Аннотация: Просыпаюсь на рассвете оттого, что радость душит. (А. Ахматова)
Просыпаюсь на рассвете оттого, что радость душит. (А. Ахматова)
Заглянув в летний июльский субботний день в календарь на стене, и не найдя в нём ни единого праздника, я вдруг вспомнил, что со своим приятелем не сумел отметить в этот високосный год День Святого Себастьяна. Причина тому - крайне низкая температура за бортом домашнего очага, высокая температура под мышкой и в паху с чередующимися ежедневными яркими вспышками на Солнце в январские морозные дни.
Преисполненный чувством долга к великому мученику - покровителю индонезийских полицейских, я решил навестить ресторан. Мой друг Логач начал отнекиваться от моего предложения, ибо на улице стояла несносная жара. Мне и самому не хотелось отмечать этот католический праздник в замкнутом пространстве питейного заведения, так как полагал, что в кабаке будет душно. Ну, во всяком случае, желания идти в ресторан у нас с приятелем в тот день не возникло.
Да и по натуре я альтруист - способен бескорыстно жертвовать собственными интересами в пользу интересов близкого по духу мне человека, каким являлся Логач, а потому заквасив пять кг мяса, приобретённого у соседа от молоденького поросёнка Наф - Нуф для приготовления шашлыка, я отправился за ним домой, дабы вывезти Сашку на природу и непременно, к подножию Кудыкиной горы.
Положив в багажник машины заодно и снасти для рыбной ловли, мы решили уже было тронуться в путь, да присели на дорожку, а чтобы дорога была гладкой, достали бутылку молдавского вина, как поступали ранее наши предки. Утро, как и в целом весь день, по прогнозам Паши Глобы, обещал быть насыщенным и продуктивным.
Потому, уже в шесть часов утра во дворе дома родителей Сашки мы начали неким образом рыбачить, предварительно обзвонив работающих в суде девиц, чтобы те успели нарисовать на лице красоту и на утренней зорьке с нами выехать на лоно природы. С этих расфуфыренных и вульгарных красоток - секретарш судьи - самцы давным-давно сорвали цвет, пренебрегая нормами нравственности, но не бросили их, а выдали замуж - рогоносцам, да таким, как мы с Логачём, никогда не ищущим любви, а жаждущим лишь постоянных развлечений. Девчушки всегда были годны для очередного обслуживания.
Пардон! Девицы были куртизанками, способные пленить не только красотой, но и своим умом, это были ещё те приколистки, заводилы - в суде же были активистками, которые всегда могли помочь и научить, как мужчинке стать бедному.
Именно наша с приятелем способность находить приключения на свой зад всегда удивляла всех знакомых и друзей...
Всё шло в тот день по мной намеченному плану, однако, пред нами неожиданно предстал отец друга - Николай Ильич, попросивший меня загнать во двор машину. Это был хозяин не только в своём доме, он был властелин всего района. У сего почтеннейшего мужа Заволжья - начальника управления сельского хозяйства, даже секретарь райкома партии Дмитриев проводил актив и другие партийные совещания в его, а не в своём кабинете. Тем самым подтверждался непререкаемый авторитет Логача, как полноправного хозяина района.
Разум у Николая Ильича был пролетарский, лицо интеллигентное, желанием наказать нас оное - одухотворенное, просто приятно было на него смотреть - настоящий руководитель района, не то, что нынешнее племя в районном Собрании г. Иршова. То хозяйство, кое он ранее поднимал и оно процветало в области, на корню развалила нынешняя председательница - глупая японская Гульчатай, ети её мать - мошенница Березуцкая со своим характером, который рождает лишь зловонные пороки....
И вот, сидя, яко в скафандре, в присутствии родного батюшки и в то же время, при полном его отсутствии, Сашка заявил тому с раннего утра, что мы непременно должны выехать и отметить вышеназванный праздник...
- Нет, нет и нет, вы так с утра уже нарыбачились, что слово "мама" выговариваете лишь с третьей попытки и во втором чтении! Онаго от вас никто и не ожидал, а потому прижмите хвосты, я запрещаю вам покидать дом и создавать угрозу движения всему городскому транспорту!- возопил в праведном гневе Николай Ильич басовито и грозно.- В противном случае я звоню начальнику милиции Косыгину и его гончие псы вас отловят на первом же перекрёстке. Не на озере с путанами будете развлекаться, а придётся париться без этих персонажей на бетонном постаменте в камере! Доступно объяснил!? Ежели дошло до вашего мозжечка, то прошу следовать в мой кабинет!- сказал категорично он и, пропустив нас в свою комнату, запер входную дверь на ключ, ограничив свободу нашего передвижения.
Это был приговор и на нас он подействовал, как красный лоскут тряпки или красное парео полинезийских блудниц на разъярённого испанского быка, на арене истекающего кровью.
- Плавали - знаем! Наплевал ты папаша в душу и у меня внутри будто металлом чертят черти по стеклу!- сказал раздражённо сын отцу.- Не учи, что нам нужно делать и я не скажу, куда тебе надобно идти! Я тебе, кажется, сын, а не ком с горы!- заключил мой блудливый друг. К тому времени, описываемого мной, наш лексикон был уже обогащён несколькими идиоматическими выражениями, кои приятель мог высказать в адрес своего близкого родственника.
Однако, перспектива проведения праздника за решёткой в КПЗ не могла радовать и не улыбалась никому из нас, а потому мы вынуждены были выполнить условия отца Сашки - "отца всего района" и подчиниться требованиям породистого родителя.
- Надо же было папаше так беспардонно обойтись со своим родным сыном!?- заявил мне Сашка и мы грустные, печальные,да и совсем - мрачные, понурив головы, уселись в раздумье на диване, покуривая и наслаждаясь хрипотой Высоцкого.
Но вот закончились сигареты и приятель в поисках новой пачки стал открывать дверки у стенки.
О! Святой Себастьян! Не напрасно же мы собирались отметить этот день великого мученика... Сашка дёрнул дверку бара и она.. к нашей радости открылась...
Святая Богородица! Всё сумел предусмотреть дальновидный руководитель, но такого подарка мы от него не могли и ожидать. Видимо амнезия коснулась и его головки, что держалась на крепкой шее руководителя такого высокого уровня.
Здесь вам вместе со мной и улыбнуться бы...
О, чудо! В баре мы увидели коллекционные фирменные вина разных сортов в бутылках и бутылях всякой конфигурации с яркой прозрачной и манящей к себе янтарной жидкостью многих радужных цветов и оттенков, будто мы оказались с другом на ярмарке ВДНХ, где виноградари всех Союзных республик в конкуренции меж собой представляли и рекламировали свою алкогольную продукцию.
Красочность этикеток на таре просто грела наши души, а реальная возможность отведать солнечный целебный напиток сражала наше воображение. Фантазии не было предела... Глотая выделяемую организмом слюну, я просто побаивался ею захлебнуться в предвкушении дегустации драгоценного напитка. И это в нашем-то тогда положении...
Коньяк "Царь Тигран" занимал особое место среди десятка бутылок армянского коньяка. Всё это у меня отложилось в памяти...
- С чего начнём!?- с нескрываемой радостью в голосе спросил меня приятель, доставая оригинальную литровую бутыль в кожаном переплёте.
- Да, пожалуй, с неё начнём и отведаем винца!- ответил я.
В тот момент в нас с другом был разбужен Бен Джонсон. Мы, обрадовавшись находке ценнейшего схрона, спешили отведать понемногу, но всего, ибо действия Николая Ильича были для нас непредсказуемыми, да и о своих дальнейших с другом планах приходилось лишь догадываться, ибо это был человек, чьё настроение менялось резко и совершенно неожиданно.
Начали мы взятие бара с последующим неумеренным употреблением наиболее коллекционных вин. Где ещё с приятелем пришлось бы нам отведать такого дефицита...
Алкоголь же очень быстро поднял на ноги наши красные кровяные тельца и мы орали "Кони привередливые" вместе с Высоцким:"Хоть немного ещё постою.. на краю", пугая спальный район утреннего городка громкими, истеричными, неконтролируемыми, пьяными всхлипами и несмолкаемым хохотом.
А далее я провалился в бездну, а скорее погрузился в полную нирвану.
Из ступора меня вывела громкая выразительная матерщина, которая, судя по тембру голоса, принадлежала моему приятелю.
Он, состроив академическую физиономию и уподобляясь ослу Валаамову, ревел уже в одиночку незнакомый мне фольклор. И, как сомнамбула, неоднократно повторял финальную фразу: "Я двадцать лет имел желание хотеть тебя, когда пришла зима и падал снег"...
Дружок впал в состояние романтической забывчивости (что с перепоя случалось у него достаточно часто)... Это был стойкий оловянный солдат в отличии от меня, он не приложил за всю ночь свою головёнку к подушке и они вместе с Высоцким без устали надрывались: "Я коней напою, я куплет допою"...
Бессознательно и постоянно он щупал свою голову и затравленно озирался, как бесовская лошадь на пьяного в хлам кучера. Ненормативный лексикон так и лился из его уст на всю округу, ибо без мата Сашка себя чувствовал неудовлетворённым, будто ему язык снизу подрезали и кровь пустили, как в прабабкины времена.
Он продолжал пить зелье вволю с красными уже глазами, будто обкурился или ветром восточным казахстанским в оные надуло. Им были открыты все зарешечённые окна, чтобы в дымовой сигаретной завесе самому не задохнуться.
Встав и совершив себе контрастное омовение, словно игуан с Карибских островов, дружище был мною угадан и стал похожим на себя вчерашнего... Такой генофонд русского человека в степях Заволжья пропадал зря...
Мы продолжили со всей своей пьяной бесконтрольностью употреблять нежнейшие ароматные напитки в особо извращенной форме, словно бес в нас вселился, вспоминая рецепты всех коктейлей. Чередуя поглощение вина с коньяком, мы превращали простой процесс в творческий. Дегустацию же ни в коей мере не считали пьянством... Здесь и меня потянуло на песню и я запел: "Мимо тёщиного дома без бутылки не хожу, то при виде е-я выпью, то ей фигу покажу!"..
- О, её! - произнесла мамаша Сашки - Валентина Фёдоровна, зайдя в кабинет супруга, где мы продолжали пить и петь.- Свят-свят-свят! Коля, иди-ка, посмотри - Мамай по горнице со своей конницей и артиллерией прошёлся! Зачем же ты праздник такой устроил этим деткам - кровопийцам!?- молвила она, крестясь на пустой угол в комнате. Шок, некий приступ подагры, состояние романтической забывчивости тут же, при нас наступили у матушки приятеля одновременно.
Начал было бедолага - отец бегать по двору и реветь на всю округу, что совершил опрометчивый поступок, да поздно уже было. Проехали... С головой ведь тоже дружить надобно во всех ситуациях и её контролировать.
Войдя в свой кабинет Николай Ильич был сражён бардаком, который мы ему ночью учинили. Но немного погодя он признал свою вину в том, что сам допустил непростительную для него ошибку и просил супругу успокоиться и нас не донимать.
В общем, когда стало ясно, что над нами казнь не состоится, мы попросили его отпустить погулять с местными куртизанками, да отдохнуть после домашней изоляции на лоне природы. Сначала Ильичём нам было вежливо отказано и нам даже не фартило покинуть домашнюю территорию.
Но после продолжительной осады неприступной крепости, Николай Ильич вынужден был сдаться; он нас отпустил и это был двойной праздник для нас - гулён.
С тех пор так и остался у меня в душе юношеский порыв - "приходи кума париться", по-моему, так называется, так как казалось, что мы в молодости много недосказали, недоделали, недомечтали и, конечно же, недолюбили...
И мы покуражились с юными особами, повеселились несколько дней - Ромео с Джульеттой отдыхают... Девоньки перевернули всё наше внутреннее существо вверх ногами, открыли для нас мир искушений и безудержной чувствительности, закружили и придали новые ощущения, за которые мы благодарны этим проказницам с приятелем до сей поры..