Аннотация: Не то чтобы рассказ. Так, само по себе.
Нормальные люди здесь не бывают. Считается дурным тоном даже произносить это слово в благовоспитанном обществе, разве что - иносказательно, исключительно по отношению к другому благовоспитанному обществу. Болото... Случалось ли вам бродить по его косматому великолепию, осторожно минуя расставленные зевакам ловушки?
Мы выйдем в предрассветный час, чтобы не пропустить зрелище, которое не успели еще опошлить поэты и художники - восход солнца над болотом. Здесь не бывает трагической борьбы света и тьмы, не прорезают воздух первые лучи, отражаясь от стволов деревьев, не ложится на воду сверкающая солнечная дорожка. Здесь капли предутреннего тумана впитывают прозрачные лучи, и становится видно золотистое дыхание земли.
Бережно раздвинем шепчущиеся камыши, минуем сторожевые посты болиголова, аккуратно обойдем буйно-зеленые пятна трясины и вступим в загадочное моховое царство. Зыбкая почва хватает за щиколотки и при каждом шаге отзывается бормотанием, гудением и чавканьем. Остановишься, но долго еще беспокоится потревоженное болотное нутро, мечется подземное водяное эхо.
Шелестят заросли голубики, под пепельными листьями прячутся матовые ребристые ягоды, украшенные на концах черными звездочками. Высокие кочки обрамлены бордовой шевелюрой, в которой запутались ягоды черники - глянцевые, темно-красные, доходящие до черноты. А крупные нежно-голубые жемчужины затаились в самой глубине густой зеленой поросли.
С макушек кочек свисают кисти брусники всех оттенков - от молочно-розового до темно-рубинового. Неподалеку раскинулись кудрявые полянки морошки. Красные, еще костлявые ягоды стыдливо кутаются в неприметные коричневатые розетки, а золотисто-желтые, уже хмельные, стоят бесстыдно обнаженными в своем налитом солнцем совершенстве.
Салатный мох подернут невидимой паутиной клюквенных усиков, на которые нанизаны отливающие бесконечным красноцветием бусины.
Среди всего этого великолепия тут и там торчат замшевые шляпки крепконогих оранжевых моховиков.
Люди редко тревожат эти места; болото не любит шума и бесцеремонности, у него свои суровые законы.
Вот несется сломя голову одуревший от страха заяц; не скачет, а стелется в равномерном движении, будто мчится на невидимой в траве тележке. Огромными пружинными скачками его преследует достойный потомок пантеры - чей-то одичавший домашний Васька. Под блестящим лоснящимся мехом ни намека на ленивый жирок, каждый мускул привычно расчетлив. Глаза горят голодным блеском свирепого хищника, в них нет ни азарта погони, ни предвкушения победы, он с царственным достоинством выполняет свою привычную работу.
А на высокой кочке невозмутимо разлеглась серебристо-коричневая гадюка. Ее трудно удивить - ей уже не раз случалось менять кожу. Но она тоже смотрит на поднимающееся солнце, как будто видит его впервые.
Мы уходим, и по дороге у нас будет время раздвинуть камыши привычных представлений и рассмотреть болото в себе - с западнями, хищниками, жертвами, россыпями сверкающих драгоценностей и привычкой периодически менять кожу.
Мы не любим пускать туда посторонних. Да и какой нормальный человек полезет в болото смотреть восход солнца?