Нариэль свободно вытянулась на ветке меллорна и любовалась игрой лучей на золотых листьях.
"А вот эти листочки хорошо бы смотрелись в виде заколки в волосы... Вот полежу еще немного и займусь", - полуприкрыв серые глаза. Но это блаженное состояние было нарушено звуком шагов - чуть слышнее, чем поступь эльфов, и эльфийка, одна из немногих Нолдор, еще живущих в Средиземье, насторожено встрепенулась. А потом увидела шедших по лесу восьмерых путников и ведущего их Халдира. "К Владычице, значит", - промелькнула мысль. - "Но все же - кто они?".
Арагорна она узнала сразу, ведь он несколько раз был здесь. "Гном? А его как сюда пустили?
Впрочем, Владычице виднее". Еще один человек со странным взглядом. Боится чего, что ли? А кто вот эти четверо? Не люди, не гномы... Вообще неизвестно кто... А восьмым шел эльф с лихолесским луком. Как взглянула на него - так и застыла... и глаз не могла отвести, пока они не скрылись меж деревьями.
...И солнце стало будто ярче, и как-то особенно светилась золотая листва...
- ...Нариэль, Нариэль, Огонек..., - голос, как шелест листвы. Владычица. - Ты отдала свое
сердце тому, кто может не вернуться...
- Тогда я буду ждать его возрождения, - так же мысленно ответила нолдэ. И почувствовала, что
Галадриэль улыбается.
Дни, которые Хранители провели в Лориэне, пролетели очень быстро. И каждый день Нариэль
старалась проводить рядом с ним... Кузница и идея еще одного украшения были забыты прочно и
надолго. Но вот пришло время Хранителям продолжить свой путь. И когда они получили свои дары от Галадриэль, Нариэль подошла к Леголасу:
- Прими и от меня дар, - на тонкой ладони лежал золотой цветок с каплей росы на лепестке. Искусно выполненный, он казался живым. Этот кулон был ее Посвящением в мастера.
- Спасибо, - ответил он, накрыв ее ладонь своей. И нолдэ утонула в небесной синеве его глаз.
"Вспоминай меня хоть иногда", - мысль была настолько яркая, что Леголас услышал. И взгляд его был ей ответом.
... И в прохладной воде реки, и в сумеречном небе, он видел ее глаза. И в погоне, в своем
эльфийском сне наяву, он видел ее. И в искрах костров, которые они не часто разводили, и даже в крике чаек, что стали так милы его сердцу, он видел ее....
...А Нариэль в тени Золотого Леса оставалось только ждать. И поднимать голову к небу, где так четко был передан цвет его глаз. И, не зная ничего о происходящем в мире, ее жизнью была эстель - Надежда Высшая. Надежда, Любовь и голубое небо...
А потом, когда закончилась война, и должна была состояться коронация Арагорна, в Минас-Тирит приехали эльфы. И среди них на гнедом жеребце, со сверкающими на солнце темно-русыми волосами, была она. Нариэль.
Долгожданная встреча, к которой они шли разными, и в то же время одной, дорогами.
И сидя однажды вечером у Белого Древа Гондора, она спросила, чувствуя, что его сердце не спокойно:
- О чем грезишь ты? Что не дает тебе найти покоя?
- Владычица не говорила тебе о своем предсказании?
- Нет.
- ...Крики чаек и шелест волны,
Станут отрадней лесной тишины.
Она была права. Я видел море, слышал крики чаек и теперь величайшее мое желание - вернуться к нему. И уплыть на Запад. Но дела мои еще не окончены.
- Главное, чтобы в наших сердца жила Любовь и Надежда. И тогда мы сможем пройти все, мэльдо, и вместе уплыть в Благословенную Землю.
А на небе появилась звезда, что была сильмариллом в венце Эарендила. Звезда, ставшая символом Надежды.