Девять тридцать утра по Москве. 
Приглушая фонарные крики,
Через тучи прокрался рассвет -
Пустоглазый, бесцветный, безликий.

В серебренье проснувшихся крыш
Обнажились антенны и трубы,
Мелкий ветер, веснущат и рыж,
Сквозняком в подворотне обруган,

Топчет листья; подгнившая ржавь
Согревает застывшие ноги.
Не слышны, фонари-сторожа
По столбам разбрелись, одиноки.

Затаился огрызок луны,
В белизну занырнув с головою,
И рассвет обреченно заныл,
Не поднявшись до громкого воя.

Растянуть бы отпущенный век,
Что зимою невнятен и краток!
Но - шестнадцать ноль-две по Москве.
Громыхают закатные траки.