Аннотация: Прогулки по Сеулу и неожиданные встречи. Желание стать частью этого города и осозанание того, что это невозможно.
Ты быстро спускаешься по узкой лестнице хостела, выбегаешь на улицу и вдыхаешь полной грудью прохладный воздух Сеула, ощущаешь сладковатый запах. Тебе кажется, что нет ничего приятнее утренних прогулок, когда город еще не проснулся и только тихонько вздыхает под шепот деревьев. Застегиваешь молнию на кофте до самого подбородка, мельком смотришь по сторонам и перебегаешь дорогу. Единственные магазины, которые работают в восемь утра - круглосуточные, и они же твои самые любимые.
Фиолетовый баннер с надписью Nice to CU встречает тебя на каждом углу в течение дня, приглашает забежать за перекусом. Ты толкаешь прозрачную дверь и под звон колокольчиков слышишь сонный голос продавца:
- Добро пожаловать.
Студент со стрижкой котелок и в форменной стеганной жилетке прячется за кассой, что-то рассматривает в телефоне. Ты проходишь мимо него и слегка кланяешься. Между стеллажами очень узко, и ты проходишь между ними осторожно, чтобы не задеть какую-нибудь пачку с чипсами. Протискиваешься к стеллажу-холодильнику и ищешь взглядом самгак и банановое молоко.
Целая полка заставлена маленькими аккуратными бутылочками с молоком разных вкусов: клубника, дыня, шоколад и даже батат. Но ты берешь всегда одно и то же, чтобы в будущем вкус бананового молока ассоциировался с утром в Сеуле. Выбираешь два рисовых треугольника - один с тунцом, второй с кимчхи. Идешь к кассе и слышишь, как студент медленно начинает шевелиться и шелестеть пакетом. Пока он пробивает покупку, заранее отсчитываешь купюры. До сих пор тяжело привыкнуть к местной валюте.
- Три тысячи сто восемьдесят вон, - протяжно называет он не круглую сумму. Вздыхаешь и смиряешься с тем, что снова получишь горстку мелочи, которую каждый раз будешь стесняться отсчитывать на кассе, чтобы расплатиться.
- Спасибо, - говоришь по-корейски и замечаешь, что студент оживился.
*
Из круглосуточного магазина вышла девушка в серой кофте поверх длинного черного платья и с вязаной зеленой сумкой через плечо. Сверилась со временем по маленькому циферблату на запястье, на ходу запихнула покупки в сумку и уверенным шагом направилась вверх по улице Ыльчи.
Девушка прошла мимо витрин старых магазинов с электроникой, светодиодными лампами и люстрами. Владельцы магазинов готовились к началу рабочего дня, выходили на перекур, обменивались друг с другом любезностями. Все они казались такими безмятежными и счастливыми со всеми этими улыбками, но девушка понимала, что это только на первый взгляд.
Она едва дошла до главной дороги и впереди уже виднелся мост через ручей Чхонгечхон, но что-то потянуло ее свернуть направо во двор. Откуда-то появилась уверенность во внутреннем геолокаторе, который иногда давал сбои. Она нырнула в тишину неизвестного переулка. Шум машин и утренней суеты звучал так приглушенно, что она почувствовала себя маленькой рыбкой в большом аквариуме.
Секундная стрелка на часах остановилась. На другом конце переулка доставщик еды занес над головой мотоциклетный шлем и завис в таком положении. Ветер оставил висеть в воздухе сухие листья. Русые волосы девушки застыли веером.
Через всю эту выставку манекенов не спеша шел мужчина с переноской на спине, в которой сидела радостная собака японской породы, аккуратно сложив передние лапы на плечи хозяина. Мужчина прошел в сантиметре от застывшей девушки, остановился, чтобы поправить переноску, неловко потянулся, и из кармана ветровки выпала пластиковая карточка удостоверения личности. Казалось, он не видит того, что его окружает. Он шел по улице Ыльчи, но будто шел совершенно в другом месте. Мужчина наклонился, чтобы поднять удостоверение и случайно задел застывшую девушку. И пропал.
Секундная стрелка пришла в движение, доставщик еды надел мотоциклетный шлем, сухие листья упали на землю, волосы девушки коснулись ее спины. Девушка слегка покачнулась и почувствовала легкое головокружение. Сделала шаг и наступила на пластиковую карточку. Подняла и рассмотрела ее. Зеленая, усыпана сложными иероглифами, не похожа на корейскую.
Замечательно. И что теперь с этим делать? В ее планы не входило разбираться с внезапной находкой, через час была назначена встреча. Она оглянулась по сторонам и слева заметила кофейню в двухэтажном здании. Возможно, владелец удостоверения там бывает. Оставалось надеяться, что они уже начали рабочий день. К счастью, дверь кофейни легко открылась и послышалось приветствие. Бариста кореянка с осветленными волосами, собранными в аккуратный хвост, растянула в улыбке ярко-розовые губы.
Единственным утренним гостем в кофейне был Кёнсу, сидевший в дальнем углу у окна, что-то печатал на ноутбуке, хмурил брови, поправлял очки, отпивал из прозрачного стакана холодный американо. Было слышно, как он разгрызает кубик льда.
- Чем могу помочь? - спросила сотрудница.
- Кажется, обронил один из ваших гостей, - протянула карточку, - я плохо говорю по-корейски и не знаю, куда обратиться.
Кёнсу перестал печатать. Его редактор, будучи весьма сдержанным и спокойным человеком, стал нервно названивать по утрам. Не нужно было смотреть на календарь, чтобы понять, как сильно он опаздывает со сдачей рукописи. Но Кёнсу все писал и переписывал. Писал и стирал. Он никак не мог сойтись с редактором Ханом во мнении по поводу героини иностранки. Какая-то часть его признавала, что редактор может быть прав. Ему виделась высокая женщина с белокурыми волосами, - стройный и правильный образ. Но редактор Хан был другого мнения.
- Извините, вам не кажется это слишком очевидным? - аккуратно намекнул Хан в одном из телефонных разговоров.
- Да. Но я ее вижу, - отвечал Кёнсу
- Дело ваше, писатель Ким. Но я бы подумал еще, - Хан вздохнул и попрощался.
Кёнсу прислушался к голосу иностранки, которая зашла в кофейню. Легкий и притягательный акцент, она проговаривала каждую согласную с большим усилием, растягивала букву 요 - "ё" на конце предложения.
Он наблюдал за их диалогом. Бариста улыбалась, кивала головой, взяла у девушки какую-то карточку. Девушка несколько раз поклонилась и вышла из кофейни. Не заказала кофе и не осталась. За стеклянной дверью мелькнула зеленая сумка. Кёнсу показалось, что он видел уже это раньше. Стеклянная дверь, зеленая сумка, черное платье. Он утонул в своих мыслях о том, что иностранка могла бы поделиться с ним настоящими историями. Нужно было только представиться, протянуть визитку и пригласить на чашку кофе.
Вдруг в окно, у которого он сидел, прилетел маленький камень. Он присмотрелся, но никого не увидел. Кёнсу подумал, что это его подсознание играет с ним. Такое часто бывает, когда пытаешься уснуть, а тебе снится громкий звук. Подскакиваешь и думаешь, приснился или все же действительно был.
Возможно, ничего страшного не случится, если прислушаться к своей интуиции хотя бы раз. Захлопнул крышку ноутбука и, оставив его на своем месте, Кёнсу резко выбежал из кофейни. Сотрудница вздрогнула и пролила кофе мимо стаканчика.
*
Я шла в сторону станции метро и слушала, что говорит мне город. Я представляла его огромным существом, которое меняет облик в зависимости от смотрящего. По утрам он разговаривал со мной очень ласково, однако уставал под конец дня, а ночью и вовсе мог напугать. Кто-то видел его буйным и жестоким, а для кого-то это был родной дом, в котором нет ничего особенного - он просто есть.
Было ощущение, что Сеул присматривается ко мне. Недоверие и упрек, что я не принадлежу даже малой части этого города присутствовало везде. В слишком острой еде, в любопытных взглядах детей, в обыкновенном "Hello" от сотрудника кофейни, даже когда обращаешься по-корейски. Но я каждый раз сюда возвращалась, в попытках ему понравиться.
Людей на улице становилось больше и от этого еще более одиноко. Плелись на учебу школьники в красивой синей форме с эмблемой своего заведения на груди. Студентки проплывали в шифоновых платьях. В воздухе витал запах цветочного шампуня.
Кажется, после круглосуточного магазина нужно перейти дорогу, а затем свернуть налево. Этой дорогой я ходила уже больше недели и не могла ошибиться. Но круглосуточный магазин будто испарился. Я пожалела, что петляла дворами. Возможно, вышла не на ту улицу.
- Извините...- окликнула девушку в широком сиреневом свитере. Она остановилась. Перед ее глазами мелькнул страх. Большинство корейцев стесняются говорить по-английски, даже если учили его в школе, поэтому их ветром сносит при виде иностранцев. Но я обратилась к ней на корейском, так что, кажется, убегать она не собиралась.
- Не подскажете, как пройти до ближайшей станции метро?
- Вам нужно вернуться обратно и пойти по улице вниз, сразу заметите, - объяснила она, улыбнулась.
- Хорошо, спасибо, - вежливо протянула и поклонилась ей.
Но я совершенно не понимала, как могла пройти мимо станции. Будто то, что было слева, стало теперь справа. И наоборот. Все же ничего не оставалось, кроме как вернуться и проверить свою вменяемость.
Я спускалась вниз по улице и внимательно читала вывески. У меня была совершенно дурацкая привычка читать их вслух, если рядом есть друзья корейцы. Но сейчас моя подруга ждала меня на станции Кванхвамун, до которой я так и не добралась.
Дорога казалось незнакомой, здания другими, но я продолжала спускаться вниз по улице. Наконец, стали появляться знакомые магазины с люстрами и лампами. Оставалось свернуть на главную улицу и пройти пару метров до станции. Проехать нужно было всего пару станций по фиолетовой ветке, - оставалась еще надежда не услышать от онни:
- Ну, как обычно, - говорила она, а я краснела и ссылалась на то, что плохо знаю город.
- Ты сама себе веришь? - смеялась.
Впереди увидела знакомое здание из темноного кирпича. Это была кофейня, рядом с которой я нашла ту странную карточку.
*
Кёнсу нервно дышал и оглядывался по сторонам. Девушка с зеленой сумкой пропала. Переулок был заставлен мопедами, машинами и тележками с картонными коробками. Кроме этого - ничего. Пустота играла с солнечными лучами.
Он завернул за угол кофейни и увидел, как девушка идет к нему навстречу. Так отчетливо, будто писатель Ким Кёнсу - конкретная цель, и она вернулась именно за ним. Он начал нервно подпрыгивать, спрятался за угол, затем снова вышел. Девушка уже почти подошла. Кёнсу достал бумажник, вытащил последнюю помятую визитку. Белый фон, черные буквы, ничего кроме имени, должности и номера телефона.
- Извините, - окликнул он ее, подходя ближе. Девушка остановилась и, казалось, испугалась его.
- Простите, вы говорите по-корейски?
Она кивнула.
Кёнсу заранее не подумал, что он будет спрашивать, поэтому слова стали вылетать беспорядочно:
- Я писатель. Ким Кёнсу.
Девушка стояла молча и внимательно слушала.
- Я сейчас работаю над книгой...Над книгой и...
- Ага, мне нравятся книги, - внезапно сказала девушка, словно подбадривая его.
- Вот моя визитка, - спохватился он.
Она неуверенно взяла визитку, будто не знала, что с ней делать, стала ее рассматривать.
- Я не сумасшедший человек, просто...
- Просто писатель, у которого есть своя визитка, - закончила за него девушка безмятежным тоном.
Кёнсу настолько нервничал, что не понял, шутит она или хочет отделаться от него.
- Извините, - сколько раз он уже извинился? Но на всякий случай решил сделать это еще раз, - простите меня, просто я сейчас в тупике. Одна из моих героинь, она... она как вы.
- Как я?
- Я хочу сказать, что она иностранка.
Девушка склонила голову вправо и прищурила глаза. Кёнсу продолжил:
- Если у вас найдется время, не могли бы вы дать мне интервью?
Проговорил на одном дыхании и стал наблюдать за ее реакцией. Девушка еще раз посмотрела на визитку и сказала:
- Хорошо.
Он не ожидал такого ответа. Скорее он думал, что она развернется и убежит.
- Тогда мы можем выпить кофе, я задам всего несколько вопросов, обещаю. Позвоните мне, как будете готовы.
- Угу. Простите, я немного опаздываю, так что... - она положила визитку в сумку и поклонилась.
- Да, спасибо, до свидания, - хотел извиниться снова, но подумал, что будет уже через чур.
Он поклонился в ответ и стал наблюдать, как девушка удаляется от него. Кёнсу наполнился вдохновением, казалось, что эта незнакомка решит все его проблемы, закроет дыры в сюжете, наполнит текст образами и смыслом. Он вдохнул полной грудью, оглянулся по сторонам и увидел, как на улице стали появляться люди.
Все вокруг наполнилось звуками города. Он вернулся в реальность и вспомнил, что в кофейне оставил свой ноутбук и кофе. Произошедшее показалось очень ярким сном. Нужно было снова приступать к работе.
*
- Куда пойдем? - спросила онни, - только не говори, что в книжный, пожалуйста.
Она посмотрела на меня умоляюще.
- Он как раз тут рядом, - было видно памятник полководцу Ли Сунсину, а через дорогу находился Кёбомунго - самый большой книжный магазин Сеула.
- Ты всё спланировала, признайся.
- А ты думала, я приведу тебя посмотреть на вана Седжона и Ли Сунсина?
Она вздохнула и сказала:
- Ладно, веди куда хочешь.
Мы спустились в метро, чтобы скоротать путь. Из третьего выхода можно было напрямую попасть в магазин. Несмотря на раннее утро, книжный был заполнен людьми. У входа была небольшая кофейня. Казалось, что корейцы черпают энергию только из кофеина. Мы прошли вглубь магазина, все было уставлено высокими стеллажами из темного дерева. Книжный был разделен по секциям, обозначен латинскими буквами. Чтобы найти книгу, достаточно было подойти к свободному компьютеру, написать ее название в поиске и вылезал чек с мини-картой, на которой была указана буква.
- Встречаемся у этой кофейни через полчаса, я сбегаю от тебя в канцелярский, - сказала онни и указала куда-то вдаль, где виднелась красная вывеска "Hottracks". Она любила всякие милые кошельки с персонажами, яркие тетради и ежедневники. Я обрадовалась, что каждый нашел себе занятие по душе и пошла искать секцию с корейскими учебниками.
Толпа передвигалась змейкой, некоторые студенты сидели на полу и читали. Сотрудники в темно-синей форме с вышитыми зелеными птичками переставляли книги, здоровались с покупателями, спрашивали, не нужна ли помощь. Такая постоянная учтивость, должно быть, очень утомительна.
Я подошла к столикам с аккуратной выкладкой корейских книг. Мимо них было невозможно пройти, обложки с нежными иллюстрациями, дизайнерская бумага. Полистала несколько, вдохнула запах свежих страниц. Взгляд остановился на одной маленькой книжке с голубой текстурной обложкой, на которой было написано:
Как бы это ни было печально, прощай.
От названия что-то защемило внутри. Это был тот самый момент, когда ты видишь книгу, и, даже не подозревая о содержании, понимаешь, что вы нашли друг друга. Мне уже не нужны были корейские учебники, мне нужна была эта история. Я понесла книгу на кассу, даже не взглянув на ценник. Конечно, я об этом пожалею, когда буду вечером рассматривать чеки. Но тогда ничего не было важнее этой голубой, печальной книги.
Я расплатилась картой, не вслушиваясь в цену, которую назвала девушка на кассе. У меня еще было время, чтобы пройтись по магазину, но не хотелось наткнуться еще на одну такую печальную книгу, которая проделает дыру в кошельке. Я прошла к кофейне у выхода и увидела, что онни уже ждет меня и держит маленький бумажный пакет с покупками.
- Успешно? Выпьем кофе? - радостно спросила она.
- Ага, только я в минусе на сегодня.
- Ничего, угощаю, я же старше! - мне очень нравилось, что в Корее уважение к старшим работает не только в одну сторону. Если младший уважает старшего, то старший считает своим долгом позаботиться о младшем.
Мы заказали два айс-американо, бариста записал наши имена на стаканчиках и мы сели за небольшой круглый столик. Кофейня была похожа на большой квадратный аквариум, который втиснули в магазин. Вокруг нас сидели студенты, уткнувшиеся в свои смартфоны. Через каждые несколько секунд раздавался такой привычный "KaTalk!" - сигнал корейского мессенджера, будто записанный детским голосом. Я почувствовала себя маленьким насекомым, которого посадили в аквариум. Аквариум с цикадами.
- Я заберу, - сказала я. Было неловко, что она делает все для меня.
Когда холодный кофе был при нас, онни начала свой стандартный расспрос. Появился ли у меня парень, собираюсь ли я учиться в Корее, не хочу ли я замуж за корейца, наношу ли я солнцезащитный крем, пробовала ли я копчан, ходила ли я в этот раз в дворец Кёнбоккун, почему я все еще одна. Когда я поочередно ответила на все вопросы, я задала ей похожие. Выслушала все обновления в мире ее отношений, пожелала ей терпения.
Мне очень хотелось поделиться с ней эмоциями, которые я испытала, увидев ту книгу, но мне казалось, что она лишь удивится из вежливости и скажет: "Да? Вот как!" Мне хотелось, чтобы нас не разделял языковой и культурный барьер. Мне хотелось, чтобы она по-настоящему понимала, что я чувствую.
Мы допили кофе и решили прогуляться, пока у нее еще было время. После обеда Юджин нужно было бежать на лекцию в университет.
- Так не хочется, - протяжно жаловалась она. Хотя бы в этом я ее понимала.
Гулять на большие расстояния Юджин не очень любила, я проводила ее до следующей станции метро, пообещала написать, как доберусь до дома. И снова пообещала написать. Тогда она меня отпустила и скрылась за стеклянной дверью.
*
Ты медленно поднимаешься по лестнице хостела, чувствуешь как ноют ноги. Тебе хочется полежать в горячей ванне, но в твоем эконом-номере есть только душ. Точнее, душевой шланг, прикрученный к смесителю на раковине, которая стоит впритык с унитазом. Ты никогда к этому не привыкнешь и будешь злиться из-за сырости и воды повсюду.
Хостел старый, двери в номерах деревянные и уставшие, без электронного замка - вместо него круглая расшатанная дверная ручка с замочной скважиной. Шаришься в сумке, которая за день стала тяжелее от покупок. Находишь ключ, со второй попытки справляешься с замком. В коридоре загорается свет, закрываешь дверь на защелку, оставляя призрачную надежду на безопасность. Как только ты приезжаешь в эту страну, она окунает тебя в некий фарс. На улицах установлены камеры для распознавания лиц, никто не боится оставлять личные вещи на столиках в заведениях, все вокруг доброжелательны и соблюдают закон, но ты все также остаешься лишней, не своей. В случае опасности можешь рассчитывать только на себя.
Ты высыпаешь содержимое сумки на кровать: длинные чеки, телефон, голубая книга, рамён, банка пива Hite, зеркальце, блеск для губ в новой упаковке, мятная жвачка, визитка, кошелек. Бросаешь взгляд на визитку и вспоминаешь парня в очках, который поджидал тебя у кофейни. Ким Кёнсу. Писатель. Решаешь отложить этот вопрос на пару часов. Включаешь телевизор, завариваешь рамён и открываешь холодный Hite.
Телепередачи слишком шумные и эмоциональные, едва понимаешь, о чем говорят актеры и ведущие. Закадровый смех, разноцветные субтитры разных форм и размеров, мелькание. Перемешиваешь горячую лапшу палочками, слегка дуешь на нее, но все равно обжигаешься.
Ты устаешь и выключаешь звук, оставляя экран мигать, чтобы не включать основное освещение. Тебе хочется открыть окно, посмотреть на город и вдохнуть вечерний воздух, но если отодвинуть окно в сторону, то можно лишь дотронуться до бетонной стены соседнего здания.
В комнате холодно.
- Теплые полы еще рано включать, - сказал вчера вечером хозяин хостела, - извините, я принесу вам дополнительное одеяло, - и улыбнулся.
Эта культура "сделать для гостя все, даже если не можешь сделать ничего" тебя не переставала удивлять. Одеяло все еще не спасает от пронзающего холода, когда выходишь из душа.
Ты доела лапшу, допила пиво, выключила мигающий экран и осталась сидеть в пустоте. Нет, ты не одна не можешь взять от этого города лучшее. Ты не одна не можешь тут искренне веселиться и делать вид, что ты знаешь каждый переулок. Ты не одна не можешь стать своей. Не одна никогда не станешь прежней из-за этого места.
На ощупь ты находишь визитку и телефон среди прочего хлама, набираешь цифры. Сомневаешься, но все же нажимаешь на вызов. Раздаются два гудка, а за ними следом мужской голос.
- Алло?
- Здравствуйте, меня зовут Анна.
Тишина в трубке.
- Я звоню по поводу интервью. Хотела сказать, что согласна. - О! Анна! Здравствуйте! Рад что вы позвонили, спасибо.
- Не за что. Если мы встретимся завтра утром, вам подойдет?
- Да, да, конечно. Помните кофейню, рядом с которой мы встретились?
- Да, помню.
- Вам будет удобно, если завтра в десять утра мы встретимся там?
- Думаю, да.
- Тогда завтра в десять буду ждать вас в кофейне на Ыльчи. Спасибо, что согласились, Анна, - тебе послышалось, как он нервно ход- ит по комнате.
- Не за что. До свидания.
- До встречи, - радостно говорит он, а ты кладешь трубку.
Смотришь, как экран телефона гаснет. Ты знаешь, что подвергаешь себя опасности, - встреча с малознакомым мужчиной, но понимаешь, почему согласилась. Пока ты здесь, можно конструировать события, играть с реальностью, играть в другую жизнь.
*
Утренний Сеул состоит из звенящих звуков и ярких солнечных лучей. В кофейне по улице Ыльчи сконцентрировалось все самое бодрящее и звенящее - колокольчик на двери, фарфоровая посуда, медные подносы с узорами, кофе машина, прямые солнечные лучи из большого окна, старый джаз из современной акустики.
Кёнсу пришел на полчаса раньше, чтобы все подготовить и настроиться на беседу. Выпил два эспрессо и нервно дергал правой ногой. Положил на стол тетрадь, карандаш и диктофон. Он хотел выглядеть профессионально, поэтому одолжил портативный рекордер у знакомого журналиста.
Правая нога все также нервно дергалась. Он смотрел в окно и ждал, когда снова мелькнет зеленая сумка. Кёнсу взял карандаш и стал делать пометки в тетради. Он пытался составить список вопросов еще вчера, но он получился довольно банальным. Вдруг раздался звон колокольчика, зашла девушка и запустила в кофейню утренний ветер. Кёнсу резко встал с места, они встретились взглядами, слегка поклонились друг другу. Она была одета в то же черное длинное платье, через плечо висела та же вязаная зеленая сумка, волосы слегка растрепаны и спускались на плечи.
Анна прошла к его столику, поставила сумку на стул, но сама не села.
- Доброе утро, Анна!
- Здравствуйте.
- Давайте я угощу вас кофе, - Кёнсу прошел к стойке, быстро сделал заказ и вернулся.
- Надеюсь, вы любите айс-американо, - попытался начать разговор.
- Если честно, впервые его попробовала здесь. В Корее.
- Ах, вот как... Я могу заказать что-то другое, если...
- Нет, спасибо, все в порядке. Может, приступим? У меня не так много времени, - спокойно сказала она.
- Да, конечно, - Кёнсу включил рекордер, - я запишу наш разговор на аудио, вы не против?
- Хорошо.
- Спасибо, - он откашлялся и пробежался по заметкам в тетради. Пока он собирался с мыслями, сотрудница кофейни принесла Анне айс-американо. Она вежливо кивнула и отпила освежающий кофе с кислинкой.
- Вы первый раз в Корее? - Наконец спросил писатель Ким.
- Уже сбилась со счету, который раз сюда приезжаю.
- В каких городах бывали? Где понравилось больше всего?
- Города восточного побережья показались романтичными, высокие горы и шумное море. А на юге было слишком душно и одиноко. Город Кванджу наполнен сильной болью. Больше всего...Сложно ответить на этот вопрос.
- Почему вы думаете, что Кванджу наполнен болью?
Ким Кёнсу наконец обрел уверенность и перестал смотреть в тетрадь. Разговаривать с Анной было легко, хоть и было ощущение, что она намеренно отвечает не точно.
- Я слышала про массовые расстрелы в 1980-м году.
Ким Кёнсу замолчал. Стало слышно, как по кофейне разливался теплым молоком женский вокал.
...Dream a little dream of me
Он заставил себя улыбнуться и сказал:
- Мы не очень этим гордимся.
- Кто это "мы"?
- Наша страна.
Анна понимающе кивнула. Так увидел Ким Кёнсу.
- Вы же не против, если я тоже буду задавать вопросы? - Спросила она.
Кёнсу внезапно рассмеялся. Он не понимал, как простое интервью с набором стандартных вопросов и предполагаемых ответов могло превратиться в такой разговор.
- Конечно, спрашивайте, - развел он руками и закрыл тетрадь, в которой до этого вместо заметок рисовал линии и круги.
- Писатель Ким, - она перевела взгляд с него на окно, за которым проходили люди, - я много гуляю, мне нравится ходить по улицам Сеула, они меня словно наполняют энергией. По вечерам, когда я прохожу мимо бизнес-центров, я иногда замечаю, как люди выходят оттуда в очень позднее время. Корейцы так много работают, не правда ли?
- Да, соглашусь, - усмехнулся он.
- Как вы думаете, а почему тогда все тут улыбаются? - она посмотрела ему в глаза, будто искала искреннего ответа. Искренней реакции. Кёнсу отвел взгляд и ответил:
- Это простая вежливость, - сказал он уверенно. Хотел что-то добавить, но осёкся. Анна приподняла бровь и улыбнулась.
- Вы же понимаете, о чем я. Вы человек творчества, вы не можете не чувствовать эти...вибрации, - слово "вибрации" она сказала по-английски и понадеялась, что он поймет. Мысли бежали впереди, знаний корейского не хватало, чтобы все выразить.
- Виб...вибрации? - Повторил он услышанное слово на корейский манер.
- Ага. Вибрации фальшивости. Они выдают, что с обратной стороны есть что-то другое.
Ким Кёнсу попытался вспомнить, ощущал ли он что-либо подобное. Перед глазами возникла сцены разрастающейся толпы. Кёнсу - черная точка, которую кто-то поставил сверху, а от него расходятся в разные стороны другие точки. Их становится все больше и больше, пока не превращаются в черную пустоту.
- Это просто мои мысли. Не воспринимайте их всерьез, - голос Анны вытащил Кёнсу из черной пустоты.
- А? Да, извините, вспомнил кое-что. Спасибо...Я, знаете, а давайте...
- Закончим на этом? Согласна. С вами было интересно пообщаться, - она взяла сумку, - я уйду первой, извините.
- Вас проводить до метро? - Кёнсу встал и засуетился.
- Справлюсь, спасибо.
Они поклонились друг другу, попрощались, и она пошла к выходу. Зеленая сумка снова мелькнула за стеклянной дверью.
*
Ты выходишь из кофейни и кажется, что она растворяется за спиной. Все, что остается позади - растворяется. Ты спускаешься по лестнице в метро и стараешься не превратиться в черную точку. Ты улыбаешься.