Не держаться за горизонт, думая, что твердо стоишь ногами на земле, настаивать на своих идеалах, закрываясь от первых и последних лучей солнца своими принципами, поднимая указательный палец вверх со знанием дела, за сложными словами скрывать односложные мысли, разливая в пустую тару не менее пустые смыслы, сжимая до размера точки Вселенную и, претендуя на первородство, напомнить забывчивым как запамятовали главное, выбивая зубы, скользить по ледяному желобу, показывая смелость и безумие, оставляя жгуче-красный след, выворачивая воротник наизнанку, добиваться комфорта за запылёнными стеклами буфетных громад и, чеканя сильнее левой чем правой, распахивать оконные рамы, впуская голубей в комнаты, где скопились запахи вечера, застолья, песен и анекдотов, а на обоях протёрлись полевые цветы и, закрыв ладонями уши, еще спит ребенок, накрывая легким дыханием плед, плюшевую игрушку, страницы книги пытаются стряхнуть тяжесть букв, вибрируя в потоке невидимого, и безучастно скрипит радио, констатируя бег времени по улицам, граням, ткани расходятся в разные стороны и приходит время греться у других очагов, протестуя двумя ладонями, выставленными вперед, принимать темноту за огонь и кормиться сносно, выговаривая очередям тайны и глупости, вовлекаться в сотрясения и очарования за пустырём, и закладывать первый камень под нож, утончая лезвие, возражая все яростнее и яростнее, как небо готовиться к зиме ранней весной, разбрасываться обещаниями симметрии и равновесия в шторм, когда твердо стоять ногами не на чем и остается только линия горизонта.