Липатов Борис Михайлович : другие произведения.

Неопровержимая улика

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
   Оглавление:
  
   1. Любовь и ненависть.
   2. Разоблачение олигарха.
  
  
  
  
  
  
   Борис Липатов
  
  
   Неопровержимая улика
  
  
  
   Все события и имена вымышлены.
   Любые совпадения с реальностью случайны.
  
  
  
   Аннотация
  
  
   В Москве происходит самоубийство депутата Госдумы.
   Полковник МВД Шелестов решает провести собственное расследование. Он узнает, что покойный оставил прощальное письмо, в котором фигурирует известный олигарх Берковский. Тот, узнав об этом, отдает приказ своим людям ликвидировать Шелестова и доставить к нему это письмо.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Глава 1
  
   Стояло ясное осеннее утро. Светило солнце, термометр показывал пятнадцать градусов тепла. Казалось, сентябрь решил компенсировать неудачное лето, холода и дождь в июле и августе. Сергей был дома один и решил воспользоваться этим обстоятельством и поразмыслить о себе.
   Прошел месяц после ранее описанных событий и ничего нового он ему не принес. Генерал Шадрин передал бумаги покойного журналиста Евдокимова заместителю министра МВД Кожемякину. В них говорилось, что ряд чиновников из Правительства и Госдумы помогают экстремистам закупать оружие и доставлять его в Чечню. Кожемякин обещал разобраться с этим и доложить руководству администрации Президента. Но за этот период никаких разоблачений не последовало. Генерал Лукин продолжал занимать свой пост в ФСБ, а Берковский неожиданно покинул пределы нашей Родины. Сергей уже разучился удивляться чему-либо. Он продолжал работать, но все чаще стал подумывать об уходе из органов. За этот месяц Сергей не бередил душу Шадрину, зная, что тот будет сильно переживать из-за того, что не прислушался к его мнению и отдал бумаги Кожемякину.
   Петр продолжал встречаться с Машей, и он был рад за друга. Тот случай, когда они, чуть было, не погибли, во время розыска архива Евдокимова, сблизил их настолько, что они не могли обходиться долгое время друг без друга. Петр стал уже подумывать о разводе, но Сергей попросил его с этим пока повременить.
   Ему хотелось еще полежать, но пора уже было вставать и ехать на работу. Направляясь в ванную, он прошел мимо фотографии Ирины в рамке. Сергей взглянул на нее так, как всегда смотрел в последнее время. Наверное, многие удивлялись, почему он не спрятал ее фотографию, но Сергей знал, что если спрятать ее, ничего не изменится. Он все равно продолжал бы ощущать ее присутствие.
   Стоя под душем, он думал об Ирине, и вспоминал о ней с любовью и сожалением. Затем начал бриться. Пена щекотно заструилась по коже. Приведя себя в порядок, он быстро позавтракал, спустился вниз и вышел из подъезда. Пока Сергей ехал на работу, перед его глазами промелькнула жизнь в течение этого года - как во время расследования убийства банкира Ильясова он познакомился с сестрой его вдовы, Ириной. Они полюбили друг друга и хотели пожениться, но она нелепо погибла в автомобильной катастрофе. Чуть раньше был убит Николай, брат жены его друга, Максима Пешкова, который хотел предупредить Сергея о том, что вор в законе Семак готовит на него покушение. Сергей вспоминал о том, что после смерти Ирины он долгое время не мог выйти из депрессии. Только спустя несколько недель, он стал приходить в себя. В этом ему помогли его друзья и преданность работе.
   Во время расследования убийства журналиста Евдокимова на него было совершенно, несколько покушений, организованных по приказу генерала ФСБ Лукина, и только благодаря богу, он остался жив.
   Приехав на работу и войдя в свой кабинет, Сергей увидел Петра, сидящего в кресле с сигаретой в руке. На столе дымился кофе.
   - Скучаешь? - спросил он и, взяв чашку, налил себе тоже. - Как ты думаешь, может мне уйти из органов.
   - А кто будет ловить, и сажать всякую мразь, я один?
   - Давай уйдем вместе, - он провел рукой по своим волосам. Затем сделал паузу, чтобы дать возможность Петру переварить услышанное. - Организуем частный сыск и возьмем к себе Максима, которому давно надоела адвокатура.
   - Твоими устами да мед пить. Старик на это никогда не согласится и будет прав, - усмехнулся Петр. - Что он будет без нас делать?
   - А мы и его возьмем. Кому-то мы должны подчиняться, а то мы, зная о многом, ничего не можем сделать, - выдохнул Сергей.
   - Может ты и прав, - безразлично отмахнулся Петр.
   Так за разговорами и повседневной работой наступил вечер.
   - Давай, поедем со мной к Маше, - предложил Петр. - Она будет рада.
   Сергей не успел ничего ответить, как раздался звонок.
   - Неужели опять что-то случилось? - промелькнуло у него, когда он поднимал трубку.
   - Шелестов слушает, Иван Григорьевич. Затем слушал его, не прерывая, и не задавая вопросов, только морщил лоб.
   - Понятно, - сказал он в конце. Положив трубку, Сергей нервно забарабанил пальцами по столу.
   - Что случилось? - спросил Петр.
   - Надо было во время уходить из органов, - произнес Сергей с улыбкой, - а теперь никто не отпустит. Старик только что сказал, что покончил жизнь самоубийством депутат Госдумы Сидоров. Застрелился. В кабинете стало тихо, только начавшийся дождь все стучал и стучал по стеклу. Молчание становилось угнетающим.
   "Как быстро меняется погода", подумал Сергей, а вслух произнес:
   - Поехали, - и поднялся с кресла.
   Быстро спустившись по лестнице и выйдя из министерства, они сели в машину и поехали на Комсомольский проспект, где в доме N 8 проживал депутат. Подъехав, они вышли из машины и направились к подъезду, вокруг которого уже собрались журналисты, желающие первыми, получить какую либо информацию о смерти депутата.
   Они прошли через кордон милиции и, поднявшись в лифте на четвертый этаж, вошли в квартиру. К ним подошел майор из местного отделения милиции и повел их в комнату, из которой только что вышел. Здесь работали уже эксперты.
   Мертвый депутат лежал на боку перед письменным столом, который стоял у окна. Шелестов опустился на колени и осмотрел пулевое отверстие на правом виске. Затем встал и внимательно осмотрел комнату, отмечая про себя каждую мелочь. Стол стоял углом к большому окну, чтобы свет удобно падал на него. Рядом стояло большое кожаное кресло. На противоположной стене висели две картины. Под картинами стоял кожаный диван. Рядом находился маленький инкрустированный столик, на котором стояла большая антикварная ваза. Толстый ковер покрывал пол. Ему сразу стало ясно, что Сидоров ни в чем себе не отказывал. Комната была убрана с таким комфортом, что лучшего и желать нельзя. Он подошел к окну. Оно было закрыто. На столе стояла хрустальная пепельница с горой окурков.
   - А где его жена? - спросил он.
   - В соседней комнате, - ответил майор.
   - И что она сказала?
   - Жена рассказала, - начал майор, - что после ужина муж, как обычно, пошел к себе в кабинет работать с документами, а она в свою комнату, смотреть телевизор. Как раз передавали новости. Тут раздался выстрел. Когда она вбежала в его кабинет, он уже был мертв.
   - Может, муж оставил предсмертную записку? Я вижу, что прежде чем решиться на самоубийство, он много курил, - спросил Шелестов.
   - Жена сказала, что когда она вбежала на столе, кроме пепельницы, ничего не было. Вы будете разговаривать с ней?
   - Буду, - ответил Шелестов и, выйдя в коридор, постучал в соседнюю комнату.
   - Войдите, - негромко послышалось оттуда. Сергей отворил дверь и оказался в большой комнате. Вдова сидела на кожаном диване, положив руки на колени. Рядом стоял столик, на котором стояли бутылка виски и рюмка. Рядом лежала пачка сигарет "Вок" и стояла пепельница.
   Она посмотрела на него и кивком руки пригласила войти. - Полковник Шелестов из МВД,- представился он и извинился перед ней за то, что в такой момент потревожил ее.
   - Ничего страшного, - сказала она. - Я знаю, что это ваша работа.
   Он опустился в кресло, стоящее рядом с диваном.
   - Расскажите мне, как все произошло?
   - Мой муж приехал с работы часов в пять. Мы поужинали, и он пошел к себе в кабинет. Я убрала со стола и пошла, смотреть телевизор.
   В то время как ее тихий голос наполнял комнату, Сергей смотрел на нее. Хрупкая, изящная, лет тридцати пяти-сорока, она видимо очень за собой следила. У нее были темные волосы, чистая и гладкая кожа и голубые глаза. В ее кольце сверкал огромный бриллиант. Все в ней и все, что ее окружало, дышало опрятностью и порядком.
   - Я услышала выстрел и на какое-то мгновение оцепенела и не могла сдвинуться с места, - она провела кончиком языка по губам и посмотрела на свои тонкие руки. Затем она достала из пачки сигарету и закурила. - Я вбежала к нему в кабинет и увидела, что он лежит на полу в луже крови. Тогда я сразу позвонила в милицию.
   - А скажите, в последнее время в его поведении не произошло каких-то резких, бросающих в глаза перемен?
   - Нет. Во всяком случае, я за ним ничего не замечала, хотя в последнее время он был несколько рассеян. Давайте выпьем, - неожиданно предложила она.
   Сергей отказался и, посочувствовав ей, вышел. Затем направился к Петру, который разговаривал с экспертами.
   - Ну что удалось узнать? - спросил он.
   - Эксперты считают, что это явное самоубийство, - облегченно вздохнул тот. - Поехали в контору, доложим старику. Здесь нам больше делать нечего.
   Шадрин уже ждал их, и как только они появились, пригласил к себе.
   - Докладывайте, - сказал он.
   Сергей рассказал ему о беседе с вдовой депутата.
   - Хорошо, что самоубийство, - произнес Петр, - а то опять на нас повесили бы глухарь.
   - Поживем, увидим, - пожал плечами Сергей. - Не нравится мне это самоубийство. Тем более, в печати не раз упоминалось о том, что Сидоров был связан с Берковским, самой зловещей и могущественной фигурой последних лет. Тот стоял за кулисами самых главных политических и экономических событий в России и оказывал материальную поддержу чеченским сепаратистам.
   - Берковский далеко, а Сидоров мертв. Пусть прокуратура и проверяет все версии этого самоубийства, а нам на этот раз делать нечего, - добавил Петр.
   - Хватит спорить, - миролюбиво сказал генерал, - идите, отдыхайте.
   Друзья страшно удивились, что старик с такой легкостью отпустил их.
   Сергей поехал домой, поужинал, включил телевизор и улегся на диван. В это время диктор передавал сообщение о том, что сегодня, у себя в квартире, покончил жизнь самоубийством известный борец с коррупцией депутат Госдумы Сидоров Сергей Юрьевич. Он слушал и вспоминал человека, лежащего на полу посреди чистой, красиво убранной комнаты. Он вспомнил также вдову и ее необъяснимую невозмутимость, с которой она разговаривала с ним. Все это ему казалось странным, а самое главное то, что депутат не оставил ни какого предсмертного письма или записки. Так обычно поступают самоубийцы.
  
  
   Семак, в этот вечер, сидел один в своем кабинете и предавался воспоминаниями. На столе стояли бутылка "Наполеона" и рюмка. На вазе лежали фрукты.
   После происшедших событий он сильно сдал и поседел. На его осунувшимся лице, остались только блестящие глаза.
   После смерти банкира Ильясова прошло около года. За этот период времени из жизни ушли известные люди преступного мира Арик, Дато и Муса, с кем он начинал розыск общаковских и других денег, которые Ильясов перед своей смертью перевел в Швейцарию. На руках у него уже находились банковские документы на получение этих денег, когда на его пути вдруг возник полковник Шелестов, который расследовал убийство Ильясова и узнал о наличии денег. Он не раз пытался устранить этого упрямого и неподкупного мента с помощью своих людей, но все его попытки кончались провалом. Чтобы не попасть в тюрьму, он был вынужден отдать документы Шелестову. Месяц назад он снова попытался расправиться с ним, но и эта попытка закончилась неудачей. Он потерял своего верного помощника, Рыбака.
   Шелестов в свою очередь узнал о том, что он связан с ФСБ и работает на них. Ему пришлось рассказать менту о непосредственных заказчиках покушения на него. Хорошо, что тогда для него все закончилось благополучно, но над ним продолжала висеть угроза разоблачения.
   После таких воспоминаний он помрачнел, и взяв со стола бутылку, сделал несколько глотков. Вдруг он напрягся и устремил свой взгляд на телевизор. Он услышал, как диктор сообщил - сегодня вечером покончил жизнь самоубийством депутат Госдумы Сидоров. После этого Семак задумался. Сам он лично не был знаком с Сидоровым, но, по словам Шейко, который состоял с ним в одной фракции и поддерживал дружеские отношения, был связан с известным олигархом Берковским.
   "Странно, очень странно, - подумал он. - Надо срочно встретиться с Шейко и выяснить у него обстоятельства самоубийства Сидорова". Он поднял телефонную трубку и стал набирать номер. Длинные гудки раздавались вновь и вновь. Он хотел уже повесить трубку, как на другом конце услышал недовольный голос Шейко:
   - Кто это?
   - Здравствуй Иван, - вкрадчиво произнес Семак. - Ты что, стал меня не узнавать? Давай срочно поднимай свою задницу и подъезжай ко мне. Есть разговор.
   Шейко на минуту задумался. Ему так не хотелось покидать теплую квартиру вместе с Оленькой и выходить под дождь, но ослушаться Семака он не мог.
   - Еду, - кратко сказал он, зная, что по пустякам Семак не будет его беспокоить. Он подошел к Оленьке, которая лежала на диване и смотрела телевизор.
   - Мне надо отъехать часа на два, а ты пока займись своими делами, - сказал он.
   - Ты собрался на свидание? - услышал он ее насмешливый голос. - В такой поздний час?
   - Да! - раздраженно ответил Шейко. - На деловое свидание с Семаком.
   Быстро одевшись, Шейко вышел на улицу, поймал такси и поехал на Яузскую набережную, где располагался ресторан Семака. Охрана хорошо знала его и поэтому сразу пропустила. Он вошел в кабинет и увидел, сидящего за столом, задумчивого Семака.
   - Ты уже знаешь о самоубийстве Сидорова? - сразу спросил Семак.
   - Знаю, - ответил Шейко. - Уже завтра в Госдуме пройдет экстренное заседание, на которое приглашены руководители силовых структур. Они должны будут отчитаться, о проделанной работе, по всем громким делам.
   - Как ты думаешь, Иван? Он сам покончил с собой, или ему помогли?
   - Наверняка сам. После отъезда Берковского, с которым он был тесно связан, у него произошел надлом. Он впал в депрессию, из которой так и не смог выбраться. Он приходил на заседания шутил, смеялся, но я видел, что с ним что-то происходит. Три дня назад мы с ним ужинали в ресторане " Арагви " и он мне признался, что помогал Берковскому снабжать всем необходимым чеченских экстремистов. Я ему посоветовал бросить это и расстаться с ним. После моих слов он тяжело вздохнул. Мы выпили, и я увидел, как он вдруг вскочил и направился к соседнему столику, за которым сидела красивая женщина. Когда он вернулся, я заметил, что настроение у него явно улучшилось. Он уже не был таким мрачным.
   - Какая красивая женщина, - сказал я ему.
   На что он ответил, что в свое время встречался с ней и даже хотел развестись с женой, но пожалел своих детей. Мне показалось, что он говорил искренне.
   - Понимаешь Сергей! Мы люди известные и нам нельзя поднимать шумиху вокруг себя.
   - Понимаю, - ответил он усталым и бесцветным голосом. - Поэтому мы и расстались, хотя это была единственная женщина, которую я любил и продолжаю любить до сих пор.
   Мы еще недолго посидели, и я поехал домой, а он провожать незнакомку.
   - Смотри Иван, особенно не распространяйся по этому поводу, а то тебе придется встретиться с Шелестовым, а он сумеет тебя разговорить.
   - Ты знаешь Семак, как я ненавижу этого мента, который расстроил мою личную жизнь и доставил мне массу неприятностей. И пожалуйста, при мне больше не вспоминай о нем.
   - Ладно, хватит о плохом. Давай лучше выпьем за тебя и твою Оленьку, - улыбнулся Семак, наполняя рюмки. - Надеюсь, ты счастлив с ней. Извини, что я оторвал тебя от нее. Мои ребята быстро доставят тебя домой.
   Они выпили и Шейко, выйдя из ресторана, сел в поджидавший его мерседес. Пока его везли до дома, он вспоминал, как познакомился с Оленькой в бане у Семака. Он сразу обратил на нее внимание, и после бани повез ее к себе. На утро он уже не представлял себе жизни без нее. Ему была ненавистна мысль о том, что она может принадлежать еще кому-то и поэтому, понимая разницу в возрасте, старался исполнять все ее желания и капризы.
   - Ну, как съездил? - спросила Оленька у входящего в комнату Шейко.
   - Не твое дело, - резко для нее, бросил он.
   Немало удивленная его неожиданной резкостью, она уставилась на него. Ее испуганное лицо было бледным от изумления. Казалось, она не могла поверить, что Шейко способен так разговаривать с ней. Тот заметил это и, подойдя к ней, обнял ее и сказал:
   - Извини меня за резкость. Я немного не в себе. Сегодня вечером покончил жизнь самоубийством мой товарищ по работе.
   Оленька поднялась с дивана, взяла со стола бутылку коньяка и наполнила рюмки. Складки халата распахнулись, открывая красоту ее тела
   - Давай Ваня, помянем твоего товарища, а затем я помогу тебе расслабиться.
   Шейко невольно перевел взгляд на ее грудь, бедра, длинные, стройные ноги. Он невольно вздрогнул и поднял рюмку.
   Они выпили, и она, взяв его за руку, повела в спальню.
   - Ложись, мой бедненький, - нежно прошептала она. - Я сейчас подниму у тебя настроение.
   Шейко обнял ее и нежно прижал к себе. Он вдыхал ее теплый, женский запах. Ее горячее дыхание щекотало ему кожу. Он почувствовал, как его яйца отяжелели, и еще выше приподнялся его вздрагивающий член. Никогда еще он не испытывал такого всепоглощающего сладострастия. Все силы его ума и тела соединились в желании дать как можно больше радости этому великолепному телу. Мгновение или вечность продолжались эти объятия, он не знал. Внезапно, обессиленные, они одновременно разжали их, замирая от счастья и томления, и заснули мгновенно.
  
  
   Утром, едва Шелестов пришел на работу, раздался телефонный звонок. Пришлось поднимать трубку.
   - Это Шелестов Сергей Петрович? - услышал он резкий и хриплый голос.
   - Да, это я.
   - Это вас беспокоит Иванова Елена Сергеевна по поводу самоубийства депутата Сидорова. Мне с вами необходимо срочно поговорить.
   - Хорошо, - ответил Сергей. - Подъезжайте к министерству, пропуск вам будет заказан. Он положил трубку и задумчиво, словно пытаясь, что-то понять, уставился на телефон.
   - Кто звонил? - прервал его молчание Петр.
   - Какая-то женщина хочет поговорить со мной по поводу самоубийства депутата. Скорее всего, ничего интересного она не расскажет, но поговорить с ней придется.
   - Послушай Сергей! Зачем тебе это надо? Произошло самоубийство и нам не надо влезать в это дерьмо.
   Сергей промолчал и стал ждать. Примерно через час в дверь раздался стук, и на пороге появилась женщина лет тридцати пяти, которая поразила его своей красотой.
   Ее гибкая и стройная фигура была совершенно лишена ломанных линий: прямая спина, высокая грудь, длинные ноги, изящные руки. Одета она была во все голубое, оттенки выбирались, естественно, под цвет глаз. На голове вились локоны темно-рыжих волос. Робкая улыбка ярко-алых губ обнажала белоснежные губы.
   - Кто из вас Сергей Петрович? - спросила она и оглядела их.
   - Это я, заходите, пожалуйста, - ответил Шелестов и жестом пригласил женщину сесть.
   Удобно сидящий человек невольно расслабляется и с ним гораздо легче разговаривать.
   Раздалось очень тихое "спасибо", настолько тихое, что расслышать его позволила только отменная дикция говорившей. Она шла медленно, осторожно и смотрела на Шелестова застенчивыми и одновременно пытливыми голубыми глазами.
   Когда она села на стул и положила одну ногу на другую, Сергей увидел ее длинные ноги, которые поразили его своей стройностью.
   - Чем могу служить? - осторожно спросил он.
   Иванова затаила дыхание и подняла на Сергея глаза. Потом судорожно сглотнула и поспешно заговорила:
   - То, что вчера сообщали по телевидению насчет самоубийства Сидорова, явная ложь. Ее слова прозвучали, как гром, и все-таки Сергей почувствовал сквозящую неуверенность.
   Он внимательно посмотрел на нее, но та твердо выдержала его взгляд и затем добавила:
   - Не мог он покончить с собой. Тут она прикусила белоснежными зубами нижнюю губу и замолчала. Не молчали только ее умоляющие глаза.
   Сергей, испытывающее, взглянул на нее. Она вызывала доверие и то, что она говорила, необходимо было принять всерьез. Он улыбнулся и ободряюще кивнул - дескать, все понимаю, не стоит волноваться.
   - А почему вы обратились с этим ко мне? - задал он ей вопрос.
   - А потому, что про вас идет слава по Москве - вы не только гроза преступного мира и лучший сыскарь России, но и честный и неподкупный мент, который любое расследование доводит до логического конца. Вы меня извините, если я вас чем-то обидела.
   Сергей улыбнулся и посмотрел на Петра. Тот сидел с невозмутимым видом и никакого внимания не обращал, даже головы не поднял ни разу, сидел и писал что-то в своих бумагах.
   - Не извиняйтесь, я и ни такое слышал. Вы мне лучше скажите, может, его что-то беспокоило?
   - Ничего. Он никогда в жизни не был так счастлив, как в последнее время. Он сам мне об этом сказал три дня назад, - с отчаянием в голосе продолжала она.
   Шелестов кивнул головой, сочувственно нахмурился и, сжав губы, принялся размышлять над тем, что сказала Иванова.
   - Расскажите-ка мне все с самого начала, - предложил он.
   - Год назад, мы с подругой были в ночном клубе. Там находился и Сидоров со своей компанией. Один из моих друзей представил меня ему, и мы сразу понравились друг другу. Он был очень нежный и интеллигентный человек. Мы начали встречаться, но он никогда не забывал, что женат и у него двое детей, хотя свою жену не любил. Если бы его жена узнала о нашей связи, то никогда бы не дала ему развод. Я видела, как он мечется между мной и семьей, и поэтому решила с ним расстаться.
   Сергей снова кивнул. Перестав хмуриться, он смотрел на нее с напряженным вниманием.
   - И тогда, почему вы решили, что с ним было все в порядке?
   - Три дня назад мы случайно встретились с ним в ресторане " Арагви ". Он подошел к нашему столику, где я сидела вместе с подругами, и мы разговорились. Я была рада нашей встрече и спросила его о жизни. Он ответил, что жена вместе с детьми отдыхает в Египте и вернется только завтра, и поэтому он проводит свой последний холостяцкий вечер со своим приятелем Иваном Шейко. Он попросил разрешения проводить меня домой после ужина и вернулся за свой столик. Провожая, меня, домой, он был очень рад нашей встрече. Я пригласила его зайти ко мне, и он остался у меня ночевать. Утром, когда он прощался со мной, то не мог сдержать слез. Я его успокаивала, как могла, и говорила, что не забуду этой ночи никогда. Он обнял меня и сказал, что будет любить меня вечно.
   Я спросила у него:
   - А как же семья?
   Он попросил меня немного подождать, сказав при этом, что после выборов все станет на свои места.
   - Поэтому я не понимаю, как он мог покончить с собой?
   - И все-таки его самоубийство, неоспоримый факт.
   - Я никак не могу в это поверить, - тихо прошептала она.
   - Может, вы заметили в нем какую озабоченность или тревогу? Может, он с вами поделился своими неприятностями? Ведь любящая женщина все замечает.
   - Да нет, ничего особенного я не заметила. Женское чутье мне подсказывает, что он не мог этого сделать, поэтому я и пришла к вам. Последние слова она выбросила из себя хрипло, как рыдание. Боль и стыд исказили ее мягкие черты.
   Сергей слышал, как из ее груди вырываются судорожные стоны, видит, как текут ее слезы сквозь сжатые пальцы.
   - Я не хочу больше отнимать у вас время. Вы узнали все, что я вам хотела сказать, - добавила она сквозь слезы.
   - Хорошо, - проговорил он. - Успокойтесь. Я постараюсь все проверить еще раз.
   После ее ухода новые сомнения запали в его душу. Многолетний опыт учил его, что нельзя судить с достаточной определенностью, пока преступление не раскрыто.
   - Ну что скажешь? - после долгих раздумий спросил он у Петра.
   - То, что это самоубийство, не подлежит никакому сомнению. Экспертиза была проведена тщательно. А вообще-то, тебе снова необходимо встретиться с вдовой депутата и поговорить с ней.
   Сергей поколебался, прежде чем ответить:
   - Я уже подумал об этом. Но меня больше всего интересует сейчас фигура Шейко, который с ним встречался перед смертью. Пойдем к старику, посоветуемся.
   - Пошли, раз тебя так приспичило.
  
  
   В то время, когда Иванова делилась своими подозрениями с Шелестовым, генерал Лукин находился в своем кабинете. Рядом с ним сидел Филипенко, который два дня назад получил очередное звание и стал подполковником.
   - Что слышно по поводу самоубийства депутата Сидорова? - спросил Лукин.
   - Самоубийство - есть самоубийство. Дело закрыто и сдано в архив. Теперь журналисты пусть пишут, что хотят, а нам на это наплевать.
   - Нет, не наплевать, - рявкнул Лукин. - Ты получил подполковника за то, что просрал дело Евдокимова, а теперь хочешь просрать и дело депутата Сидорова. Не кажется ли тебе странным, что тот не оставил после смерти ни клочка бумаги? А ты говоришь дело закрыто. Скажу тебе по секрету, что Сидоров был тесно связан с Берковским и отвечал за все операции, связанные с Чечней. А это - огромные деньги. Он собирал и распределял их. Многие известные люди имели свой кусок пирога. А потом он вдруг решил стать честным человеком и заявил Берковскому, что выходит из игры. Я хотел убрать его, но тот, не знаю по каким причинам, приказал мне оставить его в покое. А знаешь, как Сидоров отплатил Берковскому за то, что тот сохранил ему жизнь. Он составил список, в котором перечислил всех, кто, сколько, получал и назвал их имена. Затем передал этот список Евдокимову, чтобы тот обнародовал его в своей передаче "Военная хроника". Можешь себе представить, какой разразился бы скандал. Президенту ничего бы не оставалось, как разогнать Правительство и Госдуму. И это, перед самыми выборами.
   - А как вы узнали об этом?
   - Берковский показал мне этот список. И то, что Сидоров не оставил предсмертного письма, кажется мне весьма подозрительным. Тебе необходимо встретиться с вдовой Сидорова и поговорить с ней. Возможно, она сразу нашла его предсмертное письмо, поэтому молчит и выжидает. Ладно, хватит о плохом. Давай выпьем за твое новое звание. Они выпили, и Лукин продолжал:
   - Ты думаешь, мне было легко удержаться на своем месте после провала, связанного с поиском бумаг Евдокимова. Конечно, нет. Спасибо Берковскому, которому пришлось надавить на своих людей в администрации Президента. Ты думаешь, он уехал из страны, и его влияние на многих известных политиков прекратилось? Ерунда. Пройдет некоторое время и общественное мнение успокоится. Он вернется, и снова будет дергать за веревочки, как кукловод. Многие обязаны ему своим служебным положением. Ты думаешь, мне приятно было, когда он отчитывал меня перед своим отъездом.
   - Вы допустили много промахов, - говорил он мне недовольным голосом. - Погибли ваши люди, а мент остался жив.
   - Это он не меня, а тебя отчитывал.
   - Я понимаю Михаил Иванович. Вы сами прекрасно знаете, что Шелестову просто повезло. Кто знал, что Самохина пойдет провожать его и получит вместо него пулю. Жалко Антона, который погиб из-за Самохиной. Он никогда не совершал ошибок и всегда выполнял все ваши задания.
   - Хватит об этом, - жестко сказал Лукин. - Какой толк от этих пустопорожних разговоров. Ты мне лучше скажи, как она?
   - Недавно вышла из больницы и находится дома, - ответил Филипенко.
   - Славу богу, что мы хоть ее не потеряли. Она ценный для нас сотрудник. Навести ее и узнай, может ей что надо. Улыбка смягчила властное лицо Лукина, и в его глазах промелькнуло нежное выражение.
  
  
   Шадрин сидел в кресле и просматривал прессу. Увидев друзей, он кивнул, приглашая войти. Сергей подошел к окну, достал сигареты и закурил.
   - Ну что скажите, господа? По вашим лицам видно, что что-то произошло.
   Шелестов рассказал ему о своем разговоре со знакомой покойного Сидорова.
   - Интересно, интересно, - медленно проговорил генерал. - И что ты хочешь предпринять? Дело ведь закрыто и ни кто не захочет ворошить это дерьмо и разбираться в причинах самоубийства Сидорова.
   - Вот и я ему тоже самое говорю, - вставил Петр. - Я все не могу взять в толк, зачем нам расследовать самоубийство депутата, когда все и так ясно.
   - Помолчи, - произнес генерал и сурово посмотрел на Петра.
   - Я думаю, - сказал Сергей, - что надо попробовать найти причину, которая толкнула Сидорова на самоубийство. Тем более, что он был тесно связан с Берковским. Вспомните убийство журналиста Евдокимова. Надо мне еще раз встретиться с вдовой Сидорова и с Шейко, который видел его и разговаривал с ним за три дня до смерти.
   - Поговорить с ними ты можешь, но поверь моему опыту, никто из них, даже если они что-то знают, тебе ничего не расскажут, тем более Шейко. А Кожемякин никогда не разрешит тебе заниматься этим дело и правильно сделает. Ты забыл, что совсем недавно чуть сам не погиб.
   - Правильно говорите, Иван Григорьевич! - поддакнул Петр. - Сергей авантюрист. Для него настоящая жизнь начинается тогда, когда есть риск.
   - Да кончай ты херню пороть, - закипел Шелестов. - Сам такой же.
   - Сергей! Успокойся, - сказал Шадрин. - Сядь, и давай поговорим. Обдумай все хорошенько, тут надо дипломатию проявить, когда будешь разговаривать с ними, особенно с Шейко, - добавил он, нервно потирая руки. Затем достал сигареты и закурил.
   - Да вы не беспокойтесь, Иван Григорьевич! Я не буду бросаться из полымя в пламя. Это вам не удобно на вашем месте, - резанул Шелестов, и его прорвало. - Вспомните, когда вы, господин генерал, отдали бумаги Евдокимова Кожемякину, и что из этого вышло. Даже Лукина не выгнали со службы. А я постараюсь на свой страх и риск раскрыть тайну самоубийства Сидорова. Мы просто не имеем права упускать подобный шанс. Я уйду в отпуск и займусь частным сыском, так как вам участвовать в этом деле нельзя.
   Шадрин неопределенно качнул головой, не то, соглашаясь, не то, выражая сомнение.
   - Может ты и прав, - наконец произнес он. - Бери отпуск и занимайся этим расследованием. Только обдумывай каждый свой шаг и не принимай скоропалительных решений. Если что пойдет не так, сразу обращайся ко мне. Я же попробую выяснить позицию Кожемякина по этому вопросу.
   Оставив генерала в расстроенных чувствах, друзья вернулись в свой кабинет.
   - Теперь у меня развязаны руки - полная свобода действий- начал Сергей, опускаясь в кресло. - Остается лишь закатать рукава - и за дело.
   - Значит, ты один хочешь разобраться с этим самоубийством, - возмутился Петр, - а меня значит по боку. Может и мне уйти в отпуск и помочь тебе во всем разобраться.
   Сергей поморщился:
   - Да ты что. Старик никогда не разрешит уйти, нам двоим, сразу.
   - Ладно, уговорил. Раз ты решил, значит так и надо. И с чего ты собираешься начать? Есть хоть какие-то наметки?
   - Как я уже говорил, сначала поговорю с вдовой Сидорова. У меня сложилось впечатление, что ей известно несколько больше, чем я предполагаю.
   - Не исключено, хотя есть и поводы для сомнений. Если что, звони.
   - Только смотри, мобильник не отключай, - улыбнулся Сергей, - а то можешь понадобиться мне в любую минуту. Затем поднял трубку и позвонил Кате.
   - Подъезжай ко мне вечером, - попросил он ее.
   - Буду в восемь, - кратко ответила она.
   - Поеду домой, приберусь и приготовлю что-нибудь. Хочешь, поедем вместе и отметим мой отпуск.
   - Нет. Поеду к Маше, а то мы с ней уже договорились о встрече, - расстроился Петр.
   Приехав домой, Сергей первым делом навел порядок в квартире, затем приготовил ужин и стал ждать Катю.
   Как только Катя вошла в квартиру и сняла плащ, Сергей невольно ею залюбовался. На ней было модное платье, которое плотно облегало ее фигуру, вырисовывая каждую линию ее тела.
   - Ужин на столе, - сказал он, и обняв ее повел в комнату. Во время еды Сергей сказал, что ушел в отпуск.
   - Вот здорово, - пропела Катя. - Давай съездим, куда ни будь отдохнуть.
   - Пойми меня, Катя! В настоящее время я не могу уехать из Москвы, так как во время отпуска буду самостоятельно расследовать самоубийство депутата Сидорова.
   - Я так и знала. Ты не из тех мужчин, которого можно любить. Ты сам никого не любишь, а безответное чувство никому не на пользу. Для тебя самое главное - это твоя работа. Нахмурив лоб, она долго смотрела на него растерянным взглядом. Не нужно быть особым знатоком человеческих душ, чтобы понять Катю.
   Сергей смутился, взял со стола зажигалку, и принялся ее вертеть в пальцах, не зная, что ей ответить. Затем внимательно посмотрел на нее, стараясь догадаться, о чем она думает. Он вздохнул, но ни слова не проронил. Так они в тишине просидели некоторое время. Поднявшись с кресла, он подошел к дивану, на котором сидела Катя, и опустился рядом с ней.
   - Катя! - сказал Сергей, нежно ее целуя. - Бывают разные случаи, когда бог помогает только тогда, когда что-то делаешь сам. Просто у меня сейчас нет другого выхода. На работе мне никто не разрешит продолжать расследование этого самоубийства, а так я в отпуске и готов рисковать только собой. Пойми меня правильно, ты мне не только нужна, но и необходима. Я к тебе очень привык и хочу, чтобы ты была рядом со мной.
   - Я понимаю и люблю тебя. Но и ты должен меня понять. В ее словах уже не было слышно обиды. Постепенно на ее лице стало проступать чуть заметное выражение умиротворенности, и Катя обрела душевное спокойствие. Она потупилась. - Я так устала от всего - от себя, от твоей работы. Она взяла лицо Сергея в свои ладони и прижалась полуоткрытым ртом к его губам, затем прильнула к нему всем телом.
   Сергей обнял ее так, что вздулись мышцы под рукавами рубашки, и он почувствовал, как ее язык, дразня и лаская, входит в его рот. Он поднял ее на руки и понес на кровать. Когда они разделись и легли, Катя прижалась к нему и положила голову на его плечо. Сергей провел ладонью по ее гладкой коже, погладил ей плоский живот, упругие бедра. Она дрожала от возбуждения.
   - Ну, как? - спросил он, целуя ее волосы.
   - Очень...
   А потом они занялись любовью. Они пережили чудесные минуты, те, которые крепче всего связывают людей. Они уснули, обнимая друг друга.
   Сергей проснулся, когда рассвет еще едва брезжил. Рядом с ним глубоко и ровно дышала во сне Катя. Он тихо встал с кровати, осторожно вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Он пошел на кухню готовить. Когда завтрак был готов, Сергей решил разбудить Катю, но та уже поласкалась в ванне.
   Они сели за стол и с аппетитом принялись за еду. Как только Катя уехала на работу, Сергей решил навестить вдову Сидорова. Он позвонил ей, и та сказала, что будет его ждать.
   Не дожидаясь лифта, Сергей быстро вбежал на четвертый этаж и нажал звонок.
   - Сергей Петрович! Входите! - услышал он ее голос, когда дверь открылась.
   - Мне очень жаль, что вновь пришлось побеспокоить вас, - обратился он к ней, входя в комнату.
   - Не стоит извиняться, раз надо так надо, - произнесла она, опускаясь в кресло и закидывая ногу на ногу.
   Она выглядела довольно изможденной, но это не лишало ее привлекательности. Ему хватило одного взгляда на блестящие душистые волосы этой женщины, чтобы понять, что и после смерти своего мужа она продолжает также старательно заботиться о своей прическе. Он сделал над собой усилие и решил сразу перейти в наступление.
   - Понимаете, Надежда Ивановна! Я встречался с Ивановой, которая утверждает, что хорошо знала вашего мужа. Вы ее знаете?
   В ее лице ничего не изменилось, только брови слегка дернулись, но Шелестов почувствовал, что она слышала о ней.
   - Да, я ее знаю. Она встречалась с моим мужем, но это было давно.
   - Но она мне сказала, что виделась с ним, за три дня до его самоубийства и он прекрасно выглядел и чувствовал себя хорошо.
   - Да лжет она, хотя, в это время меня не было в Москве и все возможно, - язвительно сказала Сидорова.
   И Сергей увидел, как ее глаза мечут молнии. Он коснулся ее открытой раны. У нее захватывает дыхание, и она жадно глотает воздух. Старая обида не утихла в этом, полном ненависти к Ивановой, сердце. И он жестоко наполнил ей об этом. Сергей какое-то время внимательно всматривался в ее озабоченное лицо, потом встал с кресла.
   - Я думаю, вы согласны с тем, что мы обязаны проверять любые показания, - продолжил Шелестов.
   - Понимаю вас, - она вновь овладела собой, - я хотела разойтись со своим мужем, но в последний момент он одумался и перестал с ней встречаться. Тогда я решила остаться с ним, чтобы не подорвать его репутацию. С тех пор он стал самым лучшим мужем, которого можно себе пожелать.
   - Но Иванова убеждала меня, что во время их последней встречи, он производил впечатление спокойного и вполне уверенного в себе человека.
   - Вы кому больше верите, мне, или этой проститутке. По той интонации, с которой она произнесла последние слова, Сергей понял, что ему здесь уже делать нечего. Она пылала такой злобой, что ее подбородок конвульсивно дрожал. Наступила продолжительная пауза. Наконец она овладела собой и сказала:
   - И хватит говорить об этом, умершего не воскресить. Вы - человек, абсолютно лишенный такта, расспрашиваете меня о вещах, которых вам и вовсе касаться не следует. Мой муж покончил жизнь самоубийством, и на этом основании дело закрыли. Но вы почему-то продолжаете совать нос не в свои дела. Ее лицо побелело, глаза полыхнули гневом, а руки, лежавшие на коленях, судорожно сжались. И прошу вас, оставьте меня в покое.
   Сергей попрощался с ней, и она проводила его до двери.
  
  
   После выхода из больницы, где она пролежала около месяца, Самохина сидела дома и старалась не выходить. После того памятного вечера, когда она, волей случая, спасла жизнь Шелестова и получила пулю вместо него, прошел месяц. Он ее часто навещал в больнице, и они долго беседовали на различные темы, избегая вспоминать случившееся. Она не хотела себе признаваться в том, что впервые в жизни ей нравился этот человек, который оказался по другую сторону баррикад. Чаще всего в ее воображении он рисовался в виде нежного, преданного и полного очарования друга. Как бы ей хотелось начать свою жизнь заново, но она понимала, что этого не может произойти. Ее размышления прервал телефонный звонок, и она подняла трубку.
   - Лена! Это Шелестов, - услышала она его голос. - Я бы хотел к тебе прямо сейчас заехать и поговорить.
   Жду! - только и смогла ответить Лена. У нее забилось сердце, и быстро поднявшись с дивана, она стала приводить себя в порядок.
   Минут через двадцать раздался звонок, и она пошла, открывать дверь. На пороге стоял Шелестов с букетом цветов.
   - Прекрасно выглядишь, - произнес он, вручая ей цветы.
   - Проходи, - сказала она и направилась на кухню.
   Сергей прошел в комнату, сел в кресло и, достав сигареты, закурил. Через несколько минут в комнату вошла Лена и поставила вазу с цветами на стол.
   - Рассказывай, над чем, работаешь?
   - В настоящее время я в отпуске и решил навестить тебя, - проговорил Сергей.
   - Кофе будешь?
   - Не откажусь.
   Сделав глоток, Сергей спросил у нее, что она думает по поводу самоубийства депутата Сидорова.
   - Честно говоря, даже не знаю, что ответить тебе. Могу сказать только одно, такие люди просто так не расстаются с жизнью. Тем более перед выборами.
   - Я слышал, что он был тесно связан с Берковским. Таким образом, его должен был хорошо знать твой непосредственный начальник, генерал Лукин. Может, ты расскажешь мне все, что знаешь.
   Я бы с удовольствием помогла, но я ничего не знаю.
   - Дело в том, что у меня вчера была бывшая любовница Сидорова, которая утверждала, что за три дня до смерти она видела его, и он не собирался умирать.
   - Возможно, его могли заставить покончить жизнь самоубийством. Вечером ко мне обещал заехать Филипенко и я постараюсь у него что-нибудь выяснить.
   - Только будь с ним предельно осторожна, а то он может заподозрить тебя. Шелестов попрощался с ней и поехал домой. Он решил сегодня лечь пораньше и как следует выспаться. Растянувшись на диване, он стал обдумывать все происшедшее, но так ничуть не продвинулся вперед. Тайна оставалась непроницаемой, и никаких путеводных нитей он не нашел. Мысли его утихли и словно разлились. Великий покой объял его душу.
   "Надо будет завтра еще раз встретиться с Ивановой", подумал он засыпая.
   Утром ему позвонил Петр и сказал, что Иванова найдена мертвой у себя в квартире. Ее задушили.
   - Ну и дела, - растеряно проговорил он в трубку. - Давай подъезжай ко мне вечером, и мы все обсудим. Ему хотелось самому все хорошенько обмозговать, но не успел он повесить трубку, как сразу зазвонил телефон. Раздраженный этим неожиданным и несвоевременным звонком он рывком снял трубку.
   - Сергей Петрович? - тихо, но с издевкой, спросили на другом конце провода.
- Кто это? - коротко спросил он.
   - Это не имеет никакого значения, кто говорит. Прекратите совать свой нос не в свои дела. Дело по самоубийству депутата Сидорова закрыто, и на этом надо поставить точку, а то у вас могут возникнуть большие неприятности. Не успел он ответить, как раздался щелчок опущенной на рычаг трубки.
   Сергей тоже бросил трубку, затем закурил сигарету и стал ходить по комнате. Бешенство его росло и стало принимать опасные размеры.
   "Колесо закрутилось, - подумал он. - Недаром я почувствовал, что что-то не так в этом самоубийстве. Да и вдова Сидорова нервничала. Что делать? Что делать черт побери? Раз мне позвонили и стали угрожать, заранее зная, что я никого не боюсь. Значит, Иванова была права, и депутата кто-то заставил покончить с собой. Необходимо срочно встретиться с Шейко и заставить его рассказать все, что знает", Он снял трубку и набрал номер.
   - Алло, - услышал он женский голос.
   - Добрый день, - сказал Сергей. - Пригласите, пожалуйста, к телефону Ивана Казимировича.
   - Извините, - ответил ему тот же голос, - но его в настоящий момент нет дома.
   - А где я его могу найти? Мне он просто необходим. Сергей почувствовал, что женщина задумалась, не зная, что ему ответить. Наконец она произнесла:
   - Если он вам срочно нужен, то вы его можете вечером увидеть в ресторане "Арагви".
   Сергей поблагодарил ее и повесил трубку. Затем позвонил Самохиной и спросил, что ей удалось узнать у Филипенко.
   И она сообщила ему, что Филипенко сам находится в шоке от этого самоубийства, потому что возникли проблемы по поводу предсмертной записки. Берковский звонил вчера Лукину, и они долго о чем-то беседовали. К сожалению, она ничего больше добавить к этому не может.
   Сергей поблагодарил ее и повесил трубку. Затем закрыл глаза и попытался обдумать услышанное. "Значит, предсмертное письмо существует, раз Берковский так разволновался, и сам связался с Лукиным. Эх, узнать бы о чем они беседовали? - думал он. - Необходимо вечером встретиться с Шейко". Он поехал в министерство и сразу направился к генералу.
   Шадрин стоял у окна и задумчиво глядел на небо. Шелестов поздоровался с ним и присел на краешек стула.
   - Не ожидал тебя увидеть так скоро на работе. Ты же в отпуске. Отдыхай и набирайся сил.
   Сергей посмотрел на него и сказал:
   - Кто был прав вчера, Иван Григорьевич, когда я поделился с вами своими мыслями. Убита Иванова, которая посеяла во мне сомнения по поводу самоубийства Сидорова. События только начинают раскручиваться и у меня предчувствие, что если они наберут обороты, то мы будем расследовать не одно убийство, связанное с самоубийством Сидорова.
   - Хорошо! - сказал генерал после долгих раздумий. - Что ты собираешься предпринять в первую очередь?
   - Вечером собираюсь встретиться с Шейко и расспросить его о Сидорове.
   - Но он может и не захотеть говорить с тобой? Ты только сильно на него не нажимай, а то он сразу начнет жаловаться на тебя. Шадрин вопросительно взглянул на Шелестова.
   Сергей покачал головой.
   - Ваш совет слишком многозначителен. Вы за меня только не беспокойтесь. Я знаю, как с ним разговаривать.
   - Действуй, - сказал Петров, - а я тебя в случае чего прикрою.
   После разговора с генералом, Сергей зашел в свой кабинет. Петр сидел за столом и курил. Вид у него был напряженным.
   - Ну, что узнал? - спросил Сергей.
   - Иванову задушили на кровати в спальной комнате. И самое интересное, что она даже не пыталась сопротивляться.
   - Понятно, - перебил его Сергей. - Значит, с ней находился знакомый человек, которого она хорошо знала. Тебе надо съездить к ней домой, и поговорить с соседями. Может, кто-то из них видел посторонних людей, а затем подъезжай в ресторан "Арагви", где я буду находиться. Вечером там должен будет ужинать Шейко, а у меня к нему имеются вопросы. Заодно возьми фотографию Ивановой, которая часто посещала этот ресторан. Может кто-то из обслуживающего персонала расскажет нам о ней и ее знакомых.
   - Будет сделано, - усмехнулся Петр, - а то я давно не посещал такие злачные места.
   Сергей тоже улыбнулся и поехал домой приводить себя в порядок.
   Войдя в ресторан, он первым делом огляделся и увидел, сидящего за столом, Шейко. Рядом с ним находилась девушка. Сергей медленно направился к тому месту, где они сидели, и очутился всего в нескольких шагах от него. Он бросил взгляд на девушку и отметил, что она красива. Ее черные волнистые волосы опускались до самых плеч. У нее было худощавое лицо, на котором выделялись огромные голубые глаза.
   Когда Шейко поднял глаза, то его взгляд упал на Шелестова. Он вздрогнул и сразу как-то осунулся.
   - Добрый вечер Иван Казимирович! - сказал Сергей. - Давненько мы с вами не встречались.
   - Лучше бы я тебя, Шелестов, никогда не знал и не видел, - ответил тот дрожащим от злобы голосом.
   - Я бы тоже, но обстоятельства сложились так, что мне с вами надо поговорить о Сидорове, - спокойным тоном проговорил Сергей.
   - А кто сказал, что я вообще буду с тобой разговаривать, - прошипел Шейко со свистом и злорадно посмотрел на него.
   Он был достаточно умен, чтобы не дать себя загнать в угол, хотя на лбу у него стали выступать капельки пота. Он сумел выразить удивление.
   - И вообще, я не имею понятия, о ком ты спрашиваешь.
   Шелестов не обратил на его слова никакого внимания и посмотрев на девушку, сидящую рядом с ним, дружелюбно ей улыбнулся. Он отметил для себя, что у нее матовая кожа и высокая грудь.
   - Иван Казимирович! Не волнуйтесь так, а то можете испортить цвет лица, и вас девушки любить не будут. - Его лицо приобрело твердость гранитной маски. - Пойдемте со мной, а девушка вас подождет. Его тон - деловой и хладнокровный, видимо оказал определенное действие.
   - Шейко побледнел и тихо произнес:
   - Пойдем...
   Девушка сидела за столом и с улыбкой наблюдала за обоими мужчинами. Еще никогда, за время их знакомства, она не видела, чтобы кто-то разговаривал так с Шейко. Ей казалось это интересным и новым.
   У Шейко слова застряли в горле, которые он хотел добавить. На лице Шелестова он увидел такое, что испугался и почувствовал неприятную пустоту в желудке. Он налил себе рюмку коньяка и залпом выпил.
   - Пошли, - сказал Шелестов, и направился к выходу, не оборачиваясь. Шейко покорно последовал за ним. Они вышли из ресторана, и подошли к машине. Сергей открыл дверцу и сказал, чтобы тот садился рядом.
   - А теперь, выкладывайте мне все что знаете о депутате Сидорове, - грозно сказал Сергей и внимательно посмотрел на искаженное ужасом лице Шейко. - Только не прикидывайтесь простачком. Вам наверняка известна его вторая жизнь, так что не стоит играть со мной в прятки. И постарайтесь не морочить мне голову. В его холодных глазах явно читалась угроза.
   Шейко на некоторое время замялся, и в руках появилась дрожь. Он посмотрел на Шелестова, как кролик на удава. В его глазах появились искорки страха. Такие разговоры вызывали у него смертельный ужас. Он был ошарашен, по его лицу градом катился пот. Он облизал пересохшие губы и, потеряв самообладание, стал быстро рассказывать все, что знал.
   - Это уже похоже на правду, - сказал Сергей и подморгнул ему. Только смотрите, Иван Казимирович, о нашем разговоре никому ни слова, а то подпишите себе смертный приговор. А теперь возвращайтесь к своей молодой красавице, а то ее у вас могут увести. Он замолчал и, склонив голову на бок, бросил на Шейко добродушно- насмешливый взгляд.
   Оленька, а это была она, с удивлением наблюдала, как Шейко, словно побитая собачка, вышел из машины и понуро пошел обратно в ресторан. Она направилась к машине в тот момент, когда Шелестов тоже собирался выходить.
   - А я думала, вы уезжаете? - Она взмахнула длинными ресницами, приоткрыла мягкие губы и подарила ему страстный взгляд.
   - Пока нет, - Сергей с удивлением посмотрел на нее, - но как только встречусь со своим другом, сразу уеду.
   - Тогда, может быть, вы меня подвезете до дома?
   - Зачем тебе это надо? - спросил он. - Возвращайся к своему депутату. А кстати, как тебя зовут?
   - Оля, и я не хочу возвращаться к нему.
   - Тогда садись в машину, я подвезу тебя. Сергей, увидев приближающего Петра, вышел из машины и направился к нему навстречу.
   - Мне надо сейчас отъехать, а ты постарайся найти людей, знающих Иванову, и выпотроши у них круг ее знакомых. Затем поезжай ко мне домой и дождись меня, - сказал он, протягивая ему ключи.
   - Куда едем? - спросил Шелестов, усаживаясь в машину.
   Оленька назвала адрес. Подъехав к дому, она предложила ему подняться и выпить кофе.
   Сергей согласился с надеждой узнать от нее все, что она знает.
   Оленька, поставив на стол бутылку коньяка, две рюмки и пошла варить кофе. Минут через пять она вернулась, неся поднос, на котором дымились чашки с кофе. Сергей наполнил рюмки и они выпили.
   - Я чувствую, что вы хотите что-то узнать от меня, но я практически ничего не знаю, - спросила она. - Только знаю одно, Шейко ездил к Семаку и вернулся очень злым.
   - Выпьем еще? - спросила она.
   - С удовольствием, - согласился Сергей.
   Оленька взяла рюмку и откинулась на диване. При этом она так одернула платье, что ее великолепная грудь почти полностью обнажилась. Она с удовольствием отметила, что Сергей устремил на нее взгляд.
   Затем, сделав глоток и поставив рюмку на стол, Оленька встала и подошла к нему, смущенно улыбаясь - да, она была на самом деле привлекательной девушкой лет двадцати. Ее свежее лицо говорило о здоровье. У нее были светящие голубые глаза. Высокого роста, она была безупречно сложена и ухожена. Талия как у осы и длинные стройные ноги танцовщицы.
   Сергей пригубил рюмку, наблюдая за ней полузакрытыми глазами. В ней было что-то такое, что на нее было приятно смотреть. Непринужденность и хорошее настроение делали ее еще более привлекательной.
   - Вы мне нравитесь, и если я чего узнаю, то обязательно вам помогу. Она провела ладонью по его волосам. Это, вероятно, самый притягательный жест, который может сделать женщина.
   Шелестов молча поднялся. Она стояла, совсем рядом, с ним, и ее твердые груди касались его груди.
   - Ты что, боишься остаться со мной? - спросила она глухим голосом и горячая краска залила ее лицо.
   В такие моменты, как правило, хочется расслабиться и быстренько выбросить все заботы из головы.
   Сергей посмотрел на это красивое лицо, и ему показалось, что еще мгновение, и он не сможет уйти. Сергей испытывал искушение. Он понимал, что стоит заключить ее в объятия, и все пойдет как по маслу. Но на карту была поставлена его работа, а это значило для него гораздо больше, чем их любовная связь.
   - Мне надо уходить. Спасибо за кофе и спокойной ночи. Если что узнаешь, то позвони, - сказал он, протягивая ей свою визитку.
   - Я хочу, чтобы ты остался.
   Сергей рассматривал ее. Он вдруг почувствовал себя старым рядом с этой девушкой. Ее наглая и циничная манера предлагать себя действовала на него, как холодный душ. Он покачал головой.
   - Мне действительно пора уходить.
   Она посмотрела на него долгим, изучающим взглядом, затем пожала плечами.
   - Я и так позвоню, - выдавила она из себя недовольным голосом, закрывая дверь.
  
  
   Приехав, домой, Сергей застал сидящего за столом Петра с рюмкой в руке.
   - Где тебя черти носят? - набросился он на него. - Мясо уже холодное.
   - С мясом подождем, - сказал Сергей и стал рассказывать ему все по порядку.
   - Опять знакомые лица, - сказал Петр, когда Сергей упомянул Семака. - Теперь послушай меня. И он рассказал, что Иванова в день убийства находилась в ресторане в обществе одного мужчины, которого все называли, Красавчиком. После ужина она села к нему в машину и они уехали. Одна соседка по подъезду утверждает, что видела, как к подъезду поздно вечером подкатила машина. Из нее вышла Иванова с незнакомым мужиком, и они вошли в подъезд. Вскоре этот незнакомец вышел, сел в машину и уехал. Все это наводит на мысль, что Красавчик и этот незнакомый мужчина, которого видела соседка, одно и тоже лицо.
   - А кто такой Красавчик? - сразу спросил Сергей.
   - Скоро узнаем. У нас неплохое описание его внешности и мы быстро установим его личность. Я только с уверенностью могу сказать, что он связан с Семаком.
   - А ты откуда это знаешь?
   - Пока ты прохлаждаешься и развозишь красивых девушек, я уже успел побывать у подруги Ивановой - Зои, которая ужинала вместе с ними в тот вечер. Она и поведала мне, что во время ужина Красавчик кому-то позвонил и долго слушал собеседника. В конце этого разговора Зоя услышала, как он сказал:
   - Все будет сделано, Семак.
   - Это уже что-то, - почти неосознанно проговорил Сергей. - Давно не чувствовал себя так хорошо, как сейчас. Появилось даже забытое ощущение голода. Теперь можно и по рюмочке с холодным мясом, - добавил он с усмешкой.
  
  
   Берковский сидел в огромном кожаном кресле у себя в кабинете на берегах туманного Альбиона и вспоминал то время, когда одно его слово могло отправить правительство в отставку. Деньги его давно уже не интересовали, так как ему нужна была абсолютная власть, которой он раньше обладал. Он и его верные соратники помогли остаться у власти первому Президенту страны на второй срок. За это он приобрел еще более сильное влияние на семью Президента. Время шло, приближались новые президентские выборы. Он стал все чаще и чаще подумывать о том, как сохранить свое влияние и при новом Президенте.
   Первый Президент долго подбирал кандидатуру своего преемника, пока не остановился на скромном, но преданном человеке. Берковскому он тоже нравился своим уравновешенным характером и преданностью семье. Поэтому он предложил перед выборами ему помощь своими финансами, но преемник отказался от его и чьей-то другой помощи и победил на выборах с заметным преимуществом уже в первом туре. Это стало для Берковского первым звонком к потери своего влияния.
   После избрания нового Президента ситуация в стране стала заметно меняться, и Берковский стал терять одну позицию за другой. Он стал публично критиковать нового Президента, но тот не обращал на это никакого внимания. На Берковского было даже заведено уголовное дело, которое вскоре рассыпалось, как карточный домик.
   Ему необходима была должность, при которой он находился бы на плову и играл одну из ключевых фигур в стране, но его словно забыли. Даже те люди, которые были ему обязаны своим служебным положением, отвернулись от него. Тогда он перешел в прямую конфронтацию к Президенту, но и это ни к чему хорошему не привело.
   Один из его ставленников в Государственной Думе Сидоров, который контролировал все денежные потоки по Чечне, предал его и хотел обнародовать список тех лиц, которые стоят за всеми событиями, происходящие там. Хорошо, что все тогда закончилось благополучно, и он вовремя сумел перехватить этот список, который должен был лежать на столе у Президента. На этом он уже хотел было поставить точку, как через месяц уже сам Сидоров покончил жизнь самоубийством и он до сих пор не знает, оставил ли тот предсмертное письмо или нет. Лукин пробует это выяснить, но пока у него ничего не получается. Он начинает волноваться и правильно делает.
   Рядом с ним землю копает и ищет Шелестов из МВД. Сколько крови он уже потерял из-за этого упрямого и неподкупного мента. Вроде дело закрыто и всем все ясно, что Сидоров покончил жизнь самоубийством, но Шелестов никак не хочет успокоиться, и продолжает поиск предсмертного письма, хотя и не уверен в его существовании.
   "Ах, Сидоров, Сидоров! Сколько я ему добра сделал. И денег давал, и депутатом сделал, а он отплатил мне своей изменой", думал он, вспоминая с ним свой последний разговор.
   - Я стал в Бога верить, - говорил ему Сидоров, - и хочу предстать перед ним в новом обличье.
   Надо было послушать Лукина и сразу ликвидировать его, как только тот отошел от дел, да жалко его стало. Сам виноват. Надо будет дать указание Лукину связаться с вдовой депутата и забрать у нее предсмертное письмо. То, что оно находится у вдовы, он не сомневался. В это время раздался телефонный звонок и прервал ход его мыслей.
  
  
   Шейко, вернувшись в ресторан и не застав Оленьку, еще долго сидел за столом, уставившись пустыми глазами на свои судорожно сжатые руки и обливаясь холодным потом. Затем он выпил и попытался встать, но дрожащие ноги не держали его. Его рубашка взмокла от пота, и он чувствовал себя обессиленным. Выпив еще, он немного успокоился и, расплатившись, поехал домой, думая, что она там его давно ждет. Открыв дверь, он прошел в квартиру, но ее там не было. Он не на шутку встревожился и стал звонить ей домой. Телефон долго трезвонил, но никто не поднимал трубку.
   Такие мужчины, как Шейко, часто попадаются на удочку таким вертихвосткам, как Оленька. Ради них, они готовы на любые глупости, не проявляя ни осторожности, ни здравого смысла.
   - Вот стерва, - психанул он и лег спать, но заснуть не мог. Он встал и стал ходить по комнате взад и вперед. Ярость буквально захлестывала его. Сделав пару глотков коньяка, он снова стал названивать ей, но никто не подходил. Он схватил бутылку и стал жадно пить, пока не осушил ее до конца. "Х... с ней", подумал он и снова лег спать. Вскоре коньяк начал действовать и он захрапел. Проснулся он поздно, голова болела, настроение было хреновое. Он кинул взгляд на стол, бутылка была пуста. Он снова набрал номер. В трубке раздавались непрерывные гудки. Шейко охватила дикая неудержимая ярость. Ровное тиканье часов оглушало его. Он сидел, вцепившись в телефонную трубку.
   "Где же эта блядь", думал он, но не находил ответа. Бросив трубку, он поднялся с кровати, еле-еле доковылял до бара и, открыв бутылку, сделал глоток. Он продолжал стоять около бара, держа бутылку в руке. В его глазах были недоумение и обида. Ни одна подобная женщина никогда не вела себя так с ним. Это было для него настоящий шок. Удар по его самолюбию и гордости. Ему стало казаться, что все кончено. От этих мыслей он впал в панику. Но, несмотря на свое бешенство, он почувствовал огромное желание увидеть ее. К своему удивлению Шейко заметил, что его страсть к Оленьке все больше увеличивалась. Чем больше он ее не видел, тем более он ее желал. Из грязного, эротического начала, его связь переросла в любовь. Чувство утраты парализовало его. Он сделал еще глоток.
   "Что делать? - продолжал думать он. - Надо ехать в Госдуму", но он не мог сдвинуться с места. Когда Шейко совсем отчаялся и перестал ждать, в дверь позвонили. Шейко открыл ее и увидел стоящую перед ним Оленьку.
   - Ты где была? Почему ты меня бросила? - спросил с надрывом Шейко.
   - Кто кого еще бросил, - ответила Оленька и, пройдя в комнату, уселась в кресло. - А потом, какое тебе дело до того, где я была. Ты что, мой муж.
   Шейко наполнил рюмку, и жадно выпив, закурил, чтобы успокоиться. Он понимал, что Оленька может уйти от него в любой момент и больше не вернуться.
   - Ты ничего не понимаешь, - наконец сказал он. - Этот мент ненормальный и мне о нем неприятно вспоминать.
   - Нет, он нормальный. Она поднялась с кресла и подойдя к бару наполнила себе рюмку. - И он о тебе плохого мнения.
   Шейко вскочил так резко, что опрокинул кресло, на котором только что сидела Оленька. Его пожирала ненависть к этой проститутке. Он понимал, что она может позволить совершить любое грязное предательство в отношении его. Он дрожал от злобы. Шейко схватил ее за руку, так что пролился коньяк, и начал крутить ее, пока она не упала на колени.
   - Ты мне делаешь больно, - вскрикнула она. - Ты сломаешь мне руку. Ты только с женщинами герой, а сам пресмыкался перед Шелестовым и сразу поджал хвост.
   - Ты что, была с ним? - набросился он на нее.
   Обезумев от боли, она прошипела ему в лицо:
   Он меня проводил до дома, а я угостила его кофе.
   Шейко неожиданно отпустил ее руку.
   - Ты как была проституткой, так и осталась ей.
   - Приди в себя, Ваня. Ведь ничего между нами не было. Между подозрениями и доказательствами лежит глубокая пропасть.
   - Молчи, - прорычал он. Дыхание его сделалось тяжелым и прерывистым. Он стал озираться вокруг безумными глазами. Затем он ударил ее по щеке.
   Оленька споткнулась о кресло и упала на пол. Она закричала, но постепенно ее крик перешел на приглушенные рыдания, которые заглушили ее голос. Это был самый отчаянный звук, какой он когда-либо слышал. Она не притворялась, не разыгрывала отчаяние.
   Он чувствовал это. Гнев уступил место тупой, усталой отрешенности.
   - Это не справедливо! - сквозь слезы произнесла она.
   Шейко провел рукой по лбу. Ему показалось, что он проснулся от глубокого сна. Он опустился на пол рядом с Оленькой. Он вглядывался в ее лицо, точно сомневаясь в ее словах и стыдясь своих подозрений.
   - Прости меня, ради Бога прости. Я не хотел этого. Боже, я не хотел этого, - бормотал он, как заведенный. Он попытался отнять ее руки от лица, но она начала визжать, как кошка:
   - Какого черта ты так смотришь на меня? Ты что, мне не веришь. Ее глаза пылали. Она смотрела на него так, словно он совершил невиданное преступление.
   - Мне невыносимо думать, что ты обманываешь меня.
   - Не говори глупостей и убирайся от меня. Вся дрожа, она подняла голову и обрушила на Шейко поток отвратительных ругательств. Она ругалась со знанием дела, поражая разнообразием непристойностей и богатством эпитетов.
   Он отпрянул назад, его словно обдало холодом.
   - Хорошо, хорошо, - проговорил он, вставая, - успокойся. Теперь ты будешь жить по своему вкусу. Твоя жизнь превратится в волшебную сказку.
   - А ты Ваня, будешь сказочником?
   - Ты будешь жить в роскоши, в богатстве.
   - Мне этого мало.
   - Что же тебе надо? - с возмущением спросил он.
   - Счастья, - сказала она и тяжело вздохнула.
   - Я уверен, что ты со мной будешь счастлива.
   Она молча окинула его оценивающим взглядом и сделала негодующий жест, но от ответа воздержалась и с презрением отвернулась.
   Затем она поднялась с пола и раздраженно прошлась по комнате. Она напоминала красивое животное, посаженное в клетку. Внезапно она остановилась и сказала:
   - Я порываю с тобой, слабак.
   С трудом, овладев собой, Шейко схватил бутылку и жадно сделал пару глотков. Подойдя к ней, он резко повернул ее к себе.
   - Что ты сказала?
   Она сбросила его руки со своих плеч:
   - Ты никогда не удовлетворял меня как мужчина. Ты - слабак во всем и...
   Она не договорила. Шейко наотмашь ударил ее ладонью по лицу. Ярость так исказила его лицо, что стало трудно узнать. Выглядел он ужасно, как старая мегера.
   Оленька ошарашено схватилась за щеку и закричала:
   - У тебя смелости хватает только на женщин, - и пошла к двери.
   Шейко в бешенстве схватил рюмку, стоящую на столе, и швырнул ей вслед. Она ударилась в нескольких сантиметрах от головы Оленьки.
   Она не стала даже оборачиваться, открыла дверь и вышла.
  
  
   В это же утро Красавчик, он же Кравцов Сергей Юрьевич, подъехал на шестисотом мерседесе к своему дому. Это был высокий, атлетически сложенный мужчина лет тридцати пяти. Красивая внешность позволяла ему быть в известной мере самоуверенным. Настроение у него было прекрасное. Лишь час назад он оставил красотку, с которой провел необыкновенную ночь. Тихо насвистывая модную песенку, он открыл дверь своей квартиры и в это время получил удар ребром руки по затылку, отбросивший его в коридор. Прежде чем он успел прийти в себя, Шелестов бросился на него, ударил по шее и заставил опуститься на пол. Потом он дал ему чуть-чуть приподняться и вновь сильно ударил его ногой в лицо. Этот удар свалил Красавчика окончательно. Он лежал на спине с выпученными глазами и прерывисто дышал.
   Красавчик увидел, что в квартиру зашел мужчина и закрыл за собой дверь. Он стал медленно приходить в себя.
   - Ты кто? - зло спросил он и посмотрел на Сергея таким взглядом, от которого человек со слабыми нервами сразу бы отступил.
   - Шелестов из МВД,- жестко ответил Сергей. - Наверняка слышал обо мне, мразь.
   - Ты, мент поганый. Красавчик быстро вскочил и двинулся на него. Сергей увидел, как тот отводит плечо, готовясь к удару, и не стал ждать. Его колено стремительно взлетело и с мерзким хрустом врезалось ему в пах. Когда тот сложился пополам, Сергей, вложив всю силу в удар, двинул его кулаком в зубы и почувствовал, как они крошатся. С синеющим лицом Красавчик громыхнулся на пол. Шелестов попытался дать ему еще разок, но тут же сам получил удар ногой прямо в грудь. Упав на пол, Сергей едва дышал. Красавчик же уже успел оклематься. Шелестову ничего не оставалось делать, как вытащить пистолет и направить на него. Это остановило того. Сергей же в свою очередь пытался восстановить дыхание, не выпуская Красавчика из вида.
   - Пошли в комнату, - сказал Шелестов, поднимаясь с пола. - И без фокусов. Рыпнешься, пристрелю как собаку.
   Красавчик посмотрел на Шелестова и прочел в его глазах свою смерть. Он достаточно долго варился в преступном мире, чтобы понять, кто может убить, а кто нет. Он побледнел, открыл рот и стал глотать воздух. Войдя в комнату, он сразу рухнул в кресло и обхватив голову руками, начал стонать. Сергей, в свою очередь, подошел к нему, и надев на него браслеты, сказал:
   -А теперь я даю тебе единственный шанс, и думаю, ты им воспользуешься и ответишь мне на все вопросы, которые тебе задам. Его глаза наводили на Красавчика ужас, и он не переставал дрожать всем своим телом.
   - Говори паскуда, кто убил Лену Иванову? Судя по тому, как округлились глаза Красавчика, Сергей понял, что попал в точку и это его работа.
   На лице Красавчика отразился смертельный испуг, но он еще пытался держать себя в руках. Подобного вопроса он явно не ожидал.
   - Что именно мент знает? - Красавчик делал тщательные попытки, чтобы взять себя в руки. Он вспомнил, как Семак приказал ему ликвидировать Иванову и сразу покинуть Москву.
   - Она должна сегодня быть вечером в ресторане "Арагви" и смотри, не подведи меня, - говорил он ему. - С этой сучкой необходимо покончить сегодня же. Семаку, он не смел отказать, и поэтому вечером направился в ресторан. Войдя в зал, Красавчик увидел Иванову, сидящую за столиком вместе с красивой женщиной, и направился в их сторону. Он задержался около них и дружески улыбнулся Ивановой.
   После смерти Сидорова у нее было ужасное настроение, и она решила немного развеяться. Поэтому она улыбнулась в ответ немного неуверенно, но не стала делать попыток, скрыть свою заинтересованность.
   - Не говорите мне, что ваши мужчины подвели вас, таких красивых женщин, - сказал Красавчик, наклоняясь над Ивановой и пытаясь заглянуть за вырез ее платья.
   - Да что вы, - услышал он ее ответ, - они опаздывают, но обязательно придут.
   Такие женщины не должны ждать мужчин, - сказал Красавчик, улыбаясь ей еще шире. Не могу ли я пока занять место ваших мужчин?
   - Право не знаю, - ответила женщина сидящая рядом с Ивановой. Мы вас совсем не знаем.
   - Ну, это легко исправить. Меня зовут Сергей, - сказал он отодвигая стул и садясь на него. - А вас?
   Я, Лена, а это моя подруга Зоя.
   - Ну, вот и хорошо, теперь мы знакомы и давайте выпьем за это. Он сделал знак официанту. Тот подошел, и Красавчик сделал заказ.
   Напитки появились с небывалой быстротой. Красавчик поднял бокал.
   - Давайте выпьем за знакомство и наши хорошие отношения, - произнес он и залпом осушил его. Он с откровенным восхищением смотрел на Иванову, приглашая ее на танец. Он умел читать мысли женщин и поэтому знал, как вести себя в любой момент и его успех у женщин стал притчей среди друзей. Во время танца он прижал ее к себе, наклонился вперед и заметил, как от его животной силы и взгляда, у нее перехватило дыхание.
   После ужина он властно взял Иванову под руку и сказал:
   - Пошли, я провожу вас до дома, а вы угостите меня кофе.
   Она молча кивнула. Они вышли из ресторана, сели в машину и поехали к ней домой.
   Он вспоминал, как они вышли из его машины и вошли в подъезд. Она начала подниматься по лестнице, а он шел за ней следом и видел, как соблазнительно покачиваются ее бедра. У него проснулось желание обладать ею, но он не смог ослушаться Семака. Ему было приказано убить ее. Он знал что если он этого не сделает, то его жизнь ничего не будет стоить и он окажется на ее месте.
   Так они молча дошли до третьего этажа. Она остановилась и открыла дверь в квартиру.
   - Проходи, - сказала она, закрывая за ним дверь.
   - Ты здесь одна?
   - А тебе еще кто-то нужен, - усмехнулась она.
   Красавчик ничего не ответил и прошел в комнату, обставленную довольно комфортабельно и в современном стиле. Он достал коньяк из пакета и поставил на стол.
   - Давай выпьем за нашу любовь с первого взгляда.
   Лена достала рюмки, и он наполнил их. Они выпили, и она включила магнитофон. Полилась музыка, и он притянул ее к себе. Она прижалась к нему, и у него опять вспыхнуло желание.
   - Давай займемся любовью. Он поднял ее на руки и понес на кровать.
   Лена закрыла глаза и, казалось, находилась в забытье. Когда он опустил ее на кровать и присел рядом, она открыла глаза и увидела его пустой безжалостный взгляд, который парализовал ее.
   - Ты что хочешь делать? Не прикасайся ко мне. Она почувствовала, как по ее спине пробежала дрожь.
   Красавчик медленно наклонился над ней. Она лежала вытянувшись на кровати. Обессилив от страха, она не могла уже больше произнести ни одного звука. В течение одной секунды, пока мозг ее отказывался это осознать, Красавчик сомкнул руки вокруг ее горла. Когда у нее начало звенеть в ушах, до нее дошло, что это ее последние мгновения. Она попыталась оказать сопротивление, но было уже поздно. Он распластался на ней. У него заболели пальцы, так сильно он сжимал их. Он даже не мог прочитать выражение ужаса в глазах своей жертвы. Ее тело слабо дернулось и вытянулось неподвижно. Когда ее язык заполнил широко открытый рот, а глаза готовы были вылезти из орбит, он отпустил ее и отвернулся, чтобы не смотреть на труп. Он поднялся, протер рюмки, чтобы не оставлять своих отпечатков, открыл дверь и вышел. Почему не прислушался к совету Семака и сразу не уехал из Москвы, он сам не знал. У него никогда не было угрызений совести из-за этого убийства. Убивал он уже не в первый раз, и это стало для него обычным делом.
   - Итак... - услышал он голос Шелестова.
   - Не знаю я ни о какой Ивановой. - Красавчик, чтобы придать уверенность себе, попытался засмеяться, но хриплое карканье, вырвавшись у него изо рта, даже отдаленно не напоминало смех.
   Сергей слушал его, теряя терпение.
   - Говори правду. Тебя видели с ней в ресторане "Арагви". Вы вместе вышли с ней и сели в твою машину. Затем поехали к ней домой. Шелестов подошел к нему вплотную и влепил пощечину. - Говори падаль, считаю до трех. Сергей направил на него пистолет.
   Красавчик был так взбешен, так ослеплен злобой, гневом и яростью, что даже не удивился, откуда Шелестов все знает.
   - Хорошо, я все скажу. - Он почувствовал, как струйка холодного пота стекает между его лопатками. - Это Семак приказал ликвидировать ее. Неожиданно, у него сдали нервы, он затряс головой и зарыдал.
   У Сергея не было никакой жалости к нему. Он связался с Петром и, попросив его срочно приехать, назвал адрес. Пока тот ехал, Сергей обдумывал сложившуюся ситуацию.
   - Что все это значит, - прошептал он, побледнев от волнения и невольно вспомнив о своем вечном враге, Лукине. - Неужели тот опять затеял игру против его. Зачем? Ведь он пока ничего не знал и находился в тупике, откуда не было выхода.
   Как только подъехал Петр, Сергей попросил его еще поработать с Красавчиком, а сам вышел из квартиры, не обращая внимания на отчаянные крики Красавчика, доносившееся вслед.
   По пути в министерство Сергей еще раз взвесил все, что ему известно. Началось все с самоубийства депутата Сидорова, которое показалось странным Ивановой. Затем он решил уйти в отпуск и самостоятельно продолжать заниматься этим расследованием, так как, будучи на работе, ему никто бы этого не разрешил. Затем по приказу Семака убивают Иванову.
   "Все началось с самоубийства Сидорова. И все же я что-то пропустил или не понял, - думал он. - Нечто явное, представляющее серьезную опасность для Лукина. Как только Иванова встретилась со мной, то ее сразу убили, хотя она ничего не знала".
   Приехав в министерство, Сергей сразу прошел к Шадрину и все подробно ему рассказал. Генерал молча слушал его рассказ. Казалось, что он особенно не вникает в него, но запоминает каждый факт, анализируя все возможности. Затем он достал сигареты и закурил.
   - Неужели Лукин опять соскочит с крючка? - задал Шелестов ему вопрос.
   - Ты сам все прекрасно понимаешь, Сергей. Нужны обоснованные доказательства вины Лукина, а он дьявольски хитер и силен. Поэтому мы пока не можем с ним серьезно поговорить.
   - Поживем, увидим. Игра только начинается.
   Сигарета чуть не выпала из губ генерала. Брови вопросительно поползли наверх.
  
  
   В это время Филипенко находился в кабинете Лукина. Тот возбужденно ходил взад и вперед по кабинету. На его лбу образовались складки.
   - Понимаешь, Иван Федотыч! Мне звонил Берковский и сказал, что с предсмертным письмом Сидорова все в порядке, и оно находится в надежных руках. Но мне не нравится, что Шелестов ушел в отпуск и продолжает копать. Он стал опаснее вдвойне, так как никто не знает, чем он занимается в данный момент. Это мне не нравится, совсем не нравится, - он сунул руки в карманы и расправил плечи. - Шелестов, как ты знаешь, очень умный мент и у него звериное чутье. Пока он не знает, у кого находится предсмертное письмо, тебе необходимо с ним покончить раз и навсегда.
   - Не беспокойтесь Михаил Иванович. В этот раз я проведу акцию тихо и незаметно. Ко мне сегодня приезжает человек, и он займется Шелестовым.
   - Хорошо! - устало вздохнул Лукин. - Смотри только, чтобы больше промашки не было. Может он и сделает свое дело, хотя я лично не очень верю в это. Сколько уже попыток было покончить с ним, но все они кончались неудачно. Главное, что человек со стороны. Когда Берковский уезжал, он велел мне ликвидировать Шелестова во чтобы-то ни стало. Он прямо заявил, что пока жив мент, спать спокойно нам не придется. Ему сейчас хорошо - он далеко, а мы здесь, и если что пойдет не так, то нас с тобой уже никто не спасет.
   Выйдя от Лукина, Филипенко направился в свой кабинет. Не успел он сесть в кресло, как раздался телефонный звонок и он снял трубку.
   - Иван Федотыч! - услышал он голос незнакомого человека. - Это вас беспокоят из Ростова. Необходимо встретиться.
   - Через час, - сказал Филипенко и продиктовал адрес явочной квартиры.
   Ровно через час раздался звонок в дверь и Филипенко пошел открывать. Открыв дверь, он увидел высокого, сухощавого мужчину лет сорока и пригласил его войти.
   Это был профессиональный убийца самого высокого класса, который действовал без осечек и в самых ответственных случаях.
   - Мне сказали, - начал тот равнодушным голосом, - что вам нужен человек. Мне об этом сказал Лебядинский.
   - Да, - медленно протянул Филипенко и подал ему руку. - Как он поживает?
   - Лебядинский попросил передать вам привет.
   - Приятно слышать. У нас тут возникла небольшая проблема. Речь идет о полковнике МВД Шелестове. Вот вам его фотография. Неудачи быть не должно. И учтите, Шелестов довольно твердый орешек и вам придется приложить все свои силы и умение, чтобы расправиться с ним.
   - Хорошо! Я это приму к сведению.
   Филипенко назвал адрес Шелестова и номер его машины.
   - Постарайтесь сделать это, как можно быстрее.
   - Быстро, только голуби трахаются, - улыбнулся незнакомец. - А я все делаю только тогда, когда у меня все будет подготовлено.
   - Хорошо, договорились, - и несколько помедлив, добавил. - Покончить с ним просто необходимо.
   Незнакомец кивнул:
   - Можете на меня положиться.
  
  
   Сергей решил дождаться Петра и, выйдя от генерала, направился в свой кабинет. Усевшись в кресло, он закурил и попытался проанализировать все, что ему известно, пытаясь нащупать ту нить, которая привела Сидорова к самоубийству.
   "И так, что же, получается? - думал он. - Все началось с его смерти. Затем появилась Иванова, которая не поверила в его самоубийство и подтолкнула меня к расследованию этого дела. Кому-то что-то не понравилось и ее сразу, после нашего разговора, убили люди Семака, хотя она ничего не знала. Зачем ему нужна была ее смерть, он пока не понимал. Наверняка, Семак этого Сидорова не только не знал, но и в глаза никогда не видел. Скорее всего, он слышал о нем от Шейко, который находился с Сидоровым в приятельских отношениях. Шейко, под моим давлением, рассказал, что Сидоров помогал Берковскому снабжать всем необходимым чеченских экстремистов. На этом они наверняка заработали не одну сотню миллионов долларов. Все шло у Берковского гладко, как по маслу, и вдруг Сидоров кончает жизнь самоубийством. Странно, что Сидоров не оставил предсмертного письма. А тогда почему, так заволновался Лукин"? И тут у него в голове зазвенело, сначала медленно, а затем все громче и громче, наигрывая знакомую мелодию. И он все понял. Вот эта нить, которую он так долго искал.
   С приходом нового Президента ситуация в стране резко изменилась и Берковский стал терять одну позицию за другой. Сидоров испугался за себя и, решив стать чистым человеком, отошел от Берковского. Поэтому он должен был обязательно оставить предсмертное письмо с целью оправдать себя. И если это письмо существует, то оно должно находиться у вдовы Сидорова. Значит отсюда можно сделать вывод, что именно он передал Евдокимову список лиц виновных в том, что происходит в Чечне. Когда Сидоров узнал, что Евдокимов убит, то он затаился и стал выжидать. Но как только узнал, что этот список попал в руки Берковского, то испугавшись за свою семью, покончил с собой. Теперь все сошлось. Однако, это была лишь не подкрепленная доказательствами, моя гипотеза. Мне даже стало жалко Сидорова, который своей смертью хотел оправдаться сам перед собой. Значит, предсмертное письмо существует и находится у Надежды Ивановны. Теперь Сергей понимал Сидорова. Дома у него была холодная и расчетливая жена, а для сердца у него была Лена. Вот почему Сидоров и говорил ей, чтобы она подождала до выборов, а затем он разведется со своей женой.
   - Все-таки я дьявольски умен, - похвалил себя Сергей. Не голова, а дом советов. Необходимо, во чтобы-то ни стало, завладеть этим письмом и разоблачить Берковского и ему подобных олигархов.
   Тут дверь открылась, и в кабинет ввалился Петр, прерывая ход его мыслей. Увидев гору окурков на столе, он проговорил с усмешкой:
   - Курить, здоровью вредить.
   - Чья бы корова мычала, сам дымишь, как паровоз.
   - Сергей! С тобой и пошутить стало нельзя. - И сообщил, что Красавчика передал Муровцам. - Теперь и Семаком пора заняться, - добавил он.
   - Не то говоришь, - опроверг его Сергей. - С Семаком я поговорю, он сам мне все расскажет.
   - Что-то я не въеду никак, - раздраженно проговорил Петр.
   Сергей хотел ему ответить, но в это время раздался телефонный звонок и он поднял трубку.
   - Сергей Петрович! Это вас Оля беспокоит. Мне необходимо с вами встретиться.
   Сергей слушал ее и не знал, что ей ответить. Наконец он решился и сказал:
   - Ты где сейчас находишься?
   - Дома, - ответила она
   - Хорошо! Я приеду к тебе через час.
   - Извини Петр, - сказал Сергей, опуская трубку, - еду на свидание к вчерашней красотке.
   Петр вопросительно взглянул на него и пожал плечами:
   - Только смотри, не наделай глупостей и будь осторожен.
  
  
   Шелестов нажал звонок, и дверь сразу открылась.
   - Проходите, - сказала Оля и направилась в комнату.
   Когда он снял куртку и вошел, та сидела на диване. На ней был одет прозрачный шелковый халатик, который вырисовывал каждую черту, каждую линию ее прекрасного тела. Сергей с трудом проглотил слюну, увидев ее соблазнительные формы, и у него бешено забилось сердце. Она была из того типа женщин, от которых у любого мужика захватывал дух.
   Сергей кашлянул и обратил внимание на то, что свое лицо она старается прикрыть руками.
   - Что случилось? - спросил он, опускаясь в кресло напротив ее.
   Она отняла от лица руки, и Сергей увидел под глазом синяк.
   - Где же тебя так угораздило? Когда я вчера уходил, у тебя с лицом все было в порядке.
   - Это сделал Шейко, - произнесла она тихо. - Утром, когда я приехала к нему, он был сам не свой и сразу набросился на меня.
   - Да, - чуть помедлив, сказал он. - Надо было мне оставаться вчера у тебя, - добавил он шутя.
   - А почему бы и нет. - У нее сразу улучшилось настроение, и она засмеялась. - Только заранее предупреждаю, я женщина темпераментная. Я люблю получать удовольствие в страсти. И я не хочу больше возвращаться к Шейко.
   - Но это твои вопросы - вернуться к нему или нет. Ты мне скажи, зачем звонила.
   - Просто хотела тебя увидеть, - сказала она, переходя на "Ты". Она кинула быстрый взгляд на него, и ее ноздри сжались, а глаза стали томными.
   - Как странно, - вдруг вскликнула она, - ты совсем не обращаешь на меня внимание.
   И Сергею показалось, что она по настоящему этим задета.
   - Мне хотелось узнать, насколько ты тверд, как хочешь казаться. Она потянулась, чтобы показать ему, что ничего нет под халатиком.
   - А если без шуток. Сергей старался казаться равнодушным к ее прелестям, но это с трудом получалось.
   В течение нескольких секунд она с ошеломляющим любопытством смотрела на него, затем вздохнула и сказала:
   - Берегись Шейко. Он тебя люто ненавидит и постарается тебе отомстить. Он сам мне об этом сказал, когда я уходила от него.
   "Опять начинается все тот же спектакль", подумал Сергей, а в слух произнес:
   - И что же он тебе сказал?
   - А то, что Семак рассчитается с тобой сразу за все.
   Шелестов рассмеялся и спросил:
   - А что ты теперь будешь делать?
   - Налаживать свою жизнь, - смущенно сказала она и как-то странно посмотрела на него. Она протянула свою руку, и ее пальцы коснулись его с неожиданной нежностью.
   Он молча посмотрел на нее. Она выглядела нелепо и глупо, как красивый, избалованный ребенок. Ему осталось только подняться, подойти к ней, обнять ее и она была бы его. Это было большое искушение.
   Вместо этого, он поднялся с кресла, улыбнулся ей и направился к двери. Она открыла дверь. Сергей не успел переступить порог, как ее руки внезапно обняли его, и прежде, чем он успел ей помешать, развернули его на сто восемьдесят градусов. В ее голубых глазах пылала страсть. Она поцеловала его. Ее губы знали свое дело, и они несколько секунд стояли неподвижно. Однако ему хотелось ей доказать, что его не так легко обольстить. Он не так-то легко теряет голову. Поэтому, он слегка отстранил ее и переступив порог, захлопнул за собой дверь.
  
  
   В этот день Семак, впервые, за несколько месяцев, пребывал в хорошем настроении. Он вспоминал, что несколько дней назад ему позвонила его старая пассия и попросила с ним встретиться. Он с радостью согласился и пригласил ее к себе в ресторан.
   Как только та вошла в кабинет, он устремил на нее свой взгляд. Она оставалась такой же красивой и изящной, как и двадцать лет назад, хотя на красивом ее лице уже были заметны следы увядания. Фигура ее, несмотря на некоторую полноту, отличалась великолепными пропорциями. Он сразу вспомнил то время, когда сжимал ее в своих объятиях и нашептывал ей слова любви. Он тяжело вздохнул. Но все это давно прошло, и у него остались одни лишь приятные воспоминания. Она тоже посмотрела на него своими голубыми глазами и сев в кресло, достала сигареты "Вок" и закурила.
   Ну, как поживаешь, Степа? - спросила она и провела кончиком языка по губам.
   - Живу, пока не помер, - произнес он. - Ты-то, какими судьбами возродилась из пепла. Я о тебе, Наденька, не слышал целую вечность, - добавил он, разливая коньяк. - Чем могу служить?
   Она сделала глоток и, поставив рюмку на стол, стала рассказывать про свою жизнь. Во время своего рассказа ее лицо ничего не отражало, лишь только напряглось.
   Семак молча слушал ее, не перебивая, и его глаза полезли на лоб.
   - Теперь ты понимаешь, что надо сделать с этой безмозглой дурой, - закончила она свой рассказ. Злобный огонек зажегся в ее глазах.
   - Да, - медленно только и смог произнести Семак. Ни один мускул не дрогнул на его лице. - Ну и историю ты мне преподнесла. Он вдруг поднялся и возбужденно стал ходить взад и вперед по кабинету. На его лбу образовались складки.
   - Это мне не нравится, совсем не нравится.
   Она встала в оскорбленную позу и замахала пальцами у него перед носом.
   - Обязательно прикончи ее, - взвизгнула она. Затем рухнула в кресло. Она побледнела и делала невероятные усилия, чтобы овладеть собой. Ее румяные щеки позеленели. Она почти потеряла голос от бешенства.
   Семак стал ее успокаивать, но она, хотя и стала приходить в себя, оставалась неподвижной и углубилась в свои собственные мысли.
   - Успокойся Наденька, - продолжал он успокаивать ее. - Считай, что та уже покойница, а с ним...- Сквозь сжатые губы он выдохнул не слышанные, не выражаемые слова, боясь произнести их в слух. Он выпил подряд две рюмки и прошептал:
   - Этот мент и у меня, как кость в горле.
   Он дал задание Красавчику, и тот, с легкостью и без следов, ликвидировал Иванову. Об этом он не поставил в известность Филипенко, зная заранее, что тот стал бы его отчитывать. В это время раздался телефонный звонок, и он поднял трубку.
   - Степан Борисович! - услышал он взволнованный голос Шейко. - Хочу к тебе подъехать прямо сейчас.
   "Только тебя сейчас и не хватало", подумал Семак, а в слух произнес:
   - Жду тебя, Ваня.
  
  
   Шейко, после ухода Оленьки, страшно переживал эту потерю. Он хлебнул пару глотков коньяка и стал ходить кругами по комнате.
   - Все проститутки одинаковы, - говорил он сам себе. - Все они вылеплены из одного теста. - И, тем не менее, он готов был признать, что, если забыть о бани, в которой они познакомились, она весьма выгодно отличается от других. С ней можно появиться где угодно, и никому не придет в голову, что она проститутка. Оленька действительно стала много для него значить, хотя он не хотел признаваться себе в этом. Она волновала его, и он ни с кем не хотел ее делить. И вместе с тем он сознавал, на него нашло какое-то сумасшествие, что заставляло его страстно ее желать. Это было уже не просто сексуальное влечение. Он хотел, чтобы она его любила. Ему стало тошно, и он испугался, что слишком далеко зашел в своих подозрениях и боялся потерять ее. За эти несколько недель он привык к ней, и это добавило Шейко еще больше горечи. Он вбил себе в голову, что во всем виноват Шелестов, и от этого ему стало еще хуже. При мысли о Шелестове, взгляд его стал жестким. Он никогда не думал, что способен так ненавидеть его. Он продолжал считать его виновником и смерти Ирины, и разрыва с Оленькой. Ненависть Шейко становилась еще сильнее от сознания того, что он бессилен против него - он боялся его. Его ненависть была злобной и мстительной. Он хотел, чтобы Шелестов страдал так, как страдает он.
   - Если бы мне представилась такая возможность, - говорил он сам себе, я с великой радостью разорвал бы его на мелкие кусочки. Он закрыл глаза, голова кружилась и тошнота подкатывалась к горлу. Он уселся в кресло и сделал еще глоток. Затем закурил сигарету, стараясь унять появившуюся дрожь в руках. Через несколько минут коньяк начал действовать и он стал успокаиваться.
   - Лучше напиться еще сильнее, чем сидеть и думать о нем, - вслух сказал он себе. - Надо что-то придумать, иначе Шелестов останется безнаказанным. Надо ехать к Семаку.
  
  
   Когда Шейко вошел в кабинет, Семак увидев его, рассмеялся.
   - Что с тобой Ваня? - спросил он. - На кого ты стал похож?
   Шейко уселся в кресло напротив Семака и прошипел:
   - Понимаешь Семак, Оленька ушла от меня к Шелестову.
   - Опомнись, Ваня! Ты несешь какую-то херню. Откуда она может знать его?
   И Шейко рассказал ему о том, как Шелестов появился в ресторане "Арагви", где он ужинал вместе с Оленькой. Затем мент силой вывел его на улицу и заставил рассказать ему все, что он знал о Сидорове. Когда он вернулся, Оленьки за столом уже не было. Ее до дома проводил Шелестов. Она так мне сама и сказала.
   - Ну и что из этого. На его месте мог оказаться любой мужчина, который с радостью проводил бы до дома такую красотку, - стал успокаивать его Семак. - Ты пойми, она просто пустышка: красивенькое личико и тело, но мерзкая изнеженная сука, любящая обманывать своих поклонников, - добавил он с усмешкой. - Мой хороший знакомый, известный артист, познакомился с ней, как и ты, в бане. Он решил даже жениться на ней, а она бросила его. Бросит и тебя. Блядь - есть блядь. У нее на уме, одни лишь бабки. А ты еще переживаешь и ревнуешь ее к менту. Забудь ее, а я тебя с такими красотками познакомлю, которые будут рады и считать за честь, что ты с ними. Не забывай, ты же депутат Госдумы. Давай поедем прямо сейчас в баньку и ты вмиг забудешь про свою Оленьку. Французская пословица гласит, что лишь старая любовь не ржавеет. И пойми одно, время от времени мужчине нужна женщина - это благо, а блага для того и созданы, чтобы ими пользоваться. Циничные нотки в его голосе неприятно резанули слух. - Только знай, что женщина - это приятная форма отдыха. Но не позволяй ей подцепить тебя на крючок. Стоит тебе поддаться - ты пропал. И еще одно запомни. Когда молодая девушка встречается с мужчиной, который старше ее лет на тридцать, она становится ядовитой приманкой для любого молодого человека, который оказывается рядом. Он лукаво подмигнул Шейко.
   - Я все прекрасно понимаю, но сделать с собой ничего не могу. Шейко тяжело вздохнул.
   - Что касается Шелестова. Есть же такие упрямцы, которые никак не угомоняться, пока не свернут себе шею, - со злостью произнес Семак. Затем он поднял трубку и набрал номер.
   - Аркаша! - сказал он в трубку. - Через час я буду у тебя вместе с депутатом. И смотри, чтобы самые красивые девочки встречали нас. Сегодня мы с тобой Ваня отдохнем и расслабимся по полной программе, - добавил он, опуская трубку. - Пока Аркаша будет готовить баню, я тебе прочту маленькую лекцию. Запомни Ваня одно: у проституток есть такие достоинства, которых нет у приличных женщин. Вернее, это скорее недостатки, а не достоинства. Эти женщины возбуждают в мужчинах примитивные инстинкты. Мужчинам тяжелее сдерживать свои инстинкты, чем женщинам. Поэтому мужчины и бегут к проституткам, которые зарабатывают этим себе на жизнь. Проститутка безжалостна, эгоистична и очень опытна. Она аморальна и интересуется только собственной персоной. Мужчины не имеют для нее никакого значения. Единственное, что интересует ее, это - деньги. И такая женщина никогда никого не полюбит. Для нее чувство любви потеряно. И пойми еще одно - каждая женщина привлекает внимание мужчины по разному. Одна - своим умом, другая - веселым характером, третья - своей красотой, четвертая - телом и т.д. Я с этим и не спорю. Так женщины действуют, как воспринимают это мужчины. Одни, не обратят внимание на ум, но будут увлечены ее фигурой, других покорят глаза и нежные черты лица и они не обратят внимание на плоскую грудь и отсутствие талии. Ну, а ты что больше всего ценишь в женщине? Ум, красоту ног, грудь, что?
   - Я ценю в женщине больше всего простоту.
   - Сказать так, значит, ничего не сказать. Простота бывает разная: скромная, наивная, искусственная, развратная. Тебе все равно?
   - Ты меня совсем сбил с толку, я уже сам запутался.
   И запомни еще одно, после пятидесяти мужчина, чувствуя свою физическую слабость, становится еще более скуп на плотскую близость и возмещает это, как может, флиртом и ухаживанием за женщиной, не слишком строго выбирая возраст и внешность. Но и у них иногда бывает вспышка бурной страсти, как у тебя в настоящий момент. Вот теперь ты полностью похож на портрет, который я тебе описал. Ну, хватит говорить об этом, поехали в баню. Он поднялся с кресла, открыл дверь и направился к выходу.
   Шейко ничего не оставалось делать, как заковылять за Семаком.
  
  
   Вечером, Шелестов решил проведать Ольгу Сергеевну и поехал в Звенигород. Дверь открыл Игорь и, увидев его, обрадовался.
   - Давно вас, Сергей Петрович, не было видно, - сказал он. - Проходите, мы с Ольгой Сергеевной чаи гоняем.
   - Работаю без выходных, - улыбнулся Сергей. Войдя в комнату, он вручил Ольге Сергеевне букет цветов.
   - Вот это сюрприз, - сказала та, вставая с кресла. Затем взяла букет и поставила его в вазу.
   - Как дела Сергей? - спросила она. - Ты что-то выглядишь усталым.
   - Вот поэтому я ушел в отпуск и решил отдохнуть.
   - И куда ты собираешься, если не секрет?
   Сергей тяжело вздохнул:
   - С такой работой, как у меня, разве я могу уехать из Москвы. Он отхлебнул глоток чая и решил поделиться с ней своими мыслями.
   Ольга Сергеевна долго слушала его рассказ, и когда он закончил, поднялась, достала из бара бутылку коньяка и наполнила рюмки.
   - Тяжелую ношу, ты взвалил на себя. Я одно время знала Берковского. У моего покойного мужа были какие-то с ним дела. Это хитрый и подлый человек, который может все загребать только чужими руками. Он мстительный и опасный, поэтому Сергей, будь предельно осторожен. Он пройдет по трупам для достижения своих целей. Тем более в настоящее время, когда он лишился своего могущества и вынужден жить за границей. Он может приказать убить тебя, чтобы доказать всем, что по прежнему всемогущ и безжалостен. Так что будь сейчас предельно осторожен.
   - Спасибо тебе Ольга за совет. Я и сам все это прекрасно понимаю, но сделать с собой ничего не могу. Сколько людей уже погибло из-за него, и я постараюсь найти предсмертное письмо Сидорова, чтобы покончить с Берковским раз и навсегда.
   Игорь сидел на стуле и внимательно прислушивался к их разговору. Затем, когда Сергей закончил, он поднялся и подошел к нему.
   - Сергей Петрович! Может, вы и меня подключите к этому делу.
   - Да вообще-то ты мне в настоящее время мог бы и пригодиться. Тебе придется несколько дней поводить вдову Сидорова. Может, мы чего-нибудь нового и узнаем. Только смотри, чтобы она не смогла заметить за собой слежки. Так за разговорами пролетел вечер, и Сергей поехал домой. Дома он быстро разделся и лег в кровать на прохладное белье, положив руки под голову, мысленно еще раз пытаясь проанализировать создавшуюся ситуацию и сложить все отдельные факты в систему. Но только он попробовал это сделать, как утонул в теплых объятиях сна.
  
  
   Как только Семак и Шейко вошли в баню, к ним навстречу выкатился Аркаша и сказал, что все готово и девочки их ждут.
   Это был темноволосый мужчина невысокого роста лет пятидесяти. Он был несколько полноват, и когда быстро двигался, то казалось, что катится шарик.
   Семак улыбнулся ему и посмотрел на Шейко.
   - Что я тебе говорил, увидишь девочек и сразу забудешь про все свои неприятности. Несколько девочек уже ждали их и были все как на подбор и на любой вкус.
   Они быстро разделись и, накинув на себя простынки, сели за накрытый стол. Рядом с Шейко сразу оказались две девушки, и он стал за ними ухаживать. У одной из них был вид совершенного ребенка еще не знающего, что такое грех. У нее были остроконечные груди и узкие бедра. Ее длинные светлые волосы ниспадали на плечи. Он встретился со взглядом ее зеленых глаз, которые источали какой-то призыв, и от этого взгляда у него по телу побежали мурашки. Вдруг он почувствовал, как сидящая от него по другую сторону девушка, провела рукой по его бедрам, напоминая ему о своем присутствии. Он перевел взгляд на нее и почувствовал какое-то сладостное томление, и кровь горячими струями стала разливаться по всему телу, сердце забилось, дыхание стало прерывистым.
   Рыжие волосы мягкими волнами струились по ее плечам, обрамляя высокий лоб, темно-синие глаза, тонкий носик. Ее тело было изящное с длинными ногами и высокой грудью. Она была прекрасна в своем бесстыдстве и это очаровало его.
   - Как тебя зовут, - произнес он с дрожью в голосе.
   - Анжела, - ответила она.
   - Пошли. Он поднялся, взял ее за руку, и они направились в уже знакомую ему комнату. Войдя в нее, он увидел кожаный диван, на котором лежали белоснежные простыни.
   Анжела сразу легла и соблазнительно раскинула ноги. Ее легкая рука пробежала по телу, наливая его, свежей кровью. Он вздрогнул, выпрямился и вдруг встал во весь рост. Все его силы соединились в желании дать как можно больше радости ее телу. Яростно, со стиснутыми зубами, трудился он над ней, жадно вслушиваясь в ее хриплые крики. А она билась под ним, подскакивала и кричала, кричала. И, наконец, ее крик, и дыхание оборвались. Она вытянулась, успокоенная, едва ощущая свое тело.
   Через несколько минут они поднялись, и, завернувшись в простыни, вышли из комнаты и направились к столику, где продолжал сидеть Семак. В руках у него была гитара, и он напевал песню.
   В оркестре играет гитара и скрипка,
   Шумит полупьяный, ночной ресторан,
   Так что же ты смотришь с печальной улыбкой
   На свой недопитый с шампанским бокал?
   - Ну, как Ваня, отдохнул немножко, - с улыбкой спросил Семак.
   - Все нормально, - ответил Шейко, садясь на свое место. - А ты хорошо поешь, - добавил он. - Хорошая песня. Сделай одолжение, спой до конца.
   И Семак продолжил пение:
  
   Ту черную розу - эмблему печали,
   В тот памятный вечер тебе я принес
   Мы оба сидели, мы оба молчали,
   Нам плакать хотелось, но не было слез
  
   Любил я когда-то цыганские пляски
   И пару гнедых, полудиких коней,
   То время прошло, пролетело, как в сказке
   И вот я без ласки, без ласки твоей
   Семак на секунду остановился, обвел всех взглядом и сказал:
   - Давай Ваня, налей всем по рюмочке, а то девчата заскучали.
   - Что вы, - заголосили они, - нам нравится, как вы поете.
   И Семак продолжил:
   А как бы хотелось начать все сначала,
   Начать все сначала, все снова начать -
   Слезою залиться, смотреть в твои очи
   И жгучие губы твои целовать
  
   В оркестре играют гитара и скрипка,
   Шумит полупьяный, ночной ресторан,
   Так что же ты смотришь с печальной улыбкой
   На свой недопитый с шампанским бокал?
   - Ну, Семак! Ты даешь жара, - сказал Шейко. - Доставил мне массу удовольствия. Не ожидал услышать такой голос.
   Семаку стало приятно от услышанных слов, и он улыбнулся. Давайте выпьем и в парную.
   В парной к Шейко сразу подсела девушка. Она взяла его руку и положила себе на бедро.
   - Ты только не обижай Галю, - услышал он голос Семака.
   - Та продолжала сидеть рядом с Шейко и улыбалась ему.
   - А вы меня хотите?
   - Не стесняйся Ваня, все девочки в твоем распоряжении, - рассмеялся Семак. Ты только командуй - вперед, за мной.
   Шейко вдруг почувствовал, как ее рука тянет его выше по бедру. Он вздрогнул и не стал сопротивляться.
   В этот вечер Шейко был на вершине своего блаженства. Он забыл и про свою ненависть к Шелестову, и про Оленьку, которая покинула его.
  
  
   В тот же вечер Самохина сидела в одиночестве на диване и смотрела телевизор. Ей стало намного лучше, и она решила завтра отправиться на работу. После встречи с Шелестовым, ее стали охватывать угрызения совести. Она упрекала себя в том, что так легкомысленна, ничтожна, нечиста, как уличная лужа, в которую может каждый вступить.
   Ей захотелось вскочить и тот час же за что-нибудь приняться, или хотя бы пройтись по комнате и повертеться перед зеркалом. Может быть, в голову придет какая-нибудь дельная мысль, но вставать было лень.
   За окном зашумел ветер, и стало холоднее. Потоки дождя, подхваченные им, хлестали в окно и текли по стеклу, застилая его сильной пеленой. Она вздрогнула, и по ее телу пробежали мурашки.
   "Надо лечь пораньше спать", подумала она, вставая с дивана. И только ложась в постель, она почувствовала сердечную усталость. Она быстро уснула, но и быстро проснулась. Было около пяти утра. Она тщетно пыталась уснуть и еще острее почувствовала свое одиночество. Она вскочила с постели.
   "Уснуть не удастся", подумала она и направилась в ванную. Насладившись досыта душем, она сварила себе кофе и наполнила чашку. Ей захотелось хоть чем-то помочь Шелестову, к которому стремилась всем сердцем.
  
  
   Надежда Ивановна проснулась поздно. Она поднялась с кровати, потянулась и пошла принимать ванну. Она открыла воду, и целый час наслаждалась ею. Потом она долго приводила себя в порядок. Надела платье, которое плотно облегало ее фигуру. Она посмотрела на себя в зеркало. Тело ее все еще сохраняло девичью стройность, хотя она не привыкла себе не в чем ограничивать.
   Она вышла из бедной семьи. Отец и мать работали на заводе и еле-еле сводили концы с концами.
   По мере того, как она росла, в ней росла и зависть к богатым, и ее ум был объят страстной жаждой денег. Когда она подросла, то решила узнать свою власть над мужчинами и обратить ее в капитал. Ей нужен был мужчина, который был богат и известен. И вот на горизонте появился Сидоров. Она была уже слишком стрелянным воробьем для того, чтобы первой броситься ему на шею. Она знала о силе своей привлекательности и была уверена в том, что рано или поздно он сам сделает первый шаг. Она терпеливо ждала этой возможности, но не позволяла ему заметить свое нетерпение. Она не хотела рисковать. У нее был большой опыт в отношении с мужчинами, и она знала, что чем больше держать их на расстоянии и в ожидании, тем быстрее они решатся сделать предложение. Она твердо решила выйти за него замуж и ждала своего часа.
   Когда Сидоров неделю ей не звонил, она начала уже сомневаться, не обошлась ли с ним через чур сурово, и не нашел ли он себе другую женщину. Наконец он позвонил и пригласил ее в ресторан. Они сидели в тишине и пили шампанское.
   - Ты что мне так долго не звонил? - гневно спросила она. - Хочешь расстаться со мной?
   - Уймись солнышко, - улыбнулся он. - Вот возьми. Он достал маленькую коробочку из кармана и положил на стол.
   Она взяла ее в руки и открыла. На лице появилось изумление.
   - Это мне?
   - Тебе, тебе.
   - Она достала кольцо с большим бриллиантом и одела на палец. Ее лицо выражало радость.
   - Пойдем, потанцуем. Во время танца он прижал ее к себе и прошептал:
   - Выходи за меня замуж. Ты согласна.
   - Она внезапно вздрогнула. В доли секунды в голове у нее пронеслось:
   - Наконец-то, свершилось то, к чему она шла долгое время. Так она стала женой Сидорова.
   - Свобода - это деньги, - всегда говорила она себе. - Деньги есть величайшее изобретение всех времен, которое немедленно превращается во все, что вам нужно. И поэтому упорно рвалась к тому, чтобы вырваться из нищеты. Будучи женой депутата, она привыкла выполнять все свои прихоти. Она знала десятки способов убить время, разогнать скуку, избавиться от одиночества. Но в данный момент не могла скрыться от самой себя. Она потерла лоб. Когда она в последний раз оставалась наедине с собой? Ложилась она всегда поздно и засыпала, как убитая. А если сон не приходил, то она, не долго думая, проглатывала несколько таблеток снотворного Жила она весело и не задумывалась не о чем. Деньги она тратила так же легко, как они ей доставались. Муж не жалел на нее денег. Политикой она никогда не интересовалась и говорила сама себе:
   - Политика - это для тех, у кого есть лишнее время, а я не могу позволить себе такую роскошь. И все шло хорошо, пока она не узнала, что ее муж связался с какой-то женщиной и живет с ней. Она чувствовала себя униженной и стала ненавидеть эту женщину. В то время она проявила сообразительность и не стала с пеной у рта кричать на него. Сначала она хотела разойтись с ним, но, взвесив все, за и против, решила остаться с ним. Постепенно она сделала так, что ее муж расстался с той женщиной. Он снова стал не задерживаться на работе и приходить рано домой. Это был для нее момент триумфа.
   И когда она вбежала в кабинет мужа, услышав выстрел, то увидела его лежащим на полу в луже крови. Она огляделась и сразу обратила внимание на то, что на письменном столе лежал конверт. Прочтя листок бумаги, находившийся в конверте, она поняла, что нашла золотой ключик от сейфа, наполненный долларами. "Пожалуй, это в самом деле неплохая идея", подумала она и спрятала конверт. Затем стала всем говорить, что ее муж никакого предсмертного письма не оставлял.
   Сначала она подумала, что легко получит несколько миллионов за этот клочок бумаги после того, как дело будет закрыто. Но тут появляется эта проститутка Иванова и Шелестов начинает вести свое собственное расследование. Пришлось обращаться к своему давнему любовнику, который помог ей покончить с Ивановой. Но этот упрямый мент все равно продолжает копаться в этом деле.
   "Да, - продолжала думать она. - Я угодила в самое пекло, это факт. С одной стороны Берковский, который хочет прибрать к рукам предсмертное письмо моего мужа, а с другой стороны Шелестов. Может, надо было сразу отдать это письмо Шелестову и дело с концом. А теперь отдавать письмо ему нельзя. Берковский сразу покончит со мной. Что делать? Во всем виноваты деньги. Сейчас, я влипла из-за своей жадности. Ведь я и самой себе кажусь противной".
   - Ну и сволочь этот Берковский, - сказала она себе. - Что ж, это не новость. Разве она не знала его прежде, каков он. Знала, но не задумывалась над этим, не хотела узнавать слишком много, как не хотелось задумываться о самой себе. Берковскому хорошо, он далеко, а я рядом с Шелестовым, который, в конце концов, догадается, что предсмертное письмо моего мужа у меня. Она почувствовала усталость и досаду. Ей показалось, что она уже ничего не понимает. Ее глаза блуждали, как у безумной.
  
  
   Семак проснулся поздно. Встав под душ, он долго стоял, вспоминая вчерашнюю баню. Он никогда еще не видел Шейко, в таком расслабленном состоянии. Глаза Шейко блестели, когда он возвращался с очередной девицей из комнаты отдыха. Семак усмехнулся, закрыл кран, вытерся полотенцем и стал одеваться. Выйдя из квартиры, Семак сел в поджидающую его машину и поехал в ресторан.
   "Что готовит день тяжелый", думал он, выходя из машины и направляясь к себе в ресторан. Сев в кресло, он налил себе кофе и, сделав глоток, с наслаждением закурил. В это время зазвонил телефон. Он невольно вздрогнул, предчувствуя беду, и поднял трубку.
   - Алло! - произнес он недовольным голосом.
   - Степан Борисович! Это вас беспокоит Шелестов. Надеюсь, вы не забыли меня. Мне с вами необходимо встретиться и желательно прямо сейчас.
   От этих слов ему стало душно, и на лбу выступил пот.
   Он стал раздумывать, что лучше: послать его или поговорить. Наконец он решился.
   - Приезжай, - выжал он, стараясь перебороть свои чувства к нему. Бросив трубку, он надолго задумался: "Зачем я ему срочно понадобился и о чем он хочет со мной говорить"? Но ему в голову так ничего и не пришло. Он встал и стал ходить по кабинету. Ему только казалось, что все у него в настоящее время идет хорошо.
   - Поживем, увидим, - решил он и стал ждать приезда Шелестова.
   Как только тот вошел, Семак внимательно посмотрел на него, стараясь угадать цель его визита, но лицо Шелестова было непроницаемо.
   - О чем будет разговор? - спросил Семак.
   - А вот о чем, Степан Борисович, - произнес Сергей, сразу беря быка за рога. - Дело в том, что мной вчера арестован Кравцов Сергей Юрьевич, известный вам, как Красавчик. Он признался мне, что по вашему приказу им была убита Иванова Елена Сергеевна. Я, конечно, понимаю, что вы будете утверждать, что ничего не знаете и никогда о ней не слышали. И в этом вы будете совершены правы, так как и на самом деле ее не знали, но кому-то старались очень помочь. Вы рассчитывали выйти сухим из воды, но этого не произойдет.
   Семак безвольно обмяк в кресле и не мог найти, что ответить.
   Шелестов чувствовал, что тот нервничает, и решил добить его.
   - Всякий человек, который совершает преступление или убийство, рассчитывает остаться безнаказанным, но всегда получает по заслугам.
   Семак посмотрел на Шелестова и его обуял страх. Он сразу осунулся и сдал. Лишь однажды в своей жизни Семак узнал, что такое страх, который заставляет всего дрожать. Вот и теперь он испытал его вновь. Он вцепился в подлокотники кресла, чтобы не потерять контроль над собой. Он закрыл глаза и стал перебирать в уме все события, которые проплывали перед ним, как в кинофильме. Временами он прерывал все и начинал сначала. Они стояли как призраки, угрожая жизненным функциям организации, которой он посвятил всю свою жизнь. Он понял, что проявляя слабинку к Наденьке и помогая ей, сам поставил себя под удар.
   - В настоящее время, лично вы мне не нужны, - сказал Шелестов, протягивая ему тростинку спасения, - но вы должны мне назвать имя человека, который заказал Иванову. И довольно разговаривать, нечего терять время. От его жестокого холодного взгляда у Семака перехватило дыхание. Его неожиданное нападение, как надеялся Сергей, вполне удалось.
   Семак поднялся и, подойдя к бару, достал коньяк и рюмки. Видя, что Шелестов все знает, Семак потерял сразу силу сопротивления и начал сдаваться.
   - Проклятье! - прохрипел он, разливая коньяк по рюмкам. - Давай Шелестов выпьем, и я тебе все расскажу, но только при одном условии - наш разговор не должен выйти из этого кабинете. Согласен? Он умолк, бросив на него быстрый и проницательный взгляд.
   - Вы меня, Степан Борисович, - хорошо знаете. И когда я говорю, Да, значит так и будет. Поэтому я принимаю ваши условия.
   - Знаю, поэтому и спросил, - стал успокаиваться Семак. Он выпил рюмку и стал рассказывать:
   - В свое время, будучи еще молодым, у меня была любовницей одна миленькая девушка. Вскоре мы расстались. Прошло много лет, и вот совсем недавно она вдруг явилась ко мне, и умоляла помочь ей решить вопрос с Ивановой, говоря, что та являлась любовницей ее мужа и погубила его. И скажи мне Шелестов по совести, что мне оставалось делать. Я думаю, ты поймешь меня. Закон законом, как говорится, а жизнь - жизнью. Эти вещи надо различать. Я не моралист. У всех есть слабости. Он наполнил себе рюмку и выпил.
   Пока Шелестов его слушал, не перебивая, и размышлял, он вдруг почувствовал, как у него мелькнул луч истины, и именно в этом заключалась разгадка смерти Ивановой. Своей непобедимой логикой Сергей сразу разбил эту тайну, которая окружала это дело. Истина победоносно всплывала.
   - Я так и думал - это была вдова Сидорова. Он поднялся, подошел к Семаку и наклонился над ним, гипнотизируя его своим взглядом.
   Семак был потрясен, и ему ничего не оставалось делать, как кивнуть головой.
   Теперь Шелестов знал, что ему делать дальше.
   После ухода Шелестова, Семак задумался: "Теперь настало время мне подумать о себе. В течение года я потерял двух самых умных и преданных ребят - Крепыша и Рыбака, которых пока неким заменить. У меня в резерве остались только одни безмозглые боевики, которые могут только размахивать шашками. Те, кто были поумней, занялись легальным бизнесом и отошли от меня, хотя платят исправно". Он выпил еще и закурил. Вдруг он услышал звон мобильника, номер которого знали лишь близкие ему люди. Он нажал кнопку и услышал голос, который был ему знаком:
   - Степан Борисович! Это вас Джанго беспокоит. Только что появился в Москве и сразу хочу вас навестить.
   Семак от неожиданности поперхнулся и проговорил глухим голосом:
   - Джанго! Вот это сюрприз. Честно говоря, не ожидал тебя услышать. Подъезжай ко мне, расскажешь о своих похождениях. Он поднялся и, подойдя к двери, открыл ее.
   - Ермак, - сказал он, - зайди ко мне и приберись. Вошел широкоплечий молодой человек лет двадцати пяти с коротко стриженными волосами на голове. - Поставь новые рюмки и бутылку "Наполеона". Организуй легкую закуску и фрукты. Семак помнил любовь Джанго к французским коньякам. Затем он снова уселся в кресло. "Хоть один дельный человек наконец-то появился, хотя и упрямый, как баран", подумал он. Семак вспомнил, как после неудавшегося покушения на Шелестова, Джанго сбежал из России. Да, в то время, он сгоряча мог бы его покарать, хотя всегда относился к нему благосклонно. Вот теперь он сидел и ожидал его.
   Джанго вошел в кабинет. Это был человек высокого роста лет сорока. Его синие глаза источали радость этой встречи. Семак, в знак уважения, поднялся и подошел к нему. Они обнялись.
   - Я давно не держу зла на тебя, - сказал Семак. - Давай выпьем за нашу встречу, и ты мне расскажешь про свою жизнь.
   Джанго рассказал ему, что исколесил всю Европу, пока не осел в Турции. В Анталии у него своя гостиница и ресторан на берегу Средиземного моря.
   - Понимаешь, Семак! Тоска по Родине заставила меня вернуться в Москву и вот я перед тобой.
   - Хорошо, что вернулся, - проговорил Семак. - Дел у нас с тобой будет по горло. Придется мне помогать тебе, вернуть свое хозяйство.
   - Я в курсе всего, - сказал Джанго. - Ихтиандр регулярно держал меня в курсе всех событий в Москве. Кочмарик - эта сука позорная, пидор гнойный опять взялся за старое и прибрал под себя рынок, и не только рынок. Видя, что ему все сходит с рук, он совсем оборзел. Мои ребята боялись без меня начинать с ним войну.
   - Остынь Джанго, не расходись. Давай выпьем, помянем Арика и Дато, а затем поговорим. Они выпили, и Семак продолжил:
   - То, что Кочмарик стал наезжать на твоих пацанов, это только полбеды. Как ты правильно сказал, он совсем оборзел и даже ко мне перестал относиться с почтением. Но сначала я попробую все вопросы, возникшие между вами, решить полюбовно и мирным путем. Если же Кочмарик не захочет возвратить тебе все, что подмял под себя, и выплатить компенсацию, то тогда я сам благословлю тебя на войну с ним и помогу людьми, хотя, как ты знаешь, я всегда был против кровавых разборок. Ты где остановился?
   - В своей квартире, - ответил Джанго и номера телефонов прежние.
   Как только Джанго ушел, Семак надолго задумался. Он знал, что Кочмарик, он же Кочмарев Владимир Юрьевич, был уроженцем города Тамбова. Еще, будучи молодым, он организовал бригаду и стал обирать торговцев Тамбова. Он не останавливался ни перед чем, стремясь подчинить себе другие бригады, враждующие между собой.
   В это время в городе не было лидера, способного объединить всех. Кочмарик решил этим воспользоваться и подмять всех под себя. Каждый день гремели выстрелы, и кровь текла рекой. Постепенно он прибрал к рукам весь Тамбов. И все у него шло хорошо, пока из тюрьмы на волю вышел некоронованный хозяин Тамбова вор в законе Сударь, под крыло которого сразу переметнулись все группировки. Началась кровавая война, и никто не хотел уступать. Однако силы были не равны, и Кочмарик стал сдавать одну позицию за другой. Опасаясь за свою жизнь, Кочмарик перебрался в Москву, где судьба свела его с Семаком, и он стал работать на него. Вскоре Семак приблизил его к себе, и он получил известность в Москве, как доверенное лицо Семака.
   На одной операции, связанной с наркотиками, он погорел и получил пять лет. Отсидев и выйдя на волю, он с благословения Семака вернулся в Тамбов, где после смерти Сударя развязалась настоящая война за сферы влияния между бандами. Кочмарик, своей железной рукой, быстро восстановил порядок в городе и подчинил их себе.
   Теперь можно было возвращаться в Москву и покорять ее. По приезду он сразу направился к Семаку, чтобы заручиться его поддержкой. Это был уже не тот Кочмарик, который работал на Семака, а влиятельный авторитет преступного мира. Семаку он нравился, так как он видел в нем своего преемника, и короновал его. Таким образом, Кочмарик стал вором в законе, и его влияние в Москве усилилось.
   Семак хорошо к нему относился и не раз помогал избегать крупных неприятностей.
   Со временем его позиции упрочились, и он посчитал, что ему все дозволенно, раз Семак во всем поддерживает его. Он решил расширить свою империю и вложил деньги в строительство рынка, территория которого принадлежала вору в законе - Арику.
   Они несколько раз встречались и обсуждали эту проблему, но все закончилось безрезультатно. Тогда они обратились к Семаку с просьбой разрешить эту тяжбу, и тот решил их спор в пользу Арика, обязав его вернуть Кочмарику, вложенные в строительство деньги. Кочмарик очень разозлился на это решение, но сделать ничего не мог, хотя был абсолютно уверен, что Семак поддержит его и на этот раз. Время шло, а Арик денег не возвращал, и тогда Кочмарик организовал нападение на машину, в которой находились Арик и его правая рука Джанго. Арик был убит, а Джанго чудом уцелел, хотя и был ранен.
   Узнав, кто организовал убийство Арика, Джанго решил ликвидировать Кочмарика несмотря на запрет Семака, но тот скрылся. Тогда Джанго разгромил базу отдыха тамбовцев и продолжал поиски Кочмарика. Кольцо сужалось и Кочмарик поняв, что зашел слишком далеко, обратился за помощью к Семаку.
   В то время Семаку было не до них, так как он разыскивал общаковские деньги. Боясь, что кровавые разборки между ними привлекут повышенное внимание ментов и тем самым помешать найти свои деньги, он решил примерить их. Для этой цели он привлек вора в законе Дато, близкого друга Арика и его подельника в поисках денег, и с его помощью заставил Джанго пойти на мирное соглашение.
   Когда по Москве пронесся слух об исчезновении Джанго, Кочмарик решил использовать этот момент и прибрал к рукам не только рынок, но и тех-станцию и ряд магазинов, принадлежащих Джанго.
   Семак несколько раз намекал Кочмарику, что тот поступает не по понятиям и занимается беспределом, но Кочмарик закусив удила, вошел в раж и не обращал на это никакого внимания. Деньги текли рекой, и это делало Кочмарика еще более неуступчивым
   Пацаны Джанго, без своего лидера, сникли и не решались ему противостоять.
   Ихтиандр не раз сообщал Джанго о беспределе, творимым Кочмариком. Узнав, что Семак настроен против Кочмарика и терпение его вот-вот лопнет, Джанго решил, что настал момент самому расправиться с Кочмариком, заручившись поддержкой Семака. Поэтому, вернувшись, он сразу позвонил Семаку и встретился с ним.
   Джанго и Кочмарик были даже чем-то похожи друг на друга. Врожденные лидеры, они были беспощадны в борьбе за власть. Только одно у них было различие: если Джанго учился на своих ошибках и умнел на глазах, набираясь опыта, то Кочмарик наоборот еще более тупел и ожесточался. Он начинал решать проблемы с позиции силы, круша все и всех подряд, не задумываясь о последствиях. Он всегда был необуздан и своенравен, плевал на правила и авторитеты, слишком полагался на силу и недооценивал ум. Он сплотил вокруг себя когорту таких же неуправляемых психов и стал представлять из себя серьезную угрозу. Своим поведением Кочмарик настроил против себя многих лидеров преступного мира, которые, однако, боялись выступить против него, опасаясь за свою жизнь.
   Почувствовав власть и все дозволенность, Кочмарик перестал с почтением относиться к Семаку и прислушиваться к его советам.
   Семак понимал, что Кочмарик совсем обнаглел, но вступать с ним в прямую конфронтацию пока не хотел, выжидая удобного случая. Семак знал, что после того, как он не смог вернуть общаковские деньги, положение его в преступном мире пошатнулось. К нему по прежнему обращались с просьбами помочь решить различные проблемы мирным путем, но он чувствовал, что это происходит, скорее всего по инерции. Он так же понимал, что его могущество и нынешнее благополучие зиждется на зыбкой основе. Все может измениться в любую минуту.
   Для того, чтобы вернуть себе свои утраченные позиции, он должен был что-то предпринять, но не мог найти правильного решения. Появление Джанго спасло его от тяжких дум и поставило все на свои места. Он решил поддержать Джанго и с его помощью ликвидировать зарвавшегося Кочмарика, хотя был уверен, что это будет сделать очень трудно. Поэтому, говоря Джанго о том, что он попробует поговорить с Кочмариком, и решить все проблемы мирным путем имело одну цель - чтобы Джанго сразу, сломя голову не набросился на Кочмарика, а основательно подготовился к смертельной схватке.
   Таким образом, Семак убивал двух зайцев: во-первых - убрать Кочмарика и покончить с беспределом в столице и во вторых - укрепить свои позиции в преступном мире.
  
  
   Шейко проснулся поздно. Он с трудом вспоминал о том, как его доставили до дома люди Семака. Он еле поднялся и заковылял в ванну. Когда он посмотрел на свое отражение в зеркале, то увидел осунувшее, бледное лицо с желваками под глазами. Он с трудом побрился и стал под душ.
   "Да, еще раз такую баню я не выдержу", подумал он. Сердце колотилось в груди, как звон колокола. Руки дрожали. Он вытерся, одел халат и направился к бару. Достав бутылку коньяка, он сделал глоток. "Во всем виновата пьянка, - продолжал думать он. - Пора завязывать и приниматься за работу". От одной только этой мысли, ему стало жалко себя, и он сразу вспомнил Оленьку.
   - Где она и с кем? - спросил он сам у себя. - Наверняка с Шелестовым. От этих мыслей он совсем сник. Во всем плохом, что с ним происходило, он продолжал винить мента. - Наверняка он ее трахает прямо сейчас, - и от этой мысли ему захотелось выть. Ему было необходимо появиться сегодня в Госдуме, но воспоминание об Оленьке решило все. Он схватил трубку и набрал ее номер. Гудок следовал за гудком.
   - Почему Оленька не снимает трубку? Он упорно оставался стоять, прижимая трубку к уху, весь потный и растерянный, но, не теряя надежды.
  
  
   В это время на диване, с закрытыми глазами в глубокой задумчивости лежала Оленька. Она старалась представить себе, какой была бы ее жизнь без Шейко. С одной стороны, она привыкла к окружающей ее роскоши и не собиралась от нее отказываться. С другой - она хотела быть с Шелестовым. Думая о нем, она поняла, что предпочла бы иметь рядом с собой его, а не Шейко. Поскольку она не могла быть с ним, она его желала, думая, что влюблена в него. Влюбленные женщины, как известно, дуры. И она, к сожалению, не являлась исключением, хотя считала себя весьма здравомыслящим человеком. Она привыкла к тому, что все мужчины обращали на нее внимание и домогались ее.
   Однажды в бане, Семак познакомил ее с известным актером театра и кино, Семеном Еремеевым. Они начали встречаться. Семен страшно хотел, чтобы она стала его женой, видя в ней все идеалы женской красоты, и она вроде бы решила для себя выйти за него замуж, пока случайно не узнала, что он снабжает наркотиками знакомых артистов.
   - Зачем тебе это надо? - спросила она у него. У тебя что, денег не хватает?
   - Сам не знаю, - честно ответил Семен. - Просто хочу помочь людям жить радостнее и веселее.
   - А если тебя прихватят менты?
   - Люблю рисковать. Вся наша жизнь - это риск.
   Но с тех пор, отношения между ними стали более прохладными.
   Затем она познакомилась с Шейко, и как ей показалось, забыла о Еремееве навсегда. Но тот продолжал звонить и докучать ей своими приставаниями, но она не хотела больше его видеть. Эти воспоминания навеяли на нее тоску. Она тяжело вздохнула.
   Один только Шелестов не заметил или не захотел заметить ее красоту, и это очень злило ее. Резкий телефонный звонок заставил ее вздрогнуть. Она не хотела подходить, но звонок продолжал упорно трезвонить. Она протянула руку и, взяв трубку, услышала голос Шейко:
   - Оленька! Любовь моя! Мне надо с тобой встретиться и поговорить. Приезжай ко мне, а если хочешь, сходим в ресторан.
   Оленька на минуту задумалась. Наступил вечер. Ожидание становилось невыносимым. Весь предыдущий вечер и сегодняшний день она провела дома и ждала звонка от Шелестова, но тот ей не звонил - ей, перед которой преклонялись все мужики. Она считала, что все они похожи друг на друга и им нужно только одно. Шелестов ей сразу понравился, и она захотела завладеть им. От него шла такая энергия, что ее будоражило и притягивало к нему. Ей уже представлялось, как он будет сжимать ее в своих объятиях, и она будет принадлежать ему вся без остатка. Она думала, что ей легко будет соблазнить его, но он так и не позвонил ей. Она злилась на него и кляла всеми нецензурными словами, которые знала. На нее нашло какое-то наваждение, и она решила сама ему позвонить, но Шейко опередил ее своим звонком. Все эти мысли пролетели у нее в течении нескольких секунд. Огромным усилием воли она переключила свои мысли на Шейко. Может и в правду поехать к нему, послушать его излияния, а то придется весь вечер опять проваляться в постели. Ах, если бы с Шелестовым, но он может опять не позвонить. От одной только этой мысли она помрачнела.
   - Поеду, - решила она для себя и проговорила в трубку:
   - Жди! Часа через полтора буду.
   Шейко, услышав эти слова, от радости чуть не тронулся. Хотя ему было тяжело, он все же, кое-как прибрался, наделал всевозможных бутербродов и стал ждать ее приезда.
   Раздался звонок и он пошел открывать дверь.
   Она появилась на пороге и Шейко, взглянув на нее, совсем ошалел. Человеческая память была бессильна запечатлеть ее образ: эти чувственные изгибы ее тела, эти бездонные глаза. Она была так хороша собой, что у него перехватило дыхание и он замер. Ее бедра были обтянуты красной материей так, что на них как будто преломлялись лучи света. Она прошла мимо него. У нее была такая провокационная походка, как будто она вся извивалась под одеждой. Даже у жеребцов закружилась бы голова.
   - Ваня! Ты что встал, словно столб. Дверь закрой.
   Шейко стал постепенно приходить в себя и, закрыв дверь, направился вслед за ней в комнату. Она уселась в кресло и наполнила себе рюмку.
   - И что ты Ваня хотел мне сказать? - спросила она, делая глоток. Ее распущенные волосы разделились на две черные волнистые струи и развивались от ветра, проникающего сквозь распахнутое настежь окно, как крылья. Губы слегка улыбались, веки были полу прикрыты.
   И Шейко понял, что пока он жив, всегда будет любить только ее.
   - Я люблю тебя Оленька, - сказал он глухим от волнения голосом. - Я люблю тебя так, что без тебя моя жизнь не может иметь никакого смысла.
   Она прямо сидела перед ним, вся залитая светом. Никогда еще он не видел ее такой красивой. Он говорил и верил своим словам. В этот момент он забыл и о, Ирине, и о, всех тех, с кем еще вчера занимался сексом.
   Ей, еще ни разу в жизни, никто так не признавался в любви. Она не отвела от него своих голубых глаз, и только легкий румянец покрыл ее щеки. Грудь стала подыматься все быстрее и быстрее.
   - Значит, ты согласна разделить со мной жизнь, - пробормотал он весь, дрожа от радости.
   - Я подумаю о твоем предложении, - взволнованным голосом сказала она, допивая коньяк и снова наполняя рюмку. - Мне надо время, чтобы решиться на этот шаг. Она сразу вспомнила Шелестова, и на минуту ее сердце быстро забилось. Затем настроение у нее ухудшилось.
   Шейко сразу заметил произошедшую в ней перемену настроения. Он налил себе в рюмку коньяк и выпил. Его мысли метались во все стороны.
   - У тебя промелькнуло нехорошее воспоминание? - спросил он. И тут до него дошло, что она не слышит его.
   Запрокинув голову, она устремила свой взгляд на открытое окно.
   Оленька одаривала своим вниманием довольно большой круг мужчин. Все, как один, денег на нее не жалели, а этот жениться на ней хочет. Она сразу вспомнила артиста Еремеева, который тоже предлагал ей выйти за него замуж. Но он торговал наркотиками. Женщина в такой ситуации выбирает более надежный союз.
   - А как же Шелестов? - она стремилась к нему всем сердцем. Надо все хорошенько обдумать. Ваня может и подождать. Ведь жестоко и смешно объяснять ему, почему она не может вернуться к нему в данное время.
   - Я думаю о том, - сказала она, - что ты не очень любишь меня, раз посмел ударить. Я думаю, что тебе все равно, что я твоя, не правда ли? Меня легко было взять. Я сама тебе отдалась, так как жаждала ласки. Мне было с тобой Ваня хорошо и мне даже кажется, что ты не слишком рад, добившись этого свидания, которого так домогался. Она иронически посмотрела на него.
   Шейко вздрогнул. Страшная паника овладела им, сердце сжалось. Он осознал, как был не прав. У него перехватило дыхание при мысли о том, что он может потерять Оленьку навсегда.
   - Я понимаю, что ты хочешь этим сказать, - сказал он охрипшим голосом, - но ты не права. Я люблю тебя и хочу, чтобы мы жили вместе.
   Оленька медленно поднялась и двинулась к нему с ленивой грацией в каждом движении. Она так покачивала бедрами, что у него на секунду остановилось сердце, а потом бешено заколотилось.
   - Ваня! Мне хорошо с тобой, - сказала она, останавливаясь напротив его. Затем провела рукой по его лицу, дотронувшись до губ. Потом подалась вперед и поцеловала, мягко и умело, раздвигая ему губы.
   Шейко невольно вздрогнул. Он обнял ее и крепко прижал к себе. Он вдыхал ее теплый, женский запах, ощущая вкус ее помады во рту. Ее горячее дыхание щекотало ему кожу. Секунд двадцать-тридцать они стояли, обнявшись, потом она резко высвободилась из его рук.
   - Скажи мне что-нибудь, дорогая, - жалобно прогнусавил Шейко.
   - Ваня! Будь терпелив. Я уверена, что, в конце концов, все устроится, и мы будем вместе, хотя у меня ужасный характер. Я веду себя как безумная, когда злюсь.
   Скорчив недовольную мину при мысли о том, что придется ждать еще долгое время, прежде чем Оленька будет опять с ним, Шейко тяжело вздохнул:
   - А что может разозлить тебя?
   - Все, что угодно. Я терпеть не могу, когда жизнь становится похожей на стоячее болото, когда нет ни тревог, ни ревности, ни ссор.
   "Да, - подумал он, - у нее сложный и противоречивый характер, но он сделает все, чтобы вновь ее завоевать. Он ее любит и добьется того, чтобы она стала его женой".
  
  
   Выйдя от Семака, Шелестов отправился домой. Он быстро разделся и вытянувшись на диване, решил обдумать создавшуюся ситуацию, когда раздался телефонный звонок.
   - Не буду подходить, - решил он для себя и не стал поднимать трубку. - Могу я хоть один вечер спокойно отдохнуть от всех.
   Телефон умолк и сразу заработал мобильник.
   - Что-то стряслось, - сказал он сам себе и нажал кнопку.
   Звонил Игорь и сообщил, что вдова Сидорова находится в настоящее время в ресторане "Арагви" в обществе одной женщины, и они о чем-то бурно беседуют. Если они будут расходиться, что ему делать?
   Сергей на минуту задумался. Как ему не хотелось снова одеваться и выходить на улицу, но работа гнала его на встречу судьбе.
   - Хорошо! - наконец сказал он. - Жди, я скоро буду.
   Приняв надлежащий вид, Сергей через час подошел к мерседесу, за рулем которого сидел Игорь.
   - Дождешься Сидорову и проследишь за ней, а я попробую выяснить все о незнакомке, - сказал Сергей. - Надежда Ивановна по пустякам ни с кем встречаться не будет.
   Шелестов вошел в ресторан, разделся и подошел к зеркалу. Вдруг у него за спиной послышались приглушенные шаги и едва уловимый шелест материи - к нему кто-то приближался. Невольно вздрогнув, он стал наблюдать за подходящей к нему фигурой, всматриваясь в ее отражение в зеркале.
   То была женщина в красивом платье, с высокой прической. Она остановилась рядом с ним и стала поправлять ее.
   Сергей не мог удержаться от того, чтобы не взглянуть на стоящую рядом женщину, настолько она сразу завладела его вниманием.
   Женщина была очень красива. Лицо ее было нежно-белое, такой белизны он никогда еще не видел.
   "Если на свете действительно существовали богини, - подумал он, - у них наверняка должна быть такая же ослепительная белая кожа, как у этой женщины". Все в ней: изгиб бровей, очертание носа и рта на чуть удлиненном, как на гравюрах лице, линии шеи и плеч - все дышало удивительной хрупкостью и изяществом. Весь ее облик был настолько воздушен, что казалось, дотронешься, и он исчезнет.
   У Сергея внезапно забилось сердце. Он побледнел от волнения и почувствовал в руках легкую дрожь, а она улыбнулась ему в зеркало и прошла в зал. Сергей простоял еще некоторое время, стараясь придти в себя от увиденного, и только после этого решился пойти за ней следом.
   Войдя в зал и оглядевшись, он увидел, что прекрасная незнакомка сидит рядом с Сидоровой, и они о чем-то разговаривают. Он постарался занять место подальше от их столика, чтобы не попасться на глаза Сидоровой.
   Примерно через час Сидорова расплатилась, и обе женщины направились к выходу.
   Сергей последовал за ними, стараясь быть незамеченным. Выйдя из ресторана, он увидел, как Сидорова, расцеловавшись с незнакомкой, села за руль джипа и медленно отъехала. Игорь последовал за ней.
   Незнакомка направилась к своей машине, но, не успев сделать несколько шагов, почувствовала, как ее подхватили под руки и тащат куда-то в сторону. Она вскрикнула от неожиданности и попыталась вырваться, но не смогла.
   Сергей увидел, как трое парней кавказской национальности тащат ее в машину, стоящую напротив ресторана. Ни на минуту не задумываясь, он бросился ей на выручку. Развернув одного из них, Сергей нанес удар правым кулаком ему под ребро, и из его горла со свистом вырвалось дыхание. Не успел тот придти в себя, как Сергей нанес левой удар в челюсть. Тот рухнул на землю и затих.
   Двое других, отпустив незнакомку, развернулись к нему.
   - Ты на кого руку поднял, говнюк. Сейчас мы тебя порежем на ремни, - со злостью сказал один из них и схватил Шелестова за плечо.
   Вместо ответа, Сергей перехватил руку, державшую за его плечо, и сильным рывком отбросив его в право. Затем сразу нанес сильнейший удар по голове второму парню. Охнув, тот отступил на шаг и опустился на землю рядом с первым.
   Третий пригнулся и направился к Сергею. На его лице застыла злобная ухмылка, а правая рука едва заметно поддергивалась. Сергей подпустил его по ближе и не успел нож скользнуть из кармана в ладонь, как от точного удара рука беспомощно повисла. Не давая противнику придти в себя, Сергей рванул его руку за спину и с силой дернул ее вверх. Послушался хруст сломанный руки, и сдавленный стон противника. Затем он резанул ребром ладони по шее, и тот опустился на землю. Все было кончено за несколько минут, и никто из посетителей ресторана ничего не понял.
   Сергей, с видом победителя, бросил взгляд на незнакомку. Та стояла с расширенными от страха глазами и смотрела на него.
   - Все у вас в порядке? - спросил он, подходя к ней.
   - Благодарю вас. - Она облегченно вздохнула, как будто только сейчас поверила, что все ужасы остались позади. - Еще раз спасибо вам. Не перевились еще благородные люди, готовые придти на помощь одинокой женщине. Она была далеко не так спокойна, как хотела показать. Голос ее слегка дрожал.
   Сергей увидел, как бьется жилка на ее шее.
   - Юля! - сказала она и протянула руку.
   - Сергей! - ответил он. Затем взял ее за руку и проводил до машины.
   - До свидание, и еще раз спасибо, - сказала она, садясь за руль.
   Сергей захотел узнать, кто она и где живет. Поэтому, решив не тратить время на подонков, он не стал вызывать дежурный патруль и поспешил вслед за ней.
   "Странно, - думал он по дороге, - что же могла делать Юля в обществе Сидоровой". На этот вопрос ему предстояло еще ответить.
  
  
   Как только Джанго попал в свою квартиру, то сразу связался с Ихтиандром и приказал ему срочно приехать. Приняв душ, он уселся в кресло и стал размышлять: "Я сделал правильный ход, что сразу встретился с Семаком, и не ошибся. Кочмарик стал и для него, как кость в горле. Теперь главное состоит в том, что все надо тщательно обдумать и взвесить, прежде чем ударить по всем точкам Кочмарика. Своих людей ему явно не хватит, поэтому ему понадобятся и люди Семака, который сам его благословил на эту священную войну".
   Вскоре, появился Ихтиандр, и они обнялись.
   - Рассказывай, что нового у тебя? - спросил Джанго.
   И тот рассказал ему, что люди Кочмарика совсем оборзели и наглеют с каждым днем все больше и...
   - Я все понял, - загремел Джанго, перебивая его. Злобная ухмылка, побелевшие, влажные от пота пальцы, впились в край столика, лицо налилось кровью, губы подергивались. В глазах его сверкнула ярость.
   - Теперь настает наша очередь отомстить Кочмарику и за Арика, и за всех погибших пацанов. Семак поддержит нас своими людьми и мы, наконец, сможем покончить с этим зарвавшимся выродком.
   - Вот это хорошие новости, - с воодушевлением произнес Ихтиандр. - Ребята будут довольны. Мы готовы прямо сейчас разорвать Кочмарика и его головорезов на куски.
   - Не беги впереди паровоза, - стал успокаивать его Джанго. - Спешат только кролики, когда трахаются, - усмехнулся он своей шутке. - Теперь о деле. Предупреди ребят, чтобы они не задирались и не вступали в конфликты с людьми Кочмарика. Пусть те расслабятся и тогда, и только тогда, мы сможем взять их тепленькими. А пока постарайся выяснить все маршруты Кочмарика и его приближенных. И учти, о моем приезде не должна знать ни одна душа, иначе Кочмарик ляжет на дно и до него будет тяжело добраться.
  
  
   На следующее утро Сергей позвонил Сидоровой и попросил разрешение навестить ее вечером.
   Та ответила, что будет занята и все, что она знала, ему рассказала и добавить ей больше нечего. После этих слов она повесила трубку.
   Сергей не ожидал такого оборота дела и поэтому решил все равно встретиться с ней. Он собрался и поехал в министерство. Петр сидел за столом и наслаждался кофе. Увидев входящего Сергея, он наполнил его чашку и придвинул к нему.
   Сергей сделал глоток и стал рассказывать о своих вчерашних похождениях.
   - Ты как всегда в своем репертуаре, - усмехнулся Петр. - Увидишь красивую женщину и сразу весь таешь.
   - В этом случае ты не прав. Бывают такие женщины - встретил ее однажды, и ты будешь непременно искать с ней новой встречи.
   - Бывает, - вздохнул Петр, вспоминая Машу.
   - Вот наконец-то ты стал понимать меня. Представляешь, звоню утром Сидоровой, а та даже не захотела со мной разговаривать. Но я все равно поеду вечером к ней домой и попытаюсь с ней поговорить. Тем более я чувствую, что она что-то скрывает.
   - Смотри, только не наломай дров, а то она все-таки вдова депутата и может пожаловаться Кожемякину, а тот шкуру с тебя снимет и будет прав. Дело закрыто, и он категорически запретил нам продолжать его расследование.
   - А мы заново его откроем, - улыбнулся Сергей. Затем несколько секунд он крутил чашку. - Готов биться об заклад, что письмо находится у Сидоровой.
   Петр, как раз делавший глоток кофе, поперхнулся. Сергей подошел и стукнул его пару раз по спине, чтобы помочь.
   - У Сидоровой? - воскликнул он охрипшим голосом, как только к нему вернулся дар речи. - А доказательства?
   - Понимаешь, у меня целый набор разрозненных деталей, но ни одна из них не является доказательством. Мне необходимо заставить ее сознаться.
   - По лицу Петра скользнула мимолетная, но от этого не потерявшая налета сарказма, улыбка:
   - Превосходно. Может мне тебе помочь?
   Сергей покачал головой.
   - Нет. Это должен сделать я. В случае чего меня одного выгонят с работы.
   - Ну и рисковый ты Серега, мужик, и за что тебя бабы любят.
   - Сам не знаю.
   - А все-таки будет лучше, если я с тобой поеду к Сидоровой.
   - Ты лучше поезжай к Маше. Она этому будет только рада, а жене скажешь, что был со мной на задании. А с Сидоровой я должен сам разобраться.
   - Только смотри, будь осторожен и не забывай, что Лукин хочет убрать тебя со своего пути.
   После ухода Петра, Сергей встал и подошел к окну. День медленно клонился к вечеру. А потом небо окончательно потемнело, и пошел дождь. Тучи закрыли все небо - темнота пришла раньше времени. Он ощущал всеми своими потрохами, что письмо у Сидоровой. "Единственный изъян во всем этом деле, - думал он, - заключается в том, что если предсмертное письмо Сидорова находится у его жены, то никто не сможет это доказать. Нет ни одной ниточки, за которую можно зацепиться. Но я все равно постараюсь сегодня вечером поговорить с ней и заставить сознаться, что это письмо у нее".
   - Как мне все это надоело, - сказал он себе, опускаясь обратно в кресло. - Вместо того, чтобы лежать на море и отдыхать, я должен заниматься работой. У него стало тоскливо на душе. - Вот найду предсмертное письмо Сидорова и уволюсь из органов. Он просидел еще с полчаса, бессмысленно глядя в пространство. Затем попытался сосредоточиться, но события последних дней, всплывали эпизодически, как разрозненные кадры фильма. Он помрачнел и нахмурился, затем посмотрел на часы. Самое время нанести ей визит. У него не было никакого плана на разговор. Он только был уверен в одном, что предсмертное письмо Сидорова у нее, и он должен его заполучить. По дороге он прикидывал и так и эдак, и решил сразу произвести психическую атаку. Чем больше он об этом размышлял, тем решительнее становился.
   - Кто не рискует, тот не пьет шампанское, - говорил он себе подъезжая к ее дому.
  
  
   Надежда Ивановна открыла дверь, услышав звонок. Брови ее приподнялись, должно быть так она демонстрировала свое изумление. Темные ее волосы были собраны на затылке. В течение нескольких секунд она ошеломленно смотрела на Шелестова, потом, неожиданно, узнав, глубоко вздохнула, как человек, который увидел приведение. Однако она совсем не растерялась. Отступив на два шага, она постаралась захлопнуть дверь, но Сергей успел войти в квартиру.
   - Одну минуточку, мне надо с вами поговорить. - Он прошел мимо нее и, остановившись, стал ждать, пока она не закроет дверь.
   - Сергей Петрович! Вы не слишком злоупотребляете моим гостеприимством? - злобно сказала она. Ее грудь бурно поднималась, а глаза блестели нездоровым огнем на бледном лице. - И зачем вы пришли ко мне так поздно?
   Шелестов словно не слышал вопроса, и смотрел на нее, стоящую в проеме двери и всем своим видом, изображая разочарование.
   - Напротив, - сказал Сергей, - в подобных случаях нескромность является обязанностью. - Вы не хотите пригласить меня войти? - добавил он спокойным тоном и любезно улыбнулся ей.
   - Сейчас не подходящее время для визитов, а потом я все вам сказала. Чувствовалось, что она ищет предлог, чтобы уклониться от разговора с ним.
   - Сделайте для меня исключение. Дело всегда важнее правил хорошего тона. Вы на меня можете подать иск за моральный ущерб.
   Сидорова, даже, не обратила внимание на его шутку. Она покачала головой, задумалась на минутку, а затем кивнула в сторону комнаты:
   - Проходите, раз вошли. Только, я не ждала гостей.
   - Очевидно, не ожидали с тех пор, как ваш муж покончил жизнь самоубийством, - съязвил Сергей.
   Она холодно посмотрела на него.
   - Кого это касается? И что вы хотите узнать у меня, на сей раз?
   Шелестов сел и жестом пригласил ее сесть.
   - Я не отниму у вас много времени.
   Она опустилась на диван, взяла со столика сигареты и закурила. Прошло несколько минут, прежде чем она обратилась к нему:
   - Я не понимаю вас, Сергей Петрович. Почему я должна обсуждать с вами свои личные дела. Я вам очень благодарна за то, что вы потратили много времени на расследование самоубийства моего мужа. Но дело ведь закрыто и я больше не намерена возвращаться к этому вопросу. Она переживала минуту высшего напряжения, минуту громадного душевного возбуждения.
   - Давайте попробуем спокойно побеседовать. Я хочу поговорить с вами о предсмертном письме вашего мужа. Я не могу поверить в то, что такой добросовестный человек, как ваш муж, мог уйти из жизни, не оставив никакого следа, - Шелестов внимательно посмотрел на нее. - Есть одна вещь, о которой вы можете сказать мне, прежде чем я уйду. Предсмертное письмо вашего мужа у вас? Сознавайтесь же. Ведь вас должны терзать угрызения совести.
   - Кто вам дал право явиться ко мне домой, чтобы задавать дурацкие вопросы. Вы, кажется, потеряли рассудок, Сергей Петрович. - Видно было, что его слова не застали ее в рас плох. Я уже говорила вам и повторяю еще раз, что после рокового выстрела ничего не находила и хватит об этом. Ее глаза злобно сверкнули, и на губах ее змеилась улыбка, которую он подметил.
   - Уходите! - ее голос прозвучал, как удар бича.
   - Я думал, что вы будете благоразумнее. Самоубийство вашего мужа может плохо обернуться против вас.
   Ее лицо задергалось от плохо скрываемого волнения. Она встала и направилась к окну. Не доходя до него, она резко оглянулась и посмотрела на Сергея.
   "Что он хотел этим сказать? - подумала она. - Что означают эти слова, сказанные столь серьезно, словно их сказал ее друг, желающий ей помочь, помочь без всякой задней мысли". После некоторого молчания она спросила:
   - Что вы этим хотите сказать?
   - Я просто пытаюсь вас предупредить.
   Она подошла к окну и стала смотреть в темноту.
   "Надо что-то решать, - говорила она сама себе, - сама жизнь поставлена на карту.
   В это время Шелестов решил пойти во банк и проговорил:
   - Если вы меня не хотите понять, я пошел, - и направился к выходу. Эти слова, отчеканенные твердым голосом, на минуту вызвали гробовое молчание.
   Она обернулась и, увидев, что Шелестов уходит, воскликнула:
   - Подождите!
   Сергей остановился:
   - Вы будете говорить?
   Ее страдание отражалось в каждой черточке, а особенно в глазах, полных безысходной грусти.
   - Ладно, вы правы. Что вы хотите знать?
   - У вас вид умной женщины. Не стоит заниматься играми, в которых вы ничего не смыслите. Вы мне все должны рассказать по поводу предсмертного письма.
   - А если я не захочу?
   - Это ваше право.
   Она присела на ручку кресла и вновь закурила.
   - Вы конечно умный человек, Сергей Петрович, и рано или поздно придете к мысли, что подобная записка должна быть, - прошептала она в состоянии полного смятения, закрывая лицо руками.
   - И где же эта записка?
   - Она у меня и вы ее никогда не получите. Она является моим надежным залогом, что меня не убьют, поэтому, я ее не отдам, ни вам и никому другому.
   - Значит, Берковский купил ваше молчание? - бросил он пробный камень.
   - Конечно, - ответила она, приходя в себя и улыбаясь. - После смерти моего мужа я разговаривала с ним, и он предложил мне кругленькую сумму, если, я ее уничтожу.
   - Но ведь это шантаж!
   - Шантаж? - она подняла одну бровь. Это не шантаж - это плата за молчание.
   - И вы уничтожили предсмертное письмо? Его лицо было на редкость спокойное.
   - Вы что, считаете меня идиоткой? Это была бы непростительная глупость. Письмо моего мужа не только мой надежный залог, но и моя страховка. Берковский сам будет беспокоиться о том, чтобы со мной ничего не случилось, так как в случае моей насильственной смерти это письмо будет вручено Генеральному прокурору в присутствии представителей прессы, а это для него конец. Начнется следствие, и он уже никогда не сможет вернуться в Россию. Он превратится в политический труп, и его рожа перестанет красоваться на экранах телевидения.
   - Да, - проговорил Шелестов, - вы хорошо все обдумали и разумеется, именно на вашей совести лежит смерть Ивановой, про которую я вам необдуманно сказал.
   - Какое мне дело до этой потаскухе. Вы думаете, мне было приятно узнать, что у моего мужа есть любовница. - Она совершенно обезумела, лицо ее было мертвенно бледное, в углах рта показалась пена. Видно было, что она переживает страшную внутреннюю борьбу. - Я ненавидела ее и сейчас не скрываю этого, и рада, что она получила по заслугам. Оплакивать ее я не собираюсь. Вам, вероятно, все это не нравится, но, а мне на это наплевать. Ее голос перешел на крик. Убеждение несчастной было так твердо и трогательно, что с ним ему было необходимо считаться.
   - Неужели вы можете быть довольны тем, что ваш муж застрелился, а вы нашли его предсмертное письмо и на этом собираетесь заработать? Вы даже не дали мужу возможность оправдаться перед самим собой и рады этому.
   - Мой муж был педант, - сказала она, немного успокоившись и пожав плечами. - Он не был ангелом и очень много зарабатывал, пока его не начали мучить угрызения совести. Он стал даже набожным - вероятно сдали нервы. Он восемь лет загребал деньги, а затем стал размышлять о своих грехах. В конце концов, он прострелил себе башку, чтобы о нем зазвонили во все колокола, - она презрительно улыбнулась. - К счастью, я вовремя нашла его мазню.
   - Неужели вам не стыдно, что вы покрываете такого негодяя, как Берковский и ему подобных?
   - Она провела языком по губам:
   - У нас в стране все воруют, а мне на это наплевать. Уберут одних, придут другие, которые будут воровать еще больше. Единственная вещь, которая что-то значит в жизни, от которой зависит все - это деньги. И если кто-то говорит, что это не так, не верьте. Это жизнь и от этого никуда не уйти. Вы правильно рассуждаете, а сами ездите на БМВ. Она засмеялась, и ее глаза заблестели. У нее был великолепный серебристый смех, такой заразительный, что он тоже улыбнулся.
   - Дело в том, что эта машина не моя. Мне ее одолжили на время. А у меня имеется старенькая девятка, которая разбита и я никак не могу ее восстановить. - Его слова звучали отрывисто. - А вы обманули своего мужа в его последних надеждах, облегчить свою совесть. Ваш муж, который помогал Берковскому, в последнее время расстался с ним. У него появились угрызения совести в том, что он повинен в гибели ни в чем не повинных людей. Он испугался кары божьей за себя и своих детей, которые не должны страдать за его проступки. Поэтому он и покончил с собой. У него был вид строгого следователя, для которого вина обвиняемого очевидна.
   - Все, что вы говорите - это чушь. И мне не помешают все ваши рассуждения о морали. У меня будет все, что я захочу. Она видимо сознавала свою силу, свое превосходство, и упрямство ее росло.
   - Вы заблуждаетесь, Надежда Ивановна, - по его губам скользнула пренебрежительная улыбка. - Вы просто не знаете Берковского. Он уничтожит вас, как убил журналиста Евдокимова, которому ваш муж передал список лиц, стоящих за всеми событиями в Чечне, чтобы тот обнародовал его по телевидению. Вас будут пытать до тех пор, пока вы сами не отдадите его людям, предсмертное письмо.
   Она втянула воздух и прошептала:
   - Он не решится на это.
   - Ошибаетесь, Надежда Ивановна, - продолжал Сергей, - решится. Он почувствовал, что та заволновалась и начинает сдаваться. Последними фразами Шелестов лишил ее силы сопротивления. Невозможного, для него не существовало. То, что он начинал, то доводил до конца, всегда достигал своей цели. И все он делал спокойно, хладнокровно, чувствуя свою силу, понимая, что ничто не может противостоять ему.
   Вдруг Сидорова вскочила и стала ходить по комнате быстрыми шагами, ударяя ладонью по встречным предметам.
   - Я готова заплатить вам, - внезапно сказала она, - при условии, что вы оставите меня в покое.
   - Дорогая Надежда Ивановна! Если бы вы только знали, сколько людей пытались меня купить, то вы бы были немало удивлены. Но, к сожалению, я в эти игры не играю.
   - Вы можете сами назвать сумму, - продолжала она упорствовать.
   Я еще раз повторяю, что меня совершенно не интересует ваше предложение, так что можете не тратить даром слова.
   Она вдруг почувствовала, что воля ее слабеет и Шелестов, стоявший, посредине комнаты, в конце концов, сильнее ее - ее, вдовы депутата. "Да я просто сумасшедшая дура, что поверила Берковскому", подумала она, останавливаясь напротив Шелестова. Глаза ее забегали среди густых ресниц, будто она хотела оторвать свой взгляд от его глаз и не могла. Потом она съежилась, прямо на глазах превращаясь в беззащитного ребенка. Она посмотрела на него снизу вверх. Лицо ее было бледным, осунувшимся и испуганным.
   - Вы меня поймите правильно, - видно было, что она подавлена и ее мучают угрызения совести. - Я была плохой, но не все еще потеряно, - продолжала она сквозь слезы. - Вы же видите, что я не совсем пропащая. Я так одинока и испугана, что кроме вас мне некому помочь. Вы сильный, находчивый, храбрый. У меня нет права просить, чтобы вы помогли мне, но все же я об этом прошу. Это жадность поработила меня, хотя у меня и своих денег хватит до конца жизни. Жадность - опасная вещь. Коли ты позволишь ей завладеть собой, то рано или поздно ты пострадаешь из-за нее. Вот я и пострадала.
   Сергей, который прослушал затаив дыхание почти весь ее монолог, шумно выдохнул через губы:
   - Вы должны отдать мне предсмертное письмо и тем самым избежать позора, а иначе от вас могут отвернуться все ваши друзья и знакомые. Подумайте об этом. Ваш муж не хотел подвергать свою семью позору и поэтому покончил жизнь самоубийством.
   Сидорова голову не опустила и смотрела Сергею прямо в глаза.
   - Я заслужила это,- ее лицо под толстым слоем косметики оставалось бледным. - Я заслужила, но о боже... я действительно нуждаюсь в вашей помощи. - Она отвернулась, плечи ее обмякли. - Я сама виновата, что вы не верите мне сейчас. Я очень любила своего мужа, и после своего замужества посвятила ему свою жизнь и никогда не изменяла, хотя поклонников у меня было много. Когда мой муж застрелился, все это время перед моим мысленным взором стояла картина его гибели. Эта картина не давала мне возможности уснуть ни на одну секунду. Я считала, что во всем виновата эта мерзкая женщина, которая совратила моего мужа. Это была страшная пытка. И я решила отомстить ей за смерть моего мужа и отправилась к своему старому другу.
   - Дальше вы можете не продолжать, мне все известно, - прервал ее Сергей. Его слова сразили ее с такой быстротой, так внезапно, что она была совершенно ошеломлена и выбита, как говорят, из седла.
   - Откуда? - только и смогла спросить она.
   - Извините меня Надежда Ивановна, но я не могу ответить на этот вопрос.
   - И что же мне делать? - Взгляд Шелестова лишал ее последних сил. "Как защищаться и зачем защищаться, - думала она. - Он все знает". Впрочем, ей больше не хотелось противостоять, она чувствовала себя побежденной.
   - Отдать мне письмо, - мягко ответил Сергей.
   - А как же Берковский? Он же убьет меня. - У нее был вид затравленного зверя. Она бросала по сторонам боязливые взгляды, словно готовая бежать. - Поэтому мне и нужна ваша защита. Вы понимаете, что в этом деле замешаны слишком большие деньги, и никто не позволит вам вмешаться в их дела. За этим делом стоят многие известные люди. Не тратьте зря время на это расследование, а иначе они раздавят вас.
   - Вы можете об этом не беспокоиться. Как только письмо окажется у меня, власть Берковского над вами кончится и он потеряет к вам интерес.
   Она немного успокоилась и спросила:
   - Я слышала, что вы ушли в отпуск и продолжаете расследовать это дело? Вы, сами, не боитесь Берковского, так как представляете для него угрозу?
   - Да, вы правы. Я представляю для Берковского угрозу, потому что хочу покончить с ним раз и навсегда. И он это знает, а его я совершенно не боюсь. Он смелый только со слабыми женщинами, а со смелыми и мужественными мужчинами, которые могут дать ему отпор, он трус.
   - Но разве вы не понимаете, что с ним покончить невозможно?
   - Похоже, и вы так думаете, но вы все ошибаетесь. Те, кто так быстро поднялись наверх за счет воровства и преступлений, могут в любую минуту свалиться вниз раз и навсегда. И это так и будет. Кончилась у него и ему подобных, такая жизнь. Хорошего же приятеля вы себе нашли.
   - Только такой и мог дать деньги, - сказала она простодушно, - если бы я была в нем уверена.
   - Вот именно, - Сергей смотрел на нее в мрачной задумчивости, сжав нижнюю губу большим и указательным пальцами. Поперечные складки на переносице стали резче, брови сдвинулись. - Ваше положение очень паршиво.
   - Хуже не бывает, - сказала она.
   - Ваша жизнь под угрозой.
   - Меня обязательно убьют, - тут ее начала бить дрожь, - если вы не поможете мне.
   Он убрал пальцы от губы и провел всей пятерней по волосам.
   - Я не господь бог, - сказал он раздраженно, - чудес творить не умею, но постараюсь вам помочь, если отдадите письмо вашего мужа. Прошу вас, поверьте мне, и все будет хорошо.
   Она смутилась, гнев ее совершенно прошел. Она с удивлением посмотрела на него, понимая, и осознавая, что он совершенно искренне, без задней мысли, как порядочный человек, хочет спасти ее от ложного шага. Сидорова хотела бы много-много высказать ему, но она не в силах была что-либо сказать. Их разговор ее бесконечно взволновал, она почувствовала, что в глазах стоят слезы.
   - Хорошо! - наконец решилась Сидорова. - Я отдам вам предсмертное письмо мужа и наконец-то свободно вздохну. Она сжала руки и умоляюще посмотрела на Сергея.
   - Вы обещаете, что не расскажите никому, что я нашла письмо?
   "Бедная женщина, - подумал Сергей. - Ее силы иссякли, гордость сломлена. Ей все равно. Не зря говорится - утопающий хватается за соломинку".
   - Даю вам свое слово, что никто об этом не узнает.
   - Тогда давайте прямо сейчас поедем в одно место, и я отдам вам это письмо.
   - Может быть, перенесем визит на завтра, а то уже поздно? - спросил Шелестов.
   - Нет, только сегодня, а то я завтра могу передумать. Она подняла трубку и стала набирать номер. Сказав в трубку несколько слов, она быстро собралась, и они спустились вниз.
   Выйдя из подъезда, они направились к машине. Сергей открыл дверь и стал ждать, когда она сядет. Сидорова подняла ногу, чтобы сесть на переднее сидение, как вдруг Сергей увидел, что ее глаза расширились от ужаса. В следующий момент кто-то нажал на курок, стреляя ему в спину. Но он, заметив ужас в глазах Сидоровой, упал на землю - сработал инстинкт. Пуля попала ей в грудь, и на ее пальто выступило пятно. Она опустилась на землю рядом с машиной. Стрелявший посчитал, что избавился от Шелестова, когда тот, выхватив, свой Макаров, нажал на спуск. Фонтаном хлынула у незнакомца изо рта кровь и залила землю, на которую упало его тело.
   Сергей подбежал и склонился над ним. Белое лицо незнакомца было перекошено от боли и страха.
   - Кто приказал? - закричал Сергей.
   - Фи, Фи... пытался ответить тот. Его жизнь вытекала по капелькам, собираясь в лужицу на земле. Его губы шевелились, челюсти двигались. Но это было все, что он мог. Киллер очень старался, чтобы Сергей его понял. Эти усилия стоили ему многого. Он умер.
   Шелестов отошел от него и подошел к Сидоровой. Та лежала на земле с расширенными от ужаса глазами и горькой гримасой на лице, ее пальто было мокрым от крови. Она почувствовала усталость и слабость, но ничего не могла с этим поделать.
   - У кого письмо? - прошептал ей в ухо Сергей, опускаясь на землю.
   - Вы были правы, - еле прошептала она. - Я умираю - это бог покарал меня. Письмо у ... Это были ее последние слова. После этих слов, она уже ничего не видела.
   Придется все начинать сначала - первое, что пришло ему в голову. Он достал мобильник и стал звонить:
   - Петр! Срочно подъезжай к дому Сидорова. Убита Надежда Ивановна.
   Из окон дома стали выглядывать любопытные, и через пару минут подъехала машина с сотрудниками милиции.
   Из нее выскочили капитан и два сержанта и направились к Шелестову, держа оружие наизготовку и готовые открыть огонь в любую секунду.
   - Свяжите меня с дежурным по городу, - приказал Сергей, показывая капитану свои документы, - и вызовите скорую.
   - Полковник Иванов слушает, - услышал Сергей голос дежурного.
   - Это полковник Шелестов из МВД. Срочно высылай бригаду на Комсомольский проспект к дому N8. Убита жена покойного депутата Сидорова.
   Подъехал Петр и Сергей рассказал ему, что с ним произошло.
   - Тебе опять повезло, - только и смог вымолвить Петр, - но я прошу тебя об одном: не вини себя - это судьба.
   - Сейчас приедут муровцы и мы поедем ко мне. Надо все хорошенько обдумать. Теперь я не вижу смысла находиться в отпуске и пора выходить на работу.
   Подъехали две машины и Шелестов, увидев знакомого полковника, подошел к нему.
   - Иван Захарович! - поздоровался он и рассказал ему, как были убиты Сидорова и незнакомец. - И еще одно, как только выяснишь личность убитого, сразу сообщи мне.
   Тот кивнул и направился к лежащему на земле трупу мужчины.
   - Поехали, - сказал Сергей, - нам здесь больше делать нечего. По дороге он заскочил в магазин и купил литруху.
   - Порядок, выпьем за мое здоровье.
   - С великим удовольствием, - улыбнулся Петр. - За тебя я готов пить хоть целый день.
   В это время заработал мобильник, и Шелестов нажав кнопку, услышал взволнованный голос Самохиной:
   - Сергей! С тобой завтра хочет встретиться Лукин у меня на квартире. Я очень беспокоюсь за тебя.
   "Раз Лукин хочет со мной встретиться, - подумал Шелестов, - значит, у него что-то не срастается и он наверняка не знает у кого письмо Сидорова".
   - Хорошо! - решил он. - Буду в шесть. Сергей не стал говорить ей о гибели Сидоровой, так как не хотел волновать ее раньше времени.
   - Кто звонил? - спросил Петр.
   - Лукин хочет встретиться со мной завтра у Самохиной на квартире.
   - Надо будет посоветоваться со стариком, - сказал Петр, взволнованным голосом, а в случае чего я тебя подстрахую.
   Приехав, домой, они сели ужинать. Петр разлил водку по стаканам:
   - Давай выпьем за тебя и твое везение. Опять женщина спасает тебе жизнь.
   - Это моя судьба, - произнес Сергей, опрокидывая стакан. - Тень смерти прошла по мне сегодня. Он сидел и курил, наблюдая, как Петр быстро расправляется с яичницей и колбасой. Затем загасил сигарету о дно пепельницы и пошел к плите, чтобы приготовить вторую порцию.
   - Ты поправляешься прямо на глазах, - съязвил он. - Смотри, Маша тебя бросит.
   - Угу, - ответил Петр с набитым ртом.
   - Оставайся у меня, а завтра вместе поедем на работу.
   Петр позвонил домой и предупредил жену, что остается у Сергея. Они еще выпили и легли спать. Сон у Сергея был беспокойный, какие-то кошмары, видения. В этом, впрочем, не было ничего удивительного после всего того, что ему пришлось пережить.
   Утром они сразу направились к генералу.
   - Иван Григорьевич уже трижды спрашивал о вас, - такими словами встретила их Даша, - приказал, чтобы вы немедленно зашли к нему.
   Переступив порог кабинета, Сергей сразу обратил внимание на гору окурков в пепельнице и почувствовал, что Шадрин явно не в духе.
   С минуту, уставившись на сигарету, Шадрин молчал. Потом сказал тоном очень усталого человека:
   - Давай, рассказывай все по порядку.
   Его рассказ занял всего несколько минут. Во время рассказа никто не задавал ему вопросов.
   Слушая Шелестова, генерал начал нервничать. Руки беспрерывно постукивали по столу, губы шевелились, словно он повторял про себя каждое произнесенное слово Сергея, а широко распахнутые глаза старались не пропускать и малейший его жест.
   Когда Сергей закончил рассказ, генерал долго облизывал пересохшие губы, всячески стараясь унять накатившее на него волнение. Но так до конца и, не справившись со своим состоянием, воскликнул прерывающимся голосом:
   - Хорошо, что хорошо кончается. Да ты хоть понимаешь, черт возьми, значение случившегося?
   - Несомненно, - кратко ответил Сергей.
   На какую-то долю секунды Шадрин задумался, затем его глаза стали наливаться кровью, и он взревел:
   - Не хера ты не понимаешь. Теперь, когда стало известно, что письмо депутата на самом деле существует, я буду обязан об этом доложить Кожемякину. Ты даже не можешь себе представить, какая охота начнется за этим письмом, и какие силы в этом будут задействованы. Это меня больше всего тревожит.
   - Значит это моя судьба, - тихо произнес Сергей, - но я прошу вас, Иван Григорьевич, пока не докладывать Кожемякину об этом письме. Дело ведь закрыто.
   - И так Сергей, - после некоторого раздумья сказал Шадрин, - поделись с нами своим планом.
   - Надо подумать, - ответил Сергей. - Пока ясно одно - мы зашли в тупик. Всем прекрасно известно, что события, когда доходят до дела, не всегда развиваются в соответствии с заранее составленными планами. Это в первую очередь относится к...
   В это время раздался звонок.
   - Вот и все, - только и смог произнести Шадрин.
   - Слушаю вас, Михаил Семенович! Затем, выслушав собеседника, сказал. - Слушаюсь. Просидев молча несколько секунд, он поднялся.
   - Пошли Сергей, Кожемякин ждет нас.
  
  
   В кабинете Кожемякина царила напряженная предгрозовая тишина. За столом сидел генерал. На этот раз он молчал, но его насупленные брови и тяжелый хмурый взгляд ничего доброго не сулили.
   - Видел это? - рявкнул Кожемякин, хлопнув газетой по столу и холодно посмотрел на Шелестова. Сначала депутат, затем его жена. Давай, Шелестов, рассказывай все по порядку. Побагровевшей от ярости, он несколько раз ударил кулаком по столу. Его рот источал слюну.
   Сергей, не спеша, спокойным голосом стал докладывать ему о том, что Сидорова нашла предсмертное письмо своего мужа и решила его отдать. Когда они вышли из подъезда, появился незнакомец и выстрелил. Пуля попала ей в грудь. Мне пришлось открыть огонь на поражение, а иначе я здесь бы перед вами не стоял.
   - Хорошую байку ты мне рассказываешь, Шелестов. Ты думаешь, я не знаю, что, несмотря, на мои запреты, ты ушел в отпуск и в одиночку продолжал расследовать самоубийство депутата Сидорова, пытаясь найти его предсмертное письмо. И что из этого вышло? Погибла его жена, и ты только чудом остался жив. Разговор принимал нехороший оборот, но Сергей ничего не мог поделать. Кожемякин загонял его в угол, а ему оставалось лишь смотреть, как он это делает. В наступившей тишине было слышно, как Кожемякин тяжело перевел дыхание. Он медленно поднялся на ноги. Сергей наблюдал, как он приближается к нему.
   - Значит, ты знаешь, у кого находится это злосчастное письмо.
   - Пока не знаю, но приложу все усилия, чтобы его найти.
   Вечером встречаюсь с Лукиным, по его просьбе, на квартире Самохиной. В настоящее время нельзя упускать ни одной мелочи. Тем более, когда практически не за что зацепиться. Здесь может оказаться решающим любой пустяк, любой намек, любое слово. А для этого я вижу только один путь - вернуться к истокам дела и перебрать по косточкам все детали, пока не выйдем на след.
   Кожемякин поиграл желваками на скулах.
   - Твое предложение, Шелестов, может быть, и не так уж абсурдно. Во всяком случае, тут есть над чем поразмыслить.
   - У нас нет выбора. Прежде всего, мы должны найти человека, которому Сидорова передала на хранение письмо. Ведь она собиралась ехать со мной за ним.
   - Слушай, Шелестов, - процедил он с неудовольствием. - Я согласен. О всех подробностях встречи с Лукиным, сразу доложишь Шадрину, который только и делает, что защищает тебя. И еще раз предупреждаю, если ты что-то скрываешь, и письмо попадет в чужие руки, я тебе не позавидую. Министр очень заинтересовался этим письмом. Интонация, с которой была произнесена эта угроза, не оставляла ни малейшего сомнения в ее серьезности.
   Выходя из кабинета, Сергей почувствовал тяжелый взгляд Кожемякина, устремленный ему в спину.
   Шадрин взял Сергея под руку и повел в свой кабинет, где их ожидал Петр.
   - Только смотри, не лезь на рожон, Петр тебя подстрахует, - сказал генерал, как только они вошли в кабинет.
   - Я ему об этом уже говорил, - вставил слово Петр.
   - Нельзя этого делать, - произнес Сергей твердым голосом. - Лукин подумает, что я его боюсь. Его лицо оставалось непроницаемым.
   Шадрин жадно схватил сигарету и закурил. Затем выдохнул дым и задумался, глядя на сигарету. Сделав еще две затяжки, он затушил сигарету и, поднявшись, стал ходить по кабинету, заложив руки за спину. Он понимал, в какое дерьмо вляпался Шелестов и не знал, как ему помочь. Наконец он остановился напротив Сергея и сказал:
   - Ты давай действуй, как считаешь нужным, а мы подумаем, чем тебе помочь. Докладывать Кожемякину о твоей встрече с Лукиным я пока не буду и постараюсь принять удар на себя.
   Вернувшись в свой кабинет, друзья стали пить кофе.
   - Серега! Давай я тебя все-таки подстрахую на всякий случай, мало ли что может случиться.
   - Нет и еще раз нет. Я с Лукиным постараюсь разобраться сам. Если что, я тебе позвоню.
   А что будет, если в этот момент рядом с тобой не окажется женщины? Петр сердечно улыбнулся ему, и это была улыбка друга. Сергею вдруг стало стыдно, и он ощутил благодарность Петру, за его заботу.
   В это время раздался звонок, и Сергей поднял трубку. Звонила Катя и сказала, что хочет вечером с ним встретиться.
   - Приезжай часам к девяти, - сказал Сергей, хотя в данную минуту никого не хотел видеть.
   День незаметно пролетел, и Сергей направился к Самохиной. Подъехав к дому, он вышел из машины и внимательно осмотрелся. Увидев, стоящие напротив окон Лениной квартиры зеленые жигули, недобро прищурился. В автомобиле сидели двое мужчин и внимательно смотрели на него.
   "Прав был я, когда говорил, что на встречу с Лукиным должен ехать один", подумал Сергей, поднимаясь по лестнице.
   Дверь открыла ему Лена, и он прошел в квартиру. Посредине комнаты в кресле сидел Лукин. По обе его стороны стояли двое мужчин. В руке одного из них он увидел пистолет, направленный на него.
   "Решили меня напугать", подумал он. Ему не первый раз грозили оружием. В таких обстоятельствах он становился нервным и злым, потому что знал, с какой легкостью любой болван может продырявить его. Среди людей, которые наставляют оружие, встречаются такие, которые не собираются стрелять, но есть и иные - те, которые только и ждут случая выстрелить. Этот мужчина принадлежал к категории тех людей, готовых стрелять по любому поводу.
   Сергей убедился в этом, заглянув в его злые и горящие глаза. Для такого типа людей человеческая жизнь, все равно, что плевок. Пистолет в его руках был не просто угрозой - он был предвестником смерти.
   - Попробуй только пошевелиться, - проговорил тип.
   Шелестов перевел взгляд с пистолета, нацеленного ему прямо в сердце, на кресло.
   - Послушайте меня, господин генерал, - сказал он Лукину. - Скажите своим людям, чтобы успокоились, а то у вас могут возникнуть неприятности. Вы же прекрасно знаете, что меня не испугать. Мы что, будем с вами разговаривать под дулами пистолетов? Резкость его тона видимо подействовало на Лукина. Он посмотрел на Шелестова и напоролся на ответный взгляд. Лукин повел себя так, словно наступил на кобру. Он вмиг увидел смерть, глядевшую на него в упор.
   Один из охранников захрипел, как бешенная собака, готовая броситься на Сергея, но Лукин остановил его.
   - Присаживайся Шелестов, - начал Лукин, - а вы выйдите и подождите меня в машине, - добавил он, обращаясь к своим людям. Когда дверь за ними закрылась, он продолжил:
   - Я пригласил тебя полковник не для того, чтобы угрожать. В данный момент ты меня не интересуешь. Меня больше всего волнует то, что произошло после самоубийства Сидорова, и что произойдет после вчерашнего убийства его жены. Откровенно говоря, я не ожидал, что кому-нибудь удастся разобраться в этой путанице. Мне казалось, что я поступил правильно, но теперь вижу, что потерпел неудачу. Давай на этом поставим точку. - Он выплевывал слова с лицом, стиснутым прежней ненавистью. Его глаза пусто смотрели на Шелестова.
   Сергей стиснул зубы. Он покорно выслушивал излияния Лукина, но чувство собственного достоинства приказывало ему не отвечать ни единым словом, ни даже кивком, который мог бы сойти за согласие. Он знал, что убийство из мести обычно следует вскоре за событиями, вызвавшем желание отомстить. Вот таким и представлялся Сергею Лукин.
   - Надо сделать так, чтобы в Москве наступило спокойствие перед выборами, - поучал его Лукин. - Президент в гневе. Ты пойми меня правильно Шелестов, что никто не позволит допустить политический кризис власти. Что будет после выборов, меня не интересует, но перед выборами, нельзя доводить дело до скандала. Теперь ты понимаешь, что самоубийство Сидорова и твое самостоятельное расследование не ко времени.
   У Сергея складывалось впечатление, что Лукин скорее беседует сам с собой, чем говорит ему. Он кивнул в знак согласия и с наигранным смирением произнес:
   - Конечно, понимаю.
   - Надо соблюдать осторожность, - добавил Лукин и проницательно посмотрел на Шелестова. - Это тебе и Кожемякин скажет.
   Сергей положил ногу на ногу. Маска сдержанности сразу же спала с его лица, и оно стало суровым.
   - Скажите мне Михаил Иванович, а почему вы решили встретиться и поговорить со мной?
   Лукин погрузился в длительное раздумье. Сергей закурил и постарался придать своему лицу заинтересованное выражение. Наконец Лукин сказал:
   - Ты мне нравишься Шелестов и напоминаешь меня в молодости. Ты привык играть по честному, и я решился на откровенный разговор с тобой, хотя для меня этот разговор будет весьма многого стоить. Дело в том, что Сидоров в течение восьми лет собирал деньги, которые поступали ему за все незаконные операции, связанные с Чечней. Он распределял их среди многих известных политиков. А это огромные деньги. Вдруг он заявил, что выходит из игры. Мы оставили его в покое, а как он нам за это отплатил, подонок. Он перечислил всех политиков, которые получали деньги, и назвал их имена. Ты сам знакомился с этим списком. Можешь себе представить, какой поднялся бы скандал - и именно перед выборами. Ты представляешь, какой шум подняла бы пресса. Я сам не видел этого списка, но он почище любого динамита. Это же кризис власти и никто этого бы не допустил. Пришлось принимать экстренные меры, когда Иванова своим разговором обратила твое внимание на самоубийство Сидорова, который тихо и спокойно сам ушел в мир иной. - Лукин покачал головой. - Тебе не следовало бы совать свой нос в это дело.
   - А вы рассчитываете выйти сухим из воды? - задал вопрос Шелестов.
   Они улыбнулись друг другу и вели себя как пара волков, готовых к защите своих прав. В их поведении чувствовалось взаимное уважение, а ни страх. Поэтому они разговаривали спокойно, но обоим это стоило огромного напряжения и нервов. Казалось, что они сознают всю серьезность этого разговора и стараются держать себя в руках, так как каждому из них было что терять, поэтому каждый из них и хотел стать хозяином положения.
   - Конечно, - ответил Лукин. - Честно говоря, я бы очень не хотел, чтобы ты продолжал расследование после гибели жены покойного Сидорова и погиб из-за своего упрямого характера. Надежда Ивановна убита и я думаю, что ты Шелестов, на этом поставишь точку. Я уверен, что мы поладим, непременно должны поладить. - Лукин сделал паузу в ожидании, как прореагирует Шелестов, но тот молчал. - И еще я хочу обратить твое внимание на то, - глаза его налились кровью и Сергей почувствовал явную угрозу, - что если тебе безразлична твоя жизнь, то побеспокойся о судьбе своих близких, которых ты подставишь, если опять начнешь поиск предсмертного письма Сидорова. Смотри, не соверши чудовищную ошибку и советую тебе прислушаться к моим словам. Других предупреждений не будет. Ты понял меня?
   - Вы ошибаетесь, - со смехом проговорил Сергей. - Я совсем не так опасен. Послушайте меня хорошенько: нет более благодушного человека, если меня не трогают. Но когда на меня начинают наезжать, я нервничаю и становлюсь плохим. И не надо меня пугать, я вас не боюсь.
   - Я не пугаю тебя. Просто пытаюсь дать тебе понять, что если тебя оставят в покое, ты будешь вести себя так, как надо нам. Лукин поднялся с кресла, показывая, что разговор окончен, и не сказав больше ни одного слова, направился к выходу.
   Сергей молча проводил его взглядом. После его ухода в комнату вошла Лена и вопросительно посмотрела на Шелестова.
   То, что Сергей услышал от Лукина, он сам прекрасно знал и понимал, что разборки в Москве между двумя силовыми структурами никому в настоящее время не нужны. И если он будет продолжать поиск этого письма, то это может плохо отразиться не только на нем и его друзьях, но и на Шадрине.
   - И что ты по этому поводу думаешь? - услышал он Ленин голос. Ее слова прозвучали, как гром среди ясного дня.
   - Честно говоря, не знаю. Любопытство меня мучает, - покаялся Сергей. - Уж очень дурно пахнет. Оттого и хочется докопаться до истины. Его руки нервно сжали край стола.
   - Стало быть, тебе все равно жить или умереть?
   Сергей молчал, давая ей освоиться с мыслью, причинявшей ей боль. Глядя на ее расстроенное лицо, он почувствовал, как у него самого заныло в груди. Он извинился за то, что ему пора уходить и направился к выходу.
   - Береги себя, - сказала Лена, закрывая дверь.
   Честя Лукина на все лады, злясь, что ввязался в это дело, но твердо решив найти письмо, Сергей ехал домой. Он пытался успокоиться, мыслить логично и постараться отыскать среди разрозненных фактов какую-нибудь неприметную деталь, ускользнувшую от него, которая вывела бы его на след письма, но это ему не удавалось.
   Не успел Сергей приготовить ужин, как в дверь раздался звонок, и на пороге появилась Катя. Войдя в квартиру, она сразу заметила удручающее состояние Сергея.
   - Что случилось? - спросила она.
   - Давай сначала перекусим, чем бог послал, а затем поговорим. У меня с утра даже росинки во рту не было.
   - Тебе давно пора наплевать на свою работу и уехать отдыхать. Почему ты, даже во время отпуска, продолжаешь работать? Тебе что, больше всех надо? Понимаешь, Сергей, что на свете существует масса дел, которые необходимо переделать только вдвоем. Например, сходить в театр, посетить музеи и выставки, или просто поехать за город на природу.
   Тут Сергей не выдержал и взорвался.
   - Ты что, глупая, не понимаешь, что творится вокруг меня. Сколько людей уже погибло, а ты хочешь, чтобы я сидел в своем уютном гнездышке и в ус не дул. Извини, что я погорячился. У меня всегда спрашивают, почему я всегда тяну расследование один. Да потому, что если поручить какое либо дело кому-нибудь, так уж наверняка что-нибудь упустят. Может быть, это самоуверенность и самомнение, но я доверяю только себе и Петру. Иногда мне хочется бросить все и уйти из органов или хотя бы куда-нибудь уехать. Потерпи еще немного и все встанет на место. Мы с тобой заберемся куда-нибудь в глушь, чтобы нас никто не нашел, а пока тебе лучше взять отпуск и уехать. Я не хочу подвергать твою жизнь опасности.
   - Неужели все так серьезно? - заволновалась Катя, прижимаясь к нему. Я ничего не понимаю.
   - Серьезнее не бывает, - ответил Сергей. - Пришлось ей частично обрисовать создавшуюся ситуацию. Когда Сергей закончил свой рассказ, лицо у Кати сделалось, как у маленького ребенка, которого обидели, причем совершенно незаслуженно.
   - Не может быть, - простонала она и горько заплакала. Сергей налил стакан воды и протянул ей. Сделав несколько глотков, она стала понемногу успокаиваться.
   Он сознавал, что на карту поставлена не только его честь и спокойствие, но и сама жизнь.
   - Поэтому я и прошу тебя уехать, чтобы мои руки были развязаны, добавил он.
   - Хорошо! Я уеду. Пойдем спать.
   Быстро раздевшись, она прижалась к нему и, целуя его, сказала:
   - Я так соскучилась без тебя.
   Сергей ответил ей поцелуем, и их обоих захлестнула страсть. Они сплелись в яростном объятии. Она вся была порыв и пламя, и он ей не в чем не уступал. В это время он уже не вспоминал ни Лукина, ни Семака, ни свою работу.
  
  
  
  
  
  
   Глава 2
  
  
   На протяжении следующих трех дней не произошло ничего существенного. Сергей похудел, а в глазах образовалась пустота. Он все это время сопоставлял факты и был настолько поражен своими мыслями, что забыл проводить Катю, улетающую отдыхать в Египет. Он понимал, что прежде чем проводимое им расследование начнет приносить плоды, непременно пройдет некоторое время. Сергей не стал спешить.
   - Лучше выждать время и прояснить ситуацию, - говорил он сам себе. - Иногда излишняя поспешность бывает хуже промедления.
   Проснувшись как-то с рассветом, он попытался еще вздремнуть, но ни как не мог. Сон как рукой сняло. Вставать не хотелось, и он продолжал лежать с закрытыми глазами, пытаясь нащупать хоть намек о том, у кого может находится предсмертное письмо Сидорова, получить толчок к отгадке, подсказку провидения, но все было тщетно. Чем сильнее он думал, тем сильнее в нем крепла уверенность - разгадка близка. С этими мыслями он незаметно для себя уснул.
   Когда он снова открыл глаза, было уже светло. Быстро приняв душ, он оделся, выпил кофе и поехал в министерство.
   Петр сидел за столом и от безделья ковырял в носу.
   - Ты что такой мрачный? - спросил он у Сергея.
   - Всю ночь не спал, все думал, у кого может находиться письмо. Надежда Ивановна говорила мне, что если с ней что-нибудь случится, то письмо будет сразу передано генеральному прокурору в присутствии представителей прессы. После ее гибели ничего не произошло. Значит, из этого можно сделать только один вывод - либо письмо уничтожено, либо кто-то выжидает. Нам необходимо выявить круг знакомых Сидоровой. - В это время он вспомнил о Юле, и его сердце заколотилось. - Поезжай к ее матери и постарайся выяснить все. Постороннему она никогда бы не отдала на хранение это письмо. Вечером встречаемся у Максима, и ты мне все расскажешь.
   Как только Петр уехал, Сергей удобно уселся в кресло и закурил. Встреча с Лукиным не выходили у него из головы. Он прекрасно понимал, что Лукин не бросался словами, когда говорил о том, что могут пострадать невинные люди. Тот имел в виду, в первую очередь Максима и Катю. В течение этих дней он не принимал активных действий в поисках письма, стараясь убедить Лукина, что он прислушался к его советам.
   - А может и на самом деле бросить его поиск? - задал он сам себе вопрос. Перед его глазами сразу промелькнули лица людей, которые погибли из-за этого письма. Он сам несколько раз находился на волоске от смерти. Хотя Сергей непосредственно не имел отношения к их гибели, но то, что они встречались с ним, наводило его на мысли, что он приносит несчастье. Он решил на время расстаться с Катей и не подвергать ее жизнь риску. Так он сидел, выкуривая сигарету за сигаретой, и рассматривал сложившееся положение с различных точек зрения, но к правильному решению так и не пришел.
   "Надо выпить кофе, а то мозги совсем перестали работать", подумал он, наполняя свою чашку. Сделав глоток, он опять вспомнил Юлю, и ему захотелось ее увидеть. Она излучала какую-то особую притягательную силу, и Сергей не мог ее до сих пор забыть. Он пытался выбросить ее из головы, но безуспешно. В последнее время он думал о ней постоянно. Он не стал рассказывать Петру, что встретил женщину, к которой его все время тянет. Петр, словно угадывая, о чем он думает, в последнее время озадаченно и пытливо смотрел на него. Сергей раздавил сигарету. Если он проведет весь день в своем кабинете наедине со своими мыслями, то, в конце концов, полезет на стенку.
   - Надо с ней встретиться и поговорить о Сидоровой, - решил он и поднял трубку.
  
  
   В то время, когда Сергей решил позвонить Юле, Лукин сидел в кресле и вспоминал свой разговор с Шелестовым. Покачивая головой, он нахмурился и откинулся на спинку кресла. Он ясно понимал, что несмотря ни на какие доводы, Шелестов продолжит поиски письма и рано или поздно найдет его. "Он по своей натуре бунтарь, и у него есть свои принципы", думал Лукин. Он давно понял, что если тот берется за дело, то всегда доводит его до конца, несмотря ни на какие запреты со стороны начальства. "Почему Шелестов не работает на нас", с сожалением продолжал думать он. Лукин решил пустить за Шелестовым наружку, чтобы знать о каждом его шаге. Он хорошо знал, что тот слишком хитер, чтобы совершить хоть какую-либо оплошность, но все равно надеялся на это.
  
  
   В то же утро Юля проснулась, когда часы показывали десять. Вставать было лень, и она решила еще полежать.
   С момента убийства Надежды прошло несколько дней, но она до сих пор не верила, что ее больше нет. Она все это время находилась дома, переживая потерю близкой подруги.
   Они с Надеждой были подругами с детства, хотя та была на два года старше ее. Обе они были из бедных семей и жили в одном доме на втором этаже. Все свое свободное время они проводили вместе. Их принимали за сестер, хотя они и не были похожи друг на друга.
   Надя была среднего роста, темноволосая. Самая главная ее красота заключалась в том, что у нее были огромные васильковые глаза.
   Юля же была совсем иной. Рослая, узкобедрая, с длинными стройными ногами. У нее была высокая и довольно большая грудь для такой худенькой девушки. Она была из того типа девушек, от которых у любого мужчины захватывало дух.
   Надежда была по характеру лидером, а на ее фоне Юля казалась скромной простушкой.
   После окончания школы Надежда в институт не поступила и стала работать продавцом в Гуме. У нее появилось немало поклонников и она брала с собой на свидания Юлю.
   Среди ее ухажеров выделялся один - высокий, спортивного вида, приятной внешности мужчина лет сорока. Звали его Степан. Он водил их по ресторанам и стал первым мужчиной в жизни Надежды. Только спустя некоторое время Надежда призналась, что это известный человек преступного мира, вор в законе Семак. Она с ним встречалась продолжительное время, пока на ее пути не возник Сидоров. В то время он уже занимал солидное положение в министерстве торговли.
   Надежда всегда стремилась к роскоши и решилась выйти за него замуж.
   Юля поднялась с кровати и пошла в ванную. Приняв душ, она надела халат и налила себе кофе. Сделав глоток, она продолжила свои воспоминания: "Сама она, после окончания школы, решила стать врачом и с третьей попытки поступила в медицинский институт на вечернее отделение, продолжая работать медсестрой в больнице. Там она познакомилась с Андреем, который работал хирургом, и они поженились". Несмотря на то, что Юля была очень красива, и многие пытались за ней ухаживать, она не поддавалась ни на какие соблазны и после работы стремилась домой, к своему Андрею. В результате несчастного случая Андрей погиб, пытаясь спасти утопающего, и Юля осталась одна со своим сыном, Михеем - вылитым Андреем, в котором души не чаяла. После гибели Андрея, они с Надеждой стали чаще встречаться, и та помогала ей воспитывать сына.
   Когда Сидоров покончил жизнь самоубийством, она взяла отпуск и все свободное время проводила с Надеждой, стараясь поддержать ее. Несколько дней назад, во время их последней встречи, Надежда протянула ей запечатанный конверт и попросила сохранить его.
   - Если со мной что-нибудь случится, вскрой конверт и поступи так, как будет указано в моей записке.
   Узнав, что Надежда убита, она вскрыла конверт и обнаружила в нем письмо и записку, в которой Надежда просила ее передать это письмо Генеральному прокурору в присутствии журналистов и тем самым раскрыть тайну самоубийства мужа. Прочитав письмо, она испугалась за себя и своего сына. Письмо жгло ей руки.
   "Что делать"? думала она и не находила ответа. Ее неверие в свои силы объяснялось тем, что она чувствовала себя одинокой и неуверенной в себе. По этой причине она не могла отвезти письмо в прокуратуру и решила выждать время, чтобы найти выход из создавшегося положения. Поэтому она отвезла сына к матери и спрятала письмо.
   Юля допила кофе и решила убраться в квартире. В это время раздался звонок.
   - Алло! - сказала она, снимая трубку.
   - Добрый день! - услышала она незнакомый мужской голос. - Это вас беспокоит полковник Шелестов из МВД. Мне необходимо с вами сегодня встретиться по поводу гибели Сидоровой Надежды Ивановны. Я могу к вам заехать, и мы с вами поговорим.
   Юля от неожиданности вздрогнула и на минуту задумалась.
   - Ну что ж, раз вам надо поговорить со мной, то приезжайте ко мне часа через два, - наконец решилась она и назвала знакомый ему адрес.
   Не подозревая, что за ним следят, Сергей поднялся на третий этаж. На площадке были три красиво отделанные двери. Подойдя к восьмому номеру, он нажал кнопку звонка. Ему ответило тонкое дребезжание в глубине квартиры. Не прошло и несколько секунд, как дверь открылась и в проеме появилась Юля.
   Перед взором Сергея предстала удивительная женщина. Человеческая память была бессильна запечатлеть ее облик, который еще больше подчеркивал скромный домашний халатик. Ее блестящие черные волосы в беспорядке рассыпались по плечам. Он физически ощутил исходящие от нее волны теплоты и обаяния. Ее глаза, казалось, не смотрели, а ласково поглаживали его лицо.
   Сергей был ошеломлен ее красотой и на какое-то время потерял дар речи. Прошло не менее минуты, прежде чем он смог произнести:
   - Это я вам звонил...
   Дальше опять последовала пауза. Юля недоуменно подняла брови.
   - Понимаете, я вам звонил и мне надо с вами поговорить. И не давая, ей опомнится, открыв дверь шире, вошел в квартиру. Ни слова не произнося, она закрыла за ним дверь.
   Сергей, придя в себя, улыбнулся и сказал:
   - Вы что, не узнаете меня? Я Сергей, который спас вас от хулиганов у ресторана "Арагви". Да, Юля, память ваша, увы, недолговечна.
   Широко открыв глаза и вглядевшись в него, она узнала своего спасителя. Судя по всему, она мысленно вспоминала тот эпизод. Затем улыбнулась и в глазах у нее вспыхнула радость:
   - Я думала, что больше вас никогда не увижу. Проходите, - мягко сказала она и протянула ему руку, которую он пожал. - Кофе будете?
   - Буду, - кратко ответил он и прошел в комнату.
   - А что вас привело ко мне? - спросила Юля, ставя на стол чашку с кофе.
   - Мне бы очень хотелось сказать вам, Юля, что я пришел ради вас, но не могу на это решиться, так как это правда только на половину, - он тяжело вздохнул. - Расскажите мне все, что вы знали о жизни Сидоровой. Он увидел, как она вздрогнула и побледнела. Затем в нерешительности взглянула на него. Сергей улыбался ей, как бы приглашая к разговору. Понадобилось еще несколько минут, чтобы она совладала с собой и начала свой рассказ:
   - Росли они вместе и были близкими подругами. После ее замужества она переехала и стала жить у мужа, но они продолжали общаться. У них, как и в каждой семье, бывали ссоры, но они, по-своему, любили друг друга. Хотя у нее не было никакого образования, но от природы она не была глупа и очень легко приспосабливалась к окружающей среде. Она понимала, что это замужество поможет ей занять соответствующее положение в обществе и принесет материальное благополучие, к которому всегда стремилась.
   Узнав, что у мужа появилась любовница, она сильно испугалась, что может лишиться всего, и поэтому старалась не подавать вида, что знает о его связи. Я ей советовала разойтись с мужем, но она была против развода. Прошло некоторое время, и у них в доме снова установился мир и покой.
   После самоубийства мужа она сильно изменилась. Я ей говорила, чтобы она пожила у меня, но она отказалась. У нее возникла бредовая идея, что она скоро сильно разбогатеет.
   Сергей слушал ее и думал, что именно деньги почти всегда являются мотивом преступления и убийства.
   - Я была так напугана и потрясена ее гибелью, что мне захотелось уединиться и пожить в полном одиночестве, - добавила она.
   - Никогда бы не подумал, что такая женщина может жить одна. Вы, слишком красивы, чтобы быть одинокой долгое время.
   - Но существуют множество людей, которые чувствуют себя одинокими, - начала она и замолчала, увидев, что он улыбается. От этой улыбки она почувствовала, как сердце ее забилось, а по спине пробежала легкая дрожь.
   - Вы мне понравились Сергей еще тогда, в ресторане, когда вступились за меня. Ваше мужество произвело на меня неизгладимое впечатление. Даже сейчас, я смотрю на вас и вижу, что вы не такой, как все, что нельзя к вам относиться безразлично. Мне кажется, что вам можно довериться. По мере продолжения разговора она все больше и больше нравилась ему, и Сергей вдруг ощутил необходимость поделиться с ней своим мыслями.
   - Теперь я хочу открыть вам тайну гибели вашей подруге, - сказал он и начал свой рассказ.
   Сначала она слушала его не очень внимательно, но постепенно его рассказ захватывал ее все больше и больше.
   - У вас очень опасная профессия, если верить детективным романам, - сказала она взволнованным голосом, когда Сергей закончил.
   - Вот теперь вы все знаете, - добавил он. Он хотел говорить и говорить, но вдруг затарахтел мобильник.
   - Извини меня Юля, - сказал он, нажимая кнопку.
   Звонил Петр и сказал, что закончил свои дела и едет к Максиму.
   - Смотри, не опаздывай, - закончил он.
   - Я выезжаю, - только и смог ответить Сергей.
   Юля пошла, его провожать и открыла дверь. Сергей хотел попрощаться с ней, но все его слова куда-то улетучились. Ее жгучие черные глаза смотрели прямо на него. Он ощутил, как на лбу у него выступил пот. Приблизившись к ней, он почувствовал какую-то легкость. До того, как их губы соединились, она закрыла глаза и издала какой-то неясный звук. Это был мягкий, нежный поцелуй, который длился всего несколько секунд, но он был подобен порыву воды, который грозил вырваться в яростный поток.
   Сергей отодвинулся от нее. Она тяжело вздохнула и восстановила дыхание. Она улыбалась, но глаза ее выражали недоумение. Конечно, она целовалась много раз, но ни один поцелуй не доставлял ей такого удовольствия. Она посмотрела на него так, что у Сергея перехватило дыхание. В ее взгляде безошибочно угадывалось поощрение, приглашение к любви. От ее призывного взгляда у него заколотилось сердце. Не успел Сергей сообразить, что делает, как она снова оказалась в его объятиях. Впервые, после гибели Андрея, ей нравился мужчина, с которым она хотела встречаться.
   - Извини Юля, - услышала она глухой голос Сергея, не совладал с чувствами.
   - Спасибо, - сказала она лаконично.
   - За что?
   - За то, что не сказал, что мы не совладали с чувствами. Немного смешно, правда? Ведь я знаю тебя всего нечего.
   - Ну и что из этого. Сергей нежно коснулся ее щек.
   - Я считаю, что ты - самая чудесная женщина и с каждой минутой кажешься мне все прекрасней и прекрасней. Если ты не против, завтра я к тебе приду, и мы продолжим наш разговор.
   - Я тоже считаю тебя милым. Приходи вечером, буду ждать.
   - Сергей быстро сбежал вниз и сел в машину.
   "Какая женщина", подумал он, нажимая на газ. Впервые, со времени гибели Ирины, он задумался о своей жизни. Ему уже почти сорок. Без семьи жизнь становится пустой и сводится только к работе.
   После ухода Сергея, Юля подошла к окну, и некоторое время стояла в раздумье. Она видела, как он сел в машину и отъехал. С момента гибели мужа она не могла себе представить, что ей кто-то может так сильно понравиться. Затем она отошла от окна и легла на кровать, но никак не смогла уснуть. Она вспоминала поцелуй Сергея, и ее сердце стучало все сильнее и сильнее.
   "Но почему он не спросил о письме? - попыталась понять она. - Надо будет завтра самой исполнить последнюю просьбу Надежды и отдать письмо Сергею". Юля тяжело вздохнула и еще долго лежала с закрытыми глазами.
  
  
   Как только Лукину доложили, что Шелестов в данный момент находится в квартире Скворцовой Юлии Борисовны, он приказал выяснить все о ней. Ближе к вечеру он уже знал, что та в молодости проживала в одном доме вместе с Сидоровой, и они были близкими подругами.
   "Вот так удача", подумал он. От волнения у него на лбу выступил пот. Он резко вскочил с кресла и стал ходить по кабинету. Подойдя в очередной раз к столу, он остановился, вытер ладонью пот и, подняв трубку, вызвал к себе Филипенко. Через минуту тот уже входил в кабинет.
   - У тебя, Иван Федотыч, появился отличный шанс исправить свои допущенные ошибки в поисках письма Сидорова. Завтра направишь своих людей к Скворцовой. Пусть произведут у нее тщательный обыск и найдут это письмо, хотя она может хранить его в другом месте. Если его там не окажется, пусть возьмут что-нибудь из ее вещей. Она будет думать, что ее обокрали. Затем организуй наблюдение за ней. Она сама приведет их к письму. Недаром Шелестов приезжал к ней. И помни, мы должны первыми добраться до этого письма и уничтожить его, а иначе нам будет крышка.
   Я, конечно, понимаю, что Шелестов является виновником нашего теперешнего незавидного положения, - сказал Филипенко. - Поэтому предлагаю предпринять на всякий случай что-нибудь такое, чтобы поставить мента в безвыходное положение и тем самым обезопасить себя. Я имею в виду, что если он первым доберется до письма, то все равно будет вынужден его вам отдать.
   - Согласен. Детали обсудим позднее. Завтра принимайся за Скворцову, и пусть твои люди продолжают наблюдение за каждым шагом Шелестова. Когда мент обнаружит за собой слежку, то начнет нервничать и совершать ошибки.
  
  
   После своего возвращения в Москву, Джанго тщательно готовился к убийству Кочмарика. Все это время он не выходил из своей квартиры, так как боялся что весть о том, что он в Москве дойдет до Кочмарика и тот успеет обезопасить себя.
   Каждый вечер к нему приезжал Ихтиандр и подробно докладывал о положении дел в Москве. Вот и сейчас тот сидел в кресле и рассказывал о том, что завтра должна состояться вечеринка в загородном доме Кочмарика.
   - Я думаю, - продолжал Ихтиандр, - нам представляется идеальный случай нанести удар и разом покончить и с Кочмариком, и с его ближайшим окружением. Но для этого наших ребят маловато.
   Джанго слушал его, не перебивая. Дыхание со свистом вырвалось из его груди. Он поднял голову и посмотрел на Ихтиандра. В его глазах заметался огонь. Его теперь заботило лишь одно, хватит ли сил осуществить задуманное - ликвидировать Кочмарика и его братву. Он ощущал, как растет в нем ненависть к тому. Он продолжал мысленно обдумывать и так и этак. Он понимал, что такого случая, может, больше не представится, и решил действовать наверняка. Джанго поднялся и стал ходить по комнате. От волнения у него по лицу стал струиться пот. Он достал платок и вытер мокрое от пота лицо, затем, подняв телефонную трубку, стал набирать номер. На другом конце сняли трубку, и он услышал знакомый голос Семака:
   - Алло!
   - Степан Борисович! Это Джанго. Надо срочно встретиться.
   - Приезжай ко мне, - ответил тот.
   Через час Джанго входил в кабинет Семака. Тот сидел за столом в кресле и пил кофе. Рядом на столе стояла бутылка "Наполеона", в вазе лежали фрукты.
   - С чем пожаловал? - спросил Семак, наполняя рюмки.
   - Завтра наносим удар по Кочмарику, - сухо ответил Джанго и передал ему свой разговор с Ихтиандром. - Ты обещал помочь мне людьми.
   Семак поднялся с кресла и стал расхаживать по кабинету.
   - Нам предстоит решить с тобой, Джанго, необычайно сложную задачу - ликвидация Кочмарика. Людей, конечно, я тебе дам, но все остальное тебе придется сделать самому, и очень быстро. Промашки быть не должно. Иначе Кочмарик сможет придти в себя и нанести ответный удар. Руководить операцией будешь сам, я на тебя рассчитываю. С беспределом в Москве надо кончать. И запомни, на все про все у тебя будет всего несколько минут, а то могут появиться менты и помешать нашему плану. И еще раз убедись в правильности информации.
   - Все сделаю Семак, - серьезно ответил Джанго. - На этот раз Кочмарику не уйти от ответа.
   - А я постараюсь подключить чеченов, которые тоже имеют претензии к Кочмарику и тем самым помогут тебе. Утром еще раз обговорим все детали.
   После ухода Джанго, Семак еще долго сидел в кресле, обхватив голову руками. Он понимал, что вступает в решающее сражение за свое влияние в преступном мире. Если он еще раз допустит хоть одну ошибку, то тогда можно смело уходить на покой. Влияние его на лидеров группировок закончится и он станет никому не нужен.
   Семак был сильной личностью. Дорогу в жизни прокладывал себе всегда сам. Кроме всего прочего, ему здорово везло. Он обладал умением привлечь к себе нужных людей. Он был жесток и обладал даром прирожденного лидера. Он был уверен в Джанго и в своих людях, но все равно решил подстраховаться и позвонить чеченам. Кровь, по мере того, как он думал, все сильнее приливала к его затылку. Голова гудела, как колокол, а руки противно дрожали. Глаза ему застилала красная пелена ярости и боли, которую никак не удавалось сбросить. Проглотив одним духом полфужера коньяка, он ощутил некоторый прилив сил. "Все должно закончиться благополучно", подумал он и стал набирать номер.
   - Султан! - произнес он в трубку. Это Семак. Бросай все свои дела и срочно подъезжай ко мне, есть разговор.
   - Буду через час, - ответил, не задумываясь, Султан. Он понимал, что что-то случилось, если Семак позвонил ему сам.
   Семак положил трубку, перевел взгляд на зеркало и уставился на свое отражение. Он продолжал еще выглядеть сильным, представительным и безжалостным, как и много лет назад. Талия стала слегка шире, но для его возраста фигура хорошая. Жалко, что стала беспокоить тупая боль под сердцем, но к врачам он не обращался.
   - Если сердце сдает, - говорил он сам себе, - то ни к чему об этом думать. Он вытащил пачку сигарет, подумал, и положил ее обратно в карман. - Надо себя ограничивать в куреве, да и в питье тоже. Он отмахнулся от этих мрачных мыслей и увидел входящего Султана.
   - Давай помянем Мусу. Хороший был мужик, правильный, - сказал он, наполняя рюмки. - Надо отомстить за Мусу и покарать заказчика его убийства.
   Султан опрокинул рюмку и внимательно посмотрел на него. Его холодные глаза искали ответ на лице Семака.
   - Что ты этим хочешь сказать?
   - По Москве ходят слухи, что это работа Кочмарика, но с уверенностью сказать не могу. Ты знаешь, Султан, я уважал Мусу, и между нами никогда не было непоняток. - Он резко бросил взгляд на Султана, и его глаза сверкнули. - Кочмарик возомнил из себя пуп земли и перестал уважать наши законы. Я сам виноват, что после убийства Арика не покарал его и тем самым заставил Джанго пойти с ним на мировую. Думал, одумывается, но получилось все наоборот. Настал момент, чтобы покончить с ним, а иначе убийства будут продолжаться. Как ты считаешь?
   На побагровевшем лице Султана Семак прочел бешенство, которого так добивался. Тот вскочил и нервно стал расхаживать по кабинету.
   - Я эту падаль порву на куски, - взревел он. Вид у него был ужасный. Его глаза выражали ненависть.
   Семак вновь наполнил рюмки.
   - Успокойся Султан, все уже готово для ликвидации Кочмарика.
   Султан остановился и задышал со свистом:
   - Что готово? Затем схватил рюмку и жадно выпил.
   Семак рассказал ему о приготовлениях Джанго.
   - Завтра утром встретишься с ним и обговоришь все детали убийства Кочмарика. Я бы сам с удовольствием посмотрел в его глаза перед смертью, но силы уже не те.
   - Не беспокойся Семак. Мы с Джанго сами управимся и отомстим за смерть своих близких людей.
  
   - Опаздываешь, как всегда, - сказал Петр, увидев выходящего из машины Сергея.
   - Не ворчи, как старый дед, а лучше вынимай пакеты.
   Через десять минут они сидели у Максима за столом и пили водку.
   - Ну что у тебя на этот раз? - спросил Максим, закусывая соленым огурцом.
   Сергей стал рассказывать о своем разговоре с Лукиным.
   - Да, - только и смог промычать Максим, - положение у тебя хреновое. И что ты теперь собираешься делать?
   - Сам не знаю. Дело в том, что я не имею права рисковать вашими жизнями, хотя начал догадываться, у кого находится это злосчастное письмо.
   Петр заморгал глазами и вопросительно посмотрел на Сергея:
   - Ты опять от меня что-то скрываешь?
   - Может, и скрываю, - произнес устало Сергей. - У меня есть версия, но ее необходимо проверить. А что у тебя?
   Петр рассказал, что встречался с матерью покойной Сидоровой, и та сообщила, что у Надежды была одна единственная подруга Юля Скворцова, и протянул ему лист бумаги с ее адресом.
   - Давайте по последней, завтра у меня тяжелый день, - сказал Сергей. - А ты Макс предупреди Лену, чтобы пока старалась одна не выходить из дома. Я думаю, что через день два все закончится. Ты, Макс, тоже постарайся быть более осмотрителен. Лукин шутить не будет.
   Войдя в квартиру, Сергей попытался собраться с мыслями. Растянувшись на диване, он стал обдумывать все, что узнал за последнее время. Пришел момент истины, когда все фрагменты головоломки стали на свои места. Раз у Сидоровой не было близких мужчин, значит, она могла отдать на хранение письмо только женщине, а именно - Скворцовой.
   На его лице промелькнуло выражение внезапной мучительной боли. Сама мысль о том, что из-за него может пострадать Юля, была для него невыносима. Он чувствовал, что ей стала угрожать опасность, и он понял, какое место она заняла в его жизни. Он вспоминал выражение ее лица в тот момент, когда уходил от нее, и это не давало ему покоя.
   - Утро, вечера мудренее, - решил он для себя. Большую часть ночи Сергей провел в тревожных раздумьях, пока, наконец, не заснул.
   Утром, вскочив с постели, он стал делать китайскую гимнастику. Закончив ее, он принял душ. Одеваясь, он не переставал обдумывать происшедшее.
   Приехав в министерство, он сразу направился к генералу.
   - Как дела? - поинтересовался Шадрин, приглашая его сесть, отодвинул в сторону папку с бумагами, над которыми работал.
   В течение нескольких минут Сергей обрисовывал ему создавшееся положение. Шадрин слушал его, не перебивая, и когда тот закончил, погрузился в раздумья. Он знал, на что идет Сергей. Если что пойдет не так, то он может погибнуть, а ему... О себе он не думал. Сперва он хотел запретить ему это делать, но зная, сколько Сергею пришлось пережить, и сколько погибло в не в чем не повинных людей, он встал и подошел к нему.
   - Действуй Сергей! - генерал почти нежно посмотрел на него и хлопнул по плечу. - Только будь предельно осторожен. Если мы доберемся до письма Сидорова, то считай, что с Берковским и его бандой будет покончено раз и навсегда.
  
   Юля проснулась около девяти. Она встала и пошла принимать ванну. Лежа в ней с закрытыми глазами и закинув руки за голову, она вспоминала вчерашнюю встречу с Шелестовым и от этого ей становилось все лучше и лучше. Она чувствовала, что ему можно довериться и считала себя какой-то виноватой до сих пор из-за того, что не отдала ему письмо.
   Впервые, после смерти мужа, она почувствовала, что этот мужчина произвел на нее впечатление. Она так же чувствовала, что и она произвела на него сильное впечатление и от этого ей стало тепло на душе. Она решила съездить к матери и повидаться с сыном, а к вечеру вернуться домой.
   Дверь открыла мать и Юля увидела, что та чем-то взволнована.
   - Что случилось? - сразу спросила она взволнованным голосом и прошла в комнату. Увидев сына, она обняла его и немного успокоилась.
   Мать рассказала ей, что вчера к ней заходили работники ФСБ и расспрашивали о твоих взаимоотношениях с Надеждой. Я им ответила, что в свое время вы были близкими подругами.
   Юля сразу подумала о письме и ей стало страшно. Она решила ехать домой и ждать прихода Сергея. Она возвращалась домой, как в тумане и, открывая дверь своей квартиры, даже не почувствовала, как ее схватили за плечи и втолкнули в нее. Больше она ничего не помнила.
  
   После разговора с генералом, Сергей направился в свой кабинет и открыв дверь, увидел Петра, задумчиво сидевшего за столом.
   - О чем думаешь? - Сергей удивленно посмотрел на него и уселся в кресло.
   - А ты, что такой мрачный? Сам вчера сказал, что знаешь у кого письмо Сидорова. Вот я сижу и думаю, что все наконец-то закончится, и все неприятности окажутся позади, а мы закатимся в ресторан и отметим это событие, - сказал Петр и озадаченно и пытливо посмотрел на друга.
   Сергей не стал ему рассказывать о том, что встретил женщину, к которой его все время тянет, но чувствовал, что Петр догадывается о ходе его мыслей.
   - Поеду домой переоденусь. Вечером приглашен на ужин, - сказал он, поднимаясь и направляясь к двери. Открыв ее, он обернулся.
   - Твоя идея насчет ресторана, мне понравилась.
   Выйдя из министерства и садясь в машину, он почувствовал, что кто-то незримо сопровождает его. Он понял, что за ним установлена слежка. Он ехал домой, но чувство опасности не проходило. Поставив машину напротив подъезда, он поднялся на второй этаж, открыл дверь и вошел в квартиру.
   "Сам виноват, - подумал он. - После угроз Лукина надо было сразу быть предельно осторожным". Мысль о том, что он сам, того не ведая, мог навести Лукина на Юлю, повергло его в шок. Он плюхнулся в кресло и закурил. Закрыв глаза, он поймал себя на том, что никак не может сосредоточиться. Он недовольно поерзал в кресле и попытался сконцентрировать свое внимание на решении неожиданно возникших проблем.
   - Надо ехать к Юле и убедиться, что с ней все в порядке, - решил он, поднимаясь с кресла. Он погасил свет в квартире и подошел к окну, выходящему во двор. Он немного раздвинул шторы и посмотрел вниз. Стал накрапывать дождик, заливая стекла и тем самым, смывая его наблюдения. Тем не менее, он чувствовал, что люди Лукина контролируют выход из подъезда.
   "Ну и обнаглел Лукин, cел на хвост и не хочет отпускать меня ни на шаг", думал Сергей. Он покачал головой и заскрежетал зубами от бессилия. Для того, чтобы попасть к Юле, ему необходимо оторваться от слежки. Необходимо действовать прямо сейчас, а иначе будет поздно. Сергей решил рискнуть. Включив свет в комнате и на кухне, Сергей осторожно подошел к двери, тихонько открыл ее и выглянул. Площадка была пуста. Сергей вышел, закрыл за собой дверь и быстро поднялся наверх. Он открыл дверь на чердак и проскользнул на крышу. Дождь усилился. Он лег и пополз к пожарной лестнице. Ступив на нее, он стал осторожно спускаться. Вдруг его правая рука сорвалась, но он смог удержаться на левой. Глядя в черную бездну под ним, он был совершенно спокоен и уверен в себе. Он сумел подтянуться и схватить правой рукой лестницу. Отдохнув минуту, он продолжал спуск и вскоре достиг земли. Сергей вытащил пистолет и медленно приблизился к углу дома. Высунув немного голову, он бросил быстрый взгляд вдоль улицы. Никого не было видно, улица была пуста.
   Подтрунивая над своими расшатавшимися нервами, Сергей убрал пистолет, вытащил из кармана платок, вытер лицо и тихо засмеялся. Отойдя на приличное расстояние, он поймал такси и направился к Юле.
   Остановив машину недалеко от ее дома, Сергей расплатился и медленным шагом направился к подъезду, оглядываясь по сторонам. Не заметив ничего подозрительного, он вошел в подъезд и стал подниматься по лестнице. Поднявшись на третий этаж, он заметил, что дверь в Юлину квартиру приоткрыта. Он прислушался и не услышал ни одного звука. Он достал пистолет и выставив его впереди себя, вошел в квартиру. Кругом стояла тишина. Нашарив рукой выключатель, он нажал его, и под потолком ярко вспыхнула люстра. Сергей действовал, позабыв всякую осторожность. Находясь, в данный момент, в комнате кто-нибудь с оружием - его песенка была бы окончательно спета. Но никто не поджидал его. И тут его сердце заколотилось в груди - он увидел на диване очертания женского тела. Собрав все силы в кулак, он подбежал и судорожно вцепился в ее руку, нащупывая пульс. Сердце работало. Казалось, с его толчками в него возвращалась жизнь. Он осторожно повернул ее голову и увидел у левого виска ссадину, вокруг которой наливался синяк.
   Намочив полотенце холодной водой, он осторожно провел им по ее лицу. Затем положил его на голову.
   Через некоторое время с ее губ сорвался тихий стон.
   - Юля, ты слышишь меня?
   Голова ее слегка качнулась из стороны в сторону, и она попыталась приподнять веки. Полотенце на ее голове было уже еле-еле влажным. Сергей снова намочил его, слегка отжал, вытер ее лицо и положил полотенце на синяк. Затем легонько похлопал Юлю по щекам, беспрестанно окликая ее по имени. Наконец веки вздрогнули и поднялись. Взгляд был абсолютно бессмысленным. Затем в глазах появилось выражение недоумения.
   Сергей вздохнул с облегчением, когда увидел, как Юля открыла глаза.
   - Юля, дорогая, милая, что здесь произошло? Он старался, чтобы его голос не выдавал тревогу, не покидающей его.
   Сознание постепенно возвращалось к ней. Выражение недоумения при виде Сергея еще больше усилилось.
   - Сергей! - прошептала она.
   - Как ты себя чувствуешь? - он с нежностью прижал ладони к ее щекам.
   И тут ее память стала пробуждаться. Глаза ее наполнились ужасом, губы приоткрылись - оттуда готов был вырваться крик. Он прикрыл ее рот ладонью и мягко прижал к себе.
   - Что здесь произошло? Ты можешь говорить?
   Она облизнула воспаленные, потрескавшиеся губы:
   - Сама не знаю. Я открывала дверь, и вдруг кто-то схватил меня сзади и втолкнул в квартиру. Дальше я не помню ничего. И тут же судороги рыданий прошли по ее телу, горьких беззвучных рыданий.
   Сергей обнял ее и не выпускал из своих рук, пока не прошла истерика. Снова утерев ее лицо, влажным полотенцем и убедившись, что более или менее она способна держать себя в руках, Сергей опять заговорил с Юлей:
   - Постарайся вспомнить хоть что-нибудь.
   - Нет. Абсолютно ничего не помню. Все это так стремительно произошло. Вдруг она резко вскинула брови и каким-то безумным взглядом окинула комнату.
   - Ну и бардак. Кто же так все перевернул в комнате. Наверняка это грабители. Надо посмотреть, что из вещей пропало.
   - Нет, это были люди генерала Лукина. Они работали под грабителей, но искали предсмертное письмо Сидорова, которое тебе отдала на хранение Надежда.
   По ее телу пробежала мелкая дрожь.
   - Сергей! Но его здесь нет. Юля запнулась, потом крепко стиснула руки, даже пальцы побелели. - Сергей...
   - Я слушаю тебя. Его лицо оставалось непроницаемым, но это давалось ему ценой громадного волевого усилия.
   - Надежда отдала мне письмо и просила, что если с ней что-то случится, то я должна буду передать его только в прокуратуру, поэтому я ничего вчера тебе не говорила. События нахлынули с такой быстротой, что я не успела с ним нечего сделать. А когда я прочитала письмо, то сильно испугалась за себя и своего сына и отвезла его к матери. Сегодня я ездила к ней, и она сообщила, что к ней вчера приходили работники ФСБ и расспрашивали о наших с Надеждой отношениях.
   Только теперь Сергей понял, что сам навел людей Лукина на Юлю, и ему стало тяжело на душе. Однако, если бы он позволил себе поддаться страху за ее жизнь, кто утешил бы ее, которая совсем пала духом. Ему ничего не оставалось, как сделать вид, будто он абсолютно спокоен, и снова и снова стараться убедить ее, что ничего страшного не произошло. Он улыбнулся и посмотрел на нее.
   - Мне еще вчера показалось, что тебе можно довериться. Я сама хотела рассказать тебе о письме, тем самым выполнить последнее желание Надежды, но ты быстро ушел. Ее голос заставил его стать серьезным, и он произнес в ответ:
   - Все сделаю, что в моих силах. Он наклонился к ней. Она обвила его шею руками и крепко поцеловала. Ее губы были мягкими и теплыми. Он выпрямился и взъерошил ей волосы.
   - Это письмо до сих пор хранится у меня на работе. Завтра мы с тобой поедем, и я отдам его тебе. Делай все, что считаешь нужным. Если ты не торопишься, то посиди со мной, а то я никак не приду в себя. Налей мне выпить, если еще что-то осталось от этого набега, а я пойду приму ванну. Она встала с дивана и, пошатываясь, вышла из комнаты.
   Сергей открыл бар и увидел стоящую бутылку коньяка. Он достал ее и наполнил рюмки. Пока она находилась в ванной, он мучительно думал о создавшемся положении.
   - Ничего, что-нибудь придумаю, - зло буркнул он про себя.
   Минут через пятнадцать Юля появилась на пороге, и Сергей остолбенел от неожиданности. Она так изменилась, что ее нельзя было узнать. Сергей автоматически отметил идеальную пропорциональность ее фигуры, которую облегал халат. Ее блестящие черные волосы были собраны на затылке в пучок. Его удивило, что, несмотря на все свои переживания, она сразу стала убираться и приводить квартиру в порядок. Он изумленно посмотрел на нее и стал помогать ей в уборке. Когда они кое-как прибрались, она с благодарностью легонько пожала ему руку и прошептала:
   - Спасибо. Затем примостилась на диване.
   Сергей пододвинул журнальный столик к дивану и уселся в кресло. Они выпили, и Сергей нежно произнес:
   - Все твои волнения остались позади. Ты ни в чем не виновата. Есть такое слово - судьба. Иногда от нее здорово достается.
   - А ты откуда это можешь знать? - спросила она.
   - У меня невеста погибла в автокатастрофе.
   - Ты меня извини, - вздохнула она. У меня тоже муж погиб. Затем встала и подошла к окну. Через несколько секунд Сергей поднялся, и встал напротив ее.
   - Поцелуй меня, - внезапно попросила она.
   Он нашел ее губы, и она обняла его, прижимаясь, все крепче и крепче. Целуя ее, Сергей потерял представление о времени, больше для него ничего не существовало. Наконец она отодвинулась от него, и тяжело дыша, прошептала:
   - Давай, еще выпьем, - и направилась к дивану.
   - Мне уже пора. Сергей сделал шаг к двери, но вдруг остановился и сказал со вздохом: - У меня есть предложение. Юля! Давай я у тебя останусь на эту ночь, мало ли что может с тобой случиться.
   Юля после этих слов как-то смутилась. Она посмотрела на Сергея. Недоумение царило в этих прекрасных глазах.
   - Хорошо, оставайся, - наконец произнесла она. В этот момент ее лицо напоминало прекрасную античную скульптуру: внешне холодное, возможно суровое и очень надменное. Но изнутри оно было освещено пламенем, и это делало ее более чем красивой - это делало ее живой, обольстительной, женственной. Сергей поймал себя на мысли, что не может отвести от нее взгляд. Он растерялся, не зная, что делать, о чем говорить. Юля же смотрела на него с опьянением, зрачки ее расширились и излучали силу, пронизывающую его сердце. Сергей млел от одуряющего сладострастия. Совершенно безотчетно он присел рядом с ней и обнял ее теплые плечи. Она вскинула руки ему на шею, и они застыли в немом объятии, наслаждаясь близостью тел. Самим собой их губы встретились в жарком обжигающем поцелуе. Их окутывал нежный аромат ее духов, смешанный с запахом ее тела.
   Легким движением тела она освободилась от халата. Он сполз ей на бедра, открывая его взору чистую белую грудь. Затем она встала и халат, мягко шурша, свалился на пол. Она, безусловно, была великолепна, и ее груди с розово-коричневыми сосками могли свести с ума любого мужчину. Сергей едва мог скрыть восторженный трепет, охватившего его при виде ее голого тела. Он поднялся, взял ее на руки и бережно понес на кровать.
   - Эта ночь предназначена только для нас, - прошептала она ему в ухо. Я ждала этого момента с таким же нетерпением, как и ты.
   Прошел час, а они все пили по капле безудержно растущее наслаждение. Им не надо было говорить друг другу о том, что они чувствовали. Они это и так знали. Внезапно, обессиленные, они одновременно разжали объятия, замирая от счастья, и заснули мгновенно.
  
  
   Утром того же дня в кабинете Семака собрались Султан и Джанго. Весь предыдущий вечер они тщательно готовились к налету на особняк Кочмарика.
   - Вот план его дома. Семак достал из стола лист бумаги и протянул Джанго. - Внимательно изучите его и подготовьте своих ребят. Необходимо без шума проникнуть во двор дома и расставить ребят так, чтобы и мышь не проскочила. Надо уничтожить всех, чтобы не осталось ни одного свидетеля. Мертвые будут молчать, - жестко закончил он. Чувствовалось, что он нервничает. Семак понимал, что этот вечер станет для него решающим в его жизни. Или он, или Кочмарик. Третьего не дано.
   - Я согласен, - с уверенностью произнес Султан. Вперед пошлю своих боевиков, которые снимут охрану и откроют ворота. Затем забросаем дом гранатами, раненых добьем. На все про все нам должно хватить пяти минут.
   Правильно говоришь, - заметил Джанго, - хотя это будет сделать очень трудно. Внезапность будет залогом нашего успеха, иначе эти шакалы могут придти в себя и начнут яростно отбиваться, борясь за свою жизнь. Необходимо уложится в это время, иначе могут подоспеть менты и помешать нашему плану. Я думаю начать в полночь, когда пирушка будет в самом разгаре.
  
  
   Кочмарик проснулся, когда часы показывали одиннадцать. Его голова в последнее время была забита мыслями, с которыми он ложился и вставал. Он повернулся на бок и увидел свою новую любовницу Наташеньку, которая посапывала во сне. Чтобы ее не тревожить, он тихонько встал, спустился на первый этаж и направился в ванную. Проходя через холл, он небрежно кивнул головой, своим телохранителям, которые охраняли его дом 24 часа в сутки. Это давало ему ощущение своей безопасности.
   Он наполнил ванну водой, добавил ароматизирующие вещества и залез в нее. Лежа в теплой воде, он вспоминал свой последний разговор с Семаком, который убеждал его вернуть ребятам Джанго то, что им раньше принадлежало. Он обещал ему решить этот вопрос, но делать этого не собирался. Воспоминания об этом, вызывала в нем злость. Если Семак думает, что в настоящее время ему можно диктовать условия и подмять под себя, как в былые времена, он жестоко ошибается. Прошло то время, когда он находился под ним и зависел от него. С потерей воровского общака позиции у Семака, резко пошатнулись, и многие лидеры преступного мира перестали принимать его всерьез и обращаться к нему за советами. Его команда на сегодняшний день являлась одной из самых мощных и боеспособных в Москве. С ним считались и побаивались его. Если ликвидировать Семака, со временем можно занять его место. Трон пустовать не должен. С остальными лидерами он попробует договориться, а не уступчивых, придется убирать. Вечером подъедут подельники, и я с ними обговорю эти вопросы. Настроение у него заметно улучшилось и он, приведя себя в порядок, поднялся на второй этаж и вернулся в спальню.
   Наташа стояла у зеркала, совсем обнаженная. Заметив, что Кочмарик смотрит на нее, она улыбнулась и повернулась к нему.
   "Если бы скульптур хотел отлить из бронзы статую, у него не могло быть лучшей натурщицы", подумал Кочмарик. Он достал из кармана кольцо с брюлликом и надел ей на палец.
   - Это тебе подарок на день рождения. Он потянул ее на кровать.
   - Спасибо, любимый, - проворковала она, прижимаясь к нему.
   Кочмарик стал целовать ее маленькие, но упруго торчащие груди с заостренными сосками. Наташа обняла его своими горячими руками и, шепча слова любви, потянула на себя, обдавая жаром порывистого дыхания. Затем забросила ноги ему на спину, сняла одну руку с его шеи и, взяв двумя пальцами его член, ввела в себя. Они долго упивались сладостью совокупления, часто останавливались, чтобы отдохнуть, и, наконец , когда было уже невмочь, не было сил сдерживать рвущее наружу удовольствие, забились в объятиях друг друга.
   - Ты доволен? - спросила Наташа, еле переводя дыхание.
   - Я о таком не мог и мечтать, - ответил Кочмарик, одевая халат. - Начинай приводить себя в порядок, а то скоро начнут собираться гости. Ты сегодня должна затмить всех баб. Будем кутить всю ночь. Он вышел из спальни и взглянул на часы, которые показывали уже семь часов. Пора накрывать столы.
   Отдав команду, он переоделся и решил, пока есть время, разложить пасьянс. Он долго сидел, автоматически пропуская между пальцами карты, когда вдруг заметил, что прислушивается к каждому подозрительному шороху. Сознание независимо от воли фиксировало все звуки и шорохи в доме.
   - Что это со мной сегодня происходит? - невольно пробормотал он, бросая карты на стол. Он встал, подошел к окну и открыл его. Полная луна, застывшая на небе, освещала все вокруг. Ему стало не по себе. "Может вызвать еще людей, - подумал он и направился к телефону. Однако в последнее мгновение заколебался. - Не следует давать повод ребятам думать, что он кого-то боится". Он, конечно, принял соответствующие меры предосторожности и поэтому мог свободно вечером повеселиться. О Джанго он даже и не вспоминал. У его новой любовницы Наташи, сегодня день рождения и его надо отметить на должном уровне.
   Гости постепенно стали съезжаться. Кочмарик зашел за Наташей и, взяв ее под руку, они стали спускаться по лестнице.
   Это была элегантно одетая девушка двадцати трех лет. Высокая, с огромными синими глазами, и холодным бесстрастным выражением лица. Ее каштановые волосы были рассыпаны по плечам. Она двигалась, грациозно покачивая бедрами, уверенная в том, что производит на всех впечатление и принимала это, за должное.
   Безукоризненный костюм и уверенная походка Кочмарика придавала ему высокомерный и властный вид.
   Спустившись на первый этаж, он увидел своих корешей и прошептал Наташе на ушко:
   - Ты пока принимай гостей, а мне надо решить пару вопросов со своими ребятами. Подойдя к ним, он кивнул и направился в свой кабинет. Они последовали за ним.
   - Вот что я решил, - начал он, доставая бутылку виски и наполняя рюмки. - Надо поскорее убрать Семака и занять его место. Я думаю, что с эти делом мы справимся в течение месяца. Тогда нам никто не будет мешать расширять наши владения, и мы со временем станем самой мощной группировкой в России.
   - Правильные слова, говоришь, - промолвил один из них. - Вспомни, как Семак облил тебя помоями и заставил заплатить кругленькую сумму в воровской общак. Он уже стар, чтобы управлять нами, и заставлять уважать старые воровские традиции. Его время прошло, Пора избавиться от него, хотя сделать это будет довольно трудно. Он без усиленной охраны, нигде не появляется.
   Лицо Кочмарика стало сурово, и глаза недобро блеснули. Воспоминания о Джанго были неприятны ему.
   - Все решено и хватит об этом, - повысив голос, произнес он. - Давайте выпьем за удачу и пойдем отмечать Натахин день рождения. Сегодня надо хорошенько отдохнуть, а с завтрашнего дня начнем готовиться к операции по устранению Семака. Они выпили и Кочмарик, подойдя к Наташе, обнял ее за плечи и направился в столовую, где уже были накрыты столы.
  
  
   В то время, когда Кочмарик отмечал день рождения Наташи, Джанго и Султан со своими людьми приближались на машинах к его особняку. Остановившись метрах в ста от его дома, они вышли, и Султан направил троих своих боевиков на разведку. Он поставил перед ними задачу - убрать без шума охрану во дворе и открыть ворота. Те бесшумно растворились в темноте. Через пару минут все направились за ними. Джанго отдал приказ своим людям окружить дом и никого оттуда не выпускать.
   - Убивать всех, кто постарается выбраться из дома, - добавил Султан. - Пора начинать, устроим Кочмарику веселые похороны. Когда Джанго с Султаном ворвались в дом, там уже шла стрельба.
  
  
  
   Кочмарик уже собирался пойти с Наташей танцевать, как каким-то шестым чувством ощутил, что вокруг что-то не так. И в это время до него из коридора донеслась яростная стрельба. Он вздрогнул. Страшная паника овладела им, сердце сжалось. Он осознал, что это нападение и надо спасаться. У него не было времени, ни желания думать об остальных. В конце концов, каждый спасается сам. Он оттолкнул Наташу и рванулся наверх. В это время Ихтиандр выстрелил ему вслед, но промахнулся. В столовую ворвались люди Джанго и Султана и открыли ураганный огонь. Все произошло так неожиданно, что все гости, сидящие за праздничным столом, не успели ничего предпринять и были убиты или ранены.
   - Где Кочмарик? - зарычал Джанго.
   - Наверх побежал, гнида, - только и смог ответить Ихтиандр, зажимая рану в руке.
   - Я сам займусь им, а вы добейте всех, чтобы никто не остался в живых. В три прыжка он достиг второго этажа. Из-за закрытой двери раздалась автоматная очередь, но не задела его.
   "Надо постараться выбраться во двор и тогда, у меня появиться больше шансов, дождаться приезда ментов, и остаться в живых", подумал Кочмарик. Он уже открыл окно, чтобы выпрыгнуть во двор и попытаться скрыться, но в это время услышал глухой взрыв. Его что-то толкнуло в спину. Он хотел сделать еще один шаг вперед, но ничего не выходило. Ноги не слушали его. Он почувствовал режущую боль. Закружилась голова, во рту ощущался удушающий, противный запах крови и он опустился на пол.
   Это Джанго швырнул гранату в сторону двери, которая разнесла ее в щепки. Он подполз, к дверному проему, и выпустил на всякий случай три короткие очереди. Внезапно наступила тишина. Джанго медленно поднялся с пола и, держа автомат в руках, заглянул в комнату.
   Кочмарик лежал на боку, положив руки под голову и прислонившись к стенке. Автомат валялся рядом с ним. Он даже не сразу сообразил, что происходит. Приподняв голову, он молча уставился на ухмыляющегося Джанго. Тот стоял в дверном проеме с автоматом в руке. Кочмарик чувствовал, как ледяная дрожь пробежала по его спине. С усилием, от которого он чуть было, не потерял сознание, он старался подтянуть к себе автомат, но сил для этого у него не хватало.
   - Откуда появился Джанго, и как ему удалось напасть на меня и застать врасплох, - спросил он сам у себя. - Где была его охрана? - Его мозг был сильно истощен и измучен. Голова болела.
   - Вот мы с тобой опять и встретились, Кочмарик. Пора отвечать за содеянное. Один раз тебя выручил Семак, когда ты шакал, убил Арика. Теперь тебя никто не спасет. Ты для все стал, как кость в горле, даже Семак отвернулся от тебя.
   Лицо Кочмарика исказилось, но он ничего не ответил. Вероятно, он до сих пор не мог поверить в происшедшее. Он посмотрел в холодные глаза Джанго и прочел в них свою смерть.
   - Кончай с ним, - произнес Султан, подходя к нему.
   Джанго выпустил в Кочмарика длинную очередь. Затем Султан подошел, к лежащему в крови, Кочмарику и стал нажимать на курок, пока не кончилась обойма.
   - А это, за Мусу.
   Прежде чем выйти, Джанго бросил еще раз взгляд на Кочмарика. На его побелевшем лице уже застыла маска смерти. Они выбежали из дома и растворились в темноте. К дому мчались милицейские машины.
  
  
   Сергей открыл глаза и увидел смеющуюся Юлю. Она сидела, опершись на стенку кровати, поджав стройные ноги под подбородок, сцепив пальцы на коленях, и смотрела на него сияющими глазами.
   - Во сне ты выглядишь добрым и красивым, - сказала она. - Наверное, ты такой и есть, только напускаешь на себя строгий вид.
   Сергей улыбнулся и хотел обнять ее, но она быстро соскочила с кровати.
   - Вставай, лежебока.
   Он поднялся и направился в ванную приводить себя в порядок. Когда он вернулся в комнату, то еле узнал ее. На ней было белое платье. Ее блестящие темные волосы были схвачены сзади белой лентой. Она обольстительно улыбнулась и сказала:
   - Я готова.
   Ему хотелось еще побыть с Юлей, но работа гнала его.
   - Тогда поехали.
   Они вышли из квартиры, спустились вниз по лестнице и вышли из подъезда. Сергей сразу внимательно осмотрелся. Увидев, рядом стоящие " жигули" красного цвета, недобро прищурился. Молодой человек делал вид, что возится с машиной, а глаз с подъезда не спускал. В машине находились еще двое, которые о чем-то оживленно разговаривали.
   "Уважает меня Лукин. Зажал в тиски. Ну, мы еще посмотрим кто кого. Главное, чтобы письмо Сидорова оказалось у меня в руках, а там посмотрим, как карта ляжет", думал он, садясь в машину. Всю дорогу, пока они ехали, Сергей был занят своими мыслями. Юля понимала это и не мешала ему. Минут через тридцать он остановился около больницы, в которой работала Юля.
   - Я быстро, - сказала она, выходя из машины.
   Пока она ходила, Сергей сидел и размышлял, но так ничего и не придумал. Оставалось ждать развития событий. В том, что они произойдут, он нисколько не сомневался и был готов к этому.
   - Что ж, - наконец вздохнул он, - в настоящий момент у меня другого выхода нет, и я готов рискнуть.
   В этот момент к машине подошла Юля и протянула ему папку. На душе у нее стало спокойнее, и она решила удивить Сергея и испечь к его приезду торт.
   - Вечером обязательно приезжай ко мне, буду ждать.
   - С удовольствием, - ответил он, хотя его мысли уже были поглощены папкой. Он решил ехать домой и в спокойной обстановке ознакомиться с ее содержимым. Сергей набрал номер и услышал взволнованный голос Петра:
   - Ты где? Старик тебя разыскивает. Ночью убит лидер тамбовцев, Кочмарик, и с ним еще десятка два его приближенных.
   - Плевал я на еще одну разборку. Бросай все дела и срочно дуй ко мне, только Шадрину ни слова. У меня предсмертное письмо Сидорова.
  
  
   В это время в кабинет Лукина, быстрой походкой вошел Филипенко и доложил, что только что Скворцова передала Шелестову какие-то бумаги и тот направляется в сторону дома.
   "Вот и все. Наконец-то дело Сидорова закончится", подумал он. Вдруг у него резануло в груди, и он схватился за сердце. В глазах у него потемнело. Прошло несколько минут, прежде чем он смог заговорить.
   - Вот что подполковник! Немедленно свяжись со своими людьми, которые дежурят у дома Шелестова и прикажи им немедленно его ликвидировать. И не забудь о бумагах.
   - Слушаюсь, Михаил Иванович! - ответил Филипенко и направился к себе в кабинет. Войдя в него, он набрал номер и передал приказ Лукина своим людям.
  
  
  
   Бывает так - иногда закрадывается в душу, что все обстоит не так хорошо, как должно быть. Ты ведешь игру по крупному, отлично знаешь все правила и даже ходы. Полностью уверен, что стал хозяином положения и тут тебе в голову коварной змеей заползает неосознанная тревога, сулящая неведомую угрозу. Вроде бы и нет никаких поводов для беспокойства, и стремишься эти мысли стряхнуть с себя, но тщетно.
   Нечто подобное испытывал и Сергей. Подъезжая к дому, он остановил машину и, выйдя из нее, стал метр за метром прощупывать глазами двор. Он стал медленно приближаться к подъезду, на душе у него было не спокойно.
   "Что-то здесь не так", подумал он и, рванув на себя дверь, поспешно отступил в сторону, уже явственно ощущая опасность. Не теряя ни секунды, он резко отпрыгнул в сторону, и упал на землю, успев краем глаза заметить вспышки у дверей. Выхватив пистолет, Сергей дважды нажал на курок, прежде чем незнакомцы выстрелили еще. Ему показалось, что он услышал, как за дверью что-то упало. Пуля неведомого противника чиркнула где-то рядом с тем местом, где он лежал минутой раньше, а сейчас стоял, вжавшись спиной в стенку, напряженно вслушиваясь и всматриваясь в тишину. Он надеялся, что незнакомцы не замедлят показать себя, так как сюда должны будут с минуту на минуту прибыть сотрудники милиции. И не успело еще затихнуть эхо последнего выстрела, как дверь открылась, и оттуда выскочил громила с двумя пистолетами в руках. Рядом с ним ковылял еще один. Было видно, что он ранен, так как с его руки стекали струйки крови. Они завернули за угол дома и исчезли. Через несколько секунд Сергей услышал звук отъезжающей машины.
   - Все хорошо, что хорошо кончается. Заканчиваю дело и ухожу из органов, - решил он для себя. Входная дверь, по прежнему, была распахнута настежь. Сергей прошел в подъезд, держа пистолет в руке, но здесь уже никого не было.
   С улицы донесся звук подъезжающей машины, и оттуда выскочило несколько милиционеров с автоматами. Шелестов стал рассказывать капитану о том, что здесь произошло. Не успел он закончить, как увидел министерскую машину, из которой торчала голова Петра.
   - Серега, ты не исправим. А где трупы? - усмехнулся он.
   - Хватит болтать чепуху. Отправляй машину обратно, она больше тебе не понадобится. Пошли ко мне. Голос его слегка дрожал. Войдя на кухню, он сразу направился на кухню и, достав бутылку водки, сделал пару глотков.
   - Всю не выпей, - услышал он голос Петра.
   - У меня еще есть. Сергей понемногу стал приходить в себя. - Давай смастери нам что-нибудь поесть, а я тем временем ознакомлюсь с предсмертным письмом Сидорова, из-за которого меня уже несколько раз пытались убить.
   Папка оказалась тощей, чего никак не скажешь о ее содержимым. Он открыл ее и увидел конверт. Вскрыв его, Сергей чуть не поперхнулся. В предсмертном письме покойный Сидоров указал всех людей, которые наживались за счет войны в Чечне, и кому и сколько он отчислял от всех сделок.
   - Вот это масштабы, - ахнул он.
   На первом месте, как и положено, стоял Берковский - основатель этой организации, чьи щупальца протянулись и до администрации Президента. Теперь все стало на свои места. Он понял, что зря винил Кожемякина за то, что бумаги Евдокимова не дошли до места назначения и не стали достоянием гласности. Он так же понял, что, как только выйдет из своей квартиры, то сразу превратится в объект, который будут стараться уничтожить.
   Когда он посмотрел на суммы, получаемые чиновниками, то весь взмок. "Да от этого запросто свихнуться можно, - подумал он. - Что делать"?
   Вошел Петр. На подносе стояла бутылка водки, и на тарелке лежали бутерброды.
   - Давай выпьем за тебя, за твою удачу. Затем обсудим, что будем делать, а то я по твоему лицу вижу, что наше положение очень серьезное.
   - Серьезнее не бывает. Прочти эти бумаги, и ты поймешь, в каком говне мы оказались.
   Пока Петр знакомился с бумагами, Сергей позвонил Юле и попросил ее до его приезда из больницы не выходить.
   - Свяжись с матерью и скажи ей, чтобы та сидела с внуком дома и никому не под каким предлогом дверь не открывала, - добавил он.
   - А что случилось? - испуганно спросила она.
   - Так надо, - только и смог произнести Сергей.
   Петр, ознакомившись с бумагами, побледнел и осипшим голосом произнес:
   - Ну, Серега, мы с тобой влипли. Ты, даже, представишь себе не можешь, что это за документы. Представь себе, что мы с тобой сидим на пороховой бочке, которая может взорваться в любую секунду. Давай, я тоже с тобой поеду. Вместе, мы сила.
   - Мы с тобой зашли слишком далеко, чтобы теперь останавливаться. Сергей почувствовал, как его разбирает ярость. - Я поеду один, а ты возвращайся в министерство и жди меня, или моего звонка. Лукин не зная, у кого письмо Сидорова, пока не будет ничего предпринимать. А мне главное в настоящее время привезти сюда Юлю с сыном, а только затем, мы с тобой сможем что-то предпринять. Только бы не узнал старик, а то он волосы будет на себе рвать.
  
  
   В это же время Лукин уже знал, что попытка убийства Шелестова провалилась и один из сотрудников ранен. Проклятый комок в горле - неужели он боится. Неужели он не может справиться с ментом. Лоб его усеяли капли холодного пота. Он издал сдавленный стон. "Я уничтожу его", думал он. Затем закурил сигарету и, выдохнув дым, спросил у побледневшего Филипенко:
   - Ну что теперь будем делать? В течение двух месяцев твои люди не справились ни с одной поставленной перед ними задачей. Даже одного мента не смогли завалить. Ты не оправдал моего доверия. Он посмотрел на него холодными и суровыми глазами. Ты уверен, что в настоящее время Шелестов находится дома.
   - Разумеется, уверен. Выход из подъезда находится под нашим постоянным наблюдением, и дом оцеплен, мышь не проскользнет. Тем более что у него находится Зайко.
   - Ты уже уверял меня один раз, что Шелестов дома, а тот оказался у Скворцовой.
   - Михаил Иванович! Сам до сих пор не пойму, как он оказался у нее. Мои ребята каждые полчаса подходили к его двери. Телевизор работал и в комнате горел свет.
   - Вот по этому он и профессионал, а вы все мальчики для битья. Я давно бы на месте министра назначил его начальником уголовного розыска. Да, ладно об этом. Продолжайте следить за каждым его шагом и постоянно докладывайте мне. А теперь выкладывай свои соображения.
   - Дело в том, что Шелестов питает симпатии к Скворцовой, и если мы заберем ее к нам, то тогда Шелестову ничего не останется делать, как обменять письмо на нее.
   - Симпатии симпатиями, а он может и не согласиться. Ты же его знаешь. Он живет только работой и ради работы. Вот если забрать ее сына, то тогда он может пойти на все, чтобы вернуть его матери. Давай так и сделаем. И смотри, на этот раз осечки быть не должно.
   - На это Шелестов согласится, - не задумываясь, предрек Филипенко. - Обязательно согласится, но надо иметь в виду: в ключевой момент необходимо будет внимательно следить за ним, чтобы он не выкинул что-нибудь.
   Лукин задумчиво покивал, глядя куда-то сквозь Филипенко и сквозь дверь кабинета.
   - А скажи-ка...- Он помедлил и, в конце концов, сконцентрировал взгляд на нем. - Тебе придется взять все на себя.
   - Что именно вы хотите мне поручить, шеф? - осторожно справился он.
   - Будешь сам с ним разговаривать. Лукин пристально посмотрел на него.
  
  
  
   Сергей чувствовал себя неспокойно все это время. Он понимал, что пока у него есть небольшая фора во времени, но рано или поздно Лукин узнает, что письмо Сидорова у него. К тому же вполне вероятно, что его служба наблюдения видела, как Юля передавала ему папку. Поэтому он должен как можно скорее встретить Юлю, забрать ее сына и привезти к себе. Подъехав к больнице, он позвонил Юле, и та через несколько минут, уже садилась в машину.
   - Ты созвонилась с матерью? - спросил он.
   - Звоню в течение часа, но никто не берет трубку.
   - Поехали к ней. Голос его зазвучал взволнованно.
   Подъезжая к дому, Юля увидела стоящую у подъезда мать.
   Она выскочила из машины и быстро направилась к ней.
   - Что случилось? Где сын? - вскрикнула она.
   - Мы с ним гуляли, и вдруг он исчез, и я нигде не могу его найти, - сказала мать сквозь слезы.
   В это время к ним подошел Сергей.
   - Миша пропал. В ее голосе слышалось такое отчаяние, что он невольно отступил в сторону.
   Сергей сразу понял, Лукин опередил его.
   - Заблудился наверняка. Все будет нормально, мы найдем его. - Сергей постарался, чтобы его голос звучал решительно. - Нельзя терять головы. Вы возвращайтесь домой, и ждите нашего звонка, - обратился он к Юлиной матери, - а мы тем временем постараемся найти Мишу. Он взял Юлю за руку, и они направились к машине.
   - Сейчас едем ко мне, а по дороге я тебе все объясню.
   Как только они тронулись, Сергей сказал:
   - Это я во всем виноват. Влюбился в тебя на старость лет и совершил непростительную ошибку. И тем самым навел Лукина на тебя. Он сводит со мной старые счеты, а я пока ничем не могу ему ответить, даже имея письмо Сидорова.
   - Сергей, успокойся. Ты несешь какую-то околесицу. - Говорила Юля довольно спокойно, но было видно, что это стоит ей больших усилий. И Сергей чувствовал, как она подбирает подходящие слова. - Ты прошел через тяжкие испытания. Ты устал, и сам не знаешь, что говоришь. И честно говоря, ты не похож на человека, который способен влюбиться.
   - А на кого я похож? - удивился Сергей.
   - На мента, который копается, и будет копаться в чужих делах, забывая обо всем на свете, в том числе и о любимой женщине.
   - Вот уж спасибо за правду.
   - Ты извини меня, но ты так предан своей работе, что теряешь вкус к жизни. Она тяжело вздохнула.
   Сергей был полностью согласен с ее словами и сразу вспомнил Катю, которая так же говорила это ему. Он сразу помрачнел.
   - Ты так много для меня значишь, Юля. Я люблю тебя, но у нас ничего не выйдет, - стиснув зубы, проговорил он. - Я тебе не подхожу. Есть во мне что-то пагубное. Я еще никому не принес счастья и меньше всего самому себе. Я говорю тебе это потому, что не хочу, чтобы с тобой или с твоим сыном что-нибудь произошло.
   - Ничего с нами не случиться, - сказала она, не глядя на него. Я тоже полюбила тебя, и мы вместе преодолеем все тяжелые испытания, свалившиеся на нас.
   Сергей безнадежно покачал головой. "В этом гнусном мире нет жалости даже к ребенку", подумал он.
   Как только они вошли в квартиру, раздался телефонный звонок и Сергей поднял трубку.
   - Сергей Петрович? - властно спросили на том конце провода.
   - А с кем я разговариваю? - не очень любезно отозвался он.
   - Это Филипенко из ФСБ. Давайте сразу перейдем к делу. Мне поручено встретиться с вами и обговорить один щекотливый вопрос.
   - Это весьма благоразумно, - согласился Сергей.
   - Тогда через час у Самохиной. И он услышал в трубке частые гудки.
   - Юля, все будет хорошо с твоим сыном. Я обещаю, - сказал он, опуская трубку.
   Сергей уже находился на пороге, когда она окликнула его:
   - Сергей!
   Шелестов обернулся.
   - Будь осторожен, - просто сказала она.
   Сергей ехал и обдумывал создавшееся положение. Он не строил никаких иллюзий по поводу предстоящего разговора. Один неверный шаг и ребенок может погибнуть. Он так же понимал, что ему предстоит схватка ни на жизнь, а на смерть и он обязан выстоять и победить в этой схватке.
   Через час ему открыла дверь Самохина, и он стремительно направился в комнату. Филипенко сидел в кресле, но, увидев входящего Шелестова, поднялся.
   - Не будем зря терять время, полковник. Я предлагаю вам обменять письмо Сидорова на сына Скворцовой.
   Лицо Сергея стало суровым, а глаза недобро блеснули.
   - Вы, господин Филипенко, вместе с Лукиным, стали похожи на обыкновенных уголовников и пользуетесь их методами. Ему стоило больших усилий, чтобы не броситься на него. Но он знал, что это не поможет. С большим трудом ему удалось придать своему лицу заинтересованное выражение. - Я согласен. Жизнь ребенка дороже любого письма. Как только мальчик снова окажется у бабушки, я отдам вам письмо.
   - Вы неправильно оцениваете ситуацию Шелестов, чтобы ставить мне условия.
   Сергей стоял неподвижно, со сжатыми кулаками. Он знал, что ничего не сможет пока сделать, все козыри на руках Филипенко. И он не мог допустить, чтобы с мальчиком, что ни будь, случилось. Он сам оправдывался перед собой, что у него нет времени на размышление. Его руки стали влажными, и он покорился судьбе.
   - Давайте закончим дело полюбовно, - наконец произнес он со стиснутыми зубами. Он посмотрел на Филипенко и жестокая улыбка появилась на его лице. - Через полтора часа вы получите письмо в обмен на мальчика, иначе... Он все еще пытался найти выход из создавшегося положения. - Вы меня хорошо знаете. В противном случае, письмо будет сразу опубликовано в газете. Это я вам обещаю.
   - Это совсем другое дело, - начал Филипенко.- И поймите меня правильно, я сам не терплю Берковского и ему подобных. Но я работаю на Лукина и вынужден выполнять его приказы. Вы должны сами все понимать. Есть правила игры - жизни, и нельзя их нарушать. Все, о чем мы с вами можем спорить, ерунда. Мы с вами, господин полковник, истинные солдаты. Честно говоря, я поражаюсь вашим мужеством, и очень бы гордился, если у меня был такой друг. Но волей случая, мы оказались по разные стороны баррикад. И я даю вам слово, что с вашим мальчиком ничего не случится. Он произнес эти слова с такой убежденностью, что Сергей поверил ему.
   - Договорились, встречаемся здесь через полтора часа. Он сделал два шага к двери и вернулся.
   - Я вам верю. Он протянул руку и Филипенко с радостью пожал ее.
  
  
   В это время, у себя в кабинете, Берковский обдумывал ситуацию в стране, сложившуюся накануне выборов в Госдуму. Настроение у него было паршивое, так как он не знал, что ему предпринять в ближайшее время, чтобы снова оказаться на плову. Он вспомнил вчерашний разговор с крупными функционерами компартии, которые просили у него денег на выборы. Он не знал, как поступить, так как был уверен, что коммунисты в решающий момент его предадут. Он так же знал, что ни "Единство", ни "Правые" от него денег не возьмут, и поэтому не знал, что делать. Тут его мысли перекинулись на Лукина. После самоубийства Сидорова и убийства его жены прошло столько времени, а тот никак не может найти следы его письма. В последнем своем с ним разговоре он намекнул, что в случае неудачи, тот может уходить на покой. "Неужели один мент может лучше работать, чем все люди Лукина", подумал он. Берковский хорошо разбирался в людях и поэтому был уверен, что Шелестов раньше всех выйдет на след письма, и оно окажется у него. А это окажется крахом его политической карьеры. Неужели ему будет не суждено вернуться в Россию на коне. Хотя, если подыскать подходящую кандидатуру на пост президента и вложить в его компанию приличную сумму денег, то, возможно, он еще сможет побороться с властью. Тут он вспомнил своего непосредственного начальника по Совету Безопасности, Рыбакова. - Вот и кандидат на пост президента. Правда в настоящее время о нем позабыли, но он встретится с журналистами и объявит о своей поддержке Рыбакова на предстоящих выборах Президента. Если другие бизнесмены узнают, что я выдвигаю Рыбакова, то непременно выделят деньги на его предвыборную компанию. Они стали понимать, что вскоре могут потерять свои деньги и оказаться на нарах, на которых уже сидят некоторые известные личности. Сейчас на западе недоверие к России, как правовому государству, достигло такого уровня, что надо освобождать олигархов. Но он понимал, что этого никто никогда делать не будет. Он вспомнил о том, как был освобожден Гуринский, который уступил принадлежащие ему акции в обмен на прекращение дела. Он готов вести переговоры об освобождении из тюрьмы олигархов с любым человеком, чьи полномочия могут быть подтверждены Кремлем, хотя сам лично в это не верит. У меня уже такое было, когда обещали освободить Глушакова, но он продолжает сидеть. Он поднялся с кресла и стал ходить.
   - И почему до сих пор не звонит Лукин? - спросил он сам у себя. - Неужели все опять просрал. А может это и к лучшему? Поднимется скандал, и он опять будет у всех на слуху. К скандалам ему не привыкать. В последнее время его и так винят во всех тяжких грехах. Ему самому стало смешно. Он поднял трубку и набрал номер.
   - Михаил Иванович! Берковский. Что нового по нашему вопросу?
   - Возникли осложнения. Письмо Сидорова у Шелестова.
   - Что вы намеренны предпринять?
   - Филипенко в данный момент решает этот вопрос. Пусть это вас не беспокоит.
   - Я буду совершенно спокоен только тогда, когда письмо будет у вас. И чем, скорее, тем лучше. Мы не можем допустить огласки. Вдруг он услышал в трубке тяжелый стон, и связь оборвалась.
  
  
   Пока Сергей отсутствовал, Юля нервно ходила по комнате. Она чувствовала, что теряет голову. Она думала только о том, чтобы вернуть сына здоровым и невредимым. Увидев входящего Сергея, она бросила на него немой взгляд.
   Сергею очень хотелось как-то ее утешить, но он понимал, что единственная помощь с его стороны - вернуть ребенка. Поэтому он сказал, пытаясь ее успокоить:
   - Я же говорил тебе, что все закончится хорошо. Скоро я тебе привезу сына.
   - Я тоже поеду с тобой. - В ее голосе послышались металлические нотки. - Я не боюсь этих мерзавцев, но ты пойми меня правильно - отдай им письмо Сидорова. Они всесильны и вездесущи. Рано или поздно, но они отомстят нам. Я знаю, что ты бесстрашен и у тебя крепкие нервы, но они рано или поздно могут убить тебя. Пройдет, может быть, месяц, может год и в один прекрасный день... Я не хочу тебя потерять.
   Удивленный ее горячностью Сергей взглянул в ее глаза. Несколько секунд, не отрываясь, смотрели они друг на друга. По ее глазам Сергей прочел, что напрасно будет стараться склонить ее к перемене решений.
   - Раз так, будем считать, что едем вместе.
   - Филипенко верен своему слову, - удивился Сергей, увидев его стоящего у подъезда. Рядом стояла Самохина с мальчиком.
   Юля, увидев сына, выскочила из машины и побежала к нему. Сергей тоже вышел, ничего не понимая, в тот момент, когда Юля обнимала своего сына. Ему казалось это неправдоподобным. Он подошел к Филипенко.
   - Лукин мертв. Его лицо было бледным.
   - Сердце? - только и смог спросить Сергей.
   - Вероятно. По крайней мере, так говорит врач. Он разговаривал с Берковским, когда я вошел в кабинет. Вдруг он захрипел, потерял сознание и больше не приходил в себя. Письмо можешь оставить себе, и меня за это не благодари. Делай с ним, что считаешь нужным. Может быть, мы с тобой встретимся когда-нибудь при других обстоятельствах и разопьем бутылочку. Удачи тебе, Шелестов. Береги Скворцову с сыном. Она у тебя замечательная женщина. С этими словами он сел в машину и уехал.
   "Разве в реальной жизни не случается порой совершенно невероятное и невообразимое? - подумал он. Значит случается".
   К нему пошла Самохина.
   - Я очень рада за тебя, что так все закончилось, - сказала она. - И что теперь собираешься делать?
   - Честно говоря, Лена, не знаю. Собираюсь уйти из органов и заняться устройством своей жизнью.
   - Красивая, - сказала Самохина, бросив завистливый взгляд на Юлю, - и сразу видно, что любит тебя. Я уверена, что с ней ты будешь счастлив. Не забывай меня и звони. Она тяжело вздохнула и направилась к подъезду.
   - Знакомься Сергей, это мой сын Михаил, услышал он Юлин голос у себя за спиной.
   Сергей взял протянутую руку мальчика и крепко пожал ее.
   - Поехали, я отвезу вас к бабушке. Ты пока побудь с ними, а мне надо еще появиться на работе, а то меня Петр заждался. Позже я заеду за тобой.
  
  
   В то время, когда Сергей отвозил Юлю с сыном, Семак сидел у себя в ресторане и ждал гостей. Еще ночью он узнал о смерти Кочмарика и пригласил на следующий день Джанго с Султаном отметить это событие. Он весь день находился в приподнятом настроении и с нетерпением ждал их. В течение всего дня к нему приезжали многие авторитеты преступного мира и поздравляли с успехом. Семак встречал их с улыбкой на лице, а сам думал, что пора организовать встречу с наиболее влиятельными лидерами и обсудить с ними ситуацию в Москве. "Пора прекращать кровавые разборки, - думал он. - После смерти Кочмарика беспредел в Москве должен прекратиться и должны наступить мир и покой, и я снова, как в былые годы, буду решать споры между группировками, и мое влияние в преступном мире снова возрастет".
   Вошел Ермак и сказал, что приехали Джанго и Султан со своими ребятами.
   - Проводи всех в зал, я сейчас выйду, - сказал Семак. Он подошел к зеркалу, поправил галстук и вышел из кабинета. Войдя в зал, где были накрыты столы, он увидел Джанго и Султана, которые стояли и ждали его. Поздоровавшись с ними, он сел в кресло и посадил их рядом с собой. Ермак наполнил им рюмки, и Семак поднявшись, сказал:
   - Давайте выпьем за дружбу и сплоченность в нашем деле.
   И за то, что одним выродком стало меньше на земле. В то время, когда мы все должны усердно работать и зарабатывать деньги, Кочмарик устроил беспредел и от этого погибло много наших уважаемых людей. Бог за это покарал его, но все равно мы должны по человечески похоронить его и других, погибших из-за него, ребят. Все затраты на похороны я беру на себя. Ермак, займешься этим лично.
  
  
   Как только Сергей появился в своем кабинете, Петр сразу сказал, что Шадрин ждет их. Сергей уселся в кресло и только сейчас почувствовал страшную усталость. Глаза его слипались. Сергей достал сигареты и попытался закурить, но сигарета превратилась в кашу, прежде чем он успел поднести ее ко рту. Он бросил пачку на стол, затем поднялся и подошел к окну. Посмотрев на небо, он задумался, но никакие мысли ему на ум не приходили.
   - Сделай кофе, - попросил он Петра. Затем стоял у окна, бессмысленно глядя в пространство, пока не услышал голос Петра:
   - Готово.
   Сергей обернулся, подошел к столу, взял чашку и сделал глоток.
   - Лукин скончался, - выдохнул он из себя.
   В кабинете воцарилось длительное молчание. Вдруг дверь открылась, и на пороге появился Шадрин.
   - Сколько вас можно ждать, совсем совесть потеряли, - произнес он недовольным голосом.
   Петр, вскочил с кресла и сказал:
   Сергей только что сообщил приятную, в кавычках, новость - умер генерал Лукин. Вот мы с ним и перевариваем это.
   Шадрин, привыкший за свою долгую жизнь в органах к различным сюрпризам, вопросительно уставился на Шелестова.
   Тот молча кивнул.
   Шадрин выдохнул:
   - Дай сигарету.
   Сергей протянул сигарету и щелкнул зажигалкой. В кабинете воцарилось длительное молчание. Шадрин, по видимому, обдумывал возникшую ситуацию. Наконец он сказал:
   - Давай Сергей, рассказывай по порядку, что с тобой произошло за такой короткий промежуток времени.
   В течение нескольких минут Сергей рассказал ему все. Во время рассказа, Шадрин ходил по кабинету и размышлял. Когда Сергей закончил, он сказал:
   - Нам предстоит решить с вами, друзья, необычайно сложную задачу. Что делать с предсмертным письмом депутата Сидорова.
   Сергей кивнул, и тут же почувствовал, как на него навалилась смертельная усталость. Глаза слипались, и он ничего не мог с собой сделать. Он взял чашку и долил себе кофе.
   Шадрин посмотрел на Сергея, и ему стало жалко его. Он понимал, сколько пережил Сергей в течение суток. Он подошел к нему и похлопал по плечу.
   - После того, что с тобой произошло Сергей, я не имею право что-либо приказывать тебе в отношении письма. Хорошенько все обдумай и прими правильное решение.
   Сергей равнодушно поглядел на Шадрина, но тот знал, что равнодушие это напускное.
   Главное, не наделать глупостей, - вставил слово Петр.
   Несколько секунд Сергей делал вид, что размышляет. Он старался изо всех сил, чтобы ничего не отражалось на его лице.
   - Кожемякин никогда не поверит, что мы не нашли письмо. Через две недели выборы в Госдуму и нашему министру, как лидеру партии, необходима безоговорочная победа на этих выборах. А я не хочу стать козырной картой в руках политиков. Поэтому я предлагаю такой вариант. Я попробую уговорить Скворцову, чтобы та сама вручила это письмо генеральному прокурору, а я постараюсь, чтобы во время передачи этого письма присутствовали журналисты. И самое главное - я буду действовать один, чтобы вас не подставить. А иначе, Кожемякин вам, Иван Григорьевич, никогда не простит, что письмо попало в прокуратуру, минуя его.
   Шадрин тихо присвистнул:
   - Если уж ты в чем-то убежден Сергей, то тебе наплевать на все и в первую очередь на себя.
   - А ведь это была бы неплохая идея, - произнес Петр. Хватит из нас делать козлов отпущения. Пусть сама прокуратура проводит расследование и решает, кого привлекать к уголовной ответственности, а мы свое дело сделали. Вот это будет сенсация.
   - Ты прав, как всегда, - усмехнулся Сергей. - И если, Иван Григорьевич, не против, так и сделаем. Хотя я думаю, что через две три недели общество успокоится и все встанет на свои места. Далее я хочу сказать, что когда все закончится, я принял решение уйти из органов.
   На миг в кабинете воцарилась тишина. Затем Шадрин прохрипел:
   - Ты что, с ума сошел. Я тебе уйду. Он тяжело задышал и схватился за сердце. - И чтобы я от тебя больше таких разговоров не слышал.
   - Надоело, Иван Григорьевич, подстилкой быть, чтобы об меня ноги вытирали. И пора заняться личной жизнью.
   - Сергей! - выдохнул недовольно Шадрин. - Не совершай не обдуманных шагов. Ты еще отпуск не догулял. Отдохни, подумай на досуге, а только затем принимай решение. Он повернулся и вышел, хлопнув дверью.
   - Ты, в самом деле, решил уйти из органов, - спросил Петр.
   Сергей пожал плечами и ничего не ответил.
   - Тогда я тоже ухожу с тобой. Давай отметим это событие.
   - Поехали ко мне, - решил Сергей. - Только сначала заедем в одно место и заберем с собой Юлю. Заодно ты с ней и познакомишься. Они быстро спустились вниз и сели в машину. "Впереди у меня отпуск, - думал Сергей, набирая скорость. - За это время будет достаточно времени, чтобы подумать о дальнейшей жизни. Стоит ли ему оставаться в органах. Подумать и решить. Ему хотелось сейчас одного - поскорее увидеть Юлю. Сидя в машине, он думал о ней с бесконечной нежностью и любовью. Он ехал и думал, что для него начинается новая жизнь.
  
  
   Конец.
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"