Аннотация: Всегда можно воспользоваться бессонницей и сотворить что-нибудь прикольное! (Т.Москаленко)
Пока суд да дело, на улице холод и куда я ноне не ходок, расскажу-ка я байку о братьях наших меньших - домашних питомцах, но историю, в отличии от других, несколько криминальную, происшедшую намедни со мной в одном из центральных районов нашего городка.
Батюшка святы!..
Приобрёл наш сосед собаку и назвал её Ярой. Но собаку не простую, а такую, вы меня извиняйте, пакость - зверюгу бойцовскую. Куклачёв хренов. Видели бы вы, граждане, эту собачку, похожую на сбитую и упитанную самку свирепой и подвижной, мускулистой и агрессивной дикой свиньи.. килограмм этак - под сорок пять. Рогов только и не хватало этому зверю. Нежели прикинуть, то такую одну вдесятером на ночь не спеленать.
И началась во дворе нашем "забавная" жизнь.. но только для тех, кто посматривал из окон со второго до пятого этажей, со своих лоджий и балконов, а также с вертолёта Губернатора. А иные ведь и страдали.
Попробуй-ка, выйди и вынеси мусор в бак во дворе в коротких шортах. А тут, как тут, и Яра навстречу...
Аллилуйя...
Не по взрослому вёл и её хозяин себя во дворе нашего дома.
Потому многие бабушки-старушки шептались о том, что это не мужик, а ошибка природы, который лежит на печи день-деньской и только.. и думы его о том: "Что бы ещё такое учудить, чтоб всех соседей сразить наповал?". Другие молвили, что нельзя на больного обижаться, так как мать трудно рожала его у повитухи-самозванки.
И с ними нельзя было не согласиться...
Как, скажите, понимать в таких случаях взрослого индивида с детскими повадками. Может оное внизу - на земле и незаметно было всего, но с моего.. третьего, извините, прекрасно каждый раз всё просматривалось.
И хотелось бы выразить свою точку зрения, что таких типов с роддома обычно в детдом сдают, да ещё, при этом, и хорошо вознаграждая директора последнего пристанища пачкой ассигнаций или ценных бумаг.
Ведь чудак-чудаком...
Широким жестом кинет оглоблю через крышу нашей пятиэтажки, да чуть ли не за версту, и тогда вместе с нерожавшей молодой сукой летят за ней, как умалишённые, будто за слитком золота, сбивая по пути встречный, еле передвигающийся с клюками престарелый люд, совершающий, скажем, вечерний моцион.
Да и на путёвую собаку не походила Яра.
Так - чистая уродица, аппетитно клацающая при виде очередной жертвы своими клыками, начищенными каждый раз её хозяином "Блендамедом", чтоб, видимо, при очередной проверки на предмет бешенства в ветеринарной лечебнице запах из её рта приятный исходил.
Однако, каждый дурью мается, как ему то нравится.
Эта скверна была чистильщицей не только нашего, но и всех близлежащих дворов. Она не просто раздражала, она бесила проживающий в этих домах народ.
А, видели бы вы, как она "каруселила" на той же оглобле с помощью хозяина своего...
Схватит Яра край черена той оглобли, вонзится в дубовое древо мощью своих волчьих клыков, а хозяин её за другой конец дубинушки русской хвать.. и давай кружить, да вертеть по подворью, как раненный в поле зайчик-однояйчик, который только и может нарезать круг в одном лишь направлении.
Ни разу, скажи, не наблюдали мы того, чтоб собака разжала челюсти и улетела куда-либо в канаву. Такое понятие, как "боль".. ей совершенно не было знакомо. Потому, если она в кого и вцепится своими "бивнями", то хоть бей её, хоть убивай, но она свою жертву уже никогда не оставит.
Ну, ладно, собака то полоумная, воспроизводство породы которой уже давно запрещено во многих цивилизованных странах Европы... Но хозяин то должен был как-то сдерживать, да сам правильно вести себя в обществе. Им, иродам, развлечение, а пожилой люд хорониться вынужден был по подъездам, балконам и подвалам, посматривая на это дикое хамство.
Ведь не пройти рядом, ибо в глазах обоих сверкала молния, а по матерным выражениям и рыку усматривалось дикое желание кого-то непременно сожрать. Посмотришь на соседа со стороны - не мужик, а так, вроде бесшабашного дурня. Видно, мать, действительно, в муках его рожала и он желал за то всех наказать, что головку плода его слишком сильно сдавили на выходе.
Вот такая, братцы, оказия...
Только и оставалось всем жильцам надеяться на быструю и лёгкую смерть этой собачины от соседей-охотников, коим она также осточертела, как и всем другим.
Смотришь на эту дикую кошку с лоджии, а озноб по.. телу жаром разливается. Головкой страшной та двигает.. ногами кривыми топает. А спробуй кинуть этой стервозине наживку со змеиным ядом на крючке, так она всё это вместе с удилищем проглотит, перемелет и не поморщится.
Ведь сколько раз пробовали...
А ведь не сразу Олеготти, как окрестила его улица, приобрёл где-то на стороне эту вражину...
Резко пил тогда этот Титенко, очень резко.
Так запивал, что замертво на трапах ресторанов и кафе "отдыхал". Пил до беспамятства.. замерзая зимой на голом бетоне. Однако, проявляя к нему сострадание, люди приводили и приносили его домой.
А вот дальше что с ним произошло, никто не знает.
Никто даже не слышал, что с этим Титенко случилось в те лихие бандитские девяностые, но пить до сих пор и сам не пьёт, и других от зелья отучает, как отучили тогда крутые хлопцы от этой пагубной привычки и всего лишь одним выстрелом с пистолета в голову его. Слышали лишь то, что околачивался он всегда около криминала. Но не готов тогда он был отдаться в руки Закона, а потому так печален итог всей его противоправной деятельности.
Повезло тогда Олеготти - не отошёл в мир иной.
Чувствуется рука Создателя...
А всё же полголовы у соседа реально снесло. Спасли его лекари, наложив на пробоину в голове соответствующую цинковую пластину, да намотали столько бинтов, сколь хватило бы эскулапам на излечение всех раненых конницы Щорса в Гражданской бойне.
Видели бы.. вы, граждане дорогие, этого раненого в мирное время "Щорса", сразу бы крест ему золотой на грудь повесили за его страдания и внутренние переживания.
Вот тогда-то и приобрёл он себе за баснословную цену бойцовую собачку, коя и у хозяина своего могла оторвать в порыве ярости всё его "хозяйство", не брезгуя и простой яичницей без бекона и ветчины.
Позже было установлено, что приобрёл Титенко эту агрессивную животину для защиты.. как самого себя - любимого, так и своих.. ни в чём не виновных женщин - супружницы и дочурки. Скорее же.. купил он её для острастки других собаководов. Да и гордыня его тогда, помнится, обуяла.. хвальба, что владеет единственным в городе зверем.
Люд же всё сторонился эту парочку, обходя за километр от дома до своего подъезда стороной. Хрен знает, что у этой собаки может быть в голове, а тем более, у её хозяина. Ведь в его руках было оружие похлеще пистоля.
Вышел как-то другой мой сосед Неценко проветрить свои лёгкие и мозги после пятнадцати суток отсидки по воле его любезной супружницы.. ненасытной Антонины, желающей провести без него время в обществе своего любовника Рыгалова. Выйти то Серёга.. вышел, прогулялся он в своё удовольствие и лёгкие полностью проветрил, да вот зря он на ужин колбаски копчёной прикупил, ибо и Яра любила тот сорт колбасы охотничьей, да местной нашей - с Дубков. Шёл он на ту собачку с песней: "Выбери меня.. выбери меня!"
Так Яра и выбрала его....
Серёге, как и всем нам, всю жизнь внушали, что собака - это, непременно, друг человека. Так соседушка и в этот раз надеялся, что эта милая собачонка бежала к нему потереться о его волосатую ногу, чтобы справиться о его здоровье и непременно поприветствовать непродолжительным лаем.
Я вас умоляю...
Может быть другим господам на земле.. внизу и не заметно было в тот момент поведение той лысой псины, но мне то с третьего этажа ясно было видно, что надо было тому субъекту в ту же самую секунду спасать свои драгоценные "луковицы", а не авоську с колбасой.
Таки успел тот Неценко защитить своё "добро", сунув всю сетку в огромную пасть Яры, когда она своими челюстями уже хотела впиться в тазобедренный его.. вкусный сустав. Молодец, надо заметить, верно поступил тогда Серёга, да и хорошая реакция у него. Но ведь Бог и даёт испытания лишь сильному духом прихожанину своему. А на этажах народ, некстати, разрывало от смеха.
От безделья думать начинаю.
А что было.. нежели бы пожалел Неценко тот кусок колбасы. Верно, в другом месте пришлось уже ему отужинать с Ангелами во главе стола. Вовремя он всё и правильно понял, лишний раз не вдохнув в себя воздуха, выпустив резко пар, да пулей скрылся в подъезде за металлическими дверьми. И что, скажите мне, уважаемые, за народ ноне... Ведь никто из них не испугался за жизнь Серёги, за его мягкие ткани, кроме меня.. пожалуй. Ведь если чем Яра и занималась от безделья дома, то только и пахала носом линолеум и, не только, по пятницам.
У молодой суки играли гормоны, а потому ей всегда хотелось на улицу. Пожалуй вспашешь.. и не только линолеум, нежели будешь всеми днями наедине с собой находиться.. да взаперти.
Несколько понимая поведение и рефлексы этой псины, а также то, что я мог быть ею в любое время покусанным, отдавал предпочтение молчать и сопеть в те две дыры обоняния, коими Господь одарил Адама, ибо мне никогда не нравилась в голосе Яры её звериная пугающая люд интонация.
Так, двор наш.. с момента приобретения Яры гражданином Титенко, стал обителью смерти местных и даже приблудных кошанов, голубей и другой мелкой домашней твари, как то: крыс ручных, черепашек, ужей и даже лягушек. Других же хвостатых, похожих на собак, та просто рвала на части, отделяя, пардон, внутреннюю их плоть от уже вполне выделанной шкуры на малахай. Всем же блудливым котам грозила в те мрачные дни смертельная опасность, а скорее - неминуемая смерть.
При виде этой псины, волос вставал на голове даже у совершенно бритого профессора забытых в наше время наук со второго подъезда, где и проживала семья Титенко. А вот, чтобы попасть тому учёному в город за хлебушком, он вынужден был вызывать каждый раз карету скорой помощи, милицейскую вооружённую дружину или беспокоил заспавшихся пожарников.
А утром, пока Яра отдыхала дома, народ собирался у подъездов.
Чуть не каждый день пенсионеры выходили проводить в последний путь своих белых и пушистых меньших друзей, которые не своей смертью пали от отточенных женской пилкой когтей и начищенных клыков хозяином бультерьерши. Жертвы с каждым днём всё только росли...
Потому и понудили жильцы съехать с нашего дома этого собаковода в другое жилое помещение. Как же он этим поступком порадовал всех жителей нашей пятиэтажки от мала до велика.
А то чуть ли не каждый день во дворе слышалась панихида по убиенным злой псиной жертвам, а у подъездов постоянно росли кучи оплавленных церковных заупокойных свечей.
Прошёл год.
Как-то.. понадобился мне хороший плотник, коим и был некогда Титенко и я поехал к этому Олеготти, дабы заключить с ним договор на оказание некой услуги по дереву.
Так, прежде, чем ехать, я предпринял все меры для своей безопасности, одев на себя бронежилет и закрепив стальную сетку от плафона уличного фонаря в районе промежности, строго обезопасив нежнейшую часть своего тела металлом. Фронтовики так не собирались в тыл врага за "языком", как я экипировался, собираясь всего лишь в гости по делу к бывшему безмозглому своему соседушке.
Хотя мне и говорили, что эта сука уже погибла где-то в схватке с волчицей из-за её самца, но я тому не верил.
Миф о смерти той сучки, что она где-то.. из-за кого-то погибла, для меня был весьма преувеличен.
Когда я входил во двор этого знакомого, то курица на изгороди начала кукарекать, как петух, просто разрывалась от своего песнопения. Да трезв я был, трезв... А курица, и право, стала при мне по петушиному кукарекать. Ей ей, не вру... Клянусь своими новыми американскими портками... Сам бы не поверил, но это было и я слышал собственными ушами.
Мне бы тут же и укатить, но я пренебрёг этим предостережением, что со мной что-то может случиться, что со мной что-то может произойти. Да и раскаты грома слышались где-то совсем рядом, и почему-то, именно, в ясную погоду я видел в Небе Северное сияние.
Но не обратил я на всё это внимания...
А ведь это, граждане, был для меня знак Свыше...
Однако, зашёл я во двор без каких-либо препятствий и стоял, ожидая на вызов хозяев дома. Там же находился и сын их соседей, школьник Шамрат, который принёс со своего двора на случку курочку-молодку, которая за всё длиннющее тёплое лето никак не могла у них разнестись.
-Мать честная!.. Шестиклассник, а какой хлопотун в семье!-подумал я в тот час о нём, когда выходил уже и Титенко из своего собственного кирпичного дома. Помнится, что во дворе его благоухали ещё какие-то осенние цветы, на душе было спокойно и совершенно ничего не предвещало какой-либо беды.
Однако, она случилась, так как произошло что-то совершенно невообразимое...
Во двор дома ураганом ворвалась черно-бурая лисица, которую только и писать на холсте, ибо так уж.. она была красива, так уж.. она была хороша. Но не до красоты её тогда всем было...
Брррр.... аж.. озноб пошёл по ляжке.
Вильнув длинным хвостом, она стремительно кинулась на авоську с курочкой Рябой, коя находилась в руках Шамрата. Вдвоём с Олеготти мы стали ногами отбивать от малого ту хищницу, не давая вновь напасть на него.
Ударил я её раз.. два.. три... Но третий мой удар пришёлся по металлической колонне, на которой держался весь навес для стёка от дома воды. И тут нога моя как-то странно повела себя, сложившись, практически, вдвое.
- В твою ж.. дивизию!-вскрикнул я.-Вашу мать! Ужель перелом?.. Что за напасть!.. Откуда эта стерва рыжая взялась?-спрашивал я хозяина дома, обеими руками схватившись за ногу и завывая от невыносимой боли, как потерявший свою подругу-волчицу старый и преданный волк.-Почто именно в твой двор эта рыжая бестия влетела, ведь это, практически, центр города? Ужель она так голодна, что кинулась смело на людей?-вторил я, никак не осознавая, что же фактически произошло в течении нескольких секунд, пока мы находились во дворе дома.-Где же твоя Яра?-не унимался я.
-Погибла моя псина!-только и ответил мне Олеготти.
Смерть этой собачины была для меня после рассказа настолько банальна, что я сначала и не поверил, но это вам, дорогие сограждане, я поведаю во второй части этого же рассказа.
-Таки материализовались, наконец, тайные мысли о гибели этой надоедливой в течении двух лет псины, практически, всех жителей нашей пятиэтажки.-думал я, в то же время страдая от невыносимой боли ноги.
Мне изначально показалось, что это хозяйка дома превратилась в эту зловредную чёрно-бурую лисицу. Такая же яркая, такая же гладкая. Однако, змея - змеёй. Могла любого обмануть, могла любого и покусать при случае. А не успев выйти за пределы дома родного, сразу начинала вилять хвостом, как и эта рыжая воровка.
-Почему же эта степная чёрно-бурая стерва бросилась на Шамрата, а не на хозяина сего дома или на меня?-всё рассусоливал я. Почему она покарябала юнца, а не нас.
Хозяина же, верно, спасли его штиблеты, подошву коих он увеличивал до двадцати сантиметров ввиду малого своего росточка, а потому и были они намного выше подошвы моих мокасин.
Вот вам и знак Свыше...
Лишь подоспевший на наши возгласы, мат и крики сосед-охотник одним выстрелом размозжил голову лиса или лисицы.(Я её (его) не вскрывал.)
Хорошо ещё, что портки на мне были крепкие и длинноватые на вырост, иначе бы быть беде.
Теперь лежим с Шамратом в одной палате. Не установив признаков бешенства у лисицы, его, верно, скоро доктора заколют. Ведь через каждые двадцать минут вызов на экзекуцию, ведь через каждые двадцать минут - на истязание. Жаль хлопца. Выдержал бы уж... Видно со стороны, что он нервничает и сейчас, находясь в больнице, или резинка в трусах натирает его юношеское нежное тело. Видимо, пионерский костёр у него "горит" ещё в одном неприличном месте.
Ничего... Повзрослеет...
Со мной было бы намного проще, не будь всё так сложно во всей нашей русской медицине. Что сложного для древних, практически, уже эскулапов наложить гипс на сломанный участок моей большой берцовой кости. Так, третьего дня наложили, а на следующий день обвинили меня в том, что я его умышленно сломал. А оно мне надо... Не в моих интересах...
Объясняю заведующему отделением, что ни одной медицинской сестрёнки у меня в ложе ночью не было, да и не могло быть, ибо преследовала меня во сне не гарна дивчина, а тупые болевые ощущения. Оказалось, что бинты были с браком, а потому наложенный мне "гипс" и рассыпался в течении одной ночи, превратившись в песок.
-О, Святой Пантелеймон! О, Святая Матрона! Спасите и сохраните моё средство передвижения... Да срастётся моя большая берцовая кость. К чертям собачьим эту хвалёную вашу медицину...
Вот вам и гром Небесный, вот вам Северное сияние не по сезону и умопомрачительные не по времени предупреждающие петушиные возгласы курицы.
Ведь Господь предупреждал меня, чтоб я смотался со двора Титенко и как можно быстрее...
Но не смертельно...
Возможно.. и переживу...
Думаю, что не придётся ворогам моим раскошеливаться на венки и траурные ленты по поводу моей случайной гибели от бешеной лисы или этого ужасного перелома. Не дождётесь.
Ну.. вот, вроде обошёлся без фальши.
Как были хвальбуны в Советах, так они и остались. Ничто не меняется.
Как я могу относиться к этой Власти, нежели я не получаю самой дешёвой, самой простейшей, но так необходимой мне квалифицированной медицинской помощи.
Как я могу относиться к аспидам в белых халатах, которые не найдя во всём городе гипсовых бинтов, замуровали меня в строительный материал под названием алебастр, что не пошевелиться и даже голоса не подать. А ведь все когда-то давали Клятву Айболита, что будут помогать людям.
Министру здравоохранения прописать бы такую смирительную алебастровую рубаху, да "крымовать" в зиму отправить.
А умирать пока я не хочу, так как это для всех нежелательный процесс. Мне же кажется, что я когда-то страдал клаустрофобией, когда на одном из праздников русской песни ансамбля Нади неугомонной... случайно попал под сарафан одной из исполнительниц главной в танце роли.. да чуть было там не задохнулся.
Нет, я не трус...
Но как завижу в музее гильотину или приспособление для погружения игл под ногти, то начинаю сразу паниковать, представляя, что в гробу чересчур замкнутое, некомфортно-тесное и тёмное для меня пространство.
Сразу становится как-то не по себе. Это, верно, такое состояние, когда лучше уж.. быть съеденным Ярой, чем так болеть или страдать, дожидаясь своей участи.
Но не будет пока возни со мной местному патологоанатому... Тем более дружба у нас с ним давно закончилась.
Так, слава всей вашей российской медицине! Слава вашим правителям, которые поставили на миллионы долларов аппаратуры и техники своим чёрненьким африканским друзьям для борьбы с Эболой, не обеспечив наши больницы простыми гипсовыми бинтами копеечной стоимости.