Аннотация: что может быть лучше ужина в семейном кругу? только сам процесс приготовления!
It's man devouring man, my dear
And who are we to deny it in here?
("Sweeney Todd")
КАЖДОМУ - СВОЁ
- Что случилось? - высокий бородатый мужчина присел рядом с ней на корточки и отложил в сторону ружьё. Девушка, еле сдерживая рыдания, с мольбой посмотрела на охотника и тихо произнесла:
- Мне страшно... волки... я хочу домой... Вы поможете? - Мужчина медлил лишь несколько мгновений перед тем как согласиться проводить несчастную до дома, ведь перед ней никто не мог устоять. Нежная кожа с лёгким загаром, черные, как смоль, шелковые волосы, алые губы и пронзительные ярко-синие глаза - она была прекрасной и невинной, и в свои двадцать пять лет выглядела так же, как и семью годами раньше: стройная как лань, лёгкая словно перышко и наивная молодая девушка, чьё обаяние не оставляло никого равнодушным.
Где-то поблизости завыли волки, и охотник схватился за оружие, но сквозь лесную чащу было трудно что-то разглядеть и прицелится, а девушка лишь сжалась в комок возле корней широкого столетнего дуба, тихонько поскуливая от страха. Постепенно в лесу становилось всё тише, и когда, наконец, волчий вой перестал достигать ушей охотника, он полностью сосредоточил своё внимание на испуганном невинном ребенке, давая себе слово вернуть её родителям в целости и сохранности.
Спустя полчаса они вдвоём брели по едва различимой тропинке, которую показала, наконец успокоившаяся, беглянка. Она уже перестала реветь и теперь с улыбкой рассказывала своему спутнику о том, как оказалась в чаще леса:
- Я собирала грибы, как обычно, но когда забрела слишком далеко от дома, услышала рычание... - она прижала полупустую корзинку к груди и слегка побледнела, но тут же взяла себя в руки и продолжила - волк, он стоял прямо у меня за спиной когда я оглянулась, а с ним ещё несколько волчат.
- Не волк - волчица. - Прервал её охотник. - Скорее всего, она просто защищала своё потомство и даже не думала нападать. Дикие животные боятся людей намного больше, чем мы их, а потому стараются не приближаться, если только не проголодались слишком сильно.
- Вы так много знаете о лесных зверях?
- Конечно. Я же на них охочусь. - Браконьер протянул руку с оружием, демонстрируя спутнице ружье.
- Вы убиваете животных? - Слегка испуганно пробормотала девушка, но собеседник поспешил её успокоить:
- Только тех, которые нападают на беззащитных девушек. - Он успокаивающе улыбнулся.
- Ну конечно, так и поверила. - Слишком тихо чтобы её услышали, пробормотала брюнетка, и в её глазах мелькнуло что-то такое, от чего любой человек почувствовал бы себя ничтожеством и заподозрил неладное, но на беду "убийцы животных", он смотрел в совершенно другую сторону и ничего не заметил.
Они вышли из леса к открытой светлой поляне, на окраине которой стоял добротный деревянный дом в два этажа, а рядом с ним были разбиты небольшой огород и несколько клумб с цветами.
- Вот мы и пришли. - Она счастливо улыбнулась.
- А где твои родители?
- Умерли. - Девушка печально вздохнула. - Зато у меня семеро братьев, с которыми я тут живу, но их сейчас нет дома, и будут они не раньше позднего вечера. - Мужчина взглянул на небо, где солнце ещё даже не приблизилось к зениту и ему стало страшно оставлять несчастную в одиночестве на целый день.
- Давайте я угощу Вас чаем! - Ослепительно улыбнувшись, предложила девушка, и у охотника даже не возникло мысли об отказе, и уже через десять минут они устроились в уютной гостиной. Девушка охотно рассказывала о своих братьях, не умолкая ни на секунду, а гость, отложив в сторону ружье, наслаждался горячим напитком из каких-то неизвестных ему трав. Через час он окончательно расслабился и с удовольствием слушал воркование девушки, сидящей напротив, но неожиданно та вскочила с кресла:
- Ой, да Вы, наверное, голодны!
- Немного. - Признался мужчина, не евши ничего с самого утра.
- Тогда я приготовлю обед, а Вы не могли бы пока наколоть дров для печи? - Ему было лень вставать с уютного дивана, но, пересилив себя, он всё же поднялся и вышел во двор, взяв услужливо поданный девушкой топор. Как можно отказать хозяйке, к тому же такой гостеприимной?
Жаркое солнце светило прямо в глаза и заставляло тело немилосердно потеть и уже спустя несколько минут работы, охотник снял с себя куртку и рубашку, оставшись в брюках и сапогах, но лучше не стало. Ещё через десять минут у него начала кружиться голова, слегка подгибались ноги, а руки с трудом поднимали топор, казавшийся сейчас слишком тяжелым. Первой мыслью мужчины стало, что он получил солнечный удар, но когда взгляд помутнел, а в глазах начало двоиться, он почуял что-то неладное и, отложив орудие, повернулся в сторону дома, наблюдая, как к нему направляется хозяйка, на ходу оправляющая длинный белоснежный фартук. Он помотал головой, пытаясь избавиться от помутнения, но стало только хуже, к тому же ноги совсем перестали слушаться, и мужчина повалился на землю, кое-как удерживаясь на четвереньках.
- Вам плохо? - Она остановилась в нескольких метрах от него и улыбнулась, но даже не предприняла попытки помочь несчастному, вместо этого схватив его за шиворот и с силой приложив головой о пенек, на котором тот несколько минут назад рубил дрова. Мужчина был уже почти без сознания и мало что соображал, не в состоянии не то чтобы оказать сопротивление, но даже сказать хоть слово, а девушка, с непонятно откуда взявшейся силой в этом хрупком теле, приподняла потерявшего сознание и аккуратно, с нежностью, пристроила его голову на том самом пеньке и взяла в руки топор.
- Ничего, сейчас будет хорошо. - Она лукаво взглянула в помутневшие глаза браконьера и, резко замахнувшись, умело опустила острое лезвие на шею своей жертвы. Раздался хруст переламывающихся костей, а на белоснежном фартуке появились алые брызги, но голова всё ещё оставалась неотделимой от тела, и лишь спустя пару точных ударов скатилась с окровавленного пенька. Девушка, продолжая задумчиво улыбаться, отложила топор и ловко ухватила отвалившуюся часть тела за волосы, попутно отпихнув обезглавленное тело ногой.
- Ненавижу браконьеров. - Пробормотала она себе под нос и тяжело вздохнула, примериваясь как лучше поступить: расколоть череп тем же топором или воспользоваться набором, подаренным братом-патологоанатомом. Так и не выбрав, девушка отложила голову в приготовленный заранее таз и принялась за всё остальное. Избавив бездыханное тело от одежды, и откинув ту в мангал, стоявший неподалеку, она повернулась в сторону леса. Там, из кустов уже показалась любопытная морда волчицы, а следом за ней на поляну выбежали три волчонка. Виляя хвостами и прижимая уши, они приблизились к девушке, и та потрепала любимое животное по голове, испачкав серую шерсть кровью, за что удостоилась немого укора во взгляде матери выводка.
- Ничего-ничего, отмоешься, а своё ты сегодня заработала. - Нежно глядя на животное, сказала девушка и вновь взяла в руки топор. Еще с десяток умелых ударов, и верхняя часть туловища, наконец, отделилась от нижней, а любительница диких зверей провела рукой по вспотевшему лбу и обратилась к волчице:
- Забирай, но только чтобы никаких костей на моей поляне. - Животное понимающе зарычало и, потеревшись о коленку "кормилицы", ухватила честно заработанный кусок человеченки за ступню и потащила в лес, не забывая оборачиваться в поисках своих детёнышей, а брюнетка, проследив, как волчий выводок скрылся в кустах, обратила свой взгляд на оставшуюся половину туловища.
- Как же мне всё это надоело. - Тихо пробормотала она себе под нос, но всё же направилась в дом за разделочными инструментами, а, вернувшись через несколько минут с внушительным чемоданом в руках, присела возле тела и принялась за работу. Сделав глубокие ровные надрезы на груди и животе, она аккуратно удалила плоть с костей и, порывшись в инструментах, достала оттуда реберные ножницы-кусачки с длинными толстыми ручками без колец. В течение последующих нескольких минут на поляне раздавался противный хруст, перебиваемый лишь тяжелым дыханием девушки и заливистым пением соловья, спрятавшегося среди веток деревьев. Когда же самый нелюбимый ею процесс подошел к концу, она отложила в сторону тяжелый инструмент и, устало выдохнув, пристроила ребра в тазу, рядом с головой. Дальше процесс пошел намного быстрее. Умелыми, отработанными за несколько лет движениями кисти, с зажатым в пальцах скальпелем, она терпеливо извлекла сердце, за которым последовали почки и печень, очутившиеся всё в том же тазу, и принялась за многострадальную голову.
Избавив честь черепа, от покрывавшей его плоти девушка пристроила, постоянно норовившую скатиться на землю голову, на пеньке и нанесла единственный точный удар топором, от которого треснула кость. Взяв в руки долото и небольшой молоток, она принялась бережно расширять трещину и, когда часть крыши черепа, наконец, отвалилась, аккуратно вытащила мозг, положив его рядом с другими органами, но радоваться было рано: оставался ещё кое-что.
Девушка встала с колен и повернулась в сторону леса, откуда к ней уже направлялось несколько волков, надеющихся полакомиться за счёт хозяйки. А не рановато ли они? Поспешив вырезать язык, она принялась за последнее, что ей было нужно: с десяток ударов молотком по долоту и к органам в тазу присоединились пальцы. Решив, что от ногтей можно будет избавиться уже на кухне, она сделала приглашающий жесть волкам, кинула окровавленный фартук в мангал, и, подхватив таз, направилась в дом.
Спустя час, когда все органы были промыты и подготовлены, девушка принялась за готовку. Мозги она поместила в кастрюлю с холодной водой, разбавленной уксусом - часа через два их можно будет отварить, уложить на сковородку, посолить, поперчить, залить сметаной и запечь в духовке. Вздохнув, она принялась за почки: разрезав их на четвертинки и удалив сердцевину, девушка залила их водой и отставила подальше, позже, часа через три, она пожарит их с грибами, ветчиной и чесноком. Главное не забыть добавить немного хереса, а то её старший брат очень переживал по этому поводу в прошлый раз. Девушка улыбнулась - с печенью ей будет намного проще: мясо в горшочке с картофелем и имбирем её младший братец был готов есть хоть каждый день.
Напевая песенку из недавно посмотренного ею мюзикла, кухарка положила в кастрюлю язык и поставила варить. Спустя два часа она снимет с него кожу и зальёт соусом по собственному рецепту, а пока можно заняться и гарниром. Рис? Определённо да. Картофель? Обязательно, и побольше. Ну и конечно гречка для близнецов - их любимое блюдо в купе с жареными ребрышками. Пальчики оближешь! Кстати о пальцах: девушка осмотрела каждый из десяти, проверяя, не осталось ли там кусочков ногтей, и бережно убрала в холодильник - их готовить она будет в последнюю очередь.
Она встала посреди кухни и уставилась на последний, имевшийся у неё в наличии, орган - сердце. Она не знала, стоит ли его сегодня готовить, ведь ей было не известно явится ли к ужину мачеха, и мало ли что пообещал братец - главврач психиатрической лечебницы, в которой та лежала. Нет, девушка искренне любила свою мачеху, и давно простила ту за смерть отца, но ведь в прошлый раз она так и не показалась на ежемесячном семейном ужине...
Устало присев на диван, девушка осматривала плоды своих трудов: стол, накрытый на девять человек, поражал обилием блюд, расставленных в зависимости от предпочтений ожидаемых гостей. Себе же она сделала салат из овощей, оставаясь единственной вегетарианкой в семье. Да, у её братьев и мачехи были совершенно разные вкусы в еде, и всем им было сложно угодить, но девушка любила готовить, потакая их предпочтениям, ведь в блюдах, как в жизни: каждому - своё.