Степан Скачков уже четвертый час, "пилил" по дороге на Орел. Не то, чтоб было скучно - он привык к одиночеству в пути. Но приемник не работал, попутчиков не было. Передумал обо всем. От нечего делать стал вспоминать имена игроков, которые забили гол в финальном матче на чемпионате мира в 70 году. Встречались Бразилия и Италия. Вспомнил почти весь состав бразильцев. Как сейчас вспомнил гол забитый Карлосом Альберто. С мячом Пеле бежит не спеша по правому краю из - за его спины выскакивает этот Карлос, а Пеле вроде его и видеть не должен, на спине глаз то нет - "тык" пырком на ход...тот как ахнет, вратарь даже не дернулся. Класс!! А Пеле, когда у нас в Москве играли в 62, кажется. Так Воронин его и за майку и за трусы. Нихрена не помогло! Три один или три ноль не запомнил. Бразильцы разделали наших, как Б-г черепаху. И когда научаться!
Степан поймал себя на том, что говорит вслух. "Все приехали", - подумал он, - "Сливай воду! С этой работой совсем е..ся можно. Сидишь тут, как в камере одиночке, бляха муха. Там хоть читать дают, а здесь..и радио накрылось". "Эх, дороги, пыль да туман" - запел Степа и повеселел. Спев куплет, замолчал - дальше забыл. Начал новую: "Папа...папа..парадуемся на своем веку, красавице и кубку, счастливому,... .мальцу...Эх!..нормально Боярский поет. как там дальше".Не вспомнив принялся за другую."Хотят ли русские войны, спросите Вы у тишины у мм.. у тополей..".
"Слова, какие - то дурные, кто ее хочет..может и есть придурки. Говорят Рейган готовиться к новой войне. А почему они его, козла, не снимут? Как Никсона, по спине мешалкой. Что у американцев детей нет! Правильно пишут - простые американцы за мир и дружбу между народами. Но, как всегда, кто простого человека будет слушать. Вон старший механик Шишкин, пока бутылку ему не поставил, стартер выдавать не хотел, в, ведь это его прямая обязанность, прямая..мудазвон позорный. Хоть и выпили вместе, но это, с какого перепугу я ему должен ставить. Много еще у нас недостатков, ой, много".
Степан помрачнел и сурово стал смотреть вдаль. Вспомнил Штирлица, когда тот возвращался из Швейцарии. Лицо разведчика. Плотно сжатые губы. Степан пожалел, что не пошел учиться после армии в техникум."Штирлиц он тоже с малого начинал. А Королев даже сначала ФЗУ пошел. Счас бы я уже майором бы был ".
Степан представил себе, как в дали от родины сидит где ни будь в кафе. Двери открываются, и входит Нинка под руку со связником. Да нервы надо железные иметь. Степану захотелось домой. Мальцы увидят, закричат: "Папка приехал! Ура!". А старшая, небось, и ухом не поведет, все как мать старается. Нос к верху, это ей не так, бензином воняет, командует: "Сапоги сними, руки иди мой. " И что это за порода бабья. Работаешь, как папа Карло. Врач сказал: "У Вас, говорит, молодежный геморрой намечается от долгого сидения". " Ну и что, что простой шофер не всем же завгарами быть, кому то и работать надо". На работягах весь этот мир стоит. А попробуй с получки отдохнуть - дня два разговаривать не будет. И ходишь, как бобик обосанный с виноватым видом, вроде провинился в чем. Ну их всех в...
Степан достал одной рукой беломорину, сунул в рот. Прикурил. Дорога шла прямо без изгибов. Уходила к горизонту сизой лентой. По бокам за кюветом плыли огромные желтые поля. И дорога и эти поля напоминали огромную бабочку капустницу, раскинувшую свои крылья над землей. "Красиво.." Подумал Степан.
День шел к вечеру. Солнце уже клонило свою рыжую голову, зажигая горизонт оранжевыми и красными как кровь прожилинами. До Орла оставалось не больше ста километров. Беломорина, казавшаяся спичкой, в огромных его руках, потухла. Степан смотрел в точку на горизонте туда , где сходилась дорога и все, что было сбоку, улетало назад с огромной скоростью.
Внезапно, вдали на обочине, замаячила фигура с поднятой рукой. "Давно бы так, - оживился Степан, - счас выездное заседание откроим". Он включил поворотник и съехал на обочину. К удивлению Степана он увидел мужика, примерно одних с ним лет, в шляпе, в пиджаке, при галстуке и... без штанов в одних трусах. В руках мужик держал портфель. "Не зря, значит, я сюда ехал, счас кино покажут!"? - подумал он.
- До поворота на Гостюхино подбросишь? Это по дороге ".
- Давай, садись.
Мужик влез в кабину, хмуро посмотрел на Степана, потом вздохнул и сказал:
- Вишь, ограбили меня.
- Наполовину? - мужик не среагировал на шутку.
- У тебя запасные штаны есть?
- А, на что мне запасные, я не маленький.
-Тогда, может, крючок километра в два сделаешь, мне домой надо.
Степан почесал затылок.
- Я заплачу. Вот те крест, заплачу!
- Не в этом дело, - Степан вырулил на дорогу, - этот крючок у тебя, небось, проселком, а я стекло везу.
-Дорога там хорошая. Потеряешь минут двадцать, а на бутылку заработаешь.
- Бутылка это хорошо, - Степан хитро улыбнулся, это само собой. Ты мне лучше скажи, он посмотрел на волосатые ноги, попутчика, ты помнишь чемпионат мира семидесятого года в Мексике?
- Ну. Припоминаю.
- Финал помнишь?
-Бразилия - Италия? Помню, еще бы. Не забывается такое никогда! Мужик первый раз улыбнулся.
- Все голы помнишь?
- Так, значит, Пеле первый гол...
- Ошибаешься, второй,- поправил Степан.
- Первый Тостао... или Герсон, второй Пеле, третий Жаирзиньео. Четвертый...Слушай здесь поворот и километр по бетонке. Четвертый..., четвертый, кто же забил четвертый?
Степан с симпатией посмотрел на попутчика и спросил:
- Кто ж тебя обнес, болезного?
- Да все ерунда, не бери в голову. Четвертый..Слушай, а кто забил четвертый?
- Ну, кто?
- Ревелино?
-Нет не Ревелино..
- Ну, я не знаю, но гол был красавец! С правого края бежит этот черный, а Пеле ему пас на ход. Все, знаю! Защитник!
- А, звать то как?
- Черт его знает! У Италии я помню, кто заколотил. А этот, тормоз на правом краю, загорелый гад, как же его..
- Карлос Альберто! - подсказал Степан.
-Точно, Карлос этот. Ну и пушка у него. Если б в штангу попал, снес бы ее нафиг.
- Слуш ка, я всю дорогу вспоминал, кто бразильцам гол забил..
- Кто, кто. Бонисенья, кто. Его еще тогда в сборную мира взяли.
Степан и его попутчик блаженствовали. Но всему прекрасному приходит конец.
- Как тебя зовут, спросил мужик.
- Степан, а тебя?
- Коля. Слушай Степа, видишь тот дом с краю?
- Ну.
- Подъедешь к загородке там меня высадишь. Потом езжай к калитке, выйди и постучи. Откроет жена. Попроси воды попить..
- А ты, значит, огородами, огородами и к Котовскому - обходной маневр! Чего тебе бояться , тебя же ограбили! Конспиратор!
- Николай посмотрел на Степана, как на маленького.
- Честно говорю - ограбили. Ехал с района. На заседании передовиков просидел часа три. Упрел совсем в этом костюме. Когда возвращался, решил искупаться. Ну и смотрю, какой -то крендель мои штаны примеряет. Я выскочил, а он деру по стерне. Москва - Воронеж х.. догонишь. Босиком не побегаешь. А баба у меня ревнивая, она меня даже к Софии Ротару ревнует. Прикинь, ну не дура? Доказывай ей, что это я не от любовницы в окно выпрыгнул. Сожрет, как лев теплые макароны
Николай спрыгнул на землю, зачем то поправил галстук и пригибаясь словно солдат в окопе под обстрелом, побежал вдоль забора. Вскоре Степан потерял его из вида. Немного подождав, он подъехал к входу. Вышел. Размял затекшие ноги. Закурил. Вечерело. На небе зажглись первые звезды. Постучал. На стук выбежала девчонка лет двенадцати. Когда она подошла, Степан увидел, что она похожа на отца - такого же голубого цвета глаза и русые волосы.
- Воды не принесешь попить, - попросил Степан.
- Счас, принесу, - и побежала обратно.
Когда она скрылась за дверью, вдруг, в доме раздался какой - то шум, звон бьющейся посуды и женский крик. Степан сплюнул и пошел к машине. В это время из дома вышла девочка с кружкой в руке.
- Дядь, Вы куда? Я Вам воду принесла!
Степан махнул рукой. Залез в кабину. Завел свой "дальнобойный" КАМАЗ, развернулся и взял курс на Орел.