Утром шел дождь. Но это был обычный дождь, не имевший ничего общего с тем безобразием, которое творилось ночью.
Арчи полежал немного в постели, собираясь с мыслями, и, как только начал соображать, что к чему, невольно выругался. Из окон сочился неяркий свет, но по ощущениям мага, рассвет давно минул, дело шло к обеду, а рыжий баронет так и не появился в Срединном мире. Идти в казармы стражи было уже поздно. Или рано. Если с Москитом что-то решили, то это было утром, когда ночные караульщики сдавали смену дневным.
Приведя себя в порядок и одевшись, Арчи спустился на кухню. Как всегда, старая Маут возилась около печи.
- Долгонько же вы спите, - пробурчала она.
В последние дни, после того, как Арчи ввязался в историю с убийством, квартирная хозяйка перестала относиться к молодым людям как к господам постояльцам, но воспринимала их скорее как дальних родственников, позволяя себе ворчать на них:
- Полдень не за горами, а они еще в кроватке нежатся.
Арчи рассмеялся:
- Работа у нас такая. Ночные караульщики тоже днем отсыпаются.
- Тоже мне караульщики! - фыркнула женщина, но без дальнейших комментариев подала на стол завтрак.
Молодой маг начал есть, размышляя, что же теперь делать. Матушка Маут налила себе травяного отвара и присела напротив. Арчи заметил, что женщина внимательно смотрит на него, и взглянул ей в глаза:
- Я хотел бы еще раз извиниться. Надеюсь, наш гость вас не сильно побеспокоил?
- Пустое, - махнула рукой матушка Маут. - Я другое хотела спросить. Правду говорят, что вы по Кромешной стороне, как по нашей земле, ходите и всех там знаете?
- Ну...
Арчи не сразу сообразил, что ответить, но продолжил, честно пытаясь объяснить собеседнице то, о чем спорят ученые:
- Ну, далеко не всех... Вот вы же не всех в Келеноре знаете, так? Только тех, кто в Порт-Суане живет, да еще, может, пару дюжин людей. А к чему это вы?
Старуха сидела, глядя, как исходит паром травяной отвар в тонкой фарфоровой чашке. Потом вдруг решительно взглянула в лицо Арчи:
- Я хотела бы вас попросить передать весточку моему мужу.
Арчи внимательно посмотрел на женщину. Только сейчас он заметил, какие у нее молодые глаза. Морщинистое, темное от солнца лицо - и яркие золотисто-карие глаза.
- Странная просьба, да? - продолжила женщина. - Разное говорят про Кромешный мир. Тимиты уверяют, что души тех, кто похоронен с соблюдением положенных обрядов, попадают в Царство Пресветлого и ждут там новых воплощений в роскоши и неги... Но Нейтака вряд ли кто хоронил. Он был старшим боцманом на "Прелестнице Лулу". Самый большой и самый новый галеон в наших водах был... ходил на север, в вольные баронства, в Иль да в Келе. Но морю все равно... "Прелестница Лулу" затонула десять лет назад где-то в Вастальском заливе. Никто не спасся, только обломки обшивки нашли где-то на островах.
- Значит, Найтак, как и все моряки, вряд ли попал в Тимовы палаты, - уверенно заключила матушка Маут. - Значит, он где-то в тех местах, откуда вы этого вчерашнего обжору привели. А если так - то вы его можете там встретить...
Маг молчал, думая о тысячах и тысячах человечьих душ, превратившихся в Кромешном мире в бессмысленные клочки тумана, в корм для мелких хищников, вроде хорьков из долины у озера... Еще тысячи, сохранив цельность, забывали прошлое, становясь бездумным зверьем... Никакой гарантии, что душа боцмана с погибшего галеона хоть что-то помнит об оставшейся на земле жене и вообще сохранила хоть каплю человечности. Но Арчи почему-то вдруг захотелось поверить, что муж матушки Маут не был пустышкой, которая существует только тем, что думают о ней другие люди. И что в нем было достаточно силы, чтобы суметь остаться самим собой и за последней чертой.
И, словно в подтверждение его мыслей, матушка Маут продолжила:
- Я знаю, он живет где-то сейчас на Кромешной стороне. Попробуйте его найти, а? Нет, я не думаю, что это будет просто. Но... может быть, это хоть как-то возможно? Просто запомните, и вдруг, при случае... Его звали Нейтак Бар из Порт-Суана, он был старшим боцманом на "Прелестнице Лулу". Скажите ему, что у нас все хорошо. У Зилетты уже трое детей, и скоро будет еще один. Салина вышла замуж за сержанта из форта, живет там, в семейных казармах. У мальчишек тоже все хорошо. Марин - в Порт-Суане, живет своим домом, а Базет выучился на корабельного мастера, работает на верфи в Тигаре. Он - не такой размазня, как думал Нейтак, просто пергаменты и цифры ближе его душе, чем бьющие в борт волны... И у меня все хорошо. Пока есть силы, живу в нашем доме. А потом - как сложится. Или муж Салины выйдет в отставку, и они переселятся в Порт-Суан, или продадим дом, и пойду жить к Марину.
- Не знаю, как вам помочь... - осторожно начал Арчи. - Как же я его найду? Там, за Кромом, многие души забывают, как их звали на земле...
Но старуха упрямо тряхнула головой:
- Зря вы мне не верите! Я даже скажу вам больше. Я этого никому не говорила... иногда мне снится белый альбатрос. Он кружит в небе и кричит... Нет, он не зовет меня, не торопит. Но кричит о том, что ждет и будет ждать... Ищите альбатроса - большую белую птицу. Нейтак был настоящим моряком - вот его душа и стала морской птицей.
- Хорошо! - кивнул Арчи.
Молодой маг не знал, возможно ли то, что он обещал. Но ему вдруг захотелось хоть немного утешить женщину. Положив ладонь на ее сморщенную, черную руку, он продолжил, аккуратно выбирая слова:
- Здесь, на юге, об этом не знают. Здесь люди забыли свои корни. А вот в северных горах пастухи верят, что можно самим поговорить с ушедшими за Кром. Там в зимние Тимовы дни тоже устраивают гульбища, но сначала садятся ночью за накрытым столом, причем ставят чарки и для живых, и для тех, кого помнят. И пьют сначала в молчании. И, бывает, слышат голоса ушедших. А за Кромом... Понимаете, матушка Маут, души северян на Кромом не оказываются одиноки, как души тех, кто не верил в предков. Они живут там такими же кланами, как жили на земле, защищая своих...
Старуха внимательно посмотрела на Арчи и робко спросила:
- Вы думаете, он придет, если я позову?
- Не зовите зря. Самое большое наказание для обитателей мира мертвых - видеть, как страдают их близкие, но не иметь возможности помочь. Кто-то оказывается способен вернуться, но им приходится слишком дорого за это платить. Однако, если захотите сказать ему о своей любви и о том, что помните, - скажите, - ответил Арчи. - Просто скажите это морю. Или птицам, которые над ним кружат. За Кромом все не так, как у нас, но если он помнит, то должен услышать...
***
После разговора с домохозяйкой Арчи впал в задумчивость и, вернувшись к себе в комнату, улегся на диван.
Рухнувшие планы, тягучий дождливый день со странными разговорами...
Просьба матушки Маут разбередила воспоминания.
Арчи в который раз начал думать о том, что же все-таки ему самому нужно. Он отказался от любви одной девушки - необычной, талантливой, яркой. Норсита... Он отказался от нее, хотя она нравилась ему больше, чем кто бы то ни было из существ женского пола. Ее вид вызывал приливы такой нежности, что рядом с ней Арчи порой не мог связать двух слов, запинался или болтал какую-то чушь, в которой не было ни слова о том, что действительно творится в его душе. Слишком уж необычной, слишком утонченной была красота маленькой магички... Глупые келенорцы! Не видеть прелести в этих воздушных чертах, в этом нервном изгибе бровей, в сиреневато-розовых губах и желтовато-смуглой коже, которой не хватает солнца, чтобы набраться румянца! И не понимать, насколько она талантлива! Она видит мир не таким, каким его видят остальные - словно она живет на какой-то другой земле. Не раз и не два Арчи замечал, что девушка, вроде бы еще минуту назад мило болтавшая с приятелями, вдруг замолкает и уходит в себя, в свои иллюзии. Может быть, потому Арчи так позорно и сбежал от Норситы, что боялся: она любит не его, а свою иллюзию?
И вот теперь он морочит голову другой девушке, совершенно не похожей на Норситу. Сайтана - земная. В ней нет ничего, кроме характера, слишком энергичного для обитательницы такого маленького городка. Не пустышка, конечно... Хорошая девушка. Но чего он хочет от нее? И что нужно ей? Сначала, наверное, Сайтане было просто любопытно, какими бывают северяне. Может, хотелось еще в очередной раз удостовериться в своей неотразимости. А сейчас... сейчас беда ее сестры полностью изменила их отношения. Сайтана готова заплатить за помощь теми радостями, которые может дать ее тело. Но молодому магу почему-то уже не хочется требовать платы...
Дойдя до этого заключения, Арчи помотал головой и недовольно фыркнул. О какой плате может идти речь, если еще ничего не закончилось? Если бы жениха Майливы выпустили из тюрьмы, то Сайтана не постеснялась бы прибежать к Арчи и сообщить радостную весть. Даже если бы матушка Маут запретила будить магов, то первое, о чем она заговорила, было бы это радостное известие.
Усевшись на диване, маг поскреб в затылке.
А ведь действительно - что-то тут не так.
Как всегда, столкнувшись с чем-то непонятным, Арчи стал вспоминать с самого начала.
Вот стражники находят труп.
Вот они хватают парня, который кажется им наиболее подходящим на роль убийцы, и засаживают его в холодную. Стоун ни в чем не сознается. Но его держат в кутузке в ожидании суда. Судье его признания ни к чему, судье достаточно того, что стражники считают парня виновным. Впрочем, если кто-нибудь мог подтвердить невиновность Стоуна, например, доказал, что он ни разу в течение нескольких дней перед тем, как нашли тело, не был один, его все время кто-нибудь видел. Но это не так, на маяк он отправился в одиночестве, и только потом встретил погодницу. То есть у стражников нет ни абсолютных доказательств вины Стоуна, как нет и доказательств его невинности. Все будет зависеть от судьи и от того, как сумеет повернуть дело стряпчий, нанятый отцом Стоуна.
Но вот в казармы стражи прибегает испуганный Москит и признается в том, что убийца - он. У него есть доказательства - и подходящий к ране нож, и деньги, которые в глазах любого служат гораздо более веской причиной для убийства, чем ревность.
Но не только убить!
Арчи хлопнул себя по лбу и обозвал законченным идиотом.
Деньги! Причем столько, что бедолага Торч мнил себя настоящим богачом. Где деньги? И вообще - откуда они взялись? И куда девались?
***
Почувствовав, что, если он и дальше будет сидеть в бездействии, Арчи надел плащ и, несмотря на дождь, отправился бесцельно бродить по улицам Порт-Суана. Ноги сами понесли его в сторону складов, туда, где начались их приключения в этом городке.
Беспокоить господина Бетера Мильда не хотелось, но после памятной ночи у молодого мага было немало знакомцев и среди его работников.
Дверь в сторожку рядом с воротами была приоткрыта, и оттуда доносился мужской хохот. Арчи не удержался и заглянул внутрь. Видимо, грузчики и охранники в этот час обедали. На длинном деревянном столе - кувшины с вином и нехитрая снедь, которую жены дают своим благоверным, если у тех нет возможности попасть домой в течение дня. Председательствовал за столом дядька Прол. Было здесь и еще несколько знакомых лиц, так что Арчи счел возможным тихонько проскользнуть в сторожку и встать у входа. Кто-то из сидящих махнул магу рукой - дескать, присоединяйся!
Арчи пристроился на скамейке и начал слушать разговор, который не прервался при его появлении.
- И вот, значит, сержант ему и говорит: "А сколько ты вчера выпил, парень?", - продолжил рассказывать не знакомый магу мужик в добротном сюртуке. - А он ему: "Да пару кувшинов всего". А сержант посмотрел на него и говорит: "А каких кувшинов? Обычных? Так тебя, если на кусочки порезать, самого можно в пару кувшинов запихать, да еще место останется".
Слова неведомого сержанта были встречены дружным взрывом хохота.
- Ну, а он ему в ответ: "Да не вру я! Какой мне резон-то врать!", - продолжил рассказчик.
- Чего, прям так и сказал - в два кувшина? - перебил говорящего тугодум Маська.
- А чего, не веришь? Наш сержант - он у какой! Как скажет - так скажет!
Только теперь Арчи заметил на рассказчике перевязь, на которую порсуанские стражники обычно цепляют дубинки. Впрочем, сейчас оружия у мужика не было.
"А ведь это кто-то из стражников, - подумал Арчи. - И, если судить по кругам под глазами, то ночью он спал мало. Значит, говорит он о Моските - над кем еще будут так хохотать? Ведь и впрямь Москит настолько худосочен, что сложно представить, как в него влезло два кувшина вина. Мне и одного не выпить, в ушах булькать начнет, а я покрупнее буду".
- Ну, сержант потом и говорит: "Видать, перепил парень! Где ж это видано - такому задохлику два кувшина выхлестать в одно рыло! Белая горячка у него. Посадите его в холодную. Конечно, прокурорскому сообщим, когда он приедет. Только не думаю, что Москит виноват. Куда ему, мозгляку, с Торчем справиться! Да и про деньги он соврал. По пьяни еще не то пригрезится. А тут вообще чушь какая-то - тысяча золотых да еще всякие побрякушки. Вранье голимое!"
- У Москита - тысяча золотых! - со стоном повторил кто-то из мужиков, и все опять зашлись в хохоте. - Да у него и серебрушки не удержится! Разве что до первого кабака!
- На себя бы посмотрели, - проворчал дядька Прол, которому, видимо, уже начало надоедать бурное веселье. - Ладно, Сувот, топай домой, а то тебя там, небось, уже заждались. А вы, хохотуны, валите на мануфактурный склад, там стеллажи освободить надо - господин Мильд наказал, чтобы через седьмицу были готовы принять товар с маридской баржи.
Похихикивая, грузчики потянулись из сторожки. Остался мальчишка, в чьи обязанности входила уборка после обеда, и дядька Прол, который начал перекладывать на освободившийся от тарелок стол какие-то толстые тетради.
Арчи подошел к помощнику господина Мильда, поздоровался - в общей толпе он успел только кивнуть хозяину.
- Ну, как дела... господин Нит? - лукаво подмигнув магу, спросил контрабандист. - Кстати, за вами - еще одна ночка, не помните? Глаз бури прошел, непогода стихает, скоро снова можно будет выйти в море.
- Помню, - улыбнулся Арчи. - Я свои долги всегда отдаю. Пока наша оказия прибудет - я в вашем распоряжении. Несмотря на то, что вы видели. Вы же ничего в кабинете у господина Мильда не видели, не так ли?
- Так! - рассмеялся дядька Прол. - Только вместе с Маськой я вас не возьму. Вы пришли - он так на вас зыркнул...
В ответ маг лишь улыбнулся и сменил тему разговора:
- Да демоны с ним, с Маской! Я вот чего пришел... про убийство Торча Хафара в городе все знают. И про то, что жених сайтаниной сестры в холодной сидит... А мне вот что любопытно: а чего он так долго там сидит? У нас на севере обычно такие дела быстро решают. Если смертоубийство было между парнями из одного клана - то разбирается глава клана. Говорят, что символ Силы истинных владык не дает ему неправедное решение принять. А вот если между кланами заварушка - то обиженные жалуются королевскому прокурору в Ааре, обидчики нанимают стряпчего - ну и все скопом потом в суд идут. Судья, конечно, может потянуть время, но не столько же дней... Правда, бывает, что убийцу на месте сразу не схватят. Тогда клан жалуется королевскому прокурору, и прокурорские сыщики ищут виноватого. Но вроде в вине Стоуна стражники не сомневаются?
Дядька Прол пожал плечами:
- У нас давно истинных владык нет. Порт-Суан пятьдесят лет назад считался землей Мальо, да только южане не очень-то к нам совались. Вольный город был, как тот же Тигар. А потом келенорцы форт построили. Так что если и есть у нас владыка, то сам король.
- Ну, тогда и королевский прокурор должен быть, - догадался Арчи.
- Есть - только в Тигаре. К нам прокурорский помощник наведывается. Кончится непогода, приедет прокурорский. Лейтенант стражи ему донесение подаст, потому как родня Торча вроде как иск чинить не хочет. Тогда Стоуна повезут в Тигар вместе с донесением.
Арчи кивнул. Часть ситуации стала понятна. Теперь оставалось лишь выяснить, куда девались деньги...