Ли Марина : другие произведения.

Поймать Золушку за 30 дней

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    - Куда ты дел свою Золушку? - Убежала, как и положено сказочной героине. - А хрустальный башмачок оставила? Я вспомнил о голубом кружевном лоскутке и, сдержанно кашлянув, кивнул: - Вроде того. - Будешь примерку по знакомым устраивать? Представил себе эту картинку и заржал. - Вот уж вряд ли.
  Пролог
  В защиту алкоголя должна сказать, что фигню я творила и трезвой.
  Из дневниковых записей Алисы Берёзы
  Началось всё, как ни странно, с того, что моя лучшая подруга Улька Павлик с детства терпеть не могла хоккей. Хотите верьте, хотите нет, но в Новоозёрске, оказывается, живут и такие люди. Иногда (довольно часто, если честно) я думаю о том, как сложилась бы моя жизнь, следи Улька за чемпионатом, как все нормальные люди...
  В тот год папка прикупил для "Звезды Севера" нового игрока, никому неизвестного Романа Волкова, и я пришла на стадион, чтобы взять у него интервью после первой командной тренировки.
  Пришла и - как бы это помягче сказать? - пропала.
  Он был в клубном худи и голубых джинсах. Волосы чуть влажные после душа, а потому казались гораздо темнее, чем на фотографиях в Интернете. Возле глаз цвета переспевшей вишни сеточка смешливых морщинок. Едва заметный шрам под нижней губой... Если коротко, БОГ.
  Я забыла дышать, пока смотрела на него, со всей обречённостью осознавая неутешительную правду: о настоящих чувствах я до этого момента знала примерно столько же, сколько кастрированный в ранней юности Барсик.
  Это был врыв. Фейерверк. Откровение. Пожар и водопад одновременно.
  И ещё трагедия. Потому что в присутствии объекта страсти на меня нападала невиданная косноязычность, небывалая стыдливость и просто катастрофический тупизм. Я буквально двух слов связать не могла, краснела, бледнела, мямлила...
  Беда.
  Поэтому Волкова я любила издалека. Тайком собирала сведения о нём, таскала в специально созданную папку самые лучшие фотографии. Исписала о нём сотни страниц в дневнике. Ревновала. Завидовала тем, кто умел легко и непринуждённо заводить отношения с мужчинами. Злилась на себя.
  Само собой о поразившем меня недуге я рассказала только Павлику. Потому что Павлик, только выглядит как помесь Блондинки в Законе с Бриджит Джонс, а на самом деле она дочь мисс Марпл и графа де ля Фер.
  Ну и внучка Семёна Семёновича Горбункова.
  Так уж получилось.
  В общем, дни шли за днями. Недели за неделями. И ничего-ничего не менялось. Я по-прежнему была безответно и безнадёжно влюблена, а мир по-прежнему не подозревал о моих чувствах.
  Ну, по крайней мере я на это очень сильно надеялась. Долго. Пока в новогоднюю ночь не оказалась за одним столом со своими заклятыми спортивными подружками, отношения с которыми я по неясным причинам, хоть и не хотела, но продолжала поддерживать...
  ...Большая стрелка огромных часов, занимавших большую часть задней декорации новогодней сцены дрогнула и лениво сползла с цифры девять на маленькую чёрточку следующего деления. Четырнадцать минут до нового года.
  В зале Дома культуры "Металлург", где этой ночью собрался весь высший свет Новоозёрска и прилегающих к нему окрестностей, распорядители притушили свет. Я ожидала, что на главном экране появится лицо президента и его традиционные поздравления, но вместо этого из-за кулис выехала огромная ёлка, и ведущий в костюме Деда Мороза не вполне трезвым голосом проорал в микрофон:
  - А сейчас, детишки, мы все вместе попросим ёлочку зажечься. Готовы? Раз, два, три...
  - Ёлочка, гори! - дружно и пьяно заорали сливки общества.
  Сидевшая слева от меня Люсинда поджала губы и принялась демонстративно ковыряться пальцем в ухе. Марисабель зевнула. Жаннет насмешливо фыркнула и пробормотала:
  - Придурок... Он бы ещё предложил написать желание на бумажке...
  С Жаннет, как и с остальными девчонками я познакомилась, когда родители впервые привели нас на каток. Нам было тогда года по три и мы, как и наши мамы, какое-то время даже верили, что из этого знакомства может получиться дружба. Первые соревнования развеяли эту убеждённость и нам бы разойтись, как в море корабли, но, как говорится "сад, хозяйство, долбанные куры"...
  - Чтобы в следующем году прочитать и убедиться, что не сбылось? - хмыкнула я, пряча глаза в бокале шампанского. Желание в новогоднюю ночь я загадывала сколько себя помню, пока три года назад, неудачно упав во время тренировки, не повредила себе колено, да так неудачно, что все папкины деньги и связи не смогли вернуть меня на лёд. Тогда-то и стало понятно, что мечты сбываются только в книжках и романтических комедиях. А в жизни их приходится хоронить и делать вид, что так и было задумано.
  - Да нет же! - оживилась Марисабель. - Записку надо съесть и с последним ударом курантов запить шампанским.
  - Не съесть, а сжечь, - авторитетно исправила Люсинда. - Пепел высыпать в бокал, а потом уже всё выпить. Ик...
  - Чушь. - Я опрокинула в себя остатки шампанского и потянулась за новой бутылкой. - Я в сказки давно не верю.
  - А во что веришь? - мурлыкнула Жаннет.
  И мне бы напрячься, потому что она в нашей компании не просто так слыла главной стервой, но в моих жилах шампанского было уже значительно больше, чем крови, поэтому я смело заявила:
  - В то, что каждый сам куёт своё счастье.
  - И ты?
  - И я.
  На зал внезапно упала абсолютная темнота, кто-то многозначительно присвистнул, какая-то изнеженная барышня игриво завизжала, и почти сразу же ёлочка вспыхнула разноцветными гирляндами.
  Грянули аплодисменты.
  - Хм.
  Я перевела взгляд с нарядной ёлочки на задумчиво улыбающуюся Жаннет.
  В детстве больше всех других сказок я любила "Маугли", и ко всем знакомым примеряла маски персонажей. Мудрый Хаки, шакал Табаки, бандерлоги, Багира, Балу, Акелла, Шерхан... Жаннет была Каа.
  - И чего же тебе не хватает для счастья, Элис? - жадно сглотнув спросил старый мудрый удав в обличье миниатюрной брюнетки.
  Люсинда и Марисабель затаили дыхание. И я вдруг ясно поняла, что они знают про давнюю мою боль, которая так и не утихла. Знают, почему прошлой зимой отец убрал из дома все телевизоры. Знают, что я пряталась на чердаке с планшетом, чтобы следить за чемпионатом, а потом огуречные маски делала, убирая с лица последствия полуночных рыданий.
  Знают и очень сильно хотят поковыряться в моей ране.
  - А тебе чего? - огрызнулась я, но вместо Жаннет ответила Марисабель:
  - А я хочу, чтобы Маратик мне сделал предложение и подарил колечко вот с таким... нет, во-от с таким бриллиантом.
  Подружка соединила большой и указательный пальцы в кольцо.
  - А я машинку новую хочу, - мяукнула Люсинда. - Ягуарчика.
  - Как ты по нашим дорогам на ягуарчике ездить-то будешь? - рассмеялась Жаннет. - Уж если и загадывать желание, то что-то полезное. Я вот на Олимпиаде золото хочу взять, чтобы красиво карьеру закончить. А ты, Элис? Чего хочешь?
  Сердце болезненно сжалось, и я в сотый раз за вечер пожалела, что согласилась встречать новый год с заклятыми подружками. Времена, когда у нас было что-то общее остались в далёком прошлом, а в будущем мне с ними не по пути... Но чего только не сделаешь ради имиджа и возможности написать хорошую статью.
  Через два столика от нас раздался мужской хохот. Там сидели спортивные сливки нашего общества - хоккеисты обеих команд: "Металлурга" и "Звезды". По случаю праздника они даже побрились, постриглись, поэтому теперь выглядели, как сошедшие с небес на землю обитатели Олимпа.
  Особенно ОН. Красивый и недоступный. Я отвела глаза и неосторожно призналась:
  - А я хочу любви настоящего мужчины.
  Жаннет оглянулась на столик хоккеистов и понятливо усмехнулась.
  - Девочка созрела, да? И давно?
  Пришлось держать лицо. Подружки мои, все как одна, свою девственность на соревнованиях растеряли и искренне полагали, что моя меня напрягает. Не то чтобы не напрягала вовсе, но разве в этом дело? Глупость. Напрягала меня лишь безответность моей глупой влюблённости, а остальное...
  - И кого же кузнец своего счастья собирается... ковать? - не замечая моей задумчивости продолжила язвить Жаннет. - Хотите, угадаю?
  - Да тут и гадать нечего, - встряла Люсинда. - Хоккеиста. Больше некого. Элис же сказала, что мужик должен быть настоящим, а если он на коньках не стоит, какой же он после этого мужик?..
  Я пожала плечами. Что есть, то есть. Коньки - это, можно сказать, одна из моих главных эрогенных зон.
  - А знаете что, девочки? - Жаннет перешла на заговорщицкий шёпот и поманила пальчиком, чтобы мы наклонились поближе. - Вот как мы поступим. Мы желание по старинке загадаем, а Элис без высшей помощи своего добиваться станет. А ровно через год та из нас, желание которой не исполнится, станцует голой на Большой игре.
  - Отличная идея! - фыркнула я. - Лучше не бывает.
  Но язвительность в моём голосе была принята за пьяную браваду. Девчонки заулюлюкали. Марисабель пронзительно свистнула, а Жаннет тюкнула краем своего бокала о мой и объявила тост:
  - За исполнение желаний!
  Вслед за её словами раздался первый удар новогодних курантов, несколько пробок шампанского с хлопком вылетели из бутылок. Смех. Звон бокалов. Звуки поцелуев. Пожелания счастья в новом году. И наконец многоголосое:
  - Ура!!
  Шампанское, фейерверк с балкона под тёмное пиво, джин с тоником и снова шампанское. Апельсиновый сок с мартини и чистый мартини со свежим снегом вприкуску... Ничего удивительного, что в себя я пришла только второго января. Без похмелья, но в праздничном, измятом в хлам платье, с дикой головной болью и невыносимым жжением в горле.
  - А надо было больше шампанское снегом закусывать, - сипло попеняла я сама себе и потянулась за лежащим на тумбочке телефоном, который, конечно же оказался разряженным. - Проклятье!
  При бабушке горничные бы себе такого не позволили! Меня бы и раздели, и умыли, и телефон на зарядку поставили... Жаль, что ба умерла позапрошлой весной. Было бы кому меня отчитать за пьянство.
  Первым делом я выпила таблетку от головы и забросила в рот леденец от горла. Приняла душ, высушила волосы, нанесла маску на лицо, выбрала для выхода малиновый парик, который идеально смотрелся с моей фиолетовой "аляской", и только после этого взяла в руки подзарядившийся мобильник. Провела пальцем по значку Viber, чтобы открыть мигающее красной единичкой сообщение, и коротко выругалась.
  Уж и не знаю, как, стерва Жаннет умудрилась записать наш спор на видео, уже само это ничего хорошего мне это не сулило. К тому же со стороны да и на трезвую голову всё это смотрелось глупо и, пожалуй, даже пошло. Однако вишенкой на торте оказалась подпись.
  "Не забудь про наш спор, дорогая, или о нём узнает весь северный регион".
  - Вот же... сучка!
  Впрочем, чего ещё ожидать от заклятой подружки, которая в шестом классе подсыпала мне битое стекло в коньки... Она и теперь, когда я давным-давно ей не соперница, не может мне простить былых спортивных побед. Мстит до последнего и умело бьёт по самым больным местам. У папки в начале следующего года выборы, и скандал с участием единственной дочери ему совершенно ни к чему. А ведь он будет, если я откажусь участвовать или проиграю...
  Проклятье!
  Волшебным образом перестала болеть голова и стремительно зажило горло, зато под ложечкой образовалась такая дыра, что какое-то время я с трудом дышала...
  Неделю я ходила, словно пришибленная и уговаривала себя, что ничего страшного не случится. Ну, допустим Марисабель допилит своего Маратика до загса с "вот таким вот бриллиантом", да и Люсинда может не ждать милости от поклонников, а купить себе "Ягуар" за собственные деньги. А вот взять золото на олимпиаде будет не так легко... Захочет ли Жаннет отжигать на Большой игре в случае поражения?
  Увы, но мне даже длительного размышления не понадобилось, чтобы понять - захочет. Это для меня скандал - трагедия величиной с Джомолунгму, а для неё - одна сплошная реклама.
  Впрочем, во всей этой ситуации был один положительный момент. Во-первых, впредь я уж точно ни за что в жизни не стану общаться с заклятыми подружками. А во-вторых, лишусь, наконец-то девственности!
  Хотя, как я уже говорила, дело вовсе не в ней. И если б я на самом деле захотела, то... Если коротко, кандидаты были. И в некоторых из них я даже, вроде как, была влюблена. Два раза дело даже почти дошло до самого-самого, но в последний момент на меня словно просветление какое-то находило. Я внезапно понимала, что рядом со мной совершенно не тот человек... И приходилось делать ноги.
  Если честно, то я даже какое-то время думала, что это у меня болезнь какая-нибудь новомодная. Сексофобия или девственнофилия. Или какая другая заумная муть. Хорошо хоть мозгов хватило к семейному врачу за советом не ходить! Вот смеху-то было бы!
  В общем, спустя неделю страданий, что бы вы думали, я сделала? Правильно, рассказала обо всём Павлику. Даже видео показала.
  Павлик сделала фейспалм и простонала:
  - Ну, ты овечка-а-а... Так спалиться по-глупому только ты можешь, Алиска!
  - А?
  - Сколько раз я тебе говорила, чтоб ты не пялилась так откровенно на своего Волкова? У тебя ж в этот момент рожа, как у мистера Питкина в тылу врага!
  - М-да? - Я перемотала на нужный момент. - Блин. Действительно.
  - Конечно, эти змеюки глазастые не могли не заметить, вот и развели тебя, как ребёнка. Что будешь делать? Расскажешь дяде Славе?
  Я скривилась и покачала головой.
  - Стыдно. Да и не хочу его расстраивать.
  - А что тогда делать?
  - Стать кузнецом своего счастья, - вздохнула я. - Что ещё остаётся?
  Мой небогатый опыт личных отношений, а так же многочисленные любовные романы весьма однозначно утверждали, что если мужчина красив, богат и не женат, а женщина молода, симпатична, не охотится за его кошельком и при этом активно демонстрирует свой интерес, то проблем возникнуть не должно. Объект желания без труда улавливает невербальные сигналы и моментально перехватывает инициативу.
  Да я таких моделей взаимоотношений в фантазиях триста штук построила, а о некоторых даже написала. Если конкретно, то о десяти. Именно столько романов я разместила на страницах портала Librolove.net. Без ложной скромности признаюсь, что у меня даже целых тысяча девятьсот девяносто шесть подписчиков...
  Впрочем, к моей истории подписчики не имеют никакого отношения. С большинством из них я даже не знакома (почти со всеми, если честно, из знакомых там только моя Улька, Томочка из Праги и две сестрички Юля и Оля из Израиля). А вот что действительно имеет отношение, так это горячее молоко с малюсеньким кусочком масла и специями, которое готовит наша кухарка тётя Люба. Я где-то читала, что это лучшее средство, если тебе надо успокоиться и нет никакой возможности достать ксанокс.
  В день, когда я собралась пригласить Романа на свидания, мною было выхлебано два литровых термоса такого молока, истрачено двести километров нервов, к тому же пара десятков седых волос точно появились на моей голове, но это всё мелочи, потому что у меня получилось. Мужчина, в которого я была так долго безответно влюблена, открыто улыбнулся и легко согласился пообедать вместе.
  На первом свидании мы болтали обо всём на свете. Спорили о хоккее, ментально кастрировали Адама Томашека, чешского арбитра, который судил последнюю игру, был слеп к офсайдам и не засчитал нам один абсолютно законный гол. Потом Рома жаловался на сестру Оксанку, а я - на профессуру и естественное занудство лекторов, которые читают предмет по учебнику, что написали ещё до моего рождения.
  Для второго свидания мы выбрали поход в кино. Не места для поцелуев.
  На третьем ходили в ботанический сад. На улице был такой мороз, что у меня, по-моему, даже кишки к позвоночнику примёрзли, но мы впервые поцеловались, спрятавшись за огромной - до самого неба - голубой елью. И это было... волшебно! Это... Это как на седьмое небо попасть, купаться в облаке и... и проклятые бабочки, которые якобы танцуют в животе, выплясывают по периметру всей твоей души.
  На четвёртом свидании мы ночью пробрались на стадион и, хихикая, как подростки, катались по подсохшему к полуночи льду, подсвечивая себе мобильными телефонами, а потом целовались на стоянке такси... Ромка даже заговорил о том, что неплохо было бы познакомить меня с Оксанкой.
  - Она будет от тебя в полном восторге, - пообещал он на прощание.
  Казалось счастье было так возможно...
  Наверное, нужно было постучать по дереву и сплюнуть три раза через левое плечо, но я не сделала ни того, ни другого, так что чего удивляться тому, что назавтра, когда я пришла, как и договаривались, к началу тренировки, Роман перехватил меня в коридоре и, не поздоровавшись, сказал:
  - Я знаю, про спор.
  Я моргнула, чувствуя, как кровь отливает от лица и от сердца, а он продолжил:
  - Это самая мерзкая, самая идиотская вещь из всего, с чем мне приходилось сталкиваться. Что у тебя вообще в голове? - Постучал пальцем по виску. - Если бы моя Оксанка поспорила на мужика, я бы знаешь, что сделал? Я бы её выпорол. Да так, что она месяц бы сидеть нормально не могла.
  "Поспорила на мужика"? Но я ведь не спорила на мужика! Мне не нужен какой-то там мужик! Мне нужна любовь настоящий мужчина. Это ведь не одно и то же. Я попыталась объяснить.
  - Роман, - сказала я. - Всё вовсе не...
  - И радуйся, что я ничего не расскажу папе Берёзе. Я слишком его для этого уважаю.
  - Но...
  Слушать меня он не стал. Ушёл, широко шагая и отстукивая ладонью по бедру темп, а я осталась стоять на месте, разевая рот, как выброшенная на берег рыба. С головы до ног облитая его презрением, как грязью.
  За что он так со мной?
  Ответ на этот вопрос нашёлся довольно быстро. По большому счёту я даже не удивилась, не после того, как Жаннет подсыпала мне в коньки битое стекло. Честно играть она никогда не умела. Наверное именно поэтому и добилась всего того, о чём мне с моей порядочностью оставалось только мечтать.
  Заклятой подружке я позвонила в тот же день.
  - Ты нарушила главное правило, Жанка! - сказала я. - Помнишь, как мы в шестом классе договорились не выносить мусор за пределы раздевалки?
  - Ты только что назвала меня Жанкой? - ахнула она, как обычно не услышав самого главного.
  - Ты здорово придумала, рассказав Ромке о предмете нашего спора. Так хочешь меня унизить? Всё ещё не можешь простить, что место в сборной получила только после того, как я повредила колено?
  - Я это место кровью и потом заработала!
  - Моей кровью, - согласилась я. - Хочешь играть по-грязному? Я тебя этой грязью накормлю.
  Но следующих пару месяцев грязь лопать большой ложкой пришлось мне. Я думала, Жаннет показала Роману новогоднее видео, но нет. Самое обидное, она просто ему наврала. Сказала, мол, глупо получилось. Мол, мы все были пьяны, а он, Роман Волков похож на хорошего парня. Обидно будет, если этому хорошему парню совершенно незаслуженно сделают больно. Мол, он конечно не наивен и давно научился справляться с популярностью, но Элис Берёза всё же дочь его начальника...
  - Вам ведь не нужны проблемы, мой дорогой, - извивалась кольцами Каа, - а они обязательно появятся, когда Ярослав Антонович узнает о том, как его дочь использовала вас в своих целях. И ладно цели были бы приличными, но секс... Уж простите, ни один отец в мире не отнесётся к подобной ситуации нормально. Мой бы точно не отнёсся.
  Когда вахтёр и по совместительству тайный агент ЦРУ дядя Гриша рассказывал мне о случайно подслушанном разговоре, я себе эту картинку прямо-таки в лицах представляла.
  - Уж я-то знаю, что стервь наврала с три короба, - вещал старик он, отпаивая меня крепким сладким чаем. - Гнилая, мерзавка, насквозь. Как яблок подмороженный. Я ж из ума ещё не выжил. Помню, как она тут бегала, зубками своими кроличьими сверкала... Где пробежит, там скандал. Куда ни глянет, там истерика...
  Самое смешное, что дядя Гриша даже не преувеличивал. Все знали, что Жаннет та ещё энергетическая вампирша. Она прямо-таки кайф ловила от чужой беды. Но эта последняя её выходка вбила последний гвоздь в крышку гроба наших отношений. Больше никакой дружбы на публику, ни ради имиджа, ни ради рекламы. Развяжусь со спором и забуду про Жанку Кац как про страшный сон.
  Вот только если бы с проклятым спором было так легко развязаться! Дни и ночи напролёт, недели я думала о том, как выкрутиться из ситуации, в которую сама себя загнала, но выход никак не находился. В конце концов я скатилась в такую глубокую депрессию, какой свет ещё не видывал. Стыдно признаться, но от безысходности я опустилась даже до Якуба Чеха.
  Во-первых, он тоже был хоккеист и красавчик. К тому же всегда строил мне глазки, улыбался и не единожды предлагал пропустить по паре бокальчиков "Плзни"i* у него в номере. Однако и тут меня ждал облом. Напившись, Якуб переходил на чешский, включал ретроспективу чешского хоккея и мог часами рассказывать о Яромире Ягре под песни Карла Гота, не замечая того, что рядом с ним находится красивая, полуобнажённая девушка. На первом же свидании мне стало ясно, что уж лучше проехаться голой на глазах у всех зрителей Большой игры, чем вот это вот всё.
  В августе, когда я уже совсем было смирилась со своим поражением, зимний стадион тряхнуло от нового слуха. Оказывается, я решила подкупить сопляка из третьей пары защитников, Алёшку Бунина, но он мне благородно отказал.
   С Алёшкой мы учились на одной параллели, а в восьмом классе на летних сборах я ему поставила фонарь под левым глазом за то, что он меня на спор за задницу ущипнул. Отомстил, называется, гадёныш, за былую обиду.
  - Чем тебя Жаннет купила? - устало спросила я у подлеца.
  - Тебе не понять. А впрочем... - Алёшка похабно усмехнулся. - Я готов тебе помочь выиграть, если ты, в свою очередь...
  - Забудь. - Меня аж передёрнуло от отвращения. - Я столько не выпью.
  До октября я вяло размышляла над тем, не признаться ли во всём папке, чтобы он сумел подготовиться к предстоящему удару... И на второе дербиii* первого круга пришла без особого настроения. Хамила зачем-то жене Сергуни Вольфа, которая упала на нас с чистого неба, внезапно и жестоко, как зной посреди февраля. Хлебала детское шампанское, изображая отчаянное подпитие, зачем-то попыталась просочиться на закрытую хоккейную вечеринку, хотя делать мне там было совершенно нечего... Закончилось всё тем, что, наревевшись до икоты, я забралась в какой-то чулан и на полном серьёзе размышляла, что, наверное, проще наложить на себя руки, чем признаться во всём папке.
  Всё равно жизнь не удалась. Спортсменки из меня не получилось, журналистка я посредственная, невнимательная дочь, даже женщина так себе, потому что все мужики только и норовят, что вытереть об меня ноги.
  Там-то меня и настиг звонок от Павлика. Улька работала ночным администратором в мотеле на восемнадцатом километре и частенько звонила мне по ночам. Поэтому позднему звонку я не особо удивилась.
  - Привет, сосиска! - сипло выпалила она, стоило мне снять трубку.
  Улыбнувшись сквозь слёзы, я ответила:
  - Привет, редиска. Ты простыла что ли?
  - Какое простыла? - зашипела она. - Под столом прячусь. А ты там ревёшь что ли? Не реви! Лучше угадай, кто только что к нам въехал.
  - Не знаю... Перси Уайтiii?
  После выхода на экраны сериала "Уэнздей" Павлик даже про Гарри Поттера на время забыла и "Голодные игры" уже больше месяца не пересматривала, а это говорит о многом.
  - Дура, - понарошечно обиделась подруга. - Сама ты Уайт! Я о ней думаю днём и ночью, а она... Волков этот твой заселился. Правда инкогнито...
  - Павлик! - ужаснулась я. - Откуда ты знаешь такие слова?
  - Очень смешно! - огрызнулась она. - Я прямо умираю от смеха. Точно так же, как тогда, когда этот твой бог чужой фамилией назвался. Как будто не знает, что в нашей дыре его каждая собака в лицо знает.
  Внезапно что-то внутри меня задрожало, и всему телу вдруг стало легко-легко. Предполагаю, что это, подобно Фениксу, из пепла возродилась Надежда.
   - Короче, твой бог, Алиска, - продолжила шептать Улька, даже не представляя, что только что, кажется, спасла мне жизнь, - попросил прислать к нему в номер проститутку. Тебе сколько надо, чтобы добраться?
  Я сначала растерялась. Проститутку? А я тут каким боком?
  Затем разозлилась. Ах, проститутку!? Значит, мне он морали читает! Я, видите ли, слишком плоха для него, а сам тем временем шалав по мотелям тискает!?
  Наконец, обрадовалась. В конце концов, чем руки на себя накладывать, всего-то и надо, что на одну ночь забыть о принципах. Расставаться с девственностью, в маске шлюхи - не совсем то, о чём я мечтала. Однако за неполный год о мою светлую мечту столько раз вытерли ноги, что мне, откровенно говоря, уже было наплевать. Поэтому я прикинула расстояние. По пустым ночным дорогам, если очень постараться, но не красть при этом папкин вертолёт... Минут тридцать у меня точно есть.
  - Павлик, я уже говорила, что люблю тебя?
  - Тысячу раз. Так что "Кира, шевели задницейiv"! - "Хроники Риддика" Улька тоже засмотрела до дыр, если что. - И радуйся, что наш электрик после сегодняшней игры нажрался в хлам.
  - А зачем нам электрик? - растерялась я.
  - Затем, что пока ты там ревёшь, я придумала гениальный план твоего спасения. Давай в темпе вальса. На месте обо всём расскажу. - Люблю тебя! - на бегу выкрикнула я. - Мчусь. Жди. Глава 1. Ночью все кошки серы Альфред шагнул в комнату и закрыл за собою дверь. Продолжая пожирать Катарину взглядом, он нащупал засов и запер его. Катарина судорожно вздохнула, понимая, что её ожидание подошло к концу. Альфред определённо собирался овладеть ею сегодня. Из не напечатанного романа Алисы Берёзы. Улькин 'Мотель' больше всего был похож на заброшенный роддом из фильма ужасов. Четырёхэтажная коробка без архитектурных кренделей, но зато удачно захватившая стратегически важный перекрёсток на столичной трассе. В сезон здесь сложно было достать свободный номер, а вне сезона здание давало крышу тайным любовникам и желающим пощекотать нервишки связью с девушками лёгкого поведения. Павлик встретила меня на парковке. На ногах у неё были резиновые тапочки, а на плечах толстый пуховой платок. -- Что так долго? -- возмутилась она. -- Твой хоккеист уже два раза спрашивал, где его ночная бабочка. Энтомолог хренов. -- Пришлось заехать в ночник на трассе, -- торопливо начала оправдываться я. -- За маской и новыми трусами. Я потрясла пластиковым пакетом с покупками, а подруга закатила глаза и покрутила пальцем у виска. -- Кому какое дело до твоих трусов? Он всё равно их не увидит. Улька схватила меня за руку и потащила к дверям. -- Потому что ты приковала его к кровати и завязала глаза его же галстуком? -- Потому что я знаю, где находится рубильник и как им пользоваться, -- не повелась на мою иронию она. -- О. -- Хотя ты, конечно, можешь надеть маску. Вдруг твой Волков... -- Без имён, пожалуйста! -- ... окажется настолько дебилом, что действительно умудриться тебя не узнать. Мы вошли в мотель. Улька махнула рукой в сторону своей каморки, а сама осталась, чтобы закрыть дверь на замок. Я сбросила верхнюю одежду на коротенький диванчик, где Улька коротала ночи. Туда же полетел голубой парик. -- Я приму у тебя душ, -- сообщила я, когда Павлик вошла в комнату. -- Можно? -- Только очень-очень быстро. -- Как молния, -- кивнула я. -- И если Ром... Улька цыкнула. -- Пожалуйста, без имён. -- И указательным пальцем ткнула в сторону неприметной двери. Пока я ополаскивалась, она торчала рядом и рассказывала. -- Приехал такой весь из себя с небритой мордой и бутылкой вискаря. Я ему, мол, и не стыдно пьяному за руль садиться? Какой вы типа пример подаёте молодёжи. А он скривился, как от недозрелого лимона, и говорит: 'Пофиг. Я всё равно никогда не пьянею'. Карточку заселения заполнил, между прочим, на чужое имя, нахал. И говорит: 'Девочку мне в номер пришли'. Я: 'Какую девочку?' А он заржал и такой: 'Симпатичную, но не сильно дорогую'. Прикинь? Зарабатывает дохринальёна тыщ за игру, и такой жмот! Я его в шестой номер поселила на втором этаже. Первая дверь по левую руку... Ты меня слышишь? -- Да. У тебя фен есть или голову лучше не мыть? -- Фен есть. Но голову не мой. Мы пока твои косы высушим, он точно или упьётся вусмерть или сам себе фею вызвонит. И шевели... -- ... задницей, Кира! -- закончила я за подругу. -- Катись отсюда. Я вытираться буду. Что бы там ни говорила Улька, но нижнее бельё я надела новое, волосы расчесала и заплела в тугую косу, избавилась от той косметики, с которой не справился душ. Нанесла немного духов (благо, флакончик всегда лежал у меня в сумочке) за уши и в основании шеи. Наконец, выдохнула. -- Алиска! Ей-богу, сколько можно копаться?! Да иду я, иду... Хоть коленки дрожат от страха. Боже мой, что я творю? Что творю? Я вышла из ванной, и Улька, увидев выражение моего лица, тут же всплеснула руками. -- Ну, что опять стряслось? Я виновато вздохнула. -- Алис? -- Стыдно, -- шёпотом покаялась я. -- Веду себя, как... шлюха. -- Фу! -- Павлик скривилась. -- Словеев каких нахваталась. Во-первых, не шлюха, а фея любви... -- Жрица. -- Что? -- Жрица любви, правильно говорить. -- Фу! -- Павлик поплевала через плечо. -- Какая из тебя жрица. Тебе ж в ветреную погоду кирпичи к ногам привязывать надо, чтобы в небо не унесло... Я заподозрила, что в 'слово' жрица Улька вкладывает какое-то иное значение. И, надо сказать, не в первый раз. Помню, как ещё в школе она упорно писала слово живот через 'е', невозмутимо утверждая, что всё верно, потому что проверочное слово 'жевать'. -- Не, Алиска. Ты не жрица. Ты мотылёк. Ночная бабочка, которая, не боясь обжечь свои тонкие крылышки летит на огонь этого козла из шестого номера, даже не замечая, что вокруг есть гораздо более достойные представители мужского пола. -- Звучит так, будто я полная дура, -- мрачно заметила я. -- Зато дура романтичная, -- согласилась подруга. -- Шуруй давай на второй этаж. И если вздумаешь спуститься с девственностью в трусах, я с тобой неделю... нет, две... нет, год разговаривать не буду!.. Свет выключу, когда ты поднимешься. Свечку дать? -- Не надо. Боюсь крылышки раньше времени обжечь. Улька заржала, а я шмыгнула носом и стала подниматься.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"