До лагеря имперцев Таннер Тайвасс смог добраться только поздно вечером, и на него немедленно посыпались самые разные известия об Элрике Гефэйре. Первым делом Таннеру сказали, что сэр Алистан, бывший сеньором брата Лейды, был убит несколько месяцев назад, и новым сюзереном Элрика стал Альверин Фин-Флаэнн. Во-вторых, Таннера просветили, что искать Гефэйра следует в трактире под названием "Алмазная подкова", где по вечерам шла крупная игра в пинтар.
Никакого впечатления Элрик на Тайвасса не произвел - просто мальчишка с тощей шеей и грязными сосульками русых волос, казавшихся мышасто тусклыми даже при ярко-желтом свете нескольких масляных ламп. Если не знать, кто он такой - пройдешь и не заметишь. Будущий правитель Гверра переминался с ноги на ногу возле стола, за которым доигрывали партию в пинтар. Элрик вместе с остальными наблюдателями вытягивал шею, пытаясь заглянуть через плечо сидящим игрокам, и поминутно кусал губы от волнения, хотя, казалось бы, его исход игры ни в коей мере не касался. "И вот этот вот, прости меня Создатель, щипаный куренок будет править Гверром!" - с горечью подумал Таннер, безо всякого почтения разглядывая будущего сюзерена. Впрочем, шансов понравиться Таннеру Тайвассу у Элрика было не так уж много. Правильнее было бы сказать, что их у него просто не было...
Перед отъездом Таннера в Кир-Кайдэ Лейда позвала его к себе и приказала найти в Лорке ее брата и доставить его в Глен-Гевер. Голос Лейды, сорванный во время предыдущего сражения, звучал сипло и довольно грубо, через щеку и подбородок тянулась припухшая воспаленная царапина. Таннер смотрел на девушку, лежавшую в постели - но перед глазами у него стоял момент, когда она в последний раз возглавила конную атаку. Альто Лэнгдем объединился с Герхардом из Гардаторна, и вдвоем они выставили против них такое войско, что разумнее было бы не вступать в открытое сражение, которое навязывал им Лэнгдем. Но продолжить начатое от границы наступление тоже было нельзя - это открыло бы отрядам Альто путь на Глен-Гевер. После тяжелых споров на совете было решено дать бой. Таннер был в числе первых, кто увидел, как Лейда упала с лошади, и на какую-то секунду ему показалось, что она убита. Этот момент, как впоследствии понял Таннер, предрешил исход сражения. Кто-то бросился вытаскивать девушку из-под копыт беснующихся лошадей, другие - те, кто оказался слишком далеко от Лейды - громко призывали к мести за Стальную Розу Глен-Гевера. Все вокруг пришло в движение и погрузилось в такой темный и кровавый хаос, по сравнению с которым прежние сражения могли бы показаться рыцарским турниром. Таннер мог бы присягнуть, что они все сошли с ума, сделались кем-то вроде войнов-дайни, басни о которых так любили сочинять островитяне. Таннер никогда еще не дрался с такой яростью, и сильно сомневался, что будет сражаться так когда-нибудь еще.
В тот день он понял, чем успела стать для них - и персонально для него - Лейда Гефэйр.
Когда она поручила ему привезти из Лорки Элрика, Таннер с минуту молча и сосредоточенно рассматривал мыски своих сапог.
- Леди Гефэйр... я прошу меня простить... но зачем Гверру Элрик? - тихо спросил он в конце концов. Произнести эти крамольные слова было не так-то просто, но, когда он это сделал, Таннер почувствовал удивительное облегчение. В конце концов, кто-нибудь должен был заговорить об этом первым. Почему бы и не он?.. -Можете называть меня изменником, но я просто хочу быть справедливым. Что сделал для нас ваш брат - и что сделали вы?.. Вы - героиня нескольких сражений, вы - Стальная Роза Глен-Гевера. Если кто-то и достоин титула мессера Годелвена, то никак не Элрик и не Джори. Все, кто бился рядом с вами, с радостью провозгласят вас герцогиней, стоит вам этого пожелать. Вы это знаете.
Лейда задумчиво смотрела на него. Зрачки, расширенные после обезболивающей настойки твисса и люцера, делали ее глаза почти бездонными, и в них плясали огоньки свечей.
- Да, знаю. А еще я знаю вот что - если я последую вашим советам, то со временем найдутся люди, которые придут к Элрику и скажут: "Твоя старшая сестра лишила тебя титула, который по закону должен был принадлежать тебе. Доверься нам, и мы вернем твое наследство". И что мне тогда делать - воевать с собственным братом?.. Нет, сэр Тайвасс. Гверру не нужна новая смута. А мне не нужна такая "справедливость".
Таннер покосился на присутствующего при этом разговоре Алавэра. Тот слегка пожал плечами, давая понять, что полностью согласен с Тайвассом, но не считает себя вправе вмешиваться в разговор. Таннер почувствовал невольную симпатию к своему вечному сопернику - как будто они с капитаном стали заговорщиками, стремящимися к одной и той же цели.
Тонкие пальцы Лейды с неожиданной силой сжали руку Тайвасса.
- Поезжайте, Таннер! Привезите Элрика. Нравится вам это или нет, но он ваш будущий герцог. Его место в Глен-Гевере, а не в Лорке. Кстати, Таннер - никому не говорите, что я ранена. Боюсь, для Рисвелла и некоторых других это может стать слишком сильным искушением.
Таннер кивал, но думал совершенно о другом. У девушки наверняка был жар - рука была очень горячей. Тайвасс наклонился и поцеловал тыльную сторону ее ладони, там, где кожа не успела огрубеть от поводьев и меча.
- Я привезу вашего брата, месс Гефэйр, - сказал он таким тоном, каким произнес бы фразу "Я люблю вас". Лейда коротко кивнула, сделав вид, что не заметила его особой интонации. Да и с какой стати она стала ее замечать?.. Таких, как Тайвасс, в этом лагере были десятки, даже сотни.
Таннер смотрел на туго обтянутые кожей скулы, лихорадочно блестящие глаза, обметанные лихорадкой губы - и в очередной раз удивлялся, почему ситуации, которые обезобразили бы любую другую женщину, лишь придавали Лейде новое, щемящее очарование. Он видел ее в мужской одежде, с неровно обрезанными волосами, с копотью на щеке и раскрасневшимся лицом - на бревнах и походного костра, а вот теперь видел прикованной к постели. Прошлое сражение впервые лицом к лицу столкнуло его с мыслью, что она может погибнуть - раньше он был так беспечен, что не допускал такой возможности. А теперь эта мысль засела в голове, как ядовитая заноза. Впрочем, Таннер постарался убедить себя, что думает прежде всего о Гверре. Кто у них останется, если не станет Лейды? Элрик, не бывавший дома уже много лет, и бестолковый восьмилетка, который пугается собственной тени?..
Алавэр протянул Тайвассу плоскую кожаную сумку вроде тех, в которых королевские гонцы обычно возят доверенные им бумаги. Лейда пояснила:
- Здесь лежат ваши верительные грамоты, сэр Тайвасс, и еще несколько писем. В них сказано все, что я не смогу сказать лично. Отвезите их в Кир-Кайдэ. Или нет, постойте... - перебила себя Лейда, почему-то покраснев. - Мне кажется, одно из этих писем посылать не стоит.
Девушка с несвойственной ей раньше торопливостью перебрала все бумаги в сумке, вытащила свернутое в трубочку послание и, к изумлению Таннера Тайвасса, разорвала его сначала надвое, а потом получившиеся куски - еще напополам. Покончив с этим, Лейда приподнялась на постели, опираясь о нее одной рукой, и поднесла клочки письма к складной жаровне, стоявшей у изголовья и одновременно заменявшей и светильник, и камин. Вощеная бумага загорелась не сразу, но потом по ней побежали юркие оранжевые змейки, и письмо, словно живое, зашевелилось и закорчилось в огне. Серые пепельные хлопья полетели на постель Лейды и на сапоги Таннера Тайваса.
- Ну, вот и все, - сказала Лейда вслух, но относилось это к его миссии, к письму или к чему-нибудь другому - Таннер разобрать так и не смог. В дороге Тайвасс много размышлял о том, кому могло быть адресовано сожженное послание, но все его догадки были или недоказуемыми, или просто нелепыми, так что в конце концов Таннер решил, что незачем ломать над этим голову.
Протиснувшись поближе к Элрику, по-прежнему не отрывающему взгляда от игорного стола, Тайвасс тихонько тронул его за плечо. Но мальчик бы так сильно увлечен игрой, что Таннеру пришлось изменить тактику и резко потрясти его, прежде чем Элрик обернулся. Карие глаза казались отрешенными, как будто Элрик до сих пор был поглощен мыслями о партии.
- Мейер Элрик, я приехал по поручению вашей сестры, леди Гефэйр, - тихо сказал Таннер. - Не могли бы мы выйти на улицу, чтобы не разговаривать в этой толпе?..
Элрик сглотнул, с сожалением покосился на игральный стол, и нехотя последовал за рыцарем.
- Меня зовут Таннер Тайвасс, - представился Таннер, когда они оказались во дворе. - Ваша сестра поручила мне привезти вас домой.
- Домой? - повторил Элрик и нахмурился. - Зачем?
- Вы, вероятно, уже знаете, что ваш отец погиб. Вы - будущий герцог Гверра. Ваше место в Глен-Гевере, а не здесь.
Щеки Элрика порозовели. Таннер понял, что он уже оценивает открывающиеся перед ним перспективы. Тайвасс счел необходимым внести окончательную ясность:
- Вы считаетесь наследником мессера Годелвена, но, естественно, до вашего совершеннолетия управлять Гверром будет лорд-протектор.
Элрик посмотрел на него исподлобья.
- Вы имеете в виду мою сестру?.. Она не может быть протектором, - почти сердито сказал он.
Таннеру это не понравилось.
- Ваш отец думал по-другому.
- Все равно, - упрямо сказал Элрик. - Лейда не может править Гверром. Она женщина.
"Ах, вот как ты заговорил!" - мысленно возмутился Тайвасс. И скрестил руки на груди, глядя на Элрика сверху вниз.
- А защищать границы Гверра она может?.. Не желаете ли сделать это за нее? - недобро усмехнулся он. И тут же рассердился на себя за то, что препирается с этим мальчишкой. Его дело - доставить Элрика в Глен-Гевер, желательно - живым и невредимым. А все остальное его совершенно не касается. Подумав так, Таннер довольно сухо извинился перед Элриком и попросил проводить его к сэру Альверину.
Всю дорогу оба сохраняли мрачное молчание. Таннер вспоминал о том, что в прошлом Альверин считался женихом Лейды Гефэйр, и пытался угадать причину их разрыва. Эти размышления отравляла мысль, уж не Фин-Флаэнну ли Лейда написала то письмо, которое сожгла перед его отъездом.
О чем думал Элрик, было неизвестно, но он с оскорбленным видом шагал впереди, ссутулив плечи и засунув руки глубоко в карманы.
Остановившись возле двери леди Ресс, Меченый в сотый раз сказал себе, что совершает непростительную глупость. Очень может быть, что Галатея уже спит. А даже если нет, являться к женщине в такое время - попросту невежливо.
Южанин мысленно назвал себя болваном - и решительно постучал в дверь.
Спустя минуту створка приоткрылась. К облегчению "дан-Энрикса", сразу же стало ясно, что Галатея еще не ложилась. Судя по простому платью и блестящим темным волосам, густой волной рассыпавшимся по плечам, женщина ожидала камеристку, которая должна была принести теплой воды для умывания и причесать свою хозяйку.
- Что вам угодно, монсеньор? - вежливый тон Галатеи не скрывал удивления.
- Я понимаю, сейчас слишком поздно для визитов, - извиняющимся тоном сказал Рикс. - Но мне необходимо с вами побеседовать. Вы не могли бы уделить мне полчаса, госпожа Ресс?
- Зачем вы обижаете меня подобными вопросами, принц? Вы ведь прекрасно знаете, как я признательна вам за вашу сегодняшнюю помощь.
Крикс неловко отвел взгляд.
- Как раз об этой благодарности и я хотел поговорить. Я только что от лорда Ирема. Кроме меня, у коадъютора был Аденор.
Галатея Ресс поджала губы.
- Мессер Ирем унижает сам себя, удостаивая своего доверия этого человека.
Меченный только вздохнул. Вчера роль Аденора представлялась ему совершенно недвусмысленной. Но оказалось, что на деле все не так уж просто.
Подходя к покоям коадъютора, Крикс различил обрывок какой-то фразы Аденора - и ответный смех мессера Ирема. Меченый неожиданно подумал, что давно уже не слышал, чтобы его бывший сюзерен смеялся с такой юношеской беззаботностью. Войдя и обнаружив на столе кувшин и пару кубков, энониец окончательно перестал понимать, что происходит. Слишком хорошо "дан-Энрикс" помнил время, когда коадъютор называл Ральгерда Аденора лицемером и отпетым негодяем.
- Не вставайте, - сказал Крикс, увидев, что мужчины собираются подняться. Эти церемонии давно уже набили юноше оскомину. Меченый сел в пустующее кресло у стола и сам налил себе вина.
Лорд Аденор лукаво улыбнулся и поднял свой кубок, как бы салютуя Риксу.
- Разрешите вас поздравить. Вы были великолепны, принц!.. Жаль, вы ни разу за все время своей речи не посмотрели на Бонаветури. Надо было видеть выражение его лица, когда до магнуса дошло, что он остался в дураках.
- Вас это развлекает?.. - сухо спросил Меченный. - По-моему, вам следовало бы вернуть Бонаветури и его сторонникам те деньги, которые вы от них получили.
- Но помилуйте, мессер... Любая сделка может оказаться выгодной или не выгодной, однако, если каждый из участников выполнит то, что обещал - ее никак нельзя признать нечестной. Я пообещал Бонаветури и его родне, что они сохранят возможность торговать с Аделью и получат некоторые из своих прежних привилегий. Разве я хоть в чем-нибудь нарушил свое слово?.. Нет! А то, что вы, на правах сюзерена, даете такие же права своим вассалам - это уже не имеет ко мне никакого отношения. Разве не так?
В голове Меченого при этих словах забрезжила внезапная догадка. Крикс поставил кубок на стол и с полминуты молча смотрел на своего собеседника в упор. Как ни блестяще Аденор владел собой, под конец этой паузы его улыбка стала несколько натянутой.
- Как же я сразу не додумался... - медленно сказал Меченый. - Вы с самого начала собирались обмануть всех разом - сперва Лорио Бонаветури, потом его противников, а под конец - меня. Готов поспорить, что вы сами позаботились о том, чтобы о ваших "тайных" соглашениях с Бонаветури загодя узнали все, кого они касаются.
Ирем нахмурился.
- Послушай, Рикс...
- Одну минуту, я еще не кончил. Вам было необходимо, чтобы представители бейн-арилльской аристократии считали Лорио предателем. Было не так уж сложно просчитать, что за защитой они обратятся именно ко мне - здесь больше не осталось никого, кто мог бы отстоять их интересы. Вся эта затея совершенно в духе лорда Аденора... да и в вашем тоже, монсеньор.
Последнее слово прозвучало сочно - уважительно и в то же время с нескрываемой иронией. Лорд Ирем отвел взгляд.
- А что нам было делать, Рикс?.. - устало спросил он. - Воспользоваться кораблями Аггертейла, перекрыть Нефритовый пролив и навязать Бейн-Ариллю наместника из Ордена?.. Это было бы просто продолжением войны другими средствами. Местные жители смотрели бы на нас, как на завоевателей, а от такого ощущения всегда недалеко до бунтов. И потом. Из-за того, что Бейн-Арилль с самого начала своего существования пытался обогнать Адель, у них тут развилось какое-то болезненное самолюбие. С тех пор, как я сюда попал - только и слышу о величии Бейн-Арилля, традициях Бейн-Арилля, особом положении Бейн-Арилля... Нельзя было допустить, чтобы они считали, будто подчинились грубой силе. Мы хотели, чтобы они присягнули добровольно, и лорд Аденор нашел единственно возможный способ этого добиться. Вот и все. Если ты осуждаешь Аденора - то, пожалуйста, скажи, как бы ты поступил на нашем месте?..
Аденор потер свою мягкую клиновидную бородку.
- Не слушайте его, принц. Этайн однажды сказал мне, что дипломатия - это искусство извлекать выгоду из всех имеющихся обстоятельств. Это значит, что каждый человек должен оставаться на своем, именно для него предназначенном месте. Вы идеальны в своей роли странствующего рыцаря, всегда готового прийти на помощь обездоленным, тогда как я - и даже ваш сеньор, - в подобном амплуа смотрелись бы смешно... Но, разумеется, и вам на нашем месте тоже делать нечего. Сэр Ирем говорит, что ваши представления о жизни непригодны для большой политики, но я с ним не согласен. Если бы вы не были самим собой, все эти внутриморцы никогда бы вам не присягнули. Вообще, по моим подсчетам, обратиться к вам за покровительством должны были три дома из двенадцати. В самом удачном случае - четыре или пять, если учесть характер Галатеи Ресс. Но семь!.. Это просто уму непостижимо. А ведь следует еще учесть, что все эти торговцы - унитарии, то есть дан-Энриксы должны внушать им двойную неприязнь - как победители в войне и как извечные религиозные противники. И, несмотря на это, местная община Милосердия решительно поддержала Галатею. В жизни не подумал бы, что Белые сестры поддержат идею присягнуть элвиенисту!
Криксу показалось, что он снова видит заметенный снегом двор и женщину в грубом сером платье, бесстрашно вышедшую навстречу стражникам Дарнторна.
- Я знаком с их настоятельницей, - сказал он.
- С сестрой Эренс?.. - вздрогнул мессер Ирем.
- Да, - подтвердил Крикс, не понимая, почему это известие вызвало у коадъютора такую странную реакцию.
Лорд Аденор поморщился.
- Досадно! Если бы я знал это заранее, я бы слегка подкорректировал свой план. Белые сестры пользуются среди внутриморцев исключительным авторитетом, а Элена Эренс занимает в Ордене одно из первых мест. При такой поддержке можно было бы перетянуть на нашу сторону и прочие Дома. Но мне сказали, что Элена Эренс не интересуется политикой... кто же мог знать, что она нарушит этот принцип ради вас. Определенно, принц - у вас талант привлекать к себе людей!
- Это как раз неудивительно, - желчно заметил коадъютор. - Сестра Элена Эренс должна была обнаружить в Риксе родственную душу. Они оба постоянно думают о частном и отбрасывают все соображения более высокого порядка.
- Вы несправедливы к леди Эренс, - возразил "дан-Энрикс", глядя на Ирема с невольным удивлением. Ему и раньше приходилось слышать от него подобные суждения, но никогда - в столь резкой и категоричной форме. В тоне коадъютора невольно слышалась какая-то личная задетость.
Ирем выразительно приподнял брови.
- В чем же я не прав?..
Крикс тяжело вздохнул.
- Соображений "более высокого порядка", чем понятия о человечности и справедливости, не только нет, но и не может быть. Это предельные понятия. А то, что называется политикой - это, наоборот, нагромождение противоречащих друг другу частных дел и частных интересов. Но кое в чем вы правы. На людей вроде Элены Эренс не действуют все заклинания о "государственной необходимости". Для них есть только Смерть и Солнце, или, проще говоря, добро и зло.
Крикс покосился на стоявшую в углу клепсидру, и невольно ужаснувшись опустившемуся уровню воды. В Адели в это время уже дали бы сигнал к тушению огней. Но и откладывать беседу с Галатеей Ресс на утро было невозможно.
Пока он рассказывал о своем разговоре с коадъютором и Аденором, Галатея задумчиво перебирала пряди переброшенных через плечо волос.
- Вы ведь могли бы ничего мне не рассказывать, - сказала она, наконец.
- Мог бы, наверное, - признался Крикс. - Но я хотел, чтобы вы знали.
- Значит, вы оправдываете Ральгерда Аденора?..
Меченый пожал плечами.
- Он всегда гордился тем, что не упустит своей выгоды, в чем бы она ни заключалась, но при этом я почти уверен, что в своих поступках он нередко руководствуется совсем не теми соображениями, которые высказывает вслух.
- А по-моему, ваш Аденор - мерзавец безо всякой примеси, - парировала Галатея. Крикс невольно улыбнулся, вспомнив, что когда-то с жаром поддержал бы свою собеседницу.
- Давайте оставим эту тему, леди Ресс.
- Как вам угодно. Подождите, не спешите уходить. Раз уж вы здесь, я бы хотела поговорить с вами об одном важном деле. Помните, в день нашего знакомства я сказала вам, что знала вашу мать?
- Конечно. Я не раз жалел, что не расспросил вас более подробно.
- Это ничего бы не дало. На тот момент я еще не была уверена, что вправе рассказать вам то, что знаю. Видите ли, Амариллис не любила посвящать людей в свои личные дела. Даже в дружбе она как бы проводила между собой и другим человеком некую черту, переступить через которую казалось почти невозможным. Но при дворе знали, что мы были близкими подругами. Когда поползли слухи о том, что ваша мать беременна, Валларикс с лордом Иремом устроили мне форменный допрос. Я притворялась, что не понимаю, о чем речь, но на Вальдера это не подействовало. "Не считайте меня глупее, чем я есть, - сказал он мне. - Я знаю, что именно вы сопровождали Амариллис в ее вылазках в Хоэль - что бы они не значили. Поэтому, пока вы не расскажете всего, что знаете - вы никуда не выйдете из этой комнаты". Пока он это говорил, сэр Ирем, который привел меня к Валлариксу, стоял возле двери и молча слушал этот разговор. Мне было всего восемнадцать лет, и мне казалось, что меня вот-вот отправят в Адельстан. И все-таки я ничего им не сказала, потому что обещала Амариллис никому ее не выдавать. Но, думаю, теперь молчать о той истории будет неправильно. Сын Амариллис вправе что-то знать о собственном отце.
- Вы знали, кем был мой отец?! - воскликнул Крикс.
- Да, монсеньор.
- И вы молчали все эти полтора месяца?.. - не веря собственным ушам, с укором спросил Меченый. - Как его звали?
- Тэрин.
- Просто "Тэрин"? - повторил "дан-Энрикс", словно пробуя это имя на вкус. - Выходит, мессер Ирем прав, и это был какой-то конюх или дровосек?..
- Этого я не знаю, принц. Учтите, что сама я никогда его не видела, и все, что мне о нем известно, я узнала от Маллис. В семнадцать лет люди способны верить любым вымыслам, но в ту историю, которая мне рассказала Амариллис, верить было сложно. Поначалу мне казалось, что ее возлюбленный - просто какой-нибудь бродяга, который наврал Маллис с три короба, чтобы произвести на нее впечатление. Но со временем я стала в этом сомневаться. Амариллис утверждала, что он говорил на очень странном языке. Вроде похоже на тарнийский, но при этом половина слов - совсем другая. Им приходилось говорить медленнее и отчетливее, чем обычно, чтобы хоть как-то понимать друг друга. Этот Тэрин утверждал, что он из Эсселвиля. И что они воюют с Дель-Гвиниром и Дакарисом.
- Вы надо мной смеетесь, - недоверчиво заметил Крикс. - Таких стран не существует.
- Я всего лишь повторяю то, что мне рассказывала Амариллис, - возразила Галатея.
- Да, действительно... А моя мать рассказывала вам о том, как они встретились?..
- Да, монсеньор. Но это очень странная история. Боюсь, что вы опять решите, что я вас мистифицирую. Однажды на охоте Маллис вылетела из седла и потянула связку на ноге. Она не очень испугалась, потому что понимала, что ее скоро найдут. Когда она увидела за деревьями человека, то окликнула его, ничуть не сомневаясь в том, что это егерь или кто-нибудь из слуг. Но это оказался совершенно незнакомый юноша. Малисс попробовала с ним заговорить, но он отвечал на языке, который она едва могла понять. Оба были сильно озадачены. В конце концов, им удалось кое-как объясниться. Юноша назвался Тэрином и объяснил, что он спасался от преследователей, которых он называл гвиннами. По его словам, он спрятался от них среди развалин, которые ваша мать по описанию приняла за Хоэль, а потом долго шел по лесу, пока не увидел Амариллис. Она пыталась выяснить, кто он и откуда, но Тэрин не мог вразумительно ответить ни на один вопрос, и называл места, о которых Маллис никогда раньше не слышала. А кроме этого, он постоянно толковал о гвиннах и уверял, что Амариллис подвергается большой опасности, оставаясь в лесу в полном одиночестве. Амариллис возразила, что она вовсе не одна, и что за ней вот-вот должны вернуться, но все ее слова об орденских гвардейцах, императоре и лорде Иреме вызывали у собеседника только недоумение. Впору было предположить, что этот Тэрин, кем бы он там ни был, просто не в себе, но он был не особенно похож на сумасшедшего. Тогда Маллис предположила, что Тэрин прошел сквозь арку Каменных столбов и оказался в чужом мире. Как в легендах о Начале всех времен... Но вы, наверное, не понимаете, о чем я говорю?
- Представьте себе, понимаю, - усмехнулся Крикс. - Что было дальше?..
- Начался довольно сильный дождь, и им обоим пришлось спрятаться под деревом. Маллис пыталась объяснить своему новому знакомому, что ему нужно будет сделать, чтобы снова оказаться дома. Но он не понимал ее. Кажется, в его мире вообще нет магии... Когда дождь кончился, она услышала, как где-то в стороне от них трубят в рожок, и что несколько человек зовут ее по имени. Но она не стала откликаться, потому что ей хотелось помочь Тэрину. Он привел ее лошадь и помог ей сесть в седло, а сам сел сзади, и они поехали в Хоэль. Довольно скоро начало темнеть, так что они решили, что поедут к Каменным столбам с утра, а ночь проведут в лесу. Они сидели у костра, и он рассказывал про свою родину, и про то, что оба его старших брата сражаются с Дакарисом и Дель-Гвиниром. Амариллис тоже рассказала ему о себе. Когда они все-таки добрались до Каменных столбов, Тэрин сказал, что хотел бы когда-нибудь увидеть ее снова. Маллис возразила, что они наверняка никогда больше не увидятся, поскольку даже маги не способны объяснить, как действуют порталы вроде Каменных столбов, но если он так хочет, то через неделю она будет ждать его в Хоэле - на тот случай, если ему все-таки удастся еще раз попасть в наш мир. Маллис подарила ему прядь своих волос - ей пришло в голову, что это может создать какую-то связь между двумя людьми, и эта связь сыграет свою роль, когда он снова попытается пройти через Врата. Тогда же этот Тэрин в первый раз ее поцеловал. Когда она рассказывала мне об этом, она не призналась, что она в него влюбилась, но это было довольно очевидно.
- И... что случилось дальше?
- Несколько недель я помогала Маллис ездить в Хоэль так, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания. Они встречались с Тэрином пять или, может быть, шесть раз. В последнюю их встречу он сказал, что гвинны захватили какую-то крепость в Эсселвиле, так что его вылазки к Вратам становятся все более опасными. Он предложил вашей матери уйти с ним в Эсселвилль и стать его женой. Маллис сказала, что ей нужно время, чтобы все обдумать... Больше они никогда не виделись. Маллис все время ездила в Хоэль, но Тэрин больше никогда не появился. И сколько бы Маллис не проходила через арку Каменных столбов - портал не открывался. Ваша мать была в отчаянии. Она обвиняла себя в том, что не ушла с Тэрином раньше, и боялась, что с ним что-нибудь случилось.
- Совсем не обязательно, - не удержался Крикс. - "Мерцающий" портал - штука весьма капризная. Даже если он пропускает человека много раз подряд, это отнюдь не значит, что так будет продолжаться вечно.
- Совершенно верно. Я приносила Маллис все книги, в которых хоть что-то говорилось о Вратах Альдов. Но ее это не утешало. Даже когда стало ясно, что она беременна, она все время ездила в Хоэль. Я даже опасалась, что из-за этих поездок у нее случится выкидыш. Но убедить ее остаться дома было совершенно невозможно... Разумеется, поползли слухи. Император предложил Маллис поехать в Озерный замок. Сейчас я думаю, что он действовал из лучших побуждений - видел, как она изводится, и думал, что ей лучше быть подальше от придворных сплетников. Но Амариллис от такой заботы чуть не стало дурно. Тогда Валларикс решил, что выяснит всю правду от меня. Он был очень сердит... со временем я поняла, что он подозревал, что я свела его сестру с каким-то негодяем, который сначала соблазнил ее, а потом испугался и сбежал. В общем, когда стало ясно, что от меня толку не добьешься, император приказал мне в течении двух дней покинуть двор и выехать в Бейн-Арилль. А еще через полгода до нас дошли слухи, что Маллис погибла. Кто-то говорил, что она умерла от родовой горячки, произведя на свет мертвого ребенка, а другие называли это грязной сплетней и клялись, что сестра императора упала с лошади. В те дни мне часто снилось, что Маллис решила еще раз поехать к Каменным столбам, а лошадь понесла и сбросила ее. Я редко плачу, монсеньор, но после этих снов я плакала... А еще мне казалось, что Вальдер был прав, и что случившееся с Амариллис - исключительно моя вина. К счастью, недавно сестра Эренс сообщила мне, что император обнародовал свидетельство сестер из Дома милосердия, которые приняли роды у его сестры, и письменно удостоверили, что она родила живого мальчика. Тогда я поняла, что версия о падении с лошади была обыкновенным слухом, которым пытались прикрыть сплетню о ребенке.
Крикс нахмурился.
- Валлариксу бы следовало написать вам.
- Пожалуй. Но не забывайте, что в то время он считал, что это я втравила Амариллис в эту историю.
Крикс потряс головой, как будто бы пытаясь собрать в кучу разбегавшиеся мысли.
Женщина сочувственно смотрела на него.
- Я вас расстроила, мессер?
Крикс потер лоб.
- Даже не знаю... Все это и правда очень грустно, но, возможно, мне следует радоваться, что моим отцом не оказался какой-нибудь надушенный придворный хлыщ, который смылся бы на Острова, едва поняв, что он наделал. Жаль, что вы не знаете, кем был этот Тэрин-Из-Другого-Мира - я не отказался бы узнать о нем побольше.