Алвинну нравилось слышать человеческую речь. После мертвой тишины в проклятом подземелье она представлялась почти чудом. Эвеллир явно заметил это, потому что говорил практически все время - вспоминал разные мелочи об императорском дворце, рассказывал что-нибудь о войне или же принимался сравнивать архитектурный стиль Адели и Кир-Кайдэ. Алвинн почти не вслушивался в смысл его слов, поскольку для него был важен прежде всего звук живого голоса.
Время от времени ему казалось, что сам Меченый тоже отлично это понимал.
Еще больше Безликому нравилось смотреть на то, как энониец ворошит угли в камине или полирует новый меч оселком, сидя у стола. Это было так похоже на взаправдашнюю жизнь, что временами Алвинн почти забывал о темном подземелье и случавшихся время от времени визитах Олварга или кого-нибудь из его гвардии. Вне всякого сомнения, эти визиты снились бы ему в кошмарах, если бы Безликие способны были видеть сны. Иногда Алвинну делалось страшно - что, если в какой-то момент морок рассеется, и выяснится, что он по-прежнему сидит на цепи в своей подземной камере, а с потолка размеренно и гулко капает вода?.. В момент одного из таких приступов ужаса он судорожно вцепился в руку энонийца, оказавшегося достаточно близко от его постели. "Все в порядке, это я" - успокоительно заметил Меченый. Он, вероятно, посчитал, что Алвинн задремал и принял его за кого-то из своих тюремщиков. Алвинн, естественно, не стал объяснять южанину, в чем дело.
Единственным, что не нравилось Алвинну, была его беспомощность, из-за которой энонийцу приходилось помогать ему в самых простейших бытовых делах. Вот и сейчас Меченый вышел в коридор, забрал у слуги поднос с обедом и сам занес его в комнату, тщательно притворив за собой дверь. Валларикс выделил племяннику и спасенному им Безликому целую анфиладу комнат в пустующем крыле дворца, чтобы никто не знал, какого рода гостя принимает Меченый.
- Скажи... тебе и в самом деле не противно ко мне прикасаться? - напряженно спросил Алвинн, когда энониец подошел к его постели и молча поставил поднос на одеяло.
Энониец покосился на повязки, которые сам же поменял пару часов назад, и как-то странно усмехнулся.
- Если честно, я привык и не к такому. Надо будет при случае сказать спасибо Рам Ашаду.
Он считал, что человек не может быть хорошим лекарем, если тратит большую часть времени на посторонние дела, и мне пришлось немало постараться, чтобы убедить его обучить меня основам лекарского дела. Первый месяц я вообще ничем не занимался, кроме стирки и скатывания грязных бинтов, ухода за лежачими больными и тому подобных дел. Не самые приятные воспоминания, но можешь мне поверить - от брезгливости подобный опыт исцеляет сразу.
Алвинн удивленно смотрел на южанина. Может ли быть, что Крикс до такой степени не сознает, с кем он имеет дело? Или энониец просто притворяется, что не осознает?..
- На самом деле, я имел в виду совсем другое, - резко сказал Алвинн.
Меченый бросил на него короткий взгляд и покривился.
- Начинается... опять ты за свое.
Алвинн смешался. Это самое "опять" напоминало о беседе, состоявшейся два дня назад, когда "дан-Энрикс" дотащил его до этой комнаты и занялся осмотром. Трудно сказать, много ли энониец смыслил в медицине, но с перевязкой ожогов и ран он управлялся, как завзятый лекарь, а в самом начале почти силой напоил Безликого какой-то дрянью, от которой по телу растеклось пугающе приятное тепло.
На тот момент Безликому казалось, что он даже Олварга не ненавидел так, как Меченого. Олварг всего-навсего не давал ему умереть, тогда как Рикс хотел, чтобы он жил. Желания самого Алвинна ни первый, ни второй в расчет не принимали.
- Что за отраву ты мне дал? - процедил он, прекратив отплевываться.
- Просто твисс, - ответил энониец. - Хотя, возможно, лучше было бы достать обычного люцера. Подождем. Действие наступит примерно через четверть часа, и тогда я смогу вправить тебе вывих. Не могу понять, вроде это была не дыба, но сустав...
- Ты вообще, по-моему, не отличаешься особенной понятливостью! - яростно оскалился Безликий. - Я уже сто раз сказал, что не нуждаюсь в твоей помощи. Убей меня, проклятый полудурок, или ты об этом очень пожалеешь. Я тебя прикончу, как только сумею встать.
Меченый выразительно пожал плечами.
- Ты сначала встань.
Алвинн собрал остатки сил и попытался отпихнуть его руку, промокающую рану над ключицей, но Крикс этого даже не заметил.
- Будь ты проклят, - процедил Безликий. - Чтобы тебя заживо сожгли, а прах развеяли бы по ветру... Нет, чтобы тебе и всем твоим близким помереть от "черной рвоты". Чтоб тебе лицо собаки обглодали вместе с этим омерзительным клеймом. Чтобы тебя...
Крикс хмыкнул.
- Может, хватит для одного раза?..
Алвинн пропустил эти слова мимо ушей и продолжал в том же духе, делая перерывы только для того, чтобы набрать в легкие новую порцию воздуха. Язык у него работал как бы сам собой. Алвинн подозревал, что приступ неожиданного красноречия был как-то связан с действием люцера - даром, что ли, эту дрянь использовали при допросах с ворлоком?.. Когда все ужасы, которые он мог измыслить для дан-Энрикса, закончились, он перешел на обычную брань, следя только за тем, чтобы не слишком явно повторяться. Крикс сперва посмеивался, но потом поток непрерывных оскорблений начал его раздражать. Он ничего не говорил, но Алвинн, как и все Безликие, прекрасно чувствовал любые негативные эмоции. Он уже предвкушал, как энониец будет злиться все сильнее, и в конце концов взорвется, но вместо этого тот внезапно успокоился.
- Будь другом, помолчи минуту, а?.. - сказал он вполне мирно. - Эту рану нужно зашивать, а ты мешаешь мне сосредоточиться.
...Алвинн задумался, помнит ли Меченый хотя бы часть того, что он наговорил в ту ночь.
Судя по его виду - вряд ли. Меченый забрал с подноса несколько тарелок и поставил их на стол, за которым обедал сам. Что приготовили для Меченого, Алвинн не рассмотрел, но перед ним самим осталась жидкая овсянка, чашка с мясным бульоном и несколько белых сухарей. На кухне, вероятно, думают, что у таинственного гостя императора больной желудок.
Энониец проследил за его взглядом.
- Извини, - сказал он без малейшего раскаяния. - Еще пару дней - и сможешь попросить, чего захочешь.
Алвинн подавил тяжелый вздох. Он издевается? Или на самом деле думает, что слуги Олварга способны получать удовольствие от еды, или мягкой постели, или других вещей, которые бывают так приятны или неприятны людям?
Может быть, если бы он хотя бы на минуту понял, что такое - постоянно ощущать внутри чувство незаполнимой пустоты, Рикс бы позволил ему умереть?.. Но размышлять об этом было так же бесполезно, как и вдаваться в какие-нибудь разъяснения. В первую ночь "дан-Энрикс" спросил его, почему Алвинн не убил себя сам, если уж ему так не хотелось жить. Услышав это, Алвинн осознал, что между ними лежит пропасть, которую ему никогда не преодолеть. Любые объяснения были бессильны. Крикс не в состоянии понять, что жизнь Безликого принадлежит Истоку - для такого ему самому пришлось бы побывать на месте Алвинна.
Так что не оставалось никакой надежды убедить "дан-Энрикса", что ему нужно умереть.
Дойдя до этой мысли, Алвинн неожиданно поймал себя на том, что она почему-то не вызывает у него обычного чувства бессильной ярости.
Пока он размышлял о том, что это может значить, энониц отошел к столу и опустился в кресло, положив Ривален на колени. Алвинн знал, что Крикс встречался с оружейником, чтобы заказать для меча Альдов перевязь и ножны, но заказ еще не принесли, и энониец почти не выпускал Меча из рук. Выходя из комнаты, он брал его с собой, укладываясь спать, пристраивал у изголовья, и не расставался с ним даже за обеденным столом. "Таскает его с собой, словно любимую игрушку" - подумал Алвинн - а пару секунд спустя безмерно удивился собственной реакции. Он затруднился бы сказать, когда у него в последний раз появлялись какие-то шутливые мысли. Но это определенно было до того, как Алвинн стал Шоррэем.
Впрочем, в обществе "дан-Энрикса" Алвинн иногда забывался до того, что вообще не чувствовал себя Безликим.
- Что ты намерен делать дальше? - спросил он, глядя, как Меченый задумчиво ощипывает лежащий на блюде виноград.
- Даже не знаю, - отозвался Крикс, как будто давно ждал подобного вопроса. - С одной стороны, меня ждут в Бейн-Арилле. Я написал, что уезжаю ненадолго, так что они там наверняка гадают, куда я пропал. С другой стороны - мне следовало бы отправиться в Эсселвиль и разобраться, что там происходит.
- Эсселвиль? Бейн-Арилль?.. Я-то думал, ты не успокоишься до тех пор, пока не найдешь Олварга и не убьешь его, - сумрачно сказал Алвинн. - Мне казалось, что теперь каждый из вас забросит все свои обычные дела, и будет думать исключительно о том, как бы убить другого.
Меченый улыбнулся каким-то своим мыслям и кивнул.
- Я тоже так думал. Раньше. Тогда я считал Интарикса единственным виновником всех наших бед и больше всего хотел, чтобы его не стало. Или, еще лучше, чтобы он вообще не рождался. Но теперь я почти рад тому, что Олварг существует.
Алвинн прекратил есть и посмотрел на Эвеллира, как на ненормального.
- Ты рад?..
- Ну да, - пожал плечами Крикс. - Представь себе Темный Исток без Олварга. Ведь Смерть и Солнце появились не вчера. На самом деле люди умирали, убивали, ненавидели друг друга и творили фэйры знают что задолго до того, как появился Олварг. Так что сваливать все эти беды на него просто смешно.
- Не понимаю, - буркнул Алвинн. - Что ты, собственно, пытаешься сказать?
- Наш мир был болен с самого начала, а печати Альдов только сдерживали зло, но не могли преодолеть его. Когда Олварг нарушил существующее равновесие, то противостояние двух Изначальных Сил мало-помалу превратилось в настоящую войну. И, если вдуматься, это не так уж плохо... Всякая война хороша тем, что она создает определенность. Когда на тебя напал реальный враг, то тебе остается только победить или погибнуть, третьего здесь просто не дано. Ну а теперь представь, что Олварга бы не было. Нам бы пришлось бороться с самой силой Темного Истока, а ведь эта Сила сродни Тайной магии - она есть, и в то же время ее нет. Победить Олварга гораздо проще. И даже не потому, что он недальновиден или слаб, а просто потому, что он - так же материален, как ты или я. Противник из плоти и крови хорош тем, что с ним можно бороться напрямую. Например, с помощью этого меча, - Крикс ласково дотронулся до лезвия Ривалена. - Одним словом, если бы не стало Олварга, мне было бы значительно сложнее, чем теперь.
- Мне кажется, я понял твою мысль, - медленно отозвался Алвинн. - А что, ты думаешь, это возможно? Эвеллир без Олварга?..
Меченый потер лоб.
- Сэр Ирем любит говорить, что жизнь не терпит сослагательного наклонения. Наверное, он прав. Но вообще-то... думаю, что да.