В Арденны Крикс и его спутники приехали уже к ночи. В сгущающейся темноте военный лагерь айзелвитов выглядел довольно живописно - десятки пылающих костров возле подножия утеса и темные развалины старинной крепости наверху, на фоне стремительно темнеющей полоски неба. К Эдельвейсу пришлось подниматься по крутой тропинке, серпантином обвивающей утес.
Несмотря на поздний час, обитатели крепости бодрствовали, собравшись в одном из залов южного крыла. То, что увидел Меченый, когда вошел туда, живо напомнило ему лагерь беженцев в Шатровом городе. В той части зала, где потолок обвалился, открывая темное от туч ночное небо, прямо на камнях разложили костер, и несколько человек сгрудились вокруг него, жаря на вертеле какое-то мясо - издалека "дан-Энрикс" посчитал ободранную тушку зайцем. В другом конце зала в это время совещалась группа мрачных, чем-то озабоченных мужчин. Одеты они были чуть лучше, чем разведчики в шатровом городе или разведчики из лагеря, и Меченый решил, что это - приближенные Истинного короля. При виде Атрейна на всех лицах отразилось облегчение - настолько явное, что сразу становилось ясно: до возвращения своего предводителя все эти люди безуспешно пытались решить какую-то серьезную проблему, а теперь надеются, что сенешаль сумеет найти выход.
Атрейн, по-видимому, тоже ощутил общее настроение.
- Судя по вашим лицам, я попал не на совет, а на поминки, - усмехнулся он. Но, оглядевшись, спросил совершенно другим тоном - Где король?..
- Он в своей комнате, - ответил один из мужчин. - С ним Алинард.
- У нас беда, Атрейн, - вмешался в разговор его сосед. - Король то ли чем-то отравился, то ли заболел, причем ему становится все хуже. Алинард пытается ему помочь, но он так и не смог понять, в чем дело. Создается впечатление, что это - не обычная болезнь, а кое-что похуже...
Крикс обнаружил, что понимает сказанное без особенных усилий. Во время путешествия он попросил Атрейна говорить с ним исключительно на местном языке, и это принесло свои плоды - особых затруднений в разговоре с айзеливитами он больше не испытывал. В дороге он беседовал не только с сенешалем, но и с его спутниками, знавшими всего по паре слов на его родном языке, и, к удивлению "дан-Энрикса", те понимали почти все, что он им говорил. Это казалось чудом, потому что энониец изъяснялся на поистине чудовищном наречии, представлявшем собой смесь тарнийского, местного диалекта, аэлинга и, в конце концов, даже жестикуляции, как бы нанизывавшей все эти разноязычные слова и фразы на общую нить.
- Что это за болезнь? В чем она проявляется? - довольно громко спросил Крикс, махнув рукой на то, что его даже не представили присутствующим. Само по себе известие о болезни самозванца не особенно расстроило "дан-Энрикса", но повисший в воздухе намек, что эта самая болезнь могла быть вызвана какими-то не вполне естественными причинами, заставил Меченого ощутить знакомый холод в животе. Если у короля "черная рвота", то весь лагерь айзелвитов очень скоро превратится в лазарет. А то и в братскую могилу.
Все взгляды обратились в его сторону. Казалось, собравшиеся только что заметили, что сенешаль был не один.
Никто не торопился отвечать на его вопрос, но тут на помощь Криксу пришел сам Атрейн.
- Да говорите же, что вы застыли! - недовольно сказал он. - Или эта болезнь такая необычная, что ее даже нельзя описать?..
- Больше всего она похоже на желудочную колику. Но обычные лекарства от нее не помогают.
"Все-таки не "рвота"!" - с облегчением подумал Крикс. Кто-то из айзелвитов удивленно посмотрел на его просветлевшее лицо, и Меченый принял подобающий случаю серьезный вид.
- Что вы подозреваете? - спросил Атрейн. - Яд или... что-нибудь другое?
- Король ел то же самое, что и другие - но они по-прежнему здоровы, - неопределенно отозвался тот же самый айзелвит. Все остальные промолчали. Создавалось впечатление, что они опасаются произнести слово "магия", как будто бы достаточно было просто сказать об этом вслух, чтобы это самым зловещим образом сказалось на судьбе больного короля.
- В лагере, как я понимаю, ничего не знают о случившемся?.. - спросил Атрейн.
- Пока не знают. Ты был в отъезде, мы не знали, как нам поступить, поэтому решили пока никому не сообщать. Но, разумеется, если до завтра королю не станет лучше, то придется сказать правду.
- Ему станет лучше, - твердо сказал сенешаль. И, обернувшись к Меченому, жестом предложил ему приблизиться. - Позвольте вам представить моего спутника, Крикса-из-Легелиона. Я встретился с ним в Древесном городе. Он воин, маг и лекарь. На моих глазах он спас разведчика, раненного адхарами, а потом вылечил еще одного дозорного. Уверен, что он легко справится с болезнью короля. Не так ли, Крикс?..
Меченый стиснул зубы, борясь с искушением сейчас же высказать Атрейну все, что думает о его речи. За то время, которое сенешаль провел в Древесном городе, а потом вместе с Криксом добирался до Арденнского утеса, он имел прекрасную возможность убедиться в том, что Меченый - самый обыкновенный человек. Крикс даже рассказал попутчику свою историю, чтобы загладить впечатление от искаженных и преувеличенных рассказов Рельни. Так что нынешнее заявление Атрейна нельзя было называть ничем, кроме осознанного и хладнокровного обмана.
Крикс обернулся к сенешалю, надеясь выразить свое негодование хотя бы взглядом - и сейчас же пожалел об этом. Меченый не помнил случая, чтобы в глазах человека, сохраняющего внешнее спокойствие, читалась такая же тревога и такая откровенная мольба.
Другие айзелвиты напряженно ожидали, что чужак ответит на вопрос их предводителя, и Меченый сказал единственное, что позволила ему совесть:
- Для начала я хотел бы посмотреть на короля. Тогда, по крайней мере, будет ясно, могу ли я чем-нибудь ему помочь.
- Я провожу тебя к Его величеству, - сказал Атрейн - как показалось Криксу, с облегчением. Он взял у одного из айзелвитов длинный факел, зажег его от костра и направился к боковому выходу из зала. Меченый последовал за ним, чувствуя, как взгляды всех присутствующих сверлят ему спину. Не приходилось сомневаться в том, что, как только они с Атрейном выдут в коридор, все айзелвиты, как один, начнут обсуждать таинственного гостя.
Впрочем, Крикс тоже с нетерпением ожидал, пока они удалятся от зала настолько, чтобы их никто не слышал. Как только это случилось, он остановился и весьма бесцеремонно удержал Атрейна за рукав.
- Минуту. Прежде, чем мы пойдем дальше, я хочу кое-что прояснить, - процедил он. - Надеюсь, ты не думаешь, что я войду к вашему королю, разведу над ним руками - и он сразу же поправится?
- С тех пор, как я увидел тебя в лагере, я уже сам не знаю, что мне думать, - сказал сенешаль, безропотно стерпев бестактный жест "дан-Энрикса". - Лучше скажи: если болезнь короля связана с темной магией - ты сможешь вылечить его, как того парня в приграничье?..
Меченный в раздражении пожал плечами.
- Откуда вообще взялась эта идея насчет темной магии? - с досадой спросил он. - Я пока не услышал ничего, что бы оправдывало эту версию. Может, ваш врач просто не в состоянии определить, что это за болезнь?
- Все может быть. Поэтому я и надеюсь на тебя. Что бы ты там ни говорил, но ты все-таки лекарь. Я же видел, как ты лечил парня, который сорвался с подвесных мостков.
- Альпин просто сломал себе ключицу, - сердито сказал Меченый. - "Лечить" там было нечего: просто отвести назад плечи, чтобы кость встала на место, и связать руки за спиной. С такой задачей справится любой аптекарский помощник. А вашему королю, что бы с ним ни случилось, нужен настоящий врач. Кстати сказать, кто его лечит?..
- Алинард. Он служил лекарем на корабле Лювиня.
От этой новости "дан-Энрикс" чуть не взвыл.
- Имперский врач?.. Прекрасно, нечего сказать! Чего ты от меня-то хочешь?!
Атрейн вопросительно посмотрел на него, но Меченый только безнадежно отмахнулся. Что толку объяснять, что любой врач из Легелиона значительно превосходит его опытом и знаниями, а уж к экипажам боевого корабля приписывают только лекарей, которые сумели доказать отличные познания в "обеих медицинах", то есть - и в лекарственных растениях, и в хирургии? Если такой человек не может разобраться, как лечить больного короля - значит, с самозванцем в самом деле что-то сложное.
- Ладно, пошли, - вздохнул "дан-Энрикс", уже сожалея, что не отказался от идеи сенешаля сразу же. Единственным положительным моментом всей этой истории можно было считать то, что теперь ему уже не придется ломать голову, как получить аудиенцию у Истинного короля. Следуя за Атрейном, Меченый старательно вспоминал те месяцы, на протяжении которых он помогал Рам Ашаду в его госпитале и читал разные медицинские трактаты вроде "Золотого родника". Такиец заставлял его заучивать бесчисленное множество приемов, применяющихся при осмотре пациентов, и такое же количество различных жалоб, характерных для определенного заболевания. Меченый был уверен в том, что за время войны и службы в Серой сотне напрочь позабыл эти премудрости, но теперь с некоторым изумлением отметил, что нужные правила всплывают в памяти как бы сами по себе, без всякого усилия.
Спальня короля находилась в одной из немногих избежавших разрушения комнат в южном крыле крепости. Возле перекосившейся двери дежурили три человека, но, благодаря Атрейну, миновать охрану оказалось очень просто. Крикс вошел и сразу же увидел самозванца - тот лежал на деревянном топчане, застеленном одеялами из волчьих шкур, и держался рукой за правый бок. Он повернул голову и скосил глаза в сторону заходивших в комнату людей, но сесть или хотя бы приподняться на локте не попытался, что доказывало, что ему действительно паршиво.
При виде Атрейна его губы растянула слабая улыбка, сделавшая короля еще моложе, чем он был на самом деле.
- Наконец-то ты вернулся, - сказал он. - Я уже начал беспокоиться... А кто это с тобой?
- Крикс-из-Легелиона, государь, - почтительно сказал Атрейн, наклонив голову. - Он может вам помочь.
Король перевел взгляд на Крикса. Меченый заметил, что лоб "пациента" покрывает мелкая испарина - должно быть, самозванцу было очень больно. То, как он старался держать себя в руках, невольно вызывало уважение.
- Вы врач? - вежливо спросил самозванец.
- Да, государь, - ответил Меченый, решив, что сейчас не самое подходящее время для более откровенных объяснений. - Вы позволите вас осмотреть?
- Ваше величество, я не уверен, что это разумно, - вмешался в беседу еще один человек, который все это время находился в комнате. С тех пор, как сенешаль представил Меченого королю, этот мужчина неотрывно наблюдал за Криксом, и его взгляд никак нельзя было назвать доброжелательным. "Дан-Энрикс" уже понял, что это и есть тот самый Алинард, служивший лекарем на "Зеленом рыцаре".
Атрейн резко обернулся к Алинарду.
- Ну а что, по-вашему, разумно - ждать, пока Его величеству не станет еще хуже?.. Государь, пожалуйста, позвольте Криксу-из-Легелиона сделать то, что он считает нужным. Если вы считаете, что в этом нет необходимости, считайте это моей личной просьбой.
- Хорошо, - кивнул король, бросив на лекаря извиняющийся взгляд. Было похоже, что он так же спокойно согласился бы на любое предложение Атрейна.
Крикс подошел к кровати и присел на краешек топчана, не в силах отделаться от ощущения, что в точности копирует манеры Рам Ашада.
- Поднимите рубашку, государь, - попросил он. - Где именно у вас болит?..
- Вот тут, - ответил самозванец, вполне предсказуемо дотрагиваясь до того же места, которое он совсем недавно зажимал обеими руками. Правый бок, примерно на ладонь ниже последнего ребра... Меченый начал осторожно ощупывать живот, мало-помалу приближаясь к тому месту, на которое указал самозванец. Тот, скосив глаза, следил за его действиями.
- В жизни бы не подумал, что вы врач, - внезапно сказал он. На одну краткую секунду Меченый почти поверил в то, что он разоблачен, но потом понял, что король имеет в виду его руки - жесткие и покрытые мозолями от меча. - Я бы сказал, что вы больше похожи на гребца или на... ох!!
- Здесь больно? - уточнил Крикс, хотя ответ был совершенно очевиден.
- Да, - выдохнул "пациент". Меченый коротко кивнул, и попросил больного глубоко вдохнуть. Потом - втянуть живот. Он почти не удивился, когда и первое, и второе вызвали вполне ожидаемое усиление болевых ощущений.
- Когда вы в первый раз почувствовали боль? - спросил "дан-Энрикс".
- Где-то через час после обеда.
- В том же самом месте?
- Нет, сначала выше, здесь и еще здесь, - откликнулся король. - Все сильно переполошились - думали, что это может быть какая-то отрава. Алинард заставил меня выпить рвотное... ну и так далее.
- "Так далее" - это, насколько я понимаю, промывание желудка? - бесстрастно уточнил Меченый, игнорируя смущение своего собеседника. - Понятно. Что было потом?..
- Алинард дал мне выпить обезболивающий отвар, и я проспал пару часов, но когда проснулся, болеть начало еще сильнее, как будто всю боль стянуло в одну точку.
Крикс прикоснулся ко лбу короля. Если у короля и был небольшой жар, установить это не представлялось никакой возможности - в спальне было слишком сильно натоплено. Должно быть, Алинард относился к числу тех лекарей, которые считают, что больной всегда должен лежать в тепле.
Меченый на мгновение прикрыл глаза, вспомнив про совсем другой день.
Это был жаркий день в самом конце июля или, может быть, начале августа - словом, в то время, когда вся Адель как будто засыпает, и людей на улицах непостижимым образом становится чуть ли не вдвое меньше, чем обычно. Помощник Рам Ашада, Лич, принимал роды в Нижнем городе. В больнице на улице Менял остались только сам Ашад и Крикс, которого тогда еще не называли Меченым. Мессеру Ирему Крикс сообщил, что он поедет с побратимами в Эрхейм, друзьям сказал, что он не может уехать из Адели из-за кучи поручений в Ордене, и, таким образом, получил редкую возможность неотлучно находиться в госпитале, о чем теперь втихомолку сожалел. Надежды на то, что Рам Ашад откроет ему удивительные тайны лекарского дела, не сбылись - по большей части, он занимался той же грязной, утомительной работой, связанной с уборкой и уходом за больными, что и во время испытательного срока. Редкие моменты, когда Рам Ашад все-таки уделял "ученику" внимание и объяснял ему что-нибудь новое, казались Риксу слишком жалкой компенсацией за многочасовой однообразный труд.
Когда внизу зазвонил колокольчик, означавший, что пришел какой-то посетитель, Крикс бросился открывать дверь так быстро, что едва не опрокинул столик, на котором смешивал лекарства. Появление больного означало осмотр, а осмотры Крикс любил - именно в это время Рам Ашад обычно обращал внимание на своего ученика и снисходил до объяснений - или, если случай был достаточно типичным, проверял, помнит ли энониец его предыдущие уроки.
Вошедший оказался подсобным рабочим из пекарни на соседней улице. Парень стоял, странно искособочившись, и зажимал ладонью правый бок. Жалобы были исключительно простые - заболел живот, первые несколько часов он пытался не обращать на боль внимания и продолжать работать, но потом не выдержал и все-таки пришел сюда. Все знают, что господин доктор может сделать такой порошок, что любую боль как рукой снимет. Нельзя ли ему что-нибудь в этом роде?..
- Можно, - кивнул Рам Ашад. - Но перед этим я должен вас осмотреть.
Во взгляде пекаря мелькнуло изумление. Он искренне не понимал, что тут осматривать. Живот - это ведь не порез и синяк, снаружи все равно не видно, что болит. Хотя, конечно, если мэтр Рам Ашад считает нужным...
- Еще как считает, - твердо сказал Рам Ашад, за локоть подводя посетителя к стоявшей у стены скамье и заставляя его лечь. При этом он жестом велел Криксу подойти поближе. С такими простыми вещами, как боль в животе, к Ашаду обычно не обращались, и "дан-Энрикс" был уверен в том, что Рам Ашад намерен осмотреть больного просто для очистки совести. Но вместо этого осмотр растянулся чуть ли не на полчаса. Длинные, тонкие пальцы такийца с коротко обрезанными ногтями осторожно ощупывали правый бок больного, и при этом Рам Ашад едва заметно хмурил брови, хотя никаких причин для такой озабоченности Крикс не находил. А Рам Ашад тем временем расспрашивал недоумевающего пекаря о том, как давно он впервые почувствовал боль, заставлял его переворачиваться с боку на бок и допытывался - "Не болит? Не тянет? А теперь?.."
Закончив с этим, Рам Ашад взял смоченную в уксусе салфетку и тщательно вытер руки.
- Приготовь люцер и хирургические инструменты, - приказал он Риксу по-такийски. Крикс уже привык к тому, что Рам Ашад частенько обращается к нему на этом языке, если считает, что его слова могут встревожить или шокировать больного.
- Инструменты?.. - повторил "дан-Энрикс", чтобы убедиться в том, что не ослышался.
Такиец наконец-то удостоил его взглядом.
- Да, - серьезно сказал он. - Нам очень повезло, что этот человек решил прийти сюда, а не пытался подождать, пока все не пройдет само. Видишь ли, от его болезни умирают.
Вероятно, вид у Крикса был достаточно ошалевшим, потому что Рам Ашад все-таки снизошел до объяснений.
- Помнишь, как ты научился вскрывать гнойные нарывы?
Крикс кивнул. Такое не забудешь даже при желании... этот полезный навык он освоил в первую неделю "ученичества", а потом два дня не мог нормально есть.
- Тогда скажи - зачем мы это делаем? - продолжил Рам Ашад. - Почему бы не дождаться, пока нарыв лопнет сам?
- Может начаться заражение, - бодро ответил Крикс.
- Вот именно. Но там опасность не особо велика - нарыв все-таки прорывается наружу. А у этого молодчика такой нарыв в кишках. Ты заметил, как тщательно я его осматривал?.. Боль в животе в принципе может означать все что угодно. Отравление, несварение желудка, колики - да мало ли! Но есть приемы, позволяющие отличить одни болезни от других, так что сейчас я совершенно уверен в том, что говорю. В правой подвздошной ямке есть такой отросток, и сейчас он воспалился - оттого-то и возникла эта боль. Если ничего не сделать, то отросток нагноится, потом лопнет, и больной умрет. К несчастью, наши врачи стали бы лечить его совсем другими методами - промывание желудка, рвотное, кровопускание... считается, что хирургия существует только для открытых ран. Именно из-за этого... впрочем, это сейчас неважно.
- Так вы дадите мне лекарство, мэтр?.. - встрял в беседу парень, утомившись слушать, как целитель и его помощник разговаривают на каком-то незнакомом языке. - Меня в пекарне ждут. Панфаль мне разрешил уйти только на полчаса. Мне, говорит, тошно смотреть, как ты одной рукой катаешь тесто, а другой хватаешься за свое брюхо, так что ступай к мэтру Ашаду, да спроси у него какой-нибудь порошок. А потом сразу же назад. А если, говорит, решишь меня надуть и завернуть в какой-нибудь трактир - останешься без жалованья. Ослиная задница...
- Кто задница, Панфаль?.. - задумчиво переспросил Ашад. - Впрочем, неважно. Лекарство я вам сейчас дам. Выпьете порошок, подышите немного паром над жаровней - и все как рукой снимет. - Он обернулся к "дан-Энриксу" и негромко сказал - Толченую белобородку, люцер и жаровню. Живо!
Крикс выскользнул из комнаты в подсобку, не зная, то ли восхищаться неожиданно открывшейся решительной стороной своего наставника, то ли считать его помешанным. Было совершенно очевидно, что после белобородки и люцера пекарь заснет мертвым сном, и Рам Ашад сумеет провести задуманную операцию, в чем бы она ни состояла. Но что скажет этот парень, когда, наконец, придет в себя?..
Впрочем, если бы Рам Ашад рискнул и попытался объяснить больному, что он собирается с ним делать, пекарь бы наверняка сбежал - только бы его и видели. А этого такиец допустить не мог. В ушах "дан-Энрикса" по-прежнему звучало - "Видишь ли, от его болезни умирают". Он задумался, что имел в виду Рам Ашад, когда сказал "именно из-за этого...", но в следующую секунду его будто бы толкнуло изнутри - о чем он только думает! Ведь Лич по-прежнему у роженицы, а значит, помогать Ашаду в операции придется ему самому.
До сих пор Крикс только делал перевязки тем, кого Ашад прооперировал несколько дней назад - и всякий раз жалел, что лекарь игнорирует его намеки и по-прежнему не доверяет ему ничего серьезнее заноз и промывания порезов. Но сейчас мысль о том, что ему предстояло сделать, вовсе не казалась энонийцу соблазнительной - скорее, она вызывала ужас и сжимающее горло чувство тошноты. Вот только отступать, похоже, было уже некуда.
Крикс вынырнул из своих воспоминаний и открыл глаза.
- Благодарю вас, государь... можете пока опустить рубашку, - сказал он и удивился, до чего спокойно звучит его голос. Хотя именно сейчас, пожалуй, был самый подходящий момент, чтобы впасть в панику. Смешно сказать, но тогда, пару лет назад, он в самом деле донельзя гордился тем, что помогал такийцу в этой операции, хотя вся его помощь заключалась только в точном исполнении несложных поручений Рам Ашада, а вся проявленная им отвага ограничивалась тем, что его не стошнило прямо на пол. Интересно, что бы он сказал, если бы кто-нибудь предупредил его, что однажды ему придется сделать то же самое без Рам Ашада?!
Сенешаль, все это время напряженно наблюдавший за каждым движением "дан-Энрикса", не выдержал.
- Ты знаешь, что это за болезнь?
- Как ни странно, да, - устало сказал Крикс. По мере того, как укреплялась его первая догадка, Меченый все больше сожалел о том, что вообще отправился в этот треклятый Эсселвиль. От решающей схватки с Олваргом он сейчас бы так же далек, как и в Бейн-Арилле, зато на него свалилась непосильная ответственность за жизнь этого парня. Будь "наследник" Тэрина хоть двадцать раз лжецом и самозванцем, в настоящую минуту он был прежде всего человеком, истерзанным многочасовой болью. И думать о нем, как о враге, у Крикса, хоть убей, не получалось.
- Король поправится? - спросил Атрейн, явно обеспокоенный странными интонациями Крикса. Меченый не сразу осознал, что сенешаль задал этот вопрос на аэлинге, действуя, по сути, точно так же, как и Рам Ашад - а значит, уже признавая то, что положение достаточно серьезное.
- Если ему помочь - скорее всего, да, - ответил Крикс. - Но сперва мне необходимо побеседовать с мэтром Алинардом. И лучше всего - наедине.
- Я подожду снаружи, - кивнул сенешаль.
Лицо Алинарда при этих словах заметно вытянулось. Уже не заботясь о том, что Меченый может услышать их разговор, он обратился напрямик к Атрейну.
- Монсеньор, вы совершаете ошибку, - сказал он. - Этот человек - не тот, за кого себя выдает. Хоть он и умудрился где-то подсмотреть несколько лекарских приемов, он, вне всякого сомнения, не лекарь. Следовательно, все его обещания вылечить короля - пустое шарлатанство. Я уже не говорю о его каторжном клейме... Не знаю, что он вам наговорил, но в Легелионе он служил оруженосцем одного знатного рыцаря, а потом дезертировал из войска, чтобы присоединиться к мародерам... его люди грабили антарские деревни и даже имперские обозы... потом, правда, им позволили присоединиться к армии, но только потому, что командир имперских войск благоволил ему и готов был смотреть сквозь пальцы на его "художества". - Алинард обвиняющее кивнул на Крикса, словно у кого-то в этой комнате могло возникнуть сомнение в том, что речь шла именно о нем. - Альды свидетели, я всегда знал, что этот парень рано или поздно угодит на каторгу. И, судя по всему, был совершенно прав!
Атрейн перевел взгляд с лекаря на "дан-Энрикса" и вопросительно приподнял бровь. Меченый уже далеко не в первый раз порадовался, что еще во время путешествия к Арденнскому утесу рассказал Атрейну всю историю Лесного братства, а заодно - и некоторые подробности про плен в Кир-Роване.
- Занятно, - хмыкнул сенешаль. - Рельни считал тебя героем, а выходит, ты гораздо более разносторонний человек... Ну ладно, разбирайтесь с вашими имперскими делами сами. Только не забудьте, что самое главное сейчас - здоровье короля.
- Вне всякого сомнения, - подтвердил Меченый. Во взгляде Алинарда, увидевшего, что сенешаль, как ни в чем ни бывало, направляется к двери, промелькнул настоящий ужас. Но, по счастью, лекарь оказался достаточно гордым человеком, чтобы не пытаться выскользнуть из комнаты вслед за Атрейном. Вместо этого он обернулся к собеседнику и непреклонно скрестил руки на груди, как будто говоря, что не изменит свое мнение о Меченом, что бы тот ни сказал или не сделал.
"А вот это это мы сейчас посмотрим" - мысленно пообещал ему "дан-Энрикс". И почтительно спросил: