Аннотация: На статью В.В. Путина "Россия: национальный вопрос" моя "Право наций на самоопределение или никаких прав нациям"
Право наций на самоопределение или никаких прав нациям
В 90 г. до н.э. на Апенинском полуострове вспыхнула гражданская война: италийские народы - марсы, самниты и прочие - восстали против Рима. Будем справедливыми: римляне также знали межнациональные конфликты, но они имели свои неповторимые особенности. Римская национальная политика нам кажется фантастической и невозможной, - нам, пережившим развал Советского Союза, наблюдавшим раздел Чехословакии и кровавое разрезание на куски когда-то благополучной Югославии.
Мы привыкли к межнациональным конфликтам, столкновениям, и далекая война не вызвала бы у нас никакого интереса, если б не цели воюющих сторон. Скажем больше: война, получившая название Союзнической или Марсийской, ставит нас в полный тупик. Италийские союзники Рима, не жалея крови, сражались против него два года отнюдь не с понятной всем целью отделения и образования своих государств; они боролись с главным городом Италии за РИМСКОЕ ГРАЖДАНСТВО, за право считаться римлянами.
Гражданство имело слишком высокую цену, и Рим идет на уступки, лишь оказавшись на краю гибели. Вначале права римлян получили союзники, сохранившие верность Риму. Затем, в 89 г. до н.э. закон предоставил гражданство тем восставшим, которые сложат оружия в течение 60-и дней. Последняя уступка расколола повстанцев, и Союзническая война пошла на убыль.
Вырванные силой права оказались брошенной собаке костью; по словам Т. Моммзена, "новые граждане поставлены были по отношению к старым примерно в такое же положение, как вольноотпущенники к свободнорожденным". Тем не менее, италийские народы постепенно становились римлянами; через непродолжительное время перестанут упоминаться марсы, пелигны... Все многонациональные государства мечтают о единстве граждан - римляне достигли единства не прилагая для этого специальных усилий, даже наоборот, препятствуя процессу единения.
Сегодня мы льем крокодильи слезы о разваленном Союзе, обвиняем глав трех республик, разделивших великую державу где-то в охотничьем домике в Беловежской пуще. Но величия не было давно; оставалось что-то большое и непрочное, которое не желало всеми частями оставаться в общей толпе, и весь клубок змей готовился жалить друг друга. В промежутках между охотой три человека не смогли бы уничтожить Союз, если б у него имелись перспективы. Народы встретили акт разделки шкуры умирающего медведя равнодушным молчанием.
Распад Советского Союза имел более глубинные причины, нежели обычный каприз глав России, Украины и Беларуси. Население огромной страны устало от пустых обещаний; светлое будущее обернулось пустыми полками магазинов, предметы первой необходимости приходилось "доставать" по блату, по знакомству; развитой социализм позорно проиграл сражение с "гибнущим" капитализмом. Неудовлетворенность материальным положением толкало на поиски врага; в многонациональной стране это выражается в выступлениях меньших народов против титульной нации. К сожалению, начал реализоваться худший из вариантов решения проблемы - развод с битьем посуды о головы друг друга; первые звонки прозвенели: и в Средней Азии, и в Закавказье, и в Прибалтике.
Ничего страшного не произошло в Беловежской пуще, разве что пострадало невинное зверье во время охоты. Историю нельзя перемотать назад как пленку устаревшего видеомагнитофона; пока не изобретена машина времени, мы не исправим плохие моменты в прошлом. Вместо того, чтобы размазывать слезы по щекам и переживать по разбитом кувшине, вместо того, чтобы кровью и плотью заделывать в нем трещины и пытаться приклеить отлетевшие куски, - гораздо проще создать новый - добротный и красивый.
Все бегут, когда в доме течет и рушится крыша; в такой ситуации бесполезно убеждать измученных неудобствами квартиросъемщиков, что жить скоро будем отлично. Не факт, что обратный процесс невозможен, как только вместо покосившейся глинобитной избы появится коттедж со всеми удобствами. Сегодня нам кажется нереальным, что к великой сестре вновь могут потянуться отторгнутые окраины (именно к великой, потому что с большой никто не будет даже искренне дружить).
Мы удивляемся Союзнической войне, поразившей Италию более двух тысяч лет назад; но при этом забываем, что не всегда Россия добывала новые территории силой оружия: 8 января 1654 г. Переяславская рада единодушно высказалась за вхождение Украины в состав России, в 1798 г. грузинский царь Георгий XII обратился к России с просьбой принять в ее подданство Грузию. В 1801 г. управление Грузией перешло от царствующей династии Багратидов к российскому наместнику. Один из потомков грузинского царского дома нам прекрасно известен: князь Петр Иванович Багратион в 1812 г. прославился, защищая общую родину от французов, во время Бородинской битвы он получил ранение, оказавшееся смертельным.
Примеры кажутся далекими и нереальными из-за напряженных отношений с сегодняшними Грузией и Украиной. Но... 20 ноября 2011 г. в новостных лентах появилось сообщение, что косовские сербы собрали более 20 тысяч подписей под обращением к России. Многострадальный народ не верит ни правительству соседней Сербии, ни Евросоюзу и НАТО; косовские сербы просят далекую славянскую сестру о предоставлении им российского гражданства, они верят, что только Россия сможет защитить древнейшие на Балканах православные храмы и монастыри.
Россия пока не готова оказать ту помощь, в которой нуждаются более 100 тысяч брошенных на произвол судьбы косовских сербов. Некоторые наши политики предлагают переселить теснимых албанцами братьев-славян в Россию. Что ж, это было б данью сербскому гостеприимству - после Октября 1917 г. на Балканах нашли приют около 100 тысяч русских во главе с генералом Врангелем. Но при таком решении проблемы колыбель сербского православия окажется потерянной навсегда. И потеря ужасна: по количеству православных святынь, Косовский край не имеет себе равных на земле. До начала затяжного конфликта здесь находилось около 1800 церквей и монастырей, двум сотням из которых более 600 лет. Если России удастся сохранить то, что не взорвано, не превращено в мечети, ее авторитет вырастет неимоверно: к русскому народу начнет возвращаться порядком забытый патриотизм, России будут благодарны все православные народы - сербы, болгары..., наконец, с ней начнет считаться Европа, США, НАТО, ООН и весь мир.
Многонациональная страна... Если не кривить душой по примеру самого известного большевика, вынужденного заискивать перед всеми, чтобы не погибнуть, то это явление нежелательное. Но жить с этим приходится почти всем странам.
Ежегодно на планете исчезают десятки языков. Хорошо это или плохо? Для армии лингвистов, переводчиков явление не из приятных - круг их интересов сужается, работы становится меньше. Однако процесс необратим и желателен, ведь языковая рознь играла центральное место в войнах и конфликтах на протяжении всей истории человечества. С другой стороны, как мы помним из Библии, было время, когда все люди разговаривали на одном языке, а разделило их человеческое упрямство. Откуда вышли, туда и должны придти.
Сегодня, в эпоху глобализации, небывалой миграции, все больше возрастает потребность в едином для всех землян средстве общения. Невиданный рост научных достижений и технического прогресса ведет к тому, что в национальные языки массово внедряются общие и понятные без перевода термины - они чужие, непривычно звучащие, но без них не обойтись. С другой стороны, теряется смысл изучения родного языка, ибо сужаются перспективы его применения. Перед смертью возможна агония; ее мы сегодня и наблюдаем в небывалом росте межэтнических конфликтов в ежегодно появляющихся на политической карте новых государствах. Но... В противоположность децентрализаторским процессам зарождается Евросоюз с общей валютой, общими политическими и экономическими интересами.
Вспомним еще об одной великой державе, оказавшей в свое время огромное влияние на Русь - Россию; и вскользь посмотрим, как там решался один из важнейших вопросов человечества - национальный вопрос.
Византийская империя была многонациональным государством с начала своего существования. Наряду с греками, здесь жили армяне, славяне, арабы, сербы, евреи, турки и множество других народов. В богатый Константинополь устремлялись толпы иностранных купцов, наемников и представителей других профессий. Византия любезно принимала и обеспечивала работой генуэзцев, венецианцев, норманнов, саксов, каталонцев... Государство не допускало и мысли об автономии этнических образований, наоборот, всеми средствами практиковалось перемешивание народов. Насильно, либо привлекая обещаниями, славян переселяли в Малую Азию, армян в Европу, народы с окраин, словно фигуры в шахматной партии, передвигали в центр империи.
Еще одним фактором, объединявшим византийцев, стал язык. Вся эта разноплеменная смесь населявших государство народов, наемников, купцов, крестьян, кочевников, различного рода мигрантов была вынуждена учить греческий язык, чтобы, по крайней мере, понимать друг друга.
Все жители Византии гордо называли себя ромеями (т.е. римлянами), а настоящая национальность отступала на второй план. Нейтральное самоназвание византийцев никого не обижало, наоборот, служило объединяющей силой. Ни один из населявших Византию народов не чувствовал себя ущербным, угнетенным. Действительное, а не формальное, равноправие вытекало уже из того факта, что императором мог стать грек, армянин, македонец, араб или славянин.
Мощнейшим фактором, обеспечившим единство империи, стало православие, - оно заменило национальность. Византийцы в случае нужды умели договариваться с мусульманским миром, но у себя старались любыми способами, вплоть до жестоких преследований, изжить существовавшие ереси - манихеев, павликиан, богомилов. Византийцы успешно использовали громадную силу православия; они стремились христианизировать не только народы в составе империи, но и жившие далеко за ее пределами. Языческая Русь стала ярким примером византийской православной экспансии.
С сепаратизмом окраин бороться трудно - практически невозможно: компактно проживающие болгары и сербы добились независимости после упорной борьбы. Но в целом политика стирания языковых, этнических, религиозных барьеров позволила Византии просуществовать более тысячи лет.
В 1472 г. великий князь московский Иван III женился на Софье (Зое) Палеолог - племяннице и внучке византийских императоров. Этим событием Россия как бы официально приняло византийское идейное наследство, а сам Константинополь незадолго до этого стал турецким городом Стамбулом.
Вместе с царственной невестой на Русь устремилось множество эмигрантов: ученые, мастера, и просто люди, искавшие в Московии лучшей доли (среди них Аристотель Фьораванти ― знаменитый итальянский архитектор, построивший Успенский собор в Кремле). В сегодняшней России огромный процент молодых людей связывает свои сокровенные надежды с переселением в Западную Европу или Америку; мы не в состоянии представить, что когда-то лучшие таланты и умы Запада надеялись реализовать свои способности только в России.
То была только первая волна трудовой миграции. В царской России стремилось устроиться на жительство активное население практически из всех стран Западной Европы. В 90-х г. XX в. из новой России, Казахстана и прочих республик на историческую родину возвращались сотни тысяч немцев, - то были потомки давних переселенцев, позабывшие немецкий язык и веру; сегодня им стало некомфортно на новой родине.
В России искали работу не только промышленные специалисты, ученые и военные; сюда бежали и простые крестьяне. В 1649 году России и Швеции пришлось решать многолетний спор из-за перебежчиков. Так как на русской стороне гораздо больше оказалось шведов, чем русских на шведской стороне, то царь был вынужден заплатить за поселившихся на его землях перебежчиков огромную по тем временам сумму - 190 000 рублей.
Несмотря на то, что советские историки пытались представить царскую Россию как отсталую, неразвитую страну, жить и работать считалось в ней выгодно и престижно. И не в последнюю очередь, благодаря неплохой национальной политике.
Россия всю свою сознательную историю, начиная от принятия христианства, шла византийским путем. То есть, подавление национального самосознания народов происходила в мягкой, иногда незаметной форме, - в отличие от Турции, практиковавшей массовую резню армян или от Рима, уничтожившего Карфаген вместе с народом.
Внимание населения огромной России мудро переключалось с проблем отдельно взятого народа на общегосударственные интересы. Национальная интеллигенция была вынуждена изучать русский язык, русские традиции, ибо без образования невозможно сделать карьеру, найти свое место в жизни. Многие народы России не имели собственной письменности, своего алфавита, и правительство не стремилось им это дать отнюдь не из-за экономии бюджетных денег. Зато в обучении русскому языку активно помогала церковь, постоянно расширяя сеть церковно-приходских школ. Они появились в 1804 г. после школьной реформы и находились в подчинении у Святейшего Правительствующего Синода. Государство не сразу оценило роль церковного начинания, и на первых порах никоим образом не участвовало в учебном процессе. Со временем и к власти пришло понимание важности дела. С 1885 по 1902 годы финансирование церковно-приходских школ выросло с 55 тысяч до 10,3 млн. рублей, а их число увеличилось с 5517 в 1885 г. до 42696 в 1905 г. В 1884 г. был унифицирован преподавательский процесс; согласно "Правилам о церковно-приходских школах", создавались одноклассные (двухгодичные) и двухклассные (четырехгодичные) школы. В одноклассных школах изучали закон Божий, письмо, арифметику, чтение и церковное пение. В двухклассных - к перечисленным предметам добавилась история. Практически любой ребенок имел возможность получить начальное образование, а поголовная неграмотность царской России - не более чем миф советской эпохи.
В России существовало равноправие наций (хотя большевики именовали ее "тюрьмой народов"); оно выражалось в том, что одинаковые возможности карьерного роста имели наряду с русскими и немцы, и грузины, и сербы... (Примечательно, что Октябрьскую революцию совершали, а потом состояли в политическом руководстве страны в основном лица нерусского происхождения: евреи, латыши, грузины - Сталин и Оржоникидзе, поляк - Дзержинский.)
Многонациональная страна может быть не бомбой замедленного действия, а образцом стабильности. Один из путей достижения согласия использовался в царской России, а еще раньше - в Византии. Суть в том, что народы должны перемешиваться как в котле в процессе миграции и вступлений в межэтнические браки; националистом не может быть человек, у которого кровь нескольких наций. Порой, гораздо хуже, когда в государстве превалирует одна нация; все мы знаем, к чему привела Германию и немцев идея расовой чистоты и расового превосходства.
Большевики на первом этапе своего существования были вынуждены провозгласить право наций на самоопределение. Подобными декларациями они якобы приобрели союзников в лице национальных меньшинств, но вместе с тем, пришлось пойти на огромные жертвы. Ленин понимал, что не реально удержать Польшу, когда рушилась российская государственность. (Даже в благополучные времена Россия получила три масштабных польских восстания: в 1794 г. знаменитому А. В. Суворову пришлось воевать с Т. Косцюшко, в 1830 - 1831 гг. вновь Польша пытается вернуть себе независимость, в 1863 г. национально-освободительное движение снова охватило территорию бывшей Речи Посполитой.) Стала независимой Финляндия, воспользовались ситуацией прибалтийские республики.
Впрочем, недалеки от истины люди, называющие вождя мирового пролетариата немецким шпионом; слишком уж действия Ленина похожи на сознательный развал России. Он развил мысль Ф. Энгельса "Не может быть свободен народ, который угнетает чужие народы" до ужасающего предела. Владимир Ильич раздаривал налево и направо земли, заботливо собираемые русскими царями. На VII (апрельской, 1917 г.) всероссийской конференции РСДРП (б) он удивляется, высказываясь по национальному вопросу:
"Почему мы, великороссы, угнетающие большее число наций, чем какой-либо другой народ, должны отказаться от признания права на отделение Польши, Украины, Финляндии?"
То есть, если сегодня многие не могут смириться со свершившимся развалом Советского Союза, то Ленин, напротив, буквально выталкивал из состава России высокоразвитые национальные окраины. И далее по тексту его выступления:
"Мы к сепаратистскому движению равнодушны, нейтральны. Если Финляндия, если Польша, Украина отделятся от России, в этом ничего худого нет. Что тут худого? Кто это скажет, тот шовинист. Надо сойти с ума, чтобы продолжать политику царя Николая".
Доброта Ленина превзошла даже мечты финских националистов:
"Финляндцы хотят сейчас только автономии. Мы за то, чтобы Финляндии была дана полная свобода, тогда доверие к русской демократии усилится, именно тогда они не отделятся, когда это будет проведено в жизнь".
Как оказалось позже, финская логика несколько разошлась с ленинской.
Резолюция партконференции по национальному вопросу шокирует:
"За всеми нациями, входящими в состав России, должно быть признано право на свободное отделение и на образование самостоятельного государства. Отрицание такого права и непринятие мер, гарантирующих его практическую осуществимость, равносильно поддержке политики захватов или аннексий".
Затем византийское мышление возобладало в стране, - которая на дух не переносила Византию и вырывала с корнем православие. Мы наблюдаем переселение целых народов; гигантские проекты, вроде поднятия целины и комсомольских строек были ни что иное, как добровольное перемешивание национальностей на огромном пространстве. Главными целями советской национальной политики становятся: слияние наций, стирание между ними любых различий и границ.
Ленинский национальный либерализм закончился, как только большевики укрепились во власти. Во времена Сталина формально право наций на самоопределение существовало, но никто не собирался допускать его реализации. Об этом даже боялись завести речь, потому что сепаратизм был объявлен чуждым, буржуазным явлением, и боролись с ним беспощадно, уничтожая в зародыше. В союзных или автономных республиках осталась лишь та часть интеллигенции, у которой лучше получалось проповедовать интернациональное братство народов - остальных умников, ратовавших за расцвет национальных культур, безжалостно репрессировали. Большая родина не могла позволить отделиться от нее родинам малым, несмотря на их право; дружба и единство народов проповедовались всеми позволительными, и не очень, методами. Бесперебойно работал инкубатор по выведению новой социальной общности, именуемой советским народом. От проблемных наций избавлялись простым способом: этнических поляков заставляли записываться белорусами либо русскими, а евреи и сами рады были утаить национальную принадлежность, чтобы избежать дискриминации. Так в Советском Союзе воплощалась библейская мечта о единстве землян.
Но политика двойных стандартов давала сбои; даже партийные агитаторы не могли разобраться: то ли им рассказывать о расцвете национальных окраин, то ли прославлять интернациональное единство и его производную: советского человека. С византийским упорством советское государство уничтожало этнические особенности народов, и вместе с тем, в паспорте опрометчиво оставило графу "национальность". Порой, человек, из-за межэтнических браков родителей и более далеких предков не мог определиться с собственной национальностью, но страница паспорта упорно требовала заполнения. Во времена Сталина развернулась борьба с космополитизмом, но при внимательном рассмотрении оказывалось, что ненавидимый космополитизм и был ничем иным, как интернационализмом с его идеей мировой революции.
Еще один неудачный ход большевиков заложил бомбу под фундамент союза братских республик. Испытывая фатальную ненависть к прошлому, они заменили территориальное деление страны на национальное, то есть, губернии на республики. Можно понять ленинское заигрывание с национальными меньшинствами; но во времена Сталина, когда власть делала все, что хотела, стало большой ошибкой сохранение национальных республик. Только беспощадное разрезание и слияние даже недружелюбных территорий в провинции, губернаторства в будущем гарантировало несокрушимость государства. Вместо этого постарались собрать в республики территории по национальному признаку - даже находившиеся столетиями в разделенном состоянии.
Национальную политику легко проводить в зажиточной стране, либо под дулом пистолета, но результат проверяется в смутное время - когда нет ни единого шанса что-то исправить и улучшить.. Как только наступил период застоя, как только продукты стали выдаваться по талоном, а за товарами первой необходимости возникали длинные очереди, закончился интернационализм. В национальных окраина поползли слухи, что "Москва все забирает", что русские их угнетают, а центральные области России возмущались, что приходится отдавать все ресурсы отсталым окраинам - сами они, дескать, себя прокормить не могут. Так чисто экономические трудности создавали образ врага на голом месте.
Гениальная идея вырастить человека, свободного от этнических кандалов, провалилась. Отчасти из-за того, что большевистские политологи выбрали неудачный бренд - "советский человек"; насколько сильнее и привлекательнее выглядел византийский ромей (римлянин)! Византийский общий знаменатель прижился легко и без принуждения, а вот непонятными советскими людьми никто не хотел именовать себя с византийской гордостью. В лучшем случае, выходцев из СССР за границей называли русскими. Наспех придуманные образы и термины не воодушевили народ - великую идею нужно извлекать из глубины веков, ее корни должны проникнуть через многие столетия.
Термин "Советский народ" канул в лету незаметно, и это событие не вызвало у большинства населения никакого сожаления. По стране давно гуляло презрительное "совок" - оно настолько удачно дискредитировало "Советский народ", как великую общность, что возникают подозрения: не причастны ли к его возникновению и распространению силы, враждебные России?
Однако не исчезла потребность в общем термине для всего населения России - его необходимость понятна и нынешним политическим деятелям. Так появился "россиянин". В общем-то идея правильная, но... слишком уж нации отдалились друг от друга, "россиянин" видится синонимом "русский", и многие народы (особенно мусульманские) этот термин не объединяет, наоборот, он вызывает отторжение.
Нынешний общий знаменатель для всех народов России, при некоторой своей неудачности, мог бы работать в качестве объединяющего элемента. Скрытая его реклама в прессе, на телевидении могла бы сделать "россиянина" общеупотребительным словом, но на сегодняшний момент даже власть имущие пользуются им редко. Почему-то лишь вспоминается обращение Ельцина из прошлого тысячелетия: "Дорогие россияне...".
Нации начали складываться на заре капитализма. Главный фактор, способствовавший тесному единению одной народности или многих, в том, что массовое товарное производство (требующее тесного взаимодействия людей) пришло на смену натуральному (когда все необходимое производилось в хозяйстве феодала, и не было необходимости в активных контактах с миром, располагавшимся за межевыми столбами имения). Как правило, нации возникают в границах одного государства, соседнее государство является конкурентом, а, следовательно, потенциальным врагом. Объединяться никто не собирался, разве что, завоевать и присоединить. Сегодня интеграционные процессы охватили весь мир, набирает обороты процесс стирания этнических различий, границы между странами становятся условными. Вместе с тем, государства мира находятся на разной стадии развития: если Западная Европа медленно, но уверенно сливается в единое целое, то в Африке продолжают полыхать этнические и религиозные войны. У мира есть предпосылки объединиться в единое целое и тем осуществить давнюю мечту человечества, но велика вероятность и погибнуть.