Почтенная сосна, дуплом с утра зевая,
То выдохнет птенцов, то снова их вдыхает.
Багровым небом сна июль укрылся тихий,
И облако-лицо глядит на птичьи крики.

Услышав цвет листвы, спешат лучи к деревьям,
А гладкий путь реки уводит к океанам.
Лишь редкий плеск плотвы да рябь, как будто нервы
Вдруг зашалят. Легки рассветы без туманов.

И всё, что видит глаз и ухо чутко ловит,
Что ощутит рука и нос расслышит ясно,
Вливается тотчас в потоки нашей крови
И помнится века -- как жизнь, как рай, как счастье.

Нет рая в небесах, зато он рядом с нами,
Но трудно отыскать -- всё схоронил рассудок
Да слёзы на глазах, да снова мысль о маме,
Да невозможность спать семь долгих-долгих суток.

И, вроде, голосок -- тревожный, невесёлый:
"Иди, иди, сынок. Там, за холмом, посёлок..."