Левин Эдвард Борухович. 02- 01 Не в деньгах, а в их количестве

Часть первая. Где взять деньги

1. Глава Март.....................................003

2. Глава Апрель .................................016

3. Глава Май..........................................053

Часть вторая. Дурные деньги

4. Глава Июнь ......................................080

5. Глава Июль..................................................118

6. Глава Август ....................................138

Часть третья. Запах денег

7. Глава Сентябрь ................................150

8. Глава Октябрь ..................................176

9. Глава Ноябрь ....................................220

Часть четвёртая. Приличные деньги

10.Глава Декабрь...................................233

Примечания....................... ..................257

Кулинарные рецепты Вишневецкого...........259

Часть первая. Где взять деньги

Глава 1. Март

Пятница, 7 марта, 14.00, Россия

Камера СИЗО провинциального города на востоке страны

На шконке сидит немолодой бородатый человек. Его живые, внимательные ярко-голубые глаза глядят устало. На вскидку ему можно дать лет 50-60, но за месяцы, проведённые в тюрьме, он сильно постарел и похудел, поэтому выглядит лет на десять старше, чем есть на самом деле. Сиделец прикидывает шансы выбраться из тюрьмы. В последний время это его основное занятие. Вообще-то, шансы минимальные. Сегодня он последний день за прокуратурой, с понедельника - за судом. Если сегодня не сорвётся, с вероятностью, в 95 процентов можно прогнозировать, что ближайшие восемь-двенадцать лет он проведёт в местах лишения свободы. Если удастся вырваться, есть возможность отделаться лёгким испугом. Лет семь c отсрочкой исполнения приговора или условно. Но важнее всего выйти. Тогда он и своих сможет вытащить, и остальные эпизоды, выделенные в отдельные производства, развалит, беглых коллег прикроет. Не всех членов организации смогли задержать, кое-кто числится в розыске.

Развалить дело, при всем желании, полностью не получится, но можно затянуть процесс года на четыре. При отсутствии на обвиняемых крови по делу пятилетней давности, их никто не изолирует снова. Но, если отсидевших по году-полтора из СИЗО привезут в суд в наручниках и под конвоем, шансов выйти на свободу практически не останется. Выглядеть они будут как бандиты, да и нахождение в тюрьме надо оправдать, тем более, из положенной пятёрки по трети срока, вроде, уже отсидели, можно и добавить. Сам Бог повелел ещё три года накинуть, а ему, как инициатору, все пять.

Такие размышления только портят настроение и нагоняют тоску. В глотку ничего не лезет. Тюремная баланда - настоящие пищевые отходы, которые есть нельзя, опасно для здоровья. Супруга его не забывает и постоянно носит передачи, но и нормальная еда не в радость. Последние несколько лет мечтал сбросить килограммов двадцать, а тут, похудел за полгода, на двадцать пять. И снова недоволен, отощал, брюки висят.

Третью неделю, каждую пятницу после обеда, у него начинается психологический зуд. Мерещится, что сейчас зацокают подковки на сапогах "дубака"*, откроется окошко в двери, и конвойный выкрикнет: "Вишневецкий, с вещами на выход!". Сегодня последний реальный день, когда это может произойти. Третью неделю нет встреч с адвокатами, передач тоже нет, третью неделю он к 15 часам собирает в целлофановый пакет вещи и готовится покинуть сие заведение. Но Дима-"цокалка" не идёт и его не вызывает. Редкий мерзавец этот Дима. Одно утешает, он-то всё равно освободится или совершит побег, но в тюрьме не останется, а ему, Диме, здесь за гроши по гроб сидеть, хоть и по своей воле.

Так и сегодня, вещи сложены, к выходу готов. "Дачки"* разнесли по камерам, ему опять ничего. Если не передали, значит, его вытаскивают, и посылать передачу бессмысленно. Это внушает надежду. Что ждёт его на воле?

Дел море.

Первое - найти деньги. С апреля прошлого года, когда за них плотно взялась милиция, на сегодняшний день проели все запасы. Как и на что живёт его жена? И представить невозможно, как она сейчас содержит кровопийц-адвокатов, мотается к нему в соседнюю область, передаёт передачи, подкупает тюремный персонал и сама с сыном на что-то существует. Он старался об этом не думать. Пока здесь "отдыхает", он недееспособен. Как выйдет, всё свалится на него.

Без денег из тюрьмы остальных не вытащить, процесс - не затянуть, на ноги - не встать. Отдельные намётки и мысли есть, но главная проблема в том, что работать придётся в легальной сфере, уважая Уголовный кодекс, хотя бы, пока не пройдёт суд.

Необходимо развалить выделенные в самостоятельные производства эпизоды. Сами по себе они не страшны, но по году за каждый получить можно, так и лет до пятнадцати, при суммировании сроков, дойти недолго. Не хочется предстать на суде во всей красе. Но здесь, опять-таки, нужны деньги.

Важно иметь постоянный доход. Все старые схемы и наработки разрушены, люди в бегах или в тюрьме. Двое "стучат" милиции на всех остальных. Найти новых работников для легального бизнеса, не имея средств, не так-то просто.

И, наконец, самое главное - надо прийти в себя. Изгнать страх и постоянное "гоняние по делюге"*, избавиться от тюремного налёта. Выйти из роли урки и снова стать добропорядочным, средней руки бизнесменом. Без этого ни денег не найти, ни на ноги встать.

Попытаться, всё же, развалить и нынешнее дело. Это крайне трудно, но теоретически возможно. Главное, он знает - как. Хватило бы ресурсов.

- Директор, ты, что мельтешишь, свет отнимаешь? - это одношконочник Алик Киргиз, металлист, разбирал старые тепловозы на цветной металл, Директор - это он, Вишневецкий. - Лучше купчика* завари, чем по "хате"* метаться. Скоро и Генерал придёт.

Увлекшись своими мыслями, Евгений Вишневецкий встал и начал мерить камеру шагами, Алик шил, а в помещении темновато.

- Давай, с чаем всё равно лучше, чем без него, - сказал Директор. Ему все больше казалось, что сегодня он будет на свободе. Впрочем, две прошедшие пятницы он так же верил в это.

Купчик вышел хороший, чая Евгений не пожалел, ведь сидеть больше не придётся, последний день! В тюрьме при приготовлении чая правил и традиций не меньше, чем в аналогичной японской церемонии. Подсели Алик и Сергей. К самому началу чайной тюремной церемонии привели Генерала. Он - "смотрящий", трое - его "семейка"*. Как такое могло быть, и по чьему капризу, недосмотру или гениальному замыслу их всех собрали в одной камере*(8), было непонятно. "Смотрящий", как старый, заслуженный, постоянный клиент, плюс хороший радиомастер, жил вольготно. Имел работу, с утра до вечера свободно расхаживал по тюрьме и ремонтировал служебную и бытовую теле- радиоаппаратуру. Во всяком случае, под таким предлогом он целыми днями отсутствовал в камере.

Пустили кружку по кругу, Генерал рассказывал последние новости и сплетни. Ему за пятьдесят, у него четыре ходки. На его глазах росли, крепли, двигались по служебной лестнице все тюремные начальники. Всех он знал много лет, и все знали его. Ему выделили каморку, где организовали ремонт радиотехники. На свободе Генерал бывал редко и непродолжительное время, характер имел лёгкий и весёлый, а руки - золотые. От работы не бегал. В СИЗО жил, как дома.

В коридоре зацокали подковки на сапогах, лязгнула защёлка.

- Вишневецкий, на выход с вещами! - приказал охранник.

"Неужели свершилось?" - с надеждой думал Евгений Он наклонился, из-под шконки достал два пакета. В большом - кое-что из вещей, тетради, документы по делу. В маленьком - подарки сокамерникам на память. За пару минут Вишневецкий раздал их.

- Слушай, Директор, а ты когда и почему собрался, от кого узнал? - Генерал был в полном недоумении. И форма вопроса весьма любопытная. От кого? В любом случае, Евгений ему - не судья. Сиделось с Генералом комфортно, а кто кому какие отчёты пишет - не его, Вишневецкого, дело.

- Да, черт его знает, почувствовал, что домой пора, вот и собрался, - сказал Евгений, но о том, что уже три недели на чемоданах сидит, умолчал. - Всё, мужики, прощайте, если что, пишите. Дима, открывай! Вишневецкий на выход готов.

10 марта. Россия.

Следователь Тургенев перебирал бумаги на рабочем столе. Настроение было отвратительное. В пятницу прокуратура выпустила под залог Вишневецкого. Сделали подарок его жене Ирине Вишневецкой к 8 марта. Его же - ещё заставили документы на освобождение готовить.

Пачка фотографий. Все фигуранты. Вот и Вишневецкий крупным планом. Представительный мужчина, выше среднего роста, спортивная фигура, широкие плечи. Пышная шевелюра, светло русые волосы с легкой сединой, высокий лоб без залысин, ярко-голубые глаза, правильные черты лица европейского типа. Женщины таких мужчин любят. Если бы не его привычка всем и каждому заявлять в лицо, что он еврей, никогда бы не пришло в голову. Доброе лицо русского интеллигента. Очень внимательный проницательный взгляд.

Далее, Тургенев взял листы с рабочими заметками руководителя бригады майора Соколова - его комментарии, планы работы. Соколов писал их в мае прошлого года, когда только вышли на группу Вишневецкого.

"Вишневецкий Евгений Александрович, 44 года. Национальность по документам: русский, почему-то называет себя евреем. И очень этим гордится. Надо уточнить, кто мать, кто отец по национальности. Образование высшее. Сейчас у всех высшее, какое именно? Владение иностранными языками - не владеет. Скорее всего, владеет английским и китайским языками, китайским - в совершенстве. Почему-то свои знания скрывает. Надо выяснить, почему?

Женат. Супруга полностью в курсе его дел, активный участник преступной группы. Надо проверить наличие любовницы, попробовать сработать на ревности. Сын - школьник. Установить, сколько лет сыну. Есть ли приводы в милицию. Родственников в России нет. Вся родня проживает за границей. Где именно? И кто? Написал четыре книги по международному праву. В основном, о Китае. Интересно, как можно писать книги о другой стране, не зная языка? Зачем скрывает знания? По отзывам специалистов, книги хорошие. В советской армии не служил, офицерского звания не имеет. Это как, больной? С виду не похоже. Проверить. Вдруг, недееспособен?

Особенность в поведении - терпеть не может насилия. Принципиальный противник убийств. Очень странно при его наклонностях и биографии, надо хорошо поискать, может какой труп и найдётся, а сейчас совесть мучает. Близких друзей нет. Надо ещё раз проверить. Имеет четыре автомобиля. Водительского удостоверения у него нет, машину водить не умеет. Чушь собачья, так не бывает. Проверить ещё раз!!! У него что, денег нет права купить?

Постоянно бывает за границей, одно время читал курс лекций в университете в Китае. Ну да, без знания языка! Владеет или является директором в 15-20 компаниях, в том числе, в одном совместном предприятии за границей. В 15 или 20, что это, сложно установить? Судимостей нет. Два-три штрафа за административные правонарушения.

В поле зрения милиции попал семнадцать лет назад, отпущен из-за отсутствия улик. Повторно ему прищемили хвост пятнадцать лет назад, подделка документов, отпущен на поруки. Три года назад засветился в Омске, на него даже были показания, как на организатора мошенничества. Дело развалилось. Ему ничего не предъявили. Была только беседа с омским сотрудником уголовного розыска. Кое-какие намёки на его роль просматриваются в других делах, но такие незначительные, что даже недостаточно для профилактической беседы с участковым. Старое ворошить нет смысла, только потеряем время и силы.

Клички две, среди уголовников его знают, как "Директора", некоторые зовут "Бешеным бегемотом". Пользуется уважением среди "чёрных", но ни в одну преступную группу не входит, держится особняком. Выяснить, за что такая честь простому коммерсанту. Имеет обширные связи среди местных силовиков и чиновников. Уточнить, у кого именно. Последние десять-двенадцать лет его персоне уделяет пристальное внимание ФСБ. По их части на фигуранта ничего нет. Понятно, из-за работы за границей..."

И таких комментариев - на три страницы. В конце приписка: "странный человек, он не должен быть нашим клиентом. Надо ещё раз всё проанализировать, может быть, мы ошибаемся и он не при чём?".

"Ну да, как же, ошибаемся! - думал Тургенев. - Нет, не ошиблись. Работая почти год с этим человеком, следствие так и не установило массу вещей, которые хотел выяснить Соколов. Не нашли его любовниц, хотя он поддерживал приятельские отношения с десятками женщин, не разобрались со знанием иностранных языков, с вождением автомобиля, с точным количеством компаний, которые он контролировал, не смогли выяснить полного списка фигурантов в деле, так и не знаем, кто прикрывал в администрации группу Вишневецкого. Не выяснили, кто именно из их следственной бригады сливал Вишневецкому информацию о ходе расследования. Если бы не помощь ФСБ, милиция ничего бы не смогла доказать".

Тургенев занимался Вишневецким почти год, сначала в составе следственной бригады. Когда осталась только рутина по оформлению девяти томов в суд, бригаду перебросили на другое дело, и он работал один. Расследование было сложным, фигуранты попались тяжёлые. С доказательной базой плохо. Когда на очной ставке обвиняемых он понял, что всё вот-вот развалится, то приложил титанические усилия и нашёл прямые, а не косвенные улики. Потерпевшие оценили его труд, и к новому году он получил в подарок машину "Тойота Корона". Это было очень приятно.

Тургенев нюхом ищейки чувствовал, то, что они раскопали, только верхушка айсберга. За спиной Вишневецкого и его группы - десятки других эпизодов. Но ему не дали их расследовать. Руководитель бригады приказал не распыляться. Работать по одному случаю мошенничества, а остальное, не имеющее к нему отношения, в корзину. Закрыть всю группу с хорошими доказательствами по основному эпизоду. Все силы только на это.

Оставшись единственным следователем, без лишней опеки руководства, Тургенев попытался поработать по другим эпизодам самостоятельно. Два из них выделил в отдельные производства и отправил по месту совершения преступлений. Два - не успел. Напоролся на информацию об истории, где Вишневецкого обвиняли в убийстве. Схватился за этот материал, просидел с ним больше месяца, но так и не понял, на чём основаны обвинения его фигуранта. Потерял время, упустил сроки. Руководство не поддержало его.

"Зачем трачу силы? Фигуранты сидят, им светит по десятке, не надо терять время! - размышлял следователь. - Эти материалы на помойку".

Контакт с фигурантами у Тургенева не сложился с самого начала, особенно с Вишневецким. Соколов рабочие отношения с главным обвиняемым установил, у оперов и конвойных милиционеров - никаких проблем. Даже с кумом* его клиент поладил. Тот Вишневецкого уважал и почти не лез к нему, несмотря на все выходки Евгения. Взаимопонимание у них наладилось после того, как обвиняемый начал читать сокамерникам лекции о методах оперативной работы в тюрьмах СССР и России. Начальник оперативной части попросил подследственного, прекратить разглашать секретную служебную информацию, а подследственный, в свою очередь, - не подсылать к нему дебилов-провокаторов. На том и договорились. А вот с Тургеневым характерами так и не сошлись.

Следователю Вишневецкий изначально не нравился, а в середине января он его просто возненавидел. Следователь полагал, что "первохода" Вишневецкого тюрьма сломала. Полгода на нарах в общей камере, где вместо положенных десяти человек, содержится двадцать пять, - серьезное испытание, особенно, при ожидании десятилетнего срока. Тургенев решил потешить своё самолюбие, не хватило ему того, что человек уже в тюрьме. Следователь стал с упоением рассказывать обвиняемому, в какие города и кому он разослал запросы, по каким эпизодам, что выявил, какие материалы готовит выделить в новые производства. И сколько лет дополнительно Вишневецкий ещё получит.

То, что он услышал в ответ, испортило ему настроение на много месяцев вперёд. Сломленный, по его мнению, человек, о которого он сейчас вытирал ноги, спокойно выслушал всё, что говорил, а под конец - выкрикивал Тургенев, и, не повышая голоса, сказал:

- Ты маленький, ничтожный, тупой человечек. Дешёвка, продавшаяся за японскую трахому с помойки. Плевал я на твою 217-ю(*) и на тебя. Я же всё равно через месяц выйду. Ты это знаешь, просто боишься себе в этом признаться, и не посадит меня никто. Через пятнадцатую сорвусь, или за каким, там, она номером у вас сейчас числится? И не следователь ты, а крыса канцелярская, способная только бумажки подшивать. За тем тебя здесь и держат. Вот Соколов - человек, а ты - ничтожество. Если ты не прекратишь свою вошкотню, я задолбаю тебя ДСами*(12), ты с этими девятью томами лет пять крутиться будешь, как грешник в аду на сковородке. Уж ты-то лучше других знаешь, сколько процессуальных проколов в деле. Счетовод Вотруба!*(13). Если начнёшь вести себя прилично, проблем с ДС не будет. Мы через незавершенность преступления и отсутствие ущерба получим по трояку условно, и все останутся довольны. Ты меня понял?

Не дожидаясь ответа, Вишневецкий встал и пошёл к двери, крикнув конвойным:

- Мужики, поехали домой, к ужину опоздаем!

Тургенев остался сидеть за своим столом с широко открытым ртом. Он ожидал, чего угодно - истерики, проклятий, просьб пощадить, предложений взяток, - но не откровенного презрения. Вишневецкий, как обычно, не употребил ни одного нецензурного слова, но всё было до предела оскорбительно и, самое обидное, справедливо. Следственную бригаду, в которой работал Тургенев, не распустили, а перебросили на расследование другого сложного дела, а его оставили чистить хвосты. Правда, высказанная в глаза, была невероятно болезненна и угнетала более всего. Услышать её от человека, которого он считал раздавленным, оскорбительно вдвойне. Он только что увидел опять того самого Вишневецкого, с которым познакомился год назад, и сразу не взлюбил.

Тургенев прекрасно понимал, что, скорее всего, так и будет, как обещал обвиняемый.

"Если бы потерпевшие не применили к следственным органам пресловутый административный ресурс и неожиданную помощь ФСБ, гулял бы Евгений Вишневецкий на свободе, - размышлял он. - Они сами не смогли бы его арестовать. Нет, это какое-то безумие, это несправедливо! Столько труда коту под хвост! Теперь дело начнёт медленно разваливаться".

Предсказания Вишневецкого начали сбываться - он покинул тюрьму.

11 марта, Россия.

Решать самые сложные проблемы на свободе - гораздо лучше, чем находиться в тюрьме. Дом есть, офис сохранился, компании, формально, живы. Все, кто в бегах, отметился. Жизнь продолжается.

Идти на отработки*(14) нельзя, это самоубийство, отдых в тюрьме очень хорошо прочищает мозги, учит совсем глупо в петлю не лезть. Евгений встретился с друзьями, почти у всех относительный порядок. Но есть две плохие новости. Первая - Игорь Тихонов и Валерий Скрыльник поругались. Дело шло к перестрелке. Рассчитывать на их помощь и поддержку в этих условиях нельзя, хотя, до последнего Евгения не покидали такие надежды. Вторая - военная прокуратура и контрразведка полностью разгромили две дружественные команды финансистов в УНРах*(15). Вишневецкий много лет сотрудничал с ними, отмывая украденные военными строителями в родных управлениях деньги и материалы. Евгений рассчитывал на возобновление этой работы.

Друзья денег в долг не дают, у всех последняя "десятка" припасена на адвокатов. Сомневаются, что Вишневецкий встанет на ноги и снова не попадёт за решетку. Но морально и советом поддержать друга Женю всегда рады. А оно ему нужно? Нужны деньги и много.

"В конце концов, все деньги лежат в банках, там и брать будем, но не с "Калашниковым", а с авторучкой, в кредит. Результат тот же, а риска никакого", - думал Евгений.

Вишневецкий в шортах, тапочках и без рубашки "колдовал" на кухне. Он готовил яичницу по собственному рецепту и салат из морепродуктов**(5,6). Приготовление еды было страстью Евгения. Он привык с раннего детства сам готовить на всю семью, и не только фирменные блюда по праздникам. Эта работа его не тяготила, наоборот, доставляла огромное удовольствие. Он любил кормить людей. Приготовление пищи было для него творчеством, и как все художники он ненавидел, когда кто-то вторгался в его владения, - в данном случае, в кухню. Налёты супруги Ирины на его миски, ножи, чашки, баночки и ситечки, с целью качественного мытья и уборки, Вишневецкий воспринимал как посягательство на самое святое и переносил с трудом.

У него было пять-шесть десятков рецептов приготовления пищи, изобретённых им самим. Он вывел собственную теорию, согласно которой, блюдо должно состоять или из одного продукта, или, не менее чем из двенадцати компонентов. В основе всего должно быть мясо, сыр, острый перец и чеснок. Не пренебрегал он и чужими рецептами, но всегда старался их улучшить. Правда, иногда выходило не то, что задумал.

Когда Ирина первый раз пригласила его к себе в гости, он был готов на всё, бежать в ЗАГС, прыгать с нею на руках через двухметровые канавы, петь серенады. А когда увидел, как она держит яйцо, не зная, как лучше разбить его для приготовления яичницы, окончательно понял - перед ним женщина его мечты. Он отобрал у неё нож, яйцо, выпроводил из её же кухни и приготовил ужин. Он с огромным удовольствием гтовил для Ирины уже более двадцати лет, безусловно, не забывая кормить и себя.

Когда Евгений сидел в тюрьме, ему почти каждую ночь снился один и тот же сон. "Ножка буша" - американский куриный окорок, снятый с гриля, шипящий, с золотой корочкой, сочный, с изумительным, ни с чем не сравнимым ароматом, под чесночным соусом. Почему именно куриная нога, Евгений и сам не понимал. Просто, сон виделся почти каждую ночь и доводил до исступления. "Ножка Буша" стала для него символом свободы.

"Священнодействия" Вишневецкого на кухне прервал телефон. Звонил друг детства, Самуил Владимирович Бернштейн. Адвокат, глава собственной коллегии, состоящей только из членов одного семейства, занятого этим делом уже три поколения. Самуил - невысокий, плотный, жизнерадостный крепыш, жуткий русофил, истинно верующий, православный. Принципиальный любитель свинины, соблюдающий все христианские посты. Перед тем, как "раздеть" очередного клиента до нитки или спасти убийцу, спрашивал на то разрешения Господа. Всегда мог договориться с земляком, во всяком случае, Всевышний ни разу ему не запретил сие, не подал знак, что мошенничать, подделывать документы, подкупать милиционеров, прокуроров и судей - грех.

- Привет! Это я, Сёма. Пришёл в себя, отоспался, отъелся? - поинтересовался он у друга.

- Нет ещё. Не до конца верится, что дома, как пьяный хожу, - ответил Евгений.

- Есть интересный проект. Подъезжай ко мне, поговорим, - предложил Бернштейн.

- Что за проект? - поинтересовался Вишневецкий.

- Недвижимость в Америке, - пояснил Самуил.

- Это твоя тема. Я в ней ничего не смыслю, - сказал Евгений.

- Кроме недвижимости, там ещё много чего интересного по твоей части, - продолжал Самуил.

- Что именно? - не скрывал своего интереса Евгений.

- Международная торговля строительными материалами. Очень любопытно, кажется, перспективно, - сказал Самуил.

- Ладно, жди. Скоро буду, - Евгений положил трубку.

В комнату вошла Ирина.

- Кто звонил? - интересовалась она.

- Сёма, с каким-то новым проектом. Просит приехать, - ответил Евгений.

- Поедешь? - спросила Ирина.

- Нам любая работа, как воздух, нужна, - решительно сказал Вишневецкий.

- Положим, не любая, - сказала супруга.

- Поехали, посмотрим на людей, послушаем. Потом будем решать, делать или нет, - сделал предложение Вишневецкий.

- Сёма, конечно, друг, но чистое дело он никому не отдаст. Значит, там подвох лежит, - сделал вывод Ирина.

- Само собой. Так едешь? - спросил Вишневецкий.

- Я не помешаю? - усомнилась супруга.

- Мне - нет, на остальных - плевать. Камешков больше надень. Я люблю, когда ты самая нарядная и красивая, - попросил с улыбкой супруг.

- Лодырь ты, Женька, не я тебе нужна. Хочешь, чтобы я тебя на машине отвезла, лень до автобуса топать, - рассмеялась Ирина.

- Ну и это тоже есть немножко. И расставаться с тобой очень не хочется. Сейчас быстренько обед доделаю, поедим, и к Сёме, - подытожил Евгений.

Вишневецкий надел светло-серый костюм, а под него - толстый свитер. Пиджак без большого количества нижних вещей носить было нельзя. Евгений не надевал их лет десять, может, и больше. Каким-то чудом одежда сохранилась в дальнем углу шкафа. И даже моль не побила ее. Потеря двадцати пяти процентов веса кое-что для Вишневецкого значила. Цвет костюма прекрасно гармонировал с тюремной пепельной серостью лица.

Ирина, которую Евгений любил называть Солнышко, была как всегда неотразима. Миниатюрная женщина, ему до плеча, прекрасно и пропорционально сложенная. Копна светло-русых волос, причёска каре. На концах волосы слегка подкручены. Бесподобные серые глаза. Рот страстной женщины. Профессионально нанесенный макияж. В ушах крошечные серьги - гвоздики с бриллиантами редчайшей чистоты, каждый размером в карат. Платье сочного зелёного цвета, с длинным рукавом, небольшим декольте и широкой юбкой до колена. На шее кулон в виде сердца. На правой руке длинные пальцы пианистки украшали два кольца. На левой - из-под рукава платья скромно выглядывал элегантный браслет. Полусапожки на высоком каблуке и шведская песцовая шубка. Ирина Вишневецкая излучала мощнейший поток сексуальной энергии и любви.

12 марта, Россия.

Нужен был кредит. Лучше всего на роль "дарителя" денег подходил, с точки зрения Вишневецкого, "Агробанк". Филиал открыт недавно, коллектив не устоялся. Очередной раз правительство собралось кредитовать через него работников агропромышленного комплекса и поднимать сельское хозяйство.

Проблема с залогом. Всё имущество под арестом. Единственная собственность - офис, площадью 100 квадратных метров, на улице Горького, в самом центре города, отделка неплохая. До него милиция не добралась, потому что он записан на дальнюю престарелую родственницу.

Евгений сделал массу документов, подтверждающих бурную, хозяйственно-договорную деятельность, обосновал необходимость получения кредита, заполнил десяток бланков, пообщался с сотрудниками кредитного отдела банка, пригласил в офис инспектора. На все необходимые процедуры ушло три дня. Вишневецкий запросил 75 000 долларов в рублёвом эквиваленте.

"Тысяч 45 дадут, на первое время хватит", - прикидывал в уме он.

В офис Евгения пришел инспектор банка. Высокий, тощий, очень нудный мужчина. Он осмотрел офис, попил чай, полистал документы, снова обошел офис. Поговорили с Вишневецким о погоде, о том, что весна задерживается, как трудно жить на свете на одну зарплату. Шла речь о кредите. Евгений изобразил понимание и пообещал, что его благодарность не будет иметь границ в пределах выделенных средств и пропорционально проделанной лично им, инспектором, работе.

На данном этапе сотрудник банка заверил, что на ближайшем кредитном совете сделает самый положительный доклад о компании Вишневецкого и порекомендует дать кредит.

15 марта. Россия.

Поезд медленно, со всеми возможными остановками, шел к конечному пункту назначения, ещё немного и он окажется там, где кончаются рельсы. Одна из многих точек, где "обрывается" страна, упираясь в бездарно потерянные империей земли*(16). Виктор Викторович Смехов стоял у окна в коридоре купейного вагона, смотрел на унылый равнинный пейзаж, и в голову сыну уральских гор лезли тоскливые стихи о зимних неухоженных равнинах Дальнего Востока.

Смехов очень любил ездить на поездах. Никуда не спешишь, много новых незнакомых людей, с которыми через день расстанешься навсегда, но в случае необходимости, можно и обратиться, оказавшись в их городе или селе. И тебе, скорее всего, помогут. Можно представляться, кем угодно и рассказывать о себе любые небылицы. Пойти в плацкартный вагон и под гитару напевать собственные стихи, вызывая всеобщее восхищение. Там лучше всего подбирать очередную временную жену.

Город, к которому приближался поезд, был ему хорошо знаком. Он покинул его более десяти лет назад. Где-то здесь живут его жена, с которой Смехов до сих пор не развелся, и ребёнок. Правда, друзья в Москве, когда Виктор менял паспорт СССР на российский, сделали так, что штамп о регистрации брака ему "забыли" поставить и ребёнка в новый документ не вписали.

"Сколько ему сейчас? Лет четырнадцать или пятнадцать. Впрочем, какая разница, я не собираюсь восстанавливать с семьёй отношения. И даже видеться с ними. Пройденный этап", - решил про себя Виктор.

Возвращаться сюда было рискованно, Смехов долго сомневался, ехать или нет. Всё решил случай. Когда он уходил из Владивостока, где очень творчески поработал на ниве продажи риса, точнее, не уходил, а бежал, бросив все, со спортивной сумкой, в которой лежали сменный комплект одежды, документы и деньги. "Тревожный чемоданчик" у Виктора всегда собран и хранится под руками. Люди начальника охраны "ТРС-95" Рубайло блокировали аэропорт и автовокзал, в паре с сотрудниками милиции проверяли все машины, выезжающие из города, на контрольном пункте "19-й километр". Взяли под наблюдение железнодорожный вокзал.

Он воспользовался запасным вариантом ухода из города. Сел на электропоезд не на вокзале, а на одной из станций в черте города - "Моргородок", - доехал до пригородной остановки "Угольная". На ней все составы делают двухминутную остановку. Рубайло не имел такого количества людей и времени, чтобы перекрыть все двадцать пригородных станций электрички. На станции "Угольная" Смехов сел в первый поезд, который уходил за пределы Приморского края. У старшего смены проводников уже в вагоне купил билет и избежал попадания в электронную базу пассажиров. Фирменный экспресс, остановившийся на станции, где он затаился, направлялся в город N.

Второй аргумент в пользу поездки сюда был тот, что здесь находилась компания "Рис Амура" о которой он узнал много интересного, гастролируя во Владивостоке. Виктор Викторович наработал прекрасные связи в Сибири, куда продавал рис, добытый в Приморье. Это открывало перспективы продолжить денежную "рисовую эпопею".

Когда проезжали Хабаровский край, Смехов познакомился с мелким бизнесменом из Биробиджана, Сашей Самусенко, по кличке Маленький. Саша влез в долги, и чтобы решить финансовые проблемы, соорудил в своём городке небольшое подобие финансовой пирамиды. Окончательно разорился, бросил всё. Сейчас находится в бегах, проедая последние копейки, прихваченные из кассы компании.

Саше Виктор пообещал тысячу долларов в месяц, съёмную квартиру, плюс проценты от сделок. Завербовал в помощники, выдал триста долларов аванса. Договорились, что Самусенко приедет к нему через десять дней.

Присмотрел Смехов и двух подходящих кандидаток на роль жены. У обеих взял адреса, обещал обязательно прийти в гости. Решил, что окончательно выберет уже в городе, которую из двоих осчастливить на ближайшие четыре месяца.

За окном показались корпуса "родного завода, который вывел его в люди". На нём Виктор трудился сначала грузчиком, а потом - секретарём комитета комсомола. Позже появились массивы панельных пятиэтажек, среди них дом, где живут, или жили, тесть, тёща, жена и ребёнок Смехова. К тестю Виктор испытывал даже некоторые тёплые чувства. По его протекции он стал комсомольским вожаком. Получил путёвку в жизнь.

"Интересно, жив старик? Наверное, жив, сейчас ему под шестьдесят, - думал Смехов. - Надо постараться избежать встречи с бывшей семьёй. Ни к чему это теперь. В середине лета перееду в Омск, ближе к зиме - в Тюмень. Главное, не заигрываться, как во Владивостоке. Уезжать при первых тревожных симптомах. Не жадничать, всё равно все деньги не украдешь, а шею свернуть можно".

Перед окнами "проплывал" центр города.

"Почти ничего не изменилось за прошедшие годы. Та же грязь, тот же мусор. Покосившихся, разваливающихся домов стало больше. Нет, три-четыре новостройки явно есть. Тоска сплошная, но что поделаешь, работа есть работа, ничего другого делать не умею. Начинаем новую гастроль!", - воодушевлял себя Смехов.

18 марта. Россия.

На заседании кредитного совета решили деньги дать, но не фирме, а лично Вишневецкому на нужды компании. А дальняя родственница Евгения - собственник офиса - выступает гарантом. Этот вариант был наилучшим. К компании в данном случае претензии не предъявишь.

Воевать с 76-летней тётей - гарантом по кредиту - ветераном войны и труда, инвалидом, но крайне крепкой и агрессивной старушкой, матерью замученного милиционерами авторитета, уважаемого в воровском мире, задача сложная. Почти безнадёжная. И доставить в суд ее, в случае чего, можно будет только в машине скорой помощи.

Поскольку поменяли получателя кредита, юридическое лицо на физическое, с Вишневецким пожелал пообщаться начальник службы безопасности банка. Назначили встречу на следующий рабочий день, в 15:30.

У Евгения была страсть - под каждый новый проект он создавал компанию. Так как гениальные идеи у него появлялись раз в неделю, а новый проект - раз в месяц, то и компании плодились, как грибы в лесу после дождя. Большинство идей оказывались мертворожденными, поэтому новоявленные "корпорации", "концерны", "центры", "институты" и "лаборатории" попадали в архив. Раз в четыре-пять лет Вишневецкий проводил ревизию и на порядок сокращал количество юридических лиц, в которых он числился директором. Но тут же начинал плодить новые.

Одна из фирм - издательство. Естественно, в связи с разгромом, учиненным милицией, компании прекратили активную хозяйственную деятельность. Но юридическое лицо и все необходимые лицензии остались. Значит, и издательство есть. Два года назад Евгений написал пару небольших книг по законодательству Китая и издал их. Положенное количество экземпляров разослал по библиотекам, в том числе, и в областную.

С тех пор он прослыл выдающимся юристом-международником. Его стали приглашать на диспуты, заседания "круглых" столов, встречи предпринимателей и чиновников. Пришло такое приглашение и сейчас. Вишневецкий решил сходить. Тема "круглого" стола всегда его сильно интересовала - "Мировая торговля и решение проблем неплатежей на международном уровне". В переводе на язык обывателя, это означает: что делать, когда вас кинули иностранцы, и как самим обманывать их часто и безнаказанно. Тема вызывала острейший интерес у городского бизнес-сообщества. Китая рядом, а треть города живёт от доходов с китайской торговли. Половину бизнесменов области обманули китайцы, вторая половина не осталась в долгу и объегорила зарубежных соседей. При этом, все хотят урегулировать ситуацию, ещё и заработать.

21 марта, Россия.

Пришлось принять предложение и прийти в банк ещё раз. Евгений и Ирина пошли на встречу вместе. Милиционер из вневедомственной охраны проверил документы, выписал разовый пропуск, вызвал коллегу, и тот проводил их к кабинету начальника. Пришлось почти час его ждать. Он появился, но даже не принес извинения за опоздание.

Сильно обрюзгший мужчина лет 45, среднего роста, больше напоминал не милиционера, а скорее, отставного пожарного. Признаки глубокого знания банковского дела на лице явно отсутствовали.

Начальник охраны листал тонкую папку кредитного дела. Ранее, на заседании совета пообещал, что встретится с соискателем денег лично, сам всё проверит.

- Почему вы просите кредит на себя, а не на жену? - поинтересовался милиционер.

- Моя супруга не является руководителем компании, и ей кредит не нужен. Я, вообще-то, и на себя не прошу, тем более, на потребительские нужды, - ответил Евгений.

- Не совсем понял вас, - недоумевал начальник.

- Компания, в которой я - директор, просит в вашем банке кредит на исполнение контрактов, а лично я ничего не прошу. Почему-то банк решил дать кредит мне, а не компании. Я польщён таким доверием, - улыбнулся Евгений.

- Какая разница? - спросил силовик.

"Ну и ну, и это служба безопасности, называется. Наверняка диплом юриста в кармане. А между физическим и юридическим лицом разницы не знает", - думал Евгений.

- Я - наёмный работник, а не владелец компании. Это всё равно, что ваш банк запросит кредит в Центробанке, а он это делает постоянно, а ЦБ, вместо банка, даст деньги, например, лично вам. Но для нужд банка - пояснил Вишневецкий.

- Для вас это принципиально? - интересовался начальник.

- Для меня нет, но вопрос о получателе кредита подняли вы, и я стараюсь максимально точно дать ответ - сказал Евгений.

"Думает. Что-то его настораживает, или от меня разит хищником, нет должного подобострастного блеска в глазах, или его останавливают нюх и интуиция профессионального милиционера", - размышлял Вишневецкий.

- Вы не возражаете, если я и мои работники посетим ваш офис? Скажем, завтра, - предложил начальник.

- Всегда рады вас видеть в удобное для вас время - с 9:00 до 18:00. Подъезжайте, если меня не будет, я распоряжусь, и мои работники вам всё покажут - согласился Вишневецкий.

- До завтра! - попрощался силовик

- До свидания! - сказали Евгений и Ирина.

22 марта. Россия.

- Вы меня подставили! Обманули! Клялись, что он ближайшие двенадцать лет проведёт за решеткой. Петя, именно ты клялся! Отдай его, и не будет проблем! - Да уж, как же! Неделю назад он вышел на свободу и опять начал действовать, собирать людей, деньги. Дело развалит, всех из тюрьмы вытащит! Что теперь будет? - у Артема, агента отдела военной контрразведки армии, была истерика. Вишневецкий, его бывший начальник, аресту которого он сильно поспособствовал, вышел из тюрьмы под залог. Встреча проходила на конспиративной квартире чекистов в центре города.

- Артем, прекрати орать, ты боевой офицер, а не баба! По-моему, ты кое-что забыл. Не мы к тебе пришли, а ты со слезами умолял Олега Петровича спасти тебя от срока и тюрьмы. Спасли. Цена твоей свободы - арест Вишневецкого и его банды, - говорил Дорошенко. - Ты на свободе, и арестовывать тебя никто не собирается. Твой материал выделен из общего производства, и летом его прекратят. Не наша вина, что прокуратура поддалась уговорам, или за взятки отпускает преступников на свободу. Ты хорошо прикрыт. Мы об этом позаботились. В провале виноват Ковалёв. В одном ты прав, Вишневецкого надо сажать. Только надо решить, как и за что именно.

Капитан Пётр Петрович Дорошенко, тридцать два года, по образованию китаист-регионовед. Сотрудничал с ФСБ со второго курса университета. Через год после его окончания перешел в кадровый состав. Отличное владение китайским языком, высокая работоспособность и энергия обеспечили ему хороший служебный рост и любовь начальства. В свои тридцать - он стал заместителем начальника отдела, с перспективой лет через пять заменить шефа, когда тот уйдёт на пенсию. Неделю назад в управление пришёл приказ о присвоении ему и его начальнику, подполковнику Волкову Олегу Петровичу, внеочередных званий майора и полковника.

Повышение они получили по заслугам. За последний год провели три оперативные разработки, окончившиеся разгромом преступной группы мошенников, состоявшей из бывших офицеров. Эту разработку они осуществили совместно с милицией, что первоначально вызывало нарекания руководства, которое возражало против тесных контактов с конкурирующим органом и вмешательства в дела гражданских организаций. Но когда Дорошенко и Волков положили на стол перспективный план оперативных мероприятий, раскрыли возможности, которые давало это сотрудничество, и, более того, полностью реализовали разработанную программу, их действия одобрили. Разгром двух групп расхитителей армейского имущества, пресечение фактов разворовывания денег в УНРах и полевом учреждении банка доказали всем их высокий профессионализм. Выход на расхитителей оружия и боеприпасов в службе химической защиты армии, которых они обнаружили после разгрома группы Вишневецкого, и работа по бригаде бывшего полковника Тихонова, делали перспективы служебного роста весьма радужными. Полковник Волков перестал говорить о пенсии. Он надеялся в ближайшее время занять место заместителя начальника управления, что означало перемещение Дорошенко на должность шефа отдела не через туманные пять лет, а уже в нынешнем году.

Активная работа с финансистами дала не только служебный рост, но и значительное увеличение личных доходов. Те материалы, что лежали у них в резерве и ждали своего часа, вообще бесценны. Всё это принёс им один человек, их агент, у которого сейчас была истерика от страха. Агент невероятно опытный. Спасая его от тюрьмы, скорее по старой дружбе, чем по расчету, Дорошенко и Волков даже не подозревали, какие возможности даст им эта помощь.

Вернувшись в управление, Дорошенко прошёл в кабинет Волкова.

- Как прошла встреча? - интересовался начальник.

- Материалы по Красному Полковнику принёс, денег просит, как обычно. В течение месяца ситуация с Тихоновым должна разрешиться. Нам надо не упустить момент, когда произойдёт взрыв недовольства у него в "бригаде", и вовремя вмешаться. Номера автоматов людей Дыма сегодня отдам на сверку, установим, откуда именно они исчезли. Если армейские, тогда получим основания вести это дело сами, без милиции, а то, как с Вишневецким выйдет, - доложил Дорошенко.

- Да, нехорошо получилось. Как Артём к этому отнёсся? - спросил Волков.

- Сначала была истерика, он очень боится Директора. Я его, вроде, успокоил. У Вишневецкого сейчас денег нет, поэтому я сориентировал его, в основном, на работу с Красным Полковником, - комментировал Пётр. - Вишневецкому он подкинет идею о том, что если убить Ковалёва, дело развалится. Сам возьмётся за ликвидацию. Далее, Артем выступает как раскаявшийся исполнитель и называет заказчика. Так проблему и решим. Когда Директор денег подзаработает, вернём в город Ковалёва.

Начальник отдела внимательно выслушал подчиненного.

- Да, правильно, - согласился он. - С Вишневецким должно получиться. Это на тебе лично. По Тихонову Артем всего знать не может. Контролируй ситуацию и через другие каналы. Готовь, как запасной вариант, утечку информации, мол, Артем работает на нас. Если Тихонов разрешит ситуацию в "бригаде" миром, с помощью воров это возможно, пусть сам убирает Артёма. Какая нам разница, за что именно брать банду Тихонова?

- Не жалко? Такой ценный агент. Информации эксклюзивной много дал, - сказал Дорошенко.

- Был ценный. Ты думаешь, он ещё что-то сможет? Нет, всё, он своё отработал. Закрыть Тихонова и повторно Вишневецкого - на большее он не способен. Его вычислят и убьют до конца года. Коли у него такая планида, пусть хоть с пользой для дела. Да и в зимней истории Артем слишком сильно замешан. Много знает. Как стану замом в управлении, мы начнём эту тему реализовывать, он будет мешать, - пояснил Волков.

- Не пойму, почему мы тянем с этим делом? Доказательств, хоть отбавляй, - недоумевал Дорошенко.

- Молодой ты ещё. При чём тут доказательства? Звёздочек у нас пока мало, даже с новыми. Тут такие люди замешаны. Раздавят, как тараканов. Надо пару дополнительных

запросов сделать. Соберём три-четыре эпизода со всей раскладкой, с миллиардным ущербом, со всеми фигурантами. Очень быстро нанесём удар, закроем всех скопом, тогда не успеют связи задействовать и дело от нас забрать и развалить. Наносить надо один удар. Вдвоём мы не справимся, коллег привлекать придётся, а это станет возможным, когда ты сядешь на моё место, а я - на кресло заместителя начальника управления. Сейчас ещё рано, - прокомментировал Волков.

22 марта. Россия.

К зданию, где располагался офис Вишневецкого, подъехали два новых черных джипа "Тойота "Лэнд Крузер". Из машин вышли сам начальник охраны банка, кредитный инспектор и пара молодых двухметровых "мордоворотов". Водители остались в машинах.

Оба парня совершенно не понимали, зачем они здесь. Если бы нужно было долг возвращать или охранять начальство, тогда да, - это их работа. Управляющей филиалом по штату положено с сотрудниками службы безопасности ходить, для престижа. А в данной ситуации парням тут просто делать нечего. Тем не менее, их взяли с собой.

"Может, начальник охраны ясновидящий и сразу готовит кадры для работы в поле. Показывает объект, который придётся штурмовать в будущем?" - мелькнула мысль у Евгения.

Впустили "мордоворотов", предложили чай. Инспектор сел у Вишневецкого в кабинете. Банковский служащий чего-то страшно боялся, потел, и выглядел со стороны, как мелкий жулик.

Начальник охраны заглянул к Евгению.

- Вы не стесняйтесь, ходите, смотрите, у нас тайн нет, - сказал ему Вишневецкий.

Милиционер в течение получаса обошел шесть комнат, осмотрел хозяйственный блок, кабинет директора, обширный коридор. Он подходил к каждому окну и оценивал вид из него, состояние рам, плавность хода дверей между комнатами, спросил о высоте потолков, затем сходил в уборную, спустил воду.

"Интересно, справить нужду захотелось или проверял, все ли там работает? - думалось Вишневецкому. - Черт, экстрасенс проклятый, похоже, действительно, предчувствия мужика мучат. Сразу прикидывает, как будет брать объект и нас выселять".

Осмотрел все, включая подвал. Милиционер пришёл в кабинет и сел. Просмотрел корешки книг. Заметил фамилию Вишневецкого в авторах. Внимательно прочёл названия. В его глазах мелькнул профессиональный интерес.

- В ваших бумагах не сказано, что вы пишете книги по международному праву, - заметил начальник охраны.

- В ваших анкетах нет соответствующего вопроса, - спокойно отреагировал Вишневецкий.

- Гм... надо ввести, - сказал милиционер.

Евгений равнодушно пожал плечами.

- Сергей, - начальник охраны обратился к кредитному инспектору, - на какое число намечено оформление залога у нотариуса?

- Если вы даёте добро, то на четверг, после обеда. На следующей неделе, - уточнил Сергей.

- Чей нотариус? - поинтересовался силовик.

- Наш, Светлана Юрьевна, на 50 Лет Октября сидит, - ответил инспектор.

- Вы согласны, если мой сотрудник будет присутствовать на оформлении у нотариуса? - спросил милиционер.

- Да мне всё равно, это вы со своим кредитным отделом согласуйте, - разрешил Вишневецкий.

Комментарии: 4, последний от 23/04/2013. © Copyright Левин Эдвард Борухович Размещен: 16/01/2013, изменен: 16/01/2013. 105k. Статистика. Повесть: Детектив Не в деньгах счастье, а в их количестве. Иллюстрации/приложения: 4 шт.		Ваша оценка:
Аннотация: ПОВТОРНО выкладываю первый ромен цикла. Действие романа разворачивается на Дальнем Востоке - в России, Китае, Гонконге. Время - начало нового тысячелетия - 2000-2005 годы. В романе описывается столкновение интересов и соперничество российских и китайских предпринимателей. На фоне стабилизации экономической ситуации в России показан процесс срастания полукриминального бизнеса, силовых структур обеих стран и органов власти. Вскрыты методики и схемы работы китайских и русских групп мошенников. Герой романа - руководитель преступной организации, разгромленной милицией. Он выходит на свободу под залог до суда. На воле нет кадров и финансирования, изменились условия в стране. В сложившейся ситуации использовать привычные, чисто криминальные схемы получения денег, равнозначно самоубийству. Главный герой вынужден искать новые сферы и принципы работы. Необходимо из России перенести свою деятельность на чужую территорию, чтобы выйти из поля зрения российских силовых органов, перед которыми поставлена задача, умноженная на личный интерес, уничтожить группировку аферистов.

Левин Эдвард Борухович : другие произведения.

02- 01 Не в деньгах, а в их количестве