Аннотация: После той рыбалки Дудонин стал и без того ряб и неряшлив, с постоянно расстёгнутым на штанах одним немаловажным местом; верно, потому то в тот год его и турнули с прокуратуры.
Видение до того у меня ночью было, что рыбы, таки - обловились...
И вот, в ночной тиши просто кутерьма творится, ей-ей... черти чудятся, один струхнул бы, право. И всё шло к богатому улову, как и во сне, ибо такого карнавала не видывал - ночное рыбье игрище, не иначе...
Всю речушку сетями перегородили, как по заказу... и погодка то дивная.
Чудеса в воде и над водой творились - чисто свистопляска, прыгнет - прыгнет, над водой и хвостом всё... хвостом. Да что хвостом, всем брюхом так саданёт... саданёт и опять... опять. Жуть... И так до утра, да разве тут уснёшь, разве увидишь такое когда-либо в жизни. Думали, что и на машине не свезти весь улов.
-Никогда не загадывай наперёд и на видение не уповай!-так говорят в народе. И ведь правы.
Даже заядлый и матёрый на Волге браконьерище Филиппыч, проверяя одну сеть за другой, был в недоумении, что ни единой рыбки не попало в сети. Пятую... десятую, и - ни единой особи.
Ни шиша...
-Хренушки! Конфуз, так конфуз!... Не бывало со мной никогда такого, табун ведь всю ноченьку вдоль сетей по воде хаживал!-не хотел верить своим глазам волжский браконьер.
И заорал тогда друг мой, Филиппыч, во всё свое лужёное горло, во всю басовитую пасть, вспоминая даже прабабку своей жены Пелагеюшки. (Далее - 'пи-пи'... не детским то ушам слушать). А успокоившись, вынес приговор: 'Удача стороной! Домой!'...
А тем временем... в отличии от нас.
На пруду... что недалече от реки посёлка Дергачи, прокурор Дудонин с другом закадычным своим - главврачом Дудаковым, не поймав ни единой чешуйчатой особи, решили действовать иным методом... и методом запрещённым, используя удочку, да удочку не простую, а удочку электрическую.
Браконьеры... по понятиям. (Детей за то на горох на ночь ставят.)
И рыбалка у них в тот день, надо сказать, удалась; когда мы подъехали, на берегу у костра уже было на уху - на жарёху.
Говорят же: 'Поймал, получил удовольствие, так езжай - с Богом, и радостью делись с жёнушкой!'... Так, нет же ж... бьют и бьют рыбу Дудаков с Дудониным: карпа - за карпом, амура - за амуром, сома - за сомом, желая, ко всему, ещё и обогатиться. Ну, так что ж... при их положении, да не навариться.
Нахальство же - второе счастье. Прибавка к 'нищенскому'... прокурорскому кошельку Дудонина, корчившему из себя некого супермена.
-Боже! Видеть бы вам, братцы, того Дудонина... Можете верить... можете не читать, но - баба бабой! Ну-с... только что коготки не подкрашивает. Настоящему мужику и женин ухват со сковородой, что тебе цветочный, после рыбалки, веник, а для оных фруктов с тонкой костью и, пардон-с... бабскими ужимками - и укус комара, что апперкот Коли Валуева.
По нраву, вишь ли, ему было во всём и всегда считаться первым.
И тем, осенним днём, тоже...
Дудаков нажмёт на кнопку, радуясь, словно дитятко малое, а рыба на всплытие, аки лодка подводная, торпедой сражённая. Дудонину то какой напряг. А никакого: хватай... да хватай, складируй... да складируй: себе - в багажник, Дудакову - в мешок. Чего же проще... Так бы и продолжалось...
Отож...
Да, случилось непредвиденное.
-Бог шельму метит!- говорят в народе. И беда произошла. Кто бы мог предвидеть.
-Избави Богородица!
Зря... в то утро, заглянул Дудонин в компьютер свой портативный, с коим даже в нужнике не расставался; зря... он в паутине интернета рассмотрел гороскоп Павлуши Глыбы, а тот его, (ха!) надул. А вот гороскоп жены Глыбы дал бы точный и полезный на день совет козерогу, коим и рождён прокурор, где белым по-чёрному так и было писано: 'Убрать камни в окружности и застелить по всей территории, подле себя, ржаной соломой!'... (Ага!)
Предсказания эти смогли бы сберечь ретивого Дудонина от напасти. А зря таки он не прочёл гороскоп астролога в юбке. Женщину бы ему ту умную тогда послушать, а не супругу свою Любушку.
У берега же, в тот час, меж камней... не сдавался, барахтался, переворачивался, бил хвостом белый амур - рыбина... из породы карповых, жиреющая зверюга. Успокоилась же она лишь тогда, когда её ребром ладони начал бить со всей дури и злости прокурор, да с диким криком.
-Ки-я-я!... Пор-ву... по-рву... т-тряпку!...
Раз пять ту рыбину по шее изверг саданул.
Хрен ли - каратист... ага, пардон... при бабах.
Нашёл, подлец, объект, чтоб в кругу настоящих мужиков самоутвердиться.
И в это самое время решил он, таки... вытащить то трепещущее чудовище за жабры из воды. И уж... было потащил на себя, поддев пальцем указательным левой руки её за одну жабру, намереваясь схватить правой - за другую. Да взял уже... подтащил.
Но игрался, игрался врач, да заигрался, видимо, нажав кнопку своей игрушки-дуры... вроде как, невзначай. А там кто их, чудных, знает - случайно ль или нарочно он то сделал.
Хлоп... трах... Заискрило, замерцало, заблистало... в глазницах прокурора.
Куда, скажи, Дудонин, куда Дудаков, куда тот сатанинский инструмент... Голова живодёра, вдобавок, ещё и камень сумела в воде отыскать и, о него - хрясть... и смолк прокурор, засопел хапуга, слова не молвит.
-Ёкарный бабай! Смотрим... лежит... Ба... баста. Да, это Дудонина шарахнуло, словно молнией... будто кара Небес.
Лишь под носом сыро, припух правозащитник, жалея, видимо о том, что не посмотрел гороскоп женщины Глыбы.
-Ой-ёй-ёй!... Мать Пресвята... Богородица! Святой Аполлон!-орал, крутился и крестился любопытный, да любознательный на берегу люд.-Никак труп!...
-Упаси Господь!
-Вот те и ха-ха!... Так я спужался, так уж... спужался! - объяснял, пуская слезу, водитель стороннему люду.- Неведомо, как и жив то шеф остался, аж... скажи, из сандалий выскочил, бедолага, надо ж... как скрутило! Хлопнул ведь паралич и ага! Конечности таки... все отнялись!
(Как ему не пускать слезы, коли работы, в один час, мог лишиться.)
Однако ж... успокою вас, сограждане - не надолго, прокурор в Законе, с сознанием тогда простился. Реланиум бы ему, наглецу - в задницу. Присмирел от удара электрического разряда - лопочет, не понять что... и о чём. Так садануло хама... Так вдарило... что даже о маменьке своей родной не вспомнил.
Так, оную борзоту за руки... за ноги... и волосы - извлекли ворога из воды. По щекам его... по ушам... отошёл, отряхнулся, как утка со взъерошенным пером, как чудная та баба, что летела с сеновала и, рухнул опять наземь.
Вот, тогда-то, и дал своё заключение учёный-ветеринар, находившийся при отаре, так уж... схожий с чугунком на керогазе.
-Повреждения возникли от падения описываемого субъекта с высоты, примерно, собственного роста - в сто пятьдесят три сантиметра без волосяного покрова головы, и соприкосновения оной с тупым твёрдым предметом, коим мог оказаться силикатный кирпич! Усматриваю у пациента выраженное купирование пароксизмов наджелудочных тахикардий с трепетанием и мерцанием предсердий!- судорожно высказался врач-ветеринар, осматривая Дудонина сзади, где спина плавно переходила в ноги.
-Необходим щадящий режим и строгая диета! - саркастично заключил он.
-А если б... тот ветеринар плеснул себе ещё на грудь народного крепкого!-спросил тогда водила.
-Что ты говоришь!- воскликнул я, обратившись к тому грамотею.- Чрезвычайно сим известием всех ты нас так сразил, всех ты нас здесь ошарашил! Налейте-ка ему, братцы, за работу!
Хорошо жильё какое-никакое казахское рядом...
Несут прокурора, скажи кому - не поверят, вот оплошал то, а ведь всё от жадности, всё от неё.
Заносят... в избу - печальнее некуда, а на пороге знакомая всем семейка, всё лето пасшая в поле у пруда отару овец, а потому привыкшая к нашим посещениям, а скорее - к набегам.
-Ба!... Здоровы будете, хлеб да соль! Проходите гости дорогие, осчастливили вы нас своим приездом, ох, как осчастливили, по гроб дней... ох-хо-хо... по гроб жизни... рады как вам!- приветствовал всех первым хозяин.
Как не рады...
Каждую неделю ныряли после охоты и рыбалки к ним... голодными, словно волки степные.
-Ничего, ничегошеньки!-говорили мы, польщённые лестью хозяина Марата Киргизыча и его, приятной и милой наружности, жёнушки - Бибигуль.- Мы недолго, ненадолго, отойдет вот шеф от удара и тронемся - в путь...
- Ох, амнезийный ты наш, человече!... Эка, угораздило же тебя!- говорил чабан вносимому на брезенте в закопчённую избу прокурору, находившегося в позе живодёра 'Герасима'... утопившего в болоте кобелька 'Му-му'.
Тут-то и началось, тогда-то всё и завертелось: сварганили инкаль, а перед обедом по чарочке винца - под цвет лица; попили чай на 'дурман-траве'... нашли для излечения головы прокурора и 'Адамов корень'... с 'Дракулином!'...
Тут же, кто как смог... присели на кошму, ибо свернуть ноги калачиком было, без привычки, непросто. Но для каждого разложены были подушечки под локоток, право, ляпота.
Хозяйка принесла чашку, кувшин, полотенце. Помыв руки, выпили и приступили к трапезе, налегая в основном на мясо овцы. Прокурора, после продолжительного массажа и усердной работы костоправа, возложили на подушки. Ему, вишь ли, по нраву пришлась конина и копчёные из неё колбасы. Не думал никто из нас, что после такого удара и судорожной терапии можно так и в таком количестве пороть конину.
Хрен ли, халява...
Возле других... конина так и осталась нетронутой... жестковата, видимо, была очень.
Обед, надо заметить, был недурён, ибо все набросились на съестное, как акулы. А было потому покойно, что никто, включая Бибигуль, не задали вопроса: 'Не надоели ль гостям хозяева?'...
Я же старался налегать на чай... пристально посматривая, чтоб молодая женщина не забелила ненароком его молоком из банки, в которой плавала жаба с одним выпученным, противнейшим, глазным бельмом. Изучая повадки этой зелёной твари, я думал: 'Вот - скверна, а живёт, скажи, в достатке!'...
Несколько отошедший от удара прокурор, как завсегдатай халупы, пояснил, что жаба заменяла им холодильную камеру, охлаждая в жару и воду... в кувшине, и молоко... в банке.
От самогона и других горячительных напитков хозяина и мясной свежатины разнежились совершенно и начали было дремать, однако, надо было... и честь знать, а потому мы просили угомониться беспокойную женщину-хозяюшку, которая, не покладая рук, металась на кухню, в чулан... и обратно, вновь... и вновь подавая, и заменяя съестные продукты на клеёнке.
Набив свою утробу и поблагодарив хозяев, мы откланялись.
-Ожил, гля... как птенец Феникс! А ведь только что мотался, как флюгер!- сказал, помнится, тогда шофёр, видя захмелевшего уже прокурора.- А ведь таким Киргизычам и их супругам памятники нужно ваять! Ясно, как Божий день! Ведь денно и ночно подле бабьей юбки и так всю жизнь - в поле!-высказался водитель и все задумались.
К чему это я всё вам, граждане, песнь пою, сказки сказываю - с толком... да с расстановкой, утомляя вас и отвлекая от дел насущных.
Дело то в том, что раньше я думал - масло съел, чай попил и день прошёл... ан xренушки.
Ещё вчера... в конце рабочего дня, казалось, братцы, я ещё уважал прибывшего к нам для прохождения службы прокурора. А уже ноне, к примеру, посмотрев на всё его паскудство на природе, когда он, как страж порядка, уничтожал всё живое до мелюзги в пруду; за чуждую для мужиков его походку; за бабские, пардон, ужимки; за жор на халяву, с которым он кидался на припасы кочующих чабанов, будто явился с голодного края, так уже не можешь его ни видеть... ни слышать.
Смотреть на такого типа, знаете ль, с бархатными ручонками... в раскидку, ладошками вниз, который плывёт перед тобой, аки лебёдушка - виляя от бедра всё: задом... задом, что чужестранной пошлостью и начинало попахивать. Такое, братцы, смотреть - мочи нет. (Да не мочИ, а мОчи, что уж... за пошлые мысли посещают-таки вашу голову.)
-Тьфу! Мать честная! Глядеть то жутко, а уж служить с таким кексом... тем паче.
-Да, какой смысл мне врать... Вот вам Крест! Голубое то белым никогда не назову. Что и говорить, но таких валухов в нашей Губернии в общую баню не позовут... и даже в мужскую. Таких по парку в 'Липках'... за ручку выгуливать, а не на рыбалку и охоту брать. Уж... играл бы, сучонок - гитарного изгиба, погремушками дома с Любавой... или вышивал крестиком себе коврик у порога, да не обременял альфа-самцов в их... мужских развлечениях.
После той рыбалки, помнится, стал Дудонин, и без того - ряб и неряшлив, здорово, видимо, долбанулся о булыжник на пруду, что попутал свои должностные обязанности с обязанностями банковского клерка. Верно, прав был эксперт у чабанов, а потому... его, тем же годом, и турнули с прокуратуры. (Ха!)
Нельзя же позорить госучреждение. Закон Бумеранга настиг и его, несмотря на то, что и был он прокурором. Обдудонился, вишь ли...
Проводили следом с тепленького места и Дудакова, но с повышением, однако, в учреждение - к самому Шойгу.
Негоже, однако, обижать никого, и даже - молчаливую рыбью чешуйчатую особь, которую и защитить было некому; тем паче, нарушать Закон, на страже которого ты, прежде всего, стоять обязан.
Правду то не скрыть, что уж... греха таить.