Аннотация: Для тех, кто упрямо ждал)) Полностью, 18.11.2008г. Жду комменты)) Мне же интересно знать, что вы думаете))
Глава 21.
Мне было плохо, очень плохо, но никто не должен был этого видеть. Я забыла одну из важнейших заповедей правителей - ни к кому не привязываться, никого не любить, за что теперь расплачивалась глухой ноющей болью в груди. Хотелось свернуться клубком под теплым одеялом и тихо-тихо, чтобы самой не услышать, постыдно заскулить, глотая горькие слезы. Если бы я любила только Митари, то все было бы намного проще, потому что без одно куска души легче прожить, чем если ее раздерут на несколько частей.
Я до безумия жаждала надежных объятий, которые помогли бы мне не расползтись на части, но не позволила ни Вэл, ни Даэну, в прямом смысле учуявшему мое горе, этого сделать. Потому что понимала, что не выдержу, расплачусь, как потерявшийся ребенок, потеряю себя. А у меня еще была война за Сваорлок, для которой требовалась полная сосредоточенность и собранность.
Даэн мурлыкал у меня в ногах, когда мои руки рассеянно поглаживали между бархатными ушами, и довольно щурил шафрановые глаза. И это почему-то помогало мне окончательно не расклеиться, не пролить слезы, будто басовитое мурлыканье потихоньку смывало остроту чувств, неожиданно нахлынувших с новой силой. Признаться, от их яркости я едва не закричала, только пошатнулась, почувствовав, как отлила кровь от лица да зрачки расширились так, что едва не скрыли под собой радужку. На встревоженный вопрос некромантки я ответила, что со мной все хорошо, но она мне не поверила. Я не знала, к добру это или нет то, что Эвели все лучше и лучше узнавала меня и при этом не отдалялась.
Мне нельзя привязываться к ней, иначе и ее потерю я буду оплакивать.
Нельзя...
Некромантка находилась неподалеку, в соседнем кресле, и читала какую-то поэму вслух, изредка бросая на меня внимательные взгляды. Она беспокоилась обо мне, и ее волнение было бескорыстным, чистым, искренним, а это Тени умели ценить. Истинный бриллиант попал в мои руки, и от меня требовалось ничем его не замутить. Вот только я вполне обоснованно опасалась того, что в будущем ее можно будет очень выгодно использовать, чем затемню ее душу. И, молю тебя, Творец, пусть она не возненавидит меня за это.
Помимо личных переживаний меня еще беспокоило странное поведение предателя Лиссе. Он обязан был сказать Сарганнаху о моей способности ходить по теням, должен был сказать о том, что я жрица Смерти, но он промолчал. Почему? Или это была игра города, которую я не смогла расшифровать? Дьявол, тогда это будет болезненным щелчком по самолюбию и большими потерями. Не допусти этого Творец.
Моему Сваорлоку и так приходилось несладко из-за амбиций самоуверенных юнцов, которые назывались принцами Интриг. Позор, а не принцы! Столько глупейших ошибок, столько просчетов, что я всерьез заподозрила сначала, что так они пытались разодрать мое королевство и отдать каждый кусочек другим странам Теней. Видит Творец, за это я спустила бы с них шкуру и выхлестала вымоченными в соленой воде прутьями, а после отдала Храму Смерти. Я никого не пощажу, если кто-то попытается причинить вред моему Шепоту. Я клянусь. Никто, даже тот, от любви которому я вдруг сойду с ума, не сможет уберечься.
Мне нужно было еще немного армии, чтобы хотя бы отшвырнуть за границы королевства вражескую армию. Что у меня было на данный момент? Аватар Огня, несколько могущественных солнечников, обязанных мне, светлоэльфийская принцесса, которая обязательно поделится со мной армией, и все. Больше никого нет. Вот если бы Сваорлок не повел себя так, а действительно заключил мир, то все было бы намного легче.
Почувствовав присутствие Дэймона, я поняла, что время отдыха прошло. Лицо пепельного сильвита выражало крайнюю встревоженность, поэтому я сказала:
- Так все плохо?
- Тенир'Иане через пару дней окажется в осаде, Раморэ, твоего младшего принца зажали в ущелье и, скорее всего, он там погибнет. Фриш пытается удержать южные рубежи, но у него не получается. Наследник разрывается на двух фронтах, - сразу обрисовал ситуацию Тха-Архэс, - даже я вижу, что меньше чем через месяц, Сваорлок падет.
Сваорлок падет...
Но прежде умрет его Королева.
Я решительно встала с кресла и процедила:
- Это мы еще посмотрим. Эвели, ты пойдешь со мной? Мне понадобится твоя помощь.
- Таи, вы возьмете и меня, - это прозвучало больше утвердительно, чем вопросительно.
- Даэн, вы теперь всегда будете со мной, пока я прямо не запрещу, - резко ответила я, - все, пойдемте.
- А... Лаи'ин, мы что, втрое пойдем? - изумленно произнесла Вэл, - а нас не слишком мало? Может, возьмем Эрдила и его армию?
- Меня вполне будет достаточно, - я взяла их обоих за руки и шагнула в тень.
Сваорлок, мой любимый Сваорлок! Как же я по тебе соскучилась? Со щемящей сердце радостью я огляделась вокруг. Глаза ласкали такие привычные просторы, свойственные только теневым странам. Ничего четкого не было, все расплывалось, текло, неуловимо переходя из одного в другое, но при этом оставаясь собой. Это сводило с ума, заставляло закрывать глаза, чтобы не видеть этой ирреальности, завораживало, как томный танец кобры под чуть заунывную дудочку заклинателя. Нужно было самим быть таким переменчивым со статичной основой, чтобы без труда жить в теневом королевстве и наслаждаться этой дикостью. Вот из-за этого в странах Теней было так мало иных народов - многие не выдерживали этой мнимой изменчивости и возвращались обратно в свои миры, подавленные и тоскующие о чем-то непонятном.
Но, несмотря на мнимое спокойствие, что-то было не так. Необычный алый закат выкрасил деревья в цвет красного вина, серые небеса налились неприятным лиловым цветом, а в воздухе пахло кровью и кострами, смертью и пеплом. Это смогли почувствовать даже Эвели и Даэн. Некромантия девушки инеем легла на вмиг высохшей траве и шерсти двуликого, а меня, лаская, прошлась прохладным шелком по щеке. Я невольно передернула плечами и подумала о том, какое же должно производить ощущение сила Смерти, а не родственная магия?
- Сваорлок, - шепнули мои губы, и он меня услышал.
И меня ударило огромным молотом боли, смешанного с не верящей радостью. Шепоту было очень больно оттого, что одна за другой умирали его части, его народ. И его чувства смешались с моими, совпали и усилились до такой степени, что я завопила так, что меня, казалось, должен был услышать весь Сваорлок. Ноги стали ватными, и от падения меня спасла Эвели, прижав к себе, и успокаивающе поглаживая по голове. Я билась в ее объятиях, хотела бежать спасать всех, кого только могла и не могла, но некромантка крепко держала меня.
Мне хотелось оттолкнуть ее, ударить, чтобы не мешала, но что-то мне не давало этого сделать. Может быть, все дело было в ласковом голосе и понимании, что больше мне никто не сможет помочь. И я стала успокаиваться, а потом уткнулась лицом в ее плечо и прерывисто вздохнула-всхлипнула, пытаясь частично заглушить зов Сваорлока, но и собственные чувства не давали мне спокойствия.
Все же мне не стоило в таком состоянии идти в Сваорлок, следовало максимально успокоиться и только потом приходить. Я ведь догадывалась, что меня тут ждет, и все же без раздумий рванулась сюда, стоило только услышать, что Шепоту грозит серьезная опасность. Без плана, без армии, только с желанием защитить и двумя доверенными лицами, к которым можно повернуться спиной. Идиотка.
- Спасибо, - поблагодари я Вэл и мягко отстранила от себя, - я в порядке.
Она скептично хмыкнула вместе с Даэном.
- Что? - раздраженно спросила я.
- Простите, таи, вы просто себя не видите со стороны, - как можно мягче произнес двуликий, примиряюще поднимая ладони.
- Главное, что я могу нормально соображать, - дернула я плечом и присела на корточки, прижав ладони к теплой, но уже остывающей к вечеру земле, - постарайтесь ко мне никого не подпускать.
И я воззвала к Сваорлоку, полностью открылась перед ним, стала им. Не я его воплощение, а он мое, и об этом стоило помнить всем, кто желал напасть на мое королевство. Истинная Королева - это не просто Тень, рожденная в правящем роду, а намного большее.
Темнота перед глазами рассеялась утренней дымкой и мир открылся передо мной миллионами глаз моих подданных. Я была каждой Тенью, рожденной в стране Интриг, и видела, чувствовала, думала так же, как и они. И увиденное еще больше обеспокоило меня. Сваорлок неуверенно балансировал на тонкой грани, готовый в любой момент проиграть, не было даже месяца на подготовку.
Дьявол.
Ну ничего, я напомню всем, что значит истинная Королева Теней...
Яростная, злая усмешка скользнула по моим губам...
Одна из золотых татуировок ярко полыхнула, призывая должника...
Эшен выдернул стрелу из повисшей плетью правой руки и глухо выругался, едва скрывая свое отчаяние от воинов. Отвратительная, крайне отвратительная ситуация! Им невозможно было выбраться из ущелья, в которое их так искусно заманили. А он, как сопливый юнец, одуревший от постоянных побед, повелся на такую простую, но все же гениальную уловку. От стыда хотелось сгореть на месте, но на это у него не было прав - слишком много обязанностей, слишком много доверия было у него на хранении.
Их оставалось с каждым мгновением все меньше и меньше, и каждый пытался защитить своего обожаемого командира, по глупости заведших их в гибельное ущелье. И это ранило сильнее, чем сталь. Они умирали за него и ради него, почти безумно надеясь, что он выживет и отомстит за них. Эшен, Звездный принц, светоч воинов Сваорлока... предатель...
Горечь поражения разъедала горло, стекала вниз, к сердцу, медленно и мучительно откусывая от него по маленькому кусочку. Хотелось выть от бессилия, в бессильной надежде ринуться в самоубийственную атаку, чая вырваться из кольца, но тогда все полягут. И даже родная земля не может помочь, скованная волей другого Короля.
Глаза полукровки-принца встретились с расплавленным золотом правителя Асваора, и тот жестко усмехнулся. Он платил за свое прошлое сокрушительное поражение, на некоторое время поставившего его на колени и заставившее склонить голову. Но теперь все изменилось. Теперь это он, Ирик, вынудит Сваорлок покорно склониться, а перед этим передушит принцев, как щенков. Эшен прочитал это все по взгляду своего противника и зло ощерился, показывая, что он совсем не щенок, а вполне матерый волк.
Снежок нетерпеливо плясал под своим хозяином, и бесцветная кровь падала с разорванных губ на землю кусочками льда. Ему до безумия хотелось стать бураном, разорвать сотнями снежинок теплокровных существ, посмевших обидеть обожаемого хозяина, но он не давал. По белоснежному боку аргамака шла безобразная черная полоса, оставленная огненной плетью вражеского стихийника. В следующий раз хозяин мог и не успеть спасти своего любимца, поэтому скакуну оставалось только вертеться волчком, уберегая всадника от клинков, и кусать и лягать всех тех, кто оказался поблизости.
Стихийные линии пронзительно зазвенели, напряглись, когда стихийник зачерпнул сил для заклинания. Принц выругался, понимая, чем это все сейчас обернется. Подкрепление должно было скоро подойти, если также не попали в засаду.
И на последних крохах своего резерва создал щит, укрывая жалкую горстку своего отряда. На мгновение принцу показалось, что на него упала гора- воздух из легких резко выбило, перед глазами стало темно и заплясали разноцветные круги, и хлынула кровь из носа и горла. Эшен закашлялся, из последних сил хватаясь за ускользающее сознание, и вцепился слабеющими пальцами за поводья, уже не понимая, что падает. Удар о землю оказался последней каплей, и полукровка потерял сознание, однако заклинание продолжило тянуть из своего заклинателя силы, не магически, уже жизненные. После такого невозможно было выжить.
Огненный шквал обрушился на слабо замерцавший щит, продавил его так, что воинам Сваорлока пришлось упасть на землю, спасаясь от жара, и закрыть голову руками, понимая, что живы только благодаря своему командиру. Командир?..
Он лежал на земле с раскинутыми руками, пепельно-серый, как и полагается быть нормальной Тени, но не ему. Белые волосы свалялись, покрылись жесткой коркой, и по лицу продолжала течь кровь. Его аргамак тревожно всхрапывал и нежно касался бархатными губами безжизненного лица Эшена.
Это конец, поняли все, конец.
Огонь обрушился на защиту с новой, удвоенной силой, и его струйки начали просачиваться, жадно начав лизать все, что оказалось на пути. Их становилось все больше и больше, и вскоре превратились полноценный ливень.
- Сваорлок, - тихо-тихо шепнул ветер, а потом все услышали крик.
Яростный, горестный, отчаянный женский крик.
А потом они все провалились в тень- их туда кто-то бесцеремонно вытолкнул, чтобы не мешались.
Но даже тень не смогла полностью скрыть их от ослепительно-яркого, выжигающего все живое света...
Фриш, скрывая свою тревогу, стоял на крепостной стене и, чуть прищурившись, смотрел на запад, где скрывалось солнце. Ветер трепал его короткие волосы и плащ, сколотый у горла символом Владычицы, холодными пальцами забирался под тонкую рубашку, но принц не обращал на это никакого внимания. Его голова была занята крайне неприятными мыслями, от которых крошился камень под судорожно сжатыми пальцами наследника Храма Смерти.
Тенир'Иане скоро будет в затяжной осаде, в лучшем случае. В худшем- будет сокрушительный штурм сердца Сваорлока, после которого останется только ритуальное самоубийство. И, как все понимали, будет второе - армия противников была в три-четыре больше, чем та, что защищала главную столицу.
За последний год Сваорлок потерял в кровопролитной войне почти две трети своего населения, но все же сумел потрепать и противников, превосходящих их почти в шесть раз. Да, на стороне Шепота была милость Владычицы, да, много было диверсий в стане врагов, да, их план был великолепен... пока его не начали осуществлять. Точнее, началось все тоже великолепно, а потом все начало скатываться вниз, как сани с ледяной горки - быстро, с ветерком и неотвратимо.
Возле губ пролегли жесткие и усталые морщины, состарившие юное лицо на несколько столетий. Им всем пришлось резко повзрослеть, когда поняли, что эту войну им не выиграть. Все было против них, а им так хотелось сделать роскошный подарок Королеве к годовщине. Хотя кого он обманывал? Они намеревались захватить чужие земли, подчинить их, а потом скинуть все проблемы на плечи Лаи'ин, чтобы потом принять в правление благоденствующий край. В том, что правительница могла это сделать, не было никаких сомнений - смогла же она загнивающий в изоляции Сваорлок превратить в могущественное государство. А тут работы чуть больше - всего на три-пять тысячелетий, но зато сколько можно будет потом получить.
Да еще и отец куда-то исчез. Ушел проведать мать и до сих пор не вернулся, а на зов не отвечал, будто и вовсе не слышал. Но самое отвратительное было то, что Предвестник не мог понять - жив он или нет. Что-то смутное, ускользающее, как туман сквозь пальцы, и заставляющее нервничать, как от клинка возле горла. Исчезновение консорта, который курировал значительную часть проектов, было крайне не кстати.
Мягкая поступь темного эльфа и более тяжеловесная его спутника привлекли внимание принца, который инстинктивно сжал древко sgass - в последнее время было слишком много покушений, чтобы не хвататься за оружие при любом намеке на чужое присутствие. Если к Кэру еще можно было стоять спиной, чуть повернув голову в его сторону, то его ученик пока такого доверия не удостоился. И вряд ли когда удостоится. Фриша почему-то раздражал этот изящный блондин, непонятно к какой расе наполовину относящийся. Вторая однозначно была человеческой, с еле уловимой толикой эльфийской.
- Ваше Высочество, - некромант-свеа почтительно опустился на одно колено и склонил голову. Его примеру, помедлив, последовал и ученик, настороженно глядя серыми глазами.
Туго заплетенная белая коса открывала скульптурное лицо, столь похожее на Эшена. Неудивительно, если вспомнить, что Митари одному приходился близким родственником, а другому родным отцом. Судьбы переплетались так тесно, что вздохнуть было тяжело. Вспомнить только его путешествие с Извечным...
- Я слушаю вас, - спокойно, чуть заинтересовано и благожелательно, как и подобает принцу.
- Храм хочет уйти, мой господин, - ровно произнес Аэлькэри, - Верховного сейчас нет, поэтому в его отсутствие должны решать вы.
Уголок губ Фриша нервно дернулся. Бунт уже давно назревал и готов был начаться. Жрецам не особо нравилось то, что их используют, как основную силу. Конечно, они получали души, силы, но и их было так мало, что потеря каждого воспринималась, как трагедия. И им хотелось уйти, пожить еще немного, прежде чем раствориться в небытие. У них, Благословленных Смертью, не было послесмертия. Они исчезали.
Фриш хорошо понимал мотивы своих будущих подчиненных, потому что и сам был одним из них, но и в то же время был еще и принцем Сваорлока. Двойная обязанность, нагрузка, удвоенное количество обязанностей и совсем чуть-чуть прав. Ни минуты отдыха, вечная работа. И почему его угораздило родиться и принцем, и жрецом?..
'Ты плата за мое счастье, Фриш', припомнились ему слова матери.
Плата...
Кэр терпеливо ждал решения принца, видя, как непросто ему приходится. Совсем еще мальчишка, для которого слишком тяжела ноша ответственности. А вот его новоявленному ученичку, которого привел Имил, этого не было видно. Про себя эльф вздохнул, что придется еще учить и выживанию при дворе Теней.
- Мы остаемся, - проронил Фриш.
- До осады, - полуутвердительно сказал некромант.
Золотисто-зеленые глаза яростно глянули на коленопреклоненного эльфа, и тот, несколько насмешливо выражая свое подчиненное положение, опустил голову. Вообще, формально некроманты и жрецы имели разных глав, но дело обстояло так, что Верховному Предвестнику подчинялись и некроманты. И не удивительно - главой темных магов был Аэлькэри, который некогда был учеником Рэфила. А въевшееся в кровь уважение и трепет так просто не проходят.
- До того момента, пока мне не бросят вызов, - глухо отозвался принц, взъерошивая волосы.
А в этом не приходилось сомневаться. Уже были волнения по поводу того, что Верховный стелется перед Королевой, но мало кто видел, что это совсем не так. Да даже Фришу было сложно понять, кто из родителей подчиняется, а кто правит. Слишком запутанными и непростыми были их отношения, основанные на уважении, насмешки, ненависти, страхе, общем прошлом... слишком много чувств, воспоминаний, чтобы посторонним в них разобраться.
Во время того спектакля, разыгранного на балу, Лорд-консорт, отдавший правительнице своих самых ярых и скрытых соперников в качестве Стражей, холоднокровно всех их уничтожил, тем самым, усмирив бунт. Было еще несколько мелких заговоров, и всех зачинщиков Предвестник давил, как тараканов - безжалостно, равнодушно и как будто походя.
И вот теперь пришла пора разбираться с недовольными и наследнику. Как бы не казалось чужим, что Храм- одна большая и дружная семья, не стоило забывать, к какому народу принадлежали жрецы Извечной - Тени Интриг, поэтому ни о какой сплоченности и всеобщей любви говорить не приходилось.
Да, Фриш был на максимально высокой ступени посвящения, да, его обучал сам отец, но опыта-то особого не было. А его противники были жрецами с очень долгой практикой. И оставалось только надеяться, что он сможет не подвести отца.
- Через два дня, - неожиданно подал голос ученик и тут же смолк под двумя тяжелыми взглядами.
- Ваш ученик, Алькэри, кажется, плохо знаком с этикетом, - елейным голосом произнес Фриш, - думаю, вам следует заняться его воспитанием. И не щерь клыки, волчонок, до меня ты никогда не дорастешь.
- Вы правы, Ваше Высочество, его совсем не оправдывает рождение вне Сваорлока, - согласно кивнул учитель и подарил ученику очень многообещающий взгляд желтых глаз, - когда старшие говорят, волчонок, младшие молчат, пока их не спросят. Разве вы это не знали, офицер?
'Волчонок' едва не заскрипел зубами от злости.
- Так что ты говорил? - снисходительно поинтересовался Предвестник.
- Через два дня будет покушение, больше половины жрецов и некромантов будут в этом участвовать, - ответил блондин.
- И откуда ты это смог узнать? Ты не Лорд и Ангел, чтобы тебя не смогли заметить, - с опасной мягкостью спросил Кэр.
Некромант и жрец внутреннее подобрались, заподозрив в излишне осведомленном ученике шпиона, который все это время успешно притворялся беспомощным щенком.
- Отцовские гены, - губы блондина дрогнули в насмешливой улыбке.
Он видел, что они испугались. Испугались его, которого все это время считали слабым ничтожеством. Они слишком привыкли к своему могуществу и идеальности, что перестали адекватно воспринимать тех, кто был слабее.
- И кто был твоим отцом? - по-птичьи склонил голову чуть набок Фриш, выдавая заинтересованность.
- Он из так называемого закрытого мира.
- Интересные экземпляры там водятся, - больше для себя произнес принц, не осознавая, как сейчас похож на мать.
В нем было очень многое и от Королевы, хотя не всегда это было заметно. Интонации, жесты, движения порой совпадали так, что ни у кого не возникало сомнений в том, что точно принадлежал к королевскому роду. А в этом были большие сомнения, если учитывать, что по внешности и восприятию был совсем не похож на правительницу.
- Она говорила точно так же и таким же тоном, - усмехнулся ученик.
- Она? - белая бровь свеа вопросительно изогнулась.
- Вы называете ее Королевой.
Дальнейшие расспросы прервал тонкий звон, а потом прямо неподалеку от дворца распахнулась огромная арка портала, из которой выходили вражеские армии. Фриш резко побледнел и вцепился в sgass, как утопающий в соломинку. Такого просто не могло быть!..
- Полная готовность Храма, Ваше Высочество? - даже у вечно спокойного эльфа дрогнул голос.
- Полный... - мрачно выругался Высочество и вдруг замер, не веряще прислушиваясь к собственным ощущениям.
А затем он провалился в тень, обнявшей его с нежностью матери...
Они не знали, что все, в ком текла кровь Сваорлока, оказался в тени. Весь народ, все живое - все было защищено от сияющей ярче солнца фигуры. Она пылала так, как будто в последний раз, но никто не видел выражения крайнего наслаждения на ее лице. Чистейший экстаз от возможности полностью раскрыть свою сущность, снять многочисленные защитные печати и забыться в волнах чистейшего Света-прародителя.
И безмолвно сгорали Тени, не успевая понять, что случилось. Они осыпались пеплом, оставляя пустые доспехи и оружие, и только не-теневые народы кричали от ожогов, что проедали плоть и обугливали кости. Они все умирали, все те, кто не успел убраться за границу Сваорлока, не оказался за несколько минут до этого в тени, которая больше не принимала своих детей.
Пепельный ветер летал на костями, лежащими на голой, без единой травки, земле...
И слышался почти безумный от радости жестокий смех женщины с рубиновыми глазами...
Королева вернулась...
- Я отработал свой долг, - опустился передо мной на колено должник.
Золотисто-рыжие, похожие на пламя, волосы разметались по белым одеждам, а светло-карие глаза смотрели на меня насмешливо и уверенно. Мне это понравилось, потому что он знал, что сейчас, когда совсем не осталось сил, находится в моей власти, но я его не трону.
Я слабо кивнула в ответ, тяжело повиснув на плечах Даэна. Двуликий незаметно для посторонних обнимал меня за талию, не давая упасть, и делился своей энергией, чтобы как-то смягчить полученный откат. Правда, помогало мало, но и такая помощь очень многого стоила. Голова болела так, что я едва подавляла желание сдавить ее ладонями, чтобы не распалась на миллионы кусочков. В горле сильно першило, сердце дико стучало, а во всем теле поселилась такая слабость, что у меня не было сил поднять руку. И я знала, что это даже не начало. Дальше будет намного хуже. Я буду расплачиваться минутой боли за каждую прожитую чужую жизнь, от начала и до самого конца.
- Вы сделали даже больше, чем мне бы хотелось, - чуть охрипшим голосом сказала я и устало улыбнулась, - я благодарю вас за это.
- Это мне стоит благодарить вас за доставленную возможность почувствовать себя тем, кем я являюсь, - витиевато ответил он и, взяв мою ледяную руку в свои горячие, поднес ее к губам, опалив вежливым поцелуем.
Я едва с шипением не отдернула руку, ожидая увидеть на ней следы от ожога, но вместо этого пришлось светски улыбаться и терпеть боль. Нельзя показывать свои слабости, страхи, страсти перед тем, кто может стать врагом или союзником. Никогда нельзя этого делать, как бы не хотелось.
- Жаль, что мы слишком разные, Ваше Величество, - в его глазах было столько тепла, в котором так хотелось согреться...
Но это все иллюзия, чистейшей воды расчет, который играл на чувствах, а не на низменных желаниях. На кого-нибудь другого это подействовало бы, но не на Тень.
- Вы еще слишком молоды для таких игр, - одними губами улыбнулась я.
- А вам хотелось бы познакомиться со старейшинами? - он был уверен, за кем останется победа после такой встречи. Глупый, наивный и такой светлый ребенок... что ж тебе дома не сиделось?
- Оставим это, - сказала я.
- Ла... Ваше Величество, - поправилась Вэл в последний момент, - к нам идут. Остановить?
- Нет, не надо, - покачала я головой, зная, что увижу, и обратилась к должнику: - вы можете идти. Долг оплачен.
Он кивнул и, прежде чем уйти, нахально подмигнул, а потом исчез, но я не обратила на это внимания. Дюжина воинов приближалась к нам, бережно неся носилки, с которых безжизненно свисала рука, затянутая в излюбленные белые перчатки. Подойдя к нам, они осторожно опустили свою ношу на землю и преклонили колени, отдав мне честь. Я смотрела на их изможденные, замаранные в крови и грязи лица, на которых светились безумной надеждой глаза. И никак не могла понять - что смог он такого сделать, что Тени, народ предательства и эгоизма, так жаждали спасти его, моего младшего принца? Это было выше моего понимания, но взяла это на заметку.
- Ваше Величество, - прошелестела личная гвардия Эшена.
Я кивнула им и, шагнув к Эшену, опустилась на колени, чтобы вновь прибывшие не увидели, как у Королевы подгибаются ноги от слабости и лицо искажается от горя. В этот момент я пожалела, что волосы были собраны в высокую прическу, открывающую лицо, иначе можно было спрятаться за занавесью волос и в мнимом одиночество пережить горе. А так придется до конца помнить, что я прежде Королева, а потом мать...
Мой сын, дитя моей любви к Митари... Его благородный антрацит лица сменился серостью, черты лица заострились, щеки впали, а роскошные волосы были коротко острижены и подпалены. Печальное и жуткое зрелище. Особенно удручало то, что почти невозможно было уловить дыхание и стук сердца. Да что там говорить, только я одна могла узнать, что он еще жив. Искра жизни дрожала, готова в любой миг погаснуть.
Он скоро умрет, в этом я не сомневалась.
Фриш появился как раз в тот момент, когда мать склонилась над Эшеном. Одного взгляда на брата хватило понять, что тому осталось жить совсем чуть-чуть. Сущность же Предвестника равнодушно подсчитала сколько - не больше получаса, а то и меньше. Такие, как Эшен, никогда не живут долго, это аксиома. Об этом Предвестник всегда помнил и, казалось, давно смирился, что брат скоро умрет, но оказался не готов к такому быстрому расставанию. Сердце кольнуло иглой, в горле запершило, да и глаза как-то подозрительно стали гореть, будто... будто слезы готовы были пролиться. Но он смотрел, отсчитывая последние мгновения жизни младшенького...
Поникшие плечи гвардейцев Эшена, которым хватило только одного взгляда на окаменевшее лицо среднего принца, замершая Королева, которая царапающим сердце жестом нежно-нежно погладила щеку сына, словно боялась того, что от прикосновения он рассыплется пеплом. На это невозможно было спокойно смотреть.
- Ваше Величество, - Фришу пришлось прокашляться, чтобы сказать это.
Она подняла голову, чтобы посмотреть на него, и принц увидел, как по бледному лицу из уголка глаза течет капля крови, слеза. Фриш понял, что мать даже не заметила, как позволила влаге пролиться, для нее существовал только лежащий на походных носилках хрупкий и такой сейчас уязвимый полукровка.
- Сколько? - холодно спросила она.
- Полчаса.
Она прерывисто вздохнула и кивнула, решительно поднимаясь, но тут же покачнулась и едва не упала, благодаря тут же подставившему плечо оборотню. Тот бережно прижал Королеву к груди и начал успокаивающе поглаживать по голове, а Лаи'ин, вместо того, чтобы отшатнуться, возмущенная такой фамильярностью и грубым нарушением этикета, только прижалась к нему крепче. Кто он ей был? Новый фаворит? Или тот самый соконсорт, о котором однажды говорил отец? Хм, вроде бы он говорил, что новый супруг - человек, а не двуликий. Тогда любовник?
- Фриш, ты знаешь о 'колье Averis'? - внезапно спросила Королева, освобождаясь из объятий оборотня.
Принц почувствовал, как похолодело у него в груди. Мать, конечно, была на редкость прагматична и жестока, но не до такой же степени! Припомнились все рассказы Лорда-Поверенного о тех временах, когда Лаи'ин заточала в свое колье могущественных соперников, чтобы черпать силы для себя. Рассказы о том, что все заключенные не могли умереть и испытывали запредельную боль, когда тянули из них магию и жизнь. Вот теперь она собиралась проделать тоже самое и с Эшеном, чтобы, видимо, не пропала 'ценная боевая единица', как язвил ее фаворит с голубыми глазами.
Помимо воли рука сжалась на sgass так, чтобы атаковать, и Фриш покачал головой, понимая, чем для него это обернется:
- Я не позволю.
Алые глаза взглянули на него с легким удивлением. Чтобы кто-то смел ей возражать? Да такое позволялось только консорту, да и то, когда они были наедине.
- Я не спрашивала твоего разрешения, Фриш, - спокойно, с еле уловимым предупреждением. Но все изменила быстрая и горькая усмешка: - думаешь, мне этого хочется?.. Это единственный для него шанс.
- О, да, заточение в колье на вечной грани жизни и смерти... - язвительно ответил Фриш, кривя губы в ответной усмешке, - для него лучше умереть. Он переродится и вернется.
- Лорд-Поверенный рассказал? - насмешливая улыбка, а в глазах чистейшая ярость.
- Лучше умереть, - упрямо повторил принц.
- Ты тоже слишком молод, - покачала она головой и обратилась к своим спутникам, - Вэл, Даэн, вам будет лучше вернуться.
Та кивнула и создала портал, из которого вырвался горячий воздух пустыни.
- Таи, я думаю, что мне следует остаться с вами, - мягко попытался возразить двуликий, настороженно глядя на Теней.
- Даэн, я справлюсь, идите. Не думаю, что мой сын посмеет еще раз меня подставить, когда я - единственное спасение. Идите, - противиться сквозившей в голосе властности было невозможно.
Иннвер недовольно нахмурился, но шагнул в портал вслед за некроманткой. Следом за ними поспешили уйти и гвардейцы Эшена, поняв, что лучше не оказываться рядом, когда королевская семья будет выяснять отношения.
- Ваше Величество, - кронпринц Фрей вышел из тени и тут же приклонил колено, опуская голову.
Полное признание вины и власти над собой. На такое Предвестник никогда бы не решился, особенно в создавшейся ситуации. Внезапная догадка промелькнула в голове - Фриш понял, кто, в основном, был заключен в колье Ужаса - принцы. Ведь только принцы могли составлять конкуренцию и представлять угрозу для Королевы. И тогда получается, что... Холод страха змеей обвился вокруг сердца и стиснул его, заставляя дыхание сбиться.
- Если бы у меня было больше принцев, то ваша казнь была бы немедленной, - сказала Королева равнодушно, - но так она перенесена на неопределенное время.
- Как пожелаете, Ваше Величество, - голос у наследника был столь же равнодушным, как и у матери, только нотка усталости и обреченности все же проскользнула. Королева всегда выполняла свои обещания.
- Фрей, она хочет заточить Эшена в колье, - хрипло прошептал принц-жрец, от шока не в силах говорить громко.
- Что? - вскинул голову Фрей, не верящее глядя на мать.
- И нас заодно, - закончил Фриш.
Мать улыбнулась одними губами, в глазах же летали алые снежинки. Она все уже решила, и никто не смог бы изменить ее решения. Вот только немного портило впечатление засохшая на щеке кровавая дорожка, оставшаяся от слезы, да немного горький изгиб губ, вот только заметить его смог бы только Лорд- консорт. Если бы он был рядом, то, возможно, смог бы что-то изменить, исправить, а так случилось то, что должно было.
Каким-то образом старшие принцы оказались между Королевой и Эшеном, сплотившись и позабыв о разногласиях перед лицом реальной опасности. Фриш, встав в боевую стойку, одной рукой поудобнее перехватил древко sgass и наставил лезвие на Лаи'ин,, а пальцы другой засветились призрачно-зеленым сиянием готовых заклинаний. Пожалуй, впервые Предвестник возненавидел мать да так, что она пропитала своим ядом всю его душу. Ему захотелось разорвать на кровавые лоскуты тело и поглотить душу, многоцветно сияющую от множества видов магии. Захотелось растоптать, услышать, как под тяжелыми сапогами хрустят и прорывают плоть кости, чтобы только память о равнодушных глазах поблекла, отступила. Как она могла на такое решиться?? Неужели она врала им, что любила?
И горечь мешалась с яростью, злостью, разъедая хрупкую ткань светлых чувств и памяти.
Принц почувствовал, как в глазах стало жечь, а горло и грудь сдавило, не давая нормально дышать. Да что это с ним такое?.. Хотелось потереть глаза, но тогда он на бесценные мгновения упустит ее из поля зрения. Нельзя, сжать зубы и вспомнить все заклинания, что вложил в него отец.
Убить.
Фрей смотрел на стоящую перед ним женщину и ничего не чувствовал. Ни обиды, ни злости, ни ярости, как его двойняшка, только смертельная усталость давила на плечи неподъемным грузом. Смотрел на мать так, как будто видел в первый и последний раз в жизни, смотрел, как на ничего не значащую Тень, о которой никогда не вспомнит. Хотя в случае с Королевой такого никогда бы не произошло. Слишком сильно била по сознанию власть, которая, казалось, текла у нее в жилах вместо крови, слишком своеобразным был взгляд рубиновых глаз, слишком величественной она была... Королева...
Убить.
Они атаковали одновременно, не сговариваясь, ударили так, что мало кто бы смог выстоять, спастись от сдвоенного удара принцев Сваорлока. Воздух и сам Шепот зазвенели от вспоровшей их мощи, застонала, покрываясь глубокими трещинами и выгибаясь буграми, земля, нервно дернулись стихийные и теневые линии магии и болезненного зашипел Источник принца, пропустившего через себя самый максимум.
Их силы плотно переплелись между собой, собираясь в сложный узор, и устремились к Лаи'ин, чуточку насмешливо и с интересом наблюдающую за сыновьями. Она не вскинула руки, создавая защитную сферу, ни начала кастовать ответное заклинание, просто стояла и ждала, улыбаясь уголками губ.
Сердца принцев одинаково екнули, когда поняли, что она не станет защищаться. Братья не первый раз работали в паре и использовали эти заклинания, поэтому видели результат. От нее ничего не останется, если позволит удару достичь цели.
Убить!
Но в самый последний момент Королеву закрыл непробиваемый кокон, сплетенный из жизненной силы Сваорлока. Волна магии бессильно ударилась об него, как о скалу, и отступила назад, откатом ударив по своим заклинателям. Фрей рухнул на землю без сознания, получив больший удар, а Фриш упал на колено, зажимая рукой нос, из которого текла кровь. И, как он понял, будет течь до тех пор, пока этого хочет мать.
Королева...
Они так до конца и не поняли, что она собой представляет. И это было их главной ошибкой.
Фриш ненавидяще смотрел на мать, чувствуя, как все сжимается внутри, как по щекам, помимо воли, текут слезы, а дыхание становится прерывистым, тяжелым. В горле перекатывался стеклянный ком, отчего проклятые слезы продолжали бежать, не унимаясь и смешиваясь с кровью.
Сил на повторную атаку почти не было, и вылетевшее заклинание было больше похоже на то, как утопающий хватается за соломинку - а вдруг поможет? Лаи'ин отмахнулась от него, почти не заметив, и, подойдя отвесила хлесткую пощечину, отчего голова мотнулась, разбрызгивая все еще льющуюся из носа кровь. Щека горела, словно к ней приложили раскаленный прут, а злость начала расправлять свои крылья.
Убить!
Он вскочил на ноги одним слитным движением и атаковал sgass, метя в горло. Лезвие блекло блеснуло в сгустившихся сумерках и прошло всего в каких-то миллиметрах от шеи матери, чуть отклонившейся от траектории удара. Сдавленно зарычав, Фриш атаковал вновь и вновь, но Лаи'ин с легкостью уходила, ничуть при этом не напрягаясь. И в какой-то миг принц допустил ошибку. Его оружие вылетело из рук, прощально блеснув сталью, руку свело от боли, а тонкие пальцы железной хваткой сжались на горле, почти перекрывая доступ к воздуху. Фриш захрипел и попытался оторвать руку, но ничего получилось, только сильнее стала хватка.
- Надеюсь, ты все понял? - спокойно поинтересовалась Королева, издевательски-нежно погладив по щеке, заставив дернуться от омерзения, - развлеклись и хватит. У Эшена больше нет времени. Фрей, встать!
От властного приказа старший принц мгновенно оказался на ногах, еще ничего не понимая. Его взгляд был шальным, непонимающим, что происходит, но на ногах стоял почти уверенно.
- Возьми Эшена и следуй за мной, - Лаи'ин отпустила сына и тот принялся жадно вдыхать такой сладкий воздух, - тебя это тоже, касается, Фриш.
- Не...пойду... - прокашлял в ответ жрец.
- Мне не нужно твое согласие, - холодно посмотрела на него правительница, утомленная препирательствами, - я сказала, ты исполнил. Пока я Королева.
Фрей поднял на руки брата и пустым взглядом посмотрел на Лаи'ин.
Он все еще без сознания, - понял Предвестник, - она управляет им, как марионеткой.
Видимо, эти мысли прописались у него на лице или же Королева просто прочитала их, потому что с усмешкой произнесла:
- И с тобой будет это, если и дальше будешь препираться, Ришэ.
От детского прозвища принц дернулся, как от удара, и тяжело поднялся на ноги, опираясь на призванный sgass.
- Тебе нужно научиться перестать так сильно бояться рабства, - произнесла Лаи'ин, - на этом могут сыграть.
- А разве я жив буду?.. - бросил Фриш, не заметив, как дрогнул голос.
- Все будет зависеть от тебя. Пойдемте, у нас осталось совсем мало времени. Войска Асваора скоро будут у границы.
Проследовав за матерью, Фриш оказался в большой пещере, освещенной приятным бледно-голубым светом, льющимся непонятно откуда. Фриш огляделся и увидел, что почти всюду стоят огромные кристаллы под два-три метра высотой, а в глубине каждого что-то темнело. Не удержавшись, принц подошел к ближайшему и, вглядевшись, вздрогнул. Там, внутри, находился Лорд Теней и, кривя губы в ухмылке, смотрел, казалось, прямо на Фриша едва заметно светящимися красными глазами. Темно-серые пряди волос перемежались с серебристо-зелеными, а между бровями темнел непонятного происхождения камень. Казалось, что он был жив, только замер, прислушиваясь к чему-то.
Нет, это был не Лорд, это был принц, причем, довольно известный. Кронпринц Архан'та, правнук Королевы Лаи'ин, осмелившийся влюбиться в не-Тень и через некоторое время таинственно исчезнувшего. А теперь понятно, куда. Вот он стоит, замурованный в артефакт, и такая судьба ждет и принца-жреца.
- Не следовало мне разрешать ему рождаться, - послышался голос матери, в котором сквозила задумчивость, - кровь дриады-матери сыграла свою роль, хотя наша кровь должна была ее усыпить. Слишком оказался непримиримым и влюбчивым.
- Он жив? - спросил Фриш, не чувствуя смерти, но и жизни.
- Они все живы, - усмехнулась Лаи'ин, - я не могу позволить такую расточительность, как их смерть.
- Ценные боевые единицы? - не смог не смолчать Предвестник.
Королева посмотрела на него странным взглядом и медленно кивнула, спрятав в длинных рукавах, как ногти до крови впились в ладони от желания дать пощечину. Наглый мальчишка! Да как он смеет говорить с ней в таком тоне!
И бить по больному месту...
- И это тоже.
- И где мое место? - достаточно ровным голосом поинтересовался принц, сохраняя жалкие остатки достоинства.
- Увидишь, там тебе понравится.
Лаи'ин подошла к одному из кристаллов и провела по нему ладонью, отчего тот неярко засветился и раскрылся. Из него со сдавленным стоном выпала Тень и растаяла, умерев. Чуть нахмурившись, Королева велела:
- Фрей, поставь сюда Эшена.
Кронпринц выполнил требуемое и отошел, а мать коснулась антрацитового лба сына и закрыла его усыпальницу. В этот же момент кристалл ярко засиял, ножом полоснув по чувствительным глазам Теней, и через некоторое время пригасил свою яркость до легкого свечения.
Следом за ним засияли и остальные кристаллы, правда, у всех была своя яркость свечения. Некоторые светились, как гнилушки на болотах, другие едва-едва, будто через силу, а некоторые царапали глаза своим блеском. Королева огляделась и довольно улыбнулась уголками губ, правда, столь неоднородное освещение зловещими тенями расписали ее лицо, превратив в жуткую маску.
- Теперь он будет жить, - Королева рассеяно вернула в прическу выбившуюся прядь, глядя на Эшена сквозь толщу минерала.
- И это вы называете жизнью, Ваше Величество? - зло спросил принц.
Звонкая пощечина разорвала тишину, а перед глазами жреца заплясали многоцветные круги и зазвенело в ушах. Надо ли говорить, что щеке вновь пришлось не сладко, как и разбитым губам? Рука у правительницы была тяжелой, не страдающей мягкостью и нежностью, в чем иной раз убеждались те, кто под нее попадал.
- Не забывайся, щенок, с кем разговариваешь, - холодно процедила Лаи'ин, - я тебе не девка.
В ответ Фриш только сплюнул сероватой от крови слюной и столь же неприязненно посмотрел на Королеву, как и она на него. В этот момент они были до крайности похожи друг на друга: напряженные, вымотанные, раздраженные и непримиримые. Первым взгляд отвел все же жрец, с досадой и злостью.
- Идемте, мне еще и вас устраивать, - насмешка открыто плескалась в голосе матери.
Она повернулась спиной, предоставляя шикарную возможность для удара, и Фриш почувствовал нестерпимый зуд в руках и предвкушение, но Источник его одернул, прося не совершать глупости. И он послушался, только сжал крепче sgass и последовал за матерью.
В этот раз они оказались на большой площадке где-то в горах. Как не присматривался принц, не вспоминал карты, но опознать место так и не смог, поэтому просто внимательнее огляделся. Было очень красиво, даже по эльфийским меркам, к которым его приучил отец, и выдержано в традиционных цветах Сваорлока - серый и красный Пол был выложен серым мрамором и гранатами, создававших причудливую мозаику. Как не присматривался Фриш, так и не смог понять, что там было изображено.
В центре же находились три небольших фонтана, которые, к удивлению принца, работали. Струи воды переливались всеми оттенками серебра в скудном свете взошедшей луны и успокаивающе журчали, будто пытались подбодрить. Вместо кристаллов-артефактов здесь были колонны из рубинов, одна из которых стояла между фонтанами и блестела от капелек воды так, словно была присыпана алмазной пылью.
Все дышало спокойствием и умиротворением, словно затронувшая всю страну гнетущая атмосфера войны не посмела сюда заглянуть. Хорошее место, даже Лорд-консорт оценил бы старания мастеров, создавших этот ансамбль.
- Днем здесь красиво, когда начинают гореть рубины и гранаты, - в пустоту произнесла Королева, - думаю, ты понял, где твое место.
И после этих слов как-то слишком резко пришло осознание, что все, сейчас его жизнь закончится. Это было страшно, и с трудом получилось подавить мелкую дрожь, но по спине все же пробежались холодные лапки страха.
- Мам, скажи, я... - Фриш опустился перед ней на колено, ломая свою гордыню, - я... смогу думать?.. смогу выжить?..
И Лаи'ин увидела перед собой сквозь маску надменного наследника Храма Смерти и будущего возлюбленного Владычицы, сквозь образ саркастичного принца Теней, испуганного и уставшего мальчишку, которому пришлось выдержать слишком многое. В любое другое время можно было подбодрить, сказать, что не все так страшно, как кажется, но не в данный момент. Сильные эмоции были еще одним источником питания. Поэтому она промолчала, бесстрастно глядя на сына, готового сломаться. Фриш никогда ее не простит, но Сваорлок дороже.
- И... я должен был раньше сказать - Храм готовит восстание и хочет уйти с этой войны, а я не смог ничего сделать, - признание своих ошибок- очень ценное качество для Тени и принца. Вот только для этого приходилось переступить через свое самолюбие, что для этого народа было очень сложным.
- Я знаю, - отозвалась Королева, - как и о многом другом. Я разберусь.
- И нас казнишь, - Фриш направился к артефакту, чувствуя, что каждый следующий шаг дается труднее предыдущего. Фактически, принц шел к своему гробу.
- Вы уже казнены, - Лаи'ин пошла следом за ним и открыла артефакт, - просто еще не поняли этого.
Встав в кристалл, принц оказался лицом к лицу с матерью, их глаза были почти на одном уровне - Королева была ниже всего на полголовы. То ли выдержка у Лаи'ин дала слабину, то ли у Фриша наступило краткое просветление, то ли еще что, но Предвестник увидел, что на самой глубине алого взгляда плескалась горечь. По бледным губам жреца пробежалась легкая тень улыбки, и мать выдавила из себя ответную.
- Ты никогда не простишь, - она не спрашивала.
- Никогда, - кивнул он.
- Ты будешь и жить, и думать, и видеть все, что происходит, - ответила Королева на ранее заданный вопрос и, подумав, добавила: - 'Колье Averis' - это не тюрьма, это защита Сваорлока. И не следует принимать на веру все, что было подслушано у Йона.
- Я учту, Ваше Величество, - кивнул Фриш.
Они оба тянули время, хотя этого совсем не следовало делать - тяжелее будет. Но...
- Все.
И рубиновая толща закрылась над средним принцем Сваорлока...
- Пойдем, Фрей, остался только ты.
Новый фрагмент 'Колье' и кронпринца заключила в себя алмазная глыба...
Осталось совсем чуть-чуть, нужно загнать рвущиеся рыдания в горло и собраться с силами, чтобы спасти Сваорлок, пусть и ценой собственных детей.
Слезы все же разъедали глаза, кровью текли по щекам, и сгорбились плечи, словно от невидимого и очень тяжелого груза - груза ответственности. Но слова все же были сказаны:
- Восстань, Сваорлок!
И нестерпимо ярко полыхнули артефакты 'Колье Averis', вытягивая из своих источников силы, и лишь только Королева услышала их крики.