Уважаемый читатель, позволь мне поделиться с тобой одной своей маленькой догадкой: я попробую угадать о чем ты сейчас думаешь. Ты думаешь: а стоит ли мне дальше читать сочинение этого никому неизвестного автора? Не так ли? Ты думаешь: чем отличается его рассказ от всех других рассказов, как он может обогатить мой, и без того широкий, кругозор и почему я должен тратить на него свое драгоценное время?
Чтобы ответить на все эти важные вопросы позволь мне с самого начала обьяснить тебе цель моего повествования и одновременно рассказать тебе кто я такой.
Я живу в Америке в городке Велесли, который есть пригород Бостона. В Америку меня привезли мои родители когда мне было пять лет и несколько месяцев. Они приехали из страны которая раньше называлась СССР, а теперь называется Литуания, или по-русски - Литва. На самом деле они ехали вовсе не в Велесли, а к моей тете в Сан Франциско, но по дороге они с ней поссорились. Дядя Стэнли, это который сын моей тети, он приезжал к нам в гости чтобы их помирить, но успеха не имел. Он есть очень знаменитый адвокат и выиграл много судебных процессов и поэтому он был очень огорчен своей неудачей. Когда я занимался в Беркли колледже и стал очень близок с ним он мне обо всем этом рассказал.
Да, кстати, Беркли колледж это как раз то место, где я учился совершенствовать свой русский язык - язык моих предков. Слово "предки" возможно не совем к месту. Я думаю, что вместо него я наверное должен был бы написать слово "родители". Но я специально выбрал слово "предки". Потому что моя учительница (профессор русского языка, Татьяна Самуиловна Шиманская) обьяснила мне, что мы должны почаще употреблять в своих сочинениях русский слэнг, для того, чтобы наша речь звучала более натурально, как у тех авторов которые живут и пишут в России. Кстати, это именно она посоветовала мне написать книгу на русском языке. Она сказала, что если русский писатель Набоков умел написать свои произведения на чужом ему английском языке, то я, человек, для которого русский язык был первым, тем более смогу это сделать в обратном направлении.
Конечно, я понимаю, что я пока еще в недостаточной степени владею русским языком и что в мои сочинения могут вкрасться кое-какие граматические неточности. Поэтому я уделил так много внимания предварительным обьяснениям, чтобы ты, уважаемый читатель, не судил меня слишком строго (по-моему есть такое выражение в русском языке) и проявил снисхождение к моим немногочисленным стилистическим ошибкам. Даже больше этого. Я хотел бы чтобы ты помог мне усовершенствовать мою грамматику и указал (на интернете, в разделе "коментарии") на допущенные мною неточности. Потому что, как выразился мой гид в Литве Борис Шмуцкис, (очень эрудированный и грамотный человек): дураки - это не те люди, которые делают ошибки, а те, которые их повторяют. Вот и я не желаю быть дураком и хочу чтобы ты мне в этом помог.
С Борисом, кстати, я познакомился через американское посольство в Вильнюсе, где я был там летом прошлого года. Я еще не умел так хорошо как сейчас говорить по-русски, я не имел много practice. И секретарша посольства, симпатичная и милая женщина, обьяснила мне, что в Литве иностранцу, даже если он говорит на, понимаемым здесь, но глубоко презираемом, русским языке, лучше иметь при себе профессионального гида, человека, который кроме литовского языка знает еще и английский, и местные обычаи и особенности нашей западной психологии, потому в этом, непривычном для нас, мире очень несложно попасть в просак. Так она мне сказала. Она обьяснила, что если, например, мне захочется взять в рент машину (что она настоятельно не рекомендует делать), то нужно быть в курсе многих подробностей. Например: если, скажем, полицейский, остановит машину, то ни в коем случае не оставаться в ней, а быстро выскочить и пойти к ему навстречу с протянутым в руках ай ди. Иначе он может посчитать поведение водителя как неуважение к нему и арестовать. Неплохо подать вместе с ай ди и однодолларовую бумажку, но это нужно делать правильно, знать где, когда и кому. А иначе можно загреметь (правильно выражение - загреметь?) в тюрьму. Короче говоря, вот такие очень тонкие и сложные для меня вещи. Я был сильно devastated ее обьяснением. Как это сказать по русски? Окончательно огорчен? Но секретарша мне помогла. Она посоветовала мне нанять гида .
"Цены здесь, по нашим американским меркам, низкие" - обьяснила она мне - "а безработица высокая так, что вы ничего не теряете."
В действительности это оказалось не совсем так - кое-что я все-таки потерял. Но расскажу все по-порядку.
Борис был не первым в списке рекомендованных мне в посольстве гидом. Не был он и вторым. И даже третьим. По-видимому секретарша была дружна не только со мной.
Вначале Борис даже не понял, что я от него хочу. Мне пришлось перейти на английский:
"May I speak to Boris Smutzkis?"
"I am Boris Shutzkis. What do you want?"
"I am Leo Kochasky"
"Who?"
"Leo Kochansky"
"I don"t know Leo Kochansky"
"I am Leo Kochansky"
"Who? What do you want? Ты умеешь говорить по-русски? Можешь обьяснить толком чего ты хочешь?"
"Я ищу Борис Шмуцкис"
" Ну я, я Борис Шмуцкис. Чего тебе надо?"
"Я хочу хайе, э-э нанимать тебя"
"Чего?"
"Я нид а гайд."
"А гайд?" - и дальше понеслось:
"А вы, сэр, не ошиблись случайно номером?Ах, нет? Где? В посольстве? Да, да, я действительно персонально инструктирую инстранных туристов. Да, но только по Вильнюсу. В какую еще Линкуву? Разве вам не обьяснили, что я предпочитаю никуда не выезжать? Да, мне уже немало лет и у меня подагра. Да. И вообще ... Не знаю, не знаю, может быть... Зависит от компенсэйшн. И потом у меня нет машины. А если бы даже была - то я все равно не умею водить... Хотя вот что ... я вспомнил. Вам сегодня исключительно повезло. У меня есть друг и он сейчас как раз без работы. У него есть машина и он умеет ее водить. Он может начать работать моим помощником с завтрашнего утра."
Так что вместо одного работника мне пришлось нанять сразу двух и платить им обоим. Впрочем это было не так страшно - по долару в день на человека, плюс еще бензин, который, кстати говоря, стоил дороже моих работников.
На следующий день они оба пришли в мой гостиничный номер примерно на час позже чем мы договорились.
"У нас сломалась машина" - обьяснил мне Борис вместо хеллоу и уже потом он представился и представил своего друга-водителя Сергея. Позвольте мне описать их обоих.
Борис есть человек с годами, он, наверное, лет сорока или больше. Он есть маленький, толстенький и кругленький, с большой лысой головой и козлиной бородой. А когда он смеется, то он показывает свои желтые и кривые зубы. И еще он немножко косит. В первое время мне было трудно угадать к кому он что говорит. Но со временем, однако, я научился попадать к нему в фокус и общаться с ним стало легче.
Его друг, Сергей, есть прямая противоположность Борису. В отличии от Бориса, он есть худой, длинный и постоянно хмурый; у него длинные слипшиеся седые волосы, которые он наверное не мыл с дня своего рождения.
"How do you do?" - спросил он меня вместо приветствия - "спикаешь инглишь?"
"Sure I am. And how about you?"
"А я нет" - ответил он
Пока Литва была частью советского союза он работал учителем русского языка и литературы в одной из средних школ города Вильнюса, но с тех пор, как страна обрела независимость, спрос на его специальность значительно упал и новый директор школы, который ненавидел и коммунистов и русских, а больше всего - русских коммунистов, уволил его в течении первого месяца и причем без какого-нибудь пособия и без рекомендации. Чтобы не умереть с голода Сергей стал промышлять таксомоторным бизнесом используя для этих целей свой старый и побитый автомобиль "Запорожец". Хотя, слово "автомобиль" тут наверное не очень подходит, потому что оно не может описать то механическое устройство на котором я ездил по земле своих предков в течении целой недели. Машина испортилась сразу, как только мы отьехали от гостиницы.
"Маленькая неисправность" - уверил меня Борис - "Мы столкнулись с ней еще по дороге к вам. Сейчас Сергей достанет нужную ему деталь и все будет как по маслу".
Я не понял слово "достать", но Сергей действительно куда-то исчез на довольно длительное время и Борис начал донимать (доставать?) меня своими вопросами.
"Позвольте спросить вас, сэр, почему вы решили поехать в Линкуву?" - спросил он - "Это ведь так далеко. И потом Линкува - это захолустный город, даже деревня, в которой, кроме одной пивной забегаловки, никаких других достопримечательностей нет. Другое дело - Вильнюс. Здесь есть все - и огромное количество исторических памятников, и множество знаменитых артхитектурных сооружений, ну а ночная жизнь не идет ни в какое сравнение с деревней Линкувой."
"Я не приехал сюда ради ночной жизни" - грубо оборвал его я.
"Тогда позвольте спросить у вас, босс, какова все-таки цель вашего приезда? Если это не секрет".
О-опс. Я думаю что и ты, дорогой читатель, хотел бы тоже знать для чего я, собственно говоря, поехал в Литву и почему решил написать мемуары о своей поездке? Я ведь с этого и начал. Забыл, заговорился и совсем забыл. Ну что-же, вместо того чтобы начинать все сначала давай-ка я лучше предложу тебе, читатель, перевод моих собственных записей сделанных во время этой поездки. Когда ты их прочтешь ты сам обо всем догадаешься.
(Борис Шмуцкис помог мне перевести мои записи, так что все претензии по поводу ошибок предьявляйте ему)
Глава 2
Я допустил конечно большую ошибку, что не взял с собой в дорогу почитать что-нибудь интересное, как, например, новый роман ужасов Стивена Кинга или последний номер журнала "Trends in Cars and Trucks". Единственную книжку "Краткий справочник путешественника по Литве", которую я захватил с собой уже выходя из дома, я прочел прошлой ночью, когда мы пролетали над Атлантическим океаном, и сейчас я об этом очень сожалею поскольку у меня болит голова, я не выспался и мне абсолютно нечего делать. С тех пор как мы вылетели из Франкфурта экипаж самолета литовской авикомпании не предложил нам никаких развлечений кроме, разве что, этой ужасной музыки, которую непрерывно передают по первому каналу. Ни хорошего фильма, ни какого-нибудь журнала на английском языке... Литовцы, по-видимому, не знают, что такое сервис и мне не остается ничего другого, как записывать свои впечатления о поездке в Литву в этот вот лаптоп - подарок от дяди Стэнли к моему дню рождения. Впрочем, впечатлений покамест тоже нет. Что же я буду писать?
"Пиши все" - так напутствовал меня перед отьездом мой дядя - "иначе ты что-нибудь забудешь или пропустишь, а нам нужно знать обо всех обстоятельствах твоей поездки в мельчайших подробностях".
Это он снарядил меня на вышеупомянутую экспедицию.
"Я тебе доверяю" - сказал он мне перед дорогой - "это ответственное поручение отчасти потому, что ты единственный человек в нашей семье, который умеет говорить по-литовски. "
"Вы забыли, дядя, что я умею говорить по-русски, а не по-литовски" - напомнил я ему.
"Данное обстоятельство не играет роли" - успокоил меня дядя Стэнли - "Литовский и русский очень близкие языки. Они оба славянские. Я уверен, что если ты понимаешь по-русски, то поймешь и по-литовски"
Вот так он напутствовал меня в дорогу.
Подготовка к путешествию началась где-то за пару месяцев, как раз в тот момент, когда мы с Кейти поссорились и наши пути разошлись. Впрочем, если быть честным и откровенным, то она бросила меня. Бросила ради чванливого обормота - ее троюродного брата из Кентуки. Он тут, в Бостоне, канючил лет шесть, наверное, учась на медицинском факультете Гарвардского университа, и все время подмазывался к Кейти пока, наконец, она не польстилась на его докторскую степень. У-у, эта стерва.... Я долго не мог прийти в себя.
"Перестань переживать" - сказал мне тогда дядя Стэнли - "Она у тебя не первая и не последняя. С женщинами нужно обращаться как с машинами: старую, скрепя сердце, выбросить и купить вместо нее новую. Слушай лучше, у меня есть к тебе одно серьезное дело. Много лет тому назад родители твоего дедушки (моего отца) имели в Литве, рядом с местечком под названием Линкува, усадьбу: у них была роскошная каменная вилла и участок земли размером в несколько десятков гектаров: у них были поля, сад и часть леса... Потом пришли коммунисты и все у них отобрали. Покамест коммунисты были у власти, у нас не было никаках шансов заполучить нашу собственность обратно. Но вот недавно я прочел в газете, что в Литве вышел новый закон востанавливающий права бывших землевладельцев. Я позвонил в литовское посольство, но ничего толком не добился - там сплошная бюрократия и левая рука не знает то, что делает правая. После этого я навел еще кое-какие справки... Короче говоря, мне посоветовали вот что: поехать самому в Литву, порыться в архивах, побывать в Линкуве, найти на месте необходимые нам документы, доказывающие наше право на эту собственность, и там же все устроить и получить обратно нашу собственность. Если бы разговор шел о нескольких сотнях долларов, то, наверное, это не стоило бы делать, но, я думаю, что речь идет о десятках, а, может быть, даже и о сотнях тысяч. У меня сейчас нет времени этим заниматься - у меня на носу два серьезных процесса: члена организации "Хезбола", которого хотят обвинить в предумышленном убийстве еврейского фашиста и группы мексиканских нелегалов обвиняемых в групповом изнасиловании. Поэтому придется поехать тебе, тем более, что ты знаешь литовский язык и тебе будет легче общаться с местными представителями власти. Да, да, я тебе доверяю это ответственное поручение отчасти потому, что ты единственный человек в нашей семье, который умеет говорить по-литовски. Да, вот еще. В Вильнюсе живет одна женщина. Я тебе дам ее координаты. Ее зовут Люба Загорскис. Она из семьи Загорских, наших соседей в Линкуве. Так вот, обязательно побывай у нее: возможно она имеет какие-то дополнительные материалы касающиеся нашей собственности. Но главное - если тебе понадобиться, например, свидетель готовый подтвердить, что мы действительно владели усадьбой в Линкуве, то я уверен - она тебе поможет. Так что - в добрый путь!"
Вот так он мне сказал.
С тех пор, как мои родители погибли пять лет назад в автомобильной катастрофе, дядя Стэнли взял надо мною шефство и сделал для меня очень многое: во-первых он заплатил за мою учебу в Беркли, потом помог устроиться в юридическую контору в Бостоне, у своего старого товарища по университету, а этим летом даже взял с собою в путешествие по морю на, только что купленной им, чудесной яхте "Красавица Лизетта". Мы плыли из Бостона на Бермуды: два дня туда и два дня обратно и плюс еще неделю мы провели на месте, на Бермудах, у одного из его бывших клиентов. Ловили рыбу, купались, загорали на пляже, ныряли с аквалангом. Вобщем, я чудесно провел время, что и говорить. Даже постоянное ворчание Лизетты - его шестой по счету жены, самой молодой, но и самой тупой из всех его жен, не испортило мне отпуск.
Да, я забыл сказать, что мой дядя работает адвокатом в организации по правам человека, которая называется "American Civil Liberties Union" и защищает на суде тех, кого преследует государство, тех, у кого нет денег самим нанять себе адвоката. Поэтому у него так много друзей, людей, которых он спас от государственного произвола и тюрьмы и которые искренне благодарны ему. Они живут в разных частях света и часто приглашают его к себе в гости. О моем дяде даже пишут иногда в газетах, правда, бывает и отрицательно, мол, он часто защищает на суде подстрекателей и террористов, как будто террористы и подстрекатели не люди и защищать их совсем не нужно. Мой дядя правильно говорит: государство - оно сильное и богатое, а человек - он маленький и слабый, и поэтому он постоянно нуждается в защите. Защитить слабого от сильного - это жизненное кредо моего дяди.
О, постойте... Запахло чем-то вкусным! По-моему, это начали разносить еду. По крайней мере - хоть какое-то развлечение.
...
Ну что я могу сказать? Еда, конечно, дрянь, хуже чем в Мак-Дональдсе. Но зато какие стюардессы! Каждая из них заткнула бы за пояс мою любую знакомую. О Кейти и говорить нечего. А та, что обслуживала меня (ее зовут Лайма, между прочим) ну просто настоящая мисс универс: у нее волосы золотого цвета и огромные светло-серые глаза, а грудь как Лолы Лоллобриджиды. И неподражаемые ножки! Более сексуальных ножек просто не бывает. А походка, а губы, а улыбка...Я такой прятной улыбки не встречал ни у кого. И еще я заметил, что у нее нет обручального кольца.
"Как вам понравилась наша литовская еда?" - спросила она на хорошем английском языке (какой у нее очаровательный акцент!) в тот момент, когда убирала с моего столика использованную посуду.
"Сказать по-правде - не очень" - признался я.
"Ха-ха- ха" - рассмеялась она, показав мне два ряда жемчужнo-снежных зубов - "это потому, что это не совсем литовская еда. Как вам это сказать? Это коммерческая еда. Понимаете? Вам обязательно нужно попробовать настоящую литовскую домашнюю кухню. Вы когда-нибудь ели ципелины? Нет? Вот, когда будете в Литве и остановитесь у кого-нибудь в гостях, то обязательно попросите, чтобы вам их сделали"
"Как вы сказали эта еда называется?"
"Ципелины"
"Ци... что?"
"Ципелины. Ци-пе-ли-ны. Ну, как дирижабль, понимаете? Летательный аппарат есть такой. Ципеллин называется"
"Нет. Это очень трудное слово. Я его все-равно не запомню"
"Не волнуйтесь - я вам напишу его на бумажке. Обязательно попробуйте"
Она улыбнулась и сделала движение отойти.
"Э-э, одну минуту" - я старался придумать, что мне еще такое сказать - "у меня к вам есть один вопрос... Да... Я хотел вас спросить... А вот скажите, пожалуйста, а не могли бы вы посоветовать мне куда стоит сходить или на что посмотреть в Литве? Да, да, у вас ведь есть достопримечательности?"
"О да, у нас есть много достопримечательностей. В Вильнюсе, в Каунасе, в Тракае... Средневековые замки, например. Вы раньше бывали где-нибудь в Европе?"
"Нет. Не совсем. То есть я не знаю. Я был этим летом на Бермудских островах, но я не уверен - Америка это или Европа"
"На Бермудских островах! Ах как интересно! Я всегда мечтала побывать на тропическом острове. Это так романтично. Но, к сожалению, наша авиалиния туда не летает. У нас, в Литве, по телевизору показывали американский сериал "лав боат". О круизе на тропические острова. А вы тоже были на круизе?"
"На круизе? Вы имеете ввиду большой корабль? О, нет, нет, мы плыли на своей собственной яхте"
"По океану? На своей яхте? У вас должна быть очень большая яхта чтобы плыть по океану."
"Ну, не такая как у Трампа, конечно, но и не маленькая"
"Вот это да! На тропический остров, на своей собственной яхте..."
"А где вы проводите свой отпуск?" - спросил я ее в свою очередь.
"Обычно я проводила его у нас, в Литве, в курортном городке Паланга. Но в этом году я вряд ли туда поеду. Я не хочу отдыхать в одиночестве."
Она как-то очень грустно посмотрела на меня своими волшебными серыми глазами и мне стало ее очень жалко. Но тут, сидящий справа от меня, старый и противный, австрийский хрыч заныл о помощи и она должна была пойти к нему.
Вот ты черт! Я не успел сказать ей даже ни полслова.
"Я не хочу отдыхать в одиночестве..." Почему она так мне сказала? Наверняка, у нее нет ни мужа, ни бойфренда. Может быть они поссорились. Кто его знает? Но вот если мне опять представиться такая же возможность поговорить с ней, то ее ни в коем случае нельзя упускать.
...
В последние полчаса произошло некоторого рода событие, о котором я хочу сейчас подробно рассказать.
Слева от меня сидят две женщины - мать и ее дочка. Матери лет под пятдесят, ну а дочка примерно моего возраста. Они обе тоже из Массачусетса, из Броктона. Летят в Литву на какое-то празднество, по приглашению какого-то там комитета.
После завтрака я заметил в руках у дочки вчерашний выпуск газеты "Бостон Глоб" и уже собирался попросить одолжить ее почитать как вдруг она громко сказала:
"Мам, посмотри, тут опять статья о Стэнли Кохански и опять его критикуют"
Мать, пробежав глазами по странице и воскликнула:
"Ну что это за люди такие, эти корреспонденты!? Так несправедливо и бесцеремонно клеветать на хорошего человека! Жаль, что мы не знаем его адресса; мы бы послали ему отрытку, чтобы поддержать его. Это абсолютно необходимо во времена вот такой травли, которая ведется сейчас против него в газетах."
"Я вам могу помочь" - сказал я им.
Они обе уставились на меня широко раскрыв глаза. Я уже не помню когда последний раз кто-нибудь смотрел на меня такими глазами.
"По счастливому стечению обстоятельств - я племяник мистера Стэнли Кохански" - пояснил я им, упиваясь свалившимся на меня вниманием - "и знаю его адресс"
Обе женщины сидели ошеломленные. Они долго не могли прийти в себя.
"Вот как!" - сказала наконец старшая - "мы конечно воспользуемся вашим предложением. Это так неожиданно! Да, да, мы конечно воспользуемася - еще раз выразить благодарность такому человеку, как ваш дядя.
"А за что вы ему так благодарны?" - пришла моя очередь удивляться - "И откуда вы его знаете?"
"Ах, извините пожалуйста,что я не успела представиться" - опять заговорила старшая - "Но ваше предложение оказалось для нас таким неожиданным и приятным сюрпризом! Мы и не предпологали, что будем лететь в одном самолете с племяником Стэнли Кохански. До сих пор мы все еще никак не можем прийти в себя. Это все так неожиданно. Ну вот, чтобы не забыть, меня зовут Рута. А как вас зовут?"
"Меня Майкл"
"Очень приятно, Майкл. А это моя дочка - Мэри."
"И мне очень приятно"
"Вы спросили - откуда мы знаем вашего дядю? Он нам однажды очень-очень помог. Вернее не нам, а моему отцу. Ну, поэтому и нам тоже. Что он сделал? Он спас его от верной смерти."
"Каким образом?"
"Дело в том, что мои родители до второй мировой войны жили в Литве. И когда, в 1944 году, советские оккупанты оккупировали ее, мой отец ушел в лес к партизанам, к "лестным братьям", как их тогда называли, сражаться за независимость Литвы. Он мне, маленькой, рассказывал много историй о том, как они, партизаны, доссаждали русским оккупантам и как местные жители помогали им укрываться от КГБ, поставляли им продукты, сообщали сведенья о врагах. Так продолжалось несколько лет. Они ждали, что америка придет им на помощь, но у нас в стране были слабохарактерные лидеры. А в 1948 году какой-то предатель выдал их отряд. В отличие от своих товарищей моему отцу повезло - он успел уйти из дома, где его прятали местные крестьяне, всего за несколько минут до того, как туда пришли агенты КГБ. Вместо него они арестовали хозяев домя и долго их потом допрашивали, пытаясь узнать куда мог уйти мой отец, а потом их всех отправили в ГУЛАГ, в Сибирь. Отец же в течении целой недели шел через леса и поля по всей Литве и в конце концов добрался до Балтийского моря. В одной рыбацкой деревушке, неподалеку от Клайпеды, он рассказал рыбакам о том, кто он такой и попросил ему помочь. Его имя хорошо знали, такой он был тогда знаменитый, и рыбаки, с опасностью для своей жизни, перевезли его на лодке в Швецию. Там ему дали политическое убежище. В Стокгольме он встретил мою маму - она убежала из Литвы еще раньше, еще до прихода красной армии. Они понравились друг другу и поженились. У мамы в Америке жила близкая родственница - ее родная тетя. Она в 1950 году дала им обоим гарант и они переехали жить в Броктон, в штате Массачусетс. Ну, а потом родилась я. Вот так мы и жили, худо, бедно, как могли. Отец работал по своей "литовской" специальности: автомехаником, а мама оставалась дома - она была домохозяйкой. Но вот десять лет тому назад, нет - не десять, восемь лет тому назад, свалилась на нас большая беда: моего отца вызвали в федеральное бюро расследований для дачи показаний. Оказывается Советский Союз подал Америке офицальное требование о его выдаче как участника и исполнителя массовых убийств на территории Литвы во время второй мировой войны. Конечно это было вранье - никого он не убивал. Воевал - да, но убивать невинных людей... Ну нет, мой отец никогда такого бы не сделал. Русские хотели расквитаться с ним, отомстить ему за то, что не смогли поймать его раньше, в Литве. Они часто так делали. Дело скоро перешло в федеральный суд. Ему грозило лишение американского гражданства и, как следствие этого, высылка из страны в Советский Союз. Моя мама была в истерике. Я думаю, что это послужило причиной ее преждевременной смерти. Мы ведь люди небогатые, нам было не по карману нанять хорошего адвоката, а от этого зависела судьба дорогого нам человека: уж мы-то знали как в КГБ расправляются с инакомыслящеми. И тут нам кто-то посоветовал обратиться за помощью в "American Civil Liberties Union". Это было самым верным нашим шагом. Защищать моего отца взялся Стэнли Кохански, взялся добровольно, не требуя ничего взамен. "Ради справедливости", так он выразился. Вот какой он благородный человек! Вы бы послушали как, с каким пафосом и с какой силой он защищал моего отца! Он привел многочисленные доказательства того, как КГБ, чтобы отомстить своим бывшим противникам, подделывало документы, обвиняя их в самых страшных преступлениях. Было немало случаев, когда русский суд приговаровал к смертной казни совершенно невиновных людей. Слышали ли вы когда-нибудь о призумции виновности?"
"Боюсь, что нет. Такого я еще не слышал"
"Я тоже не слышала... до начала судебного разбирательства над моим отцом. Оказывается, что в отличие от нас, в советском союзе подозреваемый считался виновным покамест он не доказывал свою невиновность. Представляете? Как мы можем, говорил ваш дядя на суде, доверять советским органам вершить провосудие, если у них на уровне законов узаконнено беззаконие? Полиция может приехать ночью, зайти в дом, арестовать, ни за что, ни про что, невинного человека и потом он пропадает бесследно; даже близкие родственники не могут ничего о нем узнать."
"Ужас. Как хорошо, что мои родители вовремя увезли меня оттуда!"
"Откуда? А вы что - родились в России?"
"Нет, не совсем. Я родился в Литве. Но тогда это еще был Советский Союз. Мы уехали когда мне было всего пять лет"
"Ах,так вы тоже из Литвы? Как я вас отлично понимаю! Я вам так скажу: очень часто мы, те, кто родились и всю жизнь прожили в америке, не осознаем, какие мы везучие люди. Понимаете? Мы принимаем это как должное. Во всяком случае, у меня было такое чувство покамест не начался процесс над моим отцом"
"По вашему рассказу я предполагаю, что он закончился для вас положительно"
"Да, да, ваш дядя был просто бесподобен. Он спас моего отца. Я не знаю каким был бы результат будь на его месте кто-нибудь другой. Мы ему все очень-очень благодарны. Я считаю, что моему отцу исключительно повезло с адвокатом."
"А как он сейчас?"
"Кто - мой отец? К сожалению, он умер. Три месяца тому назад. Да. Но у себя дома, в своей постели, окруженный любящими его людьми. Это совем иное дело. Не будь вашего дяди, он мог бы умереть на виселице, или под пытками в темной и вонючей камере, одинокий и беспомощный, и, к тому же, намного раньше. Нам очень повезло, что этого с ним не случилось, и все - благодаря вашему дяде. Поэтому дайте мне, пожалуйста, его адрес - мы ему обязательно напишем."
"Мне только-что пришла в голову одна идея. Через день-другой я буду звонить своему дяде биз Литвы по телефону. Я могу на словах передать ему ваши пожелания. Он, и я в этом совершенно уверен, вас все еще хорошо помнит. Как звали вашего отца?"
"Ой - какая это замечательная идея! Мы, конечно, все равно напишем вашему дяде, но уже когда вернемся назад домой, в Америку. А сейчас, и я вам в этом очень признательна, передайте ему на словах наши наилучшие пожелания. Фамилия моего отца, как и моя-девичья, Импулис. Антанас Импулис. Так его звали. А меня ваш дядя возможно помнит по фамилии моего бывшего мужа - Смит. Вы запомните? Нет, нет, пожалуйста запишите. Импулис. Записали? А... скажите пожалуйста ... я просто из любопытства спрашиваю: вы случайно летите в Литву не по каким-то похожим обстоятельствам? Другими словами - не послал ли вас ваш дядя в Литву собирать материал для защиты какого-нибудь другого литовского патриота?"
"Нет. Почему? Нет, не по этому. Я лечу семейным делам. Правда, послал меня именно мой дядя. А почему вы спросили?"
"Дело в том, что мы летим на церемонию открытия памятника посвященного борцам за свободу и независимость Литвы. Приглашение, правда, получил мой отец, но вместо него летим мы. И с нами должен был лететь еще один литовец, владелец гостиницы из Чикаго по имени Юргис, который убежал когда-то, как и мой отец, от русских. Несколько месяцев тому назад Израиль запросил о его выдаче и он боится, чтобы в Литве его не похитили агенты Моссада, а в Америке не лишили американского гражданства. Я с ним недавно говорила по телефону и посоветовала обратиться в "American Civil Liberties Union". Я подумала, что может быть ваш дядя взялся его защищать."
"Нет, ничего подобного я от дяди не слышал. А вы летите в Литву специально на открытие памятника?"
"Да, но не совсем. Нас пригласило литовское правительство. Представьте себе - оно оплатило все наши расходы: и билеты на самолет и гостиницу. Плюс, организовало для нас экскурсию по стране. Кроме Вильнюса мы посетим еще Тракай, Каунас, Палангу, ну и родину наших предков - маленький городок Линкува... Мы ждем хороших и сильных впечатлений от нашей поездки, ведь отец рассказывал нам столько чудесных вещей о своей стране - Литва должна быть замечательным местом."
"Вы глубоко ошибаетесь, мадам " - вдруг неожиданно пробурчал, коверкая английские слова, мой сосед справа - беззубый и полуглухой старик-австриец. Он еще тот фрукт! До пенсии он работал водителем такси в Вене, а сейчас летит в Вильнюс к одному из своих сыновей ("к самому умному из них", как он выразился) который перепродает в Литве подержанные автомобили, купленные за бесценок на блошиных рынках в Мюнхене и во Франкфурте и, я как думаю, делает хорошие деньги. Старик, вобщем-то, этого и не скрывает.
"Мой сын мог бы стать миллионером" - подтвердил он мне мою догадку какое-то время тому назад - " если бы не налоговый инпектор и не полиция, которая вымогает деньги, и не наглый судья и ни все те другие мошенники, которым нужно давать взятки в этой варварской стране."
Высказав, в такой форме, свое отношение к представителям власти в Литве, он затем долгое время сидел молча, убаюканный разговором между мной и Рутой, но потом, при слове "моссад", вдруг очухался, встрепенулся, воспрянул духом и встрял в нашу беседу без всякого на то приглашения:
"В ошибаетесь, мадам, если думаете, что это замечательное место." - повторил он свое мнение, не дав нам времени возразить - "Это варварская страна. Азиатская" .
"Что?" - у Руты от удивления вытянулось лицо - "Азиатская? Мне все время казалось, что Литва находится в Европе"
"Что? Я плохо слышу, мадам"
"Я говорю: разве Литва не в Европе?" напрягая свой голос до предела прокричала Рута.
"В Европе, в Европе. Очень-очень примитивная страна. Нецивилизованная."
"Нецивилизованная? Почему...? Откуда вы знаете?"
"Что? Я там был во время войны."
И сделав короткую паузу, он громко застучал искусственной челестью:
"А мой сын, мадам, тот, который сейчас живет в Вильнюсе, он меня тоже информирует. Он очень умный сын, мадам, самый умный из всех моих сыновей. Он продает местным жителям старые американские "форды" и они платят ему за них как за мерседесы. Ха-ха-ха. Вот какие они примитивные люди! Ха-ха-ха. Как за мерседесы!"
"Ну, это еще ничего не доказывает"
"Что? Я плохо слышу, мадам. Мой сын меня все время информирует. Он делает в Литве большие деньги и получает хорошую прибыль. Она была бы еще больше, но в этой азиатской стране нужно давать взятки налево и направо: налоговому инспектору..."
"Так о чем же он вас информирует?"
"А? Что? Я плохо слышу вас, мадам."
"Я спрашиваю - о чем он вам пишет?"
" А! О да, да, он пишет. Другие мои дети не пишут. Они глупые и не умеют делать деньги"
"Я спрашиваю - о чем?"
" О чем? Он пишет мне, мадам, что на улицах в Вильнюсе стоят автоматы с сельтерской водой. Это огромные железные ящики, а в них - сельтерская вода. И везде, возле каждого автомата, есть привязанный к нему стакан. Его привязывают для того, чтобы никто его не украл, потому что в Литве все люди мошенники и воры. Они воруют стаканы из автоматов с сельтерской водой. Так информирует меня мой сын. А те люди, которые идут по улице, пьют из этого одного стакана. Все! Из одного стакана! Ха-ха-ха. Они ничего не знают о гигиене. Это нецивилизованные люди, мадам. Троглодиты. У них нет никакой культуры. Я видел все это сам, своими глазами во время войны. У них не было туалетов в домах и мы справляли свои надобности во дворе. Или на улице. Это было ужасно - никакой гигиены."
"Ну, во-первых, я думаю, что многое изменилось с тех пор..."
" А? Что вы сказали? ... Изменилось? В худшую сторону, мадам, только в худшую сторону. Вы должны это знать: много лет коммунисты и коммисары управляли этой страной и научили местных жителей, которые сами есть большие лодери делать ужасные вещи. Я все это видел во время войны. Коммунисты творили такие страшные изуверства, что я не могу вам даже рассказать потому, что вы упадете в обморок. А потом обучили этим вещам местных азиатов..."
"Но почему же коммунисты такие плохие люди?" - вдруг, не с того, ни с сего, словно фурия, вмешалась в раговор дочка Руты Мэри. Она до сих пор сидела молча и смотрела на нас широко открытыми глазами. А тут вдруг встряла в разговор:
"Почему коммунисты творят в мире столько зла?"
Мы все уставились на нее.
Она покраснела.
"Я извиняюсь.." - залепетала девушка, стараясь спрятаться от нас за спину своей матери - " Я очень, очень извиняюсь.... Я не должна была говорить... Но мой дедушка мне столько рассказывал про коммунистов...столько много плохих вещей. Я не могу понять: ведь все люди по сути своей рождаются хорошими. Почему же некоторые из них становятся коммунистами?"
Бедная Мэри! Я мигом вспомнил своего профессора-либерала из Берклинского университета, с его взьерошенными седыми волосами и с выражением экстаза на худом аскетичном лице, когда он диким голосом, забыв про все на свете, приводил цитаты из Марксовского "Капитала" и тому подобную билиберду и уже собрался было ей ответить, как старый пердун опередил меня:
"Все очень просто, мадемуазель." - сказал старик-австриец, почему-то на этот раз, хорошо расслышав заданный вопрос - "Здесь нет ничего непонятного. Большевики и комиссары учат глупых азиатов становились коммунистами"
"Что? Большевики?" - опять удивилась Рута - "А разве большевики и коммунисты не одно и тоже?"
"О нет, нет, ни в коем случае, мадам. Многие делают эту ошибку. Большевики - это вожди коммунистов. Понимаете? Они одурачивают невежественных людей - этих глупых азиатов и те становятся коммунистами. Понимаете? Очень легко одурачить нецивилизованных и глупых азиатов"
"А зачем они это делают?"
"А? Что вы сказали? Я плохо слышу"
"Большевики! Зачем они одурачивают людей?"
"А-а? Зачем? Ради прибыли, мадам, только ради прибыли. Потому что большевики - это евреи. А у евреев всегда должна быть прибыль - это у их такая натура. Они не могут жить без прибыли"
"Мой отец мне тоже говорил, что все большевики - это евреи, но я ему не очень верила"
" Напрасно, мадам, очень напрасно. Ему надо верить - ваш отец очень умный человек и он говорит правду. Все большевики - евреи, это правда: Троцкий был еврей, и Сталин был, и Каганович и Пол Пот, и Мао Цзе Дун ... все они. Я сам это видел когда был в Литве."
"Я извиняюсь, конечно, но это звучит как-то немножко..." - замямлила Рута - "ну как бы это вам сказать? Ну...немножко по расистски, что-ли. Не могут же все евреи быть плохими людьми. А вы случайно, ну..., извините за вопрос, не антисемит?"
"Антисемит? О нет, нет, ну что вы, мадам. Ни в коем случае. Наша страна очень цивилизованная страна. У нас нет антисемитизма. Понимаете? Мы ведь не какая-нибудь азиатскя примитивная страна. У нас однажды даже канцлер был еврей. Крайский его фамилия. Вы, наверное, слышали о нем. Ни в одной стране мира не было еврейского канцлера; только у нас, в Австрии он был. Он был социалистом, как и я. Очень, очень хороший был канцлер, я его глубоко уважаю: он нам, ветеранам войны, поднял пенсии. Поэтому я могу теперь много путешевствовать. Я ему за это очень благодарен. Правда он был австрийский еврей, а не литовский"
На мой вопрос - почему же он сам едет в такую варварскую нецивилизованную страну, как Литва, старый хрыч ответил: "ностальгия". Оказывается во время второй мировой войны он служил в Литве солдатом СС и, получив недавно кучу денег в счет своей пенсии, решил навестить места своей молодости:
"Там, где я стрелял когда-то в большевичков. Та-та-та-та. Из пулетемета."
Ужасно неприятный тип - этот мой сосед справа.
.......
Ну вот, я опять упустил возможность поговорить с Лаймой. Она подошла ко мне несколько минут тому назад и подала завернутую, в несколько изгибов, бумажку и сказала:
"Не потеряйте. Это рецепт той еды, про которую мы с вами говорили. Когда будет у вас время..."
Опля! Что такое? Сейчас только что первый пилот передал по громкоговорителю, чтобы мы выключили все элетронные приборы. Мы идем на посадку, мы приземляемся в Вильнюсе, на земле моих предков. Как-то она нас встретит?
Глава 3
Первым делом, по приезде в Литву, я решил навестить Любу Загорскис, женщину, о которой мне рассказал мой дядя Стэнли. Секретарша из американского посольства помогла мне разыскать ее в городе. Оказалось, что она живет в самом центре Вильнюса, в огромном многоквартирном доме, построенном в сталинское время для важных партийных и советских работников. Дом выглядел, с одной стороны, импозантным, а с другой -совершенно заброшенным, словно долгое время никому до него не было никакого дела: полуразбитые гранитные колонны, облупленная серая штукатурка и перекошенные, ржавые ворота, непригодные даже для металолома. По форме он напоминал правильный прямоугольник с открытым пространством посередине, где, как на дне колодца, в полумраке, росло несколько хилых деревьев, а в стороне от них ютилась заброшенная детская площадка с песочницей и двумя поломанными качелями.
Когда я вошел во двор, то увидел справа от себя группу детей гонявших в пыли с криком и гиком футбольный мяч, а слева, на старой облезлой скамейке, несколько женщин в клетчатых платках, наблюдавших за их игрой. Но как только я появился во дворе все их внимание мигом перключилось инсключительно на меня, и пока я сверялся по бумажке с записанным адрессом и ходил вдоль подьездов в поисках нужного номера, я чувствовал на себе их неослабевающий и внимательный взгляд. Было очень неприятное чувтсво, когда за тобой вот так вот смотрят.
Я не понимаю, они что - сидят на вэлфере и им просто нечего делать?
Лифт в доме не работал и мне пришлось лезть пешком на четвертый этаж.
Пожилая женщина открыла мне дверь почти сразу, как только я нажал на звонок. Она была маленького роста, худенькая, с живыми любознательными глазами.
"You are an American tourist" - сказала она мне в утвердительном тоне - "aren"t you? Come in."
И увидев мое удивленное лицо, она лукаво улыбнулась:
"You might be wondering how I could guess so correctly?
(Ну зачем мне сейчас стараться все вспоминать? У меня весь разговор, все, что она говорила записано на диктофоне. Поэтому копирую ее слова прямо с него)
"It is not a secret - who else could you be? With such American clothes...And such American face... And also couple hours ago the secretary from the American embassy called me and asked, if I wouldn"t mind to see a visitor from USA. What kind of nonsense she was talking about? Of cause, I don"t mind. In my age and loneness any visitor is an entertainment, particularly from far away lands. Your name is...? "
"I see. My - is Lyubov Zagorskis, Lyuba"
"Nice to meet you too. Why are we standing at the door? Please, come inside. It is a little bit dark here, in the hall, so be careful. And watch your head - the doorway is too low. Your secretary did not elaborate on what kind of business brought you here, just said that you want to find out something about my family. May I ask you - why? Are we relatives?"
"Hold on for just a minute. What is the reason for us to stay in the hall? You are not in a big hurry I suppose. And so am I. We can talk sitting comfortably - am I right? Which place would you prefer - kitchen or living room?"
"I, personally, prefer the kitchen. It is not that big, maybe even small for a couple of persons but it is very cozy. Most of my time I spend now here, in the kitchen, since my husband Yurgis had died... You can sit on the chair on this side of the table and I will sit here. What would you like to drink - coffee or tea?"
"Oh, no, no! You cannot refuse - you must have one or the other, this is our custom. Besides, it is impossible to have informal conversation without a cup of tea or coffee. So, which one would you like?"
"It does not matter for me - it takes only few minutes to boil water in the kettle."
"Oh, really? You think my English is very good? How flattering it is!"
"Where did I learn it? Well, mostly I learned it in Kaunas gymnasium, when I was a young girl, before World War II. We had a wonderful English teacher there, I still remember her. And after the war I studied English in university and then worked for 25 years in one of the high schools in Vilnius as a teacher. Yes. But I did not have much practice to speak it with native speakers. Unfortunately, we had very few tourists from the West during Soviet time. So, how can I help you? Did you say that we are relatives?"
"Oh, now I see. You are interested in Kohanskis family, not mine. I guess I misinterpreted what the secretary said."
"Of cause, I remember them - they were our neighbors. Are they relatives of yours? Now a lot of people are looking for their roots, particularly from the West. American Jews, mostly. Sort of a new boom..."
" You are saying that your purpose is different? What is it?"
"Just one moment, young man, just one moment. Here is your tea. It is ready. Would you like a sugar?"
"No?"
"Yes, yes, sure. I most certainly agree with you - a lot of sugar is not good for the health. I, myself, have a light form of diabetes, you know, and use it very, very modestly. Doctor"s advice. When you get older all kinds of diseases are trying to catch you. Not like in young age. You don"t have diabetes - do you?"
"When I was young I was very healthy too. Not any more, unfortunately."
"So, what would you like to know about Kohanskis? They were our neighbors - all three brothers. I did not know their parents though - they passed away before I was born. They lived across the street from us, in one big house. Well, sorry, not all of them. The oldest one left his home when I was still a small child and I don"t remember him: not how he looked, not how he dressed and not how he spoke. Nothing. His name was, I think, Chaim but I am not sure."
"Where did he go? He probably moved to Kaunas. That is where most Jews went, when they were leaving our town. Although I remember in conversations about him the small town of Babtai was mentioned. Maybe that is where he went. It was long time ago and my memory is not so good anymore. And to tell you the truth I was never interested where he went. Maybe he even visited his family in Linkuva occasionally. Who knows? I did not see him. Is he the one who is interested you? Your tea is getting cold, by the way. Would you like me to warm it a little bit?"
"Are you sure? We don"t have microwaves here as you do in America but I still can..."
"Maybe, then, I shall add a little bit of hot water into your cup? Just a hot water..."
"So, where did I stop? Look! I suddenly remembered. My memory is not good any more - didn"t I tell you? I have great cookies and I completely forgot about them. What a silly person I am! Please try - I made them myself. I baked them yesterday for the young scouts, who were planning to visit me. Cookies are still pretty fresh. Try, I put a lot of effort to make them right - I wanted to treat the scouts with something homey and tasty."
"So, tell me your opinion. Do you like them?"
"Who? The scouts? How do I know? They never showed up. Probably their teachers found out that they made a mistake by mixing me with somebody else. You see - they have now in middle schools a new program (as part of curriculum) to visit veterans of WWII but I guess that yesterday they figured out that I am a veteran of a different kind. Not the one who they are supporting, but opposite - the one who fought veterans that they are supporting. Do you understand? Since Lithuania gained independence everything went upside down - who was a bandit became a partisan and who was a partisan became a bandit. Crazy world!"
"I am so sorry that I moved away from our subject, young man, but the present set of affairs in Lithuania annoys and confuses me a great deal. It brings worries and discontent and it is so much on my mind that I cannot sleep at nights; I feel great urge to discuss this matter with somebody else, with someone whose opinion I could trust but.... I am very lonely. You are an outsider and probably can see things differently, without premature conclusions or prejudice. Since Yurgis, my late husband, had died 5 years ago, I lost (how do you say it in English?) - a fulcrum. Is that the right word - a fulcrum?"
"He was a very smart person, very knowledgeable, you know, and I used to rely on his opinion a lot. Actually, I can tell you without any exaggeration that my husband was the smartest person I ever met in my life. You may not believe me - but it is true. Why do you think I married him? When we met (it was in the late thirties) in Kaunas Yurgis impressed me so much that I immediately fell in love. Instantly. He was like a walking encyclopedia: he knew everything about everything and I never got bored with him. He was such kind of person. He studied law in the university but could not finish his studies because police arrested him for his political views and incarcerated. He spent two years in prison. Never the less, in the fifties, when he was already a middle age man, he went back to school and received Ph.D. in history. He had a brilliant mind! And he also was gentle and considerate... - what can I tell you? We spent so many years together, wonderful and difficult years; I missed him very much..."
"Wait a minute! Why am I telling you about my husband? Oh, yes, of course - because I feel myself very lost these days. For you, as an outsider, the latest events here, in Lithuania, might look even more confusing than they do for me. I don"t know. But let me tell you that for us, particularly for those who like myself, fought Nazis during WWII they appeared to be incomprehensible. When we fought fascists, both - domestic and invaders, when in the thirties, we struggled to create a better society here, in Lithuania, we never imagined that it would come to such abrupt and unexpected end, when murderers and bandits could be glorified as national heroes. It is very, very sad for me to see."
"What? You think that it might be reaction to our policies in the past? Of course, I realize that some of our actions made a lot of local people angry - I am not loony or crazy or very old - I am only in the seventies. Sure, we made mistakes. But who does not make them? Everybody does and it is always easier to find mistakes in actions of someone else than to avoid making them yourself. Do you agree with me? We were young and naïve and we trusted imposters and scoundrels, like Stalin, who used us for his own purpose. And sometime we were probably overly zealous or too inflexible in pursuit of our dreams. But we always believed that what we were doing was the right thing to do: we believed that bringing justice and equality to everyone would make the world a much better place. Do you understand me?"
"Well, I don"t know, I cannot argue about that, young man. See, before communists took power in Lithuania, people lived here under the rule of military junta. Dictator Smetona was then the president - so called "the president for life". Have you heard of him? Lithuania was then some sort of "banana republic" - corrupted, undeveloped and poor, like many countries are now in Africa or in Central America. Or like Chile was not that long time ago, remember? When dictator Pinochet was in power. Lithuania was like Chile - there were few people who had power: this Smetona - so called "president", top military officers, appointed by them members of the government, secret police. They used torture and violence to protect their power and their wealth. And then there were others - poor people, majority, those who did not have and never would have any power. Do you understand? It was unfair. Everyone, every human being, is born equal - do you agree with me? The purpose of our struggle was noble, young man: we wanted to bring to all citizens of our country freedom, equality and prosperity. Now new Lithuanian government glorifies Nazi collaborators, bigots and murderers just because we made few mistakes in the past. It sickens me."
"Yes, I heard - nonviolent forms of resistance. Gandhi, Martin Luther King... My husband had Ph.D. in history, young man. But let me remind you about two facts, which could prevent us to use these methods even if we would try to. Do you want to hear about them? Okay, first of all, if you remember, Gandhi (I am not sure if you study this in your capitalist schools) during WWII often tried to undermine Great Britain efforts to fight imperial Japan: he called members of the anti-Nazi coalition to surrender and accept Nazi rule and superiority. He opposed bombing by Allies of Nazi concentration camps because it would undermine his theory of not resisting murder by violent means. He suggested Jews to go to gas chambers voluntarily. He was willing to sacrifice millions of lives in China and Europe in order to achieve independence for India. He was a very, very selfish person! He was a nationalist. He did not care if millions of innocent non-Indian people would die or become slaves as long as India could gain its independence. That was disgusting. No, I am sorry young man; but he could not be our role model, example for imitation. We were internationalists and not nationalists and chauvinists like Mr. Gandhi and Nazis. And, besides, there was one more, even more serious reason why we could not succeed with such non-violent tactic. You may notice that it succeeded only against democratic governments like Great Britain and USA. Military junta, on another hand, as a rule, does not consist of overly conscientious people, young man."
"No, no, I don"t mind if you argue. I only have a look of seventy years old woman but in my heart I am still seventeen. So, don"t worry! And I like when somebody disagrees with me. It is fun; it is how the life supposes to be. Don"t you think so? I"ll tell you even more - if everybody would agree with everyone on everything the life would be extremely boring. Believe me. Besides, the "truth springs from the argument among friends" - do you know such proverb? When we were young we knew it by the heart. We used to argue all the time. Yes, all the time. Days and nights. What a wonderful time it was! We argued about everything - politics, science, books, and new movies... I don"t know how young people entertain themselves nowadays but I think that there is nothing more entertaining than arguments and discussions. Efforts to find the truth... We were lucky people... "
"Oh, most definitely. Sometime we did not speak to each other for years. "Comes with the territory" - is that how you say it in English? Of course, we had problems, but that was, I would say - the life, and I missed it dearly. And I am so delighted that you came to visit me. Such a change! People who surround me now, with whom I have to socialize, speak only about diseases, drugs and insurance. Boring stuff. Old people are boring, young man. I hate them."
"Oh -yes, sure. And don"t be shy - take as many as you want. I will not eat them anyway. Doctor"s advice - diabetes, you know. Let me add you some more hot tea. So, what did you want to find out about Kohanskis?"
"And by the way - this reminds me. I didn"t know the older Kohanskis brother. But the other two were very different from each other. We have a proverb: the apple does not fall far from the apple tree. But these two seems to me did fall pretty much apart. The younger one - Dovid (everybody called him Dovid der Shloser) was working in the mechanical shop for mister Peresman. Or Perelman. Well, I don"t remember his last name... Anyway, this man, Peresman or Perelman, came to our town, nobody knew from where, in the beginning of the thirties... Well, I think it was beginning of thirties. He was a shrewd, noisy and energetic fellow, real Jewish capitalist. He started his business by putting up electrical poles and hanging on them electrical wires around the town. You see, we did not have the electricity then. So, he bought an old warehouse on the outskirts (and I assume - at very cheap price) of the town to house electrical generator, which he built himself, wired it to the homes of rich people and started to deliver electricity, collecting money for his service; although only few residents could afford it. I remember how for the first time we had electricity in our home. It was such a wonder - to light up an electrical bulb; it was like in a fairy tale, unreal and unbelievable. This first moment when the bulb lit up I cannot compare to anything else in my life. And my dad was so happy then..."
"At the beginning this Peresman (or Perelman, or whatever his name was) did everything by himself - put electrical poles, laid wires, even walked around the town to collect money for electricity (there were no electrical counters then and he collected money depending on how many bulbs each customer had - very crude way to collect money), did repair and other stuff but when he got rich he hired Dovid der Shloser to do the dirty work for him. In other words - Dovid was the blue color worker, sympathetic to our cause..."
"What had happened to him later? To whom - to Dovid der Shloser? No? Peresman? I thought you are interesting in Kohanskis."
"Oh, I see, just for curiosity? Well, if you are so curious...We (I mean - NKVD, which is how then the KGB was called) arrested him. I believe it happened in 1940, in autumn, to be more precise, right after dictator Smetona was removed from the power and Lithuania became democratic country and joined Soviet Union. Most likely, he was sent later to Siberia, to the labor camp. That is where all criminals eventually ended. Together with his family, of cause."
"What for? For the felony, young man, for the felony."
"Oh, I see. Well, I am sure you have heard the lies of the capitalist propaganda that communists were arresting people just because they were rich. This is not true: for example, this Perelman was arrested not because he was rich but for the crime he actually committed. He tried to destroy his own generator when we confiscated it. You see he was a scoundrel - this Perelman; he used the generator to make money by servicing only rich people at a very high price. He was looking only for the profit. But everybody needs electricity - does not? Even poor people do - those who could not afford his prices. Right? So, we nationalized the generator, paid him some money to compensate for the losses and that could be the end of the story. But the crook got upset and tried to destroy the generator. It was a criminal offense, called sabotage: destruction of the government property. He was punished according to the law."
"Why his entire family? That was the law then too."
"You think - it was draconian and irrational law? There is nothing irrational in life, young man. Everything has the reason. The law was made to avoid vendetta, to exterminate an "eye for eye" culture: it was made to prevent what you might call "cycle of violence". If a relative or a friend of the convicted criminal would be left alone, he or she could take revenge on authorities and then somebody else could take revenge on this person as well. And so on. But if you remove the entire family then peace comes to everybody, even to those who were sent to Siberia. Perhaps the law was not fair for everybody but braking the "cycle of violence" never is - correct? Or do you think that continuing of violence could be a better solution?"
"Me? I would accept my fate without any regret or hard feelings and I am telling you the truth. Many of my friends, young man, were unjustly persecuted by the Soviet authorities; their loved ones perished in the hands of KGB. Never the less, despite of the personal tragedies, most of them remained devoted communists and actively supported communist party all the time, even when they themselves had been unjustly persecuted. More than that. Few members of the KGB were involved in prosecution of their own families and friends but they still continued to work for that organization. Why? Well, because the true communists always believe in a higher predestination than to respond to the despicable actions of individual villain or fool, who, by pure accident, one time or another was able to obtain power and commit acts of injustice. Individuals could be wrong and evil, young man, but the communist idea which promotes equality and social justice for all - cannot."
"Oh, yes, I am sorry; I deviated too much from our original conversation. It is your fault, young man - you are asking too many questions. And my too - I like to answer them. So, returning back to Kohanskis. I just wanted to tell you how different two brothers were. One of them, Dovid der Shloser, was, (and I think I mentioned to you this already) (did I?), a "blue color" worker, he had large family and, if I"m not mistaken, rented from the older brother apartment in his own house. When we, communists, gained power in 1940 and asked for volunteers to run local affairs he offered himself to be a deputy chief of police. He learned this new trade pretty fast and did a good job by catching thieves, burglars and bandits - those who wanted restoration of the old dictatorial regime, although he did not join our party... "
"Were all communists Jewish? Why did you ask that? Of course, not. There were non-Jewish communists also. My late husband Yurgis, for example, was not Jewish. (I am Jewish in case if you are curious. No, not in religious sense, that is for sure, but just Jewish). Jurgis, though, was from the devoted and very strict catholic family (he himself later became an atheist). It might be difficult for you to understand... We were internationalists (if you know what it means); we did not differentiate people by the color of their skin or by their religion or by their culture. We differentiated people only on the account of oppressors and oppressed - those who were rich and those who were poor. And we always were on the side of the oppressed poor people."
"Yes, you are correct in that respect - indeed majority of communists were Jews. Why? I don"t know - why. Maybe because Jews were more educated. Or maybe because they were more oppressed than others. In Smetona"s time Jews in Lithuania were second-class citizens - they were discriminated and constantly abused by the authorities. Officially Jews had the same rights as native Lithuanians did but unofficially they were barred from many important positions and fields, like from taking top administrative posts in the government or military or police. Jews wanted to change such unfairness; they wanted to be equal as all other citizens in their country. That was probably the main reason. I guess. Besides, young man, communists were fighting for the rights of all people, not only for the Jews. They wanted to give freedom and equality to everybody. You might be mixing something up... These were Zionists who fought exclusively for the Jews. We, Lithuanian communists, Jews and non-Jews, both, on a contrary, did not accept such backward and racist ideology and fought Zionists the same way we fought all other nationalists, including those Lithuanian fascists who are now gained power in this country."
"Oh - the other brother? The other brother was Moishe-Boruh. He was a completely different apple. During time of Smetona regime he became a merchant. He operated the wholesale business, buying flax and wheat from peasants and then reselling those items. He was famous in our town for his enormous cupidity - he was afraid to lose even a penny. During market days, when farmers were bringing produce into the town, he was waiting them on Gymnasium Street, stopping their carriages and inspecting. If he would see the flax he would ask a farmer to pull his carriage over to the Moteyaus Pozela"s yard and then he examined its content even more carefully, from the close distance: he would take bundle of flax and scrutinize it from the different sides and angles, strike it and sometimes even lick. As soon as he would make his mind he would start bargaining. The process usually would take very long time, with a lot of screams and scolds from both sides, until both of them, Moishe -Boruch and a farmer, got sick and tired of each other. Sometimes a farmer could leave the yard even without selling anything and then Moishe-Boruh would run after him offering a lower price. He was such a character. When we were kids we often followed him - it was a lot of fun for us to watch how he quarrels with farmers. Is he the one who you are looking for? "
"Possible? Well, I could feel nothing but sorry for you if he was your distant relative. But what can we do - right? We don"t choose relatives. Besides, they all, good and bad, right and wrong, old and young, communists, capitalists, liberals and conservatives - all, without exception, were murdered by the criminals, who are now glorified in Lithuania as national heroes. Let their souls rest in peace."
"Yes, young man, that is true. Lithuanian partisans murdered all the members of my family, except me. Not Germans, not Nazis but Lithuanian fascists. The same thing happened to the Kohanskis family and almost every other Jewish family in our town."
"Yes, yes, of course, I almost forgot. One of the Dovid"s children has survived - family of Lithuanian peasants saved him. His name was Aaron but we all called him - Aronchik. He was the first son of Dovid and I remember how happy was his father on the day his son was born. After the war, we tried to send the boy to a special orphanage camp for the victims of holocaust but he, with the help of local Zionists, escaped to Israel."
"Oh, so he is the father of your uncle? That is interesting. How did he get from Israel to USA?"
"Oh, I see. And how did you, or your parents, get there?"
"Very interesting. They were deported by the Soviet authorities to Siberia! Now I can understand why you were interested in the fate of that capitalist Perelman. But see - there is Russian proverb "there is nothing bad without something good". Being in Siberia during WWII actually saved your family from annihilation - right? In retrospect, you should thank NKVD, not to blame it, because that is why you alive now!"
"So, what you are interested in Kohanskis family? Not family? Did I again miss something? We have been spoken for almost an hour and everything not about the thing you came here for! That is ridiculous! I guess my old age must be blamed. And loneliness perhaps... I am sorry"
"Oh, the land of Kohanskis? Of course, I remember. Is that why you came here to visit me? Yes, yes. Oh, silly me. You should say this right away. But.... Yes, I remember the estate. Of course. In the fifties a factory was built there. On your property. And later - a complex of several apartment buildings. Wait a minute... I have an old picture how your property looked before the war. Here, wait, I will bring it to you"
Она вышла в соседнюю комнату, но через короткое время вернулась, неся в трясущихся руках старую пожелтевшую фотографию. На фотографии была запечтлена группа молодых людей, можно сказать - подростков, на фоне большого дереянного дома. Слева и справа от дома тянулся низкий забор, а позади него простиралось поле, а еще дальше, за полем, виднелся лес.
"Вот ваша проперти" - сказала мне Люба - "Это вот был дом, где жила до войны ваша семья. Сейчас там все выглядит по-другому. Боюсь, что вы не узнаеете этого места. И... хотите знать мое мнение? Вы вряд ли получите за него что-нибудь обратно. Я знаю литовцев. Может быть долларов двести, в лучшем случае, как компенсацию"
"А кто эти люди на фотографии?" - спросил ее я
"Это?... Разные люди. Вот это я, например, в белом платье. Видите, какой я была в молодости? А вот наш сосед Пранас. А вот этот вот... Ну, про него я не хочу говорить."
"Почему?"
"Да потому.. да потому что он оказался фашистом. Понимаете? Мой однокласник! Человек, с которым я училась в одном классе. Слышали вы когда-нибудь фамилию Импулявичус? Нет? "Литовский мясник" - так его прозвали в Белоруссии за его дела. Он был убийцей многих невинных людей. Он убивал их и здесь, в Литве, и в Белоруссии. Мне стыдно, что я с ним была когда-то знакома вообще и что мы с ним на одной фотографии. Понимаете? А еще стыднее, и я вам в этом признаюсь, то, что я не сумела разгадать его гнусную натуру еще тогда, до войны, и не прикончила его своими руками прямо там, у нас, в Линкуве. До сих пор не могу себе этого простить. Он сбежал в конце войны к немцам, сперва в Германию, потом в Швецию, и потом, наконец, в Америку. Несколько раз прежнее правительство Литвы требовало его выдачу, но всегда находились юридические зацепки, чтобы его не отпустить. Эридические формальности. Так и не выдали его нам. Жаль. Говорят, что он там, в Америке, умер. Избежал справедливого возмездия. И как ему до сих пор новое литовское правительство не поставило памятник, ума не приложу. Оно сейчас всем бандитам и убийцам их ставит."
Пожилая женщина еще долго ворчала и причитала, а я, одолжив у нее старую фотографию и поклянясь, что непременно верну ее, до своего отьезда, тихонько вышел.
Когда приеду в Линкуву надо будет сравнить то, что я увижу с тем, что на этой фотографии, чтобы точно знать, что за эти годы и как поменялось, что понастроенно на нашей земле и где искать концы. Это надо точно установить.
Глава 4
Первый раз, когда я начал описывать про мои приключения в Литве, я остановился на том, что Сергей ушел куда-то "доставать" нужную ему деталь, а мы с Борисом Шмуцкисом остались ждать его в машине.
Мы тогда говорили с Борисом на английском языке, потому что мой русский в то время был не совсем хороший (не такой как теперь) и я записывал наши слова на диктофон. Сейчас я перевожу их на русский язык, всю нашу конверсэйшин (беседу). (Борис мне тоже иногда помогает - когда он "под настроением" ). А когда он не "под натроением", то я приношу большие извинения за неточности моего перевода: во-первых, потому, что Борис говорил тогда много непонятных мне (не английских, хотя он думал, что это английские) слов, а во-вторых потому, что я перевожу их только так, как умею.
Ну так вот, на следующий день, после того, как я посетил Люба Загорски и мы сидели вдвоем в машине Сергея, он мне сказал:
"По дороге в Линкуву нам надо будет заехать в Каунас, чтобы навестить тетю Сергея."