Аннотация: о мужчинах и женщинах, а также о справедливости...
Страховка
Акушерка приняла новорожденного, поднесла его к лицу матери с приторным сюсюканьем:
- Вот и наш мальчик, наконец, родился. Как мамаша назвала сыночка? Небось, давно имя приготовила...
Алина, уставшая от схваток, слабо улыбнулась в ответ.
- Валера, - пробормотала она невнятно с сомнением рассматривая страшненькое существо, с ужасом пялящее на нее глаза. Личико дрожащего младенца по-старушечьи сморщилось, глаза закрылись, словно он собирался зареветь. Но этот момент Алина уже не увидела, потому что у нее начались новые схватки. Акушерка заметив изменение в поведении роженицы, которая снова начала кричать, испуганно ойкнула, куда-то унесла новорожденного и принялась уговаривать роженицу тужиться. Прибежала вторая медсестра. Алине показалось, что она умирает.
- Спасите меня! - стонала она, - Я не хочу умирать. Помогите.
- Тужься, а не ори, бестолковая, - кричала в ответ акушерка.
- Почему нас не предупредили, что у нее будет двойня?
- Она срочная, ее утром из района привезли без бумаг. Может, она вообще не обследовалась. - Хорошо хоть анализ крови на группу крови успели взять. Шансов больше...
Алина плохо слушала бормотание медсестер, но все же до ее сознания дошло, что говорят уже о ее шансах на выживание. От переживания она на какой-то момент потеряла ощущение реальности и когда к ее лицу вновь поднесли того же самого ребенка со словами:
- Не ожидала, что так получится? Какое имя придумала для лялечки.
Алина взглянула на тот же самый комочек сморщенной кожицы с зажмуренными от страха глазами и ответила:
- Валера...
И утомленно закрыла глаза.
- Ну да, не долго мучилась... - услышала она сквозь сон и обречено подумала, что это последние слышанные ей на этом свете слова, и провалилась в сон.
- ... обоих Валерием назвала.
- Королевская двойня, - сказала акушерка, - девочка и мальчик. А мальчик-то нетерпеливый, вперед сестры пролез, чертенок. Чуть не удушил бедняжку. Девочка еле живая вылезла.
- Взвесь, привяжи бирки и отправляй их с роженицей в палату. Вот как умаялась, сердешная, спит уже. Носить двоих не сладко, а рожать еще хуже.
На утро Алина к своему удивлению проснулась. А когда поняла, как на самом деле судьба обернулась, она уже не стала менять имена.
Так они и росли вместе. Валерий и Валерия. На имя "Валера" они откликались одновременно. Ходили в одну школу, дружили в одной компании, одинаково одевались и были так похожи друг на друга, что их путали даже родственники. В школе они пользовались своей похожестью вплоть до 5-го класса. После того, как первичные половые признаки стало сложно прятать под одеждой, а голоса их стали сильно разниться, успеваемость Валерия сильно пошатнулась. А к 17-ти годам двойняшки обнаружили, что у каждого из них есть свои тайны и интересы. После окончания школы Валерий отпустил волосы, увлекся девушками и в ожидании призыва в армию не очень беспокоился поисками себя в окружающем его социуме. Валерия в отличие от брата ощутила тягу к творчеству, постриглась и отправилась в Москву поступать в артистки.
Алина, устав бороться с сыном за его будущее благополучие, а с дочерью за ее благоразумие, с надеждой ждала момента, когда за воспитание ее сыночка возьмется армейская дисциплина, а за воспитание дочери - ее будущий муж.
И вот однажды, ясным солнечным утром Валерий вернулся домой после двухдневного отсутствия и нашел в своем почтовом ящике повестку в военкомат. Находясь под впечатлением ярких ощущений и излишеств, которыми были полны две проведенные на даче друга ночи, Валерий все-таки собрался с мыслями и благоразумно решил, что в военкомат лучше идти немедленно, потому что повестка была датирована вчерашним числом. Он вздохнул по поводу несправедливости мира, поднялся на третий этаж в свою квартиру. Мать была на работе. Окинув себя взглядом в зеркало, стоящее в прихожей и отражающее его в полный рост, он обнаружил, что одежда его сильно испачкана красным вином и винегретом. И хотя запахов он не чувствовал из-за похмелья, но все-таки представил себе, какое амбре он будет излучать в кабинете военкомата. Не долго думая он разделся и сунул джинсы и свитер в стиральную машину, поставил ее на полный цикл до сушки белья. Еще немного подумал и добавил туда носки, закрыл крышку и включил. В этот момент прозвенел звонок в дверь. Валерий выхватил из шкафа первое, что попалось под руку, а это был яркий розовый спортивный костюм сестры с сердечками и цветочками. Звонок требовательно зазвенел второй раз. Валерий напялил костюм сестры и тут заметил своё темно-синие трико сохнущим на балконе, чертыхнулся, кинулся на балкон снимать. Трико было еще мокрое.
- Лерка! Ты когда вернулась?
Валерий задрал голову и повернулся в сторону, откуда доносился голос. Из окна пятого этажа противоположного дома высунулась голова Леркиной школьной подружки Ляпки. Полное имя девушки было Татьяна Ляпкина, но в школе за ней закрепилась короткая кличка Ляпка.
- Ты что? Слепая? - спросил Валерий и зачесал пятерней свои длинные патлы за правое ухо, в котором блеснула золотая серьга.
- А это ты... - Ляпка была разочарована, - Ну, так тебя не отличить. Талия разве пошире, да попа поуже. А так вылитая Лерка... то есть вылитый... Ладно, мне пора, - и скрылась в окне.
Валерий скосил глаза на свою талию и измерил взглядом широту тазобедренной части тела. Подумал обиженно: "Вот дура, Ляпка. Слепая дура. Мужика от бабы отличить не может". Снова раздался звонок в дверь. Валерий заторопился в прихожую. Открыл дверь. Перед ним стола женщина в униформе. Молодая, но очень строгая. Волосы ее были гладко зачесаны назад и заплетены в косу. На голове пилотка.
- Здесь живет Валерий Иванов, - спросила она, подозрительно разглядывая фигуру, застывшую в проеме открытой двери.
По всем признакам перед ней была женщина, об этом свидетельствовал ярко розовый костюм и длинные распущенные волосы, но от субъекта веяло винным перегаром, что могло указывать на то, что это был парень.
Инна Владимировна в службе судебных приставов работала первый год. Предписание о взыскании алиментов с нерадивого отца по имени Валерий Иванов было ее первым самостоятельным заданием. И она его собиралась выполнить с честью.
- Ага, - кивнул Валерий.
- Где он? - Инна Владимировна, не ожидая приглашения, шагнула в прихожую и огляделась.
Валерий ошалело отступил. "Все. Поздно. Военкомат прислал конвой, - подумал он и решил не сдаваться, - Лучше потом сам приду с повинной, чем поведут под конвоем, как дезертира"
- А его нет дома! - сказал он первое, что пришло в голову.
- А чья это квартира? - так же строго спросила Инна Владимировна.
- Мамина, - честно признался Валерий, - Она на работе.
- А вы кто?
- Сестра - близнец, то есть двойняшка, - Валерий сглотнул горькую слюну.
- Ладно, - Инна Владимировна немного поколебалась, - Я зайду вечером, когда его мама вернется с работы.
- А что ей передать? - машинально спросил Валерий.
- Передайте ей, что ее сын злостный неплательщик алиментов. Год назад у него родился сын, а он его не содержит.
- А кто его родил? - обалдел Валерий.
- Ясно кто, - твердо отчеканила Инна Владимировна, - ваш брат. И ему не отвертеться.
- Я про маму. Мама-то у него кто?
- Юлия Прохорова, не знаете такую? Ничего. Думаю, папаша прекрасно знает, кто она. Такое не забывается, уж поверьте мне.
"Я бы поверил, - подумал растерянно Валерий, - Если бы помнил". Тут Валерий как раз и вспомнил. Несколько бокалов дешевого вина, выпитого поздно вечером на брудершафт на задворках детского сада, привели девчонку из параллельного класса к нему в постель. "Прошка! Неужели уже 2 года прошло? - удивился Валерий, - Вот ведь до чего юношеское любопытство довело. Теперь придется раскошеливаться".
- А он в армию ушел, - спохватился Валерий, - В армию, понимаете, в регулярную. Им же там не платят, сами понимаете. Откуда у него деньги?
- Значит, родители будут платить. Ребенку расти надо. Кто-то должен его содержать?
- А это уже точно доказано, что это его сын?
- Не сомневайтесь, на все 99,98%.
Когда женщина в униформе ушла, Валерий не на шутку расстроился. Мама говорила, что он родился на несколько минут раньше сестры. А если бы он не торопился, то может быть, сестрой была бы не сестра, а он. А сестра была бы братом. То есть его душа оказалась бы в теле сестры, и ему не пришлось бы сейчас идти в военкомат и тратить в армии лучшие годы жизни и, тем более, ему не грозили бы никакие алименты.
Снова раздался звонок. Он прозвучал в ушах Валерия еще громче прежнего, просто оглушительно. Валерий подумал, что вернулась та строгая женщина в униформе, прикинул взглядом в зеркало, достаточно ли он женственно выглядит, и открыл дверь. На пороге стояла женщина в униформе, но другая, более взрослая, стриженная, в очках и с портфелем в руках.
Алла Никитична работала в службе безопасности страховой компании уже пять лет. Она прекрасно знала свое дело и не раз спасала свою страховую компанию от мошенников. Пару лет назад некто Валерия Иванова, будучи в туристическом походе по Алтаю получила увечье. Предварительно все участники похода застраховались в обязательном порядке от несчастного случая в ее страховой компании. Страховка была стандартная, но Алла Никитична провела большую работу, чтобы убедиться в том, что увечье не было нанесено Валерией себе самой с целью получения страховой выплаты. Она провела много бесед, побывала на месте происшествия и теперь, наконец, собиралась завершить дело в пользу клиентки.
Дверь ей открыла странная девушка в ярко розовом спортивном костюме. Помятое лицо и сильный дух перегара говорили о том, что девушка провела бурную ночь.
- Здесь живет Валерия Иванова? - спросила Алла Никитична, поморщившись.
Валерий не сразу понял, что женщина в униформе другая, поэтому охотно признался:
- Я - Валерия Иванова, сестра Валерия Иванова.
Алла Никитична подозрительно поглядела на клиентку, которая явно заговаривалась - два раза сказала Валерия Иванова. "Не в себе девушка, - подумала она, - Может быть она невменяемая? Когда упала в походе со скалы, получила сотрясение, а сейчас оно и сказалось... Это плохо. Если увечье повлекло такие серьезные последствия, страховая выплата будет существенно больше...
- Мама твоя где?
- Она на работе, вы же знаете. Я вам уже говорила. Будет вечером.
Валерий решил, что женщина в униформе хитрит и пытается вывести его на чистую воду. "Решила меня расколоть, - подумал Валерий, - Врешь, меня на арапа не возьмешь".
Алла Никитична подумала: "Эта Валерия несомненно двинутая, не дай бог из-за того сотрясения мозга". Алла Никитична привыкшая защищать интересы компании стояла перед сложным для нее выбором. С одной стороны ей было жаль инвалидку, с другой она получала премии с тех сумм, которые страховая компания экономила на выплатах, поэтому платить больше Алле Никитичне было не выгодно..
- Я принесла Вам, уважаемая Валерия, очень радостную весть, - ласково сказала Алла Никитична.
Алла протянула Валерию визитку.
- Вам следует прийти в нашу страховую компанию и получить 120 тысяч рублей, которые причитаются вам за то, что вы упали со скалы.
- Кто упали? - Валерий даже ошалел от такой новости.
- Вы.
- Кто мы?
- Не мы, а вы конкретно. Вы - Валерия Иванова, которая 2 года назад ходила в поход на Алтай. Вспомнили?
- А-а-а! - тут Валерий вспомнил, что два года назад Лерка влюбилась в какого-то альпиниста и поехала с группой, которой этот альпинист руководил, в горы. В первый же день похода она упала, ее отвезли в больницу. Домой она вернулась без альпиниста, который в этом походе нашел себе другую невесту.
- И я могу получить все эти деньги?
- Несомненно. И лучше сегодня. Прямо сейчас идите, - Алла Никитична решила поторопить клиентку, пока умные люди не надоумили несчастную девочку потребовать большую сумму, чем ту, которая была рассчитана 2 года назад, - У Вас есть паспорт?
Валерий автоматически пошарил в карманах, но, конечно же, не нашел там никакого паспорта, ведь Лерка уехала в Москву вместе с документами.
- Ага, ладно, вот только переоденусь, - пообещал Валерий.
Когда за женщиной закрылась дверь, Валерий продолжил свои размышления над тайнами бытия. Родился бы он Леркой, пошел бы сейчас в страховую компанию и получил бы деньги, а его брат, которым родилась бы Лерка, отдувался бы за него на плацу и стрельбище, ела бы эту треклятую перловку, которую он терпеть не мог с детсадовского возраста, и платила бы его сыну алименты.
- Да-да, - бормотал он, - Вполне возможно, что я совершенно случайно оказался мужчиной, и хотя это очень хорошо, но все равно, несправедливо.
Было бы справедливо, если бы они вместе с сестрой в армию пошли. "Она этого не заслужила, подумаешь, сломала пару косточек, - думал Валерий, - Вот если бы я смог получить эти деньги, которые Лерка все равно уже не ждет. Погулял бы всласть где-нибудь на заграничном курорте, а после и в армию не жалко. Вот это было бы справедливо".
Чтобы восстановить справедливость Валерий готов был на время стать сестрой. Нет, конечно, он не был настолько слаб головой с похмелья, чтобы прийти к решению изменить пол. Хотя такая шальная мыслишка все-таки проскользнула электрической искоркой по серому веществу его затуманенного вчерашними алкогольными парами мозга, но тут же была отвергнута мужским либидо, занимающем основную часть его обеих полушарий.
Валерий прошел на кухню, достал из холодильника бутылку пива. Откупорил. После первого же глотка стало легче, неясные сомнения были отброшены. Второй глоток добавил ему порцию оптимизма. Почувствовав прилив благодушия, Валерий решил, что военкомат никуда не денется, а вот страховка - это дело тонкое. Надо брать.
Он нашел в компьютере цветную скан-копию паспорта сестры, распечатал его на цветном струйном принтере, спустился в фотосалон, который располагался в цокольном этаже его дома и заламинировал первые две странички. Когда поднимался обратно на свой третий этаж, чтобы переодеться столкнулся на лестнице с девушкой, которая спускалась ему навстречу. На руках у нее спал, прислонившись к ее груди, маленький мальчик. Если бы не ребенок, возможно он совсем не обратил бы внимание на девушку, но полученная им с утра новость о негаданном отцовстве заставила его посмотреть на мальчика. Потом он перевел взгляд на маму. Та остановилась и в упор смотрела на него. Валерий недоуменно остановился - что ей от него надо, ищет кого-то?
Валерий присмотрелся. Прошка. Он бы не узнал ее на улице. Из конопатой костлявой девчонки она превратилась в довольно привлекательную девушку.
- Я пришла к тебе... мы пришли...
- Поздно, - грубо оборвал ее Валерий.
Он был зол на Прошку. Могла бы его предупредить прежде, чем присылать к нему милицию. Почему за сомнительное удовольствие он теперь должен 18 лет расплачиваться?
- Интересно, как ты успела и родить и доказать, что родила от меня? Да плевать. Меня это все не интересует. Я в армию ухожу на два года. Так что обломилась ты со своими алиментами. А потом я свалю отсюда подальше, будешь меня с собаками искать, не найдешь, поняла? Мошенница!
Прошка растерялась. Она пришла, чтобы наладить отношения, как советовал ее адвокат, и не хотела такого разговора.
- Я? - громко прошептала она, - Я - мошенница?
Губы ее задрожали от обиды.
- Ну да, мошенница. А кто же? Решила меня ребенком привязать к себе? Ничего не выйдет! Ты меня спросила бы сначала, нужен мне твой ребенок? Не нужен! Родила для себя, а не для меня, вот и расти его, как хочешь.
Прошка чуть не плакала, от желания закатить скандал ее останавливало только то, что у нее на руках спал Ванька. Прижав его плотнее к груди, чтобы закрыть его уши, она яростно зашипела:
- Я пришла к тебе, как к человеку, а ты... Ты - дурак. Не нужен моему сыну такой тупой папаша. У него будет другой отец. Я выхожу замуж, понял, идиот? Подавись своими алиментам, сквалыга...
Прошка отвернулась от Валерий и стала быстро, как позволяла ее ноша, спускаться по лестнице. Валерий удивленно смотрел ей вслед и почему-то подумал, что даже не рассмотрел сына. Где-то в глубине его непознанной им самим души зародилось неведомое прежде желание взять мальчика на руки и просто подержать его. Но догонять из-за этого Прошку он не стал. "Она сама во всем виновата", - решил он и отправился домой. На душе скребли кошки, но он прогонял этих беспокойных животных более светлыми мыслями о том, как он вскоре получит 120 тысяч и как их потратит.
***
Вернувшись домой, Валерий занялся своим внешним видом. Вывалил шмотки сестры на пол, достал журналы мод, основательно порылся в ее старой косметике и стал придавать себе женственный вид. Это занятие оказалось не из легких.
Зазвонил телефон. Мать проверяла все ли хорошо с сыном после ее последнего звонка, который она сделала пару часов назад.
- Валерик, ты где?
- В военкомате, ма. Тебе чего?
- Ну, как там у тебя дела? Что говорят?
- Все отлично, мамочка. - бодро отрапортовал Валерик, - здоровье, как у верблюда, то есть, как у жеребца. Отправляют на дальний север. Буду служить на краю света.
- Куда? - охнула мать, - Какой дальний? Это где? В Магадане, что ли?
- Дальше-дальше. Буду от американцев Беренгов пролив защищать, чтобы они его не переплыли.
- Ты, наверное, шутишь, - со слабой надеждой проговорила Алина.
Она хоть и была сторонником воспитания мужчин армией, но все-таки рассчитывала частенько навещать там своего сына. Такое назначение, как дальний север, делал ее надежды практически неисполнимыми. Стоимость билетов туда и обратно зашкаливала за пределы ее реальных финансовых возможностей.
- Конечно, шутю. Я еще не ходил туда. Только повестку получил.
- Ты, как пойдешь, скажи, чтобы тебя далеко не упекли. Тут рядом найдется что защищать. Граница-то под самым носом.
- Ладно-ладно, - Валерий положил трубку и еще раз внимательно оглядел творение рук своих. В зеркало на него смотрела Лерка. Вернее ее мужеподобная копия, с густо накрашенными ресницами. Самое сложное в макияже оказалось выдергивание волос из носа. Губная помада, если не приглядываться и не обращать внимание на то, что рот от нее стал каким-то кривоватым, придавала его лицу нужное количество женственности. Валерий еще раз расчесал волосы, стараясь спрятать за ними уши, поправил бюстгалтер, который все время съезжал с предназначенного ему места в центральной части грудной клетки. Хорошо, что Лерка уехала почти налегке, взяв с собой только два чемодана одежды. Среди той, что осталась Валерий нашел-таки подходящую ему по размеру, то есть безразмерную белую "водолазку", черные колготки и трикотажную черную юбку. С туфлями Валерий решил не экспериментировать и одел свои новые кроссовки.
Раздался звонок в дверь. Привычным жестом поправив слегка растрепавшиеся от резкого движения волосы, Валерий неспешно прошествовал к двери. "Над походкой хорошо бы было еще поработать", - подумал он, - Кого еще несет нелегкая?" Проходя мимо зеркала, Валерий скорчил сам себе томную мину и открыл дверь. За дверью стояли двое военных. Один был с кобурой.
- Валерий Иванов здесь живет? - строго спросил военный с лейтенантскими погонами.
- Кто? - испугался Валерий.
- Валерий Иванов, призывник, не явившийся по повестке. Его приказано доставить в военкомат.
Валерий не на шутку испугался.
- Девушка, нам некогда ждать, нам еще три адреса надо проехать. Зовите сюда Валерия. Вы же не хотите, чтобы мы применили силу?
- Нет, - Валерий, прижал руку к груди, в которой как загнанный в ловушку зверь, трепыхалось его сердце.
- Не надо к нему силу применять, - жалобно сказал Валерий.
- А Вы кто ему будете? - менее строго спросил лейтенант.
- Сестра.
Лейтенант улыбнулся. Сопровождающий его солдат стоял рядом, нетерпеливо поглядывая внутрь квартиры и готовый по сигналу командира сорваться с места и ворваться в нее.
- Лерки нет дома, - Валерий улыбнулся в ответ, - Она... он... еще не пришел с работы. Как вернется, я его сама к вам приведу.
- Хорошая у дезертира сестра, - кивнул лейтенант, - Меня зовут лейтенант Задрыгин. Федор Задрыгин. Запомнили? Приведете брата ко мне в 30-й кабинет. Договорились?
- А девушек у вас на службу берут, - Валерий кокетливо потряс головой, - Я бы с удовольствием к вам в солдаты пошла.
Лейтенант покраснел от удовольствия, кашлянул.
- Ну, в общем, договорились, - почему-то вполголоса сказал он, - Жду вас с братом у себя. Там все с вами и обсудим. А мы пока поехали дальше.
Захлопнув дверь, Валерий плюнул с отвращением. Только что на него запал мужик. А вдруг к нему кто-то полезет целоваться? Нет. Только не это. Ох и трудно быть привлекательной девушкой. Лучше уж в армию, чем целоваться с мужиками. Почему-то на память ему пришла Прошка, сбегающая вниз по ступенькам.
***
Деньги получить оказалось гораздо легче, чем Валерий предполагал. В страховой компании по оставленной ему визитке он нашел Аллу Никитичну, и она провела его по всем кабинетам лично вплоть до получения вожделенных 120 тысяч рублей.
Он шел по улицам своего городка, в Леркиной сумочке, болтающейся на боку лежали деньги, а в голове у него был полный вакуум, куда их теперь пристроить. Вдруг его кто-то дернул за сумочку. Она соскользнула с плеча. Он увидел спину парня, убегающего прочь вместе с его деньгами. Забыв об имидже, он с громогласным криком "стой сволочь, убью падла" ринулся вслед вору, в несколько прыжков нагнал хлипкого обидчика и сбил его с ног. Вырвал у него из рук сумку, перекинул ее через плечо - фиг сорвешь - заломил руку вора за спину.
- Вот я тебя сейчас в милицию отведу, сволочь, - будешь знать, как бедных девчонок обворовывать.
Парнишка лет 14-ти испуганно пищал "тетенька я больше не буду, отпустите". Мимо шли прохожие и одобрительно кивали "в милицию, в милицию...". Остыв немного от гнева Валерий подумал, что идти в таком виде в милицию ему не стоит и решил отпустить пацана.
- Ладно, на первый раз прощаю, еще раз увижу, уши оборву, - грозно рявкнул он на сразу же притихшего парня. Парень согласно закивал головой. Он был готов пообещать что угодно, даже никогда не пить, не курить и с девушками не гулять, лишь бы его отпустили.
По дороге домой в скверике Валерий присел на первую же попавшуюся ему на пути скамейку. Он еще был еще возбужден погоней. На черных колготках от дыры на правой ноге, возникшей в тот момент, когда он делал вору подножку, вверх и вниз побежала широкая стрелка. Внешний вид был испорчен, но не это его беспокоило. Бюстгалтер опять съехал в сторону от предназначенного ему места. Аккуратненько поправляя грудь он делал вид, что наслаждается природой. Мимо прохаживались парочки, спешили куда-то озабоченные жизнью люди, выгуливали своих детей счастливые или же не очень мамы и папы. На скамейке рядом с ним сидела девушка с ребенком. Валерий сначала узнал ребенка - по голубому комбинизону, а потом понял, что нечаянно сел рядом с Прошкой. Мальчик не спал. Он ходил вокруг мамы, с интересом разглядывая окружающий мир. Заметив Валерия, мальчик поковылял к нему, вероятно, привлеченный его ярким макияжем. Уперся ему в колени маленькими ручонками. "Тятя", - сказал он и улыбнулся.
"Какая я тебе тетя", - подумал Валерий.
- Ванечка, - позвала Прошка, - Иди сюда. Не мешай тете. У вас макияж немного смазался, - тихо добавила она, показывая пальцем на губы.
Валерий порылся в сумочке, конечно, там ничего похожего на косметичку не было. Он взял старую сумку сестры только для того, чтобы сложить туда деньги.
- А, - он махнул рукой, - И какай, хрен, разница. Кому нужен этот макияж?
- Да, - охотно закивала головой Прошка, - Стараемся ради них, а они...
Валерий смотрел на мальчика, который продолжал повторять "тятя", тянулся к сумке, в которой лежали деньги, и смеялся.
- А папа он умеет говорить? - вдруг спросил он.
- Нет, пока еще не научился, - невесело ответила Прошка, - Папа у него..., - она махнула рукой, - В общем, далеко он.
Неожиданно для себя Валерий снял через голову сумку и отдал ее мальчику.
- На, - сказал он, - Держи. И обязательно научись говорить "папа".
Валерий встал и, не заботясь уже о женственности своей походки, широко зашагал домой. Ему надо было сегодня успеть в военкомат. Он обещал.
***
Проводы сына устроили по-родственному в доме у бабки с дедом. Лерка на проводы не приехала. У нее в Москве начались очень важные кастинги, на которых она рассчитывала получить то ли роль в кино, то ли место в конкурсе "мисс мира". Собрались все родственники, которых время еще не успело разбросать по жизни или за ее пределы. Пили чай и водку, закусывали салатами и шашлыком. Дед со стороны Алины вспоминал войну, окопные будни, раны и награды. Бабка со стороны отца Валерия, который тоже изредка позванивал, участвуя таким образом в воспитании детей, ругала Сталина и хвалила социализм, при котором было легче жить. Более молодые гости рассказывали байки об армейской жизни, дедах и дембелях. И от всех этих разговоров Валерий все больше убеждался в правильности своего плана.
- Ты там не посрами фамилию, внучок, - шамкал дед, занюхивая селедку нетронутой стопкой водки, - Покажи этим американцам, кузькину мать.
- Кузькину мать им уже показывали, она им понравилась при более близком, так сказать, интимном знакомстве, - юродиво хохотнул отец, давно уже имеющий другую семью, но завсегда готовый выпить по любому поводу, - Ты им раков покажи, пусть с раками нашими познакомятся. Хо-хо-хо-хо!
- Ох, Валерочка, - Алина шмыгнула носом, сейчас, разомлённая парой стопок дешевой водки, она уже жалела, что не "отмазала" сына от армии, как ей советовала сотрудница. У той сотрудницы был в знакомых хороший врач, который за определенную мзду писал нужные справки.
Валерий не пил. Он держался трезвенником мужественно, как подобает будущему защитнику отечества. Он был против застолья и тем более приглашения туда родственников. Но мать настояла.
Уж очень Алине хотелось отдать дань героизму своего сына. Вот уедет ее сынок так далеко, что они долго не смогут видеться, и будет вспоминать эти проводы, родных и близких. И память эта будет его согревать морозными ночами, когда он будет стоять в карауле. Совсем один. Замерзать. И никто его не укроет. Не накормит... Алина горько заплакала.
- Хватит сопли лить, не на смерть посылаешь, война давно уж кончилась, - рассердился дед, - Мы-то на войну когда уходили, плакать всем запрещалось. Какой же воинский дух будет у новобранца, если его слезами провожать.
- Не на войну, - проскрипела бабушка, - Да, нынче, сколько гробов с армии присылают. На войне понятно за что, а тут могуть и, за здорово живешь, ухлопать. Вот в наше время такого в армиях не было. Вот ведь свобода-демократия до чего народ довела. Убивают мальцов со школьной скамьи свои же...
- Да что ты старая говоришь, - прикрикнул на бабку дед, но было уже поздно, успокоившаяся было Алина, снова пустилась в рев.
Валерий выскользнул из-за стола. "Хорошо все-таки быть мужчиной, - думал Валерий, шагая по ночному городку, - Сын-то у меня классный растет. Напишу Прошке из армии. А вернусь, женюсь на ней. Мужику отец нужен.