Люблю лазить по СИ "в режиме подводной лодки". Выражение это придумал ЛазиРэт, и означает оно пролистывание чужих лент комментариев. Следов пребывания обычно не оставляешь. Или не интересна тема, или нечего добавить к уже сказанному, или кто-то из участников беседы - из тех персонажей, у которых на меня неадекватная реакция. Зачем портить настроение хозяину раздела склокой в его коммах? Но на некоторые мысли такое "подводное плавание" порой наталкивает.
Недавно прочитала такой вот диалог. Хозяйка раздела, участвовавшая в анонимном конкурсе, сетует на то, что авторство ее рассказа многие отгадали. Ее собеседник советует кардинально изменить стиль и тематику написания текстов, вводить в них больше приключенческих элементов: драки, погони, интриги и так далее. Хозяйка раздела с усмешкой (естественно, усмешки в коммах не видно, но она ощущается) отвечает, что если она начнет описывать драки или погони, то это будут очень странные драки и погони. Ее собеседник (из-за которого, собственно, я не вмешиваюсь в разговор), удивляется и приводит в пример Иоанну Хмелевскую, которая, несмотря на то, что женщина, прекрасно строит динамичный и увлекательный приключенческий сюжет. Я читаю и тихо хихикаю.
Суть в том, что хозяйка раздела - весьма самобытный автор, чьи тексты, несмотря на использование в них фантастических или фэнтезийных приемов, никак нельзя отнести к приключенческой литературе. Если попытаться определить их в литературоведческих терминах, то они ближе всего к тому, что называется философским символизмом, часто на грани с сюрреализмом. Какие драки и погони? Зная (хотя бы через его тексты) автора, я понимаю, что ей драки просто скучны. Даже читать о них, не то, что писать. Ценность ее рассказов - в филигранности передачи эмоций и мировоззренческих концептов, а не в передаче действия.
Прохохотавшись по поводу наивности "советчика", я вдруг понимаю, что он натолкнул меня на интересную мысль, которая давно крутилась в подсознании, но никак не могла сформулироваться. Мысль о границах - необходимых и достаточных - перевоплощения автора.
Попытаюсь объяснить - прежде всего для себя.
О себе писать легко. Это и не плохо, и не хорошо, это данность.
Формула "Я = Главный герой" хорошо работает в том случае, если автор не только литератор, но и интересный человек, добившийся чего-то значимого в какой-то другой сфере. К тому же умеющий видеть, подмечать детали, думать о причинах и следствиях. Классический пример такой литературы - Тур Хейердал. Для того, чтобы его книги стали интересны, автору пришлось на всякой относительно плавучей дряни пересечь парочку океанов. Или, если брать СИшных авторов, - Нико Чуксин. Можно как угодно относится к его политическим теориям, но то, что он побывал в местах, в которые 99% читателей не сунутся (или не доберутся), несомненно. Интересно не только его восприятие, но и сами реалии, которые он описывает. Из "новых" авторов такого типа я бы посоветовала обратить внимание на миниатюры Александра Рыборецкого. Человек умеет видеть и рассказать об увиденном и прочувствованном.
Другой вариант этой формулы: "Главный Герой = Я, каким я был когда-то". Когда-то. "Когда деревья были большими". Примеров можно приводить множество: от лирической прозы наших "почвенников" (Астафьева, Распутина, Айтматова) до "Года под знаком "Т" Алекса Мая. Прошлые реалии частично переосмыслены, частично приукрашены памятью, идет игра на смене восприятия - от непосредственно-подросткового до печально-взрослого. В результате интерес читателя к роману усиливается собственной его, читателя, ностальгией по собственной, читателя, юности.
Но это все литература как бы на грани публицистики, литература, в которой вовсе нет авторской фантазии, есть лишь особое, как сейчас принято говорить, "продвинутое" восприятие действительности. Литература, у которой всегда есть второй соавтор - реальность.
А вот как быть с фэнтези-фантастикой? Никто из нас в реале по Арде не гулял. То есть от автора зависит не только восприятие, но и реалии созданного им и описываемого мира. И помощи демиургу придуманного мира ждать неоткуда...
Однако принцип "Главный Герой = Я" активно используется и в фэнтези. Вся когорта разнообразных Мэри-Сью - это "Я, если бы я мог". Вполне объяснимо - это самый легкий способ написать связный текст. Главного Героя придумывать не надо - это "Я", автор. Действия и реакции ГГ - полное копирование действий и реакций автора. Точнее, его представления о себе. Думать особо не надо. Мир тоже можно не "прорабатывать". Берется любой, известный читателю. Точнее, делается компиляция из таких миров. Кто из нас, не мечтал, захлопнув прочитанную книжку: "А вот я бы, попади я на место...."?
Отсюда интересный парадокс: для того, чтобы Мэри-Сью нашла отклик у читателя, ее представление о себе, наоборот, должно бить весьма и весьма дюжинным. Она должна быть похожа на читателя.
Самый удачный вариант "Мэри-Сью", на мой взгляд, создан не в фэнтези, а в ироническом детективе Дарьей Донцовой. Ее героини - "среднестатистические" женщины, ее миры - это компиляция из бульварных газет и современных мифов, ее юмор понятен каждому.
Настолько же удачных Мэри-Сью в фэнтези я не знаю. Разве что "Лейна" Елены Петровой. Но Елена сделала ошибку, слишком быстро "обгрейдив" героиню. Если бы та не стала демиургом, оставшись "консультантом для особых поручений" при эльфийском дворе, то можно бы было сочинить немало полудетективных веселых приключений. Типаж существа, которое с виду "никто и ничто и звать никак", которое чужое этому миру и не имеет в нем своих интересов, кроме интересов друзей-покровителей, но умеет работать мозгами, - это более чем перспективно. Но... не судьба.
Остальные Мэри-Сью... Нет, не буду о грустном.
Профессионализм писателя начинается тогда, когда он обнаруживает, что кроме него, любимого, в этом мире есть другие люди, о которых тоже интересно рассказывать.
Конечно, это правило не абсолютно. Люди делятся на экстравертов и интровертов. Первым окружающий их мир интересен гораздо больше, чем они сами, для вторых нет большего удовольствия, чем отслеживать свои реакции на окружающий мир. Первые действуют, вторые наблюдают. Талантливому интроверту темы "себя, любимого" может хватить на всю жизнь. Как, например, Лермонтову. Талантливый экстраверт даже для лирических стихов будет искать темы не в себе, а вокруг себя - как Пушкин. Но все же прозаические тексты, в которых нет равенства "Герой = Автор" более профессиональны. В конце концов - нельзя объять необъятное. И мало кто сам по себе настолько интересен людям, чтобы иметь возможность писать только о себе. Литератор же, кроме всего прочего, это наблюдатель.
Итак, Герой не равен Автору. Как в таком случае можно создать героя? По-моему, тут - два пути.
Первый - актерское перевоплощение.
Из достаточно известных лучший пример - Олди. Они "играют" за каждого своего персонажа, умудряясь менять маски (часто на одном и том же персонаже) по ходу повествования так, что и не заметишь перехода. Вообще, тема актерства, масок, мира-театра, мира - кукольного театра у Олдей проходит через все их творчество.
Есть такие примеры и на СИ. Взять хотя бы недавно изданный роман Елены Малиновской "Наперекор канонам". Казалось бы, между героиней и автором - ничего общего. Торговка с рынка и образованная девушка, начинающий писатель... Но нет, базовые этические ценности сохраняются. Лена как бы надевает маску своей Татьяны - и играет ее жизнь. В результате получается очень и очень неплохо.
Другой пример, неудачный, чем и интересный, это "Последний оргазм..." Элеоноры Ф. Одна из немногий мэри-сьюшных книг, которую я прочитала за последние годы - и то из-за спора с автором. Потом прочитала все комментарии, ответы автора... И обнаружила забавную вещь. Причем понять мне это помог опыт ролевых игр. Есть такое выражение, авторство которого приписывают Алексею Свиридову: "Когда мы надеваем маски орков, мы становимся самими собой". Элеонора Ф., если судить по ее ответам в комментариях и финалу романа, девушка современная, но воспитанная в строгих правилах. О том, что такое мораль и этика, представление имеет. Но вот она начинает писать роман о "плохой девочке". Вроде бы старается дистанцироваться от своего персонажа, подчеркивает "я - не она"... И при этом с наслаждением описывает похождения "плохишки"... самые искренние и удачные места - там, где героиня делает гадости. То есть сущность и маска меняются местами, и оказывается, что моральность автора - маска, но маска "пожизненная", накрепко приросшая, которую автор сам давно не ощущает как маску. А маска "плохишки" дает возможность проявиться сущности автора, сущности, задавленной воспитанием. То есть в жизни автор, может быть, очень хороший человек, но втайне сожалеющий, что воспитание не дает ему поступать так, как поступают плохие люди. Подтверждает эту гипотезу то, что автор в дискуссии о романе многократно высказывается о том, что именно такие, как ее героиня, "беспринципные стервы, готовые идти по головам" наиболее успешны в нашем мире.
Не отследив этого перевертыша, автор - на уровне сознания (она, конечно, знает, что ее героиня ведет себя плохо, она в этом даже уверена) - пишет морализаторский финал, который выглядит по сравнению с остальным романом как седло на корове.
Вообще, этот самый "Оргазм..." - ярчайший пример того, что для творчества используются не только сознание, но и глубины подсознания. И порой - если у человека много непроработанных, "задавленных" комплексов - очень неожиданно для самого автора.
Так что на пути "актерства" - вроде бы достаточно простого для эмоционально чуткого человека - есть свои подводные камни.
Второй путь - наблюдение со стороны. Технически он гораздо сложнее. То есть автор сначала наблюдает людей в жизни и создает на основе этих наблюдений какое-то о них представление. Причем это представление - уже не реальные люди, на нем - отпечаток личности автора, "фильтров" его восприятия. На основе этих представлений автор моделирует героя и затем наблюдает, как герой реагирует на те или иные внешние раздражители. "Я думаю, что в этой ситуации он подумает так, как, мне кажется, подумал бы человек, которого я знал в жизни". То есть личностных фильтров автора тут - несколько. В каком-то из них вполне может получиться искажение, способное привести к "неправдоподобности". Ведь надо же, чтобы читатели поверили, что герой подумал именно так... А у читателей - свое представление о людях, отличное от представления автора, их модель мира несколько иная, причем у каждого - своя.
И вот тут-то начинается самое интересное. Талант не в том, чтобы добиться полного правдоподобия, а в том, чтобы заставить поверить - хотя бы значительную часть читателей. Правдоподобно ли то, что парочка маленьких и достаточно трусливых созданий - хоббитов - без чьей-либо помощи пересекает половину Мордора? Нет. Верим мы Толкиену? Да. Почему? Потому что талантливо написано. И еще - что самое главное - Толкиен сам в это верит. Это - принципиальная идея его мировоззрения: "Колеса истории вращают руки малых". И он заставляет читателя поверить.
Еще один интересный пример "наблюдения со стороны" - это цикл "Отблески Этерны" Веры Камши. Никто из героев эпопеи не равен автору. Но все они - ее представление о людях - реальных или возможных в нестандартных обстоятельствах. О людях, которые ей интересны - и в этом мире, и в придуманном. О людях - носителях тех или иных ее идей...
А теперь, если вернуться к началу, к разговору о необходимости драк и погонь для того, чтобы создать литературное произведение. Да, автор не может не играть, не перевоплощаться. Автор, если хочет быть полноценным, должен писать не только о себе, но и о мире вокруг.
Но если автору совершенно не интересны те, кто участвуют в драках и погонях, то он просто не сможет о них написать интересно. Так зачем стараться?
Маски можно и нужно менять, они могут быть самыми причудливыми. Но выбраться из собственной сущности, из своего восприятия мира - невозможно. Поэтому-то самыми удачными оказываются произведения тех авторов, чей собственный внутренний мир богат и разнообразен, чьи проблемы подсознания проработаны и подняты на поверхность, чье мировосприятие ярко, а фильтры на нем - максимально проницаемы.
Еще бы вот суметь стать тем, кто интересен людям...