Аннотация: Из цикла "Шереметевский дворец", стих 3.
На ветках оседает тишина,
И временем мелькнувшим опаленный
Беззвучный лист, сорвавшись с ветки клёна,
В траве горит. Земля обожжена
Предутренним осенним серебром.
Изломы жести с мрачных постаментов
Зовут барокко мирное на смену
И стынет магмой черное габбро.
В рулонности газонного листа
Стволы дубов торчат карандашами,
И влага на щеках у Мандельштама
Зеркальной непрозрачностью чиста.
Здесь на аллеях жив двадцатый век -
Мучительный и противоречивый.
И время, завихряясь без причины,
Разбрасывает жёлуди в траве.
Измучена эпохою, прильнув
К осколку бронзы хрупкими плечами,
Застыла вечность в шали из печали,
И век склонился, чувствуя вину.
Оплакав тень, свеча легла у ног,
Расплывшись нагноившеюся раной.
Поэзия, страдание и Анна
Слились в неразделимое одно.