Аннотация: из рассказа "Война без фронта или взгляд из своего окопа" цикла Кавказский дневник, события 1995 года
НАЁМНИК.
Отряд боевиков, в котором предназначалось отслужить свои 'зелененькие
карбованци' Юрию Сергиенко, должен был сыграть главную роль в боевых
действиях в районе с. Фрунзенская - состоял, в основном, из чеченцев и, усилен отборными хлопцами 'самостийной' УНА-УНСО. В результате встречи делегации националистов с Джохаром Дудаевым в Чечне и достигнутых финансовых договоренностей сюда и отправились бравые хлопцы отработать денежки на крови 'москалей' да и заодно опыт передать. Бравые парубки уже принимали участие в молдавско-приднестровском и грузино-абхазском конфликтах и показали себя там стойкими носителями традиций 'лесных братьев' и достойными своих идейных вдохновителей. Юрий рассчитывал доказать в этой 'командировке', что он понадобится, что без его присутствия - отряд не сможет обойтись.
3-я Застава ОМОН располагалась на станции Турок у станицы Калиновская. Жили мы открыто, службу несли среди местного населения. Железнодорожный вокзал с его инфраструктурой предполагает постоянное передвижение гражданских по нашей Заставе.
Время было посевной компании. Трактора из близлежащих селений катались туда-сюда. Один 'Беларусь', из колхоза имени 'В.И. Ленина' уже и не тормозили - тракториста знали в лицо.
Однажды трактор остановился, не доехав до границы поста и, из него кто-то вышел. Что за пассажир? Трактор поехал дальше, а парень, оглядевшись, двинул в сторону от поста. Бойцы сразу побежали за странным пассажиром, задержали и привели в штаб.
Пацан, осунувшийся от беготни, от забот и бессонницы, предыдущих дней похода. Дознание вёл Иван, наш взводный. Рядом - два опера нашего отряда. Паспорт у парня - на имя Юрия Сергиенко, прописка украинская.
- И куда ж ты, Юрий, направляешься?
-В Грозный, родню проведать. Не знаю, живы ли, нет ли. Сирота я почти - батя сидит, мамка умерла, - произнёс Юрий.
- Ах ты ж сиротинушка, - задумчиво протянул Иван. - А что глазки-то бегают? Что-то ты, парень, скрываешь... Родню, говоришь, проведать? А ну, давай-ка, раздевайся. Давай, давай, не стесняйся!
Обааа...нааа... !
-А что это у тебя, сиротиночка ты наш, на руках за бумажки скотчем прилеплены? Да и наколочки зоновские. Сидел по малолетке?
Бумажки оказались весьма даже занимательными. План 3й Заставы, места расположения постов и огневых точек, время смены караула и тому подобная информация. За трое суток. Следил, тварь.
Мужики начали звереть.
-Так куда ты шёл? Родственничков проведать, значит, сука? Ты кого, падаль, обмануть пытаешься? Курва! Тебя уже нет, понял?! Уже не существует!!!
В это время банда, состоящий из чеченцев и боевиков УНА, не дождавшись 'сиротинушку' с разведданными, на участке Хасавюрт - Червлёная-Узловая совершила попытку подрыва спецпоезда - шедшего для восстановления моста через реку Терек. Состав успел уйти с места взрыва. Поезд и его экипаж не пострадали. В результате взрыва разрушено около трех метров рельсов и пять шпал. Боевики шесть раз уже пытались минировать железную дорогу.
Посмотреть на задержанного наёмника сбежались все свободные бойцы Заставы. Подскочил и опер, к нашему отряду прикомандированный ещё в Ростове.
Однажды приводят в штаб чеченца, задержанного на посту. Прописка и место рождения - Казахстан. Иду, говорит, к родственникам в Наур, узнать, живы ли. А у самого вся рожа в шрамах, да не от фурункулёза. Взгляд ненавидящий. Что-то не так. Надо в фильтер-лагерь отправлять. Но вмешивается этот Ростовский опер. Беседует с гражданином и отпускает его, забрав паспорт. Мол, приведёт родню из Наура, подтвердят его благонадежность - отдадим паспорт. Больше мы ни мужичка не видели, ни родни его наурской. А паспорт ему на фиг не был нужен, так и пролежал до осени 95-го в ящике стола. В общем, упустили бандита. Оперку этому наши ОМОНовцы всё тогда высказали. Тот лишь кричал: 'Не учите работать!'.
Вот и сейчас полез с командами да приказами. Но взводный Серёга просто послал его на хер и выпроводил из штаба. Через пару дней оперок потерял свой автомат и, его срочно отозвали назад, в Ростов. Больше мы его не видели, и немного потеряли.
А бойцы, собравшиеся вокруг наёмника, посчитали своим долгом от души приложиться к его телу, кто кулаком, кто ногой, а кто и прикладом. Злые ребята были на бандитов, ох и злые...Иван с помощью оперов еле вытолкал из штаба не званных помощников и взялся за наёмника всерьёз.
-Где банда?
-Кто командир?
-Сколько человек в банде?
-Где ты должен встретиться с ними?
Вопросы перемежались ударами по болевым точкам.
Юноша побледнел. Глаза от страха и боли расширились! Во рту пересохло... Юрий держался из последних сил. Все чувства болезненно обострились. Пол под ногами вдруг начал уходить куда-то, перед глазами всё поплыло... 'Недаром Олеська не хотела в этот раз отпускать, плакала всё время. Как чувствовала...Да и я, проходя мимо какого-то сада, в утреннем тумане увидел цветущую яблоневую ветку. Пораженный, остановился. В голове мелькнуло - что 'глюки' не добрая примета, если видишь то, чего нет в реальности, значит и не увидишь при жизни... ' - успел вспомнить Юрий, перед тем, как потерял сознание. Придя в себя, почувствовал мокрый холод. Догадался - водой облили. 'Держись! Кого мне бояться после лагеря? ОМОНовцев тупоголовых? Да они ничего не могут мне сделать, только избить! Убить не посмеют, это не военные...' - уговаривал сам себя Юрий.
Лёва, офицер связи, дежуривший в штабе, подошёл к наёмнику. Лёва был ошарашен увиденным. Первый раз он видел перед собой наёмника-славянина. 'Как же это ты - Христианин, славянин, пришёл убивать своих же братьев -славян, христиан? Ради кого ты теряешь здоровье и, даже жизнь!? Ради кого ты свободу потерял? Или ради чего? Неужели ради денег?'.
Юрий собрался с силами, скрипнул зубами, молча оттолкнул мента в сторону, расправил плечи. 'Не поддамся. Бить они не умеют... В лагере дубаки меня похлеще били! И проповеди не читали...' - сказал себе Юрий.
На ночь Юрия закрыли в комнатушку без окон - бывшее помещение вокзальной кассы. Он лежал, не чувствуя холода, свернувшись в клубок в углу, на полу. Вдруг волна зловония поднялась до самого горла. Юрия охватила мутившая от побоев, тошнота. Юрий с трудом поднялся и, пошатываясь, слепо перебирая в темноте по стене, добрёл до двери и, согнувшись, начал блевать.
За дверью послышались шаги. Тот мент, что лез в душу, спросил: 'Слышь, парень, ты живой? Пить хочешь?'. Юрий нестерпимо хотел пить, но вслух прохрипел пересохшим ртом: 'Ох и урод ты...Пошёл ты на хрен! Оставь меня, легашь сучий! Ты - хуже моей блевотины. Думаешь, испугался я вас?'.
Не желая больше думать о грядущем, которое надвигалось, точно стена тьмы, сокрушая всё на своём пути, Юрий погрузился мыслями в прошлое...Будущего не будет...
А в штабе Лёва-связист, оба взводных и Серёга-кадровик, посовещавшись, решили, что отправлять урода в фильтр-лагерь - слишком просто и гуманно. В фильтр-лагере справок о вручении им задержанных не дают. Учета нет. Выкупят свои.
А так - документы о задержании не оформляли. Так что с утра повезём наёмника к казакам в станицу. У них с ним серьёзный разговор будет, к наёмникам особый счёт предъявляется. На том решении и разошлись...
Больше хлопчика Юрия Сергиенко никто не видел.