От рамп сиянье колыхалось,
Как бабочек белейших рой.
Певец! в нём сердце отдыхало,
Уняв на миг пустыни зной.

И рок дорогой тупиковой
От слёз к погибели ведёт;
Твой голос плеском родниковым
Из недр души глубоких бьёт.

Подземных... Счёта ранам нет нам,
И мне б сподобиться хоть раз
Голубизны добра и света
Как птица-жар, горящих глаз.

И пусть сочтён наш каждый волос -
Мы пьём все яды сгоряча.
Певец! в аду ночном твой голос -
Шум заповедного ключа.

То утешенье не напрасно:
Сквозь муки - чары добрых грёз
Ты даришь нам полночной сказкой,
Свой жаркий поцелуй в мороз.

Пусть сердце билось, словно фляга,
От рок-стенанья до крови,
Но сколько в этом было блага,
И сколько искренней любви!

Не удержать в руках мгновенья,
Где есть завещанный Эдем;
Без доброй девы - обольщенья, -
Глотать отраву дней зачем?

Вуалью дыма ослабелой
Окутает нас голос твой,
Баюкать нежной колыбельной,
Назло печали гробовой.

Пусть ужас боли настоящий,
Всю эту тьму благослови,
Тех родников испив звенящих
Неотчуждаемой любви.

Она одна для нас криница;
И я, оставив боль свою,
Что ядом горечи полнится -
Литания любви спою.