А я то думал, мне там будут рады.
А я летел, как первый космонавт,
в вагоне измечтавшись до упада,
с любовью в небо прущей наугад.

Я думал, слезы радости заблещут
в её больших, божественных глазах,
и сладкий сон о свадьбе будет вещим,
и сам я буду весь в скупых слезах.

Она картины пишет строго маслом,
язык французский знает назубок,
и может плавать на спине и брассом.
Мой идеал! Мой полуночный бог!

Тащил меня по улицам тенистым
сердечный зов, силен как никогда.
Салютовал мне монумент горниста,
и ворон каркнул, сев на провода.

Вот дом её, вот форточка на кухню,
вот котик млеет, солнышком согрет.
Но почему-то шквал цветов не рухнул,
и в честь мою не отыграл оркестр.

Она сказала: "Твой визит не вежлив.
Сегодня я предельно занята.
Ты извини..." - и дверь закрыла нежно,
меня направив в дальние места.

Стою в сторонке, словно столб фонарный,
и мир в глазах кружится как юла,
а к ней грядет поездка на Канары,
да плюс крутой жених на "Жигулях".

Она ушла решать свои проблемы,
и радо мне одно лишь комарьё.
А папа у неё писал поэмы.
О, если б знать, кто мама у неё!..
10.08.2001