Жена дала мне в путь варенья
Из ягод собранных ее рукой.
Я, помню, было воскресенье,
Денек стоял Бог весть какой.
По небу расплывались тучи,
На лужах капельки дождя
Все впляс пускались.
Но вдруг сумасшедший лучик
Пронзил тоскливый сумрак дня.
Жена сказала: "Собирайся,
Поедем в горы, в лес, в луга,"
Я понял, как тут ни страрайся,
Совсем не выйдет у меня
Ей отказать. Газету в сторону
Я отложил и вышел вон,
Под неба синь...

Ну да, той хмури как и не бывало
На лужах солнышко сияло
И туча грозовая, уходя,
Могучим краем лишь сверкала.
Так-так, отметил я, отличная погодка,
Как раз для ловли окуней,
А то все русская селедка, да водка...
То - отрада будних дней,
А это, все же, воскресенье,
Дымок костра, уха. Эх-ма! "Жена,
Ты что там завозилась?" - Я крикнул
В машину удочки сложил,
Проверил спинниг и наживку
И спички взять не позабыл.

Пустынны улицы по воскресениям,
Остался скоро город позади,
За разговором и рыбалки превдкушением,
Мы словно не заметили пути.

Река была тиха, течение,
Слегка клонило стебли трав,
Чиста вода, как в наваждении
Стоял я голову задрав,
За чайками следя, гадая,
Где лучше удочки кидать,
Но лишь рукой махнул, не зная,
Как мне полет тех чаек толковать.
Взмахнул я спиннингом, взлетела,
Блесна моя и вглубь ушла.
И я повел ее умело,
Держать стараясь возле дна.
И тут как дернет, Боже! Окунь!
Согнулась удочка в руке,
Трепещет, рвет, вот-вот сойдет
Иль лесу тонкую порвет.
Бывало всякое, но, много,
Ловил я разных рыб в реке.

Готовь, жена, садок, любуйся
На чудо из прохладных вод,
Такой карась и на жареху,
Да и в уху как раз сойдет.
Она лишь хмыкнула, едва ли
Меня ты этим удивишь,
Взгляни, мой муж, какие дали
Какая глушь, какая тишь.
Пойдем-ка лучше, друг, купаться,
Вода - парное молоко,
И что за страсть, блесной кидаться,
Когда вдвоем мы, никого
Здесь нет вокруг, мы как в Эдеме,
Под Божьим взором, ты и я,
Подумай, ведь вот это время
Не повторится никогда.
Давай же, друг, побудем вместе,
Забудь ты этих окуней
Нарви цветов мне, как невесте,
И из бутылочки налей
Нам коньячку...

Сейчас, сейчас я бормотал, и снова
Кидал блесну на гладь реки.
Такую ловлю, право слово,
Бросают только дураки.

Я слышал как она разделась
И краем глаза увидал
Каким прекрасным ее тело
Явилось у прибрежных скал.

О, да жена моя красива
С особой грацией она
Бывает, смотрит в зеркала,
Подняв одной рукою гриву
Каштановых своих волос,
Уложит их неторопливо,
Пронзит заколкой и вопрос
Задаст: "Ну что ты смотришь?
Не та уже я стала, вот
Морщинок сеть у глаз, и рот
Какой-то дряблый.
Как ни бейся, года берут свое,
Не смейся..."

Но я, скажу вам откровенно,
И никогда не замечал
Какие-либо перемены
В своей жене и только знал,
Что всех счастливцев я счастливей,
Что женщины ее красивей
Я в своей жизни не встречал.

Но вот клюет, схватило, черт,
Ух ты, какой здоровый, рвет!
Спокойно, стравим лесу. Так,
И измотаем. Натощак,
Видать схватил мою блесну,
И так упорен потому.

Пока я с рыбиной боролся,
Нечаянно, все же, увидал
Жена моя в укрытьи скал
Вдруг оглянулась, как плутовка,
И скинула купальник ловко,
И мне кричит: "Смотри, уйдет,
Ну что ты свой разинул рот?
Да не глазей же на меня,
Гляди, упустишь окуня!"
Да в воду как тут сиганет.
И голой попой как сверкнет,
Да как нырнет!
Как раз туда, где вся борьба
У меня с рыбиной идет.

Я рыбу вытянул, в садок
Ее пустил, жена орет:
"Какая чудная вода!
Иди же, рыболов, сюда"
И хохотала и звала,
Но умолял я: "Тише, тише,
Не дай Бог окуни услышат,
И разбегутся кто куда."

Она купалась, я со снастью
Возился, но все ж примечал,
Как хороша она, и знал,
Чуть-чуть расслабься и со страстью
Не справишся, тогда пропал
Тогда - прощай рыбалка! Да,
Гуляйте, окуни, тогда.

Как Афродита Ботичелли
Она явилась не песке
И лилии в ее руке
Белели, как на акварели.

"Смотри, какая блогадать!
Сюда бы нам еще кровать, -
Она сказала, - Но к чему я?
Рыбалка ж, надо понимать.
И хороша я, надо ж дело,
Какое-то предпринимать,
Пойду грибы я собирать."

Она оделась и ведерко,
Пластмассовое прихватив,
Ушла. Остался я один.

И окуни опять клевали,
И нежно небеса сияли,
Излета дня цвета сгорали,
На глади вод, и думал я,
Что ведь права жена моя,
Что это все не про кровать.
Тут мне бы надо понимать,
Что без жены вся благодать -
Не в благодать, а только так,
Природа мать.

И даже не было охоты
Мне разводить тот костерок
Варить уху, уже заботы
Полезли в голову, не впрок,
Остался тут я одинок.

Спустя лишь час она вернулась.
"Смотри, что я в лесу нашла!
Какой-то просто дар великий!"
С ведерка полотенце подняла
И ахнул я - полно клубники
Было ведерко то. "Когда успела,
Ты много так насобирать?"
"Я ж говорила, благодать,
Вдвоем с тобой нам пребывать
Под Божьим взором.
Ты - рыбачить,
Я - тоже время не терять."

Домой вернулись мы, когда уже стемнело.
Я окуней забрал на задний двор. Светлело
Окошко кухни, видел я, жена,
Клубнику там перебирала,
И тазик медный доставала,
И сахар меркой отмеряла,
И нежный пальчик лобызала,
Клубники слизывая сок.

Ко мне пришли соседские коты,
Как бог, я угощал их потрохами.
Летела чешуя и рыбьими кишками
Воняло у меня.
И аромат клубничного варения,
Отсюда я мог лишь воображать.

Теперь, когда я собираюсь в дальний путь,
Я говорю жене: "Не позабудь,
Мне положить с собою баночку того варенья,
Запомнилось мне так-то воскресение,
Что провели с тобой тогда, на берегу."

На то и дальнобой, от дома к океану
То на восток мне выпадет тянуть,
Тяжелый груз,
А там, на Сан Франциско повернуть,
И снова, долго-долго, без обману,
По прериям, пустыням, по горам
Поеду я, и вот, когда устану,
Соображу чайку и тут достану
Варенье то, и как жена моя
Со мной присядет...

"Ну вот, скажу, любимая моя,
Опять с тобой мы вместе,
Одни под Божьим взором,
Ты и я."