Вместо предисловия

Тело. Часть 1

ШАГ ПЕРВЫЙ: ХОЛСТ

(левый край: КОМА)

Удар.

-Весна, - с чувством непритворного удовлетворения протянул Костик, оглядев улицу сквозь оконные двойные стекла.

Со сладким мычанием потянулся, быстро развернулся на длинных ногах, слегка побоксировал с невидимым соперником, уклоняясь от воображаемых ударов. Это уже вошло в привычку, тем более что он не мог назвать себя лошаркой. Вчера, например, пришлось попихаться с Тараканом, для последнего все закончилось разбитым носом, сам виноват.

Но сегодня Костик нутром чувствовал, что с самого утра, залитого солнечным апрельским светом и теплом, день обещает выдаться просто супер. Сегодня хотелось по-детски веселиться и делать все, что приходило на ум.

Его прервал сигнал мобильного телефона, сообщавший об СМС, посланным Саней некоторое время назад: Перезвони.

-Уже на ногах? улыбнулся Костик, выполнив просьбу друга и одногруппника.

-Весна на улице, - ворчал тот в трубку, - Солнце, птички поют, суббота. Предлагаю забить на сегодняшнюю учебу. Подваливай через часок ко мне.

-Какие планы?

-Полно на сегодня, - и не дожидаясь ответа, Саня прервал связь.

Его мысль профунькать четыре пары в такой многообещающий с самого утра день казалась не лишенной смысла. К тому же, успеваемость Костика в группе считалась одной из самых сильных (если не сильнейшей); если бы он реже пропускал занятия (хотя все пропущенные лекции честно переписывались с тетрадей друзей) было бы вообще великолепно. Правда, за уходящую неделю Костик еще ни разу не пропустил, даже заработал кучу положительных баллов.

Он посмотрел на часы. Через двадцать минут должна была начаться первая лекция, на которую некоторое время назад студент и сам был не прочь забить.

Значит, через час?

Завтра у Антохи День рождения. День рождения это такое событие, на которое, мягко говоря, нельзя не обратить внимания. А когда День рождения у такого другана, как Антоха, все остальное само собой отходит на второй план. Буквально, все остальное.

За неделю до знаменательного события все уже было продумано: где и когда кутить, сколько должно быть спиртного, количество участников гулянки (остановились на восьми), наличие девчонок, и т.д.. С финансовой стороной так же решили все технично и аккуратно, остановились на полутора тысячах с каждого. Таким вариантом остались довольны все.

Что касается подарков, то Костику беспокоиться было не о чем. Два дня назад он прикупил полку под СиДи на восемьдесят дисков. Антоха все никак не мог навести порядок в своей музыке, просто сложив все диски (шесть или семь десятков) в тумбочку, откуда они, при случае, вываливались, доставляя владельцу лишние хлопоты. На предложение Сани приобрести полку Антоха только махнул рукой, заявив, что раскошеливаться на такие мелочи жизни не стоит. На самом деле у Антохи просто не было средств на покупку полки, поскольку деньги, которые нередко водились в его карманах, обязательно растрачивались на совершенно посторонние цели. Кроме того, Костик не поскупился и на пару отменных ДиВиДи с концертами любимых Антохой панков. Что касается подарков остальных, то он не знал о них, зато знал, что у Сани проходящая неделя выдалась просто провальной в финансовых вопросах, и до вчерашнего вечера он не нашел ни копейки ни на подарок, ни на посиделки. Что-то там не получалось с долгом, который Сане обещали вернуть буквально, вот, на днях. Вчера вечером Саня не звонил.

Значит, видимо, у Сани с утра появились деньги, либо он придумал, как их достать. Но в любом случае, планы прогулять занятия в связи с деньгами должны привести к успеху.

Костик натянул на себя джинсы и вышел из комнаты.

Сегодня он будет весь день один: матушка с батюшкой еще вчера вечером умчались на свадьбу к тетке (наконец-то Светка дождалась), вернутся только завтра к ночи. Расстались прохладно: мать строго-настрого запретила проводить всяческие посиделки пока нас не будет, даже на все заверения сына, что все будет в порядке, она разошлась не на шутку, называя Костика малолетним алкоголиком. Отец принял ее сторону, хотя его нравоучения были чуть мягче и тише. Просто намекнул, что если рискнешь здесь развлекаться, врежу по лицу. Если быть до конца честным, вариант у Костика на хате в субботу вечером продумывался в первую очередь, на случай провала остальных идей.

В холодильнике своего утреннего часа дожидалось пиво. Посадив предков на электричку, Костик про себя оформил удовлетворение, взяв в ближайшем ларьке две бутылки. Одну опорожнил по дороге до дома, закусывая сухариками. Со второй он сейчас сорвал крышечку ударом ладони, прижав зазубрины к краю стола. После первых небыстрых глотков все сомнения по поводу прогула лекций рассеялись без следа.

-Заебись, - прошептал Костик, промочив горло холодным напитком.

Пару секунд спустя он набирал комбинацию цифр на клавиатуре телефона. Костик звонил Аракчееву Лехе самому добросовестному студенту в группе, не пропустившему занятия без уважительных причин ни разу за три года обучения, и с которым держался неплохих отношений. Костик всегда звонил Аракчееву перед первой лекцией, когда решал не приходить на занятия. Леха три года бессменно занимал пост старосты, и всегда, когда Костик решал погулять, то по телефону просил первого отмазать прогул перед классным руководителем. Так должно было быть и в этот раз.

-Привет, Аракчеев, - по-хозяйски затараторил Костик, - Меня сегодня не жди.

-Что такое? пропищал до раздражения неизменно узнаваемый голосок старосты.

-Я занят. Да тебе не все равно? Придумай что-нибудь, хорошо? С меня пиво.

-Саныча тоже сегодня не будет, - не дал договорить Леха, - Можешь смело гулять.

-Ты прямо радуешь с утра по самые помидоры, - улыбнулся Костик, немного смущенный неожиданным заявлением старосты, - Если не бздишь, с меня бутылка.

-Сказал, не будет, значит, не будет. Ни сегодня, ни в понедельник. А тебя ловлю на слове. Пока.

-Бывай, Аракчеев.

Костик постоянно обращался к старосте по фамилии. Впрочем, тому было все равно. Леха даже как - то раз сказал, что прет от своей фамилии, намекая на историческую личность, несмотря на то, что эта личность ничем благоприятным в истории государства не отличилась. Тем не менее, Аракчеев старался гордиться своим однофамильцем. В группе он пользовался большим авторитетом. И, однако, кроме Костика никто из ребят старосту по фамилии не называл.

-Сегодня прямо какая-то пруха с утра, - сказал сам себе Костик, отключив телефон.

Известие старосты о том, что Саныч в технаре сегодня не появится доставляло Костику явное удовольствие (объяснить свое отсутствие на субботних занятиях Костик сумеет лучше всяких Аракчеевых). Оно как нельзя кстати благоприятствовало тому, чтобы заняться сегодня более важными вопросами. 

Костик взял в руки бутылку, покрытую испариной.

-Пруха, пруха, тебя в ухо.

Улыбка на этот раз вышла неправильной, кривой. Словно затмившей все случившиеся прелести за столь короткий промежуток после пробуждения Костика времени.

-Уж слишком прет с утра, - вслух подумал он и присосался к горлышку.

Странная неожиданная мысль пришла ему в голову и промелькнув молниеносной вспышкой бесследно пропала, даже не успев быть как следует рассмотренной. Но она все-таки пришла, и сей неоспоримый факт должен был что-то означать.

Это утро ничем не отличалось всех прочих, разве что это было первое настоящее утро весны: потеплело только вчера к вечеру, и с утра погода не изменилась. Таким прекрасным утром должен начинаться каждый весенний день. Чтобы каждое сердце заряжалось весенним теплом в момент пробуждения на весь день.

Конечно, все люди неодинаковы. Кто-то, например, не любит весну, в отличие от Костика, для которого она ассоциировалась, в первую очередь, с гулянками допоздна (а летом он вообще мог не ночевать дома). Хотя, приход весеннего сезона особо Костика не волновал: все равно настанет время теплой погоды, снег начнет таять, день станет чуть длиннее, ночь будет пролетать мгновенно. Данный порядок не может измениться сам по себе. Только если человечество не захватит контроль над естественными процессами.

Поэтому долгожданная (практическая) смена сезонов со всеми ее радостями и прелестями (как правило, и женскими тоже) волновала Костика меньше, нежели завтрашние безобразия, связанные с наступающим восемнадцатилетием Антохи. Они так же отступали на второй план в связи со звонком Сани, так же теряющим значимость после звонка Аракчееву, несмотря на то, что тот звонок был с ним тесно связан.

Странная неожиданная мысль, промелькнувшая в его голове, блеснула сама собой, спонтанно, и так же спонтанно потухла. (Она придет к нему еще раз, но тогда она займет Костика на целый день, а может он и не вспомнит о ней даже, отправив ее подальше, и отдав предпочтение мыслям о чем-то поважнее, что отыщет его настроение.) И Костик забыл о ней, увлекшись холодным пивом.

С бутылкой он вернулся в спальню, сел на кровать.

-Если этот карандух не найдет ловэ до завтра, придеться помогать. Поменьше бы, лопух, в долг давал, - пожурил Саню он в надежде на благополучный исход дела, и закрывая глаза на собственные расходы на долги, возвратов которых приходилось ждать неделями, - А что у меня? Хрен с ним, пожертвую тысчонкой, лишь бы вовремя вернул. Ой, лопух, чтоб его.

Это самое максимальное, что Костик мог сделать для Сани одолжить тому денег, тысячу. У Костика было больше: три месяца он набирал на компьютер. На аппарат ему теперь уже не хватало совсем чуть-чуть. Однако притормозить намеченную на конец марта начало апреля покупку означало Да ни хрена это не означало! Компьютер не отменялся, всего лишь откладывался. Все-таки, необходимо надеяться на более оптимистичный исход дела; Саня прекрасно понимает, что его неудачи с деньгами проблема только его одного, у самого Сани днюха через полтора месяца. Так что некрасиво получится.

-Да, некрасиво получится, - вслух повторил Костик.

Еще не выходя из подъезда на улицу, он ощутил как пронизывает весеннее настроение. Покинув пределы квартиры, он вдохнул свежий утренний воздух, казалось, остававшийся неиспользованный другими жильцами. Он будто бы ублажал Костика:

-Я остался специально для тебя, чтобы ты вдохнул, наполнил легкие чистейшим утром, которого нет в твоем доме.

И, словно отвыкнув от него, и вновь с непривычки глотнув, Костик расчихался, что было даже приятно в какой-то степени. Он чихнул, шмыгнул носом, и, продолжив забаву, глубоко вдохнув, закрыл глаза и растянул губы в длинную, насколько хватало возможности, улыбку.

-Чувствуешь?

Его невидимая половина с жадным угу поклонилась в знак солидарности.

Костик выдохнул набранный воздух через нос. Открыв же глаза, он увидел, что ничего не изменилось, и что он по-прежнему стоит на лестничной площадке возле дверей родной квартиры. И эта обыденность приводила в состояние эйфории.

Он был не здесь. Стены, двери соседних квартир, лестницы всего этого не было на самом деле. Они просто гарантировали ему возвращение оттуда, куда Костик вдруг перенесся, наглотавшись утреннего апрельского воздуха. Подобное происходило с ним не впервые. По натуре своей Костик представлял себя где-нибудь вне привычных знакомых ему границ. Надо иметь достаточно воображения, чтобы достичь тех широт, которые он видел в своем мозгу. Может быть и были такие широты, а Костик лишь открывал некую дверь, чтобы попасть туда за одну-две секунды.

Например, сейчас сознание перенесло его в, казалось бы, давно знакомое далеко, где однажды Костик провел много времени, и которое звало его снова. Он помнил (должен был помнить) то наваждение, оставшееся далеко позади, отпустившее его в этот мир; наваждение, которое приятно вспоминать с тоскливым стеснением в груди, за возвращение в которое можно не пожалеть расстаться с жизнью. Он помнил Далеко почти во всех деталях.

Он помнил много желтого, даже немного оранжевого, песка всюду, насколько хватало сил окинуть взглядом ту бесконечность. В этой бесконечности Костик помнил десяток крошечных домишек, раскинутых латинской W, и образующих целое селение как остров в безграничном песчаном океане. Костик не знал названия этого селения, не знал и названия самого места, где находился. Зато мог различать фигуры людей, перемещающиеся между домишками. Да, Там еще было круглое озеро - единственный среди песка источник влаги. Вода в нем словно источала прохладу, всегда чистая и свежая, несмотря на постоянное солнце, пропитавшее жарой воздух, не говоря уже о песке. Даже ночью не становилось прохладнее. Но каждое утро приносило неописуемый восторг и наслаждение; каждое утро освежало, обновляло уставший от жары воздух, наполняло золотым и розовым блеском восходящего солнца каждого из тех, кого видел Костик, а в первую очередь, его самого. Каждое утро было красивее предыдущего; каждое утро придавало песку необычный красочный оттенок, и оттого Костику казалось, что песок одухотворяется. Иногда он мог сказать, что видит дыхание каждой песчинки.

Еще Костик помнил широкую черную ленту разделявшей селение на две равные половины такой же бесконечной в обе стороны магистрали, по которой проносились частые грузовики. Бесчисленное множество раз они останавливались, чтобы их водители, в красивой красочной униформе, с кепками на головах, и в темных очках, могли запастись канистрой-другой воды из озера. Костик сам наполнял (вместе с другими фигурами) большие полупрозрачные емкости, бросаемые ему очередным водителем, а затем вешал на раскаленную стальную дверь кабины. Он всегда обжигал пальцы, но всегда освежала вода из озера.

-Апчхи! неожиданно фыркнул Костик, вернувшись из того, приоткрывшегося, как и обычно на несколько мгновений, мира вечной свободы и таинств бесконечности на лестничную площадку, - Твою мать.

Он шмыгнул носом, с большой неохотой отрываясь от кадров наваждения. Даже если Костик помнил о том Далеко, оно все равно оставалось за пределами строго прочерченной реальности, частью которой он являлся. Возможно, что эта излишне правильная структура была таким же Далеко для того строго прочерченного пассажа, и Костик на самом деле спал, разменяв реальный мир на бесконечную весну. Чем закончится этот сон, и каким наступит пробуждение в родном Далеко, он не мог себе представить. Да Костик никогда и не обращал внимания, и не думал, что такое может быть, даже если с ним случилось Наваждение.

Он быстро забыл видение, расчихавшись. Но образ пустыни с домиками и асфальтом магистрали, по которой мчались грузовики, какое-то время после исчезновения все еще оставался в памяти. И даже подбросил знакомый мотив на восточный манер. Костик направился вниз, насвистывая его на ходу.

Ладонью толкнув дверь наружу, он, вдруг, почувствовал, как встрепенулось, сбилось на миг до этого исправно выполнявшее свою функцию сердце. В лицо пахнуло и задышало прохладным чистым запахом наступившей весны. Этот запах качественно отличался от того, что был в подъезде, и перенес воображение в далекие жаркие пески с размытыми фигурами тех, кого Костик не знал, или, возможно, не помнил.

-А не пошли бы вы все в задницу? и Костик шагнул на улицу.

Он сделал несколько шагов по оживленному тротуару, перепрыгивая мелкие прогалины, ступая на появившийся в редких местах сырой асфальт.

Зазвучала незатейливая музыка вызова в телефоне.

-Ну, ты идешь или нет? негодовал Саня с явным раздражением в голосе.

-Не кипятись, - Костик обогнал шедшую впереди женщину в сером пальто, - Чего с тобой с утра? Ловэ нашел, что ли?

-Нашел, нашел, чтоб я еще кому одалживал таким макаром.

-Ты только не кипятись, - кивнул Костик, выходя к перекрестку, - Приду - все решим, окей?

-Ты поршнями шевели, твою мать.

-Быстро только кошки, и то слепых.

-Да пошел ты, - под хохот друга Саня прервал разговор.

Услышав частые гудки, Костик запихнул сотовый в карман джинсов.

То, что у Сани наконец-то появились деньги, не могло не порадовать. Нет, не зря Костик прогуливал сегодня занятия. Он представил себе, что в эти самые минуты его родная группа парится в тесной аудитории (все-таки аудитория была тесной), ломая языки тупой басурманщиной. Сам Костик английский не любил, хотя знал его на твердое хорошо. В своем воображении он осмеивал сейчас своих одногруппников, в то время как сам он находился на свободе, вне стен, за которыми пролетает самое лучшее время, неиспользованное во благо себе. Конечно, кто-нибудь наверняка еще не пошел на занятия, помимо него. Так уж заведено: у некоторых в календаре вместо одного выходного дня целых два, а то и три, и четыре, и обязательно один из них приходится на субботу. Счастливчиков с не учебной субботой в группе Костика хватало. Раньше, будучи учеником средней школы, он частенько устраивал себе выходной в субботу, особенно в восьмом-девятом классах, за что однажды был вызван на педсовет. В техническом училище Костик избавил себя от этой привычки на осенне-зимний сезон.

По асфальту перекрестка текли ручьи. Костик на миг представил как как-нибудь городской Шумахер, не снижая скорости, ради потехи промчится сейчас, пока у перекрестка ожидают пешеходы, рассекая ручей, и будет долго смеяться, окатив их водичкой. В своей жизни он видел немало подобных сцен, а пару раз и сам становился жертвой глупой забавы. Переминаясь с ноги на ногу в ожидании разрешающего сигнала светофора, Костик неотрывно смотрел на залитый ручьями асфальт. Зеленый глаз наконец замигал, обрезая движение автомобилей, и Костик первым зашагал через дорогу. Теперь он был вне досягаемости бесшабашных шумахеров.

И его мысли снова коснулись техникума. Само по себе вспомнилось известие от Аракчеева о классном руководителе Саныче. Сергей Александрович маленького росточка, тощий как спичка преподаватель физики в группе авторитетом не пользовался, хотя с ним всегда можно было договориться по любому вопросу, не касающемуся, конечно, самой физики. (Как преподаватель Саныч не знал пощады: засыпать студента для него не составляло труда, причем под натиском этого преподавателя сдавались даже самые одаренные отличники.) Он не умел уговаривать, заставить, в общении с ребятами подопечной группы нередко мямлил, будто в чем-то оправдывался. И только вместе с Лехой Аракчеевым представлял силу, только стараниями старосты в группе поддерживался порядок. Поэтому для Костика было бы лучше договориться с одним классным руководителем. Фантазия его уже вовсю работала, стараясь найти наилучшее оправдание сегодняшнему прогулу. Самый лучший вариант поездка с родителями на свадебные торжества пропал вместе с дурацким звонком Аракчееву.

-козел! мысли Костика прервало яростное негодование женщины за спиной.

Она стояла у кромки городского шоссе, намереваясь перейти дорогу, а сейчас отряхивала свой плащ. Очевидно, ее обрызгала вон та белая иномарка, мчащаяся прочь. Все было понятно без слов.

-Весенняя шизофрения, что ли? продолжала ругаться несчастная женщина, -.

Он быстро потерял к ней интерес, хотя потерпевшая долго не унималась.

Весной и впрямь обостряется что-то еще, кроме привычных гормонов. Наверное, за зимний сезон организм ослабевает и физически и нравственно, слепо подчиняясь элементарным потребностям в пище, физическом отдыхе, тепле. И с наступлением весны, когда внешняя среда обогащается солнечным теплом и светом, пробуждающими все живое, ослабевший за зиму, он дает некоторые сбои в развитии. Именно весной, наряду с игрой гормонов больше всего хочется сделать нечто из ряда вон выходящее, неожиданное и безумное. В этот момент весеннего пробуждения человек напоминает малолетнее дитя со всеми его шалостями. Как искренне он рад весеннему Преображению, весеннему Оживлению и Расцвету, так с той же, по-детски глупой и веселой простотой он готов озорничать и забавляться, не желая задумываться ни о последствиях своих проделок, ни о том, что подобное может произойти и с ним самим.                       

-Брат, закурить есть? прямо перед Костиком неожиданно вырос сильно нетрезвый парень, от которого несло перегаром, - Бля, если не в лом, дай пару сигарет.

Окинув сильно нетрезвого парня в приличном кожаном прикиде и со свежим фингалом под правым глазом взглядом спокойствия и недоверия одновременно, Костик выудил из кармана куртки вчера начатую пачку, открыл, и протянул просившему. Тот честно взял две сигареты.

-Спасибо, брат, - парень чиркнул фирменной зажигалкой, - Да ты постой со мной. У-у, бля, башка трещит. Постой, брат.

Вроде бы Костик унял недоверие, проявил к парню даже сочувствие. Курить не было желания, но он все же зажал сигарету в губах.

-На, подкури, брат, - парень протянул Костику зажигалку, подождал пока последний затянулся, - Хоть кому-то не по хую. Все для этой суки, понимаешь, брат? А она, видишь, печать мне, - он пощупал синяк и скривил рот в злую усмешку, - Морда это херня. Я дембель не отгулял еще. Она мне писала, вернусь поженимся. Поженимся, брат, веришь? Специально из-за этой суки хотел в самоволку. Сидел бы сейчас на дизеле за побег, и из-за нее, да? Приехал, эта сучара прости, Виталик, у меня другие интересы: Па-а-а-аша, - скрипуче растянул он, скривив лицо как неудачный пародист, - Пару зубов вышиб вчера этому Паше. Все они сучки, правда?

-Не повезло тебе, - солидарно поддержал Костик.

-Это Паше не повезло, - Виталик даже повысил голос, - Эта тварь покрутит перед ним мандой и пошлет подальше. Я же ее, суку, насквозь вижу. Но я ее любил. Любил, веришь? И сейчас люблю, вина во мне литра три, потому разорвать ее готов. Да пошла она на ***, сука эта, - Виталик выхватил изо рта сигарету, смял ее в кулаке, но в то же миг неожиданно сжал руку Костика, - Прости, брат. Это просто я с утра напился, не спал ночь. Не обижайся, брат, хорошо? Пойду домой спать.

И он побрел прочь, что-то бубня себе под нос. А Костик неожиданно вспомнил ту женщину, обрызганную каким-то долбочесом. Бросил недокуренную сигарету на тротуар, прямо в сырую кашу.

А ведь к пьяному Виталику он не испытывал ни сочувствия, ни жалости, пробившихся совсем недавно. Еще один горемыка, отвергнутый горе-возлюбленной. Вполне нормальное явление: пацан пришел со службы, а тут такой облом. Будь Костик на месте того несчастного солдатика, тоже набил бы морду Паше, которого никогда в глаза и не видел, и о котором узнал только что, но только чтобы уравновесить несправедливость. У человека всегда должна быть возможность уравновесить что-то в своей жизни. Это хорошо, когда с кем-то на равных: больше свободы выбора, свободы действий. Пусть невеста Виталика не виновата во вспыхнувших чувствах к Паше (и вообще глупо винить чувства), пусть Паша не виноват в ответной любви. Но для Виталика баланс в отношениях со своей зазнобой уже нарушен. Так почему он должен остаться в накладе? Должен быть баланс, кому-то из новоиспеченной парочки должно быть так же плохо как и Виталику. Костик даже представил себе как самолично метелит того Пашу.

А бабы есть бабы. Их надо трахать пока хватает сил и возможностей. Прошлой весной Костик имел успех на сексуальном поприще. Это случилось в середине марта. Тогда он только дебютировал в качестве любовного партнера. Ее звали Соней, кажется. Костик провел с ней всего два или три часа и забыл на следующий день. По слухам, летом Соня разбилась вместе с отцом на ветхом жигуленке. Впоследствии это оказалось правдой, но Костик думал о ней всего ничего. Потом была днюха у отца, по этому поводу Костик оформился и в компании с друзьями, и в ту же ночь попробовал Светку. И больше до сего дня у него как-то не складывалось.

-Завтра тоже будут шалавы, - мысленно опомнился он с улыбкой.

К трамвайной остановке он подходил в бодром расположении духа, про себя напевая модный в последний месяц мотивчик. До Сани требовалось ехать минут пять-семь.

Завернув за угол магазина, в который нередко заходил, чтобы купить курево перед тем как ехать к другу в гости, Костик увидел большую толпу людей, скопившуюся у самых путей. Два вагона мертво замерли на месте с распахнутыми настежь дверьми. Костик не мог разобрать, что происходило там, но участившийся пульс подсказывал, что случилось нечто чрезвычайное. Он замедлил шаг, зорко вглядываясь в столпившихся людей и не в силах понять, что происходит. Первым его предположением, родившимся самостоятельно, была мысль о попавшем под колеса трамвая несчастном. Это предположение, кстати, вывело его из ступора и заставило ноги идти вперед, хотя и небыстрыми шагами. Он не хотел идти. Что там можно было увидеть? Тело, скорее всего, без признаков жизни, наполовину скрытое под желто-красным вагоном? Но Костик шел, вцепившись взглядом в скученных людей. Все это было необычно для него, все вживую, потому гипнотически манящее вперед. Мысль о реальном, не ТВ-шном ЧП, от обилия которого начинало тошнить, стала для Костика неким ударом, внезапным, будоражащим воображение. По его телу резвились мурашки, адреналин выбрасывался в кровь, а сердце внутри так и прыгало. Все дурацкие мысли растворились без следа.

Где-то, еще далеко от места случившегося, послышалась сирена кареты скорой помощи. Костик прибавил шаг. И не заметил, как оказался в самой гуще людей.

Он увидел пожилого мужчину, лежащего на спине возле передней раскрытой двери второго вагона. Тросточка оказалась прижатой к рельсу колесом. Очки деда сползли на бок, под голову. Очевидно, он не успел даже подняться в вагон (фантазия Костика смоделировала происшедшее в один миг), неожиданно остановившись, замер и в следующую секунду рухнул на землю от внезапной боли, пронзившей его тело, тросточка выскочила из сухих пальцев, в суматохе ее кто-то зацепил ногой прямо под колеса. От собственной фантазии Костика передернуло.

Старое пальтишко на теле старика было распахнуто. Рыжеусый дядька машинист, стоя на коленях, резкими движениями ладоней делал искусственный массаж, периодически останавливаясь и припадая к груди деда.

-Поди, помер, - раздался молодой юношеский голос среди взволнованного гула, перемешанного с полушепотом отупелых зрителей.

Толпа недовольно оживилась на молодчика, впрочем, машинист не обратил никакого внимания на возглас, продолжая и продолжая массаж, однако все его попытки помочь бедолаге в сырой снежной каше, порванной прогалинами, оставались тщетными.

-И, правда, помер, - мелькнуло в голове Костика.

Он не испугался этой мысли. Он не должен был пугаться этой мысли. Костик не видел как со стариком случилось несчастье, как он бухнулся навзничь, сраженный резким внезапным приступом. Возможно, все произошло совсем не так, как рисовала фантазия, он не увидел реалий. Перед ним было следствие свершившегося факта. Костик мог ошибаться. Но все это было каким-то неправильным, невозможным, ненужным в ЭТО утро. Все это походило на шоу или странный фильм, где неизбежно наступала развязка.

Костик неожиданно пришел к мысли, что им всем глубоко чхать на этого несчастного, точно так же как и самому Костику. Он слышал сирену скорой, видел, как рыжеусого машиниста заменяет тетка в белом халате в паре с молодым врачом, как старика укладывают на носилки и помещают внутрь буханки. И только вздохи и причитания толпы. Для них это просто несчастный случай, о котором скоро забудут (как и он сам) вечером под давлением собственных трудностей. Костик, вдруг, пришел к выводу, что на самом деле видит это странное шоу, и его страшно заинтересовал финал для главного его участника, которого уже увозили отсюда. Было бы гораздо лучше, если бы Костик не думал о старике совсем, чем думал о нем как о герое несчастного случая; будет гораздо лучше, если он вернется к мыслям о всяком отсутствии, о чем думал все утро, сменяя ожидания завтрашней гулянки предвкушением девок. А ведь, как и Костик, большинство в этой толпе наверняка тоже было занято с самого утра всяким бредом, по крайней мере, мелочами точно.

-Бухнулся прямо вот у дверей, - слышал он обрывки рассказа очевидцев приехавшим медикам, - Словно подкосило. Сердце, наверное. Ужас.

Да, лучше всего обернуть происшедшее с кем-то другим в кошмарный сон.

-Доброе утро, Костя, - внезапно услышал он совсем рядом знакомый голос классного руководителя, - Хотя, какое теперь оно доброе?

Саныч был по правую сторону от студента. Только от Саныча в нем практически ничего не осталось. И сейчас Костик видел перед собой Сергея Александровича человечка в годах. Физику перевалило за шестой десяток.

-Здравствуйте, Сергей Александрович, - растерянно спохватился студент.

-Устал от занятий, Костя? на морщинистом лице классного руководителя не было ничего кроме привычных простоты и заботливости, от которых Костику сейчас сделалось противно, - В такой день сам бог велел отдохнуть от мирских забот, - шутливо заметил он.

Невольно Костик повернулся, чтобы увидеть, как закрываются дверцы скорой и она отъезжает с места происшествия, сверкая спецсигналом на крыше, и оглашая сиреной улицу.

-Я в твои годы тоже часто отдыхал от нудных лекций, - все так же миролюбиво продолжал Сергей Александрович, - Не огорчайся, Костя, я разрешаю тебе погулять сегодня. Жаль только, что такое прекрасное утро испорчено отвратительным зрелищем.  Копайся всю жизнь кротом, копошись червем, и сраженный внезапным ударом, падешь ничтожной тварью.

Его глаза заблестели на ярком солнце.

Кома

Ты видел страшный блеск: блеск тысячи кинжалов,

Блеск стали величавой; свет солнца отражал он.

В тот миг был поединок: сто тысяч на сто тысяч.

И блеск затмил все небо,

Все дали, горизонты.

Ты был один всей сотней.

Сто тысяч страхов сразу влились в тебя порывом.

Сто тысяч рыл убогих враги к тебе волною.

Они не замечали, как ты вцеплялся в горла;

Они не замечали, как резал ты их в клочья;

Они не замечали, что ты один со всеми;

Они не замечали, что их все чаще, больше.

Они не замечали, что их не замечал ты,

Но дрались жадно, гордо,

И верили в победу.

Лишь ты ударил первым рассыпался тот блеск,

Осколки брызнули волной.

Так, может быть, противник всего один перед тобой?

Пробуждение.

Полдень выдался знойным, угнетающим. Даже в тени собственного дома с трудом можно было передохнуть.

Сашка присел на лавку, мокрый от горячего пота. Усталости он не чувствовал, только болела спина (последний год она частенько давала о себе знать). Чтобы не думать о боли, забыть о ней, Сашка вытащил из кармана запыленных штанов изодранную пачку папирос и грязный коробок спичек не менее грязными пальцами с огрубевшей кожей. Сделал первую затяжку и заложил ногу за ногу. Табачный дым давно потерял для него вкус и отвратительный запах. Просто это стало неотъемлемой частью жизни, наравне с тем же пробуждением после крепкого сна. Правда, зимой Сашка курил меньше чем во время весенне-полевых работ на своих шести сотках. Сегодня он с шести утра и до полудня прошел больше половины огорода, прерывая работу перекурами через каждый час. Если бы не зной и духота, можно было бы повозиться чуть больше. В принципе, Сашка не торопился с огородом; май только-только начался. Но уже на прошедшей неделе установилась жара, и дождя ждать не приходилось.

В такой зной, да после длительного шестичасового физического труда необходимо было выспаться. Кроме того, вдруг заурчало в желудке: после нагрузок проснулось чувство голода. Но Сашка не спешил ни есть, ни спать. Вместо этого он курил, водя взглядом вдоль улицы. В такой час она пустовала, только рыжий Махмуд живущего прямо через дорогу Славика дрыхнул в тени дома, вытянув сильные, но тонкие лапы. Прежнюю псину черного мелкого кобеля Славка зарубил топором, не желая терпеть вора в доме: кобель утащил петуха. Целый год после этого он не заводил собак.

Рядом прокричал петух, за ним, дальше, еще один, еще дальше, не прерывая цепочки, подхватил третий. Слушая крики петухов, Сашка вспомнил, что еще утром должен был избавиться от больной старой клуши. Занявшись огородом, он совсем забыл о ней, прежде выпустив всю птицу из курятника.

Сашка не особо сейчас сетовал на собственную забывчивость, отправив этот вопрос на завтра.

Из соседних ворот вышла баба Надя, громыхая жестяными ведрами. Когда она ступила на асфальт, Махмуд навострил уши.

-Здорово, баб Надь, - поприветствовал Сашка, наблюдая за старухой, направляющейся к колодцу.

-Здравствуй, - кивнула она в ответ, и неожиданно остановилась, - Копаешь?

-Помаленьку.

-А Степаныч как там?

-Ничего, вроде, - с неохотой отвечал Сашка, - Спит. Где, там, Кузьмич?

-А-а, - махнула рукой старуха, - С самого утра, скотина, нажрался. Пузыри на полу пускает. Ограду надо ставить, некому.

Она зачапала дальше. Махмуд повернул на бабу Надю голову и зарычал (Славик научил подпускать собаку только к себе).

-Ты иди, еще, - прикрикнула она, замахнувшись на кобеля жилистой рукой.

Тот залился захлебистым лаем, мгновенно вскочив на лапы.

-У-у, черт рогатый, - баба Надя ускорила шаг.

Свою соседку Сашка уважал. С ней говорил охотно, участливо (исключение составляли последние разговоры об отце), зачастую просто выслушивая ее наболевшее о старике Кузьмиче, пропившем всю свою жизнь, и трепавшем престарелую жену круглосуточными пьянками. Неоднократно Сашка становился невольным свидетелем их брани (в основном, это Кузьмич крыл благоверную матерщиной так, что уши закладывало) когда старик в очередной раз напивался. Только благодаря своему упрямому железному характеру баба Надя еще не сошла с ума и не слегла раньше времени в гроб. Она не сломалась, даже когда на машине разбился ее единственный сын Денис, лет пять прошло уже с того дня. Каждый год к ней приезжала его жена Наташа, оставляла на лето Петьку любимого внука. В присутствии малолетнего ребенка брань Кузьмича смолкала на целое лето.

Иногда Наташа оставалась у свекрови на одну-две недели, а то и на целый месяц, помогала бабе Наде в хозяйстве, бывало, вдвоем они нападали на шикующего деда, и он терпел, понимая, что для него будет лучше смолчать, и занимался каким-нибудь полезным делом. А нередко, вместе с Сашкой, курил на лавке и высказывал свою позицию на происходящее, называя свою жену козой или чертовкой, а Наташу девчонкой. Сашка молчаливо слушал стариковские стенания, кое-где даже поддакивая, и только.

По большей части, во время таких бесед его мысли текли в других направлениях, чаще всего касающихся хозяйственных дел. Хозяйством занимался он один. Отец о доме не заботился, мотаясь по деревне на заработках по чужим дворам. Как правило, заработки были добычей Степаныча и представляли собой либо деньги на баклажку, либо саму баклажку. За девять лет, что Сашка провел в N-ском, отец всего раз помог ему с огородом. Летом Степаныч дома не появлялся. Зато зиму и весну он отлеживался дома, периодически навещая собутыльников, и почти каждый день приползал на карачках.

Баба Надя часто отчитывала Степаныча по полной программе, указывая на его сына, поддерживающего дом в одиночку. Только из этих лекций ровным счетом ничего не получалось. Степаныча могла исправить одна могила. Последний год он твердил, что удавится. Бабе Наде ничего не оставалось кроме как назвать Степаныча сумасшедшим, впрочем, ему это тоже было по барабану.

А Сашка привык к постоянным пьянкам отца, даже не обращал на них внимания, занимаясь своими делами вместе с бабулей; два года прошло с ее смерти. Степаныч не изменился за это время в лучшую сторону. Он не мог измениться, даже если бы захотел: тридцать лет употребляя спиртное в лошадиных порциях, чтобы остановиться и взяться за ум. Так и пережил смерть матери в пьяном сне.

Углубившись в свои мысли, как и всегда в последний месяц, Сашка не заметил, как баба Надя возвращается обратно с колодца с полными ведрами.

-Давайте, я вам ограду поставлю, баб Надь, - предложил он, когда старушка поравнялась с ним.

-Сиди уж, - усмехнулась она, - У тебя и без того забот вон сколько.

Затем поставила полные ведра и присела рядом с соседом.

-Что думаешь, Александр?

Сашка вновь затянулся, добивая окурок и глядя на задремавшего Махмуда. Он не любил смотреть в глаза своих собеседников, когда разговоры не требовали каких-то шуток или беспечности.

-Огород думаю докопать и все посадить, - через паузу сказал он, - Дом надо подкрасить, крышу в курятнике латать. Не бросать же все. Батя, думаю, максимум, еще неделю протянет: практически не ест, все чаще спит.

-Вот что с людьми вино творит, - закивала баба Надя, - Вот так и моего дурака удар хватит, откажут ноги, руки, возись с ним. Небось, противно за отцом убирать, менять портки, простыни?

-Отец ведь, - Сашка щелчком пальцев отправил остаток окурка прочь и сплюнул под ноги.

-****ец он, а не отец, прости меня, Господи, - и она перекрестилась, - Сжил бабку со свету, лихоманец. Как один-то будешь? Хотя, уже один.

-Прорвемся, - улыбнулся Сашка, - Не мальчик. В город уеду.

Ему было неприятно говорить на эту тему.

-Женился бы ты, что ли. На Аньке Гороховой, например. Все лучше, чем одному горбатиться.

-Я подумаю, баб Надь, - поспешно завершил Сашка и встал с лавки.

Месяц назад Степаныча хватил удар. Отказали ноги и вся левая  сторона. Таков был конец для пятидесятилетнего алкоголика, долго созревавший от бесперебойных пьянок. То, что это был конец, Сашка сообразил сразу. Состояние Степаныча в первую же ночь ухудшилось до коматозного. Через полторы недели отца отправили домой, на руки сыну. Степанычу вроде полегчало, однако прогнозы врача были неутешительными.

Находиться в одном доме с почти трупом было для Сашки гадко, если не сказать грубее.

-Лучше бы поскорее подохнул, - иногда со злобой думал он, заходя к отцу в комнату, и находя его спящим, долго стоял рядом с ним, глядя на обессиленное тело, под легким покрывалом.

Сашка так и не привык к запахам мочи и кала, постоянно витавшим в воздухе, пропитавшим его насквозь. Но все же приходилось ухаживать за несчастным больным, и он, проклиная его про себя, кормил отца с ложечки (неделю назад Степаныч отказался принимать пищу), поил водой, пеленал, буквально подтирая за ним, и в те моменты нисколько не уставал. И не ощущал той отвратности или неприязни к тому, что делает.

-А то врачам охота заниматься такими страстями, - утешал себя Сашка, вынимая из-под больного, умирающего человека очередную тряпку, мокрую от мочи, под которой была подстелена клеенка, и обращался к следящему за ним Степанычу, - А ты думал, как? Удавлюсь да удавлюсь. Вот и удавился.

Жалости к отцу он почти не испытывал. Почти потому, что не хотел оказаться на его месте. Если суждено умереть, то только не так. Не валяясь в собственном говне, и не вдыхая почти омертвевшими легкими запах фекалий, и не слыша злобных гадостей от измотанных бессилием сиделок, и не видя их безразличия. Хотя, это уже не важно. Когда впереди смерть, и она практически неизбежна, и нет сил и желания противостоять ей, остается только ожидание. И тогда смерть приносит с собой покой, пробуждение после того, последнего кошмара, где все по-настоящему, и хочется проснуться. Смерть и есть пробуждение в какой-то другой реальности.

-Будешь Там, передавай привет бабуле, - с излишне спокойной улыбкой наказывал Сашка отцу, - Теперь сыт своим самогоном, что, прямо, вытекает из всех дырок, - с той же улыбкой высказывал он, меняя обоссанную тряпку на новую, - Может, своих собутыльников Ваську с Ванькой встретишь. Им тоже привет передавай. Там, поди, бражка вместо воды. Вот счастья вам привалит.

Это была крайне невеселая улыбка. Но предстоящая смерть никак не пугала. Он уже знал, что подготовлен к ней.

Он все же пошел домой. Есть уже не хотелось, а хотелось только спать. Мысли бабы Нади выбили Сашку из равновесия.

В сенцах стоял затхлый запах, хлынувший в лицо Сашки, едва тот открыл дверь. Этот запах скопился за последнюю неделю, запах тлена, запах потустороннего, напоминающий о приближающейся или уже случившейся смерти. Сашка привык к нему, даже немного наслаждался, после душного жаркого воздуха, не позволяющего легко дышать. Постоянное проветривание дома практически перестало давать положительные результаты. Затхлость, казалось, вытеснила воздух отсюда.

В доме запах стоял более плотный, более острый. Быстрыми шагами Сашка босиком прошел по холодному дощатому полу до своей кровати. Даже голод был не столь важен сейчас по сравнению с мыслью о заветном сне. Лег, но полежав немного, вылез из постели.

Комната, в которой лежал отец, была занавешена плотной шторой. Раньше здесь спала бабуля; закуток хорошо прогревался печкой, о таком крове можно было только мечтать. Отец, как правило, дрыхнул на старом диване, которому исполнилось лет сорок, наверное; Сашке он был не нужен, только занимал место. После смерти матери Степаныч занял этот закуток, Сашка все равно не хотел перебираться туда на ночь. Тогда еще смерть ассоциировалась для него как нечто отвратное. Отвратное, потому что неизбежное.

Отец спал. Сашка окинул его взглядом, следя за слабым его дыханием.         

-Отходит батя, - про себя решил он.

Последние полтора года Сашка вообще увлекался темами смерти.

Старенький телевизор служил ему богатейшей кладовой, в которой сполна, на его взгляд, хватало необходимого материала для увлечения.

Несколько раз он приходил к мысли, что у него едет крыша. С нетерпением ждал он весны с ее грязью и слякотью, теплым солнцем, и началом хозяйственных хлопот. И тогда даже речи Степаныча, раздумывающего о собственном существовании в этом мире, казались Сашке не более чем пустой болтовней. За эти полтора года он ни разу не заговаривал с отцом на тему смерти. Сашка вообще мало заговаривал первым.

Он снова лег. В этот раз более удачно: сон забрал Сашку практически сразу, так смерть забирает уставшее от мук тело в более спокойный край.

Во сне Сашка видел город. Укрытый вечной ночью (или это он пришел в ночное время суток), город казался жутким, хранящим какую-то злую силу. Он не помнил, как пришел в этот город, не знал, зачем пришел; иллюзия опустила все вопросы, выдавая все новые картинки и образы. Сашка видел целую неоновую акварель, которой в реальном мире знаменит американский Лас-Вегас. Но, в отличие от шумного и живого западного центра развлечений, этот город оставался пустым и потерянным. Здесь было холодно, и холод казался от всего неонового света. Словно все это напоминало огромную, крытую игровую площадку, пустую в нерабочее время. Это было неестественным, неправильным, но именно неправильность составляла смысл иллюзии.

Еще он видел бледные, почти что нематериальные фигуры странных людей, но ему они не казались странными; Сашка ожидал видеть их здесь, и видел, делая небыстрые шаги по зеркально отражающему неоновый свет асфальту мимо больших канделябров с огромными светящимися плафонами вместо свечей.

Нематериальные фигуры проплывали мимо Сашки, практически не замечая чужака. Это были люди с плоскими круглыми головами без лиц, и скорее служили дополнительной декорацией странному лжеВегасу.

А он все шел и шел, глядя перед собой, вдоль ярких огней казино, игровых залов и клубов, ресторанов, выстроившихся в параллельные друг другу ряды. Словно товар на полках пустого гастронома, в котором невозможно затеряться.

Он шел и шел, пока перед ним не открылась площадь с множеством белых щитов, исписанных красными иероглифами. Нематериальных блиноголовых людей было здесь очень много. И холод, постоянный холод, только усилился.

Ноги сами понесли его вперед, в самую гущу щитов.

-Здравствуй, мой друг. Рад видеть тебя в своей скромной обители. Поскорее обнимемся, уж давно мы не виделись. Это все для тебя, я давно подготовился, чтобы ты отдохнул, подышал, поиграл, успокоился, - услышал он странный ласковый шепот, заговоривший с ним через миг.

Сашка остановился на секунду, но только чтобы обернуться назад и увидеть все те же щиты, потухшие и помертвевшие. Наверное, это они передавали свою энергию и затухали, исчерпав силы.

Сашка проснулся в семь вечера. Снаружи ритмично ухало техно. Согнав остатки бесформенных холодных картинок, он на мгновенье прильнул к окну.

У самого дома Славки стояла пара автомобилей. Вечером должен был приехать Максим единственный его сын, оттарабанивший в армии от звонка до звонка. Максим обещался приехать еще дня три-четыре назад, но застрял в Москве. Но раз возле соседского дома собиралась молодежь, значит, этот долгожданный день наконец-то наступил.

Всех ребят, которые находились в его поле обозрения, Сашка уже не помнил. В основном, это были друзья Макса, еще не служившие в армии. Из тех, кого не забыл, Сашка видел Олега, тот, как раз, стоял возле машины с играющим техно, облокотившись спиной о тонированное стекло, и зажав в пальцах сигарету. Олег считался ближайшим корешом Максима, часто вдвоем они влезали в неприятные истории, как по пьянке, так и по собственной дурости. На проводах лучшего друга Олег напился больше остальных, кидался в драку, и только благодаря уговорам первого успокоился. Дури в нем хватало на вагон и маленькую тележку. Олега опасались собственные родители, а уж среди молодежи это был авторитет, который, кстати, не требовал всеобщего уважения. Он сам зарабатывал себе на жизнь и в райцентре, и в N-ском, иногда и в столице, что, несомненно, добавляло ему цену. Последние три месяца Олега не было видно в N-ском, а вчера он весь день рассекал на новеньком мотоцикле вдоль деревни.

Рядом с ним сейчас стояли парень и две девчонки лет по восемнадцать. Одну из них в светлых джинсах и белой ветровке, Сашка тоже помнил.   

То была Олеська Карасева младшая из двух дочерей Витьки Карася, местного алкоголика и собутыльника Степаныча, который по пьянке нырял весенней мартовской ночью в пруду, и до сего дня его тела так и не нашли. Резвая и бойкая девчонка была эта Олеська. Типичная деревенская баба в будущем. С матерью отношения минусовые, разболтанность и полная самоуверенность. В круге молодых с ней и считались только потому, что она могла дать в нос без колебаний.

Сашка потянулся и отошел от окон. Первым делом натянул на себя запыленные штаны и рубаху.

Зашел к отцу. Тот не спал, лежал с открытыми глазами.

-Не надоело спать целый день? как можно мягче, даже с некоторой бодростью, сказал Сашка, глядя в худое, сморщенное лицо, - Я, вон, половину огорода до обеда осилил. Думаю, сегодня-завтра доделаю.

Затем пошел в кухню; в животе урчало не переставая.

-Вечером Максим приедет, - громко объявил Сашка, доставая из стола половину буханки, - У Славика уже пацаны собираются. Вся ночь в их руках будет.

Отрезал ломоть, посыпал солью. Набрал в кружку колодезной воды.

-Клуша больная ходит, - добавил Сашка, - Валить завтра придеться, желания нет.

Он не торопился откусывать хлеб и запивать его водой. Смотрел из окна во двор, наблюдал за разноперой птицей, собравшейся возле курятника на ужин. Обычно кур забивал отец, у Сашки, как он говорил сам, рука не поднимется.

-Черт бы их всех побрал, - пробормотал он про себя, - На одном огороде проживу.

Мысленно он уже подбирал покупателя.

В минуту Сашка заглотил завтрак-обед-ужин, запил одним продолжительным глотком воды. Вышел из дома.

На улице играло жесткое техно. Олег все еще стоял, облокотившись на автомобиль. Завидев Сашку, усевшегося на крыльцо и затянувшегося папиросой, Олег в знак приветствия взмахнул рукой, тот кивнул в ответ. На знак приветствия Олега, его собеседники повернулись к Сашке. Он узнал и вторую участницу всей четверки, ту самую Аньку Горохову, о которой сегодня говорила баба Надя.

Одно время Степаныч нацеливался пристроить сына к Аньке, это было года четыре назад. Аньке тогда было семнадцать, в то время как Сашке исполнилось двадцать три. В ответ на этот факт, пьяный Степаныч твердил, что это самое самое время, самый возраст. Кстати, то же самое своей дочери говорил и ее родитель Юра - тракторист. Часто выпивая вместе, оба папаши строили планы насчет молодых, стараясь свести их вместе. Неудивительно, что по всему N-скому ходили разного рода слухи и сплетни. Хотя и посмеивались над двумя дураками, а все же такие слухи вызывали определенный интерес.

Сашка с Анькой почти не общался. На молодежные вечерние посиделки на пятаке ходил редко. Когда в армию ушел его лучший друг Витек, да там, кстати, и остался, предпочтя сделать себе карьеру, Сашка вообще забыл это место. Постепенно слухи потеряли свою силу, и за эти четыре года он больше не слышал ничего подобного. Впрочем, он и тогда не обращал на них внимания. И упоминание за сегодняшний день об Аньке было первым продолжением давно стихшей волны.

Узнав девушку, Сашка скосил глаза чуть левее, на автомобиль, а там и вовсе повернул голову в сторону.

А может, все-таки, стоит подумать над предложением бабы Нади?

Кто такая Анька?

Он знал о ней всего чуть-чуть. Например, знал, что она приехала в деревню с Украины лет восемь назад; что ее мать сожрал рак; что у нее был достаточно упрямый, иногда дерзкий характер; что в отличие от большинства своих сверстников Анька не курила и не пила самогон, в худшем случае лакомилась пивом. Пожалуй, и все. Еще Сашка знал, что Горохова с трудом влилась в местную молодежь, и только из-за конфликтов с Юрой старалась быстрее стать ее частью.

В принципе, Анька представлялась неплохим вариантом на будущее.

Он надавил ногой на штык. Лопата с легкостью вошла в мягкую удобренную землю. Сашка поддел ее, и вытащил из рассыпчатого слоя корневище одуванчика.

-Бог в помощь рабочему классу!

За оградой стоял Кузьмич, пыхтел самокруткой. Худой, как и его старушка жена, как тлеющий отец, старик с улыбкой наблюдал за работой молодого соседа.

-Здорово, дед, - ухмыльнулся Сашка, он всегда обращался к Кузьмичу именно так, - Как оно ничего?

-Как дышло куда повернул, туда и вышло, - на излюбленный вопрос Сашка получил излюбленный ответ.

Усмехнулся.

-Заходи, дед.

-Не-е-ет, - ребячески растянул Кузьмич (он и напоминал большого ребенка), и на его гладком узком лице появилась детская улыбка, - Пойду, лучше, прогульнусь.

-Не надоело гулять, дед? Сашка вернулся к работе, бузуя рыхлую землю, - С самого утра пьешь. Поди, только проспался.

-Опять тебе старая коза, что ли тарахтела? в голосе старика чувствовалась досада, - Дура, тьфу.

Все его негодования показались Сашке не более чем детскими нюнями. Старики вообще напоминают детей, в чем он неоднократно сам убеждался. Теперь же подобное поведение начинало раздражать. В принципе, оно всегда его раздражало. Возможно, сейчас Сашка понимал, что становится лишним здесь, среди стариков.

-Что она тебе плакалась?

-Забор некому ставить, - только пожал Сашка плечами в ответ.

-Вот коза, - еще раз ругнулся Кузьмич, - Сказал же поставлю.

-Поставь. Угоди.

-Да сколько можно? чуть ли не вскричал дед, едва не потеряв самокрутку, - Совсем старая из ума выживает. Сказал ей вчера будет ограда праздники вот только закончатся.

-А что не завтра?

-Да ну тебя, - отмахнулся Кузьмич, - С тобой как с человеком, третий десяток почти.

-Двадцать семь, - уточнил Сашка свой возраст, - Ладно, дед. Я -  рабочий класс, как ты меня окрестил, а рабочему классу положено работать.

-Ну, давай, работай, сосед.

-Пока, дед Чертяка, - добавил Сашка про себя с новым удовольствием.                           

С огорода он видел, как прямая худая фигура старика завернула к дому Славки. Максим уже был дома, так что сейчас там проходило серьезное застолье. Кузьмичу, конечно, плевать на Максима, его больше заботит мысль найти. Разумеется, по такому случаю, Славка хоть черту рогатому поднесет. Он и встречать сына на вокзал поехал со стопкой в желудке.

Когда деду Кузьмичу открыли дверь, и он, постояв, вошел внутрь, Сашка даже сплюнул под ноги.

-Сука, бесит, - со злобой процедил он.

С удвоенной силой ударил острым штыком в землю.

Молодежь вылезала на улицу.

Он без труда нашел виновника сегодняшнего торжества. За два года службы Максим ничуть не изменился, как уходил в армию высоким шкетярой, таким и вернулся, даже, наверное, став еще тоще. Руки в карманах армейских штанов (выстиранных не хуже новых), сигарета в губах: Макс был хозяином вечера. Он вышел на асфальт в сопровождении ребят. Смех и шутки, перемешанные с матерщиной, и долбежка техно, доносившегося из дверей дома - все, казалось, разрушало сложившийся покой на конце деревни, всмятку раздавило это царство. Приезд Максима, хотя и был давно ожидаемым и неизбежным, все же оказался неожиданным и более чем шумным.

Сашка неспеша затягивался папиросой, оперевшись на черенок лопаты.

Вот к молодым вышел развеселый от спиртного Славик. Замахал рукой:

-Здорово, сосед! Бросай этот огород, на хер! Иди сюда, сегодня пить будем и гулять будем, эх!

Он даже попытался что-то станцевать.

-Смерть придет - помирать будем, - добавил Сашка с кислым выражением на лице.

Тем не менее, он оставил лопату в земле, бросил окурок. Не было смысла идти к ним, только из чистого доброжелательства к Славке, с которым лучше бы не портить отношений. Впрочем, Славик пьян, вряд ли будет помнить сегодняшний вечер. Но сейчас он не отстанет, пока не добьется своего. Очень не хотелось слушать нетрезвую настойчивость обрадованного приездом сына отца.

-Пойдем, грамм сто трахнешь, - звал Славка, - За Максимку.

-Ты же знаешь, не пью ни при каких обстоятельствах, - с улыбкой отказывался Сашка, - Извини...

-Ну, пойдем, хоть закусишь, - и Славка потянул его за собой, - Пойдем, пойдем, не еби мозги.

Пока молодые освежались на улице после первого захода, в доме оставалось человек шесть - восемь из взрослых. По оценке Сашки, стол собрали неслабый. Скорее всего, помогла баба Маша, сейчас за столом ее не было, по-видимому, занималась во дворе.

-Вечер добрый, - на пресном лице Сашки сама собой родилась приветливая улыбка.

Его усадили за стол рядом с дедом Кузьмичом. Славик налил себе в рюмку.

-За соседа моего - Александра Николаича, - и он отправил спиртное внутрь одним залпом.

-Будет тебе глотать-то, - недовольно заметила его жена - тетя Люба, - Окосел уже до невозможности.

Славка назидательно поднял вверх палец:

-За соседа моего пью в первую очередь. А ты, Александр, не стесняйся, бери что хочешь. На огороде весь день.

От этих слов Сашке стало не по себе. Словно он голодал целый месяц, и кроме этого случая, поесть больше не представлялось возможным.

-Бери, бери, - подгоняла тетя Люба.

Он сказал негромкое, но четкое спасибо, взял вилку.

-Рыбку попробуй, - посоветовал полушепотом хмельной Кузьмич, - Хороша рыбка. Эх, щас бы на рыбалочку! Вот, помню, по молодухе ходил на наш пруд, тогда он поменее был. В половине пятого, в пять, с утра ходил. Тишина, никого нет, бери что хочешь, только крючок забрасывай... С руку ловил, веришь? - похоже, дед окунулся  с головой, и ему было все равно, слушают его или нет, - Сейчас в этом прудике все позасрали, етить твою мать. Ничего путного. Мелюзгу развели, не столько для себя, сколько кошке в брюхо. А тогда хватишь карпика, ну чуть больше, - и Кузьмич показал размер, - а то и двух... Сколько рыбы в нашем пруду было, столько уже не будет. Все выловили, окаянные.

-Я слышал, щук пускать собираются, - подхватил Сашка, найдя подходящий момент отвлечься от чужих бесед.

-Отец твой хотел с Ванькой Халой запустить щуку, может, слышал? Степаныч ничего не говорил?

Упоминание об отце в этот раз прошло легко, хотя Сашка на миг испугался, что Кузьмич невольно привлечет внимание и остальных к здоровью Степаныча. Впрочем, все только начиналось, следовало ожидать напрашивающейся с его приходом темы.

-Нет, - честно ответил Сашка, - А давно пора.

-Угу, - кивнул дед.

В зал вошла баба Маша. В старом, не единожды залатанном цветастом фартуке, в синем платке, из-под которого виднелись пряди пепельных волос, шаркая галошами присела за край стола, рядом с тетей Любой.

-И Сашка здесь, - старческие, чуть суженые от морщин глаза, мгновенно уловили новичка в рядах гостей, и лицо бабушки смягчилось улыбкой, - Все - таки, выкрал время у огорода?

-Если бы не я, так бы там спать и завалился, - вставил Славик за почему-то покрасневшего соседа, - Говорю, бросай, пойдем пить.

-Ты, смотрю, выпил, - с укором повернулась мать к довольному сыну.

-Да ладно тебе, мать.

-Молчу, молчу, - замахала она руками...

Сашка вышел на улицу. Оказавшись на почти ночном прохладном воздухе, смог перевести дух. Не хватало сил и желания оставаться в доме Славки, где он  и не должен был быть. Там бурлила совсем другая жизнь, оживление, от которого, мягко говоря, было неприятно. Он устал, он отвык от него за этот месяц, слившись с домашней тишиной. Сашка почти ничего не попробовал со Славкиного стола. Все это веселье, празднество, так и осталось для него чужим, каким-то другим миром, забытым там, по ту сторону привычной комы, и по выходе из нее не сразу можно понять этот другой мир.

-Ты видел страшный блеск, - вздохнул Сашка и задрал вверх голову.

Почти черное небо было усеяно реденькими точечками звезд.

-Твою мать, - ругнулся он, - Да пошли вы...

Сашка сунул руки в карманы и вышел со двора Славки. В уличной тишине зарычал привязанный Махмуд.

Перед тем как закрыть курятник Сашка заглянул внутрь. Почти два десятка птиц сидело на перекладинах нашестей, повернув головы на непрошенного гостя. С минуту стояла тишина, и за эту минуту Сашка прошел взглядом по каждой птице.

-Спать, уроды, - почти шепотом приказал он, расплывшись в ухмылке.

Белый петух заквохтал пару раз в ответ на звук.

-Засранец, - ответствовал Сашка, продолжив забаву.

Звякнули в кармане ключи...

Вроде бы все.

Сашка вышел за калитку, сел на излюбленную лавку. Закурил.

У Славки хлопнула дверь, он не обратил никакого внимания на звук. В голову против воли лезли неожиданные строчки, которые он мог однажды где-то услышать.

Настройтесь на сердце в центре Земли,

Что одето тоннами желто-красного пепла.

Настройтесь, чтобы потом потерять не смогли,

Не вернуться в исходную точку с синего неба.

Поймайте частоты подземных пустот,

Ваши приемники на это способны,

Ваши антенны пронзают космоса свод,

Ваши умы как никогда бесподобны.

Ан нет: собственный космос вам недоступен,

Собственный центр остается загадкой;

Хоть сердце, скрытое километрами жара

Открыто для вас, но дрожите украдкой.

Настройтесь на собственный космос внутри,

Включите приемники в собственном теле,

Настройтесь, чтобы потом потерять не смогли,

Не вернуться в исходную точку, не сгинуть со света.

Анька выросла перед ним почти вдруг. Сашка даже не заметил, как она вышла со двора Славки, как пересекла дорогу, не слышал, как Махмуд тявкнул раз для острастки, чтобы лишний раз доказать свое законное место среди людей. Появление Гороховой стало для Сашки неожиданностью; он слишком увлекся строчками в голове.

-Надо поговорить, - Анька встала перед ним, сунув руки в карманы джинсовки.

Сашка откинулся на забор, как-бы отшатнувшись от нее, заложил ногу за ногу.

-Я знаю, твой отец при смерти, - подумав, начала Анька и остановилась.

Сашка выжидал; ее слова показались ему незаконными, по крайней мере, Горохова не должна была говорить на эту тему. Но говорила обдуманно, смело, что не могло не настораживать. Сашка даже начал понимать, куда она клонит. Потому молчал, даже не глядя в ее сторону.

-Сплетничают на каждом шагу о нас с тобой. Надоело до чертиков, - выдала Анька, - Типа, умрет твой отец, останешься наследником дома. Мол, добротный дядя при неплохой хате.

-Из дома выхожу редко, таких речей не слыхал, - с улыбкой (а так хотелось рассмеяться) встретил Сашка, - Но это правда, как ни крути. Степанычу недолго осталось. И останется добротный дядя при неплохой хате. Чем не жених, хватай и беги.

-Нас хотят свести вместе...

-Тебя это так удивляет? - Сашка не смог сдержать свой смех, - Не пью, хозяйство хоть какое-то, дом, практически мой. Женить только осталось.

-Я не думала приходить к Максиму, - с обидой призналась Анька, - Только из-за Олега, чтобы не обидеть пацана.... Юрка все уши прожужжал, тебя рекламирует, - она хмыкнула и отвернулась, - Весь этот месяц только и слышу, что замуж пора выходить. А когда пьяный, ухожу, только чтобы его не слышать. Короче, надо что-то решать.

Сашке было все равно, что о нем говорили на деревне, и эта проблема ему проблемой не казалась. До того, как Степаныча хватил удар, Сашка, вроде бы, перестал слышать данные сплетни. Наоборот, все чаще он удивлялся подвигам отца по части женщин, хотя и они его не интересовали.

-Я вижу, эти разговоры тебе костью в горле, - он поднял голову, посмотрел девушке в лицо, - Ты бы с кем из братвы замутила, что ли.

-Здесь пацан один - Олег, - фыркнула Анька, - Я не хочу приплетать кого-то со стороны. Это наша проблема.

-Для меня ее нет...

-А для меня есть, - она слегка повысила голос, - Твоя бабка копыта отбросила - Степаныч мне все в тести набивался.

-Может, присядешь? - успокоил Сашка.

И про себя обрадовался, когда она выполнила его просьбу.

-Я думала, это не закончится никогда, - после секундной паузы пожаловалась Анька, - Столько раз собиралась идти к тебе, чтобы ты попридержал папашу.

-Ремнем по заднице, - но Сашкин смех, вдруг, оборвался, -  А может, нам и правда дорожками слиться?

-Что с тобой? ее голос акустически разлился, казалось, повсюду

...-Что с тобой? - повторил Петруха, деревенский спаситель - таксист, глядя в его помутневшие глаза.

Голова продолжала гудеть, словно Сашка пришел в себя после наркоза, не в силах соображать. С отупением обнаружил себя во дворе Славика лежачим, вдыхающим холодный воздух позднего вечера. Дверь на веранду была открыта, свет лампочки внутри под потолком выхватывал из сумерек чуть ли не половину двора.

Частенько местные мужики играли здесь в карты под пару литров самогона и негромкий шансон из магнитофона Максима на этой самой скамье. Неоднократно Сашка видел, как на ней храпел пьяный Славик и зимой и летом. Впервые за девять лет своего проживания на деревне Сашка лежал на скамейке сам. Лежал, и постепенно до него доходило, что с ним произошло нечто, чего он не мог сейчас объяснить. И не хватало сил что-то ответить склонившемуся над ним Петрухе.

-И, все-таки, надо позвонить и вызвать скорую, - услышал Сашка голос бабы Маши.

Она встала рядом с таксистом, взглянула на Сашку. На лице ее выразилась явная озабоченность.

-Какой бледный, - старушка покачала головой.

-Обычный обморок, мать, - успокаивал Славка, - Перетрудился.

-Молчал бы лучше, труженик, - прервала тетя Люба с раздражением.

-Да иди ты, - ухнул Славка и склонился над соседом, дыша на того перегаром, - И ничего не бледный. Я ж говорю - обморок. Как ты, сосед?

-Кур надо запереть, - совсем невнятно пробормотал Сашка.

Его подхватили под руки, Славка и Петруха помогли сделать несколько шагов.

-Дальше сам, - Сашка высвободился из-под их опеки, ноги его дрожали от напряжения и неожиданной слабости....

...Среди ночи он проснулся с болью в груди. Снилось, будто его преследует человек, похожий на лучшего друга - Витька. Сашка нырял под воду, задыхался, чувствуя, что вот-вот закончится кислород в легких, и ему нечем будет дышать, и он неизбежно пойдет ко дну, а за ним до самой его смерти будет гнаться некто, напоминающий друга.

Сердце колотилось, боль в груди не отпускала. Каждый его вдох давался с жуткой болью. В голове ярко пульсировало намерение глотнуть пилюльку, хотя в медицинские препараты Сашка не верил, считая их, своего рода, наркотиками, без которых организм не сможет жить полноценной жизнью. Но даже если Сашка и хотел бы принять лекарство, боль была сильнее его, и ему потребовалась бы помощь со стороны.

-Твою мать, - прошептал Сашка, глядя в темный потолок и чувствуя сильное сердцебиение.

Он уже догадывался, что происходит. И это должно было рано или поздно с ним случиться. Прав Славик - перегрузка. Но смерть не настигнет его сейчас, еще не пришло время...

Незаметно для себя Сашка вновь уснул. Боли прошли.

Теперь он летал. Взмывал ввысь с улиц игрушечного города к серым бесформенным облакам, каждый раз все выше и выше. И когда приземлялся на землю, чтобы потом опять взлететь прочь, город увеличивался, приобретая реальные размеры. Вот только люди оставались в нем по-прежнему мизерными и ничтожными. Постепенно город занял весь космос; Сашка мог видеть светящиеся звезды прямо посреди улиц, ощутить их холод и безразличие. Но люди все равно оставались почти невидимыми для глаз....

(правая сторона: КОМЕДИЯ В ДВУХ МЕТАМОРФОЗАХ)

МАТЕМАТИКА

Аркадич открыл глаза одновременно с пронзительной трелью будильника. Как будто был запрограммирован на синхронное с сигнализацией пробуждение. А первое, что сделал после - треснул по пипочке ладонью, в мгновение ока заткнув глотку излишне громкому соловью. И погрузился в привычную тишину, которая так ужасно завершалась в восемь часов утра.

Аркадич совсем немного еще полежал под одеялом, настраиваясь на предстоящий рабочий день. Для этого ему понадобилось всего лишь мысленно воспроизвести таблицы производных и интегралов, в которых он никогда, начиная с одиннадцатого класса и заканчивая вчерашним днем, не ошибался, но ошибись в которых хоть раз, наверное, с ужасом бы признал, что не имеет больше смысла заниматься математикой без знания простейших ее элементов. Одна, мельчайшая, ничтожная по своей значимости, ошибка недопустима в такой серьезной науке как математика. Он всегда знал это, посвятив себя сложным формулам, теоремам и аксиомам. Математику необходимо знать только на отлично. Любая другая оценка значит, неспособность воспринимать предмет полноценно, а если есть какие-то недочеты, они обязательно скажут свое слово в самый неподходящий момент, и последствия могут быть самыми неутешительными, если не катастрофическими. Зачем тогда тратить время, пытаться понять происходящее на доске в аудитории, если одна незначительная ошибка перечеркивает смысл процессов, заложенных в примерах и задачах начисто? Хотя, возможно, Аркадич завышал некоторую планку, благодаря которой поддерживал себя в форме.

Наконец он вылез из-под одеяла. Сунув ноги в старые, залатанные в нескольких местах тапочки, пошел в ванную комнату.

Аркадич жил один. Не потому что был убежденным холостяком, даже наоборот: рьяно осуждал одиночество, в котором давно переварился сам. Как-то так получалось, что мысль о знакомстве с женщиной с последующим совместным путешествием по волнам, так сказать, мирского бытия, всегда пропадала после восьми часов общения со студентами по вопросам его излюбленного предмета, так что выходной Аркадич предпочитал провести в одиночестве, набирая силы на следующую неделю. В юности у него был небольшой, но милый романчик с сокурсницей на физмате. Аркадич погулял с ней три-четыре месяца, потом она переехала на Урал, куда на работу перевели ее отца. После разлуки с Настей Аркадич с головой окунулся в учебу, и больше ни с кем из девушек не общался. Удивительно быстро он влюбился в математику. Ему некогда было думать о себе, а чаще он и не хотел об этом думать, давно сделав свой выбор и следуя ему безоговорочно. Кроме того, Аркадичу было совершенно неважно, что и как могли сказать (и говорили за спиной) по поводу его характера и образа жизни. Он прекрасно знал как к нему относится начальство, коллеги, студенты, да и просто соседи. Начальство, кстати, почитал, старался пореже с ним спорить, даже когда был прав, на критику в свой адрес обычно пожимал плечами, за что спокойно держался на плаву без каких-либо отклонений.

Аркадич натянул привычные брюки, купленные еще прошлой зимой, аккуратно свернутые на ночь. Снял со спинки стула сначала серую рубашку, оглядел ее со всех сторон на наличие всякого рода помятостей, только после этого сунул худые, но сильные, с проступающими венами руки в рукава. Заправил рубашку под брюки, опоясался широким кожаным ремнем. Все его действия были слаженными, четкими, будто он оттачивал мастерство одевания каждое утро. Разделавшись с рубашкой, Аркадич занялся пиджаком, в котором ходил на работу с начала сезона. Осмотрел его в поисках всяких пылинок или соринок, обнаружив одну-две, смахнул пальцами и загладил это место. Не должно быть никаких неточностей и это как в математике. Аркадич вообще многие мелочи сравнивал с математическими недочетами, их он не выносил. Еще раз осмотрев пиджак, и не найдя больше недочетов, все-таки, одел его поверх рубашки.

Посмотрел на часы - половина восьмого. Как и всегда, в это время он уже был одет. Как и всегда, у него будет двадцать минут хода до технического училища. На общественном транспорте Аркадич не перемещался, предпочитал кучному скоплению народа мирную пешую прогулку в одиночестве. В это время он мог курить, решать про себя какие-то задачи, не ожидая чужих разговоров, ничуть его не касающихся.

Он захватил с собой две стопки контрольных работ на листках, проверенных им еще вчерашним вечером всего за час. Из шести десятков только одна работа была выполнена на отлично, и именно тем студентом, от которого не приходилось ожидать другого результата. Еще полтора десятка хороших работ и почти двадцать удовлетворительных (вместо привычных баллов Аркадич ставил в контрольных оценки). Неудов он никогда не писал, просто перечеркивал красной пастой весь лист, даже если из стандартных пяти заданий студентом было выполнено хотя бы одно.  Контрольные работы Аркадич сложил в свой портфель, туда же бросил сотовый телефон, отобранный у одного из студентов, особо сильно увлекшегося игрой под партой на занятии. Таков приказ Валентина Сергеевича - отбирать работающие во время лекций мобильники до встречи с родителями их владельцев. Впрочем, этот телефон принадлежал одному из лучших учащихся, на которого Аркадич возлагал большие надежды, как на ученика точных наук.

Он с легкостью мог предвидеть, что Дмитрий подойдет к нему, скорее всего, перед звонком на первую лекцию, будет просить вернуть ему сотовый. На родителей Тарасова Аркадич даже не рассчитывал. Прекрасно знал, что от них не будет никакого толка: вряд ли сын расскажет о случившемся с его игрушкой, а если и расскажет, скорее всего, махнут рукой, мол, самое главное - отличник, проблем с успеваемостью нет, а такая неприятность как сотовый телефон... Роману Аркадьевичу он не нужен, подержит у себя денек-другой в назидание, да отдаст. Конечно, поругают немножко, если Дмитрий что-нибудь не присочинит, дабы оказаться в наиболее выгодных условиях. Тарасов - студент сообразительный, не зря Аркадич доверял ему на доске наиболее заковыристые примеры, и только за одно это он был готов простить студенту инцидент с мобильником....

Своей несгибаемой и быстрой походкой Роман Аркадьевич вошел в стены технического училища через парадные двери. Не останавливаясь, коротко отвечая на приветствия маявшихся на первом этаже студентов прошел на вахту. При этом его зоркий цепкий взгляд суженых глаз сразу же метнулся на циферблат настенных часов, висящих над расписанием занятий. Как и обычно, он уложился в двадцать минут ходьбы. Ему хватило меньше секунды, чтобы зафиксировать положение стрелок, но их значение мощной вспышкой врезалось в мозг и почти сразу же потухло.

На вахте преподавателю выдали ключи от аудитории, за которые он расписался в специальном журнале. Затем, как и обычно, остановился у расписания, пробежался по нему взглядом, отмечая наличие внезапных замен. Их Аркадич не увидел. На первую, третью и четвертую пару к нему придут первокурсники, с которыми Аркадичу работать нравилось чуть меньше, нежели со студентами других курсов. Все-таки, только-только со школьной скамьи, дури и глупых выходок полно. Он видел много глупостей от студентов первого курса. В таких случаях математик прерывал лекцию, понимая, что теряет нить взаимопонимания со студентами.

-Вы вынуждаете меня остановить занятие, - раздраженно негодовал он, указывая на виновников замечания, - Сейчас я должен переключить свое внимание с доски на вас. Пропадает время на объяснение материала, тем сложнее вам будет сдать экзамен. Вы понимаете, что мешаете всей группе? Идите в коридор, решите свои проблемы, постучитесь, зайдете обратно... Нельзя же так. Забудьте о школе. Пора отвыкать от детства.

После такого пробора, затянувшегося, как правило, минут на десять, Аркадич вновь принимался за доску, повторяя ранее изложенный материал в напоминание сути новой темы. Обычно ему хватало одной-двух подобных речей, чтобы за оставшееся время занятия спокойно довести запланированное до финала. Именно после занятий с первокурсниками Аркадич на переменах много курил, набирая энергию на два часа следующей лекции.

Математик сделал несколько шагов прочь от расписания; его аудитория, под номером 207, располагалась на втором этаже.

-Роман Аркадьевич! - окликнули его сзади.

Он обернулся, математика быстро догнала Марина Александровна - преподаватель сразу трех предметов. Ее группа механиков как раз должна была сейчас придти к нему на занятие.

-Здравствуйте, - с приветливой улыбкой сказала она, поравнявшись с Аркадичем.

Просто удивительно (хотя ничего удивительного в этом математик не находил), как эта милая, хрупкая на вид женщина взяла на себя ответственность классного руководителя в группе из тридцати пацанов. Аркадич относился к ней только с уважением. Впервые за утро на его лице появилась улыбка.

-Здравствуйте, Марина Александровна. Примите мои поздравления в адрес Нади.

-Спасибо, - с нескрываемым удовольствием ответила она, но тут же ее лицо омрачила тревога, - Как дела у моих ребят? Открыла вчера журнал: Миронов - два, Романов - два. Жалуются, мало времени на закрепление.

-А там и закреплять нечего, - Аркадич пожал плечами, - Я дал им двадцать одну формулу по производным, из урока в урок они упорно молчат у доски. Десять часов одно и то же решаем, что там закреплять?

-У Романова, я смотрю, совсем плохо...

-Романов вообще не работает, - быстро перебил математик, - Хоть бы слово сказал. Что Романов, что Миронов - студенты практически нулевые. Только телефоны и разговоры. А Миронов мне напрямую заявил, что ничего не понимает. Только через родителей разговаривать остается. Всю вашу группу назад тянут.

У Марины Александровны внезапно запищал телефон. Она извинилась перед математиком и отошла в сторону.

Аркадич стал подниматься по ступенькам на второй этаж. В пролете у окна заняла место пара студентов с раскрытыми тетрадями на подоконнике. Ребята не видели математика. Один из них повернулся только когда последний ступил на лестничную площадку.

-Какая у вас сейчас пара? - сухо спросил Аркадич с внутренним возмущением.

Конечно, это было списывание, к чему он со школьной скамьи относился крайне негативно.

-Физика, - смущенно признался один из студентов.

-А кто ведет? Дарья Павловна? - и получив положительный ответ, Аркадич жестко заметил, - Вместо меня сейчас могла бы пройти Дарья Павловна, или заведующий отделением. Должно быть хоть какое-то уважение.

Разумеется, его строгое замечание не возымеет никакого эффекта, и все равно один спишет у другого. Можно было бы, конечно, сейчас направиться в аудиторию, где проходили занятия по физике. Зайти и обратить внимание Дарьи Павловны на этих студентов, чтобы она прогнала их по полной программе, и одного и другого. Но это уже не его дело...

...С хладнокровием Аркадич наблюдал, как на рабочих столах появлялись ручки, карандаши, линейки, тетради, извлекаемые из пакетов и сумок. Чуть меньше минуты потребовалось, чтобы студенты подготовились к занятию. Заодно, математик пересчитал количество присутствующих, сегодня пришли все.

Только когда в аудитории установилась относительная тишина, он вернулся на свое место. Пододвинул к себе уже раскрытый старостой журнал, взглянул на обложку. В своей рабочей тетради поставил сегодняшнее число, номер пары, напротив которого вывел номер группы. После стандартной процедуры попросил тетрадь с ближайшего рабочего стола, пролистал, отмечая добросовестное выполнение данным студентом почти всех домашних заданий и качественное оформление чертежей и графиков.

-Проверяем домашнее задание, - наконец сказал Аркадич, вернув тетрадь Кириллу, негромко добавил, - Два неверных ответа.

(Студент закивал головой, внимательно изучая свою работу.)

Две пары рук взметнулись вверх. Математик окинул взглядом желающих отвечать. Одни троечники, у которых уже есть оценки в этом месяце. Он опустил глаза в журнал.

-Романов, первый пример, - и Аркадич записал первую фамилию в своей тетради.

Рядом с ней лежал толстый блокнот с заданными примерами. Математик и сам любил прорешивать эти задания, сравнивая ответы с ответами в персональном учебнике, из которого и давал студентам работу на дом.

После его вызова в аудитории установилась пауза, в ходе которой слышались шепотки на задних партах. Математик не обращал на них внимания, полностью переключившись на указанного им студента, сидевшего в самом углу у шкафчика с инструментом для уборки кабинета, ожидая его голос.

-Романов, первый пример, - Аркадич уже понял, что теряет время, понял это с первой секунды паузы.

-Я не сделал, Роман Аркадьевич, - наконец пробубнил студент.

Математику было противно тратить на него время, которого и так не хватало, но только, чтобы не огорчать Марину Александровну в такой день как день Рождения ее дочери Нади, он попытался продолжить общение с неудачником.

-Неси сюда тетрадь, - без тени требования сказал Аркадич, даже не глядя на него.

Васька Романов выполз из-за парты, захватив цветастую тетрадку. Плотного телосложения (таких бы только в десант, и никуда больше), в толстой джинсовке, нехотя переставляя ноги в мощных полуармейских ботах из кожи, малолетний амбал направился к учительскому столу, стараясь, при этом, не смотреть на преподавателя. Излишне спокойно он положил перед Аркадичем тетрадь, оперевшись на правую ногу, скрестил руки на плотном животе с каменным выражением на лице, к которому идеально подошел бы голубой или краповый берет. Физически Васька был самым крепким в группе.

И Аркадича буквально физически давила эта непреклонность и безразличие к происходящему. Тем не менее, математик перелистал тетрадь. Все записи были на месте, кроме решения домашних работ.

-Ни одного примера нет, - с досадой развел Аркадич руками (он и не сомневался, что будет иной исход), - Пять занятий прошли впустую. Через урок - дифференциалы, студент десять часов отсидел, пялясь в доску. Я сейчас даю вам контрольную на сорок пять минут по формулам, а у тебя чистая тетрадь.

Романов повернул голову в аудиторию, но направив взгляд куда-то в потолок.

-Ко мне Марина Александровна с утра подходит - у Романова совсем плохо с математикой. На экзамен приходят студенты, отличники, - Аркадич даже поднял вверх палец, - На пять целый год учатся; хотя бы тройку Роман Аркадьевич поставил. Не поставлю, - надавил он, обращаясь сразу ко всей группе, - Без элементарных знаний никому не поставлю. А на летнюю сессию дается неделя, и это значит, что бегать ко мне на пересдачу до одури, как зимой, вы не будете. Первого сдаете все задолженности, второго - педсовет, третьего - вы не найдете здесь ни одного преподавателя. Один шанс будет пересдать - и до свидания. Вот эту таблицу сниму, - математик указал на таблицу элементарных производных, заправленную им лично в рамку, и висевшую на стене между оконными проемами, - Я тебя не ругаю, Василий. Но ты даже не пытаешься решать.

-Да не знаю я, как их решать, - лениво протянул Романов и оперся на другую ногу.

-Зачем тогда ходишь сюда? - кажется, математик слегка занервничал, он всегда нервничал от подобных ответов, - Математику ты не знаешь, по другим предметам как? Тоже не знаешь?

-Знаю, - студент перевел взгляд в пол.

Первым желанием Аркадич собрался просмотреть успеваемость Романова по всем предметам.

-Забирай тетрадь, садись на место, - вместо этого сказал он, - Проверять домашнюю не будем, время дороже... Берите двойные листочки. Подписывайте имя, фамилию, номер группы, и слово вариант.

Математик разделил доску вертикальной жирной чертой под общее шуршание выдираемых из тетрадок листов.

-Записываю первый пример, начинаете решать... Сначала на черновиках, - повысив голос, добавил он, - Работа на сорок пять минут, решать там нечего, все примеры прорешены на прошлых занятиях.

Красивым ровным почерком, безо всяких сползаний вверх или вниз, словно по невидимой линии писал, Аркадич вывел на доске десяток примеров, отобранных им перед началом занятия. Некоторые из них прорешивались в аудитории, за что студенты получали положительные баллы в журнал. Затем вытер обмеленные пальцы об такую же обмеленную тряпицу. Сел обратно за стол, неспешно закрутил головой по сторонам, следя за студентами.

-Барский, - в первую же секунду заметил Аркадич.

Тощий как спичка и с сильно горбатым носом Сашка Барский отнял руку от тетради, которую намеревался открыть, скрывшись за спиной впереди сидящего Якушева. Барский приехал учиться из деревни, за девяносто километров от областного центра. И зарекомендовал себя как студент, подающий большие надежды, только бы пореже торопился искать верное решение примеров, почаще бы думал. Аркадич и сам был таким - шибко прытким в познании математических премудростей.

-Подумай хорошо, - посоветовал математик, - Какой пример?

-Второй.

Аркадич глянул на доску:

-Подобный мы решали в аудитории.

Краем глаза уловил какое-то движение в воздухе. Клочок бумаги приземлился на парту первого ряда, к старосте Звягинцеву и его соседу Мишке Кащееву. Роман Круглов тут же склонился за своим рабочим столом.

Аркадич быстро прошел к старосте, тот даже не поднял головы, уткнувшись в свое решение на черновом листке. Зато курчавый рыжик Кащеев, зажав в пальцах ручку, не сводил глаз со шпаргалки, и поднял их, когда преподаватель схватил ее  с парты и увидел решение первого примера.

-Сдавай контрольную, - потребовал Аркадич, забирая у студента чистый лист, шпаргалка несомненно предназначалась ему, - Это уже не решение, а списывание.

Мишка безмолвно проводил глазами пустой чистовик. Математик прошел на третий ряд, попутно вытаскивая из кармана пиджака ручку. Остановился возле маленького Круглова, неплохо ориентирующегося в производных.

-Минус балл у тебя уже есть, - Аркадич поставил на листке единичку, обвел ее в кружок.

-А я при чем, Роман Аркадьевич?

-Если не ты, поблагодари того, кто тебя подставил, - пресек преподаватель, заправив ручку в колпачок, отправил ее обратно в карман, - Хочешь, чтобы я сейчас принялся искать виновника? Бросайте свое ребячество.

Он умолк. Отошел к двери, вся аудитория предстала перед ним как на ладони

метаморфоза 1

-Император, Император едет!

И сразу вместе с ветром,

Каждый следующий порыв которого быстрее скорости света:

-Император, Император едет!

Его великое Святейшество!

Его великая Премудрость!

Его Справедливость!

Шепот тысяч мерзких тварей,

Убогих, жалких, падших в самое болото.

-На чем едет? В какой карете?

На каком коне? А может, пеший?

В каком нынче наряде?

А у Него один, всего один наряд.

Хи-хи, Император, и только одна шкура всего.

А ведь лежат ниц, стоят на коленях,

Едва только слово Император услыхав.

Дрожат, стоит только заговорить Ему,

Молчат и молятся, чтобы взор Его случайно кого-то из них не коснулся.

Где им не дрожать? Где не молиться?

Темное царство под ногами Императора:

Грязь, тупые рыла с тупыми речами.

Умно говорит Император, но непонятно им.

Привычно им на своем языке потешаться,

Да нет желания Императора слушать.

-Император, Император едет!

Ай, да Император, ай, да Старомир!

Все забавляет мерзких тварей в своем Господине.

Походка Его прямая, будто доска к солдатской спине привязана,

И наряд Его привычный - безликий, серый, невзрачный.

И точность Старомир соблюдает.

Глупы они, а сейчас и вовсе с овечьим стадом сравнялись.

Гуторят про свое, да по - своему,

Что не нравится, что не так.

Да все про Императора,

Да все про Старомира.

-Старомир, Старомир едет!

В карете золоченой, да с толстыми стенками,

Чтобы никто руками своими,

Такими же грязными как нечисть под ногами жалких тварей,

Не посмел Его коснуться.

Колеса кареты железные,

Тяжелые, кованые лучшими мастерами.

С такими колесами никакая грязь не страшна.

Напрасно какая-нибудь тварь думает скрыть внутри свою храбрость хитроумную,

Подставить подножку Старомиру,

А после смеяться ничтожной удаче.

Две лошади у Императора:

Цветом стальные, в скорости быстрые, силой громадные;

Сметут стены на своем пути.

Смешают любую тварь с грязью,

Втопчут, раздавят - где кровь, где жижа, не разобрать.

На стальных лошадях стальные всадники,

Стальной блеск солнце отражает.

У каждого за плечами гроза и пика,

Чтобы твари боялись поперек кортежа дорогу переходить.

Вперед на дорогу смотрят.

Старомир им хозяин,

Что прикажет - дойдет до стальных умов без колебаний.

Мчится кортеж по грязной дороге

Мимо хором золотых, бриллиантами отделанных,

Своим блеском солнце затмивших,

Мимо халуп глиняных,

Деревянных конурок,

Каменных склепов,

Соломенных хижин;

Мимо овчарен несется под непонятное блеянье.

-Хи-хи, а у Старомира-то, кроме своей точности ничего и нет.

-Хи-хи, гниет в своем дворце среди стальных стен.

Хи-хи, говорят, за тысячу лет тысячи женщин Император соблазнил...

А Император даже в окно кареты не смотрит.

Словно спит Император,

Глаза закрыл в раздумье.

В крепость спешит Старомир.

В цеха кортеж мчится, в царство смерти движется.

Дал Старомир задание своим лучшим умам

Машины придумать,

Чтобы непобедимы были в небе, на воде, на суше;

Чтобы огонь был им дыханием, холод смертельный взглядом;

Шаги чтобы было их слышно по всей земле.

Месяц дал на раздумье.

Не хочет Старомир воевать,

Нет этого в мыслях, нет этого в планах.

Чужим землям помощь нужна.

Без машин спасительных гибель им.

Золотом платят Старомиру

За его помощь посильную.

А без золота не прожить тварям в Империи и двух дней.

-Господин, - слышит, вдруг, Старомир голос скачущих всадников, -

-У ворот крепостных твари с плакатами.

Против Ваших машин настроены.

Смерть продаете в чужие руки.

Не медлит Император с ответом:

-Вперед гони.

Бросает карету вперед.

Слышит Император крики, визги, вопли испуга и боли.

Врассыпную пикетеры, кто куда без оглядки.

По прямой стальной кортеж устремился, скорость прибавив.

Капли горячие цепляют лицо Старомира.

Но не смотрит Он в сторону,

Лишь холодной ладонью по щеке чиркает, стирает кровь с серой плоти.

Тряхнуло чуть-чуть заметно карету:

Тело под колесами расплющило.

Кровь на колесах,

Смешалась тут же с грязью, с жижей, с пылью дорожной.

Думает Император о машинах,

В холодной голове образы видит:

Страшны машины на вид, огромны.

Огромна и плата.

За тысячу лет у Старомира навык машины строить,

Еще никого не обидел.

Но вот карета в крепость въезжает быстро

Вдоль черных стен крепостных по стальному мосту.

Звон кругом, грохот, металл куют, скрежет;

Днем и ночью цеха без отдыха.

Выходит Император из золотой кареты,

Кругом оглядывается.

Высок Император ростом, слажен статно,

В годах молод,

Хоть тысячу лет на троне власть в своих руках держит.

Золотая мантия до самого пола на нем бессменная.

Взгляд Старомира мертвый,

Стеклянный, ледяной, неприступный.

Лицо на солнце сверкает.

Кроме самих себя твари никогда ничего в нем найти не могли, ни морщинки, ни родинки.

Но страхи свои как в зеркале видят, когда говорит Он.

Ждут Императора,

Золотая дорожка стелена к Его ногам.

Преклонились пред Императором смертные.

-Работы вашей не вижу, - стеклянно говорит Он, в ответ поклонившись.

С новым поклоном подали Императору бумаги с чертежами, С расчетами.

Ждут умные головы,

С нетерпением на Старомира смотрят.

Сегодня только ночью закончили

Чертить и подсчитывать.

Надеется на них Старомир,

Верность свою тысячи раз Императора надеждам доказывали.

За то хоромы велел Старомир золотые,

Бриллиантами отделанные,

Блеском солнце затмившие выстроить, без колебаний.

Ценит таких Старомир,

Нужны такие Императору.

Без умных голов погибнет Империя без возврата.

Недолго Он расчеты изучает внимательно.

-Ошибку вижу, - объявляет стеклянно, - В одну цифру ошибка.

Лишняя цифра - нагрузка уже не та, скорость уже ниже.

Бросает Император листы под ноги,

Взглядом находит виновного.

Страх, ужас видит в его глазах.

На колени виновный падает,

Ноги стальные лобзает в рыданиях.

Скользнул в ладонь Старомира кнут с железными зубьями,

Скрутил несчастному шею.

Рванул кнут на себя Император.

Кровь брызнула на мантию золотую,

Растеклась в лужицу.

Отпихнул тело от себя Император,

Голова у ног осталась.

-Не прощаю ошибок. Лишний недочет - грязная работа.

Ничтожества в грязи жить привыкли.

Что Законы им, что расчеты, все одно,

Думать не могут, по-своему хотят.

День вам, чтобы ошибку исправить.

Повернулся Старомир к смертным, не тварям пока еще, спиной.

Должны они волю Его исполнить,

ДОЛЖНЫ, просто ОБЯЗАНЫ,

В их это интересах:

Живы за его счет, за свой труд богатства имеют.

Не вечны, в отличии от тех же хором.

Сегодня ты, завтра другой на твоем месте.

Обратно садится Император в карету.

Прочь из крепости.

-Какой пример разберем? - обратился Аркадич, сложив контрольные в стопку, - Барский, где проблемы были?

-В четвертом примере, Роман Аркадьевич, - практически сразу указал студент пальцем на доску, - У меня получилось -2sinx / cos^2x.

Математик заметил множество кивающих в знак согласия голов одного с Барским варианта. Стер сухой тряпкой задания с доски. Переписал пример заново.

-Кто решил? Только двое. Барский, Саша, будешь мне помогать, - начал преподаватель, - У меня дан логарифм сложной функции - это первое, что я вижу. Далее меня интересует ее степень, в нашем случае - первая. Барский, производная натурального логарифма сложной функции?

Он протянул в сторону студента руку, передавая последнему слово.

-U' / U, - без запинки отчеканил тот.

-Значит в числителе я пишу выражение под знаком логарифма со штрихом, в знаменателе без штриха, - и математик выполнил действие на доске, - Теперь я вижу (знаменатель меня пока не интересует), что косинус возведен в квадрат по условию задания. Если я буду искать производную от косинуса, возведенного в квадрат, у меня ничего не получится, я просто запишу выражение, которое получилось у Барского, всем понятно? Саша, понял? Что такое - косинус, возведенный в квадрат, вспоминаем... Это шестой класс.

На лицах некоторых студентов появились улыбки от явной несообразительности.

-Я представляю косинус в квадрате как произведение двух косинусов, - закивал довольный математик, - Степень я выношу за скобку, по формуле, двойку умножаю на произведение косинуса на косинус со штрихом: 2cosx * (cosx)'. Всем понятно, что я сейчас сделал? - он снова пояснил свои действия и продолжил, развернувшись вполоборота, - Теперь я вижу: в числителе косинус, да в знаменателе косинус, возведенный в квадрат. Я могу сократить косинусы? А почему нет? В знаменателе получаю просто косинус... А теперь все просто: производная от косинуса - -sinx. Я пишу: -2sinx / cosx. Барский, что это такое?

- -2tgx, - завершил Сашка.

-Это и есть ответ, - подытожил математик, - Простой пример.

Он еще раз пробежал по решению взглядом.

-Больше никаких трудностей ни у кого не возникло?

Математика не устроило всеобщее молчание, хотя контрольная и в самом деле оказалась легкой. Он надеялся, что кто-нибудь задаст еще вопросы по решению потому, что их не могло не быть. Даже сам Аркадич, несмотря на собственное объяснение заданий, старался найти в них те нюансы, которые могли бы сбить с толку.

Еще будучи студентом он частенько открывал рот на занятиях, по нескольку раз переспрашивая у профессора решение того или иного примера, пока до него, в конце концов, не доходил весь процесс вычисления. Из-за этого, кстати, сокурсники называли Аркадича Эйнштейном, и неоднократно просили подольше тянуть переспросами время на лекциях, чтобы поменьше конспектировать обильный материал. В результате Аркадич заслужил в институте бесспорный авторитет среди студентов и искреннюю любовь преподавателей. Нередко он осмеливался вступать в споры с профессором по поводу решений тех или иных примеров, но часто признавал поражение, хотя тот был рад такому серьезному и дотошному ученику. Именно благодаря излишним расспросам и пояснениям студент Ушаков Роман Аркадьевич сумел понять основу математики, и теперь хотел от своих студентов того же.

  Обводя аудиторию взглядом, полным страсти, он повторил каждое свое действие.

Стер решение с доски.

-Открывайте тетради. Орефьев, на чем мы остановились?

Кирилл быстро перелистал свой конспект:

-Геометрический смысл производной. Записали формулу - (y)' = k = tgA.

Аркадич, на всякий случай, заглянул в его тетрадь. Про себя он отметил аккуратное выполнение последних двух чертежей и пояснения к ним. У Кирилла  вообще был красивый ровный почерк, не хуже чем у математика. И не возникало ощущения, что он намеренно выводил каждую букву или цифру, как обычно делают студенты, стараясь расположить к себе преподавателя и получить положительную оценку.

-Подпишите: Уравнение касательной, - разобрался математик, изучив необходимый материал.

Он подождал, пока тридцать пар глаз оторвутся от своих конспектов.

-Нам будет необходимо вернуться к началу второго семестра, - начал преподаватель, - Когда мы находили уравнение прямой, проходящей через точку с заданным угловым коэффициентом k. Поэтому сразу запишем: воспользуемся уравнением прямой, проходящей через точку М1(x1; y1), с заданным угловым коэффициентом k. Кто помнит это уравнение?

В дверь аудитории неожиданно постучались. А через секунду внутрь вошла заведующая отделением, молодая Елена Игоревна.

-Здравствуйте, - негромко и с приветливой улыбкой обратилась она и к студентам и к математику, - Роман Аркадьевич, можно мне забрать у вас пару ребятишек?

-Разумеется, Елена Игоревна, - поспешно закивал преподаватель, только пожав плечами.

Взял в руки журнал: в планы Аркадича не входило расставаться с кем попало. За пару секунд он отыскал в списке фамилий две с отличными показателями успеваемости. Новая тема по сложности понимания позволяла пожертвовать этими ребятами.

-На какое время вы их забираете?

-До звонка, Роман Аркадьевич. Да там, особо, ничего и не надо будет делать.

Его ни капли не взволновали цели, для которых Елена Игоревна забирала студентов. Ни сейчас, ни вообще. Аркадич никогда не интересовался чем занимались эти счастливчики. Однако, кроме тех случаев, когда с занятий отпрашивали физически развитых ребят, где математик вынужден был закрывать глаза на их успеваемость, он самолично старался выбрать нужных студентов.

-Итак, - сразу вернулся математик, когда дверь за заведующей и ребятами закрылась, - Еще раз: воспользуемся уравнением прямой, проходящей через точку М1(х1; y1), с заданным угловым коэффициентом k: y - y1 = k * x - x1. На прошлом занятии мы сказали, что коэффициент касательной, проведенной к графику функции y = f(x) в ее точке с абсциссой икс, равной числу а, равен производной этой функции, при икс, со значением а. Пишем: так как k = y' (x), то... Посмотрите на доску... То теперь мне нет смысла писать эту k. Вместо нее я напишу: y - y1 = y' (x1) * x - x1. Это и есть уравнение касательной. Запишите подзаголовок: Уравнение нормали. Барский, дай определение нормали.

Сразу же вверх взметнулась рука соседа Кирилла по парте - Лешки Сорокина. Математик мгновенно переключился на него.

-Нормаль к данной кривой y = f(x), в данной ее точке М - прямая, проходящая через точку касания М перпендикулярно касательной МК, - как по тетради читая, выпалил студент.

-Перпендикулярно касательной, - математик даже поднял вверх палец, - А мы ведь помним условие перпендикулярности... Теперь мне ничего не мешает подставить вместо k2 k нормали, потому что я ищу нормаль. k1 мне известен: k1 = y' (x). Поэтому, коэффициент нормали будет равен: k = -1 / y' (x1). Возвращаемся к уравнению прямой с заданным угловым коэффициентом: y - y1 = -1 / y' (x1) * x - x1. Это и есть уравнение нормали. Вот и вся теория. Первый пример, Хохлов, к доске. Можно с тетрадью...

БИОЛОГИЯ

Она чуть-чуть не проспала в это утро. Сон пришел часа в четыре, а до этого она видела огромного серого кота, который по приближении превращался в еще большего лиса. Лисья морда все росла, раскрыла пасть, и в этот момент она проснулась. На часах была половина первого ночи.

Женьки не было. Она попыталась уснуть, закрыла глаза, открыла мысленный счет, чтобы успокоиться после кошмара. Но настоящий кошмар будет ждать сегодня, и не в царстве собственных галлюцинаций, сформированных разумом за прошедший день, а в реальности, в которой она пребывала уже три десятка, с небольшим хвостиком, лет. Нет, конечно, она будет чувствовать себя так же как и Надюшка, ради дочери она готова была пожертвовать даже своими нервами, которые и без того ни к черту. Именно мысли о предстоящем торжестве в честь Дня рождения дочери более-менее успокоили ее, пока она считала, закрыв глаза. Но доведя счет до тридцати, неожиданно услышала какой-то шум.

Женька, похоже, спать совсем не ложился (в отличие от него, она не помнила как отключилась, едва укрывшись одеялом, кажется, это было часов в одиннадцать). С вечера он корпел над отчетами. Как пришел в восемь, не ужинал даже, сразу сел писать и сверять документацию. Когда она вошла в кухню, он все так же сидел за столом, разложив перед собой листы. Рядом стояла чашка с горячим чаем, от которого чуть заметно струился пар. Женька даже не повернул головы в сторону жены.

-Эх, Маринка, Маринка, - только вздохнул он, уткнувшись в бумаги, протер глаза, - Как они все меня достали до самого главного. А ты чего колобродишь, не спишь?

-Кошмары снятся.

Она пододвинулась к мужу, обняла, положила голову на плечо, направила взгляд в документы, где ничего не понимала.

-На, глотни, - Женька протянул ей чай.

Успокоение пришло к ней после нескольких коротких глотков. И такой хотел видеть ее Женька - наивной, маленькой серой мышкой, которая прячется в теплой безопасной норке с чашкой сладкого чая. Такой она и была на самом деле. Хотя, нередко в ней просыпался упрямый, блокирующий любое проявление ласки, нежности со стороны и Женьки, и Нади, механизм, когда она просто хотела побыть одна, и в эти минуты давала волю слезам. Женька называл свою жену большим ребенком, не понимающим всей сути происходящего в реальности, полной бессмыслицы. Точно такой же бессмыслицей он называл и ее работу с тремя десятками тупоголовых оболтусов, соскучившихся по кожаному ремню; не для Маринки она была, с ее-то характером. Пять дней в неделю выдерживать сотню подростков, большая часть из которых не понимает, зачем тратит свое время на занятиях (им бы только оценок хороших побольше; Марина Александровна добрая, всегда выручит), шесть, а то и восемь, часов талдычить одно и то же - это же какой должен быть потенциал прочности? Не верил Женька, что у его жены этот запас велик (отсюда и слезы, и кошмары по ночам, и нервы ни к черту). Она и сама в это не верила. Но не будь среди студентов тех, кому учиться ее наукам действительно было интересно, как, например, Андрею Ковалю, перегорела бы в один миг. А так часто сразу после окончания очередного занятия хотелось по-детски разреветься. Кроме редких случаев  после звонка она запиралась в подсобке; садилась в стоящее в углу кресло, закрывала лицо руками, сидела так минут пять, стараясь ни о чем не думать.

-Бросай ты эту свою психушку, - не переставал повторять Женька, когда после первых занятий в качестве учителя она плакала, уткнувшись ему в плечо, - Бросай, по-хорошему.

Он никогда не называл техническое училище, где она работала преподавателем сразу трех предметов как-то по-другому. Психушка - и никак иначе.  (Последнее время ее это раздражало, но она сразу же успокаивалась, так ток проскакивает при секундном замыкании цепи.)

-Дурной твой характер, - настаивал Женька, - Не учитель ты, не можешь ты быть учителем.

Андрей Коваль однажды определил для нее всю суть происходящего в реальности, полной бессмыслицы:

-Каждый день как на Голгофу.

Да и само слово распятие приобрело особый смысл, когда она распиналась на каждом занятии, нередко перекрикивая студентов, заводящихся с пол-оборота, только дай тему. Почти каждое занятие делилось на две половины - когда говорила она, и когда говорили студенты; почти каждое занятие с трудом заканчивалось под ее диктовку. Уже предчувствуя, что не в силах остановить дискутирующих ребят, не понимающих, что срывают лекцию, просто усаживалась за рабочий стол, переключалась на свои заботы. Такая тактика была единственным средством вернуть на оставшееся время урока власть в свои руки. И, как правило, самые умные призывали заткнуться самых языкастых. И, как правило, обида проходила вместе с наступающей тишиной.

Последний год выдался особенно напряженным: впервые за пять лет работы в техническом училище она приняла первокурсников. Она не хотела быть классным руководителем группы первого курса. Другие группы, приходившие к ней на лекции в этом году так же пошли на спад по интеллектуальным качествам....

-Пойдем спать, - в полголоса просила она сейчас, почти засыпая рядом с Женькой.

Он повернулся к ней. Секунду смотрел в ее глаза, с улыбкой, с теплом, с лаской. Неожиданно поцеловал в губы, подхватил на руки и понес в спальню.

-Еще полчасика посижу, ладно?

Большой серый лис больше не пугал ее. Наоборот, протягивал свою лапу, будто обещая преданность. Склонил голову; она увидела в руках стальной ошейник. Лисиц на цепь не сажают, подумала она. Хотела сказать это вслух преклонившемуся перед ней животному, но не смогла. Наполовину открыла рот, плотная масса залепила дыхание, проникла в легкие, наполнила приятным ароматом. Она протянула к лисице руку с намерением пожать лапу хищника - сверкнули когти. От внезапности ошейник выпал из ее пальцев.

Под оглушающий звон она резко открыла глаза. В неожиданной тишине звон эхом отзывался по всей голове, лишая возможности некоторое время соображать. Но взгляд ее попал на будильник, который всегда срабатывал без четверти семь. Она проснулась ровно через тридцать пять минут.

Она проспала!

Надьку в школу пора вести, а она валяется в кровати!

Она мигом выскочила из-под одеяла. Почти бегом вошла в комнату дочери. И остановилась, тупо уставившись в пустую всклокоченную постель. Приготовленной с вечера одежды, как и портфеля, не было.

Она перевела дух, закусила губу, и, неожиданно для себя самой, рассмеялась. В кухне тоже было спокойно; на столе оставались неубранными два столовых прибора. В одной из чашек еще не остыл недопитый кофе Женьки. Она еще раз улыбнулась удачному исходу дела.

Меньше десяти минут ей потребовалось, чтобы привести себя в порядок; вечером она обязательно вольется в радостное для дочери и, несомненно, для всей семьи русло, со всей его круговертью (конечно, будут гости, суета превратится в бурный хаос), но до того момента она оденет привычную маску: под тоскливое настроение утра, с обилием серых туч, разгуливающих по небу под надзором желтого ока солнца; так же свободно, слившись с большинством, но так же как солнце, улыбающееся только ей, невзирая на количественное превосходство парообразований, нагнетающих скуку.

-Пора на Голгофу, - сказала она сама себе, удовлетворенная всеми элементами одежды и небольшим количеством макияжа.

До технического училища ей всего-то требовалось проехать три остановки....

На счастье Марины Александровны, маршрутка уже подъезжала к месту посадки. Полупустое такси подобрало только ее одну. Ехали быстро, чудом пролетая светофоры на зеленый. На остановках долго не задерживались.

Через десять минут она была на месте. И сама удивлялась желанию добраться до места работы на маршрутном такси, которые терпеть не могла до сегодняшнего дня. Обычно предпочитала троллейбусы, в исключительных случаях пользовалась автобусом. Просто сегодня Марина Александровна могла реально опоздать, за что ей наверняка бы влепили строгий выговор; Валентин Сергеевич очень не любит, когда опаздывают. Часто, первые пять минут после звонка ректор дежурит по первому этажу, эффектно пробирая провинившихся по этому поводу. И его совершенно не интересуют причины опоздания.

У парадного входа она встретила Андрея Коваля с черным пакетом в одной руке и с недавно где-то приобретенным мобильным телефоном в другой. Впрочем, первокурсник сунул его в карман голубой рубашки, некрасиво, кстати, сочетающейся с серыми спортивными брюками. Дня четыре назад потеплело; все эти четыре дня, каждое утро он стоял у парадных дверей в одиночестве, занятый своими мыслями.

-Здрасьте, - кивнул Андрей, когда она поднялась по ступенькам и подошла к двери.

-Здравствуй, - Марина Александровна быстро открыла ее и вошла внутрь.

Она, вдруг, подумала, что Коваль хотел сказать ей что-то еще, помимо обыденного краткого приветствия. У него всегда в запасе оставалось энное количество неиспользованной информации, и на ее занятиях студент излагал ее сверх меры часто доставая преподавателя донельзя. А урок экологии с ним превращался просто в какую-то дуэль, где остальные студенты мало что понимали, впрямую требовали его заткнуться. Изматывал Андрей с огромной скоростью. Зимнюю сессию он почти провалил, сдав из двух экзаменов только физику. Сдал почти на отлично, чем немало удивил и обрадовал Дарью Павловну. Зато Романа Аркадьевича порадовать Ковалю было нечем. Она была в шоке (как и большая часть преподавательского состава), когда на педсовете встал вопрос об отчислении Андрея по итогам зимней сессии. Марина Александровна была за него, хотела, чтобы он продолжал учиться, несмотря на его досаждающее поведение на ее занятиях.

Марина Александровна прошла на вахту, попутно отвечая студентам на их механическое здрасьте. Взяла ключи от аудитории, расписалась в журнале.

Запищал в сумочке сотовый телефон.

-С добрым утром, - приветствовал Женька.

Она была рада услышать его голос. Отошла в сторону.

-Надеюсь, ты не слишком волновалась, что я отвез Надьку сам?

-Спасибо. Я чуть не опоздала, проспала будильник, представляешь? - пожаловалась она с улыбкой.

-Мы с Надькой позавтракали под его пение, - признался муж, - Прости, я подумал, в такой день ты могла бы отдохнуть от своего дурдома.

-Благодарю за заботу, - она и сама бы этого хотела, - Во сколько будешь дома?

Женька помолчал с секунду-две.

-Я сейчас еду к Алексееичу, потом в контору. В лучшем случае, к четырем постараюсь прибыть. Самое позднее - к семи. Да не волнуйся так, без меня праздник не обойдется; я уже пообещал Надьке... Люблю вас обеих. До вечера.

-Пока.

Прошел Роман Аркадьевич. Она видела, как он остановился у расписания занятий, затем зашагал к себе. Вчера Марина Александровна изучала журнал подопечной группы. Тревожно было за ребят из-за математики, много двоек. Сложный предмет, сложный преподаватель.

-Роман Аркадьевич! - окликнула она, - Подождите!

Быстро догнала обернувшегося математика.

-Здравствуйте, Марина Александровна. Примите мои поздравления в адрес Нади.

Ему доставляло удовольствие сказать это. Но, хотя она видела, что глаза математика чуть потеплели, чего от него нельзя было добиться даже в самой мирной обстановке, все же, в них еще было немало холода. Тем не менее, услышать от Романа Аркадьевича приятные слова, относящиеся к ее дочери, доставило ей удовольствие, если не сказать больше.

-Спасибо, - с нескрываемым удовольствием ответила она, однако, радость оказалась недолгой, - Как дела у моих ребят? Открыла вчера журнал: Миронов - два, Романов - два, - она говорила как можно мягче, стараясь уцепиться за оттаявший чуть заметно взгляд математика, - Жалуются, мало времени на закрепление.

-А там и закреплять нечего, - но холод овладел им практически с первого слога, математик пожал плечами, - Я дал им двадцать одну формулу по производным, из урока в урок они упорно молчат у доски. Десять часов одно и то же решаем, что там закреплять?

Его словам можно было верить. Роман Аркадьевич, как и всегда, оказался беспощаден. Она никогда не понимала излишней строгости, тем увереннее сейчас принимала сторону несчастных студентов, тем паче, своих.

-У Романова, я смотрю, совсем плохо, - с особой просьбой постаралась намекнуть Марина Александровна.

-Романов вообще не работает, - быстро среагировал математик, словно задетый за живое, - Хоть бы слово сказал. Что Романов, что Миронов - студенты практически нулевые. Только телефоны и разговоры. А Миронов мне напрямую заявил, что ничего не понимает. Только через родителей разговаривать остается. Всю вашу группу назад тянут....

У Марины Александровны вновь запищал телефон. Она извинилась перед математиком и оставила его.

-Привет, мам, - приятный голосок любимой дочери достал до самого сердца не менее приятным теплом.

Все проблемы (спасибо высшим силам) мгновенно переместились из реального мира в параллельный, призрачный, пусть и на столь короткое время.

-Привет. Поздравляю тебя с Днем рождения, - Марина Александровна не смогла удержаться до вечера, где все самые теплые добрые слова имеют особую силу, но, естественно, она скажет это вновь, - Желаю тебе здоровья, счастья; пусть у тебя все будет хорошо.

-Спасибо, мам, - от одного только слова благодарности дочери у матери в горле встал ком, - Папа отвез меня, не волнуйся.

-Он тебя хоть покормил? - с нарочной заботой в неуверенном голосе сказала Марина Александровна.

-Трудно сказать, - серьезно ответило девятилетнее чадо, - Папа дал мне денег, так что голодной не останусь. А можно на мой День рождения придет Васька Борисенко?

За минуту девочка засыпала мать вопросами. Последняя просила Надю приостановить атаку, попутно разрешив ей пригласить Ваську Борисенко. Получив большую часть положительных ответов, Надя повесила трубку.

Так что к себе в подсобку Марина Александровна вошла за пять минут до звонка, отдав, при этом, ключ от аудитории ожидающим ее студентам из группы Романа Аркадьевича. Вошла, закрыла дверь, перевела дух. Различные эмоции переполняли ее сейчас. Особенно сильным было ощущение возврата в реальность, отступившую на второй план на время общения с дочерью. Наиболее ярко это ощущение поддерживал мат из аудитории (пролетающий вперемежку с болтовней студентов, занимающих места за партами), который Марина Александровна слышала сквозь тонкую дверь. Она, впрочем, перестала обращать на происходящее за пределами подсобного помещения во время ее отсутствия там какое-либо внимание. Лишь бы при ней не употребляли жестких и крепких выражений.

Марина Александровна включила свет, несмотря на солнечные лучи, достаточно хорошо озаряющие внутреннее пространство через широкое окно...

Когда в дверь постучали, она не сразу сообразила, с какой стороны пришел гость. Расческа в ее пальцах, едва касавшись крашеных под каштан волос летала по ним, сглаживая неровности.

-Здравствуйте, - вежливо обратился молодой человек, когда она открыла дверь в коридор этажа, - Мне бы Наталью Борисовну, если она здесь.

-Вы знаете, - не менее аккуратно огорчила Марина Александровна, встав на пороге, - У Натальи Борисовны сегодня выходной день.

-Простите, а Вы, случаем, не могли бы подсказать ее адрес? - без тени разочарования выпытывал гость, которого она впервые видела, - Вы уж извините мою настойчивость.

-Ничем не могу помочь, к сожалению, - преподаватель пожала плечами, - Адреса я не знаю.

Гость извинился и ушел. Она закрыла дверь, повернула на два оборота ключ в замке, полная любопытства.

Наталья Борисовна Керенская делила с Мариной Александровной кабинет биологии и экологии, проводя здесь свои лекции по химии. Кроме того, она так же занимала пост зама по учебной части, и, кроме всего прочего, частенько проводила лекции по основам теоретической механики. В личной жизни Керенская в одиночку воспитывала двенадцатилетнего охламона. Насколько могла знать ее коллега по работе и просто подруга Марина Александровна, Наталья Борисовна не включала на ближайшее будущее планов на открытие какого-нибудь романчика (если, конечно, предположить, что молодой человек был с этим связан). В принципе, Марине Александровне, несмотря на любопытство, было все равно, не ее это касалось. Она и правда не знала адреса Керенской. Но появление молодого человека, его настойчивость и искренняя вежливость, о которой в последнее время можно только вспоминать, казались необычно соблазнительными.

...Марина Александровна вышла  в аудиторию из подсобки быстрым шагом, сжимая в руках пару своих индивидуальных учебников и телефон. Прошла между рядами, глядя перед собой, на доску. С утра должно было хватить запаса энергии на предстоящие полтора часа, а там - окно, и можно будет передохнуть перед группой Андрея Коваля.

-Присаживайтесь, - негромко просила она ребят, сложив учебники и телефон на столе.

Окинув взглядом аудиторию, она с облегчением заметила, что многих не хватает, кажется, пятерых. И среди отсутствующих оказался хохмач Никитин, изредка старающийся срывать ей занятия. Это было вдвойне приятно.

-А что это вас так много с утра? - облегчение выразилось на лице преподавателя улыбкой.

-Пятеро отсутствуют, - через паузу, во время которой пересчитывал студентов, прокомментировал староста - курчавый Антон Гвоздеев.

На пять человек меньше гвалта. Неужели сегодня будет ее день?

Марина Александровна сразу перешла к занятию, захватив инициативу в свои руки.

-Запишите тему: Типы экосистем. Сукцессии.

Она записала новое для студентов слово на доске. Села за свой стол.

-Экосистема, - диктовал преподаватель через паузу, - это совокупность живых организмов и взаимодействующих с ней факторов внешней среды.

Она говорила негромким голосом, насколько позволяла тишина. На Камчатке первого и среднего рядов родилось какое-то шушуканье, плавно переходящее в тихий гул.

-Классификация экосистем, - повысила голос Марина Александровна, - Терентьев, Камушкин, я сейчас проверю ваши тетради.

-Да он пристает ко мне, - с наигранным возмущением указал белобрысый Сережка Камушкин, - Записки кидает.

По аудитории прокатились смешки.

-Слышь, ты, пошел на фиг, - резко среагировал шкет Мишка Терентьев, - Следи за базаром, о'кей?

Ей было противно слушать этот детский сад. На миг Марина Александровна укорила себя в развязавшейся перебранке. Поэтому предпочла смолчать, к тому же, после грозного ответа своего оппонента Сережка замолчал.

-По происхождению...

-Супер! - внезапно воскликнул прямо перед ней сидевший Игорь Фадей, до того уткнувшийся в свою тетрадь.

Марина Александровна резко вздрогнула, нисколько не подготовленная к этому возгласу, будто неожиданно очнулась; так заставил ее очнуться звон выпавшего из рук ошейника, что она держала во сне. Вздрогнуло и ее сердце, привыкшее к любым неожиданностям подобного рода. Однажды, так же внезапно кто-то из студентов взорвал целлофановый пакет, когда она повернувшись спиной к аудитории, чертила на доске схематичный рисунок.

Но Игорь не был хулиганом, наоборот, Марина Александровна была довольна его неприметным поведением, и часто ставила положительные баллы только за то, что на занятиях Фадей пару раз открывал рот.

-Простите, - он тут же глупо заулыбался, видимо, осознав свое поведение, глядя в ее широко раскрытые от легкого шока глаза, - Задумался.

-Что с тобой? - под всеобщий смех негромко сказала Марина Александровна, уняв частое сердцебиение.

-Это он вчера, наверное, с Иркой вечер провел, забыть не может, - давясь от хохота бухнул сосед Игоря Сашка Леонов, - Это было супер.

-Заткнись, долбач, - ткнул Фадей своего соседа локтем в бок, - Простите меня, Марина Александровна. Вырвалось, - виновато обратился он к преподавателю.

-В следующий раз  с невропатологом приходи на лекции, хорошо?

Она уже не сердилась на него, несмотря, на то, что все происходящее казалось ей диким.

-По происхождению или возникновению, - чуть придя в себя Марина Александровна возобновила лекцию, - экосистемы делятся на:

а). естественные;

б). искусственные.

Кто приведет примеры естественных экосистем? - обратилась она к ученикам, словно ничего и не случилось несколько секунд назад.

-Лес, - мгновенно сообразил Сашка Леонов, - А можно я анекдот про лес расскажу смешной? Можно?

-Давай, урок сначала закончим, а на перемене расскажешь, договорились? - с нотками раздражения остановила она, - Запишите пару примеров: лес, степь, воздушное пространство... Теперь искусственные; тоже два-три примера: заповедники, поле...

-Поле, русское по-о-о-ле! - еще более внезапно затянул с середины третьего ряда Лешка Рябов, будто в забытье, от которого она привыкла слышать всяческую чушь во время опроса, - Светит луна....

Студенты буквально взорвались сочным гоготом, отвлекшись на нежданного певца. Кое-кто даже похлопал в ладоши. Наверное, всеобщий хохот так отрезвляюще подействовал на парня, раз он оборвал пение с идиотским выражением на лице. Марина Александровна всего на несколько мгновений застыла на месте, не в силах что-либо противопоставить поведению студента, чуть открыв рот и вонзив в вокалиста взгляд, полный переполоха. За все пять лет работы преподавателем в этом техническом училище с ней никто не выделывал ничего подобного. Поэтому растерянность ее была вполне оправдана.

-Группа, заткнулись! - рявкнул староста, самовольно встав со своего места и оперевшись руками в крышку парты.

Воцарилась мертвая тишина.

-Вон, - в тишине голос Марины Александровны прозвучал с явной жесткостью.

К ее удивлению Рябов механически встал из-за парты, так же механически и безмолвно прошел к двери, сразу придя в себя.

-Что это с вами делается с утра? - постояв еще некоторое время, после того, как дверь за студентом закрылась, Марина Александровна с раздражением опустилась на стул, - Что это за отношение? Один кричит, второй анекдоты рвется рассказывать, третий запел как...

Она заложила ногу за ногу, скрестила на груди руки. Взгляд ее попал на окно; снаружи гулял слабый ветерок, нагоняя еще больше туч, застилающих яркое солнце, оставив на его месте светлое пятно, так что на него можно было смотреть без страха ослепнуть. Это была только первая пара, но уже все шло кувырком. Она с трудом сдерживалась, чтобы не нанести ответного удара, как могла это сделать: опросить парочку поднадоевших детишек (помалкивают те, кто хоть что-то знает; исключение - Коваль, но у того явные проблемы с психикой) и выставить соответствующие оценки в журнал, благо, пустых клеточек много. Марина Александровна прибегала, иногда, к такому воздействию, но, как правило, после ее хода ничего существенным образом не менялось. Первый курс, еще не осознавшие, что и где делают детки, самоуверенные, наглые. И с каждым годом все труднее заставить их остановиться. Дурдом.

-По источнику энергии все экосистемы делятся на автотрофные и гетеротрофные, - почти шепотом продолжила она, так что ее могли слышать только впереди сидящие, - Автотрофные...

-Я не успеваю, - раздался голос с задних парт.

-Побыстрее, - твердо подогнала она и продолжила диктовать, не повышая тон, - экосистемы используют в качестве источника энергии энергию солнца. Гетеротрофные экосистемы используют органические вещества или энергию создаваемых человеком энергетических устройств.

-Например, Энерджайзер, - попытался пошутить все тот же голос.

Новые смешки покатились по рядам.

-Ляузов приведет нам сейчас примеры для обоих случаев, - Марина Александровна потянулась за ручкой.

Полный Артур Ляузов выполз из-за парты. Первым, что сразу бросилось в глаза преподавателю была раскрытая черная рубашка, из-под которой виднелась футболка с огромным черепом посредине. Секунду она разглядывала глупую картинку.

-Пожалуйста, Ляузов, пример автотрофной экосистемы.

-Ну-у, - протянул студент, сжав в пухлых пальцах ручку, - Лес: деревья используют энергию солнца для роста. Луга.

-Достаточно. Пример гетеротрофной системы?

-Поле, - и Артур невольно заулыбался, - Человек использует удобрения для роста культур...

-Куриный помет, навоз, - услышала она громкий шепот соседа Артура.

-Ляузов, достаточно, - усадила Марина Александровна студента, - Исаев, что называется биологической продуктивностью? Это материал прошлых занятий, ты должен знать.

Коротыш Женька покорно поднялся с места.

-Спорю на сотку, что он не знает! - воскликнул Сашка Леонов.

-Да пошел ты, - огрызнулся Женька, - В чан схлопочешь на перемене...

метаморфоза 2

-Злодейка ты великая,

А по сему, велю тебя

Умертвить завтра утром.

Мой личный указ на то, мое неизменное слово,

Слово самого императора.

Вот и подпись здесь.

Звенят кандалы, не верит Любава своим глазам,

От своих ушей отказывается.

Указ берет, дрожит бумага в пальцах ее

Словно лист от ветки оторвется на страшном ветру.

-Все знают - нет вины за моей спиной.

Никогда чужим землям свою на продажу не смела я ставить.

А что золото у меня под полом нашли,

То работала я с утра до поздней ночи.

-Слово мое - закон.

Казнят тебя, чтобы я видел.

Выходит Любомир 11-ый из подземной темницы.

Велит подать карету.

Устал император, опирается на трость из черного дерева,

Бриллиант ладонью морщинистой сжат.

Дрожит рука.

Садится император в карету из дерева.

-Хотелось бы мне с Любавой еще раз встретиться.

В ответ императору:

-Все сделаем, ваше величество...

-Император! Император едет!

Ох, не погуби нас, Любомир 11-ый, родной

Отец наш всемилостивейший!

За тобой хоть на край света,

Хоть к черту в пасть,

Хоть в бездонную пропасть.

Не нужно нам твое золото,

Не нужны хоромы золотые, бриллиантом отделанные,

Своим блеском солнце затмившие.

Готовы в халупах глиняных,

В деревянных конурах,

В каменных склепах,

В соломенных хижинах,

В овчарнях хозяйничать.

Лишь бы твое слово

Сто недругов, тысячу напастей одолеть навечно смогло.

И бросаются под карету смело.

Улыбается Любомир грустно,

Из кареты на них смотрит.

Одно бы слово сейчас его -

И солнце бы с небес ему в знак преданности подали,

На блюдечке принесли.

Но ведь врут императору;

Корысть в преданных глазах,

Нужна одна только милость.

Чтобы Любомир 11-ый лично за каждой спиной стоял,

Кудесником богатства и почет сотворить мог.

Не хоромы золотые, но бессмертие каждому,

Волю, себе равную.

Но без того воля.

Всем угождает император, всех балует:

Лишнее слово в награду, лишняя милость, лишний жест.

Тысячи просящих у дворца его глиняного каждый день.

Все для них, с душой. с любовью, с почтением.

Чужая боль, чужая тоска, что собственная печаль.

Для себя только не хватает императора ни минуты;

Нет золота ни для кареты,

Ни для дворца,

Ни для собственного величия.

В старье ходит Любомир 11-ый.

Хоть и есть наряды, да залатаны не единожды.

Корона поблекла, не носит ее император,

И мантия крысами изъедена.

Хоть и молод Любомир в годах,

Да на лице старость

С морщинами и дряблой кожей.

Один во дворце.

Поездил Любомир 11-ый по границам своим,

Замучил лошадей старых,

Обратно к тюрьме возвращается,

Под ночным покрывалом скрытый,

По дороге гладкой:

Без кочки, без ухаба, без ямки.

От качки засыпает Любомир 11-ый.

В сон клонит императора часто,

Плохо спит он ночами.

Ждет Любомира тюремщик толстый:

-Доставлена Любава как велено, ваше величество.

А мне бы пару монет за услугу.

Не пару, целую сотню золотых вложил император в пухлую Ладонь,

В придачу своей накрыл:

-Хвалю.

Провожают Любомира до дверей тюремщика.

-Вот за ключ тебе, дорогой друг, еще пятьдесят.

Остался император вдвоем со злодейкой.

Стоит перед ним, глаза на него смотрят;

Дрожь в них Любомир читает.

Крестьянка она обычная,

Овечка тихая, безвольная.

Схватили ее прямо из дома,

Оторвали от родителей - стариков.

Золото, что под полом нашли, слышал он,

Отняли в доказательство вины ее.

-Знаю, что не смела ты своей землей с чужими торговать.

Знаю, что нет вины за тобой.

По моей воле в темницу посажена.

Отпустить на свободу не смогу, не проси.

Страшно мне, Любомиру 11-му.

Вокруг сила безграничная.

Не хотят в хоромах жить,

Не хотят золота.

Душа моя нужна, сердце требуют.

Чтобы потакал во всем,

Кудесником богатства и почет сотворить мог.

Чтобы волю дал им,

Подобную своей, императорской,

Чтобы каждый править как я умел,

Велеть по-своему жить мог.

Поэтому нужна ты мне.

Тебе одной верю, никому больше.

-Силой меня хочешь взять?

На аркане поведешь как скотину за собой?

А сама не пойду, не надейся.

Свои беды собственными руками сотворил,

За меня думаешь спрятаться?

Страшно быть растерзанным голодными до сладких пряников?...

Не дал ей закончить император.

Встал рядом с крестьянкой.

В руке платок сжимает.

Ни криков, ни шума.

Обмякла она в его руках беззвучно,

Обессилела в одну секунду.

В темноте запихал свою жертву в карету деревянную император.

Тайно повез во дворец.

Страшно Любомиру 11-му:

Слова о пряниках кнутом по лицу.

Глядит на Любаву он,

Что на руках держит.

Сладкий запах до него чуть дотягивается.

-Нет, не на аркане, не как скотина безвольная.

А вот так, просто.

Только запах слащавый тебя коснулся - моя ты.

Улыбка на его лице играет.

Запер крестьянку император

В комнате просторной

С решетками на окнах.

Заперся сам.

Воды налил в глиняный кубок - пересохло в горле.

Холодно Любомиру 11-му.

Не верит никому.

Одна лишь Любава вытащит из омута ледяного.

Ночь прошла в кошмарном сне.

Только утро наступило - император к пленнице наведался,

Проснулась после сладкого сна.

Дверь открыл, перед носом самым крестьянка.

Сверкнула сталь в нетвердых руках.

Зажглась грудь огнем.

Отпустила клинок Любава,

Отступила от ослабевшего тела.

Лежит под ногами крестьянскими Любомир 11-ый,

Чуть дышит, залитый кровью.

Кровь императора на грязном подоле.

Опустилась на колени перед ним Любава.

-Прости и ты меня, Император.

И я знала о твоем повелении.

Велено было отпустить тебя на волю.

Зря верил мне, тебя не виню.

От сладкого пряника, от сытости думать легче,

Предать несложно.

Зря верил, что пряником сахарным насытиться можно до конца жизни.

Сахар, что дурман долгожданный верно,

Без лишней ложки как без радости.

Прости их, император...

(по центру: СКАЗКА О КУПЛЕ-ПРОДАЖЕ)

Встретились на рынке на днях

Два соседа деревенских: Иван Филлипыч да Кузьма Лукич.

-Здорово, Кузьма Лукич!

-Здорово, Иван Филлипыч,

Хотя и здоровее видали, -  со мехом старик в ответ шутит

(Помоложе Иван Филлипыч своего соседа в годах будет на три десятка зим), -

Какая путь-дорожка тебя, Иван, на базар привела?

-Да галоши прохудились, Кузьма Лукич;

И коса бы нужна поновее.

А вам что бы надобно?

-Вот, гвоздиков не хватает.

Подбить чего, да нечем.

А так, по хозяйству что-нибудь подглядеть.

-Оно все пригодится, Кузьма Лукич, это верно.

И разошлись соседи, по рядам базарным

В стороны вышли.

-Акция, акция! - слышит Иван Филлипыч голос, вдруг, звонкий,

Будто его кличут, - Примите участие

В нашей акции беспроигрышной!

Никакой лотереи, все без обмана!

Все по правилам, все по-честному!

И словно кто-то толкнул Ивана Филлипыча в спину локтем.

Едва повернулся лицом к обидчику,

В руки уже бумажку суют.

И народ толпится,

И никому до Ивана Филлипыча дела нет.

В бумажку смотрит он,

Озабочен, в догадках теряется.

Есть от чего: держит билет лотерейный;

На черной, будто горелой, бумаге

Буквы золотом переливаются:

ПРИГЛАШЕНИЕ НА РАСПРОДАЖУ.

Номер билета - три семерки,

А в углу стальная печать круглая, с регистрацией.

-Акция, акция! Доступная акция!

Голос звонкий прочь от Ивана Филлипыча

Все дальше и дальше уносит.

Озирается новый участник, напрасно найти распродажу хочет.

Кругом распродажа - рынок.

Кроме полосатых палаток и покупателей с торговцами ничего не видит.

Натыкаются на него,

Ругаются, что встал на дороге.

Пришлось Ивану Филлипычу на ходу билет пополам складывать,

В карман потертого пиджака опустить.

Забыл он, зачем пришел на базар сегодня.

В раздумьях бредет к выходу,

Словно в наваждении.

Мимо галош, мимо кос проходит.

А в голове голос звонкий эхом перекликивается.

Будто дурно Ивану Филлипычу,

Рябит в глазах.

Уже на выходе достал билет из кармана,

Развернул неуверенно.

Нет в приглашении ни даты, ни места, ни часа:

Когда акция странная - неизвестно.

-Долго вы, Иван Филлипович, ходите.

Взгляд поднял - перед ним автомобиль старый.

Охра во многих местах облуплена.

Дверца в салон открыта,

Внутри человек в очках с круглыми стеклами к нему обращается,

В машину сесть приглашает.

И садится Иван Филлипыч рядом, в кожаное сиденье,

И дверцу за собой закрывает.

-Что с вами, Иван Филлипович?

Чем так взволнованы?

Разводит Иван Филлипыч руками, пожимает плечами,

Да билет лотерейный показывает.

-Что же вы так испугались? - улыбается незнакомец.

Лицо его круглое, гладкое как бархат;

Так и лучится изнутри ярким светом,

И золотится кожа золотым оттенком.

И костюм на нем с иголочки, шит только.

-Поздравляю вас, Иван Филлипович.

Стали вы участником акции, распродажи великой.

Выпить бы за это надобно.

И протянул незнакомец новому участнику акции

Рюмку полную водки настоящей.

Не верит Иван Филлипыч в происходящее.

Но не снится ему!

Тайком себя щиплет, про себя крестится.

А за стеклом солнце померкло,

И не на привычном рынке они!

А машина старая на месте недвижима;

И вроде пяти минут не прошло, как Иван Филлипыч странного человека повстречал.

-Точно, плохо мне, в обмороке промеж палаток лежу.

Ну и пусть, - думает, махнув рукой.

Взял рюмку из гладких пальцев.

Для проверки понюхал - водка настоящая.

Выдохнув, спиртное в себя опрокинул.

-Крепка, зараза.

-Вот и славненько, Иван Филлипович,

Вот так по-нашенски.

Вы, Иван Филлипович, для меня гость дорогой.

Вы - участник акции беспроигрышной.

Я приглашаю вас на Рынок,

На куплю-продажу честнейшую,

С товаров множеством, на любые вкус и желания;

Хоть галоши на ноги, хоть косу, чтоб траву резать.

Все и всем предоставлено.

Не останетесь вы с пустыми руками.

За что заплатите, до смерти вашим останется.

Семьсот семьдесят семь денег у вас в приглашении выбито,

Хотите - в рублях, хотите - в валюте заморской считайте.

Товар на Рынке добротный,

Качество стопроцентное.

Ну, а коли брак обнаружите, вот голова моя вам.

Осмелел Иван Филлипыч:

-Почему же меня выбрали?

-А почему бы не вас выбрать, Иван Филлипович?

Впрочем, если отказаться хотите, сдайте приглашение, будьте любезны.

Взглянул еще раз Иван Филлипыч в бумажку непривычную.

Недолго колеблется:

-Когда распродажа?

-Да подъезжаем уже.

Повернул наружу голову Иван Филлипыч, в окошко открытое.

Воздух утренний, свежайший, вдохнул.

(Такой воздух в мороз солнечный на рассвете только бывает)

С непривычки помутилось в голове,

Сердце сбилось, плывет перед глазами.

Но к огромной площади подъезжает автомобиль.

Остановился у ворот высоченных,

Увенчанных золотой аркой:

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ.

За воротами люди в цветастых одеждах бродят,

Гвалт, шум на сто голосов.

Кругом палатки, павильоны, лотки - не протолкнуться.

-Жду вас у выхода, Иван Филлипович

Когда деньги закончатся.

Удачных покупок.

В воротах встретилась ему женщина важная,

Прошла на выход,

На цепочке тонкой человечка в грязных лохмотьях за собой повела.

Подивился Иван Филлипыч,

Даже рот раскрыл широко в удивлении.

-Постой, женщина...

-Муж мой, - кратко объявила покупательница, не оборачиваясь, -

Куплен мной честно, и чек могу предоставить.

Подите вон.

-Вона как, - еще больше подивился Иван Филлипыч,

Даже в затылке почесал.

-Что же за место такое дивное?

Навстречу люди в строгих дорогих костюмах.

-Что, отец, стоим на проходе? Билет предъявите.

-Мне бы галоши купить.

-Хозяйство - это туда.

Указали Ивану Филлипычу дорогу между рядов цветастых.

Пошел небыстро в верном направлении.

От лотка к лотку подходит, и каждый раз дивится товарам чудным и                                          покупаемым.

-Покупай, любезный, поле, -

На толстом лице торгаша за товар свой гордость играет, -

Семь десятков гектаров пшеницы посажено; последний годок засевают:

Истекает аренды срок.

Зарастет поле, лугом обернется.

Или, вот, овса в сорок гектаров не хочешь?

Хороший товар, за тридцать денег уступаю.

Не успел Иван Филлипыч ничего сказать.

-Деревеньки, деревеньки!

Кому деревеньки дешево?!

С садами яблочными!

С полями ржаными, пшеничными!

С лесками густыми!

Подходит Иван Филлипыч к палатке с деревеньками;

Немного у прилавка этого покупателей собирается.

-Покупай деревеньку, мил человек.

Какая нужна тебе?

С речушкой, с полем, с леском?

Побольше народа или десяток устроит?

Пока недоумевал Иван Филлипыч, рядом статный человек,

По виду - птица важная,

Остановился, товар рассматривает.

-Хочу землю, чтобы площадью богата была,

Да халуп поменьше.

-Есть такое место, мил человек:

Домишек - пяток, площадь большая.

Сто денег все удовольствие.

Не растягивает покупатель, свое приглашение продавцу подает.

Пробил тот бумажку, будто чек в магазине, щипцами.

Бумаги из-под прилавка достал официальные, с печатями, с подписями:

-Берите, владейте, мил человек, еще приходите.

-Обязательно.

Свобода! Свобода!

По дешевой цене свобода!

Вышел Иван Филлипыч на перекресток с галошами по размеру, да с  косой точеной.

Куда пойти думает.

-Смерть не хотите со скидкой?

За спиной человек в черном.

Распахнул свой халат, ночь вместо тела.

-Яды, холодное, огнестрельное оружие, петли на шею,

Все что угодно.

Только заплатите - смерть сама к вам выйдет.

Две деньги всего.

Шарахнулся от торговца Иван Филлипыч как от прокаженного,

В смерти пока не нуждается.

-Ошейники рабские, кандалы невольничьи!

Подходи, торопись!

Покупай, не ленись!

Свернул на другой ряд.

-Оружие всех калибров:

Огнестрельное, химическое, ядерное, бактериологическое!

Остановился у прилавка этого Иван Филлипыч.

Продавец худой, только ветер дунет - того и гляди рассыплется в прах:

-Чего изволите, ваша светлость?

Аэрозоли с кислотами, пистолеты, винтовки

Разного калибра, ножи, кастеты, все отыщем.

За двести денег оформлю пропуск на склад с тяжелым вооружением.

Хм, клиентов столько, что пора бы и цену повысить.

-И сколько же оружие твое стоит?

-От ста денежек, ваша светлость,

Но позволяю поторговаться.

Дальше идет Иван Филлипыч по рядам бесконечным.

Видит, умы продают вычислительные.

Много народу толпится возле умов.

За каждый мозг драться готовы насмерть.

-Кому технологии?!

Самые последние разработки, самые секретные новшества!

Лекарства от всех болезней!

Формулы бессмертия!

К одному, к другому торговцу подходит Иван Филлипыч

С искренним любопытством.

-Отменная совесть за три деньги, дешевле во всем мире не Сыскать.

Случись потерять, а вот запасная, и не одна -

Десяток припрятан укромном уголке.

Торопись, господин покупатель,

Всего один день со скидками совесть приобрести.

Скажу по секрету, господин покупатель,

Еще ни один клиент мимо меня не прошел просто так.

Чуть ли не бегом прочь уходит Иван Филлипыч.

Теперь только страшно ему становится.

Жутко на Рынке, где все и всех купить можно.

-Неужли взаправду рынок такой чудный существует в природе?

-Землю заморскую не продать?

Прямо из-под земли вырос господин в мантии черной.

Распахнул одежды - охнул покупатель деревенский:

Вся карта мира вышита у продавца мудреного.

На каждом цветном клочке ярлык с ценой креплен.

-Были бы деньги за тобой, клиент, свободные.

-Это как же, я правителем стану?

А куда же прежний денется?

Улыбнулся хитро продавец, руки потирает.

Окинул Иван Филлипыч ряды рыночные.

-Что делается - то.

Что же за место такое?

Почему никогда слыхом не слышно о нем было?

Далеко ли до дома отсюда?

Спешит на выход дорогу найти.

-Куда вы, Иван Филлипыч?

-Вези домой меня, слышишь?

Говори, что за место, кто сам таков будешь?

Рассмеялся незнакомец в ответ:

-Имя мое всем знакомо,

Всем, кто на рынке бывает, товар выглядывает,

Кто купить хочет, а я не препятствую,

Были бы деньги у вас...

Померкло все вокруг перед Иваном Филлипычем

На одно мгновенье.

Через миг очутился он на рынке сельском, где и стоял до виденья,

На том самом месте.

Сталкиваются с ним люди в недовольстве,

Ругаются.

(передний план: Спектр)

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В АРВАВИЛОН:

В ГОРОД, В КОТОРОМ ЖИВЕТ ОГОНЬ,

И В КОТОРОМ ОГОНЬ УМИРАЕТ

Яркие буквы горят в темноте между двумя башнями, на неимоверно большое расстояние уходящими ввысь. За ними ничего нет, только та же тьма, источающая холод. От того они кажутся еще выше, готовые вот-вот рухнуть и рассыпаться на кусочки.

Позади, все в той же тьме я слышу какой-то звук. Он дрожит, пляшет, то непрерывно нарастая подобно набегающим волнам во время прибоя, то так же, удаляясь от меня. Но движется вперед, становясь все отчетливее, все ярче. Звук приближается, становится все громче, плавно распадаясь в целую гармонию звуков одного источника, но разных тональностей. Так выглядит, такой может быть только музыка.

И я узнаю ее. Резко поворачиваюсь на пляшущую музыку.

Флейта!

Это флейта играет! Она звучит громче всего остального духового оркестра: труб, дудок, фаготов. Оркестр приближается ко мне. Я вижу как весело пляшут мужчины и женщины под оживляющую фантасмагорию музыкантов в масках. Сильно напоминает цыганскую свадьбу, где всегда много веселья и людей. В свете фонариков на огромных шляпах трубачей и флейтистов я вижу, что все это множество одето в ярко красные платья и костюмы. Оркестр несет с собой только тепло, даже нечто более страстное, уподобляющееся жаркому огню страсти, азарта, нескончаемой энергии.

Музыка множества духовых инструментов слаженна и синхронна, как и ее эхо, которое отражается в тишине тьмы. Смех и восторженные возгласы участников пляски выделяются из-под музыки, они не часть ее. Но дополнение флейте. Пляшущие трели, пляшущие тела танцующих людей в огненно красном, пляска пламени, пляска света - непрерывность. Сила самого Огня.

Яркий свет фонариков, наконец, озаряет место, где я стою, озаряет до этого черные, а теперь темные башни, озаряет меня самого. Слепит глаза. Мягкое огненное тепло касается моего лица. Скользит по коже сверху вниз, щекочет.

А потом оно проходит мимо, проносится сквозь меня немым светом.

Весь этот оркестр, все это веселье всего лишь оптическая иллюзия, мягкий приятный обман. Только мелодия флейты материальна, мне кажется, я могу прикоснуться к ней, пощупать каждую тональность пальцами.

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В АРВАВИЛОН:

В ГОРОД ГДЕ НЕТ ТИШИНЫ

И ВСЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Оркестровое шествие проходит между башнями, удаляется от меня, исчезает в молчаливой тишине, и, наконец, замолкает.

И вновь тьма. Только яркие буквы горят над головой холодным сиянием. Свет дрожит, я даже могу уловить частоту его мерцания. Это живой свет огня, и часто-часто стучит его живое сердце, так что невозможно услышать ритм. Глухая тьма не способна охладить безусловно жгучую силу, которую несет огненное сердце, не способна поглотить, заставить его замолчать и превратить в одну из тех же ледяных частиц, что создали ее саму.

-Доброй ночи, Арвавилон.

На моих часах миллион,

И я могу не прощаться

Если завтра не наступит нового дня,

И мне нельзя оставаться

Если здесь нет крепкого сна.

Мой великий, мой всевысший Арвавилон.

Моя сказка, мой миф, мой чудный сон.

Подари мне сказку, дай же, дай же мне ее!

Пади же ниц, умри как принц,

Затравленный звездой бессмертной,

Остывший из-за тысяч танцев,

Вскормивших жадное зверье!

И блеском смерти, блеском силы невозможной, а, может, счастья

Осторожно из сна беги,

Беги на смех мой жадный, алчный,

Пошли мне Тьму!

Ты вечный мой король, и все мои желанья и команды у тебя в плену!

И в наступившей тишине ослепший ты.

Вдохнешь запретный газ иллюзий, вкусишь запретный плод,

Отдашь себя всего, откроешь все замки.

Тебя поднимет в преданный тобой полет,

В фантастику умершей высоты...

Я вижу странную сгорбленную фигуру в полыхающих ярким пламенем лохмотьях, медленно (словно обреченно) бредущую ко мне со стороны башен.

-Но ты постарел, мой чудный, мой великий Арвавилон.

И на твоих часах миллион,

Миллионы секунд, миллионы теней, миллионы дверей.

Ты устал, мой милый всевысший Арвавилон,

Ты отстал, мой величайший сладкий сон.

Дорога под гору - все больше свора.

Все круче подъемы - Сверх легионы бьют тебе ноги, законы дороги.

Счастливые тени огни в твою честь зажигали,

Счастливые тени молились тебе, в твоих ногах умирали.

Любимый чудесный Арвавилон, вечный мой чудный кумир,

Царство тайных иллюзий и ограниченных игр.

Ты очень устал? Ты постой, отдохни,

Поток живительно нового света прими.

Теперь ты навечно со мною,

И я тебе все чудные тайны,

Все карты свои на потеху открою:

Таинства тайн, огненных зельев, истинных страхов, и нет,

Безумие Света, ничтожество Тьмы,

Войн и побед.

Мой чудный, великий Арвавилон,

Моя сказка, мой миф, мой сладкий сон.

Сгорбленная фигура смолкает. Останавливается между башнями, в свете огня я могу различить решетку; через мгновенье я слышу дребезжание петель.

Внезапный холод бьет в спину.

Оборачиваюсь...

(левый край)

Ты летел как ветер, бьющий в спины птиц,

Поющих в синем небе о любви и смерти.

Ты горел как солнце, прячась в облаках пустынных,

Скрывших птиц в тени от гнева солнца.

Не смотрел открыто в пропасть тьмой наружу,

Мчась навстречу свету со свободой.

Ты пылал как сердце солнцем жарким,

Пел о смерти вечной, о любви бесценной,

Рвущей сердце в клочья, яркой и мгновенной.

Ты ревел как гром, под дождь, заставший

Птиц тех в облаках, поющих о любви и смерти.

В пропасть тьмой наружу слал победу,

Каплями огня и света птичьи песни заглушая.

Ты был сильным, всемогущим,

И сиял непобедимо.

...-Назад! Назад!

Цепкая рука схватила меня, поволокла прочь, как можно дальше от смерти.

Я почти не чувствовал боли, только кожу стягивало от сухого жаркого воздуха. Я даже не почувствовал и не услышал как звякнул о камни мой меч, каждый взмах которого высекал из того сжигающего воздуха снопы огненных искр. В тот миг поединка, почти проигрышного для меня, когда я встал на краю плена и свободы, превращавшей гибнущие тысячи в крылатые стаи, кто-то сторонний бросился вперед на Тьму глотающую воинов без устали. Ее дыхание коснулось моего тела, высасывая все силы, высушивая плоть в дряблую субстанцию. Вопреки всеобщей панике, поднявшейся вслед за мощной внезапной атакой невиданного по силе врага, мой спаситель победил свой страх (до моего тела было рукой подать). Тьма выползла из пропасти, поползла по каменной земле, в секунду догоняя бегущих со всех ног, и побросавших оружие воинов. Яркое солнечное небо почернело от взмывающих к солнцу птиц

(по центру)

Эти бесцветные куклы безумно реальны,

Эти бесцветные куклы серее не стали.

Но стали хитрее,

Но стали быстрее.

Эти бесцветные мысли безумно опасны,

Эти бесцветные мысли просты, тем бесцветные мысли несчастней.

Несчастнее горя,

Никто и не спорит.

Эти бесцветные вкусы так предсказуемы,

Эти бесцветные вкусы так непродуманны.

Проверено временем,

Общепризнанным мнением.

Бежали назад, пятились кучно,

Прятались в птичьи шкуры беззвучно.

Лишь там, на свободе, голос прорезался, вроде.

И свысока насмехались над чем упивались так жадно,

И гордо смотрели, как неизвестная Тьма удовольствия ела,

Чем так дорожили при праведной жизни.

Ползла мертвой тенью и билась со всеми.

Хотя, ну что там за битва?

Я закрыл глаза, не в силах более что-либо видеть. Хотя, внутренне желал тешить себя страхом перед надвигающейся черной неизвестностью.

Наконец меня положили на землю.

-Это оружие более не способно противостоять противнику, ваше Величество, - услышал я совсем рядом, - Необходимы новые ресурсы. Помощнее.

-Воины отступают.

-Сейчас нет возможности дать им более надежную защиту, ваше Величество. Только с тяжелым вооружением мы сможем победить. Воины и так получают только самое необходимое.

-Но это их не спасает. Посмотрите наверх.

-К черту воинов...

-Кто будет использовать ваше модернизированное вооружение?

-Вот он, например, - и меня что-то с силой толкнуло в бок.

От боли я замычал, а ведь всего некоторое время назад мог не чувствовать ее, даже если бы меня проткнули десятком стрел. Тьма ослабила меня, превратила в немощного старика, больше страдающего от собственной немощи. Я чувствовал, что кружится голова, и этот толчок будто вонзился в каждую клеточку моего тела. И заставил открыть глаза.

Чтобы увидеть новую волну атаки воинов, остановившую (но не отбросившую врага назад) Тьму на какое-то время под всеобщими ударами горящих клинков, от которых способен вспыхнуть воздух. Черная пустота, казалось, достающая до самого неба на миг загорелась ослепляющее ярким пламенем. Яростное наступление ни на миг не устающих и не сломленных воинов могло бы стереть в пыль практически любого противника, оставить после себя ничто. Только такой, равный по своей мощи воинам, оппонент как Тьма смог выдержать уничтожающе несокрушимый натиск. Все происходящее напоминало решительный штурм. Тысячи, десятки, сотни тысяч мелких существ, в глазах Тьмы просто сравнимых с назойливыми паразитами величиной с блоху каждый, наносили удар за ударом, погружая огонь в пустоту, старались укусить как можно больнее, чтобы, хотя бы, прогнать опасность от себя как можно дальше. Многие, устав от бесчисленных взмахов огнем, отходили назад, палатки с провиантом стояли тут же, образуя целый город. Да это и был город, скорее напоминавший центр развлечений с огромным количеством аттракционов, игорных домов и казино, магазинов с невообразимым изобилием ассортимента на все потребности и удовольствия. Тьма не могла причинить городу никакого вреда, сражаясь только с воинами, бросавшимися на нее бесчисленными натисками.

-Чего разлегся? - и надо мной выросла полупрозрачная фигура с расплющенной в блин головой.

Разжала кулак, брызнув в мое лицо непахучей жидкостью.

-Вперед, иди вперед, скорее иди вперед.

Так же неожиданно блиноголовый покинул меня, перешагнув мое тело.

Непахучая горькая на вкус жидкость быстро придала мне сил. Лекарство освежило кожу, прошло онемение тела. словно я и не был ранен дыханием Тьмы. Физически я мог полноценно ощущать вернувшийся тонус. Неведомая сила сама подняла меня на ноги. Возникло ощущение неконтролируемой ярости, вместе с ним прошли все страхи. Птичий гвалт над головой показался, вдруг, нелепым детским лепетом. Я протянул руку; мой полыхающий ярким огнем меч сам лег в ладонь, которая тут же сжала его что было сил, даже косточки побелели.

-Вперед! Вперед! Не останавливаться! - раздавалось сверху, разрывая птичьи крики.

(правая сторона)

Господство власти.

Лицо несчастий:

Любовь и кровь,

Рожденье - смерть,

Война и мир.

О, рабский пир!

И на коленях мудрецы - их дети и отцы

Что волки на собранье;

Несут на пиках и крестах свой умный и животный страх

На жертвенный алтарь

К волкам, подобным стае.

Заставят тех волков жрать собственных богов,

Жрать молча или с жаром,

Со вкусом, со смиреньем на рабском на пиру.

И кто подавится, вдруг, жадно,

Того ударят беспощадно,

Сметет рука Господства власти,

Раздавит как клопа.

И дикая же стая натравит миллионы на падшего раба.

Император в стальных латах, верхом на огромном отвратительном пауке направлял все новые и новые свежайшие силы в бой. Кнутом разгонял орды птиц; кровавый дождь сыпался на головы разъяренных от битвы воинов.

-Вперед! За нами победа! Вместе мы победим!

Ноги сами понесли меня на врага. Распихивая и сбивая уже подуставших, торопящихся вволю отдохнуть воинов с ног, будто в последний раз я помчался вперед. К тем тысячам, что продолжали всеобщее избиение неотступающей Тьмы. Чем ближе я подбегал к этой черной пустоте, к пропасти, из которой она выросла, образуя некую стену, тем грознее и устрашающе она становилась, забирая весь мой запал. И первый же взмах меча я сделал из-за собственного страха быть проглоченным ей без остатка.

-Вперед, вперед, мои воины! Я верю в вашу победу!

Огненный меч погрузился в пустоту. Не снижая скорости от моего мощного взмаха рассек сухое пространство, словно внутри ничего и не было. Тьма оказалась полой, пустой.

Там и не могло ничего быть.

От собственного замаха я едва не полетел в ту пропасть...

Черная завеса захлопнулась за моей спиной, отрезав дорогу назад.

А горящее сгорбленное существо терпеливо переминалось с ноги на ногу, держа решетку распахнутой...

(общая панорама: Спектральный анализ)

Я видел страшный блеск: блеск тысячи кинжалов,

Блеск стали величавой; свет солнца отражал он.

В тот миг был поединок: сто тысяч на сто тысяч.

И блеск затмил мне небо,

Все дали, горизонты.

Я был один всей сотней.

Сто тысяч страхов сразу влились в меня порывом.

Сто тысяч рыл убогих - враги ко мне волною.

Они не замечали как я вцеплялся в горла;

Они не замечали как резал я их в клочья;

Они не замечали, что я один со всеми;

Они не замечали, что их все чаще, больше.

Они не замечали, что их не замечал я,

Но дрались жадно, гордо,

И верили в победу.

Лишь я ударил первым - рассыпался тот блеск,

Осколки брызнули волной.

Так, может быть, противник всего один передо мной?

Так, может быть, иду вперед проложенной тропой?

Пусть это будет сон, кошмарный, вещий, хрупкий.

Звон утренний часов развяжет суткам руки.

И холст, накрытый тканью, покинет сила ночи;

Умрет та жизнь, возможно, другую сталь заточит.

И в этот день увижу еще одно безумство.

Но пусть о нем забуду за завтраком горячим:

Еще одно искусство что ничего не значит

ШАГ ВТОРОЙ: ШОУ

Часть первая: КАСТИНГ

-Горите в Аду, любители горячих страстей! Дьявольское телевидение, совместно с радио Развлечений, начинают прямую трансляцию с Темной Арены, где ровно через полтора часа возьмет старт очередной этап самой долгожданной и головокружительной гонки последних шестисот шестидесяти шести полных суток Гонки Абсолютной Власти! В комментаторской кабине, как и обычно, ваш покорный слуга Зеро. И, как и всегда, дамы и господа, вы станете свидетелями настоящего зрелища, о котором вы могли только мечтать. Я уверен, в этот долгожданный всеми нами час, вряд ли кто-то занят своими грязными делишками или решил встретить новый день, вернувшись из царства кошмарных снов после будничного дня. Ведь Гонка Абсолютной Власти это, прежде всего, Развлечение, куда более приятный отдых для нас с вами, мои драгоценные радио и телезрители, по сравнению с обычным сном или пьянками в развеселой компании в каком-нибудь кабаке. Лично я получу сегодня море удовольствия от происходящего, кто бы не стал победителем; кстати, надеюсь и материально обогатиться, а вы? С самого утра и до полуночи, то есть, до самого старта соревнования, Дьявольский канал принимает ваши ставки. Да, дамы и господа, Темная Арена ваш шанс слегка подзаработать, я думаю, пару миллиончиков без проблем. Напомню, теперь это уже не секрет, на прошлом шоу некто, не пожелавший назвать свое имя, выиграл пятнадцать миллионов чистым золотом, сделав ставку на саму Темную Арену. Если вы помните, предыдущая гонка осталась без победителя. А значит Темная Арена стала еще сильнее. И сегодня ее будет представлять Нет, пусть это останется маленьким секретом для всех нас, даже для меня. Так что, выбор за вами, мои дорогие любители погорячее. Мне остается заверить вас, что на этот час количество ставок перевалило за миллион

Встретимся после рекламы

-С вами снова я, Зеро, и это шоу с Темной Арены.

Всю последнюю неделю перед Гонкой Абсолютной Власти Дьявольское телевидение и радио Развлечений представляло ее основных участников, которые попытаются разыграть между собой главный приз. Для тех, кто присоединился к нам впервые, не устану повторять, что победитель Темной Арены ровно на шестьсот шестьдесят шесть суток получает неограниченную власть до следующего этапа нашего шоу. Поверьте, ради такой награды за победу стоит принять участие в состязании на Темной Арене. Я бы и сам не прочь оказаться в роли одного из соперников и пройти все те испытания, что ждут наших героев впереди. К сожалению, кто же заменит вашего покорного слугу в случае его неудачи? А для вас, дамы и господа, я специально попрошу режиссеров сейчас вывести на экраны ваших приемников все доступные номера, по которым вы сможете связаться с Дьявольским телевидением и подать заявку на участие в шоу Гонки Абсолютной Власти.

Наши сегодняшние участники прошли серьезный отбор самого строгого и беспристрастного жюри, членом которого являюсь и я. И я могу с полной уверенностью заверить вас в том, что каждый из них, каждый из наших героев, полон решимости победить, чем, несомненно, доставит нам немало, поистине, приятных и животрепещущих минут. Каждый из претендентов на победу, я в этом абсолютно уверен, завоюет вашу симпатию, вашу поддержку, и что самое главное, ваше поклонение. Ибо это Гонка Абсолютной Власти. И если вы хотите испытать настоящее наслаждение всеми плодами победы в нашем шоу, Дьявольский канал с нетерпением ждет ваших звонков

Ну а сейчас есть смысл в очередной и последний раз перед стартом представить всех наших участников, которые и станут духом предстоящего состязания.

Ждем, ждем ваших ставок!

Итак     

Кукловод

...Запах ее тела доводил до безумия. Горячая плоть, такая реальная (как и множество ей подобных до этого момента), привычно доступная (так и должно быть), возбуждала гораздо сильнее, чем он мог себе это представить. Ослепляла. Бросала далеко прочь за границы привычного мира, где все по правилам, придуманным дикими существами. В том, привычном мире слишком много запретов, нарушение которых приводит к жестоким наказаниям. Странные они, Там. Рисуют для себя стены, бесмысленно истребляют друг друга.

А свобода здесь. Здесь и сейчас. Так много прекрасного, и не нужно стен, чтобы ограждаться от собственных страхов. Он давно нашел то самое ПРЕКРАСНОЕ, чего так долго не хватало раньше, и что казалось таким недостижимым столь длительное время.

-Ну же, куколка, давай, не будь бревном, слышишь?

Жертва перестала сопротивляться под его мощным сильным телом, содрогаясь от судорожных всхлипываний. Она тоже была из того мира, Оттуда, где не может быть никого кроме диких существ. Как и все остальные, которых он попробовал, только распаляя свою страсть. Хотела ли она той же свободы? Или же давно смирилась с желаниями большинства, став его ничтожной, незаметной частицей с примитивным развитием? Но для чего же ей дано от природы пышное тело, которым Кукловод жадно наслаждался в эти секунды? Чтобы впустую использовать его по заданной программе в постели с приевшимся мужиком? В то время как он, Кукловод, способен открыть перед ней все границы, увести от серой безликой изоляции в четырех стенах опостылевшей спальни. Красота женского тела не должна пропасть в этом болоте. Только он, Кукловод, должен и может заставить топь отступить. И секс, ЕГО секс выведет ПРЕКРАСНОЕ подальше от серого большинства. Другое дело - она. Но она не понимает, не может понять, его безграничных возможностей, и сопротивляясь его желанию, еще меньше противится большинству, сломавшему ее сознание. Никто из них не мог, а еще больше, не хотел принять свободу с НИМ. Никогда.

Но ее тело. Ее прекрасное тело. Куколка. Ее тело предназначено только для него. Ибо он один создан для сочетания с ней. ОН - Свобода.

-Ты не понимаешь, - хрипел Кукловод, лапая жертву в очередном приступе возбуждения, - Не бойся...

Внезапная жгучая боль вспыхнула по лицу огненной волной, прокатившись сверху-вниз.

-Сука! - заревел Кукловод, схватившись за лицо, разодранное ногтями жертвы.

Против воли повалился на бок на холодную землю, осыпанную желтой листвой. Но боль быстро растворилась в приступе дикой животной ярости. В одно мгновение насильник вскочил на ноги, молодая женщина убегала, периодически оглядываясь назад...

Первый же удар по лицу сбил ее с ног. Кукловод нанес его почти со всей силы.

-Запомни, ты - КУКЛА. Моя кукла, - он пнул потерявшую сознание жертву ногой, - У тебя есть только твое тело.

Лицо горело и ныло, вызывая еще большую злобу...

Он всего несколько секунд еще продолжал вглядываться в то место, где притопил свою очередную куколку, стараясь различить в темноте круги на воде. Смерти она не почувствовала (хватило одного точного удара ножа-бабочки), возможно, для ТАКОЙ, физическая боль стала бы излишней. Убийство своих жертв было самым неприятным, но самым важным финалом всех его нападений. Но каждый раз он все чаще задумывался над необходимостью лишать жизни тех, кто заставлял сердце стучать сильнее от хлынувшего адреналина. Если бы она не расцарапала ему лицо, если бы не причинила физические страдания, что больше всего бесило, и чего он терпеть не мог и опасался, скорее всего, он сохранил бы ей жизнь. Сегодня это стало первым его провалом - никакого секса и ее смерть.

Он огляделся. Затем удалился прочь, понимая, что все кончено, и ждать чего-то еще не имеет смысла. К тому же, ее крики о помощи, разорвавшие вечернюю тишину парка (на чью помощь она надеялась?), были ему костью в горле, вызывали неприятные ощущения.

Его искали. Внутреннее чутье требовало залечь на дно, затаиться. За последние два месяца Кукловод совсем разошелся - двенадцать жертв, не считая последней, расцарапавшей его лицо. Тринадцатая, ха. Надо будет как можно быстрее проскочить это число, несмотря на его суеверия (так же признак несвободы). Еще один шаг, а дальше - в тень. Вроде бы никаких следов, указывающих именно на него, так что нет причин волноваться. Пусть ищут. Но до последнего шага надо подождать, решить проблемы с поврежденным лицом.

Подходил к дому осторожно, измеряя взглядом окружающую обстановку. Возле подъезда стояла пара автомобилей, их владельцев он знал в лицо. Потому отсутствие посторонних машин, в которых могли бы затаиться легавые, поджидая подозреваемого, слегка успокаивало, хотя и не исключало худший сценарий развития событий. Нарочно опустив голову, спрятав ее за высоким воротником кожаной куртки, он прибавил шаг и почти бегом вошел в подъезд...

-..., - назвал он себя в ответ на требование следователя, - Но я хочу, чтобы меня называли Кукловодом: я привык к этому имени.

Последний несколько секунд вглядывался в явно занервничавшие глазки задержанного и главного подозреваемого в двух десятках нападений на молодых женщин на почве сексуального характера, с последующим убийством своих жертв. Его взяли в подъезде собственного дома; ... даже не сопротивлялся при задержании (его просто сбили с ног, повалили лицом вниз, на запястьях тут же сомкнулся холодный металл наручников). В кармане куртки был обнаружен раскладной нож-бабочка. Возможное орудие преступлений было немедленно изъято для проведения экспертизы (следы крови преступник смыл в холодной воде перед тем как утопить очередную жертву). Предварительный обыск квартиры не дал никаких результатов, разве что сотрудниками органов была обнаружена коллекция детских, отнюдь недешевых кукол в красивых платьях. Их общее количество всего на единицу рознилось с количеством погибших женщин.

Однако, куклы не могли служить прямым доказательством причастности задержанного к данным преступлениям. По крайней мере, пока. Но сам факт обнаружения мини-коллекции пролился холодным душем на Кукловода, впрочем, как и его задержание, больше похожее на арест. Один только вопрос как? уже сбивал все мысли и варианты спасения, а ведь там, за колючей проволокой ему грозила совсем не благовидная участь, о чем он не думал. По крайней мере, пока.

-Хм, - усмехнулся следователь в чине лейтенантика, - Кукловод... И давно ты взял себе это имя?

Его возраст позволял говорить с задержанным на одном уровне. После вопроса опер сложил руки на столе, направив пристальный взгляд на преступника.

-За день до первого нападения, - сразу перешел Кукловод, стараясь любыми путями сгладить вину, - Когда я купил первую куклу.

Его признание слегка удивило опера.

-Вот как. Хочешь оформить чистосердечное признание? Ручка и бумага в твоем распоряжении. Только все подробно...

Его первой жертвой стала соседка этажом ниже. Женщина жила с выпивохой - мужем, нередко затевающим семейные драмы под действием дешевого алкоголя. Детей семейная пара не имела, скорее всего, именно по этой причине. Зачем вообще сложились семейные отношения между цапающимися супругами, Кукловод не понимал. Он и не мог ответить на свой вопрос, поскольку все его внимание было занято молоденькой женой опускающегося пьяницы. В свои двадцать восемь ... сохранила достаточно привлекательный вид восемнадцатилетней девушки. Стройная фигура, милое личико - да на таких находится не один десяток поклонников. Она бы пропала в четырех стенах вместе с обреченным муженьком, работающим на свое горло. Ее природная красота неизбежно угасала без следа намного раньше положенного срока; первые признаки уже обозначились в чуть поблекших глазах. В своих мыслях Кукловод неоднократно представлял себя неким освободителем, за которым ... бросится в огонь и в воду с последней надеждой вырваться из холодных семейных оков. Он и сам не заметил того фанатизма к будущей жертве, который, буквально, сожрал его всего целиком. Образ ... поселился в воображении будущего насильника и убийцы. Возможно, ... (пока еще не Кукловод) и пытался избавиться от навязчивой мысли, понимая, что ни к чему хорошему его фантазия не приведет. Сыщики не могли не обнаружить в его логове несколько жестоких видео, просмотр которых отвлекал ... от собственного воображения (ТВ он не смотрел, исключая новостные выпуски). Но часто будущая жертва приходила в его сны, а уж от этого противоядия не нашлось. По его признанию, Кукловод никогда не думал, что желание хотя бы в очередной раз увидеть молодую соседку, обменяться кратким приветствием, превратит его в некоего безоговорочного раба, подчиняющегося собственным прихотям. Вся его жизнь до этого протекала в скупом одиночестве, разрушить которое он не решался, да и не желал. И все преступления Кукловод называл какой-то дикой вспышкой, поражавшей сознание совершенно спонтанно, хотя каждый раз все труднее оказывалось остановиться.

До того времени как познакомиться с ... он практически не замечал противоположный пол, твердо пасуя перед женским вниманием, не считая, однако, себя в чем-то ущербным. Просто какие-то чувства слишком задержались внутри. И их всплеск оказался ему неподконтролен, нарастающая сила требовала свободы - дикая, животная сила, необузданная, неограненная в чистую любовь, о которой он и понятия не имел...

А смог бы он любить? Нужно ли было ему это странное, искрометное чувство среди собственных стен самоизоляции каждый вечер перед экраном, потемневшем от насилия, что помогало не думать о ней, о ...? Нужна ли была эта клетка, в которую бесконечно бросаются в поисках придуманного счастья? Может быть, он оказался более свободен по сравнению со всей этой несчастной серой массой в телевизоре? И среди всей этой уродливости могла быть и она. И, конечно, была, запертая в своей клетке с ничтожным муженьком. Не приведет ли и его стремление оказаться с ней рядом в серое загнивание? Что он сможет увидеть в ней кроме привлекательной внешности, которая сбивает его с толку и приходит в его сны; которая бросает вызов его дикой, животной силе, дразнит ее, распаляет ее желание вырваться на свободу; и заставляет его сердце стучать сильнее от одной только мысли о ней? Он уже не мальчик семнадцати лет, ищущий  плотских страстей только потому, что стоит. Его время заканчивалось. Кажется, тугая попка, эротичный взгляд, стоящая грудь - все это он переносил с неподдельным хладнокровием. Все это казалось ему слишком пресным, чтобы быть достойным внимания, слишком серым, чтобы воспринимать с каким-либо интересом. Все это казалось не менее обыденным, по сравнению с его незаметной работенкой на огромном складе строительных материалов.

Но не менее скупое и холодное одиночество заковало и ее. Несвободное прекрасное тело, серая пустота внутри - она могла бы без проблем вписаться в общую массу на холодном экране телевизора. Единственное развлечение - постель, где для ее чувств есть выход, если они еще остались в заводящем теле. Хотя, о каких чувствах может идти речь? Это у него чувства. Одно-единственное чувство свободы среди собственных стен, но в компании серой массы, истребляющей друг друга, окружающей его повсюду, развлекающей его воображение подобно забавному шоу, представлению для усталого от повседневной заботы зрителя. Посмотрев забаву на сцене зритель встанет со своего места, выйдет из зала (или просто нажмет кнопку на беспроводном пульте управления) с улыбкой вспоминая наиболее интересные эпизоды действа, и восхищаясь игрой актеров с глупыми выражениями лиц. И, конечно же, самые яркие фрагменты надолго останутся в памяти, чтобы быть увиденными еще раз. Чтобы быть спародированными в кругу друзей во время шумного веселья или в одиночестве перед зеркалом. Другое дело - персонажи представления, участники шоу. Они не встают со своих мест, не выходят из зала, не вспоминают наиболее интересные эпизоды действа, не восхищаются собственной игрой. И выполняют поставленную задачу всякий раз когда зритель желает развлечься. При этом, вряд ли что-то испытывая кроме страха ошибиться и сфальшивить, а скорее всего, вообще скрывшись под мертвой маской, с уже прорисованными на ней эмоциями. Интерес снаружи, подобно мертвой кукле, с начинкой из опилок. И там, на экране, только серые куклы. Что знают они о чувствах? Что могла знать о чувствах она, изредка развлекая свое ничтожество в постели?...

По признанию Кукловода, она почти не сопротивлялась его воле, хотя он и ожидал полного провала. Она просто слишком хотела выжить, поэтому выполняла все его требования. Она все равно ничего не понимала, даже тогда оставаясь привычной куклой с привлекательными внешними формами. Подчинившись его дикой животной страсти так и осталась пустышкой. Возможно, она и почувствовала его превосходство в качестве полового партнера, чего он ждал с такой жадностью. Но страх, практически ужас, перед своим мучителем, помешал ей насладиться всем кайфом слияния двух тел.

(-Они прекрасно ладили дуг с другом, если хочешь знать. Мы опросили свидетелей, говорили с ее мужем, с .... Несмотря на алкоголь это была хорошая семейная пара. Они планировали завести детей. Что касается ссор, так в любой семье они есть, от этого никуда не деться.

-Я знаю об их отношениях... Знал, - тут же поправился Кукловод.

-Ты убил ... тем ножом, что нашли в твоей куртке?

-Нет, - он словно ждал этого вопроса, - Тот нож я спустил в канализацию. Я могу показать то место.)

Он убил ее одним ударом. Убил осознанно, уже загоняя внутреннего насытившегося зверя обратно в клетку, и каждый последующий эпизод его злодеяний заканчивался именно так, в здравом уме. Поэтому он стал коллекционировать. Чтобы смерть не забрала с собой красоту ИХ тел - последнее, что осталось в НИХ еще живым. Живым для него. Для удовлетворения его гордыни. Ведь каждая из НИХ была создана для него всего лишь на один раз, а после вряд ли кто-то еще сможет превзойти его умение быть страстным любовником.

Ему не было страшно в эту ночь после содеянного. Переступив порог дома и закрыв за собой дверь он привычно разделся, словно для него закончился очередной будний рабочий день (хотя сегодня была не его смена). Первое, что сделал - направился к раковине в ванной комнате. В зеркало на себя не смотрел; просто включил холодную воду, вымыл руки и лицо. Затем крутанул краник с горячей водой, намереваясь целиком вымыться в ванной. Мысль о совсем недавно совершенном им преступлении ушла сама собой.

Кукла с ее именем стояла там же, где он оставил для нее удобное место - под стеклом в шкафу. Сейчас Кукловод достал ее, сжал в пальцах, они совсем не дрожали.

-И кто сказал, что нет никакой свободы? полушепотом обратился он к игрушке, чувствуя приятную ткань материи, из которой был сшит для нее наряд, - Теперь ты тоже свободна как и я.     

(-Почему?

-Я не раскаиваюсь в содеянном товарищ лейтенант, - Кукловод даже позволил себе улыбнуться, - Я виновен, этого достаточно. У вас много улик, у вас мое признание по каждому эпизоду. Я не могу сказать вам - почему, вы не поймете.

-Уж постарайся, чтобы я понял. За колючей проволокой тебе придется несладко. Там совсем не так как здесь. И вряд ли человек с трезвым рассудком рискнет попасть туда добровольно.

-Значит мой рассудок опьянен и не может здраво соображать

- Гормонами, что ли, опьянен? Нашел бы себе бабу, трахал бы каждую ночь до отупения Два десятка трупов за твоей спиной, два десятка семей разрушено. Посажу на ночь к уркам, твое очко раздерут на хрен. Ты даже до суда не доживешь. А могу и встречу с родственниками твоих кукол организовать; будет для тебя суд по совести, не по закону. Ты же не хочешь по правилам, а? Что там, на опостылевшем складе? Даже поговорить не с кем, мертвые деревяшки. А дома четыре стены; стол, чтобы пожрать после трудового дня, кровать, чтобы выспаться перед завтрашней рутиной. И все развлечение только на экране телевизора. Это там все можно, там развеселая жизнь, там свобода. Я правильно излагаю, Кукловод? Там даже законы не нужны, верно? И любая женщина доступна, только хватай; сопротивляется, да хрен с ней я сильнее, правила не для меня писаны, надоели ко всем чертям. Стояк и все тут. А потом, нож под сердце, мало ли чего?

Следователь смолк на секунду.

-С ножом ты круто. С одного удара, что ни говори, а впечатляет.

-Хорошо учился. Строение тела знаю на пять. Да и лишняя кровь ни к чему.

-Вот где твоя свобода заканчивается, - закивал головой следователь, - На собственном страхе Не завидую твоей участи за решеткой

Веселый Роджер

Едва она открыла скрипучую дверь, сильный удар сбил старуху с ног.

-Слышишь, старая карга, где деньги?

Троица действовала стремительно и жестко. Они даже не скрывали своих лиц, ввалившись в дом. В то время как два других пришельца уже переворачивали все вверх дном в поисках ценностей, самый молодой из них, почти что лысый, еще ребенок, но уже с диким взглядом матерого хищника, схватил упавшую жертву за горло.

-Деньги, деньги где? Говори, стерва гребаная.

Второй рукой он выудил из-за пояса пистолет, приставил к старческому виску.

-Там, там, - глаза жертвы сами собой наполнились слезами, а голос дрожал, - Пощадите

-А-а, сука, - молодой волчара не стал выслушивать стоны и старческие стенания.

Больше всего он ненавидел эту стадию нападения. Хотя и понимал, что панический ужас в глазах всех его жертв, был первым результатом его деяний. Так было всегда, так было и сейчас, но он так и не привык к этому.

Потому он сделал два выстрела, понимая, что большей информации от старухи не добиться, а ее лепетание с мольбами о сохранении остатка жизни только действовало на нервы. И до сего момента Веселый Роджер ( так он называл себя с самого первого эпизода целых пять месяцев назад) ни разу не дал хотя бы одной из своих жертв шанса.

Но навряд ли кому-то из них был нужен шанс. Навряд ли нужен шанс, когда нет желания и не хватает времени его ожидать. Навряд ли остается хоть что-то, что способно вызвать интерес к существованию. Все это слишком сильно напоминает выцветшее изображение на сером холсте или экране. Дряхлое тело требует только покой, чтобы без помех растаять ночью во сне под неумолимый отсчет часов. На большее оно не годится

Преступники забрали с собой все деньги, что нашли в злополучном доме. Кроме того, подобрали несколько медалей и орденов.

-Что за кислые мины на мордах? уже в машине заметил главарь банды, - Заляжем на дно на время.

-Я больше не могу, Роджер, - через паузу всеобщего молчания признался его подельник, крепко сжав руль, - Не могу и не хочу.

Тягостная для молодого волчары передышка только набирала силу. Про себя он уже давно решил дальнейшую участь всей группы. Но как бы не получилось чего не следует. Ребята не дурни, могут что-то заподозрить. И неожиданное признание слегка пугало. Веселый Роджер на миг прикинул возможности самообороны (?) в автомобиле.

-Что не так? наконец сказал он, глядя в серую мглу снаружи.

-Надоело. Просто больше не могу.

-Ты тоже не можешь? и молодой вожак перевел спокойный взгляд в зеркало салона на второго подельника, до сих пор не проронившего после преступления ни слова.

Тот и сейчас предпочел смолчать, но по мрачному выражению его лица с легкостью читалась солидарность с водилой.

-Последнюю неделю эти бабки мне по ночам снятся. Скоро наяву их видеть буду. Уж круто мы с ними; ради пяти-шести тонн и двух-трех брюликов

-Ваша с задача конуру обыскивать, остальное вас не должно касаться.

-Роджер

-Заткнись, - молодой волчара даже хлопнул ладонью по панели, - С самого начала мы договорились: ничего, кроме денег и брюликов с собой не хапать, я правильно излагаю? С самого начала я обозначил для каждого из нас свою задачу. И еще я сказал, что никто не будет задавать вопросов. Что касается суммы, вы, видимо, считаете свою долю недостаточно допустимой. Что ж, я никого не держу. Если вам обоим не хватает в игровых автоматах, идите на рынок, торговать никому не нужным барахлом. Только не забудьте учесть, что на всех нас висит хвост в шесть трупов.

Установилась новая пауза, на что он и рассчитывал, чтобы слегка сбить возрастающее напряжение с их  стороны.

-Заляжем на дно, тогда можно будет оценить все варианты. Может быть, примкнем к какой-нибудь бригаде.

-Я хочу уйти, Роджер, - повторил водила.

-Да что у тебя есть, твою мать? вдруг сорвался вожак, для которого чей-то выход ставил под угрозу его собственное будущее, - Ни образования, ни приличного заработка, перебиваешься с хлеба на воду за баранкой этой колымаги. Копейки, уж не обидно просрать за одноруким бандитом. Когда я предложил тебе войти в команду, ты был готов на все сто. Ты с самого начала знал на что идешь. Целых пять месяцев ты делал то, что от тебя требовалось, и ни о каких старушенциях речь не велась. А теперь, вдруг, я слышу нытье малолетнего сосунка. Совесть, что ли, заговорила или просто цену себе набиваешь? Не слышу ответа

-Остынь, Роджер, - попытался успокоить молчаливый участник банды заводящегося лидера.

-Не остыну, - рыкнул последний, - Пусть сначала даст ответ.

-Прикажешь встать посреди дороги, чтобы выяснить отношения? рассудил молчун

-Теперь ты машину поведешь, - и Роджер направил оружие на оставшегося в живых подельника.

Молчун перевел слегка отупелый взгляд на пистолет, замеревший в твердой хладнокровной руке вожака. Всего несколько мгновений назад пуля из этого оружия разбила затылок и порвала мозг одного из членов банды, за которой охотились все местные сыщики. Сейчас его мертвое тело находилось в нескольких метрах от остальных подельников, перевернутое вниз лицом в сырую землю.

-Ты поведешь, - повторил Веселый Роджер, - или я сделаю с тобой то же, что и с ним.

-Я понял, понял, - молчун поспешно закивал головой, подняв руки в знак полной открытости перед своим подельником (не в первый раз Роджер угрожал физической расправой), - Только убери пистолет, окей?

Но главарь убрал пистолет только когда заработал двигатель автомобиля.

-Надо от тела избавиться, - посоветовал молчун.

-Жми на газ, или пристрелю, - Роджера бесило это поучение ( он давно бы устранил молчуна еще некоторое время назад только за одни нотации и советы), - Нет, подожди.

Автомобиль, едва тронувшись (дернувшись) с места, тут же остановился и заглох.

-Ты прав, надо избавиться от тела, - Роджер говорил почти шепотом.

Словно проснулся рассудок, который отрезвлял слишком возбужденное после первого шага к пропасти состояние.

-Надо сжечь его, - вожак повернулся к молчуну, -  Оставайся в машине.

Он не забыл вытащить из замка зажигания ключи, утопил их на дне кармана куртки.

В багажнике находилась наполовину заполненная топливом жестяная канистра. Острый запах горючей жидкости, тут же слился с сырым холодным воздухом посадки в нескольких сотнях метров от трассы. Но этот запах добавлял Веселому Роджеру твердой уверенности в свои действия. Всего несколько секунд молодому волчаре понадобилось на то, чтобы вылить все содержимое канистры на мертвое тело. Чиркнула спичка; через секунду труп охватило яркое и жгучее от обилия бензина пламя. Черный клуб дыма повалил вверх между стволами молодых и старых кленов. Жар внезапно проснувшегося огня едва не опалил Веселого Роджера, заставил его отскочить назад. Заставил его попятиться и упасть когда нога подцепила кочку.

Завоняло паленым.

В следующую секунду на вожака навалилось тело второго подельника. Молчун ударил Роджера по лицу, разбил нос. Все произошло настолько стремительно и внезапно, что главарь банды на миг растерялся, и этого мгновения оказалось слишком много для его оппонента. Молчун вырвал у вожака из-за пояса пистолет, сразу же направил его Роджеру прямо в голову.

-Падаль, - часто дыша прошептал вожак, не в силах говорить вслух.

-Лезь в машину, Роджер, - тоже часто дыша приказал молчун, - Поверь, я выстрелю, если вздумаешь дурить и дальше.

-Что я тебе сделал?

Вожак старался подольше потянуть время, чтобы про себя побыстрее найти план контратаки, и продолжал валяться на спине. Только вытирал кровь с лица.

-Сначала он, потом я, да? Ты так задумал?

-Он дал трещину, и его смерть стала логической развязкой. сдал бы всех нас.

-Но остаюсь еще я, Роджер, - губы молчуна растянулись в жуткую для вожака улыбку, - Твоя вторая рука

-Да, я решил избавиться от вас обоих, - оскалился вожак, это получалось у него довольно легко, - И что теперь? Убьешь меня? Тогда стреляй Только кишка тонка

Хлопнувший выстрел заткнул ему рот. Оборвал зародившийся было смех. Пуля врезалась в холодную землю всего в нескольких сантиметрах от ног Роджера. Трезвый решительный взгляд молчуна стал звонкой пощечиной, от которой нельзя было не прийти в себя. Только после выстрела вожак перевел взгляд с противника на его оружие, в котором еще оставались патроны.

-В машину, Роджер, - более жестко повторил стрелявший, возможно разозленный внезапным признанием своего лидера (а после выстрела отступать ему было уже некуда).

Кряхтя вожак поднялся на ноги, при этом он не сводил глаз с пистолета, следившего за каждым его движением.

-Ментам хочешь сдать? хищно улыбнулся Роджер, вложив всю свою ненависть в каждое слово.

В эти секунды он мог буквально разорвать стоявшего перед ним врага, если бы не оружие в его руках.

-Давай, валяй. Недолго тебе осталось, сучара.

С неожиданной опрометью Роджер бросился в сторону. Он не собирался бежать, он не привык бежать, даже когда чувствовал серьезные неприятности.

Еще одна пуля зацепила его по ногам, чиркнула, оставив жгучую боль, от которой он чертыхнулся. Молчун не ставил целью убить своего лидера, иначе бы стрелял на поражение. А вот вожак кипел от ненависти в эти секунды. Теперь в нем просто доминировал обычный инстинкт самосохранения.

На ходу Роджер захватил пустую канистру (почему он не оставил ее полыхать вместе с трупом?), отброшенную им за ненадобностью к ближайшему дереву. Захватил, и сразу же швырнул в источник угрозы, уже дважды выстреливший из пистолета в своего главаря. Молчун отшатнулся; жестяная емкость едва не задела автомобиль. Но Роджер уже наскакивал на молчуна, стараясь и намереваясь сбить того ногой. Удар пришелся последнему в грудь. Молчун полетел на спину, не выпуская пистолета из рук. Два смертельных врага сцепились в стальных объятьях, катаясь по земле

Он нажимал и нажимал на курок, уже не слыша сухие щелчки осечек разряженного пистолета.

-Кишка тонка, сучара, - из горла вырывалось хрипение, кажется, не хватало сил на полноценный голос, - Кишка тонка. Слабак Ничтожество, слышишь, ты?! Ничтожество!!!

Да, ничтожество. Такое же беспомощное и жалкое как и все эти старые, серые нытики, что стали его жертвами.

Мысль о том, что он сам станет тем же дряхлым куском отработавшей свой ресурс плоти; мысль о собственной незащищенности перед новым зверем с не менее жестокой циничной идеологией и жаждой наживы (какую наживу он видел в этих злосчастных копейках стариковских пенсий?) никогда не приходила к молодому волчаре.

Да, ничтожество. Каким будет и он сам, переделанный беспощадным временем

Вожак вдавил кнопку звонка, тупо глядя перед собой в черную обшивку двери. Глухо зашумел механизм лифта, что не могло не настораживать, от чего он слишком устал за весь этот день.

-Кто там?

Привычный ее голос по ту сторону был настоящим спасением, и уже никто и ничто не могло бы причинить ему вреда.

-Конь в пальто, - нервно ответил Роджер.

Через секунду за дверью что-то щелкнуло. Она чуть приоткрылась. В проеме появилась голова .

-Открывай.

Девушка закрыла перед вожаком дверь, но только чтобы снять цепочку и открыть ему дорогу в спасительное логово.

-На тебе лица нет, - с испугом заметила , едва он переступил порог, - Что случилось?

Она не знала и не могла знать о последних пяти месяцах своего возлюбленного, с которым познакомилась не так давно. И для нее Веселый Роджер оставался все тем же , которого она привыкла видеть каждый день, и чей голос стал для нее самым главным в жизни.

Но вожаку эта забота сейчас казалась излишне раздражительной.

-Все не так, - только отмахнулся он, проходя внутрь логова, еще дальше от двери.

-Чем я могу помочь тебе, ?

-Пока что ничем, - раздражало даже то, что она назвала его по имени.

Роджер заперся в ванной комнате. Только теперь перевел дух. что-то говорила ему, ее голос пытался достучаться до него, но что именно она рассказывала оставалось ему непонятным. Он подошел к раковине, по инерции пустил воду, но пользоваться ей не торопился.

-Что ты сейчас сказала? вместо этого Роджер повернулся лицом к запертой двери.

Ему показалось, что секунду назад сказала нечто очень важное, отвлекая его внимание.

-Приходили из милиции, - повторила она как можно отчетливее, - Задавали вопросы, тобой интересовались. Ты же знаешь, в соседнем подъезде недавно бомжа зарезали.

-Что ты им про меня наговорила? с новым приступом нервозности потребовал молодой волчара, сжал кулаки.

-Что ты очень меня любишь, и у тебя в мыслях нет подобных глупостей. Что ты просто душка, о котором можно только мечтать. Я соскучилась по тебе за весь день, .

И опять она назвала его тем именем, от которого он почти отвык. Но черт с ним. От сердца отлегло при упоминании о бродяге с перерезанным горлом три дня назад, к которому Роджер не имел никакого отношения.

И только сейчас он прикоснулся к холодной струе воды из краника. Однако, она показалась ему приятно теплой. Даже ласкающей.

Мгновение и Роджер захлебнулся теплыми брызгами. С минуту или около того он плескал себе в лицо водой из-под крана, не останавливаясь, чтобы глотнуть воздуха. За это время он испытал огромное облегчение (если не удовлетворение), даже некоторое количество возбуждения в паху. И все, что Роджер пережил до этого момента, все, что испытал ненависть к собственным подельникам, досаду за то, что не получилось выполнить задуманный план как он намеревался, облегчение после того как пристрелил молчуна, теперь его уже ни капли не волновало. Все равно вышло так как он того хотел. А теперь уже ничего не страшно.

-Ты знаешь, я тоже по тебе соскучился, - громко сказал он, отдышавшись.

Но ответом ему послужило молчание.

За дверью не могло никого быть, и все воображение

Роджера рассыпалось в прах с последней капелькой холодной (почти ледяной) воды, стертой им с лица.

-Соскучился, - перешел на шепот Роджер, нагнув голову в раковину, словно там мог быть кто-то кто услышал бы его слова.

Его хищный взгляд на секунду поднялся на собственное отражение в зеркале. Мертвый, механический, утративший даже волчью жестокость, взгляд, теперь уже отнюдь не Веселого (скорее, Безумного) Роджера, встретил его оттуда.

-Да пошел ты, - двойник из Зазеркалья направил в лицо своего оппонента кулак, явно не желая с ним никакого контакта.

Ведь именно в этих мертвых холодных глазах, как в каком-нибудь кино, отчетливо сохранилось все действо последних часов его банды. Теперь к нему не стоило возвращаться.

Роджер не почувствовал никакой боли, когда осколки рассекли кожу, впились в плоть, и кровь закапала в раковину.

-Пошел ты, - повторил он как можно громче, - Идите к черту все вы. И ты тоже, слышишь?

Однако, кроме него больше некому было слышать эти проклятья.

Голос диктора разбавлял тишину комнат: президент посетил какое-то предприятие в Сибири; депутаты развернули громкую дискуссию о принятии очередного закона; на Ближнем Востоке очередная волна кровопролития, на дальнем безобразия националистов На другие каналы Роджер не переключался. Порезанная рука слегка пощипывала, перебинтованная всего несколько минут назад, он сжимал ей пульт дистанционного управления, сидя в кресле.

На стук в дверь, Роджер среагировал почти моментально. Раненые пальцы потянулись за пояс, сжали холодную металлическую рукоятку. К двери, в замке которой едва слышно скребла отмычка, подходил, держа пистолет наготове. Роджер не собирался вспугнуть незваных гостей. Вместо этого, встал плотнее к стене сбоку от двери, затаил дыхание. Нет, теперь воображение не играло с ним, как было совсем недавно (он всегда был один, он должен был быть один, чтобы не видеть все жестокие игры старости). Роджер снимал приличную квартиру, в которой можно было чем-то поживиться, и однажды он ожидал нечто подобное. И встав у двери с пистолетом в руках, чувствовал новый прилив энергии, адреналина, слышал сильное частое биение сердца. Даже соленый привкус собрался во рту.

После томительных мгновений дверь чуть приоткрылась (цепочкой Роджер не пользовался). Быстрее молнии молодой волчара вцепился в молодого пацана лет восемнадцати. Сразу же загородился ошарашенным телом, приставив дуло пистолета к его виску. В проеме возникла еще одна фигура, примерно того же возраста.

Гость без колебаний сделал выстрел в заложника, вызвав на своем худющем лице маску полного безразличия, хотя в его одурманенных наркотиками глазках это безразличие поселилось давным-давно.

-Ловэ, чмо, - коротко потребовал обкуренный подросток, подняв свое оружие на уровень переносицы своей жертвы

Один

О своем объекте он знал немного: больше как о своей цели, меньше как о личности (впрочем, последнее Одина практически не интересовало).

Объект владел небольшой конторой, занимающейся недвижимостью купля-продажа, оформление бумажек, прочая лабуда. Средний стабильный доход на протяжении трех лет всего существования организации. Женщина содержала бизнес одна, точно так же, в одиночку, растила сына. Насколько Один был осведомлен своим заказчиком, ее муженек сам настоял на разводе несколько лет назад и пропал на территории ближнего зарубежья. Какой бес попутал его сбежать от такой жены оставалось только догадываться. Впрочем, после побега мужа оставшаяся половина семейной четы нисколько не раскисла, даже немного ожила, словно долгожданное одиночество только доставляло ей удовольствие. На фотоснимке, полученном из рук заказчика, Один мог лицезреть лицо молодой женщины в самом ее цветении, на какое способна природная красота. Еще бы у такой мордашки дела не шли в гору.

Еще бы у такой мордашки не было врагов. Человек,  предложивший Одину добротную сумму за пару пуль в это самое личико, был взволнован той стабильностью в бизнесе удачливого конкурента, о которой мечтал в самых сладких снах. По его словам, заказчик неоднократно пытался договориться с женщиной о создании совместного предприятия, но получал твердые непоколебимые отказы. В беседе с Одином он даже сделал признание, что намеревался наказать несговорчивого конкурента кислотой это был бы самый эффективный способ заставить ее принять его предложение. Наемника такое признание позабавило, его интересовала только цена и гарантия ее выплаты. Из той беседы Один отметил один немаловажный факт: объект не пользовался услугами охраны. А это означало, что особых трудностей во время выполнения задания не должно было возникнуть никаких. Следовательно, большой оплаты ожидать не приходилось, а греть своих клиентов киллер не привык. Но уж слишком нетерпеливый клиент попался, видно, эта женщина стояла ему костью в горле. За свою поспешность заказчик выложил лишнюю пару тысяч сверх оговоренных

Он ждал объект, прячась за соседним с ее гаражом. Через пятнадцать минут женщина должна была подъехать на красных Жигулях седьмой модели. Один запомнил и номер автомобиля, и ошибиться он не мог.

Перед тем как ехать домой, женщина забирала сына из школы (пацан учился во втором классе). Но сегодня объект будет один.

Единственным, что могло раздражать Одина за все время ожидания объекта, был морозец, собравшийся к вечеру. Затоптанный, спрессованный снег скрипел под ногами наемника, пока тот вынужден был пританцовывать на месте, чтобы, ненароком, не отмерзли ноги, а уходить предстояло бегом. Из-за холода время растягивало свой ход.

Потому подъехавший автомобиль объекта стал долгожданным спасением для Одина, несмотря на собственное раздражение, не терявшего хладнокровия и самоконтроля. Он впился взглядом в свет фар, который по мере приближения автомобиля уменьшал площадь освещения, пока, наконец, не показалась сама машина. В салоне горел свет, Один без труда узнал женщину с фотоснимка. Он вышел из своего укрытия, на ходу вытаскивая револьвер. Ему понадобится всего несколько секунд, чтобы выполнить свою работу. А потом несколько приятных дней отдыха где-нибудь на теплом побережье, вдали от опротивевших рыл с кошельками вместо сердец; выясняющих между собой отношения за право собственной значимости. Побольше бы их расплодилось.

Женщина в темном полушубке вылезла из салона, чтобы открыть гараж. Захлопнула дверцу.

Один вырос прямо у нее за спиной:

-Привет, красава.

От неожиданности она вскрикнула.

Едва объект развернулся к нему лицом, Один нажал на курок. Он разрядил в тело жертвы весь барабан револьвера за одно мгновенье, выдав целую очередь. Женщина замерла на месте, еще не до конца поняв происходящее. Ее взгляд, полный страха, физической боли, растерянности, заметно быстро тускнел, подобно тлеющему пламени догоревшей спички. Женщина слегка осела, поползла вниз по дверце автомобиля.

Один аккуратно уложил хрупкое стройное тело на спину (ароматный запах духов приятно щекотал в носу), рядом с ним оставил бесполезное уже оружие

-Мой человек был там после тебя, - пояснял заказчик, мрачным тоном, - Ее увезли на скорой.

-Все может быть, - пресно пожал плечами Один, и отложил мобильный телефон, на видеокамеру которого было записано подтверждение слов заказчика, - Я не стреляю женщинам в голову.

- Ты можешь стрелять хоть в задницу, это твоя работа. А мне важен результат. Пока что результат меня не радует, объект все еще жив.

-В какой она больнице?

Заказчик черканул ручкой адрес на листке, выдранном из блокнота.

-Я надеюсь, все пройдет гладко, без каких-либо осечек.

-Обещаю, осечек не будет, - заверил Один и вернул клочок бумаги заказчику.

Адрес он запомнил мгновенно.

На память Один никогда не жаловался, да и не мог бы он признать какие-то проблемы в собственном мозгу. Иначе бы пришлось уступить физиологической слабости, а только мертвым присуща слабость, но он пока ощущал себя достаточно живым, свободным. Живым и свободным во всех смыслах

Один не любил больниц, старался их избегать с самого детства. Даже когда пришлось полтора месяца провести в больничной койке (первый и единственный раз за всю жизнь) он не изменил своих взглядов, про себя сравнивая медицину с прибежищем для живых мертвецов. Собственную физическую боль он переваривал самостоятельно, оттого, наверное, она редко приходила к нему незваным гостем. Нельзя сказать, что Один вел уж совсем здоровый образ жизни и потому не имел проблем со здоровьем. Просто  старался ладить с собственным телом

Попасть в больницу было для него не проблемой. Пока что он еще не придумал никакого плана действий внутри самого здания. Наверняка будет охрана, наверняка будут родственники, скорее всего, круглосуточно бдящие рядом с объектом. Плюс, назойливый медперсонал, которому заплатили за приличный уход за таким серьезным пациентом.

Морока, да и только.

Один никогда не верил в мистику, сохраняя твердые материалистичные взгляды на природу вещей. И уж конечно сейчас не задавался вопросом почему она осталась в живых, почему смерть не забрала ее в свое мифическое царство. Задача чуть усложнилась, будто какая-то сила пыталась остановить смерть этой женщины, спрятав ее тело в больницу.

-Как говорится, обещанного три года ждут, - с некрасивой улыбкой попытался пошутить заказчик, но тут же добавил, - Я не люблю ждать, Один. Это твой последний шанс. Послезавтра я должен видеть ее тело 

Он с головой окунулся в теплую воду. Один любил так лежать, чтобы вода давила на уши, на голову, на мозг, чтобы стук сердца становился более отчетливым, более услышанным. В навалившейся тишине сердце заменяло ему сразу нескольких собеседников, которых Один слушал с необычайным вниманием и нескрываемым удовольствием. Эта странная привычка всегда помогала направить мысли в нужное русло. Сейчас, как раз, была такая минута полной сосредоточенности, когда следовало соблюдать сложившуюся традицию.

Не будет никаких заморочек, никакого возможного маскарада с переодеванием как в обыденном дешевом фильме. Наверняка охрана успела запомнить весь медперсонал, представители которого занимались тяжело раненой женщиной. Появление новенького естественно привлечет к себе лишние подозрения, вызовет адекватные меры предосторожности. Одину необходимо будет попасть к ней в палату. Охрана непременно его обыщет. И нельзя забывать денно и нощно дежуривших родственников, на девяносто девять процентов матушку объекта, которая примчалась на помощь к дочери в тот же вечер, когда ей сообщили о преступлении. Именно эта проблема больше всего волновала Одина из всего плана трудностей, ожидающих его при выполнении довольно сложного этапа задания.

Впрочем, это всего лишь предположения, наиболее сложные варианты, которые обычно предусматривают в первую очередь. После ванны Один намеревался изучить обстановку, оценить реалии намного ярче.

Когда он вынырнул, вся представленная им картина осталась на дне, уносимая потоком в сливное отверстие

По телевизору показывали очередной выпуск криминальных событий. Один щелкнул пультом: бессмысленная мыльная опера для старушек и домохозяек; ток-шоу на тему скандала с очередной знаменитостью; дурацкий боевик с кучей стрельбы; документальный рассказ о бывшем десантнике снайпере, совершившем несколько геройских подвигов в горячей точке, а затем организовавшем банду налетчиков на мелкие магазины; мультяшка для самых маленьких. Он оставил мультфильм, отбросил пульт в кресло.

В течение нескольких минут наемник примерил на себя черный костюм, он одевал его всего раз, неделю назад, в примерочной магазина. Даже заправил в целлофан, вернувшись домой. Костюм идеально подходил под своего владельца. Кстати, сам Один в элементах одежды ни капли не разбирался и свой размер (как и все остальные критерии стиля) подобрал только с помощью молоденькой продавщицы. Она долго, между прочим, отказывалась от его награды в лишние пять сотен. Он еще некоторое время постоял перед зеркалом, оглядывая себя в поисках недочетов. Мультфильм давно закончился, вслед за ним началась какая-то молодежная передача.

Перед тем как уходить Один взглянул на часы. До указанной больницы было рукой подать. Он не собирался ехать на общественном транспорте, а в собственной машине пока не нуждался, хотя хранящиеся на личном счету деньги позволяли ему купить автомобиль посолиднее. Один признавал только пеший ход

В здании больницы стоял неприятный запах медикаментов. Слегка сморщив лицо наемник прошел к регистратуре.

-Простите, вы не могли бы мне помочь? с приятной вежливостью обратился он к женщине по ту сторону окошка.

Его солидный внешний вид слегка смутил ее. Женщина на секунду растерялась, задержав взгляд на просившем о помощи человеке, потревожившем ее рутину.

-Вчера вечером к вам поступила пациентка с тяжелым огнестрельным ранением, - это должно было сыграть определенную роль и наемник очень удачно воспользовался сиюминутным замешательством медсестры, - Мне бы хотелось знать как она, и если это возможно, навестить хотя бы на пару минут.

Один сделал легкий нажим на медсестру, сняв свой осенне-зимний плащ и перекинув его через руку. При этом, с лица его не сходила магически притягательная улыбка.

-А можно мне узнать, для начала, ваше имя, молодой человек? после паузы, наконец, сообразила женщина в белом халате.

-, - и к этому этапу Один был готов, и для пущего доверия к своей персоне назвал фамилию, имя, отчество, данные ему с рождения, благо перед властями он был чист, - Я пришел от имени хорошо  известного в городе человека, которому небезразлично здоровье нашей с вами общей знакомой.

-Ей сделана операция. Сейчас она находится в реанимации, к ней никого кроме матери пока не пускают.

-Думаю, от того, что хотят навестить ничего в ее здоровье не изменится, - Один полез в карман брюк и зашуршал купюрами, доставая целых три сотни, - Поймите, милая барышня, я просто выполняю свою работу. Пока я не увижу эту женщину я не уйду.

Он подвинул деньги под стекло, нисколько не сомневаясь в том, что их возьмут. И медсестра взяла все три купюры, торопливо опустила деньги в карман халата.

-Хорошо, - сказала она.

А через пару секунд (ну может чуть больше) повела наемника вдоль больничного коридора. Один смотрел прямо перед собой, слегка водя глазами по сторонам и запоминая обстановку, ничем не выдающую лишних подозрений. Это был обычный для любой больницы рабочий час. 

-Что же, вы вообще никого не пускаете к ? как бы невзначай поинтересовался Один, удивительно быстро поспевая за широкими шагами медсестры.

-Около нее постоянно дежурит мать, - пожала плечами та, - Мы стараемся не беспокоить ее лишний раз. Сегодня приходили из прокуратуры, даже их не пропустили. Хотели охрану поставить у дверей, да (так зовут матушку нашей пациентки) закатила скандал чуть ли не на всю больницу.

-Отчего же так резво? Один вывел на лицо улыбку, но тут же вернул независимое выражение, стараясь показать, что понимает всю серьезность происходящего.

-У нее дочь умирает.   

На Одина этот вывод почти не произвел никакого эффекта:

-Дела совсем плохи?

-Из ее тела вытащили шесть пуль. Задето легкое, сломано ребро, две из них застряли в полутора сантиметрах от сердца. Ее жизнь сейчас зависима от приборов.

-Без охраны никак нельзя, - покачал головой Один, - Тем более теперь, когда она совсем беспомощна.

Медсестра, наконец, остановилась возле нужной Одину двери:

-Вот ее палата.

Наемник подождал пока она скрылась из его поля видимости

-Кто вы? Кто вас сюда пустил?

Когда он вошел в палату она среагировала с явной агрессией в голосе. До того момента женщина сидела на стуле рядом с койкой дочери (мать была копией дочери), а теперь встала, целиком переключившись на нежданного гостя. В красных от бессонницы уставших глазах сверкали искорки ожившего огня. Так волчица готова броситься на хищника, угрожающего жизни ее дитю. Именно животная агрессия наполняла и голос, и взгляд, и огонь в глазах этой женщины.

-Все в порядке, успокойтесь, прошу вас, - полушепотом примирял Один, - Я всего лишь пришел навестить вашу дочь, . Понимаю ваше беспокойство, ваши материнские чувства

-Нет, не понимаете, - она сделала шаг в его сторону, - Иначе бы не пришли и не стали мучить мою девочку.

Голос ее дрогнул.

-Я просто выполняю свою работу, которую поручил мне мой работодатель. Я должен убедиться, что с все в порядке.

-Убедились? Теперь уходите, - решительно потребовала , - Постойте.

Собственно, делать больше здесь было нечего. Один и сам собрался развернуться и уйти, нападки этой женщины его совсем не трогали.

-Кто ваш хозяин? слегка успокоившись, спросила она.

-Известный в городе человек, - повторил Один заученную фразу, - Большой поклонник вашей дочери.

В том, что заказчик являл определенный интерес к объекту, со стороны ее бизнеса, конечно, наемник не лгал. 

-У моей не было врагов, - женщина вернулась на свое привычное место, затем прикоснулась рукой к телу дочери, - Вы не представляете, какая она у меня

По ее лицу скатились новые полоски слез.

-Все одна, и этот чертов бизнес и сына, - она разрыдалась, закрыла лицо руками, - За что, ответьте, за что? Будь она проклята, вся ее контора, все эти деньги.

Женщина внезапно оборвала всхлипывания.

-Вы можете найти того, кто приковал мою дочь к больничной койке? не разжимая пальцев, обратилась мать к Одину.

-Кого именно? уточнил тот, в мгновение ока среагировав на новое предложение.

Вот теперь женщина повернулась к нему.

-Того, кому помешала своим трудом, - повторила она с полной решимостью, - Я заплачу, сколько хотите заплачу.

-Сколько?

-Десять тысяч вас устроит? Только найдите эту сволочь. Пускай ему будет так же плохо как и моей девочке Господи, что же я делаю? Нет, я вам ничего не предлагала, забудьте мои слова. Уходите, уходите отсюда.

Наемник не собирался ее подгонять, он уже наверняка знал имя очередного клиента. После ее требования он снова повернулся спиной к опостылевшей палате.

-Оставьте мне свой номер телефона, - услышал наемник вслед, сжав ручку двери, - Я перезвоню вам завтра

-Его имя - , - указала , - Он занимается тем же бизнесом, что и моя дочь. Только последние полгода крайне неудачно. Моя девочка ему костью в горле. не раз встречался с с намерением объединиться, создать что-то вроде ЗАО с равными долями участия всех владельцев. Конечно не соглашалась; этот бизнес слишком лакомый кусок, который трудно поделить с кем-то еще, - она затянулась сигаретой, - приходил к ней в дом, однажды ей пришлось вызвать милицию. Только все равно он не оставил попытки навязать моей дочери свой вариант спасения собственной конторы. Теперь же эта гадина собралась завладеть всем делом .

-А если вы ошибаетесь? Если этот человек не причастен к страданиям вашей дочери?

-Я плачу вам деньги, чтобы вы нашли того кто причастен. Нашли и наказали должным образом. Лично я уверена, что виновный давно известен.

Женщина взяла некий тайм-аут, чтобы докурить опротивевшую ей сигарету. Во время паузы Один разглядывал остававшееся в ее бокале вино. Сам он алкогольных напитков не употреблял; свою минералку наемник растянул всего на два глотка. 

-Это очень серьезное намерение убить человека, - напомнил наемник, хотя ему было совершенно плевать на ее мотивы расправиться с обидчиком , - Остановить запущенный механизм уничтожения не получится.

-Вот именно я намерена уничтожить эту мразь, - задетая за живое среагировала женщина, - Уничтожить физически. И я так хочу только из чувства материнского инстинкта. Обещаю, никто никогда не узнает ни о нашей встрече, ни о моей просьбе

-Мне нужен задаток в половину предложенной вами суммы, - перешел к делу наемник, меньше всего ему хотелось сейчас слышать никчемную лабуду о словах благодарности и проч., - Кроме того, вам, ведь, будут необходимы доказательства проделанной работы.

-Меня не устроит криминальная сводка с местного телеканала, - и затушила окурок в посеребренной пепельнице, поставленной на столик по ее требованию, - Я должна быть на все сто процентов уверена в ликвидации угрозы моей девочке.

-Для меня не станет проблемой бросить вам в ноги отрезанную голову, - улыбнулся Один, - Это было бы самым лучшим доказательством.

Без труда он различил в глазах женщины легкую дрожь, какая обычно проходит при попытках произвести яркое впечатление россказнями о душещипательных подвигах где-нибудь на просторах Афганистана, наблюдая за повседневной обыденностью через оптический прицел винтовки.

-Боюсь, что не готова увидеть отрезанную голову, - категорично отклонила , очевидно слегка осознав собственные намерения убить человека, - Я хочу видеть мертвое тело собственными глазами. Желательно, чтобы

-Я понял вас, - перебил ее Один, - Постараюсь не допустить излишнего кровопролития. Теперь основное. Я советую вам все время находиться рядом с вашей дочерью, ее жизнь все еще под угрозой. Можете поставить рядом с палатой охрану. Окон там нет, снаружи внутрь не пробраться. Если появятся люди из органов, вы ничего не знаете, ничего не видели, и вообще, милиция вновь не способна на какую-либо работу. В общем, ведите себя как и прежде. Я сам свяжусь с вами в случае чего. Тот номер, что я вам оставил, забудьте. И самое главное, не торопите события. Я все устрою должным образом, договорились?...

Один вышел из кафе через несколько минут после нее. Перед этим выпил еще один стакан минералки, к которой пристрастился совсем недавно.

Через несколько секунд наемник набирал знакомый телефонный номер.

-Это я, - вместо приветствия доложил Один, - Нам нужно встретиться.

-Это важно?

-Это достаточно важно. Моя информация не по телефону.

-У меня сейчас важная встреча, Один. Я освобожусь через полтора часа. Скажи только, куда мне подъехать.

Наемник почти сразу назвал место предложенной им встречи, самое приемлемое для него для выполнения задания. Он уничтожит объект через полтора часа после этого звонка, а вечером предоставит возможность увидеть результат проделанной работы заказчику. И наплевать, что объект приедет к нему на встречу с охраной. Путей отхода у наемника будет предостаточно. Следующим утром Один покинет территорию области.

Он вышел на улицу, залитую зимними лучами солнца. Чуть прищурился, отвыкнув за стенами кафе от яркого света, резавшего теперь глаза. Зима была для наемника самым любимым сезоном, несмотря на все ее минусы, от которых ему, порой, приходилось страдать. Но тем притягательнее она становилась, тем больше он ощущал ее великолепие, полноту самых разнообразных эмоций, что она могла ему показать. Именно зимой Один испытывал особый прилив жизненных сил, особое чувство свободы, легкости, когда все остальные чувства не могли одержать верх в его теле, спрятавшись поглубже от всемогущего холода.

Он подходил к безлюдному перекрестку под моргающий зеленый. Справа успел проскочить черный джип. Слева остановилась маршрутка, за ней - пазик. Навстречу Одину через дорогу зашагала парочка молодых.

Дальнейшее происходило просто молниеносно. Из-за маршрутки выскочила совсем новенькая иномарка без номерных знаков. Женщина за рулем даже не успела вовремя затормозить. Автомобиль остановился только на самом перекрестке, отбросив человека перед собой на несколько метров вперед

Арлекин

Последний час ему явно не везло: игрок умудрился спустить целых полторы тысячи, ничего не выиграв взамен.

-Сука, - выругался он, безрезультатно истратив последний слот.

У него оставались пока еще деньги, и Арлекин всецело продолжал надеяться на реванш.

Но для начала ему следовало отдохнуть от перенапряжения за игровым монитором, куда игрок неотрывно пялился два часа, стараясь поймать магических три семерки. Специально для отдыха Арлекин прихватил целых две пачки сигарет (они подчистую опустошатся за ночь, которую Арлекин проведет в этом игорном вертепе).

Перед тем как вновь вернуться к игре он решил побродить между столов и автоматов, так сказать, нагулять аппетит за счет чужих выигрышей. Клуб методично заполнялся любителями погонять собственные азарт и адреналин ставками под покровом ночи. Среди всей этой массы с легкостью можно было отыскать завсегдатаев, таких как , превращавшийся в Арлекина практически каждый вечер до самого утра. И почти все они сейчас занимали свои излюбленные места за игровыми столами. И кое-кто из них уже успел заграбастать первые суммы в свои отнюдь не сытые карманы. Только ради них приходила вся эта масса, готова была лупить голодные глаза целую ночь, глотать всяческое энергетическое пойло, без того одурманенная гипнотическим водоворотом неоновой светорекламы.

Сам Арлекин никогда не считал себя азартным игроком. Он мог бы вовремя остановиться и вырваться отсюда, случись выиграть по-крупному (нередко он уходил с пустым кошельком, просадив за автоматом все заработанные деньги). Да он и не видел здесь, грубо говоря, новоиспеченных миллионеров, покидавших вертеп с денежными мешками. Для той публики, что он видел, безвозвратно утратить пару тысяч значило расстаться с парой монет, общая сумма из-за которых вряд ли изменит арифметическое значение, а проигрыш только будет сравним с неудачно подобранным цветом зубной щетки. Вся их игра больше напоминала способ убить время, проведенное днем либо в кровати, либо у экрана телевизора, либо на рабочем месте перед завтрашним выходным. Собственно, представители всех трех случаев, что ли, собирались в эту (и всякую другую) ночь, чтобы зажечь огонь в сбитых с толку головах.

За зеленым сукном рулеточного стола вовсю развернулось игровое сражение. Целая четверка солидных молодых людей (один из них являлся отпрыском местного авторитета и уже вел свой бизнес) и разодетая под романтическое ретро начала столетия старушенция (она частенько приезжала в игорный клуб на дорогущей иномарке) соревновались в удаче, потягивая из бокалов поданное шампанское. Бабушке явно везло третий кон подряд, с таким восторгом она следила за выраставшими у нее под носом столбцами фишек, подвигаемых толстогрудой крупье. Один из ее молодых соперников, кстати, не сводил глаз с невозмутимого лица сотрудника клуба, почти что не интересуясь игрой.

-Зеро, - объявила крупье, когда диск остановился.

-О-о, - бабушка даже в ладоши захлопала, - Мне опять повезло, мальчики.

Повезло не только ей одной. Один из ребят, рискнувший сделать параллельную с пожилым оппонентом ставку, расплылся в улыбке, забирая несколько фишек.

Затем ее поглощенный безупречным везением взгляд переместился на следившего за игрой Арлекина:

-Молодой человек, по-видимому, заинтригован нашей игрой? Десять красная, семнадцать черная, и зеро.

-Я пас, - наконец сдался один из ее конкурентов.

-А я еще поиграю, - его приятель, всецело занятый пышными параметрами молоденькой крупье, бросил несколько фишек на сукно, повторив одну из ставок старушки.

-Как вы относитесь к картам, если не секрет? подманила Арлекина бабушка, он, как раз, стоял рядом с ней, - Вы не поверите, молодой человек, но я просто обожаю карточные баталии.

-Не сомневаюсь, - впервые за все эти минуты подал голос Арлекин, пораженный той легкостью, с которой старушка распоряжалась игрой, - Но я привык к автоматам.

-Это такая чушь, - поморщилась она, - Никакой динамики, никакой естественности. Я вызываю вас на дуэль за карточный стол.

Бабушка одним глотком опорожнила бокал и встала со своего места.

-А как же рулетка? напомнил Арлекин, в одну секунду загнанный в угол резким натиском поднасевшей на него пожилой мадам (в карты он играл с неохотой, но именно там его фортуна блистала как никогда, практически не оставляя шансов оппонентам).

-Ставки абсолютно пустые, поверьте мне.

Она подхватила его под локоть и повела прочь от рулетки. Происходящее за спиной в мгновение ока утратило для старушки всяческий интерес. Словно страдающая от одиночества молоденькая деваха вцепилась в долгожданного принца, и не давая возможности опомниться сразу связала по рукам и ногам.

-Чутье подсказывает мне, молодой человек, что вы именно тот кто достоин противостоять моей фортуне. Все, с кем мне приходилось играть, были такими жалкими. Мне достаточно только на секунду поймать взгляд, и я уже вижу своего соперника насквозь. Я уже знаю его игру в самом ее начале. Я долго не встречала равного моему мастерству соперника.

-Должен признаться, карты - не мой конек, - попытался вырваться из назревающих неприятностей Арлекин (он уже с первых секунд догадывался, что так просто эта фанатка азартных игр от него не отделается).

-Не скромничайте, молодой человек, - с улыбкой, ставшей просто смертельно опасной для него, давила старуха, - Не сомневаюсь, что вы не оставляете шансов своим соперникам. Скорее всего, именно по этой причине карточные игры вам в тягость. Почему я не замечала вас в этом клубе раньше?

За карточным столом было пусто, даже несмотря на многочисленных клиентов, заполнявших игорный дом.

-Прекрасно, - это обстоятельство только воодушевляло бабушку, - Нам никто не будет мешать. Как, кстати, ваше имя?

Он с большой неохотой назвал себя.

Арлекин про себя решил угодить ей хотя бы на два-три кона, а там, возможно, она найдет другого объекта для удовлетворения прихоти поиграть. Но с каким бы результатом не закончилось это навязанное чужим азартом противостояние, оно должно было закончится едва начавшись

Арлекин достаточно легко взял первый кон, набрав ровно двадцать одно очко. С большой опаской и недоверием он вытянул к тузу целый червончик. В ответ на его маленькую победу старуха развела руками, полностью признав собственное поражение, и необычайной легкостью рассталась с первыми фишками.

-Я хочу реванша, - только просила она.

Не дожидаясь ответа Арлекина (собственно, у него не могло возникнуть причин, по которым он мог отказать в ее просьбе, ведь он всегда давал шанс сопернику, хотя даже тогда оставался в еще большем выигрыше) бабушка подвинула новые фишки, даже не считая возможную сумму.

-Люблю рисковать, - с прилипшей к раздосадованному лицу улыбкой прокомментировала она.

Через несколько секунд она сжимала веер из четырех карт. Сосредоточенно раздумывала, по-видимому, совершенно сбитая с толку их достоинством.

-Хватит, - через паузу потребовала бабушка.

И вновь Арлекин набрал ровно двадцать одно очко.

Нет, даже сейчас фортуна была с ним, а ведь все восемь месяцев он избегал в игорном клубе карточных игр, полагая, что удача сразу покинет его, преданная жаждой наживы. Потому первая взятка была воспринята Арлекином с явным недоверием, и он готов был поверить в явную случайность, серьезно настроившись на боевую решимость своей престарелой оппонентки. Можно даже безо всякой опаски назвать этот настрой легким испугом, логической реакцией рассудка на внезапное стремление рискнуть. Рисковал же Арлекин почти каждый вечер, без устали колошматя заветную кнопку, стопорящую вращение рулетки на экране автомата.

-Вам определенно везет, , - впервые за все непродолжительное время их знакомства старуха назвала его по имени, - Люблю везунчиков.

Она вновь бросила горсть фишек на сукно, явно намереваясь продолжать это состязание.

-Может быть, хватит? разумно предложил Арлекин, - Вы потеряли достаточно большую сумму

-Молодой человек, за свою жизнь я потеряла столько,  сколько невозможно приобрести заново ни за какие деньги, - железно отвергла пожилая соперница, - Я не боюсь проиграться в пух и прах, если вы так переживаете за меня.

Ответом ей послужила третья кряду победа Арлекина, который снова набрал двадцать одно.

Наравне с легкой жалостью к ней, внутри более молодого игрока все чаще мелькала мысль, что обыграть эту старую каргу оказывается практически без какого-либо труда. Арлекин слепо верил в свою удачу, будто кто-то изнутри подсказывал ему все карты в колоде. Глядя на выраставшую горсть выигранных фишек, он уже забывал данное самому себе обещание побыстрее отделаться от надоедливой бабки, втянувшей его в игру против его воли.

Сама она, проиграв в очередной раз, и не думала остановить эту бессмысленное, на взгляд Арлекина, бросание денег на ветер. Но и четвертый и пятый кон подряд Арлекин вновь набирал ровно двадцать одно, в то время как его соперница довольствовалась либо перебором, либо недостачей двух-трех очков. Фантастическое, если не сказать, колдовское везение понемногу притягивало к игральному столу любопытных. Но их присутствие оставалось для увлекшегося блестящей серией побед игрока незамеченным.

После шестой победы у старухи не осталось игровых фишек.

-Вы, кажется, все проиграли, - перед тем как встать из-за стола указал Арлекин, не скрывая всей радости победы.

На лице старухи, однако, не было ни одного элемента какой-либо досады, и уж тем более, обиды. Она, вроде бы не замечала такого жуткого поражения, или же не хотела ни замечать, ни признавать. Все та же, ставшая частью морщинистой кожи, улыбка не покидала ее.

-Что вы намерены делать со всей этой суммой? живо поинтересовалась старуха.

-Не знаю, - честно признался Арлекин, только сейчас осознав свой выигрыш.

Он не мог бы ответить на этот вопрос, да и думать сейчас об этом (да и вообще о чем-либо другом) не было желания.

-В таком случае, , я точно знаю, что отыграю всю отданную за шесть партий сумму.

-Вам больше нечего ставить, - с легким волнением напомнил Арлекин, стараясь предугадать, что еще готова потерять эта тупица.

-Вы хотите продолжить, молодой человек? А ведь у каждого человека должен быть шанс отыграться, - заманчиво укоряла его старуха, - Или, может быть, мысль о внезапной неудаче гложет вас, не знающего поражений, сильнее всех остальных побед?

Арлекин вообще не играл в карточные игры на деньги. Мысль о внезапной неудаче часто приходила к нему, но тогда он не особо обращал на нее внимания, хотя, конечно, опасался проигрыша, наверное, скорее из-за страха перед привыкшими к его фортуне друзьями и коллегами по работе. А еще Арлекину приходилось переживать за менее удачливых оппонентов, во время карточных сражений. Ему казалось, что он не имеет права побеждать их, что именно он виновен в их разочаровании, хотя никто никогда не посмел высказать в глаза Арлекину свою обиду, только восхищались его везением.

Арлекин всегда давал шанс отыграться, и если старуха изъявила желание взять реванш (в чем Арлекин сомневался, правда и не на все сто), это было ее право. Скорее всего, она продержится еще две ставки, пока, наконец, не осознает, что у нее нет оружия против его везения.

-Ваша ставка? после секунды раздумья Арлекин вновь сел за стол.

-Весь его выигрыш за сегодняшний вечер, - старуха ткнула худым с надетым на него золотым кольцом пальцем в первого попавшегося свидетеля их противостояния (то был один из ее молодых соперников за рулеточным столом), - Против вашего ва-банка, . В свою очередь, если вы проигрываете, я тоже дам шанс отыграться, обещаю.

Ее предложение, мягко говоря, привело Арлекина в растерянность. Но он не ослышался его оппонентка была готова биться до последнего. Ради достижения поставленной цели она предпринимала просто безумные шаги. И что было самым удивительным, тот чьи деньги старуха имела ввиду, будто не то что не понимал, о чем шла речь, но практически не слышал, что сказала эта обезумевшая сухим поражением мадам. Более того, старуха даже обратилась к нему с просьбой помочь отыграться.

-Вы с ума сошли, - обескуражено подвел итог Арлекин, когда она выложила на сукно новую порцию фишек, добровольно выданную ей этим парнем.

-Я просто хочу отыграться, - пожала плечами старуха, - Так вы идете ва-банк?

Ее слепая самоуверенность не могла не вызвать на лице Арлекина улыбку.

-Черт с вами, - и он подвинул весь свой выигрыш к ее фишкам, - Но только это ваш последний шанс.

-Я буду играть пока не отыграюсь полностью. Уж очень вы разгуляли мой аппетит, .

Одна за другой к Арлекину подряд пришли три семерки.

-У меня всего девятнадцать, - старуха выложила свой мини-веер рубашками вниз, иллюстрируя очередной проигрыш.

Вслед за этим, практически сразу, брызги крови окропили сукно стола, попали ей на лицо, обожгли лицо Арлекина. Это голова молодого зрителя и невольного участника их противостояния, чей выигрыш позаимствовала старуха, буквально лопнула мыльным пузырем, заливая кровью все и всех вокруг.

Арлекина в мгновенье ока выбросило из-за игрового стола. Все произошло в какие-то доли секунды, более чем внезапно, что, конечно, не могло его не напугать. Взгляд его замер на обезглавленном теле.

-Вы снова победили, - как ни в чем не бывало развела руками старуха, она даже не заметила всего, что случилось, - Я думаю, теперь это дело принципа -  нанести вам поражение, уж простите за мою навязчивость.

Задержав растерянный напуганный взгляд на забрызганном кровью сером загримированном, еще больше уродливом, лице Арлекин ощутил как его пронизывает ледяной и леденящий все нутро холод обезумевшего всесжигающего пламени в старческих глазках. И вся ее привычная улыбочка исказилась в жуткий оскал.

-Да кто ты такая, твою мать? от страха у Арлекина пересохло в горле.

Он беспомощно озирался по сторонам, инстинктивно надеясь получить ответы на все вопросы, которые навалились вместе со страхом. Но Арлекин по-прежнему оставался в этом, давно знакомом ему игорном вертепе, для которого чья-то жизнь означала еще одну мизерную долю прибыли. И все те, кто давно окружил стол, наблюдая за серией ярких побед и безальтернативных поражений словно застыли во времени или одновременно, разом, вошли в транс наподобие зомби. Брызги крови достали и до большинства из них, но ни один не отшатнулся в той же панике, что и Арлекин, только некоторые расступились в стороны, позволив телу повалиться на пол и утонуть в темной бордовой луже. Массовый гипноз не коснулся только двух противников, один из которых продолжал проигрывать и с фанатичным огнем в глазах жаждать удачного перелома игры.

-Что с вами, молодой человек? старуха, тем временем словно и не заметила фамильярности, - На вас лица нет. Чем вы так напуганы? Могу предложить шампанского, сейчас оно вам просто необходимо, чтобы вы успокоились.

-Не хочу шампанского, - твердо убеждал себя Арлекин, - И играть с вами больше не намерен.

Но в ногах его набирала силу физическая усталость, так что пришлось сесть обратно за игровой стол.

-Что вы от меня хотите?

-Я хочу игры, - и старуха сделала глоток шампанского, туда тоже попало несколько кровяных капель.

Через несколько минут все сукно стола было заляпано кровью, и Арлекин и старуха были пропитаны забрызганы ей с лихвой. Но они больше не замечали изрядно редевшую толпу, полностью скрывшись в игре, Арлекин с легкостью приобретая все новые фишки, старуха - обреченно провожая их взглядом

-Это конец, - развел Арлекин руками, оглядев опустевшее от посторонних лиц пространство игорного дома, - Надеюсь, эти мертвые тела достаточно ясно объяснят вам, что пора остановиться?

Он вновь попытался встать из-за стола, но вновь не смог устоять на ногах.

-У меня есть еще одна попытка, - тупо повторила старуха, будто не слыша его здравый рассудок, смешанный с паникой, - Я хочу поставить на кон ВАШ выигрыш, молодой человек. Надеюсь, вы, никогда не отказывавший своим оппонентам в возможности отыграться, предоставите мне последний шанс. Ну пожалуйста, не обижайте несчастную неудачницу.

Старческие глазки наполнились гипнотической мягкостью и кротостью, на которые обычно способна влюбленная девушка. Но Арлекин видел перед собой самого настоящего безумного монстра, алчущего только одной победы.

-Я не дам вам такой возможности, - попытался вырваться он, - Хватит. Вы уже достаточно убедились, что у меня нельзя выиграть. Я и сам побаиваюсь той Фортуны, что играет картами моими руками. Отпустите меня.

-Фортуна не терпит подобных речей, - быстро рассердилась старуха, - Она любит только игру. И еще тех, кто привык рисковать ради победы. Зачем, тогда, приходить сюда, если твои шансы достичь положительного результата минимальны? Зачем, тогда, вообще пытаться победить, когда нет уверенности в этой победе? Все эти неудачники точно роботы, для которых и фурор и фиаско не имеют никакого значения. Любой из них и гроша ломаного не стоит против вас за нашим столом. Но каждому из них вы бы дали шанс подняться на свой уровень, потому что, молодой человек, вы и сами не слишком удачливы за той кнопкой с тремя семерками. Что вас так пугает: смерть в случае победы или собственная бесчувственность от поражений за игровым автоматом? Вы уже мертвы в обоих случаях. Шанс предоставить мне возможность победить вас вернет вам жизнь, потерянную в этих стенах.

Пока старуха говорила с ним, Арлекин неожиданно смог разглядеть собственное отражение в ее глазах. Полная растерянность, словно от стопроцентного поражения в пух и прах. Он БОЯЛСЯ. Так боится только самый последний неудачник, потерявший все, даже крышу над головой. Арлекин выиграл безоговорочно, всухую, и его победа стоила полутора десятка чужих жизней. Неужели он должен будет оставить все так? Неужели сама Удача, сидевшая против него, принявшая облик какой-то хлюпкой на вид старушонки, заляпанной кровью безмозглых идиотов, бросавших деньги на ветер пачками, не сжалится над ним, чтобы прекратить все это? Чтобы наказать его за свою нерешительность вразумить слепых арлекинов, составлявших ему оппозицию за карточными столами; наказать его за собственный страх  вовремя сказать нет? Не может быть вечного, фантастически дикого, везения (он и сам неоднократно приходил к этой мысли, желая только чтобы его не ненавидели, не завидовали ему, не желали злобы за его превосходство), творившего его руками настоящую сиесту в карточных играх.

Неужели она права? Неужели все эти жизни, проигранные ею за зеленым сукном, ничего и вправду не стоят?

-Играем, - будто в дурмане принял решение Арлекин, ощутив этот страх       

Палач

За дверью царил разгром. уже понимал, что случилось нечто ужасное, полностью изменившее его жизнь.

В зале на полу, рядом с перевернутым диваном обнаружил два тела. Не было слез, не было никакого стресса, не было ничего, что могло бы стать вполне адекватной реакцией на восприятие увиденного. Он стоял и смотрел на двух застреленных людей, ставших смыслом всей его жизни, существование которых словно заставляло сердце стучать и жить, жизнь которых значила чуть больше чем его собственная так, будто они теперь были для него посторонние, и их смерть в его доме казалась совершенно абсурдной.

-Совершено убийство по адресу , - через несколько секунд сообщил он в трубку мобильного телефона, не сходя с места, ноги в которое прочно вросли, - Убиты моя жена и дочь. Кроме того, в доме учинен погром, я пока не знаю пропало ли что-нибудь.

Дежурный еще раз спросил адрес и записал имя вызывавшего наряд.

Когда приехал патруль, сидел на полу перед телевизором, все еще не снявший верхней одежды. На экране шло киношное ожесточенное сражение: люди стреляли друг в друга, рвались снаряды, кровь лилась ручьями. На появление людей в форме почти не отреагировал. Их было двое, это он почему-то запомнил хорошо.

-Они там, - только кивнул в сторону , указывая на тела.

-Суки поганые, - толстый лейтенант нервно вытер вмиг вспотевшее лицо после увиденного, затем повернулся к своему молодому напарнику, - Вызывай группу, кажется, снова наши.

Следственная бригада прибыла совсем скоро ( давно потерял счет времени). Конечно, вызвали понятых, соседи старики нервно охали и вздыхали, став свидетелями странного действа, происходящего где-то вокруг , неотрывно наблюдающего военные баталии прошлых лет. Даже они проходили сквозь него, по-прежнему оставаясь призрачным миражом.

Кто-то что-то говорил ему, но он ничего не слышал, сосредоточившись на кадрах фильма, в котором мало что понимал, лишь откладывал в памяти наиболее жестокие эпизоды.

-Да отключите, ****ь, кто-нибудь этот ящик, наконец! 

Экран телевизора неожиданно погас, это выдернули шнур из розетки.

Прямо перед отрешенным взглядом выросла прилизанная голова молодого человека, которого первый, до того, ни разу в жизни не видел. Именно этот человек нервно требовал выключить сражение на экране телевизора, где люди вершили истребление друг друга.

-Мое имя - , - и человек присел на корточки рядом с потерпевшим, - Я следователь прокуратуры... Приношу свои искренние соболезнования. Понимаю ваше горе, , но все же просил бы вас ответить на несколько вопросов в помощь следствию, если вы готовы, конечно, сейчас говорить.

-В помощь следствию? вяло переспросил и не менее вяло расплылся в улыбке.

-В городе действует банда. Эти отморозки вламываются в квартиры, подобные вашей, забирают деньги, драгоценности; они не оставляют свидетелей. Ваш случай не первый, . В четырех других жертвами этих ****енышей стали одиннадцать человек, в их числе есть дети. Когда мы поймаем их

-И что вы сделаете? Будете судить? пожалуй, только после негромкого ровного тона следователя вялое бормотание дрогнуло, вместе с тем набирало особую силу, - Моя жена, моя дочь лежат вон там, в паре метрах от меня, с пулями в теле. Им насрать и на вашу банду и на всех вас. Так что, не пошел бы ты, следователь, ко всем чертям собачьим отсюда?

Особая сила нарастала, требовала выхода, запертая в клетке подавленности и оттого, растерянности. Она должна была прорваться наружу еще в первые минуты осознания трагедии, когда впервые обнаружил мертвые тела и . Именно тогда в горле должен был вырасти ком горечи, а на глазах проступить искренние слезы обиды, бессилия вернуть все на свои места, внезапного ужаса происшедшего, и пр..

Молодой следователь издал вздох разочарования, развел руками.

-Сука, бесит! - через секунду сорвался он так, что вся суета на месте преступления на миг зависла, - Самолично глотки им перережу.

У него запищал мобильный телефон.

-Да Привет, - чуть успокоившись переключился следователь, - Что случилось?... Ну ладно, все, успокойся Приеду, все решим, ничего страшного Целую, пока Ну что там скажешь? повернулся он к судмедэксперту, убрав телефон обратно.     

Тот стянул с рук перчатки.

-Ничего нового, те же пулевые ранения в голову, смертельные для обеих жертв. Нет даже намеков на сопротивление, хоть бы пара синяков осталась. Первоочередная цель возможные свидетели. Тела еще теплые, думаю, все случилось час-два тому назад. 

Последние слова заставили глаза подняться на медика. Несмотря на коллапс, в котором пребывал с момента как приехал вызванный им патруль, его ослабший от резкого стресса мозг, однако, еще подавал признаки нормального функционирования. Словно в подтверждение этого следователь взглянул на циферблат своих часов.

-Сейчас без четверти шесть, - логически выводил он.

-Я думаю, ближе к четырем все и случилось, - в знак согласия закивал медэксперт.

А ведь на часах было 15.50, когда он подходил к дому. И именно в тот момент он обратил кратковременное внимание на старую серую Ауди, припаркованную прямо напротив подъезда, за рулем которой скучал сопляк лет восемнадцати в раскрытой темной куртке с высоким воротником. Он запомнил и номера автомобиля, но они всплывут в его памяти позже, когда его тело получит долгожданный отдых после такого дикого стресса. А пока еще мог вспомнить двух типов, выскочивших прямо из подъезда, перед самым его носом: постарше и помоложе в годах. Они почти выбежали на улицу, в одну секунду впрыгнули в салон ожидавшего их автомобиля, тот сразу набрал скорость, при этом взвизгнув резиной по сухому асфальту. Мужчина постарше едва не сбил с ног, грубо чертыхнулся, послал в адрес неудачно оказавшегося на дороге свидетеля несколько бранных выражений.

На тот момент не запомнил лиц, даже несмотря на этот эпизод.

-Дверь была на цепочке, - меж тем запоминал потерпевший, - Ее просто выбили, достаточно было только приоткрыть В прихожей есть следы крови  Первым их действием внутри помещения была ликвидация свидетеля Всех кто мог бы их запомнить Старая схема, против которой нет шансов По пальчикам

Место преступления опечатали, потому вечером звонил в квадратную пипочку справа от знакомой двери. После первой трели она целиком распахнулась, перед этим рассмотрела неожиданного гостя в глазок. 

-Привет, , - худенькая хозяйка расплылась в радушной улыбке, видимо она была искренне обрадована столь непредвиденному визиту.

Ее более чем просто дружелюбный тон не мог не вызвать ответной улыбки со стороны гостя, хотя, меньше всего ему сейчас доставляло удовольствия, даже желания, нацеплять эту маску.

Женщина все прочла по его глазам, ее приятное лицо чуть накрыла тень тревоги. Она пропустила в дом.

-Что случилось?

- Просто устал, , - он не знал как сказать о случившемся (и стоило ли вообще об этом говорить?), но он действительно очень устал под натиском последних часов.

-Ты поругался с ? его ответ успокоил близкую подругу его жены, с которой он держался таких же мирных отношений.

-Нет-нет, - быстро отверг он, - Ты же знаешь, я бы никогда не повысил на нее голоса, не посмел бы слова дурного ей сказать У тебя есть водка?

Он не принадлежал к категории выпивох, за всю свою жизнь ни разу не попробовал спиртного. И сейчас не хотел пить. Но просто мозг лихорадочно искал хоть какой-никакой, но способ сбросить давящее напряжение. И, наверное, было бы спокойнее, если бы она ответила отрицательно.

-Что случилось?

-На нас напали

Все объяснение заняло около двух страшных минут. Первые же слова повергли женщину в шок. буквально на себе чувствовал ее реакцию, да собственно и реакции почти никакой не было. закачалась, грозя упасть в обморок, сраженная таким внезапным ударом. Лицо ее побледнело. Он подхватил ее, крепко прижал к себе.

-Ничего, ничего, - зашептала , - Сейчас все пройдет. Дай мне воды.

Он отвел ее на кухню, усадил на стул. У самого дрожали руки, стакан едва не выскользнул из трясущихся пальцев, впрочем, резкий звон разбившегося стекла вернее вывел бы из нового ступора.

-Я не верю, , - выхлестав всю воду сказала она, - Я знаю, что ты не придумал все, в чем признался, сердцем чувствую этот хаос. Но не верю, понимаешь?... Боже мой, бедные девочки.

-Следователь сказал, это настоящие звери, - присел на стул рядом с женщиной, перенесшей не менее жуткий разрыв со своим мужем , - Они не оставляют свидетелей, даже детей. Если бы я мог прийти на десять минут пораньше

-И что бы ты сделал? Остался бы лежать там, с дырой во лбу? Может быть, эта ревизия тебе жизнь сохранила, .

Он взглянул в ее глаза, будто ужаленный только что открывшейся истиной, о которой еще не думал.

-Что ты на меня так смотришь? глаза блестели на свету (надо было отдать ей должное за выдержку, но в слезах женщина проведет почти всю ночь), - Я уже потеряла почти всех, кто, по-настоящему, мне дорог. Я никогда даже мысли не допускала, что ваше счастье может так грубо рухнуть.

-Прости, я подумал

-Зря так подумал, - угадала она, - Ну все, все, надо собраться.

Ему было отвратительно видеть ее борьбу с собственными чувствами, в то время когда его чувства будто умерли, исчерпав себя.

-, - и тут же осекся, он еще не придумал, что сказать ей, чтобы вмешаться в это противостояние, заставить ее выплеснуть лишнюю боль.

-Будешь ужинать? женщина протерла покрасневшие глаза, живо встала со стула, - Небось, голодный весь день.

Она заботилась о нем не хуже жены. Она всегда заботилась о нем, даже в присутствии последней. Кстати, только из чувства собственного уважения к жене старался пореже появляться у ее подруги, между прочим, со школьной скамьи. Между ними никогда не возникало и не могло возникнуть особых чувств, его это знала, и относилась ко всему с неподдельным спокойствием, никогда не предала бы их дружбы. , таким образом, попал под пристальное внимание сразу двух женщин, внутренне был счастлив, от того, что мог надеяться на такую опору, хотя одну из них любил всем сердцем, ради которой смог бы свернуть горы. С же мог делиться радостным настроением и тяжелыми минутами, в миг находя милого, все понимавшего и сопереживавшего человека.

-Не хочу есть, - честно признался он, - Спасибо за твою заботу Мне не трудно держать свои эмоции, знаю, что это не поможет, потому не вижу смысла в слезах. Но тебя не хочу видеть такой, ты не должна быть сейчас такой, ты понимаешь?... Это похоже на безразличие, ты принимаешь случившееся за некое событие, какое должно совершиться в определенный день и час, ты знаешь о нем, и когда оно происходит, для тебя нет в этом никакой диковинки. Ты можешь только судить о нем, выразить свое мнение, но помешать от этого не будет никакого толку. То же самое я чувствую сейчас, отлично зная, что ничего теперь не исправить. Я принимаю это как должное, я похож на самого убогого обывателя, потерявшего всякий интерес к жизни. Не садись, именно сейчас, в одну лодку со мной. Тебе не принесет это пользы.

Он осторожно обнял ее. Он мог бы не нагромождать слова, чтобы заставить женщину, наконец, дать ход на волю естественным чувствам.

Слезы сами потекли по ее щекам, едва она оказалась в руках . Она часто всхлипывала, уткнувшись ему в плечо, крепко стиснув руки на его спине.

-Я устала терять друзей и близких, - сквозь слезы причитала , - Теперь пришел черед . За что, ответь мне, за что? Что я сделала?

бережно гладил ее по голове, нежно касаясь темных прядей, почти таких же, какие были у умершей .  Это, по большей части, успокаивало и его, поскольку прорвавшийся плач горя вонзался в самое сердце.

-Это нечестно, понимаешь, , нечестно Нечестно, нечестно, - она зациклилась на одном этом слове, будто найдя отгадку на самый сложный вопрос, который, к примеру, мучает студента накануне экзамена.

Нечестным было известить ее о случившемся сегодня. Лучше бы она узнала обо всем не от него. Лучше бы он не приходил к ней, пошел бы к соседям, было бы меньше непереносимых им слез

Она провела так половину ночи. был с ней все это время, подобно матери у койки больного ребенка, не отходящей от него ни на шаг. У разболелось сердце от хлынувшего потока переживаний, который, к слову сказать, открыл именно он, . 

Сам же , в это время, вновь и вновь возвращал в памяти тот важный эпизод с автомобилем у подъезда, о чем он успел умолчать дважды. Казалось, там не на что было обращать внимание, и этот автомобиль, и эти люди, проскочившие мимо него почти мельком, не должны были сохраниться так отчетливо, ведь на все ушло всего несколько мгновений. Но перед глазами четко, можно сказать железно, вспыхнули цифры и буквы номерных знаков, в их точной последовательности. Мозг запомнил их за тот молниеносно кратчайший взгляд, брошенный свидетелем на незнакомый автомобиль. Больше того, как при резкой вспышке озарения, он ясно выделял все новые приметы, отличавшие машину от множества остальных данной модели и покраски.

Точно так же вспомнил лицо того, кто чуть не сбил его с ног. Кажется, что это произошло только что, и память еще не затмила образ в никуда. Все черты лица, наглый грубый взгляд, и совсем свежий водочный перегар. Тонкая летняя ветровка, джинсы, кроссовки. Второй из неизвестных, молодой парень, выбежал из дверей сразу следом за своим спутником. Те же джинсы, та же ветровка, те же кроссовки. И еще что-то кольцо или печатка блестело на пальце правой руки.

Они впрыгнули в салон автомобиля. В салоне вспыхнул яркий свет, заливший все вокруг. А потом все померкло, оставляя в кромешной темноте. Жуткий гогот нескольких басов окружил его. Он открыл глаза и обнаружил себя в стальной клетке. Прутья из колючей проволоки служили непролазной глухой решеткой, а за ними, в свете не одного десятка факелов, развлекались сильно напоминавшие тени людские фигуры. Орал хард-металл, расплющивал голову ударами барабанов. Топот ног в унисон вторил периодически изменявшемуся ритму, создавая попытки танца. На столе, вокруг которого происходило все дикое действо, возвышалась груда людских тел, с них сочилась совсем свежая кровь, привлекая запахом густые рои сотен мух, громко хлюпала под ногами его беснующихся обидчиков

проснулся в тишине темной комнаты. Поднял отяжелевшую голову, он сидел на самом краешке кровати, где судорожно сопела (перед тем как уснуть самому, он дал ей успокоительного). На дисплее мобильного часы показывали четвертый час утра.

Он сварил себе крепкого кофе. Горячий напиток обжигал горло, пил совсем короткими глотками, сжав горячую чашку обеими руками. Он даже не чувствовал этой боли от нагревшегося фаянса. Скорее, хотел, даже, чтобы она была

-Мне нужно, чтобы ты срочно

пробил одну тачку, - и обозначил все данные злосчастного автомобиля, а в первую очередь, номера, - Я хочу знать имя владельца и его адрес.

-Когда тебе перезвонить? только обозначил его собеседник, практически оправдав ожидания в помощи, к которой тот до сего дня не прибегал.

-Как только получишь необходимую информацию Я надеюсь на тебя.

-Я сделаю все, что по силам, . Положительного результата на все сто не гарантирую, но постараюсь.

Отключив сотовый, перевел дух. Сердце колотилось в ожидании его новых шагов, все зависело от ответа его друга. Если ничего не получится, обязательно придет в гости к следователю с ценными показаниями, но этот вариант не прельщал, не верил , что их найдут, если до сих пор банда  гуляла на свободе, и не было никаких зацепок.

-Кому ты звонил? она появилась в дверном проеме кухни неожиданно, так что он даже вздрогнул.

После выпитого кофе все это время безвылазно просидел за столом, долго просчитывая варианты действий. Мысль о самодеятельности прочно укрепилась в голове. Как-никак, а некоторые козыри для этого шага он заполучил.

После полубессонной ночи и продолжительных слез выглядела просто ужасно, он не сразу, даже, узнал в ней привычную . Она явно не выспалась; судя по всему, успокоительное оказалось достаточно слабым, чтобы помочь ей, если вообще хотела, чтобы оно смогло это сделать.

-Предупредил, что не приду на работу, - пожал плечами.

-Я слышала про автомобиль, - разбила она, - Тебе что-то известно? Не лги, пожалуйста, , не лги мне, прошу.

-Успокойся, - мягко сказал он, - Ты должна поспать. Всю ночь, ведь, провела в слезах.

-Скажи мне правду, - смотрела прямо в его глаза, в его сердце, в его мысли, - Ради нашей , ради моей сестры, ради вашей дочери.

Усталый ее голос в очередной раз дрогнул.

-Там был этот автомобиль, - наконец сдался , отвернувшись в сторону, - Я никогда не видел его раньше , послушай, я могу ошибаться.

-Ты рассказал об этом

-Нет, - практически сразу отверг он, - Я же сказал, что могу ошибаться.

-Ты должен рассказать об этом следователю. Ты должен пойти прямо сейчас и обо всем рассказать, - упрямо твердила она.

-Хорошо, - согласно закивал , лишь бы она успокоилась, - Чуть позже, хорошо? А пока, ты должна прилечь. Хочешь, я дам тебе еще успокоительного?

-Не нужны мне никакие таблетки, . Обойдусь без них

За полчаса он добрался до указанной его другом улицы. Без труда отыскал среди многоэтажек нужную. Порыв холодного сырого ветра заставил поежиться, хотя до этой минуты он не чувствовал сырой пасмурной погоды, занявшей прочные позиции с ночи.

Он поежился, вероятно, потому, что сразу увидел знакомый (он узнал бы его из миллиона машин) автомобиль, припаркованный у подъезда. Вокруг не было ни души, поэтому безбоязненно обошел вокруг авто, оглядев его со всех сторон. Да, и номера были те же самые.

А может стоило все прекратить? Что он сделает? Что он сделает в одиночку? А если этот выродок встретит его с оружием? Будет обороняться, и будет прав, остановив ворвавшегося налетчика. А если и правда мог ошибиться? Перед глазами развернулась вся картина возможных последующих событий.

Но внезапно открылась дверь подъезда. на миг растерялся, встретив нерешительным взглядом этого парня. Конечно, именно тот сучонок ждал своих подельников за рулем. И та же самая куртка с высоким воротником была на нем и сейчас.

-Че те надо от моей тачки, а? сразу накинулся он на пришельца.

Он не узнал вчерашнего незнакомца. Потому от него несло агрессией, от которой любой другой на месте наверняка поспешил бы свернуть в сторону из чувства собственного самосохранения.

-Ты, либо, не узнал меня, сучонок, - затрясло то ли от злобы, то ли из страха остановиться после такой прыти.

В следующую секунду Палач одним ударом крепко сжатого кулака сломал бедолаге нос. Тот отшатнулся назад, зажав лицо, из-под его пальцев сочилась кровь.

-Ты охерел, мужик?

Но Палач не дал ему продолжить, ударил снова, на этот раз под дых. Нельзя было остановиться, в противном случае ответ оппонента последует незамедлительно. После третьего тумака несчастный повалился на асфальт.

-Вы убили мою жену и мою дочь, гнилое отродье, - только после этого заговорил Палач, присев на корточки рядом с дезориентируемым противником, - Сейчас ты мне скажешь, где твои подельники или я тебя выебу прямо здесь, сучонок.

-Я не понимаю, о чем ты, мужик, - пропыхтел малолетка.

В руке Палача появился кухонный нож, взятый им на всякий случай (он внушал себе веру в собственные силы пустить оружие в ход) из стола . Он коснулся заточенным краем лезвия шеи жертвы.

-Я наглотался таблеток, поэтому сейчас убить тебя для меня не проблема. Я все равно найду их, никакие легавые меня не остановят, но ты, сучонок, будешь подыхать медленно, это я обещаю. Повторяю вопрос, где твои подельники? надавил Палач.

-Ты дурак, понял, ты? переменил тон малолетка, - Они разорвут тебя на куски собственными руками. Гусак в тюрьме два срока отмотал, у него в башке вместо мозгов наркота, его авторитеты боялись. Баклан тот вообще на учете в психушке. Им убить что поссать. Их только пуля остановит.

-Сейчас ты отвезешь меня к ним. Прямо сейчас отвезешь. 

Палач схватил несчастного за ворот куртки, одним рывком поставил на ноги.

-В машину, в машину лезь, - цедил он сквозь зубы

Они остановились у частного дома в самом конце улицы на окраине городской черты. Шоссе в этом месте превращалось в большак.

Палач заставил водилу остановить авто на обочине, не сворачивая к стальным воротам гаража. Он успел заметить в одном из двух окон голову человека, просунувшуюся через плотную занавеску.

-Приехали, - объявил парень.

-Звони им, - у Палача еще не было определенного плана дальнейших действий, но, зато, разум кричал ему, что внутрь дома лучше не соваться.

Когда парень набрал телефонный номер, Палач отобрал у него трубку.

-Вкратце поясняю расклад, - начал он, услышав да по ту сторону связи, - Я сижу рядом с вашим малолетним сородичем, ствол направлен ему прямо между ног

-Он лжет, Гусь!!!

С силой Палач вонзил стальное лезвие в предплечье малолетки. И вслед за тем выдернул окровавленную сталь, еще больше усилив вопль боли подонка. Тот схватился за рану, матерясь трехэтажным матом и грозя открутить башку этому выродку, не забывая, при этом, скулить от боли.

-Кто ты? Какого хера тебе надо? низким голосом сказал лидер банды.

-Ты - падла, ты убил мою жену, ты убил мою дочь. Вчера ты, мразь, оставил после себя разгром в моем доме. Легавые ищут тебя уже две недели, а я вычислил за два часа, врубаешься в тему? Я кастрирую тебя, суку, без ножа; тебя не спасет даже тюремная решетка, но ты и ее не увидишь. Выходи из своей халупы, нам есть о чем поговорить.

Он отбросил мобильник на панель управления.

-А ты, еще раз пасть откроешь, убью, - жестко пригрозил Палач стонущему малолетке.

В этот момент сработал сигнал вызова на его собственном телефоне.

-Это , - представился следователь, - Звонила подруга твоей жены - . Пропал нож, а перед этим ты упоминал

-Я нашел их, - с ненавистью (сейчас только она наполняла его) похвастался Палач, - Я нашел их за одно утро

Он не переставал, однако, наблюдать за деревянной оградой напротив.

-А вы ни хрена не сделали, чтобы предотвратить смерть моих девочек.

-Я прошу тебя не делать глупостей, .

-Да пошел ты

-Они просто убьют тебя, понимаешь? Ты этого хочешь? повысил голос следователь.

-Я хочу, чтобы они ответили за смерть близких мне людей.

-Поверь, этого хочешь не ты один. Они ответят за каждую смерть, в том числе, за смерть и вашей дочери. Сейчас ты один, ты ничего не сможешь сделать.

-Ну почему же? рассмеялся Палач, буквально захлебнувшись гордостью, - Вот, один из этих козлов сидит сейчас рядом со мной. И у меня дикое искушение перерезать его поганую глотку. Я больше чем уверен: ваш гребаный суд не способен даже на нечто похожее

-Ты же не убийца, . Я не хочу, чтобы ты перечеркнул всю свою жизнь, она еще не закончилась. Думаю, ты тоже этого не хочешь, тем более, что для ты остаешься дорогим человеком.

-Знаешь, что я тебе скажу? упоминание о женщине, назвавшей когда-то Палача своим родным братом, чуть остудило пожар хлынувшей ненависти, какая присуща бросившимся в ожесточенный бой солдатам, одновременно придала новые силы, - Мне теперь нельзя остановиться. А скажи, пусть меня простит. Все, пока.

-

Но он уже оборвал связь.

А тем временем открылась калитка напротив.

-Вот и наш общий знакомый, - обрадовался Палач, крепче сжимая испачканный кровью нож.

Заново сработал мобильник малолетки.

-Я должен убедиться, что с моим человеком все в порядке, - потребовала высокая фигура, вставшая в проеме ограды.

Палач открыл боковое стекло.

-Завали этого пидараса, Гусь! - заорал истекающий кровью заложник в открытое окно.

Выстрел оборвал его воодушевленный вопль. Дробь вошла прямо в лицо заложника. Кровавая масса забрызгала лобовое стекло. Некоторая ее часть угодила в лицо вмиг растерявшегося Палача. Горячие капли больно обожгли кожу, заставили его дернуться в кресле пассажира. От удара дробинок тело малолетки откинулось назад и начало заваливаться на его мучителя. Инстинктивно Палач пригнулся прежде чем выползти из салона.

-Ублюдок, - прошептал он, спрятавшись за серым каркасом автомобиля.

-Ты бы хоть не один пришел, крутой, - услышал Палач поучительное замечание в трубке телефона, - И, кстати, задумал убить - убей сразу.

Через секунду крепкий армейский ботинок с силой отпихнул его на землю.

Молодой подельник с охотничьим обрезом встал над Палачом, направив оружие в свою жертву.

-Ну че, козел, отфартился? Да ты еще и лишний ротик, оказывается Соснешь может и пожалею

-Сосать из тебя черви трупные будут, - рассмеялся Палач, не спуская глаз с обреза, - Неужели ты думаешь, что я какой-то лох деревенский? В отличии от легавых, я никогда один-на-один с уродами вроде тебя не останусь. Я поставил радиомаяк в вашу гнилую тачку. И сейчас она давно отслежена. Звонок на мой телефон, и очень скоро здесь будут мои ребята. Так что попал ты со своим Гусем как хер в рукомойник. Зря вы на меня руку подняли, уроды.

Его бравый воодушевленный тон не мог не посеять некоторый страх в человека с оружием.

-Он говорит, что поставил в тачку радиомаяк, - пояснил Баклан подоспевшему Гусаку (это обстоятельство напугало Палача, несмотря на его хитрую ухмылку; больше всего на свете он желал только этого звонка).

-Так какого хера ты стоишь, долбоебина? зарычал тот, держа жертву на мушке пистолета, - Ну смотри, крутой, не дай бог паришь по кусочкам разделаю.

Баклан полез в салон.

-Сука, все в крови, - с отвращением выругался он.

В этот момент зазвонил мобильник убитого водилы. Настолько внезапным он стал, что вызвал секундное замешательство у всех, но в первую очередь у Баклана и Гусака. Последний перекинул взгляд на источник переполоха. Этого оказалось достаточным для Палача, первого разобравшегося в ситуации. Какая-то сила овладела им, заставила перекатиться по земле и вогнать нож прямо в кроссовок лидера группы.

Гусак взвыл от боли. Кулак Палача под дых, оборвал эти стенания. Резким рывком Палач вырвал пистолет из ослабевших пальцев. Скорее интуитивно он старался как можно быстрее нейтрализовать потерявшего хватку противника. Палач всего раз нажал на курок И тут же сам полетел носом вперед после удара дверью в спину, врезался в только что застреленную жертву.

-Ублюдина гнилая, - услышал он вслед.

Мгновенно сгруппировавшись, Палач перекатился на спину, сжимая оружие в пальцах. Выстрел из обреза добил несчастного Гусака.

-Ты батю моего завалил, козлина, - часто дыша прохрипел Баклан, целясь в Палача, - Да я тебя порву за батю, падла.

-Такой же как ты, - ответил тот, прицелившись в преступника, - Убьем друг друга одновременно, мне терять уже нечего

137

- Жертвой этого психопата может стать любой из нас: я, вы, женщина, идущая вечером с работы, ребенок, спешащий на занятия, любой одиночка, не готовый к нападению, - со всей серьезностью пояснял прокурор перед объективом множества телекамер, - Он всегда, подчеркиваю всегда, нападает неожиданно, в этом его сила.

-У вас уже есть первые подозреваемые? продолжал донимать его журналист.

-Да, есть, - твердо заявил чиновник, - Мы ведем активнейшую работу по поискам этого зверя, в том числе, работу по отработке всех подозреваемых

Он осторожно поднялся со скрипучего стула, лишнее резкое движение доставляло жгучую боль в груди, к которой было невозможно привыкнуть и по сей день. Экран ТВ потух после нажатия кнопки питания. Вновь наступившая тишина пролилась целебным напитком, приятно согревающим усталое тело. К воде, однако, он всегда, с начала болезни, относился с равнодушием. Точно с таким же равнодушием воспринял сейчас все заявления генерального прокурора. 

Зачесалась грудь. Он остановился на одном месте, стиснул зубы и кулаки. Зуд на коже быстро перевоплотился в жуткое жжение (до внутренних болей не хватило каких-то секунд) которое через несколько мгновений стихло

Предстоящей скорой смерти 137 не страшился, наоборот, ждал той минуты схватить ее за холодную руку, нет за ее костлявую дряхлую шею, вонзить в нее Сталь и жадно вкушать ее жгучую поганую кровь. Странно, но почему-то только при мысли о смерти упоминал про себя это понятие кровь. Он никогда не чувствовал ее соленый привкус, захлебываясь в  брызгах из растерзанных им тел. Скорее, дикое колючее жжение, напоминающее капельку уксусной эссенции на кончике языка. Каждый раз расправа над очередной жертвой приносила ему только физическую боль, вместе с тем, непреодолимое чувство наслаждения, удовлетворения жажды насилия. Он ступил на эту тропу просто так, не имея никаких видимых или невидимых мотиваций. Он Сам Так Хотел; имеет же право человек поступать так как велит ему его же собственный разум, зачастую, просто не понимая всех последствий, скорее, из чувства сиюминутной животной слабости. Такова вся животная сущность любого хищника брать все, что возможно пока остаются силы.

А ведь Там, снаружи, за пределами Логова, целая реальность хищников, ненавидящих друг друга, сильных и слабых, в венах которых течет та самая жидкость, приносящая физические страдания. Та, которая брызжет всякий раз когда смыкаются стальные клыки и режут стальные когти. Она давно заменила ту кровь, что он помнил из курса анатомии средней школы. А может, крови и не существует вовсе. Она присуща только живым организмам. И уж никак не ему, наглотавшемуся той жгучей жидкости донельзя. Пожалуй, вот в этом и есть вся его сила, вопреки неуместным высказываниям генерального прокурора. Но пусть он говорит все, что хочет, все, что предполагает; каждое живое существо наделено возможностью общения с себе подобным. Но какие бы слова не звучали, никто не воспримет их всерьез

Она быстро шла по вечернему тротуару, цокая шпильками дорогих туфелек. Холодное солнце, как, впрочем, и весь этот холодный город, давно позабывший как дышать полной грудью, неприятно сжимало ее худенькую фигурку в своих лапах. Ночью прошел настоящий ливень, до сих пор тяжелые сырые тучи не рассеялись, образуя в небе настоящие прогалины. Она шла, сжавшись от холода, похоже, от него не спасала даже ее курточка.

К тому же мысли о долгожданном милом уютном доме, куда, если в нем настоящее семейное гнездышко, всегда тянет каждую долгожданную минуту, только распаляли еще не успевшие потухнуть в памяти обидные оскорбления тех отмороженных подростков с пивным арсеналом в руках. Она встретила их всего несколько минут назад, когда проходила мимо автобусной остановки. Ребята, недоросшие до совершеннолетия год или два сопляки, сгруппировались прямо посреди тротуара, пыхтя сигаретами и громко гогоча вперемежку с матерщиной. Она на подсознательном уровне предугадывала, что так просто пройти мимо этой компании (банды) не получится, хотя и надеялась на благополучный исход предстоящего испытания. Один из ребят, худенький коротышка с серьгой в ухе ( уже не помнила ни одного лица) предложил познакомиться. Но женщина поспешила проскочить неприятную компанию побыстрее, в ответ бросила что-то навроде отказа, стараясь, при этом не нанести удар первой. Однако, в ответ услышала:

-Коза тупая

-Да сучка, забей, , - успокаивал его сверстник.

Столько было агрессии и ненависти ей вслед, что на глаза слезы навернулись сами собой. Даже в редкие моменты мелких ссор или каких-либо разногласий ее муж - - не позволял себе повышать на нее голоса, а уж оскорбления с его стороны она могла видеть только в самых жутких кошмарах.

Тем болезненней было восприятие прозвучавших ей вслед реплик из уст паршивых подростков. На ее месте могла бы оказаться любая другая женщина ее возраста или даже моложе, и с тем же успехом агрессивные возгласы летели бы вдогонку и ей. Просто потому, что изуродованная жестокостью последнего времени молодежь (пока еще) уродует все разумное, что было построено до нее, навязывая свои понятия своих же ценностей. Этим отморозкам еще бы пару пистолетов вот она, настоящая стая хищников, не понимающая отказов, накачанная алкоголем или обкуренная травкой.

еще легко отделалась, их было человек пять или шесть. Вполне возможно, что в эту самую минуту они прессовали какого-нибудь несчастного мальчишку помоложе их, требуя закурить или лишних денег на новую порцию выпивки

137 преследовал женщину практически от той самой злосчастной остановки. Он был единственным свидетелем брошенных агрессивными парнями гнусностей в спину этого объекта. Женщина не видела (она и не могла видеть) опасного преследователя, державшегося в каком-то полуметре от нее, его холодное дыхание, казалось, могло отражаться от ее спины. И она чувствовала этот холод, гнавший ее вперед, холод последних неприятных воспоминаний. Она обязательно расскажет обо всем мужу, когда дойдет, наконец, до заветной двери, и крепкие руки стиснут ее в любящих объятьях, и происшедшее несколько минут назад покажется ей таким далеким и призрачным, что забудет об этом в одну секунду.

Серое плотное облако, окутавшее ее тело сразу же вслед за злобными нападками подростков, слегка просветлело, потянулось к нему, вытягиваясь в подобие гигантской капли, коснулось его тела.  Вспышка мгновенной боли в груди будто пронзила молнией. 137 на миг остановился, упуская будущую жертву вперед, она намеревалась завернуть за угол. Стальные когти, подобные кошачьим, выскочили из скрюченных от спазма пальцев. Он вонзил эту лапу в собственное тело, сведенное судорогой. Сжал когти, и через миг выдернул руку вместе со сжатой в них Пастью. Это была обычная стальная пасть, навроде вставной челюсти, привычной для стариков. Настоящие заточенные клыки, чтобы прокусывать и рвать плоть, плотно прилегли к зубам. Серое облако целиком просочилось в рваную рану, откуда хлестала жгучая жидкость, (капала на холодный асфальт, дымилась и пузырилась, сворачиваясь в шарики), края ее быстро стягивались. 137 не чувствовал всего этого, пару раз клацнув стальными зубами.

Женщина успела свернуть за угол, до дома оставалось пройти несколько шагов. Но ему уже не нужно было ее догонять. Он кинулся прямиком на стену здания, прошел насквозь (никакие стены не были неподвластны ему). Тварь выросла перед жертвой практически на голом месте. Женщина не успела даже испугаться Зверь разорвал ее навроде тряпичной куклы. Прозрачные брызги фонтаном разлетелись во все стороны, окатив его тело с головы до ног. Жертва рухнула на землю, стальные клыки сомкнулись на ее шее. Рот его заполнился жгучим огнем, но он жадно пил его, так усталый путник припадает к живительной воде и не может утолить дикую жажду, бесконечно глотая прохладный напиток

...Он помнил каждое преступление до мелочей. Помнил каждую жертву в лицо, помнил как эти самые лица отражались, будто в зеркале, от его тела. И не успевали исказиться гримасами внезапного испуга и растерянности.

137 не испытывал к своим жертвам какой-либо ненависти. Да, их смерть была ужасной, жестокой, абсолютно отвратной на вид. Но никакой внешней или внутренней агрессии не было. Было только стремление получить удовольствие от физического уничтожения того или иного объекта этой дикой охоты. А в хаосе всеобщей охоты, свидетелем которой он становился, наблюдая ТВ-шный аттракцион, его охота терялась без следа. Вернее, она всего лишь безголосо копировала шедевры человеческого безумия, все более и более изощренные в своей гениальности

-А нет никакой логики в этих безумных зверствах, - пожал плечами генеральный прокурор, - Еще раз повторяю, жертвой может стать абсолютно любой человек, любого возраста, как мужчина так и женщина.

-Значит ли ваш ответ, что вы пока не в силах вычислить убийцу? настаивал очередной корреспондент, - Значит ли ваш ответ, что он целиком уверен в своей безнаказанности, а мы должны каждый день считать последним днем в жизни?     

-У нас есть несколько улик, чтобы мы могли более четко представить того кто противостоит нам, - заявил представитель власти, - На данный момент мы вынуждены признать, что кое в чем пока что уступаем ему. Но кое-где и опережаем. Могу всех заверить следствие не стоит на месте, мы движемся в верном направлении. Мы возьмем его, будем судить и осудим по каждому эпизоду. В нашем обществе таким монстрам нет места.

-Как вы считаете, этот человек психически здоров, и что вы сделаете с ним, если он, все же, ненормальный?

-Я считаю, здравомыслящий человек никогда не преступит закон, никогда не возьмет в руки оружия, чтобы нападать на других людей. Что касается вашего вопроса о вменяемости преступника, заявляю в первую очередь мы имеем дело с жестоким убийцей, зверем, вышедшим из-под контроля механизмом, которой не остановится, и, безусловно, сейчас он вошел во вкус своих деяний. Никаких поблажек для него я не вижу

-Вы не боитесь, что убийца в данный момент смотрит эту пресс-конференцию по телевизору, и ваши заявления только подхлестнут его на новую агрессию? Вы утверждаете, он объявил войну всем нам, вы говорите, его жертвой может стать абсолютно любой человек, даже ребенок. Но ваши заявления относительно его участи они наверняка спровоцируют убийцу на еще более сильную жестокость.

-Я всего лишь выражаю свое собственное мнение, - пожал плечами прокурор, - Думаю, многие из вас так же хотели бы спокойно перемещаться по улицам города, больше не ожидая внезапного нападения, и не озираясь в страхе за свою жизнь по сторонам. Конечно, я уповаю на закон и справедливый суд. Но он должен знать, что он убийца, он не просто убийца, зверь. Бешеный зверь. И в этом его слабость. Я смею утверждать, что он один, он поднял свою жалкую руку на всех нас, и мне плевать, видит ли он меня сейчас на экране телевизора. Это его не спасет

-, телеканал , - представился очередной репортер, - Что вы предлагаете делать нам, потенциальным жертвам?...

Кулак его боковым ударом влетел обидчику по челюсти:

-Ты че, волчара, страх потерял?!

Последний в одну секунду пришел в себя, даже не схватившись за сильно ушибленное место. В руках его мгновенно сверкнула острая сталь.

-Ну че, крутой? он затряс ей, норовя каждую секунду пустить оружие в ход, - Порешу, сука. И телку и тебя замочу, козел.

Рот развязавшего конфликт отморозка растянулся в жуткой звериной усмешке.

схватила своего спутника за руку, сжала ее, не сводя глаз с ножа. загородил ее, стараясь отвести беду от девушки.

-Убери нож, дурак, - попытался утихомирить он неизвестно откуда появившегося в, до того, совершенно спокойном переулке чудика.

-Страшно, да? Обосрался, крутой?

-Что ты хочешь? мысли были целиком сконцентрированы на оружии агрессивно настроенного молодчика.

-****ься хочу, - и тот дико загоготал, - Телка твоя охеренная; все при ней и сиськи и задница. Вот завалю тебя щас, потом ее оттарабаню, и тоже замочу, чтобы никому больше не досталась.

Гогот неожиданно прервался. Это нападавший сделал резкий выпад ножом. Рука инстинктивно выбросилась вперед, стараясь перехватить встречную руку с оружием. Пальцы крепко сжали запястье, вывернули его, заставив нежданного врага завыть от боли. Нож звякнул об асфальт.

-Убью, козел, убью, - сквозь боль повторял отморозок, словно в данную минуту в этом заключался весь смысл его жизни, - Ты попал

Удар под дых оборвал зацикленные угрозы.

-Остынь, ладно? вслед за тем носком ботинка отправил нож на несколько метров в сторону.

Для влюбленной парочки нелепый инцидент казался исчерпанным.

Они поспешили поскорее покинуть злосчастное  место, оставив молодчика сидеть в скрюченной позе. нежно обнял напуганную и еще не успевшую прийти в себя девушку.

-Больше не смей так кидаться, , - с волнением сказала она, прижавшись к нему, - А если бы

-Все, хватит, - просил , глядя в ее глаза, - Все хорошо, видишь: я цел, даже не поцарапан.

-Боже, откуда он вообще здесь взялся? Сколько ненависти, - вздохнула .

-От него перегаром несло, мама, не горюй, - пожал ее любимый спутник плечами, - Вот и потянуло на приключения. Ничего, смертельно не ранен, посидит пару минут, может, протрезвеет

Она, вдруг, набросилась на него, крепко обняла, слезы так и брызнули из ее глаз.

-Никогда больше не делай так Никогда, слышишь?...

знала его авантюрную натуру, знала, что он никогда не признает опасности, намеренно полезет на рожон, но добьется поставленной цели. Однако, за все полтора года их знакомства подобный вечер был первым. Нет, пару раз приходилось отстаивать честь возлюбленной, но, в отличии от сегодняшнего случая, не было ни ножей, ни кастетов, ни бутылок. прошел отличную школу в десантных войсках, потому подобные средства решений конфликтов были для него низкосортной мерой геройства. И сам он рассчитывал только на собственное мастерство рукопашного боя. За свою маленькую был готов, по его собственному признанию, разорвать любого смельчака на куски. Именно это больше всего беспокоило , и ей нередко приходилось ограждать его от безрассудных шагов, таких, как попытка остановить этого отморозка с ножом. Хотя, в данном случае, другого варианта погасить угрожающую им обоим весьма грозными последствиями стычку не представлялось возможным, она и сама это понимала.

И разревелась только потому, что конфликт остался позади, и осознание всей его серьезности и опасности дошло до нее всего секунду назад.

-Ну все, все позади, - полушепотом повторял , гладя ее по светлым прядям волос, а про себя укоряя себя за излишнее время урегулирования конфликта (все-таки была права, и зря он полез в контратаку, максимально рискуя собственной жизнью и жизнью будущей жены, когда можно и нужно было вырубать чудика после первых же гнусностей в сторону , которой так дорожил), - Больше не буду так рисковать. Прости, прошу, прости.

Она задергала уткнувшейся ему в грудь головой в знак прощения, все еще продолжая всхлипывать.

Наравне с горячими слезами проснувшегося страха (она всегда боялась его потерять), промочившими его рубашку (сегодня выдался на удивление теплый, слегка жаркий день) почувствовал нарастающее похолодание, коснувшееся спины. Вокруг никого не было, улица оставила их наедине друг с другом после крайне неприятного эксцесса некоторое время назад.

-Что с тобой, ? она мгновенно уловила слабое волнение в груди возлюбленного.

-Не знаю, - холодок вскользь прошел по его спине, но, безусловно, оставил после себя жуткое впечатление, - Пойдем-ка отсюда, уже поздно.

-Убью, козел, убью!, - всплыли в его голове и больно врезались в мозг грозные обещания.

-Наверное ты права, - сказал , не переставая водить взглядом по пустынной улице (внутренний голос подсказывал, что не все в норме и было опасливо за ), - Надо было вдарить эту чуриле, чтобы валялся сейчас со сломанным носом до завтрашнего утра

Она улыбнулась в ответ с мокрыми от слез глазами, шмыгнула носом.

-Ты

Она не успела довершить начатую шутку.

круто развернулся назад, нутром ощутив дыхание в миллиметрах от себя, нервы его вмиг натянулись в струну. Кулак, направленный прямо в нос возникшей фигуре, больше похожей на серую массу, бездумно рассек холодный вечерний воздух, пройдя сквозь широко раскрытую животную пасть.

В ответ сильная жгучая боль располосовала его тело, растеклась в горячую кровь, через секунду залившую грудь, брызнувшую прямо в лицо убийцы. повалился на землю, чувствуя как силы покидают с каждой секундой слабеющее тело. Закричала . В истерике набросилась на нападавшего с кулаками. Но он уже не замечал ее, склонившись над чуть живым телом. Жгучая прозрачная жидкость уже целиком одурманила его, и он видел перед собой только беззащитное тело, пропитанное этой самой жидкостью. Прокусив шею, сделал всего два продолжительных глотка, с удовольствием обжигая нутро столь приятным напитком. Затем развернулся к онемевшей от ужаса девушке, слизывая со стальных клыков его остатки. Она сделала совсем короткий шажок назад.

-Нет, Боже, нет, - хотела выдавить потенциальная жертва с побелевшим от увиденного лицом, но всего лишь смогла беззвучно открыть и закрыть рот.

Следующий шажок прочь от невообразимой угрозы получился у нее крайне неудачным, она упала на асфальт. Слезы вновь прорвались наружу, на этот раз это был обычный инстинкт самосохранения. загородилась от убийцы руками, попыталась встать, чтобы бежать прочь от этого страшного места; даже осознание того, что ее любимый человек лежал рядом мертвый в луже крови, и она просто обязана была оплакивать его и бессмысленно звать на помощь, отходило в эти бешено мчащиеся секунды на второй план.

137 сделал шаг к новой жертве, она умоляюще смотрела на него, безуспешно пыталась встать, отползала назад. Новый шаг размазал его реальность, оставив на месте зверя мутную серую дымку, которая сразу же растворилась в теплом вечернем воздухе

...-Мы имеем дело с очень непростым противником, - официально заявил генеральный прокурор, - Он очень умело маскируется в окружающей обстановке.

-Как вы прокомментируете показания уцелевшей свидетельницы? Вы считаете, появление убийцы основано на качественных спецэффектах?

-Да, именно так я и считаю. И мы не можем исключать, что он имеет отношение к цирковым трюкам. Он играет с нами

- утверждает, что видела острые когти и клыки, с помощью которых убийца прокусывает шею и пьет кровь своих жертв.

-Я не верю в эти страшилки про вампиров и оборотней, - позволил себе улыбнуться чиновник, - Мое мнение, это обычный больной, которых полно в ближайшей психушке.

-С вашего разрешения я зачитаю небольшой отрывок из показаний единственной свидетельницы, - взял голос очередной жадный на сенсации репортер, - Эта тварь наказала моего и того придурка, который напал на нас

-Хочу заметить, сейчас находится под наблюдением опытных специалистов. Она еще не вышла из состояния шока, - развел руками чиновник, - Да, там действительно произошел конфликт с этим молодым человеком, находящимся под воздействием алкоголя. Мы обнаружили неподалеку и тот нож с отпечатками его пальцев Подобные конфликты - нередкий случай в современном обществе, да и в истории тоже. Если вы стараетесь представить убийцу в образе некоего мстителя, который объявил войну людям за то зло, что они несут друг другу, что ж, все мнения имеют право на существование. Только вы не забывайте, что он такой же убийца как и этот нетрезвый ребенок с ножом, правда, чуть менее удачливый в выполнении задуманного преступления. И на роль каких-то Робинов Гудов или Немезиды ему претендовать не приходится.

-А если, все же, права в своей оценке, и убийца действительно наказал двух молодых людей за то, что один из них пытался убить другого, а второй просто постарался устранить угрозу? допытывался настойчивый репортер, - Можно ли допустить и то, что и все остальные жертвы, погибли по той же самой причине? Следственные органы могут предоставить общественности хронологию последних часов их жизни?

-Вы знаете, - задумался прокурор, - Несмотря на то, что последние события, связанные с этими жуткими преступлениями ярко освещаются средствами массовой информации, в частности, телевидением, и мы предоставляем очень большой объем информации, есть определенный предел, я бы сказал доза, секретности, которую мы используем исключительно во благо расследования. На ваш последний вопрос я отвечаю глухим отказом. По поводу двух первых, - добавил он с иронией, - Допустить можно все, даже то, что моя жена сейчас назначает любовнику свидание. Но я могу дать очень простой ответ на ваше замечание. Например, вчера вечером, как достойный отец я отшлепал своего ребенка, вышел на улицу, чтобы освежиться, и до сей минуты живой и невредимый

На экране кипели страсти: солдаты вели ожесточенное сражение, поливали вражескую ватагу беспрерывными очередями; налетчики в масках клоунов грабили очередную кассу, держа под прицелами пистолетов всех оказавшихся в этот момент в здании (охранник в это время лежал на полу лицом вниз, пистолет его валялся рядом с обездвиженным телом); жуткая инопланетная тварь, которую можно представить только в самом жутком кошмаре, отгрызла и пережевывала голову своей новой жертвы; отдельные войска одной страны перешли границу другой, встречая вооруженное сопротивление, появлялись первые жертвы среди мирного населения После каждого переключения на другой канал 137 мог видеть подобных ему существ, невидимых простым людям, нападавших на других людей, которые падали замертво от пуль, клыков, и прочих агрессивных средств устрашения и усмирения. Мертво его взгляд следил за происходящим серым шоу, будто остановившись на одной точке.

Он уже был мертвым, закончилось его время жизни, начав свой отсчет для одного из следующих 137,  бродивших в поисках новых жертв снаружи. Их когти будут еще острее, стальные клыки еще хватче, тела еще невидимее, а жажда прозрачной жгучей на вкус жидкости еще глубже. Каждого из последующих 137 будут искать, искать слепо, внимательно, но никогда не найдут. И такие как тот генеральный прокурор будут проводить бесконечные пресс-конференции для напуганных и голодных до сенсаций репортеров, колотить своих детей, с улыбкой гордясь тем, что еще живы, давать бессмысленные советы остальным озлобленным на бездействие правоохранительной системы в надежде на то, что справедливость, наконец-то, восторжествует и зло, наконец-то, будет наказано раз и навсегда.

Но в остекленевших раскрытых глазах этого 137 как в зеркале отражался эпизод с экрана, где два мальчишки сцепились в драке в круге сверстников за право быть более значимым среди своих

Реклама на Дьявольском телевидении

ШАГ ПОСЛЕДНИЙ: МЕЖ ДВУХ БЕЗУМСТВ.

-Мне необходимо открыть счет на имя Ткачевой Марины Сергеевны, - Лисс откинулся на спинку рабочего кресла.

-Какую сумму вы хотели бы перевести на это имя? запросил оператор по ту сторону связи через паузу.

-Сто процентов моих личных сбережений, - четко ответил Лисс.

Возникла новая пауза. Она длилась на несколько секунд дольше первой.

-Назовите свой пароль, - потребовал оператор.

Лисс помнил его наизусть.

-Это очень большая сумма, - после процедуры объявил оператор, - Вы действительно хотите перевести эти деньги на Ткачеву Марину Сергеевну?

-Все до последней копейки, - без тени сомнения подтвердил Лисс.

-Хорошо. Банк удовлетворит вашу просьбу, Алексей Викторович. Вы можете назвать адрес получателя, чтобы не было никаких спорных вопросов с установлением его личности?

-Поселок , -ского района, -ской области, - назвал Лисс.

Именно туда, к родителям, вернулась Марина  после шести месяцев работы в его конторе. Насколько он мог знать, в городе ее последние дни никто не видел.

-Вы делаете это по доброй воле, Алексей Викторович? вдруг сказал оператор, - Нам бы очень не хотелось, ну вы понимаете о чем я.

-Я делаю это добровольно и вполне осознанно, - твердо настаивал Лисс, - Ваш банк может быть спокоен; проблемы в данной операции просто невозможны. Перезвоните мне, когда все будет готово.

-Хорошо, Алексей Викторович

Лисс протянул руку к телефону, выключив громкую связь.

На столе, перед ним лежала толстая черная тетрадь формата А4. Он привез ее с дачи сегодня утром, чего никогда не делал раньше.

Лисс открыл тетрадь, впервые за все утро. Он почти исписал все страницы, всего шесть или семь листов оставались чистыми. И всего один эпизод отделял Лисса от завершения той рукописи, смысл которой он осмелился перенести на бумагу

С самого начала все эти намерения Кротова не вызывали у его дочери никаких положительных эмоций. Впрочем, это было так на него похоже; как и всегда, влиятельный в бизнесе человек Анатолий Михайлович предпочел утолить свою амбициозную жажду, наплевав на мнения всех остальных, теперь же на мнение собственной дочери. Уж очень престижно было бы слить свои дела с делами Серебровых, у которых бизнес вполне благополучен, даже дефолт в 98-ом был для них что слону дробина. Еще бы: только в Москве две конторы, три счета за границей, коттедж за городом в три этажа, постоянные поездки то в Америку, то в Европу. Такие партнеры на дороге не валяются, если вовремя не заметил, другого шанса не представится. Все для общего блага, даже дочерью можно пожертвовать, чтобы, так сказать, укрепить выгодное партнерство и крепкую дружбу двух семей.

Только вот Алена не была готова стать подопытным кроликом, связав свою жизнь с Алексеем, взявшим, кстати, другую фамилию, чтобы хоть как-то отличаться от процветающих родителей. Он вел свои дела, содержал свою организацию, контактировал с собственными партнерами, желая лишний раз доказать, что не имеет ничего общего с Серебровыми, даже обращался к ним официально, на вы.

В кругах об Алексее ходили нелицеприятные слухи, можно добавить совсем нелицеприятные. Сама Алена лично общалась с  некоторыми бывшими сотрудниками конторы Лисса, а их он менял ежемесячно. По текучести кадров его организация прочно лидировала в неофициальном зачете. Увольнения следовали либо по собственному желанию сотрудников, либо по желанию их начальника, но почти всегда без объяснения причин. Контора Алексея напоминала пороховую бочку, и единственным стремлением служащих работать там оставались деньги. Даже несмотря на обращение (иногда Алексей мог даже поколотить кого-либо из своих подчиненных), никто из уволенных Лиссом не мог упрекнуть его в жадности. Алексей платил хорошо, можно сказать, щедро.

Вообще, деньги для него не считались какой-то проблемой, Лисс делал их мастерски: быстро и легко. Партнеры по бизнесу души не чаяли в таком коллеге, несмотря на его неуравновешенный непредсказуемый норов. Просто работа была для Алексея чуть ли не смыслом всей жизни. По слухам, он почти не вылезал из офиса, частенько там и ночевал, а если все же приходилось покинуть четыре стены, то только по случаю деловых поездок. Личной жизни Алексей практически избегал; ни разу его не видели ни на тусовках, ни с друзьями (а были ли у Лисса друзья?), ни с девушками. Правда, Алексей периодически ездил за город, на собственную дачу, но что и как он там делал, для всех оставалось загадкой. И такой замкнутый образ жизни сопровождал Алексея непрерывно. Естественно его боялись. Его опасались даже родные мама с папой. Что уж там говорить об остальных? Что уж там говорить о Кротовой Алене Анатольевне? Одно только имя этого человека приводило ее в трепет. Отсюда и слезы, и ругань мамы с отцом, и угрозы уйти из дома, если Кротов не откажется от своих идей склеить ее жизнь с этим именем.

В конце концов, все закончилось банальным приглашением на ужин на квартиру Алексея. Оба главы семейств решили не затягивать с представлением своих детей друг другу. День выдался для Алены просто ужасным. Если бы не мама, с ее умением успокоить

Так всю дорогу до той девятиэтажки и проехала, обняв любимое дитя. Все наставляла как себя вести с ними, а самое главное с НИМ. На встречу с Серебровыми Алена поехала во всем черном (даже погода была на ее стороне, сотворив целый осенний ливень), желая выразить свое отношение к семейному произволу.

Квартира Алексея находилась на первом этаже обычного многоэтажного строения. Более приличного места жительства он не нашел, хотя, вряд ли и трудился искать. Когда Кротовы остановились перед обитой дорогим материалом дверью, в которой не было даже глазка, в одной из соседних квартир вовсю разыгрывалась семейная сцена, мат пролетал через слово как у мужа, так и у его благоверной.

-Боже мой, какой кошмар, - про себя ужасалась Алена, прибавив к отвращению грязных стен и оплеванных ступенек подъезда дополнительную порцию серости.

А вот Анатолий Михайлович, в отличие от и без того задавленной всем этим бредом последних дней и минут, в частности, дочери, наоборот, только довольно захихикал:

-Вот она - настоящая жизнь. Бьет ключом.

После чего все-таки вдавил черную квадратную кнопку звонка справа.

С этой секунды сердце Алены забилось сильнее, будто перешло в галоп. Им не могли не открыть, черный мощный внедорожник Иннокентия Сереброва уже стоял припаркованный на площадке перед домом. Кстати, это был уже третий по счету автомобиль подобного класса в его коллекции: первый джип Серебров разбил год назад, под действием алкоголя протаранив бетонный столб, через два месяца на точно таком же броневике выехал на встречную полосу автострады перед самым носом сотрудников ДПС. В итоге, автомобиль так и остался в гараже гаишников. Последнее время Серебров был крайне осторожен на дороге, так что пока ему крупно везло. Алексей же был удовлетворен скромным Вольво стального цвета, на котором прокатался без приключений три с половиной года. Слава Богу, его авто у подъезда не было видно. Все-таки Алене было бы спокойнее оказаться в этом доме пораньше одного из его жильцов.

Им открыли дверь всего через пару секунд, почти сразу после переливчатой трели звонка. Открыл Иннокентий Валерьевич, высокий плотный мужчина, как говорится в самом расцвете сил. Наверно, так и должен выглядеть полноценный представитель бизнеса, чтобы одним только своим видом сразу же внушать уважение и почтение собеседникам любого социального статуса. Аккуратно подстриженный, гладко выбритый, в черном костюме, хозяин положения (но не дома) сразу расплылся в радушной улыбке, увидев на пороге давно ожидаемых гостей. Алене он не понравился с первых мгновений встречи. Ей показалось, что за всей этой статью и напыщенностью скрылось типичное и вполне простое раздражение, какое обычно бывает при излишней навязчивости.

Иннокентий Валерьевич деликатно пропустил Кротовых внутрь и сам закрыл за ними дверь. Только после этого он поприветствовал всех членов фамилии. Сразу же на шум вышла госпожа Сереброва Алиса Олеговна типичная представительница рода идеальных жен таких богатеев: молодая, красивая модница, ничем не лучше самой Алены. Кротов чмокнул ее нежную ручку в знак почтения. После чего Алена позволила Иннокентию Петровичу сделать то же самое с собой.

Все шестеро прошли в зал. А эта квартирка оказалось вполне уютной, никак несовместимой с внешним бардаком подъезда. Не то Алена ожидала увидеть. В первую очередь здесь царил полный порядок. Хотя, возможно они могли убраться до прихода гостей

-Да мы и сами приехали десять минут назад, - меж тем объяснял Иннокентий Валерьевич.

Это была просторная светлая комната, для одного человека даже большая, с двумя окнами на восток и на юг, закрытыми темными занавесками. Восточное выходило на балкон, возле южного стоял письменный стол с подставкой под канцелярские принадлежности, расположенной как раз под правую руку. Еще там стоял книжный шкафчик со стеклянными дверцами. Полки его были заполнены американской мистикой Кинга, книги расположились в алфавитном порядке, твердые переплеты стояли прямо, без заметных перекосов. Телевизор в углу накрывала тонкая темная материя, пульт был закреплен в специальной подставке на журнальном столике рядом с мягким дорогим диваном.

Иннокентий Валерьевич сел в кресло, которое стояло рядом с письменным столом, Анатолия Михайловича с дочерью усадил на диван напротив. Женщины удалились в кухню в веселом расположении духа.

Алена успела всего два или три раза открыть рот в ответ на банальные вопросы Сереброва, когда услышала в замке звуки ключа. Услышала не она одна.

-Кажется, Алексей пришел, - довольно улыбнулся Иннокентий Валерьевич.

Алена внутренне напряглась, кажется, напряжение сопровождало ее весь этот бесконечный день.

Серебров вышел в прихожую встретить сына. А спустя несколько секунд Алексей появился в зале в сопровождении двух мам и главы их семейства. Впервые Алена смогла видеть его так близко.

Лисс оказался под стать родителя. Тот же высокий рост, то же плотное крепкое телосложение, разве что волосы были чуть посветлее и подлиннее. Но в отличие от Сереброва Алексей даже приветливой маски не одел. Да она бы окончательно испортила это лицо какой-то отрешенности или отупелости, которые сразу бросались в глаза Алене. Тонкие губы Алексея слегка были приоткрыты, будто он не мог дышать носом. Большие глаза почти не мигали, взгляд словно остекленел, был направлен куда-то сквозь реальность. Всем своим видом Лисс напоминал большую куклу. Единственным правильным элементом оставался серый деловой костюм, идеально вычищенный и выглаженный. Войдя в дом, Алексей сунул ноги в такие же серые тапочки.

-Здравствуйте, Анатолий Михайлович, - негромко сказал Лисс, убрав руки в карманы брюк, - Здравствуйте Алена Анатольевна.

Голос его почему-то клонил в сон. Алексей поочередно направил свой заторможенный сквозной взгляд сначала на Кротова, потом на его дочь. В ответ на приветствие она только кивнула, не в силах оторвать глаз от этого существа.

-Иннокентий Валерьевич, я бы хотел знать, что происходит в моем доме, - после приветствия Алексей медленно повернулся к отцу.

-Видишь ли, Алексей, - последний старался говорить как можно деликатнее, - Нам бы очень хотелось иметь крепкую почву под ногами. Анатолий Михайлович любезно согласился, так сказать, подставить свое крепкое плечо

-Не надо пускаться в эти бесполезные объяснения, - Лисс даже поднял вверх палец, прервав Сереброва, - Я прекрасно знаю, что вы затеяли. А затеяли вы фиктивный брак между мной и этой особой, иначе бы ее здесь не было. Что происходит в моем доме? Почему я узнаю обо всем в последнюю очередь?

-Алексей, - попыталась успокоить сына Алиса Олеговна, хотя он абсолютно не повысил голоса во время этого пробора.

-Мне не десять лет, Алиса Олеговна, - монотонно отчеканил Лисс, - Вам не кажется, что все это слишком напоминает примитивное воровство? Только ворам привычно распоряжаться чужим имуществом, абсолютно им не принадлежащим.

А ведь Алексей мог спасти Алену. Она совсем не подумала об этом варианте, смысл которого вершился на ее глазах.

-По-моему, ты слишком круто поворачиваешь, Алексей, - вступился Иннокентий Валерьевич, - Да, признаю свою ошибку; ты уж прости за столь рьяную инициативу, в ходе которой банально позабыли вовремя тебя с ней ознакомить.

-Если быть более точным, Иннокентий Валерьевич, банально не пожелали вовремя с ней ознакомить. Зачем мне заранее знать о ваших планах, гораздо удобнее посадить напротив меня эту молодую мисс, чтобы не было времени на размышление, только ответ, и желательно, положительный. Я никогда не поверю в вашу с Анатолием Михайловичем девичью память, мне кажется, только ребенок мог бы проглотить такое оправдание Я дважды дал вам возможность объяснить мне вашу самодеятельность, дважды вы ей не воспользовались. Покиньте мой дом, пожалуйста.

В воздухе повисла гнетущая пауза. Алена не верила своим ушам: кукла тоже отказывалась принимать совершенно несправедливое решение двух бизнесменов, решивших заключить обоюдовыгодный союз. В данную секунду она была более чем благодарна Алексею и буквально рвалась покинуть это место.

-Что? негромко переспросил Иннокентий Валерьевич, явно не ожидавший такого поворота.

-Что ты такое говоришь, Леша? попыталась разрядить Алиса Олеговна, - Я понимаю твое негодование, твое справедливое возмущение

-Покиньте мой дом, и как можно скорее, - железно повторил Лисс (Алена ощутила как в комнате собирается настоящий холод, будто кто-то неожиданно раскрыл все окна и отворил дверь на лестничную площадку), - Я не намерен сейчас решать эти вопросы, даже если от них зависит чье-то благополучие.

-Алексей, что ты, в самом-то деле, - влез Анатолий Михайлович.

-Я сказал покиньте мой дом, - холод только усилился, пронзая Алену до мозга костей, она уже готова была сама кричать, чтобы они выполнили его требования и оставили ее в покое.

-Ты очень обидел меня, Алексей, - холодно сдался Иннокентий Валерьевич, - Провожать нас не стоит.

Анатолий Михайлович с дочерью поднялись с дивана.

-Алена останется, - неожиданно потребовал Лисс, переведя взгляд на Кротова, - Даю слово, с ней ничего не случится 

Когда он вернулся, заперев дверь на замок, Алена продолжала сидеть, будто приклеенная, сложив руки на коленях.

-Хочешь кофе? - Лисс встал перед ней, все еще держа руки в карманах, - Извини, больше ничего предложить не могу, пью только кофе.

Холод постепенно испарялся в теплой волне, вновь заполнявшей пространство вокруг девушки, приятно согревал.

Секунду назад она находилась в каком-то трансе, совершенно перестав четко ориентироваться в реальности и полностью потеряв над ней контроль. Как она хотела про себя проснуться после нового внезапного поворота событий, так резко отнявших у нее удачу. Мертво смотрела в одну точку перед собой, напряженно слушала голоса из прихожей, оставившие ее совершенно одну с этим существом, какое она боялась, наслушавшись жутких россказней.

После предложения Алексея она подняла на него рассеянный взгляд. Лисс смотрел куда-то сквозь нее, словно не замечал того, к кому обращался. И новый приступ отвращения захлестнул Алену.

-Что тебе от меня нужно? она старалась подавить его, нарочно говорила тем же негромким тоном, что и хозяин дома.

-Для начала, чтобы ты прекратила меня бояться.

-Я тебя не боюсь, Алексей, - вдруг призналась она, - Боялась полчаса назад когда ехала в этот дом, когда впервые тебя увидела так близко.

Пока она говорила, мягкое теплое одеяло полностью накрыло ее. Это позволило ей говорить с Лиссом открыто, чего он и добивался. Алена сама удивилась собственной откровенности. Ей даже показалось, что Алексей улыбнется в ответ, чтобы окончательно развеять все ее опасения.

-На твоем месте могла бы оказаться Марина, - вместо улыбки Лисс развернулся, чтобы подойти к своему письменному столу, - Просто так совпало, что именно ты очутилась здесь.

Звякнули ключи в его кармане. Алексей открыл верхний ящик, достал черную папку с документацией.

-Ближе к девяти я еду к себе на дачу. Я хочу взять тебя с собой, - он положил папку на стол, закрыл ящик обратно на два оборота ключа, - Повторяю, так совпало, что именно ты оказалась здесь. Хотя, я, конечно, не в восторге от излишней прыти Иннокентия Валерьевича и Анатолия Михайловича, как, впрочем, и ты

У него, вдруг, запищал мобильный телефон, заправленный в чехле на поясе.

-Слушаю Я же сказал завтра и послезавтра меня в конторе не ждите. Пусть этим занимается Георгий Андреевич. Да, звоните. До свиданья, - Лисс вернул телефон обратно в чехол, - Идиоты.

С той минуты, когда Алексей изъявил свои намерения взять ее в поездку на его дачу, Алена находилась, что называется, не в своей тарелке. Она вовсе не собиралась никуда ехать. Понемногу придя в себя, по большей части под воздействием неожиданной энергии, излучаемой этим человеком, сбившей ее с толку, Алена еще могла здраво мыслить. Когда же Лисс в телефонном негодовании (теперь она могла определить какие-то эмоции в его одномерной интонации) предупредил, что его не будет на работе целых ДВА дня, а значит, целых два дня ей придется провести на его территории, Алена вновь сдавалась тревожным опасениям. Опасениям и обидам на продолжавшуюся вот уже целый вечер бесцеремонность по отношению к ней.

Но та сила, что благотворно окружила ее сейчас, буквально, побеждала прежнюю скованность и безоговорочную покорность событиям, целиком расслабляла, и возвращала Алене толику собственной значимости, собственной самооценки. Это Анатолий Михайлович имел над ней власть некоторое время назад, когда ей оставалось до определенного момента, молча и со страхом, смешанным с отвращением, наблюдать за собственной ломкой. За тем, что Алексей охарактеризовал как простейшее воровство. Только, в отличие, от него, Алена не была так вольна от родителей, несмотря даже на один с Лиссом возраст, при котором она старалась вести индивидуальный образ жизни, занимаясь маркетингом.

-Ты извини меня, Алексей, но я никуда с тобой не хочу ехать, - сказала она, стараясь не смотреть на хозяина дома, - Отпусти меня домой. Я очень тебя прошу.

Лисс помолчал немного. Затем остановился перед ней. И, вдруг, протянул ей свою руку:

-Встань, пожалуйста.

Девушка всего несколько мгновений смотрела на вытянутую к ней ладонь. Длинные тонкие пальцы были намертво прижаты друг к другу и замерли на весу. Она вложила свою ладонь в холодную ладонь Лисса. Он  сжал пальцы, словно запрограммированный на аккуратность механизм, помог ей подняться на ноги. Она смотрела на него снизу-вверх, на целых две головы Лисс превосходил ее в росте.

-Ты так похожа на нее, - неожиданно признался он, направив взгляд сквозь ее глаза.

Холодные пальцы резко разжались, отпустив руку Алены, будто механизм сработал.

-Там дождь, ты промокнешь до нитки, а у меня даже зонта нет. Я не хочу быть виновником твоего испорченного здоровья. Ты этого не заслужила. Я обещаю, с тобой ничего не случится.

В какой-то момент она  поверила его словам. Наверное, в тот, когда Лисс отпустил ее руку, и вместе с тем теплая энергия накатила новой мощной волной. Алена почувствовала, что слабеют ноги, но нечто неведомое придало ей сил.

Алексей, меж тем, раскрыл папку, и перебирал листы, повернувшись к ней спиной.

-Ты сказал, я похожа на нее, - Алена не решалась сделать шаг с места, будто вросла в пол, - Если не секрет, на кого?

-На Марину, - не отрываясь от бумаг, сказал Лисс, - Она была моей секретаршей, лучшей моей сотрудницей. Я выгнал ее.

-Почему?

-Она сама так решила. Я не стал ее удерживать.

Алена, наконец, сделала некоторые шаги, направившись в сторону окна, ведущего на балкон. Снаружи поливало как из ведра, ливень только набирал силу, и ждать его окончания не приходилось.

-Что ты намерена делать? в молчании подал голос Алексей.

Она повернулась к нему, чтобы только не видеть непогоду за окном. Лисс уже сидел в кресле, выбирая из папки необходимые ему бумаги, и складывал их в стопку на столе.

-Ты о чем? не поняла девушка.

-О планах Иннокентия Валерьевича и Анатолия Михайловича. Уж очень им пригожа затея о взаимном партнерстве.

-Я не знаю, - Алена покачала головой и пожала плечами, - Честно, не знаю.

-А делать что-то необходимо. Про тебя вопрос уже решен, твой голос практически ничего не значит. Это со мной им придется трудновато я не завишу от их дел. Я могу тебе помочь.

Его заявление подействовало на Алену целительным бальзамом на душу.

-А кроме меня эту проблему никто не решит, - продолжил Лисс, и вслед за тем по всей комнате разлилось тепло, будто она попала в целое озеро этой энергии (как он мог делать с ней такое?), - Поэтому тебе придеться ехать со мной вечером за город.

Он не ставил ей ультиматум, не упивался каким-то коварством, не показывал свою власть над ней. Алена сразу поняла, что в данную минуту слышит констатацию собственной беспомощности. Алексей был прав, и ее категоричное нет не стоило ломаного гроша. Она всегда слушала наказы родителей, в основном, Анатолия Михайловича (мама только руками разводила в ответ на его решения). Это Лисс мог спокойно потребовать сегодня вечером выйти вон из его дома и Кротовых и Серебровых, твердо отстаивая свои интересы.

-А здесь эту проблему решить нельзя? все же настаивала Алена.

-Здесь я только ночую после трудного дня, когда завтра расписано по минутам. Как ты успела заметить, здесь царит порядок, но только потому, что у меня нет желания, например, бездумно пялиться в ящик ТВ, или искать что-то в коллекции Стивена Кинга, хотя, кроме человеческих страхов, в ней ничего нет.

Она переместила взгляд на книжные полки. Некоторые из названий она слышала и раньше. Так много фильмов было экранизировано по мотивам его        произведений.

-Зачем же, тогда, тебе столько книг?

-Мне нравится его воображение. Довольно часто я беру на дачу пару-тройку книг отсюда, когда хватает свободного времени. Это сегодня я намерен сделать исключение. Ты, кстати, позвони родителям, предупреди, что едешь со мной.

Непогода чуть сбавила свой натиск, но ливень всего лишь превратился в сильный дождь. Гремел гром, один раз сверкнула молния. Холодный ветер бросил дождевые капли в лицо Алены, когда она вышла в полумрак улицы. И хорошо, что Лисс не отпустил ее, когда она просила его некоторое время назад. Ненастье, поначалу вставшее на ее сторону (как Алена считала, пока ехала на эту встречу), и в эти минуты оставалось к ней благосклонно.

И все же она не хотела никуда ехать с Алексеем, даже после всех тех приятных неожиданностей, что испытала в его доме. А когда вышла на улицу, приятные ощущения мягкой теплой энергии тоскливо всплыли в памяти.

Она так и не смогла понять, как Лисс делал это. Но то, что делал он это намеренно, с определенной целью успокоить и расслабить ее, было вполне очевидным. Она, конечно, не смогла еще забыть тот жуткий, теперь ей казалось, ледяной холод в нервном разговоре с Иннокентием Валерьевичем. Скорее всего, больше никто не ощутил этот холод собственной кожей

-Залезай, - тем временем Алексей уже подогнал автомобиль к подъезду и открыл дверцу салона изнутри.

Алена села в кресло пассажира, стараясь тем самым, поскорее проскочить под холодными крупными каплями.

-Пристегнись, - сказал Лисс, дождавшись, когда она захлопнула дверцу за собой.

Сам он уже был пристегнут ремнем безопасности. Алексей не заглушал двигателя, и как только Алена выполнила его требование, нажал на педаль.

-Ты быстро ездишь? впервые за весь вечер она позволила себе улыбнуться без притворства.

-Во-первых, дождь, - привычно встретил Лисс, четко зафиксировав взгляд на дорогу (он не повернется к спутнице до конца поездки, механически глядя перед собой), - Во-вторых, это обязанность каждого водителя и каждого пассажира рядом с ним. Я не хочу нарушать закон, даже если речь идет о ремнях безопасности в обычном автомобиле. Кроме того, ты мой пассажир, я несу за тебя ответственность.

Что ж, в каких-либо дополнениях, и, уж тем более, комментариях этот ответ не нуждался. Алена сразу поняла, что Лисс использует автомобиль только а качестве дополнительных ног, и абсолютно равнодушен к бесцельному катанию по городу, как заведено у большинства молодых сорвиголов. По той же самой причине он ничем не приукрасил внутреннее убранство салона, даже освежитель воздуха не повесил. Хотя, освежать воздух не было надобности.

Если честно, Алену немного раздражала педантичная манера поведения Алексея на дороге. Он соблюдал все правила, выполнял предписания всех знаков, и хотя бы один постовой попробовал его остановить.

Лишь когда они выехали за пределы городской зоны, Лисс прибавил скорость.

Но Алена этого не почувствовала. Алексей слишком долго, как ей казалось, катал ее в городской черте. Она закрыла глаза, откинулась на спинку пассажирского кресла, сложив руки на коленях. Свежий прилив мягкой энергии наполнил голову, теплые лапы сдавили ей плечи

Она открыла глаза от тряски машины по проселочной колее. Алена словно вынырнула из черной бездны, поэтому не сразу поняла, где находится.

-Минут через пять будем на месте, - сказал Алексей

Он вывернул руль, направив свет фар на узкую подъездную дорожку, сложенную из обыкновенных камней, в конце которой блестели ворота гаража.

Похоже, Алексей имел дом на самой окраине какого-то поселка. Алена смогла заметить огоньки других деревенских домиков. Сама она никогда не жила в деревне до этого, и ни разу не была там. Видела только по телевизору. И чувствовала легкий трепет в те минуты, словно та, неведомая ей жизнь надолго отпечаталась в памяти, звала и просила вернуться, напоминая о самых приятных мифических днях детства. Сейчас ничего подобного Алена не переживала, вглядываясь в темноту за стеклами автомобиля. Она различала темные очертания построек впереди, столбов, полуголых крон деревьев.

-Какая-то глухомань, - вполголоса оценила Алена после первых секунд изучения обстановки снаружи.

-Всего пятнадцать километров от города, - пояснил Лисс, заглушив двигатель, - Небольшой поселок с населением в сто десять человек, по большей части это люди пенсионного возраста. Есть и помоложе.

-Я думала

-Ты думала, я успел отгрохать себе особняк в три этажа и четыреста квадратных метров где-нибудь посреди лесополосы, и чтобы целое шоссе в шесть рядов обрывалось у двухметрового забора из красного кирпича, через каждый метр осветляемого огромными канделябрами Серое примитивное мышление, подобное и у Иннокентия Валерьевича. Я ждал, что твоя реакция будет именно такой.

-Извини, по другому не умею, - обиделась Алена.

-Ты просто неготова к неожиданностям, - успокоил Лисс привычным и единственным для него способом, - Оттого и боишься, как и в случае со мной.

-Ты взял меня с собой, чтобы давить мне на мозги? успела буркнуть она с неприятными воспоминаниями сегодняшнего дня, о которых чуть подзабыла за вечер.

-Прости, - Алексей повернулся к спутнице, - Я пока еще не научился разделять своих собеседников по половому признаку.

Он протянул ей ключ, вдетый в колечко с брелком в виде распустившегося цветка розы.

-Мне нужно загнать машину в гараж.

Алена попала под мелкую изморось. Холодный сырой воздух сразу ворвался в уютный теплый салон, к которому она уже успела привыкнуть, из которого не вылезала бы ни за какие богатства. Под магическим теплом, направленным на нее этим необычным молодым человеком, знакомым ей по жутким рассказам, с первых секунд их нестандартного знакомства, она совсем отвыкла от осенних погодных норм. Не спасала даже одежда, словно ее и не было. Неудивительно, что она сразу же сжалась от этих жутких ощущений. Вдобавок ко всему, где-то рядом залилась безостановочным лаем собака, и в мгновение ока, ее поддержала еще пара сородичей.

Алена излишне резво обернулась на неожиданный концерт. Одна нога ее поехала по скользкой траве

И в этот момент Лисс подхватил падавшую гостью (она все же умудрилась выронить зажатый в пальцах ключ).  Все случилось настолько стремительно, что у нее на миг захватило дух. Тело ее уже было подготовлено к этому падению, но в следующую секунду, будто что-то невесомое, воздушное, приняло ее на себя, избавив девушку от всех возможных неприятностей.

Лисс притянул гостью к себе, намереваясь вернуть ей равновесие. На несколько мгновений его лицо сблизилось с ее лицом. Алена не уловила его дыхания, а взгляд Алексея будто остекленел, застыл, обернувшись неживыми льдинками. Но рука Лисса была совсем неощутима, настолько легкой оказалась эта хватка. Лишь теперь что-то встрепенулось в ее груди. Сорвалось, отпустило, мгновенно скинув неприятную тяжесть.

Алена на секунду закрыла глаза, чтобы перевести дыхание, от которого часто-часто колотилось ее сердце.

-Спасибо, Леша, - впервые назвала девушка его по имени.

-Будь осторожна, здесь нет асфальтового покрытия, - только среагировал Лисс, отпустив ее, от чего по ее телу пробежала приятная волна.

-Прости, я выронила ключ

-Это простая случайность, - избавил он Алену, - Не время сейчас искать, до завтра полежит в траве. А у меня есть дубликат. И не говори мне, что ты такая растяпа.

Лисс захлопнул дверцу автомобиля и направился к дому, который был отделен от улицы стальным сеточным заграждением, замкнуто обернувшим весь участок земли. Такая же стальная калитка делила ограду здесь надвое. Сам дом стоял на пригорке, к двери подводила узкая земляная тропка, от дождя и сырости скользкая и грязная. Алексей придерживал свою гостью, потому что упасть здесь оказывалось еще вернее, тем более что ботинки на ногах девушки не были предназначены для подобных прогулок. Сам Лисс не боялся запачкать свои дорогие туфли, уверенно делая шаг за шагом по размокшей земле.

Через несколько шагов они остановились у двух деревянных ступенек порога. Алексей вытер туфли о сырую траву, только потом ступил на порог. Алене пришлось сделать то же самое.

Лисс толкнул отпертую дверь внутрь, но входить в дом не собирался. Его рука нащупала с той стороны выключатель; темноту улицы пронзил яркий свет коридора. Алена даже немного зажмурилась.

-Проходи в дом, - пригласил Алексей.

И он сошел с порога, оставляя на покрашенных в коричневый цвет ступеньках мокрые отпечатки туфель.

Алена оказалась в прохладном маленьком коридорчике, по размерам чуть большим по сравнению с тем же  чуланом. Но в отличие от всегда заполненного или захламленного чулана, девушку встретили и приняли совсем голые беленые стены. Нет, возле толстой деревянной двери, ведущей, непосредственно, в дом, стояла стальная полка под обувь. И кроме двух пар серых тапочек с меховой подкладкой внутри, на ней больше ничего не было

Она намеренно оставила дверь открытой, чтобы найти выключатель и зажечь свет внутри согревшего после холодной улицы помещения. Искать, впрочем, долго не пришлось, стоило только протянуть руку вправо, к стене.

Вспыхнувший свет ввел Алену в замешательство. Первым, что она увидела, щелкнув пластиковой клавишей, был целый газетный разворот, прикрепленный к стене канцелярскими кнопками. На первой его половине, большую часть страницы занял огромный черно-белый снимок, запечатлевший разбитый автомобиль и тело человека, которое люди в форме из него вынимали. Над фотоснимком большими латинскими буквами стоял заголовок целой статьи. Алена без труда перевела текст:

МИСТИКА СМЕРТИ САМОГО МИСТИЧЕСКОГО ГОЛОСА АНГЛИИ. Далее шла статья, которой журналисты уделили все остальное пространство разворота. Алена несколько секунд заторможенно рассматривала фото, периодически перемещая взгляд со снимка на заголовок. Все новые и новые вопросы сами собой рождались в ее сбитом с толку этой неожиданностью рассудке. Пока, наконец, девушка не признала, что ничего не понимает, и, что, вообще, это не ее дело.

Но стоило ей отвести взгляд от куска газеты внутрь помещения, в которое она вошла некоторое время назад, как еще большая неразбериха разгоралась в голове. Это была большая комната, с обеденным старым столом у окна, задернутого цветастой занавеской, котлом газового отопления со счетчиком в дальнем углу. По левую сторону от Алены угол занял холодильник с мелкими пятнами ржавчины на белой дверце. Но эти мелочи бросились ей в глаза намного позже, поскольку все четыре стены этой немаленькой кухни оказались украшены большими двуцветными фотографиями (их размер наводил на мысль о помощи принтера) и газетными вырезками, подобными той, что и посеяла в гостье недоумение. Объектом всех, без исключения, снимков стала одна и та же группа из четырех человек, которую папарацци щелкали при любой возможности на улице, в студии звукозаписи, за кулисами концертной сцены, с инструментами и без, и т.д. На одном из снимков кое-кто из ребят даже протянул в сторону объектива ладонь, желая загородиться от репортера. На многих фотографиях молодые люди явно позировали в длинных черных плащах и таких же черных шляпах

-Твои ботинки остынут на холоде, - и хозяин всего этого хаоса поставил ее обувь на маленький коврик, который она даже не заметила, увлеченная странным дизайном стен, - Ну что, интересно?

-А что это? только беспомощно спросила Алена, повернувшись к нему.

-Это мое хобби, - Алексей снял свой плащ, повесил на вешалку прямо над ковриком для обуви, затем помог раздеться и гостье, - Странно, не так ли? Мне даже нравится твое замешательство. Между прочим, ты первая видишь мой дом; я никого не пускал сюда до тебя, даже Иннокентия Валерьевича и Алису Олеговну. Группа называется Экспериментальные звуки Монстров. Была образована в 1965-ом году Энтони Сиверсом, отец которого проводил службы в католической церкви. Именно поэтому Тони увлекался философией, психологией, и религией. К моменту создания данного коллектива успел написать несколько стихов, пользуясь теми знаниями, что получил с детства. Впоследствии, именно такая заумная для большинства слушателей смесь и стала темой всех нечастых песен Монстров. Естественно, поклонников у такой музыки немного. В какой-то степени, я даже немного горжусь тем, что причисляю себя к этому меньшинству. Да ты присядь, - он выдвинул к ней из-под стола табурет, - Я занимаюсь этими ребятами с пятнадцати лет. Иннокентий Валерьевич любитель психоделики, у него есть своя коллекция Пинк Флойд. Наверное, это они на меня так повлияли. С того момента как я впервые познакомился с Монстрами, больше ничего не слушаю и слышать не хочу. Но я не фанат, если ты сейчас так считаешь.

Лисс стоял перед ней, держал руки опущенными, глядел в окно, словно сам с собой говорил.

-Ты хотел показать мне свой мир, о котором никто не знает? неожиданно задала вопрос девушка и подняла голову на него.

-Это не мой мир. Это целый кусок истории, который представляет для меня интерес, - Алексей будто ждал ее вопроса, и вслед за ответом на него девушку встретила нежданная волна ледяного холода, отчего ее кожа покрылась гусиной кожей.

-Прости, если чем-то обидела, - сразу пошла на мировую Алена.

-Не бойся, - легко поймал Лисс

Она все же приняла его предложение выпить чашку горячего кофе.

Алена подозревала, что Лисс собирается бодрствовать всю ночь. Сама она слишком перенервничала за день, чтобы сопротивляться сну. Она сделала два или три глотка из фаянсовой кружки (это была обычная кофейная смесь три в одном, с расслабляющим привкусом карамели, подслащенная одним кубиком рафинада по желанию гостьи); тепло сразу же разлилось внутри, достало до самых дальних уголков взбудораженного неожиданной реакцией Алексея ее сознания. Горячий напиток убил тот холод, что напугал Алену, теперь она была готова забыть сей неприятный эксцесс. Хотя, даже в те секунды она не считала себя в чем-то виноватой. Тем непонятнее ей представлялась отдача молодого человека, безусловно, выстроившего целый мир в этом доме, и в этот мир так настоятельно ее приглашавшего. Точно такими же непонятными оставались и его цели, ради которых Лисс потребовал Алену остаться в его квартире после ненаигранного возмущения, потом привез ее в эту глухомань, а теперь поил горячим кофе (в голове Алены электрической искрой пробивала мысль о каком-нибудь клафелине). Ведь на ее месте должен был быть другой человек, некая Марина, если говорить точнее. И именно Марина должна была попасть в городскую квартиру Лисса, чтобы поехать тем же дождливым вечером за несколько километров от города, где так неожиданно заканчивается шумное столпотворение. Марина должна была испугаться собак, потерять в сырой траве ключ от дома, в смятении теряться среди бесконечных фото и вырезок из западной прессы, наконец, пить этот самый кофе с ароматизатором. Вроде бы все очевидно, но в то же время, слишком просто, чтобы стать былью

-Будешь спать в моей комнате, - тем временем объявил хозяин дома.

Пока гостья согревалась ароматизированным кофе со сливками, разглядывая бесчисленные снимки на стенах (взгляд ее неоднократно возвращался к фотографии с разбитым автомобилем), и пытаясь вникнуть в смысл сегодняшнего вечера, не спешившего закончиться, Алексей оставил ее одну. Сейчас он вышел из двери, ведущей в зал дома, там его гостья еще не была, но догадывалась, что увидит на стенах тот же необычный калейдоскоп.

В ответ на слова Лисса она перевела слегка сбитый с толку (в который раз?) взгляд. Кружка с кофе (там еще оставалась целая половина напитка) была зажата в ее ладонях.

-А ты? Алена не выпускала кружку из рук после такого твердого заявления, но по ее телу уже расползалась какая-то неприятная слабость.

-А я намерен посвятить предстоящие часы более полезным занятиям. Кстати, насчет всякого рода зелий, какие обычно подсыпают людям в различные напитки. Не увлекаюсь. Приставать к тебе с общеизвестными большинству человечества целями тоже не представляю разумным. Ты мой гость, так что я гарантирую тебе спокойную ночь.

Почему-то на нее эти слова подействовали сильным успокоительным. Не впервые, за все время их личного знакомства, Алена верила в безопасность рядом с этим странным человеком, никак не похожим на того монстра, каким его рисовала молва. Пока что он вел себя с ней аккуратно, даже, излишне обходительно, будто играл в некую, ему одному понятную игру, и Алене только оставалось догадываться о своей роли в ней. Но, наверняка, сегодня все так и останется, и все ответы Лисс оставил ей на предстоящий день. Хотя, вероятнее всего, он слегка подкорректирует план действий, который тщательно готовил для другого человека, совершенно ей чуждого

_Лисс еще не успел раскрыть тетрадь, когда его прервал стук в дверь. А в следующую секунду дверь его рабочего кабинета отворилась внутрь.

-Извините, Алексей Викторович, - несмело доложила совсем молоденькая секретарша Оксана, - К вам пришли из милиции.

Взгляд этой еще девочки встретил почти безжизненный кусок металлолома. Алексей пространно смотрел сквозь ее круглое личико, опустив ладони на тетрадную обложку, словно вместо человека напротив, в дверях вырос бледный мираж. Он не мог не знать той причины, что привела людей в погонах в его контору; даже ожидал их. Потому, наверное, кивнул головой:

-Пусть заходят.

Оксана просто посторонилась и пропустила к начальнику высокого плотного мужчину в гражданском. В руках гость сжимал черную папку.

-Мое имя Михаил Семенович, - представился он, опустившись на стул, - Я звонил вчера вам, господин Лисс.

-Я помню, товарищ следователь, - Алексей даже не смотрел в его сторону, - Ближе к делу. Что случилось с моим домом?

-Это умышленный поджог, Алексей Викторович. Они разбили одно из окон, после чего бросили внутрь подожженную канистру.

-Все вполне закономерно, Михаил Семенович. Я, на их месте, сделал бы то же самое. Удивительно, что они ждали целых три года. Богатенький фанфарон, жид, выражаясь простым языком. Таких на селе не любят. Вы можете не искать тех кто спалил мой дом, все равно не найдете. По той же причине я не намерен писать в прокуратуру никаких заявлений.

Следователь помолчал пару секунд. Затем неожиданно хмыкнул и открыл папку. Ему хватило одного мгновенья, чтобы выложить на стол несколько крупных снимков.

-Это все, что осталось от вашего дома, Алексей Викторович, - с крайней неохотой пояснил следователь, - Сгорело все

-Послушайте, Михаил Семенович, - перебил Лисс, понимая, куда тот клонит, - Меня совершенно не интересует, кто совершил поджог. Факт в том, что дома больше нет. Как нет и того имущества, что в нем было. Виновному в этом не под силу вернуть мне мои мысли и чувства, что в нем оставались, даже если он выстроит мне десяток новых домов. Вы понимаете меня, товарищ следователь?

-Я понимаю, что вы, Алексей Викторович, сейчас не в лучшем состоянии, чтобы здраво мыслить. Я понимаю ваши чувства, ваше горе. Пожалуй, вам необходимо успокоиться, - гость собрал снимки обратно в папку, - Вот мой телефон.

Следователь положил перед Лиссом карточку с номером.

Едва за гостем закрылась дверь, Алексей отнял руки от тетради, но только чтобы вынуть из чехла на поясе мобильник. Неспеша он набрал телефонный номер, по которому еще ни разу не позвонил.

-Только что я видел результаты вашей работы, - без излишних представлений перешел он к делу, - Деньги в гараже. И еще: до завтрашнего утра держите язык за зубами.

Пожалуй, на сегодня это была последняя задача его телефона. А после звонка Алексей снял заднюю крышку и извлек из аппарата симку. Небольшим усилием пальцев он разломил карту пополам.

-Оксана Михайловна, зайдите ко мне, - по внутренней связи потребовал Лисс и, щелкнув зуммером, положил телефон подальше от себя.

Через несколько секунд в его кабинет снова вошла эта девочка, которой бы еще образование получать. Вошла и робко остановилась на месте, не решаясь сделать еще хотя бы один шаг. Как, впрочем, и все остальные, кто был до нее.

-Я намерен отдать в ваше полное распоряжение и на неограниченный срок вот эту безделушку, - Лисс рукой указал на ставший теперь бесполезным мобильник, - Это последняя модель, с полным набором функций, так популярных сегодня у молодежи. Забирайте, не бойтесь.

Оксана слишком хорошо знала характер своего начальника, чтобы лишний раз промешкать. Если Лисс собирался сделать что-то, остановить его не представлялось возможным. Потому сотрудники не только не становились на его дороге, но старались поскорее выполнить любое указание этого непредсказуемого и непрошибаемого начальника.

-Сегодня меня больше ни для кого нет, - указал Лисс, когда Оксана несмело сжала мобильный телефон в пальцах, - Можете идти

Во сне она видела огромного серого кота, который, по приближении к ней, превращался в еще большего лиса. Звериная морда все росла, пока, наконец, не раскрылась лисья пасть, обнажив ряд сверкающих стальных клыков. Ледяной холод ударил в перекошенное от ужаса ее лицо при первом же выдохе хищника. Стальные зубы отвратительно гудели (так гудит высокое напряжение в проводах), будто были приведены в некую боевую готовность.

Алена вырвалась в тот момент, когда невидимая сила потянула ее прямо в раскрытую смертельную пасть. И скованное невероятно сильным холодом ее тело потеряло всякий шанс на спасение, подчинившись воле хищника, который просто вдохнул Алену в себя.

В кромешном мраке маленькой спальни она все еще видела кошмарную серую морду, сомкнувшую зубы за ее спиной. Алене даже показалось, что она уже внутри хищника, и неизбежно летит в его желудок, где будет перевариваться до абсолютного НИЧЕГО. Ее передернуло.

Но, конечно, это был обычный кошмар (вопреки всем заверениям Лисса, обещавшего ей спокойную ночь), и запуганный иллюзией сна рассудок достаточно скоро набрал прежнюю здоровую форму.

Она спала прямо в одежде. Алена сама так решила, вопреки предупреждению хозяина дома, что в отапливаемой комнатушке ей будет жарко (хотя кровать Лисса оказалась совершенно холодной). Тем не менее, Алексей заботливо укрыл гостью цветастым покрывалом, по его словам, оставленным здесь прежними хозяевами. За время сна она нисколько не согрелась, даже озябли ноги. А вот тело Алены было сырым от пота. Душный закуток явно нуждался в элементарной вентиляции.

Она скинула с себя покрывало, жадно глотая горячий воздух

Алексей находился на кухне, сидя перед мягким пламенем свечи на столе. Перед ним была раскрыта общая тетрадь формата А4; он недвижимо глядел на наполовину исписанный лист бумаги,  сжав в пальцах шариковую ручку.

-Я же говорил, что тебе будет жарко в одежде, - в тишине среагировал на чуть слышный скрип двери Лисс.

Он сидел к ней спиной, и даже не потрудился повернуться.

Алена ожидала увидеть нечто подобное, все же Алексей занимался серьезными делами и вполне мог посвятить ночь решению каких-то вопросов, не зря же он взял с собой кое-какие бумаги.

-Я хочу пить, - призналась она, целиком войдя к нему, и закрыв дверь.

Он безмолвно встал из-за стола, не закрыв тетрадь. Алена смогла заметить короткие предложения: одно под другим по центру листа. Она никогда не страдала излишним любопытством, если, конечно, эту черту характера вообще можно назвать излишней. Но забавная мысль, пришедшая ей в голову, чуть подхлестнула девушку сунуть свой нос в тетрадь Алексея. Она только вытянула шею и чуть наклонилась к столу поближе, чтобы прочесть его разборчивый ровный почерк

-Я видел страшный блеск, - от голоса Алексея она даже немного вздрогнула, моментально отпрянув от тетради, - Блеск тысячи кинжалов. Держи.

Лисс протянул ей свою кружку с холодной водой. Сел обратно на табурет.

-Я видел страшный крест,

Страх Солнца отражал он.

Там в небе бились тени,

Далекие, немые.

Садились на колени,

Сраженные своими.

Слепил глаза тот блеск мне.

И слезы пробуждал в них.

И Солнце гасло в небе,

И звон клинков затих, - дочитал он.

-Здорово, - с восхищением оценила Алена и поставила опустошенную кружку на стол, хотя, про себя она ничего не поняла, даже образов никаких не возникло, - Ты сам это сочинил?

-Экспериментальные звуки Монстров, альбом Ты, был записан всего за две недели до гибели Сиверса в августе 1971-го года. Одна из последних его песен. Вот, - Лисс перевернул страницу назад, - В ногах правды нет, - отвлекся он.

Алена сразу поняла его и села рядом.

-И солнце зажглось в стальных облаках -

Так было начертано на том кресте,

Откуда наверх с надеждой смотрел ты,

Последний из пророков, один из немногих.

И они не видели твой взгляд, волшебный от слез.

Печаль наполнила их сердца.

Но красное небо открылось над ними,

И звон стальных пчел был их вождем.

И великая битва случилась в тот день.

С горем в сердце падали они,

И те, кто был братом им, стояли над ними, сверкая сталью.

И опущен твой взгляд. И как далеко ты от них.

И солнце озарило твою главную цель Композиция гаснет среди целой вороньей орды, - добавил Алексей.

-Прости, но для меня все это слишком сложно, - честно сказала его гостья, - Хотя я понимаю, что ты просто подобрал собственный аналог к англоязычному тексту. Но все равно, то, чем ты занимаешься, не лишено смысла. По крайней мере, у тебя развито воображение.

-Энтони Сиверс написал текст собственной смерти, - вдруг пояснил Алексей, отчего холодок пробежал по телу Алены, - Через две недели его автомобиль вылетел на встречную полосу шоссе и на полном ходу врезался в груженый фургон. Гитарист встретил свою смерть до приезда медиков. По официальной версии, отказала тормозная система, но в откровенных беседах с журналистами некоторые эксперты полностью исключили техническую неисправность. Наиболее интересен тот факт, что ровно за год до этой аварии, буквально день в день, в другом ДТП погиб и его отец

-Зачем ты мне об этом рассказываешь? сморщившись от неприятных подробностей, прервала Алена.

Она помнила приключения своего отца, угодившего в больницу по собственной глупости.

-Прости, я слишком увлекся, - отрезал Лисс, - Хочешь еще послушать что-нибудь?

Не дожидаясь ее ответа, Алексей пролистал еще несколько страниц назад.

Алена чувствовала, что он хочет сказать ей что-то, чего она не понимала, и эти странные попытки его поэзии, на самом деле, должны были ему в этом помочь. Но все это было каким-то неправильным, не таким, каким должно было быть. Словно это не она находилась в этом странном месте, среди сотен черно-белых кусков бумаги на стенах, строго определивших границы целого мира, в котором она оказалась чужой. И на самом деле, вместо Алексея рядом сидел совсем другой человек, о ком она и не подозревала, мгновенно преобразившийся в настоящего фанатика тех заумных текстов, что она слышала в эти секунды.

Но сейчас Алена ни о чем не думала, только пыталась понять какой-то смысл, увидеть перед глазами некий образ под монотонное чтение.

-Скажи, ты мечтал о чем-нибудь большем,

Чем о том, чего бы ты никогда не достиг?

Над твоей головой будто пепел подброшен,

И ветер его разбросал вдоль пути.

Постой, там всего лишь чье-то мгновенье,

Кто-то подобный тебе, но не ты.

Он так же считает вечное время,

Стараясь ступить на смысла жизни мосты.

Возможно, он стал бы тебе верным богом,

Твоим ожиданьем, твоей головой.

Но так же как ты он выбрал немного:

Луч света, ветром разбросанный прах, дорогу домой.

Он тоже мечтает о чем-нибудь большем,

Чем о том, чего бы он никогда не достиг.

И над его головой будет пепел подброшен, - Лисс остановил чтение и добавил, - У Монстров в финале много раз повторяется фраза: -Ты не один.

-Я совсем не поклонница таких песен, - наконец вслух призналась Алена, - Как и основная масса молодежи, не причисляю себя к неформалам. Больше предпочитаю что-нибудь полегче в понимании. Конечно, я не имею ничего против рокеров, рэперов, металлистов. Но честно тебе говорю: я не понимаю смысла всего того, что ты прочел. На мой взгляд, это песни не моего возраста. Да и к тому же, мне не хватает воображения, чтобы хоть что-то увидеть перед глазами.

-Я знаю, - только произнес Алексей в ответ и замолчал.

В тишине повисла неприятная для девушки пауза, в ходе которой Лисс сжал в пальцах ручку, но что-либо писать ей в тетради не решался.

Тупо смотрел перед собой, в задернутое занавеской черное окно.   

-Марина задержалась у меня дольше остальных секретарш, - вдруг заговорил хозяин дома, - Она отработала полгода, прежде чем я попытался ее изнасиловать (электрические искорки больно защипали на коже его гостьи). Не пугайся, с тобой такого не повторится. Как, впрочем, не случилось и с ней: я вовремя остановился. У Марины оказались достаточно привлекательные физические данные, выражаясь молодежным языком  грудь, задница все при ней. Если бы не ее небольшой рост, можно было бы в модели принимать. Она приехала из деревни, в городе снимала квартиру. Если бы Марина так хорошо не владела компьютером, я бы никогда не принял ее к себе. Я допустил серьезную ошибку, взяв Марину на работу.

Наверняка ты слышала весь тот треп, что обо мне ходит. Не хочу скрывать, половина слухов правда. Я действительно стараюсь оставаться изолированным от окружающих. У меня нет каких-то приятелей, с которыми, к примеру, можно прошвырнуться вечерком до ближайшего кабака или смотаться за город на шашлыки в дамской компании. Я никогда не знакомился с представительницами слабого пола. (Ты первая из них.) И даже Иннокентию Валерьевичу вместе с Алисой Олеговной не под силу изменить сложившийся порядок вещей, который меня вполне устраивает.

Я велел Марине молчать о том, что едва не сделал с ней, поддавшись игре гормонов. Она получила неплохую денежную сумму, после чего я ее уволил. Конечно, я извинился перед ней за свою слабость. Но мои извинения уже ничего не смогли исправить. Потому что это просто слова, и им не под силу повернуть время назад, чтобы изменить что-то.

Хочешь знать, почему Марина? Ведь она не была первой моей секретаршей. До нее я успел сменить, как минимум, человек шесть. До нее у меня и в мыслях не возникало поддаться страстному искушению женской плотью. Правду говорят, именно секретарша всегда остается самым доступным средством удовлетворения сексуальных потребностей для ее начальника. Никогда не считался с подобным мнением. Всегда думал, так только в ТВ-шном дерьме про тупоголовых начальников бывает. Если честно, не в том дело, что секретарша. Просто, формы, ну, ты понимешь, о чем я. То заветное сочетание, которое полностью соответствует подсознательному влечению (это может быть и взгляд, и размер бюста, и голос, да все что угодно), которое воспринимает мозг, отправляя все иное в корзину. Это нельзя забыть, выбросить из памяти.

Я много раз пытался не замечать присутствие Марины. Но каждое ее появление в моем рабочем кабинете все переворачивало внутри. Это мощный адреналин. Кровь ударяет в голову, сердце стучит чаще, сильная дрожь в теле. Ты не можешь думать ни о чем другом, вместо этого лихорадочно стараешься собраться. Сопротивляешься серьезной угрозе извне.

Однажды я не смог сдержать свое тело. Когда Марина вошла ко мне, по моей просьбе, я запер дверь на ключ, и остался с ней тет-а-тет. Я прижал ее к стене.  Марина не сопротивлялась только из страха передо мной. Но я видел ее слезы, чувствовал паническую дрожь, захватившую ее тело. И вся эта дикая сила, овладевшая моей плотью, вдруг, погасла, мгновенно пропала. Пропала без следа. До того, я что-то говорил ей, не в силах здраво соображать, сжимал в руках ее плоть. Жадно целовал, как будто для моего тела в те секунды не существовало больше иных целей.

А потом все прекратилось. Когда энергия погасла, я увидел перед собой ее лицо. Оно было в нескольких миллиметрах от моего. Блузка ее была расстегнута, я видел ее гладкую кожу.

-Алеша, хватит, - остановила его девушка, ей было противно это слушать с самого начала.

-Я и сейчас не виню себя в том, что не смог сдержать собственное тело, - тем не менее добавил Лисс, - Было бы глупостью осудить собственное тело.

Его гостья на миг увидела перед собой всю ту сцену, которую описывал ее собеседник. Все ее тело покрылось гусиной кожей, неприятный холодок пробежал от головы к ногам. И именно сейчас Лисс не направлял в ее сторону никакой энергии, практически с того момента, как она застала его за столом перед раскрытой тетрадью и свечкой, когда можно было воспользоваться электричеством.

-Сейчас в тебе полно отвращения, а через пару минут ты придешь к мысли, что находиться рядом со мной, а тем более, в моем доме, мягко говоря, неразумно. Наверняка ты визуально стараешься смоделировать эту ситуацию, в которой для тебя нет ничего хорошего. Но я всего лишь удовлетворил твое любопытство, - проккоментировал Лисс, склонившись над тетрадью.

-Я просто хочу понять, - услышал он через продолжительную паузу, во время которой Алена разглядывала его согнувшуюся за столом фигуру.     

-Нет никакой игры, если ты именно это хочешь услышать. Есть загнанное в клетку существо, отчаянно старающееся найти-таки эту сладостную свободу, о которой можно мечтать где-нибудь в собственном мире, куда нет дороги для посторонних. Когда можно с гордым выражением на лице сбросить, наконец, эту, порядком надоевшую шкуру с блаженным Уф!, и бросив взгляд за спину, обнаружить заветную, собственноручно запертую дверь. Включив свет в прихожей, увидеть собственное тело во всем своем великолепии. Вокруг - четыре стены, кто-то посторонний, кого привычно и отрадно видеть каждый день на протяжении длительного времени, в очередной раз признается в пламенных чувствах. Есть еще какие-то декорации: друзья с детства со своими страхами; пара каналов с бредовыми шутками; ребенок, у которого сегодня очередной День рождения - последняя надежда не повториться в этой реальности. По крайней мере, идиллический вечер на сегодня устроен. А завтра можно будет поискать смысл  существования. Вот и вся свобода, последний шанс не стать жертвой хищников за запертой дверью. И тем страшнее оказаться снаружи, вернуться в реальный мир.

Большой серый лис больше не пугал ее. Наоборот, протягивал свою лапу, будто обещая преданность. Склонил голову; она увидела в руках стальной ошейник. Лисиц на цепь не сажают, подумала она. Хотела сказать это вслух преклонившемуся перед ней животному, но не смогла. Наполовину открыла рот, плотная масса залепила дыхание, проникла в легкие, наполнила приятным, карамельным ароматом. Она протянула к лисице руку с намерением пожать лапу хищника; сверкнули стальные когти. От внезапности ошейник выпал из ее пальцев.

Алена, оказывется, уснула за столом. Странно, что она не смогла сейчас вспомнить, как это получилось. Но скорее всего, это однотонное бормотание Лисса, похожее на обычный бред фанатика, помешанного на постоянных кумирах, в котором мог бы разобраться только специалист по психиатрии, заставило ее опустить голову на стол. А Алексей говорил неспеша, словно гипнотизировал, расслаблял рассудок. Или, возможно, он, все-таки, бросил таблеточку в кружку с водой, посчитав, что гостья помешает ему заниматься своей рукописью. Впрочем, сейчас не имело смысла выяснять что и как. Все равно она уснула за этим столом. И проснувшись, не хотела вновь отключиться.

Тетрадь Алексея лежала на столе закрытой, свечной огарок находился там же. Лисс даже не потрудился убрать за собой со стола. А может, он оставил тетрадь специально для своей гостьи?

Последняя мысль заставила голову девушки проясниться. Алена, наконец, заметила серый свет нового, пасмурного и сырого утра за окном, приглушенный занавеской. Алексея рядом не было. Но почему-то ей показалось, что в этот час она находится одна в доме. Хотя, отсутствие Лисса (Алена ожидала застать и его за столом, уронившим голову на раскрытые листы бумаги?) на своем рабочем месте еще не означало, что Алексей оставил ее одну и умчался куда-нибудь в свою контору до вечера. Она громко позвала Лисса по имени, надеясь на то, что хозяин дома находится в соседней комнате и совершенно не подозревает о пробуждении гостьи. А что бы она сказала ему, если бы он в ту же секунду предстал перед ней, откликнувшись на ее голос? Что страх остаться в одиночестве в чужом доме взял над ней верх? Так какая из двух вариаций пугала больше: одиночество (нет, еще оставался мобильный телефон, и мама по ту сторону связи, которая наверняка волновалась за дочь) или чужой мир, где Алена ничего не понимала? На миг ей пришла в голову мысль, что сейчас все эти фотоперсонажи на стенах оживут, проснется и придет в движение целый сложный механизм, целая система. Эти ребята в шляпах перенесут Алену в неведомую доселе ей реальность своей музыки, которой она пока еще так и не услышала и образов, оставшихся на листах тетради рядом с ней.

Слишком много мыслей за какие-то секунды, пока она смотрела на закрытую дверь в зал, ожидая вымышленного Алексея. Слишком много

До того момента, когда взгляд Алены, по чьему-то велению извне, вновь не коснулся закрытой черной тетради.

Может быть, все именно так? Может быть, Лисс намеренно оставил ее вне поля зрения? Интересно, убирал ли он тетрадь после окнчания очередного этапа записей? В его квартире царил полный порядок, ни одной лишней мелочи он не допускал. Вряд ли и на собственной даче Алексей изменял принципам. Наверняка оставлял тетрадь (такую ценность для него) в своей комнате, вчера вечером он отпирал ее ключом.

Вряд ли бы Лисс стал так рисковать. Он сказал, нет никакой игры. Так что могла означать оставленная в нескольких сантиметрах от нее кладовая его фантазии?

Под обложкой лежал односторонний компакт-диск. На титульной стороне его, черным, то ли маркером, то ли фломастером было оставлено послание: Чтобы ты не скучала. Несомненно, Лисс оставил диск специально для своей гостьи. И находка сразу же заняла все ее внимание.  Сразу же согнала мысли Алены в новое русло.

Она видела компьютер на столике вчера вечером, когда хозяин дома провел ее в комнату. Монитор на жидких кристаллах заботливо был прикрыт полиэтиленом. Четыре акустических колонки крепились под невысоким потолком по углам всей комнаты, и  так же как и на монитор, Алексей укрыл каждую из них в пленочную защиту от возможной пыли. В сущности, компьютер составлял единственное достижение современных технологий во всем доме. Отсутствие какой-либо еще мебели, кроме вращающегося кресла с мягкой спинкой, задвинутого под столик, удивило Алену всего на несколько секунд.

-Мне не нужен здесь весь тот хлам, которого сполна хватает в моей квартире, - просто пояснил Алексей, - Только я и мои мысли. Обычно я сажусь в это кресло, включаю Монстров, чтобы освежить голову. Думаю, что-то лишнее может исказить привычный порядок.

Неудивительно, что и оба окна, между которыми стоял рабочий стол, Лисс занавесил плотными черными шторами, чтобы ни один лучик света не смог проникнуть в это закрытое царство. Алене пришлось включить электричество, чтобы полноценно ориентироваться в пустой комнате, стены которой так же разукрасили цветные и черно-белые фотографии и вырезки из газет. Что ни говори, Алексей мог бы гордиться такой богатой кладовой информации о своих кумирах. Наверное, вся история группы была здесь.

Стену между оконными проемами украшал цветной ряд из обложек музыкальных альбомов группы, распечатанных на принтере. Навроде рамки их ограничили большие черно-белые фото каждого из членов коллектива по отдельности (основной состав исполнителей полностью изменялся на протяжении всего периода 1971-1972гг.), включая и работников всего проекта Экспериментальные звуки Монстров, всего около трех десятков человек. Каждое фото было подписано все тем же черным фломастером, причем Алексей указывал и место в общем коллективе. Например, на одном из снимков стояла подпись: Генри Максимус Андерссен. Второй гитарист, вокал, или Джед Робинсон. Первый продюсер, или Роберт Хадсен. Звукоинженер. Почему-то Алена нашла фото Энтони Сиверса, снимок занимал центральную верхнюю позицию. Оттуда девушку встретил мягкий добрый взгляд довольно милого молодого лица со слегка надвинутой на лоб шляпой. Молодой человек стоял боком, но повернув голову в объектив. Кадр запечатлел полную сосредоточенность и максимальную собранность на округлых чертах лица. Ничто не выдавало и не могло выдать и тени улыбки или иронии, как было на всех остальных снимках. Энтони Сиверс оказался единственным, кто сохранял хладнокровие в кадре. И, однако, его взгляд наполнял фото приятной энергетикой, отчего Алена долго не могла оторваться от снимка. В углу было подписано: Энтони Сиверс. Первый гитарист, вокал, слова.

Она сделала снимок фотографии крупным планом на свой телефон. Алена сделала это машинально, в данную секунду, поддавшись странному чувству. Она непременно должна была сохранить лицо (а самое главное магически притягательный взгляд) этого молодого человека у себя на сотовом. Ее вполне

удовлетворило получившееся изображение. Потому она еще какое-то непродолжительное время водила изучающим взглядом по сторонам в поисках еще пары-тройки фотографий, которые могли бы составить этакую компанию снимку музыканта, занявшему место среди миниколлекции хранившихся в памяти телефона симпатичных изображений. Однако снимок музыканта оказался наиболее подходящим из большинства других фото. Посоперничать с ним могла бы, только что, фотография его искореженного автомобиля.

Странная мысль заставила Алену еще раз перевести глаза на симпатичное лицо в черной шляпе. Его взгляд буквально доставал ее до самого сердца. Девушка не могла отвести глаз от молодого человека, словно поддавшись гипнотической силе, вспыхнувшей между застывшим изображением и живой сущностью. Если бы она встретила такого человека где-нибудь на улице, обязательно бы познакомилась, а позже, попыталась бы встретиться снова.

-Какая жуткая смерть, мистер Энтони Сиверс, - вздохнула Алена, обратившись к фотографии.

Всплывшая перед глазами черно-белая картинка с искореженным автомобилем и музыкантом в нем, начисто отбила всякое желание делать собственные снимки.

Свой компьютер Алексей оставил без пароля. Впрочем, удивляться не стоило: Лисс не был подключен к глобальной сети, судя по всему, и не хранил в нем никаких важных документов. По крайней мере, Алена обнаружила почти пустой жесткий диск. Почти пустой, потому что единственным документом, занесенным на него пользователем, оставалась папка с простым и понятным названием: Экспериментальные звуки Монстров, занимавшая на винчестере около восьми гигабайт памяти. Большую их часть составляла документальная информация об ансамбле, был даже какой-то фильм-история группы: Монстры 21-го века. Без масок. Сама музыка разделялась на четырнадцать композиционных альбомов, Алена насчитала именно столько папок с песнями. Все названия были даны на английском языке, после каждого в скобках стояла дата выхода в свет.

Особенным ей показалось одно из них, предпоследнее в списке, датированное маем 92-го года: Бусидо. Алена была достаточно образованным человеком, чтобы уловить в этом слове восточный мотив, хотя само слово, конечно, не было ей знакомо.

Из чистого любопытства Алена включила программу проигрывателя музыки.

И почти сразу, с правой стороны комнаты она услышала то ли китайский, то ли японский речитатив. Мужчина что-то быстро и громко командовал, по крайней мере, интонация напрямую указывала на приказы. Пламенное выступление продолжалось всего несколько мгновений; после трех-четырех фраз с левой стороны его оборвал резкий (недовольный и дрожащий от гнева) протяжный звук японской флейты, плавно растекшийся по всем динамикам. А еще через несколько мгновений тишины взял слово струнный перебор, поддерживаемый короткими вставками (недовольными репликами) все той же (дрожащей) флейты. Все вместе создавало приятный (гипнотический, сверхреальный) восточноазиатский эффект. (Если бы только она еще догадалась затушить свет и закрыть дверь в пустой зал, чтобы увидеть этот мир, портал в который открылся с первой секунды звучания композиции.) Но вместо этого Алена лишь настороженно прислушивалась, стараясь насытиться общей картиной звуков, несомненно, ублажавших ее слух

Пока, наконец, не вспомнила про диск, заложенный хозяином дома в тетрадь. Круглый кусок пластика плавно скрылся в приводе. Не выключая музыки, Алена занялась файлами, занесенными на него Лиссом. Вся информация на диске являла собой некоторое количество продолжительных видеороликов, запечатленных камерой мобильного телефона, судя по датам, в разное время, и смонтированных в некий единый фильм.

Открывал не вполне обычную видео галерею немой сюжет на тему деревенских будней. Сцена происходила в одном из дворов, где три мужичка вершили процедуру заклания здорового борова с последующей обработкой и разделом свиной туши.

Первые же секунды видео привели Алену в замешательство. Она могла ожидать увидеть все что угодно, но никак не залитый кровью поросенка снег, газовую горелку, с помощью которой мужички опалили грузную тушу. Оттого, наверное, девушка долго не могла сообразить выключить неприятно действовавшее на нее кино. Она уже не слышала музыку из динамиков, окружавшую со всех сторон, сморщившись от происходившего на дисплее. Тем не менее, процесс на жидкокристаллическом экране, будто магнитом, приковал все ее внимание на себя. Алена сидела, словно прикованная к креслу, не в силах оторвать взгляд от жуткого действа. Как бы то ни было, но ей еще ни разу не приходилось наблюдать то, свидетелем чему она сейчас стала, свидетелем чему был и Алексей, непонятно для каких целей снимавший данный эпизод на камеру телефона. Он, кстати, довел съемку до логического финала раздела бывшего борова. Эпизод был смонтирован до десяти минут продолжительности, и эти десять минут пронеслись для Алены в один неприятный, но довольно захватывающий миг. По его окончании, когда последний кадр исчез с дисплея и на пару секунд монитор потух, Алена приостановила просмотр, нажав клавишу паузы проигрывателя, чтобы перевести дух. Ее окружала совершенно другая музыка коллектива в черных шляпах легкая, с использованием непривычных для рок-направления инструментов. И только гитарные пассажи плавно прекликивались между собой с разных сторон зала.

Она уже догадывалась, что все остальные ролики этого фильма будут наполнены неприятным мотивом насилия, которое она не признавала ни в одном из его проявлений. И, скорее всего, так же будут касаться сельского образа жизни, который она могла представить только с помощью телевизора. Но первый же эпизод попросту отметал всяческое желание смотреть все оставшиеся. Даже, несмотря на оставленный вместе с компакт-диском некий определенный смысл (Лисс, ведь, явно хотел, чтобы она (ли?) просмотрела видео), Алена оказалась не подготовленной к просмотру. Дома, между прочим, она хранила небольшую фильмотеку, составленную из комедий. Ни одна сила не смогла бы заставить ее смотреть что-либо другое. Это Кротов-старший позволял себе и жестокие боевики и ужастики перед сном; для человека с медицинским образованием, которое он получил, к слову сказать, такие фильмы считались достаточной нормой. Анатолий Михайлович мог даже во время просмотра кино повторять один и тот же фрагмент, чтобы лишний раз посмаковать понравившуюся сцену жестокости. Правда, выражение его лица в такие минуты оставалось абсолютно равнодушным и отстраненным. А вот дочь бизнесмена, наоборот, не скрывала своих эмоций, наслаждаясь комичностью киношного действа. Даже приобрела кое-какой опыт в определении оценки той или иной картины.

Интересно, а что испытывал Алексей, когда снимал на телефон свое видео?

И словно в ответ сработал сигнал вызова на ее мобильнике.

-Доброе утро, - с удивлением она услышала голос хозяина дома.

-Привет, - Алена явно растерялась, но тут же взяла себя в руки, - Откуда у тебя мной номер?

-Для меня было несложно его заполучить, - уклонился Лисс, - Ты нашла диск? Извини, больше ничего стоящего для просмотра у меня нет. Можешь, конечно, изучить видеобиографию Монстров, тем более что я слышу их Бусидо.

-Прости, я не совсем понимаю смысл снятого на камеру телефона процесс забоя домашней скотины. Кроме того, не люблю кровь на экране, не мой вкус.

-Я буду через два часа, - вместо ответа предупредил он, - Может, пораньше. Я знаю, ты ничего не ела с утра. Для меня это непростительная ошибка, не исправить которую нельзя. Ты, все же, изучи мой диск до конца. Хотя бы потому, что там нет наигранных сцен. Я готов подвергнуть это видео анализу и ответить на все твои вопросы, но только не по телефону.

Алена улыбнулась про себя. Но когда выключила телефон, сразу же свела улыбку с лица на нет.

Как она и предполагала, большинство сюжетов касалось сельской тематики. Ролики сменяли друг друга почти через каждые пять минут, но того времени хватало, чтобы полностью отобразить самое основное в том или ином кадре. Лисс собрал практически все наиболее яркие моменты, представляющие деревню в самом ее, как говорится, соку. Алена смогла наблюдать и пьянки, и пьяные драки, и семейные разбоки с применением кулаков и предметов домашней утвари, и молодежные дискотеки с курением травки и употреблением спиртного. Не обошел Алексей вниманием и физический труд, наблюдая за парой крепких ребят, раздетых по пояс, кладущих кирпич на пристройку к одному из домов летним днем. Этот эпизод получился более продолжительным, как и следующий за ним, где на внушительно большом огородном участке лопатила целая семья из четырех человек. И все эти люди вроде бы и не замечали, что стали объектом наблюдения со стороны, живя своей жизнью, той, что давно сложили вокруг себя.  Просто делали то, что считали нужным в данный момент времени, невзирая на камеру и совершенно постороннего человека неподалеку.

Интересно было бы посмотреть на самого Алексея, скрывшегося в ближайших кустах подобно назойливому папарацци, пустившему слюну в предвкушении жареного. Кажется, он что-то говорил недавно о примитивном воровстве, негодуя от возмущения одностороннего решения его папочки о помолвке с последующим браком. А ведь все эти ролики так же относились к разряду примитивного воровства, если, конечно, их действующие лица ничего не знали о съемках. Пожалуй, именно по этой причине Алексей так хотел, чтобы она посмотрела его видеофильм. По крайней мере, на ум ей приходила только одна мысль о смысле всего видеоряда.

Но свет в зале внезапно потух, отчего Алена резко вздрогнула. Когда вошел хозяин дома, она досматривала последний эпизод, где крепкий дядька в промасленной телогрейке ковырялся в двигателе старого трактора.

-Одна из восточных поговорок гласит, что человек может бесконечно долго смотреть на огонь, на воду, и на труд другого человека, - сказал Лисс, остановившись за спиной Алены, - Потому что это процессы, которые невозможно повторить искусственно. Как ты относишься к сладкому?

Он приготовил ей и пирожные, и литровую упаковку ее любимого апельсинового нектара.

-Надеюсь, такой завтрак тебя устроит? на всякий случай поинтересовался Алексей, - Я-то не голоден, по-своему воспитал свое тело.

-Ценю твою заботу. Со вкусом сока ты попал в самую точку, - честно поблагодарила его гостья, и неосторожно добавила, - Но я не совсем люблю шоколад.

Она даже перевела взгляд на несколько пирожных, сложенных в целлофан. Алена совсем не хотела его обидеть, даже слегка пожалела Лисса, тронутая такой опекой. Она не очень хотела есть, видимо, последние утренние часы отбили всякое чувство голода.

-Не знал о твоих пристрастиях. Я, конечно, учитывал определенные проценты тех женщин, следящих за своей фигурой - он внезапно остановился, - Мне продолжить?

И без дальнейшего объяснения столь научной лекции было ясно, что Алене не следовало заикаться о своих вкусах. Но она действительно не была поклонницей шоколада, она избегала даже конфет (если только карамель).

-Мы могли бы куда-нибудь съездить, - вдруг предложила Алена, понимая, что других вариантов разрешения неожиданного казуса просто нет (Лисс наверняка не одобрил бы ее попытку угодить), - В городе полно кафе.

-С одним условием: потом мы вернемся сюда, и ты проведешь еще одну ночь в этом доме, - встретил Алексей.

Он даже не загнал машину в гараж.

-Как кино? Лисс первым подал голос, плавно тронувшись с места.

-Ты сам снимал? она посмотрела на него, чтобы только не видеть серый мрачный пейзаж снаружи.

-И снимал и монтировал. По-моему, фильм получился достаточно занимательным. Я смотрю его всякий раз, приезжая сюда.

-Мне он не совсем понятен. То есть, я не понимаю смысла наблюдения за всеми этими людьми: за их повседневной жизнью, буднями, трудом и пьяными безобразиями. Возможно, потому что я никогда не жила на селе, и для меня это какой-то неизвестный доселе мир, совсем как Монстры с их приятной музыкой.

-Ты права, - согласился Лисс, - Ты видела повседневные деревенские будни. Поэтому я смотрю фильм в полной тишине, когда не звучит музыка Монстров. В этот момент она только мешает восприятию увиденного. Я не хочу отвлекаться на звучание инструментов. Они несовместимы с действием фильма.

-Не знала, что будет так хитро, - попыталась улыбнуться Алена, догадываясь, что Лисс не упустит сейчас случая всыпать ей за  излишнее любопытство.

-Я оставил тебе этот диск не для того, чтобы у тебя появился лишний шанс копаться в моем компьютере, - быстро остудил Лисс, - Хотя, я и не сомневался, что так будет.

-Прости, что не сдержалась и изучила содержимое жесткого диска, - тем не менее, обиделась его спутница, - Но если хочешь знать, твои видеоролики тоже проявление любопытства, которое для тебя ножом по сердцу, если не назвать их воровством.

-Не поверишь, этим людям все равно, снимут ли их на камеру телефона или нет. Если ты заметила, никто из них практически не среагировал на мои наблюдения. Они слишком заняты, чтобы отвлекаться. А я не собираюсь ругать тебя за твой пытливый рассудок. Понимаю и принимаю ту заинтересованность  неизвестным тебе доселе коллективом со странным, оттого интригующим названием, которая наверняка двигала тобой в тот момент. Это, кстати, касается и твоих возможных фотографий, которые ты занесла в память телефона с целью пополнить собственную коллекцию изображений. Не удивляйся, в доме хватает интересных картинок. Я бы на твоем месте тоже оставил кусочек этого мира на память, благо нет никого за спиной. Будет что вспомнить через пару месяцев. Не похвастаешься снимками?

-Он всего один, - Алене ничего другого не оставалось, кроме как сказать правду.

Все же он играл с ней, несмотря на все его заверения. И от Алены только требовалось делать давно продуманные им шаги. Включая и совсем недавнее ее предложение посетить какую-нибудь кафешку. Скорее всего, то же самое произошло бы и с Мариной. Кем бы она для него стала на месте Алены? Кем была для него сама Алена? И что ожидало ее в конце этого знакомства? Именно то, что могло бы ожидать его бывшую секретаршу. Хотя, другой актер, а значит и иное развитие сюжета (Лисс, ведь, и сам это понимал). Отсюда и его встречное предложение вернуться в эту мрачную глухомань еще на одну ночь.

-Фотоснимок Сиверса, - пояснила она через паузу, - Там, где целая галерея всех представителей этого музыкально проекта.

-Ты отметила его взгляд, - пояснил Алексей, - Энтони был физически привлекательным молодым человеком для поклонниц и фанаток. Тем не менее, ему так и не удалось найти себе возлюбленную. Он боялся фотографироваться. Даже репортерам на выступлениях группы было запрещено снимать Тони ближе, чем с десяти метров. Потому, кстати, ансамбль нанимал на каждое выступление одних и тех же представителей прессы. Это единственный прижизненный снимок гитариста крупным планом.  Магически спокойный завораживающий взгляд снимок стал обложкой к следующему альбому Монстров, своего рода, ответному удару его смерти. Кстати, Солнечная улыбка наполнена фрагментами радиоинтервью Сиверса между композициями. Коллеги музыканта комментировали, что уже на снимке  Энтони выглядел не в порядке. Только после его гибели они могли объяснить, в чем было дело: такой взгляд бывает, когда уже не ждешь от жизни ничего нового, видишь только переход между изношенным и совершенно незнакомым измерениями. Будто разум готовится к новой жизни, заранее обновляется перед новым стартом бытия, удаляет отжившую свое и ставшую уродливой оболочку. Уже на этом снимке взгляд Энтони направлен откуда-то из потустороннего мира. Откуда-то, откуда не возвращаются.

-А ты сам веришь в потусторонний мир? вдруг задала вопрос  Алена, будто загипнотизированная последними фразами Лисса.

Вместе с ними салон автомобиля наполнялся все еще не ставшим для нее привычным теплом. Алене даже показалось, что и снаружи сейчас достаточно хорошо и уютно.

-Монстры никогда не исполняли песен на тему загробной жизни, несмотря на пристрастия их основателя. В одном из последних перед смертью интервью на радио Энтони отвечал на вопрос о существовании загробной жизни. Он сказал, человек сам волен выбрать для себя путь праведника или убежденного материалиста. Среди Монстров никогда не было сектантов, группа не вправе брать на себя обязанность насаждать людям свои личные религиозные убеждения. Те песни, та музыка, которую они исполняют, не содержит в себе каких-либо призывов. Тем не менее, каждый человек способен открыть для себя потустороннее измерение, заглянуть в него, увидеть свое собственное отражение, свой собственный разум. Человек достиг высокого уровня в своем развитии, даже научился выходить из зоны гравитации. Однако он по-прежнему остается в самом начале самосовершенствования. Не исследуя свое восприятие окружающего мира, каждый раз доверяя только инстинктам, человек никогда не сможет достичь равновесия внутри себя. Именно об этом рассказывают Монстры в каждом своем альбоме. Они только улавливают определенные факты развития самосознания. Я оставляю твой вопрос без ответа и надеюсь, моя маленькая лекция достаточно убедительно объяснила причину моего молчания на эту тему.

-Просто не могу найти слов, - пожала Алена плечами через секунду молчания и не смогла сдержать новой улыбки, - Грузить ты умеешь просто мастерски. Со своими партнерами ты разговариваешь точно так же?

-Моих партнеров интересуют только деловые вопросы.

-Тогда я понимаю твои стремления сказать как можно больше. Кроме представителей бизнеса, я предполагаю, тебе больше не с кем поговорить. Поэтому ты и взял меня к себе на дачу.

-Одиночество меня никогда не пугало, - отмел Лисс, - Даже, наоборот. Ты просто не представляешь ту силу, которой оно обладает. Но ты угадала, я мог бы решить твои проблемы с помолвкой еще вчера, как говорится, на месте. Иннокентию Валерьевичу нечем на меня давить, мне было под силу остановить это их безумие. Но ты действительно напоминаешь Марину. Нет, я не говорю о том, что это мания, и я стараюсь просто не упустить подходящий случай. Я и, правда, не ожидал увидеть в нашем городе кого-то, похожего на нее. Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что ты не она.

-Признайся, что просто любишь, - прямо указала Алена, - Думал о ней все  время, не можешь забыть по сей день. А я для тебя удачно подвернувшийся случай, чтобы ты мог высказать все свои мысли на этот счет.

-Я забыл о Марине в тот же вечер после ее увольнения, - без промедления выдал Алексей, недвижимо сжимая руль и глядя на дорогу с первых же минут поездки (они уже выехали на большак со снующими туда-сюда автомобилями), - Я не обязан помнить всех своих уволенных сотрудников. Эта мысль встретиться с ней пришла ко мне всего пару дней назад. Представляешь, я даже знаю ее координаты, знаю номер ее телефона. Я хотел позвонить Марине вчера, назначить встречу.

-Но тебе помешали наши родители, - подхватила Алена и слегка поднажала, - Что же тебя останавливает связаться с Мариной сейчас? Встретишься с девушкой, которая так важна для тебя. Покажешь свой мир, похвастаешься своими увлечениями Монстрами. Тогда и будет все по-настоящему.

-Теперь я не могу этого сделать, - категорично заявил Алексей, - Не могу, поэтому не собираюсь. Не переживай, завтра я отправлю тебя домой, а через пару недель ты забудешь меня как ночной кошмар поутру

При въезде в город их остановил патруль ДПС. Мордатый коротыш-инспектор взмахнул жезлом, приказывая съехать на обочину. Процесс проверки документов занял не более пяти минут. Под конец патрульный даже пошутил, сказав, что придраться не к чему: даже аптечка и огнетушитель оказались на месте. Однако Алексей ее не принял, сохраняя на лице привычное холодное выражение.

С тем же мертвым спокойствием он остановил автомобиль у одного из многочисленных кафетериев города, возле которого стояла пара припаркованных автомобилей. Алена сама выбрала это место.

Внутри почти никого не было; молодая семья с мелким карапузом даже не обратила на вошедших внимания. Два хмельных пацана явно разводили приятную на вид продавщицу в красном фартуке по ту сторону кассы, попеременно потягивая пиво из одной на двоих баклажки. Новые посетители привлекли внимание только одного из них высокого белобрысого, со стальной цепочкой, видневшейся из-под полураспахнутой кожаной куртки. С ухмылкой он чмокнул губами и подмигнул Алене. Затем вновь присоединился к своему корешу и продавщице.

На какой-то миг Алена даже слегка пожалела о своем выборе.

-Не обращай внимания, - негромко вмешался Лисс и отправил девушку за ближайший свободный столик.

Он вернулся достаточно быстро, но Алена успела как следует набраться неприятных ощущений, наблюдая за ребятами с пивом. Она не хотела на них смотреть, старалась занять взгляд чем-нибудь другим, но непонятная сила вновь возвращала ее внимание на эту парочку. Все это напоминало стандартный сюжет для дешевого сценария, в котором благородный рыцарь вступает в схватку с гнусным негодяем, обидевшим его избранницу. Среди молодого современного поколения так и рождается повод для рукопашной. Пару раз она уже становилась невольным свидетелем похожих конфликтов, в которых принимали участие ее самые близкие друзья.  Алена ожидала, что станет свидетелем крайне неприятного сценария и в предстоящие минуты. По крайней мере, все участники для его воплощения в жизнь были в сборе. И тем меньше ей хотелось быть здесь. Она совсем не собиралась стать предметом каких-то противоречий между Алексеем и парой нетрезвых ребят, у которых неизвестно что было на уме. Тем более что тот самый белобрысый, с цепочкой на шее, проводил удалившегося от кассы Алексея крайне пристальным вниманием.

Когда Лисс поставил перед девушкой стакан с апельсиновым соком и положил рядом две пары сочных бисквитов (себе он не взял ничего), Алена заметила, что хмельной ухажер, оказавший ей при входе знаки внимания, оставил своего друга. Сжав пластиковую бутылку, он направлялся прямо к ней с Алексеем. Его кореш только проводил белобрысого удивленными почти трезвыми глазами, но тут же вновь занялся продавщицей.

-Здорово, пацаны, - поприветствовал белобрысый, встав у столика Алены и Алексея.

Он был не таким уж и пьяным, как Алена ожидала, и вполне мог отдавать отчет своим словам.

-А что это вы тут делаете? Можно мне с вами посидеть? - молодой человек поставил на столик полупустую бутылку, бесцеремонно сел на свободный стул, - Виктор.

-Алексей, - спокойно представился Лисс.

-А я вот, Алексей, смотрю, тачка твоя ничего там стоит, - кивнул Виктор, указывая на припаркованный автомобиль, и расплылся в улыбке, отчего Алене стало не по себе, - Такая же солидная, как и твоя подружка.

-По-моему, я недостаточно знаком с вами, Виктор, чтобы переходить на ты, - все так же нейтрально продолжил ее спутник, укрыв девушку целым теплым одеялом, - Я даже не принимаю во внимание несоответствие в возрасте, которое более чем очевидно.

-Да ладно вам, Алексей, - через паузу, во время которой белобрысый смерил его взглядом, полным презрения, сменил тон Виктор, - Не надо так напрягаться. Лучше пивка.

Он подвинул Лиссу баклажку.

-Спасибо, я не употребляю спиртных напитков.

-Одобряю. Просто одобряю, - белобысый даже закивал головой, будто авторитетное мнение услышал, - А можно пожать вам руку в знак уважения?

Он протянул Алексею большую ладонь, предлагая некую дружбу. Лисс уверенно сжал ее. И в этот момент Виктор попытался дернуть рукой на себя, видимо, задумав притянуть жертву к себе и встретить крепким ударом головы. Алена на секунду раньше уловила некий подвох в поведении белобрысого; несмотря на все попытки Лисса ее успокоить, она буквально чувствовала эту стальную пружину, сжатую во всем теле.

Но Алексей даже не шелохнулся, сжав руку Виктора будто в тиски.

-Вы хотите выяснить со мной отношения, не так ли? монотонно сказал Лисс, глядя сквозь застигнутую врасплох гримасу на лице белобрысого, - Что ж, я согласен.

Он, наконец, отпустил захваченную мертвой хваткой ладонь.

-Только вот меня совсем не устраивает пара синяков под глазами, разбитый нос, выбитые зубы, и прочие легкие увечья, - продолжил Алексей, - Глупо меряться силой, зная, что твой соперник все равно останется при своем мнении, и при случае, ударит в спину. Слегка изуродовать друг другу лица и разойтись, согласитесь, Виктор, не имеет смысла

Через секунду он неспеша положил на стол ладонь, а когда поднял, на ее месте оказался складной нож.

-Любая схватка предусматривает победителя и побежденного. Это закон природы. В животном мире, а мы, все-таки, родом оттуда, Виктор, победителем считается тот, кого не может ударить в спину побежденный. Тот, кто не сможет оспорить победу. Я думаю, в этом и заключается смысл любого сражения. Я предлагаю вам выяснить со мной отношения на моих условиях, кажется, я имею полное право выдвинуть их после вашего вызова меня на бой.

Алена тупо переводила взгляд с ножа на участников все-таки вспыхнувшего конфликта. Она не верила в то, что это не сон. И поэтому чувство страха одолевало ее сейчас. Но еще больше ее поразило абсолютное хладнокровие Лисса, с которым он дал более чем жесткий отпор возмутителю спокойствия. Но лучше бы Алексей врезал белобрысому по лицу, чтобы события развивались по стандартной в таких случаях схеме. Неожиданный поворот, появление на столе холодного оружия, иной расклад, кажется, напугал Алену больше чем оппонента Лисса. Она вдруг пришла к мысли, что практически не знает о своем спутнике ничего. Она даже не могла сказать, способен ли был Алексей (несмотря на его положение в кругах, несмотря на слухи о его отношениях с сотрудниками, несмотря на его признание о чуть-чуть неудавшейся попытке изнасилования секретарши) применить оружие с целью убийства. Алена не сомневалась, что белобрысый столкнулся с достаточно серьезным соперником, которому по силу накостылять, как говорится, от души. И раз Алексей на полном серьезе предложил драку с финальным ударом в конце, значит, он уже готов нанести его. А если это не первый конфликт в его жизни? Он что, носит этот нож с собой постоянно? Или?

-Леша, убери его, - Алена и сама не поняла как услышала свой голос, - Прошу, убери. Пойдем отсюда.

-Не боишься сам-то проиграть? белобрысый, кажется, принимал ее сторону, и его вопрос больше напоминал призыв к благоразумию Алексея.

-Страх, Виктор, и есть инстинкт самосохранения.  Если я осознанно предлагаю вам свои условия схватки, значит, подавляю этот инстинкт.

-Леша, я ухожу, - и Алена встала со своего места.

-Ты просто чокнутый, Алексей. Больной. Ты понял, больной, - белобрысый сделал это чуть быстрее, словно ужаленный.

-Я больше не собираюсь с тобой никуда ехать, - жестко сказала она, когда Лисс догнал Алену, оказавшись на улице.

-Ты приняла мои условия вернуться на дачу, - только среагировал он, - Почему ты отказываешься от своих слов?

-Хочешь знать? Я боюсь. Я тебя боюсь. Как ты сказал, страх и есть инстинкт самосохранения, - и она отвернулась, чувствуя нарастающий ком в горле.

-Ты же знаешь, я не могу причинить тебе вреда, - негромко напомнил Лисс.

И новая теплая волна окружила ее со всех сторон. Прошла сквозь ее тело, намеренно задерживая свое движение внутри. Размягчила выросший комок, от которого с трудом можно было дышать. Достала до глаз, отчего в них сильно защипало.

-Скажи честно, ты нарочно разыграл это представление для меня? когда Алена вонзила взгляд в глаза Лисса, ее собственные блестели от слез.

-Это кафе ближайшее к твоему дому, - сказал Алексей, - Как ни крути, твоя территория, где ты можешь прогнать все свои страхи, даже диктовать какие-то условия. Я знаю, что сладкое ты не жалуешь, усвоил норму сахара вчерашнего кофе. Потому привез шоколадные пирожные, чтобы загнать тебя в тупик. И ты выбрала самый наилучший выход из сложившейся обстановки. И все остальное не более чем представление. Естественно, никакой понажовщины и быть не могло.

От его признания Алене стало еще противней, еще страшнее. Ее просто провели, провели как лопухнувшуюся дурочку.

-Но зачем? Зачем, ответь мне, зачем? с новым приливом обиды выпытывала она, голос Алены дрогнул, слезы потекли по ее щекам, но она продолжала смотреть в эти бесчувственные глаза, - Что ты от меня, черт возьми, хочешь?

-Я хочу помочь тебе, Алена.

-Ты уже изрядно помог мне. Спасибо, - всхлипывала она.

-Я хочу помочь тебе избавиться от меня раз и навсегда, чтобы никому больше не пришли в голову эти идиотские идеи разрушить твою жизнь. 

Лисс осторожно обнял девушку, она не противилась ему, сжав лицо ладонями.

-Я не понимаю твоих слов. Я ничего не понимаю, Леша, - повторила Алена, оказашись в его крепких руках.

-Не надо меня понимать, в этом твоя ошибка. В этом ошибка моих родителей, в этом ошибка всех моих сотрудников, всех моих партнеров. Есть я, и я волен поступать как велит мой рассудок. Поедем со мной. Я отвечу на все твои вопросы, обещаю

-Прости, что напугал тебя, - продолжил Лисс, заведя двигатель и тронувшись с места.

-Я не подопытный кролик, Леша, - холодно отозвалась Алена, глядя вперед, - Ты проводишь надо мной этот опыт со вчерашнего вечера, если хочешь знать. Ты проверял меня до последних минут, и даже сейчас я не знаю остановил ли ты свой тест и с какой целью ты его проводишь. Но думаю, ты сделал бы то же самое и с Мариной, так?

-Да.

Этот короткий ответ, как показалось Алене, получился более чем мертвым. Поневоле она повернулась к Алексею. Сейчас за рулем сидела самая настоящая кукла, механическое бездушное творение, выполняющее движения только засчет заданной программы. Вчера она так же сравнила Лисса, впервые его увидев так близко. Теперь Алена не сомневалась в своей оценке.

-Но я придумал этот тест исключительно для себя, - неожиданно пояснил Алексей.

-Я тебе не верю, - все же его слова немного удивили Алену, ожидавшую любой ответ кроме прозвучавшего.

-Знаю, что не веришь, - механически продолжал Лисс, - Обида мешает тебе поверить. Я знаю, что противен тебе, я был противен тебе еще вчера, с первой же секунды как ты меня увидела. А что самое интересное в твоих глазах я напоминаю некий механизм, можно даже сравнить меня с куклой. Все это слишком предсказуемо, на самом деле. Не ты одна воспринимаешь меня какой-то диковинкой, забавной и отрицательной одновременно. Нет, я не закомплексован, если ты так посчитаешь. Ты, конечно, можешь возразить, сказать мне: -Леша, я совсем не хочу указать тебе на твои комплексы, но это не вполне нормально для такого молодого человека как ты самоизоляция в каком-то воображаемом тобой мире, полном образов, навеянных странной музыкой и работа без каких-то стандартных удовольствий, включая элементарное общение с друзьями. Ты закрытый замкнутый человек, предпочитающий одинокое существование из-за своей боязни, к примеру, познакомиться с девушкой. По этой причине ты предпочел воспользоваться ситуацией и навязать мне свои мысли, мировоззрение, чтобы хоть как-то поделиться этим богатством с окружающими. Видишь, ты улыбнулась моему объяснению, потому что это полный бред. Хотя, вчера ты думала именно так.

-У тебя богатое воображение, - с улыбкой прокомментировала Алена, - И я почти уверена, ты придумал себе способ доказать, что все не так. Ты ищешь возможность отступить от привычных стандартов, вот что тебе нужно. А я для тебя просто средство достижения этой цели. Ты хочешь, чтобы я была непохожей на отвратную тебе серую массу, от которой ты убежал в свой мир, где есть Монстры и их идеи, что все беды приходят от нас самих. Это называется найти идеал, удовлетворяющий требованиям. Извини, я не могу быть им.

Впервые она заставила Алексея взять паузу подольше. Алена даже удивилась собственной сообразительности. Собственная догадка немного испугала ее. Наверное, в нужное русло мысли потекли после упоминания Лиссом о его возможных комплексах. А все же Алексей был закомплексован. Ей даже было его немного жалко после блеснувшей молнии в голове.

-Возможно, у Марины получится лучше, чем у меня добавила Алена, заметив, что пауза затягивается.

-Монстры отказались петь и стали исполнять только музыку не потому, что кроме Сиверса текстов никто не писал. Например, Генри Максимус Андерссен, заменивший Энтони, был неплохим поэтом. Он даже издал собственный сольник в 76-ом. Однажды его спросили, верит ли он в жизнь после смерти. Генри сказал, что не примет загробное бытие, даже когда попадет туда. Мистика не более чем миф, достаточно только заглянуть в школьный учебник истории. С приходом Андерссена музыка группы стала еще сильнее. В одном из первых интервью Генри заявил, что Экспериментальные звуки Монстров - достаточно подходящее название для группы людей, полных свежими развитыми замыслами. Неважно, что исполняла группа до смерти Энтони. Она была образована, чтобы нести постоянное движение, постоянно развиваться, изобретать что-то новое, как это сделали те же Пинк Флойд. Просто смерть кого-то из членов ансамбля направила смысл музыки в новое русло. Генри твердо определил направление группы в сторону инструментальной реализации, чтобы показать всю силу движения мысли. Словно раз и навсегда освободил группу из плена вопросов, которыми были переполнены все тексты песен Энтони Сиверса. И что самое странное он оказался прав. Андерссен приехал в город из деревни. Родители вели свое хозяйство, с детства приучили сына к труду. И с самого детства Генри, по его словам, усвоил, что существует только упорный труд, за счет которого человек и выживает на этой планете. Никакие росскозни о силах извне не могут дать человеку все самое необходимое для его благополучия. Если он будет отвлекаться на подобные глупости, навроде вечного вопроса о существовании Всевышнего, вместо того, чтобы добывать себе еду и не оставить голодным себя и свою семью, никто не подаст ему этот кусок хлеба и не накормит его детей. Если ты смогла заметить, никто из персонажей моего фильма даже не обратил внимания на то, что его снимают. Потому что это  отдельный мир, где только от самого себя зависит собственное будущее. Кого-то устраивают бесконечные пьянки и скандалы дома, кому-то интереснее затянуться травкой, чтобы окунуться в приятный галлюцинагенный бред с приятелями, а кто-то предпочитает остаться сытым, одетым, и в тепле.

-И какое это имеет отношение к твоим планам? сказала Алена, честно признав, что здесь ее ожидает фиаско в догадках.

-Самое прямое

Ее вновь, как и вчера, потянуло в дремоту. Алена откинулась на спинку пассажирского кресла. Голос Алексея, как и в прошлый раз, усыпляюще растекся по всему ее телу. Внезапная тяжесть как-будто навалилась со спины, надавила на голову. И отступила только когда девушка закрыла глаза. Лисс больше ничего не говорил ей, изложив все что хотел изложить в этот отрезок времени, и от Алены требовалось сейчас молчание.

Множество визуальных образов смешалось в этот момент перед ее глазами. Слилось в одно виденье переполненного беконечными тысячами зрителей концертного зала, в самой гуще которых она оказалась. Алена не видела их лиц, могла чувствовать только их реальность и силу, с которой они давили на нее. Совсем рядом с ней кто-то истошно свистел, со всех сторон оглушал восторженный гомон и вопли экстаза. Ей пришлось зажать уши, но ладони, кажется, только усилили звуковой кошмар. Кроме того, Алену постоянно толкали из стороны в сторону; всеобщая масса черных фигур грозилась раздавить ее в один миг. Поэтому она силилась выбраться поближе к сцене, где могло оказаться просторнее. Однако Алена оказалась сдавлена со всех сторон, и попасть к заветной сцене казалось совсем невозможным. У девушки закружилась голова. Но в этот момент кто-то поднял ее на руки. Задавленного зрителя понесло по тысячам рук, переносящих его вперед. Она совсем не сопротивлялась всеобщей воле. Кроме того, с потолка ей улыбалось огромное лицо, наполовину скрытое не менее большой шляпой. Под самым ее основанием Алену приветствовали красивые крупные глаза, наполненные солнечным блеском. Все цвета радуги переливались в них необыкновенно захватывающим сиянием.

Алена протянула вверх руку, стараясь коснуться его, коснуться солнечного тепла, коснуться каждого оттенка преломившегося в глазах света. Она перестала бояться быть здесь после того, как лицо улыбнулось ей, наградив чистой энергией, и свет достиг ее, отражаясь в ее глазах.

Но пальцы Алены достали до чего-то твердого и холодного. Вдоль всего лица прошла черная трещина, буквально разветвляясь по всем направлениям. Осколки посыпались на Алену настоящим дождем. Она заслонилась обеими руками, а когда убрала их, понимая, что ни один из них не достал до ее тела, на месте лица уже горел не один десяток свечей.

Она оказалась перед самой сценой, среди бешеной толпы фанатов со складными ножами, похожих на тот, что она видела у Алексея в кафе. Черные фигуры без устали взмахивали яркими стальными клинками в знак поддержки своего кумира, полностью овладевшего всей сценой. Прямо в ее центре находился покореженный автомобиль, мерцавший в свете свечей. Алене даже показалось, что она смогла увидеть и тело, находившееся за рулем. А прямо над ней стоял человек в деловом костюме, черная шляпа была сдвинута на лоб. Он не видел Алену, глядел в тысячные толпы черных фигур, фанатично скандирующие возгласы восхищения. Всеобщее свечное пламя целиком освещало его. Кумир вскинул руки, призывая к тишине. И в следующее мгновение все замерло, остановилось, только Алена могла двигаться. Но ее дыхание эхом раскатывалось по всему концертному залу, напоминая прибрежные раскаты волн.

Кумир фанатов опустил голову вниз, вонзив стеклянный взгляд больших немигавших глаз прямо в непокорную его воли слушательницу. Она не испугалась и не удивилась, узнав практически идеально похожее на лицо с потолка, лицо Алексея. И даже солнечный блеск в его глазах так же мягко (чуть более мягче) приветствовал ее. И все цвета радуги сверкали, переливались из одной иллюзии в другую.

Она не могла смотреть на кумира, неизвестная сила закрывала ей глаза. Но даже сквозь плотно сжатые веки, Алена видела целый световорот, сменявший одну реальность за другой.

Солнечный песчаный берег и легкая рябь на зеракльной поверхности воды от прохладного ветерка выжженная дотла равнина с обугленным поселением и проезженная колея, на которой навечно застыла сгоревшая груда металлолома, некогда бывшая целым автомобилем бесконечность песка, разрезанная прямой полосой черного асфальта, проложенного сквозь другой, на этот раз, живой поселок с целым чистым озером древние крепостные развалины на краю серой бездны, скрытой густым слоем облаков, где ежесекундно сверкали молнии космос.  Реальности плавно и быстро перетекали друг в друга, создавая психоделический, но необыкновенно причудливый эффект.

-Что есть время? она услышала свой собственный голос, не в силах выбраться из властных объятий трансформаций.

-Ничто, - монотонный голос растекся вокруг объемным 3D-звучанием.

-Что есть что? раздался единый рев тысяч фанатов.

Алена с трудом разлепила глаза, и в этот момент автомобиль получил страшный удар спереди

Она вздрогнула в кресле, получив сильный тычок в грудь.

-Приехали, - объявил Лисс в тишине, заметив неприятное пробуждение спутницы (он давно остановил машину перед гаражом и не спешил искусственно выводить Алену из состояния снов).

Девушка не сразу поняла где находится. Взгляд ее быстро впился вперед, на источник удара. Но кроме закрытых ворот низкого гаража, перед которыми остановился автомобиль, больше ничего не было. Через пару секунд, когда сознание полностью вернуло себе контроль над реальностью, Алена повернулась к молодому человеку.

-Что так напугало тебя, что ты так дернулась в кресле? спросил он.

Алена долго не отвечала, разглядывая его лицо, будто войдя в ступор или оправившись от какого-то шока, за время которого потеряла способность соображать.

-Посмотри на меня, пожалуйста, - вдруг попросила она.

В голове Алены сам собой всплыл образ лица с черно-белой фотографии, занесенный ею в целую галерею картинок в сотовом телефоне. Теперь она видела лицо во всех деталях, чтобы с ненаигранным изумлением признать поразительное сходство между погибшим тридцать лет назад зарубежным музыкантом и преуспевающим в бизнесе его молодым фанатом. На миг ей в голову пришла мысль о реинкарнации, возвращении мистера Энтони Сиверса в этот мир в своем прежнем теле, но с новым именем и другой жизнью.

-В моих глазах ты увидишь тот же блеск всех масок света.

Само Время выбирает танец самоуничтожения.

Сквозь новые жизни пролетает сольная партия судьбы,

И если захочет Солнце или Тень подставит свою невидимую руку,

Однажды мне суждено будет примерить радужный взгляд и остановиться, - Лисс разгадал растерянность на лице и в глазах девушки.

-Ты удивительно похож на то лицо со снимка, - Алена ощутила легкую дрожь в голосе и трепет внутри, - На Энтони Сиверса.

-Я не сомневаюсь, - кивнул Лисс, - Но ты знаешь, я не верю в перерождение после физической смерти. Это чистое совпадение.

-Как чистое совпадение и в том, что твой взгляд все глубже уходит в ирреальный мир, - полушепотом продолжила Алена, - Я подозреваю, что ты готовишься умереть, и я должна быть тому свидетелем. Ты именно это имел ввиду, желая помочь мне?

-Какая интересная мысль, - он даже закусил губу.

А потом просто открыл дверцу автомобиля и вылез наружу. Алена наблюдала за тем, как обойдя машину, он остановился с ее стороны.

-Я должен загнать машину в гараж, - и Лисс протянул Алене руку, намереваясь помочь девушке выбраться из салона

Запищал внутренний селектор связи.

-Слушаю, - коротко сказал он, прервав ход мыслей.

-Алексей Викторович, это звонок из банка, - сообщила Оксана, - Соединить?

-Да, - Лисс уже знал, что ему скажут.

-Банк перевел указанную сумму на имя Ткачевой Марины Сергеевны, Алексей Викторович. На вашем счете ноль.

-Спасибо за работу, - хладнокровно поблагодарил Лисс, - И еще я просил бы вас связаться с Мариной Сергеевной, чтобы она знала о денежном поступлении.

-Банк непременно свяжется с ней в самое ближайшее время, Алексей Викторович.

-Знаете, я бы не хотел, чтобы Ткачева Марина Сергеевна была осведомлена о том, кто открыл этот денежный счет на ее имя.

-Хорошо, Алексей Викторович.

Окончив разговор, Лисс вновь вернулся к своей работе в тетради и голове

В первые секунды она просто не поверила, что все происходит наяву. Но Лисс ждал Алену, сидя за столом. И он же остановился за ее спиной, встав в дверном проходе. У нее неожиданно закружилась голова. Алексей, тот, что стоял позади, поддержал девушку, чтобы она не упала. Она закрыла на несколько секунд глаза. В голове просто что-то отвратительно гудело, наполняло ее чем-то твердым и тяжелым. Сердце колотилось от нахлынувшего адреналина, даже слегка закололо в груди. Но все это сопровождение немой сцены продолжалось только некоторые мгновения.

Чуть придя в себя, Алена убедилась, что их на самом деле двое, и каждый из них точно копировал другого.

-Вы братья, - совсем осторожно предположила она, переводя взгляд с Лисса на его копию.

-Нет, - совершенно однозначно отвергла копия и встала из-за стола, загородив закрытую дверь в зал, из-под которой лилось яркое голубое свечение, - Я единственный ребенок в семье. Все, что сейчас здесь происходит - не более чем логическое завершение определенного этапа бытия. Это как элементарная арифметика, когда ты твердо знаешь, что сложение двух единиц не выдаст ничего кроме двойки.

-И это меня не устраивает, - подхватил Алексей, - Потому что это закон, неизменный во все времена, и его несоблюдение невозможно.

-Хотя он только один из тысяч критериев здравого смысла, - напомнила копия и заложила руки за спину, - Здравый смысл отвечает на все вопросы. Практически объясняет все законы жизни: как должно быть, а как не бывает. Человек познает сложившийся порядок окружающей реальности, старается удачно вписаться в нее, стать ее частью, научиться повторить какие-то понравившиеся ему элементы, чтобы построить свой собственный мир, где ему было бы вечно хорошо. В силу заложенной природой программы, периодически обновляет свой мир, внося все новые компоненты, захватившие его разум, и удаляя старые, которые надоедает видеть каждый день. 

-Это как наркотик: с каждым разом все труднее возвращаться к реальной жизни, - добавил Лисс, - Однажды ты понимаешь, что в какой-то момент подобрал все необходимые составляющие этой нехитрой формулы воплотившейся в реальность собственной фантазии. Остается только дождаться конца привычного безвкусного рабочего дня, чтобы как можно скорее запереться за границей реальности, полной бессмыслицы. И с каждым разом все труднее возвращаться туда. Потому что Там все просто, Там есть законы, отвечающие на любые вопросы, Там сложение двух единиц никогда не выдаст ничего кроме двойки. Там была когда-то фантазия, но ты научился копировать ее самостоятельно, забрал всю ее силу, оставляя Там одноцветно серую гниющую плоть.

-С другой стороны, наркотик несет с собой только опустошение, как изнутри, так и снаружи, - разумно пожала плечами копия, - Нет никакого движения вперед, никакого самосовершенствования, саморазвития. Только деградация, регресс, несовершенство. И как следствие отсутствие бытия во всех смыслах. Вечная изоляция от остального мира пропажа здорового мышления, это ненормально.

-Таким же безумием можно определить и попытки стремления к совершенству, зная все возможные тайны окружающей реальности, - опроверг Алексей, - За моей спиной дверь, ведущая к законам элементарной арифметики. Есть здравый смысл и больной рассудок. Двухмерность, черное и белое, хорошо-плохо, я-он Я думаю, совершенство и есть рассудок. И в этом его проблема.

-Ты хочешь, чтобы я привела в порядок твою голову? наконец рискнула влезть Алена, обратившись к тому Алексею, что стоял к ней ближе.

-Я хочу, чтобы ты остановила одного из нас, - одновременно ответили близнецы, - Для этой цели я и привез тебя сюда. Для этой цели я привез бы сюда и Марину, чтобы избавиться от него, - каждый из них указал пальцем в своего оппонента.

Одновременно оба Алексея открыли двери комнаты, связующей реальный и иллюзорный миры.

Лисс поставил очередную точку в тетради и отложил шариковую ручку в сторону.

Свободной правой рукой открыл верхний ящик рабочего стола. На стопке аккуратно сложенных документов, заправленных в прозрачные папки, лежал недавно приобретнный Алексеем совершенно новый пистолет. Лисс купил оружие всего четыре дня назад совершенно легально, со всеми надлежащими документами. И никому, кроме, конечно, продавца не было известно об этой важной для Алексея покупке. Все четыре дня пистолет хранился здесь, в рабочем кабинете, запертый в ящике стола. К оружию Лисс добавил целую обойму, но в стволе оставил только одну пулю.

Сейчас Алексей крепко сжал холодную металлическую рукоять. Выудил оружие из ящика, осторожно положил на крышку стола. Затем, механически задвинул ящик обратно. Он проделал всю нехитрую операцию быстро и безошибочно, будто выполнял каждое действие не один раз.

Дверь его кабинета не была заперта на ключ. Однако Алексей был абсолютно уверен в том, что никто самовольно не решится войти к нему и ненароком увидит оружие. Лисс уже наказал секретарше никого к нему не пропускать сегодня, а сама Оксана обязательно постучит. Хотя, он не боялся каких-то непредвиденных форс-мажорных обстоятельств

-Один из нас непременно устранит другого, - бездушно объявили идентичные друг другу противники, между которыми оказалась зажатой эта маленькая частица здравого рассудка.

За спиной Алексея справа она видела побеленный крохотный коридор дома, из которого веяло холодом и сыростью. Оттуда Алена пришла, желая поскорее согреться в тепле четырех стен. Пока дошла до дома, холодный ветер пронзил девушку до мозга костей. Грязь неприятно скользила под ногами, сырая мокрая трава слегка чавкала при каждом шаге. Холодная изморось била прямо в лицо. Алена проклинала про себя это место, проклинала саму себя, что согласилась вернуться с Алексеем в опротивевшую ей глухомань после всего того, что случилось в городе. А ведь до родного дома ее отделяла всего пара кварталов. Еще она проклинала своего отца, затеявшего это никчемное сватовство.

Зато, дверь напротив, вела из дома прямо на песчаный берег, который Алена видела во сне всего несколько минут назад. Лазурного сочного цвета небо, по которому почти невидимо плыли отливавшие золотыми солнечными бликами облака, было наполнено неземным притяжением взгляда. Мягкий теплый ветер нахлынул в комнату прямо из той реальности, разлился по всей комнате, нежно согревая девушку. Прозрачная, с голубым оттенком, морская вода мило ласкала слух негромким всплеском у пологого желто-оранжевого берега. Алена видела и странных темно-бурых птиц с большими широкими клювами (по размерам они напоминали Алене пингвинов), стайками разместившихся на мелких каменных образованиях похожих на островки. Она слышала их перекликивания, напоминавшие гусиное гоготание, но чуть более высокое в тональности. Птицы не видели этого окна между измерениями, не видели, что Алена завороженно смотрит на них, приятно любуясь необыкновенно захватывающим зрелищем.

-Солнечная улыбка, - сопровождал Алексей справа, - Заглавный коллаж всего альбома, первого записанного под руководством Андерссена. Одна из лучших композиций Монстров продолжительностью около девяти минут. Ты можешь пройти туда, я разрешаю.

Ноги сами повели Алену к той двери. Девушка прошла сквозь замеревшего в ожидании Алексея; перешагнув через порог, ступила на мягкий песок.

Реальность встретила ее охотным дружелюбием. Чистый и свежий морской воздух мгновенно наполнил невероятно мощным расслабляющим зарядом все тело. Алена полностью ощутила влившуюся в нее энергию, от чего голова вновь закружилась. Но она устояла на ногах, закрыв глаза и не делая каких-либо движений. Невидимая сила поддерживала ее как бы на весу. Алена не чувствовала под ногами опоры. Головокружение отступило, продлившись всего на несколько мгновений.

И в этот момент до нее донеслись первые негромкие аккорды гитары, сопровождаемые равномерным ритмом тамтама. Постепенно к ним добавилось магически мягкое и таинственное звучание синтезатора и басов. Это смешение рок-направление напоминало условно. 

Алена стояла почти у самой воды. Береговая коса была изогнута внутрь, образуя плавную впадину, и с двух сторон оканчивалась огромными валунами, за которыми ничего нельзя было увидеть. Слева, из песка торчал деревянный шест, толстой веревкой к которому был привязан нос большой лодки.

-Она нужна, чтобы добраться вон до того островка, - пояснил Лисс, оставаясь позади.

Взгляд девушки почему-то сразу нашел то место. Птиц там почти не было. Сам островок состоял из трех довольно больших камней, центральный из которых возвышался над остальными, образуя скругленный шпиль.

-Это Сердце осторова, Сердце всей Реальности, - вновь пояснили за спиной.

Она оглянулась назад. Дверной проем находился в нескольких метрах от Алены прямо в воздухе. А дальше, все таже каменная стена возвышалась над берегом. В одном месте вглубь нее была проложена длинная изогнутая лестница, ведущая на самый верх.

-Если поднимешься по тем каменным потрескавшимся ступеням, наверху увидишь храм, - предупредил Алексей, - Оттуда можно попасть в самые отдаленные миры.

-Это слишком великолепно, чтобы быть правдой, - у Алены захватывало дух при каждом слове, - Наверняка все исчезнет, когда смолкнет музыка, правда?

-Я вижу это каждый день, и  надеюсь, что это станет реальным в самое ближайшее время, - бесцветно ответил Алексей.

Приятное переливающееся пение струн логически смолкло. Остров неспешно померк, распался на свечение, исходившее от стен зала.

-Ты думаешь, что попадешь в собственное воображение после смерти? она была уверена в утвердительном ответе, но как ни странно, совсем не боялась его, все еще сохраняя мощную энергию видения в каждой клеточке тела.

-Реальность за моей спиной менее реальна, чем та, что ты видела.

-Ты хотел, чтобы я остановила тебя, верно? Чтобы стала для тебя последней преградой на пути в тот мир? спокойно настаивала Алена.

-Я получил ответы на интересующие меня вопросы, - пожал плечами Лисс, - Ты ничего не сможешь изменить. Ни ты, ни Марина, ни кто-либо другой на твоем месте.

Алена почти не раздумывала после его признания, звучавшего навроде вызубренного урока. Накопленная энергия буквально рвалась наружу, требовала выхода. Ударила в голову, горячо обожгла в груди. Не помня себя, Алена решительно приблизилась к нему, вытянувшему руку с пистолетом в застывшую копию. Как и в первый раз, она прошла сквозь псевдореальную фигуру.

Девушка прикоснулась губами к губам Алексея. Именно в этот момент неограниченно живой заряд, оставшийся после посещения необыкновенно прекрасной реальности, наконец, получил свою свободу. Поцелуй Алены получился продолжительным и более чем чувственным. Сама та реальность поместилась в  хрупком и искреннем теле, управляла им сейчас. Но губы Лисса отвели жаркую волну в стороны, оставаясь все тем же холодным куском неживой плоти.

-А если ты неправ? глядя прямо в глаза Алексея, прошептала она совсем тихо, - Если это всего лишь твои убеждения?

-После всего, что видели твои глаза?.

Последнее предложение получилось слишком коротким. Односложным. Но оно как нельзя кстати послужило верным финалом всей его работе на бумаге. Он даже и не предполагал, что хватит сил перенести столько миров, построенных при помощи музыки. Если бы это прочел кто-либо другой, оттуда, за дверью в сырой безликий ноябрьский день, потерянный серой мглой, оплакивающей мелким дождем улицы, наверняка, сравнил бы писаный текст с бредом фанатично настроенного шизофреника. Хотя, теперь Алексея это не касалось. Он просто сделал то, что должен был сделать. Перед тем как закрыть дописанную тетрадь, на развороте титульной обложки поставил имя и фамилию человека, которому оставлял этакое послание. Затем, вновь отпер ящик стола, на этот раз, верхний. Не глядя внутрь, опустил тетрадь в него. Повернув ключ на два оборота, оставил его в замочной скважине.

Пальцы второй раз сжали холодную рукоять пистолета. Лисс резко передернул затвор. Напротив него реальность раздваивалась, она раздвоилась уже давно. И его неживой стеклянный взгляд уже давно был занят песчаным берегом и пришвартованной лодкой под чистым лазурным небом. Он уже давно находился Там, во власти более реального чем окружавшее его безумия. Лисс привык слышать больше всплески воды у берега, гоготание десятков птиц, чувствовать теплый ветер, бьющий в лицо.

Этакая сделка, разорвать которую было практически невозможно.

-Ты мне больше неинтересен, - как приговор самому себе вынес Алексей, глядя по ту сторону рабочего кабинета.

Холодный металлический ствол неприятно вошел в рот. Лисс слегка прижал его зубами и в следующее мгновение нажал на спусковой крючок.

Выстрел.

Тело. Часть 2

Джаз от джаза

Я прощаюсь и прощаю вас,

Невидимый небом.

Плачет сердце мой играет джаз:

Мне нравится это.

Не слушайте вы музыку мою,

Она непонятна.

Но часто говорите ей: - Люблю.

Ей будет приятно.

Мой джаз мой композитор моя тень

Пока еще дышит.

Но я не музыкант, и завтра

День меня не услышит.

Я джаз играю вовсе наугад,

Танцуют пальцы.

Я музыки не знаю, но я рад

С ней не прощаться.

Фанатик джаза, верный ученик

Его полета.

Не помню нот, да и не знаю их,

Но это что-то.

Я горд игрой, ее я не боюсь,

И сердце плачет.

Я счастлив оттого, что вам я друг,

А это значит,

Что музыка, которая моя,

Вам непонятна.

Но знать, что вы уже ее друзья

Ей будет приятно.

Ведь я прощаюсь и прощаю вас,

Невидимый небом.

Учитесь и играйте джаз,

Мне нравится это

Песнь о павшем от света

Рукою заслонив светило,

Он взмыл навстречу облакам.

С проснувшейся сверхзвуковою силой

Расправил крылья великан.

Холодным телом был проглочен,

И тем быстрее стал стократ.

Все видит он и днем и ночью.

К земле направлен красный взгляд.

Сверкает телом несвободным.

На равных в царстве вольных птиц,

На равных с ветром одиночкой:

Пределов счастья нет у лиц,

Коснувшихся живого неба,

Приласканных теплом лучей,

И в жертву в качестве кусочка хлеба

Стальному чреву напросившихся гостей.

А он как всадник перед боем:

Вдохнул надежду, сжал кулак,

Вселив в сердца мечты и волю,

Перед которой сам слабак.

Он Повелевший великану,

Он близок к солнцу в этот миг.

Страх таится в глазах титана,

Не верит небо в рукотворный миф.

Смеется ветер одиночка,

И дразнят птицы смельчаков.

Поставлена в полете точка

Для возжелавших воли простаков.

Возмущено нахальством солнце:

Страх лжетитана в царстве не своем.

Не верит страхам, смешанным с мечтою.

Сожгло титана с великаном испепеляющим мечом.

Блеклость

Радуйся, радуйся! Ты победил!

И блеск твоих глаз потух навсегда!

И как необычна блеклость тебя!

Ты уничтожил тебя, и уже никогда

Ты не поймешь, что значит блеклым быть:

Плыть по бесцветной воде.

Растворяться как бесцветная ночь,

Где? Разбиваются в прах.

Где? Уже не страшен страх.

Где? Не видно ничего.

Где? Бесцветная вода омывает тебя одного.

-Блеклость, блеклость! зовешь ты в бреду.

Ты не хочешь понять,

Что уже не придут

Твои тени и страхи твои.

Радуйся, радуйся: ты победил!

Ты победил: ты остался один

-Что за ерунда? - и Голем отбросил листы в сторону. Они расстелились на сыром каменном полу целым одеялом. Но часть их была подхвачена налетевшим через широкий оконный проем холодным порывом ветра. И растворилась в непроглядной густой тьме снаружи.

Голем проводил их холодным взглядом, практически неразличимым в прорезях глазниц черного шлема.

-И тебе не стыдно? - неожиданно услышал Голем сзади, - Мы же договаривались, забыл?

Скуля словно от прикосновения к свежей ране, доставляющей невыносимую боль, Ангел сделал несколько шагов внутрь арены. Это был самый настоящий ангел, в белоснежных длинных одеждах, со сложенными пернатыми крыльями за спиной, и золотистыми локонами до пояса. Ангел сам взял себе такое имя и требовал от остальных обращаться к нему так же.

Последний раз страж Западного Шпиля слышал этот поднадоевший писк четыре смельчака назад. С тех пор никто, кроме Голема, не заработал права встретиться со смертными. И только Ангел не мог спокойно этого выносить.

-Прости, я забыл про тебя, - спокойно развел руками Голем.

Ангел остановился рядом с мертвым телом, сжавшим в кулаке обрубок обоюдоострого меча. Золотые латы на нем ярко блестели в огнях десятка факелов. Именно здесь, на арене Западного Шпиля, Голем всякий раз ожидал очередной схватки, счет которым давно потерял. И всякий раз к нему приходил вот такой золотой рыцарь, лицо которого было закрыто глухим забралом. Оружие и доспехи всегда повторяли друг друга; их можно было найти в основании Шпиля, в главном его зале, откуда к стражу наверх вела длиннющая лестница. Но золотое защитное облачение редко кого спасало от всесокрушающего клинка Голема. Страж никому не давал поблажек, и победить его можно было только с помощью собственной физической силы и выносливости, и только выбив меч из мертвой хватки земляных пальцев, закованных стальными фалангами. В случае, если клинок Голема, все же, звякал о сырой пол, знаменуя победу смельчака, страж сам открывал решетку выхода с поля боя. И никогда не выражал эмоций поражения. Гораздо более интересным ему представлялись всяческие безделушки, которые смертные приносили с собой в качестве амулетов или талисманов победы.

Этот смертный пришел с запечатанной сумой на поясе, вскрыв которую Голем с удивлением и растерянностью обнаружил целый ворох исписанных листов бумаги.

-Почти ребенок совсем, - Ангел сел на колени подле мертвого тела, доспехи которого рассекла косая линия, - Бедное дитя.

-Что с тобой? - хмыкнул Голем, пресно разглядывая своего бывшего соперника.

-Это последний фирлес (fearless (англ.) бесстрашный,  С. Л.), - напомнил Ангел, - Последний.

-Надеюсь, навсегда, - прямо заявил Голем, - Эпоха фирлесов закончилась. Этот сопляк самое ярчайшее тому подтверждение, не считая тех четверых никчемных кретинов.

Ангел ничего не ответил Голему. Его тонкие пальцы подобрали несколько исписанных листов.

На крыше мира (фрагмент первый)

Я вижу солнце на закате,

Я вижу чудный горизонт

В лазурно-золотом параде.

Меня он запер, будто бы, со всех сторон.

Я вижу чуть реальный город,

Фантомная тропа ведет к его стенам.

Далекая дорога, ей в спутники могучий холод,

Какой непрочный мост, подстеленный к ногам.

Я вижу шпили острых башен,

Я вижу, как мертвы они.

И образ стражников не страшен,

Хранящих города огни

Текст обрывался на самом краю листа.

-На кой черт тебе сдалась эта писанина? наконец высказался Голем, дослушав певчую интонацию стража Северного шпиля до конца.

-Ты не поймешь, - Ангел попытался найти вторую часть стиха, безуспешно перебирал страницы, - Зря только по полу раскидал. Мы же договорились, что он выйдет отсюда живым.

-Накажи меня за мой проступок.

И земляная грузная фигура, закованная в неуязвимое снаряжение рыцаря, встала прямо перед Ангелом, уронив меч себе под ноги.

-Ты уже наказан, к моему глубокому сожалению.

-Я только выполняю свою работу, черт бы тебя побрал, хренов святоша! бросил Голем вслед выходящему с территории арены Ангелу.

-И мне жаль, что ты не дал этому несчастному ни малейшего шанса и нарушил договор

Черная непроглядная тьма встретила Ангела резкими порывами сырого ветра. Он видел только узкую полоску света, выходившую из основания остроконечной башни за спиной. Ангел пошел по ней, прижав к груди подобранные листы со стихами юного фирлеса. Он не ненавидел Голема за содеянное, хотя имел полное право вызвать стража на дуэль за нарушение заключенного договора. Потому что ЭТОТ фирлес должен был пройти три Шпиля со стопроцентным шансом сохранения своей жизни. Судьба ЭТОГО фирлеса решалась исключительно Ангелом, исключительно на арене Северной башни. Таков был договор, заключенный последним из четырех стражей с тремя другими. В принципе, только от Голема, не особо одаренного разумом, можно было ожидать такой исход дела. Но в том его задача сражаться с фирлесами, ступившими на Крышу Мира. В том задача всех четырех стражей, в том числе и Ангела. И все четверо до последнего момента выполняли ее более чем исправно. И абсолютно не имело смысла заключать никаких сделок с остальными о сохранении жизни последнего из фирлесов до встречи с Ангелом.

Он всхлипнул и вытер рукавом слезы, сочившиеся из голубых красивых глаз.

-Не надо плакать, - она сложила руки на плечах Ангела.

Видимо, страж не заметил своих рыданий вовремя. Несколько слезинок достигли пола, тем самым вызвав Ласку стража Южного Шпиля.

Она выросла сзади, она всегда появлялась со спины. В основании ее башни стоял нежно розовый фонтан в виде трех женских обнаженных тел, сцепивших друг друга в знак единства. Сверкавшие в свете огней холодные свежие брызги вырывались в три этажа прямо из-за спин изваяний. Ласка встречала фирлесов прямо там, в образе молодой светловолосой красавицы в роскошном атласном платье с отливом. По одному ее желанию вода в фонтане оборачивалась нежным и сладким на вкус вином,  аромат свежести наполнял воздух всего Шпиля, кружил голову, замутнял рассудок. Очень немногим удавалось держаться против такой расслабляющей атаки. Для продолжения испытания Ласка приводила в действие механический подъемник, поскольку у ее гостей практически не оставалось сил держаться на своих ногах, не говоря уже о том, чтобы подниматься по сотне ступеней на вершину башни.

На арене Южного Шпиля фирлеса ожидал поистине шикарный прием. Столик на двоих, бокалы вина, приятное магическое освещение, все та же дурманящая свежесть вокруг. Ласка старалась максимально расслабить очередного фирлеса, увести в царство вечной неги и наслаждений. Поддавшемуся всем этим уловкам оставалось только прикоснуться своими губами к прелестным губкам Ласки, чтобы буквально захлебнуться свежей холодной водой. Кроме того, страж Южного шпиля мог обернуться мужчиной, если фирлес оказывался противоположного пола.

-Он убил его, - Ангел больше не мог сдерживать своих переживаний, и не по-детски разревелся, - Он убил бедного мальчика. Голем нарушил свое обещание не драться в полную силу.

-Мой маленький, - Ласка оказалась перед рыдающем стражем, - Иди ко мне, мой хороший. Дай я обниму тебя.

Ее прелестное личико, милый добрый взгляд больших голубых глаз, сделали свое дело. Ангел сам шагнул в ее нежные объятия, так мать обнимает родное дитя, напуганное жутким кошмаром.

Слившиеся тела вспыхнули слепящим ярким светом. Множество лучей прочертили кромешную темень, устремились вверх. И в следующий миг грянул мощный раскат грома. Ливень обрушился на обнявшихся стражей, электрические разряды осветили черное небо, будто затрещали фотоаппараты тысяч репортеров.

-Ну почему Голем такой? сквозь слезы причитал Ангел, - Что я ему сделал?

-Бедняжка, - Ласка гладила его по голове, - Ну все, все. Хватит плакать.

-Не отпускай меня, ладно? - в этот момент Ангела с головы до ног охватила искренняя нежность, на которую Ласка была способна.

Она всегда помогала ему.  Ни с кем другим не вела себя так, как с Ангелом. И в ответ на его просьбу не расцепить объятий только еще крепче прижала к своему слегка прохладному телу.

-Иногда мне хочется, чтобы ему срубили голову, - признался Ангел под действием нежных рук, - Иногда я просто его ненавижу.

Что-то полыхнуло ярким оранжевым факелом сверху после его слов. Капли дождя буквально испарялись от нарастающей жары, приближающейся с неимоверной скоростью. А через миг что-то приземлилось в нескольких шагах от застывшей парочки, озарив ее огненным светом.

-И кто же у нас кого ненавидит? Файя скрестил на груди руки, - Я не узнаю тебя, святоша. Что-то случилось?

Обо всех экстренных случаях, навроде убийства последнего фирлеса, стражу Восточного Шпиля рассказывали в самую последнюю очередь. Так повелось с самого первого дня. Уж кто и вселял в остальных стражей какой-то страх, то только Файя. Он любил страх, наслаждался дрожью в телах фирлесов, оказавшихся в его владениях. Восточный Шпиль был переполнен освещением на каменных стенах. В его основании горел просто огромный факел. Пламя мощной струей проходило сквозь весь Шпиль этаким ярким жгучим столбом, вырываясь из каменной пасти львиной головы, направленной вверх, и огороженной острыми стальными пиками. А прямо под остроконечной вершиной башни стены соединял железный крестообразный мост, раскаленный до красноты от мощной жары снизу. Файя встречал фирлесов, стоя прямо на самой его середине. Чтобы выбраться отсюда живым очередной смельчак должен был потушить огонь каменной головы. Четыре механических рычага торчали прямо из стен. Страж требовал только дойти до них по раскаленному железу. В случаях отказа выполнить задание Файя предлагал альтернативный бой на острых стальных клинках, победить в котором можно было, нанеся сопернику как можно больше ранений. Побежденный фирлес долго агонизировал в болезненных мучениях под пламенным взглядом стража, наслаждавшегося результатом своего превосходства над беспомощным соперником.

-Голем сильно обидел нашего мальчика, - поделилась  Ласка. 

-Так открой мне дорогу в свое сердце, и я сорву его голову с плеч! с нескрываемой страстью пожелал Файя, обратившись к Ангелу, даже сжал кулаки.

-Остынь, Файя, - Ласка взмахнула рукой прямо в черные выжженные глазницы смуглого лица стража.

Тот отшатнулся в сторону. С громким шипением из них вырвался густой клуб пара.

-А когда дело доходит до фирлесов, я самый желанный гость для тебя.

-Прости, если обидела. Но сердце этого бедняжки вряд ли доступно для твоих пылких чувств. Не забывай, что это не фирлес.

-Не ругайтесь. Нет смысла винить Голема. Он сделал, что должен был сделать. На то он и страж, чтобы охранять выход из башни. Это только моя вина, я доверился его рассудку.

В этот момент послышался приближающийся лязг металла.

-А вот и наш виновник всех последних несчастий! Ты как посмел обидеть святошу, жалкий недоумок?

Вслед за тем, пламя взметнулось в сторону подошедшего к троице остальных стражей Голема. Но тот лишь взмахнул своим мечом, срубившим немало чужих жизней. Огонь механически рассекло на два шлейфа, один из которых ушел в землю перед мощными земляными ногами, а второй был проглочен тьмой над головой стража.

-Осторожнее, не спали сумку того неудачника, - Голем, кажется, и не почувствовал негодования горячего Файи, четко сунув клинок обратно в ножны на широкой спине.

-Ты принес сумку?

-Я собрал все листы в нее. Мне она не нужна. А для тебя эта писанина наверняка представляет интерес. Возьми ее.

-Какая еще писанина? Почему я ничего не знаю?

-Голем убил последнего фирлеса, Файя. От несчастного остались сочинения, которые он взял с собой, надеясь на победу здесь.

-Какие еще сочинения?

-Вот послушай, - Ангел окончательно высвободился из приятных объятий Ласки и обратился к первому же из листов писчей бумаги, что прижимал к груди до сих пор.

Огню

Мне снился сон:

Стоял среди руин и мертвых тел

Один как Он.

Живой и дерзкий Он смотрел

В мои глаза.

И не на бой, и не для мира

Меня безмолвно Он позвал,

Одушевив в себе кумира.

Он сердце мне ласкал,

Касался жгучими руками.

И в нем Он не нашел, кого искал,

И смерть играла между нами.

Я видел сон:

Кровь закипала, сердце билось часто.

Их было где-то с миллион,

И шли с войной ко мне напрасно.

-А ну-ка, прочти еще что-нибудь! Люблю когда есть интерес. Это так зажигает изнутри, черт.

Файя широко взмахнул руками, раскидывая огонь вокруг собравшихся стражей. Стало совсем светло, даже можно было увидеть все четыре Шпиля, расположенные друг напротив друга.

-Эй, тугодум, сотворил бы ты, что ли, нам стулья.

-Что же ты так груб с ним?

-А ты смотри, чтобы Голем от твоих слов совсем не разбрюзнул до состояния чавкающей под ногами жижи. Совсем отупеет.

-Не слушай его, Голем, - Ласка даже прикоснулась к стражу Западной башни.

Но тот сбросил ее руку с плеча.

-Чхать я хотел на грубость Файи. Он такой же сопляк, как и большинство фирлесов, поднявших против меня меч. И бесится, потому что я не боюсь его выкрутасов.

Тем не менее, после беспристрастной речи Голема, из-под ног каждого стража стали вырастать земляные холмики, постепенно принимая формы широких крепких стульев со спинками и подлокотниками. Файя собирался послать ответ в сторону самого невозмутимого из стражей, но какая-то сила бросила его в седалище. Файя по-королевски развалился на стуле, сразу же забыв о туповатом страже:

-Читай, святоша.

Без имени

Без имени рожден,

Без имени воскормлен,

Без имени зажжен,

Без имени раскован.

Без имени смельчак,

Без имени король,

Без имени дурак,

Без имени герой.

Без имени храбрец,

Без имени легенда,

Без имени к награде:

И к орденам и к лентам.

Без имени слуга,

Без имени пленен,

Без имени безжалостно

Под землю погребен.

Судья

Здравствуй, Смерть, принимай гостей.

Вспомним о друзьях; где они теперь?

Как у них дела? Помнят ли меня?

Плачут по ночам? Есть у них семья?

Хочешь, Смерть, поговорим?

Посмотрим в глаза твои и мои.

Помнишь меня: как я мечтал,

Как я летал, как я умирал?

Возрадуйся, Смерть, вина наливай.

Кости кидай, меня обыграй!

Я же твой друг, я же твой труп.

Дорогой иду, знакомства хочу.

Знаешь, Смерть, дай свой бокал.

Мы ведь друзья, и я испью за тебя.

Что ты молчишь? Что ты дрожишь?

Время пришло,

Я за тобой.

Сто миллионов вольт

Просыпаясь сквозь холодные ветры,

Взлетая выше всех облаков,

Набирая скорость, подобную скорости света,

Замедляя всевышнего Времени ход.

Обернув вспять вольные реки,

Соблюдая законы дождей,

За пределы строжайших границ целиком и навеки,

Разменяв бесконечность и порядок вещей.

Набрать бы ту силу в сто миллионов вольт,

И как ослепительна вспышка!

Ударить всей мощью (неведома более боль),

У середины оставаясь так близко!

Забрызгав светом хаос и прозябшую тьму,

Заново перекроив границы,

Начав и мгновенно закончив неведомую по силе войну,

Ударив смертельно по призрачным лицам.

И слушая вой и угрозы холодных ветров,

Пробивая глухие стены из облаков,

Против всевышнего Времени, замедлившего ход,

Неограниченные сто миллионов вольт.

О симметриях:

ЛИНЕЙНАЯ

Карандаши готовы к работе,

И разбавлены краски.

Следуя общепризнанной моде,

Нарисую я сказку.

Независимый холст награжу я победой:

Солнечный луч тенью змеей проползет

По песчаному рыхлому снегу,

И на закате без сил упадет.

Черным пятном на песке вдохнет в него жизнь

Вольный орел заплутавший,

К солнцу парящий у самых дальних вершин,

От жизни в горах убежавший.

Расправит орел свои мощные крылья,

Укроет обессиленный свет.

И подставив свое орлиное сердце,

Захватит его на тысячи лет

БРИЛЛИАНТОВАЯ

Добавлю кристальный оттенок:

Жаркое небо на закате остынет,

Золотое одеяло на стенах

Ночная ладонь мягко скинет.

Разноцветные звезды проснутся,

И весело радугой разойдутся.

Но спящий город их не увидит,

Опустевшие стены их не услышат.

Новые улицы ночных небожителей примут,

Новые улицы чистым сиянием дышат.

Под яркой луной пестрая жизнь пролетает -

Праздники, смех, бесконечный калейдоскоп.

И каждая поющая звездочка знает

Что новое утро с собой принесет

ФАЛЬШИВАЯ

Немного темного не помешает:

Ветер, набирающий дикую злобу,

Тело черного столба принимая,

Назвал бы себя сверхважной особой.

Трепет и страх в его каждом шаге,

Пустошь, простор за черной спиной.

Рвутся на части некогда яркие флаги

Слышен всеобщий неслышимый вой.

Только самый отважный и дерзкий,

Нахальный немного, орленок почти.

Тот, что пока еще выскочка резкий,

Уже рядом с ветром, не хочет уйти.

В руках его меч, мечишко точнее,

Не лошадь, а крыса под юным седлом.

Но от того лишь орленок становится злее;

На ты он в общении с черным столбом.

Намерен отнять он корону у ветра,

И, мало того, просто хочет побить.

Но схватка начата от ветра за несколько метров,

И меч из рук выбит, и просто хочется жить.

И ветер поднял свою жертву с дороги,

Безмолвно забросил за спину назад.

Орленок упал с высоты, и в итоге

Просторы пред ним, лишь обезжизненен взгляд

Ангела прервал неожиданный громкий храп со стороны стража Западного Шпиля. Голова Голема была опущена на грудь, и сам он, похоже, давно отключился, едва лишь развалившись в своем кресле.

-Эй, тугодум, кончай тарахтеть! Файя бросил в голову Голему огненный факел.

Огонь врезался в черный стальной шлем стража, разлившись надвое, просочился внутрь.

Раздался глухой стон боли.

-Что же ты творишь, изверг? Ласка никак не могла сдержаться, чтобы не броситься к пострадавшему Голему, - Все хорошо, мой хороший.

Ее ладони с шипением сжали накалившийся металл шлема. Пар повалил густыми клубами.

-Ш-ш-ш, - со смехом передразнил Файя, - Прямо жених и невеста. Ну, точно, сейчас тесто получится.

-Заткни свой пламенный рот, - и Голем погрузил руку в тело Ласки (она все еще сжимала его голову в своих ладонях).

А в следующую секунду густой комок грязной жижи врезался в лицо Файи. Она тут же потекла по его подбородку, закапала на черный костюм, так горячо любимый огненным стражем.

-Ах ты кусок гнили! Файя словно ужаленный подскочил в кресле, вмиг оказался на ногах, - Мало того, что ты тарахтишь во сне целым грозовым раскатом, так ты еще мой костюм испоганил, чтоб тебя разорвало на куски! Я же тебя сейчас в пыль высушу, отморозок!

Файю буквально трясло от гнева. Огненные язычки мурашками покрыли все его тело, нагревая холодный воздух. Через каких-то пару-тройку секунд вокруг стражей словно печь разожглась.

-Поспокойнее, горячее сердце, - вмешался Ангел, с испугом глядя на тлеющие страницы.

Вслед его призыву мощный порыв ветра чуть не сбил с ног его самого, не говоря уже о других стражах. Огонь на теле Файи моментально затух. Новая жесткая волна отбросила Файю обратно в кресло.

-Ты сам виноват, признайся, - заметил Ангел, сдувая обуглившиеся уголки бумаги.

-Я же еще и крайний.

-Прости, но твой пыл берет над тобой излишний контроль.

-По-другому не умею. Если ему так охота спать, совсем бы не приходил. Только мешает слушать. А кто мне костюм в порядок приведет, а?

-Будешь так себя вести и дальше, никто, - Ласка заботливо провела рукой по грязным потекам на черной материи, начисто их стирая, - Ты и меня обидел, если хочешь знать.

Только что, во время психоза Файи, она буквально кипела, пар клубился вокруг Ласки густыми облаками. Впрочем, остыла она так же молниеносно.

-Последнее время ты сильно изменился, Файя, - негромко сказала Ласка, глядя в черные отверстия пустых глазниц, - Я имею ввиду, не в лучшую сторону. Почему ты так агрессивно настроен против Голема?

-Он просто давно не встречался с фирлесами. Что бы ты сейчас не говорил, Файя, но тебе обидно, что Голем надолго заблокировал фирлесам дорогу в другие Шпили, в том числе, и твой. В силу твоего образа жизни, не драться ты не можешь. Огонь так и рвется наружу.  Поэтому, лучше будет, если я продолжу чтение.

-Если этот болван будет и дальше храпеть.

-Не больший болван, чем ты, - подал голос Голем.

-Я бы советовал и тебе помолчать сейчас, - быстро перебил Ангел, слегка повысив нежный на слух голос.

Мертвее живых

Однажды на закате услышишь странный зов,

И сердце забьется с тревогой.

И тени по углам напомнят стаю псов,

Бредущих забытой дорогой.

Вокруг тебя осколки разбитой суеты

И тишина в придачу.

Ты просишься в ту стаю, так хочешь только ты,

Твоя основная задача.

И нет дороги назад:

Все заперты двери.

А псы в дороге не спят,

Тебя на прочность проверят.

Живее мертвых,

Мертвее живых.

Мечтой погребенный

О днях золотых.

Ты бредишь, веришь свято, что все не наяву,

И будто глаза открываешь.

На стенах ровно в полночь часы пропоют

Мотив, который ты знаешь.

А утром, на рассвете вернется бодрый дух,

Все страхи только виденье.

Душа и тело вместе, ласкают вместе слух

И просят прощенья.

И вроде все ясно:

Ты вышел из снов.

Но вопли ужасны,

Ужаснее псов,

Живее мертвых,

Мертвее живых,

Закатом рожденных,

Забитых и злых.

О ней

Ее я видел лишь однажды.

И сразу понял, что ОНА.

Мою она утолит жажду,

Испью ее почти до дна.

Я ей все больше интересен,

Со мной она полна весны.

Я для нее герой поэм и песен

И воплощение души.

Ее глаза блестят от солнца;

В ее глазах лазурный океан.

Зажжен во мне рассвет: она смеется;

Ее улыбка, что чарующий дурман.

Мы вместе неделимым целым.

И нет того, кто мог бы разлучить,

Разъединить, разрушить наше тело,

Заставить нас вдвоем не быть.

И с каждым днем она прекрасней.

И с каждым днем ее краса сочней,

И с каждым разом все опасней

Мне оставаться рядом с ней.

Она не может быть фальшива, знаю.

Хочу я чувствовать рассвет.

Боюсь, моя к ней верность тает,

Мы вместе много тысяч лет.

Я видел это солнце много раз,

Парил в лазурном небе многократно.

Ее познал я не сейчас,

И потому устал. Хочу обратно

Я в первый раз ее увидеть,

И догадаться, что ОНА.

Избавиться от жажды дикой,

Испить ее почти до дна

Битва при монастыре

Был ветер, мчался надо мной;

Его я слышал плач.

Он бил в лицо. Я шел тропой

Вкусивших неудач,

Сквозь опустевшие холмы,

Сожженные дотла.

Но вот увидел монастырь,

Его по слухам знал.

Назад дороги больше нет,

Лишь волны за спиной.

Сюда приходит редко свет,

Приходит он с войной.

Едва ступил на пепел я,

И задрожала от шагов земля.

Померкло небо, тьма холмы накрыла,

Под вопли воронья из пепла вырастали рыла.

Уродливые твари меня здесь ожидали.

И грянул колокольный звон,

Призвав на бой их целый миллион.

Казалось мне, вся злоба мира

Предстала в этот час:

Мутанты, ведьмы и вампиры.

Слились их рыки в общий глас.

Зачем я шел сюда?

Зачем я с голыми руками

Ступил в холмы, когда сия орда

Могла бы смять меня одними голосами?

И тем  ожесточенней

Я бросился вперед.

И я не слышал стоны,

Проталкиваясь сквозь этот сброд.

Руками их ломал, они вцеплялись в ноги,

Грозились в пепел повалить.

Они не видели моей дороги,

С которой невозможно было отступить.

Их мерзкий повелитель встречал меня внутри монастыря.

Они упали на колени,

Едва услышав скрип ворот, что я открыл.

Поднять своих голов не смели,

Их повелитель их остановил.

Он ждал меня, оскалившись в улыбке,

И каждый клык его сверкал стальным клинком.

Он вырвал зуб и бросил мне к ногам,

На битву приглашая.

За тем я и пришел, прекрасно понимая,

Что так звало других сюда.

Почти что зверь, огромный ростом,

В железных латах как в броне.

Огнем дышал проклятый монстр,

Сжимая смерть мою в руке.

Поднял бы я клинок его в подарок,

Упал бы окровавленный к его ногам,

Сраженный первым же его ударом

Его железного и проклятого кулака.

Отбросил я подброшенный мне клык,

К подаркам Дьявола я с детства не привык.

И выбрал крест, висевший на стене.

Коснулся лишь слегка,

Вся мощь монастыря пришла в кулак ко мне.

Я вырвал десять метров камня. Ух! И сжал его в руках.

И стены пали, я взлетел,

Готовый биться с ним на равных.

Он сам сражаться так хотел,

Не удивленный и бесславный.

Хотел я броситься к нему,

Он подпускал меня к себе так близко.

Но словно оказался я в плену,

Не мог и шагу сделать, и опускался низко.

Все твари, весь этот сброд поганый,

Собрались дружною толпой под нашими ногами.

Они тянули меня вниз и не пускали с ним сразиться.

Их было слишком много,

Чтоб я сумел со всеми ними биться.

Взглянул я им в глаза, и выпал святый крест.

И стало страшно мне тогда,

Что я один из тех, кто был здесь до меня,

Не смогший победить, и Демон вновь воскрес

В стенах монастыря.

Кардинал льда

Как цель его озноб и страх,

А сердце в белых орденах.

И свет в глазах погас.

Как меч стеклянная рука:

Остра, легка и холодна.

Возьмет последний шанс.

Сияет тело на свету,

Играет в пеструю игру.

Теплу дороги нет.

И в этот мертвый маскарад

Осколки нежности летят.

Молчание в ответ.

Рискнут его озноб и страх

И сердце в белых орденах

Найти живой искры,

Растопит солнце мертвый лед,

И холод в воду перешагнет.

Нет жизни у воды.

Гимн

Ровно в полночь! Ровно в полночь

Наши силы слово скажут!

Вскроем вены, вскроем души!

И огонь огню с поклоном!

На поклон придет победа!

Сила наших предков бросит

В битву всех боев царицу!

Гибель на колени встанет!

Силы наши будут вечны!

Все победы вместе с этой

Мы добудем в этой битве

Ровно в полночь, ровно в полночь!

А пока мы будем нами!

Будем праздновать свободу:

Будет золото кумиром,

Наслаждения законом!

1. Кап Кап Кап Кап -

(Это вода капает)

Где-то рядом, но совсем не видно.

Срывается сверху, падает:

Дождь пролился, дождю обидно.

И в каждой капле солнце,

И в каждой капле исход,

И в каждой капле память,

И в каждой капле калейдоскоп.

Вот промелькнула чья-то тень,

Вот закончился и начался день -

Один из сотен тысяч, миллиардов;

Как жаль и хорошо, что нет тех стартов.

2. На равных с ветром,

На равных с миром,

И даже мир немного жаль.

Так много пепла,

Рабы, кумиры;

Щелчок двух пальцев вызовет пожар.

Там боги смертны, как рабы.

Там власть сильнейшего ничто.

Вся воля разума. Увы,

Грызутся пешки там друг с другом. Но:

Там смерть дороже жизни дерзкой,

Там белое чернее тьмы.

Храбрейшие пугают смерть хулой вселенской,

И знают жизнь с конечной стороны.

3. Кап Кап Кап Кап

Бегом, скорее прочь.

Но в каждый новый этап -

Осталось переждать лишь ночь.

-Ты чего остановился, святоша? нетерпеливо подгонял Файя, заметив излишне продолжительную паузу, неожиданно созданную Ангелом.

-Мы ведь даже не знаем друг друга, - вдруг признался Ангел и обвел остальных стражей странным, до того неизвестным им взглядом, - Столько времени вместе, но практически незнакомы. Кто мы и откуда? Взять хотя бы тебя, Файя. Почему ты здесь? Почему ты стал стражем?

-Это что-то новенькое, святоша. Совсем непохожее на тебя. Смахивает на образ мышления нашего тугодума.

-И все же, Файя, расскажи как ты оказался среди нас. Кто ты?

-Я оказался здесь, потому что дрался с самой Смертью, если тебе это так интересно. В качестве наказания она отправила меня сюда. Но если быть честным, я бы победил Смерть, не будь у нее столько хитрости, против которой я оказался бессилен. Она ослепила меня, чтобы я больше не смог смотреть ей в глаза

-Надо же, - нежданно загоготал Голем, - Ты признаешься в бессилии. Я не узнаю тебя, Файя. Ты ли это? О, как низко ты пал в моих глазах.

-Вели этому тугодуму заткнуться

-О, нашего бедненького стражика, оказывается, задели за живое, - опередил Голем.

-Как же тебе не стыдно, в самом деле.

-Значит, когда Файя позволяет оскорбления в мой адрес это в порядке вещей. Но стоит мне ответить ему тем же меня осуждают и пристыжают. Да будет вам известно, именно я первым ступил на эту землю. Файя может подтвердить мои слова, он пришел сюда после меня

-Хотелось бы знать, что за глупость ты совершил в своей непутевой жизни, за которую тебя оставили здесь.

-Я отрекся от собственного Сердца. Оно только мешало мне в достижении моих целей. Поэтому я избавился от него при первом же удобном случае. Однажды Сердце пришло ко мне в образе молодой соплюшки и приговорило меня к вечному заточению среди Шпилей. Сердце ничего не могло дать мне, я привык брать все своими руками. Никогда не оглядывался по сторонам, никогда никому не подчинялся. И сейчас не намерен проглотить выпады Файи, когда мне представилась возможность для достойного ему ответа.

-Не понимаю как можно гордиться таким наказанием. Не понимаю как можно вообще гордиться, как можно отличить оскорбление от шутки, не имея сердца.

-А я их и не отличаю, если хочешь знать. Все, что говорит обо мне этот вояка направлено против меня. При возможности я плачу ему той же монетой.

-Ну а ты, Ласка Я не думаю, что ты сделала нечто похожее на деяния Файи и Голема. Я знаю, ты никак не подходишь на роль безумца.

-Я отказалась от своего Тела. Оно всегда было для меня слишком обременительным. А последнее время и вовсе обернулось некоей клеткой, откуда я была вынуждена наблюдать за такими как Файя или Голем, ослепленными и обезвоженными. Их было слишком много, чтобы им всем помочь. Тогда я прокляла свое Тело. В ответ оно навсегда заперло меня здесь. Но я только рада оставаться среди вас, Ангел. Здесь я свободна, - Ласка даже позволила себе улыбнуться как она могла это сделать: приятно и нежно.

-А мне пришлось ступить на тропу Одиночества, - сделал собственное признание страж Северного Шпиля, - Хотя Одиночество всегда было моим верным союзником. Но как-то я встретил старика, он нес с собой толстую книгу, запылевшую и обветшавшую от времени. Старик стоял на самой вершине горы, откуда можно было увидеть, казалось, весь мир. Я поднялся к нему. Он бросил свою книгу вниз. Потом повернулся ко мне и просил, чтобы я сделал новый шаг, который ему уже было не под силу сделать самому. Я шагнул с вершины той горы вперед. Когда я встал на пустое место, потеряв привычную твердь под ногами, я обернулся, чтобы порадовать его своим успехом. Но старик уже лежал мертвым телом на земле. Мне ничего не оставалось, кроме как идти по новой, невидимой тропе вперед, в бесконечность. А следующий шаг привел меня к Шпилям, вокруг которых нескончаемая Тьма.

-Это наверное просто круто идти по самому верху, когда вокруг нет ничего, за что можно было бы зацепиться при падении. Я просто хотел бы сейчас оказаться на твоем месте в тот момент.

Файя даже вспыхнул ярким пламенем от нахлынувших эмоций. Красно-оранжевый факел взвился в черную бездну над головами стражей, где был тут же проглочен ею без остатка. Ангел проследил за полетом огня в темноту.

-В тот момент страшно хочется, чтобы это что-то оказалось под рукой, - улыбнулся он. 

-Боишься умереть, святоша? хмыкнул Файя, - Со смертью надо драться. Это единственное, чего она старается избежать

-Потому и пускается на хитрость, чтобы ее нельзя было увидеть.

-Ты на что это намекаешь, святоша?

-Хорошо, что тебя не оказалось на моем месте в тот момент.

Файя взял паузу, а через секунду неожиданно расхохотался:

-А мне чертовски понравилось твое суждение. Вижу перед собой прежнего святошу, который знает о чем говорит. Которого приятно слушать в отличие от всяких Големов. Продолжай читать.

Между небом и землей

Между небом и землей

Просто страшно подумать,

Просто страшно представить.

В погоне за стальною душой,

Натыкаясь на грубость,

Чтобы грубость возглавить.

Между небом и землей

Просто страшно поверить,

Просто страшно очнуться.

В погоне за душой золотой,

Натыкаясь на двери,

Чтобы позже вернуться.

Между небом и землей

С обеими душами на середине.

Прикрываясь прозрачной мечтой

Будто маской, рука об руку с ними.

Плач стервятника

Под солнцем палящим нещадно,

Кружа над горячей землей,

Стервятник и зорко и жадно

Следит за моей головой.

Он голоден и не отстанет

Пока не паду я без сил.

Желанье его дико манит,

Чтоб я тело свое подарил.

Наверное только от страха

Отдать в острый клюв свою плоть,

Разлегся я дохлой собакой,

На жаркой земле. Сам Господь

Назвал мой поступок достойным

Победы над тысячью зол.

Спустился стервятник спокойно

И близко ко мне подошел.

Схватил я за шею безумца,

Нет страха в птичьих глазах.

Скорее, печаль и рассудок дерутся

Практически насмерть. И я в них не враг.

Увидел я битву большую,

В жестокости неоспоримою:

Дети бились с родителями,

Любимые дрались с любимыми.

Два войска схлестнулись враждебно

За землю, за воду, за кров.

Как хищники хваткой не бедны.

Сбежала былая любовь.

И раненых не оставляли,

И в плен воспротивились брать.

В ком смелость была умирали,

Стараясь в бою умирать.

А сверху стервятники кружат,

Бросаются в пекло скорей.

Со смертью стервятники дружат,

Мелькают в сраженьи людей.

И грязную правят работу,

Над трупами вместе трудясь.

И голод их гонит заботой

Остаться в живых в этот час.

Нет, не оплакивал мною плененный

Страшную ярость внизу.

Только просил он о смерти проворной,

Смерть даровал я ему.

Проходя через эхо,

Я слышу чаек бесконечный зов.

Устав от непримиримого бега,

Надеюсь найти непокоренный кров.

Эта хрупкая лодка без весел

Не более чем анти всему океану.

Свои весла я намеренно бросил,

Не выдержав бы самообмана.

Ведь мне не нужна причина

Быть слишком заметным и громким,

Проходя через эхо. В долине

Вокруг меня плеск только четкий.

Темный красный шар

Шаг за шагом, под голос стеклянных часов.

Час за часом, на чашах стеклянных весов.

Сумерки накрывают мир за окном,

Склонив мою тень над стеклянным столом.

В ее руках стеклянный, темный красный шар.

Она осторожно опустит его на стол неспеша.

Как тихое сердце, зажатое в стеклянных стенах

Мой темный красный шар недвижим в мечтах.

Но тень слегка подтолкнет его стеклянной рукой,

Под звук линейного пульса он покатится в бой,

Мерцая под пламенем стеклянной свечи,

Со звоном расколется, моя тень промолчит

-Этот стих не закончен, - смущенно прервался Ангел, - Дальше все зачеркнуто и ничего нельзя разобрать. Впрочем, и эти строчки перечеркнуты крест-накрест. Я каюсь, я не должен был это читать сейчас.

-И мог лишить меня удовольствия послушать такой занимательный, на мой взгляд, эпизод, - с категоричным восторгом добавил страж Восточного Шпиля, - Нет, правда, мне понравилась эта абстракция. Пожалуй, лучшее сочинение из всего прочитанного.

-Я сейчас расплачусь от счастья, - безвкусно фыркнул Голем, - Файя, оказывается, знает толк в сочинениях фирлесов. Может определить абстракцию в строчках.

-Между прочим, это послание специально для тебя, тугодум. Но вряд ли ты сможешь его понять, к моей глубокой радости, потому что в нем больше чувств чем в твоем холодном и мертвом теле, - сдержанно среагировал Файя, чем немало удивил Ласку и Ангела.

-Оно мне важнее всяких писулек.

-Читай, святоша, читай, - быстро перебил Файя, сморщив лицо, словно от дикой вони задыхался, - Что толку с ним говорить? 

Послание взлетевшему

Что бы ни случилось

Лети. Лети. Лети. Лети.

Что бы ни приснилось

Лети. Лети. Лети. Лети.

Как бы ты ни падал

Лети. Лети. Лети. Лети.

Как бы ты ни плакал

Лети. Лети. Лети. Лети.

Теперь твоя дверь позади,

Лети. Лети. Лети. Лети.

Не бойся и просто лети.

Лети. Лети. Лети. Лети.

Аэро

Меня зовут Аэро; имя многим знакомо.

Для них я король, мистерия, страх.

Меня зовут Аэро, и пусть это слово

Навечно пропишется в этих умах.

Подвластно мне время; законам природы

Не писано в правилах со мной враждовать.

И сквозь мое тело границы проходят

Рассудка, привыкшего всегда побеждать.

Меня зовут Аэро, имя мое неизменно,

Проверено временем, избито мечтой.

Меня зовут Аэро; Судьба непременно

С охотой останется вместе со мной.

Воде

Как если бы пронзить пришлось мне небо

Всесокрушающим мечом,

Как если бы пришлось стать первым:

Коснулся я воды лицом.

И встретился с холодным незнакомцем.

Кристально ясный его взгляд,

Казалось, ослепил бы чистотою солнце.

Хотел бы я, чтоб это был мой брат,

Мой брат-близнец, водой рожденный,

Моими мыслями живой.

Моим удалым прошлым опьяненный,

Наполненный моей душой.

Наш поцелуй свежее утреннего ветра -

Вода слилась со мной.

Она как я: оставила свой разум где-то,

Увидела во мне и облик свой.

Мы копии друг друга, друг друга мы достойны,

И наши чувства так свежи,

Что все небесные и мной устроенные войны

Скучнее нашей, слившейся из двух, души.

-Этот фирлес должен жить, - вдруг заключил Ангел, взяв новую паузу и обведя остальных стражей задумчивым взглядом.

Мысль о воскрешении последнего фирлеса пульсировала в его голове все последние минуты. С каждым новым прочитанным стихом она только набирала силу. И озвучив ее, Ангел словно сбросил со своих плеч неимоверно тяжкий груз. Страж Северного Шпиля должен был прийти к мысли о воскрешении еще когда стал свидетелем смерти этого несчастного от бездушной руки Голема.

-Я надеюсь, ты говоришь это в порыве восхищения от прочитанного. Я, конечно, тоже очень впечатлен мыслями нашего фирлеса. Но что сделано, то сделано.

-Я говорю вполне серьезно.

Со стороны Голема раздалось презрительное фырканье.

-В конце концов, я имею на то право, - надавил Ангел, на секунду отвлекшись в сторону западного стража.

-Зачем тогда надо было заключать какие-то никчемные соглашения со всеми нами?

-Кстати говоря, мой договор о сохранении его жизни еще не потерял свою силу, - твердо напомнил Ангел, - И если ты его нарушишь вновь, я накажу тебя со всей строгостью.

-Ты всерьез намерен вернуть фирлеса к жизни?

-А почему нет?

-Я бы советовал тебе хорошо подумать, святоша. Следует напомнить, мы не вправе знать о целях фирлесов, проходящих Шпили

-Не думаю, что нам следует особо волноваться, - Ангел даже позволил себе улыбнуться.

Он вообще редко волновался по поводу целей фирлесов, приходивших сюда. Как правило, они повторяли друг друга счастье, свежие силы в преодолении мирских тягостей, материальные блага, и прочие слабости, для преодоления которых фирлесы были готовы вступить в смертельную схватку с любым врагом. Даже с таким как, например, Голем, или Ласка, или Файя, или сам Ангел. Ангел мог с легкостью угадать причину, заставившую очередного фирлеса обратиться к Шпилям. Ему достаточно было только понаблюдать за сражением с каким-либо из стражей, принявшим вызов. А в случае с последним фирлесом, мотивы того были прозрачны как никогда. 

-Я просто поражаюсь твоей самоуверенности, святоша. Ты что, способен читать мысли или глядеть в будущее?

-Он даже не видел как тот слабак сражался, хотя и сражения никакого не получилось. Тот сопляк даже меч в руках не удержал, при первом же замахе выронил.

-Что вы наседаете на него как стервятники на беспомощную жертву? неожиданно вступилась за Ангела Ласка, - Я, например, хочу поддержать твою идею о Воскрешении.

-Спасибо за заботу и солидарность, Ласка. Я прекрасно понимаю все опасения, но тем не менее отдаю самый полный отчет в своих намерениях. А пока, давайте, я продолжу чтение. 

Лукавство

Лукавство и коварство

Все просто, беспристрастно.

Лукавство и жестокость

Все подчиняет скорость.

Лукавство и мечта

Полунебесные врата.

Лукавство и победа

И ложь во тьму одета.

Лукавство и надежда

Забыто все, что прежде.

Лукавство и прощенье

Во благо, на спасенье.

Лукавство и покорность

Все подчиняет скорость.

Лукавство на лукавство

Все просто, беспристрастно.

Последний из первых

Ты был бы последним из первых,

Если бы смог только вовремя остановиться.

Ты нашел бы себе помощников верных,

С которыми нетрудно навеки проститься.

И через целую тысячу будущих лет

С улыбкой ходил бы в гости в вечернее небо,

Испил бы немало нектара в счет пройденных бед,

Без них не состоялось бы твое кредо.

Ты был бы счастливее дважды,

Если бы знал, где твое прописано имя.

Ты бы построил целую вечность из жажды

Для всех остальных, и ты не был бы с ними.

Ты был бы последним из первых,

Чьи голоса до сих пор не забыты.

Но ты не увидел, не остановился. Наверное

Все же ты прав: быть впереди - только для битых.

На болоте

На свой страх и риск ступаю на ложную землю:

Холод пронзает и сырость вокруг.

Себе я не друг.

И кажется, солнце давно отреклось от темной глуши.

Тем громче затишье, раздавит меня,

Чуть выйдя из сна.

Но других вариантов не запутать следы не приемлю,

Зная, что дьявольский круг

Уже позади.

Все пройдены страхи, от них прочь поскорее надо спешить.

Под самый последний занавес дня

Мне нужно уйти.

Над моей головой стрекозы и мошки стальные порхают,

От ряски вонючий струится дымок

То ли яд, то ли смог.

Черные кочки взрываются кровью как лопнувший гной,

И камни как кости из раны торчат.

И болью горят.

Меня будто все они по давней памяти знают,

И ждут мой злой рок

С нетерпеньем.

Мне б только прорваться сквозь это безумие, выдержать бой.

Это излишне похоже на ад,

Не наважденье.

А что впереди? Кто меня через час, через век здесь заменит?

Кому предстоит все еще раз пройти?

Удачи в пути.

Но есть полоса испытаний, значит найдется смельчак,

Он превзойдет меня, должен.

Иной исход невозможен.

О нем сложат легенды, запомнится всем как общепризнанный гений,

Сумевший от вечных несчастий уйти,

И ад обмануть.

Но это забудется в мифах, в реальности останется враг.

Реальность ему, как и мне, не поможет,

Заставит уснуть.

По серой воде

По серой воде, минуя светлые рифы,

По серой воде, по течению прочь.

По серой воде, туда где безмолвия крики,

По серой воде, прямо в вечную ночь.

Радуга

Закат догоревшего солнца поджег небесное поле,

И пламя костра на зеркальной пленке воды

Ярким лучом зашивает две грани, которые в споре

За свежую душу, за обновленную плоть новой взросшей травы.

И как на волшебной чудесной медали в подарок от солнца

С одной стороны лазурная, девственно чистая высь,

Напротив остывший, потухший поток чистой нежности льется.

Но их рассмотреть, что упасть с облаков в парадиз.

Земле

Прощай, земля. Прощай навеки,

Открою двери я сейчас.

Была ты матерью, разлила реки,

Что кровью залилась.

Я слышал плач твой несвободный

Когда твою терзали плоть.

Готов я сердцем благородным

Признать твою немую боль.

Стою один я на пороге,

Совсем один перед тобой.

И нет отступной мне дороги.

Готов ответить головой:

За то, что был как все ослеплен,

За то, что власть твою не знал,

За то, что просто не замедлил

Тебя предать, и не предал.

Прощай, земля. Я стану пленным,

А может быть, убьешь меня...

-Последующие две строчки отсутствуют, - смущенно закончил Ангел, тем более, что это был последний лист.

-Он просто не смог продолжить слишком трагичное обращение.

-Это не все его работы, - вслух признался Страж Северного Шпиля, - Благодаря Голему, часть сочинений унес ветер.

-Так чего ты стоишь на месте, святоша?! Заставь ветер вернуть схваченные листы. Если хочешь, я помогу тебе увидеть их, вырвать из тьмы.

-Я думаю, в этом нет необходимости.

-Что ты такое говоришь? Файя не мог усидеть на месте, требуя еще чтения.

-Ангел прав. Я тоже считаю, что мы достаточно услышали, чтобы продолжать.

-Ласка, ну хоть ты-то меня поддержи. Да что с вами, в конце концов?! кипятился огненный Страж, - Мне очень даже понравились эти сочинения, мы просто обязаны услышать их все. Не может быть так, что по чьей-то глупой милости пропадают такие занятные тексты. Мы должны их вернуть в общую корзину.

Ангелу было немного горестно наблюдать за нервным поведением Стража Восточного Шпиля. Со святоши хватило и того, что он прочел. Он уже понимал, что и с утерянными листами общий смысл всех этих строчек нисколько не сможет измениться. А Файя Файя слишком сердечный, что ли, и уж ему-то достаточно сложно понять изложенные фирлесом видения. Конечно фирлес обратился в своих сочинениях ко всем четырем Стражам. Но сам господин Случай распорядился так, что Ангелу не дано было услышать послание к нему самому. Хотя святоша уже мог сделать определенные предположения о том, ЧТО БЫ он услышал.

Ведь только Ангел имел право говорить с фирлесами, задавать вопросы, предупреждать об ошибках, которые могли бы исказить их пожелания. Не мог, правда, заблокировать любому из них дорогу на Мост, в конце которого их ждал сам Господин. 

-Нет, Файя, пусть все останется как есть, - притормозил Ангел, разошедшегося Стража, - Я понимаю твои стремления, твои эмоции, но если так распорядился случай, неважно чьими руками, не стоит что-либо менять. Но я верну фирлеса к жизни, потому что он заслужил свой второй шанс быть услышанным Господином. Это единственное, что можно сделать.

-Вот именно, святоша, не стоит что-либо менять, если так распорядился случай, неважно чьими руками. И я не дам тебе возможности воскресить фирлеса, пока не услышу последнее его сочинение.

-Ну вот, начались детские обиды, - мягко улыбнулся Ангел, подобно матери, успокаивающей капризного малыша обещанием купить игрушку в самое ближайшее время, - Пойми, я не могу сделать то, о чем ты просишь.

-А может, просто не хочешь?

-Файя, тебе не кажется, что это уже слишком? В самом деле, ты похож на самого обычного шантажиста. Что тебе эти сочинения? Ты услышал то, что хотел

-Услышал не все.

-Иногда желания не совпадают с возможностями, наш пылкий коллега.

-А ты бы вообще заткнул свой поганый рот, кусок гнили, - огненный Страж вспыхнул новым ярким пламенем, охватившем все его тело, - Ты виноват в том, что случилось. По твоей вине этот несчастный мертв. Ты сунул свой грязный нос в его тексты, безмозглый тугодум.

-Кто бы говорил, - огрызнулся Голем, из под шлема его раздался приглушенный хохот, - Мне, хотя бы, глубоко плевать на всю его писаную ересь.

-Надеюсь, ты еще не избавился от тела, Голем? прервал Ангел новую из бесчисленного множества между ними перепалку.

-Я больше не намерен возвращаться в Шпиль. Если это последний фирлес, пускай он сгниет там.

-Я не позволю

-Если ты попытаешься меня остановить, я буду вынужден просить Господина вмешаться. Он непременно отправит тебя в заточение до конца жизни. Ты навечно останешься биться со Смертью, и всякая победа или поражение будут возвращать тебя к ней вновь. Это будет лучшее наказание за твой излишний пыл.

В голосе Ангела проснулся настоящий холод. Святоша еще никогда не был таким грозным с огненным Стражем. Если бы Файя посмел что-либо возразить сейчас, Ангел непременно выполнил бы задуманное без промедления.

-А ты, Голем, отведешь меня в свою башню, хочешь ты этого или нет. И на этот раз, проиграешь фирлесу поединок

3. Это был молодой парень, как правильно заметил Ангел, еще ребенок совсем. Он явно не дорос до Шпилей, несмотря на то, что дорога сюда была открыта для всех. Кстати говоря, Ангелу не нравилось, что Господин принимал  фирлесов любого возраста. Не нравилось, что принимал он их именно через испытания. Потому что не всем они были по силам. Как, например, в случае с этим несчастным юношей.

Даже на лице его с легкостью читались кротость и страх. Не мог этот фирлес быть бесстрашным, не мог он пройти все испытания Шпилей, потому что никогда бы не отважился их пройти. Только в этих голубых красивых глазах (подобных глазам самого Ангела) ярко горело отчаянье. Он пришел сюда с одной-единственной целью победить. Пройти все испытания Стражей, победить в каждом Шпиле, чтобы потом просить Господина избавиться от своей боли невыносимого одиночества, перед которым невозможно не сломаться в столь молодых летах. Он не должен был остаться один Последний фирлес. Он не заслужил сего бремени.

Этот фирлес и внешне слегка напоминал Ангела. Такое же статное телосложение, такие же светлые кудри на прекрасном нежном лице, искаженном гримасой безысходности. Совсем недавно он выбил из рук Голема меч, нанеся всего один удар, на который ему хватило недоразвитых физических сил. Ласка сама отказалась проверять этого бедолагу на прочность, слишком открыт он был для нее. Позже был Файя с едва теплым железом мостов.

И вот теперь Ангел. Фирлес стоял прямо перед ним, практически безоружный, но с надеждой на победу.

-Как твое имя? после длительного молчания, в ходе которого он изучал своего протеже, наконец, задал первый вопрос Страж Северного Шпиля.

Это был стандартный старт его игры с каждым фирлесом. Ангелу необязательно было знать их имена, они мало его интересовали, на самом деле. Обычно, святоше хватало нескольких минут, чтобы определить силу ветра на Мосту для того или иного фирлеса по окончании беседы.

-Зови меня Последним, - пожал плечами фирлес, - Я привык называть себя именно так.

-Ты здесь, в моем Шпиле, что характерно только для первых, - улыбнулся Ангел, - Я буду называть тебя Первым, договорились?

-Чего ты от меня хочешь? вместо ответа спросил Первый/Последний.

-Я хочу побеседовать с тобой, Первый. Мне всегда было интересно говорить с теми, кто был здесь до тебя. Я часто слышал ложь, которая приводила сюда одних и тех же по два, а то и по три раза. И вновь они лгали мне. Но мне, представь, все равно. Потому что и ложь и правда теряют свое значение за дверью, что позади меня. Ты откроешь ее сам когда мы закончим.

-А если я не хочу говорить с тобой, ангел?

-Я думаю, ты заблуждаешься, Первый. Позволь полюбопытствовать, что у тебя в этой суме, что висит на твоем поясе?

Фирлес не помнил своего провала в первом же испытании против Голема. Он не помнил своей смерти, получив второе рождение. Само его время совершило скачок назад после процедуры воскрешения. И Голем не копался в его стихах, и ветер не взял с собой их часть, сохранив весь сборник в целости.

Первый/Последний опустил взгляд на сумку.

-Если честно, полный бред, - сказал он через паузу, и подумав снял свою ношу, - Какие-то фрагменты, не имеющие даже образов. Я стыжусь их, я ненавижу себя за то, что перенес их на бумагу и взял с собой в Шпили. Я никогда не был поэтом, и наверняка им не стану. Ты можешь забрать их себе.

-Это было бы самым простым способом забыть о своей ошибке, Первый.  Быть может, ты совершил ошибку, придя сюда. И когда ты ступишь на Мост, у тебя совсем не будет времени думать об этом. Прочти что-нибудь.

-Если для тебя это представляет интерес, ангел, то

Пятому Океану

Услышь меня, Великий Пятый Океан!

Один я был, надеюсь, верный у тебя:

Молчал когда другим позволил ты греметь,

Гремел когда б не разрешил ты им посметь.

И голос твой всегда безропотно и свято почитал,

Готов был пасть я в бездну, но к солнцу я взлетал.

Узри меня, Великий Пятый Океан!

Один я был, надеюсь, яркий у тебя:

Блистал когда сгущались сумерки и страх,

Горел когда была неотличима явь от яви в снах.

И власть твою буквально видел каждый миг,

Я чувствовал ее, дышал ей, и ее постиг.

Прими меня, Великий Пятый Океан!

Одна я буду, я надеюсь, жертва для тебя:

Ступлю за грань рассудка и законов здравого ума,

Спущусь в твои объятья, таков почтения финал.

Надеюсь, ты меня осудишь, но поймешь,

Ведь как и ты, я не приемлю ложь.

На мой взгляд, настоящая ересь, - закончил фирлес, с явной неохотой начав свое чтение.

-У меня тоже есть свое собственное сочинение, Первый, - Ангела вполне, как говорится, зацепило, он даже позволил себе новую приятную улыбку, - Я никогда никому не цитировал его. Даже тем, кто, как и ты, посвятил свое время написанию собственных чувств и анализу своих переживаний. Поверь, таких было очень, ОЧЕНЬ много до тебя.

Против ветра

Сбивало с ног, обжигало лицо

Горячим холодом.

Все что я знал, все что хотел

Фальшивое золото.

И было все единым, давило,

Тратились силы.

И правы были все те старожилы

С края могилы.

Но невозможное стало возможным,

И засосало.

Встал и пошел я шагом несложным,

Так было надо.

Ангел замолчал, ожидая реакции фирлеса.

-Ты хочешь знать причину? не замедлил тот с ответом.

-Нет, Первый, не хочу. Главное, что именно она привела тебя сюда, побудила на состязание с такими сильными противниками, что были в прошлых Шпилях. И я не буду тебя отговаривать, если ты этого так опасаешься. Я никогда не отговаривал приходивших ко мне. Ты сможешь вернуться, если почувствуешь, что тебе не по силам пройти Мост. Я дам тебе второй шанс. Если не получится вновь, ты вернешься туда, откуда пришел в Шпили.

-Я пройду твой Мост с первого раза, ангел, - уверенно, с неожиданными для фирлеса искорками азарта, заявил Первый/Последний и сам направился мимо Стража к двери.

-Хоть бы раз кто-нибудь остановился при первой попытке, - но скрип ржавых мощных петель заглушил негромкий голос Ангела.

Сразу за деревянной тяжелой дверью фирлеса встретила узкая, всего в два шага, полоска стальной сети, заканчивающейся далеко впереди чуть заметным светом. Прямо под ней начиналась безграничная черная бездна. Впрочем, тьма была вокруг Шпилей повсюду.

-Ветер будет со всех сторон, - Ангел встал прямо за спиной юноши, - Тебе придется крепко держаться. Но не останавливайся, Первый. Ветер будет набирать свою силу с каждой новой секундой твоего промедления. Если захочешь назад, я возьму его под контроль.

-Я не хочу назад, - железно повторил фирлес, - Не хочу сойти с ума. Я намерен построить свой рай, чего бы мне это не стоило.

И он живо опустился на четвереньки, чтобы вцепиться пальцами в сеть...

Тело. Часть 3

2000 год

вторник

Мерное покачивание вагона напоминало вроде такую недалекую колыбель, которой Дрон не помнил. Колеса на стыках рельсов отбивали монотонный ритм, гипнотический и опускавший в бездну, откуда не возвращаются по собственной воле. Однообразие снежных декораций, яркого белого фона за двойными стеклами обедняло и без того опустошенный рассудок. Как-будто он выполнил самое главное задание в своей жизни, достиг главной цели, а новая миссия еще не была обозначена.

Позади раздалось неожиданное детское пение. Полусонный Дрон обернулся, по наполовину пустому вагону электрички брел пацан лет десяти, держа перед собой шапку. На цыган Дрон сполна насмотрелся в столичном метро и на вокзале, потому его интерес к артисту быстро прошел, и он вновь попытался задремать. Цыганенок прошел мимо, скуля жалобную песню, а вот его мамаша, которая следовала за чухонцем и нянчила на руках закутанного в зеленое покрывало младенца вдруг остановилась. Женщина со спящей до того рядом дочей напротив Дрона поежилась, злобно стреляя взглядом в неприятную гостью.

-Хочешь погадаю, солдатик? бледные губы цыганки растянулись в муторной улыбке, обнажая пожелтевший от табака ряд зубов.

-Отвали, - машинально буркнул Дрон.

-Да, - вмешалась женщина, - Управы на вас нет.

Цыганка хмыкнула с намерением сдаться.

-Андреем тебя зовут, - бросила она через плечо, - Дроном, как ты предпочитаешь слышать.

Сделала шаг прочь, но его голос вновь сработал чисто механически:

-Притормози Сколько?

-Сотенку, если не пожалеешь, - цыганка вновь улыбнулась.

В кармане кителя он держал целую тысячу - десять купюр по сто номиналом. Дрон достал одну и вложил в тонкую и довольно хрупкую на первый взгляд ладонь. Цыганка сжала ее в кулак, а потом разжала его, демонстрируя чудеса заправского фокусника. Села рядом с Дроном. Тот протянул ей руку.

-Нет, нет, солдатик, - рассмеялась она, - Рука что лапа, грязь на ней и ложь читать только. А я в глаза смотреть умею. Все вижу, солдатик. И злобу твою вижу скрытую, и мертвое сердце, что везешь с собой. И страх. Смерть видел ты, солдатик. Но не ту, что  других солдат окружала. Страшную, которой все равно кто перед ней стоит. Потому и счастья не хочешь. Рядом будет ходить, вокруг тебя кружить, но не коснется. Нет руки у тебя, чтобы схватить его.

Цыганка быстро встала и зашагала прочь.

-Да не слушай ты ее, - внезапный голос женщины напротив показался излишне громким и резким, от чего он даже вздрогнул, все же убаюканный волей цыганки, всего на секунду вонзившей взгляд в его глаза, - Понаехали черномазые со всего света. Спасу никакого нет.

Но Дрон только провожал цыганку взглядом до самого тамбура со смешанным чувством, которому не мог дать определение.

-А ты на войне был? вдруг спросила женщина.

-В Чечне, под Гудермесом, - кивнул он и прижался головой к стеклу.

Всю проходящую неделю Дрон старался стереть из памяти этот промежуток времени. Сумел побороть свою зависимость за два последних, в своей годичной службе, месяца, пройдя обследование в психиатрической лечебнице. Наверное эти месяцы показались ему самыми лучшими из всех двенадцати. Где можно было скрыться от самого себя среди настоящих психов и изображавших себя таковыми солдат, не желающих подчиниться законам прогнившей армейской машины. В том, что машина действительно сопрела мало кто сомневался, в том числе и сам Дрон. По этой причине он относился к желавшим получить волчий билет с пониманием, но все же винил их в отсутствии патриотизма

-Здорово, служивый.

Он с головой вернулся ко всем событиям совсем близкого прошлого, от которого совсем не хотелось избавляться. Потому не заметил очередной остановки электрички на очередной крошечной станции.

-И вам не болеть, - без тени улыбки ответствовал Дрон парню в кожане, судя по всему, явно преуспевающему в финансах.

Молодая жена (солдат успел разглядеть обручальные кольца на пальцах обеих супругов), в шикарной шубе и меховой шапочке, поставила между лавками большую сумку после чего расположилась напротив благоверного. Дрон сиюминутно охладел к парочке, отвернулся к окну, вернув в памяти образ цыганки. Он со всей серьезностью воспринял ее слова

-Как там, в армии? услышал Дрон голос своего соседа.

-Хочешь туда, что ли? проворчал первый.

-Да я уже погостил в войсках, - улыбнулся молодой супруг.

-Поздравляю.

-Пойдем покурим, что ли, - вдруг предложил он через молчаливую паузу.

В тамбуре стоял сильный холод. Супруг вскрыл целую пачку. Позволил Дрону первому вытащить сигарету. Такое ровное поведение явно успокаивало внезапную волну срыва, неожиданно набиравшую силу внутри солдата. Сейчас он и сам не мог понять, что так раздражало некоторое время назад. Видимо, настойчивое любопытство к своей персоне: сначала цыганка, потом эта женщина (не все ли равно ей было, с войны ли он ехал или откуда еще?), наконец, супружеская чета. Он и правда вез с собой злобу.

Щелкнула зажигалка.

-Антон, - представился парень, поднес пламя к сигарете солдата.

-Дрон, - тот сделал несколько быстрых затяжек.

Антон облокотился спиной к стенке, встав напротив Дрона.

-Где служил?

-Под Москвой, в пехотных. А ты?

-На юге, в десантных. От звонка до звонка полных два года оттарабанил. Дембель?

Снаружи загрохотали вагоны товарника. Стук колес слился в один общий грохот, растворявшийся в голове под воздействием никотина.

-Досрочный. Полгода в части, четыре месяца в Чечне. Еще два в психушке на рассудок проверяли, - вместе с окончанием этой фразы грохот снаружи внезапно оборвался.

-У меня брат в Грозном остался в 96-ом, - поделился Антон через паузу, - Снайпер третий глаз в башке открыл.

-Бывает, - и Дрон стряхнул пепел себе под ноги.

Перрон встретил ночным запустением. Кроме Дрона на платформу высыпали еще несколько человек. И сразу устремились к пятку легковых частных такси, уже ожидавших свою клиентуру.

Ступив на заскрипевший снег перрона, Дрон осмотрелся. Никто не ждал его, чтобы охотно встретить. Никто не знал о его прибытии, Дрон сам так хотел. Три пары пустых путей за спиной и здание вокзала с приколоченными под самую крышу буквами названия станции (город Эрск) на фасаде. От остальной части города перрон отделяли бетонные плиты, возведенные еще лет пять назад. В одном месте они разрывались высоченными воротами, распахнутыми и днем и ночью. Сейчас за ними проносились нередкие огни фар автомобилей, мчавшихся туда-сюда на высоких скоростях. Город еще не спал, как и всегда в это время. Чертов Эрск

-Чего на месте стоишь,командир? один из водителей вылез на мороз.

Пока Дрон озирался по сторонам (ничего не изменилось за прошедший год) остальные авто с пассажирами уже разъехались по адресам, растворившись среди других машин. Осталась одна.

Без особых чувств радости от возвращения на родину солдат сел в автомобиль, рядом с бородатым дядькой лет сорока, а то и моложе. Кожаная куртка таксиста лежала сзади. Как он еще не запарился в жарком салоне в своем плотном свитере?

-Куда? дядька завел двигатель на прогревку.

Дрон назвал свой адрес, дорога до которого стоила ровно полтинник. В бардачке таксиста пестрело целое конфетти купюр. Водитель отдал сдачу, после чего тронулся с места, увозя солдата еще дальше от прошлого, еще ближе к прошлому.

-Че там, в армии? дядька попытался завязать беседу только оказавшись на городском шоссе.

-Плац и солдаты, - Дрону не хотелось слушать одни и те же вопросы и такие же примитивные ответы на них.

-А я тоже пехотинец, - вдруг повернул разговор таксист, внимательно следя за дорогой, - Ефрейтор по званию.

-У пехотинца одно звание чистильщик, мусорщик, как не назови смысл один: лезть в помойную яму и вычищать все до блеска.

Дрон даже сжал губы от приступа внезапной злости.

-Суд по совести, - добавил он.

-Это ты круто сказал, - усмехнулся таксист, - Наверное ты прав. Там где танки не пройдут, пехота проскочит. А чего тебя никто не встретил?

-Сюрприз хочу сделать

В подъезде стоял запах курева. Этот же запах пропитал стены в тот день, когда мать, тетя Клава, Игорюха с Иркой вчетвером провожали его до автобусной станции, откуда Дрон, и еще пара пацанов, добрался до областного центра на сборный пункт. За год ничего не изменилось. Только гадких надписей на стенах стало больше. И еще окурков в углах прибавилось. Само время выплюнуло недожеванный, но смоченный своеобразной слюной кусок обратно, и все то же прошлое царило вокруг, пока он подымался по ступенькам. Шаг за шагом вниз, в пропасть.

Дрон на секунду остановился и прикоснулся к стене пальцами. Кожа сразу же ощутила неприятную слизь недавних слюней.

-****ь, - выругался Дрон и вытер пальцы о кирзу сапога.

Нет, ничего не изменилось за прошедший год. Он даже не соскучился по родному дому. Даже по собственной матери.

Какая-то опустошенность сопровождала всю дорогу, начиная с первых дней психушки, не покинула и сейчас. Под Гудермесом Дрон практически не считался с ней, совсем не замечал, переключившись на постоянную опасность вокруг. Но вместе с тем, угодив пальцами в слюну, оставленную кем-то недавно, в нем что-то проснулось. Когда-то Дрон был непрочь похулиганить (при этом всегда стыдился раздраженности соседей, готовых даже на милицию), но никогда не плевал на стены. Харчок, скорее всего, остался в этом месте совершенно случайно. Но ему он показался наивысшей степенью наглости

А вот и дверь. Все та же черная обивка. Дрон сам обивал. Раньше было все не так; после несчастного случая с отцом, мать захотела поменять в квартире все, в том числе и внешний вид входной двери. Вбухала в ремонт огромные деньги, в результате получился почти евростандарт.

Он вдавил квадратную клавишу звонка. Тишину внутри разорвала приятная трель. Мать, поди, десятый сон видит, а тут сынок приперся в двенадцатом часу ночи. Дал бы поспать матери, завтра рабочий день. Но такова судьба, доставившая Дрона в родной Эрск.

Он еще не успел прокрутить в голове возможные варианты ночевки, остановив выбор на квартире Игорюхи. Но за дверью раздались долгожданные шаги.

-Кто там? это не был голос матери, но то же довольно знакомый и почти родной.

В деталях представлял Дрон эту встречу. Меньше всего он хотел видеть материнские слезы, пусть и слезы радости. Но не ожидал, что откликнется тетя Клава.

Прошли всего лишь мгновения, прежде чем дверь отворилась, и мать, чуть помедлив, чтобы убедиться в реальности происходящего, бросилась сыну на шею. Не смогла сдержать плач, (слезы брызнули из глаз сами собой), крепко обняла его, по-матерински прижала к груди. Дрон успокаивал ее, будто ничего и не было, никакой отправки в горячую точку, о которой они узнали в самую последнюю очередь. Не знали, только, что их сын пробыл там всего четыре месяца, а из лечебницы он не писал. Тетя Клава, почти точная копия Леночки (или наоборот), стояла в прихожей, с трудом сдерживая свои слезы, чтобы не напускать излишней нервозности от счастливой встречи. В свете лампочки ее глаза блестели так, словно это ее сын вернулся с войны живым и здоровым.

Он, наконец, смог войти внутрь, но только для того, чтобы из объятий матери попасть в объятья тети Клавы. Она так и не смогла больше сдержать рвущуюся силу внутри. Тоже прижала к себе, так же крепко, так же по-матерински

-Все нормально, ма, - еще раз повторил Дрон, когда мать вновь обняла его, все еще не веря в его реальность, - Я теперь рядовой пехотинец.

Бывший солдат получил-таки возможность снять ставшие его неотъемлемой частью за последний год сапоги и бушлат. Темно-синие, в клетку, тапочки стояли тут же, на полке для обуви у самой двери. Год они ожидали своего единственного владельца. В них Дрон всегда чувствовал себя по-домашнему расслабленно, без какого-либо намека на мрачное настроение. Это был подарок Леночки на его восемнадцатилетие. Она зарядила тапочки какой-то неведомой ему энергией, так он думал, сунув ноги в них, и сразу же ощутив некую легкость во всем теле. В первые дни после гибели Леночки и Вероники Дрон не носил их. Боялся потерять последнее, что напоминало бы о невесте, не успевшей стать ему женой, и их ребенке. Но Дрон удивительно быстро привык к новой реальности.

-А вырос-то как, - меж тем заметила тетя Клава.

-Да, - искренне поддержала мать, еще не успев вытереть слезы радости, - Ты есть-то будешь?

-Вопрос, конечно, риторический, - попытался пошутить Дрон с улыбкой, первой за последнюю неделю или две.

Обе женщины сопроводили его на кухню, в которой так же ничего не менялось за время его отсутствия. Лишь скатерть на столе сменили на узор в полоску. Дрон не сразу увидел (постарался не сразу увидеть) фотографию в цвете, вставленную в рамку на подставке. А когда увидел, мать и тетя Клава уже вошли вслед за ним. Проследили за его взглядом.

-Иди, возьми водки, - рука Дрона выудила из кармана еще один полтинник, протянула матери.

-Андрюша

-Теть Клав, я бы хотел тет-а-тет с ними, - и он сел на табурет, подвинув фото к себе

Оставшись один в кухне, вытащил из-за уха стреляную у таксиста сигарету. Закурил, глядя на фотоснимок. В принципе, курить не хотелось, и не настолько Дрон нервничал (не было повода), чтобы затянуться. Все самое страшное он пережил полтора года назад. Даже Чеченская республика с ее кошмарами и постоянным ожиданием смерти показалась привычной обыденностью навроде соседа-алкоголика этажом выше, на которого быстро перестаешь обращать внимание.

Как-то так получилось, что весь этот день стерся из его памяти, остались лишь некоторые нечеткие его фрагменты, которые Дрон еще помнил. Так бывает, когда внутри есть предчувствие чего-то центрального в определенный день и час, чего-то, что становится главным в целой жизни. Как-будто это и есть задача, поставленная самой Судьбой, и ты просто обязан ее выполнить.

Снимок запечатлел самое красивое личико, которое он когда-либо видел. Личико юной девушки, почти девочки. Это была единственная фотография Лены, она не любила сниматься, считая двумерное измерение искажением реальных форм и черт; но для Дрона сделала небольшое исключение. Не только для одного Дрона, для Вероники, для матери (а вот Веронику Леночка фотографировать запретила). Если бы успела стать ему законной женой, может быть он уговорил бы ее еще на пару-тройку снимков, в том числе и дочери. Да если бы ничего не случилось, он бы, вообще, многое сделал! И не было бы этих трупов на войне.

Дрон выпустил струйку сигаретного дыма вверх, сделав первые ароматные затяжки, но совершенно безучастно глядя в двумерные серо-голубые глаза, замеревшие на снимке. Он не видел, не чувствовал в них прежней любви или романтики, как когда-то год назад, когда смотрел на оставшийся от нее кусочек. Как когда-то, в те минуты, когда смотрел на живое объемное личико своей девочки в объектив фотоаппарата. Потом, после проявления пленки, он понимал, что снимок излучает большую нежность, большее очарование по сравнению с живым оригиналом. Леночка отказалась увидеть собственную фотографию, просила, чтобы он спрятал ее подальше. Она бы не стала слушать его признания по поводу каких-то попыток найти превосходство двумерного измерения над трехмерным. Но в этих серо-голубых глазах на двумерном снимке Дрон был укрыт неподдельной преданностью, чистым блеском любви, на какие способна только искренне любящая женщина. Между ними вспыхивала мощная энергия, словно через снимок Леночка была ближе, чем он думал. Чистый ясный взгляд, казалось, наивного человечка (для него она всегда оставалась такой) именно такая причина заставляла ее отказываться фотографироваться. Разумеется, она не знала и не могла знать, что на фото ее взгляд захватывал у Дрона дух; что в груди его словно весна разливалась теплым, пропитанным цветами весенним воздухом, пением птиц, порханием бабочек, солнцем, придающим живость всем чувствам; что ему хотелось прижать Лену к самому сердцу, бесконечно насыщаться волшебным теплом ее девичьего тела, бесконечно продолжать эту негу, сводящую с ума

Он сделал новую затяжку, чуть более продолжительную, сдерживая дым во рту, как бы играл им, перекатывал некий мячик.

и, разумеется, взгляд ее был основой, самой яркой, отчетливо заметной деталью на единственно сохранившем ее снимке. Ее взгляд превратил лицо Лены в личико, закрывшее весь кадр.

Снимок был сделан в спальне Дрона, потому носил некоторый интимный оттенок. Дрон сделал просто блестящий снимок (к данной мысли он приходил не одиножды). Ему пришлось проявить способности профессионала, которым он никогда до того не был. Свои темные волосы Леночка припустила на грудь, чего никогда не сделала бы в другом случае, всегда зачесывая их назад, стараясь сделать лоб повыше. Но в обоих случаях она оставалась достаточно привлекательной, с неизменным шармом, прекрасно сохранившемся на фото. Подкрашенные, для этого случая, губки почти девочки замерли в воздушной откровенной улыбке, такой же чистой как и взгляд. Прелестная головка была слегка склонена в левую сторону.

Остальные детали его почти не интересовали. Они просто утонули где-то на заднем плане, почти незаметные на фоне ясных глаз, роскошных волос и чистой улыбки

Только через какое-то время Дрон открыл рот, выпуская жгучий дым на волю, но тут же втягивая его обратно через нос. Продолжил игру, но в следующий миг послал вверх новую струйку.

и это создание досталось ему, предназначалось только ему. Это она нашла его. Ворвалась в жизнь Дрона совсем нежданно, именно когда он меньше всего готов был к подобному повороту событий. Сама Судьба (он и теперь не верил ни в Бога ни в Дьявола) испытала его на прочность, испытала на прочность его сердце. Не было больше Лены, не было больше Вероники. Осталась одна фотография с магически очаровательным личиком. Ее душа раздвоилась в момент вспышки объектива, одна из ее половин осталась в замеревших двумерных глазах. Она обрела новую жизнь на этом фото. Воскресла при жизни. Затаив дыхание смотрела на него сейчас.

В глазах Дрона защипало, слишком долго он немигая смотрел на снимок. Вновь затянулся. Все это было год назад, в первые дни после трагедии. Сердце болело при мысли, что теперь все будет по-другому.

Дрон отодвинул фотографию от себя. Сощурился. А все-таки на глазах проступили слезы. Но слезы от продолжительного напряжения глаз. Позволил себе встать с табурета. Свернул ремень, положил на стол. Вынул из кителя все документы и справки

Когда в дверь осторожно постучали, он еще стоял перед столом, зажав в пальцах окурок.

-Вы выпейте вместе за мое возвращение, - попросил Дрон обеих вошедших женщин, - Я весь день ехал, спать хочу

Дрон открыл глаза. Сердце бешено колотилось, перед глазами продолжал стоять пейзаж залитого ярким солнечным светом парка. Леночка все еще держала свою руку протянутой к нему, желая, чтобы он сжал ее. Девушка чуть покачивалась на белоснежных, с золотым сиянием, качелях. Ее монолог получился достаточно долгим. Наверное потому, что со дня смерти и до сей ночи, она ни разу еще не пришла к нему во сне. И сейчас он воспринял ее появление за нечто дурное. Впрочем, до этого момента

среда

Дрон не принимал и суеверия. Нет, были случаи, когда приходилось всерьез считаться с черными котами, разбитыми зеркалами, рассыпанной солью.

Как бы то ни было, а встреча с давно умершим, таким родным человеком, которому принадлежало его сердце, почему-то не принесла ничего, кроме неприятных переживаний. Чуть помедлив, Дрон сел на кровати. Растер лицо, мокрое от пота. В тишине слышалось еле слышимое тиканье будильника. Дрон сбросил, наконец, одеяло, решился встать на ноги. Тапочки уняли дрожь внутри. Щелкнула кнопка настольной лампы. На циферблате стояла половина пятого утра. Не будь встречи с Леночкой, Дрон наверняка бы проспал до полудня, хотя четыре месяца в горячей точке научили его вставать и в пять, и даже в четыре утра

На кухне были слышны голоса. Сквозь пластиковое узорчатое стекло он различил две фигуры. Усмехнулся. Открыл дверь.

-Доброе утро, - вполголоса поприветствовал Дрон.

На столе уже была разложена закуска. Похоже, женщины вообще не ложились спать, колдуя над предстоящим застольем.

-Я покурю, - с оправданием своего вторжения замялся он.

Он чувствовал их общую нервозность с первых секунд наступившего молчания. Они ждали его рассказа.

-Убивают там, - Дрон не стал затягивать, сбросил первый пепел в раковину.

Он не собирался как-то оправдывать свое намерение поехать в Чечню. Спокойно возвращался к тем событиям. Но не смотрел на близких ему людей, направил взгляд в кафель пола.

-Мы их, они нас. Нет, мне не удалось никого там подстрелить. Не знаю, смог бы.

-Зачем ты вообще полез в эту Чечню? с нескрываемым раздражением опередила тетя Клава, - Ты знаешь, что мы все испытали, когда узнали? Ты подумал о матери?

-Я так хотел, - он спокойно пожал плечами, - Захотелось, понимаете?

-А ты понимал, что там могут руки-ноги поотрывать, убить, наконец? не унималась тетя Клава, даже набирала обороты.

-Клавдия, - попыталась остановить мать.

-Что, Клавдия? Ведь сын твой, Саша. Единственный, понимаешь? Ремнем по жопе надавать бы тебе, Андрей. Родную мать до инфаркта довел своей самодеятельностью, засранец. Всыпала бы тебе по первое число, будь моя воля.

Дрон ничего не ответил, безмолвно выслушав крепкий пробор. Только стряхнул новую горстку пепла, наросшего на наполовину выкуренной сигарете в раковину. Затем открыл воду, смывая за собой, затушил окурок и отправил его в мусорку.

-Я возьму фотографию к себе, - только сказал Дрон перед тем, как вернуться в спальню, - Не хочу вам мешать

Как бы банально это не звучало, но они познакомились на улице. Однажды в выходной забурился Игорюха: старшего брата через неделю забирали на флот. Сам Игорюха не прошел по зрению без очков видел хуже старика девяносто лет, не дальше собственного носа. Игорюха пришел с деньгами, намеревался отметить получение повестки на имя Максима. Дрон пить не собирался, а Игорь и не предлагал. Просто не хватало компании разделить эту радость уж очень надоел Макс младшему брату.

В магазине друзья еще со школьной скамьи столкнулись с молодыми барышнями. Еще не успев взять любимого им пивка, Игорь предложил увеличить компанию до четырех человек. Такого шанса, по его мнению, могло больше не представиться, потому что радость Игорюхи оказалась так высока, что ему буквально требовалось покутить с какой-нибудь телухой. Да и погода выдалась на редкость великолепной в этот солнечный майский день. Что же касается Дрона, для него компания из двух нежданных гостий была не совсем желанной. В свои семнадцать контактировать с противоположным полом ему не приходилось. В отличие от вальяжного и резвого другана, Дрон вел себя с ними более чем скромно. Он практически не признавал лишнего флирта, по наставлениям родителей, полагая, что игры подобного рода ничему другому, кроме разврата не учат. И потому заметил, что Игорь излишне поспешен в своих намерениях. Как-никак, а поворот событий был непредсказуем. Сам Дрон не собирался гнать телегу вперед лошади. Но разошедшийся не на шутку Игорюха моментально угомонил его, заверив, что все держал под железным контролем. Дрон, хотя и с неохотой, но поверил в благоразумие Игоря и целиком поддался его инициативе.

Пацаны догнали подружек. Игорь взял беспрекословное лидерство в попытках уговорить Ирку и Ленку доставить ему и его товарищу радость пожелать Максиму счастливого пути в морфлот. Дрон сразу сообразил, что попытки Игорюхи более чем тщетны, но благоразумно помалкивал, ожидая окончания пустых уговоров.

Но еще ему было искренне жаль Игоря, понимавшего в тот момент, что пивко придется глотать только ему одному, под моральную поддержку Дрона. Во время монолога Игоря он старался не глядеть на девушек, подсознательно переводя взгляд на посторонние декорации. Но когда Дрон открыл рот, пересиливая собственную робость, не решаясь перешагнуть через давнишнего товарища, взгляд парня сам собой пополз в глаза темненькой Лены. Дрон до сих пор помнил свои слова, не в силах оторваться от ее лица и зацепившись за некий спасательный круг:

-Простите нас с Игорем за нашу излишнюю настойчивость. Игорь очень продолжительное время не увидит своего старшего брата. Он пока еще не разобрался в собственных эмоциях, не знает, что ему делать радоваться или горевать по данному поводу. Эмоции льются через край. Ему просто необходимо помочь направить их в правильном направлении. Если Игорь будет с пивом наедине, он наверняка напьется, поэтому его обязательно развезет и потянет на подвиги. Игорь совсем не злой молодой человек, но в данной ситуации за себя не отвечает нисколько.

Дрон не отвечал ни за одно из высказанных в речи слов. Впоследствии он и сам удивлялся неожиданной смелости. В тот момент Дрон нервничал больше остальных, и абсолютно не был готов что-нибудь добавить, если бы кто-нибудь из девушек обратился к нему в ответ. Но его ровная спокойная интонация сделала свое дело: Лена пожала плечами в знак капитуляции, чем призвала Ирену сделать то же самое. Только в знак признательности краткого, но приятного на слух монолога из уст более скромного Дрона девушки согласились принять предложение Игорюхи.

А дальше был большой сквер, в десяти минутах ходьбы от места встречи. Компания уединилась в самой его глубине, рядом с прудом, где в тот день посторонних почти не было. Девушки поздравили Максима с полученной повесткой. Пожелали будущему моряку удачи. Игорь сделал всего пару затяжных глотков из пластикового стакана, не больше. После чего отставил полторашку под скамейку. И занялся шатенкой Иреной, совершенно забыв про остальных участников, тем более, что и она как-то слегка приняла его флирт.

Остальным пришлось оставить внезапно возникшую молодую парочку и уединиться самим. Дрон понемногу раскрепощался, принимая реальность как есть. Это была его идея побродить по аллеям сквера, чтобы потом вернуться к повеселевшему Игорю и плененной им Ирене. С Леной он провел часа полтора, а может и больше, но все равно долго. В основном, она только слушала. Получалось вполне хорошо и весело. Он и сам не заметил как легко разговорился с неожиданной знакомой.

Она нравилась ему. Понравилась с первого взгляда. Дрон не сразу пришел к такой мысли, только вечером, когда размышлял над ее предложением встретиться еще раз в следующий выходной. Чего скрывать, он ждал того дня. Всю неделю волновался. И с удивлением вопрошал у самого себя как такое могло случиться с ним? Почему именно так? Почему именно она? Почему она позволила ему так легко говорить? Что случилось в тот день, в том месте?

Тогда у Дрона и в мыслях не было намерения выстроить какую-нибудь логическую цепочку всех тех событий. Он чувствовал, что она существует, что просто так в мире ничего не происходит, только в результате определенной закономерности. Но был слишком далеко от этого мира, буквально витая далеко от земли напару с новой подружкой. Ее образ преследовал постоянно. Дрон все больше хотел быть рядом с Леночкой. Все больше хотел вживую видеть стройную фигурку, идти рядом с ней, слышать ее голос, встречать магически чистый взгляд, направленный только в его глаза. Она была уготована именно для Дрона. Оставалось поймать нужное место, угадать время, создать идеальное стечение обстоятельств. Судьба продумала практически беспроигрышную комбинацию, где от него мало что зависело. Их отношениям было суждено перерасти в более чем дружеские. Еще четырежды молодые проводили в том самом сквере часа по три-четыре каждый выходной день, прежде чем он решился привести Леночку к себе домой. Мать, конечно, не была в восторге от неожиданной подружки, нарушившей размерное течение юности своего сына. Правда, позже, когда он тем же вечером вернулся домой, проводив Леночку до ее дома, откровенно признала девушку очень даже ничего. Однако, не отказала себе в намерении предостеречь Дрона от возможных глупостей. Но он и сам понимал, что далеко в их с Леночкой отношениях пока не стоит заходить, ведь все могло закончиться так же внезапно как и началось. Не обошлось и без упреков: тетя Клава, узнав о переменах в личной жизни единственной дочери, пришла просто в ужас. А пообщавшись с Дроном пару раз, быстренько смягчила свою позицию, а побывав с официальным визитом у него дома обе вдовы еще быстрее нашли общий язык и стали сообща наблюдать за растущей более чем дружбой любимых чад

Она бы обязательно дождалась Дрона из армии, даже с войны, если бы пришел приказ его туда отправить. Она не была той обычной девчонкой, которых полно в любом городе, даже таком среднем как Эрск. Они оба подарили друг другу свои сердца, накрепко связав судьбы, и так просто оборвать их роман не представлялось возможным.

-Но вот явился кто-то третий, - прошептал Дрон, глядя на фотографию, - Оставил их на парапете. Они прижались тело к телу, под ними пропасть, сбоку ветер.

Всплывавшие в голове строчки он воспроизвел чисто механически, будто знал весь текст наизусть, хотя никогда не слышал его и не читал.

Дрон не оплакивал их. Ни одна слезинка не проступила на его глазах, ни в день трагедии, ни в день похорон, ни после. Нет, не потому, что должен был как любящее существо оплакивать невосполнимую утрату, проявлять слабость рыданиями и ничего не решающей болью от того, что не сумел спасти хотя бы одну из них, хотя спасти было невозможно. Удар получился неимоверно сильным, чтобы мгновенно растереть по асфальту коляску с крохотным малышом, чтобы отбросить молодую маму на несколько метров, не оставив ей никаких шансов до приезда скорой.

Не дал он волю слезам и сейчас

Игорюха оглядывал его с явным девяностопроцентным сомнением в подлинности давнего друга. Только после этого протянул руку, чтобы убедиться в материальности утреннего гостя.

-Ну пощупай, пощупай, - с улыбкой закивал Дрон, узнавая прежнего Игоря, за весь год ничуть не изменившегося внешне, разве что мешки под глазами свидетельствовали о недавней пьянке.

Опрятные пальцы мощной руки Игоря коснулись пятнистого рукава бушлата. Это было целиком театральное представление, выраженное нескрываемой радостью от возвращения Дрона живым. Но, наконец, оба приятеля крепко обнялись, словно не виделись лет десять.

-Здорово, Дроныч!

-Здорово, Игоряндия!

Он был ниже Дрона на полголовы А Ирена на столько же уступала в росте Игорю Но это совсем не мешало ему получить гордое, на взгляд самого Игоря, звание подкаблучника. Характер этого плотного, физически развитого очкарика в отношениях с любимой лишний раз доказывал, что никем другим Игорюха в собственной семье быть не может и быть не намерен. Дружба и авторитет постоянно перевешивали друг друга в зависимости от отношений. Например, с Дроном Игорюха чувствовал и вел себя беспрекословным лидером (он был всего на год старше своего друга), особенно если дело касалось какой-нибудь выгоды. Как в случае со знакомством с Иреной и Леночкой, если это, конечно, можно назвать одним из примеров выгоды; с Ирой Игорюха зашел далеко достаточно быстро, не так как у Дрона и Лены. Вообще, поведение Игоря с противоположным полом, до той встречи, можно было смело назвать даже дерзким, дай только волю.

Но случай с Иреной мгновенно переменил все взгляды любителя девичьего общества. Это он приглянулся ей с самого начала. Как признавалась сама Ирена, если бы Игорюха убавил в своих уговорах стальной твердости, искажавшей его речь, девушки сдались бы намного быстрее. Это она нашла в Игоре свой косметический набор. Это она пошла ему навстречу, позволив Игорюхе взять инициативу в свои руки. Ну не мог быть Игорь лидером в их отношениях. Ирене больше требовался друг, нежели любовник. Игорь предпочел уступить место  своей возлюбленной, старше его на два года, кстати, позволяя ей немного власти.

Если бы Лена не погибла, обе пары в один день встали бы под венец.

-Ну пойдем, пойдем, нечего тут светиться, - Игорь сам запихал Дрона в прихожую, закрыл за собой дверь и сразу перешел на шепот, - Только тише Андрюшка спит.

-Андрюшка? так же шепотом переспросил Дрон.

-У меня сын родился три месяца назад, - довольно разулыбался Игорь.

-Поздравляю.

После крепкого рукопожатия хозяин и гость на цыпочках добрались до кухни, минуя детскую комнату. Дрон отметил про себя, что Игорь вполне обеспечен материально. В богато обставленной и облицованной белоснежным кафелем кухне царила королевская чистота. За столом, рядом с занавешенным жалюзи окном, сидела Ирена. Но Дрон не сразу узнал ее, некогда пленившую сердце самоуверенного Игорюхи. В глаза сразу бросался черный, вороньего крыла цвет ухоженных ровными локонами волос. Они спадали по спине, на плечи синего, махрового домашнего халата. У Дрона на миг перехватило дыхание. Он замер, не в силах оторвать взгляда от хозяйки домашнего уюта. Заныло под сердцем, оно сбилось на миг, вызвав перед глазами мимолетную пелену. Ирена пила чай вприкуску с печеньем, в первую секунду даже не обратив внимания на вошедшего бывшего солдата. Она была повернута к нему боком, от того через Дрона словно горячая волна прошла.

Когда он вошел и замер на месте, Ира откусила маленький кусочек квадратной плитки, зажатой в  изящных тонких пальчиках с ухоженными нелакированными ноготками. Но что-то почувствовав, вдруг повернула голову на вошедшего вперед Дрона, так и осталась на секунду с открытым ртом. Все же перед ним была Ирена. Наваждение рассыпалось в прах за долю секунды.

-Привет, - губы его растянулись в доброй улыбке сами собой.

-Привет, - чуть слышно ответила она, проглотив непрожеванный кусочек.

Дрон не сопротивлялся внезапным теплым ее объятьям, на какие она была способна для Игоря. Она обняла его словно родного, как если бы на его месте был ее настоящий возлюбленный. Они и правда были настоящими друзьями два закадычных друга с детства, две не разлей вода подружки. Каждый ощущал на себе переживания другого. Именно Игорь с Ирой больше других были рядом с ним в первое время после трагедии (не считая, конечно, матери и тети Клавы). А Ира вообще почти стала ему родной сестрой. И сейчас она долго не отпускала его. Игорь только молчаливо руками развел без тени неприятных эмоций на лице.

-Зачем на смерть пошел? Ирена подняла на Дрона блестевшие от слез бирюзового оттенка глаза, он не мог выдержать ее взгляда.

-Ира

-Ты что вздумал? она старалась не повышать голоса, - Да если бы тебя там

-Ирк, ну успокойся, - попытался влезть Игорь.

-Цыц, - резко повернулась она на него, но вновь быстро переключилась на солдата, - Если бы тебя там с дыркой в голове оставили Да мы все на ушах стояли, когда твое письмо пришло Был бы ты мне давно схлопотал бы

Ирена всхлипнула. В противовес спокойной сдержанной Леночке она оказалась требовательной боевой девушкой, способной при случае и ударить. В семье Ирены главенствовал отец капитан милиции. От него девочка приобрела упрямство и строгость, нередко приводящие к достижению поставленных целей. Игоря, слава Богу, пока что миновал ее хрупкий на вид кулачок, который мог бы выбить пару зубов при случае, за все время проведенное с ней вместе.

-Ира, - Дрон попытался обнять ее за плечи, - Ира, я прошу тебя, хватит. Все хорошо. Я жив-здоров, цел и невредим, стою перед тобой. Ты не переживай за меня.

Он отпустил девушку в руки Игоря.

-Все хорошо, солнышко мое, - ласково обратился тот к ней, - Дроныч вот он, здесь. Живой. Что ты, в самом деле?

-Не покрывай, ботаник, - глухо пробубнила Ирена, - Одного поля ягоды.

-Ты садись, - Игорь кивком указал на один из мягких табуретов у стола, - Делай себе чай, кофе. Ты насовсем?

-Желтый дом и дом родной, - усмехнулся Дрон, - Пойду сегодня оформляться. У вас-то что нового?

Ирена, тем временем, утерла рукой слезы, вернулась на свое место за недопитый чай. Игорь сел рядом с ней.

-Послезавтра свадьба. Приходи самым первым Через две недели Максим вернется. Предки на отдых в Грецию отправились, но обещались на церемонии быть Мы с Иркой хотели сегодня сходить к Лене и Веронике. Пойдешь?

Возникла неприятная для него пауза. Дрон опустил взгляд в пол, стараясь различить в нечетком отражении плитки свое лицо. Он ни разу не был на могиле Леночки и их общей дочери. Даже похороны прошли без его участия. В тот день он вообще не отрывался от телевизора.

-Нет. Не вижу смысла, - наконец решился на ответ Дрон, опасаясь обидеть их обоих.

-Ты ни разу не пришел к ним. Так нельзя, Андрюша, - миролюбиво укорила Ирена, - Они же были совсем не чужие для тебя люди. Почему ты так с ними?

Из детской послышался плач. Ирена мгновенно сорвалась с места, так и не прикоснувшись больше к чаю с печеньем.

-Ей тяжело не меньше чем тебе, - прокомментировал Игорь, оставшись с Дроном наедине, - Как-никак, а близкими подругами были. А ты тоже хорош. Решил на все забить?

-Только ты не начинай, - окрысился Дрон, - Ничуть не жалею о том, что сделал. Была бы возможность сунулся бы еще разок.

Игорь усмехнулся. Достал из кармана своего халата пачку сигарет.

-Это ненормально, и ты об этом знаешь, Дроныч.

-Ненормально что? ухмыльнулся тот, - Я должен был на стенку кидаться, биться головой в кровь?

-Вернулся, герой? с нескрываемым удовольствием майор Буров оглядел его со всех сторон, - Поздравляю.

Дрон бесцеремонно плюхнулся на свободный стул, заложил ногу за ногу. Его нисколько не тронул этот тон. Даже на лице не дрогнул ни один мускул.

-Мы уже наслышаны о твоей службе, - продолжил майор с тем же восторгом, - Жаль только, что она так быстро закончилась. Может быть, успел бы каких-нибудь наград заслужить.

-У меня уже есть одна, - хладнокровно пожал плечами бывший солдат пехотных войск, - Убийца.

Буров поднял голову, не успев как следует заняться доставленными с военным билетом Дрона бумажками. Из-под круглых немодных очков Георгия Алексеевича на Дрона уставился сбитый с толку взор потерявшегося на миг после внезапного удара боксера. Буров замер, вопросительно и непонимающе ожидая продолжения. Вся его дружелюбность могла легко соскочить с круглого мясистого лица, стоило только дернуть за ниточку посильнее.

-Не понял, - сказал майор.

-Я разрядил в чеченскую снайпершу всю обойму, - пояснил Дрон, будто проводил хирургическую операцию, - Потому меня так и прозвали в роте, потому меня отправили в дурдом.

Майор еще какое-то время продолжал смотреть на сидевшего перед ним бывшего солдата, не решаясь что-либо сказать в ответ. Они не знали об этом случае. В официальном отчете о той операции было сказано, что снайперша была ликвидирована при попытке сопротивления двумя выстрелами. На самом деле не было никакого сопротивления. Дрон расстрелял уже безоружного человека, всадив в ее тело два десятка пуль. Он до сего дня не мог дать четкого ответа своему деянию, своей неудержимой ярости, внезапно овладевшей им в тот момент. Это был второй застреленный им собственноручно чеченский боевик (первого он убил при патрулировании зоны, выстрелив убегавшему бандиту в спину) за четыре месяца, проведенные в зоне боевых действий.

-Не желаешь рассказать как это было? вдруг решился на реакцию майор Буров.

-Медкомиссия уже освободила меня от дальнейшего прохождения воинской службы, - категорично отверг Дрон.

И вообще ему крупно повезло, что военная прокуратура так и не предоставила ни одного доказательства подтверждения его вины. Все списали на неустойчивую психику, благо Дрон был свидетелем смертей Трактора и Черникова, ставших клиентами этой сучки. -Не смог сдержать эмоций, - рассказывали сослуживцы, на глазах которых и произошла расправа. Психушка и досрочный дембель оказались для него самым приемлемым исходом событий. Дрон не сопротивлялся, спокойно приняв самотек. Как-никак, а в дурдоме тоже позволительно здраво мыслить. Можно немного прийти в себя после бурного периода жизни длиной в четыре месяца.

-Я и не собирался оспаривать ее решение, - настала очередь Бурова пожать плечами, - Простое любопытство.

-Вам лучше об этом забыть, товарищ майор, - посоветовал Дрон тоном, будто на равных со старшим офицером говорил.

Георгий Алексеевич хмыкнул, после чего вернулся к документам на имя Дрона.

-Чем рассчитываешь заняться? спустя некоторые мгновения услышал бывший пехотинец.

-Я подумаю еще с недельку-другую, - вслух решил он, - Здесь нечего делать. Возможно, в стольный град уберусь

Дома включил телевизор. Бесцельно пощелкал пультом, пробежав почти по всем каналам в поисках чего-нибудь дельного. Но кроме дури больше ничего по ТВ не крутили.

Наступившая тишина надавила на уши плотной массой. Кажется, Дрон наговорил лишнего некоторое время назад. По большей части, в кабинете Георгия Алексеевича. Он ляпнул про свое полученное перед самой отправкой в дурдом прозвище. Зачем-то пустился в какие-то объяснения, рассказав об этом убийстве несчастной снайперши.

Но до того был Игорь Ирена. Она сказала ему, что покрасилась неделю назад, будто знала, что Дрон скоро вернется, так скоро. Это было целиком ее дело. Просто все происходило в нем самом. Кажется, Ирена поняла его реакцию, когда он увидел ее через год. Она ничего не сказала Дрону на этот счет, хотя могла.

Почему Ирена досталась Игорю? Возможно, все бы пошло не так, если бы вместо Дрона Леночка предпочла именно его корефана. Родила бы дочь Игорю, а может быть и сына, а Козыренко никогда бы не появился пьяным за рулем Волги в тот день, в тот час, в том месте.

-А может стоит выгнать страх?

Улыбка у обоих на губах.

И оба сердца бьются ровно,

Еще не рано, но уже не поздно.

Его глаза горят безумством,

В Ее глазах почти что пусто,

Так бесконечность под ногами

Несет Ей мощными волнами

То боль, то мир, то невесомость.

Но Он умнее, Он Жестокость, - медленно бубнил Дрон про себя, водя взглядом по узорчатому ковру под ногами.

Достал из нагрудного кармана фотографию

Звонок в дверь застал Дрона в довольной ухмылке. Лена ожила, улыбалась ему со снимка, но совсем не была двумерной. В ее милых  глазах отражался он сам. Еще мгновенье, и она заговорила бы с ним. Как раньше, как в те дни, когда они гуляли в сквере вдвоем. Лена многого еще не успела сказать ему.

Звонок повторился еще дважды.

Только после четвертой трели Дрон пришел в себя. Прямо в губы чмокнул фотографию двумерной почти девочки перед тем как снова опустить ее в карман.

Отворил дверь, получилось очень резко, как-будто знал кто там и совсем не хотел видеть непрошенных гостей.

-Привет, - после заминки от неожиданного появления хозяина квартиры осторожно сказала она.

-Аналогично, - Дрон так же оказался сбит с толку действительно неожиданной гостьей, которую, однако, знал в лицо.

Не так хорошо, конечно, но одной встречи на суде хватило. Тогда Юле было семнадцать. И она ничуть не изменилась внешне за прошедший год. Все та же хорошенькая фигурка, все тот же вечно сочувствующий взгляд голубых глаз. Типичная наивная простота (а может и маска) на круглом лице.

Она ни разу не пришла к нему после того дня. Ни она, ни кто-либо другой из их поганой семейки. А если бы и пришел, стало бы только хуже.

-Чем могу быть полезен? Дрон первее Юли взял себя в руки, незаметно окинув взглядом всю лестничную площадку, не желая посторонних глаз.

-Андрей? негромко и настороженно сказала Юля.

Она тоже успела рассмотреть его так близко, смерив глазами высокую плотную, чуть-чуть полную фигуру в х/б и синих домашних тапочках, вставшую в дверном проеме. Юля как-будто пожалела, что пришла к нему. Как-будто не ожидала того, кого хотела увидеть в этой оболочке, именуемой Дроном именем, более привычным для него одного.

-Он самый, - кивнул он, ожидая разумного продолжения.

-Я

-Да знаю кто ты, - сразу же оборвал Дрон, сморщившись от неправильного варианта, - Так чем могу быть полезен?

Ему не хотелось ее видеть с первой же секунды ее появления на пороге. С каждой новой секундой неприязнь к Юле набирала обороты. Но он сдерживался, чтобы не послать ее ко всем чертям без права на возвращение.

Она стояла перед ним, прижав к груди черный пакет, в котором могли находиться только тетради и учебники. На его настойчивость Юля виновато, оттого глупо, улыбнулась и пожала плечами.

-Если честно, не знаю. Извини, я понимаю, что ты не хочешь меня видеть

-Тебя послал отец? а все же Юля чем-то поймала его, раз он не захлопнул перед самым ее носом дверь, полностью потеряв интерес к продолжению этого визита.

-Нет, - к такому вопросу она была подготовлена, - Он не знает, что я ушла с лекций.

-Все с тобой понятно, - Дрон не мог не улыбнуться такому ответу, - Что ж, проходи.

Он посторонился, пропуская гостью внутрь квартиры. Юля остановилась в прихожей, совсем растерявшись. Она не имела четкого плана действий когда шла сюда. А Дрон, закрыв дверь, сейчас облокотился на нее спиной и скрестил на груди руки, полностью овладев контролем над последними минутами.

-Я слышала, отец говорил, что ты появишься на этой неделе, но не знала день твоего приезда, - Юля смотрела прямо в его глаза, ей не имело смысла лгать сейчас, - Я думала расспросить твою маму. Сейчас, ведь, обеденный перерыв.

-Никто не знал, когда я приеду. Я не писал домой последние два месяца. Что ты от меня хочешь?

-Поговорить с тобой, Дрон, - Юля даже закусила губу от сильного стеснения, - Мой отец виноват перед тобой. Я хочу просить за него прощения.

Это было полной неожиданностью для него. Дрон на какое-то время даже растерялся. Но лицо его по-прежнему оставалось беспристрастным. Дрон не имел права показать, что застигнут врасплох.

-Хм, - хозяин квартиры только взял короткую передышку, бросил короткий взгляд под ноги, - А ты очень смелая, Юля. Я бы на твоем месте не рисковал.

-Я в курсе твоей службы, Дрон. Знаю и про Гудермес и про психушку. Если быть до конца честной, мне боязно быть здесь сейчас: на твоей территории, в твоем доме, один на один с тобой. Я надеялась, что ты просто захлопнешь перед моим носом дверь в тот же момент. Ты можешь сделать со мной сейчас все что угодно, чтобы только рассчитаться с моим отцом.

Что ж, Юле надо было отдать должное за столь откровенное признание. Все обстояло именно так: другой бы на его месте наверняка выплеснул агрессию на гостью жестким матом в три этажа, захлопнул бы дверь, не дав ей даже открыть рот, чтобы знала, кто она такая и какие ассоциации вызывает в памяти. Такие считаются слишком предсказуемыми: только непрошибаемая агрессия при приближении, постоянный оскал, ярко выраженная ненависть. Но Юля увидела иное поведение, даже улыбку в ее сторону. Не только она одна. И не только теперь. Он вел себя вполне адекватно для всех до момента ухода в армию. И это не могло не тревожить. Да, Дрон должен был биться головой в стену до крови, проклиная всех и каждого в том что случилось. Должен был замкнуться на какое-то время и срываться на любую попытку помощи со стороны. Он проглотил этот кусок неразжеванным, проглотил с удивительной для окружающих легкостью.

-Это совсем неплохая идея, - он позволил себе почесать в затылке, - Например, изнасиловать дочь подполковника Козыренко, сняв весь процесс на видео, а потом вручить ему посылку с расчлененным телом лично в руки. Как тебе такой вариант? Много ума не требуется, к тому же все участники в сборе.

Она готова была принести себя в жертву в тот момент. Не боялась смотреть Дрону в глаза. Он видел этот страх, нутром чувствовал ее дикое волнение, панику, буквально витавшую вокруг Юли в воздухе. Она ждала от Дрона всего что угодно, и готова была принять любую участь. Она была в его власти.

-Тебе не надо меня бояться, - ослабил напряжение Дрон, - Ты, конечно, зря пришла, я не одобрю твоей попытки лезть на рожон. Еще меньше мне доставляет удовольствие вообще говорить с тобой. Но поскольку ты нанесла мне этот визит, я не могу отпустить тебя просто так. Раздевайся, проходи, раз в гости зашла.

Он с неподдельным интересом наблюдал за тем как его гостья, сначала, повесила на крючок вешалки пакет с учебными атрибутами. Сняла серую дубленку, такого же цвета меховую шапочку, выпуская наружу широкий хвост светлых волос, серый шарфик с простеньким темным узором (похоже, Юля предпочитала нейтралитет даже в цвете одежды). Дрон не подгонял ее. Даже подал Юле красные тапочки матери, отставил на полку для обуви ее полусапоги.

-Ты была здесь за время моего отсутствия? на всякий случай поинтересовался он, проводя Юлю на кухню.

-Пару раз. Общалась с тетей Сашей и с тетей Клавой, - она не имела права лгать в этом доме даже на одну тысячную, - Видела фотографию Лены. Красивая девушка. Мне правда очень жаль, что все так случилось. Погиб ваш с Леной ребенок, это вдвойне печально.

-Время назад не прокрутить, - с равнодушием на ее причитания ответил Дрон, - Незачем махать кулаками после драки.

Он посадил Юлю на первый попавшийся свободный табурет, сам полез в холодильник с оставшейся после утреннего минизастолья едой. Среди прочих закусок, собранных им на стол, Дрон поставил едва начатую бутылку водки, достал половину Боржома. Юля растерянно и с недоверием следила за всеми его движениями. Он поставил перед ней рюмку, себе выбрал граненый стакан. Дрон наполнил его спиртным до самых краев. Он совсем не хотел пить, желудок наверняка вытолкнул бы алкоголь обратно в ту же секунду.

-Я не пью спиртное, Дрон, - как можно мягче заметила Юля, когда он плеснул водки в рюмку, тоже до краев.

Дрон вонзил отстраненный взгляд ей в лицо. Но только затем, чтобы тут же вновь перевести его на бутылку. Завинтил пробкой горлышко, поставил на стол. Неожиданная идея пришла в голову совершенно спонтанно. Дрон вынул из кармана снимок и безмолвно подложил его под наполненную водкой рюмку. Несколько капель попало на фотографию, но Дрон будто не заметил их, хотя и смотрел на двумерное личико.

-Она тоже не прикасалась к алкоголю, - подумав немного, он стер капли со снимка, - Это очень опасная игра. Даже с пивом лучше не связываться. Ты правильно делаешь, что не употребляешь эту гадость.

-Можно, ты тоже сейчас оставишь свой стакан нетронутым? попросила Юля с некоторой заминкой, - Я очень опасаюсь пьяных.

-Наверное, тебе крепко доставалось от подвыпившего папашки? Это очень хороший урок для большинства трезвенников, я так считаю. Знаешь, я сейчас очень ясно вижу, нутром чувствую, грань между рассудком и его отсутствием. Я прекрасно понимаю, что если сейчас проглочу эту вонючую гадость, мой мозг прекратит контролировать мое тело, представляешь, насколько все тонко связано между собой внутри? Потому что у меня есть это желание на миг потеряться в пространстве, когда дочь убийцы моих близких находится совсем рядом, достаточно протянуть руку и взять ее мертвой хваткой. Представь себе, в зоне боевых действий я практически не видел такого желания. Но в том и его опасность, что оно может захватить тебя в клещи в любой момент, когда ты не готов к сопротивлению. Это очень похоже на серьезный дефект той же плотины. Давление воды набирает неимоверную силу, больная конструкция не способна сдержать колоссальную энергию. В результате следует мощный прорыв, хлынувшая вода сметает на своем пути все, что может стереть с лица земли. Иногда алкоголь может послужить хорошим лекарством для нездорового организма.

-Но если орган дефективен, лекарство ему не поможет, скорее убьет, - поймала его волну Юля, - Почему бы просто не постараться заменить его или, на худой конец, удалить?

-Логично мыслишь, - хмыкнул Дрон, - Боль самый сильный страх человека. Боль загоняет в угол. Боль толкает на самые непредсказуемые действия. Хочется только одного чтобы она исчезла, исчезла насовсем и никогда больше не возвращалась. Ты готов отдать все ради достижения этой цели. Но знаешь, в чем ее превосходство? Боль всех уравнивает, ставит на свое место. Кем бы ты не был ничтожной живой тварью, которую не видишь когда давишь или повелителем рода человеческого, боль всегда прольется на тебя ледяным душем, откроет глаза на истинный порядок вещей. Кому-то он станет противен, кому-то принесет такую же боль, кто-то его даже полюбит. Но его увидит каждый, кого боль коснется. Даже с заменой или удалением дефекта от истины не убежать. А истина  пресна, пряма как строгая серая полоса, и так не хватает других цветов, чтобы скрасить унылую линию. Она и есть эта грань между рассудком и безумием. Извини, я просто провалялся в психиатрической лечебнице два месяца, не обращай внимания.

Дрон поспешно выдохнул и одним залпом опустошил свой стакан. От сильной горечи в моментально вспыхнувшем жарким огнем горле, от чего перехватило дыхание и прослезились глаза даже помутилось в голове. Дрон прокашлялся. Схватил что-то с первой попавшейся тарелки, запихал в рот и начал усиленно жевать. Запах колбасы максимально разбавил сражение внутри. Но огонь уже добрался до его желудка. Дрон схватил еще один вареный кружок, сменив на поле боя проглоченного предшественника.

-Крепкая, тварь, - попытался сказать Дрон, наверное, в оправдание своему поступку, к последствиям которого оказался совершенно не готов.

Он заметил сморщенную гримасу на лице Юли, прикрывшей даже рот, словно девушку вот-вот должно было вырвать. Жгучее и вонючее пойло отдавалось даже в мозгу, часто застучало в висках. Дрон сел на табурет, сильно стиснув голову. На какое-то время у него отказал слух. Только дико громкий гул окружал со всех сторон. Сердце бешено колотилось, получив мощный выброс в кровь адреналина. Точно такой же гул был в его голове, когда он расстрелял обезоруженную снайпершу, точно так же биение сердца покачивало все тело и дрожь пробивала каждую клеточку. Проведя в психушке первую же неделю, Дрон почти забыл обо всем, что произошло с ним за последние четыре месяца. Зона боевых действий казалась такой далекой и нереальной словно ночной кошмар после пробуждения. И тем же ночным кошмаром он считал теперь, попав в больницу, убийство этой несчастной, даже не помнил всех подробностей. В памяти остался лишь образ ее изрешеченного пулями тела

-На, выпей воды, - прямо перед собой он увидел все тот же стакан, вновь наполненный  прозрачной жидкостью.

Негромкий мягкий голос Юли пробил глухую стену, оградившую его от реальности в последнее секунды. Скорее интуитивно Дрон одним залпом проглотил холодную воду из-под крана, остужая огонь в горле и тепло в желудке. Вроде бы помогло, но гул в голове не проходил. Жгучая сила поднималась к мозгу, изолировала, подчиняла себе. Организм Дрона не был готов к такой большой дозе алкоголя.

-Тебе плохо, да? меж тем хлопотала вокруг него гостья.

-Уходи и забудь сюда дорогу, - пересилив атаку в теле, сказал Дрон.

Он попытался встать (зачем?). Пространство вокруг размывалось в нечеткую массу. Какая-то сила в ногах ослабляла равновесие, Дрона тянуло вперед, на стол, и он вынужден был опереться в его крышку обеими руками. Его грозило вырубить.

-Тебе нужно лечь, - посоветовала Юля, - Я помогу тебе дойти до твоей комнаты.

Ее голос напоминал уже когда-то знакомый ему. Вероятно, именно этот голос остановил Дрона от любых намерений сорваться на нее. А Юля самостоятельно подхватила его, буквально оторвала его побелевшие от крепкого сжатия руки от стола.

-Что ты делаешь? он уже где-то чувствовал подобную хватку, когда гулял по скверу в чьей-то прекрасной компании, поэтому ему оставалось сейчас только подчиняться ее воле, - Ты понимаешь что ты делаешь?

-Понимаю, Дрон, - она повела его как прочь из кухни, - Где твоя комната?

-Я не нуждаюсь ни в чьей помощи, могу дойти сам, - он даже попытался вырваться из-под этой знакомой хватки.

-Ты сейчас ничего на можешь, - давно знакомый голос отнимал любые физические усилия, - Дело не в крепости этой дряни. Ты никогда не пил, Дрон. Если не отключишься по дороге к собственной кровати, то это уже будет чудом.         

Дрон перестал сопротивляться ее воле, чувствуя все больше нараставшую слабость внутри от разлившегося по всему телу тепла. Изолированный мозг отказывался нормально функционировать, хотя еще был способен как-то мыслить.

-Здорово я ступил, правда?

-Это моя вина, - ответила Юля и осторожно поддержала его, посадив на кровать, - Наша семья приносит вам одни неприятности.

Он резко схватил девушку за руку, сжал стальной хваткой. Мутный взгляд Дрона какое-то, совсем непродолжительное время рассматривал визитершу так близко. А затем он притянул побледневшую Юлю к себе

В половине восьмого вечера пришел Игорь. Приходил еще ранним вечером, часов в пять, Дрон проснулся всего пятнадцать минут назад. Проснулся с иссохшим горлом и жутким синдромом похмелья. О происшедшем днем почти ничего не помнил. Помнил приходила Юля дочка отставного полковника Козыренко, год назад по пьяни переехавшего на собственном автомобиле молодую маму и ее трехмесячного ребенка на глазах родного им единственного свидетеля. Приходила просить прощения за папочку. Дрон не рад был ее визиту, но ее хорошенькое тельце послужило одной из причин его приглашения зайти. Юля сама завела его, неосторожным высказыванием о возможном насилии над ней в отместку давнему обидчику. Потом он что-то грузил девушке про страх боли. Потом заглотал целый стакан водки. Смутно помнил как Юля вела его до кровати. А дальше черная бездна, бездонный колодец, принявший его без церемоний. Словно по голове ударили.

Игорь пришел как раз вовремя: Дрон собирался освежиться на вечернем морозном воздухе. Приятели вышли из подъезда и направились в сторону ближайшей торговой точки, где можно было бы пополнить табачный запас.

-Дочь Козыренко приходила, Юля, - проинформировал Дрон, едва оказавшись на улице.

Игорь достал из кармана почти пустую пачку сигарет. Чиркнула его зажигалка.

-Знаю, - сказал Игорь, после затяжки, - Ты помнишь, что случилось? Ты затащил ее в постель.

-А на кровати нет никаких следов, - чуть подумав, улыбнулся Дрон.

Он проверил одеяло в первую очередь после пробуждения. И как был доволен, что оно оказалось чистым.

-Ей просто круто повезло, - кивнул Игорь, - Ты одумался в самый последний момент, благо голова не совсем сломалась. Юля была в истерике. Иришке пришлось дать ей валидола.

-Это ее проблемы

-Это наши проблемы, - Игорь даже сделал сильный нажим на слове наши, - Ее, твои, и мои.

-А ты здесь при чем? удивился Дрон и даже приостановил шаг, - Она же ко мне пришла, со мной так рвалась поговорить. Насколько я понимаю, впервые за весь год. Год, заметь.

-Я бы залепил тебе сейчас в рог, Дрон, если быть честным донельзя, - вновь удивил Игорь, - За что ты так с Юлей? Она совсем не при делах, понимаешь? Она даже не знала о том что случилось до самого ареста Козыренко. Да, она не пришла тогда, не пришла даже извиниться. А ты бы как на ее месте сделал? Ты ни одной слезинки не проронил, ни разу разговора о них не завел, как-будто проглотил и забыл начисто. Все витал где-то в космосе, мы уж думали за тобой хвостом таскаться, как бы не сотворил чего не следует.

-Что-то ты излишне опекаешь эту дурочку, - Дрон никак не среагировал на поспешную атаку друга, - Именно дурочку. Потому что была бы умная, держалась бы от меня подальше, обегала бы за километр.

-Эта дурочка, как ты ее называешь, письма тебе писала в часть, только почему-то они приходили в твоих конвертах даже не распечатанными. Она на кладбище ходит еще чаще нас с Иришкой, в отличие от некоторых, не буду называть поименно. С отцом разорванные отношения.

-Прямо великомученица какая-то. Впору в летопись золотыми буквами на скрижалях ее имя прописывай, - усмехнулся Дрон и пожал плечами, - Не верю в бога, а мучениками сыт по горло.

-Юля придет к тебе завтра, - они остановились у первого же ларька с сигаретами, - Поговоришь с ней, поговоришь без всякой водяры. Спокойно, на низких тонах.

-Ваш приказ будет выполнен, товарищ командир.

-Это не приказ, это просьба Иришки, помнишь еще такую?

Он проснулся,

четверг

вырвавшись из лап третьего за ночь кошмара. В груди на всю мощь работал маховик, разгоняя кровь до проступившего на лице пота. Хотелось пить, пить много, не останавливаясь на передышки.

Но сердце он видел и во сне. Два первых ужастика поочередно растворялись в памяти, едва Дрон открывал глаза, перемещаясь в жаркую тьму комнаты. Но события третьего он запомнил очень хорошо.

Запомнил цыганку, ту самую, что гадала ему в вагоне электропоезда. Она снова оказалась рядом с ним. Дрон снова ехал в том же самом вагоне к себе домой, и его снова укачивало. Все та же женщина со спящей девочкой (он знал ее имя Лена) сидела напротив бывшего теперь солдата с презрительным выражением лица. Цыганка теперь не гадала ему. В ее ладонях с грубой смуглой кожей и разбитыми в кровь пальцами вздрагивало живое сердце, сердечко карточных червей. Дрон во все глаза наблюдал за равномерным беззвучным его биением. Его даже не смущала и настоящая темная кровь, сочившаяся сквозь пальцы цыганки, плотно прижатые друг к другу. Большие горячие капли забрызгали весь подол ее цветастой юбки, залили пол под ногами.

-Гнать тебя надо! За шкирку и в снег! с ненавистью кричала женщина по имени Лена.

Но Дрон почти не слышал ее, не в силах оторвать взгляда от живого сердца. Цыганка улыбалась ему, фигура ее была совсем недвижима. Из кармана грязной джинсовки выглядывал уголок сторублевой купюры.

Потом Дрон протянул к живому сердцу руки. Ладони ощутили горячие темные, почти черные, капли; на кончиках пальцев заблестел свинцовый оттенок.

-А ты на войне был? сказала женщина по имени Лена.

Он отвлекся на нее. Проследил за ее взглядом в окно. Мимо проносились полыхающие ярким оранжевым пламенем дома. Словно опоры ЛЭП через каждую сотню-другую метров мелькали сгоравшие в пепел целые селения. Небо затянуло непроглядно черным толстым слоем дыма.

-Все из-за них, из-за черножопых, - с прежним омерзением ругалась женщина по имени Лена.

-Зло везешь с собой, солдатик, - мудро сказала цыганка, перебив ее голос громким шепотом.

Дрон отвернулся от огненной катастрофы снаружи, до которой можно было дотянуться рукой. Взгляд снова обратился к волшебно очарованию колебаний в ладонях цыганки. Сердце звало его по имени. Он слышал что-то вокруг, не мог разобрать ни единого звука, ни единого голоса, которые буквально проникали в мозг. Но видел свет, лазурное свечение набирало силу с каждым новым вздрагиванием сердца. Будто магнитом тело Дрона притягивало к нему. Так мог бы притягивать только портал, переход в недостижимые для всех остальных реальности, где всегда хорошо.

Он вновь протянул ладони к сердцу. Он должен был прикоснуться к нему. Цыганка сама вложила сердце в ладони бывшего солдата. Дрон затаил дыхание. Он чувствовал почти черную липкую кровь (она на самом деле оказалась черной), закапавшую под рукава кителя. Но это было так приятно!

-В нем столько тепла, солдатик, - шептала цыганка, обнажив в улыбке желтые зубы.

Сердце действительно грело руки. Кровь закапала на пол, просочившись через ткань кителя на локтях.

Что-то заставило Дрона вновь переключить внимание на окно. Мощная волна жара накрыла его лицо. Снаружи творился настоящий огненный спектакль. А через миг его жуткую тишину разорвали частые автоматные очереди, а клубы дыма затянули все окно целиком. Будто электричка вошла в затяжной тоннель, и в вагоне было светло только от света ламп под его крышей.

Несколько пуль пробило окно. Словно зеркало раскрошилось, а за ним улыбалось все то же хитрое лицо цыганки. Она открыла рот, намереваясь что-то сказать, но вместо слов с губ ее сорвался нечеловеческий визг. Визг тормозных колодок прорезал пространство вагона ярким лучом, а вслед за ним едкая жгучая боль ударила по глазам Дрона, пронзила все тело. Инстинктивно он сжал лицо окровавленными ладонями (запах машинного масла получился не менее резким), чтобы унять боль в ее источнике.

Громкий звон разбившегося об пол сердца пронзил уши. В тело Дрона вонзились миллионы мелких осколков, некоторые прошли насквозь. В лицо брызнуло горячее машинное масло

В следующий момент он проснулся.

-Черножопая сука, - в наступившей тишине его голос казался излишне успокоительным, - Черножопая ****ь.

Дрон выполз из кровати, чуть-чуть еще полежав после жуткого действа, чтобы прийти в себя. Широко зевнул. Свет настольной лампы получился резким, но совсем кратковременным. Дрон взглянул на стрелки часов 2.38, затем скользнул глазами на фотографию. Вчера вечером, перед тем, как лечь спать, он вставил Леночку в рамку.

Дрон взял снимок с собой и вышел из комнаты.

На кухне включил свет, положил снимок на стол. С первых же затяжек последний кошмар стал забываться, сливаясь с терпким дымом (пора бы бросить курить). Сигарета в пальцах подрагивала, но только от напряжения самой руки, локтем которой Дрон оперся на крышку стола. Фотография лежала прямо пред ним.

-Чего не спишь? на внезапный голос матери он даже не среагировал, сделав новый глоток освежавшего никотина, капля которого способна убить лошадь.

Дрон хотел быть сейчас один.

-Я когда в поезде ехал, цыганку видел, - все же ответил он, не глядя на мать, - Теперь снится, сука.

-Ты разговаривал с ней? догадалась она.

-За сотку кое-чего нашептала. Думаю, если бы встретил кого-нибудь из них раньше, вряд ли бы замутил с Ленкой тогда. Оказывается, не все они такая погань, как их рисует наше воображение. Такие же люди, со своими тараканами в голове. Просто платят нам той же монетой за наше омерзение.

-Сходил бы ты на кладбище, - после паузы сказала мать, - Ни разу не был, ведь. Даже на похороны не ходил. А там и ребенок твой.

-Там сопревший кусок истории, - коротко ответил Дрон.

Смял бычок в круглой стальной пепельнице. Взял фотографию с собой и направился обратно в комнату

Кругом сплошные стены бездонного и черного колодца

Над той же пропастью голодной,

И лишний шаг как к обжигающему солнцу.

И страх и страсть спасенье в любящих сердцах

Играют огненной волной

Звонок

Ирена настоятельно просила (рекомендовала) встретиться с Юлей еще раз. Для какой цели и почему она так хотела, чтобы Дрон выполнил ее просьбу? Игорь, похоже, полностью разделял такой вариант развития событий. Видимо, в их планах связать Дрона с Юлей, чтобы со второй попытки построить для него крепкий  любовный союз. А что, вполне приемлемая перспектива. Юля очень даже хороша на вид, характер вполне подходящий. Чем не идеальная жена? Еще пару близняшек мальчика с девочкой - для полной идиллии. Вот она дружная семья до крышки гроба.

Звонок

Шок быстро прошел, будто это случилось отнюдь не в его жизни. Точно так же он чувствовал себя, когда умер отец сердце сдало. Дрон не впадал в некий ступор, как обычно бывает в подобных случаях. Вообще, само понятие смерти приобретало для него особый смысл, никогда не кололо изнутри. Даже страх собственного небытия становился прозрачным, невидимым.

Это для них для тети Клавы, для его матери, для Игоря с Ирой, был период траура. Слезы, причитания, переживания в связи с утратой близких, все это было только с ними. А Дрон быстро свыкся с новой реальностью. Лена так неожиданно и легко ворвалась в его жизнь, что не стоило горевать по поводу такого же стремительного ее ухода.

Звонок

Даже на суде он вел себя излишне невозмутимо. Много молчал, давал разумные ровные ответы на вопросы судьи, прокурора, адвоката. Они осторожничали с ним в общении, так же в общении с Дроном сохраняли мягкую интонацию и близкие ему люди. Сам он отвечал настоящим устойчивым поведением, безо всяких срывов. Дрон понимал, его поведение казалось им более чем странным и потому тревожным. Перед армадой он прошел самое строгое наблюдение у психиатра, тот не выявил признаков ненормального состояния и признал его полностью годным к военной службе.

Звонок

Дрон перевел взгляд на часы 10. 57 утра.

Звонок Звонок

Звонили настойчиво, как-будто знали, что внутри кто-то есть. И совсем не желали уходить, требуя встречи с хозяином квартиры. Он сам сказал вчера Игорю, что до обеда точно никуда не собирается. Наверняка последний передал эту новость Юле. Если  она снова решила сбежать с занятий, чтобы еще раз поговорить с Дроном, тогда она просто ненормальная. А может быть это была Ирена, или Игорь, или они вместе. Им бы лучше предстоящими торжествами заниматься, столько нервов, столько форс-мажоров может случиться до обмена кольцами в загсе.

Даже не глядя в глазок, Дрон открыл дверь на лестничную площадку.

-Привет, Дрон.

Он совсем не удивился ее появлению; Игорь, ведь, предупредил, что она обязательно придет завтра. На этот раз Юля пришла без пакета.

-Ты еще глупее, чем я думал, - вместо ответа ухмыльнулся Дрон, - Опять сбежала с лекций?

-Я не ходила на занятия, - теперь ее голос приобрел легкий оттенок твердости, - Я могу позволить себе погулять денек-другой раз в полугодие.

-Не жди моих извинений за вчерашний срыв, - сразу предупредил Дрон, пропустив гостью в дом, - Как ни крути, ты знала, чем может закончиться твой визит ко мне. Ты дочь убийцы, невзирая на решение суда расценить тот случай как несчастный.

-Ты меня ненавидишь? Юля скрестила на груди руки с напряженным взглядом, переполненным решительностью.

Дрон даже немного смутился такому быстрому переходу в наступление. Юля подготовилась к новой встрече на его территории.

-Нет, - честно признал он, - Мне нет смысла ненавидеть. Хотя бы потому, что моя ненависть ничего не изменит. Согласись, это странно. А что касается вчерашней попытки силой затащить тебя в постель, спиши это на алкоголь и на собственные опасения вслух. Да и все обошлось, к твоему счастью.

-Я видела тебя на суде, - тон девушки смягчился, хотя категоричности в ее глазах меньше не стало, - Я вижу тебя через год никакой разницы. Что с тобой случилось?

-Почему я должен отвечать тебе, Юля? Я вижу тебя второй раз в жизни, ладно с учетом того суда третий, но этого крайне недостаточно, чтобы я перед тобой отчитывался. Или ты просто играешь роль телефона по чьей-нибудь просьбе?

Он даже догадывался, чьей. Юля не имела права требовать от него откровенности. Почему она решила задать вопрос о его состоянии? Почему ей было важно знать, что с ним происходило все это время? Она была первой, кто задал ему подобный прозвучавшему из ее красивых уст вопрос.

-Я не хочу быть первой жертвой, Дрон, - она видела его колебания очень хорошо, - Я знаю, что ты стрелял там в людей. Знаю, что запах смерти тебе знаком. Знаю, боюсь, и хочу сделать хоть что-то, чтобы предотвратить возможную агрессию с твоей стороны. Ирина и Игорь здесь не при чем, поверь.

-Мне ничего от тебя не нужно, - пожал плечами Дрон, - Наоборот, я очень искренне желаю тебе забыть сюда дорогу. Я не хочу ничего о тебе знать, сам постараюсь поскорее забыть о таком интересном экземпляре как ты.

Резкая вспышка боли разлилась в голове с правой стороны (это вчера он зацепил дверной косяк, когда Юля вела его до кровати). Дрон даже застонал, сжав это место ладонью.

-Что с тобой? быстро спохватилась Юля.

-Ничего, - неприятная ломота чуть утихла, - Все в порядке.

Когда Дрон вновь поднял глаза на нее, перед ним стояла его Леночка. А за ее спиной, навроде светлой дымки, замеревшей в воздухе, стояла улыбающаяся цыганка, которую Дрон видел в поезде. За спиной Леночки виднелись сложенные вместе пернатые белые крылья, какие обычно добавляют ангелам или святым. Леночка стояла прямо перед ним с доброй ласковой улыбкой на все таком же милом личике, у Дрона даже закружилась голова. Новая вспышка боли появилась в том же месте, что и первая. Он опять сжал голову, на этот раз обеими руками. Одновременно с тем Дрона повело назад. Он отступил на шаг, уперся спиной в закрытую дверь. Новая боль не прошла так быстро как несколько секунд назад. Он не знал, что с ним произошло так внезапно и очень резко. Не знал и не хотел знать. Он видел ЕЕ. ЕЕ на месте этой бледной по сравнению с НЕЙ Юлей. Это не могло быть галлюцинацией, психастенический бред проявляется только на определенной почве. К примеру, из-за жуткого стресса, или в результате нервного перенапряжения на протяжении длительного времени.

-Нет, не все в порядке, - он услышал ЕЕ голос совсем рядом с собой.

ЕЕ голос подчинил себе его боль в голове. Она оставалась прежней Юлей, но с теми же сложенными за спиной крыльями.

-У тебя кровь на лице, - указала она.

Не отрывая взгляда от ее глаз, Дрон прикоснулся к коже пальцами. Они мгновенно ощутили липкую теплую массу под самым носом.

-Да кто ты такая, твою-то мать? полушепотом (на полноценный голос не хватало сил) выругался Дрон, понимая, что ничего не может понять, - Откуда ты взялась?

Юля протянула к нему руку.

-Не прикасайся ко мне, - Дрон отвел ее в сторону, он не хотел, чтобы это существо с крыльями за спиной дотрагивалось до него.

-Успокойся, Дрон. Это всего лишь платок, вытри кровь.

В пальцах девушки действительно был сжат белый лоскут материи. Крылья неожиданно пропали, перед ним стояла прежняя Юля Козыренко. Боль в голове пока больше не возвращалась.

-Мне ничего от тебя не нужно, поняла? Дрон понемногу приходил в себя, множество разных соображений вертелось в голове, - Уходи.

Он опасался ее сейчас. Вчера было то же самое: он не хотел пить проклятую водку в ее присутствии, однако вымахал полный стакан. Юля провоцировала его, она что-то делала с ним с самого первого близкого знакомства. Уж не была ли она какой-нибудь колдуньей, или ворожеей, или кем-нибудь еще из той же серии? А может, это был своеобразный гипноз той черномазой суки, что за сто рублей чего-то наплела ему, глядя прямо в глаза? Не просто так цыганка появилась всего несколько мгновений назад, переделав его визитершу в давно сожранную червяками почти девочку.   

-Ты весь бледный, - заботливо заметила Юля, - Тебе плохо, да?

-Уходи, слышишь? Катись отсюда, - жестко, даже грубо повторил Дрон, стараясь не повышать голоса.

Затем сам схватил ее за плечи, сжал, чувствуя неожиданную волну физической силы. Он боялся ее, он ненавидел ее сейчас, ненавидел, потому что боялся.

-Ну же, давай, - Юля не сопротивлялась его воле, скорее, ждала этого, - Можешь ударить меня, выбросить тряпичной куклой, чтобы я пропахала носом пол снаружи. Ты, ведь, хотел сделать что-то подобное еще вчера. Ты хотел сделать это в первые дни после той трагедии. Отомстить, наказать любым способом. Я знаю таких людей. Это похоже на потерю целого сердца, внутри больше ничего нет, и никакая сила не сможет повернуть ход времени вспять. Ты все тот же, каким был раньше, даже виду не подашь, что по-прежнему никогда не будет, но все это чистой воды механика

Она намеренно расшатывала его. Она хотела этой агрессии, чтобы заставить Дрона хотя бы сейчас проявить какие-то чувства. Дрон даже на войне вел себя достаточно сухо, в первый же день своего пребывания в горячей точке феноменально быстро собравшись, подстроившись, переключившись на ту обстановку, которая его окружила и захватила. Не хватало элементарного времени, чтобы думать о чем-то еще, кроме как о собственном самосохранении и сохранении жизней других людей, попавших под политическую раздачу. Он даже и не чувствовал себя настолько морально и психически устойчивым к каким-то переменам в его судьбе. Про таких обычно говорят сильный человек, конечно, не имея ввиду физические данные. Но даже самая прочная стена может и обязательно даст трещину от частых перепадов погодных условий. Дрон сделал это сам того не заметив, когда расстрелял молодую женщину, принявшую сторону врага. Что-то переменилось с того момента, чего никто не заметил, зато заметила Юля. Вполне возможно, неподкрепленные реальными фактами слухи о той расправе над снайпершой (благодаря сослуживцам его деяние оставалось только голословным бахвальством) могли бы докатиться до ушей Козыренко. Авось, одна система, не будет ошибкой сказать одна семья.

Знала ли о том случае Юля?

-Слушай, ты, - зашипел Дрон, сквозь плотно сжатые зубы проступала слюна, - Не дави мне на мозги, понятно? Катись, катись или именно ты будешь первой.

Он ослабил хватку, но только чтобы распахнуть за ее спиной дверь. Дрон не мог ударить Юлю, не смог бы ее ударить. Какая-то сила сдерживала его желание поступить иначе. И дело было совсем не в его взглядах невозможности ударить представительницу противоположного пола. Дрон никогда не поднимал руку на Леночку, и вряд ли бы поднял, даже если бы была весомая причина.

Где-то на глубине он все же хотел снова увидеть на ее месте почти девочку, так мило улыбавшуюся на почти неживом снимке. Вчерашняя  имитация Юлей чужого/родного голоса, чужих/родных прикосновений, совсем свежее ее перевоплощение в чужого/совсем родного ангела - что-то приятное включалось, так яркий свет заливает светом все самые темные углы унылой пустой комнаты.  Но его собственный рассудок не принимал собственные слуховые и визуальные сбои за нормальное поведение. Страшился, потому что не мог дать объяснимую оценку.

Захлопнув дверь, Дрон перевел дух. Уперся в нее обеими руками, словно затратил огромные физические усилия, следовало принять отдых.

Пришла тетя Клава.

В это время Дрон пялился в экран телевизора, где происходило какое-то мельтешение. Перед глазами еще стояла отчетливая картинка  припертой к двери Юли. Если бы он смог увидеть себя со стороны, наверное бы, не узнал.

А все-таки она оказалась не робкого десятка. Или чокнутой, на худой конец. Не испугалась после того, что с ней могли сделать вчера (хотя Дрон был не в состоянии контролировать собственное равновесие). Но снова он мог принести ей зло. Попросту избить. Чтобы скрюченная корчилась в своей же крови в прихожей. На этот раз Дрон стоял на самом краю. Ведь кратковременная (пусть и кратковременная, но имевшая место) галлюцинация выполнила роль неправильного сигнала в мозгу. Дикая агрессия была готова вот-вот вырваться на свободу. И второй раз он нервничал в общении с этой девчонкой. И второй раз он был сбит с толку странными, но приятными метаморфозами, происходившими с Юлей.

Кто она? Что с ним?

-Андрей, ты дома?

А может, действительно следовало сходить на могилу почти девочки и их дочери? Посидеть часок-другой наедине с обеими. Хотя бы просто помолчать, но рядом с ними. Взять с собой ее фотографию, чтобы ха, контакт с небесной канцелярией наладить бесперебойный. Кладбище идеальное место для проведения спиритического сеанса. Лучшего места и не найти. Для пущей верности можно и огненной воды прихватить.   

-Ты дома? тетя Клава вошла в зал, где на полу, уперевшись спиной в мягкий диван, сидел Дрон, немигая смотрел в телевизор.

Вместе с ее голосом мельтешение на экране перевоплотилось в какую-то погоню с перестрелкой. Крупного телосложения дядька в черном плаще лихо мчался по крышам, периодически делая выстрелы в своего преследователя в штатском.

У тети Клавы тоже имелись ключи. Она считалась общим членом семьи, по крайней мере Дрон не имел к тете Клаве ни одной претензии. Такая же вдова как и его мать, она довольно быстро нашла общий язык на почве отношений между их детьми. Ее алкоголик после очередной пьянки сгорел в доме своего собутыльника когда Леночке только-только исполнилось восемь. Хотя и все остальные годы до того дня она воспитывалась исключительно одной матерью. После знакомства молодых обе женщины вместе держали обоюдный огонь в любящих сердцах под неусыпным надзором. Тетю Клаву Дрон считал второй матерью, она стала бы одной из тех тещ, о которых слагать анекдоты не то что некрасиво, а просто кощунственно. Впрочем, и Леночка была совсем непротив добавить к термину свекровь определение золотая.

-Я Дрон, теть Клав, - поправил Дрон, даже не повернув головы к ней, - Не люблю имя Андрей.

-Ну ладно, Дрон так Дрон, - улыбнулась тетя Клава, - Чего передают?

Человек в черном плаще спрыгнул-таки на мостовую, где его уже ожидал автомобиль. Едва впрыгнул внутрь салона, даже не успел на секунду захлопнуть дверцу, машина рванула с места с визгом резины. Его преследователь сделал пару выстрелов вдогонку ускользнувшему беглецу, но уже ничего нельзя было изменить.

-Буржуйский бред, - и Дрон щелкнул кнопкой пульта, переключившись на другой канал.

-Угу, - тетя Клава кивнула, наверное в знак солидарности, - А ты чего на полу сидишь?

-Чай не баре, - улыбнулся Дрон почти сразу.

-Что-то ты какой-то сам не свой, - тем не менее заметила она, - Ты не заболел? Ну-ка, посмотри на меня.

Дрон послушно повернул лицо на вторую мать. Обычно его раздражала излишняя заботливость с чьей-то стороны (он всегда прощал ее только одному человеку). Он поднял взгляд прямо в глаза сорокалетней женщины, ставшей для него родной за сравнительно короткий срок.

-Живая, - стремительно мелькнуло в его голове в ту же секунду. И это не была иллюзия, очередная из всех предыдущих, к которым он привык в общении с дочерью отставного старшего офицера. До трагедии Дрон как-то не обращал должного внимания на сильную схожесть Леночки с собственной матерью. Та же осанка, та же стройность фигуры, тот же рост. Почти то же лицо. С некоторыми, однако, отличиями, но в целом, напоминающее личико с фотографии в его нагрудном кармане. Раньше Дрон никогда бы не нашел в тете Клаве ни единого напоминания Леночки, про себя завышенно преувеличивая роль всех искажений конституции тела. Его внимание полностью было уделено ее дочери. Да и после смерти Леночки в памяти еще не померк ее образ.

То ли дело, теперь. То ли дело, после накруток в присутствии Юли. То ли дело, всего несколько часов назад, после резкого бзика в голове. Ему даже показалось, что он опять видит эти крылья, в этот раз за спиной тети Клавы. А внутри уже набирало силу нечто, что он испытывал, находясь рядом с Леночкой. Нечто, что двигало его желанием быть с ней рядом неотрывно, каждую секунду, каждый миг его жизни. В груди Дрона загорался целый пожар, по всему телу разливались приятное тепло и слабость. И он хотел тогда прижать Леночку к себе как можно крепче, чтобы никогда не отпускать и не потерять это нечто, чтобы никто не мог и ничто не могло отнять ее у него никакими силами. Он хотел чувствовать ее дыхание рядом, слышать ее сердце, наслаждаться теплом ее тела бесконечно долго, держа ее в своих руках.

-Лицо у тебя бледное, Дрон, - тетя Клава, казалось, совсем не видела его происходящих изменений внутри, - У тебя есть температура?

Да, у него была температура. Кровь мощным напором била в голову, разливая жар в мозгу. Дрон ощущал сильную пульсацию в висках, эхом отдающуюся в ушах.

Тетя Клава прикоснулась к его лбу ладонью, стараясь ощутить этот жар. Кровь с той же силой хлынула обратно, забрав тепло с собой. Ладони тети Клавы оказались теплыми, в отличие от прохладных ладоней Леночки. По всему телу будто ледяная волна прошла, в один момент отрезвляя все возбужденное состояние Дрона, вызвала чуть заметный озноб.

-Я так и думала, - женщина с сочувствием покачала головой, видимо, ожидая поймать все симптомы простуды, - И когда ты только успеваешь подхватить эти болячки?

-Да все нормально, теть Клав, он даже встал на ноги.

-Ничего нормального я не вижу, - строго заявила она в ответ на его улыбку, - Малый только с армии вернулся, целый и невредимый, слава Богу, за два дня уже успел вирус подцепить. Где это видано? Что они там с вами только делают, что с обычной простудой ребята на гражданке справиться не в силах?

-Да я даже ничего не чувствую, - с улыбкой отмахнулся Дрон и направился в прихожую, намереваясь выйти на свежий воздух.

-Куда это ты собрался с температурой? тетя Клава проследовала за ним хвостом.

-Как говорится клин клином вышибают, - он застегнул бушлат на все пуговицы, нахлобучил на голову шапку, - Вернусь через час-полтора, не позже       

Дрон был на кладбище всего раз в своей жизни, когда хоронили отца. Это случилось за полтора года до встречи с Леной. Тогда тоже было пасмурно, но на улице стояла середина осени, а в тот день даже моросил мелкий-мелкий дождик. Территория погоста находилась на окраине Эрска, в получасе ходьбы от дома Дрона его широким шагом. Он направился туда пешком, хотя можно было с легкостью пересесть на автобус или на такси.

Без приключений Дрон добрался до постоянно раскрытых настежь вовнутрь кладбищенских ворот. Он шел сюда с сильным желанием остановиться и повернуть обратно домой, тем более, что тетя Клава обнаружила у него температуру (чем не повод отступить от необдуманных шагов?). Но еще в его голове мелькала мысль, что он встретит там Юлю. И не менее сильное желание увидеть Юлю соперничало с первым. Потому что здравый рассудок твердил Дрону о совершенной ненужности возникшей идеи посетить зарытые в землю ставшие бесполезными для него останки, когда-то ранее бывшие Дрону возлюбленной и его ребенком. Кроме того, ему не было известно месторасположение могилы, на которую он намеревался прийти.

Но Дрону повезло: остановившись в воротах и растерянно озираясь от бесконечного множества оградок и крестов, он сразу заметил знакомую фигурку в одежде, подобной той, в которой приходила Юля. В принципе, ему бы обязательно помог кладбищенский сторож.

Это и в самом деле была Юля (яркий голубоватый свет сложенных за ее спиной крыльев Дрон заметил еще при входе на территорию погоста). Она сидела на скамейке у самой могилы Леночки. Здесь не было креста, стояла черная плита с выбитыми инициалами и датами непродолжительной и совсем короткой жизнями (их положили в одну могилу). Совсем свежий венок лежал на заметенном снегом холмике.

-Скажу честно, я не ожидала, что ты придешь, - сказала Юля, когда он несмело остановился у ограды снаружи.

Девушка увидела его, когда Дрон, сбив темп своей скорости, направлялся по расчищенной дорожке. Она следила за его приближением, сейчас на ее ухоженном лице играла искренняя улыбка. Будто совсем ничего не случилось сегодня утром.

Дрон осторожно сел рядом с Юлей на обметенную скамейку. Он нутром чувствовал себя гостем, в то время как Юля могла назвать себя хозяйкой положения. И она имела полное право назвать себя именно так.

-Полчаса назад я тоже не ожидал, что окажусь здесь в качестве гостя, - честно пожал плечами Дрон, - За все время после их смерти ни разу не возникло желания прийти сюда.

-А я часто здесь бываю, - она смотрела в покрытый снегом бугорок земли, - Почти каждый день. Иногда мама приходит. Но мне спокойнее здесь одной. Я даже почти всех своих друзей разменяла на Лену и Веронику. Может быть, это и неправильно с моей стороны. Но по крайней мере, я не чувствую себя в одиночестве.

Юля на самом деле была совсем обычной девочкой. Т.е. без каких-либо заморочек, которые могли сбить его с толку. Она не вела никакой игры на хитрость. Она действительно хотела говорить с Дроном открыто, без фальши. Юля и правда чувствовала себя виноватой перед ним, виноватой за содеянное старшим Козыренко. Привычная серая мышь, в данном случае, зарывшаяся в свою отдельную норку, с отличными от остальных интересами. По крайней мере, такой она хотела казаться.

-Давно ты знакома с Игорем и Ирой? после короткого молчания вдруг задал вопрос Дрон.

-Почти год, - Юля пожала плечами, - Я боялась говорить со всеми ее близкими, хотя молчать тоже оказалось противно и трудно. Больше всего боялась встретиться с тобой, поэтому держалась от всех вас подальше. Мама советовала мне не высовывать носа из дома лишний раз первое время. Тем более, что решение суда не устроило пострадавшую сторону. Это уже когда ты уехал служить, мама решилась пойти к тете Саше и тете Клаве с соболезнованиями и извинениями. А я пошла к Игорю с Ирой. Думала, с ними говорить будет проще. Это была их идея - написать тебе письмо в часть. Второе я послала по собственной инициативе.

-Я не хотел читать их, как только видел адрес, - честно признался Дрон.

-Мне приходила в голову та же самая мысль, - коротко улыбнулась она, - Ты, наверное, тоже назвал меня дурой, получив второе письмо?

Юля неожиданно повернулась к нему. Нет, она не была Леночкой (пока) сейчас. Совсем другое лицо, ничего общего не имеющее с личиком на фотоснимке. Если только плавные очертания розовых тонких губ могли напомнить ему о ней. Но у Леночки не было идеально круглой родинки над левым их уголком. Но даже такое непохожее на то личико лицо Юли светилось каким-то мягким льющимся из добрых голубых глаз светом, как было с Леной.

Юля чуть заметно приоткрыла рот, будто желая сказать что-то еще, но тщательно обдумывая свои будущие слова. 

-Мой отец знал о твоем местонахождении, - наконец выдала она, тут же закусила губу, - Он знал куда тебя отправят служить, знал о твоей командировке на войну. О твоих подвигах тоже знал И об убийстве той снайперши, - добавила Юля совсем тихо, почти полушепотом.

Ее новое признание пролилось на Дрона неприятным холодным душем.

-Он сам рассказал об этом нам с мамой, - дополнила девушка, вновь обратившись к могиле.

-И что же он рассказал? теперь уже Дрон впечатал свой взгляд в Юлю.

-То, что ты расстрелял ту девчонку в упор. Выпустил в нее всю обойму. После этого тебя отправили в дурдом. У отца есть кое-какие связи в столице. Он настаивал, чтобы тебя вернули домой как можно скорее. Убеждал этих чиновников в твоей нездоровой психике. Только потому, что не было никаких доказательств преднамеренного убийства снайперши, он добился твоей отправки в психушку на обследование. Сам понимаешь, оттуда одна дорога домой.

Дрон не хотел, чтобы кто-либо еще (теперь уже кроме Козыренко и Бурова) знал о тех событиях. Убийство в приступе внезапной вспышки ярости. Да, был определенный виновник смерти двух его сослуживцев; да, он хотел свернуть ему башку, это вполне нормальная реакция на агрессию со стороны; да, ее взяли прямо с винтовкой в руках. Но стрелял Дрон в каком-то забытье, когда он даже не помнил как нажимал на курок, и продолжал нажимать даже после того как патроны закончились. Если до того и была ответная агрессия, она мгновенно испарилась вместе с отобранной винтовкой из рук той девки, которой семьей впору обзавестись.

-Я должен благодарить подпола за его услуги? вместо того спросил Дрон так же негромко, - Ты, ведь, потому просила у меня прощения за его косяк, что была в курсе всех напрягов? Ты не переживай, Юля. Я только хочу знать, чьи интересы ты представляешь, и зачем вообще мне об этом рассказываешь.

-Мне очень жаль тебя, Дрон, - она смотрела прямо ему в глаза, - Ты не должен был вот так глупо и нелепо потерять Лену и Веронику. Ты не должен был попасть туда, чтобы в какой-нибудь момент тоже оказаться жертвой стечения обстоятельств в лице, там, мины, или пули, предназначенной именно для тебя. Так было бы нечестно, понимаешь? Не бывает несчастных случаев, ты и сам прекрасно знаешь, о чем я. Всегда есть чей-то просчет, ошибка, недосмотр, или даже собственное невежество невозможность предугадать как будет и как быть не должно. Суд списал все на несчастный случай, но все прекрасно знали, что трезвый человек на месте моего отца наверняка бы затормозил. У него была возможность вообще не садиться за руль. У меня была возможность заставить его помочь вытащить тебя из зоны боевых действий Нет, ты ничем не обязан мне, ты не можешь быть мне обязан. Это они, Лена и Вероника, так хотели.

Юля неожиданно отвернулась, закрыла руками лицо. Дрон воспринял происходящее без каких-либо видимых эмоций. Нет, была одна, неподконтрольная ему. Сложенные крылья на спине девушки вспыхнули мощным светом. Из-за плотных слоев туч нежданно вырвалось солнце, заливая теплом все вокруг.

Он обхватил Юлю одной рукой, чувствуя солнечное тепло, доставшее через рукава бушлата и кителя кожу, когда коснулся белоснежных перьев обеих крыльев.

-Спасибо за то, что сделала для меня, - с хладнокровием на лице поблагодарил Дрон, - И прости за мое поведение вчера и сегодня утром. Знаешь, я решил прийти сюда в надежде увидеть тебя. Игорь сказал мне, ты очень часто приходишь на это место. Вот я и подумал, что должен признать свою вину. Ты действительно ни в чем не виновата. Прошу тебя, успокойся

Неприятное жжение на груди под бушлатом прервало его. Как-будто что-то загорелось под верхней одеждой слева. Он уже догадывался, что именно так обжигало кожу. Дрон вытащил на свет фотоснимок, который носил с собой в кителе второй день подряд. Он был ярко красным, словно раскаленный кусок железа вытащили из печки. Настоящее огненное пламя бушевало на заднем плане. Сама Лена, по-прежнему, улыбалась ему, но глаза ее блестели на солнце, а по щекам протянулись прозрачные полоски. Именно горячие слезы на личике двумерной Лены так жгли в кармане, промочив х/б кителя и ткань майки под ним.

-Ты носишь ее с собой? негромко сказала Юля, когда он прикоснулся пальцами к полоскам слез на щеках Леночки.

-Не хочу оставлять фотографию дома, - Дрон даже не повернулся к Юле.

Провел пальцем по прозрачной линии, словно стараясь стереть ненужный элемент, искажавший реальную картинку. На коже осталась теплая жидкость, мгновенно остывшая на прохладном от легкого ветра воздухе.

-Она плачет, - прокомментировал Дрон, растирая слезу в пальцах.

-Я плачу? переспросила Юля.

Ее вопрос вызвал неприятное покалывание в голове, которое будто вытолкнуло Дрона из очередной иллюзии. Он резко повернулся к девушке, воззрившейся на него. Ее лицо было абсолютно сухим, а в глазах не осталось и намека на совсем недавние слезы. Юля только что что-то сказала ему, но он не понял, что именно она сказала. А еще она ожидала ответа.

-Что? переспросил Дрон.

-У тебя очень странный взгляд, - вместо напоминания заметила девушка, - Он был и вчера. Он был и тогда, на суде.

-Вполне возможно, - Дрон убрал фотографию обратно, в левый нагрудный карман, - Я, по возможности, игнорирую зеркала. Так что ты у меня спросила?

-Пойдешь завтра на церемонию? Юля проследила за его движениями, только после его вопроса повторила свой.

-Нет, - категорично отверг Дрон, сам подивившись столь твердому отказу, - Без меня обойдутся.

-Ты боишься? вдруг спросила Юля.

-Чего?

-Я чувствую этот страх, - призналась она, - Он вокруг тебя, в твоих глазах, в твоем голосе в последнюю минуту. Когда я спросила о завтрашней свадьбе, он сразу дал о себе знать. Я подумала, что ты боишься за них обоих. До момента, когда Игоря с Ирой объявят мужем и женой, может случиться что-то подобное, что случилось с Леной и Вероникой.

-Я искренне желаю им стать полноправной и полноценной семьей завтра. Они заслуживают этого, - перебил Дрон, без какого-либо удовольствия слушая объяснения из уст Юли, - И не должны отвлекаться на всяческие темные пятна, предшествовавшие предстоящему событию. Я не хочу стать для них одним из таких пятен в такой счастливый для них обоих день. А ты, видимо, собираешься быть там, да?

-Честно скажу, всегда хотела посмотреть на такое событие вживую, - она улыбнулась, опустила глаза, - Не поверишь, ни разу не видела свадьбу своими глазами. Это очень здорово, я думаю. Когда меня пригласили, я сперва даже не поверила.

-Желания штука хитрая, - усмехнулся Дрон, - Они любят, когда о них помнят, ненавидят, когда от них отворачиваются. Желания зависят от нас точно с той же силой с какой мы нуждаемся в них. Достичь цели значит избавиться от желания. Сорваться с его короткого поводка. И бездумно бегать бродячей собакой пока не пристрелят или не накинут новый ошейник. Можешь назвать меня сдвинутым, но у меня как раз сейчас такое состояние. И я даже не знаю, хочется ли мне вновь быть пойманным.

-Наверняка хочется, - с ее оптимистичным настроем даже серая пелена в небе постепенно разрывалась на куски, придавая этому дню веселое расположение, - У человека без желаний нет будущего.

-А мы и есть будущее 

Эту ночь провел плохо:

пятница

почти не спал. Знобило. Укутался как мог, но все равно не помогало спастись от холода.

но и другой таится страх,

Страх больший чем решенный план побега.

И хоть Он уж придумал им обоим шанс,

Уверенности нет они на самой середине.

Колодец нескончаем вниз,

А с парапета так легко упасть лишь маленький на то шажок,

Он как соблазн, как шутка Дьявола на раз.

А может, в этом Бог?

Судьбы обоим испытанье? Задача из задач, чей-то каприз.

А чтобы не пропасть одна из двух нужна колодцу жертва.

И вот Его решенье скорее не несет спасенья?

Наоборот: Он Ей желает смерти.

Задача Им уж решена. Она

Что же Она? Сейчас нет смысла признаваться:

Желания глупы. Величье пустоты под шатким парапетом.

Кто-то сильнее, кто-то слаб,

И по закону неродства один другому смерть подарит

Дрон заснул только под самое утро.

Во сне он видел тот самый бездонный колодец, над самой глоткой которого от края к краю была перекинута тончайшая, всего в одну четверть стопы, линия, в неведомых строчках именуемая парапетом. Он кружил над парапетом подобно зоркому крылатому хищнику, отследившему свою жертву. Но Дрон почему-то представлял себя бездушной видеокамерой, всего лишь выполнявшей функцию наблюдения для некоего шоу, чтобы невидимые зрители восторгались каждой его секундой. Он видел двоих на самой середине переброшенной через огромную бездну линии двоих обнявшихся человек. Они стояли на широком квадратике, под их ногами он медленно обугливался, буквально по миллиметру отдавая в пустоту свою прочность

Он проснулся в 13.24. За окном сияло неприятное солнце, вливая в комнату возможное для конца января тепло. Скорее всего, именно тепло являлось главной причиной головной боли. А в горле стояла отвратительная горечь, резь, смешанная с отвратительным комом; Дрон поморщился, сглотнув его. Затем растер руками измятое за ночь лицо, протер глаза. Вставать с постели никак не хотелось. Хотелось пить.

-Ма! громко позвал он, поплотнее укрывшись сырым от пота одеялом.

Ответом послужило молчание. Дрон неожиданно вспомнил о сегодняшнем бракосочетании Игорюхи с Иреной. И сразу сообразил, что находится совершенно один дома. Данное открытие не слишком его обрадовало; в том плане, что ему все же придется вылезти из постели, чтобы утолить обыкновенную жажду. Дрон сглотнул, горло изнутри обожгло. Пару раз крепко выругался вслух, медленно сбросил с себя одеяло. Форма лежала сложенной на стуле. Дрон натянул х/б штаны, несмотря на то, что ему было что носить из гражданского гардероба.

Странно, вчера он чувствовал себя нормально весь вечер. Да и на кладбище пошел без неприятных ощущений температуры или каких-либо других признаков простуды. Тетя Клава мгновенно определила у него нездоровые симптомы. Могли ли они проявиться вместе со вчерашним визитом дочери Козыренко? Могла ли она заразить его? А было бы совсем неплохо, если бы она сейчас пришла к нему, зная, что Дрон будет дома один, да еще во власти инфекции. А все-таки девчонка чудная. Вроде и папа в, некотором роде, авторитет, если сумел пробить все обстоятельства того инцидента с чеченкой, даже уговорил отправить ее убийцу в психушку вместо тюремной камеры. Доченьке бы впору и нос задирать (что ей за дело до каких-то двух гражданских, по воле стечения обстоятельств оказавшихся не в том месте не в то время?). Негоже ей связываться с такой шелупонью как Дрон и его родные-близкие. Давно бы умчалась в Москву на учебу, скажем, в МГУ, или куда еще попрестижнее. Жениха бы солидного где-нибудь подцепила, с ее внешними данными это не проблема. Ведь, прекрасно знает, кто он, и что их связывает. Не боится с огнем играть (это он-то огонь?), кружит птицей над головой нездоровой, ха, даже крылья есть. Сама же призналась почти всех своих друзей на двух мертвецов разменяла. Это ли не признак чудачества?

-А эта свадьба, свадьба жрать бы, пить бы, и плясать бы, - полушепотом попытался напеть Дрон, направляясь в кухню.

Он не смог не сдержать задорной улыбки. Мысли Дрона потекли в другом русле, едва он сделал первые шаги прочь из своей комнаты.

До определенного времени Дрон не понимал всего смысла процесса бракосочетания, представлявшегося ему нудным, тягучим бессмысленным действом, опостылевшим (до долгожданного застолья), на взгляд Дрона, всем его участникам. Ему казалось, совместное проживание мужчины и женщины рядом друг с другом и без того ставит все точки над i. А лишний штамп в паспорте абсолютно необязателен. Если оба члена пары действительно любят друг друга, и все остальное отходит у них на второй план, хотят быть вместе, зачем, тогда, фиксировать их отношения на бумаге? Это все равно что клеймо на теле домашней скотины. Как верный знак принадлежности к своему стаду, а не к соседскому, или чьему-либо еще. Как тут не вспомнить анекдотичное определение родственников - определенный круг знакомых друг другу лиц, периодически собирающихся отметить очередное изменение их количества. С матерью Дрон никогда не говорил на эту тему, все равно она бы не смогла понять его настроений, и навряд ли бы ответила на все вопросы, касавшиеся данной тематики.

Это с Леночкой Дрон переменил свои взгляды на этот странный и непонятный ритуал, в котором так и не удалось принять участия. Сама Судьба наказала его за такое отношение к священной древней традиции. Наказала жестоко, без права на прощение. Лишила возможности испытать все то же самое, что испытывают влюбленные друг в друга мужчина в черном, с иголочки, костюме и женщина в роскошном белоснежном наряде, готовые совершить обоюдоприятный шаг в совершенно новый, только ими двоими созданный мир куда нет дороги никому другому. Мир, который не примет земных сокровищ, а будет наполнен только всем небесным великолепием, с золотым с нежно розовым оттенком рассвета и заката солнцем и чистотой лазурного безоблачного небесного океана, безгранично широкого для двух вольных птиц, сердца которых пылают ярчайшим огнем каждого нового дня полета крылом к крылу. А может, оно и к лучшему оказалось, что он не испытал ничего подобного?...

Дрон поставил чайник на плиту, намереваясь вскипятить чаю, чтобы сбить резь в горле

Они не успели построить этот мир. Не успели, чтобы Козыренко не протаранил его на своей Волге, чтобы не погасил солнце, не разбил на миллионы крошечных осколков лазурное небо, не промчался между парой птиц, навсегда разъединив их. Как говорится, с большой высоты и падать больнее. А может, Судьба, наоборот, оградила его? Пожертвовала Леной, чтобы ее место заняла Юля? Какой он везучий оказался. Любимчик, можно сказать. Если бы, не одно но

-Кто ты такая и какого хера тебе от меня нужно? вдруг сказал Дрон, глядя на цветок пламени газовой конфорки под чайником.

Он даже не обернулся на вошедшую сквозь закрытую за собой дверь цыганку, что говорила с ним в поезде три дня назад. Ее шаги оказались практически неслышными для него, но Дрон все равно услышал их, и совсем не удивился ее появлению.

-Зачем так грубо говоришь, солдатик? цыганка даже погрозила ему пальцем.

-Мой дом моя крепость, - безразлично пожал Дрон плечами, -  Ты приходишь ко мне на правах хозяина и мне это совсем не нравится. Что ты со мной сделала, что у меня начались заскоки? Почему я вижу сны с твоим участием? Почему ко мне в башку лезет какой-то рифмоплетный бред?

-Нет-нет, солдатик, - рассмеялась цыганка, - Сердце потерял в голове неспокойно? Так это болезнь твоя. Гноится твоя рана, кровь заражает. 

-Я не чувствую никаких ран, - ухмыльнулся Дрон, - Горло болит это факт. И ты моя галлюцинация, это тоже факт. Ты сказала, в глаза смотреть умеешь, вот и зомбировала, стерва. Я, правда, не знаю, сколько долго продлится твоя порча, но она все равно закончится, потому что нет ничего вечного.

-Есть, солдатик, - вздохнула цыганка, - Не могу теперь оставить тебя без присмотра. Сам так хотел, чтобы в глаза твои заглянула. Прошла бы мимо, если бы не воля твоя. Да ты и сам не отпустишь.

-Да пошла ты, сука, - уже громче повторил Дрон, вырываясь в реальность под свист чайника, - Вот так и сходят с ума. Проклятые черномазые твари

Во второй раз проснулся в 18.07.. Дверь спальни была чуть приоткрыта (он не помнил, что мог не запереться), через щель доносился негромкий гул нескольких голосов из кухни. Хотелось поспать еще, тем более, что болела голова. В горле будто не один десяток бутылок раскололи. Дрон чувствовал свой недуг. И только вода или сигаретный дым могли бы слегка убавить неприятных ощущений в теле, освободить горло.

-Если гора не идет к Магомету Магомет идет к горе, - с трудом растянулся в предовольной улыбке пьяный Игорь, - Здорово, друг.

Молодожены пришли вместе с матерью и тетей Клавой. На столе была разложены все компоненты к маленькому застолью, что называется, в домашней обстановке. Даже не забыли про вино, к нему почти не притронулись. А вот Игорь, похоже, не отошел от дневного банкета, нализавшись до чертиков, а теперь перед ним стояла распечатанная бутылка пива. Галстук его был распущен, рукава черного костюма расстегнуты. Когда Дрон вышел к ним, Игорь подносил полупустой стакан к губам.

-Про Магомета не надо, - полушепотом ответствовал Дрон с навязавшимся на лицо умилением.

-Не буду, - сильно кивнул Игорь и одним глотком опустошил стакан, - Че-то я совсем не тот. Мне просто необходимо лечь.

-Я постелю тебе в зале, - поспешно среагировала мать, совсем по-хозяйски.

-Спасибо, теть Саш, - пробубнил Игорь, поднявшись из-за стола.

Он почти не шатался, несмотря на сильную дезориентацию в пространстве. Мать подхватила его, как делала это с пьяным отцом раньше, чтобы довести того до кровати.

Дрон сел на освободившийся стул, прямо напротив Ирены. Последняя буквально светилась от счастья. Такой он видел ее три дня назад, когда навестил их на следующее утро после возвращения.

-Ну как ты? спросила тетя Клава.

-Более или менее, - отмахнулся Дрон, - Сплю весь день. Поздравляю, - он переключился на новоиспеченную, донельзя довольную жену, - Извини, что не был. Как все прошло?

-Все было просто великолепно, - она вытянула ладонь (изящную и такую нежную, совсем как у Леночки), позволив ему лицезреть блеск обручального кольца.

Лично у Дрона не возникло никаких чувств пока он тупо пытался найти в золотом сиянии какую-то ценность.

-Красиво, правда? меж тем допытывалась Ирена, будто еще не до конца пришла в себя после церемонии.

Дрон для проформы кивнул в знак согласия. Она все-таки успела стать женой Игорю. Хвала Судьбе, хоть здесь она оставила все на своих местах. Не пустила никого, кто мог бы обрушить все надежды в одно мгновение.

-Золотые оковы, - он позволил себе улыбнуться.

-Это самые лучшие из всех остальных, придуманных людьми, - парировала девушка, - Боже мой, что же я сейчас чувствую, - она закрыла глаза на секунду, - С самого утра вся не своя, представляешь? Сердце так и колотится.

-Ну еще бы, - усмехнулась тетя Клава, - Такой муж на дороге не валяется. Если бы еще пил поменьше

-Я из него эту дурь вышибу раз и навсегда, - уверенно пообещала Ирена, - Хотя, он и сам понимает, что пора остепениться. Ну, пускай, еще раз, последний на воле, отметится.

Все трое рассмеялись. Дрон даже позволил представить себе опускающуюся на голову в легком подпитии Игоря сковородку, с механической хваткой сжатую в этих хрупких девичьих ладонях. После первого удара следует второй, снизу-вверх, настоящим апперкотом. Игорь отлетает тряпичной куклой назад, врезается в дверь. Избитый, окровавленный подобно израненному в тяжелом бою солдату, в один миг протрезвевший, просит пощады, сжавшись калачиком и подняв руки в знак капитуляции. Ирена по-армейски возвышается над бедолагой, расставив ноги и скрестив на груди руки. Следует ее грозная команда (так сержанты рявкают свои приказы), Игорь кое-как встает на ноги. Он уже вымуштрован, выдрессирован цирковой собачкой, целиком сломлен и готов к любому наказанию. Стоит перед женой согнувшись, закрыв руками голову, смотрит на нее исподлобья, ожидая нового приказа.

Что ж, Игорь сам так захотел.

-С ним тебе будет в самый раз, можешь не сомневаться, - заверил Дрон и налил себе немного пива, - Вы хорошо сочетаетесь друг с другом. Только сильно не калечь, лады?

-Игорь у нас всего один, - в свою очередь напомнила Ирена, - Его надо холить и лелеять; будь спокоен сковородка ему не грозит.

Дрон отхлебнул из стакана. Пена мягко прошла через разбросанные по всему горлу острые осколки.

Вернулась мать.

-Захрапел. Теперь до утра можешь о нем забыть. Но я советую тебе тоже заночевать у нас - мало ли что. Андрюшка все равно под надежным присмотром, кормить есть чем. Пойдем, Клавдия, разберем место в комнате Мишки, одна не справлюсь.

-А я знала, что ты не придешь, - призналась Ирена, когда они остались вдвоем, - Даже немного стыжу себя за приглашение.

-Не имеет смысла, - хмыкнул Дрон, глотнул еще пивной пены, - Я бы вам только помешал. Как бы ты не отрицала, но мое отсутствие пошло вам только на пользу.

Она взяла маленькую паузу. Наверное, понимала, что Дрон был прав. Он старался не смотреть на теперь уже изменившуюся с этого дня девушку. Словно между ними расширилась невидимая пропасть, она уже была после смерти Леночки и Вероники.

-Я не знаю, Андрюша, - неожиданно сказала она, Дрон не помнил, что она обращалась к нему так раньше, но почему-то его имя из ее уст звучало с приятным спокойствием, - Я честно не знаю, как было бы лучше. Муторно как-то сейчас. Так не должно быть, понимаешь?

-Не бывает случайностей, - вслух вспомнил он, сжимая стакан в ладонях, - Всегда есть что-то, какая-то исходная точка, от которой происходит все остальное. То, что вы с Игорем использовали предоставленный свыше шанс стать полноценной семьей очередное звено в цепи событий.

Она внимательно смотрела на него, с молчанием выслушав каждое его слово.

-Я вижу огромную дырку у тебя в груди, - в ответ заявила Ирена через новую, но совсем кратковременную паузу, - Жуткую на вид: какие-то железки, залитые маслом.

-Прямо Терминатор какой-то, усмехнулся Дрон, про себя удивленный неожиданным замечанием, - Ты так обо мне беспокоишься?

-Да, беспокоюсь, - искренне сказала она без тени улыбки, - И беспокоилась еще тогда. Я хочу видеть в твоей груди сердце, а не металлолом, смазанный всяческой химией. Я хочу знать и воочию убедиться, что с тобой все в порядке Лена умерла и забрала с собой твое сердце, это нечестно. Да, я считаю это несправедливым, - уверенно повторила она, - Знаю, что заменить ее не получится вы были очень достойной парой

-Я не намерен никого никем заменять, Ирена. Меня вполне устраивает последний сложившийся порядок вещей. На мой взгляд, тебе следует сконцентрироваться на собственном счастье с Игорем в первую очередь. У тебя своя семья, теперь домашних хлопот прибавится немеряно. Зачем тебе еще и мои проблемы?

Он и сам не ожидал той легкости, с которой шел на разрыв отношений. Мысль об окончательном прерывании каких-либо контактов с ней и давним корешем пришла в голову Дрона еще сегодня днем, перед тем как он уснул во второй раз, до того, облегчив резь в горле сладким горячим чаем. Он не боялся этой мысли. Просто сухо взвешивал все за и против, глядя в потолок.

-Если ты думаешь, что все изменилось в наших отношениях, то ты сильно заблуждаешься, Андрюша. Ты, по-прежнему, мне дорог. Не менее дорог, чем мой ботаник, - иронично уточнила она, - Твои переживания, твои чувства, твои желания для меня все это важно и сейчас.

-Смотри, а то ненароком займу место Игоря, - предостерег Дрон с сарказмом.

-Пусть не щелкает клювиком. Что же это за муж такой если жена наставляет рога с его лучшим другом?

Она говорила совершенно серьезно, без каких-то сглаживаний. Что называется, в лоб. И требовала того же от Дрона. Он даже немного притрусил от такой прыти.

-Что ты так на меня смотришь? пожала плечами Ирена, заметив его растерянность, - Если Игорь даст пару осечек, могу ответить ему тем же, чтобы восстановить равновесие. Это как закон сохранения энергии количество приобретенного равно количеству потерянного. Только так сохраняется баланс в природе. Поэтому я знаю, что и у тебя не все в порядке. Иначе бы не стала слушать Юлю, при виде которой, по ее словам, у тебя глаза загораются. Она была расстроена тем, что ты так и не появился ни на церемонии ни на банкете.

Упоминание о младшей Козыренко словно привело Дрона в чувство. Более того, он даже сумел выразить на лице заинтересованность (если не удивление) смыслом последней информации. Мозг мгновенно поймал нужный сигнал.

-А что она еще говорит кроме того, что у меня глаза разгораются при ее появлении?

-Что ты очень хороший человек, несмотря на тот случай позавчера. А я хочу добавить, что в ее жизни крайне немного очень хороших людей. И было бы правильнее если бы вы почаще общались друг с другом.

-Я надеюсь, у тебя и в мыслях нет сватать мне кого-либо, чтобы устроить мою личную жизнь? мрачно подумал он, - Это называется без меня меня женили.

Дрону совсем не нравился данный оборот дела. Не нравилось, что кто-то (а тем более Ирена) указывал как надо и как не надо.

-Во-первых, Юля совсем не кто-либо, - с некоторой жесткостью ответила Ирена, - Уже потому, что понимает, что погибли дорогие нам люди. Во-вторых, ее никто тебе не навязывает, тем более я, как ты наверняка подумал и из-за чего расстраиваешься. Выбор только за тобой. Но только прошу учесть, Юле так же не все равно как и мне, как Игорю, как тете Саше и, особенно, тете Клаве. Она не хочет вносить еще и тебя в этот жуткий список подполковника Козыренко. Юля готова сделать все, чтобы этого не случилось. Она уже помогла тебе однажды и сделает это снова

суббота

-Андрюша Андрюша

-А? протянул он, разлепив уставшие за полубессонную от частых приступов кашля ночь глаза.

-Андрюша, там подполковник Козыренко К тебе пришел, - мать была явно обеспокоена.

Дрон протер лицо, не сразу сообразив какая из реальностей сейчас реальнее явь или сон. А что снилось? Сначала вновь приходила Лена, говорила с ним, звала к себе. Потом, какое-то разнообразие размытых образов и голоса Игоря, Ирены, и матери. На часах стояла ровно половина одиннадцатого, близился солнечный полдень.

-Первый раз за столько времени, - причитала мать, выжидая когда сын вылезет из кровати, - Уж бы и не приходил совсем. Ты только поаккуратней с ним, ладно?

Только сейчас до него дошло, что происходит. Но Дрон особо не удивился при всей его неприязни к этому персонажу. Не застучало от нахлынувшего адреналина в груди. Не вспомнилась картина на холодном асфальте, залитом кровью его Леночки и совсем крошечной Вероники. Ненависть или злоба не окатила ледяным душем. Только перед глазами всплыл образ Юли.

-Где он? полежав еще пару секунд, спросил Дрон.

-В зале ждет.

Он, наконец, скинул одеяло, мать подала форму. В его голове что-то гудело, словно маленький генератор бесперебойно подавал электричество.

-Не сказал, чего явился?

-Сказал, хочет поговорить.

Дрон в ответ кивнул. Застегнул китель, широко зевнул.

-Когда ушли молодожены?

-Вместе с Клавдией, в семь, - мать вдруг улыбнулась, - На Игоря прямо жалко смотреть. Ирка с самого утра построила, отчитала за вчерашний перебор с алкоголем.

-Я ему не завидую, - поддержал Дрон, заканчивая с рукавами, - Попал пацан под раздачу. Но он сам этого хотел, пусть теперь не жалуется.

Он сделал пару шагов из комнаты, когда мать окликнула его:

-Подожди Андрюша, поаккуратнее с ним, ладно?

-Да все нормально, ма, - отмахнулся Дрон, - Я же не чокнутый какой-нибудь.

Козыренко ожидал его на диване, стиснув руки на коленях. Это был высокий человек лет пятидесяти на вид. На худом вытянутом лице уже обозначились четкие неровные линии морщин. Строгая армейская стрижка военного офицера и плавные густые линии бровей составляли единственную растительность на этом лице. От отца Юля и переняла свой сочувствующий нейтральный взгляд, как и цвет глаз, кстати. Если бы не военная униформа, в которой Козыренко пришел к нему, Дрон никогда бы не догадался, что человек перед ним офицер  вооруженных сил. Подполковник чисто выбрился, даже не осталось черной пленки щетины. Но Дрон помнил и другое лицо этого человека. Искаженное алкоголем, изуродовавшем его взгляд до полного отупения, даже омертвения. Опустевшие глаза Козыренко долго смотрели перед собой в одну точку после того как его Волга остановилась, откинув молодую девушку с детской коляской на холодный асфальт. Он даже не понимал, что только что убил двух человек. С тем же взглядом вновь надавил на педаль газа и поехал дальше. Козыренко арестовали через два дня. Он не оказывал никакого сопротивления, понимал, наверное, что не стоит гнать телегу вперед лошади. Благо, хороший адвокат попался, свой, как говорится. На суде лицо Козыренко вновь приняло изначально сочувствующее выражение. Тем фальшивее оно становилось. Свое желание сильно разбить его Дрон, казалось, спрятал в самый отдаленный и запыленный от времени уголок рассудка. И никогда после не извлекал на свет божий. Хотя, если соотнести пропорции плотного мощного тела Дрона и стройного, чуть тощего, тела подполковника, первый мог бы попытаться оспорить физическое превосходство над человеком с тридцатилетней разницей в возрасте. Тем более, что рост их был примерно одинаков, но, естественно, Дрон был ниже Козыренко.

-Здравствуй, Андрей, - при виде хозяина дома, подполковник встал с дивана, чтобы протянуть тому руку в знак приветствия.

Дрон задержал взгляд на большой мозолистой ладони с длинными мощными пальцами свой взгляд. Затем сунул руки в карманы и оперся спиной на дверной косяк.

-Здорово, товарищ подполковник, - спокойно ответствовал он, так и не пожав руки гостя, - Честно скажу, не ожидал тебя увидеть на моей территории.

Козыренко опустился обратно на диван. Его явно выбил из колеи этот отказ хотя бы пожать руку.

-Я хочу извиниться перед тобой, Андрей, - негромко сказал подполковник, глядя прямо в глаза первому (он всегда говорил негромко), - Просить твоего прощения за то, что сделал.

-Не было ни гроша, да вдруг алтын, так что ли, товарищ подполковник? с хладнокровием ответил Дрон, - С чего вдруг?

-Я знаю, ты встречаешься с моей дочерью, с Юлей, - неожиданно повернул Козыренко.

-Дважды она приходила сюда, позавчера мы были с ней на кладбище, - Дрон быстро пришел в себя, словно знал, что разговор будет на эту тему.

А когда услышал о Юле, легкое волнение родилось внутри.

-Юля в больнице. Вчера вечером на нее напали прямо у подъезда, забрали все документы, кое-какие деньги, обчистили все карманы. Ее сильно ударили по голове, Юля впала в кому Я знаю о твоей непричастности, Андрей, потому что есть свидетели. Я прошу тебя приехать к Юле в больницу.

-А прощения ты у меня решил просить, потому что боишься за нее, да? Или нет никаких свидетелей, товарищ подполковник, и когда я выйду за пределы этой квартиры, меня тут же повезут колоть? хмыкнул Дрон, - А что, алиби у меня нет, мои друзья и родственники заинтересованные лица, им выгодно меня выгораживать, потому что мотив нападения налицо. А все остальное документы, деньги так, для отвода глаз. Все знают, что за тобой долг в две человеческих жизни. Тем более, что я четыре месяца провел в зоне боевых действий, где расстрелял молодую безоружную чеченку, за что меня отправили в дурдом. Кровь пустить мне много ума не требуется. Что такое человек? Такая же животная тварь, на которую легко поднять руку.

-В том все дело, ты бы обязательно постарался убить, убить жестоко, отплатить мне той же монетой, Андрей. По словам медиков, били целенаправленно, чтобы оставить в живых в конечном итоге. Повторяю, есть свидетели, видевшие нападавших.

-Спасибо, что хотя бы признал свою вину и назвал тот случай убийством, - на Дрона его пояснения не произвели должного эффекта, - Но мне все равно не верится, что ты избегаешь мысли избавиться от меня, имея столько козырей на руках. Чего уж проще воспользоваться таким подходящим стечением обстоятельств. Пара лет за колючкой или столько же в психушке, где из меня можно сделать настоящего долбочеса.

-Боюсь, Юле это не принесет ничего хорошего кроме лишних слез, - отмел Козыренко, - Ты же не знаешь, что с ней было, когда она узнала о твоей командировке. По той же причине я не говорил ей о твоем местонахождении двух последних месяцев. Я не хотел, чтобы ваши с ней отношения имели место, это правда. Но только потому что ни она ни я не знали, что с тобой мог сделать Гудермес. Я сделаю для своей дочери все возможное, чтобы только видеть ее счастливой. У меня с Юлей сейчас неважные отношения, но она всегда была, есть, и будет моей дочерью. Еще раз прошу простить меня за тот случай с твоими женой и ребенком, прошу прийти в больницу к Юле.

-Лена не была мне женой, товарищ подполковник, - напомнил Дрон, подняв вверх палец, - Она не успела поставить этот штампик в свой паспорт. А если я и приду к Юле, то не потому, что ты меня об этом просил. Я не имею никакого отношения к этому вчерашнему нападению на нее, это два. И негоже тебе по званию передо мной распинаться, это три.

Когда Козыренко вышел, он еще некоторое время продолжал стоять на одном месте с закрытыми глазами, и слушая собственное дыхание. Но вот закрылась дверь прихожей. Дрон неспешно сел на диван, где совсем недавно подполковник излагал суть своего визита.

-Что ему было нужно? услышал он голос матери, она была сильно взволнованна, - Небось, извиняться приходил, козел? Жаль, Клавка не открыла дверь вместо меня.

Дрон взял в руки пульт дистанционного управления, включил телевизор.

-Он всего лишь исполнитель воли Злого Рока, ма. На его месте в тот день мог оказаться кто-либо другой. А Ленке и Веронике была уготована участь умереть именно в тот день, я так думаю.

-А я знаю, что Козыренко убийца, - железно приговорила мать, - И останется убийцей до конца дней своих. Нет никакого Злого Рока, Андрюша. Все это полный бред, чтобы оправдаться при случае. Еще офицером смеет называться, сволочь

Черт, как стремительно меняются события. Это и вправду игра. Странная шахматная партия, в которой фигуры рубят друг друга безостановочно. Игра жизни, разбитая на бесчисленное множество мелких партеек, одна из которых была и с его участием. Стоило ли теперь удивляться тому, что на его дороге образовался новый поворот?   

Он просто обязан был быть в больнице. Почему? Просто потому, что от него уже мало что зависело. Дрон не сомневался, что увидит именно то, что должен будет увидеть. Еще одно тело, теперь уже отчаянно сражающееся за право жизни в силу инстинкта самосохранения. Потому что Леночка еще жила какие-то секунды, и он мог слышать (но не услышал) ослабевавший каждый миг стук умиравшего в ее искалеченном теле сердца. Мог почувствовать (но не почувствовал) ее еле заметный пульс. Леночка была жива всего-то секунд пять-десять после удара, отбросившего ее на несколько метров. Была жива, несмотря на то, что прокатилась по асфальту после приземления и кровь хлынула из разможженой головы при первом же ударе о твердую поверхность дорожного покрытия. Была жива, несмотря на, по словам медэкспертов, несовместимую с жизнью травму головы, многочисленные переломы и ушибы, разорвавшие сердце болевым шоком. Смерть девушки наступила в течение двух-трех секунд. Автомобиль практически снес ее с дороги вместе с коляской, хотя и тормозил в тот момент.

В этот раз Дрон не был свидетелем случившегося, но ему предстояло стать свидетелем другой драмы. Эта мысль слегка тормозила его намерения оказаться у больничной койки Юли. Если он и разволновался в первые секунды после услышанных новостей, то сейчас Дрон находился в некоей самоизоляции от внешнего мира. Он откинулся на спинку дивана, раскинул в сторону руки, вонзив взгляд в экран ящика с очередным мельтешением размытых цветных пятен.   

-Ты иди к ней, солдатик, - услышал Дрон ее знакомый голос.

Изображение на экране приобрело четкие очертания. Он увидел больничную палату. Там стояла всего одна кровать, рядом возвышалась стойка капельницы. Юля лежала недвижимым манекеном с перебинтованной головой и, казалось, спала. На стуле, рядом с дочерью, сидела ее мать.

-Она обязательно услышит тебя, - гудела цыганка, ее голос звучал изнутри, окружал Дрона со всех сторон, - Она почувствует, что ты рядом. Ты дашь ей силы вернуться, солдатик. Вытащишь из черной бездны, сохранишь память.

Но перед глазами появился еще один образ. Прямо перед ним, закрыв собой телевизор, выросла Лена. В красивом белоснежном свадебном наряде. Личико ее прикрывала тончайшая фата, на нежных руках были длинные белые перчатки. И все те же, светившиеся голубоватым сиянием, крылья виднелись сзади. Она вышла из раскрывшихся в воздухе дверей, откуда полился лазурный с золотисто розовым оттенком свет вечернего солнца, оттуда же он слышал детский смех. Она улыбнулась Дрону, совсем как на фотографии, она была полна новой жизни.

-Нам с Вероникой так не хватает тебя, мой маленький Андрюшка, - почти шепотом сказала Лена и слезинки скатились по ее щекам, - Ты будешь самым лучшим мужем для меня и отцом для нашей девочки. Я же знаю, никому не под силу отдалить нас от тебя, мальчик мой. Я чувствую, ты помнишь о нас каждый миг, каждую секунду

-Она вернется к тебе Юлей, солдатик, - давила цыганка, заглушая ее голос, - Она в самом сердце Юли

-Ничего там нет, - услышал собственный голос Дрон, - Это мы хотим так думать, что встретим там всех кого потеряли. Мозг так устроен, что не может смириться с не понятным ему явлением. Не найдя логического объяснения, включает воображение. Мы такие же особи, со своим мышлением, развитием, как, например, кошка или собака. После смерти наши тела будут изъедены червями и прочей подобной живностью, чтобы не прерывалась биологическая цепь

-Что такое говоришь, Андрюша? мать с растерянностью взглянула на него.

-Останутся только кости, - закончил он свою мысль.

Комната больничной палаты размазалась в новое бледное пятно, оно тут же вернуло прежнюю картинку спутникового сигнала ТВ. Лена не успела протянуть к нему свою руку, чтобы он сжал ее. И шагнул вместе с невестой через двери портала в нематериальный, но не менее реальный мир, который они так и не смогли создать.

-Все это полная чушь, - ответил, наконец, Дрон на вопрос матери, - Все эти обряды, ритуалы. Они не более чем маскарад, излишняя нагроможденность, а суть-то не меняется. Взять, хотя бы, ту же свадьбу. Столько глупой мороки, столько оболочек, а все только чтобы официально спать друг с другом. Как это все опротивело, ма, ты бы только знала

В его горле вырос ком

Через час Дрон уже входил в указанную подполковником Козыренко палату реанимации. Вопреки всем опасениям, его никто не собирался арестовывать, даже духом милиции не пахло. Значит, Дрон действительно оставался вне подозрений. Пока добирался до нужного места, нутром чувствовал особое внимание к себе со стороны медперсонала и кое-каких посетителей, ожидавших дообеденного приема. Он даже не снял со своей формы петлиц, хотя обязан был сделать это как можно быстрее, попав на гражданку. И сейчас Дрон все еще оставался для окружающих солдатом вооруженных сил

В одиночной палате Юля сейчас оставалась без присмотра. Мелькнула мысль воспользоваться этим, просто благодатным шансом. Но Дрон почти не заметил ее, настолько быстро мысль сверкнула и бесследно погасла в его холодном темном рассудке. Дрон осторожно прошел вглубь палаты, будто боялся разбудить спящую девушку. Остановился рядом с ее койкой.

Голова Юли была перебинтована. Лицо больной приобрело бледный неприятный оттенок. Словно сама смерть наложила свою холодную ладонь, целиком прикрыв каждый миллиметр  некогда белоснежной кожи. Юный организм явно оказался слаб в борьбе за выживание. Казалось, Дрон мог видеть все происходившие ее этапы внутри этого тела. Будто изучал некое  учебное пособие по анатомии на конкретном примере. Будто ему было мало случая с Леночкой, когда он тупо и хладнокровно смотрел на ее изуродованное неподвижное тело. Сейчас все повторялось, с той лишь разницей, что перед ним была совсем не Лена, и она еще продолжала жить. Да, она оставалась Юлей. Пожалуй, именно сей факт полностью отключил в нем все чувства, замерли даже эмоции.

Внезапная сила, вдруг проснулась в его теле, совсем нечто похожее было с ним, когда Дрон расстрелял ту тварь, запрограммированную на убийства других людей.  В этот раз он не мог стрелять. Но вместо этого прикоснулся к больничному одеялу, скрывшему тело Юли.

Крылья за спиной девушки почернели, пожухли, завяли. От некогда волшебного источника приятной магической энергии, что изучала голубоватое сияние совсем недавно, ничего не осталась. Только мертвые перья.

Дрон поправил одеяло,

Войны богов: Кемаль Афтер

Глава 1.

-Ба, знакомые все лица! Сам Кемаль Афтер, просто не верится!

Силовая решетка вспыхнула за моей спиной, отрезав все пути назад, впрочем, я сам это сделал совсем недавно, разве не так?

-Какими судьбами, маршал? продолжал возбужденно донимать мой сосед из прозрачной пирамиды напротив.

Я мельком обратил на него внимание, переступив порог своей треугольной камеры, в которой мне, согласно приговору Совета, предстояло сгнить заживо. Толстая лысая фигурка с металлическими протезами рук не вызвала в моей памяти никаких ассоциаций, несмотря на то, что этот засранец назвал меня по имени. В свете последних событий вряд ли можно было бы найти Воина, который не слышал это имя.

Я сел. Здесь не было даже никаких нар, спать мне придеться на полу, хотя...

-Ну, давай, рассказывай

-Заткнись, чтоб тебя!

-Ай, как нехорошо, маршал, - нисколько не смутился толстый коротышка, упершись стальными руками в невидимую стенку собственной камеры.

Я вновь повернул на него голову.

-Вот такой я стал, Афтер, не поверишь, - с простой, слегка глупой улыбкой, встретил он мой недовольный взгляд, - А ты, я смотрю, совсем не изменился со времени нашей последней встречи.

-Подожди, подожди, - мне пришлось даже вытянуть в его сторону руку, пока мозг отчаянно старался найти что-то подобное в определенном времени тому назад.

Я совсем не ожидал, что попав сюда, встречу человека, с которым однажды пересекался. Обычно, они наводят справки, выявляют все контакты преступника, чтобы не дать ему никаких шансов даже на мысль о побеге. Но отсюда и без этого сбежать не представлялось возможным. Совет отнял у меня и звание, и Круги, и Ступени, и Силу.

-Прости, я не могу тебя вспомнить, - честно признался я, так и не отыскав в голове никого похожего.

-Я был твоим лучшим информатором, - подсказал он, явно желая услышать свое имя из моих уст.

Нет, этого просто не могло быть. Мой лучший информатор был уничтожен Красными крыльями уже давно, задолго до их распада. Гинзбург стоял крыльям костью в горле, занимаясь собственным бизнесом в обход корпорации. Он был прекрасным курьером, талантливым агентом, и мог сколотить приличное состояние, даже метил в руководство. Но жажда независимости, все-таки, одержала над Гинзбургом верх. В итоге, за его голову объявили просто смешную награду. Я ничем не мог помочь ему. Максимум, на что мне хватило сил, прижать Флойда за покупку Гаусс-ускорителя, который он носил с собой последнее перед смертью время, чувствуя неизбежную развязку.

-Флойд был ликвидирован без права на воскрешение, - осторожно сказал я, - Крылья никогда не ошибались.

-Гинзбург Флойд исчез навсегда, - рассмеялся коротышка, - Но мне приятно, что ты помнишь это имя. Так что ты здесь делаешь?

-Я убийца, Флойд, - пожал я плечами, - Я собственноручно застрелил пленного, разрядив в его голову весь боезапас из табельного пистолета. Совет отправил меня сюда до конца дней.

-Жестоко они с тобой, голос Гинзбурга был пропитан сочувствием.

-Нет, - и я опустил взгляд в пол, сквозь который видел серую пелену, Вполне оправданный приговор. Даже Владимир Волк не смог защитить меня.

-Тебя защищал Владимир Волк? - через секундную паузу переспросил он.

Это была идея самого Волка. Не столько из желания добиться оправдательного приговора (на что не следовало рассчитывать с самого начала, потому что смерть того сучонка наступила на глазах десятка свидетелей, и все они расценили мои действия как преднамеренное убийство, а я и не собирался изображать ее как-то иначе), сколько вселить в Кайлу надежду на чудо. Он и сам знал, что другого исхода ожидать не стоило, а уж после моего грубого посыла к собачьим чертям всех судей Совета в моем последнем слове, крах наступил окончательно и бесповоротно. Уже перед самой отправкой в пирамиду я едва не схлопотал от Владимира по ушам и ребрам за свою храбрую самодеятельность, которая слишком походила на отчаянный жест обреченного.

-Было дело, - скривился я в усмешке, но она тут же сползла на нет, едва вся хронология Совета всплыла в моей памяти.

-А мне пришлось обороняться самому, -  вздохнул Флойд, вспомнив свои неприятности, - Не стоит отчаиваться, маршал. Тебе всегда везло

-Не вздумай, ненароком, упомянуть имя моего папочки, - я всегда ненавидел подобные речи, поскольку Граусс Эйкоб Афтер даже после дня своей насильственной смерти (чудо, что он дожил до этого дня) довольно долго вселял панический страх в головы очень многих Воинов.

Волк однажды даже назвал меня его вторым воплощением, намекая на мое нахальство и привычную для всей моей семейки прыть.

-Ты и сам знаешь, что оно здесь не причем, Афтер

-Я устал, Гинзбург, - прямо сказал я, все еще глядя в серую мглу, - Совсем недавно я оборвал все ниточки именно по этой причине. Не верю ни в какое везение больше, да и не было его никогда. Был чокнутый дерзкий выскочка со своей собственной моралью. Реальность в Нейтральной зоне, первая в рейтинге самых жестоких, нахальное соседство с корами, вольнодумство и жуткая неприязнь к всеобщей тупости. Наверное, оно и к лучшему, что меня, наконец-то, загнали в эту клетку

-Карма моя такая на рожон соваться, - будто сам с собой говорил я, дав столь долгожданную волю эмоциям, - Кто я? Так, мелочь пузатая, голодранец, даже собственного имени не заслужил, только погоны, да и те, по большому счету, из-за громкого наследия. Я, ведь, даже Академию не закончил, Гинзбург: выгнали. Вышиб одну сучку, по которой половина курса сохла. Они и до того меня не шибко жаловали, можно сказать, избегали, а после, вообще норовили подосрать. Один нашелся, отомстить за Кэсс руки чесались. После того боя мне запретили машины класса сотни. Потом Алмазные хребты были

-Я все об этом знаю, маршал, так что не имеет смысла продолжать, - воспользовавшись моей неожиданной паузой, вставил он, - Ты блестяще сдал и Фарракан Белде, и Терракону, и Валенсию, мог так же блестяще сдать и Алмазные хребты. Но твой норов все испортил Даю голову на отсечение, что ты убил пленного, как и обычно вспылив от ярости. А мне всегда нравилось в тебе именно это твое самолюбие. У пленных, кстати, слишком много прав, в том числе и свобода слова. Чем он тебя так достал?

-Он выполнил поставленную задачу, - коротко прокомментировал я; несмотря на мое давнее знакомство и партнерство с Флойдом, негоже ему было знать что-то кроме итога всей этой заварухи, целью которой явилась моя изоляция от внешнего мира, - Он даже знал, что я отвечу ему не менее грубо. Жалости к нему у меня не было, и нет, если для тебя это так важно, - добавил я с безразличием

Мое полное и официальное по Реальностям имя Кемаль (Граусс Эйкоб) Афтер. Я Воин клана Черных Лис; я сам выбрал себе эту ступень, самую начальную из четырех данного клана. Мой отец Эйкоб Граусс принадлежал к Золотым (Рыжим) Лисицам, и этот уровень должен был достаться мне по крови. Однако чтобы не повторять папочку и не стать, ненароком, его тенью, я пошел другой дорогой, для начала, вышибив себя из рядов Академии. Кстати говоря, я никогда об этом не жалел.

Свое маршальское по Реальностям звание я получил совершенно случайно и незаслуженно, как уже прозвучало выше имя папаши довольно долго и после его уничтожения вселяло панику в головы многим Воинам. А мне просто не хотелось влезать в совершенно никчемную и глупую заваруху. После тех событий, к слову, всплыли все мои геройства и достижения во время учебы в Академии, что так же сыграло свою роль в определении моего статуса. Я еще тогда подозревал участие в создании  моего будущего моего инструктора Кондора Кречета, и когда Владимир Волк однажды сделал мне признание в том, что именно он посадил Кондора в кресло главного начальника моей группы, я не особо удивился.

Вообще, я очень многим обязан именно Владимиру Волку. Когда наши с ним пути впервые пересеклись, а это случилось на моей территории, он сразу мне стал костью в горле. Я возненавидел этого Воина с первой же секунды, дав себе клятвенное обещание избегать последующих с ним встреч и вести себя с ним как с заклятым врагом. Я знал некоторых представителей клана Волков лично, и почти все они вызывали во мне только неприязнь. Вообще, среди Воинов найдется очень немного смельчаков сменить свой Знак на Волчий. Там всего одна ступень, но рискнувшие сдать этот экзамен должны держать собственную смерть за руку и смотреть прямо в ее глаза. Наверное, из-за прошедшей ломки внутри Волки почти всегда избирают путь одиночества. Нужно просто визуально увидеть все то, через что они проходят в своей жизни. Владимир Волк был сломан дважды, по его собственным словам, кровь накрыла его с головой. Он быстро научился не бояться, безоговорочно жертвовать во имя достижения своих целей, вовремя наносить удар, быть постоянно в ожидании. Не скрою, по этой причине меня не единожды посещала мысль сдать Экзамен на Волка, против чего Владимир стоял непрошибаемой стеной.

Не знаю, может быть поэтому у него возникла мысль сосватать собственную дочь такому шалопаю и долбочесу как я.

На тот момент я уже успел отстроить собственную Реальность, по натуре своей даже в этом вопросе отличившись от остального мира. Обычно, любая Реальность подчеркивает характер и рисует определенный портрет ее создателя. Я выбрал Нейтральную зону только исключительно из-за стремления ощутить сладкий вкус независимости, а то, что коры заняли солидную ее часть под свои территории намного раньше оказалось явным совпадением. Я вовсе не рассчитывал на их помощь и был абсолютно против их патрулирования в моей Солнечной системе. Впрочем, на мое мнение чхать они хотели, потому что именно моя территория заняла первое место в списке самых жестоких и боевых. Сразу же нашлись умники, сообразившие проворачивать свои грязные аферы с оружием, наркотиками, рабами и пр. хламом именно в Нейтральной зоне. Корам ничего не оставалось, кроме как пригрозить мне отнять мою Солнечную систему в случае проникновения оттуда к ним какой-нибудь дряни, вроде гранат системы Цэ176. По той же самой причине я подал заявление на вступление на какую-нибудь должность их командованию. В итоге на меня примерили капитанскую униформу двенадцатого отдела контрразведки. Это единственное, что Совет не мог не сохранить для меня, кстати.

Я всегда любил свободу во всех ее проявлениях. С самого моего рождения. И когда на моем пути замаячил образ Кайлы Рабауль, отнюдь не испытывал ничего положительного.

До нее у меня не было никаких романов или романчиков. Единственной представительницей женского рода, которая пыталась наладить со мной контакт, вопреки всему здравому смыслу, являлась Кэсс Индиго. Та самая Кэсс, что вылетела со второго курса Академии после моего ответа на предложение подружиться. Она сама подала рапорт на увольнение, в слезах прибежав в штаб, так и не дослушав мою брань до конца. Что она рассчитывала услышать от такого выродка, жестко принявшего все законы Академии без каких-либо удовольствий, включая флирт с сокурсницами, я до сих пор не могу понять.

В принципе, я и сейчас не раскаиваюсь в том, что сломал ей карьеру. Из нее получился бы отличный офицер. Кстати говоря, кадеты бегали за Кэсс просто оравами, и любой из них мог стать тем самым счастливчиком, которому раз в жизни выпадает первоклассный шанс урвать лакомый кусочек. Но Кэсс выбрала меня

С того момента я перестал обращать внимание на такое чудо природы как противоположный мужскому пол. Во-первых, практически не хватало времени, поскольку мне необходимо было как-то осваиваться в Реальностях, а без Кругов и Ступеней это не представляется возможным, а во-вторых, как бывший ученик такой великой школы как Академия, я больше всего хотел хоть какой-то свободы. Даже собственный дом я построил не сразу именно по этой причине.

На момент встречи с Кайлой мое стремление к независимости и личному суверенитету успело нахватать небольшую орду врагов. Тем паче, что в том возрасте, в котором нормальные молодые люди отрываются, как говорится, по-полной, я посмел раскрыть свою юную пасть перед горсткой таких мастодонтов как Владимир Волк или Влад Керенский. Нет, у меня были вполне обоснованные причины так сделать. Но Волк тогда назвал меня монстром из Преисподней, явно указывая на мое кровное и прямое родство с Грауссом, как я уже упомянул, шибко напортачившим в Реальностях и насобиравшим недоброжелателей аки магнитом.

Излишняя моя прыть неприятно резанула Волка ножом по сердцу (уж очень ему не хотелось еще раз встретить на своей дороге воплощение Афтера-старшего в лице его не менее хитрожопого и нахального отпрыска). Излишняя моя прыть привела его рассудок к мысли о моей нейтрализации.

Кайла Рабауль прибыла в мою Реальность в качестве наемного убийцы. Владимир не случайно выбрал именно такой вариант моего усмирения, не из того теста он был слеплен, чтобы делать что-либо случайно.

Личная жизнь Кайлы до моей с ней встречи практически была уничтожена. Ее первым возлюбленным оказался некий Дарек, Воин клана Тигров. Волк охарактеризовал его одним словом мразь. Он не убил Дарека только по одной причине чтобы тот не надеялся, что его вскоре забудут. После всего ужаса, через который пришлось пройти Кайле, когда она стала женой того выродка, я бы на месте Владимира просто его убил.

Этот жуткий психологический стресс дочери пришелся Волку как нельзя кстати. Она сама решила больше ни с кем не связывать свою судьбу, а Владимир ей не препятствовал, получив возможность разобраться с парой-тройкой личных врагов без каких-либо подозрений. Ему не пришлось долго уговаривать свою дочку сыграть роль наемного убийцы, благо, после, мягко говоря, неудавшегося замужества она была переполнена личными обидами. Когда же дело дошло до меня, Волк постарался просто на славу, рисуя в воображении Кайлы самые гнусные образы, в принципе, в чем-то он оказался и прав   

Заметив След, я немного растерялся в то холодное, но солнечное утро. Я давно привык к нежданным гостям, даже научился немного их не бояться. Но этот След оказался особенным, мой гость совсем не пытался его скрыть. Нюх Лиса без труда уловил яркий импульс Силы, качнувшей Баланс Реальности. Мой гость будто желал встретиться со мной. Наученный подобным поведением Владимира Волка (а я только дважды смог засечь его След у себя, я уже тогда понимал почему), я не особо обрадовался такому ходу дела. Мой гость прибыл в утренний час, в Нейтральной зоне это время наиболее оживленно. Я сразу сообразил мой клиент намерен задержаться здесь на целый день, а может, и на более длительный срок. 

Тем более мне было просто необходимо воочию лицезреть столь интригующую фигуру.

Я встретил ее на одном из оживленных в данный час перекрестков, в толпе ожидающих разрешающий сигнал светофора. Моя гостья стояла в самой гуще, повернувшись ко мне спиной. Но я-то знал, что она давно отследила меня, и была готова к моему появлению сзади. Молодая женщина была одета идеально по последней моде и по погодным условиям. Кроме того, на узеньком плече ее висела черная сумочка, просканировав которую, я не заметил ничего подозрительного. Похоже, эта мадам пришла ко мне с деловыми намерениями. Мне сразу же стал любопытен ее визит; любопытен и тревожен одновременно. В свете последнего затишья в Реальностях и довольно неприметных посещений Нейтральной зоны извне мой Нюх последнее время  неприятно насторожился. Помнится, точно так же я впервые встретил Владимира Волка, перевернувшего мою жизнь с ног на голову. Уж лучше бы на месте леди оказался он, по крайней мере, я мог бы ожидать неприятностей с гордо поднятой головой.

Пока я соображал, что все это значит, и какую пакость мне готовит предстоящий день, городская масса двинулась-таки через дорогу. Гостья не могла оставаться на месте. Мне было достаточно секунды, чтобы подхватить женщину под локоть и безмолвно перевести на ту сторону перекрестка.

-Спасибо, - только оказавшись на тротуаре, поблагодарила она меня с премилой улыбкой (типично женской, способной обезоружить, приласкать, успокоить), которая довела до максимума и без того приятное лицо. 

-Не за что, - хмыкнул я, не считая эту услугу за таковую.

-Карла, - представилась она, - Карла Ревель.

-Дарек. Это мое имя по Реальности, зовите меня именно так. Так что привело вас ко мне, Карла? я никогда не поощрял излишние любезности.

-Вообще-то я направляюсь к корам, - не задумываясь сказала она, словно заученный текст повторила, - Нейтральная зона включает и несколько секторов их защиты. Я знаю, что коры имеют право на патрулирование всей Реальности (это напоминание всегда меня раздражало), и кое-кто из высокопоставленных офицеров частенько останавливается у вас. Вот я и подумала, что излишних утомительных проверок можно избежать

В принципе, такой ответ мне даже нравился. Он звучал достаточно убедительно, я бы даже сказал, без изъянов. Потому что Карла прямо изъявляла желание пролезть к корам почти нелегально, только при чьей-то поддержке. Практически, передо мной стояло подозрительное лицо, наверняка успевшее навести обо мне какие-то справки, и как коровский сотрудник я мог задержать Карлу на всех основаниях. А это означало, что каких-то других (в первую очередь я имел в виду личную безопасность) целей ее визита я не находил. Если они и были, то наверняка достаточно мудреные и на высоком уровне завуалированы, чтобы мое чутье смогло бы их распознать. Я с первых секунд этой встречи почувствовал неслабое скопление Силы вокруг своей гостьи. Как минимум, Знак Волка был ей по плечу.

-Как я понимаю, вы намерены дождаться ближайшую патрульную группу, - мне ничего не оставалось, кроме как развести руками, потому что все это меня не должно было касаться (помоги я ей, и неизвестно, куда бы я влез), - По моему времени это случится через две недели.

-Все можно сделать чуть быстрее. Но, -  взгляд Карлы заставил меня отвести глаза в сторону, - думаю, вы, вряд ли рискнете связываться с руководством.

-Конечно, не рискну, - вслух согласился я, - Не люблю играть в игры, правил которых не знаю Ну хорошо, буду рад если для вас ближайшая пара недель пролетит приятным мгновеньем.

Я сделал шаг прочь, стараясь забыть эту встречу и эту женщину, которая буквально обложила меня кротостью и спокойствием (излишней кротостью и излишним спокойствием). Но крайне неудачно зацепил рукой ее сумочку, отчего в долю секунды она оказалась на земле.

-Простите, - смущенно засуетился я, понимая, что мог чем-то обидеть Карлу.

-Дарек, - вновь остановила она, когда сумочка вернулась к ней на плечо, - Мы могли бы встретиться сегодня вечером еще раз?

-Нет, - буркнул я, совсем сбитый с толку, и поспешил ее оставить.

Всю оставшуюся часть дня я опасался, что она попытается разыскать меня, чтобы вновь наладить со мной контакт. В голову лезла мысль, что мадам Ревель может заявиться прямо ко мне в дом. Мой Нюх не мог не уловить тот интерес, который мгновенно проснулся в гостье к моей персоне, стоило мне только допустить промашку с ее сумочкой. И интерес отнюдь не негативный и отнюдь недетский. Конечно, я мог преувеличивать эти опасения, так сказать, раздувая внимание в свой адрес, не имея на то особых оснований. Да, в тот момент сложившаяся ситуация представлялась мне самой что ни на есть трагедией. Мол, как так: меня, и чтобы вот так резво, что называется, заарканить? Наглое, бесстыжее, противозаконное ущемление моей независимости, не считаясь с моим голосом, да еще и на моей земле. Да кто она такая? Да как она посмела вести себя со мной столь дерзко? Примерно вот так я и паниковал, лихорадочно соображая в поисках всех доступных путей самозащиты от возможных встреч со столь нежданной гостьей. Можно было бы, конечно, турнуть Карлу Ревель вон с моей территории, тем более, что она намеревалась нарушить порядок прибытия в систему коров. Хотя, по большому счету, чхать я хотел на сектор защиты; тех ребят хватило бы на целую армию, и если они не в состоянии на отлаженную работу, то грош им цена. Но чего не сделаешь во имя собственной безопасности.

Немного поостыв, я пришел к мысли, что все не так мрачно как я представлял себе несколько часов назад. В конце концов, Карла ничего не имела против меня, или, по крайней мере, делала вид, что так оно и обстояло на самом деле. А то, что она только просила встречи со мной вечером, еще не означало, что меня нельзя было об этом просить. Спросила и спросила, к тому же я уже ответил ей отказом. Но на всякий случай мне было бы намного спокойнее выпасть из поля ее зрения хотя бы на недельку, а там, кто ее знает, когда взбредет корам в голову посылать в Солнечную систему очередной патруль.

И я завис, что называется, в собственных четырех стенах, полностью погрузившись в виртуальный мир боевиков и квестов, добавив к ним музыкальное разнообразие местных талантов прямо в тот же вечер. Почти целую неделю я разделял каждый день только на еду, сон, и развлечения между ними. Карла Ревель в секунду и безвозвратно вылетела из моей головы вместе со всеми опасениями на ее счет. Меня больше волновала смерть очередного виртуального персонажа очередной виртуальной игры. По крайней мере, я не задумывался о защите от его возможных нападок и зудений, что было бы неплохо встретиться с вами, Дарек еще раз, вечером

На седьмой день я почувствовал, что понемногу тупею от бесконечной стрельбы (мне пришло в голову переделать одну из стен собственной спальни в огромный видеомонитор) и смеси из электроники, акустики, рок и духовых и щипковых инструментов. У меня, оказывается, ни разу за эти дни не возникло желания проветрить и освежить спрессованные мозги. А Карла, тем временем, так и не пришла ко мне в гости, вопреки всем опасениям. Вместо нее меня стали посещать галлюцинации, быстро набиравшие силу под длительным воздействием виртуальной реальности. Шестая ночь больше напоминала продолжительный психастенический припадок, во время которого я просто лежал на кровати, глядя в потолок, в то время как вокруг меня развернулось целое ожесточенное сражение между двумя армиями, ненавидящими друг друга. Я слышал, как взрывались снаряды, лучи лазеров и трассирующие следы ракет ежесекундно прочерчивали затянутое черным дымом небо, душераздирающие вопли раненых резали слух, фрагменты тел, разлетающиеся по сторонам во время очередного взрыва, мелькали перед глазами. Я закрывал глаза, но сражение переносилось вместе со мной.

Седьмое утро мало чем отличалось  от бегства с поджатым хвостом ко всем чертям прочь из захватившего меня в плен логова. Мой путь заканчивался на песчаном речном берегу с восточной стороны дома. Здесь всегда было прохладно, но безветренно, особенно вечером. Кроме того, отсюда я мог наслаждаться урбанистическим пейзажем небоскребов на том берегу. А в сумерках меня просто переполняли положительные эмоции, когда я любовался огнями бесконечных автомобилей и светом в окнах тех высоток. На пляже я мог находиться часами, с утра и до глубокой ночи. Как правило, для меня не являлось аморальным завалиться спать прямо на прибрежный песок. Что я и сделал, придя в то утро на пляж, и закрывшись Силовым куполом, чтобы меня ненароком не обнаружил кто-нибудь из смертных, подобным куполом мне пришлось укрыть и свой дом.

Как я и ожидал, крепкий сон благоприятно воздействовал на меня, правда, он не принес с собой сновидений. Но и без них я быстро набрал здоровую форму, избавившись от фантомного сражения.

Проснулся я только когда сгустились глубокие сумерки.

-Привет, - и Лис растянул свои губы в оскале, поскольку улыбаться он не умел.

-Привет, - в первые секунды я даже потерял способность соображать, - Что ты здесь делаешь?

Он сидел у самой кромки воды, поджав под себя ноги. Это был самый настоящий черный лис: с густой шерстью, с лапами вместо рук, с пушистым хвостом, имевший, однако, мое телосложение и лицо. Лис был Духом моего Знака, Хранителем Знака Кемаля (Граусс Эйкоб) Афтера. У каждого Воина есть Хранитель его Знака. Многие Воины дают Хранителям даже имена, и я не являлся исключением, назвав своего Хранителя просто Лисом.

-Ты звал меня и вот я здесь, - с привычной простотой объяснил он.

Я протер глаза и широко зевнул. Лис дал мне время встать на ноги и встал сам.

-Я спал

-Мне уйти? прервал он, видя мои бесплодные попытки здравого суждения.

От моего ответа зависело его присутствие, в данную секунду мне оно казалось нежелательным.

-Не мучайся, если тебе нечего сказать. Я прекрасно понимаю, что бормотание во сне ни к чему не обязывает, - подгонял он.

-На самом деле, мне надо многое переварить, - наконец сказал я.

-Например, появление Карлы Ревель, - мгновенно ухватился Лис, он знал и ждал, что я скажу, - Для тебя это главная проблема.

Стоило мне только прийти в себя после виртуального безумия, а голова уже заново наполнялась хламом.

-Она пришла за моей жизнью, - внезапно открыл я и сам опешил от сказанного, - Ну конечно, так оно и есть. Слишком быстро все забылось. А Волк предупреждал меня, что не потерпит больше монстра из Преисподней. Даже несмотря на мою для него помощь.

(След Владимира Волка был настолько мощен и ярок, что я просто растерялся. Он не был привычным линейным, но монотонно пульсировал, чего я никогда раньше не видел. И с первых же секунд понял, что это След очень сильного Воина, След Мастера. Он пришел ко мне неожиданно и даже не пытался скрыть свой визит. Более того, он требовал от меня отклика, чем немало испугал. По сравнению с этим событием, все остальные, включая недавнее нападение на меня, поездку к полковнику Терре, вслед за ним, просто теряли свою значимость. Мой гость настоятельно желал встречи. А его След так и притягивал. На всякий случай я прихватил с собой табельный пистолет.

Я нашел источник неимоверно мощного излучения Силы на одной из точек, где было особенно много проституток. Уже стемнело, но вечер еще не превратился в ночь окончательно. Однако людей на улицах почти не осталось, только автомобили юркали туда-сюда, изредка останавливаясь у обочины, чтобы ночные бабочки могли предложить свои услуги клиентам. Я быстро шел по освещенному витринами тротуару, чувствуя, что приближаюсь к Мастеру, и оттого мое сердце билось все чаще и чаще, чуть-чуть не разрываясь от бешеного ритма. С каждым шагом к ногам приливало все больше крови, они дрожали от напряжения.

Наконец я оказался на очередном перекрестке, где меня ожидал припаркованный черный лимузин. Без промедления и приглашения я открыл дверцу салона.

-Присаживайся, - негромко сказали в полной его темноте.

Я сразу же оказался погруженным в приятный аромат нежных духов, ласкающих нос, но притупляющих Нюх. Едва закрылась дверца салона, машина плавно тронулась с места.

-Да ты расслабься, - все так же тихо и бесцветно продолжил мой гость.

Меня словно вытолкнуло из какого-то транса. Только сейчас я очнулся. Только сейчас трезвый рассудок возвращал былой контроль. И с ужасом озирался по сторонам в поисках хоть какого-нибудь смысла. Что я здесь делал? Как я попал сюда? Как я мог сесть в этот автомобиль? Почему След так гипнотически воздействовал на меня, на мой разум?

-Вино у тебя дрянь, - цокнул Мастер с явным сожалением, - Но ради встречи с тобой стоит выпить. Хочешь?

Его спокойный ровный тон придавал сил, и все вопросы постепенно осыпались увядшей с дерева листвой.

-Нет, - я, однако, смотрел прямо перед собой, стараясь не поворачивать голову даже на его голос.

-Извини, Дарек Чоппер, свет зажечь не могу. Боюсь, что ты можешь стать мне врагом. Излишние меры предосторожности не помешают.

Я не мог не улыбнуться.

-Неужели меня боятся?

-Время не то, чтобы слепо доверять кому попало, - мертво проигнорировал он мою иронию, - Ты понимаешь меня?

-Я доверяю только самому себе, не знаю, как другие, - пожал я плечами, - Что вам нужно?

-Я знаю о недавнем нападении на тебя, Дарек Чоппер. Могу назвать причину, если хочешь. Но думаю, тебе она известна не хуже меня. И мне нужен твой ответ. От него будет зависеть, кем ты для меня станешь.

-Меня устраивает привычный порядок, к которому я привык, - уверенно ответил я, даже ощутил силу своего решения, - А если еще честнее, мне нет смысла влезать в этот спор за изменение существующего порядка. Закон, на мой взгляд, менять не имеет смысла, он и без того слишком жесткий.

Мой гость взял небольшую паузу, но только чтобы издать вздох разочарования.

-Тебя убьют. Непременно убьют, возможно, это сделаю я. Твой отец был настоящей сволочью, похоже, ты его воскрешение. Прощай.

В этот момент автомобиль остановился, дверца салона открылась сама

На следующий день я переступал порог рабочего кабинета полковника Терры главы всей службы безопасности коровского сектора. Как и в первый раз, он встречал меня в своем инвалидном антигравитационном кресле. И был несказанно удивлен моим появлением, а еще больше моим требованием пропустить меня на совет.

-На каком основании? развел он руками.

-На том основании, что я Кемаль (Граусс Эйкоб) Афтер, - и я повысил голос, - На том основании, что ко мне заявляются всякие личности, навроде этого Владимира Волка, и грозят мне физической расправой. По-моему, этого вполне достаточно, чтобы я смог беспрепятственно попасть на совет. Я надеюсь на слаженную работу вашей службы. Если коры опасаются беззакония на моей земле, то я вправе требовать от них идентичной безопасности.

-Вы хотите сорвать совет? прямо сказал Терра.

-Я хочу, чтобы Владимир Волк извинился передо мной, извинился за свои угрозы.

Полковник Терра не мог мне воспрепятствовать попасть на собрание старейших Воинов, среди которых был и мой вчерашний гость. У него не было оснований мне воспрепятствовать. А понимал ли я, чего я хотел? Я хотел, чтобы меня оставили в покое. Это было не мое дело заниматься проблемами Закона, который перестал устраивать одних, и не доставлял проблем другим. Это попахивало войной, к ней все и катилось, ускоренно набирая обороты. Обе стороны наполняли свои ряды единомышленниками для столкновений, как молодыми, так и старыми. В сущности, и покушение на меня напрямую касалось этого конфликта. И Владимир Волк попросту пытался завербовать еще одного фанатика, который бросился бы вперед с бешеным взглядом, готовый резать пока не пришибет чья-то рука или пуля. На что он рассчитывал, придя ко мне, если знал, кто я и кто был моим отцом?

-Я бы не советовал вам так горячиться, Афтер, - спокойно воспринял мой психоз Терра, - Если я выдам этот допуск, остальное от меня не будет зависеть. Вы, Афтер, человек непредсказуемый, можете наломать дров.

-Не надо мне давить на мозги, полковник, - меня всегда бесило излишнее рассусоливание, - Я вполне себя контролирую. Мне всего лишь необходимо сказать пару слов Владимиру Волку, которого я бы с удовольствием пристрелил.

На данный момент я так и хотел сделать, прекрасно понимая, что на деле силенок у меня не хватит.

-Вот-вот, - Терра даже поднял вверх палец, - Ладно, черт с вами. Если вы хотите очередных неприятностей, мешать не буду. 

Он выдал мне голограммную карту идентификации, без которой меня мог задержать первый же патруль. В принципе, первый же патруль и должен был забрать карту у меня.         

Когда я распахивал двери, за которыми проходил совет, эмоции лились через край. Я был переполнен энергией и возбужден до крайности, чувствуя, что должно было случиться.

Там было много Воинов. Но основная группа собралась в центре зала за стеклянным столом, пять-шесть человек. Остальные занимали две трибуны друг против друга, всего человек сто-двести. Не было того привычного для любых советов гвалта или споров. Все проходило в тишине, каждый высказывал мысль по очереди, не перебивая другого. Это не могло не восхищать. Удивительно, но даже не было никакой охраны возле дверей снаружи. Впрочем, любое нападение наверняка было бы усмирено, учитывая мастерство всех этих стариков. Я понимал, что и меня они могли бы стереть, даже не заметив никаких подробностей непрошеного вторжения. Для них я был какой-то диковинкой: в плаще, в металлических сапогах, и с зеркальными очками на глазах, ослепленных обидой и ненавистью только к одному из всего скопления Воину.

Я вошел в полуосвещенный зал заседания, арендованный Воинами для совета, с силой оттолкнув двери от себя руками.

-Здравствуйте, господа, - громко сказал я, проходя внутрь, - Я не помешал?

В гнетущей тишине ноги сами понесли меня к стеклянному круглому столу.

Я сразу нашел взглядом того, ради кого я и пришел сюда, очень сильно рискуя получить по шее.

Владимир Волк не мог быть кем-то другим. Его кресло находилось прямо напротив дверей, и он сидел ко мне лицом. Огромное мощное тело, примерно двух (а то и чуть повыше) метров ростом, и не менее, наверное, пары сотен килограммов, недвижимо застыло в кресле, целиком затянутое черным хаки. Тяжелые ноги в хромированных сапогах были заложены друг за друга. Руки полковника Владимира Волка покоились на подлокотниках кресла, и сам он развалился в нем чуть изогнувшись. Его лицо будто наглухо сковала механическая маска апатии. Это было типичное лицо типичного вояки, соскучившегося по боевым действиям. Такие, как правило, залезают в самое пекло, не испытывают никаких чувств, нажимая на курок или гашетку боевой машины. Именно они и получают все самые тяжелые ранения, кося врагов направо и налево подобно механизму, запрограммированному на уничтожение. Именно они призваны ломать молодых желтоперых сосунков, пополняющих ряды пушечного мяса, как, впрочем, они называют так и себя. Короткая стрижка, выбритое, почти угловатое лицо, покрытое мелкой прорастающей щетиной, высокий лоб, испещренный морщинами, иногда шрамами, глубокие стеклянные глаза. Такое лицо встретило меня из кресла напротив. Мой взгляд прочно застрял в непрошибаемой глухой стенке, выдержавшей, бесчисленное количество крепких ударов благоразумия. Неужели именно это лицо посетило меня вчера?

-Монстр из Преисподней собственной персоной, - без тени улыбки протянул Владимир Волк, глядя на мое приближение.

-Кемаль (Граусс Эйкоб) Афтер, - и я остановился всего в нескольких шагах от стола, стараясь не отвести взгляда от Владимира, - Воин клана Черных Лис. Нейтральная зона частично принадлежит и мне, я делю ее с корами.

-Кто ты, Афтер?

Я перевел взгляд на седовласого Воина с потухающим в выцветающих глазах азартом. Генерал по званию, с черными усиками и бородкой, так неудачно подобранных по сочетанию к седине. Этот Воин сидел справа от Волка.

-Кадет, официально выгнанный с позором из рядов Академии, - отчеканил я.

По его лицу, так непохожему на механическую морду Владимира Волка, пробежала легкая улыбка. Она не могла не придать мне сил и уверенности в том, что я делал. Именно этот Воин слегка снял всеобщее напряжение в зале заседаний.

-А неофициально? с явным интересом продолжил он.

-А неофициально один из лучших ее выпускников, - я старался сдерживать свои эмоции, с трудом сохраняя спокойствие, - Блестяще сдал Валенсию и Терракону. Имею право на вождение командных машин. Рекомендуемый класс девяносто тире сто тонн. Единственная помарка Алмазные хребты, где я намеренно поразил из ПИИ машину ведущего в спину, поверьте, на то были серьезные основания... Я предпочитаю независимость карьере. Именно это отличает меня от монстра из Преисподней, - и я вновь перевел взгляд на Волка.

На того моя речь не произвела никакого впечатления. Мне даже пришло в голову, что именно Владимир Волк стоял за всеми последними событиями, в том числе и за этим конфликтом. И сейчас именно Волк держал инициативу в этом зале.

От него меня отделял только стол.

-Я никогда не равнялся на Граусса, - добавил я, обращаясь одновременно и к Владимиру и к тому Воину, да и ко всем остальным, - Просто господину Владимиру Волку очень не понравилось, что какой-то молокосос разинул рот

-Ха, - кисло усмехнулся Волк, скривившись в неприятной гримасе.

-Потому что, в отличие от остальных молокососов, - завершал я свою мысль, чувствуя, что завожусь, задетый очередным уколом Владимира, - беспрекословно потакающих старым Воинам, таким как вы, и затеявшим весь кавардак, меня не тянет прибить кого-либо ради нескольких неуместных дополнений в существующий порядок. Мне не нужен лидер, который повел бы меня в бой ради достижения целей, недосягаемых для меня в силу моего статуса и возраста. Я сам себе хозяин, и не имею ни малейшего желания вливаться в стадо молодых баранов, готовых вцепиться друг другу в горло. В отличие от Граусса, я подал рапорт об отчислении из Академии, опостылевшей мне до чертиков, и нисколько об этом не жалею.

Сейчас я скосил взгляд на седовласого генерала. С каждым моим словом в его слабых глазах все сильнее вспыхивали живые искорки. Колючие жаркие искорки, то ли ненависти, то ли нового азарта. Судя по всему, это был лидер, жарко поддерживающий старый порядок вещей. Когда я умолк глаза генерала буквально вспыхнули живым пламенем на месте серых зрачков.

-Пошел вон, - коротко и громко приказал генерал.

Я увидел перед собой прямо из воздуха выплывающую решетку, отделившую меня от них. Полыхавшие прутья двинулись на меня. Но я не мог уйти просто так. Сила намертво пригвоздила мои ноги к полу, а взгляд буквально прилип в искрящиеся ненавистью глаза генерала. По трибунам прокатилась волна неодобрения, но в чей адрес она была направлена, я не знал.

-ВОН! повысил голос генерал, и даже чуть привстал в кресле.

Огонь медленно приближался к моему лицу, становясь жарче и жарче.

-Остынь, - вместе с негромким пожеланием Владимира огненная решетка рассыпалась на мелкие кусочки, - Что ты хочешь, Афтер?

-Мира, - про себя я был неимоверно благодарен Волку, но на лице постарался этого не показывать, - Над кем будет стоять Закон, если вы просто перережете друг друга? Весь ваш спор больше напоминает бандитские разборки, достаточно дешевые, и не впечатляющие И если кто-то попытается напасть на меня, я имею право на защиту, пусть слабую, но довольно неприятную. Я пошел.

Не дождавшись ответа, я развернулся и направился к выходу, понимая, что перегнул палку своего недовольства

Владимир Волк посетил мою Реальность на следующий день по местному времени. Он вновь не стал скрывать свой След, желая со мной встретиться. Встречи этой я, однако, не желал. Кроме того, я искренне хотел, чтобы он убрался с моей территории. После совета пропасть непонимания и неприязни к нему только расширилась, даже несмотря на его помощь, уберегшую меня от серьезных проблем со здоровьем.

Но След все не затухал, даже становился сильнее и назойливее. Владимир не ушел бы, не встретившись со мной. Чтобы избавиться от него, мне пришлось выйти к нему на контакт. Встреча произошла на том же самом месте, где и в первый раз, и в том же самом автомобиле.

С одним отличием: Волк не стал скрываться во тьме салона. Больше того, от прежнего апатичного механизма не осталось и следа! Никакой военной униформы, вместо нее официальный костюм с галстуком-бабочкой. Вместо короткой стрижки, зачесанные ухоженные волосы. Идеально гладкое выбритое лицо, даже морщин не осталось. В глазах только свобода и легкость, даже некоторая теплота. Не осталось даже той груды плотной массы, что привело меня в замешательство. Не верилось, что перед мной не клон. Вместо громилы подтянутый и просто высокий Воин с бокалом вина в тонких ухоженных пальцах.

-Твои последние слова по поводу самообороны мне понравились, - с мягким тихим басом в голосе добродушно улыбнулся Владимир, сразу перейдя к делу, - Смело. Вылитый Граусс.

-Кемаль Афтер, - с диким раздражением поправил я, - Или Дарек Чоппер. Но никак не Граусс. Не хочу слышать это имя.

-Хм, - и Владимир сделал почти невидимый глоток из рюмки, - Тявкаешь по-взрослому. Уверен, и кусаешься больно. Мне, кстати, по душе твой наезд на Влада, там, на совете. Хмырь, к тому же больной на всю голову.

Волк опустил бокал на подставку перед собой. Через секунду он уже доставал из внутреннего кармана тонкую ароматную сигарету. Чиркнула его серебряная одноразовая зажигалка. Владимир щелкнул пальцами, открывая тонированное стекло дверцы, после чего смял зажигалку в комок, и отправил наружу. Мы мчались по улицам, мелькали разноцветные огни реклам, витрин, и автомобильных фар. Город дышал ночной жизнью.

-Твоим инструктором был Кречет? спросил Волк после первой короткой затяжки.

-Да, - честно ответил я, не зная, чего еще можно было от него ожидать.

-Очень дельный инструктор. Под его началом отменные офицеры получаются.

-В Академию не вернусь, - быстро перебил я, напуганный его направлением, - Не позволю себя туда запихать.

-Лично я тебя не боюсь, - Волк стряхнул пепел на улицу, - Для меня ты слишком мелок, проглочу и не почувствую. Но у тебя излишне бешеный нрав, начинаешь совсем как Граусс. Это такая болезнь бешенство. Таких либо отстреливают, либо изолируют, либо прививают. Убить тебя всегда можно успеть, привить не имеет смысла, потому что ломать придется, а вот изоляция пойдет только на пользу.

-Что, испортил вам праздник? осклабился я, понимая все попытки заставить меня замолчать, против чего я оказывался бессильным.

-Закон все равно сменят, хотим мы этого или нет, - Владимир словно хирургическую операцию проводил, - Весь вопрос во времени. Твоя изоляция будет лучше для нас обоих. Кроме того, в звании обычного вшивого кадета ты мне не особо интересен. Подумай, Афтер. Подумай и успокойся

Покинув Академию во второй раз, я решил  сначала отправиться к ккорам. Прямо на посадочной площадке меня встречал майорский чин в серой служебной форме органов охраны правопорядка. Сайбер вылез из белого парадного лимузина с зеркальными стеклами. В основном силы ОПП составляют именно машины сайберы, андроиды, роботы. Со временем к этому привыкаешь. Для меня же, впервые углубившегося на коровские земли, серого цвета кожи на угловатом, чуть безжизненном, лице, с восьмиугольниками белых зрачков в механических глазах, представитель правопорядка был тогда в диковинку. Я никогда не думал, что коры прибегают к помощи примитивных механизмов. 

Машина сразу выделила меня из толпы пассажиров прибывшего челнока, высыпавших на бетон посадочной площадки. Тем не менее, несмотря на подозрительную встречу, я ступил на долгожданную после нудного перелета землю.

-Рад встретить вас, маршал Чоппер, - сайбер отдал к моему изумлению честь, - Майор сил охраны правопорядка Спрут.

Первой моей реакцией было смятение.

-Сержант Чоппер, - быстро поправил я, - Но не думал, что к моей персоне такой интерес.

-Маршал, Чоппер, маршал, - внезапно раздался до боли знакомый голос из салона автомобиля, - Воин клана Черных Лис, сын небезызвестного Граусса Афтера, на Алмазных хребтах поразивший из протонно-ионного излучателя машину командира бинария в спину.

Конечно это был Владимир Волк. Как он меня нашел? Ведь я даже Нейтральную зону не пересек, направляясь сюда прямо из ворот Академсистемы. Но поздно было бежать, тем более что бежать не имело смысла. Спрут услужливо открыл мне дверцу салона, приглашая внутрь. Я сразу увидел Волка в своей привычно военной униформе полковника. Прямо напротив него, заложив ногу за ногу, расположился еще один чин ОПП. По внешнему виду генерал был намного младше Волка. Длинные металлические его волосы были заплетены в косичку. Когда я сел в машину, он даже не удосужился повернуть голову в мою сторону, рассматривая свои начищенные до блеска хромированные сапоги. Только когда я сел рядом с Владимиром, генерал проявил ко мне интерес, бросив беглый, смеряющий взгляд сверху-вниз.

-Поздравляю с повышением, - коротко улыбнулся Владимир.

-Спасибо. Хотелось бы знать, какого хера.

-Вот он всегда такой, - Волк обратился к обоим механизмам и улыбнулся, - Дотошный в любом вопросе.

Генерал улыбнулся в ответ, снова переведя на меня взгляд, на этот раз более заинтересованный, если взгляд механизма бывает каким-то другим, кроме мертвого.

-Разве есть причины задавать вопросы, маршал? почти монотонно растянул он.

-Просто не хочу быть обязанным, - все происходящее напоминало обычный розыгрыш, а шуток я никогда не любил, - Что это значит, полковник Волк?

-Это значит, Дарек Чоппер, что как бы ты не хотел обратного, незабвенное имя твоего родителя еще слишком свежо в памяти многих Воинов, которых ты видел, придя на совет. Ты просто увлекся своим нахальством. Я не удивлюсь, если в ближайшее время чья-нибудь пуля разнесет твою горячую головешку. Если бы ты вновь не слинял с Академии, все было бы по-другому. Так что твоя прыть не может не вызывать опасений. Считай эти погоны вроде тормозного рычага, которого у тебя, до настоящего времени, не имелось.

Я был смят. Потому что Владимир Волк констатировал факты.

-Если честно, я не хотел бы твоей смерти. Поэтому предлагаю тебе затеряться в Нейтральной зоне на неопределенный срок. Я ведь тоже не сидел без дела. Погоны тебе уже не сорвать, не пытайся. В них есть и весомые плюсы, если хочешь знать. Затаишься в норке, подожмешь свой хвостик покрепче, и будешь сидеть тихо-тихо, пока все не утрясется. Нет, ты можешь, конечно, полазить по корам, только зарыться придется поглубже. Да мы, кажется, приехали. Пройдешь курс идентификации, чтобы тебя допустили в более скрытые сектора, поработаешь с бумажками. В общем, маршал, скройся пока от любопытных глаз подальше.)

-Ты действительно в это веришь? оскалился Лис.

После всех описанных событий я уже не знал чему верить. Может, я и хотел, чтобы все обстояло именно так, по крайней мере, не было бы больше никаких проблем. Первая смерть куда проще Второй, при которой Воин начинает жизнь с чистого листа, даже памяти не остается.

-Было бы просто приятно взять собственную смерть из женской руки, - я даже улыбнулся в ответ, - Нет, Карла Ревель пришла сюда за чем-то другим. Не верю в ее наивное желание пролезть к корам нелегально

Я вышел в город, намереваясь просто побродить по темным улицам, разукрашенным цветными огнями бесконечных реклам. У меня не было какой-то конкретной цели своего ночного путешествия. Я совсем не хотел спать, выспался на пляже. Мне просто было необходимо привести в порядок голову, фрагментарно вспомнив все то, что предшествовало появлению этой загадочной женщины, уже одним своим  приходом рождающей определенные вопросы. Из всех Воинов, посетивших Солнечную систему только эти двое Владимир и Карла откровенно проявляли интерес ко мне. Хотя, любой другой Воин так же мог бы вызвать меня на личную встречу, чтобы наладить со мной позитивные отношения. Навряд ли было столь необходимо для той же Карлы знакомиться со мной, чтобы объяснить свой визит. Она могла просто дождаться первую же патрульную команду; проходя через коровский сектор защиты Нейтральной зоны, можно с легкостью изучить график их работы. Нет, я не верил в ее объяснения. Теперь не верил

Мне нужно было найти ее. Слишком похоже она вошла в Солнечную систему, совсем как Владимир Волк. Но ведь столько времени прошло.

В этот момент я неожиданно обернулся, остановившись на очередном тротуаре

После удара голова невыносимо гудела, особенно сильной боль казалась чуть выше левого виска. Словно паучьи лапки проходили через всю голову, а твердое ноющее тельце оставалось недвижимо совсем в другой стороне. Звон в ушах понемногу стихал, уступая место моему стону.

Удар получился достаточно сильным. Он мгновенно вырубил мое сознание, так проваливается прочный на вид мост под ногами, утягивая тебя в черную бездну, где нет никаких видений. Били целенаправленно, стараясь не проломить висок, значит, не хотели моей смерти. Совсем как тогда, но в тот раз мой враг применил огнестрельное оружие. В сущности, немного разницы.

Что-то холодное коснулось твердого тельца с левой стороны. Боль разлилась по всей голове. Я вновь застонал. Перед глазами заискрило, кроме ярких голубых узоров я больше ничего не мог видеть.

-Ну все, все, чуть-чуть потерпи, все сейчас пройдет.

Мокрая тряпка опустилась мне на лоб, успокаивая боль. Я закрыл глаза, чувствуя как капли воды стекают по лицу мне под голову.

-Прости, я надеялась, что ты не обернешься, - почти шепотом извинялась она, - До самого последнего момента все прошло чисто. От тебя требовалось только смотреть вперед и не оглядываться.

-Карла? язык мой заплетался на каждой букве, - Я знаю, что это ты.

Я попытался вновь открыть глаза - искры бледнели, превращаясь в нечто размытое, с трудом приобретая четкость.

-Да, это я, Дарек. И прости за то, что я сделала с тобой. Обещаю, этого больше не повторится.

-Кто ты и на кого работаешь? от ее признания мне становилось только хуже.

-Теперь это не имеет значения, Дарек.

-Ты не выполнила задание, ты понимаешь, что с тобой будет?

Я вновь застонал от вернувшейся болевой вспышки. Компресс не помогал.

-Тебе нужно отдохнуть.

После ее слов я провалился в забытье. Во сне боль стихла, твердое тельце успокоилось, правда, требовало не касаться его руками. Оно высосало весь сонный калейдоскоп, оставив мне лишь новые порции ярких искр.

Когда я открыл глаза, то обнаружил себя в своей собственной спальне, заботливо укрытый одеялом. Больше всего мне хотелось сейчас пить. Стакан с водой дался мне не без покалывания в голове. Сделав один продолжительный глоток, я коснулся больного места пальцами и нащупал мягкий кусок материи, прижатый повязкой вокруг головы.

-Твою мать, - прошептал я, опустив руки и протерев лицо.

Затем попытался встать. Однако пространство вокруг куда-то поехало. Честно говоря, такое беспомощное положение совсем не радовало, больше злило. Хотелось бы знать, чем Карла приложилась к моей непутевой, не способной на рассудок, голове.

-Ау! Контора! завопил я как можно громче, желая увидеть перед собой своего мучителя, - Есть кто живой?!

Но в ответ услышал только тишину, что еще больше меня омрачило. Мне ничего не оставалось, кроме как вновь закрыть глаза и постараться расслабиться.

Не прошло и пяти минут, по истечении которых яркая вспышка озарила мою темную комнату. Яркие голубые двери телепорта сомкнулись за спиной Карлы, бесшумно ступившей на пол спальни.

-Можешь особо не шифроваться, - предупредил я, - Не сплю.

Она сжимала в кулаке какой-то пузырек. Увидев мое изучавшее ее лицо, приветливо улыбнулась.

-Вот, это должно помочь твоей ране поскорее затянуться, - показала она лекарство.

-Хотелось бы знать, чем ты воспользовалась, чтобы съездить мне по черепу, - сразу перешел я в наступление.

-Обычная рунированая дубинка, - Карла скосила взгляд в пол, - Убить ей невозможно, максимум, разбить голову. Что, собственно, я и сделала, - добавила она, виновато пожав плечами.

На секунду мне стало жаль эту леди. Она стояла перед мной, казавшись такой хрупкой, такой маленькой, такой наивной. 

-Так почему ты вдруг поменяла правила?

Карла подняла на меня глаза, взяв непродолжительную паузу. Я уже предполагал ее возможный ответ, но когда она озвучила его, мне стало как-то не по себе.

-Тебя рисовали отпетой мразью, недостойной даже этой пули. Признаться, мразь моя специфика. Я рассчитывала управиться за сорок восемь местных часов. Но все резко изменилось в первые секунды нашей с тобой встречи. 

-Вот только не надо мне втирать про романтику, - оживился я, - Ты лучше скажи, тебя нанял Владимир Волк?

-Даже если и так, все равно уже ничего не изменить, - собралась она и села на край моей кровати (от Карлы несло духами за километр, а теперь они просто сводили меня с ума), - Я уже отправила отчет о проделанной работе.

-Интересно посмотреть на физиономию твоего босса, когда вместо простреленного тела он обнаружит тело с пробитой головой, - усмехнулся я, сообразив, что мне не понять всех тонкостей этой операции, - Так чего ты от меня хочешь?

Моя внезапность смутила Карлу. Она остановила взгляд своих больших голубых глаз на мне. Я даже сглотнул и постарался поскорее обратить свои глаза куда-нибудь еще. Положение приобретало катастрофические (лучше бы она меня пристрелила) масштабы. Потом ее прохладная ладошка сжала мои пальцы.

-Дарек, ты, - она тут же осеклась, не зная как продолжить.

Можно было и не задавать больше никаких вопросов. Наемный убийца пал, сраженный стрелой Купидона.

-Я один, Карла, - начисто отмел я, взглянув ей в глаза и попытавшись высвободить пальцы из ее мягкой хватки, - Я оставался и остаюсь один. Я всего лишь обязан тебе жизнью. И ничем другим. Ты совершила ошибку, оставив меня в живых. Потому что твой заказчик по большому счету прав такая сволочь как я не имеет права на существование.

Один из ее тонких ухоженных пальчиков коснулся моих губ, призывая меня остановиться.

-Послушай, Дарек, - негромко прервала она, - Всю прошедшую неделю я изучала эту Реальность. Всю прошедшую неделю я искала все возможные аргументы, чтобы, наконец, выстрелить в тебя... Я предлагаю тебе прогуляться до твоего любимого пляжа с восточной стороны дома.

-У меня кружится голова при любых попытках слезть с кровати, - быстро нашелся я, не собираясь никуда идти.

-Я помогу тебе, - улыбнулась Карла, она не шутила.

Несмотря на всю ее хрупкость, в этом небольшом и стройном теле оказалась просто фантастическая физическая сила. Карла бережно поддерживала меня под локоть, но в то же время я чувствовал прочную физическую опору, не позволявшую мне упасть. Всю дорогу из дома на свежий воздух меня вело из стороны в сторону, и я крепче сжимал свою спутницу, стараясь, однако, не завалиться на нее всем своим телом. А ей не доставляло видимых усилий или неудобств поддерживать меня в равновесии. На своем милом приятном личике Карла сохраняла все те же заботу и доброту, от которых начинало слегка подташнивать. Я бы с радостью отказался от этой ее поддержки, если бы мог шагать самостоятельно. Как же мне хотелось послать Карлу куда подальше! Ведь это из-за нее мне было так хреново. Теперь же она пыталась прочно влезть в мою привыкшую к одиночеству и независимости жизнь. Еще она вдруг стала близка моему сердцу, и я не мог спокойно этого выносить. Вот это и бесило больше всего.

Она довела меня до заветного места отдыха. Заветного, потому что я дико желал сесть и передохнуть от утомительной ходьбы. Я сел на песок прямо там где остановился.

-И какого хрена ты привела меня сюда?

-Посмотри, какой красивый закат, - Карла постаралась пропустить мой искренне недовольный тон мимо ушей.

Я поводил взглядом по вечернему лазурному небу. Жиденькие облака наполовину скрыли солнечный диск, отчего он даровал им золотой, с легким розовым оттенком цвет.

-Закат как закат, - я всего на секунду задержал взгляд на этой картинке, - Я вижу подобное почти каждый вечер.

-Ты не понимаешь, Дарек, - а вот она, похоже, была целиком и полностью во власти происходящего действа на небе, - Я видела бесчисленное множество закатов солнца, приходя в ту или иную Реальность, как и в твоем случае; но такое на моей памяти впервые. Это самый лучший из всех увиденных мной закатов. Он чист и прозрачен. Пожалуй, единственное, что имеет натуральный, неискаженный оттенок в твоей Реальности, погрязшей среди войн и животной жестокости. В Реальности, переполненной страхами.

-Не замечал, не знаю, - безразлично пожал я плечами.

-Знаешь, - не согласилась Карла и села со мной рядом, - Потому что ты ее создал. Здесь довольно просто заполучить пьянящий аромат свободы и независимости. Ты ведь всегда старался оставить за собой нейтралитет, не так ли? А кроме того, в этой Солнечной системе сохранен принцип динамики и вечного движения. Нельзя, что называется, закиснуть. Здесь удобное место для заключения деловых соглашений, купли-продажи, и так не хватает чуточку спокойствия, чтобы остыть хотя бы на пару минут. Потому что под этой маской ничего нет, только бесконечная пустота. Ты воздвиг вокруг себя достаточно прочные стены, скрылся среди мертвого холода целой Реальности, чтобы никто не смог увидеть истину в твоем сердце. И при малейшей попытке пробить хотя бы трещину в этих стенах ты готов броситься вперед, выпустив когти на поражение. Тебе просто страшно в этот момент. Страшно от мысли, что кто-то нарушит сложившийся вокруг тебя порядок и отнимет часть тебя в своих целях.

-Из тебя получился бы отменный философ, на худой конец психолог, - я даже похлопал Карле, выражая свою признательность ее ходу мыслей, - Жаль, что не понимаю твой выбор быть пистолетом в чьем-то кармане. Первый раз вижу такого интересного собеседника. Только я тебя немного поправлю. Во-первых, я пока не вижу смысла вмешиваться в ход истории собственной Реальности, хотя бы потому что это запрещено Законом, и все свои беды смертные придумали без меня. Во-вторых, это так естественно защищаться от излишне длинных рук, желающих покопаться в чужой личной жизни.

-О да, ты вспомнил о Законе. Вот что ты стараешься свято чтить и соблюдать. Только Закон нужен тебе, чтобы очередной раз доказать кому-нибудь его никчемность и неприспособленность к жестоким реалиям жизни. В остальных случаях на Закон тебе глубоко плевать. Во-вторых, я не думаю, что вокруг так много любопытных, которые спят и видят, как бы тайком от тебя покопаться в твоем прошлом.

-База Данных не спрятана за семью замками, - развел я руками.

-Но она одна на все Реальности, и не каждый имеет свободный доступ к углубленной информации о том или ином Воине. Брось ерничать, Дарек. Ты прекрасно знаешь, что все обстоит именно так, как я обрисовала.

-Да, все именно так, как ты обрисовала, - неожиданно окрысился я, - Что лишний раз подтверждает правоту твоего шефа. Мне доставляет удовольствие такая монотонная, как ты называешь пустая жизнь. Нет, существование. Я скажу тебе больше это болото, в котором я с удовольствием утонул. Там, за пределами Нейтральной зоны, никому не нужен здравый рассудок. Они готовы резать друг друга, чтобы лишний раз доказать свое превосходство, вставляют палки в колеса друг другу, играют в свои шахматные игры, двигая по клеткам чужие жизни. Это минное поле, и они рады ходить по нему. А когда я пришел на совет, который мог развязать эту глупую разборку, им стало страшно. Страшно от мысли, что не все готовы принять поставленные условия, как в свое время это сделали они сами.

-В твоих глазах было полно страха, когда мы с тобой встретились, - спокойно и негромко созналась Карла, - Он никуда не делся и теперь. Мысль о том, что я один из элементов Большого мира пугает тебя. Но еще больше тебя пугает то, что я никогда не смогу тебя понять. Тебя не смогла понять даже Кэсс Индиго твоя сокурсница, потому она бросила Академию.

-Кэсс Индиго обычная сучка, на которую всегда найдется кобель, - упоминание об этой дурочке меня разозлило, - В Академии нет места любовным шашням, она забыла об этом и поплатилась. Мне было в кайф вышибить ее оттуда.

Но Карла с улыбкой покачала головой.

-Я не верю в твою жестокость, Дарек. Я не увидела в твоих глазах жестокости или ненависти. Скорее, отчаянье. Ты когда-то где-то сдался, сломался, оттого надеешься на глухую защиту. Это она движет твоим страхом. Но ты похож на этот закат. Все его сочное цветное великолепие, кажется, и в тебе самом. По крайней мере, я увидела его.

-Все это чушь, - искренне сморщился я, - Я не знаю, для чего ты ее несешь, но это самая настоящая ересь. Впрочем, если тебе это доставляет удовольствие, можешь продолжать. Только все эти сюсюканья нужны для нагнетания животных гормонов при половом возбуждении.

Я не сдержался, выбросив на волю свой смех.

-Не поверишь, но слово в слово я высказал это Кэсс.

-Мне искренне жаль тебя, Дарек, - закивала головой Карла и перевела взгляд на воду, - Тебе можно только посочувствовать.

Ее поцелуй вслед за тем получился совершенно неожиданным для меня. Она притянула меня к себе, целовала прямо в губы, с искренней страстью, намереваясь пробить мою непреклонность. Словно это я должен был убить Карлу, а ей оставалось только разжалобить своего палача. Честно говоря, я никогда не признавал такого способа достижения целей, тем более от женщины. Потому что в таком страстном порыве нет ничего другого кроме корыстных намерений в любой их форме. Да, Карла была привлекательной, да, в ней было полно женского обаяния (еще одна наивная дурочка), которыми она могла бы купить любого другого. Но не меня. Я не сопротивлялся ей, позволив Карле делать со мной все, что угодно. Но даже Кэсс я бы не позволил подобного. Поцелуй получился коротким и полным для нее разочарования.

-У тебя на губах лед, - сказала Карла, отняв свое лицо от моего, - Но не все еще потеряно.     

На тот момент она слепо верила в свои намерения. Вторая Кэсс Индиго. Я не смог сдержать улыбки: оказывается, Кемаль Афтер пользуется определенной популярностью.

-Если уж я для тебя такое вожделенное сокровище, за которое, я смотрю, ты готова биться до последнего, поведай мне интересную сказку. Расскажи что-нибудь и о себе.

До момента с поцелуем я больше не хотел продолжать заведенную моей слегка повернутой гостьей беседу. Если бы его не было, все закончилось бы гораздо раньше. Черт, в отличие от настойчивости той же Кэсс Индиго, напористость Карлы даже слегка бодрила. Не могу сказать, что после поцелуя я словно оказался не в своей тарелке, но что-то внутри меня точно пошатнулось. Весь эффект пришел после того как она отняла свои губы от моих. Его результатом явилось мое нежелание покидать пляж. 

-Его имя Дарек. Он был из клана Тигров, - спокойно начала Карла, смотря перед собой, - Сильный, храбрый, и, к сожалению, самоуверенный. Совсем как ты. Но в отличие от тебя, в его глазах была сплошная фальшь. Он построил красивую Реальность, наполненную настоящей романтикой, оттуда так не хотелось уходить. Я сразу попала в его паутину, стоило только расслабиться. Дарек по уши влюбился в меня, а мне было трудно сопротивляться, оплетенной его клейкими нитями. Он поставил своей целью забрать меня любой ценой. Он это сделал, признаться, я и сама была не против таких ласок. А потом все поменялось. За красивую романтику пришлось расплачиваться. Дарек оказался обычным горделивым прохвостом, решившим, что я его собственность. Он, конечно, был сильнее меня, я не могла ничего противопоставить его Силе, в том числе и физической. В общем, это был самый настоящий кошмар, едва не закончившийся моей смертью. Мой отец вырвал меня из его когтистых лап Большинство Воинов, честно говоря грязь, а те, кто вселяет только уважение и благородство, либо мертвы, либо подвержены другим интересам, среди которых так мало места для романтики.

-Прости, я совсем не разбираюсь в ней, - ее рассказ прозвучал вполне правдоподобно, - Я всегда был одиночкой. Всегда. Вот, подумываю сменить Знак, ступить на тропу Волка. Ты посмотри на меня, кто я? Засратый кадет, после второй Академии, поднявшийся на уровень сержантика, на халяву примеривший маршальские погоны. Да ты же сама пришла, чтобы избавить мир от этого ужаса.

Карла не дала мне договорить. Вновь притянула меня к себе, прижала к своему телу. На этот раз я ощутил прохладную волну, мягко накрывшую меня с головой. Не могу даже описать это чувство, его надо просто пережить. Скажу только, что в тот момент я с гипнотической легкостью обнял Карлу, будто знал ее всю жизнь. В одну секунду я пересек этот мост, будто всегда хотел его пересечь. 

-Поэтому ты никогда не просил и не просишь тебе помочь, - шепотом сказала она в самое ухо мне, - Но тебе нужна помощь, просто необходима. И где-то внутри ты знаешь об этом, знаешь и хочешь, чтобы это случилось.

-Она действительно свято верила в свою любовь. Любовь, ****ь, чтоб ее черти побрали, - я сжал кулаки, - Все это полное говно.

Мне пришлось сплюнуть на пол накопившуюся агрессию. Харчок запузырился, чуть коснувшись прозрачной поверхности камеры. С еле слышимым шипением от него потянулась струйка дыма.

-А я бы с удовольствием сейчас закрутил премилый романчик с какой-нибудь девчушкой, - мечтательно выдохнул Гинзбург, - Я хочу признаться тебе, маршал, у меня никогда не было ничего подобного. Так, затащишь в постель пару шлюшек на ночь, вот и весь кайф. Я и попал сюда по милости одной из них. Как вспомню, зарезал бы ко всем чертям. Я ведь даже не знаю когда выйду отсюда.

-Что ты на свободе будешь делать, Флойд? саркастически хмыкнул я.

-В первую очередь наведаюсь к своим обидчикам, по чьей воле попал сюда.

Что ж, он имел на то право, в отличие от меня. Наверняка за ним была какая-то невинная шалость. Гинзбург никогда не славился отпетым головорезом, и не смог бы так грубо нарушить двенадцать пунктов Закона, как это сделал Кемаль (Граусс Эйкоб) Афтер. В принципе, на пожизненный срок уже тянуло одно только убийство пленного на Экзамене за знак Красного Лиса. Остальные правонарушения Советом не рассматривались, хотя в конечном итоге общая совокупность могла бы привести к пятой степени наказания закапсулированию, т.е. погребению заживо. Я даже удивился столь смягченному наказанию отправке в Пирамиду. Конечно, я ожидал более предсказуемый финал всего этого фарса, разыгранного на Совете. Возможно, в том состояла заслуга именно Владимира Волка, сумевшего слегка ослабить мертвую хватку капкана, оставленного специально для меня, и сработавшего именно вместе с последними прижизненными словами того выродка. Я разрядил ему в голову весь боезапас не только потому, что имя Карлы было для меня очернено в тот момент, потому что там оказалось полно лжи. Просто, по-другому уже нельзя было повернуть. Наверное, я уже тогда понимал, что это ловушка, и все получилось чисто механически, по цепной реакции.

-Ты думаешь, ты найдешь их? было неприятно вспоминать все подробности Совета и того убийства, одного из немногих, что я успел совершить к этой минуте своего заточения.

-Я просто обязан их найти, - убежденно заявил Флойд, - Найти и наказать. Откуда в тебе столько упадка, маршал? Я перестал тебя узнавать. В конце концов, твоя жена тебя не оставит. Наверняка уже что-то происходит тебе в помощь.

-Угомонись, Флойд. Ты ничего не знаешь, чтобы выдвигать какие-то предположения.

-Зато знаю об одной из красивейших пар, о которой можно слагать легенды. Знаю, сколько усилий было отдано, чтобы она стала былью. Знаю одного маршала, готового идти по трупам ради своей возлюбленной. Знаю одну мадам, которая могла сделать то же самое. Я много чего знаю, о чем ты и представить не мог. Я всегда был на твоей стороне, чтобы говорить так, маршал.

-Можешь обо всем этом забыть, - посоветовал я.

Меня ужасно клонило в сон. Последние события, вдруг, навалились всем скопом, ожили, призвали на бой против меня обычную животную усталость. Камеры пирамид не предусматривают какого-либо лежбища, где можно было бы с удовольствием растянуться в предвкушении сладких сновидений. Как уже было сказано ранее, спать мне предстояло на полу. Но в данном случае чхать я хотел на эти неудобства. Как я уже заметил, для меня никогда не играло особой роли место для сна. Песчаный речной пляж, пол в собственном доме, пол в камере пирамиды все это может стать прекрасным лежбищем, было бы только желание уснуть. Обычно, для Воина, привыкшего только к кровати с мягкой подушкой под голову, с таким же матрасом, белоснежной простынкой и легким приятным одеялком, такое жесткое условие пребывания в пирамиде просто невыносимо. Очень сложно привыкнуть к кулаку под головой.

Я же довольно быстро отключился, растянувшись на слегка прохладном прозрачном полу.

Глава 2.

Мощный раскатистый грохот заставил меня резко открыть глаза и выскочить из памятного стриптиз клуба Магин Сайфай, где в свое время я изрядно набедокурил. Ударная волна откинула мое тело как тряпичную куклу к противоположной стене. Я инстинктивно сжался, закрывшись руками.

-Ну здравствуй, брат, - услышал я.

Через рваный проем в стене, за которой не могло ничего быть, кроме серой мглы, я видел кусок тюремного коридора и решетку пустующей камеры напротив. Но в первую очередь меня волновал внезапный гость, проломивший неизвестно каким образом Силовую стенку пирамиды, и выросший в образовавшейся бреши. Подтянутая худая фигура, однако, не спешила переступать порога моей камеры. Он был в полном офицерском облачении, даже в необязательной полевой кепке, но какую службу мой кровный брат представлял, мне было непонятно, потому что я не знал такой службы, сотрудники которой носили бы униформу золотого цвета и без опознавательных знаков. Теодор Рейнальдс, насколько я знал, вообще не принадлежал к какой-либо службе, хотя и носил звание майора, заслужив его еще в стенах Академии. Он был так не похож на меня и чисто внешне. Худое  вытянутое лицо, нетипично гладкое и без каких-то боевых шрамов, хотя Теодор несколько раз попадал в довольно серьезные передряги. Он никогда не улыбался, максимум, на что хватало его мимики, только на изучение обстановки. Глаза майора Рейнальдса всегда были полны какой-то тревогой, неуверенностью, отчего придавали лицу жалкое впечатление. Но неказистая внешность была не более чем маской к его расчетливой, циничной душонке. В какой-то степени Теодор напоминал Владимира Волка в самом его неприятном свете.

И трудно было для меня сейчас решить чему радоваться больше: появлению моего брата, которого я ненавидел, или же нежданной свободе, что он принес с собой.

-Прошу проследовать на выход, - скомандовал майор, оглядев результаты своего вторжения, и посторонился, освобождая проход, - Только поживее.

Этот шанс не использовал бы только самый настоящий дебил, даже при всем его негативе к собственному брату, которому мне так охота было свернуть башку, прямо руки чесались. Время неожиданно взвинтило свой темп, и лишний раз рассусоливать не имело смысла. Тем более, что Теодор мог использовать Силу, чтобы заставить меня выполнить его указание, уж в ней-то он превосходил меня достаточно высоко. Охрана наверняка уже направлялась на место нападения и возможного побега, и что с собой несла, чтобы ликвидировать все эти неприятности, было известно только ей одной.

Майор пропустил меня вперед. Обернувшись, я увидел как он вскидывает левую руку, растопырив свои короткие пальцы. Вспыхнувшая электрическая ломаная распорола широкий проход тюремного коридора до самой стены. Тонкие яркие отростки молнии пронзили большую часть стальных, излучающих приятный белый свет изнутри прутьев, решеток. Их вырвало внутрь коридора вместе с кусками ферроволоконных стен, образовался огромный завал.

-Чего тормозишь? Теодор толкнул меня в спину, приказывая двигаться вперед, - Не такая это крепость как принято считать.

Его тычок больно угодил прямо в мое самолюбие. Волна новой ненависти к брату окатила меня с головы до ног. Он не имел права так пихать меня.

Мы побежали к дверям с другой стороны прохода под громкий вой взвывшей сирены сигнализации. Перед самым выходом дорогу преградил целый квадрат яркой гудящей энергии. Красный свет больно резанул глаза, но только мои. Я загородился руками, чувствуя самый настоящий жар. Майор, тем временем, бросился вперед, занося кулак для сокрушительного удара. По щиту беззвучно прошли трещины. Теодор ударил вновь, проминая Силу внутрь. Красный квадрат потух, означая, что путь открыт. Сзади уже сверкали вспышки Силы охранников, пробивавших завал.

Но майор тянул меня за рукав плаща, в котором я попал сюда после Совета, в котором я предпочитал мотаться по Реальностям, в том числе, по своей собственной.

Снаружи он оставил целый военный грузовик, предназначенный для перевозки особо значимых деталей к боевым машинам класса танков. Я молниеносно прыгнул в кабину, пропитанную неприятным запахом. Едва за Теодором захлопнулась дверь и с первого раза тяжело взревел двигатель, между нами вспыхнул белый щит чистой Силы. Рейнальдс сразу же предпринял попытку от возможной агрессии с моей стороны. Физически я мог его просто порвать на куски. Мы помчались вперед, прямо на многочисленные вспышки выходящих за пределы камер охранников, намеревающихся остановить нас. Первые яркие лучи сразу же прочертили серую пелену тюрьмы, попадая прямо в лобовое стекло кабины. Однако свой броневик майор явно подготовил к подобным фокусам, укрепив даже лобовое стекло броней. Не снижая скорости, он продолжал гнать вперед, прямо на участившийся огонь, открытый охраной тюрьмы.

-Все равно нас здесь не будет, - мне показалось, я уловил крепкий мороз в словах Теодора, обращенный к нашим врагам.

Я с удивлением увидел как тупой продолговатый капот грузовика начал сужаться, приобретая форму острого ножа. Серая мгла расходилась перед нами, разрезанная этим необычным лезвием, выпуская наружу черную пустоту. Нам предстоял неимоверно высокоскоростной скачок из одной Реальности в другую. Но такой способ перехода я видел впервые в жизни! Лучеметы уже не могли ничего противопоставить нам. Яркие полосы зарядов обтекали грузовик по сторонам, нисколько его не касаясь. Коридор пустого пространства побежал вперед, ускоряясь с каждым мгновеньем, образуя некий черный проход между двумя сторонами одной Реальности. Она склеивалась за нами, но с каждой секундой уступала грузовику в скорости.

-Я смотрю, ты блестяще подготовился к этому вторжению, - уже прошли все самые напряженные эмоции, когда охрана потеряла последние шансы нас задержать, и можно было перевести дух.

-Это комплимент? безучастно среагировал Теодор, глядя только вперед.

-Нет, всего лишь один из вопросов, на которые я хочу получить исчерпывающие ответы.

-Я видел крепости и прочнее, - пожал плечами майор, - Надо только иметь ясную голову на плечах.

-А ты совсем не изменился. Все с той же манией величия, - осклабился я, стараясь показать ему, что мое отношение к Теодору не изменится ни при каких обстоятельствах.

-Ты, смотрю, тоже остался прежним, - на секунду Рейнальдс повернулся ко мне, но тут же вновь занялся проходом между Реальностями, - Честно говоря, рановато тебе даруют свободу. Я бы подержал тебя в камере подольше.

-Так в чем проблема?

-Проблема в моих долгах, - честно признал майор, - Я вынужден их отработать. Доставлю тебя по назначению прощай ошейник.

-А может быть я не нуждаюсь в твоей бравой удали, - мне сделалось просто противно после все же жалоб Теодора.

-Я тебя не держу. Можешь прямо сейчас прыгать. Только учти, мы еще не покинули пирамиды. Ты застопоришься в переходе и будешь висеть там до тех пор пока материя этой Реальности не срастется и не расплющит тебя до полного абсолюта, не останется даже молекул. Твоя ненаглядная Кайла будет долго горевать по этому поводу.

Я мгновенно понял его провокацию, но подобные нападки только из уст майора жгли так больно.

-Ну ты и сука, Рейнальдс, - меня сдерживал только этот щит, - Все не терпится убрать меня с дороги. Скажи прямо, у тебя стояк только на мою жену?

-И на нее тоже, - кивнул мой брат, - Кайла всего лишь одна из тысяч сучек, которых приятно трахать по ночам. Это как одноразовая зажигалка, после использования просто выкидываешь и забываешь, что она когда-то была у тебя.

-Я убью тебя, Рейнальдс, - заскрипел я зубами, - Ты не представляешь, как я хочу это сделать.

Упоминание об одноразовой зажигалке было высказано им не случайно. Потому что обычно такие вещи не принято выкидывать, только уничтожать, чтобы не мусорить лишний раз. Скольких своих партнерш по постели он отправил на Рынок рабов, Теодор, кажется, и сам не помнил. Это была особенность майора: знакомство секс Ошейник, в крайнем случае пуля или нож. Его самой большой проблемой оставалась Карла Ревель, она же Кайла Рабауль, как выяснилось впоследствии. Дважды майор покушался на ее жизнь. Первый раз, вживив в тело Кайлы вирус, второй порезав рунированым клинком, когда она могла умереть от потери крови. Кайла жутко боялась эту сволоту, кстати говоря, именно от нее я узнал, что Теодор является моим прямым кровным родственником.

-Вполне представляю, - похоже, ему было плевать на полную серьезность моих намерений, ведь Силовой щит разделял нас, и не было возможности ничего изменить, - Но среди нас нет ангелов. Это определено физиологией. Хочется разнообразия, чтобы каждый раз ощутить нечто новое в постели, так сказать, внести некоторые изменения в серую жажду похоти.

-Ты обычный сексуальный развратник и убийца, - его чушь развеселила меня.

-А ты просто убийца, - жестко парировал майор, - Ты хладнокровно расстрелял пленного только за его длинный язык.  И скольких ты готов расстрелять еще только потому, что у тебя не все в порядке с головой? Ты и жену свою готов отправить в никуда по той же причине?

-Это тебя не касается. Делай свою работу, грязная тварь, иначе с долгами не рассчитаешься.

Это было самым лучшим вариантом не трепать себе нервы, в первую очередь СЕБЕ. Майор замолчал, по-видимому, придя к той же мысли. Я буквально кипел от ярости к погани, отгородившейся от меня Силовым щитом.

Чернота перехода целиком проглотила грузовик, и несколько мгновений свет в кабине поддерживала только энергия щита. На самом деле автомобиль шел со скоростью света, хотя со стороны все выглядело крайне медленно. Но вот тьму прорезала узкая полоса света. Он залил все вокруг, стало ослепительно ярко, даже майору пришлось закрыться руками, чтобы не ослепнуть на весь остаток жизни. Гул снаружи заглушил рев двигателя, пробуривался через наши уши прямо в мозг. Свет постепенно ослаб.

Когда я открыл глаза, мы быстро мчались по извилистой гладкой магистрали, проложенной сквозь жиденький лес, в потоке многочисленных автомобилей со смертными за рулем большинства из них.

-Где мы? я вертел головой по сторонам, стараясь узнать наше местоположение, и не мог этого сделать.

-Далеко от пирамид. Здесь наши с тобой пути разойдутся, когда я доставлю тебя до пункта назначения.

-Я надеюсь, разойдутся навсегда? такой поворот мне представлялся крайне приятным событием.

-Это будет зависеть от обстоятельств. Я пока не способен предугадывать будущее, - прямо заявил Теодор

И прибавил газу, обгоняя целый трейлер, судя по рекламе на полуприцепе, принадлежащий оружейникам. Впереди магистраль разделялась на две широкие многополосные ленты. Одна из них вела в город, начинавшийся с кафешек и забегаловок для дальнобойщиков. Мы свернули именно в город. Но проехав всего пару сотен метров, Теодор сбавил ход и остановил машину. Впереди, у обочины стоял припаркованный джип, которые привычны только для сотрудников коровской разведки. Я сразу понял, что мы приехали.

Сырой, насыщенный водяными парами воздух сразу проник в мое тело, ударил по мозгам, отвыкшим от влажности за время, проведенное в сухой камере.

Майор вылезать из грузовика не стал. Я захлопнул за собой дверь кабины, через секунду взревел двигатель. Теодор пропустил пару легковых автомобилей и тронулся с места.

Подходя к красному, с разделительной черной полосой вдоль капота и стальной каймой по краям шин, джипу, честно говоря, я не испытывал ничего хорошего. Потому что догадывался, что обязательно встречу в салоне Владимира Волка.

Он вылез из джипа сам, прямо из водительского кресла. В черном костюме и начищенных до блеска туфлях, Волк, однако, был даже неузнаваем в первые секунды. Но после крепкого и быстрого его удара мне под дых, а потом в челюсть, все сомнения в его реальности  отпали сами собой. Владимир подождал, пока я оклемаюсь от сокрушительной атаки и встану с асфальта. Безмолвно он указал рукой на джип, требуя, чтобы я сел в салон.

-Доволен теперь? заговорил Владимир, развернув автомобиль и сразу набрав большую скорость, - С удовольствием переломал бы тебе все кости, скотина.

Я еще хорошо отделался, оказывается. Меня мутило после его нападения: сбитое дыхание не спешило восстанавливаться, челюсти я вообще не чувствовал. Если бы у меня была Сила, все прошло бы скорее. Теперь я понимал, насколько быть смертным против Воина тяжело.

-На, выпей, - предложил Владимир.

Он протянул мне уже открытую маленькую стеклянную бутылку с белым содержимым.

-Это не наркотик, не волнуйся, но охрененно помогает.

Я помог нижней челюсти, открыв ее рукой, поскольку сама бы она еще долго приходила в рабочую форму. Густая масса потянулась ко мне в рот. Я начал усиленно глотать, иначе она непременно потекла бы наружу.

-Извини за мою горячность, - вдруг сказал Владимир, стараясь не смотреть на меня.

Я закрыл челюсть, высосав все содержимое бутылки. Обезболивающий эффект белой массы проявился практически сразу.

-Извиняю, - это было первое пробное слово, когда я почувствовал, что могу ощущать себя полноценно, - Куда мы едем?

-В Нейтральную зону. Там уже ждут тебя.

-Чтобы еще раз приложиться по беспомощной жертве?

-Ты сам так хотел, - он воспринял мой сарказм не менее саркастически,- Твоя самодеятельность лишнее тому подтверждение. Хочешь, я скажу тебе, что было после суда? После тебя стали трясти твою жену, ведь она знала о твоих геройствах: и как ты построил Босстон, вопреки Закону, вмешавшись в ход истории, и как стрелял в Магин Сайфай (да, они вспомнили и этот случай). Она много чего знала, чтобы от Кайлы так просто отделались. Ее закрыли у безумного Риональда. А поскольку я не могу туда попасть, потому что Реальность запечатана, он непременно убьет мою дочь.

У меня не было оснований ему не верить. Хотя я никогда не слышал прозвучавшее имя, мне оно сразу не понравилось. Уж очень оно напоминало фамилию Рейнальдс. И я подозревал, что Риональд связан с моим братцем.

-Риональд извращенная сторона Теодора Рейнальдса, - пояснил Владимир в ответ на мой вопрос, - Одно время твой брат свято следовал мысли, что в жизни все держится на деньгах и на золоте, ради которых человек готов с головой окунуться в дерьмо. Теодора посещала мысль, что неимоверная алчность заложена в человека с рождения, более того, ее можно найти в теле. Найти и удалить как инородный элемент. В своих диких фантазиях Теодор находил алчность в сердцах, охочих до материальной корысти. Но довольно скоро понял, что это ненормальное его состояние, и от него необходимо срочно избавляться. Рейнальдс построил особую Реальность, напитанную своими нездоровыми фантазиями, прожил там какое-то время, после чего быстренько оттуда слинял. Конечно, Теодор надеялся, что кто-нибудь посторонний раз и навсегда разрушит сие творение больной фантазии. Кайла была там в своих ночных кошмарах во время депрессии после ужасов, подаренных ей Дареком. Мне пришлось найти эту Реальность, проклянуть и наложить Печать. Но ты же знаешь, Совету плевать на эти Печати. Они вскрыли мою защиту и поставили свою собственную, заблокировав мне дорогу, потому что именно я сделал это до них. А только мне известны все тамошние секреты.

-Тем Дареком был Теодор Рейнальдс? Это он превратил сказку в кошмар, едва не убив Кайлу?

Признательный рассказ Владимира постепенно складывался в достаточно любопытную картину.

-И это была та самая Реальность, - дополнил Волк, - Наполненная фальшивой романтикой, которая не могла не пленить ни Кайлу, ни кого-либо другого. Моя дочь была последним гостем перед тем как Рейнальдс сбежал от собственной дикости. Сбежал, получив по шее.

Владимир усмехнулся от последних слов.

-Мне надо было разрушить его творение еще тогда. В том моя ошибка, за которую я себя ненавижу.

Я уже понимал, что мне придется влезть в ту Реальность, чтобы вытащить Кайлу из цепких смертельных лап. Но ведь я даже не предполагал, что все случится подобным образом. Причем здесь была Кайла? Почему они начали преследовать и ее? Каким боком она замешана во всех моих последних мытарствах? Владимир Волк наверняка знал в чем дело. И, скорее всего, именно по этой причине он так агрессивно настроился против моей безоговорочной капитуляции на Совете. Уж очень он не хотел моей изоляции. Наверняка знал, что за этим последует. Черт, как же много вопросов.

Джип постепенно разогнался до предела. Снаружи все слилось в расплывчатое соцветие.

Когда я пришел в себя, то продолжал сидеть в удобном мягком кресле, слегка облокотившись на его спинку.

Только это уже было обычное кресло в просторной комнате неизвестного мне дома. Прямо перед мной стоял стеклянный столик с бутылкой со спиртным и кое-какая закуска. Владимир поднес полный стакан ко рту. Недолго думая, опрокинул содержимое внутрь, и даже не сморщился от крепости. Вместо этого медленно накрыл опустевшим стаканом полупустую бутылку и потянулся за закуской. Через секунду он смачно хрустел, измельчая ее зубами. Волк сидел в кресле напротив меня на правах хозяина. Он и одет был по-домашнему, даже о тапочках не забыл. И глядя на это крупное, поросшее щетиной лицо и давно не стриженные и всклокоченные волосы, мне неожиданно стало жалко Владимира Волка, и одновременно с тем, противно к самому себе. Я готов был провалиться сквозь землю прямо сейчас. Я никогда не видел полковника таким беспомощным, несмотря на его, по-прежнему, волчий, механический взгляд, нисколько не захмелевший после выпитого спиртного. Владимир смотрел прямо на меня, сверля ледяным холодом. И мне не нравилось это молчание. Он был прав, затягивая безмолвие между нами.

-Я признаю свою ошибку, - не выдержал я, отведя глаза на столик с закуской, - Прости.

Мы долго не общались друг с другом до Совета. Последний раз это было после второго покушения на Кайлу, когда Владимир пришел на помощь и снял руны с многочисленных порезов на ее теле.

Он проглотил прожеванный кусок и полез за пазуху клетчатой темной рубашки. Я ожидал, что он достанет привычную сигарету, но вместо нее Владимир извлек сложенный вчетверо лист бумаги и бросил его на стол.

-Это приговор суда, - наконец заговорил Волк совсем негромко, в такие моменты от него можно было ожидать чего угодно, - Он твой. Нет никаких копий, это единственный экземпляр. Можешь делать с ним что хочешь.

Я машинально протянул руку к этому занятному документу, опасаясь, что Волк схватит меня и сломает ее в трех местах. Но ничего подобного не случилось. Наверное, с него хватило тех ударов, бросивших меня на асфальт. Это и правда был приговор Совета со всеми законными печатями и подписями.

-Последнее время ты стал очень популярен в определенных кругах, - начал Владимир пока я изучал бумажку, за которую он, наверняка, свернул шею не одному Воину, - Настолько популярен, что из тебя хотят сделать лидера, перекроив при этом историю будущего всех Реальностей.

Я не мог не отвлечься на такой расклад. Владимир не пустил на лицо и тени улыбки, непреклонно рассматривая меня.

-Некоторые из тех, кто спит и видит тебя в роли, скажем, Императора, давно просчитали события на много шагов вперед. И там не оставлено места ни для тебя, ни для твоей драгоценной Кайлы. Ты фитиль, отправная точка Реальностей в никуда. Потому возник конфликт с Законом, потому я привел к тебе свою дочь, которой так нужны спокойствие и уверенность в поломанной жизни, потому был Совет, отправивший тебя в пирамиды до определенного момента, потому Совет запер Кайлу в клетке с опасным хищником, наконец, потому я все тебе и рассказываю.

-Почему я?

-Так хотел твой отец, - твердо огорошил Владимир, - Не удивляйся, потому что это так на него похоже. Ему была очень нужна эта Империя. Фактически это союз Реальностей с Вратами, создание Абсолюта, при котором существующий порядок невозможен. А значит полное изменение Баланса Реальностей, а значит Воскрешение при Первой смерти, на что так надеялся Граусс, понимая, что дни его сочтены, а значит неограниченная и самая полная власть, чего Граусс так долго жаждал.

Я жадно протер руками лицо, все еще отказываясь понимать прозвучавшее признание. Но Владимир несомненно знал намного больше, чем смог рассказать.

-Если ты хочешь знать, откуда мне известно обо всем этом, не скажу, не надейся. Теперь главное я очень дорожу своей дочерью, мне очень важно знать, что у нее все хорошо. С тобой ей нечего бояться, вы идеально подходите друг для друга. В силу известных тебе уже причин, я не могу сунуть свой нос куда очень хочу во имя спасения жизни Кайлы и сохранения ваших с ней отношений. Я не могу, - повторил он с нажимом на первое слово, - Ты заберешь мою дочь оттуда живой и здоровой. В противном случае я убью тебя, потому что только из-за твоей самодеятельности она и попала в переделку. У тебя есть ровно сутки на отдых, можешь располагаться прямо здесь, в моем доме. Пока это все, что тебе необходимо знать

Я еще долго продолжал растирать сгоревший в кулаке комок бумаги с моим приговором почерневшими от углей пальцами. Когда я разжал их, то с удовлетворением увидел, что от приговора ничего, ровным счетом, не осталось. Это был мой первый полноценный Силовой прием после Совета. И можно было вздохнуть с облегчением после того, как он у меня получился. Хотя, честно говоря, Владимир немного помог мне в его осуществлении, подпалив бумагу. Но в процессе ее обгорания, я нутром чувствовал прилив возвращавшейся ко мне прежней мощи, которую я успел поднабрать за все это время. Существование приговора сдерживало и Силу, и Круги, и Ступени в изоляции, превратив меня в некое подобие растения, привыкшего только к еде и сну. А все же я был искренне рад такому благоприятному для меня исходу дела, несмотря на всю мою похеристику, взявшую над мной верх еще на Совете, избавившись от приговора.

А я и не знал, что Владимир оттяпал кусочек моей Реальности под свой собственный дом. Неудивительно, что этот факт оставался для меня секретом потраченная Волком Сила на создание такого уютного уголка целиком поглощала и мой След, оставаясь незамеченной для посторонних глаз. Меня никто не нашел бы здесь так просто. А вряд ли кому-то придет в голову сканировать целую Реальность, да и не факт, что сканирование обнаружит такое скопление инородной энергии. Потому мне и нужно было затаиться в самом надежном месте. Нет, что ни говори, а смертные имеют и свои преимущества, самое главное из которых абсолютное отсутствие Следа. Благодаря именно такому свойству я смог так долго оставаться вне досягаемости от глаз кого надо, отслеживающих беглого преступника. А вернул свою прежнюю удаль, будучи сокрытым надежным колпаком. Как не вспомнить оптимистические лозунги Гинзбурга Флойда о моем везении?

Столь светлый фон мог скрасить любые черные мысли, в том числе и открытие Владимира Волка о некоей Империи, придуманной моим предком. Я всегда подозрительно относился к подобным разговорам, поскольку эта тема была для меня, привыкшего к размеренной, в чем-то предсказуемой, жизни весьма болезненной. Что касается Владимира, он пережил три Империи, последнюю из которых, по его собственным словам, уничтожил сам. Фрайнляйн Гоэль, Честер Дюваль, и загадочный мистер Икс (Волк никогда не называл мне его имени) ничего хорошего Реальностям не дали, по очереди провозглашая себя Императорами. Лично я не застал ни одного из них, появившись на свет намного позднее, и не хотел бы застать, если честно. И в этом плане мне так же, можно сказать, повезло. Я не знаю, как бы я себя чувствовал в этой явной несвободе, окруженный множеством ограничений. И уж тем более не знаю, что бы я делал, наделенный властными полномочиями. Для меня это еще один признак стесненности и закомплексованности.

Отчасти, наверное, это связано и с моим детством, при котором я никогда не чувствовал какого-то проявления неравенства. Я родился на совсем крошечной планетке, в то же время являвшейся особо стратегически важным объектом, где находился огромный завод по производству боевых роботов. И все мое детство прошло среди бескрайнего песчаного океана единственного ландшафта, от которого любой другой на моем месте Воин наверняка сошел бы с ума, попади он туда сейчас. Даже я сам. Впоследствии меня никогда не тянуло на историческую родину, при всей моей ностальгии к ней. Я родился в мизерном поселении из пяти-шести крохотных домиков, расположенных в W-образном порядке, и разделенных прямой двухполосной черной лентой магистрали, с одного конца заканчивающейся мощными воротами завода, с другого порталом телепорта. Еще там было такое же мизерное озеро с неизменно прохладной чистой и всегда свежей водой, первым и последним источником влаги среди песчаной бескрайности вне заводских стен.

Именно из этого источника мы набирали воду для перевозчиков запчастей. К слову сказать, говоря мы, я имею ввиду себя и пару своих сверстников, которых я уже не помню, и о судьбе которых практически ничего не знаю. Лично у меня всякий раз перехватывало дух, когда я снимал с двери кабины очередного грузовика канистру, наполнял ее водой, и получал определенную плату из рук дальнобойщика. Это всегда был Воин в захватывающе замусоленной особой униформе с закатанными рукавами, что свидетельствовало о его полном погружении в этот мир движения и скорости. Он был королем, самим Богом в этот момент, положив локоть одной руки на опущенное стекло, другой сжимая рулевое колесо, развалившись в сиденье одноместной кабины. Он как бы свысока смотрел на нас, смертных, которым никогда не постичь и не достичь тех широт бытия, которые были подвластны только ему, сквозь зеркальные односторонние стекла очков. Иногда какой-нибудь дальнобойщик растягивал свои губы в приятной улыбке, наблюдая за тем, как мы старательно набираем для него воды, и после того как она оказывалась на двери кабины, и мы сжимали в руках что-нибудь вроде сладостей или безделушек (для нас они были важнее всего на свете), он поднимал вверх большой палец в знак своего восхищения и признательности. Водителям запрещено разговаривать с посторонними во время движения и по сей день, но в этом жесте он выражал все, что мог бы сказать словами.     

Я не знаю причин, подвигших Граусса и Файхе (имя моей матери) осесть именно в этом уголке на время моего рождения и детства. Я всегда считал себя единственным их чадом (иногда мне сильно хотелось изменить одну букву в этом слове), они никогда не говорили мне о Теодоре, занимаясь моим воспитанием. Хотя, воспитывал меня безграничный песчаный океан, если быть до конца откровенным. Он и привил мне волю к вечному движению, раскрыл перед мной все секреты силы просторов. Это все равно как если бы у меня выросли крылья и я смог бы преодолеть все законы физического притяжения, чтобы умчаться далеко ввысь, туда где нет никаких границ. И вечно летать, наслаждаясь каждым мгновением полета, вкушая сладкий воздух ветра, бьющего в лицо.

Для меня и маршальские погоны казались тяжким бременем не столько из напоминания о Грауссе, заработавшем подобные перед скорой смертью, сколько Впрочем, я уже обозначил причины. Я бы не мог принять власти Императора, даже без учета моей быстрой смерти после этого события. Владимир Волк прекрасно это понимал. Он сразу увидел во мне очень страстную натуру, еще на совете, где я высказал свой взгляд на их мелкие, как мне казалось тогда, споры менять или не менять установленный порядок. По его словам, моя речь очень походила на заявку пройти Экзамен Волка, но не на проявление дипломатии, которая подвластна только Лисам не важно какой ступени. Да, он заботился о своей дочери и преследовал исключительно свои интересы, крепко соединив меня и Кайлу узами чувств привязанности друг к другу. Потому что я бы обязательно ступил на тропу Волка, не скрою, она и после этого не потеряла для меня интереса; потому что Кайла не могла и не должна была взрастить в себе жестокого хищника, который однажды заменил бы самого Владимира.

Я испугался (отсюда и недоверие) его предупреждения насчет планов Граусса о четвертой по счету Империи. Испугался, поскольку мне предстояло сыграть всего лишь короткую роль в ее становлении. Предупреждение Волка показалось мне настоящей трагедией, неизбежной и довольно скорой. Вся эта последняя возня вокруг меня и Кайлы, казалось, не могла ничего уже изменить. У меня были личные мотивы ненавидеть и проклинать Граусса до конца своих дней тогда, до Совета, теперь я просто готов был разорвать папочку в клочья. Оказывается, у Граусса были свои инструкции к использованию любимого сыночка. Значит, я всего лишь пешка в этой хорошо продуманной схеме. Интересно, какие фигуры еще задействованы на шахматной доске? Интересно, какие роли должны исполнить и они?

Волк сравнил мою функцию с фитилем. Но ведь фитиль нужно заставить гореть. Должны быть чьи-то руки, что поджигают его, и должна быть искра, приводящая к простейшей химической реакции. На роль этих рук идеально подходил Теодор Рейнальдс, а искрой послужила бы Кайла Рабауль, ради которой я сделал бы все что угодно. С этим более менее понятно, логичный вариант. Но фитиль всего лишь создает условия для последующей взрывной волны. Если подойти с этой стороны, значит есть кто-то еще, кто взорвет Реальности, кто-то, кого на роль Императора должен привести только я. Кому должен оказать услугу. Обслужить. И на эту роль подходил мой брат. Он ведь всегда старался обставить меня, чтобы вновь вернуть Кайлу в свой кошмар. Став Императором, Теодор наверняка так и сделает: вернет Владимиру каждый удар, что получил в наказание за прежние злодейства в отношении его дочери, уничтожит своего конкурента в моем лице А вот в роли Императора мой брат смотрелся на порядок логичнее каких-то грязных рук, заставивших меня выполнить черную работу. Майор был слишком горд, чтобы опускаться до уровня обычной проститни, приведшей клиента в роль послушной куклы. А что, Воин клана Тигров очень даже бы неплохо смотрелся на троне. Что-то я слишком зациклился только на одном майоре. Необходимо видеть все фрагменты головоломки, чтобы правильно ее собрать. Лучше бы потрясти Владимира, негоже ему одному знать слишком много   

-Не спишь? растянулся в предовольной улыбке Волк, обнаружив меня все в том же кресле, в котором я незаметно для себя уснул, устав раздумывать над всем этим, - Я этого ожидал.

Он вошел в комнату в обмундировании одного из солдат местной армии. Форма сидела на Владимире как с иголочки. Но мне не понравилось, что он так транжирит лимит времени пребывания на моей земле.

-И не надо на меня так смотреть, Лис.

Владимир подошел к столу, намереваясь опрокинуть внутрь себя стакан со спиртным.

-Мне нужны имена, - наконец рискнул я, когда Волк остановился напротив кресла, - Хотя бы назови основных фигурантов.

-Твоя мать, твой брат, твоя сестра, - монотонно перечислял Владимир, наполняя стакан до краев, - Все остальные марионетки, такие, как судьи Совета.

Последних слов я почти не слышал, вновь пораженный неожиданным поворотом. Волк упомянул о моей сестре! О моей кровной сестре, о существовании которой я узнал только что.   

-У меня есть сестра? переспросил я словно в каком-то ступоре, - Моя кровная сестра?

Владимир взглянул на меня перед тем, как сделать быстрый глоток своей огненной дряни.

-Да, - выдохнув после него, подтвердил Волк, и не стал закусывать, хотя вся еда оставалась на месте нетронутой.

-Черт знает что такое, - я просто перестал понимать все последнее после побега время, схватился за голову, - Но почему ты не сказал мне об этом раньше? Почему ты не сказал мне о моей родной сестре? Почему из тебя все надо вытаскивать только клещами?

Он даже бровью не повел, скрестив на груди руки и возвышаясь над креслом, к которому меня будто пригвоздили во второй раз.

-Ты не спрашивал. А кроме того, у тебя есть доступ к Базе Данных. Каждый нормальный Воин просто обязан иногда сунуть туда свой нос, хотя бы из чистого любопытства.

-Это просто какой-то бред, - я неожиданно ощутил внутри дикое нервное напряжение, - Бред.

-Я бы посоветовал тебе сейчас успокоиться, - в голосе Владимира появилась легкость, - Знаю, для тебя такое известие, как говорится, снег на голову. Я и сам был изрядно удивлен, узнав о существовании еще одного ребенка в твоей семье. Не представляю, когда Граусс успел настрогать двух сыновей и дочь, с его-то занятостью, - добавил он с улыбкой, но она тут же сползла с его лица, - Девочка твоя одногодка. В семье не воспитывалась. Скорее всего, находилась под пристальным наблюдением клонов твоих родителей. Ее следы теряются после Академии, а последний раз ее видели на задворках Резервации, но внутрь она не попала. Семьи не имеет, так говорит База Данных, детей тоже нет. Одиночка, воин клана Рыжих Лис. Пыталась в свое время сдать экзамен на Золотого Тигра, но с треском провалилась на первой же стадии. Больше попыток смены Знака не предпринимала Ты однажды пересекался с этой особой.

-?!

-В БД она числится под именем Оксана (Файхе Таро) Виенна. Но ты знаешь ее как Кэсс (Файхе Таро) Индиго. Та самая Кэсс Индиго, с которой вы вместе учились на одном курсе в Академии, и которая выскочила по твоей милости.

Меня будто в задницу укусили. Я даже подпрыгнул в кресле. Владимир вздрогнул и отшатнулся, явно не ожидая такой реакции.

-Что ж ты так пугаешь, твою-то мать?

-Продолжай, - я буквально вонзил в него свой взгляд, - Продолжай.

-Собственно говоря, продолжать нечего: Кэсс где-то мотается, права свободного перемещения по Реальностям у нее никто не отнимал. Я пытался узнать о ней побольше, наводил справки, но большего о ней знать не дано. Уж извини. И не забывай: твоя первоочередная задача Кайла. У нее проблем выше крыши в сравнении с твоей сестренкой. Давай сначала о ней поговорим, а Кэсс ты займешься чуть позже.

Владимир, по сути, говорил дело. Мне следовало успокоиться, потому что отвлекаться на семейное древо сейчас времени не оставалось. Кайла, в отличие от моей сестры, находилась в известном нам месте, не в самых благоприятных условиях, и была более реальна чем Кэсс. Мне предстояло отбросить все нахлынувшие воспоминания об Академии.

-Ты прав, - попытался собраться я, - Когда я смогу влезть в ту Реальность?

-Скоро, - на полном серьезе заверил Волк, - В принципе, я пришел, чтобы взять тебя на одну очень важную встречу. Человек надежный, у него свои интересы мне помогать.

Мне не хотелось лишний раз засвечивать свое присутствие в Нейтральной зоне и вылезать из надежного укрытия до начала спасательной операции. Несмотря ни на что, шум от моего побега из пирамиды стихнет еще не скоро. Наверняка, здесь осело некоторое количество хороших ищеек. Любое проявление Следа они кинутся как оголодавшие собаки на косточку. Я не замедлил высказать свои опасения Владимиру, не торопясь покидать стен его дома. 

-Неужели ты думаешь, что я тебя подставлю в такой важный для всех нас момент? убедительно успокоил он, - Они слишком умны, чтобы суметь предвидеть совсем простенькие системы защиты. Не переживай, я знаю, что делаю.

Я вышел следом за ним в ночь. Свой домик Владимир огородил низеньким деревянным забором, выкрашенным в белое. Прямо за оградой, возле тротуара городского шоссе, нас ожидал легковой местный автомобиль мини-класса. Волк быстро зашагал по мощеной гранитом дорожке, я чуть ли не бегом поспевал за ним, стараясь почаще крутить головой по сторонам в поисках нежданных гостей, которые могли появиться в любой момент прямо из воздуха. Мы остановились у автомобиля одновременно. Я впрыгнул в салон на заднее сиденье, Волк сел спереди, рядом с незнакомым мне Воином, от которого несло Силой, наверное, за несколько километров. Я даже мельком предположил, что впервые в жизни вижу настоящего Дракона.

-Поехали, - скомандовал Владимир, закрыв за собой дверцу.

-Это и есть тот самый Кемаль Афтер? хриплым полушепотом поинтересовался Воин, выжимая из автомобиля максимальную скорость.

От дороги он не отвлекался.

-Он самый, - улыбнулся Волк, даже глянул на меня мельком.

-Жаль такой цирк на Совете пропустил, - рассмеялся Воин в ответ, - Но слышал, что там творилось. Ты, ведь, в свое время выступал противником смены существующего Закона?

-Я просто не хотел влезать в этот конфликт, - ответил я, не обрадованный упоминанием этого случая в моей биографии.

-Это все равно, что утвердительный ответ, - кивнул Воин, по-своему истолковав мои слова, а я не стал ему перечить, - Ну и как, по существующему-то порядку, тебе твои последние проблемы? Справедливо, что какая-то пленная мразь посмела раззявить свой поганый рот, а твоя жена по уши в дерьме?

Он совсем не читал мне нотаций, как я поспешил думать. Но было поздно и не к месту лишний раз причитать, потому что все равно случилось то, что случилось. Однако прозвучавший вопрос требовал моего ответа, желательно искреннего.

-Справедливой я считаю смерть обидчика моей жены.

-Типичный Лис, - определил Воин, - Ты когда-нибудь обращался с холодным оружием?

-Я владею большинством приемов фехтования. Это мое излюбленное оружие.

Я мог бы добавить ему, что до суда успел вложить большую часть Силы на изготовление своей личной рапиры с чуть искривленным клинком, для удобства против легких мечей. Страсть к фехтованию проявилась у меня в собственной Реальности. Среди смертных даже проводились регулярные чемпионаты по этому виду спорта. Очень сложно было на тот момент объяснить причину моего некоторого поклонения мастерам во владении этим оружием. На тот момент.

-Афтер действительно достойный рапирист, Макс, - подтвердил Владимир.

-В той Реальности можно пользоваться только холодным оружием, на крайний случай, арбалетами или луками, - пояснил Воин, - Я, конечно, не стрелок, и не уважаю подобные гадости. Но люблю помахать мечом или саблей. Один ты не выберешься оттуда, Лис, тем более, что времени у тебя будет крайне немного. Потому что это гнойник, который должен лопнуть. Я намерен уничтожить Реальность. Я бы сделал это уже сейчас, не попади туда дочь Владимира. Я постараюсь максимально расчистить тебе дорогу, Лис. Единственной твоей задачей будет добраться до портала, который находится во дворце Риональда. Портал в Реальности только один. Тебе придется победить Риональда, он очень хороший боец. Если ты проиграешь, он убьет Кайлу, и только ее. Ты ему не нужен. У тебя есть всего один шанс на успех. Пока ты будешь выбираться оттуда, я установлю Щиты вокруг всей Реальности. Они сразу же начнут процесс ее сжатия до полного уничтожения. Это значит, что у тебя есть всего двое местных суток.

Не думал, что все будет именно так. Надо было предполагать, что Волк не ограничится только моей бравой удалью, наверняка найдет еще одного героя. Что ж, по крайней мере мне не придется играть по жесткому сценарию. Оставался, правда, еще Риональд. Но я знал своего брата достаточно хорошо, чтобы оценить его уровень владения холодным оружием.

-Не думай, что тебе достанется только лакомый кусочек и пустая тропа, по которой надо всего лишь пройти, не оступившись, - напомнил Воин, - Это чертовски хитрая Реальность. Я был там и был достаточно долго, и знаю, что там может оказаться слишком жарко. Совет не просто так отправил туда твою благоверную. Не просто так сломал блокировку Владимира и поставил свою. Они наверняка просчитали, что ты туда придешь рано или поздно.

Надо же, вот не знал.

-Я не пропускаю и вариант собственной неудачи, - добавил Воин, - Тогда смело можешь ожидать в Реальности, как минимум, пару групп Волчьих стай.

А вот эти могли принести крупные неприятности, вплоть до моего возвращения в пирамиду.

-Ладно пугать нашего Лиса, - вмешался Владимир, -  С Волчьими стаями ты совсем круто забрал. Мог бы придумать чего-нибудь попроще.

-Просто только после Первой смерти, - мрачно парировал Воин, - Мы приехали.

Он остановил автомобиль возле такого же неприметного одноэтажного домика, подобного постройке Волка. Сколько же таких незаметных гостей остановилось на моей территории? Внутри нас ожидало некое подобие оружейной лавки, где на стендах всех четырех стен было такое разнообразие вооружения, что у меня глаза на лоб полезли. У меня глаза разбегались по сторонам от невообразимой коллекции винтовок, пистолетов, клинков, гранат и прочего метательного безобразия. Кое-что я видел только в самых последних коровских разработках, еще не воплощенных в жизнь. Но все увиденное мной в последние секунды оказалось только цветочками.

Макс щелкнул пальцами, выключая яркое освещение просторной комнаты забитой оружием. Вспыхнул пригашенный красный свет, обнажая все те же стенды. Но теперь я видел настоящую кладовую мечей, сабель, клинков, и прочей подобной утвари для резанья и порубки плоти. Владимир, похоже, тоже был достаточно впечатлен такой коллекцией. Он знал определенный толк в клинках, знал, что хорошую сталь можно раздобыть с большим трудом. По его словам, отменных мастеров, способных ковать стоящие клинки, почти не осталось, только по пальцам пересчитать.

Пока мы с Волком оглядывали все однотипное разнообразие, а я задавался вопросами, стараясь понять коллекционер или торговец был этот Макс, он не мешал нам, почти скрыв свое тело, закрытое чешуйчатым облегающим панцирем из поля зрения, и оставив видимой только свою яйцеподобную лысую голову без какой-либо растительности навроде усов или бороды. Волк подходил к каждому стенду, осматривал каждый клинок, кое-что брал даже в руки. Я же, не в пример ему, первым нарушил всеобщее молчание.

-Я хочу поинтересоваться, кто вы, Макс? имя я назвал очень осторожно.

Тонкие губы головы растянулись в приятной улыбке.

-Коллекционер, опробовавший все это разнообразие на собственном теле, - без тени недовольства или раздражения сознался Воин, - При всем моем недовольстве и презрении к Закону, я, однако, всегда придерживаюсь святой неприкосновенности гостеприимства хозяина Реальности, в которой нахожусь по той или иной причине. Я прекрасно понимаю все твои опасения, Лис. Прекрасно знаю о патрулировании Солнечной системы корами, потому не хочу подставлять тебя.

-Откуда у вас такая богатая кладовая оружия? мне было приятно говорить с ним, потому что Воин старался быть максимально искренним с хозяином этой Реальности.

-Я кочевник, Лис, - наверное, Макс развел руками, хотя я и не видел, - Прохожу по Реальностям, наслаждаюсь всей их мощью, изучаю. Надеюсь, однажды какая-нибудь из них станет моим домом, которого у меня никогда не было. А вооружение Оно есть в каждой Реальности, и каждый раз совершенно отличный один вид от другого. Я всегда определяю где можно что-то доработать, добавить или убрать для улучшения качества. Идеала все равно не существует, но мне интересно приблизиться к нему на максимально близкое расстояние. Кстати говоря, у меня есть кое-что из новинок коров. Мне удалось выкупить у них чертежи. Откровенно говоря, полная чушь, удостоенная чести быть выброшенной в утиль. Но есть и довольно серьезные экземпляры, я бы поставил их в разряд запрещенных без всякого апгрейда. Как видишь, Лис, у меня нет ни желания ни возможностей использовать что-то из моего скромного багажа в качестве товара в грязных махинациях у тебя под боком.

Меня так и подбивало разнюхать про его партнерство с Владимиром Волком, потому что последний удачно ориентировался только в вопросах вооружения и работорговли. Но благоразумие возобладало в моем прытком рассудке и я ушел от этой темы подальше.

-Откуда у тебя эта игрушка? вдруг подал голос Владимир, внимательно изучавший последние две минуты один из тонких мечей на одну руку.

Это был достаточно любопытный меч. Его рукоять светилась изнутри зеленым сиянием. И в этом сиянии можно было с легкостью увидеть золотого дракона, вставшего на дыбы. Конец рукоятки украшала этакая стальная вилка из двух тонких зубьев, достаточно длинных и острых, чтобы проткнуть тело насквозь. Тонкое лезвие клинка больше напоминало продолговатый кинжал. Владимир снял его с подставок, сжал рукоять, оглядывая оружие со всех сторон.

-Это последняя работа одного моего знакомого, - очень серьезно сказал Макс, - Он выковал клинок специально для меня. Теперь он не занимается изготовлением таких красавцев. Я собираюсь использовать подобный клинок в той Реальности.

-Он бы идеально подошел нашему Лису, - оценил Владимир, повертев мечом по воздуху как заправский боец, - Легкий, очень удобный в обращении.

-Ты думаешь? улыбнулся Макс, - Дай сюда.

Меч завис в воздухе, сжатый слившейся с пригашенным светом комнаты рукой. Через миг между зубьями из рукояти выскочил второй подобный клинок, так же напоминавший длинный кинжал. Макс подождал, пока растерянность на лице Владимира не сошла, наконец, на нет.

-Боюсь, Афтер может только навредить себе. Это оружие защиты, а ему придется нападать. У меня есть кое-что получше.

Второй клинок вернулся в рукоять. Макс собственноручно положил меч на место, а затем исчез из поля зрения целиком.

-Кто он? не замедлил попытаться узнать я, сообразив, что его нет с нами в эту секунду.

-Вампир на самой ранней стадии, - негромко сказал Владимир, - Сдал сразу два Экзамена, на Золотого Тигра и Желтого Дракона. Пережил две Вторых смерти, сейчас хочет отойти от дел, чтобы найти долгожданный покой в этой жизни. Я и сам его побаиваюсь, конечно. Максим невероятно сильный Воин, таких очень мало.

-Я польщен твоим признанием, Владимир, - и голова Максима вновь всплыла перед нами, - Только хочу поправить Знак Желтого Дракона я ношу условно, потому что сдал тот Экзамен всего лишь наполовину. 

Через секунду он выудил из световой завесы довольно некрасивый рифленый клинок, лезвие которого сильно походило на шпажное. Это было оружие только колющего действия.

-Ты не смотри на довольно невзрачный вид, Лис, - меж тем прокомментировал Максим, заметив мою реакцию, адекватную его подарку, - В твоей Реальности есть поговорка первое впечатление обманчиво.

Он с неприятной таинственной улыбкой протянул оружие мне. Я не хотел брать эту штуку, но просто побоялся обидеть такого важного гостя, каким был Макс. Я очень хотел, чтобы в моих руках оказался мой личный клинок, клинок Черного Лиса Кемаля Афтера. Хотя с тягостной тоской понимал, что мне никак нельзя проявлять и малейшей вспышки Следа в чужой Реальности до завершения спасательной операции. Кайла была дороже моей прыти. После ее спасения мне было больше нечего бояться.

Я сильно сжал стальную рукоятку этой грубой смеси, получившейся в результате чьей-то неограниченной фантазии. Клинок ее, кстати говоря, получился излишне длинным, но неожиданно для меня чересчур легким. Сразу же на моем запястье невесть откуда защелкнулись металлические кольца браслета, целых четыре штуки. Мое удивление быстро нашло самодовольное лицо Максима.

-Ну как? только поинтересовался он, - Это только первый плюс ты не сможешь потерять клинок во время боя, даже при сильном ударе он останется в твоей руке. Прошу твой выпад.

Я вновь покосился на браслет, он ничем не выделялся в плане инкрустации: грубые серые кольца, надежно выполнявшие свою функцию. А затем моя рука сама выполнила незатейливый финт, в ходе которого лезвие клинка быстро нагрелось, со свистом рассекая воздух. Во время завершающего укола вдоль всего клинка пробежали яркие язычки пламени.

-Браво, - Максим довольно похлопал в ладоши, Волк не замедлил его поддержать, - Это второй плюс клинок ранит очень болезненно, что дает тебе шанс поскорее одолеть оппонента.

Честно говоря, все эти фокусы казались мне подозрительными, хотя и не могли не впечатлить. Я надеялся только на мастерство во владении этой штукой.

-А что еще он умеет? обратился я к Максиму, понимая, что наверняка его подарок не ограничили браслетом и огнем.

-Этот клинок много чего умеет. Можешь поверить, Лис, он очень хорош в бою, - еще более загадочно заверил Воин, - Единственный его недостаток некрасивый вид.

-Я бы добавил к нему и длинное лезвие, - неожиданно осмелел я, выдав реальную оценку человека, которому предстояло использовать это оружие.

-Это легко поправимо, - только сказал Максим, напустив новую порцию тумана.

Он вновь сменил освещение, возвращая на стенды образцы технологического развития Реальностей в области огнестрельного вооружения. Чешуя плотного панциря на длинном худом, теле Максима погасла, сменив красный свет на привычный для нее бурый. Рукоять его меча с зубьями вилки торчала из ножен, вделанных прямо в панцирь правого бедра. Внешний вид Максима вызывал во мне самые неприятные и отвратные ощущения. Я старался не смотреть на него, водя глазами по стендам.

-Ну что, - вдруг подал голос Владимир, взяв инициативу в свои руки, - Я думаю, нет больше смысла затягивать с операцией. Прошу выслушать меня предельно внимательно вас обоих. Воина наполовину Желтого Дракона и Золотого Тигра никто там не ждет; я надеюсь, не ждет. Вряд ли стоит опасаться серьезного сопротивления. Если оно и есть, я рассчитываю на тебя, Максим. В принципе, от тебя требуется навести приличный порядок и выбраться оттуда поскорее. Теперь ты, Лис. Ты должен уничтожить эту тварь, уничтожить раз и навсегда. Щиты Макса заблокируют доступ возможным непрошенным гостям, после твоего успеха доделают всю работу. Как видишь, мы могли бы все сделать и сами, без твоего участия. Но есть одна проблема, которую можно решить только с твоей помощью. Ты вернешь моей дочери память. Совет запер Кайлу, отняв у нее все прежние воспоминания, в том числе и о тебе. Нет памяти нет Воина, нет Воина нет дороги в Реальности. По времени той Реальности ей всего восемь лет. Она смертна, потому что она их заложник. Кайла полностью принадлежит истории Риональда. Ты встретишься с ним. Его придется убить, потому что он и есть портал, но портал крайне непродолжительный. После чего он закроется, эта тварь вновь обретет жизнь. Запомни, все, что Риональд тебе скажет ложь, больной бред параноика. Он и есть бред, безумие, достаточно жестокое безумие. Ты ему не нужен. Ему нужна только моя дочь. Не дай ей умереть, выведи Кайлу оттуда. Я прошу тебя, выведи ее хотя бы живой.   

Он даже сжал кулаки. А мне еще показалось, что я вижу в его холодных глазах слезы. Владимир был по-настоящему напуган. И самое главное заключалось в том, что его страх вызвал я. Волк мог бы просто стереть сейчас меня в пыль, может быть, у него и было такое желание, остановленное моим обязательным участием в спасении его дочери, в первую очередь его дочери. Владимир жутко боялся потерять Кайлу. Он оставался спокойным только когда я был рядом с ней или когда очередной его клиент не вызывал у нее особых трудностей. В эти неприятные для нас обоих секунды я готов был простить ему и свои личные переживания, когда Кайла в очередной раз пропадала, выполняя новую миссию по устранению неугодного Владимиру выскочки. В такие моменты он попросту забывал, что она и для меня значила достаточно много, и мне становилось страшно не менее чем ему. Но в отличие от Владимира, я не умел сдерживать свои эмоции под маской хладнокровия.       

-Я понял, Владимир, - мне очень трудно было сдержаться, чтобы не спросить его про ощущения, какие испытывал я, когда Кайла говорила мне, что должна на время меня оставить.

Он просто треснул бы меня в нос, сделай я это.

-Я пошел, ребята, - предложил Максим, очевидно ощутив неожиданное напряжение в комнате, - Лис, ты выходишь через десять секунд после меня. Так мы окажемся в разных временных потоках. Когда ты войдешь в Реальность, я уже выйду из нее. Я надеюсь, что выйду

Дверь его дома вывела меня на одну из каменных плит крыши двухэтажного строения. Яркий теплый свет солнца залил ее целиком, приятно пригревал, отбрасывал мою тень на асфальтовое покрытие, потрескавшееся от времени. Здесь было прохладно из-за плотного окружения деревьев. Судя по всему, я находился в лесной чаще, где само солнце нашло лазейку полноценно достать лучами до земли.

Дети стояли внизу, смотрели на внезапного пришельца, невесть откуда взявшегося только что, собравшись в небольшую группу из десяти-двенадцати человечков. Я без труда определил Кайлу среди этой ребятни даже несмотря на ее внешние изменения, собственно, они и помогли мне это сделать.

-Привет, орлы, - громко приветствовал я весь детский сад.

При помощи небольшого Силового приема мне удалось мягко приземлиться на ноги после прыжка с крыши. Теперь я находился среди них, единственный взрослый, о которых они уже наверняка позабыли. Безмолвие продолжилось и сейчас, когда дети рассматривали пришельца так близко. Они просто не могли понять, откуда он взялся после вспышки портала, приведшей меня сюда. Все они были в одинаковых светлых сарафанах, несмотря на холодный воздух, и издали я бы с трудом мог различить кто есть кто, даже темный цвет волос совпадал. В основном, детский коллектив состоял из девочек, и всего два пацана представляли обязательное меньшинство.

Дети взяли меня в глухое кольцо, чтобы пришелец, ненароком не сбежал.

-А что, вы здесь одни, что ли? попытался я пошутить, озираясь по сторонам, и понимая, что вместе с их удивлением и страхом, в детишках рождается недоверие к пришельцу.

Я вдруг подумал, что всей этой кучей им под силу схватить любого, самого отпетого негодяя.

-Да это же Лис! - неожиданно громко закричала Кайла, разорвав гнетущую тишину, - Тот самый Лис! Он пришел, он пришел! Мама, мама, Лис пришел!

Она с криками побежала внутрь здания, с крыши которого я спрыгнул совсем недавно. Ее опознание будто послужило неким толчком, после которого мои несчастные уши заложил всеобщий детский восторг и оживление. Хотя про себя, я все же был рад такому разрешению проблемы. Дети повели меня в свой дом, откуда уже выходила пухлая женщина в белом халате, чью руку сжимала Кайла.

-Мое имя Аура, - представилась она, сохраняя на таком же пухлом и молодом лице взгляд настороженности, но мне удалось заметить в ее милых зеленых глазках дружелюбные искорки.

-Дарек, - ответствовал я, приласканный ее взглядом, он еще больше очаровывал эту светлую мордашку, - Дарек Лис.

-Вот видишь, мама, это точно он, - счастливыми донельзя глазенками повторяла Кайла, даже схватила и сжала мои пальцы .

Она совсем не изменилась, став малолетним ребенком. Даже похорошела, сохранив все тот же приятный ласковый взгляд больших голубых глаз. Но ее прекрасное, с острым подбородком, детское личико немного уродовала эта пара звериных ушей, кончики которых торчали из-под ровных, приглаженных прядей волос (даже прическа осталась прежней) спадавших и на скулы, чтобы скрыть отвратное зрелище. Кроме того, я видел большой и очень пушистый белый хвост, болтавшийся за спиной худенькой стройной девочки, в будущем воплотившейся в прекрасное существо, пленившее меня одним своим присутствием. Ее детский сарафан, единственный из всех, украшал вышитый на груди черный лис, оскаливший свою пасть. Да, Владимир боялся не зря. Потеря такого премилого чуда означала акт дикого кощунства, а допустив его, я автоматически становился приспешником дьявола. Даже в собственных глазах.

Кайлу нельзя было не спасти.

-Как вы здесь оказались, Дарек? Аура позволила девочке вцепиться в мою руку, тем более что меня уже хватали и другие дети, которым я казался просто гигантом.

-Будем считать, спустился с небес, - улыбнулся я, чувствуя, что какая-либо враждебность с их стороны исчезла полностью, а глаза этой женщины излучали только тепло.

Она могла оказаться смертной, и вряд ли бы поняла мои пояснения о Реальностях. Аура была обычным детским воспитателем, хранящим покой своих подопечных вдали от чужих глаз.

Она отправила остальных детей внутрь здания, пообещав, что пришелец обязательно пообщается и поиграет с ними. С Аурой осталась только одна девочка, ни за что не пожелавшая расстаться с добрым Лисом.

-Какой милый у вас ребенок, - указал я на Кайлу.

-Они все мои дети, - развела руками женщина, - Но Амели особенно дорога мне. За нее я беспокоюсь больше остальных. Она сирота, родители умерли, когда к власти пришел Риональд. Риональд убил всю ее семью, в том числе братьев и сестер. В живых осталась одна Амели. Я взяла ее под свое крыло. Вы пришли, чтобы забрать ее?

-Ты часто приходил ко мне в снах, Лис, - вставила Кайла, прижавшись ко мне как к родной матери, - Ты всегда спасал меня. Я знала, что ты придешь по-настоящему.

Я бы непременно забрал из этой Реальности их обеих: и Кайлу и Ауру, даже прихватил бы с собой весь этот детский сад.

-Амели описывала своего спасителя всякий раз, когда он приходил к ней в сны, - воспитательница сглотнула ком в горле, глаза ее заблестели от навернувшихся слез, - Вы не представляете, Дарек, что она чувствовала. Она видела вас на крыше этого здания, само небо открывало двери, пропуская вас к ней.

-Я ждала твоего появления именно с крыши, - подхватила Кайла, - я каждый день ждала, что ты придешь оттуда, сверху.

Аура всхлипнула.

-Простите, Дарек, - она отвернулась вслед за тем, не в силах сдержать подступившие рыдания.

Все не могло закончится их смертью. Жизнь одной Кайлы взамен жизней всех этих несчастных милых созданий, и конечно Ауры. Они не знали и не должны были знать, что их просто расплющит Силовой сферой Щитов, окруживших всю Реальность. Это было нечестно, просто некрасиво, подло по отношению к ним.

-Аура, прошу вас, успокойтесь, - и я положил ей ладонь на плечо, совершенно теряя контроль над собой.

Она повернулась ко мне, такая несчастная, такая прекрасная. Она стала бы просто великолепным Воином, наверняка с первого раза, нашедшим свою половину. Аура была просто душка. Пухлая фигура нисколько не портила ее привлекательности. На миг между нами проскочила какая-то искра. Женщина сжала мою руку не менее мягко и легко, так могла сделать только Кайла. А может это и была Кайла? Может быть Волк ошибся и этот ребенок с признаками мутирования не имел к моей жене никакого отношения?

-Забирайте Амели, Дарек, - полушепотом заговорила женщина, приходя в себя после проявления всех эмоций, - Во что бы то ни стало, забирайте. Риональд может оказаться здесь в любой момент. Если он придет сюда, он убьет эту девочку, мы не сможем ее защитить. Амели нужна ему просто позарез. Без ее мертвого тела Риональд не сможет спокойно спать. Помогите Амели, уведите ее туда откуда пришли, Дарек. Она верит вам, вы - ее единственный шанс остаться в живых.

Она сама отпустила меня после своих причитаний. Одновременно с тем пропала и какая-либо невидимая связь, нить, на столь короткое время связавшая нас обоих друг с другом. Я словно пришел в себя после гипнотического сеанса. Делать здесь больше было нечего, оставаться еще на пару-тройку неизбежно утекающих минут не имело смысла.

-Спасибо вам, Аура. Спасибо за то, что сохранили жизнь Амели до этого момента. Спасибо и прощайте.

Я не стал оборачиваться назад, посадив девочку к себе на плечи

Мысль о собственном ребенке меня до того момента пока еще не посещала. Впрочем, Кайла так же пока помалкивала на эту тему. Но не стану отрицать, что возможный наш с Кайлой ребенок была как раз из тех тем, на которую не стоило обращать сиюминутное внимание.

Посадив самого настоящего восьмилетнего ребенка (пусть в него преобразовали именно мою жену) к себе на горб, я не испытывал каких-то трепетных чувств. Даже если бы я и не знал, что смертная Амели Воин Кайла Рабауль, все равно мне было бы глубоко плевать на них. Я еще пока не созрел до гордого звания Отец. И не мог познать, каково это ответственность за человека, появившегося на свет по моей воле. Еще раз напомню никогда не любил нести какую-либо ответственность, стараясь обходить нечто подобное далекой стороной. Даже своих взглядов на подрастающее поколение не сформулировал. Сейчас от меня требовалось только сохранение ее жизни. И я нес Кайлу/Амели подобно запрограммированному механизму, думая лишь о Риональде и уже наверняка установленных Щитах. Об Ауре почти забыл, скрывшись среди первых древесных стволов. От детского сада вглубь леса уходила узкая земляная тропа. 

-Ну и в чем твои проблемы, прелестное дитя? заговорил я, сделав первые шаги по ней, - Что от тебя хочет Риональд?

-Проблемы находятся в моем теле, Лис, - охотно отвечала девочка, - По той же причине он убил моих родителей, убил всех моих братьев и сестер.

-И сколько их у тебя было?

-Семеро. Самым старшим был Марк, ему было пятнадцать. После смерти родителей Марк взял над нами контроль. Риональд убил его первым Наш род проклят, Лис. Все мои братья и сестры были прокляты, в том числе и я. Риональд забрал сердце каждого ребенка из нашей семьи. Осталась только я. Мне удалось обмануть его солдат и скрыться в лесу. Там меня нашла мама Аура.

Я вспомнил все, что рассказал мне о Риональде Владимир. Что-то там упоминалось о сердцах, полных алчности.

-Все мы рождены с золотыми сердцами. В буквальном смысле с золотыми. А Риональд просто помешан на золоте. Его паранойя собрать целый октет из золотых сердец королевских детей ослепила его собственное Я слышала от мамы Ауры, три дня назад что-то случилось. Солдаты Риональда понесли большие потери. Кто-то бросил ему вызов. Теперь солдаты крайне осторожны, их осталось очень мало. 

Я улыбнулся этой благой вести, зная о чем шла речь.

-В основном, они стянуты к дворцу, - добавила Кайла/Амели.

-Какая умная девочка, - пошутил я, - А мое сражение с Риональдом ты тоже видела в своих сновидениях?

-Я знаю, что ты сильнее его, Лис.

Ее воодушевление не могло не порадовать. Хотя я и сам надеялся на легкую победу в схватке с этим уродом. Теодор никогда не считался толковым мастером холодного оружия. Его больше интересовали винтовки с оптикой, правда и они не были его излюбленным средством нападения или усмирения. Рейнальдс всегда надеялся только на свою Силу. Мог тратить ее без ограничения, покуда хватало его собственных сил. Мне следовало ожидать, что и Риональда он наградил избыточной энергией. Черт, я даже не был уверен, что мне понадобится моя махалка в сражении против него. Хотя меня и предупреждали насчет его высокого класса во владении клинком, с трудом верилось в этот профессионализм.

-А какие у Риональда солдаты? вот что меня волновало больше боевых качеств этого противника.

-Его клоны. У Риональда не хватило ума на какое-либо разнообразие.

Не скажу, что такое известие меня обрадовало. Если каждый из его псов обладал Силой, то крупных проблем мне не избежать. Но кто сказал, что будет легко? Риональд, вопреки заявлению ребенка, поступил достаточно умно, но вот насколько умно?

-Они не имеют права убить меня, им приказано доставить меня во дворец, где Риональд сделает это собственноручно.

-Ты так спокойно об этом говоришь.

-Я просто устала жить в каждодневном страхе, Лис. Если бы не мама Аура, я бы просто сдалась на милость победителю.

-Сдаваться на милость победителю тебе не следует, - я очень хотел назвать ее настоящим именем, но подумал, что будет лучше если она просто все вспомнит, с моей помощью, конечно, - Поверь, я здорово расплачиваюсь, сделав этот шаг в прошлом.

Ну еще бы. Забыть тумаки Владимира очень трудно. Еще труднее усидеть на месте, услышав много чего интересного в свой адрес.

Тропа пошла в гору. Мне пришлось снять девочку с плеч, хотя она сама изъявила желание спуститься на землю. Амели/Кайла вновь жадно схватила меня за руку, буквально повела за собой. Я все время оглядывался по сторонам, выискивая места возможных засад. Ладонь второй руки неотрывно сжала рукоять моего оружия, болтавшегося на бедре и заправленного в ножны. Чем дальше мы углублялись в лес, тем солнце все реже пробивалось сквозь густую листву, тем становилось холоднее.

-Я знаю кратчайший путь во дворец Риональда, - вдруг заявила девочка после изрядно затянувшегося молчания, которое усиливало усталость в ногах, - Через нору.

-Через нору? удивленно переспросил я.

-Я сама вырыла ее, выбравшись из душегубки Риональда. Тоннель довольно длинный, ведет прямо в подвалы дворца.

-Тсс, - а в следующую секунду моя ладонь опустилась на ее рот, заставив девочку замолчать.

Мне показалось, что я что-то услышал совсем рядом. Мы с Амели/Кайлой замерли, мгновенно превратившись в мертвые статуи. Я зорко вглядывался в каждый куст, в каждый ствол, стараясь уловить малейшее движение. Мы не были одни, я был готов в этом поклясться. Нюх Черного Лиса Кемаля Афтера включился сам собой.

Я сделал шаг вперед, ближе к ровной поверхности, потом еще один.

А затем оттолкнул свою подопечную в сторону, на ходу выхватив клинок. Браслет мгновенно сковал запястье. Но я уже не чувствовал его, располосовав клинком холодный воздух и сеть, летевшую справа. Она сразу же вспыхнула ярким пламенем, выгорая на лету. Сеть не достала до меня всего метр или два.

-Лис!

Но мою руку уже повело в другую сторону. Вторая сеть накрывала Амели/Кайлу, когда я рассек и ее. Огонь почти коснулся волос девочки. Но яркие его всполохи не причинили и не могли причинить ей никакого вреда.

Я бросил в ребенка Силовой шар, наблюдая сразу за двумя противниками, выходившими с противоположных сторон. Яркий голубой купол накрыл Амели/Кайлу целиком. Прикоснись они к нему, Сила сожгла бы их в пепел. А я отступал вверх, занимая выгодную позицию. Нюх говорил мне, что их всего двое и подлянки за спиной нет. Они крадучись встали передо мной, обнажив волнистые лезвия своих клинков.

Это были два идентичных друг другу человека с лицами моего брата Теодора. Черные квадратные пластины бронекостюмов полностью прикрывали их, мягко говоря, толстые тела. Отвращению моему не было предела. Это не мог быть Рейнальдс, он бы никогда не запустил себя так. Теодор ненавидел фигуры, подобные туго набитому рюкзаку. Если бы он увидел себя таким какими были эти двое, он убил бы их без промедления. И, безусловно, если верить Амели/Кайле, таким уродцем был сам Риональд. Потому что есть полные люди, а есть жирные, те, которые уже обогнали свою полноту втрое. В таких уже ничего не может быть привлекательным.

Они всего секунду стояли передо мной, наверное выжидая мою атаку.

А затем синхронно бросились вперед.

Моя нога, заправленная в стальной сапог, врезалась в грудь одному из солдат, отбрасывая его подальше, а клинок встретил рубящий удар второго неприятным звоном. Лезвие моментально накалилось до белого свечения, рукоять жгла ладонь. Клинок рапиры прошел через встречный словно нож сквозь масло, срезая кусок волнистого лезвия. Я и сам на миг растерялся от увиденного. Мой соперник застопорил нападение, переведя отупевший взгляд на обрубок своего меча. Решительный вопль первого жирдяя, отброшенного после толчка ноги на спину, выбросил меня из заторможенного состояния. Теперь он держал свое лезвие перед собой, направив его вперед. Я машинально уклонился в сторону, забыв о девочке, которую закрывал своим телом. Вспомнил о ней только когда жирдяй вонзил клинок в Силовой купол. Лезвие его меча закапало на землю расплавленным металлом. По инерции нападавший продолжал двигаться вперед, сжигая клинок до конца, выкачивая из купола Силу пока не столкнулся с ним сам. Он даже не успел закричать. Но я вновь обернулся на второго жирдяя, успевшего прийти в себя и оценить ситуацию. Обернулся, чтобы поймать его кулак, закрытый все теми же мелкими квадратами пластин. Он бил прямым ударом, попал прямо под левый глаз. Искры вспыхнули целым фейерверком. Но жирдяй не дал мне опомниться, залепив мне под дых. Третий удар свалил меня на землю.

Само время замедлило все вокруг, но только не жирдяя. Ударом ноги он перевернул меня на спину. Я просто не успевал оказать ему достойного сопротивления. Мне оставалось только смотреть как он вскидывает кверху обрубок своего лезвия, чтобы пригвоздить мое тело к земле. Механически я попытался подставить шпагу. Но рука, сжимавшая ее рукоять, слишком медленно отрывалась от земли. Однако прежде чем жирдяй опустил остаток меча в мое тело, я успел заметить плавное, совсем неспешное приземление Амели/Кайлы к нему на спину. Ее тонкий детский голосок превратился в эти заторможенные секунды в глубокий звериный рев. Из ее хрупких тонких пальчиков выползли стальные коготки, я видел как они вытягиваются, прорываясь сквозь нежную юную кожицу. Из ран брызнула золотая пыль, только затем потянулись узенькие кровяные полоски. Девочка явно успевала нанести свой смертельный удар, потому что жирдяй никак не ожидал атаки со второго фронта. Она плавно опустила когти в незащищенную доспехами жирную шею. Низкий рокот боли совпал с брызнувшими из жирдяя фонтанчиками крови.

Я закрыл глаза, практически перестав ориентироваться в пространстве. С меня явно хватило первого же серьезного столкновения с солдатами Риональда. Кроме того, голова шла кругом и от всех этих трюков со временем и золотой кровью Амели/Кайлы. Если чудо-шпагу с ее возможностями резака я еще мог как-то проглотить, то все остальное застряло в горле слишком большим куском. Раздался продолжительный грохот упавшего на землю тела.

-Лис, Лис, - девочка склонилась надо мной, время вновь вернуло прежний темп, - Тебе больно, мой маленький лисенок?

Я хотел ответить, но лишь застонал, почувствовав как от ее приятного голоса меня крутит куда-то в сторону. Тело горело огнем от недавних ударов жирдяя.

-Что? тем временем переспросила она и прикоснулась к эпицентру боли под глазом пальцами.

-Хреновый из меня боец, - более разборчивее повторил я для нас обоих, - Ты спасла мне жизнь. 

После ее прикосновения боль стала стихать. Пропадало муторное ощущение общей слабости.

-Ты сделал это первым, - она имела ввиду сети, - А кроме того, ты делал это множество раз в моих снах, лисенок.

Слышать это обращение из уст восьмилетнего ребенка (пусть она была моей женой; в данный момент она ничего о своем реальном прошлом не помнила, практически не знала) было конечно приятно. Но не в ее нынешнем статусе. И я даже закрывал глаза, догадываясь, что девочка могла до смерти привязаться к фантомному герою своих ночных приключений, заменившему и отца и мать. Однако, не до такой же степени привязаться.

-Не называй меня так, ладно? - попросил я.

-Почему? наивно и как-то властно сказала Амели/Кайла, сидя возле моего тела на коленях.

-Потому что я не лисенок, - попытался объяснить я.

-А кто же ты? весело рассмеялась она и погладила меня по голове, - Сейчас ты маленький лисенок, которого больно поранили, а могли и убить.

-Покажи мне свои руки, - вдруг вспомнил мой прояснившийся после последних минут рассудок.

На кончиках ее пальцев, прямо у самых ноготков виднелись совсем свежие вертикальные порезы. Золотые корки спекшейся крови образовались только-только. Обе ладошки девочки были перепачканы золотой субстанцией, один раз мне приходилось сталкиваться с необычной, белой кровью. Да и вообще, каждая Реальность полна сюрпризов.

-Золотое сердце золотая кровь, - пояснила Амели/Кайла, позволив полюбоваться сим необычным отличием от привычного, - В этом моя особенность от остальных моих братьев и сестер. Я давно привыкла к ней. Даже не понимаю, почему у них было не так.

Она должна была страдать, в этом и заключался смысл ее изоляции здесь. В этом заключался смысл всей последней катавасии вокруг моего имени. Чтобы я принял поставленные условия, поддался их давлению, сломался. Да, это и была красивая, гениальная по своему замыслу ловушка, в которую я должен был угодить и угодил.

-Можешь верить, я тебя не оставлю, - и я поднялся на ноги, - Далеко еще до норы?...

Она неожиданно свернула с тропы, в нескольких шагах впереди круто спускавшейся в овраг. Если бы девочка не держала меня за руку, я бы никогда не нашел ее среди густых высоких зарослей. Я сразу же поежился от резкой сырости, царившей на больших округлых листьях местной флоры. Но все мои мучения продолжались не более пяти минут. За очередным ветвистым кустом оказался небольшой холм голой земли с круглой дыркой в самой его середине. Тоннель норы уходил вниз. К сожалению, входное отверстие оказалось для меня совсем крошечным. Только ребенок с худенькой комплекцией Амели/Кайлы смог бы пролезть туда.

-Извини, но, боюсь, я для норы слишком крупный гость, - в принципе, я ожидал, что так оно и получится.

Пока мы пробирались через заросли, высокая трава скрывала девочку с головой.

-Но ты же спустился с Небес, - она подняла голову, устремив свой взгляд в мои глаза, - Неужели для тебя представляет трудность стать таким же маленьким как и я?

А ведь она, как и обычное детское большинство, так хотела увидеть чудо, волшебство, сказку. Что она видела за все это время? Только приятные сновидения затравленного жестокой реальностью юного рассудка, старательно ищущего покой и детские радости. Это для меня были так привычны жуткие кошмары, в которых я перестал испытывать чувство страха. Кайла всегда переживала после очередной моей бессонной ночи, когда я иной раз плакал, угодив в дикую иллюзию.

Она верила в мою божественную сущность. Она была смертна, а любому смертному присущи навязчивые идеи о неких сверхъестественных силах, которые управляют всем процессом жизни. Для них нет никаких законов, запретов. Они могут все, в том числе стать маленькими существами, каким под силу пролезть в обычную земляную нору. И одним из них был я, ее ангел-хранитель, знавший о ее страданиях, спасавший ее в сновидениях, и, наконец, подгадавший время своего прибытия, когда солдаты злодея добрались так близко до ее убежища, о чем явно свидетельствовала недавняя встреча с парой жирдяев.

Но я бы уже не один раз привел свое побитое лицо в порядок, если бы точно знал, есть ли у Риональда Сила Воина. Мне не представлялось приятным пользоваться Силовыми вспышками раньше времени. Я и без того оставил заметный След, едва перешагнув в эту Реальность. И сразу же использовал Силовой прием, без вреда для собственного здоровья спрыгнув с крыши второго этажа. И мне казалось не случайным то столкновение с парой уродцев в прочных доспехах.

Однако, ее нежный взгляд, которым Кайла умело пользовалась, управляя мной при моих неожиданных выходках или плохом самочувствии после ночных ужасов, срабатывал и сейчас. Она действительно хотела помочь своему спасителю, как тогда, при первом нашем знакомстве. Сколько же раз после этого она выручала меня? Сколько раз после этого я помогал ей? Никогда не использовал Кайлу в каких-то корыстных целях, а ей всегда нужен был некий лекарь под боком, что уже одним своим присутствием снимает любую боль. И она берегла меня, трепетно относилась к моему нраву, требующему только покоя и невмешательства, что всегда отдавала мне взамен. Мы были явно зависимы друг от друга. Владимир Волк знал что говорил, называя нас одной из красивейших пар по Реальностям, что знал лично. И в том была наша слабость.

-Ну ладно, ладно, - не выдержал я ее взгляда, тем более, что Амели/Кайла предлагала мне избежать ненужных трудностей.

Если само время замедлялось, не задевая, однако, солдат Риональда, мне ничего не светило, окажись я на подступах к дворцу.

Пространство вокруг меня немножко выросло в высоту, скрыв тело среди растительности. Зато теперь я был одного роста с девочкой.

-Я тебя так люблю, - она с восторгом обняла меня и долго не отпускала, прижавшись всем телом.

-Сколько, ты говоришь, придется ползти? без сопротивления принял я ее объятия, не забывая и о миссии своего визита.

-Долго. Но другой путь не для нас. Риональд всех своих солдат наградил иммунитетом скорости.   

-Сколько же у него их было? заинтересовался я такой ценной информацией.

-Три дня назад очень много.     

Я должен был расцеловать Максима, хотя бы потому, что он изрядно сократил вероятность моего столкновения с жирдяями.

-Нам надо идти, Амели, - напомнил я, не торопясь, при этом, вырываться из ее объятий, к которым я так привык.

Но после моих слов девочка сама расцепила свои ручонки и без промедления вползла в нору

Когда тоннель закончился пологим выходом наружу, в такую же глухую тьму, я успел проклянуть все на свете, неимоверно счастливый, что прошел через этот кошмар. У меня немели руки, дико болели ноги в коленях, и встать с четверенек после бесконечного ползания по тесному проходу под землей было просто невозможно. Мы много раз останавливались на отдых, точнее, это я ныл о привале, не в силах безостановочно двигаться в таком положении тела. Кроме того, меня жутко раздражало бесконечное количество кореньев, свисающих сверху, цепляющих меня по лицу, правда это продолжалось первые минуты путешествия, пока я просто не опустил голову, продолжая ползти. А еще там было очень душно. Несколько раз мне становилось плохо, и тогда я просто останавливался, чтобы растянуться на полу, часто дыша и втягивая в нос земляную крошку.

Оказавшись вне узкого даже для детского телосложения прохода, я просто растянулся на полу, чувствуя что обессилен.

-Бедняжка, - чуть слышным шепотом пожалела Амели/Кайла, - Прости, что заставила тебя так долго страдать. Отдыхай. Все равно сюда никто не придет: все подвалы были замурованы по приказу моих родителей. Риональд не силен умом, чтобы ожидать моего возвращения, тем более отсюда. А после недавнего нападения на его армию, он думает только о защите дворца. У нас много времени на хороший отдых.

Моя злоба хотела стереть Риональда прямо сейчас, появись он рядом.

-Сколько времени ты рыла свой тоннель? мне даже говорить было тяжело, мне показалось, что я беззвучно открываю рот.

-Я не знаю. Я хотела укрыться как можно дальше от его солдат, если бы им удалось найти мою лазейку, потому он такой извилистый.

-Молодец, - моя ирония не знала сейчас границ, - Ценю твой упорный труд.

-Ты только не сердись, лисенок.

Для восьмилетнего ребенка она говорила весьма взросло.

-Ты сказала, подвалы замурованы

-Я нашла очень хорошую лазейку, чтобы спрятаться здесь, - сразу поняла девочка, - Даже моим родителям никогда не было известно о ней, что уж говорить о Риональде. Это был мой личный секрет.

-Надо было поделиться им со своими родственниками, - не сдержался я, - Как знать, возможно, кому-нибудь так же повезло бы остаться в живых вместе с тобой.

-Риональд разделил нас, чтобы никому не дать возможности связаться друг с другом. Мне просто повезло чуть-чуть больше остальных. Он запер меня в той самой комнате, из которой можно добраться до подвалов.

Это они, очень хитрожопые дяди, дали ей возможность спастись, чтобы этот идиот ненароком не зашиб ее раньше времени. После расклада из уст девочки в меня вселялась надежда, что все не так и плохо, как я опасался в самом начале своего пребывания здесь. Почему-то ко мне навязчиво приставала мысль, что все процессы в данной Реальности контролировались извне. И Риональд представлялся мне натуральным лохом, никогда не имевшим Силы. А единственной преградой к нему оставались его солдаты, наделенные явными Силовыми способностями.

Но тогда что означало их нежданное нападение на нас в лесу? Почему эти двое оказались там, когда основные силы должны быть вокруг дворца, согласно свидетельству Амели/Кайлы? Там, в лесу, я уже задавал себе этот вопрос, но допускал процент случайности, потому что, по словам Амели/Кайлы все, без исключения, солдаты Риональда были снабжены ловчей сетью. Неужели пришло время обнаружения? Конечно, Риональда могли успеть проинструктировать после сообщения о моем побеге. Но ведь был Максим, вторжения которого уж точно никто не ожидал, и перевернувший все с ног на голову, и поставивший свои условия игры. Должна была быть какая-то подлянка, осложнявшая мое задание. Простой путь ведет только к смерти, как любил говаривать Владимир.

-Тебя не удивляет их нападение в лесу? поделился я своими соображениями.

-А почему меня должно это удивлять? Разведчики тем и опасны, что их невозможно засечь, если, конечно, они не захотят этого сами. У Риональда хватает разведчиков.

-Как долго, думаешь, они вели нас?

-Не знаю, - она пожала плечами, - Но думаю, ты появился в самый последний момент; думаю, они нашли маму Ауру и остальных ребят.

Что ж, все вроде бы логично. У меня не было оснований в чем-то подозревать девочку.

-Скажи мне, милый ребенок, а у самого Риональда есть иммунитет скорости?

-Нет, - помотала головой она, - Ну, по крайней мере, я не была свидетелем применения им этой штуки. Кстати, если хочешь знать, солдаты не прибегают к иммунитету, если их много. В противном случае, приемы блокируют друг друга, сохраняя время нетронутым. Так что, я знала, что тот солдат использует иммунитет, после того как сгорел его товарищ. Я прыгнула как раз вовремя, иначе он бы убил тебя.

Мой последний вопрос и полученный на него ответ, казалось, окончательно сняли все основания сомневаться в искренности Амели/Кайлы.

-Вообще-то, в его армии разведчики (охотники перефразировал я про себя) составляли подавляющее большинство, - добавляла девочка, просыпая интересные сведения небесной манной, - Охрана дворца совсем ничтожна. Риональд никогда не думал, что кто-то посторонний осмелится напасть на него. Мама Аура рассказывала, что он почти всех жителей царства загнал под землю.

-Твоя мама Аура слишком много знает, судя по твоим словам, - вдруг заинтересовался я, - Взять хотя бы то же неожиданное для Риональда нападение на его солдат. Интересно, откуда ей известно так много?

-Ты ее в чем-то подозреваешь? наивно спросила она.

-Она же была все время с вами, разве не так, Амели?

Девочка промолчала в ответ. А что она могла сказать?

-Максим велел передать, что Риональда предупредили, что ты придешь за ней, Лис, - наконец услышал я.

Надо было догадаться чуть-чуть пораньше. Надо было догадаться, что вся эта операция полна тонкостей, страхующих одна другую. Амели оказалась умело созданным клоном настоящей девочки. Максим оставил ее среди этих декораций в виде целого детского сада, включая толстушку Ауру, наделив обеих представительниц женского пола необходимой для меня информацией. Теперь все становилось более менее ясно и еще запутаннее.

-Так какова твоя задача? вытягивал я.

-Довести тебя до Риональда живым. Дворец наделен особым Щитом, качающим Силу в неограниченных количествах. Это значит, что ты не сможешь вернуть свой прежний рост, пока не покинешь пределов Реальности. Ты должен хранить мою жизнь до встречи с Риональдом, чтобы я хранила твою.

Вот теперь по моему телу прошел самый настоящий кипяток. Без Силы я не смогу вернуть память своей жене и дочери Владимира. Нет памяти нет Воина, нет Воина нет дороги в Реальности. Смертного просто сожжет в телепорте. Вот самая настоящая ЖОПА. Твою-то мать!

Нет, это не могло быть ловушкой для меня. Наверняка была лазейка. Иначе бы Максим тоже остался стерт в переходе. А если он и правда оказался стерт? Что же у него не хватило ума сломать этот особый Щит?

-Все не так плохо, - попыталась успокоить Амели (я дико рвался вскочить на ноги), наверное чувствуя мою нервозность, - Щит не так уж и грозен как может показаться на первый взгляд. Его можно обмануть.

-Как?

-Максим велел передать, что часть твоей Силы запомнил клинок, с каким ты вошел сюда. Ты должен вонзить его в голову Риональда и оставить там. Так твое оружие вернет сохраненную Силу, чтобы ты смог открыть Кайле память. Но Силы будет недостаточно для полноценного перехода для вас обоих. Один из вас рискует пройти через Вторую смерть.

Даже не надо было упоминать о риске. Баланс Силы для двух смертных непременно будет перевешивать в сторону Кайлы. Потому что она не должна пострадать, ведь она ни в чем не виновата. Мне нужно будет пожертвовать собой. В этом вся хитрость, в этом мое наказание за собственное примирение с предопределенным для меня ходом событий. Я сдался на милость победителям, затеявшим все это безумие, сдался на милость Грауссу, майору, Кэсс, которая, оказывается, была мне родным человеком. Теперь меня ожидала более жуткая кара за все эти косяки.

Что я знал о Второй смерти? В принципе, совсем немного, но самое основное. Вторая смерть подразумевает целостное сохранение мозга, чтобы Сила смогла найти этакую емкость для продолжения жизни. Сила сама формирует клона погибшего Второй смертью Воина. Воин как бы разделяется надвое. Получившийся клон имеет только возможность дышать, застопоренный в пространстве. Он даже нематериален в этот момент. Пока он жив, мозг оригинала продолжает свое функционирование. Воин обязан пройти жизненный цикл в качестве смертного в закрытых Реальностях. Это напоминает некую загробную жизнь, в ходе которой Воин непременно найдет хотя бы ничтожную частицу своей памяти. В процессе физической смерти смертной оболочки полуживой клон будет стерт Силой.

Я всегда боялся Второй смерти. Боялся, потому что совершенно не представлял, через что мне предстоит пройти, частью какой Реальности предстоит стать.

-Ты плачешь, - и она прикоснулась к моим глазам.

-Это просто нечестно, Амели, - прошептал я, сглатывая ком в горле, - Так не должно быть.

В тот момент мне было просто страшно от одной только мысли о Второй смерти. Даже не от страха перед Владимиром, а из чистого опасения потерять Кайлу.

-Не бойся, лисенок, - попыталась она меня успокоить, вытерла слезы своими ладошками, - Риск не значит фиаско. Шансы есть.

-Их не может не быть, - добавил я без особой надежды

На тот момент, когда кривая света обозначила какую-то трещину над самым полом, я успел успокоиться, восприняв данный расклад как реальность, в которой необходимо было как-то выкручиваться. Мысль о собственной Второй смерти не выходила из головы, прочно заняв свое место в моем рассудке. Впрочем, вряд ли Владимир допустит свершение самых худших прогнозов, если так печется о любимой доченьке. Постарается сделать все, чтобы ничто не омрачало ее счастье. Все страховки, придуманные Волком на пару с Максимом не случайны. И если есть шанс пройти через портал в целости и сохранности, значит он имеет свой значительный вес. Иногда меня просто бесила и выворачивала наизнанку эта опека со стороны Владимира (хотя он и появлялся в моей жизни довольно редко), но прокручивая в памяти все более-менее значимые события своей продолжительной жизни, я вынужден был признавать, что зависел от него в той же степени, в которой Волк зависел от меня. Трудно было даже определить кто кому был из нас нужнее. Волк всегда ограждал меня от крупных неприятностей в силу моей безбашенности. С вбитой в сознание угрозой Второй смерти я начинал понимать, что лучше было бы выслушивать Владимира до конца и внимать его речам.

-Что, сучонок, теперь надеешься на расчеты Волка, когда срака горит, да? - мысленно ругался я, стараясь интерпретировать все последние слова Владимира в свою пользу, - Тешишь себя мыслью, что все пройдет как по маслу, потому что Волк не сказал, что ты круто пострадаешь во время перехода, да? Надеешься на риск как на минимальные шансы вляпаться по уши? Типа, фифти-фифти?

-Там его комната, которую Риональд не любит оставлять без присмотра, - полушепотом сказала Амели, - Здорово я придумала, да, лисенок? Мы обманули их всех, а тебе останется только открыть портал и забрать Кайлу отсюда.

Да, она хорошо помогла мне, оградив от встреч с жирдяями, обладавшими фокусами с замедлением времени. Вывела напрямую к Риональду.

-Я не пойду дальше, - призналась девочка, - Я выполнила свою задачу.

Пока мы блуждали по узким подземным закоулкам дворца она все время держала меня за руку. Не отпускала и теперь. Признаться, я не хотел, чтобы Амели сделала это после своего признания. Мне бы не было так тошно при мысли о большой доле вероятности стать жертвой портала. А помимо всего прочего, мне стало жаль это прелестное создание, потому что я не забывал и о Щитах. Пусть Амели создал Максим, создал на совсем короткое время, пусть она знала, что ее ожидает после выполнения ее задачи. Но эта девочка была просто ангелом. Совсем как настоящая Кайла.

-Я не хочу, чтобы ты уходила, Амели, - и я еще крепче сжал ее руку, - Ты

-Я всего лишь клон, - с улыбкой поправила девочка, - Я не могу быть настоящей Кайлой. А тебе я настоятельно советую поторопиться. Мы потратили уйму времени в тоннеле, так что его у тебя немного. Щиты скоро сожмут Реальность до полного ничто.

-Тогда прощай, Амели, - упоминание о Щитах из ее уст пролилось на меня настоящим прохладительным, я отпустил девочку, - Спасибо за помощь.

Оставшись один, я смог, наконец, заняться трещиной. За ней я видел часть полупрозрачной, золотистой занавески. Мне пришлось сильно поднапрячься, чтобы мое плотное тело протиснулось в это небольшое пространство. На миг я перепугался, когда слегка застрял, потому что нога не хотела пролезать. Вспомнился весь матерный лексикон,  характерный в моей Реальности. Мысленно я воспроизвел большую его часть.

Но вот я оказался на свободе. Через полупрозрачную ткань единой закольцованной шторы, охватившей почти всю стену этой круглой комнаты я смог полностью оглядеться. Прямо в центре ее находился круглый золотой столик на длинном тонком треножнике. Он являлся единственной мебелью во всей комнате. Прямо над его крышкой под высоким потолком свисала большая золотая люстра с десятком свечей. Свет от них равномерно разливался по всему пространству. Но особенно ярок он был на круглой крышке, накрывавшей что-то прямо в центре стола навроде блюда в ресторане. Я догадывался что там могло быть, но не хотел думать об этом. Еще там были две золотых двери с выбитым на них лицом Риональда. Между ними в стену были вмонтированы золотые цепи с кандалами.

Честно говоря, мне не приходилось удивляться всему увиденному. Я видел и более финтикультяпистых чудаков, у которых были подобные мании. Просто Риональд оказался самым обычным маньяком, которого следовало бы бить не раздумывая. Неудивительно, что Кайлу отправили именно сюда. Да, они и не думали блефовать в случае моих попыток отказаться от их условий. Похоже, эти идеи о новой Империи кому-то очень сильно запали в душу, затравили мозги. Как тут не вспомнить дорогого любимого папочку?

Я распорол ткань одним взмахом клинка. Мандраж не покидал меня с самых первых секунд моего пребывания в этой Реальности. Сейчас даже ноги слегка дрожали, а сердце колотилось от мощной порции адреналина. Первым делом меня понесло к столу. Не долго думая, я поднял крышку. На все том же золотом подносе были собраны стеклянные, со спектральной подсветкой изнутри, сферы, внутри которых покоились самые настоящие сердца, покрытые золотым напылением, всего семь штук. Еще одна сфера пока пустовала, дожидаясь своей очереди. Признаюсь, мне было проблематично оторвать свой взгляд от столь необычного зрелища. Что там Волк рассказывал про извращенную сторону моего братика? Я дословно вспомнил каждое его слово. Теодор Рейнальдс всегда казался мне очень серьезной личностью, несмотря на мое к нему отношение. Не думал, что у него были вот такие вот мысли в постоянно трезвом рассудке. Я знал его как расчетливого хладнокровного игрока, который может найти проблемы только если напорется на не менее достойного соперника. Нет, даже с учетом того, что Риональд был отделен от Теодора и сейчас не имел к Рейнальдсу никакого отношения, мне было противно от мысли что у меня есть кровный брат вдвойне. Кайла, кажется, до меня связала часть своей жизни с майором, и здорово нахлебалась от него, едва не стала жертвой. Теперь понятно почему она так его боялась. Они просто визуально воплотили в жизнь все ее кошмары по ночам.

-Ты кто такой, любопытное дитя?

Я вздрогнул от прерванной тишины. Поднял глаза на голос, ожидая увидеть, как минимум, десяток жирдяев за его спиной.

Риональд был все в тех же доспехах что и его солдаты. Только на правом его запястье сверкал золотой браслет, от которого тянулась тонкая цепочка, связавшая его с Амели/Кайлой (я видел перед собой привычную девочку, приведшую меня сюда, даже растерялся немного от мысли, что теперь этой девочкой была Кайла). Он все время водил ее с собой, не отпускал ни на шаг, завязав ребенку глаза.

-Положи крышку на место, - по-хозяйски сказал Риональд, направившись ко мне.

С каждым его шагом я чувствовал, что слабею как физически, так и внутри. Нет, он не применял Силу, Риональд не обладал ей (его покровители не дали ему такой власти). Просто он был выше меня в половину своего роста. Уменьшив свой размер, чтобы пролезть в нору, я словно увеличил рост своего врага. И теперь рассудок кричал, что у меня не хватит сил сопротивляться, и будет лучше если я подчинюсь каждому его требованию.

Я не мог оторвать от него глаз, будто загипнотизированный этим массивным дядькой.

-Положи крышку на мес

Резкий грохот вырвал меня из его невидимых лап. Это крышка упала мне под ноги, разбив все иллюзии.

А затем я взял в ладонь пустую сферу.

-Что ты делаешь?! вдруг закричал Риональд, неожиданно остановившись всего в паре шагов от стола и от меня, - Ты кто такой вообще?!

-Я - Кемаль (Эйкоб Граусс) Афтер, - с набравшейся силой в голосе заговорил я, - Отдай мне ребенка, тварь.

Жирдяй уставился на меня, стараясь разглядеть каждую деталь своего малолетнего гостя. Он, конечно, был сильно удивлен неожиданным развитием событий.

Он вряд ли знал мое имя. Мы с Теодором не слышали друг о друге довольно продолжительное время.

-Значит вот кто напал на дворец и убил моих солдат, - вдруг улыбнулся Риональд совершенно спокойно, - Что ж, дитя, кем бы ты не был, но хлопот ты доставил изрядно. Даже преклоняюсь перед твоей смелостью и находчивостью прийти сюда. Значит хочешь ее, да? Но сначала я только заберу ее сердце, потроха возьми себе.

Риональд дернул свободной рукой, в ладонь его скользнул острый кинжал.

-Хочешь посмотреть как она умирает, паршивец?

Он рывком подтянул девочку к себе, замахнувшись для удара в шею ребенку.

Но меня буквально бросило вперед. Я бил наотмашь, желая располосовать его жирную физиономию. Только теперь я уловил свое превосходство над Риональдом, поскольку моя рапира позволяла мне находиться от него на расстоянии. Но Риональд круто вывернул руку, парируя мой рывок. Клинок его вытянулся, хотя и не настолько заметно в сравнении с моим.

-Я не знаю, кто тебя послал, дитя, но сделал он это напрасно, - с улыбкой сказал жирдяй.

Затем прижал Кайлу к себе, забросил ей на шею цепочку. Все это время девочка не издавала ни звука, даже когда Риональд начал ее душить стягивая золотую удавку на детской шее. У меня не оставалось другого выхода кроме как резким взмахом руки сбросить поднос с сердцами со стола. Жуткий грохот больно сдавил мой слух, стеклянные сферы разбились, сердца разбросало по полу.

-Нет! чуть ли не по-женски взвизгнул Риональд, мгновенно забыв о своей пленнице, - Мое золото!

Он бросился вперед, но споткнулся о падавшую от его собственной прыти Кайлу. Она пискнула когда вся эта масса накрыла ее хрупкое тельце. Я же вложил в свой удар стальным сапогом всю свою физическую силу, на которую меня хватило. Нога врезалась Риональду прямо в лицо. Он охнул и замер. Но мне было некогда соображать, потому что Кайла находилась в крайне серьезной опасности. 

Когда я снял с ее глаз повязку они были закрыты, и, кажется, она находилась в обмороке.

Мои ладони опустились ей на голову. Я почувствовал нарастающее покалывание в пальцах, постепенно переходившее в жгучее жжение. Боль только усиливалась, но отпустить руки я не мог чисто физически. Перед глазами с огромной скоростью мелькали какие-то причудливые изображения, смазанные в разноцветные пятна. Я слышал биение ее сердца, видел кровь, приливавшую к голове. Все вокруг меня куда-то крутилось, в теле происходило настоящее сражение. Будто мы с Кайлой менялись телами на фантастической высокой скорости. Я закрыл глаза, понимая, что так будет легче для нас обоих. Гул в ушах загородил все остальные звуки. Он был со всех сторон. Но на самом деле, это я что-то полушепотом бормотал, подобно маг читает некое заклинание.

Затем послышался слабый стон. Я открыл глаза, чтобы увидеть перед собой испуганный заплаканный взгляд девочки.

-Все будет хорошо, - сказал я ей, отняв руки от ее волос, - Прошу тебя, успокойся.

-Забери меня отсюда, Лис, - зашептала Кайла, она не могла говорить громче, - Пожалуйста, забери. Мне плохо здесь.

Для нее все происходящее оставалось не более чем очередным ночным кошмаром после всех горестей, причиняемых Теодором Рейнальдсом.

Риональд тоже замычал, понемногу приходя в себя. Он лежал лицом вниз в луже собственной крови. Я резко проткнул его затылок шпагой, вонзив ее в пол. Риональд дернул головой и вновь замер. По клинку промчался тонкий белый луч, вырвался из рукоятки. Через миг он уже разрастался до настоящего столба света, от которого понесло настоящим пеклом. Я даже загородился рукой. Мне необязательно было входить в него, достаточно было коснуться кончиками пальцев, чтобы раствориться в пространстве. Но именно коснуться я и не мог. Жуткое словосочетание Вторая смерть (один из вас рискует пройти через Вторую смерть) удерживало меня, и я не мог достойно ему противиться. Я отдал Силу на восстановление памяти Кайлы, Силы хватало, чтобы она без вреда для себя перешагнула через Реальности. В то время, как я стоял на самом краю бездны. Я не мог, я не должен был добровольно идти на смерть, пусть даже Вторую. Пусть даже с оглядкой на других Воинов, проходивших не одну, даже не две, а то и три и четыре Вторых смерти, возвращавших себе память, возвращавшихся в Реальности с новыми Кругами, Ступенями. Я не хотел быть в их числе.

Портал начал понемногу тускнеть, ослабевая с каждой секундой промедления.

-Забери меня с собой, Лис, пожалуйста, забери, - повторяла Кайла, в то время, как в моем горле вновь вырос ком, а в глазах защипало.

Нельзя было больше медлить.

Я закрыл глаза, сильно зажмурился, приготовившись к Второй смерти. После чего вытянул руку. Коснулся огня пальцами, чувствуя, что засасывает вовнутрь.

И что-то случилось

Глава 3

Неподчинение приказам, попытки суицида, дерзость и хамство вот неполный список всех отличий кадета Кемаля (Эйкоба Граусса) Афтера. Во всяком случае, я всегда считал свои достижения на учебных территориях менее значимыми нежели вышеперечисленные примеры моего поведения. С объективной точки зрения меня следовало гнать из Академии палкой по жопе взашей и стрелять на поражение при любой попытке вернуться. А если серьезно, только излишняя опека моего инструктора Кречета спасала мой карьерный рост от жесточайших санкций после очередного крупного косяка. Та же опека сохраняла в более-менее приличном состоянии мою грубую хамскую физиономию от вполне оправданных тумаков моих одногруппников. Они и не скрывали, что намерены устроить мне темную при первом же удобном случае. Потому что я в той же степени ненавидел их. После того, что сделал со мной Граусс, я вообще испытывал только одно чувство ненависти ко всем окружающим. Многие доброжелатели искренне надеялись, что Академия поставит меня на место, ну и, конечно, с той же легкостью, с которой покорялась Грауссу, покорится и мне. А мне даже нравилось не скрывать своих негативных настроений, проявлявшихся по тому или иному поводу. Большая часть сокурсников желала бы разорвать меня на куски и смакуя наблюдать за моими мучениями в преисподней. Меньшая часть сокурсников вообще не считала меня за достойного общения с ними. Большая часть офицеров, Кречет был в их числе, пророчила мне заоблачные высоты в командовании, холила и лелеяла. Меньшая часть офицеров хотела бы меня растереть в пыль. Благодаря этим пропорциям меня держали в стенах Академии мертвой хваткой. Перешагнув порог казармы, я с первой же секунды настроился на жесткий армейский режим, которому предстояло отдать определенный и длительный период времени. Тем более, что поначалу меня он устраивал.

С каким удовольствием я наблюдал за крушением иллюзий очередного сопливого салаги, мечтавшего о комфортной кадетской жизни. Это там, за стенами Академии, они привыкли ко всем прелестям и радостям окружающего мира. Слащавые морды голодных до высокого звания юных божков, которым по плечу перевернуть все и всех вверх тормашками, стоит только захотеть. Половина моих одногруппников сгнила на первом же серьезном экзамене по тактике. Потому что считала Академию чем-то вроде общежития мальчишек и девчонок, написавших свои правила поведения, основанные исключительно на сюсюканьях и поцелуйчиках. Естественно, что никому из них не приходило в голову всерьез заниматься чем положено. Так, в принципе, всегда было в Академии, тем она и значима, что проверяет на прочность постоянно, каждый день, каждый час, каждую минуту. Я не вписывался в их общий коллектив. Этакий Лис-одиночка. Никогда никому не помогал, никогда ни с кем не заводил панибратских отношений. Полная самоизоляция, замкнутость, фанатическая собранность и готовность к любым неожиданностям. Даже на экзамене по тактике словно отключил все вокруг, полностью перенеся себя на вопросы тестов и решения тактических задач. Ха, моим одногруппникам даже шпаргалки не помогли. Экзамен по тактике отличается особыми интерпретациями заданий, при которых, к примеру, два-три вопроса в тестовом билете имеют один и тот же ответ, но совершенно разнящиеся очень мудреные формулировки, кажется, совсем не имеющие к данному ответу отношения. Это сделано специально для выявления умственного развития и итогов обучения в  первый период. Сразу можно определить, кого отсеивать, а кто останется. Честно говоря, я и сам сдал этот экзамен с горем пополам. Помню даже, что признался инструктору, что не хера не понимаю в этих задачках. И был несказанно удивлен известием, что прохожу дальше, набрав ровно минимальный уровень баллов, допускающий продолжение обучения. Мне просто повезло, видимо, как бы в поощрение моего отщепенческого образа жизни среди других кадетов, создавших некое подобие общины.

Впрочем, вторая половина первого курса исключала тактику на все оставшееся время и можно было перенастроиться на более серьезные знания и умения. Потому что впереди ожидались боевые машины и адские месяцы четырех ступеней отсева и распределения званий. Как правило, три из четырех уровней обучения преодолевают единицы, закончить Академию удается двум-трем счастливчикам из одного набора в целую тысячу кадетов. В отличие от остальных трех курсов вождения боевых машин, четвертый представляет целую коллекцию постоянно сменяющих друг друга экзаменов с жутким количеством условий, которым необходимо следовать безоговорочно. Цена ошибки мгновенное отчисление. Не хочу скрывать, но и не хочу хвастаться, однако, могу с уверенностью сказать мне бы удалось пройти этот ад, если бы я не подал Кречету рапорт с прошением об отчислении. Начиная со второй половины первого курса мои дела пошли в гору без изъянов, даже я не ожидал той легкости, с которой мне удавалось достигать тех целей, что ставили нам инструкторы. Мне не составило труда сдать на отлично всю предусмотренную первым курсом теорию.

Второй курс обозначился переводом Кондора Кречета в мою группу, дошедшей до второй ступени обучения. Этим событием я про себя был доволен. Кречету я доверял как никому другому. Фактически только он был со мной на одной волне. С Кондором Кречетом я мог говорить вполне открыто, не опасаясь никаких последствий или его реакций. Это был один и единственный мой друг в стенах Академии и он очень расстроился моим намерением покинуть эту систему за два курса до ее окончания.

Переход Кречета в качестве главного инструктора в нашу группу радовал меня совсем недолго. Каждый последующий курс предписывает перераспределение кадетов из одних групп в другие. Из двадцати полных групп первого курса Академия предусматривает пятнадцать групп на втором, десять на третьем, четыре на четвертом, и одну на пятом. В нашу группу попало около трех десятков человек, выдержавших все испытания первого курса. В их числе было много кадеток, и некоторым из них явно приглянулся такой нестандартный индивид по имени Лис-одиночка, как меня окрестили мои одногруппники. Правда, довольно быстро все они потеряли ко мне интерес, так и не взломав ту стену отчуждения, которой я отгородился от остальных.

Однако среди этих несчастных/счастливых девочек оказалась одна, вбившая себе в голову, что я не так уж и прочен как принято было считать. Я уже упоминал, что среди парней своей группы именно Кэсс пользовалась излишним вниманием. Она действительно отличалась физической красотой. Никогда бы не подумал, что такая куколка была зачата моими родителями. (Я просто не понимаю, почему ни я, ни Кэсс, ни Теодор физически не были похожи ни на Граусса ни на Файхе.) Невысокая блондиночка с точеной фигуркой и приятным округлым личиком. Неудивительно, что попав в нашу группу, эта очаровашка мгновенно заняла первое место в сердцах почти всех ребят. Я сразу разглядел в ней самого настоящего паука, в чью паутину очень сложно не попасть. Несмотря на свое превосходство над остальными кадетками в физических данных, Кэсс отличалась сильным складом ума, никому не позволяя заходить в общении с ней слишком далеко. Она была всегда открыта для общения, да и вообще старалась не подчеркивать это свое внешнее превосходство, с легкостью заведя огромное количество друзей и подружек. Если бы я не сломал ей обучение, Кэсс наверняка бы получила почетную грамоту об окончании Академии. Безусловно она стала самой яркой фигурой в нашей группе. Даже сам Кречет признавал в ней невероятное сочетание внешней и умственной силы. В моем воображении для полного счастья Кэсс не хватало только преданных воздыхателей, онанирующих в сортире при одном только упоминании ее имени. И меня постоянно забавляла эта мысль, но вместе с тем я чувствовал к происходящему отвращение если не омерзение. Они, кажется, начинали, что называется, сдавать в обучении с переходом Кэсс. Если бы в тот период проходили экзамены, вряд ли бы кому удалось их сдать, очень и очень немногим, тем, кто настроил себя на весомые погоны. В тех же учебных дуэлях на боевых роботах один на один немногие решились бы выиграть у такой самой невинности, чистой как слеза младенца.

И вот такая феноменальная в своем роде красавица так же, как и кое-кто из других кадеток, очень скоро после своего появления в нашей группе заинтересовалась мной. Не исключаю, что как и я Кэсс заприметила достойного высоких званий курсанта в моем лице, и ей потребовался обычный союзник, с которым можно было бы обойти всю эту шелупонь, вылетавшую, обычно, на втором-третьем курсах_

__Она решилась заговорить со мной через неделю после появления в нашей группе. На тот момент я уже отшил парочку назойливых вертихвосток, пожелавших настроить со мной контакт в общении. Вечером я отдыхал в своем одиночном кубрике, лежа на кровати после дневной смены в техническом секторе с лекционной тетрадью в руках. Завтра предстояло впервые опробовать кабину двадцатитонного Шершня.

Негромкий стук в дверь заставил меня сморщиться. Звукоизоляция в каждом кубрике просто отменная, сразу привыкаешь к тишине. Стандартных источников звуков здесь три: головизор, когда есть свободное от занятий и тренировок время; вмонтированный в стену громкоговоритель, специально для учебных тревог; и дверь, в которую могут постучать в самый неподходящий для тебя момент. Головизором я почти не пользовался, громкоговоритель, по большей части, молчал, так что я к нему быстро привык. И только стук в дверь мог так раздражать. Кроме нечастого Кондора Кречета, ко мне почти никто не приходил. В привычной для меня тишине стук в дверь неприятно пронзал слух, отчего все тело покрывалось мурашками. И само по себе рождалось желание треснуть непрошенному гостю в нос.

-Слушаю, - чтобы успокоить подобное ощущение и в данную минуту, ответил я.

-Это Кэсс Индиго, - ответил нежный голос по ту сторону, чем несказанно меня удивил, - Мне нужна ваша помощь, Кеми.

Я не хотел ее впускать. Но почему-то ее просьба о помощи (до нее с подобными просьбами никто из одногруппников ко мне не обращался, а помимо этого, она назвала меня укороченным вариантом имени, так обычно обращаются к любимому человеку или близкому родственнику) вынудили меня дотянуться до пульта дистанционного управления, лежавшего на тумбочке для униформы по левую от кровати сторону. Дверной щит сложился вверх, представив в проеме мою гостью. Несмотря на ее отмеченную мной красоту, я не испытывал к Кэсс никаких чувств, здраво осознавая, что она всего лишь одна из множества представительниц противоположного пола, которых всегда хватало вокруг.

-Добрый вечер, - она улыбнулась, стараясь расположить меня к себе, - Могу я войти?

-Вообще-то я сейчас занят, - я даже не пожелал встать с кровати, я не обязан был этого делать, - Но думаю, лишние глаза и уши нам не нужны.

Она несмело вошла внутрь, дверь закрылась сама собой.

-Чем обязан?

-У меня проблемы, Кеми, - собравшись духом, сказала Кэсс встав на месте, и не решаясь сделать лишний шаг, - Я чувствую, я не смогу осилить вождение. Я боюсь управлять этими механизмами.

Ее признание казалось смешной и нелепой глупостью. По моему выражению лица она пришла к той же мысли.

-Я знаю, это звучит как-то анекдотично. Но поверьте мне, я действительно боюсь залезать в кабину. Мне кажется, что я повалю робота и разобьюсь.

Глядя на это симпатичное милое личико - высокий гладкий лоб, зачесанные назад волнистые локоны, приятный добрый взгляд зеленых больших глаз, заостренный носик, тонкие алые губы, не требующие помады для большей привлекательности - я старался поймать ход ее мыслей, с какими Кэсс направлялась ко мне.

-И что я должен сделать?

-Я знаю, вы в хороших отношениях с Кондором. Возможно, он сможет убедить инструкторов как-нибудь помочь мне в управлении этой штукой.

-Почему именно я должен говорить с Кондором по поводу чужих проблем? Вокруг полно других кадетов, к которым можно было бы обратиться с подобной просьбой. К тому же, ради вас, - мне было неловко называть ее на ты, все же один возраст, - они постараются сделать это как можно скорее.

Кэсс отвела взгляд в сторону.

-Поймите, страх влезть в кабину боевого робота на учениях не может не вызвать смеха. Стоит кому-нибудь из ребят рассказать об этом, весть сразу же разлетится по всей Академии. Несмотря на обилие поклонников, я, все же имею некоторые недостатки, которые можно обернуть против меня. А вы, я заметила, почти не общаетесь с остальными кадетами. Кстати, можно узнать, почему?

-Пару раз я заложил кое-кого Кречету. После этого они не хотят со мной общаться, а мне они и не очень-то нужны. Зачем же вы остались в Академии, Кэсс, если знали, что боевой робот требует серьезной психологической подготовки? с иронией поинтересовался я, раздумывая над ее объяснениями, больше похожими на попытку заключить союз.

Она вроде даже покраснела. А мне до сих пор не верилось, что это умное прелестное создание имеет какие-то комплексы.

-Самое трудное начать, - наконец сказала она, согнав бордовый оттенок с лица.

-Самое трудное повторить попытку, - категорично опроверг я, - Хватит ли у вас сил одеть гермошлем во второй раз, без чьей-либо помощи? Или мне придется вновь обращаться к Кондору Кречету с просьбой  помочь вам это сделать?

-Я очень надеялась на вас, Кеми, - Кэсс придала своему лицу самое кислое выражение, на которое хватало ее мимики и собралась уходить, - Вы единственный, кому я могла довериться.

Жалко мне ее стало. Даже если она сочиняла, и эти ее проблемы, глупые и нелепые, подобно страху управлять учебным боевым роботом оказывались самой неправдоподобной чепухой, я почему-то почувствовал себя неуютно. Я не привык доверять противоположному полу, точнее, разучился ему доверять определенное время тому назад (спасибо папе Грауссу). Но мой дурной характер, при котором меня можно зацепить вот таким поведением, проявился несколько секунд назад. Может быть, Кэсс говорила правду, не знаю.

-Только слез мне еще не хватало, - с досадой опередил я, - Я доверюсь вам, Кэсс. Я обязательно поговорю с Кондором, если у вас есть такая проблема. Если же вы придумали все это с какой-нибудь одной вам понятной целью, советую вам лгать до конца.

Она засияла как начищенная золотая монета самого крупного номинала.

-Спасибо, Кеми. Я очень надеялась на вашу помощь. Можно вас поцеловать в качестве моей благодарности?

-Кондор Кречет пока еще не в курсе ваших проблем, Кэсс. Не спешите меня благодарить.

Кэсс, однако, совсем не расстроилась моим ответом. Ее глаза просто горели от счастья, словно своим решением я спас ей жизнь.

Я посетил Кречета через час или полтора. Мне было лень иди куда-то, когда можно было спокойно лечь спать до завтрашнего утра. Но, во-первых, я уже обещал Кэсс поговорить с инструктором сегодня. А во-вторых, хотелось бы знать его мнение насчет ее возможных комплексов, и что бы это могло означать. Не скрою, мне совсем не понравился этот рейд Кэсс до углового кубрика, занятого мной с первого дня службы. Если она пришла один раз, не было никаких гарантий на недопустимость ее визита снова.

Кондор, как и я, так же был сбит с толку, узнав о таких проблемах одной из своих подопечных. И, как и я, так же не смог сдержать улыбки. Хотя и признал, что это большая редкость среди кадетов. За его рабочий стаж в качестве инструктора Академии, он встречал трех-четырех юнцов, трепещущих от волнения влезть в кабину боевой машины массой в двадцать и более тонн, и одеть гермошлем. По его словам, в Академии нет никаких инструкций по данному вопросу, но сам Кондор непременно отчислял бы таких кадетов в самую первую очередь. Факт заключался в том, что Кэсс Индиго отчислить Кречет не представлял возможным, и мы оба знали почему. Умная красивая девочка, так он назвал ее, просто не может выскочить отсюда из-за какого-то страха оказаться в кабине многотонной машины. Только Кэсс Индиго и Кемаль Афтер были его самой главной надеждой на дальнейшее обучение и завершение Академии с самыми высокими оценками и званиями. На мой вопрос почему она пришла именно ко мне у Кондора была только одна версия, потому что он обязательно заставил бы любого из остальных кадетов, пришедшего просить за нее, наглухо запереть язык за зубами. Что ж, ничего другого на этот счет я услышать и не ожидал.

Кэсс постучалась ко мне в дверь и на следующий вечер. Она сдала тренировку просто блестяще, хотя и провела все утро в медицинском секторе, и сдавала тест под пристальным присмотром сразу нескольких офицеров. Если Кэсс и играла, то делала это на профессиональном уровне. Впрочем, меня она в этот день практически не интересовала. Я сдал свое вождение не хуже Кэсс, практически не совершив ни одной ошибки. Мой Шершень выполнил все необходимые движения безупречно, жаль, что не сплясал. Кречет даже поздравил меня с более чем успешным результатом. Правда, была одна неприятная минута, когда один из моих одногруппников перед началом теста пожелал мне провалиться с треском. В ответ я пообещал снести его Шершню башку вместе с пилотом. Сержант попытался было осадить нас, я послал его ко всем чертям, за что едва не схлопотал по челюсти, хотя и сам был готов сцепиться с ними обоими. Пара часов в уютной одиночной кабине боевого робота с гермошлемом на голове и с непрерывной связью с инструктором, диктующим команды, которые необходимо выполнять, быстро меня остудили, так что оказавшись на привычной для меня земле, я находился во власти совершенно непередаваемых ощущений. Следующий день обещал выдаться поистине насыщенным, поскольку нам предстояли целые продолжительные комбинации движений, и даже первые состязания друг с другом. Необходимо было отдохнуть после столь эмоционального дня и набраться сил на день следующий.

Я догадывался, что Кэсс постарается придти ко мне, чтобы отблагодарить за помощь, оказанную ей вчера. Мне не нужна была эта ее благодарность, как, собственно, и данный визит. Я сделал что она хотела, и больше не собирался быть ничем обязан.

И все же, когда раздался привычно негромкий и осторожный стук в дверь, я надеялся, что это пришел сержант или мой сегодняшний недоброжелатель, сдавший тест с двумя помарками, что означало его автоматический перевод на занятия к техникам. Было бы гораздо приятнее слегка подпортить друг другу лицевые фасады, если честно. Но вопреки моим надеждам стучалась Кэсс. Она бы не ушла, не повидавшись со мной.

-Вы очень помогли мне, Кеми, - все с той же мягкой искренней улыбкой, на какую была способна, сказала Кэсс, когда я открыл ей, - Кроме того, я так же хочу выразить свое восхищение и вашими сегодняшними успехами. Если так пойдет и дальше, этот месяц будет для вас (я надеюсь, и для меня тоже) самым удачным за все проведенные в этих стенах.

В чем-то она была и права. За предстоящий месяц мы должны были освоить вождение 20-ти, 60-ти, 85-ти, и 100-тонных машин всего стандартного набора, предусмотренного Академией. Каждая неделя начавшегося месяца заканчивалась экзаменом, где кадету предстояло обставить инструктора в каждом классе тоннажа.

-Теперь я не уйду отсюда пока вы не позволите мне выразить мою благодарность легким поцелуем, Кеми. Я просто обязана это сделать, потому что вы вполне его заслужили, - настаивала Кэсс.

Желание послать ее как можно жестче так и просилось на язык. Но пока я мешкал, разглядывая гостью и про себя подбирая все необходимые слова, она быстро приблизилась к моему ложу. Позже я раскаивался за то, что не встал с кровати, чтобы попробовать что-то изменить в данной обстановке. Может быть, все получилось бы иначе. Но тогда я не успел опомниться, как Кэсс проворно наклонилась к моему лицу и чмокнула своими яркими губками меня в лоб. В тот момент какая-то сила не позволила поцеловать Кеми в губы. Ее прикосновение получилось почти незаметным, настолько легким и невесомым оно было. И оно буквально пригвоздило меня к кровати все в той же позе с заложенными под голову руками.

-Еще раз спасибо вам, Кеми, - рассмеялась Кэсс и с той же скоростью ретировалась прочь.

Еще несколько непродолжительных мгновений я продолжал тупо смотреть в пустующий дверной проем, находясь в некой прострации от недавнего поцелуя. Но спустя какое-то время в опустевшую голову начали возвращаться первые мысли. Я ощупал свой лоб, стараясь пальцами определить то место, куда коснулись ее губы. Затем поднес пальцы к глазам и не нашел следов помады. Спохватившись, вспомнил, что Академия запрещает курсанткам пользоваться косметикой.

-Чтоб ее черти побрали, - ругнулся я, понимая, что в моей голове стоял самый настоящий бардак, - Сучка.

Затем слез с кровати, действуя скорее по интуиции. Кэсс перевернула с ног на голову мой привыкший к ровному движению рассудок. После Граусса никто больше не делал этого со мной. Хотя это случилось уже много лет спустя, память освежила те события до мельчайших подробностей, от которых мои зубы свело судорогой обиды и ненависти. Я очень хотел отомстить отцу за его наследие, поломавшее мне жизнь, самолично разнести его голову на миллионы атомов, разорвать его проклятую плоть. Похоже, Кэсс поступила со мной так же жестко. Простить ей, когда она была так близко от меня, подобный поступок, взбаламутивший мой разум, я просто не мог. Вот что ей было от  меня нужно поцелуй, которым она непременно будет гордиться как маленькой победой среди множества других в стенах Академии. Она поимела меня как последнего простофилю, так было и в тот день много лет назад, когда чип полностью перевернул жизнь.

Я сжал кулаки в приступе дичайшей злобы. Я просто обязан был  догнать Кэсс

-Афтер, ты на месте? неожиданно сработал громкоговоритель, я даже не понял, откуда в моем кубрике взялся Кречет.

Я резко схватил пульт, еще резче нажал кнопку обратной связи.

-Да, - мой голос был переполнен внезапным обилием ледяного холода.

-Зайди ко мне. Есть разговор, - попросил инструктор

Перешагивая порог его кабинета, я постарался как можно быстрее избавиться от всех негативных эмоций.

Тем не менее Кондор заметил мой нервный взгляд:

-У тебя какие-то проблемы?

-Их я привык решать самостоятельно, - я не имел права вмешивать Кречета в собственную агрессию, - Вы хотели со мной поговорить.

-Есть предложение посадить тебя на Василиск, - сразу же перешел к делу инструктор.

Сегодня выдался вечер одних неожиданностей. Я вонзил изумленный, сбитый с толку взгляд в глубокомысленные глаза Кондора. На вид ему было, хотя крупное мускулистое телосложение выдавало более старший возраст. Кречет уже давно должен был протирать портки где-нибудь в штабном кресле, но никак не возиться с желтоперыми сосунками на первом-втором курсах. В росте он превосходил меня на целых две головы, таких же как и его полуквадратная, с густой черной шевелюрой и такими же бровями, придававшими его глазам только видимое грозное выражение. Кречет мог расплющить одним ударом кулака любого кадета в нашей группе, хотя некоторые из них могли бы посоревноваться с ним в комплекции. И когда Кондор заводил заумные, требующие пояснений, разговоры со мной, такие как этот, я словно попадал под его кулаки. Василиск - 85-тонную мощную тяжелую машину командного класса я видел только в лекционных учебниках со всеми поясняющими техническими характеристиками. Гораздо больше меня привлекал 90-тонный командный Каратель, захвативший рассудок сразу же, как только я обратил на него внимание.

-Сегодня я встречался кое с кем в штабе, - и Кондор тяжело опустился на край стола, скрестил на широкой груди свои мощные руки, - Они видели твой тест. Они хотят, чтобы ты сел в кабину Василиска, одел гермошлем, и повторил все то, что сделал на Шершне. Если у тебя получится, ты автоматически сдашь экзамен на вождение командного класса. Василиск станет твоей личной машиной, тебе не придется испытывать судьбу на сотне. Хотя, у тебя останутся все перспективы опробовать и штурмовой Атлас.

-А могу я узнать причину столь неожиданного внимания в свой адрес? Сегодня не один я прошел Шершня на отлично. Взять, хотя бы, ту же Кэсс Индиго. 

-Просто командование хочет помочь тебе проскочить хлопотных Крестоносца с Мародером. Ты и сам знаешь, что тебя они не устроят и тебе их не осилить: Крестоносец слишком быстр, Мародер - машина негуманоидной конструкции, сложна в управлении. Если хочешь знать, мы всегда помогаем хорошим ученикам.

Он неожиданно улыбнулся.

-Я знаю о твоем желании испытать Каратель.

-Откуда? в свою очередь улыбнулся я.

-На то я и инструктор, чтобы знать об этом, - он ждал моего вопроса, - Я же вижу, что ты не против предложения некоторых благосклонно настроенных к тебе офицеров. Я обещаю, что если у тебя все получится, я постараюсь устроить тебе рандеву с твоей мечтой, а там, кто его знает

-А если я провалюсь, Кондор?

-Тогда твоей машиной останется Шершень, который тебе явно не подходит.

Он взбудоражил мой только вошедший в прежнюю форму рассудок еще быстрее Кэсс. Тем не менее я еще пытался здраво рассуждать, чтобы ожидать какой-нибудь расплаты за столь щедрый неожиданный подарок. Ничего не происходит просто так, и все имеет определенную цену.

-Предположим, я соглашусь, Кондор. Но вы обязательно потребуете что-то взамен.

-И что же мы можем требовать от кадетов взамен? хмыкнул он, - Если только выполнения всех инструкций, предписанных уставом. Надо просто занимать чье-нибудь из офицерских кресел, чтобы обладать тем чутьем, каким, к примеру, обладаю я, Афтер. Ты меня понимаешь? Как ты считаешь, сколько человек в нашей группе имеет высокие шансы на окончание учебного курса? Только ты и Кэсс Индиго очень многого стоите. Большинство остальных осядет на Крестоносце, вторая половина споткнется о Мародер. Нет, один-два с горем пополам дойдет до командных машин, где и выдохнется. Нет смысла тянуть их, зная потолок каждого. В ближайшее время подобное предложение будет сделано и Кэсс. И можешь не сомневаться, она не откажется ни за какие коврижки. Ваши с ней занятия будут проходить в ночную смену.

-А днем?

-А днем вы будете посещать лекции в техническом секторе, где сможете спокойно отсыпаться. Если хватит сил, сможете продолжить учебный для вас график в кабинах Шершней. Но в любом случае вас не допустят до Крестоносцев и Мародеров.

Все, оказывается, давно схвачено. Интересно знать, как Кречет разнюхал о моих предпочтениях. И все равно мне не верилось, что вот так просто можно проскочить неудобные тесты. Не проверяли ли они меня? Но для чего?

-Все это очень интересно, Кондор, - я даже потер подбородок, - Но как-то с трудом понятны ваши настроения топить слабых и помогать фаворитам.

-Академия никогда не топила слабых, Афтер, - спокойно развел руками Кречет, - Они сами идут ко дну, выражаясь простым языком. Мы даем все козыря на руки, от вас требуется только умело ими распоряжаться. Проблема в том, что кроме тебя самого тебе никто помогать не станет. Это Академия. И ты получаешь здесь не конфеты, а звание, от которого будет зависеть твое будущее вне этих стен. А вне этих стен огромное игровое поле, где нет никого кроме таких же Воинов сильных и слабых. Твои Круги, твои Ступени, твоя Сила начинаются здесь, Афтер. Здесь твоя основа. Отсюда старт. И я не хочу, чтобы тебя сожрали сильные, а уж тем более слабые. Потому что ты знаешь как играть, имея все козыря на руках. Плохо только, у тебя еще нет союзников, и пока их нет, ты должен научится правильно их находить. Остальным хватает и того, что у них уже есть, и они не перепрыгнут планку выше, как бы они того не хотели. Потому мы и помогаем таким как ты.

Вроде он меня немного убедил. Да и вообще, я не мог не доверять Кондору.

-И когда я должен начать?

-Если ты не откажешься, я приду за тобой завтрашним вечером. Вполне возможно, что Кэсс так же начнет свои тесты завтра.

-Ну хорошо, - я усмехнулся, - Только учтите, Кондор, я вам поверил, потому что больше некому доверять в этих стенах.

Как он и обещал, Кречет постучался в мою дверь на следующий вечер. Сегодняшнюю практику я пропустил, весь день провалявшись в постели под назойливую бубнёжку головизора. Долгожданный стук не оправдал моих ожиданий провала в каком-нибудь увеселительном для штабных крыс розыгрыше с моим участием в главной роли. Странно, но по этому поводу у меня не возникло никакой досады или злобы.

Кондор был не один, с Кэсс, уже готовой для той же миссии, что и я. На меня ее присутствие не произвело какого-либо заметного впечатления.

-Я надеялся, что вы не придете, - сказал я, глядя Кречету в глаза.

-Мне понятны твои чувства, Афтер, - успокоил он, - Но впереди очень сложная ночь. Нас ждут.

-Вы боитесь, Кеми? наконец услышал я ее, когда мы уже шли по казарменным коридорам, петляя чуть ли не на каждом шагу.

Кондор вел меня и Кэсс, на три-четыре шага отделившись от нас вперед и больше не пытался заговорить.

-А вы, Кэсс? я старался не глядеть на девушку, заняв внимание окружающей обстановкой, где еще ни разу не был.

-Все это очень необычно, непривычно, - Кэсс сразу поняла мои настроения, - Неужели через это проходят все, кому

-Видимо, да, - я не дал ей договорить, потому что никогда не причислял себя к любимчикам, - Бред, конечно, но он, похоже, реален на все сто процентов. Кроме того, несмотря ни на что, я считаю предложенную игру нечестной. Как по отношению к остальным, так и по отношению к себе.

-Разве вам не хочется перешагнуть сразу через две ступени, когда появляется вполне реальный шанс так сделать? улыбнулась она, - Честно вам скажу, Кеми, Крестоносец для меня куда сложнее чем Мародер.

-Я не управлял ни той ни другой машиной, - спокойно пожал я плечами, - Знаю о них, судя по сухим техническим характеристикам. Но мне нравятся тяжелые гуманоидные машины не менее 80-ти тонн весом, в которых чувствуешь себя гораздо спокойнее. Кондор прав я вряд ли привыкну к Шершню или к тому же Мародеру. Если так сложатся обстоятельства, я не успокоюсь пока не заставлю Атлас станцевать что-нибудь похитрее.

-Вы не поверите, Кеми, - через паузу, во время которой мы выбрались из казармы на прохладный вечерний воздух, темное небо которого освещала пара далеко расположенных друг от друга звезд искусственной и естественной, призналась Кэсс, - Но мне бы хотелось испытать Меркурий.

Ее заявление вызвало усмешку. На класс легких 20-титонников я вообще не обращал внимание. Меркурий же, в моем воображении, представлялся просто мухой, не доросшей даже и до половины боевой мощи и технических качеств того же Шершня. Кроме того, эта малютка считалась одной из самых скоростных разведывательных машин. Сравниться с Меркурием могли бы только элементалы, в школу которых я бы совсем не хотел попасть.

-Просите, чтобы услышали, Кэсс, - только пожал я плечами, не зная что и сказать.

Кондор привел нас к воротам целого ангара, в котором стояли наши Шершни, всего два десятка машин. В вечернее время там хозяйничали техники, облепившие чуть ли не каждого робота подобно мелким паразитам на огромном металлическом теле какого-то животного. Среди них находились кадеты ночной смены, проходящие практику технической службы.

Но нашу троицу ожидали совсем другие люди. Офицер, судя по погонам, самый настоящий полковник, терпеливо переминался с ноги на ногу, внимательно наблюдая за техниками, проходившими свою практику. Я видел его вчера на тестах по вождению. Своим телосложением он больше напоминал малолетнее дитя, уже в раннем возрасте набравшее максимальные для него рост и вес со всеми вытекающими отсюда последствиями. Едва Кондор остановился возле полковника, резиновое лицо офицера растянулось до неузнаваемости. Узкие глазки превратились в самые настоящие тонкие прорези для них, уголки его тонких губ можно было смело привязать ниточками к ушам. Мне было мерзко на него смотреть. Еще противнее стало когда Кречет, которому полковник чуть ли не в пупок дышал, отдал ему честь. Затем они обменялись дружескими рукопожатиями. Поневоле мне пришлось переглянуться с Кэсс аналогичным с ее взбудораженным взглядом. Она даже поджала губы, чтобы не рассмеяться.

-Знакомьтесь, полковник Фейдар Казевич, - обратился к нам Кречет, представив резиновую физиономию, - Старший инструктор по вождению. Он будет принимать у вас 85 и 100 тонн.

-Мое почтение, - все так же растянуто улыбаясь, кивнул полковник нам в знак приветствия (мы не обязаны были отдавать ему честь, поскольку оставались кадетами, не имевшими пока никаких званий), - Рад поближе познакомиться с подающими надежды головорезами. Что ж, время зря терять не стоит.

И он быстро, едва не бегом, направился вдоль стены по специально огороженной стальной дорожке к капсуле лифта. Нам предстояло проехать под высоченным потолком чуть ли не вдоль всего ангара по электрическому рельсу,  обрывавшемуся где-то на той стороне.     

-Вы не обращайте на Казевича внимания, - успел посоветовать Кондор до того момента когда мы влезли в просторный лифт, - Академия помнит самых безбашенных кадетов, отточивших свое мастерство вождения до предела. Тем не менее это лучший водитель командных машин в нашем секторе.

-Задуришь ребятам головы, - с легким альтом рассмеялся полковник Казевич, - Советую бояться не инструкторов, а машин, которыми они управляют, - он даже поднял вверх указательный палец, затем повернул стальную ручку рычага, приведшего нашу капсулу в движение.

-Мне бы очень хотелось поближе познакомиться с тем самым Кемалем Афтером, любящим иногда поскандалить со старшими по званию, - неожиданно высказал желание офицер, - Наслышан о вашей неуравновешенности.

Глядя на этого коротышку, я вдруг пришел к мысли, что мне нечего ему ответить. Но мне совсем не нравился такой оборот. Не хватало еще, чтобы он вспомнил Граусса.

-Кемаль Афтер не имеет никаких замечаний со стороны медиков, - помог Кондор, - Любой из нас подвержен адекватной реакции в неприятные моменты.

-Я вовсе не стараюсь упрекнуть этого кадета, - Казевич переключился на нашего инструктора, - Целиком с вами согласен, Кречет. Но хотелось бы, чтобы таких неприятных моментов было поменьше. Насколько я знаю, Афтера, называют Лисом-одиночкой, верно?

-Да, я Лис-одиночка, - неожиданно вставил я, чувствуя, что пока он не добьется от меня какого-нибудь ответа, полковник не отстанет, - Между прочим, мне нравится быть им. Жаль, что большинству этого не понять. Но может это и к лучшему, полковник Казевич.

Он просто решил проверить мои нервы на прочность, о чем я успел подумать в самый последний момент, когда нельзя было остановиться.

-Большинству ваших одногруппников, Афтер? с улыбкой уточнил полковник.

У меня дико чесались руки двинуть ему по черепу.

-Им в первую очередь.

-Не стоит так переживать, Афтер, - резиновое лицо приняло свое прежнее мертвое выражение, - Я тоже прошел через подобную непопулярность, когда впервые оказался здесь. Тоже были конфликты со своими и со старшими по званию. Приходилось и драться и стучать. Помню даже, едва не убил одного парня на дуэли. Сейчас вместе занимаем штабные кресла.   

-Я не могу вам обещать нечто подобное, полковник, но обязательно учту ваши намеки, - сдержанно ответствовал я.

-Обязательно учтите, Афтер, настоятельно рекомендовал Казевич прежде чем потерял ко мне всякий интерес.

Мне совершенно не понравились его нравоучения. Мои проблемы не должны были волновать кого-то еще, кроме меня.

C этими настроениями я и попал в особую группу одаренных, таких же фаворитов, каким в Академии было принято помогать. Все они всего полтора десятка кадетов были приглашены из остальных групп второго курса.

Полковник привел нас в небольшое строение, служившее отдельной аудиторией, где уже собрались почти все продвинутые кадеты, расположенное на территории полигона. Мы с Кэсс были последними, кого ожидали сегодня. Я даже с улыбкой подумал, что  мы должны были заявиться сюда позже всех специально. Навроде какого-то эксклюзива, перед которым велено трепетать в ужасе умничка с богатыми внешними данными (природа потратила свои излишки очарования на эту красавицу) и агрессивно настроенный параноик, вообразивший себя воякой-профессионалом. Еще там было несколько офицеров самых разных званий, трое из которых сидели лицом к аудитории за низкой кафедрой. Еще пара стояла возле входных дверей навроде охраны. Когда мы вошли, в аудитории слышалось еле заметное гудение со стороны кадетов, для которых все происходящее напоминало какую-то диковинку. Каждый из тройки за кафедрой безмолвно разглядывал всю эту чуть более везучую шелупонь с каменным выражением на лице. Но весь этот гул стих с нашим появлением, превратившись в мертвую тишину. Офицеры за кафедрой и у дверей отдали честь и полковнику Казевичу и нашему с Кэсс инструктору. Взмахом руки Фейдар посадил их на место, а нам указал на пару свободных кресел в первом ряду. Я нарочно ни на кого не смотрел, игнорируя любопытные взгляды со стороны кадетов, а еще больше со стороны офицеров. Хватило замечаний от полковника.

Казевич подождал пока последние приглашенные займут свои места (я заметил, что Кречет присоединился к офицерам за кафедрой и успел уже перекинуться с ними парой фраз).

-Добрый вечер, - начал Фейдар Казевич, встав перед аудиторией со сцепленными на животе руками, - Мое имя вам уже знакомо, как, впрочем, и моя должность, так что не буду представляться заново. Как вы уже знаете, вы собрались здесь по инициативе штаба, который я должен здесь и сейчас представлять. Сразу хочу развеять любые ваши сомнения и опасения, - он обвел нас взглядом, не предусматривавшим никакой иронии, на мгновение задержал его на моем лице, - мы действительно намерены посадить каждого из вас на машины класса 85-ти тонн раньше положенного срока. Это совершенно легально, если кто-то из вас приходит к противоположной мысли. И так всегда делалось, делается и будет делаться в наших стенах, надеюсь, всем вам было подробно изложено почему. Тем из вас, кто сумеет овладеть навыками вождения машин командного уровня, будет автоматически записан Василиск, поскольку именно он является здесь основной машиной для сдачи ваших тестов. В противном случае вам придеться оседлать Крестоносца, а позже и Мародера, и далее по обстановке. Если кто-то из вас все же не готов так сразу с места в карьер, двери не заперты. Поверьте, тест на вождение командных машин слишком серьезное испытание для всех кадетов; 100-тонники сдать на порядок легче. Так что, я даю вам несколько минут, чтобы хорошо подумать, нужно ли вам наше предложение. В случае вашего успеха мы предоставляем вам право сдать тесты на вождение более тяжелых машин классом в сотню.

Полковник замолчал, ожидая первых струхнувших. В этот момент моя рука самопроизвольно поднялась вверх, требуя обратить на нее внимание.

-Можно задать вам вопрос, полковник Фейдар Казевич? не сдержался я, - По каким критериям штаб отбирал счастливчиков проскочить в кабину Василиска так быстро?

-Можете быть спокойны, Афтер, ваши результаты по тактике не смогли повлиять на наш выбор, - с тем же хладнокровием, с которым он толкал речь, ответил Казевич, - Все у вас? Ну что же, я вижу никто не собирается идти на попятную, чему я очень рад. Разрешите представить вам ваших инструкторов

Они разделили нас на три равные группы, по пять кадетов в каждой (Кэсс осталась вместе со мной). Командиром нашего звена стал майор Александр Тотт. Это была одна из редких для Академии приятных личностей; по крайней мере, я чувствовал себя в его присутствии излишне комфортно. Он и всем своим внешним видом чем-то напоминал Кондора Кречета. Такой же широкоплечий, такой же плотный, такой же рослый. Разве что блондин, больше похожий на седовласого.

Кроме того, Александр Тотт считался одним из самых опытных водителей тяжелых машин, с которым мало кто хотел бы посоперничать. По слухам, в прошлом майор неоднократно участвовал в дуэлях (он и не скрывал, что очные поединки один на один были его коньком) с кадетами на тотализаторе. От командования майор получил невообразимо жесткий нагоняй, его разжаловали до рядового, запретили вождение машин выше двадцатки. Он еще легко отделался, потому что некоторые офицеры, занимавшиеся таким развлечением, были просто расстреляны без каких-либо разбирательств. Но все те события давно остались позади. И сейчас Александр Тотт числился полноправным офицером, с которым приходилось считаться.

Мы пересели в кабины роботов сразу же после сортировки по группам. Все это были одинаковые даже по модификации Василиски, отличавшиеся только номерами на корпусах спереди. Общий ангар командование разделило на три глухо отгороженные друг от друга секции. Даже обширный полигон был разбит на все те же три равные половины высоченным стальным ограждением. Александр Тотт объяснил нам, что так намного удобнее следить за своими кадетами, не отвлекаясь на чужие промахи. И сразу же поставил перед нами задачу выйти из ангара, не поцарапав обшивки машин. Оказавшись в кресле пилота  под седьмым номером, я сразу же понял, что Василиск - самый подходящий мне агрегат. Не стану рассказывать о своих ощущениях от тех или иных движений, которые я делал, направляя его наружу. Скажу только, что Шершень не смог принести мне полного удовлетворения, несмотря на мои высокие результаты в пробном тесте. Мне доставило огромное удовольствие неспешным шагом пройти эту нехитрую, на мой взгляд, дистанцию до выхода из ангара. Я сразу влюбился в эту машину. Простое управление, удобная скорость, а самое главное, приятное чувство защищенности со всех сторон. Если бы не полное отсутствие боезапаса, я бы непременно ударил со всех стволов напоследок.

В эту ночь мы еще немного побегали и строем, и друг за другом, после чего нам предстояло вновь вернуться в ангар. Мне не хотелось уходить, энергия так и переполняла, я был уверен, что сон не придет ко мне, согнанный моим восторгом от пережитых ощущений. Но едва я накрылся одеялом с головой он захватил меня буквально через пару секунд. Вся эта неделя прошла для меня подобным образом ночные тренировки и дневной сон в кубрике. За пять дней я освоил практически все управление своей машины, мог выполнить любой маневр, даже грамотно уклонялся от предполагаемых зарядов противника. Так что к экзамену, каким обычно и должна заканчиваться каждая неделя обучения за право быть полноценным пилотом робота, я оказался готов как нельзя собранно.

Первая часть экзамена, как, впрочем, и вторая, представляет собой серию очных поединков с каждым кадетом группы. По особой сумме очков, набираемых за повреждения машины соперника, определяется количество состязаний с инструктором. Как правило, их четыре спринт по пересеченной местности, танец, тир, и дуэль. В первой части экзамена я занял второе место, пропустив вперед только Кэсс, разбившей мой Василиск почти дочиста, что, не стану утаивать, поневоле меня взбесило. Правда, по дороге в казарму она пыталась втюхать мне что-то вроде извинений. За всю прошедшую до экзаменов неделю мне было некогда обращать на нее внимание. Потому я не сразу заметил особый блеск в ее глазах, когда Кэсс заговаривала со мной после очередной тренировки.

Александр Тотт освободил меня от слишком неудобного танца - так называемой проверки на ловкость, и тира. Зато для Кэсс он так же оставил дуэль, чему я не мог не позлорадствовать, предвкушая ее сокрушительное фиаско. Я уступил инструктору в спринте всего на пару шагов, получив в зачет хорошо. Но дуэль далась мне со второго раза, в то время, как все остальные проиграли Александру и дополнительный шанс. Дуэль с инструктором состоит из двух попыток. Вторая предоставляется в том случае, если кадет наносит ему свыше 50-ти процентов повреждений. В этом случае инструктор дает кадету фору в целую часть тела робота (руку или ногу), намеренно выводя ее из строя. В моем случае, Александр Тотт пожертвовал левой рукой. Мне оставалось только поточнее жать на гашетку

Я вернулся в казарму с сильной головной болью, перед которой не стоила и ломаного гроша даже заслуженная выходная неделя. Кречет мог бы дать мне какое-нибудь болеутоляющее, я надеялся на его помощь.

-Мои самые искренние поздравления, Афтер, - начал он, едва я перешагнул порог в его кабинет, - Только что я говорил с Александром Тоттом. Я очень рад, что ты прошел экзамен. Присаживайся, не стой на месте. У меня к тебе есть очень занятное предложение.

Помнится, неделю назад он начинал точно так же. Да, болеутоляющее Кондора оказалось очень эффективным. Похоже, инструктор даже и не заметил моего терпкого выражения лица.

-Я обещал тебе Каратель, помнишь? все так же задорно начал инструктор, - Я сегодня был в штабе. Так вот, они предлагают тебе дуэль твой Атлас против Карателя и его самой распространенной модификации Гладиатора. Если ты победишь Каратель будет записан твоей единственной и основной машиной. Если нет у тебя останутся и Василиск и Атлас. Как раз полный комплект из двух машин. На мой взгляд, вполне равноценный обмен.

Я попросил отложить все подробности хотя бы до завтрашнего дня, чувствуя возвращавшуюся боль. Кондор наконец-то заметил мой нездоровый внешний вид. Он дал мне пару каких-то капсул. Я сразу же проглотил их, сморщившись от горечи во рту, сглаженной продолжительным глотком воды. После чего направился в кровать. Во сне Кэсс признавалась мне в самых светлых и страстных чувствах.

Когда я открыл глаза ее фигура стояла прямо надо мной. Спросонья я даже не понял в каком из двух измерений находился. Потому тупо наблюдал, как псевдореальное точеное тело постепенно растворяется в воздухе до полного ничто. От головной боли не осталось и воспоминаний и, вообще, во всем теле стояла необычайная расслабленность. Абсолютное отсутствие какого-либо нервного волнения или напряжения. Похоже, Кречет поделился парой капсул с легкими наркотиками, чтоб его. Да, он что-то там говорил насчет каких-то предложений. Я вспомнил каждое его слово.

-Ну как голова? заботливо поинтересовался Кречет, когда я вошел, забыв даже постучаться.

-В норме, - пожал я плечами, - Это были наркотики?

-Какая разница? уклонился инструктор, сложив на столе руки (свой тесноватый рабочий кабинет Кречет сумел переделать в спальню), - самое главное эффект налицо. Не беспокойся, зависимым здесь не станешь. Ты помнишь о моем предложении?

-Не спорю, оно заманчиво, - усмехнулся я.

-Тебе не следует отказываться, - Кречет чиркнул зажигалкой и затянулся табачным дымом, - По окончании тестов на вождение начнется практика. Практика экзамен практика экзамен Фарракан Белде, Валенсия, Терракона, Алмазные хребты Дело не в том, что у тебя есть тот же Атлас, на котором ты зарабатываешь себе очки, кося врагов направо и налево, обеспечивая поддержку или прокладывая основным силам дорогу. И даже не в том, что Шершень или такой же Цезарь с Меркурием на пару зайдут со спины, чтобы ударить исподтишка, а потом так же внезапно убежать подальше. На это много ума не требуется. Мы оба прекрасно знаем, что ты способен осилить большинство тяжелых машин. Именно потому тебе предоставляют возможность оценить свои силы.

-Вы хотите сделать мне карьеру? прямо указал я.

-Некоторые офицеры, и я, в том числе, хотят, чтобы ты управлял машиной максимально разумно. Ты идеальный офицер, Афтер. Именно в силу данного факта идеальный офицер не подходит на роль бездумного пса, спущенного с цепи с одной целью атаковать пока не остановят. Ты понимаешь о чем я?

Не понять его было нельзя. Одного я только не догонял - сам ли Кондор так усердно настаивал на моей карьере и я действительно обладал неким умственным талантом, приводившем его в восторг, или же он выполнял чьи-то поручения в мой адрес.

-А вдруг у меня нет ни малейшего желания кем-то командовать? сказал я, придя к столь неожиданной и занятной мысли, - Это Граусс Афтер мог командовать, у него это получалось очень неплохо. Может быть мне совсем не нужна никакая карьера. А лишние звезды к cебе на плечи очень тяжелый груз, Кондор, чтобы с охотой носить их. Вы хотите, чтобы я управлял машиной максимально разумно, но я не  вижу в этом для себя никакой выгоды. В Реальностях мое умение мне не поможет. К тому же, насколько я понимаю, к управлению командными машинами допускаются только достойные тактики, чего я не могу сказать о себе.

-Забудь о тактике. Те задания - полная чушь, к которой управление роботами не имеет отношения. У вас еще будут тактические занятия, самые настоящие ТАКТИЧЕСКИЕ занятия. Поверь, Афтер, сдадут их далеко не все. А что касается какой-то выгоды, она всегда есть. Можешь не сомневаться командир бинария гораздо привилегированнее одного из рядовых бойцов в его подчинении. Больше возможностей. И я не думаю, чтобы ты так легко отказывался от шанса управлять кучкой кретинов, настроенных на мясорубку.

Я быстро сообразил на что Кречет намекает.

-Ну так как? тем временем подогнал он, видя мою растерянность, - Я достаточно пояснил тебе твою задачу?

-Вы для этого провели с нами досрочные уроки вождения тяжелых машин класса Василиск? мне ничего не оставалось, кроме как улыбнуться, - Чтобы потом переделать всех в командиров?

-Не всех, - в ответ улыбнулся инструктор, - Большим из вас мы найдем достойное применение относительно их результатов. Но ты прав кое-кто действительно примет полномочия командира того же бинария по ускоренной программе обучения.

-И когда я должен буду пересесть в Атлас?

-Если ты согласен на дуэль с завтрашнего дня можешь смело начинать тренировки по его вождению. Ты и еще пара-тройка кадетов, перед которыми поставлена та же задача

Необходимо сразу отметить, что 100-тонный Атлас очень прост в управлении, поскольку в силу собственного веса является весьма тихоходной машиной. И на его освоение в Академии всегда отводилось чуть меньше недели. Так получилось и в моем случае. На четвертый день инструктор объявил нам о завершении программных тестов и долгожданном экзамене вечером. Для меня предстоящее событие не являлось каким-то особенно важным, чтобы в его предвкушении испытывать что-нибудь вроде мандража или нервного расстройства.  Я прекрасно понимал через что мне предстояло пройти, чтобы сдать этот экзамен хотя бы на удовлетворительно. Мой 100-тонник против двух машин примерно того же уровня, с мощным вооружением, со скоростью чуть побыстрее скорости Атласа, и с опытными водителями в кабинах. Мне достаточно было продержаться на поле боя полторы минуты в стоячем положении, чтобы они признали мою победу. А в голове крутилась всего одна мысль о смысле всей их затеи, озвученной Кондором Кречетом. У меня было два варианта в случае выигрыша в этой схватке принять их предложение, разменяв две машины на одну, или же отказаться, сохранив все как есть, но при этом избрать более сложную участь на практике и набирать очки с самого начала.  До начала экзамена я просчитывал последствия для обоих случаев. Проиграть я не имел права, потому что этот экзамен шел мне в зачет, пересдать его было невозможно. А еще не хотелось гадить собственному инструктору, которому я доверял с самого первого дня своего пребывания здесь. Альтернативный вариант подать рапорт на отчисление я решил приберечь до более черных дней.

Мне удалось продержаться положенные минуту тридцать секунд схватки, на исходе которых я, по собственной дурости, пропустил Гладиатора за спину, и они разряжали свой боезапас с двух сторон. Мне ничего не оставалось, кроме как заняться Карателем. Правда, из Гаусс-орудия я зацепил его всего один раз. По истечении времени сработала команда катапультироваться, что означало предстоящий взрыв реактора. Хорошо еще что Атлас как и остальные машины оказался снабжен мощнейшими охладителями и все повреждения были видимы только через гермошлем, но не в действительности. Я вылез из кабины, спустился на землю, и только после этого разразился трехэтажными проклятьями, понимая при этом, что поставленная задача полностью мной выполнена. Но я ненавидел свою машину и в данную минуту посылал в ее адрес всю брань что знал.

Но вот рядом остановился тот инструктор, что сидел за управлением Карателя - молодой на вид капитан, которого я впервые увидел, оказавшись на дуэли.

-Мне поручено предложить тебе прямо сейчас пересесть в кресло управления Карателя, - со всей официальностью сказал он.

Я перевел расстроенный от столь обидного для меня провала в противостоянии против двух 90-тонников взгляд на замерший неподалеку агрегат. Затем поднял голову вверх, стараясь как можно четче рассмотреть напоминавшую череп голову Атласа, его мощное крупное тело с прижатыми к корпусу руками. Всем своим видом этот монстр просто не мог не внушать если не страх то хотя бы неприятный трепет, холодок, от которого кожа покрывается мурашками. В принципе, я сам был виноват в собственной неудаче. А машина всего лишь инструмент в руках ее пилота. На самом деле у Атласа очень много плюсов. В первую очередь броня. В умелых руках любой 100-тонник практически непобедим, успеет наделать очень много неприятностей, прежде чем его нейтрализуют. А в силу своей низкой скорости и ударной мощи, которую можно комбинировать по собственному усмотрению, Атлас - идеальный чистильщик. В условиях города он просто незаменим.

-Я с удовольствием посижу в кабине Карателя, но сотня мне дороже, - поразмыслив несколько секунд, заключил я

Естественно, что мой выбор не мог не вызвать вопросов со стороны моего инструктора, наблюдавшего среди остальных офицеров за ходом сражения и нескольких шагов под гермошлемом Карателя.

-Я подумал над вашими словами, Кондор, - честно сказал я, - Идеальный офицер на самом деле большая проблема, если хорошо приглядеться. Слишком много ответственности, обязательств, требующих их выполнения. Это не для меня.

-Хм, - он даже потер подбородок, - Любишь же ты все усложнять, Афтер Черт с тобой. Только учти, для них этот вопрос пока еще не закрыт

Кэсс вернулась совсем неожиданно; за последними событиями я даже и не вспоминал о ней. Она постучала ко мне в дверь на следующий день после дуэли.

-Я хочу поговорить с вами, Кеми, - Кэсс сразу перешла в наступление, - Так больше не может продолжаться. В общем, вы мне очень нравитесь, Кеми. Понравились с самого первого дня нашей встречи.

Она была настроена очень решительно. По крайней мере, на лице Кэсс я не видел ничего, кроме хладнокровия, а в глазах и намека на улыбку. Честно говоря, я совсем не ожидал от Кэсс ничего подобного. Нет, в голове одно время гуляли опасения, что она однажды скажет это, судя по тому как Кэсс наблюдала за мной все время после  появления в нашей группе, игнорируя своих обожателей и воздыхателей. И когда она впервые пришла ко мне с просьбой о помощи, о которой я уже упоминал, опасения неумолимо превратились в ожидания, а уж к ним-то я подготовился. Но не сейчас, не так резко, когда я почти забыл о них за всей этой кутерьмой вокруг моего будущего. Она будто специально поджидала удобный момент, так стрелок ловит на мушку затылок жертвы, чтобы пустить пулю в самый неожиданный момент. И от того я так растерялся в первую секунду. Кэсс просто поставила меня перед фактом. И его  было невозможно проигнорировать.   

-Я не рассчитывала на нечто похожее, попав в стены Академии. Я подготовилась к поклонникам, потому, видимо, среди них не оказалось ни одного приличного человека. Так было на первом курсе, так должно было быть и на последующих. Должно было быть если бы не вы.

-Интересно, - хмыкнул я, внимательно изучая Кэсс с ног до головы, - И что же такого во мне есть, что я стал объектом вашего внимания?

-Поверьте, очень много всего, - вот теперь она позволила себе коротко улыбнуться, - чего не достает большинству других ребят в нашей группе. Можете не сомневаться, я просто вынуждена отмечать достоинства и недостатки своих поклонников, чтобы сделать некоторые выводы.

-Я никогда не считал себя чьим-то поклонником, Кэсс, - возвращал я себя в руки, - Более того, я вообще убежден, что все похожие сюсюканья и поцелуйчики навроде романтических признаний необходимы для нагнетания животных гормонов при половом влечении.       

-Зачем вы так? мое заявление более чем смутило Кэсс, она не ожидала его.

-Я один и постараюсь сделать все, чтобы так продолжалось до конца моих дней Послушай, детка, - я заметил, что Кэсс собирается что-то сказать, - Я не знаю, что тебе нужно от меня, точнее, знаю, но мне от этой мысли становится только противно. Я настоятельно советую тебе поскорее избавиться от своих сучьих (в плане полов) мыслей и оставить меня в покое раз и навсегда. А будет еще лучше если ты найдешь какого-нибудь кобеля с большим количеством либидо, у которого не опускается при взгляде на такую секс партнершу как ты.

С каждым новым моим словом глаза Кэсс все больше округлялись, грозя вылезти из орбит. Ее лицо побагровело от мощного притока крови. Когда я закончил, Кэсс еще какое-то время стояла на одном месте, словно приросла к полу. Она все прекрасно поняла, каждое мое слово. Видимо, в голове никак не могло уложиться мое отношение в ее адрес. Если Кэсс и рассчитывала на реакцию с моей стороны после ее откровений, то мой ответ она не могла представить даже теоретически. Она даже приоткрыла свой ротик, не зная, что и думать. Но после этой продолжительной паузы он закрылся, бордовая краска спала с ее лица. Кэсс резко развернулась и едва ли не бегом покинула мою территорию.

Глава 4

Сознание возвращалось с острой жгучей болью. Как-будто сотни ножей располосовали меня по всему телу и даже дышать без боли было невозможно. Расплывчатое пятно перед глазами крайне медлительно контрастировало в доселе неизвестную мне просторную комнату. Огромное аркообразное окно напротив украшали темные красные занавеси с витиеватыми узорами. Солнечный свет совсем не снижал своей интенсивности, проходя через них, казалось, только усиливал свою яркость. Это он являлся виновником той обжигающей все мое тело боли, раскалял и без того душный горячий воздух в комнате до настоящего пекла. Я очень хотел пить, высушил наверное все свое нутро до самого пепелища. Видимо, так и должен выглядеть тот переход после Второй смерти. Странно, что я вспомнил о ней. Я будто отключился, резкая темнота вспыхнула перед глазами, так пропасть, бездна, глотает свою жертву, разбивая сознание. Это все равно что компьютер или подобный ему механизм, мгновенно отрезанный от источника питания. Ощущения почти такие же. А что было до того почти невозможно определить. У компьютера, правда, есть система восстановления. В моем случае она пока не работала. Единственное, что я помнил яркий жгучий свет телепорта из головы Риональда. Я коснулся его а дальше все, вспышка тьмы.

Кайла

Цокот каблуков нарушил сухую горячую тишину. Я попытался повернуть голову на неспешные шаги. Однако, невидимый нож обжигающе полосонул шею. Я вынужден был вернуть голову в исходное положение.

-Извини, мне пришлось задержаться, и я должен был оставить тебя один на один с солнечным утром, - сказал он, подходя к окну.

Мой гость в белом смокинге сделал какое-то резкое движение, после чего на стеклах проступила затемняющая свет пленка.

-Так лучше?

Ножей и правда поубавилось. Но легче от того не стало. Он подошел ко мне, остановился прямо у изголовья. Я никогда не видел Владимира Волка таким прежде. Во-первых, от него несло поистине великолепным ароматом духов, их приятный запах проник в комнату даже раньше чем Владимир переступил ее порог. Я никогда не замечал за ним такого раньше, сколько знал Волка. Кроме того, косметики хватало и на его крупном лице, осталось только губы накрасить и наложить тушь на ресницы. Черные как смоль волосы блестели после химической обработки. Это никак не мог быть Владимир Волк. Когда он остановился рядом с моим беспомощным обездвиженным телом, которого я практически не чувствовал, мне стало как-то не по себе. Владимир смотрел прямо в мои глаза без тени приветствия.

-Это просто чудо, что ты остался в живых после перехода, Кемаль Афтер, так, кажется, твое имя, - озабоченно вздохнул он, - Ну-ка, давай посмотрим, что у меня получилось.

Одной рукой он приподнял мою голову, стараясь причинить как можно меньше болевых ощущений. Что-то щелкнуло на затылке, после чего Владимир стал снимать бинты. Свежий воздух буквально приласкал мою плоть не хуже Кайлы, которая умела это делать со мной просто мастерски. Только освободив мою голову от повязок и оглядев лицо будто заправский медик, Владимир позволил себе чуть заметно улыбнуться.

-Знаешь, я очень боялся, что все выйдет намного хуже. Ты получил множественные ожоги во время перехода, при таких бешеных процентах поражения кожного покрова не выживают. Ты ДОЛЖЕН был умереть, Кемаль Афтер Я думаю, Владимиру понравится  мой результат, по крайней мере, я доволен. Ты не переживай, для меня единственной проблемой было твое лицо. Это оказалось очень тонкой работой, гораздо более затруднительной по сравнению с остальными частями тела, но я вижу, что у меня получилось на все сто. Вот, посмотри на себя, тебе обязательно понравится.

В красиво ухоженных руках клона Владимира Волка (это было единственным разумным объяснением моих сомнений, хотя я и знал, что Владимир никогда не считался любителем копировать собственное тело) появилось зеркало, заправленное в золотистую узорчатую рамку. Я увидел собственное лицо, без каких-либо шрамов или дефектов, которые могли бы выдать недавно пройденные мной неприятности. Будто ничего и не случилось. Будто я и не совершал никакого чуда, оставшись в живых там где живых быть не может. И это главный вопрос почему?

-Что? он вдруг наклонился к моему лицу, едва касаясь его своим носом.

-Пить, - мои губы произнесли требование неслышно даже для меня.

-Пить? заботливо переспросил он.

Затем откуда-то сбоку взял небольшую бутылку с воткнутой в нее трубочкой. Сунул трубочку мне в рот и я сделал первый короткий глоток холодной жидкости. На миг меня куда-то понесло, клон Владимира Волка качнулся из стороны в сторону как и матовый потолок над ним. Но все продолжалось всего несколько мгновений. Это явно не было водой, но по безвкусице ничем от нее не отличалось, только отдавало еле ощутимой горечью. Однако, в данную минуту мне было глубоко плевать, что за гадость я пью. Я присосался к трубке намертво, намереваясь опустошить бутылочку в один раз. И даже сам удивился собственной жажде.

-Через пару дней ты будешь полностью здоров, Кемаль Афтер, - заверил клон, когда я, наконец, оторвался от напитка, - Кстати, можешь смело называть меня Бароном, я не обижусь. Я должен присмотреть за тобой некоторое время, такова просьба Владимира. Так что, приветствую тебя в своем скромном домишке

С его уходом, т. е. когда цокот туфель смолк за закрывшимися за Бароном дверьми, мне ничего не оставалось, кроме как закрыть глаза (повернуть голову, чтобы оглядеться по сторонам и оценить чужие владения у меня по-прежнему не получалось, даже несмотря на кое-какие облегчения моих физических страданий) и попытаться забыть о боли. Несмотря на вполне серьезную проблематичность этих стараний (боль, хотя и отступила вместе с потоком свежего прохладного воздуха, нахлынувшего на лицо после того, как Барон снял повязку, все же оставила очень неприятного заместителя по имени Жжение, оно же Пощипывание) мои мысли сами собой нашли верное направление прочь от физических страданий. Это было самым лучшим вариантом забыться, отвлечься от неприятных последствий моего скачка в пространстве и времени через телепорт. Тем более, что у меня не могло не возникнуть логичных справедливых вопросов по поводу собственного чудесного спасения. Стоило только закрыть глаза, сознание автоматически перенесло меня на энное время назад, в ту злополучную круглую комнату с телепортом. Я, по-прежнему, сидел на коленях, все еще уменьшенный в росте, прижимая к телу восьмилетнюю девочку. Столб яркого света наполовину проглотил жирное тело Риональда, разливая по всей комнате духоту. Сознание кружило меня под самым потолком, пространство медленно вращалось по часовой стрелке. А дальше равномерный яркий свет телепорта начал понемногу ослабевать, тускнеть, сужаться, забирая с собой и жару и духоту и целиком высвобождая обездвиженное жирное тело. На самом деле у меня было всего полминуты, плюс-минус несколько секунд, чтобы убраться оттуда вместе с Кайлой. Уменьшенный в росте Кемаль Афтер наконец протянул к ослабевающему свету руку, в следующий миг его и крепко прижатое к его телу тело девочки буквально засосало внутрь телепорта. Свет вытянулся навстречу навроде чьей-то огромной пасти, чтобы проглотить прикоснувшегося к нему Афтера. В реальности все это происходит за тысячную секунды, даже не помнишь как телепорт переносит тебя из одной реальности в другую. Но в данном случае все происходило довольно заторможенно, подобное мне пришлось испытать в схватке с одним из клонов Риональда, который чуть не пригвоздил меня обрубком меча к земле, если бы не Амели Потом пространство изменилось. Память перенесла меня внутрь телепорта. Я помнил всего секунду, может быть, на пару десятых побольше. Меня поднимало вверх, детская ручка была сжата моими пальцами: Кайла словно болталась в воздухе под ногами. Я видел как свет насквозь пронизывает ее. То же самое наверняка видела и она.

А потом тьма. Она наступила так внезапно, что мое тело резко вздрогнуло, как будто что-то огромное врезалось рядом в землю на огромной скорости, и ударная волна подбросила меня в кровати. Я открыл глаза вместе с волной новой жгучей боли, окатившей меня с ног до головы. Слезы так и брызнули из глаз. Если бы рядом оказалась Кайла, она бы обязательно сделала все возможное, чтобы мои раны не причиняли мне лишние страдания. Если бы только она оказалась рядом

Не знаю сколько времени я проспал. Я видел целую феерию образов за это время, и только открыв глаза, понял, что они оставались обычными сновидениями. Окна все еще были полностью закрыты темной пленкой, за которой ничего нельзя было разобрать. Комната освещалась тусклым и мягким пламенем множества свечей на красивых подставках, выпиравших из стен.

-Теперь ты, я надеюсь, осознаешь силу последствий своей самодеятельности? услышал я знакомый голос полковника Волка, - Ну конечно осознаешь. Потому что это я не позволил тебе сгореть в каком-то паршивом телепорте заживо.

Он неожиданно вышел из полумрака и встал прямо перед кроватью, вонзив холодный изучающий взгляд мне в глаза.

-Поверь, смерть Кайлы обошлась бы тебе намного болезненней. Тебя не спасла бы даже электроника Граусса, как сделала это совсем недавно. Я сильно рисковал, направляя тебя к Риональду, поскольку всего лишь предполагал о возможностях чипа. Каюсь, мой эксперимент ставил под угрозу твою жизнь, сейчас она, кстати, очень даже в цене. Но теперь я вижу огромный потенциал, заложенный в этой штуке. Между прочим, ты можешь поблагодарить (в самом хорошем смысле этого слова) Граусса за такой щедрый подарок, при правильном использовании которого можно получать неплохие дивиденды

Его прервало неожиданное появление Барона, шагов которого не услышали ни я, ни Владимир.

-Я очень доволен твоей работой, - последний даже не потрудился повернуть голову к хозяину дома, - Что я могу для тебя сделать?

-Достань клинок получше, - только ответил Барон, остановившись в нескольких шагах от Владимира, - Ты пришел забрать Черного Лиса?

-Ему пока нечего делать в Большом мире, - улыбнулся Волк, - Даже в Нейтральной зоне, даже в к оровских секторах, во всех без исключения. Так что, Аффи, у тебя предостаточно времени, чтобы соображать, а думать тебе придется обязательно. Да, несмотря на твою безалаберность, моя дочь, по-прежнему, нуждается в любящем, ласковом и добром муженьке (хотя бы здесь все спокойно). Это она просила, чтобы я не пересчитал тебе все ребра. Кайла придет завтрашним утром Я оставил патрули на всех переходах сюда, - Владимир переключился на Барона, - Система надежная только я и Кайла имеют доступ. Любой чужак, которому невзначай повезет проскочить, должен быть уничтожен без промедления. Если их будет несколько, я прикрою по мере сил.

-Что, все так серьезно? с хладнокровием поинтересовался Барон.

-В Реальностях сейчас неспокойно. Отчасти, после исчезновения Черного Лиса из пирамид. Сам знаешь, подобные случаи большая редкость, чтобы так просто остаться незамеченными. Будет крайне неприятно если кто-нибудь сунет свой нос сюда без моего ведома. В общем, Черного Лиса надо предельно строго опекать. Совсем скоро он придет в норму, физический отдых, да еще рядом с Кайлой, пойдет ему только на пользу. Это все, что я сейчас хотел сказать

Фигура Владимира Волка резко потемнела, слившись с тусклым освещением. Через мгновение его уже не было в комнате.

-Кайлу жалко, - в тишине вздохнул Барон и повернулся ко мне, - Ты даже не понимаешь, что  делаешь с ней. Иначе бы не геройствовал, глупо и совершенно неуместно, как поступил на Совете... Пока ты спал, я воспользовался своими старыми добрыми познаниями в области нетрадиционной медицины. Мне, честно говоря, пришлось изрядно поломать голову: я еще не встречал Воинов с иммунитетом против магических заклинаний или рунических фокусов. Мне бы так: первые тебя попросту обходят, вторые проходят сквозь твое тело, нисколько на него не влияя. Хотел бы я знать, откуда у тебя такой дар. Но это неважно. Я все же нашел нужные ключи к твоему уникуму и наложил пару действенных заклятий, которые помогут быстрее регенерировать тканям. Ты должен и будешь жить, Кемаль Афтер. Я не знаю, чего от тебя хотят, это не мое дело, но ты совершил очень глупую неуместную ошибку, добровольно загнав себя в угол. Тем самым, ты подставил не только Владимира Волка и Кайлу Рабауль, которые всегда стояли на твоей стороне, но и всех тех, кто поддержал тебя на этом Совете. Я вовсе не намерен читать тебе мораль или давить на и без того взбудораженные последними событиями мозги, если ты так считаешь. Просто хочу заметить, что все мои труды, направленные на твое скорейшее выздоровление, только из уважения к твоей жене. А с Владимиром Волком меня связывают чисто деловые отношения.

Он вновь оставил меня (теперь уже до самого утра), позволив, наконец, моим мозгам заняться работой, благо последней оказалось предостаточно. Еще Барон вколол мне какое-то зелье, содержащее очень много всяких полезностей. Впрочем, занявшись анализом информации от полковника, я практически не ощущал их, почти сразу оставшись в одиночестве и приятной тишине.

В принципе, меня волновал только один вопрос чип, эта крохотных размеров штучка в моей голове, за которую я был готов Граусса задушить собственными руками, предварительно воскресив того из мертвых. Чип нельзя было удалить, не повредив мозг, и меня просто выворачивало наизнанку от мысли, что я даже на сайбера не похож. Однако, честно говоря, я практически не испытывал никаких неудобств или неприятных ощущений. И даже постепенно успокоился, привыкнув к инородному элементу, довольно продолжительное время молчавшему и не дававшему о себе знать. Да и Владимир Волк ни разу до сего момента не упоминал о чипе, даже вскользь. И даже не верилось, что эта фитюлька вдруг сработала, да еще как сработала.

Портал, в силу своих свойств, практически непроходим для обычного смертного, это Воин ничего не чувствует, оказавшись внутри. На момент тех событий я был таким же смертным и просто ОБЯЗАН был сгореть в чистой энергии за тысячную секунды. Кайла не могла поделиться со мной Силой во время перехода: ее Силы хватало исключительно на самосохранение в этот момент. Даже если Кайла ОЧЕНЬ хотела спасти меня, она бы не смогла ничего сделать. Того же критически низкого уровня Силы хватило мне и для безопасного перехода во время побега из пирамиды. Там, правда, могла иметь место и некоторая поддержка со стороны Рейнальдса. Значит оставался один-единственный вариант помощь со стороны. И если Кайла не могла выручить меня при всем своем желании, а других лиц рядом не оказалось, значит действительно все дело во мне, и Владимиру не имело смысла не доверять. Удивляться следовало моему спокойствию как ответной реакции на столь важное как для Волка так и для меня открытие. Просто нужно было найти хоть какое-то приемлемое здравому смыслу объяснение.

А что я знал об электронике, спрятанной в моем мозгу? Кроме того, что именно она, скорее всего, сохранила мне жизнь, абсолютно ничего. Тем более Владимир сам всего лишь предполагал о возможностях чипа (кстати говоря, его признание насчет эксперимента со мной так же легко было мной проглочено, пусть и неприятно горчило). Хотя, привыкший к логике вещей рассудок, способный предугадывать дальнейший ход событий, наверняка с трудом сможет понять работу бездушного электронного устройства, в мгновение ока взявшего био под свой контроль, чтобы допустить минимальное количество повреждений и стремиться к жизнеспособности био в дальнейшем. Вот почему я ничего не помнил в момент перехода из одной Реальности в другую. Крохотная микросхема отключила мое сознание, чтобы заставить мозг расслабиться и отдавала необходимые сигналы телу клеткам, тканям, органам. Когда угроза жизни отступила, электроника посчитала поставленную задачу выполненной и вернулась в пассивное состояние. Несмотря на то, что это была всего-навсего теория, состряпанная мной как можно более правдоподобно, она не выглядела абсурдной и могла бы выдержать небольшую долю критики. По крайней мере, Владимиру бы понравился мой ход мыслей.

Я не умел управлять этой штукой. Я даже не знал принципа ее активации; только ли при смертельной угрозе чип заявлял о себе? Если да, то почему он не сработал в тот день, когда в меня стреляли незадолго до самой первой моей встречи с Владимиром Волком? Пуля едва не зацепила мне сердце, только благодаря своевременной помощи коровских разведчиков я остался жив. Хотя, если быть до конца откровенным, меня не пытались подстрелить. Тот кто нажал на курок оказался отменным стрелком, я до сих пор помнил его слова сразу после того, как оказался на земле с кровоточащей дыркой в груди: -В следующий раз пуля попадет в цель, если ты сунешься в эти игры, щенок. Электроника тогда промолчала, хотя я действительно мог истечь кровью. С другой стороны, может быть, потому я и не прошел через Вторую смерть и Жан с Вероникой успели оказать качественную помощь, что чип активно контролировал тело? Помнится, тогда я тоже потерял сознание на некоторое время, потому что очухался уже в собственном доме под неусыпным присмотром. Если так, то это был первый и последний случай до совсем недавних событий, когда электроника пришла на выручку. Да, как бы не было отвратно от данной мысли, но поневоле мне следовало преклониться перед гением Граусса. Я просто еще не представлял на тот момент всего потенциала этой хреновины, вшитой мне в башку, очень искусно соединенной с моими мозгами, чтобы по достоинству оценить полученный результат его (папочки) замыслов.

Пусть данные соображения выглядели, мягко говоря, абсурдно (хотя, повторюсь, иных идей мне на ум не приходило, за мыслями о предстоящей скорой встрече с Кайлой (живой и здоровой)), но, по крайней мере я получил изрядную порцию информации для размышлений; нутром чувствовал, что соображаю в верном направлении. Кроме того, мысль о возможности обманывать, хотя бы, Вторую смерть, не могла не вызвать внутреннего ликования. Как-то разом рушились все эти идиотские настроения по поводу одержимости Граусса сделать из меня неизвестно что.

Утро следующего дня растянулось томительными минутами ожидания. С одной стороны, мне не терпелось как можно скорее увидеться, наконец, с Кайлой (если честно, я очень тосковал по ней с самых первых минут своего заточения в пирамиде); про себя я был готов провалиться под землю со стыда за собственное малодушие на Совете. Потому что Владимир Волк сделал все правильно, а я отправился в заточение добровольно. Я был виноват перед Кайлой, и виноват перед ней в самую первую очередь. Та же самая причина служила неким катализатором трепета от предстоящей встречи: что Кайла скажет мне? Она, конечно, помнила свое бегство из логова Риональда, помнила, чувствовала мою помощь. Помнила еще до этих событий наяву, просыпаясь после кошмаров среди ночи и с ужасом вспоминая ад в компании с прошлым женихом Теодором, моим кровным братиком. И вот теперь я воплотил ее кошмарные сновидения в реальность. Кайла должна была бы ненавидеть меня за это. Интересно, что наплел ей полковник Волк (наверняка наплел) после пережитого по моей вине. Впрочем, Кайла всегда стояла на моей стороне, принимала меня таким каким я был и выдерживала все мои причуды. Тем мучительнее казалось осознание, что я здорово подставил ее на Совете.

-Волнуешься, Кемаль Афтер? с приятной улыбкой поинтересовался Барон, войдя ко мне, чтобы открыть окна, - Все-таки, нельзя не позавидовать твоему феноменальному везению. Ты должен благодарить смерть за ее милость

Он резко осекся, напряг каждую клетку тела, я видел как из тела Барона во все стороны выбросились голубоватые нити, готовые поймать секундный всплеск Силы, что уловил и я. Несомненно, Воину, пересекшему владения Барона, ох как бы не поздоровилось, окажись он в этой сеточке.

-Кажется, это Кайла пришла, - расслабился хозяин замка и с премилой улыбкой повернулся лицом к дверям, - Рад вас видеть, госпожа Рабауль.

Это взаправду была она. В следующую секунду волна слабости промчалась по всему моему телу, с головы до ног. Кайла сразу же направилась к моему одру, по-моему, даже ничего не сказав в ответ на приветствие Барона. Я не помнил как пролетели те мгновения, после которых оказался в ее объятьях. На ее лице не было и намека на волнение от бушевавших в тот момент в ней чувств. Да и мне  наверняка было бы крайне неприятно сейчас видеть ее переживания.

Однако я уловил странный запах тела, пробившийся сквозь ее одежду. Кайла обработала себя какой-то гадостью с мощным эффектом анестезии. Это она должна была чувствовать мое тело в своих руках. Черт, мне даже сейчас трудно об этом говорить.

-Что же ты натворил, мой глупенький лисенок? полушепотом причитала она в самое ухо мне, вцепившись в меня мертвой хваткой, - Что же ты натворил?

Огромный ком в горле вырос сам собой.

-Прости меня, - я перешел на телепатию, - Я виноват, я очень виноват. Мне следовало драться, выбираться из этой ловушки любой ценой. Я тебя серьезно подставил; я жалкий трус и неудачник, я не имею права

-Помолчи, - оборвала Кайла, ее нежное дрожащее дыхание забивало через уши все мое нутро, отбивая всякую жажду дышать чем-либо другим, - Ты никогда не был трусом, иначе никогда бы не поступал безрассудно. Ты просто поспешил, глупенький Кеми. Всего лишь поспешил. Но я очень благодарна тебе за все, что ты сделал для меня; тот Экзамен еще раз доказал твою преданность, хотя это были всего лишь слова, на которые не следовало обращать внимания.

-Он ЗНАЛ, что я не оставлю это безнаказанным; он ХОТЕЛ моей мести

-Я ценю твою верность нашим отношениям, для меня они всегда стояли на первом месте.

-Я чуть не угробил твою жизнь, - повторил я.

-Ты ее сохранил, вырвал из рук параноика, пожертвовал собственным здоровьем. И дело вовсе не в полковнике Владимире Волке, если ты хочешь упомянуть сейчас его имя. Я знаю, он давил на тебя, давил из-за собственных чувств, которые нельзя не брать в расчет я его дочь. Но его не было в том месте, рядом с телом Риональда, рядом с порталом. Не было в моих снах, пережитых с точностью до секунды в реальной жизни. Это ТЫ вытащил меня из той Реальности. Я вновь твой должник

-Владимир сказал, что у меня есть родная сестра. Кэсс Индиго. Та самая Кэсс, с которой я учился в Академии, и которая ушла оттуда по моей вине.

-Ты хочешь найти ее? равнодушно спросила Кайла, будто эта новость не стала для нее неожиданностью, - Зачем? Она наверняка ненавидит тебя за то что ты сделал с ней.

-Она моя сестра Черт, она же мне в любви признавалась.

-На тот момент Кэсс вряд ли знала, что вы оба - дети одних родителей, - до раздражения спокойно рассуждала Кайла, она сидела у изголовья кровати, сжимая мою ладонь, - Ваше родство физически неопределимо как и в случае с майором Т (она всегда называла моего брата именно так). 

-В любом случае Кэсс остается моей сестрой. Помоги мне ее отыскать.

-Что ты скажешь ей при встрече? наставительно интересовалась Кайла.

-Хотя бы попытаюсь извиниться за собственную грубость тогда.

-А еще задам несколько вопросов по поводу Совета и прозвучавшего на нем приговора, - хотел добавить я, но вовремя остановился, чтобы у Кайлы не возникло лишних вопросов, в конце концов это не ее партия.

О, да. На тему безумных идей Граусса, с участием в них его собственных детей и жены,  у меня накопилось достаточное количество вопросов как к самой Файхе, так и к Теодору, а теперь, вот, и к Кэсс.

До последних событий я практически не помнил ее. Прошло слишком много времени с той поры. Но я не сомневался, что она помнила Кемаля Афтера все еще слишком отчетливо. (Интересно, знала ли Кэсс о том, что я ее родной брат теперь?) Я бы, на ее месте, помнил. Я нанес Кэсс слишком сильное оскорбление, можно сказать, ужалил прямо в сердце. Если уж Теодор хотя бы подумает перед принятием решения о моем устранении, то Кэсс наверняка не упустит представившегося шанса отомстить и сделает это очень жестоко. Да уже мстила, судя по откровениям Владимира. Я вновь представил себе процесс детонации динамита: рука с огнем горящий фитиль взрыв. Кэсс идеально подходила на роль этой самой руки с огнем при всех возможных раскладах. Ни Теодор, с его амбициями схватить все и сразу, ни та же Файхе, ни кто-либо другой, в моем представлении не имел большего мотива сделать Кемаля Афтера историей чем Кэсс Индиго. Я, конечно, принимал в расчет и фанатизм кучки алчущих хоть какой-то власти пешек, надеявшихся на приемлемое для них будущее (парадокс в том, что в играх Граусса был только один победитель сам Граусс). Любой из них с параноидальной готовностью попытался бы нажать на меня посильнее. Становились тогда понятными причины нацепить на меня маршальские погоны вопреки всем законам здравого смысла и элементарного права. Своего рода очередная партия, некий размен, и я в качестве заветной косточки более хитрому оппоненту. А Кайла всего лишь сдерживающий фактор, тот же Ошейник, в котором не так противно от собственной обреченности. В руках полковника Волка Кайла представляла собой непреодолимую преграду перед этими пешками. В их руках Кайла несла угрозу мне. И в обоих случаях я оставался крайним, чем не лакомый кусок для обиженной сестренки?   

Как бы я хотел, чтобы все дело было только в ней и в примитивной мести. Если бы не убийство пленного на Экзамене все можно было бы подогнать под простую, все объясняющую версию с неприязненными отношениями. Ведь Кэсс не более чем еще одна пешка, которую обязательно уберут с доски в следующий ход

-Выходи на бой, слуга Дьявола! Выходи и сразись со мной! Сатанинскому отродью нет места на этой земле!...

Бедолага уже почти хрипел от собственного визга. Вустич (так он периодически называл себя в течение последних пятнадцати минут) восседал на черной кобыле, закованный в приличные на вид доспехи, начищенные до невозможности. Правда, вместо шлема на крупной голове четвертого за уходящую неделю крестоносца сверкало нечто похожее на каску с острым шпилем на самой макушке. В руках смертный сжимал длинный меч (не имевший, на мой взгляд, никакой ценности) и треугольный стальной щит с местной геральдикой в виде странного существа с угловатыми крыльями.

-Трепещи, Исчадие Ада! Вустич отправит тебя обратно в Преисподнюю!...

-Может пригласим бедолагу за стол? предложила Кайла.

Пока мы с ней наблюдали за несчастным всадником из окна столового зала, Барон неторопливо потягивал вино из бокала на изящной тонкой ножке, восседая в мягком кресле во главе мощного деревянного стола. Несколько минут назад мы мирно беседовали за этим столом на тему правомерности всех моих подвигов, припомнившихся на Совете. В основном, говорил я, потому я так и не успел притронуться ни к одному из множества блюд. Вопли смертного фанатика на черной лошади отбивали всю тягу к еде.

Барон придумал это развлечение, чтобы сохранять связь с миром вне домашних стен. Для местного населения Барон сотворил немало бед, логично завоевав ненависть и страх во всех окрестностях. Поначалу, смертные жутко боялись прогневать Черного Всадника Смерти лишний раз. С иронией наблюдал он за жертвоприношениями во имя мира и милости, продолжая, при этом, насылать время от времени на смертных засуху, наводнение, и пр. страдания. Со временем Барон превратился в экспериментатора, просто уставшего ожидать первого смельчака, рискнувшего бросить ему вызов в открытом бою. Барон очень хотел этой схватки, и когда, наконец, она имела место, от души изображал дикие болевые мучения при очередном ударе того клинка, который, при всем желании, не мог причинить никакого урона даже самолично откованным Бароном черным доспехам. Вдоволь поупражнявшись в актерском искусстве, Барон убил смертного первым же ударом. Потом пришел еще один смельчак, за ним еще один, и еще; на данный момент Барон перестал их считать. У этих бедолаг не было ни единого шанса, даже если бы к нему пришла тысяча человек сразу.

Неудивительно, что такое развлечение виделось мне полнейшим абсурдом.

-Он пришел меня убить, - усмехнулся Барон, - Не думаю, что сажать врага за стол хорошая идея.

-Вы же знаете, Вустичу не под силу причинить вам вреда, - просительно настаивала Кайла.

-Тем более я не стану этого делать, - Барон вылез из кресла, чтобы остановиться рядом с нами и выглянуть в окно, - Такие как наш герой слишком узко мыслят, чтобы пытаться завести с ними дружескую беседу. В голове этого смертного вовсю работает программа уничтожения заклятого врага. И последствия ее сбоя могут оказаться самыми неожиданными.

-А я считаю, что это просто бессмысленное истребление смертных, - железно отстаивал я свои убеждения, - С тем же успехом вы могли бы проходить по уровню в какой-нибудь виртуальной резне каждый вечер.

Через несколько секунд я уже вонзал зубы в сочный мясной кусок, урчание в желудке только усилилось.

-Я не любитель Виртуальной Реальности, Кемаль Афтер, - хладнокровно отверг Барон, - Я скоро вернусь.

Он вежливо откланялся, сначала Кайле, а затем и мне; с цокотом туфель о мощеный темно голубой крошкой пол, направился к дверям. Все-таки, Барон обиделся на мое замечание.

-Ненавижу это место, - взвинченно сказал я, оставшись с Кайлой наедине.

Она остановилась прямо за моей спиной. Нежно обхватила меня руками.

-Чем ты так недоволен?

Между ее пальчиками вспыхнуло нежное синее свечение, отчего я ощутил отпускавшую меня тяжесть.

-Между прочим, недоволен зря, - добавила она.

-С меня хватило закидонов Теодора, - все же буркнул я.

-Ты тоже не идеален, - ласково улыбнулась Кайла, - А смертные будут всегда.

На самом деле мне было абсолютно плевать и на Вустича и на беды в его поселке. Таков Баланс в смертных вся сила Верховного, а уж он никогда не допустит иного порядка. Но тогда почему мне было так муторно слышать те вопли у ворот замка, особенно после того как я примерил на себя шкуру смертного два раза подряд?

-Вы с Бароном очень похожи друг на друга, - меж тем говорила Кайла, - Единственное отличие в том, что он сделал несколько шагов, на которые ты не решаешься. Он баланс, какого тебе очень не хватает. На самом деле, тебе хорошо здесь, лисенок, и про себя ты это отлично понимаешь. Барона не следует в чем-либо упрекать; он помог тебе и поможет еще, и не по просьбе Владимира...

Барон поднял меня следующим утром чуть свет.

-Сегодня очень особенный день, - сказал он, улыбаясь во всю ширину рта.

Я довольно быстро пришел в себя после резкого пробуждения. Я сразу вспомнил, что Кайла отправила меня в приятное забытье (она умела делать это чертовски профессионально), где реальный мир и иллюзия слились в единое пространство, откуда не хотелось возвращаться. А проснувшись, я обнаружил, что Кайлы рядом нет.

-Я отправил ее выполнить небольшую работенку, - проинформировал Барон, - Не волнуйся, я слишком хорошо знаю КАК ты дорожишь ей, чтобы посметь вмешаться в ваши отношения. Через пару часов Кайла будет здесь, нам с тобой, кстати, этого времени вполне хватит.

В его конюшне содержалось всего две лошади вороненый мускулистый гигант жеребец и белоснежной масти кобыла (почти единорог) с пушистыми хвостом и гривой. Я никогда в своей жизни не ездил верхом, и затея Барона прокатиться с ним в одно место казалась мне небезопасной. Когда я высказал свои опасения неудачно выпасть из седла и свернуть шею он даже поклялся, что не допустит никаких увечий.

-Это мой гость Кемаль Афтер, - негромко представил Барон меня четырехногой красавице, нежно гладя ее по носу, - Я очень рад знакомству с ним лично. Кемаль Афтер не умеет держаться в седле, для него это пробная попытка. Помоги ему, хорошо?

Лошадь фыркнула, затем ткнулась ему мордой в плечо.

-Ты у меня просто умница, - он назвал лошадь по имени, а через мгновение пальцы Барона вытянули из воздуха небольшой, белесо-зеленый круглый фрукт.

Барон вложил мягкий на ощупь плод в мою ладонь:

-Теперь твоя очередь.

Я осторожно, с опаской, протянул фрукт лошади. Она в один миг собрала его горячими губами, чем не могла не вызвать на моем лице улыбки. Сразу забылись все страхи относительно вывалиться из седла. Я ДОВЕРЯЛ этому существу!

А спустя несколько минут мы уже направлялись в сторону зеленых холмов к северу от замка со скоростью пешего шага. По словам Барона, до пункта назначения было довольно далековато, однако переходить на ту же рысцу не имело никакого смысла.

-Никогда не стоит спешить, Кемаль Афтер, - сказал он, не скрывая собственное наслаждение от прохладной утренней свежести, залитой золотыми бликами солнца, - Надо упиваться жизнью, проникаться каждой мелочью, уметь находить контакт с каждой клеточкой мира, окружающего тебя. Посмотри как блестит на солнце роса, как переливается всеми цветами радуги каждая капелька

Когда-то я уже слышал нечто подобное из уст Кайлы. Тем не менее, хотя я так и не изменил своих взглядов на структуры Реальностей, воспринимая природные условия как должное, я не мог не испытать внутреннего напряжения от замечаний Барона. Он явно хотел донести до моих мозгов определенную информацию, которую следовало тщательно проанализировать.

Я вдруг вспомнил вчерашние заверения Кайлы: -Барон помог тебе и поможет еще, и не по просьбе Владимира. А все-таки, было в нем что-то притягательное, вызывающее определенную долю симпатии. Безусловно Барон отличался от создавшего его Владимира Волка как особым складом ума так и собственной мягкой (да-да, мягкой) энергетикой. Между прочим, Кайлу купили эти его достоинства.

-каждое утро, - словно меня рядом и не было фантазировал он, - Я вижу легкое покрывало тумана над самой землей, в нем утопают ноги. Никогда не угадаешь, что может оказаться в следующий шаг. Но тебе все равно, потому что едва прозрачное тело приятно ласкает, надо только его почувствовать, поймать прикосновение с первой секунды. Даже сырая трава может согреть, оказаться теплой периной

Я не осмеливался прерывать его, вошедшего в некий гипноз  умиротворенности.

-Возможно, твой склад ума с трудом воспринимает все это, Кемаль Афтер, - внезапно очнулся Барон, - Я прошу прощения за свою слабость. На самом деле, я привык ощущать значительную часть естественных процессов, остающихся в большинстве случаев незамеченными.

-У каждого человека есть слабости, - мне показалось, он испытывал комплекс вины за то, что ляпнул что-то совсем ни к месту, - У кого-то их много, у кого-то мало. Иногда их просто полезно проявлять на людях, - добавил я совершенно искренне.

-Может быть ты и прав, - через паузу подтвердил Барон, - Разреши поинтересоваться, что ты чувствовал когда Кэсс впервые заговорила с тобой? Не удивляйся, Кемаль Афтер, я знаю, что это имя приводит тебя в особый трепет, который совсем несложно заметить если обладать зорким зрением.

-Опаску неприязнь безвкусие, - быстро придя в себя от неожиданного вопроса, пожал я плечами, - Она была обычной девчонкой, пусть чуть более привлекательной. Но по сути, не представлявшей для меня особой ценности. Можно так сказать, конкурент по успеваемости.

-И все же Кэсс по праву завоевала к себе симпатию с твоей стороны? настаивал Барон, глядя только вперед на бесконечные луга, простиравшиеся вокруг.

-Я не хотел начинать с ней никаких отношений, Барон. Да, Кэсс оказалась милой моему сердцу, но отщепенческий стиль поведения был опредленно милей. Она сама напросилась; она знала кто я такой, знала, о моих натянутых отношениях с сокурсниками.

-Но сердце Кэсс указало на отщепенца, - подхватил Барон, - Слишком много поклонников, от которых всегда хочется укрыться за глухой стенкой это как диагноз для таких красавиц как яркая Кэсс Индиго. Ирония в том, что она увидела эту стену. Без окон, без дверей, сплошной камень. Интересно, что может оказаться внутри пустота или такое же уставшее от окружающего безумия сердце. И чем неприступнее стена, тем сильнее желание пробить в ней брешь, тем безголосее трезвый рассудок, велящий остановиться. Тебе не приходило в голову, что Кэсс может быть благодарна за твой отказ в ответ на ее признание в слабости? За то, что ты остановил ее на самом краю, в шаге от бездны?

Он загнал меня в тупик. Это были тяжелые вопросы, требующие времени на правильные ответы.

-В конце концов, у меня есть Кайла, - будто собака, отряхивающаяся после ванны, сбросил я весь сумбур в голове, - Я счастлив с ней. К чему весь этот разговор, Барон? Вы что-то знаете о Кэсс?

-Несколько часов назад приходил Владимир Волк, - сообщил он, - Он оставил для тебя дипломат, внутри которого находятся документы, составленные рукой твоей сестры. И речь в них идет исключительно о тебе, Кемаль Афтер. Я не знаю содержания этих документов, дипломат защищен Печатью, и взломать ее может только конечный адресат.

Кэсс, оказывается, что-то обо мне написала? Очень, очень интересно. Я, прямо-таки, заполыхал пожаром нетерпения.

Мы поднялись на очередной пригорок. Впереди раскинулась целая живописная равнина с широкой рекой, выгнутой в ближнюю к нам с Бароном часть огромного кольца, и через которую был перекинут деревянный мост. Край сплошного леса, служившего верхней, дальней дугой, находился, этак, километрах в пяти-шести от того места где мы остановились. Едва лошади прошли через мост меня мгновенно сдавило со всех сторон невидимым прессом. Вся эта огромная площадь была перенасыщена Силой, способной расплющить или разорвать на кусочки, достаточно было одного жеста Барона. Плотный воздух и дышать-то позволял с неохотой. У меня помутилось в голове, рот раскрылся сам собой, глаза грозили выскочить из орбит. Инстинкт самосохранения умолял вернуться назад, понимая, что тело не выдержит столь резкого сжатия.

-Расслабься, - посоветовал Барон, - Разожми кулаки и отпусти поводья.

Я постарался следовать его инструкциям, хотя это оказалось и не так просто. Опустив руки, я почувствовал чуть заметное облегчение, давление равномерно распределилось по всему телу. Меня, по-прежнему, сжимало в кольце, но теперь просто сжимало, без угроз раздавить, начисто блокируя любое мое дальнейшее движение. От меня требовалось только дышать и прямо держать голову, даже упасть я не мог.

-Ты извини меня за неудобства, Кемаль Афтер, - мягко сказал Барон, - Но я не мог оставить документы в замке даже всего на несколько часов. Владимир сказал, что в них содержится информация, свободное перемещение по Реальностям которой крайне нежелательно. А клещами почти никто не пользуется, потому что от них нет защиты.

В Законе подобные Силовые приемы относятся к разряду запрещенных. Категорию таких ловушек придумали настоящие Мастера, прошедшие и создавшие не один десяток и даже не одну сотню Лабиринтов, набравшие огромное количество Кругов и Ступеней, благодаря чему пользовались Силой на самом высоком уровне. Несмотря на суровое наказание за использование ловушек, к их помощи прибегали практически все Воины, даже сами Мастера. Мне не имело смысла возмущаться и выдвигать какие-то претензии к Барону за его попытку сохранить важную информацию от внезапного и агрессивного вторжения (видимо, эти сведения имели весомую значимость в Большом мире, если уж для их защиты прибегли к помощи ловушки). Я бы и сам с удовольствием изучил три-четыре запрещенных Законом Силовых приема, дабы обезопаситься лишний раз.

Прошла, наверное, целая вечность прежде чем мы добрались до пункта назначения, в ходе которой прилившая к голове под давлением со стороны кровь привела меня в состояние дремоты.

-Приехали, - разрывая слух целым грохотом, объявил Барон и легко выпрыгнул из седла на аккуратно скошенную траву.

Очнувшись, я даже не сразу сообразил, что клещи полностью меня отпустили и дышать стало легче. С болью в затекшей от напряжения шее я рискнул осмотреться. Всего в паре метрах от нас находился полностью стеклянный конус, достаточно просторный для небольшой оравы в несколько десятков человек. Круглая постройка возвышалась на  добрую половину сотни метров, а внутри ее не было ничего. И даже пол внутри заменил яркий свет целого телепорта. Кромка леса, остававшегося все еще далеко впереди, оказалась голограммой, ретранслированной через конус на огромную территорию.

Барон помог мне спуститься на сырую траву (изможденный испытанием клещами, я даже не мог стоять на ногах) и велел дожидаться его здесь. После чего прошел внутрь конуса прямо сквозь стену. Я наблюдал за тем как он сделал всего несколько шагов с той стороны и остановился. Барон спрятал дипломат прямо в воздухе (еще один фокус, требующий определенных навыков) и сейчас его пальцы чертили перед собой квадрат. Рука Барона погрузилась в центр фигуры, а через секунду он вынул из хитроумного сейфа черный футляр. Нажав несколько раз на его крышку (похоже, там размещались клавиши), Барон отпустил дипломат, последний повис на уровне его груди. Вся операция заняла чуть меньше минуты прежде чем Барон направился ко мне. Сильный порыв прохладного ветра сопроводил его  выход наружу.

-Владимир вложил в Печать твой След, Кемаль Афтер, - сказал Барон, протягивая мне руку и помогая подняться на ноги.

Когда я сжал его ладонь она вдруг вспыхнула ярким огненным светом. Волна побежала по моей руке, а после и по всему телу, придав физических сил.

-Последняя буква, прочитанная тобой, откроет портал, который вернет тебя в замок, - предупредил Барон и вскочил в седло, - Как видишь, я предусмотрел все. Иди.           

Он проследил за каждым моим шагом до прозрачной стены конуса, а после щелкнул пальцами, переместив меня внутрь. В то же мгновение что-то совсем негромко щелкнуло (звук внутри конуса оказался просто отменным я слышал даже собственное сердцебиение, бешеное от ожидания чего-то очень величественного), крышка заветного дипломата откинулась вверх. Мне стоило всего лишь протянуть руку Портал во дворце Риональда

Кэсс оставила мне послание, куски бумаги, сохранившие ее почерк. Странно, я даже не представлял себе почерк собственной сестры. Вероятно, столь же изящный, столь же прекрасный, не менее яркий чем его обладательница. Вдыхая разряженный воздух, от которого не могла не кружиться голова, я стоял и смотрел на раскрытый перед мной дипломат. Потом перевел взгляд под ноги. Ничего необычного; казалось, ясное небо отражалось внизу. Будто я стоял на большом зеркале, ну и пусть не отражался. В какой-то момент опора под ногами исчезнет, резко разверзнется огромная пасть

Внутри  дипломата действительно лежали бумаги. Несколько серых широких листов было сложено ровной стопкой на мягкой желтой подкладке контейнера. Я осторожно извлек их, я даже услышал как рука рассекла воздух.

Первые пять-шесть листов представляли собой страницы из дневника Кэсс, заведенного ей в Академии в первый же учебный день. Я с жадностью прочел откровения, изложенные ровной понятной каллиграфией. Из них мне сразу стало понятно, что Кэсс знала о существовании второго родного брата, несмотря на упорное молчание Граусса с Файхе (а знала ли она, что ее родители обычные клоны?). По ее же собственным словам, она знала, что второй брат ее одногодка. Поэтому, попав в стены Академии, девушка сразу же навострила уши и перешла в режим внимательной слежки, надеясь вычислить брата в основной массе кадетов ее курса. Она сразу определила в Кемале Афтере нечто родное и загадочное, едва увидела его в первый раз в своей жизни. Кэсс не решилась заговорить со мной сразу, поскольку опасалась быть непонятой или, еще хуже, осмеянной. Она предпочла выждать подходящий момент для такого серьезного разговора. Это решение, в конечном счете, заставило девичье сердце дрогнуть. Во мне Кэсс заводило практически все, в особенности непоколебимое хладнокровие, необходимое для достижение поставленных целей, и здравая рассудительность два основных компонента неприступной крепости, ограждавшей Аффи от внешних кадетских интрижек. Я сильно напоминал Кэсс ее саму, с той лишь разницей, что выстроил дружеские отношения только с одним Кондором Кречетом, наплевав на всех остальных.  Я с особым вниманием  читал строчки с описанием каждой черточки моего лица и пр. элементов, удостоенных женским вниманием. Она ОБОЖАЛА меня и после того как подала рапорт на отчисление. Кэсс готова была простить Аффи за что угодно, простить даже эту обиду (наполовину оскорбление) под ослепившим ее рассудок пламенем страсти. Чего Кэсс так и не простила, так это нашей родственной связи.

Последние три листа представляли собой еще одно откровение, сделанное перед попыткой влезть в Резервацию, этакая исповедь перед реальной угрозой смерти.

Согласно данному признанию, Граусс на полном серьезе выразил идею создания небывалого для Реальностей союза с Вратами, от которых все без исключения Воины открещивались, оправданно сравнивая Чужаков с разрушителями, не знающими пощады. Именно по этой причине на Врата были наложены сильнейшие Печати, какие только можно было создать, до поры до времени сохранявшие баланс сил. Самый худший вариант по этому поводу предрекал бойню с односторонним перевесом в сторону Чужаков. Если и предпринимались попытки вскрыть хотя бы одну Печать, то крайне неудачные, в противном случае вторжение становилось неизбежным. Сам замысел образования такого союза казался (и был таковым) полным абсурдом, бредом, чушью, да чем угодно, но только не здравым смыслом. Даже ни одна из трех прошлых Империй не основывалась на столь идиотских условиях. Тем не менее, Граусс железобетонно схватился за эту мысль, тщательно подыскивая единомышленников и разрабатывая всю систему действий. По его плану новая Империя должна была стать если не вечной, то продолжительной. Кэсс выдвинула гипотезу, о том что целью Граусса было разрушение Врат и попытка полного истребления Чужаков в дальнейшем. Сложившийся Дисбаланс, в таком случае, смог бы перевернуть сложившийся порядок вещей (например, воскрешение при Первой смерти, исчезновение коров как цивилизации, вмешательства в партии Игроков и пр.). Сохранить Реальности от первоначального тотального хаоса, по соображениям Граусса, следовало при помощи этакого стержня, Судьи, который должен был бы обладать колоссальной властью и такой же мощью. Связавшись с некими третьими лицами (Кэсс на сей счет практически ничего конкретного не знала и опиралась только на обрывки информации, даже не называя ее источников), Граусс занялся созданием особого материала, несущего неимоверную, разрушительную и управляемую энергию. Замысел Граусса предписывал вывести на роль временного Императора обычного Воина, использующего данную энергию для стопроцентного контроля всего союза, и которого следовало позднее вывести из игры раз и навсегда. Потратив уйму времени, Граусс добился-таки желаемого результата. Он провел бесчисленное количество опытов прежде чем получил необходимую энергию в лабораторных условиях. После чего было решено упрятать ее в тело будущего носителя, чтобы он научился однажды ей пользоваться. Так что проектирование и создание особого устройства чипа, активировавшего физические процессы на молекулярном уровне явилось логическим завершением всего проекта Судья.  Кэсс не могла объяснить причин, побудивших Граусса имплантировать чип в голову Кемаля Афтера. Да, отец (она всего раз применила это слово в отношении Граусса) желал вырастить (именно вырастить) Судью в ком-нибудь из собственных детей. На ее взгляд, решение пожертвовать Аффи (я чувствовал особый трепет в этом слове, овладевавший Кэсс всякий раз когда она писала его) не несло никаких оснований

Строчка за строчкой, по мере ознакомления, буквы исчезали с бумаги, лишая меня возможности перечитывания. Под конец я сжимал в руках пустую макулатуру. Когда с листа пропала последняя буква, яркий голубой свет залил конус, распространяя тепло. Пол под ногами пропал

и я оказался в привычной за последние дни спальне. Барон ждал меня, высматривая что-то в окно.

-Судя по всему, полученная информация тебя расстроила, - он даже не повернулся на мое появление.

-Скорее, шокировала, - только ответил я, все еще раскладывая смысл написанного Кэсс по полочкам, - Мне нужно встретиться с Владимиром Волком.

Барон согласно кивнул и наконец удостоил меня вниманием. Только от прежнего хозяина замка остался один внешний вид в удивительно белом костюме.

-Я тебя слушаю, - он скрестил руки на груди и застыл неживой фигурой.

Я уже давно перестал ему удивляться, тем более что сейчас это не имело никакого смысла.

-Что это значит?

Прежде чем ответить он щелкнул пальцами, вызывая за моей спиной мягкое кресло. Взмахом ладони отбросил меня на него, чувствуя мое сильное волнение.       

-Я был удивлен не меньше твоего, Лис, - совершенно спокойно заметил он, - И это всего лишь капля в море, но для тебя ее вполне достаточно. Грядет Большая Игра, очередная Игра со множеством фигур на доске. Тебе еще повезло: ты Фигура, а не задрипанная безмолвная пешка. Правда, до определенного момента.

-Когда лягу под нож? спросил я, обливаясь холодным потом.

-Если мы не станем сейчас ничего делать ляжешь, - пожал Владимир плечами, - Грауссу всегда были нужны жертвы, это его стиль. Сначала Врата откроются всего на четверть, так сказать, в качестве генеральной репетиции. И тогда польется первая кровь. Наша кровь. И мы ничего не сможем сделать без сторонней помощи. И тогда в Реальности войдет Судья. Он остановит кровь и закроет Врата. И ему поклонятся. И он поставит условия. И их примут. И вновь нарушится Равновесие, ради сохранения которого Судья должен будет умереть. И тогда Врата откроются полностью Но ты должен жить, Лис, выживать любой ценой, любой ценой оберегать жизнь моей дочери. Я уже сделал несколько шагов в правильном направлении. Ты только не мешай мне. И не опускай руки. Нас много, если ты еще не понял; и мы подготовимся к предстоящим трудностям, поскольку хотим пожить подольше.

Я просто поражался его невозмутимости. Впрочем, хладнокровие полковника означало и его полноценную мозговую активность.

-А кто же устранит Судью?

-Вероятно, тот, кто его изобрел, - усмехнулся Владимир, - Конечный этап всей этой катавасии воскрешение Граусса. Я, конечно, полагаю, что твой чип всего лишь прототип, если Граусс рассчитывал уничтожить его после приготовлений к финалу всей партии. Кроме того, не в его правилах стоять на самой верхушке. Граусс был игроком, и всегда предпочитал двигать фигурки, оставаясь в тени. Скорее всего, так будет и в этот раз. Тебя уберут при помощи более усовершенствованной модели. В конечном итоге, она останется во главе Империи. Но управлять ею будет твой отец, предварительно обезопасив себя от ее возможного выхода из-под контроля. Есть, кстати, вариант исказить данную ветвь развития событий и вычислить того персонажа.

-А если Граусс и это предусмотрел? скептически предположил я, - Да конечно предусмотрел.

-В этом ты прав, Лис. Но в одиночку следить за каждым винтиком в такой сложной конструкции физически невозможно. А лишняя голова лишние глаза и уши. Однажды я обыграл Граусса. Поэтому знаю, что он хоть и имеет голову на плечах, но до бога еще не дорос. Надо все хорошенько обдумать. А тебе я советую перебраться к корам, а если есть желание, можешь вернуться в собственную Реальность. Там сейчас хватает всяких проверок и патрулей, так что защитой она не обделена

-Подожди, - притормозил я Владимира, собравшегося уходить, - Какова роль Кэсс? Ты можешь ее найти?

-Я пока не могу ответить ни на один из данных вопросов, Лис,- честно сказал полковник, - Кэсс давно выпала из поля зрения. Я хочу найти ее не меньше твоего, но пока результат отрицательный. А теперь извини, у меня много дел.

Вечером Барон покинул замок, предупредив, что вернется через целых три дня. На мой вопрос, что делать если появится очередной крестоносец, он только хмыкнул, выждал небольшую паузу, а потом пообещал, что никаких гостей ожидать не следует.

Когда стемнело и воздух наполнился мягкой свежестью, а небо усеяли точки звезд, мы с Кайлой перебрались на открытый балкон под самой крышей одной из башен, откуда можно было видеть огоньки ближайшей деревни. Я растянулся на пушистом ковре, раскидав руки в стороны. Закрыв глаза, я ощутил необыкновенную невесомость во всем теле. Это был сложный день, который наконец-то завершался. Все размышления и опасения стоило оставить, хотя бы на завтра. А пока мне очень хотелось забыть обо всех проблемах. Кэсс, Граусс, Чужаки, Судья Пошли бы все они на хер. Это МОЯ жизнь, а все остальное проходящие явления, чтобы о них помнить.

Пальчики Кайлы прикоснулись к моим губам.

-У тебя тяжелое дыхание, - почти шепотом заметила она, - Жадное, частое.

-Слишком перенервничал за день.

-Не просто перенервничал, - быстро определила она, прижалась ко мне, - Что случилось?

-Услышал много нового в свой адрес. Можно не буду вспоминать?

-Посмотри на меня, лисенок, - в тишине попросила Кайла.

Ее глаза наполнились каким-то непонятным, но чарующим сиянием. Такой я видел ее впервые. Такой обворожительной. Такой чистой. Когда я взглянул в ее глаза, мое сердце на миг сбилось с ритма, а предназначенный для  легких воздух застрял в горле. Сияние в ее глазах не отпускало, соединило наши взгляды невидимой нитью; да нет, видимой. 

-МНЕ веришь?

-Я больше не знаю кому и чему верить. Все опротивело, все это

Она вдруг прикоснулась своими губами к моим. Это было всего лишь секундное, еле заметное прикосновение, далекое от настоящего поцелуя. Но его хватило, чтобы на моих губах остался сладкий привкус, а нос поймал слабый аромат. Теплая волна разлилась в груди, в мозгу быстро собирался тяжелый дурман

Расплата не заставила себя долго ждать. Я пришел в себя, выкашливая блевотину, разбрызгивая ее на лицо. При попытке открыть глаза их пронзила жгучая резь, будто кто-то насыпал под веки стеклянной каши. Руки, чтобы хотя бы стереть отрыжку, предательски налились свинцом, желая мне захлебнуться в липкой противной жиже. Голова нещадно гудела, боль сдавила виски и затылок, а слева, там где находился чип, вращалось самое, что ни на есть, реальное сверло. Я не мог даже элементарно выдавить хоть какой-то звук помощи из забитого отрыжкой горла. Меня ожидала бы экзотическая Вторая смерть от удушья собственной блевотиной, если бы не своевременная помощь той, по чьей вине я оказался в данной ситуации.

-Сейчас, мой хороший, сейчас, - суетилась Кайла, стараясь придать моему телу сидячее положение.

Кисло-горькая масса сама собой выползла из горла, залив мою грудь. Я все еще задыхался и сердце грозило лопнуть в груди, несмотря на то, что Кайла бережно сполоснула мое лицо водой, вытерла отрыжку с губ и подбородка. Холодная жидкость разбавила стеклянную кашу под залипшими веками.

-Прости меня, лисенок. Я очень виновата, я не должна была так рисковать Прости.

-Что это было, твою мать? сглатывая остатки горечи, выдыхал я, - Мы переспали?

-Очевидно, это дефект устройства в твоей голове. Еще раз прости, лисенок.

Она крепко меня обняла. Кайла уже привела себя в идеальный порядок, даже слегка подкрасилась. На ней был темно-синий домашний халат и такого же цвета пушистые тапочки, в то время как я находился в глупейшем, смешном состоянии. И я буквально не мог ничего предпринять, чтобы выйти из него как можно скорее.

-Ты вправе на меня обижаться, даже меня ненавидеть, лисенок, - но все же в ее руках мне было очень и очень хорошо, - Я чувствую твою панику, чувствую как напугано твое сердечко. Я тебя не обижу, ты очень дорог мне

-Одень меня, - прервал я все ее причитания.

Наши с Кайлой отношения и без плотских утех сохраняли первичную свежесть. Мы были достаточно привязаны друг к другу, чтобы поддерживать наш союз огнем в постели. Кроме того, мне было абсолютно чхать на то, чем Кайла занималась, когда оставляла меня по очередной просьбе Владимира. Я ничуть ее не ревновал, полностью доверяя ее преданности. Если и было где-то что-то, то я, по крайней мере, об этом не знал и знать не хотел. Да и в любом случае, полковник наверняка бы заставил заткнуться всех возможных свидетелей. Мне же (как и ей) хватало и теплых слов из уст человека, который понимал все мои (ее) чувства и мысли, который взаимно верил мне (ей) и знал, что я (она) приложу максимум усилий для оказания какой-либо помощи.

А еще я всегда боялся предстать перед ней в нагом виде. Я почему-то ожидал, что мое тело вызовет у Кайлы улыбку, даже смех, наполненный обидными шуточками. Со временем моя фобия только укоренилась, я ненавидел свое тело, и никакая сила не заставила бы меня добровольно обнажиться целиком. В первый раз примерив разработанный мной лично плащ с особым стальным напылением, я больше никогда не снимал его и вполне охотно ложился в таком виде в кровать. Встав, наконец, на ноги в замке Барона, я сразу же одел его, и вот теперь мои опасения стали явью.

Кайла хотела этой ночи. Ради нее Кайла вывела мой рассудок из-под контроля. Надо же, всего одним прикосновением губ мастерски, искусно. Знала же, что по-другому и быть не могло.

-Ты все еще дуешься? она не спускала с меня глаз во время завтрака, - Ну хорошо, если хочешь правду

-Кстати о правде, - неожиданно сказал я, - Что ты еще знаешь об этой хреновине у меня в башке кроме ее дефектов?

-Одно время в рядах начальства коровской контрразведки служил генерал Райвэ Шоннтор, он и сейчас, кстати, там числится, - Кайла, кажется, была готова как можно скорее уйти от темы прошедшей ночи, чтобы не раздражать меня лишний раз, и ее сведения представляли определенный интерес, - Всего лишь числится, поскольку некоторое время тому назад без вести пропал, не оставив и Следа. Этот Шоннтор изучал вашу фамилию, в особенности собирал информацию о Грауссе. Насколько мне известно, Райвэ накопил довольно много сведений обо всем, что было связано с именем твоего отца. В том числе кое-что и про чип. К сожалению, мой статус не позволяет мне знать больше чем положено. Так что, я знаю об этой штуке в твоей голове слишком поверхностно: общее предназначение и эффект использования Я очень рисковала, желая ночи с тобой; боялась того, что могло произойти когда ты потерял контроль над собой. Я могла убить нас обоих Еще раз, прости.

Кайла протянула мне через стол руку. Я накрыл ее ладонь своими, ни секунды не колеблясь. Я ДОЛЖЕН БЫЛ ДОВЕРЯТЬ ЭТОМУ ЧЕЛОВЕКУ.

-Между прочим, ты оказался очень мил со мной, - улыбнулась Кайла, - Знаю, тебе не хочется говорить на эту тему, но мне понравилось

-Думаю, будет девочка, - неожиданно для нас обоих вслух предположил я, - Второй шанс, похоже, вряд ли обозрим в ближайшем будущем. Я хочу дочь, похожую на тебя, Кайла.

На ее глаза навернулись слезы. Как и я она надеялась, что все получилось с первого раза. Не знаю, на самом деле мысль о ребенке вспыхнула с такой силой, что в один момент перевернула все мои представления о том браке, который, до того, всегда меня устраивал. Ночь все изменила и надо было признать сей факт как можно скорее. Прежние отношения остались в прошлом. В слезах Кайлы я прочел все, что можно было прочесть по поводу произошедших перемен. Ей было отрадно услышать из моих уст положительное мнение о желании стать матерью. Я ощутил легкую дрожь под своей ладонью.

-Спасибо, что понял меня, - с той же ласковой улыбкой Кайла сглотнула ком в горле.

-Все равно невозможно что-либо уже изменить, - осторожно сказал я, - На самом деле нам нужен этот ребенок. И хорошо, кстати, что ты пошла на хитрость. Как ни крути, а я, пожалуй, лучше остальных гожусь на роль носителя импланта.

-У нас все будет хорошо, слышишь? в голосе Кайлы проявились металлические нотки, - Верь мне, лисенок. Я не хочу и не могу причинить тебе вреда, это главное. Все что я делаю, я делаю нам с тобой на благо. Только ВЕРЬ мне

Глава 5

В первый раз проникнуть к корам за Внешний Охранный сектор мне удалось только после второго путешествия в Академию. Тогда маршальские погоны все же преподнесли приятный сюрприз. Потому что получить заветный допуск и регистрацию на коровскую территорию без весомых аргументов погон, навыков, уровня Силы достаточно проблематично, чаще всего и совсем невозможно. Мне просто повезло (теперь я понимал, насколько). Я давно уже перестал ощущать привычный мандраж в этом муравейнике и часто тосковал без его бешеного темпа бытия (коры никогда, на мой субъективный взгляд, не умели по-другому). Теперь у меня было звание капитана и целое подразделение 12-го отдела разведки в подчинении. Вообще, как-то сразу чувствуются внутренние перемены когда нога ступает на коровскую землю. Потому что корам обоснованно плевать на твои достижения в Реальностях; они хотят ПОЛЬЗЫ У СЕБЯ ДОМА. И я, лично, больше гордился коровскими погонами нежели маршальскими. Я ЗАСЛУЖИЛ этого капитана. Кроме того, мое имя, как я уже упоминал, было здесь хорошо известно в силу расположенной по соседству с их территорией моей Реальности. Это был еще один плюс, пусть не всегда положительный, в силу так же уже озвученных мной причин.

Кайлу ожидало очередное задание от полковника Волка, потому я отправился к корам один. Мне было тяжело расставаться с ней всякий раз (а теперь особенно трудно), хотя она постоянно заверяла, что постарается вернуться как можно скорее. К корам я направился с одной-единственной целью по имени Райвэ Шоннтор. Я уже представлял, кто может мне помочь заполучить интересующую меня информацию. Я не собирался разыскивать генерала, мне он был неинтересен, впрочем, из чистого любопытства его личное досье можно было бы и почитать.

Шаттл приземлился на территории архивного сектора глубокой ночью. Я давно не появлялся в здешних краях и ожидал, что что-нибудь изменится за время моего отсутствия. Как и раньше, аппарат опустился на одну из множества специальных площадок, расположенную прямо в центре жилой зоны и облепленную сотней такси.

-Куда? деловито поинтересовался невысокий кор совсем молодой на вид паренек, когда я самостоятельно развалился в его гравимобиле на заднем сиденье.

Сканирование определило в нем кора, отжившего не одну сотню лет. Черт, я так соскучился по этим ребятам!

-А ты как думаешь? по-армейски сверкнул я глазами, чувствуя прилив бодрости.

Это был обычный гражданский, каких у коров всегда насчитывалось несметное количество. И он сразу распознал во мне важную шишку, начальство, потому и среагировал на мое требование соответственно.

-Понял, капитан. Вы только пристегнитесь.

Я и глазом моргнуть не успел как такси всего за пару секунд набрало максимальную для него скорость. Честно говоря, я редко видел таких оголтелых водителей, каким оказался этот малый.  Он рассекал со скоростью, при которой, обычно, влетают во встречную машину, завидев ее еще за пару километров до столкновения. Меня мгновенно прижало к спинке.  Просто чудо, как ему удавалось лавировать в потоке других авто, совершать маневры, и проскакивать через наиболее сложные перекрестки. Я просто закрыл глаза, чтобы не видеть своей смерти, по вине этого лихача, летевшей нам навстречу. 

-Конечная, капитан, - вдруг объявил  гонщик.

Он высадил меня на площади, буквально огороженной гравитакси по всему периметру. В самом ее центре находился лифтоприемник стеклянное прямоугольное строение метра в три высотой и около двухсот по площади, служивший входом и выходом для всех сотрудников архива, территория которого находилась под землей. Как и всегда здесь было не протолкнуться от бесконечного оживления сотрудники входили и выходили, такси отвозили и привозили, гомон стоял невообразимый. Нет, ничего не изменилось, да и не могло измениться.

Я вошел в только что опустевшую капсулу, откуда вылезло около полутора десятков человек. В самый последний момент в закрывающиеся створки впорхнула узкоглазая коротышка Оми-ко. Я узнал ее сразу: истоптанные кеды, затертые джинсы, длинная красная рубашка в крупную клетку, красно-желтая рабочая кепка козырьком назад, откуда все так же торчали растрепанные черные космы. И все так же узкоглазая сжимала в хрупких маленьких ладошках сразу несколько папок с документами.

-Уф-ф, еле успела, - выдохнула Оми-ко с частым от привычного бега дыханием, - Четвертый ярус, пожалуйста.

Она была слишком занята бумагами, чтобы соображать, потому не поняла кто перед ней стоит.

-Привет, подруга, - улыбнулся я, не торопясь нажимать кнопку указанного этажа.

Она подняла свою, как и обычно, слегка грязную мордашку на мой голос. С секунду коротышка затормозила взгляд на знакомом громиле. После чего радостно взвизгнула и повисла на моей шее, растеряв всю документацию.

Я познакомился с Оми-ко здесь же, в архивном секторе, видимо, навсегда пленившем это маленькое хрупкое создание. Она занимала самую грязную должность, какую можно было бы здесь получить должность курьера (страшное слово для каждого сотрудника во всех коровских уголках). Я и сам, одно время, занимался этим неблагодарным делом, и сбежал на второй день. После первых двух-трех часов горит не только обувь, но и пятки. Ноги готовы вот-вот разорваться от перенапряжения, каждый шаг приносит дикую боль, от которой приходиться бегать еще быстрее. Потому что курьер ДОЛЖЕН ТОЛЬКО БЕГАТЬ И БЕГАТЬ БЫСТРО. От бесконечных гонок, к тому же, болит голова, да и как она может оставаться здоровой, если: некто А требует какую-то квитанцию с подписью от Б, который обычно протирает портки на пять-шесть ярусов выше или ниже в кафе, и, как назло, именно сейчас его нет на месте, а есть его секретарша, и у нее обеденный перерыв, да и кабинет Б заперт на ключ, что Б, по оказии, забрал с собой, а тем временем А уже глотает успокоительное, требуя немедленно возвращаться со злосчастной бумажкой, но неожиданно для всех Б приходит к А сам, приглашая последнего сытно поужинать, и попутно прихватив документ с собой? И такое столпотворение происходит каждый день по нескольку раз подряд. Не хватает времени на элементарный перекус.

Но Оми-ко успевала, и этот факт не мог оставить меня равнодушным. Став, коровским сотрудником, я пересекался с ней очень часто. Оми-ко была у начальства на хорошем счету, ей поручали доставку наиболее важных документов, в том числе некоторых чертежей, представлявших интерес для разведки. Несколько раз она приносила документы лично мне в руки. Глядя на ее растерзанный от безостановочной беготни внешний вид, я чувствовал себя, как говорится, не в своей тарелке, словно это я был виноват в нещадной эксплуатации ее коротеньких, некогда прекрасных ножек.

Я и сам не знаю как Оми переступила порог моего дома. Каюсь, сочувствие переросло в симпатию. Это произошло так быстро, что я сперва даже и не понял, что узкоглазая уже довольно продолжительное время вызывала во мне какой-то особый трепет. Мне хватало Кайлы я был абсолютно уверен в этом. Однако рядом с Оми мне становилось не менее уютно и тепло. Она меня ОБОЖАЛА. Она меня РЕВНОВАЛА. Она мной ДОРОЖИЛА. Оми хотела, чтобы я был рядом с ней как можно чаще, она не скрывала преданности нашим отношениям. Для Кайлы это был серьезный соперник, и я не знаю, кто бы стал победителем в схватке за мое сердце. Но узкоглазая не была мне любовницей, Кайла об этом знала. Какое-то время я использовал Оми в качестве домработницы, одев на нее Ошейник, и ничуть не стеснялся ее присутствия. Кайла стоически переносила незваную гостью, хотя драки между обеими влюбленными в меня женщинами в мое отсутствие имели место. В принципе, они меня даже забавляли. Потом Оми-ко пропала, потом появилась, вновь пропала Она всегда помогала мне, старалась ради меня вылезти вон из кожи. Я мог поднять на нее руку, мог даже избить в каком-нибудь припадке необоснованной агрессии, Оми все терпела. А мне всегда было ее жаль. Я привязался к ней еще быстрее чем в случае с Кайлой, которую вряд ли бы смог заменить узкоглазой стервой (так Оми любила себя называть); это было бы слишком трудное решение, случись его принимать. Когда коротышки рядом со мной не было я о ней и не вспоминал; вместе с Кайлой для меня никого больше не существовало. Когда же Оми-ко оказывалась на ее месте, внутри меня что-то включалось, что-то приятное, родное. Как-будто я жаждал этих встреч, ее общения, ее присутствия под самым боком. И каждое ее появление вливало новые силы

-Это неправда Неправда Неправда, - скороговоркой зацикленно повторяла коротышка, вцепившись в меня как хищник в жертву.

Видела бы сейчас меня моя жена

-Отпусти, - мягко потребовал я; на самом деле, я не хотел, чтобы Оми-ко разжимала хватку.

Она отчаянно закрутила головой в знак отказа. Она была окрылена моим новым появлением в ее жизни.

-У нас будут проблемы

-Ну и черт с ними, - в порыве чувств Оми была, кажется, готова сразиться в смертельной схватке с целым миром, - Даже твою грымзу не боюсь, расцарапаю все лицо если появится.

Она никогда не называла Кайлу по имени и даже не признавала последнюю как мою жену. Впрочем, Кайла относилась к коротышке не менее жестко.

-Не боишься?

-Ее нет, а ты хороший, - с прежней категоричностью вновь напомнила узкоглазая, - Я не хочу, чтобы ты снова надолго пропал.

Лифт остановился на заданном Оми этаже. Она тут же поволокла меня за собой по узеньким переходам и широким коридорам кишащего людьми целого подземного комплекса из кабинетов и залов. Узкоглазая ловко отпихивала каждого встречного в сторону, не снижая скорости в плотном пешем потоке. Через пару минут мы юркнули в неприметную дверку за которой оказалась совсем крошечная комнатушка, до потолка заваленная стопками бумаг. Здесь и для одного-то человека было тесно, не говоря уже о двоих. Да еще, непонятно каким образом, нашлось местечко для громоздкого шкафа, куда Оми складывала сменную униформу. Я уже догадывался зачем мы здесь.

-Я скучала по тебе, мой Черный Лис, - сказала она, оказавшись со мной наедине.

Она не впервые предпринимала попытки меня соблазнить.         

-Лучше не стоит этого делать, - потушил я разгоравшийся огонь ее страсти, - Поверь, я не шучу.

-Ну почему ты такой холодный? резко вскричала она, затем вновь повисла на мне и осыпала поцелуями,- Ты нужен мне, Черный Лис В моем сердце больше любви чем эта драная кошка может себе представить Ты единственный человек, для которого я всегда держу его открытым Ты мой и только мой

-У меня к тебе просьба, - прервал я ее лирику, глядя в милые раскосые глазенки.

-Все, что хочешь, - Оми всегда таяла от моего особого взгляда, забывая обо всем на свете, даже о собственном влечении, - Все сделаю, мой Черный Лис.

-Мне нужно досье на генерала контрразведки Райвэ Шоннтора, - что же я делаю? - подумал я про себя, отчетливо представляя все последствия своего пожелания, а вслух добавил, - Его личное дело со всеми подробностями.

-Ага, - только кивнула размякшая Оми, не в силах оторвать глаз от моего гипнотического притяжения, - Архив Райвэ Шоннтор, контрразведка личное дело Когда?

-Через час материалы должны быть на моем рабочем столе, - мягко попросил я и чмокнул ее в лоб.

После моего прикосновения, едва уловимого кожей, она совсем разомлела. Закрыла глаза, затаила дыхание, будто собиралась упасть в обморок. Я на всякий случай сжал ее руки.

-Хорошо, - после продолжительной паузы выдохнула  расцветшая прямо на моих глазах Оми; она, похоже мало соображала в данную минуту, а я чувствовал себя настоящей скотиной, попусту подставляющей это существо под удар

Как я и ожидал, База Данных позволила мне узнать о нем крайне мало.

Райвэ дАлеармо Шоннтор Воин от Бронзовых Медведей, генерал по Реальностям выпал, что называется, из поля зрения в Большом мире почти сразу после бесславной и скорой кончины Третьей Империи. Довольно продолжительное время Райвэ никак себя не обнаруживал, а потом, так же внезапно, засверкал все теми же генеральскими звездами в коровском штабе. Это был очень сильный Воин (несмотря на принадлежность к клану, уступающему на несколько ступенек тем же Лисицам), отдавший предпочтение намерению стать кором. После, мягко говоря, хирургического вмешательства от прежнего Райвэ осталась только память. Коры провели удивительно тонкую работу по стопроцентному изменению практически всех физических данных обратившегося к ним Воина.

Райвэ никогда не был официально женат, даже детей не имел. Однако, БД хранила какую-то определенную информацию на сей счет, доступную, насколько я понял, очень узкому кругу лиц. Так же она и не раскрыла всех обстоятельств его скорого перевода из Штаба в командование контрразведки. Впрочем, сам факт секретности уже наводил на некоторые соображения. Тем не менее, первый отзыв о Райвэ на новом месте не заставил себя долго ждать. Была серьезная драка (с кровью и увечьями), которую он сам же и инициировал, по-другому и быть не могло. Новичков не любят в командовании каждой службы, поскольку это означает скорое смещение с полюбившегося кресла. Даже в ОВР и контр-ОВР, знаменитых жесточайшей дисциплиной в собственных рядах, нередки случаи неустойки. Райвэ не стал затягивать с выяснением отношений, понимая, что лучшая защита в нападении. Хватило одного неприемлемого взгляда. После драки провели, как и полагается в подобных случаях, обязательное тяп-ляп расследование, Шоннтору погрозили пальчиком, на том конфликт оказался исчерпанным. А вскоре последовало и то самое смещение вверх по служебной лестнице: какой-то хмырь прямо-таки страдал от пролежней на заднице, буквально рвясь на покорение новых высот.

Но Шоннтор свое получил, набрав очки авторитета среди коллег. Райвэ всегда умел окружать себя нужными людьми, выбрасывая за борт лишний груз. Еще один игрок по жизни как назвал бы его Владимир Волк. Хотя, на мой взгляд, до Граусса генерал Шоннтор все же прилично не дотягивал. Несмотря на то, что Райвэ был старым Воином, пережившем все три Империи (и, судя по некоторым подвигам, яростно ненавидел подобный уклад бытия), его просто нельзя было ставить в один ряд с Грауссом, если говорить о мастерстве двигать фигурки, оставаясь в тени. В отличие от Граусса, Шоннтор просто всегда стремился только выжить при экстремальных условиях. Генерал оказался обычным воякой, боявшимся собственной смерти, привыкнув к смертям своих врагов, а их он видел чуть ли не в каждом встречном.

БД оставила мне бесполезные крохи, скрыв всю основную часть, что уж там говорить о делах, которыми Райвэ Шоннтор занимался.

Я покинул архивный сектор с ожидаемым обидным результатом. И только перешагнув порог своего кабинета, я почувствовал приятную ностальгию, будто заново обрел смысл жизни. Подчиненные моего 12-го отдела были абсолютно искренне рады моему долгожданному возвращению. Я никогда не считал себя примерным начальником, частенько прощая им некоторые минусы, и практически не прибегая ко всей строгости воспитания. Мне достался мирный коллектив и он меня устраивал. Каждый сотрудник знал свои обязанности и старался их исполнить максимально добротно.

Заказанная мной Оми-ко папка уже дожидалась своего часа на ухоженном за время моего отсутствия рабочем столе. Едва я плюхнулся в кресло, не торопясь, однако, сразу же заняться документом, но желая сначала расслабиться, вдохнуть сладостный воздух рутины начальского кабинета, в дверь ожидаемо постучали.

-За время вашего отсутствия скопилась куча документов, Босс, - отрапортовал суховатый, совсем чуть-чуть сгорбленный Хавиер глава моего секретариата.

-Несите все, - кратко распорядился я, - И пришлите Иззи в помощь.

Всего за пару минут на столе вырос почти десяток стопок из папок и бумажек с отчетами. Глядя на все это безобразие, я довольно быстро пал духом. По мере того как бумаги стопка за стопкой скрывали от меня обзор кабинета, все меньше и меньше мне хотелось разбираться с данной макулатурой своими силами. Впрочем, Иззи белобрысый проворный малый, которого я ценил очень и очень высоко именно за его сноровистость прибыл довольно быстро, почти бегом. Он сел прямо на пол, захватив сразу два бумажных столбика с моего стола и быстро заработал длинными худыми пальцами, перебирая каждый листок (в основном, там были отчеты, рапорты, и результаты допросов и наблюдений, добрая половина которых потеряла  свою актуальность за сроком давности), в то время как я смог спокойно заняться Райвэ Шоннтором.

-Можно полюбопытствовать, Босс, кто это так вас заинтересовал? Иззи первым нарушил затянувшуюся на несколько минут тишину, нарушаемую лишь шуршанием бумаг, - Там может оказаться не вся информация, а я, все-таки, имею глаза и уши.

Между прочим, он был прав, ничего существенного в личном деле генерала Шоннтора я не обнаружил. А вот Иззи перешел ко мне прямо из контрразведки, где занимался уборкой коридоров и практически не должен был иметь никакого доступа к важной информации. До этого момента я и не слышал от него подобных высказываний.

-Вы можете мне доверять, Босс, - с легкой, слегка глуповатой улыбкой заметил Иззи, не отрываясь от работы, и, видимо, чувствуя мой взгляд на себе.

Я доверял Иззи с самого первого дня нашей встречи. Обычная мелкая сошка в подчинении важных дядек и теток, с которым всегда можно найти общий язык, он обычно проводил свободное время в барах в окружении смазливых девчонок, таких же пешек в общей рабочей системе. Кроме того, Иззи не привык жаловаться на свою работу или на способное довести до истерики начальство. Иззи всегда оставался каким-то живым, свободным от автоматизированности на рабочем месте и вне его (а-ля, программа работы и программа отдыха). Я уже не представлял себе 12-ый отдел без этого сотрудника. И вот он задал вопрос, на который мне следовало ответить правильно. Иззи не был стукачом и вряд ли бы мог ударить меня в спину, согласившись сотрудничать с кем положено. Но не готов ли он был трепаться сейчас, желая что-то выложить про офицера другой службы? Хотя

-Я всегда доверял тебе, - осторожно сказал я, возвращая папку на стол.

это был реальный шанс раздобыть волнующие меня сведения.

-Меня интересует генерал Райвэ Шоннтор

-Страшный человек, - хмыкнул Иззи, - Не удивлюсь если его исчезновение обернется его трупом. У таких как он полно врагов.

-Меня интересуют его дела, - уточнил я, почти перейдя на шепот(осталось только панически озираться по сторонам в поисках возможных точек, где могли бы располагаться подслушивающие устройства).

Иззи повернулся ко мне с озадаченным выражением лица.

-Вы хотите, чтобы я попробовал вам их достать?

-А ты можешь? слегка поднажал я, - Да наверняка можешь если первым завел разговор на эту тему. Кроме того, по той же причине я полагаю, что тебе что-то от меня нужно.

-Ну-у, у меня есть пара-тройка хороших знакомых, - он пожал плечами, - Но я хочу вам напомнить об утечке информации, за что никого по голове не погладят. Поверьте, я желаю вам только благ.

-Я прекрасно знаю чем нам это грозит. Но ты и сам понимаешь, что доступа к какой-либо служебной информации, касающейся членов старшего руководства (тем более таких служб как контрразведка или ОВР), у младших офицеров нет. Я даю тебе слово, Иззи, что если потянет неприятностями, я постараюсь вывести тебя из-под удара. Что ты хочешь?

-Неделю отгула, Босс, - загадочно рассмеялся он. Большего мне не нужно.

-По рукам, - я не мог сдержать нахлынувших на меня эмоций, - Сколько тебе нужно времени, чтобы встретиться с твоими знакомыми и все сделать?

-Дайте мне сутки, Босс, и я постараюсь принести вам все доступные материалы, - заверил он.

Только под утро мне удалось переступить порог своей служебной квартиры. После совместной с Иззи сортировки документации страшно хотелось спать; ноги сами понесли меня к заветной кровати. Я рухнул на нее, даже не сняв обуви. 

Ну и черт с ней, черт с ними со всеми. Я закрыл глаза, стараясь расслабиться и оставить собственное тело где-то далеко отсюда. Мне НЕОБХОДИМА была эта разрядка, и я сразу почувствовал внутри настоящую невесомость, выталкивающую меня из тела

Оми набросилась на меня подобно голодному хищнику, уселась сверху, обвила шею руками, чтобы прижаться губами к моему лицу.

-Наконец ты мой

-Ты какого хрена здесь делаешь? с перепуга я чуть не придушил узкоглазую стерву, - Да я тебя сейчас

Она закрыла мне рот своей хрупкой мелкой ладошкой. В бешенстве я резко дернулся всем телом, сбрасывая Оми на кровать. Через миг я намертво прижал тонкие ручонки.

-Ты такой забавный, - захихикала Оми-ко, игнорируя мою агрессию, - Такой сильный, такой беззащитный.  Я очень по тебе соскучилась, мой маленький Черный Лис.

Ее ласковый наивный взгляд привел меня в чувство.

-Ненавижу когда пугают, - я ослабил хватку, - Ты хоть подумала своими мозгами перед тем как идти сюда?

-Не сердись, пожалуйста. Я и правда скучала все это время. Ты очень нужен мне, мой добрый Черный Лис. Я хочу отпуск с тобой.

-Проси его у своих начальников, - буркнул я, слезая с Оми, - У меня нет таких полномочий. Как ты вообще вошла?

-Дверь была не заперта, - невинно объяснила она, как-будто сей факт мог служить оправданием самовольному проникновению в чужой дом.

Мне, по правде говоря, были до лампочки любые объяснения. Оми УЖЕ пришла ко мне и про себя мне не хотелось ее выгонять. Вся моя ярость была направлена против этого резкого прыжка на меня, от которого я едва не окочурился в диком испуге. Оми лежала прямо перед мной, ребенок, подросток, грезящий о счастье быть рядом с объектом своих воздыханий. Оми слепо верила в свои мечты, а мне не под силу было их развеять. Она была, своего рода, иллюстрацией сжигающего огня страсти, завладевшего Кэсс Индиго. Иногда даже бросало в дрожь от мысли алчущего желания Оми ласкать и любить меня столь жарко во всех смыслах. Я стал для узкоглазой каким-то идолом, объектом поклонения, целой религией. Даже представить себе не мог всех последствий ее разочарования. Еще меньше мне хотелось быть их виновником. И глупо было винить крылатого карапуза с целым колчаном стрел и пронзающего сердца без разбора просто из шалости, за невозможность избавить Оми-ко от ее зависимости. Это Кэсс я отшил просто потому, что успел дать от ворот поворот вовремя. Почему же с Оми все пошло не так?

Узкоглазая села на колени, протянула руки ко мне.

-Не сердись, прошу тебя, - в ее голосе заговорила ласка, - Иди ко мне. Я помогу тебе успокоиться.

-Последнее время я только и слышу про то, что мне нужно успокоиться, - вопреки ее желаниям я сел на самый край кровати, - Есть, правда, одна маленькая проблема как только хочу так и сделать, обязательно что-нибудь происходит.

Оми обняла меня сзади, уперлась заостренным подбородком в плечо.

-Потому что ты хороший, - зашептала узкоглазая, отчего по всему моему телу прошла теплая волна, - Они играют с тобой, отрывают от тебя очередной кусочек, когда старая рана вот-вот затянется.

Оми плавно потянула меня назад, опустила на спину.

-Закрой глаза, - сказала она и провела по моим опущенным векам пальчиками, - Я сделаю тебе массаж, ты только расслабься.

-Послушай

-Нет-нет-нет, - быстро остановила она, - Никаких разговоров.

Ладони Оми-ко прикоснулись к моим вискам, плотно к ним прижались. Я услышал пульс собственной крови, усиленный, наверное, сотней динамиков. Будто исполинский барабан стучал, перекрывая все остальные звуки. Оми не в первый раз проводила со мной эту процедуру. Каждый новый сеанс существенно отличался от предыдущего. Но глухой стук всегда начинал релаксацию, вызывая галлюцинацию движения вокруг меня. И даже когда Оми отпустила виски иллюзия продолжалась. Оми раскрыла плащ, раскрыла на груди пуговицы темно-синего кителя разведслужбы. Что-то теплое проникло глубоко под кожу, в самое мясо. Но боли не было. Пришелец сразу зашевелился, защекотал, разбрасывая по телу электрические искорки. Несметное количество миниатюрных уколов достало до каждой клеточки. У меня захватило дух. Я не заметил как затаил дыхание от расслабляющего эффекта. Пришелец внутри, тем временем, быстро переместился к горлу и раздвоился. Вместе парочка вновь защекотала, разбрызгивая колкое электричество, а в следующую секунду каждый из пришельцев выдал еще по одному клону. Совсем скоро их были сотни, тысячи. Они бегали в моем теле безостановочно, рождая все больше электрических частиц. Все вместе и создавало те ощущения вибрации, которые очень трудно передать словами. Я перестал чувствовать свое тело. Я сам был электрической россыпью, а пришельцы моими верными солдатами, посланными на войну с клетками, не желавшими передышки. Я поймал этот кайф и больше ничего не хотел, даже мыслить, целиком отдавшись во власть покалывающих ощущений

-Ты очень мало отдыхаешь, - пожурила Оми по окончании процедуры, благотворное действие которой продолжалось и в последующие минуты, - Стрессы не отпускают тебя, давят. Ты один, что лишний раз доказывает полное отсутствие помощи со стороны.

-Может оно и к лучшему, - апатично зашевелились мои губы, - Пошли все на хер.

-Мой бедный Черный Лис, - хихикнула она, заботливо теребя мои волосы, - Тебе так не хватает обычной опеки. Ни ласки, ни тепла всего этого барахла достаточно в каждой уважающей себя кикиморе, положившей на тебя глаз. Но я-то знаю, ЧТО тебе нужно Я взяла отгул на несколько дней, я имею на него все основания. А ты обязательно защитишь меня от нападок начальства, правда?

-Да ну его на хер, твое начальство. Ты со мной

Когда пришел Иззи, я все так же продолжал дремать на кровати. Услышав стук в дверь, я нисколько не взволновался, поскольку Кайла обязательно вошла бы без предупреждения. Да если бы это и была Кайла, волноваться так же не стоило. Первые три удара я лениво проигнорировал. Одновременно со второй дробью я неожиданно вспомнил о своей просьбе насчет генерала Шоннтора, и попытался было вскочить с кровати, будто в задницу укушенный. Однако, Оми, вроде бы миролюбиво спящая под боком, и сцепившая на мне руки, вдруг усилила свою хватку, удержав меня на месте.

-Это может быть мой сотрудник, - я безуспешно попытался освободиться от ее объятий, - Я очень его жду.

После третьего тук-тук-тук Оми сама открыла гостю дверь. Я услышал короткий диалог, во время которого мысленно смотрел на все происходящее со стороны. Ей-богу, цирк, комедия. Интересной была сейчас, наверное, и реакция Иззи. Он много чего знал обо мне, знал в лицо мою жену, знал о наших с ней отношениях. Нет, Иззи, конечно, будет молчать, хотя бы потому, что не застукал нас в одной кровати совершенно нагими. С другой стороны, между нами ничего и не было и быть не могло (как выяснилось у Барона, к счастью для меня). Но вот диалог в дверях смолк, оборвав и мои переживания. А спустя всего несколько тягостных секунд Оми вернулась, сжимая в руках узкую пластинку с кодером. Я попробовал забрать заветный носитель информации, но раскосая террористка (иногда она меня просто бесила) ловко спрятала руки за спину.

-Я тоже хочу знать, что здесь, - резво осадила Оми-ко.

-Это уже слишком. Ты без спроса заявляешься ко мне в дом, встречаешь моих гостей, а теперь пытаешься сунуть свой нос в мои дела.

Она с улыбкой передразнила меня, скорчив обидную физиономию.

-Ты забыл добавить, что я стащила для тебя одну папочку, о содержимом которой тебе знать не положено. Мне пришлось пойти ради тебя на воровство; между прочим, я до сих пор так и не удостоилась ни единого слова благодарности. Так что, если ты не удовлетворишь мое любопытство, кодер, в лучшем случае, не достанется никому.

Оми даже показала язык. Я сжал кулаки под давлением негативных эмоций. Действительно, стерва, если не назвать жестче. Мне ничего не оставалось, кроме как принять ее условия.

После нажатия клавиши, вмонтированной в декодер, перед мной вспыхнул экран с голограммой целого каталога документации, находившейся под контролем генерала Райвэ Шоннтора. От меня требовалось только найти необходимый раздел, сесть поудобней, и заняться чтением.

-Эйкоб Граусс Афтер, - вслух задал я системе поиска, вмонтированной в декодер.

-Кто это? спросила Оми, явно заинтересованная названным именем.

-Мой отец, - коротко ответил я.

Словосочетание Эйкоб Граусс Афтер вспыхнуло на экране практически одновременно с моим комментарием. Перелистнув страницу, я с удивлением обнаружил еще несколько разделов, так сказать, целое досье на каждого из членов нашей семейки. Граусс, Файхе, Теодор, и я Райвэ Шоннтор, похоже, изучал имя моего родителя очень подробно. Впрочем, Кэсс Индиго и для него оказалась недосягаемой. Немного поразмыслив, я решил сначала порыться в сведениях обо мне самом. Все же, устройство было имплантировано в МОЮ голову. В считанные минуты я перелистал половину собранного материала. С каждой новой страницей надежда на получение заветных сведений таяла прямо на глазах. Впрочем, оставался еще Граусс, уж там-то наверняка было возможно что-либо найти. Но неожиданно я наткнулся-таки на эту схему с расчетными формулами. И даже не поверил своим глазам в первую секунду. Это был самый настоящий чертеж, выполненный от руки, и, скорее всего, от руки самого Граусса. Там еще были, я так понимал, письменные расшифровки и пояснения, однако данный язык оказался мне незнаком какие-то фигурные закорючки. По телу промчалась слабость, мне пришлось сесть на кровать. Конечно Оми не могла не испугаться моего поведения. Я и страницы-то листал в приступе дикой лихорадки. Странным было, однако, то, что Райвэ, досконально перебиравший членов нашей семейки одного за другим, не потрудился перевести всю эту абракадабру на понятный язык. Он сам-то понимал куда влез? А мне оставалось тупо пялиться в голограмму, не в силах сейчас соображать, будто я узнал только что страшную весть. Не могло это происходить со мной, просто не могло. Перед глазами пронесся целый полнометражный фильм, стартовавший с момента убийства пленного солдафона во всех подробностях, и завершившийся признанием Кайлы в замке Барона

-Какой забавный язык, - вдруг услышал я заинтересованный голосок узкоглазой Оми и сперва даже не понял о чем идет речь, - Ну да, это один из мертвых диалектов старого рунического языка. Найти к нему перевод крайне сложно.

-Но ты знаешь? я подался к ней всем телом, крепко сжал в своих объятьях, не в силах себя сдержать, - Ты можешь перевести, да? Читай, прошу, Оми, читай.

На тот момент мне даже и в голову не пришла мысль о странном совпадении всех последних событий, связанных с новым появлением Оми в моей жизни.

Она, вроде бы, поняла мои эмоции, бившие через край. Я дал ей возможность про себя изучить весь текст (мне стоило больших усилий выдержать эти минуты). В принципе, Кэсс выложила о чипе всю основу, подробностями можно было не заниматься. Если только здесь не были зашифрованы инструкции по его управлению.

-Здесь описание устройства, изображенного на схеме, - наконец подытожила Оми-ко, - Это чип, содержащий три ядра информации, приводящей его в действие. Чип активируется исключительно в соединении с биологическим материалом. Основное ядро, приводящее устройство в рабочее состояние, заглушает естественные процессы мозговой деятельности его носителя, практически беря на себя функцию дополнительного интеллекта и активируя второе ядро. Оно способно преобразовывать электромагнитные волны  носителя устройства в волны особо настроенной частоты, разрушающие, таким образом, структуру большей части известных по Реальностям материалов природного и искусственного происхождений, растворяя их до молекулярного уровня. Третье ядро играет ключевую роль (так сказано в тексте), поскольку именно оно поддерживает физические процессы носителя чипа в стабильном состоянии. Практически, третье ядро сохраняет носителю жизнь в период активации устройства, предохраняя его от пагубного воздействия данных волн. Все эти процессы происходят на межклеточном уровне, поэтому в тексте нет подробностей на сей счет. Чип срабатывает в результате определенной активности мозговых зон. Кроме того, он содержит некую защиту от внешних перегрузок, так или иначе влияющих на физическое и психическое состояние носителя в момент деактивации. Что именно имеется ввиду под словом защита в тексте тоже не упомянуто. Это все. А почему?

-Спасибо, - остановил я ее опасливое любопытство, которое могло привести к нежелательным для нас обоих последствиям, - Ты можешь переписать для меня всю эту азбуку в оригинальном варианте?

-За поцелуй, - хитро прищурилась Оми.

Мне было совершенно плевать, откуда она знала данный язык. Она обязана была знать как можно больше языков, в том заключалась часть ее работы. Я чмокнул узкоглазую в губы; Оми была без ума от счастья, в то время как я был всецело поглощен свалившейся на меня информацией. Безусловно, она оказалась всего лишь частью, Райвэ Шоннтор, наверняка, знал больше. Я не исключал, что генералу были известны и кое-какие имена. Вполне вероятно, что его исчезновение могло быть связано именно по причине непосильного объема той информации, которой он обладал.  Но даже теперь - после всего услышанного, у меня так и не возникло желания заниматься поисками Райвэ. Я узнал то, что ДОЛЖЕН был знать, большего мне не требовалось; большее теперь мог обнаружить Владимир Волк

Несчастный буквально вылетел из спорт-бара подобно самой настоящей птице, и шлепнулся лицом в дерн, метрах в шести от входной двери.

-И не появляйся здесь больше, собака!!!

Здоровенный детина, самолично выкинувший бедолагу из питейного заведения, вернулся на свое рабочее место бармена в крайне недовольном настроении. Видимо, произошла стычка, свидетелем итога которой я стал. Я никогда не бывал здесь раньше; и вряд ли бы появился вообще, если бы не полковник Волк, назначивший мне несколько часов назад встречу в данном месте. Как теперь оказалось, я пришел первым, хотя, надо признать, не очень-то на нее и торопился. Когда мое желание встретиться с Владимиром было-таки наконец удовлетворено, чего я так хотел уже не первые сутки, мне вдруг стало как-то не по себе. На этой встрече больше настаивал полковник, которому, похоже, было что сказать. Я не сомневался, что он устроит мне нагоняй за наглое пользование Оми-ко в качестве рук, схвативших больше чем положено. Ну что ж, у меня тоже было что предъявить ему, чтобы грамотно и надежно обороняться.

Совсем недавно проветренный, спорт-бар практически пустовал, сохраняя атмосферу тишины и, как следствие, уюта перед началом бури. Согласно заверениям все того же амбала бармена, к полуночи народ должен был собраться, поскольку именно сегодня стартовал очередной этап регулярного чемпионата. И в первой же игре встречались лицом к лицу два непримиримых соперника и главных претендента на кубок. А значит следовало ожидать чего угодно. После его предвкушений славного мочилова я надеялся, что мы с Владимиром уберемся отсюда задолго до побоища алчущих параллельной схватки фанатов. Я попросил бармена сварганить какой-нибудь мягкой безалкогольной смеси и занял ближайший к дверям из двух десятков других столиков. Я очень нервничал в этот момент. Уж поскорее бы пришел Владимир.

Он появился ровно через пять минут, когда я уже потягивал мутную жидкость с запахом хвои.

-Мальчик, чего-нибудь покрепче, - на ходу потребовал полковник, щелкнув пальцами.

На самом деле, это была одноразовая копия Владимира Волка, облаченная в кожан и легкие спортивные кроссовки, так сказать, его глаза, уши и язык на время предстоящей беседы. Он сел напротив меня. Чиркнула привычная зажигалка; Владимир сделал продолжительную глубокую затяжку и откинулся на спинку стула. Холодный взгляд полковника заставил меня смотреть в полупустой стакан. Молчание между нами продолжалось до того момента как бармен поставил перед Волком большую кружку с прозрачной жидкостью. Полковник сделал короткий глоток, многозначительно хмыкнул от полученного удовольствия, после чего вновь вперил ничуть не потеплевший взор мне в лицо.

-Ты зачем полез в архив, кусок идиотизма? негромко начал полковник, - И ладно бы сам, так еще желтомордую подставил.

-Я

-Тебе сейчас молчать надо, - он даже поднял кверху палец, - Кража документов, пусть они и вернулись на свое место тихо и незаметно как и пропали крупный косяк, за который и тебе и узкоглазой могут намотать на всю катушку. Почему ты всегда находишь проблемы там где их не может быть по определению? Неужели ты рассчитывал найти всю эту бодягу про ядра и все такое в личном деле Шоннтора? Кстати, кто этот всезнайка, назвавший тебе имя  нашего генералишки? Впрочем, это уже не так важно.

Пока я долго соображал, полный недоумения, и пристально разглядывая слегка подобревшее лицо Владимира, он, как ни в чем не бывало, сделал еще один глоток алкоголя, который расслаблял его прямо на моих глазах.

-Что ты так на меня смотришь? невозмутимо спросил Волк.

Тут только я понял весь расклад провернутой им комбинации. Полковник использовал мое любопытство по-своему. Оми, конечно, встретила меня совершенно случайно, но с момента ее махинаций с заимствованием некоторых документов из архива все пошло по правилам полковника. И не просто так она оказалась в моем доме в тот момент, когда Иззи принес мне декодер. Волк просто ловко подцепил узкоглазую, и хорошо, что поймал не кто-либо другой. До моего прихода у Оми было время впихнуть подслушивающее или подсматривающее (а скорее всего, оба) устройство куда-нибудь под кровать.

-У нее не было других вариантов, - полковник будто прочитал все мои мысли, - Ты уж не обижайся и не обижай эту чертовку. Между прочим, всему виной твой длинный нос Ну как, доволен тем, что, наконец, узнал? Что чувствуешь?

-Не знаю, - я искренне развел руками, - Но знаю точно - до того момента когда я шагнул в телепорт, чип не срабатывал ни разу. А ведь в меня стреляли, мне наносили тяжелые увечья, от которых я реально мог умереть, а уж о дуэлях в Круге Силы вообще говорить не приходится.

-Хм, - задумчиво промычал полковник, а потом подался вперед, приблизив свое лицо ко мне и дыша перегаром, - Все потому, что до этого телепорта ты никогда не боялся по-настоящему, и отправлял в никуда противников послабее, - почти шепотом пояснял он, - У тебя в башке холодный циничный расчет, Лис. Совсем как у твоего папочки. Жизнь не более чем игра, полная мертвых фигурок, не способных на чувства, и которые никогда не выйдут из подчинения воле хозяина. Ты прав: ни Кэсс, ни Теодор не годятся носить это устройство в своих телах. И знаешь, почему? Граусс всегда был Лисом, данный знак по крови принадлежит всем его детям. Но только эти двое стремились сменить его, желая Силы. А вот ты навсегда с ним останешься, даже если он вдруг станет тебе противен, в чем я, кстати, сильно сомневаюсь. Свобода без границ, свобода действий ТВОЯ ДУША, ТВОЕ СТРЕМЛЕНИЕ, ТВОЙ ПУТЬ. И все из чувства собственного страха примитивного выживания. Граусс живет в тебе с самого твоего рождения, Лис, а чип средство, которое ты очень хотел бы испытать в действии.

Сказать, что мне было неприятно его слушать, значит ничего не сказать. С тем же успехом Владимир мог угрожать лишить меня жизни или выдвинуть какие-то ультимативные требования.

-Но знаешь, я бы тоже хотел, чтобы ты научился управлять этой хреновиной независимо от внешних факторов раньше назначенного часа, - столь же внезапно признался он, - Думаю, такой сценарий Грауссом не предусмотрен.

-А если нет?

-На самом деле ты вообще не должен контролировать свою электронику, Лис. Ты пистолет с ограниченным количеством боезапаса. И как только твои ресурсы истощатся, тебя отправят в утиль. Вот поэтому энергия должна сохраняться нетронутой как можно дольше. Нам следует понять все тонкости в работе импланта, - уже громче и расслабленнее добавил полковник и откинулся на спинку стула, - А сделать это можно только заставив его работать. Быть может, кстати, представится шанс усилить его мощь и долговечность.

-И как же ты все это себе представляешь? я не мог не сдержать улыбки, - Я даже не знаю в каком месте расположен чип в самом ли мозгу или же приклеен сбоку. Прикажешь поменять голову?

Последняя мысль развеселила окосевшего Владимира, хотя радоваться-то было абсолютно нечему. И на пьяненький смех полковника я смотрел с чувством отвращения если не ненависти. Впрочем, длился он совсем недолго и на лицо Владимира вновь вернулось холодное выражение.

-Строго между нами, Лис, ты стал бы очень дельным Императором, - вместо ответа на мой вопрос выдал Волк, - А я приложил бы максимум усилий, чтобы твое правление продолжалось как можно дольше. Вдвоем мы провернули бы столько дел, ты и представить себе не можешь, сколько бы взял в этой жизни.

Хотя (чего скрывать) мне и было отрадно услышать подобное откровение, само желание Владимира про Императора в моем лице звучало еще более абсурдным чем мысль о создании Империи. Я и не думал, что кто-то, тем паче Владимир Волк, будет настолько взбудоражен одним только существованием импланта, несущего огромную разрушительную мощь, что ему в голову придет идея использовать адскую машинку в собственных интересах. Оказывается, инородное тело в моих мозгах представляло еще и лакомый кусок, чтобы применять его по назначению желал бы один Граусс. Видимо, мои мрачные настроения отобразились и на лице, поскольку полковник вновь расплылся в благодетельной улыбке. Его накрывало с дикой скоростью.

-Ты извини меня, Лис, - впрочем, несмотря на алкоголь, язык полковника функционировал все еще отменно, - По правде сказать, тебе просто круто фартит, чего нельзя спокойно выносить. Граусс, что ни говори, ПОДАРИЛ тебе страшную силу, в какой-то степени, бессмертие; халявные маршальские погоны, личная жизнь, черт, тебе не на что жаловаться. При всем при том, на твоих руках так мало чужой крови, что большая редкость для Воина. И почему такие как ты из шага в шаг наступают в гавно? Еще раз, извини меня, Лис. Что я могу для тебя сделать?

Мне показалось, я увидел слезы в глазах полковника. Совсем как перед моим путешествием к Риональду. Но теперь это были другие слезы, их смысл до меня пока не дошел.

-Единственное, что я хочу встретиться с Кэсс, - пожал я плечами.

-Кэсс, - хмыкнул Владимир (слезы, все же, мне показались) и усмехнулся, - Да сука она, твоя Кэсс. Хоть и приходится тебе сестрой.

Перед тем как мы расстались Владимир спровоцировал жесткую потасовку между незаметно заполнившими спорт-бар фанатами, желавшими посмотреть на игру любимых команд. Едва начался матч, автоматически сработала система ретранслирования, имевшаяся в каждом подобном заведении: объемная голограмма переполненного зрителями стадиона проглотила весь бар, перенеся его обитателей на виртуальную трибуну совсем рядом с футбольным полем. Эмоционально насыщенный голос комментатора едва мог перекричать рев почти сотни тысяч глоток всякий раз когда атака той или иной команды обострялась до предела. А игра захватила прямо с первых секунд. И неудивительно, что я переключил свое внимание на схватку заклятых соперников (каждый из которых становился чемпионом неоднократно), алкавших начать турнир с победы. Матч сразу взвинтил высокий темп, примагнитив к себе все мое внимание. Я никогда не считал себя любителем футбольных баталий и не интересовался этим видом спорта вообще. Поэтому игра, со всей ее бешеной скоростью, проглотила меня с потрохами, я даже не знал за какую команду стоит больше переживать. Черно-красный полосатый Ракетоносец с легкостью вспарывал линию обороны желто-золотых Битых Стекол, но их голкипер, кажется, знал приемы телепортации, всегда накрывая мяч в самый последний и, казалось, безнадежный момент. И напротив, трехлучевая вилка атаки Стекол - центр и фланги проникала во вратарскую зону при каждом контрнападении, где ее уже ждали непроходимые защитники. Я забыл обо всем на свете, затаив дыхание наблюдал за каждой атакующей и оборонительной комбинацией. При всем при том, игра проходила без силовых стычек или грубых приемов, сохраняя гладкое скоростное движение. Мяч, запакованный в особую упругую сферу из темного серого материала, принимавшую на себя каждый удар, был снабжен особыми камерами, выводившими на огромное табло над стадионом каждое, пусть даже и неумышленное, касание рукой либо пересечение линии ворот, арбитрам оставалось только фиксировать офсайды.

Я пропустил тот момент когда началась вся эта потасовка, намертво прицепив свой взгляд на поле. Краем глаза только уловил короткий взмах руки Владимира с последующим шлепком по челюсти какому-то бедолаге. Короткого движения оказалось достаточно, чтобы, и без того, неприязненно настроенная друг к другу публика схватилась в преждевременном, массовом силовом противостоянии. У меня не было никакого настроения ввязываться в общее выяснение отношений. Понимая, что действо на поле становится безвкусной декорацией к яростной драке, я попытался как можно скорее и неприметнее покинуть поле боя. На выходе, однако, меня встретило плотное коренастое тело представителя фанатов Ракетоносца, широкое лицо которого было размалевано в тон спортивной формы членов команды.

-И куда же мы собрались, а? он расплылся в хищнической улыбке (если она вообще присуща зверям), - Тебе, что ли, не привили чувства локтя?

Это был обычный кор, проводящий большую часть времени в какой-нибудь неприметной должности, той же канцелярской крысы, например. Мне не следовало всерьез его опасаться, резкий удар под дых и он обязательно сложится пополам. Но прежде чем кулак фаната полетел мне в лицо, а я машинально дернулся в сторону, стараясь избежать этого крепкого удара, мощная нога полковника Волка врезалась бедолаге в грудь. Последнего вынесло подобно заряду из пушки. Бедолага вылетел в ночь едва ли не вместе с дверьми.

-Иногда приходиться драться голыми руками и ногами, Лис, - с азартными искорками в пьяных глазах напутствовал Владимир, - Прошу на выход. Тебе здесь больше делать нечего.

Оба его кулака уже кровоточили от ссадин. В следующую секунду кто-то приземлился клону полковника на спину с намерением его повалить. Я не стал дожидаться финала массовки и одним прыжком выскочил из спорт-бара.

Телепорт вывел меня прямо на порог собственного служебного дома. От пережитых последних минут тело гудело в напряжении, в кровь все еще выбрасывался адреналин. Вроде бы ничего серьезного не случилось, тем более, я вообще не пострадал. Клон полковника вовремя подоспел на выручку, устранив моего оппонента. Хм, а не была ли вся потасовка тестом для устройства в моей голове?

-Мы должны понять все тонкости в работе импланта. А сделать это можно только заставив его работать, - так, кажется, сказал Владимир. Наверняка, он намеренно выбрал спорт-бар для встречи, да еще перед самой игрой двух основных конкурентов за кубок. Потому он и пришел мне на выручку, что чип не посчитал нужным ликвидировать этого клоуна. Хотя, в тот момент я меньше всего надеялся на активацию устройства. Что ж, как бы там ни было, а кое-какие выводы, все же, напрашивались

Смесь всеобщего рокота на забитых до отказа трибунах, старавшегося его перекричать жужжания комментатора, и грохочущего хаоса между враждебной друг к другу публикой, не стихала, все еще раздирала мою голову на части. Даже покалывало в левой ее стороне. Я глубоко дышал, стараясь как можно скорее успокоить взбудораженные нервы, трудно сказать, почему все это продолжалось так долго. Неприятные минуты остались позади, можно и нужно было перевести дух. У меня даже не получалось в памяти воспроизвести все те ощущения, нахлынувшие на меня во время первых минут захватывающей игры в мяч ногами.       

И когда дверь дома неожиданно отворилась, тело Оми, невесть как вновь оказавшейся внутри, преобразилось в красно-зеленый сгусток тепла, напоминавший человеческую фигуру с большой натяжкой.

ЦЕЛЬ ЗАХВАЧЕНА. АТАКА. ДА/НЕТ. НЕТ. (Похоже, не только мне частенько улыбалась удача в этой жизни.)

-Я почувствовала твое появление, - она резко осеклась, - Что с тобой?

А в следующий миг ей пришлось подхватывать мое крупное тело, заваливающееся на пол. Оказавшись в напряженных объятиях хрупкой Оми-ко, я слегка пришел в себя, несмотря на продолжавшееся головокружение. Все мышцы мои онемели, колющая боль в левой стороне головы стихала очень медленно. С превеликим трудом узкоглазая втащила мое тело внутрь дома, после чего опустила меня на пол.

-Да что же с тобой, мой маленький? она не на шутку перепугалась, побелела в испуге, - Ты ранен, да?

-Благодаря полковнику Волку, - попытался пошутить я, чувствуя что-то липкое на губах.

-У тебя кровь носом, - Оми прикоснулась к ним пальцами, - Сейчас, сейчас я что-нибудь придумаю. Потерпи, мой маленький Черный Лис.

Я закрыл глаза, чувствуя приступ тошноты. Сглотнул. Сердце часто колотилось где-то под самым горлом. Как нарочно, в голове не было ни одной отвлекающей мысли. Все сознание переключилось только на эти крайне неприятные ощущения. Кровь из носа не останавливалась, я чувствовал ее соленый привкус, вдыхал ее металлический запах, пытался стереть с губ языком.

-Вот, нашла, - с этими словами Оми прижала к моему носу какую-то тряпку, - Нужно остановить кровь Раньше я никогда не видела тебя таким, мой маленький. Мне совсем не нравится твое состояние. Может, расскажешь о своих неприятностях? Во что Владимир Волк тебя впутал?

Иногда меня просто бесила эта ее опека.

-Ты хочешь его наказать?

-Его давно следует проучить за бесцеремонность, - храбро заявила узкоглазая, - Он не имеет никакого права с тобой так обращаться.

-Не поделишься планами? скептически поинтересовался я и добавил многозначительно, - Хотя бы сейчас.

-Ты о чем? Оми явно была сбита с толку, тем больше я испытал от этого наслаждения.

Даже боль в левой части головы окончательно меня оставила, но встать я опасался.

-Владимир признался, что цепко прихватил тебя за кражу известных нам с тобой документов. У тебя не оставалось иного выбора, кроме как выполнить поставленные им условия.

В сущности, срал я на эти манипуляции полковника чужими руками. Как говорится, одна голова хорошо, но две еще лучше. Эта проблема касалась далеко не одного меня, чтобы все расхлебывать в одиночку, тем более, что в одиночку у меня не было ни одного шанса заполучить все ответы.

-Прости меня, мой хороший Черный Лис, - выражение лица Оми скуксилось до отвращения, хотя узкоглазая продолжала прижимать к моему носу скомканный лоскут, - Я

-Ладно, ладно, успокойся, - быстро заговорил я, не желая видеть ее слезы, - Это и моя вина. Я использовал твои чувства в корыстных целях. Ты только не плачь, договорились?

А все-таки я добился желаемого результата заставил узкоглазую понервничать, в следующий раз будет знать, как приходить в мой дом без приглашения. Она прямо-таки расцвела сквозь слезы от моей просьбы, обхватила меня руками, чуть ли не накрыла меня своим телом, долго и часто целовала в губы. Ее сюсюканья не могли оставить меня равнодушным. Я был нужен ей как воздух.

-Я больше не подставлю тебя, мой Черный Лис, - скороговоркой тараторила она с частым дыханием, - Я люблю тебя, мой маленький. Я все для тебя сделаю, все что ты захочешь. Но не подставлю. Владимир еще не знает на что я способна. Он дорого заплатит за свою самоуверенность

-Я тоже проштудировал все его заметки о Грауссе, - цокнул Владимир, - Не пойдет, одна шелуха, по большей части. В основном, все содрано из Базы Данных. Тем не менее расстраиваться не следует.

-Ты что-то вычислил, - осторожно предположил я.

Полковник развел руки в стороны в знак согласия и широко улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами, отшлифованными, казалось, не хуже бриллианта. Он вез меня на встречу с одним из клонов моей сестры, которых, по словам Владимира, можно было пересчитать по пальцам. Новость о том, что Волку удалось отыскать, пусть и не саму Кэсс, но ее клона, пролилась на меня целебным бальзамом. Хоть что-то порадовало за прошедшую неделю, за время которой я и думать забыл о полковнике, сосредоточившись на записях Райвэ Шоннтора о моем отце. Я и сам не знал, что хотел найти. В первую очередь, имена людей, помогавших Грауссу в создании его импланта. Кроме того, если полковник был прав, то мне следовало так же найти хоть какие-то отрывки с упоминанием о доработанной модели источника разрушительной силы. Я прочел записи от корки до корки и все без толку. Да, там были какие-то имена, в основном, имена коровских Штабных (Виктория Абесса, Алексей Маурелио, к примеру), ни о чем мне не говорившие, скорее, разочаровавшие. Потому что Райвэ Шоннтор не раскрывал никаких фактов, связанных с каждым из обозначенных высших офицеров. Видимо, данная информация даже ему оказалась не по зубам. Что же касается доработанной версии импланта, Граусс, похоже, унес ее с собой в никуда, не оставив никаких следов. Неудивительно, что теперь я просто сгорал от нетерпения увидеть би-Кэсс, как назвал ее Владимир. По правде сказать, отыскал клона, опять же по словам полковника, вовсе не он, а один из его очень хороших знакомых - Воин из того же клана Волков, некий Борис (Айрон Корф) Знаменский. Данное имя было мне знакомо только на слух. Борис Знаменский оказался в числе тех счастливчиков, сумевших пережить Резню Волков изрядно печальную в хронологии клана веху с реками крови всех ее участников. Я был уверен в том, что никогда не видел этого Воина в лицо ранее, поэтому полагал, что наша с Владимиром поездка таит в себе кучу опасностей. Полковник предупредил, что мы попадем на раут в честь дня рождения дочери Бориса Вебры где соберется очень узкий круг лиц, в основном, из клана Волков.

Он первым затеял разговор на тему собранных генералом Шоннтором материалов, дабы отвлечь меня от невеселых мыслей предстоящего визита в осиное гнездо, пока мы ехали в его личном автомобиле.

-Ты знал, например, что Граусс мог шантажировать весь коровский Штаб одной-единственной бумажкой? все так же улыбаясь, спросил Волк.

Я не стал скрывать своей растерянности.

-То-то и оно, - выдохнул полковник, - Райвэ Шоннтор упоминает кое-какие имена Серхио Сэм, Виктория Абесса, Алексей Маурелио, все это офицеры командования.

-У меня нет доступа к таким сведениям, нервно напомнил я, чувствуя жареное, - Генерал Шоннтор, кстати, тоже не стал ничего пояснять.

-И правильно сделал, - полковник приоткрыл стекло и закурил, - В свое время, полковник Серхио Сэм, полковник Алексей Маурелио, маршал Виктория Абесса, плюс, еще с десяток старших офицеров, проходили в качестве свидетелей и обвиняемых за соучастие в создании неких летательных аппаратов (это дело до сих пор засекречено). А вот конструктором этих самых аппаратов был Дека Псии. Граусс занимался контрактами по сбыту техники и был единственным, кто имел допуск в сборочные цеха где Дека хранил сведения обо всех своих покупателях. Теперь самое главное, Лис. Именно в одном из цехов Деки тебе и был вживлен в голову имплант.

В этом месте я сглотнул.

-Но это еще не все, - неспеша продолжил Владимир, внимательно за мной наблюдая (чем нервировал меня еще сильнее), - Первая Империя, с Фрайнляйном Гоэлем во главе, не затронула планетоид с цехами никоим образом, хотя должна была стереть все к едрени фени. Дека и Граусс в последний момент переместили его далеко от чужих носов. После распада Империи между партнерами произошел конфликт; вот тогда и закрутилось дело о купле-продаже тех леталок коровскими старшими офицерами. Дека уничтожил планетоид, чтобы не попасть под раздачу и скрылся в неизвестном направлении. А самое интересное в том, что никакого Деки Псии, с ЕГО СЛЕДОМ, в Реальностях никогда не было. Тебя модернизировали  на уничтоженном несуществующим Воином много лет назад планетоиде, и сделали это где-то вне Реальностей. Я не побоюсь предположить, что ты побывал в гостях у Чужаков.

К моему горлу подкатила тошнота, Владимир, по-видимому, пришел к тому же заключению, раз позволил мне открыть окно со своей стороны. В голосе его сквозило сочувствие.

-Откуда тебе все это известно? через силу выдавил я.

-Что касается планетоида, то у меня есть некоторые признания твоей матери.

-Чертова сука, - выпалил я с ненавистью, даже сжал кулаки, - Да все они что-то знают. Завалить их всех, нахер, тварей.

-Не кипятись. Они обычные пешки и живут за счет крох, стянутых со стола Граусса.

Тем не менее полковник дал мне возможность разразиться трехэтажным матом в адрес вышеупомянутой родни.   

-Я, ведь, даже не сайбер; всего лишь носитель, - добавил я весь на нервах, - У меня нет никаких замененных на механику органов и частей тела.

-Знаю, - задумчиво подытожил полковник.

Конечно он знал. Знал как Кайла могла не спать несколько ночей подряд, карауля мой покой. С ангельским терпением на лице выслушивала подробный пересказ каждого моего кошмара и старалась дать ему разумное объяснение. Как правило, ужастики почти не повторялись. Почти, потому что один эпизод периодически преследовал меня с определенным интервалом времени, не позволяя о себе забыть.

Ночной кошмар возвращал меня на операционный стол в большом просторном помещении, не имеющем ничего общего с медициной. Наоборот, я вдыхал запах металла, чувствовал его кислый привкус, слышал его дыхание. Кроме того, холод пронизывал до мозга костей. Я успевал разглядеть недвижимые хвосты цепей свисавших в нескольких метрах от стола, прямо перед мной. Но вслед за тем яркий белый, слегка желтый, свет заливал все вокруг, согревал коченевшее от холода мое тело. Потом над моей головой появлялось юное девичье личико с большими темными глазами и очаровательными губками, растянутыми в милую улыбку.

-Все будет хорошо, мой маленький, - шептали они.

Ее шепот растворялся в ярком свете, проникал в меня, пеленал изнутри, придавая сил оставить тело. Следующим своим движением она опускала мне на лицо прозрачную маску, наполненную сладким запахом. Я не сопротивлялся, убаюканный мягким светом. Я лежал с маской на лице, смотрел перед собой широко распахнутыми глазами, вдыхал насыщенный сладкий газ, который должен был отяжелить мою голову и опустить веки, но почему-то не делал этого. Все это время очаровательное девичье лицо продолжало смотреть на меня с мягкой улыбкой. Когда что-то твердое вползало мне под левый висок, оно, пару раз моргнув некачественным изображением, резко превращалось в уродливую до омерзения морду, не имеющую даже четкой формы. И тогда слезы сами собой брызгали из моих глаз, после чего я выпрыгивал в реальный мир.

На самом деле им пришлось сделать мне инъекцию сильного парализующего мышцы препарата, чтобы я перестал брыкаться и мотать головой. Когда так и произошло, вспыхнул тот самый свет, больно резанув мои глаза, отчего я на секунду зажмурился. В тот самый момент мне на лицо и опустилась та маска со снотворным газом. Я отчетливо запомнил девицу, заставившую меня спать (это ее лицо всплывало в моих кошмарах). Я помнил их всех: Граусса (человека, принявшего его обличье, поскольку на тот момент настоящий Эйкоб Граусс был уже мертв), стоявшего скрестив на груди руки и с беспристрастным выражением на исхудалом гладком лице; Виталия Кей(так же ненастоящего, потому что еще задолго до моего рождения он отрекся от Реальностей, избрав вечный покой Вампира) неимоверно сильного Воина, по слухам, победившего в схватке один на один Золотого Дракона и что-то шептавшего лже Грауссу на ухо; ту самую медсестру во всем белом, вогнавшую меня в сон. Был еще один человек, в длинном белом балахоне с откинутым капюшоном. Она стояла ко мне спиной, следя за показаниями монитора, подключенного к моей голове. Маленького роста, худенькая, с белыми волнистыми волосами, заплетенными в короткий хвост. Я почему-то знал, что именно она была главной в данном месте, от нее зависели все, кто был там. Пока я находился в сознании, она ни разу не повернулась ко мне, несмотря на то, что я обложил ее всеми известными мне добрыми, теплыми, хорошими словами, пока старался вырваться из их рук. Это сейчас я вспоминаю те события очень и очень сухо, мертво, каменно. Нет чувств, чтобы воспроизвести их в те минуты. Но было одно, ГЛАВНОЕ чувство ненависти, и ненависть приходила ко мне по ночам, скрытая слезами страха и паники, что видела Кайла, и от чего оберегала.

Я не раз высказывал Владимиру мысль найти их всех, чтобы наказать их должным образом, особенно эту белую суку, я ненавидел ее больше остальных. Полковник только пожимал плечами в ответ, обещая сделать все, что было в его силах. Но облегчения я не испытывал. Потому что давно привык к навязчивой мысли, что так оно и должно быть, наверное. Это была моя судьба, моя карма и месть вряд ли помогла бы все изменить. Я еще до Академии понял, что всех от всех тошнит, а в жизни есть только две цели сожрать самому и не дать сожрать себя. Обида на содеянное с моим телом быстро укрылась за толстой стеной трезвого взгляда на мир вокруг

-Но кто бы что бы тебе не говорил, ты такой каким стал в процессе шлифовки, - добавил Владимир, - И надо искать в этом плюсы. Я ведь уже говорил тебе, Лис, что фарт всегда на твоей стороне.

-Где-то я уже слышал подобное утверждение, - кисло усмехнулся я, - Из уст еще одного везунчика

Выйдя, наконец, из автомобиля, полковник, первым делом, поправил галстук-бабочку и провел накрахмаленной ладонью по зализанным волосам. Мне он разрешил не переодеваться, что абсолютно не соответствовало требованиям для подобных предстоящей нам встреч.

Лимузин Владимира Волка встал прямо перед широченной лестницей огромного особняка, самого настоящего белокаменного дворца со множеством шпилей, залитого нежным розовым блеском заката гигантского солнечного диска, который по законам логики должен был спалить все ко всем чертям. Дворец же был возведен на каменном монолите, этаком острове в бескрайнем океане непрерывно булькавшей и кипящей магмы. При все при этом, я совсем не ощущал ни пекла ни удушья; даже освежало от коротких, но частых порывов холодного ветра. Воздух был чист и приятен.

-Впечатляет, - я не смог сдержать своих эмоций, с трепетом оглядываясь вокруг, совсем ничтожный во всей этой громадине, именуемой домом Бориса Знаменского.

-Это у него в крови, - равнодушно хмыкнул полковник, - Такой же порицатель стандартов как и ты.

Уже подымаясь по низким каменным ступеням, я почувствовал колоссальное скопление Силы внутри дворца.

Там были очень серьезные Воины, самое натуральное ЛОГОВО, общий Силовой потенциал которого, наверное, не знал предела.

-Никого не бойся, - напомнил Владимир в надежде меня воодушевить, - Там нет твоих врагов, это самое главное.

Мы остановились перед толстенной деревянной дверью с огромной резной ручкой в самой середине. Когда полковник схватился за нее, в тот же момент его руку обвила черная паутина, перекинулась ко мне, прыгнув прямо на лицо, прошла сквозь голову. Владимир только улыбнулся в ответ на мою скорчившуюся в отвращении физиономию.

-Между прочим, сейчас мог сработать чип, - заметил я, еще не успев прийти в себя после сканирования, - Ему не понять всех этих систем защиты.     

-Значит судьба, - все с той же улыбкой (как мне показалось, загадочной) пожал плечами полковник, - Прошу.

Он потянул дверь на себя, предоставляя мне право первому переступить порог.

Внутри царила атмосфера праздника: мужчины в строгих костюмах, женщины в красивых разноцветных платьях, всеобщие смех, шум и гам, спиртное. Думаю, нет смысла описывать обстановку подобных светских приемов по случаю какого-нибудь торжества более подробно. Я ненавидел быть участником таких мероприятий. Мне всегда казалось, что все только и перетирают мне косточки, что именно я становился главным объектом наблюдения и злобных шуточек. Вот и сейчас, я вошел и не смог сделать и шагу, мельком насчитав десятка два человек. Здесь не было никого ниже уровня Волка, в основном, данный клан представляли почти все Воины, исключение составляли три-четыре Огненных Тигра. Чтобы перевести дух, мне пришлось перемещать растерянный взгляд на колонны, лестницы, мебель, величественно и богато украшавшие внутренне убранство особняка. Под высоким потолком свисала громадная люстра, мягко освещавшая все веселье. Как бы я хотел, чтобы она грохнулась сейчас, отвлекая общее внимание от меня. Я нутром ощущал переметнувшиеся взгляды на новых гостей. Холодные, презрительные, жестокие. Я ненавидел это место. Я ненавидел Владимира, притащившего меня сюда. Почему нельзя было устроить встречу где-нибудь в другом месте?

Воцарилось секундное молчание, прерванное, весьма кстати, вставшим рядом со мной полковником. Судя по множеству приветливых улыбок, озаривших эти лица в ответ на его появление, Владимира ждали.

-Добрый вечер, - почтительно поклонился полковник.

Затем легким толчком в спину безмолвно наказал мне сделать то же самое. По-моему, я даже сказал что-то вроде здрасьте, дамы и господа, сохраняя на лице затравленное выражение. После чего шум и разговоры потекли вновь.

Мы с Владимиром не успели сделать и пары шагов, а к нам уже приблизилась троица Воинов во главе с обворожительной темноволосой мадам в сверкающем до слепоты вечернем платье.

-Рад встретить вас в нашей компании, полковник Волк, - приветливо улыбнулся седовласый и украшенный несколькими шрамами на широкоскулом лице крупный дядя, не уступавший по габаритам самому Владимиру, - Мы уже думали, вы о нас забыли.

Они обменялись крепкими рукопожатиями. Молодой человек, как я предположил (судя по их некоторому внешнему сходству), его сын, был не так радушен, протянув мне свою гладкую холодную ладонь. А в его мрачных темных глазах угадывалось полнейшее безразличие ко всему происходящему.

-Тобиас, клан Волка, - негромко представился Воин, внимательно оценивая меня взглядом.

-Кемаль Афтер, Черный Лис, - не менее официально ответил я и почувствовал большое облегчение когда он отпустил свою руку.

-Неужели тот самый Афтер? удивлению седовласого не было предела, тонкие полоски бровей леди изогнулись дугами так, будто это имя приводило ее в сильнейший трепет, - Как же, как же, был на том памятном Совете. До сих пор не забыть. Можешь называть меня Германом, Афтер, поверь, не каждому я позволю обращаться ко мне столь личностно.

Его рукопожатие полностью отличалось от хватки Тобиаса, даже большая ладонь Германа оказалась намного теплее и чуть грубее. Я уловил в тот момент какую-то энергию, ауру вокруг него. Она вытянулась и перешла на меня, зарядив тело непринужденностью и даже опекой. Герман, безусловно, понял мое скованное состояние, для него я был приятным, ожидаемым гостем. Владимир был прав, тут не было моих врагов. Даже Тобиас, несмотря на его безразличие, оказался заинтересован моей персоной.

-Что же привело тебя, Черный Лис, в нашу компанию? спросил он с некоторым оживлением, опередив Германа с тем же самым вопросом.

-Нам бы хотелось встретиться с Борисом, - за меня ответил Владимир.

-Отца сейчас нет, - наконец заговорила девушка и голос ее содержал особую звуковую частоту, от которой у меня заныло в голове, - Он появится не раньше чем через час. Но я в курсе его дел, так что могу проводить вас в его кабинет, полковник Волк.

-Вот и проводите нашего Лиса, Вебра, - неожиданно предложил Владимир.

Прежде чем я успел сообразить что к чему, Владимир, Герман и Тобиас влились в общую массу, оставив меня наедине с Ней. В ту же секунду рядом с нами возник андроид в молочно-белом костюме, держа на ладонях поднос с бокалами с темной красной жидкостью.

-Прошу вас, - с пленительной улыбкой предложила Вебра.

-Я не употребляю алкогольных напитков, - смущенно пробормотал я, не зная с чего мне стало так неловко.

Она вдруг залилась звонким смехом с примесью ультразвука. Вебра не хотела меня обидеть, я это знал, но ее смех отразился на моем лице густой краской. Я был готов провалиться сквозь землю.

-Простите, - извинилась Вебра, видя мое стеснение, - Не поймите меня неправильно, я вовсе не хотела вас ничем обидеть. Можно я буду называть вас Аффи?

Я пожал плечами, не имея ничего против. Она грациозно взяла с подноса бокал тонкими пальчиками, протянула его мне.

-В этом напитке нет ни алкоголя ни наркотиков, Аффи. Это очень вкусно.

На удивление самому себе я неожиданно легко ей поверил. Сделав осторожный, чуть заметный глоток, я ощутил как напряжение внутри погасло, с плеч свалилась некая тяжесть, грудь наполнило облегчение. В бокале действительно оказался не алкоголь, напротив, это был достаточно сладкий напиток, от которого невозможно было оторваться.

Вебра взяла меня под руку и повела вглубь особняка, попутно представляя некоторым Воинам нового гостя. С ней приятно было идти рядом, вдыхать тонкий аромат ее духов, чувствовать ее под боком. И все же, несмотря на все свое изящество, на всю свою утонченность, на всю свою хрупкость, она оставалась Веброй.

-Я представляла вас совсем другим, Аффи, - сказала она, - Эдаким громилой (под стать полковнику Волку) с отсутствием страха и неограниченной гордыней. Если тому бедолаге и суждено было умереть, то только от вашей руки. Я даже сочувствовала вашей жене.

-Ей очень повезло со мной, - мрачно улыбнулся я, не имея желания продолжать разговор на тему личной жизни.

-Вы очень робкий человек, Аффи. В этом вся ваша беда.

-В самом деле? ее высказывание было для меня неожиданностью.

-Именно так. Впрочем, вы и без меня об этом знаете. Вам почаще следует вести себя соответственно поведению ваших оппонентов.

Мы прошли через весь первый этаж, пока Вебра не остановилась в коридорном тупике с огромным стеклом, заменявшим стену. Снаружи кипела магма, казалось, забиравшаяся под каменный остров, сжигавшая его миллиметр за миллиметром. Вебра прикоснулась ладонью к стеклу, оно раздвинулось в стороны, обнажая просторное помещение. Свет внутри вспыхнул сам собой, накрыв кабинет Бориса голубой волной. Источников сего великолепия было четыре и все они находились в углах помещения под самым потолком. Это оказался стандартный рабочий кабинет, со столом и мягким и широким креслом с высоченной спинкой, увенчанной стальной короной в три луча. Металлический сейф и огромную полку с документами хозяин кабинета отправил за спину. С левой стороны находился застекленный выход на балкон, правая же стена оставалась абсолютно голым куском белого мрамора. А в центре комнаты, окруженная симпатичной цепной оградкой, была возведена хрустальная скульптура из трех человек высокого худого мужчины, обнявшего двух женщин. Лица их были обращены к рабочему столу. Изнутри скульптура была наполнена каким-то непонятным сиянием, смешением всех теплых цветов, будто живительный огонь поддерживал жизнь в этом хрустальном теле.

-Вы не обращайте внимания на излишний простор, - Вебра даже протянула мне руку, поскольку сам я долго бы не решался переступить порог в святая святых чужого мне человека, - После той междоусобицы внутри клана отец стал совсем другим. Резня дурно отразилась, впрочем, на всех Волках.

-Я мало что знаю о тех событиях, - признался я.

-Не стоит волноваться на сей счет, Аффи, - она втащила-таки меня внутрь, двери за спиной закрылись, - Вы по-особому повлияли на Бориса. По его словам, тот Совет и ваше поведение на нем, в частности, заставили отца взглянуть на некоторые мелочи под другим углом. Он считает себя обязанным перед вами и это чистая правда.

-Послушайте, Вебра, - вновь заволновался я, чувствуя полнейшую неразбериху перед глазами и в голове, - Я просил Владимира Волка помочь мне отыскать свою родную сестру, о существовании которой узнал из его уст. И вот сегодня он сказал, что ваш отец нашел ее клона. Для встречи с последним полковник Волк и привез меня сюда. Я бы ни за что не поехал с ним, если бы знал, что здесь соберутся очень сильные Воины. Я чувствую себя здесь крайне неуютно, потому что я не Волк и не Тигр. А теперь вы говорите мне, что ваш отец мне обязан. Что вы хотите от меня услышать? Я сделал то, что должен был сделать; иной приговор Совета был бы абсурден. Но если бы мне представилась возможность изменить ход событий, я бы не стал ничего менять. Кайла не заслужила тех эпитетов, которыми он наградил ее. 

Я остановился от ее пристального внимания, с каким Вебра смотрела на меня во время этого монолога.

-Так уж получилось, что на том Совете собралось очень много Волков, Аффи, - негромко сказала она, дождавшись моей заминки, - В этом доме часть тех кто был там. Уверена, вы можете никого из них не помнить, даже считаю, что вам это ни к чему. Важно, что запомнили ВАС, Аффи. И запомнили с положительной стороны. А что касается клона вашей сестры, то он находится за этой стеной, - она вытянула руку в правую сторону, - Вывести вас с ним на контакт может только Борис. Вопрос лишь в том, услышите ли вы ожидаемое. Хотите ли услышать? Готовы ли услышать?

Меня опять проверяли. Еще одна игра по неизвестным мне правилам. В очередной раз я добровольно наступаю в гавно. Добровольно, потому что у меня еще сохранялся шанс остановиться, отказаться от долгожданной встречи. Потому что Вебра вселила в меня определенную долю неуверенности в желании этой встречи. Меня изначально предупредили, что это всего лишь клон Кэсс. А значит другая память, другое мышление, другой нрав. Клон не обязан хранить воспоминания оригинала, только по повелению самого оригинала, настроившего клона на свой лад. Это на Совете я мог выделываться своим откровенно хамским поведением, зная, что хуже не будет. Я был готов услышать заслуженный приговор (или я все же рассчитывал на дипломатию Владимира Волка?). Я нарушил четко прописанные в Законе правила, я должен был понести за это наказание. Я хотел услышать обвинительное заключение судей

-Вы слишком взволнованны, Аффи, - с тревогой предупредила Вебра, - Вам необходимо присесть.

Я даже не помнил как оказался в кресле с короной сверху. Невидимая ладонь толкнула мое тело назад, в мягкую спинку. Все волнение как рукой сняло. Я не стал, я не хотел, сопротивляться той расслабленности, какая завладела моим телом, приклеила его к креслу. Поразительно, аномально быстро в меня вкрадывалась самая настоящая апатия. Я будто принял дозу какого-то крутого наркотика, едва очутившись в седалище. Все мысли, все эмоции разъехались друг от друга. Голова полностью опустела. Я увидел как сияние внутри хрустальной скульптуры стало набирать яркости. На моих устающих глазах свет вылился за пределы своего заточения, заливая белизной все вокруг, отнимая силу у моих век. Они опустились. Тепло коснулось лица, вошло в меня, концентрируясь в груди в плавно пульсирующий жгучий шар, лишая меня возможности полноценно дышать. А затем шар взорвался. Боль длилась совсем чуть-чуть, я ее почти не ощутил, но дышал я жадно. Словно из-под воды вынырнул.

-Не спать, не спать, - Владимир защелкал перед самым моим носом пальцами, - Тебе нельзя сейчас спать.

Я с трудом разлепил высушенные горячей волной веки. Я не хотел просыпаться, сладко задремав всего несколько минут назад. Жгучий шар боли, взорвавшийся одновременно с голосом Владимира Волка, мутировал в спазмы в груди и сильную температуру. Владимир, меж тем, вытянул из-под накидки мою руку и вколол в вену очередную дозу прозрачной жидкости. Мне оставалось только тупо наблюдать за каждым его движением, даже боли от вошедшей под кожу иглы я не почувствовал. Вот так же безболезненно рапира в руке Оксаны пронзила мне грудь всего двое суток назад. А раскрыть вилку на кончике лезвия Оксана просто не успела. Успела, правда, шагнуть в двери телепорта и скрыться, так же неприметно для всего моего окружения как и вошла. По чистой случайности ее мастерское умение убивать в этот раз не было доведено до конца. И вот теперь я лежал в своем кресле-кровати, спеленованный Владимиром в броню, защищавшую от пуль и прочих снарядов.

С момента покушения мне так и не удалось поспать хотя бы пять минут. Лезвие рапиры обработали аж несколькими заклятиями. Владимир быстро подобрал необходимые блокировки. Однако до полного излечения мне категорически запрещалось спать. По нескольку раз в день Волк колол мне свою химию, бодрившую мозг. Он никого не пускал ко мне и от него же я узнавал все последние новости.

-Пару часов назад была уничтожена еще одна ячейка сил сопротивления, - сообщил полковник (он так и остался им), - выдернув иглу, - Двенадцать человек.

-Еще одна, - повторил я полушепотом, жгучий шар высушил меня всего, - Они меня ненавидят.

-Прекрати ныть, - раздраженно пресек он, - Никто не говорил, что будет легко Надо переждать. Это всегда так бывает поначалу: небольшие горстки паникеров любыми путями пытаются вернуть приемлемый для них ход истории. Со времен Мариэля у них не осталось больше достойных крестоносцев, способных устранить Императора. Оксана их последний аргумент. Все твои беды закончатся когда эта бестия исчезнет раз и навсегда.

-Не говори так про мою сестру

-Она БЫЛА ЕЙ КОГДА-ТО, - в очередной раз безжалостно попытался поправить меня полковник, - У тебя был прекрасный шанс сохранить ее. Но мы оба знаем чем все закончилось, а теперь я вижу перед собой результат твоих соплей, Лис.

В сотый, в тысячный раз, Владимир оказался прав. Оксана предупреждала меня, хотела остановить, принеся себя в жертву ради моего спасения. Уже тогда она знала, нет, ПРЕДВИДЕЛА. Предвидела МОЮ Империю. Потому что я выжил. Потому что я победил в схватке с Мариэлем, Я СТЕР эту тварь до абсолюта. И Владимир помог мне. Он ХОТЕЛ мне помочь, ведь только с уничтожением Мариэля у него появлялся шанс расчистить дорогу к Имперскому трону. Он будто сошел с ума тогда. Мне никогда еще не приходилось видеть Владимира ТАКИМ ЖЕСТОКИМ. Мне казалось, даже 98-ой остановился бы там где полковник продолжал свою агрессию. Заставить его одуматься не смогла даже Кайла, его дочь. Владимиру хватило считанных дней, чтобы объявить о новом порядке. Мне Владимир выбора не оставил, пригрозив мучительной смертью в случае моего отказа сесть в Имперский трон. В то время он выполнял все свои обещания. В образовавшейся Империи полковник Волк официально считался вторым человеком, но я-то знал на ком она держалась. Я зависел от полковника на все сто, поскольку ни на минуту не считал себя правителем, и новый строй рухнул бы через каких-то полчаса после своего образования, если не раньше. Владимир вознес меня на самый верх, без его крепкой поддержки я бы непременно разбился. На мое предложение стать правителем самому Волк ответил глухим отказом, совершенно серьезно мотивируя его собственной безбашенностью. Между прочим, - еще добавил он, так же без тени иронии, - ты посолиднее меня на троне смотришься. Но ни разу Владимир не упрекнул меня о моем новом статусе. Я ничего не был ему должен, он об этом знал. Мне пришлось стать учеником Владимира Волка. Каждый свой шаг он досконально мотивировал, терпеливо превращая меня в Граусса. И мне даже стало нравиться быть его учеником

Появление Оксаны перевернуло все вверх дном, отрезвило. К ней никто не был готов, даже Владимир Волк. Она бесшумно вошла в запечатанную полковником Реальность имперского дворца, не оставив Следа. Владимир был в ярости. Его ищейки прочесывали Реальности миллиметр за миллиметром, полковник даже испытывал какое-то удовольствие от этой игры в кошки-мышки. Поэтому он дал мне слово, что убьет Оксану быстро. Про себя я очень не хотел, чтобы ее нашли, не хотел ее смерти. Я был виновен в своей беспомощности противостоять полковнику. Я справедливо должен был умереть. Оксана вновь пришла спасти меня, когда-то давно у нее ничего не получилось с первой попытки

-А может я хочу, чтобы Оксана избавила меня от насморка. Хочу вылечиться. Я никогда не одобрял твоих планов о создании угодного нам порядка. Ты говорил, мы провернем кучу операций с фантастическими дивидендами. Ты говорил, нашу Империю будут помнить вечно

-Твою-то мать, - вздохнул он, нервно протер лицо ладонями, - Ну нет у нас с тобой сейчас запасного пути. Пока не утихнут все страсти свернуть нельзя. Мы только встали на ноги, Лис, понимаешь? У нас много союзников, они ждут наших решений. Если ты сложишь с себя полномочия, покатятся головы и твоя будет первой. Тебя не простят, не надейся. Да, я понимаю как тебе трудно сейчас, после этого покушения. Но все, о чем я говорил тебе, остается в силе. Надо только

В эту секунду прямо из воздуха в комнату вошла Оксана. Владимир успел только повернуться в направлении моего перепуганного взгляда. Пуля пробила полковнику лицо, мощное тело отбросило к стене, залитое кровью. В моей груди вновь собрался огненный шар, когда Оксана направила пистолет на меня, разделавшись с Владимиром Волком. Она, как и в первый раз, была в длинном плаще со свинцовым напылением в качестве легкой брони (такой плащ сохранился и у меня). Голову ее закрывал шлем с огромным зеркальным забралом (такой шлем сохранился и у меня), в котором я сейчас видел собственное отражение с побелевшим в ужасе лицом. Не было никаких реплик, не было никакого секундного замешательства, в ходе которого обычно срываются судьбоносные решения. Оксана пришла за моей жизнью и действовала хладнокровно. Что-то твердое врезалось мне в голову, прямо в лоб, пробило кость

-Аффи, - громкий шепот слился с моим рывком в кресле

-А как же твой чип не остановил ее? озабоченно поинтересовался Борис.

Я только пожал плечами, теряясь в догадках. Он усмехнулся и глотнул еще сладкого напитка, бокал с которым сжимал в ладонях.

Я хорошо помнил этого Воина на Совете, его худую долговязую фигуру в строгом сером костюме, занявшую место в самом первом ряду зрителей. Цепкий острый взгляд едва заметно светившихся желтизной узковатых глазок я ощущал практически все заседание. Так хищник кропотливо изучает все тонкости в поведении своей жертвы перед предстоящим нападением. Пристрастно, жадно, со всем смаком предвкушения от предстоящей обеденной трапезы. Хуже того, Борис никак не выражал на вытянутом лице эмоций, сохраняя бесцветное выражение. Лишь когда был оглашен приговор тонкие губы Знаменского слегка вытянулись от удивления, а узенькие бакенбарды чуть приподнялись кверху, он явно не ожидал ТАКОГО исхода дела. Желтоватое свечение в глазах Бориса я заметил и сейчас.

А меж тем, говорить с ним я мог совершенно открыто, не чувствуя стеснения. Во-первых, потому что не видел никакой Силы вокруг Бориса, что не присуще большинству Воинов. Это Владимир, напрягал одним своим присутствием, что уж говорить о массе Силы, какую полковник прятать и не собирался. Борис казался более гибким Воином, скрывая свои возможности. ОН больше подходил под имя Владимира Волка. В свое время он занимался выгодным бизнесом на Рынке Рабов, инспектируя сделки с целью определения их чистоплотности. Тонкий ум и прозорливость помогли Борису вовремя сделать ноги после нескольких таких проверок, несмотря на то, что благодаря своим обязанностям Знаменский нашел надежную крышу. В принципе, уйти со сцены ему так же не составило труда, хватило одной подписи в им же самим подписанном заключении, чтобы челнок с пятью десятками бронзовых перешел в собственность одной из пиратских банд. Намеренно очернив себе репутацию юриста на Рынке, Борис занялся адвокатурой в Реальностях, консультируя Воинов в излечении головных болей от вмешательства в ход истории собственных миров. Однако, в личной жизни Бориса воцарился хаос, наступивший сразу после трагической Резни Волков, одной из жертв которой стала его жена Анна-Арона. На Воскрешение любимой у Знаменского пока не хватало опыта.

-Это не вполне обычный клон, Лис, - немного помолчав, сказал, наконец, он и задумчиво направил взгляд в бокал, - Я, если честно, даже не уверен в том, что это клон. Поэтому ты здесь, под мощным Силовым прикрытием: она сама вышла на связь и настояла на встрече с тобой на любых моих условиях.

-Вы боитесь ее? прямо определил я, сам еще не понимая причин, что могли заставить Бориса так страховаться.

-Да, Лис, боюсь, - он и не думал притворяться, взглянул на меня совершенно открыто, - Потому что за этой стенкой некто с огромным Силовым потенциалом. Вся мощь внутри моего дома не выдержит его нападения. Я хочу, чтобы ты был поаккуратнее с ней, Лис. Я не сомневаюсь в твоем подвешенном языке, но на сей раз будь осторожен с каждым своим словом.

Мне совсем не нравился такой расклад.

-Кто-нибудь еще в этом доме знает? для пущей уверенности спросил я, прочистив горло.

-Нет, Лис, - он улыбнулся, - Даже Владимир Волк, от которого сложно что-либо утаить. Я пригласил сюда более-менее приличную компанию, но никто из них и не представляет об угрозе.

-И Вебра?

-И Вебра. Так что, Лис

-Я могу отказаться от этой встречи? предположил я, сам, порядком, пожухнув.

-Ты должен поговорить с ней хотя бы из чистого интереса. Убить тебя она не сможет, поскольку между вами будет стена с Печатью, это самое главное.

Легче, правда, мне от этого не стало. Вот уж не думал, что кто-то из клонов моей сестры (а уж тем паче сама Кэсс) окажется целым Мастером Золотого Дракона. Было бы смешно если бы не было так грустно. Нет, здесь явно что-то нечисто. Я верил Борису в его страхе, я видел его страх, я чувствовал его страх. За стеной (запечатанной стеной!) меня ожидал Мастер Золотого Дракона. Чтобы отправить меня в историю Золотому Дракону даже со средними навыками достаточно простого щелчка пальцев, я и не пойму что умер. И потом, Золотых Драконов наберется всего трое-четверо на все Реальности, чтобы кто-нибудь из них соблаговолил снизойти до общения с теми же Волками, да еще назначил через одного из них, на его условиях, мне встречу. Слишком сложно, при их-то возможностях. И все же, боялся Знаменский не просто так

Кресло, в котором он разрешил мне сидеть и после своего появления, поехало в сторону пока не оказалось прямо перед стеной, у самой ее середины. Во время этого перемещения свет комнаты плавно погас, прибавляя стене прозрачности и расширив кабинет. Я сразу узнал то место, что увидел перед собой; если бы не еще одна мера предосторожности, в результате которой я буквально слился с креслом (спина, прямо-таки, вросла в мягкую спинку, а руки провалились внутрь подлокотников, только пальцы выглядывали наружу), потеряв возможность двигаться, я непременно вскочил бы на ноги в волнении. У меня даже в глазах потемнело от неожиданности. В опустевшем холодном и мрачном сборочном цеху даже ничего не убрали стол, мощная лампа, приборы, все оставалось на своих местах. И громадные катушки с намотанными цепями все так же мертво висели под темным потолком. Но, однако, было, все же, одно отличие, из-за которого мое волнение так же неожиданно сошло на нет. Вместо нескольких человек и мальчишки на столе там была всего одна персона, которую я тоже помнил, но которую не видел в лицо. Женщина в белом балахоне с откинутым капюшоном стояла полубоком и спиной ко мне у самого изголовья операционного стола. Это не могла быть Кэсс, это не мог быть ее клон, я отказывался верить в это. Если только ее не клонировали с рождения. Владимир предположил, что я побывал в гостях у Чужаков, так может? Все мысли смешались в голове в нечто бестелесное и бесцветное от множества цветов и оттенков пока я тупо смотрел на это СУЩЕСТВО. Но в одном я был уверен (хотел быть уверенным) это была не моя сестра. Кто угодно, взявший ее тело для этой встречи, но не Кэсс, не Оксана.

-Здравствуй, Аффи, - ее негромкий голос (голос моей сестры) отразился от холодных стен по ту сторону от меня, - Ты прав, я не та о ком ты сейчас думаешь, даже не ее клон. Но это мое тело и его изменить нельзя, поэтому не обессудь.

Она, наконец, повернулась ко мне лицом, не сделав и шагу прочь от стола. Академия с первого до последнего дня моего там пребывания пронеслась у меня перед глазами захватывающим кино. Я постарался сжать кулаки, чтобы унять в теле приятную дрожь.

-Кто ты? дрожал даже мой голос и меня этот факт напрягал.

-Мое имя ничего тебе не скажет, Аффи, - ее обращение ко мне действовало не хуже успокоительного, я хотел, чтобы она называла меня так как можно чаще, - У меня есть все полномочия предложить тебе перейти на нашу сторону. Я вижу, что мы совершили большую глупость, экспериментируя с твоим телом некоторое время тому назад, Аффи. И я так же несу ответственность за то, что с тобой было, что происходит сейчас, и что произойдет в будущем, какое, надеюсь, тебя испугало. Я имею ввиду твою смерть от руки собственной сестры. Потому что Эйкоб Граусс совершил небольшой, на первый взгляд, просчет, связанный с ее появлением на свет.

-О чем это ты? я совершенно был сбит с толку одним только этим осознанием встречи с Чужаком, чтобы понимать его речь.

-Кэсс это страховка твоего отца, Аффи, - леди Чужак скрестила на груди руки, - У нее есть все возможности для уничтожения первичного Судьи, если Мариэль не справится с аналогичной задачей. Застрелив тебя, Кэсс привела Реальности в Дисбаланс, необходимый для Воскрешения при Первой смерти. К сожалению, нарушенное равновесие оказалось слишком сильным, чтобы сохранить большую часть ослабших после образования новой Империи Реальностей в целости. Воскрешенный Граусс прожил совсем недолго прежде чем этот маятник стер его безвозвратно. Союз, задуманный твоим отцом, невозможен даже теоретически. Открыв Врата, вы утопите Реальности в собственной крови, что так же приведет к нарушению Баланса. Многим из нас очень этого не хотелось бы. Я хочу и могу тебе помочь избежать смерти в обоих случаях. В конце концов, ты ни в чем не виноват, Аффи. Это не твоя игра.

Все это звучало слишком мрачно и неправдоподобно (в отношении моей сестры), чтобы, в то же время, оказаться фантастикой или очередным разводиловом меня для достижения выгоды. С другой стороны, напротив меня находился Чужак, самый реальный Чужак, пока не совпадавший с теми образами, что я представлял себе в их отношении.

-Но ты и сам понимаешь, что видел свою собственную смерть, - она прочла все сомнения на моем лице без тени улыбки, - Поверь, Аффи, мне нет смысла врать тебе сейчас.

-Вы уже помогли мне однажды, - и я ткнул пальцем на операционный стол, - Уж и не знаю даже, где она, эта правда. Идея Граусса восстать из мертвых за чужой счет однажды стоила мне этой чертовки в башке, в то время как у вас был шанс зарубить ее на корню. Если вы так заботитесь о Реальностях, что видите их будущее, могли бы отказаться присоединять к моим мозгам электронику.

-Рассчитываешь услышать подобие оправданий, вроде мы же не знали чем все закончится? впервые она позволила себе улыбнуться (а я уж, было, подумал, что улыбка Чужакам неведома), - Что ж, не будет никаких оправданий, Аффи. Ты нужен нам, чтобы остановить Мариэля.

-И кто же он такой Мариэль? улыбнулся я в ответ, чувствуя дикую досаду признанием Чужака, - За последний час я только и слышу это имя.

-Это устройство, прототипом которого является твой чип. Твой отец унес с собой в могилу имя носителя, которому доверил модернизированный имплант. Но мы знаем совершенно наверняка - мариэль собрали после первого открытия Врат, когда Судья выполнил свою задачу.

-Значит, я, как ни крути, презерватив, годный только на один раз, - я вдруг почувствовал как в горле постепенно растет ком и дышать становится проблематично, - Вы самое поганое сучье, какое я когда-либо встречал в своей жизни. Вы часть этой партии, вы такие же твари как и тот, чьим сыном я являюсь. Да пошла ты к черту со своими планами.

В данный момент я готов был вцепиться Чужаку в горло. Она не имела никакого права что-либо от меня требовать. Ты нужен нам, чтобы остановить Мариэля. Ты забыла сказать пожалуйста, сука. Это ТЫ мой должник, это Я имею все основания оторвать тебе башку, плевать кто ты там Чужак или иная форма жизни. Ты будешь первой кого я отправлю в никуда, взяв контроль над этой хреновиной в голове, тварь.

-Если ты хочешь, чтобы я принесла тебе извинения (хотя они, думаю, вряд ли доставят тебе облегчение) за то, что мы так грубо вмешались в твое тело, я готова это сделать, Аффи, - похоже, она видела меня насквозь со всеми моими эмоциями и обидами, и моя злоба была ей понятна.

-С одной поправкой: вы грубо меня поимели, так будет правильней, - с особым смаком заметил я.

Ее Аффи, по-прежнему, лилось целебным напитком, который я был готов глотать бесконечно долго. Я даже попытался представить себе ее чувства, с какими леди Чужак готовилась к этой встрече. За ее Аффи я бы простил ей все, даже последнее мое замечание было с привкусом садо-мазо; жалость к самому себе доставляла мне удовольствие.

-Называй как хочешь, Аффи, но сути синонимы не изменят, - с особым минором в голосе пожала она плечами, - Ты еще хорошо отделался. Я помню как ты кричал, как пытался вырваться, как посылал в мой адрес оскорбления. Ты боялся тогда. Боишься и сейчас, Аффи. Больше всего на свете ты боишься остаться в безвыходной ситуации, тет-а-тет с тупиком. Твоя замкнутость не более чем необходимость, как, например, отдых после сытного обеда. Но тупик всегда тебя пугал. Тупик подобен бездонной пропасти, в которой только тьма и ужасающая неизвестность. Мариэль загонит тебя в этот тупик, Аффи, толкнет в пропасть, не оставив тебе ни единого шанса. Тебе не удастся договориться с ним, потому что твое уничтожение будет заложено в него единственной задачей. Когда он расправится с тобой, Эйкоб Граусс возьмет над ним контроль, но тебя уже не будет никогда. Ты можешь и должен нам помочь хотя бы ради собственной свободы, к которой привык, Аффи.

-А как быть с Кэсс? чуть успокоившись после ее разжеванного пояснения, дополнил я.

-Кэсс - твое распутье, Аффи. От того как ты поступишь с ней будет зависеть твоя жизнь после победы над мариэлем, да ты и сам, наверное, понимаешь Эта Империя нужна единицам, как с вашей так и с нашей стороны. Я прекрасно понимаю, что тебе трудно поверить, поверить НАМ, особенно после того как ты оказался здесь, - она кивнула в сторону злополучного стола, - Еще сложнее принять безумие собственного отца, загнанного в ловушку

-Но это абсолютно так, Лис, - с раздражающей до умопомрачения ухмылкой добавил Владимир после моего пересказа, занявшего большую часть дороги назад, - И это всего лишь капля в море. Она дала тебе время подумать, и я рекомендую тебе принять ее предложение. Благо, времени у нас хватает с излишком.

Мы неспеша двигались в плотном авто и мотоциклов в сторону одной из главных коровских развязок. Несколько раз лимузин нырял в голубоватые ворота тоннелей на выходах из различных секторов. Ночь, утро, полдень, вечер поочередно сменяли друг друга в зависимости от того, какой сектор мы пересекали. Но я практически не замечал их, все еще приходя в себя после занимательного путешествия к Борису Знаменскому. После всего увиденного и услышанного я ничуть не сомневался в одном идея новой Империи с правителем, подобным мне, устраивала многих Воинов, и Владимира Волка в частности, поскольку вить  из меня веревки на пользу своим интригам у них получалось необычно легко.

-Я прошу только о твоем доверии, не больше

-Они отрывают от тебя очередной кусочек когда старая рана вот-вот затянется

-И почему такие как ты из шага в шаг наступают в гавно?...

-Больше всего на свете ты боишься остаться тет-а-тет с тупиком

-Я прошу только о твоем доверии, не больше

-Я прошу только о твоем доверии, не больше

-Я прошу только о твоем доверии, не больше

Чем больше я верил, тем чаще влезал в вонючие игры. Меня разводили (как правило, самым бесстыжим враньем), надо мной насмехались, мной манипулировали.

-Потому что ты хороший

И всем было срать на мое мнение, а все опасения растворялись в новой порции лжи.

А правда? Правда привела меня на Совет. Правда осудила меня, приговорила меня к пожизненной изоляции в трех прозрачных стенах.

-Не стоит отчаиваться, маршал. Тебе всегда везло

-Честно говоря, рановато тебе даруют свободу

-Чего я еще не знаю? Черт, почему, твою мать, о себе самом я всегда узнаю в последнюю очередь?! повысил я голос, чем несказанно удивил полковника, - Какие такие, нахер, возможности есть у Кэсс, чтобы устранить Судью в случае неудачи мариэля? Она что, тоже обладает какой-то электроникой?

-Не кипятись, - мягко остудил Владимир, чуть сморщив лицо от моей прибавленной громкости, - Я не знаю чем таким существенным обладает твоя сестра. Все, что я знаю о ней Кэсс одна из тех кто откроет Врата

-Откуда знаешь?

-Меня так же вербовали, Лис, - холодно отчеканил полковник, отчего у меня по телу прошла электрическая волна, - Так же как вербовали и мою дочь. Чужаки уже довольно продолжительное время шастают по Реальностям. Это агенты, занимающиеся отбором Воинов, лояльных существующему режиму. Поверь, предстоящие события неизбежны, но чем меньше прольется крови, НАШЕЙ КРОВИ, Лис, тем дольше Врата будут закрыты. Благодаря нашему общему сотрудничеству, уже известны некоторые имена, Кэсс в их числе. Эти люди надежно спрятаны, потому мы ничего о них не знаем. Ты наш ключ к информации, поскольку один из виновных в грядущей бойне является твоим кровным родственником. Ты и Кэсс основные фигуранты во всей этой катавасии, задуманной чокнутым Эйкобом Грауссом. Мы не хотим, чтобы ты делал неверные шаги, ведущие к непредсказуемым последствиям. А Я не хочу, чтобы одним из таких последствий стала смерть Кайлы. С меня хватило твоей слабости на Совете.

Вот теперь мне стала ясна почти вся картина безумия, в которое я, волей-неволей, оказался втянут по уши. Великий Игрок Эйкоб Граусс, оказывается, придумал целую комбинацию, предусматривавшую  большое количество участников. Теперь я воочию смог убедиться в его изощренном рассудке (если у Граусса вообще был рассудок). Единственным, пока что, непонятным мне моментом оставалась моя сестра: ее роль, ее возможности, ее будущее (и мое, соответственно). Она, хотя бы, знала то, что знал я? Если знала, то что предпринимала, чтобы изменить ход событий? И предпринимала ли вообще? Внезапно я захотел увидеть Кэсс прямо здесь, в этом салоне, рядом с собой или напротив. Но я же видел ее совсем недавно, слышал ее приятно лижущее слух Аффи. И мне было сложно смириться с тем, что та, с которой я говорил в гостях у Бориса Знаменского, оказалась Чужаком. Я чувствовал, что мне всегда не хватало родной сестры человека, который мог бы разделить со мной любое переживание, ощутить его как ощущал бы я, даже немного тоньше. Человека, с которым я был бы на одной волне, ласкающей, освежающей, вливающей новые силы в разбитый внешним безумием разум. Человека, глядя на которого, при этом, никогда бы не тянуло переступить черту грубой животной похоти, огнем страсти иссушающей эту волну, обнажая уродливые ломаные трещины, подобные бесконечным пропастям между нами.

-Я должен остановить ее, вслух заключил я, глядя на унылые урбанистические пейзажи одного сектора за другим, - По крайней мере, я понимаю их будущее так: сначала Кэсс, за ней мариэль. Иные варианты несовместимы с моей жизнью.

-Для начала твою сестру неплохо было бы найти, - заметил Владимир, - И всегда есть шанс выбрать наименьшее из двух зол. Кэсс распутье не для одного тебя. Если она обладает неким оружием, против которого ты бессилен, можно обернуть его против наших врагов. А пока что не будь столь мрачен, Лис. Тебе надо привести голову в порядок. Коры, я заметил, дурно на тебя влияют, а на поиски приключений в Реальностях я тебя не пущу. Запрись пока у себя дома, займись чем-нибудь полезным. Я сам к тебе приду, если произойдет что-либо существенное

Глава 6

Я встретил его в одной из дешевых забегаловок для водителей грузовиков. По Реальностям Тайгер Блэйд передвигался за рулем огромного черного трейлера угрожающего вида, игнорируя иные способы перемещения. Не стала исключением и моя территория. Я очень редко пересекался с Блэйдом из клана Огненных Тигров. Но достаточно было всего одной встречи, чтобы определить в его красивых голубых глазах открытую тягу к поискам неприятностей на собственное пердало, как Тайгер любил выражаться. Невысокий рост (про таких обычно шутят метр в прыжке), белобрысые коротко стриженные волосы, сверкавшие при солнечном свете, круглое как блин, со странной насмешкой мальчишеское лицо он пользовался невероятным успехом среди женского пола. Это была поистине живая натура, предпочитавшая брать от жизни побольше. При желании, Тайгер мог завести любого собеседника, заставить его забыться, вдохнуть пьянящий ветер независимости и крайнего эгоизма. Блэйд был, своего рода, человеком-оркестром. Иной раз даже казалось, что он никогда не испытывал боли и страданий в своей жизни, которые смогли бы спустить его с небес на землю. Хотя, я-то знал через ЧТО ему пришлось пройти некоторое время тому назад. Впрочем, это было уже не мое дело. Потому что, на самом деле, Тайгер Блэйд оставался достаточно замкнутым человеком, чтобы кого-либо пускать в свою личную жизнь. Да, он умел помочь, умел поддержать, умел разогнать тучи над головой, даже частенько первым влезал в драки, никоим образом его не касавшиеся (и выходил из них с увечьями потяжелее), тем не менее, любой разговор на тему каких-то его проблем встречался Тайгером в штыки.

В моей Реальности Блэйд появлялся крайне редко, проездом. И несмотря на то, что я побаивался Тайгера, все же я был очень рад такому гостю как он. И всякий раз я видел его в плотном черном кожане, в толстенных ботах с алмазными резцами на мысках и на костяшках черных перчаток, которые Блэйд не снимал даже во время еды.

Помимо навыков без хлопот перевозить грузы из пункта А в пункт Б, Тайгер Блэйд обладал профессиональным обращением со снайперскими винтовками и пистолетами. Трудно даже представить сколько трупов висело на этом коротышке - скоморохе. Тайгера можно было смело капсулировать без всякого Совета, и тем дороже стоили его услуги. Блэйд никогда не предлагал их первым, он вообще старался не заговаривать на эту тему первым. Но уже с одним его появлением, тем более в свете последних событий, в моей голове заныла мысль о Второй смерти Кэсс. Я был уверен в том, что Тайгера прислал полковник Волк.

Блэйд появился в моей Реальности на четвертые местные сутки, ранним вечером. Он стал первым Воином, посетившим меня за это время: коры что-то профунькали, объект осел где-то в Нейтральной зоне, и командование отдало приказ выставить усиленные патрули как внутри моей Реальности, так и на всех выходах. Неудивительно, что нормальные люди старались не связываться с корами лишний раз.

Когда я вошел в двери закусочной, Тайгер даже не повернулся: он сидел за вторым справа от меня столом спиной ко мне и с аппетитом уничтожал большущий бутерброд, (по всей видимости, созданный хозяином заведения за определенную плату), запивая его газировкой. Кроме Блэйда в закусочной без всякого стеснения гуляла молодая компания из четырех смертных, их легковой автомобиль был так же припаркован снаружи. Ребята затарились спиртным и закуской просто под завязку и практически потеряли контроль над окружающей действительностью; девчонки сидели у парней на коленях, шутили, громко смеялись, перебивая бубнежку из телеприемника, стоявшего на отдельном столе возле стойки. Владелец забегаловки крупный, смуглый седовласый дядька в годах рассерженно косился на тот столик, полагая, видимо, что теряет клиентов по вине кутившей четверки. Меня он встретил широченной искренней улыбкой, нисколько не подивившись моему внешнему виду. Ради приличия я купил у него такой же бутерброд, что просил Тайгер, и подсел к занятому перекусу Блэйду.

-Паршиво у тебя тут, Лис, - со скоростью работая челюстями, поприветствовал он, - Хай.

-Бал правят коры, - пожал я плечами.

-Угу, - кивнул Тайгер с набитым ртом, - И это лишний раз доказывает, что от них одни проблемы. Письки бы им всем отрезать.

В лексиконе Тайгера с избытком хватало забавных похабных выражений.

-По их вине мне придеться здесь торчать до самого утра, - добавил Блэйд, нисколько не среагировав на мой смешок, - Сука, и трахнуть-то некого. Как сам?

-В порядке, - слукавил я, не имея ни малейшего желания говорить о своих чувствах, - Отдыхаю после Совета.

-Бздёхом несет, - молниеносно вычислил Тайгер, - Небось, снова полковник Владимир Волк грузит? Ой, чую, снесу ему пердало Мне нужна твоя помощь.

Тайгер глотнул газировки и издал мощную громкую отрыжку, отравившую слух хмельной компании, расположившейся через два стола от нас. А я заметил как скривилось в отвращении лицо хозяина закусочной. Через несколько мгновений возле нашего стола остановился нетрезвый молодой человек, судя по внешнему виду (да так оно и обстояло на самом деле), сынок хорошо материально обеспеченных родителей (это его машина стояла снаружи), руководивший гулянкой. Я сразу напрягся, предчувствуя надвигавшийся тарарам. Тайгер же, как ни в чем не бывало, продолжал торопливо жевать, откинувшись на спинку стула.

-Я советую извиниться за свое свинское поведение, - дыхнув на него перегаром, выдвинул ультиматум смертный, уперевшись руками в стол, - В противном случае тебе даже твой приятель не поможет, рокер хренов.

Я не успел и глазом моргнуть, а Блэйд уже цепко держал молодого человека за рубашку, через долю секунды бедолага был притянут носом к столу. Второй рукой Тайгер прижал ему затылок.

-Слышь ты, бздёх, очко твое вырву и сожрать заставлю; ****ям твоим манду начешу, даже мой приятель тебе не поможет, усек?

Блэйд хотел этой стычки. Он нарочно рыгнул как можно громче, рассчитывая на адекватный эффект. Я не посмел вмешиваться, несмотря на то, что был, мягко говоря, возмущен поведением Тайгера. А он, тем временем, мог бы сейчас свободно вырубить схваченную жертву, посильнее треснув парня головой об стол. Вместо этого Блэйд отпустил его, к тому же, крепкого телосложения приятель последнего уже спешил на помощь. Мощные руки его вырвали позволившего провести над собой эту атаку Тайгера из-за стола. Последовала попытка ударить коротышку Блэйда головой в лицо. Что-то еле слышно хрустнуло, после чего крепыш со стоном схватился за собственное лицо. Его толстые пальцы разжались; Блэйд приземлился на цыпочки, через миг его тело откинулось назад, чтобы носки ботинок врезались в нижнюю челюсть подбитого смертного. Острые алмазные резцы распороли кожу, брызнула кровь. Темные горячие капли заляпали хищное лицо Тайгера, только-только вошедшего во вкус всей заварухи. Его надо было остановить во что бы то ни стало.

-Прекрати!!! Прекрати немедленно!!! - услышал я свой голос когда Блэйд выхватил из-под кожаной куртки свой излюбленный кольт с намерением разнести голову несчастного смертного на мелкие клочки.

Вкус и запах крови пробудили в нем дикого ненасытного зверя, потерявшего всякий рассудок, в том была одна из его слабостей. Если бы он сейчас нажал на курок, мне пришлось бы уступить место моему Хранителю Знака. Возможно, Тайгер нанес бы мне тяжелые увечья, которые заживали бы очень долго и болезненно. Но это БЫЛА МОЯ РЕАЛЬНОСТЬ, МОЙ ДОМ, МОЯ ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ, В КОТОРОЙ ЧУЖАК ПРОЛИЛ КРОВЬ. Злобная звериная морда тяжело дышащего от привкуса крови Тайгера Блэйда медленно повернулась ко мне. Я увидел длинные острые клыки, обагренные алыми потеками; его язык скользил по ним, слизывая кровь смертного. В некогда красивых голубых глазах теперь полыхало яркое желто-красное пламя. Из горла Тайгера послышался звериный рык разъяренного хищника. Никакого ярости, никакого безумия, только животный голод, проснувшегося зверя тигра.

-Я не позволю тебе убить их, - понизив голос, предупредил я.

Вслед за моим заявлением воздух пришел в движение подобно волне, катящейся только в одну сторону. Она прошла от стены к стене, отматывая некую кинопленку назад с огромной скоростью. Это был не мой прием, я бы не позволил так раскошеливаться Силой. Смертные ничего не вспомнят под наложением одного временного потока на идентичный. В отличие от меня и Тайгера Блэйда. Следом за волной закусочную озарила секундная вспышка света

-Ты извини меня, Лис, - Тайгер глотнул газировки, но на сей раз отрыжки не последовало, вместо нее он прокашлялся, - Сука, бесит Мне нужен адреналин, понимаешь? Движение, разжижка.

-Смертные есть смертные, - строго сказал я, про себя, однако, ему сочувствуя, - Хочешь врага посильнее ищи среди Воинов.

-А-а, жопство, - сморщился он, - Только избавь меня от своих нравоучений, ладно?

-Ты сказал, тебе что-то от меня нужно, - напомнил я.

-Да, - словно спохватившись, переключился Блэйд, - Некоторое время назад коры провели испытания одной хреновины. Мне позарез нужны ее чертежи. Разумеется, я тебе хорошо заплачу, можешь даже в этом не сомневаться.

-И что именно тебя интересует? без особого энтузиазма спросил я, понимая, что у меня нет желания ему помогать.

-Автоматическая винтовка класса Гиена. Высокая скорострельность, мелкий калибр, а самое ценное начинка для пуль. Я знаю о твоих возможностях беспрепятственно поковыряться в БД химсектора.

-Нет, - категорически отрезал я, услышав последнее слово, - Если вскроется утечка (она обязательно вскроется) химики просто меня порвут. Будет вонять на всю округу.

-Вонь с их пердала жопство, - усмехнулся Тайгер, - Получишь, максимум, три-пять месяцев ареста (а я верю в твою голову, способную думать). Пойми, Лис, мне ОЧЕНЬ нужна эта винтовка.

Здесь что-то нечисто, подсказывал мой рассудок. Блэйду не пристало обращаться ко мне с похожими просьбами. Да и не только ко мне. Насколько я знал, Тайгер предпочитал разбираться со своими проблемами самостоятельно, какой бы области они не касались. Даже поисками интересующих его экземпляров оружия Тайгер занимался в одиночку.

-Куда ты влез? с опасением быть втянутым в никчемную на данный момент авантюру спросил я, понимая, при этом, что Блэйд не станет перед мной отчитываться.

-Просто достань чертежи, Лис, - повторил он, - За мной не заржавеет.

-В таком случае тебе придеться сильно поднапрячь свою жопень, чтобы рассчитаться со мной сполна.

В ответ он только улыбнулся, пристально рассматривая каждую черточку на моем взволнованном лице.

-Что ты хочешь взамен?

-Я еще не сказал да

-Да виден в твоих глазах. Не надо от меня прятаться, Лис. Я знаю, что появился в твоем доме вовремя. Ты не откажешь мне, потому что помогая мне, ты рассчитываешь на ответные действия. Что ты хочешь?

-Найди мне одного человечка, - глядя в его простые бесхитростные глаза, не сдержался я.

В данный момент я почему-то был уверен в его расширенных возможностях по поискам кого-либо. Владимир Волк, конечно, весомая фигура в Реальностях и имеет огромное влияние, но Блэйд, все-таки, Воин из Золотых Тигров. Я всерьез рассчитывал на Тайгера и его Силу, выражая свою безумную просьбу. Это была чистой воды авантюра, выуженная Блэйдом из моего растерянного после его собственной просьбы рассудка. Просто я всегда был рад видеть Тайгера у себя в гостях. В первую очередь, как более сильного Воина, которого я знал лично и с которым мог общаться без стеснений. Блэйд был на моей стороне, я чувствовал его расположение к общению со мной. Мне не следовало ему не доверять. Кроме того, он сам нуждался в помощи (если все хорошенько обмозговать, последствия своей деятельности в БД химслужбы могли оказаться самыми минимальными из минимальных). Это была очень неплохая сделка с сильным Воином, умевшем держать свои обещания. Я не сомневался в том, что Тайгер сделает все возможное, даже если и не обнаружит никаких следов моей сестры в конечном итоге.

-Кого именно? в свою очередь уточнил он, более чем уверенный в своих силах.

-Ее имя Оксана (Файхе Таро) Виенна, она же Кэсс (Файхе Таро) Индиго, - негромко, но четко выговорил я.

Тайгер только скосил глаза в сторону, надул губы, про себя вычисляя что-либо знакомое на слух. Я впил в него жадный взгляд ожидания.

-Кажется, что-то где-то слышал, - интригующе ответил он наконец, - Но точно сказать не могу. Нужно раскинуть мозгами по асфальту. Кто она?

-Моя родная сестра, о существовании которой я узнал не так давно, - вздохнул я.

Ответ сильно смутил Тайгера, впрочем, заинтересованность отобразилась на его лице всего на несколько мгновений

Мы договорились встретиться вновь в той же самой забегаловке ровно через местную неделю. Перед тем как я расстался с Блэйдом он снял проститутку на целую ночь в каком-то дешевом публичном доме. А уже на следующее утро, когда Блэйда и След простыл, в двери моего дома постучал Владимир. Без труда он определил все события прошедших двадцати четырех часов, просто взглянув мне в глаза. Сам он выглядел опухшим, видимо, проведя ночь в крепкой пьянке, хотя и был накрахмален донельзя.

-Очень забавные вещи происходят в твоих краях, Лис, - изрыгая перегар, подытожил полковник, - Просто удивительные.

-Ты о чем? с искренним недоумением и тревогой спросил я.

Он устало опустился в мягкое кресло, созданное им в ту же секунду, заложил ногу за ногу.

-О том, что этот шалопай (конечно, речь шла о Тайгере Блэйде) завел очередной амур и уже довольно долго не показывается в Реальностях, запершись в глубокой норе куда проникнуть нет никаких шансов, - мрачно удивил Волк, - Я неоднократно пытался с ним связаться последние несколько дней, но в ответ слышу глухой молчок.

-В конце концов, Блэйд Тигр

-Согласен с тем, что Силенок у него многовато, - Владимир, как-будто, даже сдался под моим неуверенным доводом, но тут же его раздавил, - Однако, у меня есть Нюх (полковник даже щелкнул пальцами по носу). И уж он-то никогда меня не подводил. Ты и сам понимаешь, что даже самый раскрутой Воин оставляет След, пусть невидимый на 99,99. Но эту одну сотую определить можно. И именно при помощи Волчьего Нюха.

Да уж, его аргумент оказался потяжелее моих жалких версий, в которые я и сам-то верил наполовину. Каждый Знак имеет свою особенность, свое отличие, свои преимущества. Преимущество Знака Волка Нюх, способность чувствовать, улавливать неуловимое для других Воинов, быть настороже. Я уже говорил, что Знак Волка предусматривает всего одну ступень и встать на нее очень сложно, впрочем, еще сложнее на ней удержаться, в противном случае, Волк сожрет тебя. Владимир Волк уже прошел один Цикл, чтобы без сомнения верить собственному Чутью. Мой, Лисий Нюх, не годился ему и в подметки. За этот период времени Владимир прошел, как говорится, все круги ада, и даже те, о которых лучше не знать, об этом я так же упоминал. 98-ой, Берсеркер, Барон, Оми-ко и Рю-ко каждая его ипостась обладала Чутьем и соответствующей реакцией. Можно было не верить Нюху Владимира Волка, но уж если полковник упоминал о нем (а такие случаи происходили крайне редко), значит так оно и обстояло на самом деле. Но еще я прекрасно знал, что Тайгер Блэйд ненавидел клонирование всеми фибрами души, соответственно, никогда не прибегал к помощи копий. Можно так сказать, это был единственный Воин из тех кого я знал лично, старавшийся сохранять свое тело и память в единственном экземпляре. Еще я знал, что он частенько увлекался серьезными играми с противоположным полом (надеюсь, не имеет смысла прибегать к подробностям). Впрочем, в своей жизни Блэйд был предан только одной избраннице (некой Энн), и вся эта похоть являлась, скорее, желанием удовлетворить свои физиологические потребности. Так что, не стоило удивляться очередной фрагментарной пассии Тайгера в его жизни.

С другой стороны, мне очень не хотелось влезать в очередные неприятности, отчетливо замаячившие на горизонте после предупреждения полковника Волка. К тому же, я собственными глазами убедился, что не все так просто как казалось на первый взгляд. Если роль Тайгера Блэйда более чем удивительно сыграл Чужак (что очень подходило под разумное объяснение; по-видимому, Владимир думал точно так же), то огромное количество вопросов возникло у меня совершенно справедливо.

-Ну да черт с ним, с ТВОИМ Блэйдом, - неожиданно отмахнулся Волк, просидев с задумчивым выражением лица минут десять в молчании, - Если ему нужны чертежи, он их получит.

-?!

-Этот вопрос тебя уже не касается, Лис, - железно надавил он, даже чуть повысил голос, - Кем бы не оказался твой недавний гость, своих целей от этой встречи он достиг. Я принес тебе еще одну занятную головоломку.

Владимир сложил ладони лодочкой, а затем развел их, обнажая голограмму документа, составленного от руки мелким, но вполне разборчивым почерком. Еще одно послание от Кэсс?

-Это история королевской семьи из Реальности Риональда, - хладнокровно развеял мои ожидания полковник, - Составлена от руки Максима, я надеюсь, ты еще о нем помнишь. Так вот, Максим отметил одну любопытную особенность, Лис. Как ты уже знаешь, согласно истории Реальности, у Кайлы было семь братьев и сестер. Перед тем как вскрыть Печать Совета и войти в Реальность, Максим тщательно ее просканировал. И выявил Силовой След незадолго до вашего с ним вторжения: кто-то клонировал королевских отпрысков, всех кроме моей дочери и твоей жены. Знаю, звучит глупо, потому что невозможно сначала взломать защиту, а потом починить ее так искусно, что никто ничего не заподозрит. Максим спросил меня, что я думаю по этому поводу, Лис. Я только развел руками. Но прежде чем моя голова занялась нужными идеями, он добавил ей допинга. Самым старшим из наследников Хвеля и Ассуры, как ты тоже знаешь, был пятнадцатилетний Марк. И этот самый Марк оказался настоящим профи в обращении с огнестрельным оружием.

-Что-то я не заметил, чтобы кто-то в меня стрелял из того же дробовика или пистолета, - напряг я память, все события вспомнились более чем отчетливо, особенно подземный ход.

-В самую точку, Лис, - невесело усмехнулся Владимир, - Во дворце для Марка была построена особая комната, в которой он превращался в расстрельную машину, оттачивая мастерство. А раз так, то интересующий меня стрелок проходил обучение с вполне определенной целью. И когда пришел Риональд, его час пробил. Все это мне не нравится, Лис, потому что там замешана Кайла. Ты почитай пока, а я, если не возражаешь, подремлю час-два. Проблемы, знаешь ли

Судя по тому, что удалось вычислить Максиму (нет, я не забыл этого Воина), в Реальности Риональда с избытком хватало занимательных фактов. Во-первых, сам Хвель бессменный и единственный правитель всего этого царства. Это был очень мягкий, но страдавший крайней вспыльчивостью человек, привести в дикое бешенство которого могла абсолютно любая мелочь, в том числе и собственная неуклюжесть в каком-нибудь движении. В приступе ярости молодой король готов был разорвать на куски даже собственное тело. Неудивительно, что во дворце Хвель жил в полном одиночестве и практически не покидал его стен. Однако, все же принимал своих подданных, приходивших с целью помочь разобраться в каких-либо спорных вопросах, в особой комнате, разделенной толстой стальной решеткой. Несмотря на нестабильную психику, Хвель обладал развитым складом ума, пожалуй, это был самый главный его плюс. Король никогда никому не отказывал в аудиенции; любой желающий встречи с ним обязательно ее удостаивался. 

Хвеля, как всегда такое бывает, любили и ненавидели. Но некоторые ему и сочувствовали. Именно последние пускали бесконечные слухи о тяжелой доле одиночества молодого красавца короля в стенах дворца. Смысл всех слухов, несмотря на их вариации, звучал как приговор Хвель нуждался в надежном семейном присмотре. Только так, якобы, можно было обуздать вспышки агрессии, которые, дескать, мучили короля смертельной пыткой. Постепенно с этим замечанием согласились все. Однако, не каждая претендентка на роль королевы рискнула бы связаться с таким взрывоопасным человеком, который мог в любой момент поднять на несчастную руку, а то и вовсе зашибить. К тому же, сам Хвель не одобрял, и это еще мягко сказано, даже намеков на тему личной жизни. Ни одна невеста так и не добилась положительного результата Хвель отверг каждую. Само собой разумеется, данные визиты не могли не вызывать у короля приступы раздражения. Однако, Хвелю ничто не мешало законодательно запретить выводившее его из себя сватовство. Он, честно говоря, и не очень-то уж страдал от собственного одиночества, занимаясь мозговой деятельностью. На самом деле, ему было жаль этих бедных девушек (кому-то из них он наверняка приглянулся) с их умением льстить и манипулировать мужскими чувствами, при этом ощущая настоящую пороховую бочку под собственной задницей. В силу той же собственной мягкости король отказался от мысли провозгласить данный указ.

Первое Силовое вмешательство было предпринято после обращения к Хвелю одного из простолюдинов. Последний оказался очень доволен решением короля в свою пользу и в знак благодарности пообещал достойную правителя невесту. Через несколько дней простолюдин действительно привел во дворец очаровательную красотку по имени Ассура. Именно она стала результатом стороннего вмешательства в ход истории Реальности. Они создали обычную смертную, с безупречно развитой репродуктивной функцией. Ассура, что называется, была запрограммирована на многочисленное потомство. Максим настаивал на существовании расчетов, итог которых сводился на определенном количестве хромосом: Ассура ОБЯЗАТЕЛЬНО родила бы четырех девочек и столько же мальчиков, независимо от хромосом отца. Что касается первого и последнего младенцев, здесь тоже имели место особые установки. Саму Ассуру создали с учетом вкусов самого Хвеля, так сказать, методом вычисления идеальной формы. Получилась ничем не уступавшая в привлекательности и обольщении тем же эльфийкам брюнетка. В первую же с ней встречу король понял, что Ассура та самая единственная и неповторимая, с которой ему будет по-домашнему уютно. И действительно, Ассура легко его контролировала, буквально предвидела ту или иную его реакцию на каждое свое слово или жест. Король легко погрузился в омут страстных отношений с невесть откуда взявшейся возлюбленной, хотя бы поинтересовался ее происхождением. А вскоре Ассура стала королевой, законной на всех основаниях. И все были счастливы и довольны. Идиллия продолжалась параллельно с первой ее беременностью. Во время родов Реальность испытала второе стороннее вмешательство, представившее собой наложение идентичной материи на оригинальную. Фактически, с этого момента Реальность прекратила свое естественное существование, застопорилась и должна была умереть. Ей просто продлили жизнь до определенного момента. Хвель был счастлив как-никогда. По случаю рождения сына состоялось грандиозное гульбище, продолжавшееся несколько дней. В порыве эмоций король пожелал, чтобы жена подарила ему еще, как минимум, трех-четырех наследников. А спустя несколько дней во дворец вернулся тот простолюдин, превративший скучную одинокую жизнь Хвеля в бесконечный праздник. На этот раз он принес собой металлический контейнер, внутри которого находилась пара пистолетов различных модификаций и автоматическая винтовка класса Охотник. Для короля эти игрушки стали настоящей диковинкой, можно сказать, чудесами. Простолюдин (которого, кстати, звали Дилиерме) заявил, что первенец Марк должен научиться пользоваться диковинными механизмами, чем, несомненно, поверг правителя в глубокое недоумение. Еще большую растерянность и последовавшую за ней ярость вызвало предупреждение Дилиерме: если Хвель не допустит Марка до оружия, каждого последующего младенца Ассуры поразит жестокое проклятье. Поскольку Ассура за все это время уже привела психику мужа в более-менее уравновешенное состояние, логично пропала идея решетки в комнате для встреч с подданными, а посему потерявший самообладание король набросился на Дилиерме не хуже голодного зверя. Умирая, Дилиерме пригрозил жесточайшей расплатой. А перед вторыми родами Хвель определил-таки ту комнату, в которой Марк мог бы впоследствии заняться тренировками.

В течение последующих пяти лет Ассура родила трех девочек и трех мальчиков. Последний ребенок - Кайла Рабауль со стертой памятью появился на свет через семь местных лет после убийства простолюдина, в день его смерти. Надо ли говорить о подавленном состоянии Хвеля, воочию убедившегося, что за преступлением всегда следует наказание? Рожденный мутант с хвостом, звериными ушами, из пальцев которого выползали острые когти (я уже не говорю о золотой крови, текшей, впрочем, во всех остальных детях) Совет постарался на славу. Рождение Кайлы в новой ипостаси означало новое наложение материй друг на друга. Совет поставил на Реальность Печать с первым ударом сердца новорожденной девочки.

По наблюдениям Максима Печать вскрывалась четырежды. Первый взлом был совершен когда смертной Кайле исполнилось пять лет. Марку было тогда двенадцать и он уже вовсю оттачивал свои умения захватывать воображаемого противника на мушку и плавно нажимать на курок. Как правило, свидетелем упражнений становилась Кайла любимый и самый дорогой Марку человечек, ради которого он мог схватиться с любым соперником. Самый старший среди всех братьев и сестер опекал мутанта (они и слова-то такого не знали) как мог. Он ни разу даже не заикнулся о физическом отличии девочки от других людей и велел молчать всем остальным членам семьи. Более того, именно Марк выдавил из сознания самой Кайлы комплекс неполноценности, благодаря чему она не чувствовала себя одинокой. Справедливо, что девочка тянулась к старшему брату сильнее чем даже к собственной матери.

Второй раз Печать была вскрыта неопределимо для нее самой (и этот факт представлял основной интерес для Максима). Итогом посещения Реальности мистером Иксом стало клонирование семерых отпрысков, исключая только Кайлу. Непрошенный гость даже не пытался проникнуть в Реальность глубже, так Рейнальдс вытащил меня из заточения по приговору Совета, не желая переступать через образовавшийся в стене проем в результате Силовой акции. Чужак стоял, что называется, на самом краю Реальности, вовсю используя Силу. Собранных клонов он увез в неизвестном направлении в ожидавшей его капсуле, не забыв, при этом аккуратно склеить Печать и вернуть ее на место, так что она даже не сохранила никаких воспоминаний об этом визите.

Третий раз Печать сняли с целью еще одного копирования, одного Марка, которому уже исполнилось пятнадцать, и вывода на поле брани самого Риональда. И никто даже не заметил, что совсем недавно подобным клонированием занимался совершенно посторонний человек.

Ну а последними гостями в злосчастную Реальность стали мы с Максимом. Итого

-Итого, это обычное пересечение интересов, - пожал плечами Владимир Волк, опрокидывая в себя стакан со спиртным в качестве чудодейственного напитка против похмелья после продолжительного сна в кресле, - Обеим сторонам нужен малолетний снайпер.

Он в один миг сварганил и кое-какую закуску. Через мгновение полковник уже быстро жевал, поглядывая на меня в ожидании разумных мыслей.

-Извини, но мне кажется, это не моя загадка, - честно сказал я, боясь его расстраивать, - Почему ты считаешь, что данное вторжение должно волновать меня больше чем тот же лжеТайгер Блэйд с его намерениями?

-Хотя бы потому, что в один прекрасный день Кэсс проткнула тебя рапирой, а спустя всего двое суток открыла в твоей голове третий глаз, - ожидаемо окрысился полковник, - Если ты еще не забыл, она без препятствий проникла в запечатанный мною дворец Императора, чувствуешь пересечение линий? Пока что Чужакам наши Печати не под силу, в противном случае, они давно бы открыли Врата. Лично я считаю, что на такое способна твоя сестра, Лис. Именно на это намекал Чужак, говоривший с тобой некоторое время тому назад в доме Бориса Знаменского: у Кэсс есть все возможности для уничтожения первичного Судьи, если Мариэль не справится с аналогичной задачей, так кажется.

-Ну хорошо, предположим, ты прав, и Кэсс действительно скопировала этот детский сад во главе с пятнадцатилетним стрелком, - я поднял вверх руки, чувствуя, что мне нечем крыть его аргументы, все равно Владимира Волка сейчас невозможно было переспорить, - Предположим, что ей нужен этакий отряд, под руководством Марка владеющий, техникой обращения с огнестрельным оружием. Зачем?

-Это вопрос номер один, Лис, - хмыкнул Владимир, - Это вопрос, не дающий мне покоя ни на минуту. Смертный убийца явление один на миллион. Смертные не оставляют След это их главный козырь.

-Чистой воды идиотизм, - не сдержался я, - Хотя бы потому, что мы оба знаем, что убить меня должен либо мариэль, либо Кэсс собственноручно когда я, по твоей милости, стану новым Императором.

Владимир, пытавшийся закончить свою мысль, замолчал, вперив в меня холодный взгляд. Он даже не ожидал, что я попытаюсь его прервать.

-А ты уверен в том, что Марк не может быть тем самым мариэлем, Лис? внятно спросил полковник, вновь наполняя стакан до самых краев (по-другому он пить не желал), - Как тебе такой расклад: лжеТайгер Блэйд всего лишь ищейка, вычислившая самый безопасный путь в твою Реальность, пронюхавшая расстановку сил коровской службы безопасности, и когда он придет сюда вновь, то спрячет Марка в надежном месте до определенного момента (мы оба знаем, до какого именно).

-Мариэль еще не собран, - растерянно пробормотал я, застигнутый Владимиром врасплох, - Его соберут после первого открытия Врат.

-Это Чужак тебе так сказал, - довольно напомнил Волк и одним глотком отправил алкоголь внутрь, - Хороша, сука Да, это Чужак тебе так сказал. Но я больше привык доверять собственной голове. Все-таки, они наши враги, что бы они там не говорили и как бы нам не помогали. Я хочу быть уверенным в том, что этот хренов смертный не имеет к планам Граусса никакого отношения. Хотя, скорее всего, он - еще одно звено в цепи.

-По-моему, ты сгущаешь краски.

-Что, Лис, боишься? мрачно рассмеялся Владимир, разгадав мои чувства, - А ты не бойся. У тебя очень много союзников, если хочешь знать. Ты не видишь их, ты и не должен их видеть, но они тебе помогают всеми доступными средствами. Да, ты фигура, и фигура очень важная; именно поэтому в твоей самостоятельности полно ошибок. Когда ты встречаешься с этим клоуном?

-Через пять здешних дней, - вздохнул я, задетый его замечанием за живое.

-Вот и славно, чем быстрее тем лучше. Чертежи Гиены получишь от узкоглазой, она сама к тебе придет. До момента встречи с лжеТайгером носа из Реальности не высовывать, можешь считать, что это приказ, хоть ты и маршал. Ясно?

Это было ясно.

-Тогда, за твое здоровье, Лис.

Полковник вновь наполнил стакан

За день до намеченной встречи Владимир Волк неожиданно заявил, что у Барона возникли очень серьезные проблемы, которые буквально требовали от полковника личного вмешательства. Я, в принципе, ожидал нечто подобное, поэтому не особо удивился свершившимся опасениям. Отправляясь на встречу с Чужаком (я уже не сомневался в том кто он) с бумагами за пазухой (конечно, слегка подкорректированными полковником Волком) в ту же самую забегаловку, что и в прошлый раз, я не испытывал ничего похожего на мандраж или ему подобные чувства. Да, сердце стучало быстро, но скорее от нетерпения узнать все ответы на вопросы, заданные еще Владимиром. Чужак вновь прибыл один; его черный грузовик стоял на обочине вместе с парой скоростных легковушек, этакий главарь механической банды.

В закусочной находилось еще человек шесть-семь смертных. Владимир поклялся постараться обезопасить меня на все сто. Что ж, если защита и была, то достаточно хорошо замаскирована, мне не следовало волноваться, чтобы не навлекать на себя лишних подозрений.

Но один факт я не мог не отметить: смертные занимали столы с обеих сторон от выхода и один напротив нашего, за которым ложный Тайгер Блэйд уничтожал привычный гигантский бутерброд с мясом. На этот раз он сидел лицом к двери и когда я вошел, расплылся в широкой улыбке. Интересно, догадывался ли он о том, что настоящий блондин в этот момент трахал дцатую по счету красотку? Догадывался ли о том, что я все знаю?

-Ну и задачку ты мне задал, Лис, - с улыбкой сказал он, едва я сел спиной к двери, - Пришлось сильно поднапрячь пердало, как ты и предупреждал.

-Твоя просьба была не менее проблематична, - пожал я плечами, - Ты выяснил что-нибудь о Кэсс?

Он сощурил глаза, как-будто разглядывал некую картину в галерее в поисках каких-то неточностей. Мне это совсем не нравилось. У меня язык чесался сказать правду и потребовать объяснений, не отпускавших меня все прошедшие дни.

-Ну кое-что есть, Лис, - наконец рассмеялся лжеТайгер, - Однако, я хочу взглянуть на чертежи. Ты достал их?

Я протянул ему бумаги, я должен был это сделать, чтобы довести партию до логического завершения. И все же, несмотря на мою бдительность и настороженность, что-то пошло не так. В тот момент когда пальцы лжеТайгера сжали бумажные листы, а мои пальцы еще не отпустили их, он резко перехватил мою руку, рванул на себя, откидываясь назад всем телом и увлекая меня за собой вперед на стол. Я услышал как открылась входная дверь, через миг я уже оказался на полу, под самым стулом лжеТайгера. Потом раздался громкий хлопок. Тело Чужака дернулось на стуле, вслед за тем обе его руки отбросили столик вперед

Я пришел в себя совсем скоро и обнаружил, что сижу на стуле все в том же опостылевшем кабаке.

-Как вы себя чувствуете, капитан Афтер? прямо передо мной стояла смертная молодая женщина в форме сотрудника коровской службы безопасности(я мог поклясться, что до последних минут ее в кабаке не было), кончики каштановых волос были красиво закручены наружу.

-Паршиво я себя чувствую, - честно ответил я и попытался встать, - Какого хрена здесь происходит?

-Успокойтесь, прошу вас, - женщина мягко поддержала меня под руку, - Уже все в порядке. Вы знаете этого человека?

Тот, о ком она меня спрашивала, был привязан к стулу за столиком у самой стойки. Двое смертных (ли?) держали его на мушке в то время как лжеТайгер встряхивал какую-то ампулу, чтобы всосать ее прозрачное содержимое в специально подготовленный шприц. Все происходящее было каким-то неправильным, совершенно ненастоящим, ненужным. Я понимал, что не понимал абсолютно ничего, и от этого моя голова ныла и гудела будто после тяжкой травмы. Связанный пришелец оказался молодым длинноволосым парнем в черном плаще. Широкий нос его кровоточил, губы были разбиты. Он сидел абсолютно прямо, но по закрытым глазам я предположил, что волосатик находится без сознания.

-Он пришел тебя пристрелить, Лис, - заявил лжеТайгер Блэйд, а молодая женщина вынула из-за пазухи пистолет марки Ри-Би и повертела им у меня под носом, - И он бы это сделал, потому что накачан химией. Ну ничего, разговорится, жопище.

-Мы получили сведения, что в Нейтральную Зону прибыл наемник, целью которого являетесь вы, капитан Афтер, - сказала женщина, все еще поддерживая мое ватное тело, - Нам пришлось принять соответствующие меры.

-Бред какой-то, - фыркнул я, - И откуда же вы узнали?

-Надеюсь, капитан Афтер, вы прекрасно понимаете, что на этот вопрос я не могу ответить, - улыбнулась женщина, - Скажу только, что без посильной помощи Тайгера Блэйда мы вряд ли бы взяли его так просто.

ЛжеТайгер, тем временем, впрыснул вещество в основание черепа пленника.

-Что это? опасливо поинтересовался я.

-Что-то вроде сыворотки правды, - усмехнулся Чужак и сел напротив волосатика.

С того момента я перестал слышать что-либо кроме голоса коровской сотрудницы, воспользовавшейся телом смертной женщины. Все остальные смертные, державшие волосатика под прицелом и блокировавшие двери закусочной, как я понял, подчинялись ее приказам.

-Могу я хотя бы поинтересоваться как мне величать главу отряда бойцов невидимого фронта, бдящих за порядком в Нейтральной Зоне, и в моей Солнечной Системе в частности? иронично спросил я (я обязательно задам несколько вопросов лжеТайгеру).

-Зовите меня Мариной, - мягко представилась она (все равно настоящее имя было не для моих ушей).

Я сел за пустой столик.

-Значит, я обязан вам жизнью?

-Мы всего лишь выполняем свою работу, капитан Афтер, - непреклонно повторила она, одним глазом наблюдая за происходящим за соседним столом где лжеТайгер беседовал с неудавшимся стрелком, скрыв разговор от посторонних ушей, - Если уж вы хотите быть обязанными, можете обратиться к Тайгеру Блэйду. Мы бы ничего не успели сделать когда этот человек вошел сюда, а вот Тайгер был готов к последовавшим событиям. Кому вы так насолили?

-Хотел бы я знать, Марина, - успел я ответить прежде чем лжеТайгер встал из-за стола.

-Ты мне больше неинтересен, - приговорил он волосатика, вошедшего после его укола в какую-то апатию.

В следующую секунду правую кисть Чужака скрыло черное наэлектризованное облако. Яркая электрическая дуга вспыхнула между ним и побледневшим волосатиком, по-моему, он даже не почувствовал никакой боли. Заряд пробил его голову насквозь, оставив во лбу черное отверстие величиной с золотую монету. Марина скривилась в гримасе отвращения. Что ж, они бы и сами избавились от наемника, вырвав из его уст все что можно. Но меня не устраивал такой финал. В конце концов, это меня хотели грохнуть к такой-то матери. И это я должен был получить всю необходимую информацию.

-Я знаю, что ты не Тайгер Блэйд, - кажется теперь, когда мы остались наедине, в кабине его черного трейлера, настал момент раскрыть все карты (и моему удовольствию не было предела).

-Я знаю, что ты это знаешь, - улыбнулся он, заводя двигатель, - Полковник Волк тебе все объяснил.

-Так кто же ты? - допытывался я, не спуская с него глаз.

-Если коротко твой куратор, Лис. Что-то вроде ангела-хранителя с той стороны Врат. В мою задачу входит ограждать тебя от столкновений с людьми вроде того наемника, пулю из пистолета которого приняло мое тело.

-Какой интересный расклад, - я не смог сдержать ответной улыбки, не зная, что сейчас чувствовать; удивление, страх, недоверие поочередно сменяли друг друга в бешеном темпе, - И как давно у меня объявился этот ангел-хранитель, если не секрет?

-Как только мое руководство посчитало нужным предотвратить твою Вторую смерть, - невозмутимо пожал плечами Чужак, - Мне дали приказ отследить наемника, до самого последнего момента не предпринимая никаких попыток вмешательства в ход событий.

-Слушай, ангел, твою мать, хранитель, а почему я узнаю об этом последним?! я неожиданно резко повысил голос, в приступе дикой злобы сжал кулаки, - Я что, действительно похож на гондон, что меня все время используют в своих интрижках?! Это МОЯ РЕАЛЬНОСТЬ, МОЙ ДОМ; почему я не чувствую себя в нем ХОЗЯИНОМ?!

Я бы с удовольствием набросился на Чужака, и именно в силу последнего обстоятельства старался сдержать себя от этого самоубийства. Он безмолвно выслушал мою самую грязную брань, на какую я был способен, тупо следя за дорогой. Наверное, Чужак ожидал подобное развитие событий, не прерывая мое справедливое негодование.

-А теперь меня послушай, Лис, - все так же невозмутимо заговорил он когда я умолк, - Ты хотел встретиться с сестрой, не так ли? Ты встретишься с ней, я тебе обещаю, что так оно и произойдет в самое скорое время. Но только радости от этой встречи у тебя не будет, это я тоже тебе обещаю с гарантией на все сто. Потому что эта встреча запланированный ход, звено в общей цепочке ходов на доске. Ты бы ощущал себя ХОЗЯИНОМ В СВОЕМ ДОМЕ если бы твой дом оставался далеко в стороне. Хочешь знать кто послал наемника? Его имя Марк, и Марку необходимо придержать тебя до открытия Врат под своим присмотром. Пуля, что угодила в меня, хотя предназначалась в твое сердце, содержала особую гранулу. В случае Второй смерти твое тело и твоя память дожидались бы в этой грануле своего часа. И уж тогда у тебя не осталось бы ни единого шанса против мариэля. Кроме того, Марку невыгодна твоя встреча с Кэсс, у него свои планы насчет твоей сестры. Это все, что наемник смог мне сказать, Лис. От себя могу добавить, что знаю местонахождение твоей сестры.

-Где она? Где Оксана? я буквально подался к нему всем телом.

Каждая секунда молчания перед его ответом казалась мне вечностью.

-Марк пожелал, чтобы для нее построили тот же самый дворец, что стал могилой для его родителей; по крайней мере, это отложилось в памяти наемника. И я считаю, что так хотела твоя сестра. Я полагаю, она рассчитывала, что наемник будет схвачен

-Я хочу попасть в то место, - выпалил я едва он сделал паузу, - Ты можешь показать мне дорогу?

-Могу, но не сделаю этого, Лис.

-Но почему?!

-Дворец хорошо охраняется. Они только того и ждут, что ты туда сунешься, потеряв голову от нетерпения. Повторяю, им нужна твоя Вторая смерть, и так оно и случится если ты придешь на встречу один.

-Кто ее охраняет? Марк?

-И его отряд, - добавил Чужак, - Его братья и сестры. Да, они смертны. Но и тебе не стоит рассчитывать на Силу - дворец заберет ее, когда ты переступишь его порог. Это ТОТ САМЫЙ дворец, в котором ты побывал некоторое время тому назад, точная копия с оригинала, - вдалбливал он в мою разгоряченную голову, - Если наемник пришел сюда с сохраненными о месте своего раннего пребывания воспоминаниями, это вовсе не означает, что так хотела только твоя сестра. Я не позволю тебе так рисковать, Лис.

Интересно, а если я заеду ему кулаком в челюсть, что, согласно своих гребаных инструкций, Чужак должен будет сделать в ответ? Интересно, а каково это треснуть Чужаку в челюсть?

-Кто такой Марк? остыл я, - Почему он так важен для них?

-Марк охотник, - после затянувшейся паузы сказал он, - Настоящая машина для убийства. И тебе очень повезло, что за твоей жизнью пришел не сам Марк. Он бы даже не стал заходить внутрь Изначально, такая машина требовалась очень узкому кругу лиц, - добавлял Чужак, чувствуя на себе мой острый взгляд, жаждущий большего объема информации, - По сути, Марк генетический эксперимент, затребовавший строгой секретности на самой ранней стадии своего развития. Поэтому, получившийся продукт и был помещен в тело смертной женщины, до которой вряд ли бы кто добрался. Однако, твоя сестра потребовала, чтобы в тело той женщины поместили мутированный эмбрион твоей жены. Разумеется, у Кэсс Индиго не было другого выхода. Таким образом, и Кайла Рабауль, и Марк, оказались центром пересечения интересов. Марк не пришел за твоей жизнью только по воле твоей сестры.

-Хотел бы я знать, как Кэсс умеет им манипулировать, - попытался улыбнуться я, - И что думают об этом ее начальники.

-У твоей сестры есть ключ к сердцу Марка, - непреклонно заметил Чужак, - Даже не сомневайся, Лис

Глава 7

Полковник Волк прочертил перед собой квадрат, вслед за тем я увидел кусок пустого помещения в углу которого, прижавшись спиной к стальной стенке, сидела обнаженная Кайла с завязанными глазами. Рядом с ней стояла она, в плаще и шлеме с огромным зеркальным забралом. Через секунду она повернулась к нам лицом.

-Я оставляю это послание для тебя, братишка, - монотонно сказала она неожиданно вспомнившемся во всех деталях голосом Кэсс Индиго, - Как видишь, Кайла Рабауль здесь, под моим присмотром. Я готова отдать ее тебе, но лично в руки. Я надеюсь, что ты еще хранишь в своем сердце чувства, поэтому жду нашей с тобой встречи.

Голограмма погасла. Какое-то время я продолжал тупо пялиться в пустоту на ее месте, видимо, еще не до конца понимая увиденное и услышанное.

-Она не блефует; в руках Кэсс реальная Кайла Рабауль, - в густой плотной тишине тихо прокомментировал полковник Волк, - Это целиком и полностью моя вина, Лис. В какой-то момент они оказались проворнее сумели ее вычислить и подхватить. Если хочешь мне врезать, сопротивляться не стану. Но я уже предпринял кое-какие меры к этому визиту. Нужно только подождать местные сутки

Он, и только он, был виноват в том, что случилось. Это Владимир использовал Кайлу в качестве наемного убийцы, отсылая ее черт знает куда. Он даже не сказал, что Кайла остановилась у Барона перед тем как вновь умчаться на очередное задание (тоже хороша). Я вряд ли переживал за Кайлу столь сильно как сейчас. Нас связала ночь; ночь объединила нас в одно целое. Черт, Кайла носила под сердцем (я был непоколебимо убежден, что это так) нашего с ней ребенка! Кайла рисковала собственной жизнью, организуя эту ночь! Я не сразу почувствовал, как сильно стиснул зубы, злобная гримаса свела скулы. Вроде даже воздух вокруг побагровел, наполнился кровавым оттенком.

-Я не хочу ждать.

По-моему, на лицо полковника все-таки опустилось покрывало опаски. Но мне было этого достаточно, чтобы желание крепко всадить ему по носу отпало само собой.

-Марк МОЙ соперник, Лис, - как можно мягче настаивал Владимир, - По плану твоей сестры я должен отвлечь его пока ты будешь говорить с ней. Для этой цели она и клонировала Марка и всех остальных Это будет веселая заварушка, - Волк попробовал улыбнуться, - А то я совсем расслабился в последнее время. Так что решать участь собственной сестры ты будешь без оглядки на дверь за спиной. Потерпи всего двадцать четыре часа.

Я не помню, как пережил эти двадцать четыре часа. Возможно, оставленный Владимиром Волком в одиночестве в стенах собственного дома, я долбился в самую дикую виртуальную резню, какую смог отыскать. А скорее всего, пытался воспроизвести в памяти путешествие в оружейную комнату в замке Барона в тот день после нашей с ним поездки за письменными откровениями моей сестры.

Барон сам пригласил меня посмотреть и оценить его коллекцию клинков, на заказ доставляемых ему полковником Волком. Сам Барон никогда не покидал пределов Реальности, однако владел самыми необходимыми познаниями об интересующих его предметах. Если у того же Максима была всего лишь небольшая комнатушка, в которой он хранил оружие, то Барон отвел для своих клинков огромный зал с высоченным потолком и люстрами с утыканными в них свечами. Свет горящих огней отражался от сотен (если не тысяч) клинков, и можно было во всех подробностях рассмотреть каждый экспонат. Барон собирал исключительно мечи, игнорируя и кинжалы, и шпаги с рапирами, и сабли, и пр. подобный хлам, как он их называл.

Пол в оружейной комнате отсутствовал, вместо него была черная бездна, откуда веяло ледяным холодом. Каждый шаг оставлял в пустоте голубоватый отпечаток, тающий прямо на глазах.

-Неважно, куда ты пытаешься спрятать взгляд, - с улыбкой ответил Барон на мои растерянность и нерешительность переступить порог в свою сокровищницу, - Клинки пронзят душу насквозь и определят твою дальнейшую участь. Ты первый мой гость здесь, Кемаль Афтер.

-Зачем? с явным трепетом в голосе спросил я, изо всех сил стараясь не смотреть под ноги.

Барон хранил клинки на стенах, в стеклянных боксах, каждый из которых наполняла мутная субстанция, отчего отражавшийся от стали свет придавал лезвию почти идеальный блеск. Я мог поклясться, что слышал чуть уловимый звон вокруг.

-Ты вправе гордиться таким сокровищем как Кайла Рабауль, - сказал Барон, проводя меня в середину оружейного зала, - Я тоже хочу похвастаться, нечто более ценным.

Мы остановились; Барон закрыл глаза и беззвучно зашевелил губами, медленно вытягивая  перед собой руки. Прямо из бездны поднимался целый каменный монолит, сплошь исписанный высеченными на нем руническими письменами. Меч лежал на нем ничем не закрепленный, можно было бы его просто взять, не прилагая особых усилий. Это был двурушник с очень необычной рукоятью с парой длинных вогнутых с двух сторон шипов, заменявших эфес. Еще более длинный, обоюдно вогнутый шип плавно продолжал саму рукоять. Она была сделана из неизвестного мне темного материала, на ощупь напоминавшего дерево, и погасившего мой щелчок по нему пальцем. Широкое лезвие меча сужалось в середине, зато на кончике образовывался самый настоящий рубящий молот. Кроме того, я не видел никакой символики или каких-либо надписей, выдающих мастера, отковавшего сей клинок.

Барон дал мне возможность изучить меч подольше. Я даже попытался поднять эту хреновину с постамента, схватившись за рукоять обеими руками. После второй безуспешной попытки сделать это я уступил место хозяину замка. Барон снял меч с постамента, просто сжав рукоять в мощных пальцах. 

-Это ЛУЧШИЙ клинок в моей коллекции, - похвастался он, сделав несколько атакующих рубящих взмахов.

-Меч как меч, - с нескрываемым невежеством развел я руками, - Я мало что в них понимаю. Уж простите, Барон.

Вместо ответа он придал клинку вертикальное положение, а затем резко выбросил руку с зажатым в ней мечом в мою сторону и разжал пальцы. Я и опомниться не успел, как схватил вертушку, едва не зацепив шипы. Да, я не почувствовал рукояти, однако мои пальцы сжали ее так крепко, что побелели их костяшки, обе руки задрожали от напряжения, будто вцепились в хвост какого-то монстра, силившегося вырваться. Было ощущение, что я держу в руках воздух, в то время как сам меч неподвижно завис в воздухе на расстоянии вытянутой руки. Я осторожно направил клинок вперед и попробовал выполнить пару другую боевых стоек.

Первый же взмах на миг переместил меня из оружейной в какое-то иное измерение; мигнуло и погасло некое изображение, лишая возможности получше его рассмотреть и запомнить, и логично приводя к сомнению в его возможности. Но я точно знал, что что-то произошло в момент замаха клинком. Это не было галлюцинацией и оно привело меня в замешательство.

-Что ты видел? невозмутимо спросил Барон, скрестив на груди руки.

Его вопрос еще больше меня рассеял.

-Хм, - улыбнулся он, не меняя позы, но опустив взгляд в бездну под ногами, - А я видел Золотого Дракона когда взял клинок в руки в самый первый раз. Я видел Мастера, высот которого мне никогда не достичь Попробуй еще раз, Кемаль Афтер.

Вместо Золотого Дракона я увидел сражение в самом его разгаре. Это было даже не сражение, скорее, бескомпромиссная сеча. Мертвые воины с пустыми черными глазницами, закованные в железные доспехи, в бешеной атаке обрушивались на солдат, оборонявших крепостные стены. Звон мечей смешался с яростными криками и предсмертными стонами живых людей в то время как мертвецы больше напоминали груду запрограммированного на уничтожение металлолома. Кровь брызгала во все стороны, в раскаленном месивом воздухе витал ее соленый привкус, смешиваясь с вонью затхлости и железа. Не хотел бы я там оказаться. Возглавляла мертвецов, кажется, не знавших усталости и страха, чуть повисшая над землей высокая человеческая фигура в огненном балахоне до самого пола, с опущенным на голову капюшоном, в черной глубине которого ярко горели красные треугольники глаз и ледяной пар струился непрерывными клубами. Некромант сжимал в черных когтях рук тот же самый меч что и я, но его клинок уже был замазан кровью. Демон лез в самую гущу сражения, срывая с плеч головы как чужим так и собственным воинам без разбора. И всякий раз как очередной фонтан крови становился результатом его неотразимого удара у меня аж дух захватывало!...

-Вот так, чтобы кровь забрызгала лицо, - с особым смаком поддакнул Барон сквозь всеобщий хаос рубилова.

Внезапно оно исчезло, возвращая меня в хранилище клинков без тверди под ногами. Я обнаружил себя с занесенным над своей головой мечом, видимо, приготовившись к очередному удару. Клинок, тем временем, был забрызган кровью почти целиком. С идиотским выражением из смеси восторга, ненависти и недоумения, лица я наблюдал за густыми бордовыми пятнами, впитывающимися в, будто с жадностью пожиравшую их, сталь.

-Ты можешь говорить о своей жене все что угодно, - буднично отвлек Барон, - Но мы оба знаем о твоей более ощутимой слабости.

Он указал рукой на клинок, мои пальцы распрямились сами собой, и меч с быстротой молнии переместился к своему хозяину.

-Быть может, Кайла Рабауль для тебя только на втором месте. Потому что твоя темная сторона всегда будет чуть перевешивать.

-Это меч так сказал? улыбнулся я, потеряв прежнее удовлетворение нереальным боем.

Борон положил клинок на место.

-Меч кусок стали в чьих-то руках, - безразлично заметил он, провожая взглядом опускавшийся в бездну постамент, - Задача меча рубить тела врагов или отражать их удары. Тебе по душе первый вариант, Кемаль Афтер Ты хочешь спасти свою сестру, но ее кровь, как и кровь врагов, затмевающая твой рассудок, станет для тебя наилучшим исходом. Просто потому, что по-другому ты не умеешь. Кто-то назовет это кармой, я же считаю такова цена твоих благ. Твоя сестра заплатит кровью за твое счастье с Кайлой Рабауль

Следующим утром Владимир привел меня в заброшенное заводское здание, из пустых оконных проемов которого лилось нежное желтое свечение. Бездомные смертные нашли здесь жилье; пять-шесть человек в лохмотьях варили на костре похлебку. Полковник прошел прямо через огонь (выглядел он довольно мрачно, впрочем и мне было не занимать решительности), я протопал за ним след в след. Мы поднялись на второй этаж и оказались в просторном помещении, окутанном Силовым куполом, накрывшем большой металлический короб без каких-либо замков и дверей. Полковник отключил защиту и встал прямо перед контейнером. Я опасливо держался на расстоянии.

-Наша с тобой подмога, Лис, - впервые за все утро улыбнулся Владимир зло, бескомпромиссно, - Теперь я готов.

Он приложил ладони к стенке, возле которой стоял, и надавил на нее посильнее. Между ними сверкнула красная дуга, металл в этом месте глухо лопнул, трещина разделила короб пополам. Полковник потянул руки в стороны, раздвигая получившиеся половины.

Нашей подмогой он нарек целый десяток черных механических гуманоидов, своего рода, миниатюрных боевых роботов, каждому из которых я уступал чуть больше чем на половину головы. Роботы стояли недвижимой кучкой, плотно прижавшись друг к другу.

-МОЯ сборка, - с гордостью похвалился Владимир, обращаясь к механическому войску, будто меня рядом и не было.

Через миг полковник выбросил руку в сторону, ткнув пальцем в стену:

-Враг.

Еле заметная фиолетовая полоска света прочертила пространство в указанном направлении из головы ближайшего механизма, но тут же погасла.

-Соображает, - довольно захихикал полковник и приказал снова, - Враг прячется за стеной.

Вновь вспыхнул почти невидимый луч, на этот раз в голове робота что-то щелкнуло, кирпичная крошка стены брызнула во все стороны, образуя крохотное сквозное отверстие в кладке.

Владимир даже пару раз хлопнул в ладоши в знак одобрения.

-Ну как, Лис, думаю, компания подобралась вполне подходящая, а? Сделаем им неприятный сюрприз?

-А если и у них есть что-нибудь подобное? предложил я, согнав все соответствующие от увиденного эмоции и заменив их на здравый рассудок.

-Кэсс нашла способ выйти с тобой на связь, если ты еще до сих пор этого не понял, Лис. Единственная  проблема для нас Марк.

Полковник вошел внутрь короба; я сумел заметить на стенках несколько пистолетов.

-Тогда зачем ей Кайла?

-Чтобы никто другой не посмел туда заявиться Лови, - он бросил мне кольт, - Ты думаешь, откуда я знаю дорогу в этот дворец? Тот длинноволосый чудик, который в тебя не попал (он и не должен был в тебя попасть, если уж быть откровенным до конца), принес с собой послание от твоей сестры с захваченной ею Кайлой, не говоря уже о координатах интересующего нас убежища. Если к Оксане придет кто-либо сторонний, никто не поручится за жизнь твоей жены. Умрет Кайла (Кэсс вполне готова на кардинальные меры, поскольку она привратник, за которым ведется охота) мы потеряем тебя. Потерять Кэсс мы так же не имеем права.

-А если умрет Марк? логично подвел я, он ждал моего вопроса.

-Кэсс хочет, чтобы Я сделал это, по крайней мере, такова моя роль в ее плане. И только в данном случае жизнь твоей жене гарантирована. Кэсс держит под контролем Марка и Кайлу; Марк контролирует Кэсс и твою жену; Кайла сдерживающий фактор для всех остальных Здорово эти суки себя ведут

-Не смей Оксану так называть, - неожиданно жестко выплеснул я, - Что бы она ни сделала она остается моей сестрой.

Но даже по его взгляду я понял, что, все-таки, в данных обстоятельствах Кэсс была нашим соперником, взявшем в заложники мою жену и дочь Владимира Волка. Однако после непродолжительной немой паузы глаза полковника потеплели.

-Понимаю твои чувства, - кивнул он головой так, словно никакой паузы и не было, - Больше не услышишь о Кэсс ничего подобного из моих уст.

Вслед за последними его словами раскрытые половины короба сомкнулись, проглотив Владимира с его отрядом.

-В свою очередь, я прошу тебя не осуждать мою дочь, - услышал я его приглушенный голос в следующую секунду, - Я знаю, ты, хотя и стараешься этого не показывать, все же винишь Кайлу за ее участие в том, что с ней случилось: дескать, если бы она не моталась черт знает где, вероятность оказаться в очередной передряге могла бы оказаться призрачной

Короб вновь открылся и Владимир предстал перед мной в черном облегающем камуфляже и хромированных сапогах. На поясе блестело тонкое кольцо, на котором висела пара короткоствольных, бесшумных автоматических винтовок класса Клещ (я видел такие штуки у коровских оружейников) и несколько ослепляющих гранат. На крупных мускулистых бедрах были креплены пистолеты и обоймы к ним. Да плюс отряд механизированных помощников.

-Ты сказал, наша проблема Марк, и насколько я помню, Марк вроде как подросток пятнадцати лет. Он что, действительно такой ас, что ты так вооружился?

-Нам пора, - жестко пресек он мою улыбку и кивком головы пригласил внутрь короба

оказавшегося еще и капсулой, доставившей нас в это место за какие-то секунды. Когда контейнер раскрылся в третий раз, окончательно развалившись на две части, ночь отрезвляюще прохладно ворвалась внутрь, мгновенно перенастроив наши головы на всю серьезность предстоящей операции. Черная громадина особняка возвышалась в каком-то десятке метров от меня. Уже по одному темному силуэту я мог определить что где-то видел нечто похожее не так давно. Свет нигде не горел, по крайней мере, с нашей стороны (а я полагал, что мы появимся прямо перед главным входом?). Окружающая безветренная тишина давила.

-Нас ждут внутри, Лис, - злобно улыбнулся Владимир, ступив на серую каменную площадку, окружавшую особняк (дворцом мне было его сложно назвать), полковник не особо растягивал предстоящее предприятие.

Механизмы сразу взяли нас обоих в коробочку, фиолетовые лучи замелькали во всех направлениях, теряясь далеко впереди.

-Прямо виртуальный боевик какой-то, - попытался я отшутиться.

-Хуже, - только нагнетал полковник, - Никакого шквала огня, никакого нахрапа. Высунешься лишний раз, твоя голова поймает первую же пулю. Ты даже не услышишь этот выстрел. По той же самой причине забудь об электронике в голове: твое тело еще не привыкло к быстрому восстановлению после деактивации импланта, но именно медлить и нельзя. Я дам тебе двух солдат. Если они что-то прозевают целься в голову. И еще, когда войдем, обо мне забудь

Желтоватый свет лился из парадного входа, к которому вела лестница с низкими широченными ступенями.

-Занять позиции, - скомандовал Владимир негромко.

Роботы устремились внутрь, собираясь в кучку и пронзая прицелами каждый сантиметр территории. Поднимаясь по ступеням, я неотрывно наблюдал за такой же широкой лестницей на второй этаж, которая находилась аккурат напротив входных дверей.

-Помоги мне, Лис!

Стон Кайлы пробил мою голову тяжелым метательным снарядом.

-Пожалуйста, помоги, Лис!

Я не знал (да и не хотел знать) как у нее это получалось. Это не был Силовой прием, однако я слышал этот голос всякий раз когда Кайла находилась неподалеку. Уже дважды она прибегала к фокусу с радиомаяком и оба этих раза жизнь Кайлы находилась под угрозой (как я уже упоминал, по вине майора Т). Кайла будто чувствовала, что я где-то неподалеку, ищу ее, чтобы оказать первую помощь. Чем ближе я подходил к ней, тем отчетливее слышал эти сигналы.

-Они катализируют твою расторопность, - с улыбкой напутствовал полковник, снимая с пояса пару гранат, -Ты готов, Лис? Начнем нашу игру.

Я уже знал в какую сторону мне предстояло двигаться, оттуда поступил первый посыл.

Владимир метнул гранаты в разные стороны, яркая, но мягкая для глаз белая пелена накрыла все пространство, нельзя было даже увидеть свои руки. Полковник резко бросился в одну сторону. Я быстро побежал в противоположную, не обращая внимание на грохот опустившегося за спиной тяжелого стального щита, перекрывшего дорогу обратно в ночь.

Я бежал не останавливаясь и выставив перед собой руки пока позволял свет (эффект продолжался не меньше минуты точно). Несколько раз на что-то наткнулся, отбив ноги, сколько-то раз повстречался со стенкой. Удивительно, что не пропахал носом пол

-Помоги, Лис! Мне холодно!

Я бежал, ориентируясь только по этому голосу, и остановился едва завеса начала рассеиваться. Я обнаружил себя посреди коридора с портретами королевской семьи (в полном ее составе) на стенах. Слева от меня в стене имелось углубление под металлическую, узорчатую винтовую лестницу. И сейчас по ней спускался ребенок - девочка лет десяти в плотно облегающем ее тельце черном костюме. В маленьких кулачках она сжимала по бесшумному 311-ому. На ногах ребенка не было никакой обуви, однако в данный момент я слышал даже биение собственного сердца. Девочка стала для меня полной неожиданностью, я даже растерялся, понимая, что у меня есть всего пара секунд на опережение предстоящих проблем. Если я не был уверен в том, что выстрелю, то уж девочка, наученная старшим из всех своих братьев, была готова это сделать без сомнения. Я помню, что успел только сглотнуть прежде чем два фиолетовых луча поймали цель. Девочка спускалась со всей подобающей осторожностью, однако как и у меня, у нее была всего секунда на то, чтобы выстрелить первой. Механизмы отняли у девочки эту секунду. Раздался двойной щелчок, наверное, раскатившийся по всему зданию, а затем лязг встретившихся с металлом лестницы пистолетов, выпавших из разжавшихся детских пальчиков. А еще через пару мгновений тело девочки, покатилось по ступенькам, чтобы вывалиться аккурат к моим ногам

-Помоги, Лис! Я знаю, что ты рядом!

Только голос в голове отвлек меня от созерцания изувеченного тела ребенка. Я быстро пошел по коридору, окруженный механической охраной. Робот за моей спиной направил луч назад, контролируя тыл.

-Один ноль, полковник Волк, - сказал я вслух, оставляя труп за спиной.

Окно в конце коридора так же было закрыто щитом, блокируя возможное проникновение снаружи. Справа находилась деревянная дверь, она была единственной дверью в конце коридора. Я на миг помедлил, вытаскивая кольт, а потом распахнул ее ударом ноги. Первый механизм сразу же оказался внутри, сканируя комнату на наличие неприятеля. Помнится, я уже был здесь, но тогда пришел с другой стороны, через проем в стене, затянутой сплошной шторой. Но нет, было одно существенное отличие. Вместо подноса с сердцами в стеклянных сферах, накрытых золотой крышкой, на длинном тонком треножнике стола стояла хрустальная композиция королевских детей, взявшихся за руки и образующих кольцо. Свет свечей люстры далеко вверху падал прямо в середину крышки стола, отчего изнутри каждая фигурка была наполнена целым калейдоскопом цветов и оттенков. Когда оцепенение прошло я, все-таки, вошел в злополучную комнату. Детектор движения за спиной слабо пискнул; дверь захлопнулась, стальной щит опустился, отрезав дорогу второму механизму. Над самым дверным косяком зажегся красный огонек.

-Очень даже неплохо, сестричка, - не сдержался я, не в силах оторвать от него взгляд, - Молодец.

Когда я наконец повернулся, чтобы найти ту самую брешь, к которой меня довела Амели некоторое время тому назад, десяток перекладин уже бесшумно выползал из стены, открывая дорогу наверх. Собранная штора висела прямо напротив меня. Робот устремился вперед, не предлагая никакой иной альтернативы выйти отсюда.

-Мне холодно, Лис! Очень холодно! - ее голос доносился откуда-то снизу, из-под пола.

В какой-то момент, когда я побежал за роботом, стараясь не отстать, сразу три перекладины исчезли под стальными ногами. Механический солдат грохнулся на спину, поднялся. Но вот дорога ко мне ему была уже недоступна: едва я становился на следующую ступеньку, предыдущая сразу же возвращалась обратно в стену. Кэсс видела меня и сделала все, чтобы нам никто не помешал. Исчезнувшие перекладины впереди вновь вернулись на свое место, дожидаясь моих ног.

-Извини, компаньон, - громко обратился я механизму, - Я должен придти к ней один.

Под самым потолком, я касался его макушкой, открылся широкий квадратный проем, обнажая новую лестницу. Проем за спиной закрылся, открывая квадрат впереди.

Я вошел в точно такую же комнату, откуда и пришел. Здесь не было ни шторы ни стола с каким-либо фигурками или подносами. Одна дверь находилась справа, закрытая еще одним толстым стальным листом. И так же над ней горел красный огонек. Я медленно остановился перед дверью напротив. Взялся за круглую ручку. И долго не решался толкнуть дверь от себя, ожидая за ней дуло пистолета, изрыгающее твердый крохотный кусочек смерти, разрывающий ткани тела в клочья. С самого начала вторжения мое сердце напоминало мощный турбинный двигатель на миллион оборотов в минуту.

-Зря так волнуешься, братишка, - вдруг раздалось вокруг, словно стена резонировала, - Марк не знает про дорогу, что я собрала специально для тебя. Открывай не боясь.

От неожиданности я даже выронил кольт. Да, Кэсс несомненно меня видела. Она была там, за этой дверью, ручку которой я сжимал.

Она стояла посреди большой квадратной комнаты с несколькими мониторами; провода тянулись от рук к верхним углам стен, где были креплены пластиковые емкости взрывчатки. Кроме того, несколько детонаторов были закреплены и на ее поясе, поверх плаща со свинцовым напылением.

Ее лицо ничуть не изменилось с того дня как я видел сестру в последний раз за исключением ее взгляда. Мне он абсолютно не нравился, потому что это был взгляд загнанного в угол зверя; зверя, смирившегося с предстоящей участью. Я вошел в комнату (еще один щит оставил нас тет-а-тет), не отрывая взгляд от ее милого личика, на котором не проступило ни единой слезинки. Оксана подготовилась к этому моменту, сейчас ОНА диктовала условия. И лишние эмоции могли ей помешать довести эту игру до логического завершения. Тем не менее, я, кажется, чувствовал как она дрожит, несмотря на видимое спокойствие. Нет, это была совсем не та Оксана Индиго, которую я знал в Академии. Согласен с тем, что тогда в ее милой головке существовал умысел пристроиться как можно безопаснее, не опасаясь оказаться в списке счастливчиков только из-за собственных внешних данных. Я был нужен ей как опора, как глухая стена (у меня это получалось лучше всего), не пропускающая внутрь никого лишнего. Если бы не моя долбанная ****ская гордость, мы бы с Оксаной вдвоем поставили на колени того же Александра Тотта или Кондора Кречета, а возможно и Фейдара Казевича.

В конце концов, Оксана чувствовала меня даже лучше меня самого.

-Сердце Кэсс указало именно на отщепенца.

-Привет, братишка Аффи, - без тени улыбки и ноток тепла (если в ее голосе вообще было что-то еще, помимо линейности) сказала Оксана, - Извини, что мне пришлось организовать наше с тобой свидание довольно своеобразно.

Я вдруг вспомнил Чужака в обличье моей сестры (теперь я окончательно запутался в том кто из них обеих оригинал), я был совершенно уверен, что даже Чужак говорил со мной более мягко. И как приятно было слышать интерпретацию моего имени из его уст. Оксана назвала меня так же, однако от ЕЕ обращения по всей комнате разливался холод. Но напротив меня стояла моя РОДНАЯ СЕСТРА. Жаль, правда, что радости от встречи с ней я не испытывал. Меня больше волновали провода, тянущиеся от ее рук к потолку и в углы пола, и детонаторы на поясе. Я не имел никакого права позволить собственной сестре выполнить задуманное какими бы соображениями она не руководствовалась.

-Привет, сестренка Кэсси, - улыбнулся я и намеренно уронил оружие на темный ковер, - Думаю, тебе следует сделать то же самое. Я тебе не враг. Я хочу попросить прощения за то, что повел себя так мерзко тогда

-Это я должна просить прощения у тебя, Аффи, - все с той же механической невозмутимостью в голосе остановила Оксана, - Мне надо было еще тогда признаться, что я нашла тебя, нашла родную кровь; но вместо этого я повела себя как обычная сука с играющими гормонами. У меня был шанс что-то изменить и я его упустила. Именно поэтому я хочу, чтобы ты убил меня. Сотри меня этой штукой в твоей голове, Аффи. В противном случае я взорву эту чертову бомбу.

Я был обескуражен ее условиями. Оксана отдавала себе полный отчет о том, чего хотела. В чем я не сомневался, она была готова выполнить свою угрозу. Оксана ХОТЕЛА УМЕРЕТЬ любым способом, лишающим шансов на Воскрешение.

-Я не смогу, Кэсси, - мягко сказал я, сглатывая подступающую к горлу тошноту, - Ты моя сестра. Ты не можешь быть моим врагом, я не верю.

Я сделал небольшой шаг в ее сторону. Что-то пискнуло под моей ногой, и между нами вспыхнули красные лучи сенсорной решетки.

-Ты не понимаешь, Аффи. Я ДОЛЖНА умереть до конца. Умереть от твоей руки, братишка. Я знаю, ты способен дарить даже легкую смерть.

Кажется, я заметил тонкие полоски ее слез, хотя выражение лица Оксаны, по-прежнему, оставалось окаменевшим. Если бы не эти сенсорные лучи, я бы уже давно обнял ее как можно крепче. Твою-то мать, я даже не могу описать те чувства, что бушевали внутри меня в эти мгновения, когда красная решетка оставалась единственным препятствием.

-Позволь мне обнять тебя как брату, Кэсси, - ком в горле мешал мне говорить, - Отключи всю эту хрень. Пожалуйста. Нам нужно о многом поговорить. Я ведь даже ничего не знаю о тебе.

-Того, что ты знаешь, достаточно, братишка, Аффи. Большее тебе ни к чему.

-Я разговаривал с Чужаком, как две капли воды похожим на тебя, Кэсси. Он уверял меня, что это его настоящее тело. И я знаю, что это было так. Это могло бы быть обычным совпадением, если бы не некоторые обстоятельства.

-Это не совпадение, братишка Аффи, - через паузу подтвердила она и совсем чуть-чуть (незаметно, если как следует не приглядываться) улыбнулась, - Но я не уверена в том, что тебе необходимо знать все тонкости этой части в общей схеме, разработанной чокнутым Эйкобом Грауссом. Ради твоего же блага, Аффи, я не хочу говорить с тобой на данную тему.

Я отказывался верить в половую близость Граусса с Чужаком. В конце концов, Граусс не был НАСТОЛЬКО безумен. А кроме того, Кэсс и тот, кого я видел в доме Бориса Знаменского, были ИДЕНТИЧНО схожи друг с другом. Скорее всего, Оксану сделали по образу и подобию оригинала. Это было единственное здравое объяснение, по крайней мере, я очень хотел, чтобы оно оставалось таковым раз и навсегда. 

-И это еще одна из причин, почему я хочу окончательно отступить, Аффи, - еле уловимая улыбка сползла с ее лица, - Мне не нужна никакая Вторая смерть, я ее даже и не заслуживаю. Сотри меня, братишка.

-Я не могу убить свою собственную сестру, Кэсси. Для меня это слишком сложно

-Можешь, Аффи, - она говорила совершенно спокойно, хотя мне послышалось, что Оксана повысила голос, стараясь разубедить меня, - Ты можешь сделать это даже с Кайлой Рабауль, если она однажды попросит тебя о том же. Потому что ты всегда ненавидел границы, всегда боялся оказаться связанным по рукам и ногам. Несмотря на Кайлу, которая кажется тебе источником жизни, стремление к воле намного сильнее. Воля твое слабое место, братишка Аффи. Воля это стремление к абсолюту, и ты готов устранить на этом пути любое препятствие. Можешь мне не верить, однако я видела это в твоей голове в стенах Академии. На самом деле, Аффи, тебе НИКТО НЕ НУЖЕН. Может быть поэтому ты ощущаешь себя более живым чем все остальные, потому что бесконечно плывешь по течению, не останавливаясь ни на каких островах. По крайней мере, не в пример мне

Я заметил какое-то движение ее пальцев. В следующую секунду что-то глухо бухнуло под нашими ногами.

-Лис! Лис, я умираю, помоги мне! Помоги же мне!

-Только что я вскрыла в той комнате пару капсул с креогеном, братишка Аффи, - прокомментировала Оксана, - У Кайлы и ее будущего ребенка осталось минуть пять, прежде чем холодный воздух проникнет в последние клеточки их тел.

-Я замерзаю, Лис! Где же ты?! Пожалуйста, помоги мне! Не дай мне умереть!

Мне казалось, что я слышал ее плач, пробивавшийся сквозь этот голос. Когда голос вновь утих, я уже направлял подобранный с пола пистолет в Оксану:

-Немедленно прекрати это, Кэсси.

-Тогда разряди его мне в голову, братишка Аффи, - призвала она, - Сделай так как ты сделал с тем несчастным на Экзамене. Кайла обязательно замерзнет, ее кожа посинеет, даже почернеет. Она будет умирать в жуткой агонии

-потому что она ****ь, каких полно на Рабском Рынке она спала со многими Воинами она очень хорошо умеет трахаться, Афтер если оденешь на нее Ошейник, ты не прогадаешь с выбором Кайла Рабауль умеет в постели все я могу рассказать о ней все, что знаю, если ты захочешь, конечно потому что сама она постесняется похвастаться своим искусством ублажать мужское достоинство трахаться с Кайлой Рабауль сплошное удовольствие, можешь в этом поверить мне, Кемаль Афтер я даже немного тебе завидую знаешь,

Его голос всплыл в памяти очень четко. Даже серия выстрелов, разнесшая его голову и поганый рот, звучала где-то на отдалении.

-Она умрет, братишка Аффи, и в этом будешь виноват ты. Впрочем, тебе не стоит волноваться

Да, я понимал, что Кэсс меня провоцирует, заставляет мою голову буквально закипать от негодования.

-Что ты делаешь, Кэсси? Что ты делаешь, сестренка?

-потому что следом за ней умрем мы все, - она будто и не слышала моих вопросов, - Твоя ненаглядная Кайла Рабауль

Я мог поклясться, что палец сам дернулся, надавив на курок. В подобных случаях принято выражение я не понял как это произошло, но я прекрасно все понимал. Выстрел получился излишне резким и очень громким. Рукоятка внезапно обожгла мне пальцы, они разжались, выпустив пистолет во второй раз. Я перевел на них растерянный взгляд, потом поднял его на Кэсс. Она не издала ни звука когда пуля вошла в ее тело, пробила его навылет. Оксана лишь покачнулась.

Я бросился к ней; на мое счастье решетка, разделявшая нас, пропала. Я подхватил слабеющее с каждым мгновением тело в тот самый момент, когда ноги Кэсс надломились и она валилась на бок.

-Кэсси, моя маленькая Кэсси, - причитал я, - Прости меня, я не понимаю почему он выстрелил Прости меня, Кэсси Прости, пожалуйста

Она смотрела на меня, приоткрыв рот, видимо, хотела что-то сказать и не могла. Я опустился на колени, прижал ее к себе       

Глава 8.

Ее глаза закрылись, Кэсс сделала долгий выдох; она так и не сумела больше ничего сказать. Я не ждал, что сейчас она неожиданно улыбнется и скажет: -Нет, братишка Аффи. Пуля меня не устраивает; это было бы просто глупо. Я видел пятно крови, совсем маленькое, там где должно было стучать сердце Оксаны. Пуля прошла прямо сквозь него. И было нечто странное в том спокойствии, овладевшем мной пока я сжимал ее хрупкое тело. Мне не следовало никого опасаться, щиты надежно блокировали все входы в эту комнату. Никто не сможет войти, чтобы что?

-Я Воскрешу Тебя, Оксана, - про себя обратился я к ее личику, водя ладонью по гладкой коже, касаясь ее шелковистых волос.

Затем приложил ладонь к ее груди, чувствуя ее кровь, пропитавшую ткань плаща (конечно, подобного моему, но без всяких защитных свойств).

-Я Обязательно Воскрешу Тебя, Моя Маленькая Оксана. Я не знаю когда, потому что сейчас у меня не хватит на это сил. Но Ты Будешь Жить.

Это было похоже на заклинание. Я даже уловил какое-то молниеносное колебание под ладонью, будто ее сердце всколыхнулось и вновь замерло.

-Где же ты, Лис?! Мне очень холодно! Помоги мне! Пожалуйста, не оставляй меня!

Что-то неожиданно загудело. У самой стены, в полу открылся широкий квадратный люк.

Все те же узорчатые перекладины длинной крутой лестницы привели меня в ярко освещенный коридор с голыми белокаменными стенами с десятком металлических дверей, не хотел бы я знать, что за ними находилось. Тем более, что мне нужна была всего одна дверь.

-Я здесь, Лис! Забери меня отсюда! - подала сигнал Кайла, чувствуя мое присутствие.

Впереди коридор оканчивался тупиком. Кайла находилась за последней дверью слева. Я резко дернул дверь на себя, в лицо ударило обещанным Кэсс холодом. Кайла сидела в самом углу совершенно нагая. Она сжалась в комочек, обхватила руками согнутые колени. Все верно, именно это место я видел в послании Кэсс. Кайла никак не отреагировала на мое появление, она находилась в состоянии, близком к обмороку. Однако прежде чем войти, я вынужден был осмотреться в поисках возможной ловушки. Комната оказалась совсем небольшой, несмотря на высокий потолок. Фактически, я собирался переступить порог металлического, вертикально прямоугольного короба, в большинстве мест начавшего покрываться инеем. Ожидаемого щита, который мог бы заблокировать дорогу отсюда со всеми вытекающими последствиями (кто знает, сколько бы потратил Владимир Волк времени (мне не верилось, что его уже закрыли) на наше с Кайлой обнаружение), над дверным проемом не оказалось. Тем не менее расслабляться я не собирался, обшаривая взглядом каждый сантиметр стен пола и потолка с парой квадратных ламп в противоположных друг другу углах.       

-Здесь чисто, - еле слышный шепот Кайлы прогремел по всему холодильнику, - Единственная ловушка Марк.

Я осторожно приблизился к ней. Снял с себя плащ, накрыл им Кайлу. Внезапная волна неприязни накатила на меня и не спешила отпускать пока я находился рядом с человеком так долго считавшимся частью меня, частью моего сердца, частью моей души. Меня словно предали, во мне словно открылся некий третий глаз, трезво оценивающий мир вокруг. Там, наверху, на полу лежала моя родная сестра с простреленным лично мной сердцем. У нас даже разговора не получилось: она отчаянно хотела умереть раз и навсегда и сделала это (хотя и не совсем по ее сценарию) моими руками. Но оставался шанс, что если бы Кайла не искала приключений на свою задницу, с готовностью исполняя поручения папочки, возможно, моя с сестрой встреча оказалась бы длиннее во времени и благополучнее в исходе. В данный момент Оксана была родней той, что сидела возле меня в углу, съежившись от холода, накрытая моим плащом, взывавшая меня о помощи с парадной лестницы в этот чертов особняк. Все верно, я убийца родной сестры, но Кайла (как и Владимир Волк) отчасти помогла мне стать им. Она (как и Владимир Волк) несла определенную долю ответственности. Была виновна.

Я стоял и смотрел на нее, все еще сжавшуюся в комок, стараясь вернуть чувство страха за ее жизнь, за жизнь нашего будущего ребенка. Попытался вспомнить момент когда Владимир показал послание Оксаны, приглашавшей меня в гости. Приглашавшей, как оказалось, на собственное убийство.

-Спасибо, лисенок, - прошептала Кайла, - Спасибо за то, что пришел.

Она медленно подняла голову на меня, она дрожала от холода, пар вырывался из рта. Я не хотел видеть этот взгляд, но именно он отвлек меня от мрачных мыслей. Я стоял рядом с Кайлой в то время как она дрожала от холода, боясь пошевелиться лишний раз, согретая в недвижимой позе.

В следующий миг Кайла оказалась у меня на руках

Алексис Волк потер свой широкий отъеденный подбородок, после чего в третий или четвертый раз уткнулся носом в отчет.

-Так чего ты от меня хочешь, капитан Афтер? через длительную паузу услышал я его добродушный голос.

Подкаблучник - Алексис даже не подозревал о своем прозвище возглавлял 7-ой отдел разведслужбы наверное с момента своего появления на свет. Я видел перед собой самого настоящего кора, насколько мне было известно, не раз, однако, приходившего к мысли построить и пройти пару-другую Лабиринтов. В силу своей симпатии к Воинам Алексис старался выжать максимум смягчающих обстоятельств в их косяках. Если уж и оставался шанс на мягкий приговор трибунала, то этот шанс мог подарить только Алексис Волк. Как правило, полковник занимался нужными в данную минуту сотрудниками, хотя, конечно, были и исключения. Это был как раз тот следователь, которого не стоило, как говорится, обижать. Впрочем, (и об этом случае знало очень большое число сотрудников разведслужбы) однажды кое-кто попытался вцепиться Алексису в горло. Полковник  проломил бедолаге череп, просто опустив свой пухлый кулак на голову врага.

Но на самом деле, Алексис Волк даже голоса не повышал. В его подчинении находился всего десяток сотрудников, и все они сохраняли свои места очень долго. Говорить с полковником было одно удовольствие. Алексис умел слушать, не задавая лишних вопросов, и мой рассказ он выслушал без собственных реплик.

-Я хочу под замок, - пожал я плечами, - Для этой цели я и пришел к вам, Алексис. Сейчас я хочу просто собраться с мыслями. Я думаю, камера самое подходящее для этого место.

Полковник хмыкнул, все еще изучая бумаги, доставленные курьером несколько минут назад. Единственным отличием его кабинета от кабинетов других следователей был огромный плакат, занявший целую стену. Шедевр изобразительного искусства очень натурально имитировал тесное пространство одиночной камеры, запертой Силовой решеткой. Меня прямо-таки затягивало туда. Там бы я испытывал себя как нельзя лучше. Гораздо лучше чем где-либо еще, даже если бы рядом была Кайла. Она это чувствовала и не отговаривала меня от намерения изоляции на некоторое время. Она осталась в Нейтральной зоне вместе с Владимиром, он тоже не возражал против моей затеи. Да, они оба переживали за меня, Кайла даже в большей степени.

Перед тем как мы покинули особняк я какие-то минуты провел возле тела Оксаны. Теперь я уже не помню, что я делал и что говорил. Забыл, сразу же оказавшись за пределами тех краев.

Но одно я помнил наверняка обещание воскресить сестру.

-Тебя устроит попытка проникновения в БД за пределы разрешенного доступа? неожиданно предложил Алексис, - Всего лишь попытка, без каких-либо пагубных последствий.

Это был самый безобидный вариант, какой полковник мог придумать. Двести пятьдесят часов ареста без суда и следствия. Плюс, надзор со стороны службы внутренней безопасности. Попытки порыться в делах высшего руководства через БД явление нередкое, чаще всего ненаказуемое. Если только вовремя покинуть БД прежде чем система защиты обнаружит стороннее вторжение. Алексис предложил мне на секунду зазеваться, чтобы защита засекла мою деятельность. Через несколько минут меня уже вели под белы рученьки к следователю; Алексис Волк подвернулся в самый удачный момент. Я не возражал против такой легенды.

-Проблема только в том, что у меня нет свободной одиночной камеры, капитан, - вдруг огорчил полковник, а затем обнадежил, - Я могу поселить тебя к одному малому, он выйдет через сорок часов. Это самая лучшая альтернатива.

-А что за малый?

-Стащил у химиков несколько гранул ЛСД с целью сбыта, - вздохнул Алексис, - Но там, как всегда, дело темное.

-Понимаю, - сочувственно поддержал я, - Не повезло парню.

-Ну, это как сказать. Я уже отправил все необходимые материалы наверх. Через сорок часов он перейдет под контроль к красноперым. Авось разберутся. А ты, капитан Афтер, убери-ка руки за спину. Если уж так хочешь в камеру соблюдай заведенный порядок.

Я кивнул и встал к полковнику спиной, скрестив руки на пояснице. Тут же раздалось тихое гудение наручников, кажется, я уже давно привык к этому звуку.

-Что вы хотите взамен за оказанную мне услугу, Алексис? спросил я, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу в ожидании конвоира.

-Честно говоря, капитан, пока еще не знаю. Но обязательно чего-нибудь захочу, будь уверен

В реальности никакой решетки на выходе из камеры нет. Пустой дверной проем, кажется, просто выходи по собственному желанию, никто и слова не скажет. На самом деле есть защита, способная вырубить надолго. О ней сообщает низкое гудение когда арестант оказывается в шаге от выхода. А в остальном, двушка выглядит вполне уютной: пара нар со спальными принадлежностями, торчащих из мягких белых стен, оконный проем с поддельным солнечным светом снаружи и оповещающим о времени суток, свежий озоновый воздух. Можно даже попросить музыку, если уж совсем невмоготу. Тем не менее, это была всего лишь КПЗ, до трибунала навевавшая ностальгию по совсем недавно утраченной свободе.

-За что? коротко спросил мой сокамерник, лежавший на кровати слева.

Он смотрел в потолок, скрестив на груди руки, и даже не глянул кого к нему занесло.

-БД.1, - сказал я, понимая, что ему не уразуметь моих мотивов добровольного заточения.

-Везет тебе, - справедливо заметил он, - А я на колесах спалился. Заложил один сучонок Может, Подкаблучник тебя просил мне чего-нибудь передать?

-Не просил впрямую, но сказал, что через сорок часов тобой займутся в ОВР. Он уже отправил все бумаги по назначению.

На молодом лице моего сокамерника отразился глубокий процесс работы мысли. Он явно не ожидал услышать такой ответ. На вид ему было лет двадцать, ни больше ни меньше. Рослый, широкоплечий кучерявый брюнет с золотистым оттенком кожи. Округлое, словно бы припухшее лицо, высокий гладкий лоб, украшенный длинным недавним шрамом от левого виска до уголка правого глаза. Свежие шрамы и ссадины испещряли и его крупные кулаки. Скулы пестрели множественными царапинами, нос был слегка ободран. Жирные линии бровей венчали и без того недружелюбный взгляд глаз, белки которых светились, а в зрачках (на них он поставил линзы) проскакивали яркие электрические разряды. Когда кор, с нескрываемым беспокойством, спросил насчет Алексиса, частота их вспышек упала до одной-двух затяжных дуг. После моего послания зрачки полностью поменяли цвет, став ослепительно голубыми, под цвет электричества.

Парень даже сел на кровати, спустив ноги на пол:

-Это точно?

-Так сказал Подкаблучник, - спокойно повторил я, примеривая свою лежанку пятой точкой, - Я склонен ему верить. Капитан Кемаль Афтер глава 12-го отдела.

-Каин Фрорреерх курьер при 4-ом отделе под руководством полковника Леонида Кербера, - в свою очередь представился он, отвлекшись от своих мыслей, так резко захлестнувших его рассудок, - Но меня чаще называют Ферхом, так проще запомнить. Значит меня отправят к красноперым, да?

-Насколько я понял, речь идет об очередных разборках с химиками. Так получилось, что ты попался под руку. Подкаблучник не верит в твою виновность. Ребята из ОВР разберутся во всем гораздо быстрее. ОВР твой шанс.

Несколько секунд Каин смотрел на меня, видимо, переваривая смысл моих слов. А затем вновь растянулся на лежанке и скрестил руки на груди.

-Ладно, черт с ними, капитан. Забудем о моих трудностях.

Не нравился мне этот Каин Ферх. Внутреннее чутье подсказывало мне быть настороже. И вообще, вся его история казалась перегруженной какими-то напрашивающимися в таких случаях нестыковками, пусть я даже не знал всех подробностей. Но, в конце концов, я оказался здесь не для того, чтобы кого-то в чем-то подозревать.

Я снял плащ и сапоги. Одежду и обувь мгновенно слизало малиновое пламя телепорта. Когда я выйду отсюда, то найду их аккуратно сложенными в большом шкафу в кабинете Алексиса Волка. А по камере предлагалось ходить босиком. Никакого сравнения между коровскими КПЗ и пирамидами в Реальностях. С другой стороны, в последних я бы вряд ли встретился с Каином Ферхом.

Едва я растянулся на койке и глаза закрылись сами собой, из темноты выплыла комната с телом Оксаны.

-За тобой нет никакого БД.1, капитан, - вдруг прервал воцарившееся молчание Каин.

Его спокойный негромкий голос расколотил мой образ на мелкие кусочки. Каин, по-прежнему, лежал на своей койке, на этот раз заложив руки за голову.

-Я это ЗНАЮ, - добавил он, не открывая глаз, - Но, в сущности, мне чхать почему ты здесь. Однако хочу напомнить: ложь всегда остается ложью, и от этого никуда не деться.

Я долго не сводил с него глаз, ожидая услышать еще что-нибудь меня разоблачающее. Однако Каин, похоже, высказался полностью. По крайней мере, сейчас

Очередной сон пришел и прошел совсем незаметно, отняв из моей жизни еще несколько местных часов и минут.

Проснувшись, я застал Каина, отжимающимся посреди камеры на кулаках. Его мускулистое тело так и блестело от пота, сосуды проступали через кожу.

-Как спалось? не прерывая разминки, пропыхтел Каин через пару минут моего молчаливого за ним наблюдения, - Присоединяйся отличный депрессант на самом деле

Наконец Ферх поднялся на ноги. Сжал и разжал кулаки, потянул шею. Затем взял со своей койки рубашку и насухо вытерся. Сел на кровать.

-Сегодня ты очень плохо спал, капитан, - переведя дух, сказал Каин, - Кэсс, Кэсси, моя девочка

А я даже не помнил своего сна. Только темнота; кажется, и не засыпал вовсе, всего лишь глаза закрыл. Мне было неловко услышать эти подробности.

Однако прежде чем я успел что-либо сочинить (а к тому дело и шло), в проеме камеры возник грузный андроид надзиратель:

-Каин Ферх на выход! Капитан Кемаль Афтер, к тебе посетитель!

Мой сокамерник шумно выдохнул и взял сырую рубашку.

-Пожелай мне удачи, капитан, - неожиданно добродушно улыбнулся Каин.

Про себя я был несказанно рад его уходу.

Едва Каин скрылся с моих глаз, в камеру вошла Кайла. Я уже знал, что это она пришла навестить меня. Я не хотел сейчас говорить с ней, даже на нее смотреть. Нет, Кайла не стала мне врагом после недавних событий, приведших меня к Алексису Волку. Если я и допускал подобную мысль, то только на волне эмоций. Но что-то определенно произошло, что-то включилось или наоборот, выключилось. Мне нужно было время на перезагрузку до недавнего момента на полную мощность работавшего механизма наших отношений. Между нами была ночь, между нами промелькнула Оксана.

Если честно, я даже не знал, что буду делать, покинув-таки эту камеру. Домой возвращаться не хотелось.

-Прости меня, лисенок, - сказала Кайла негромко, не решаясь подойти к койке, с которой я все еще не потрудился встать, - Я не знаю, что

-А ты и не говори, - перебил я, глядя в потолок.

Вот теперь я увидел ее лицо. Кайла встала рядом со мной на колени, взяла мою руку. Я говорил совершенно спокойно, не испытывая никаких негативных эмоций. Я был абсолютно уверен в том что говорил. Я уже знал, что верну Оксане жизнь, знал, что проблем с этим не будет. Всего-то, набрать побольше Силы. В том моя первая задача в Реальностях.

-Мой маленький лисенок, - Кайла коснулась губами моей ладони, - Мой маленький мальчик

Она провела пальцами по моим глазам, отчего в них защипало.

-Мой маленький лисенок, - Кайла перешла на шепот, - Ну не плачь, мой маленький

-Я выстрелил в родную сестру. Твою мать, это была МОЯ РОДНАЯ СЕСТРА. И я посмел поднять на нее руку как последний свин, - меня прямо-таки прорвало, - Кабан Жирный боров Хрюша

-Хватит, лисенок.

-Нет, не хватит

Кайла нежно прикрыла мне ладонью рот.

-Я пришла забрать тебя отсюда. Если хочешь, мы можем уединиться глубоко в Реальностях. Тебе нужен полноценный отдых.

-Не раньше чем я воскрешу Оксану, - твердо заявил я, глядя в ее глаза, - Я просто ОБЯЗАН ее воскресить. Кем бы она не была, какие бы пакости не творила, у меня нет права стрелять в нее.

Кайла только улыбнулась и приблизила лицо, чтобы поцеловать меня.

-Право здесь не при чем, лисенок.

В какой-то момент я увидел перед собой Оксану, занявшую место Кайлы. Она чмокнула меня в лоб, совсем как в тот памятный момент в Академии. О дежавю речи и идти не могло. Я просто отупело пялился на ее реальное воплощение и потолок занимаемого в казарме углового кубрика за ее спиной. Я видел перед собой кадета Кэсс Индиго; само время совершило скачок назад или материализовало мои воспоминания. Кэсс, которая ждала меня во дворце, несомненно сохранила все свое очарование и обаяние, но Кэсс, какую я видел сейчас была вне сравнения. Она вернулась из моей памяти или утащила меня в нее...

-Я очень рада, что у меня есть такой брат как ты, Аффи, - со стопроцентно обезоруживающей улыбкой проворковала Кэсс (именно это Оксана должна была сказать мне тем вечером, запустив иную цепь событий), - Ты не представляешь как я счастлива от того, что ты есть.

Она опередила меня, набравшего в грудь воздуха, чтобы ответить ей так, как я давно уже жаждал, прижав пальчик к моим губам.

-Теперь я знаю кто ты, Аффи. Сейчас я вынуждена оставить тебя, но я обещаю, что мы встретимся вновь и надолго.

Кэсси вновь поцеловала меня в лоб и попятилась назад, где уже открылась дверь и фигура моего брата нетерпеливо переминалась с ноги на ногу.

-Нет Нет, не уходи, сестренка, - еле слышно шептал я, не в силах издать звук громче.

Все так же мило улыбаясь, Оксана отдалялась от меня шаг за шагом.

Теперь я уже полноценно рыдал в руках Кайлы подобно ребенку в объятьях матери.

-Нечего тебе делать в этих стенах, лисенок, - талдычила она мне в самое ухо, - Не хочешь домой, я знаю кучу мест не хуже. Никого, кроме нас двоих. А здесь я тебя не оставлю____

__После откровений на пляже, спровоцированных восхитившем ее закатом, я очень не хотел отпускать Кайлу куда-либо за пределы моей Реальности. Она оказалась тем человеком, которому я доверился вне стен Академии без опаски. Одной из главных тому причин явилось аналогичное доверие и с ее стороны. Я был интересен ей. Хотя Кайла никогда не уставала повторять, что видела просто  гипнотический огонь в моих глазах и странное выражение моего лица при одном только взгляде в ее сторону, на это утверждение я повторю еще не одну тысячу раз, что если так оно и обстояло на самом деле, то в те моменты ни одной мысли о сексе с Кайлой я не допускал. В первую очередь, я встретил кого-то кому были небезразличны мои убеждения.

С того дня, когда Кайла шмякнула дубинкой по моей непутевой голове, прошла целая местная неделя. Я и не заметил как оказался под властью чар новой подружки. Нет, я, по-прежнему, не стеснялся без объяснения причин залаять во всю мощь легких, наслаждаясь эхом, или, захлебываясь слюной в каком-то припадке, по двое-трое местных суток без перерыва отстреливать нечисть виртуальных ужастиков, но в присутствии Кайлы у меня это получалось гораздо веселее.

-Ты совсем не понимаешь с кем связалась, - как-то сказал я после одного из таких психозов, когда мы вновь оказались на пляже вечером (мы часто проводили там целые ночи), и золотой закат с розовыми оттенками стал еще сочнее.

Кайла закрыла глаза, вдыхая чистый морской воздух с блаженной улыбкой на лице и почти невесомо обняв меня за плечи. Казалось, она слушала что-то совсем другое в голове, поймав то самое удовольствие рядом с человеком, в один миг ставшим для нее самым родным и единственным. Прошла пара минут и я уже хотел было открыть рот, чтобы закончить мысль.

-Мне не следует тебя опасаться именно в силу твоей неуравновешенности, как бы странно не звучали мои слова, - опередила Кайла, - Ты очень сильный человек. Намного сильнее чем можешь считать. И твоя неуравновешенность тому подтверждение.

-А я почему-то всегда считал себя с придурью, - поневоле улыбнулся я, глядя на рябь воды, в которой отражались все краски сумерек неба.

-Но про себя ты знаешь, что отдаешь полный отчет своему поведению. Если и возникают какие-то неконтролируемые приступы то уж мне они по силам. Нет, лисенок, я очень хорошо понимаю с кем связалась.

Больше мы не возвращались к этой теме, даже если в чувстве досады я крыл себя благим матом. Кайла умела сдерживать мои заскоки, не рискуя стать их жертвой. Просто потому, что она была нужна мне.

А вот что Кайле было неподвластно, так это мои ночные кошмары. Зато, теперь я мог проснуться в ее нежных руках под успокаивающий шепот. Слезы и крики от ужаса, что происходил в иллюзорных мирах сновидений, обрывались под ласками наяву. Если раньше я мог не спать после очередного такого бегства среди ночи, то Кайла внушала мне уверенность в невозможности очередного ужастика хотя бы в оставшееся до наступления утра время. Несмотря на то, что она не требовала от меня пересказывать подробности каждого кошмара, я, все же, делился ими, более-менее придя в себя под воздействием ее чар. Кайла стала мне еще и отменным психоаналитиком, которому смело можно было доверить свои страхи. Я не знал, нужны ли были Кайле эти изложения, не утомлял ли я ее их паранойей.

-Нет, не утомляешь, и не задавай мне больше подобных вопросов, договорились? с раздражением отреагировала Кайла на мое предположение, а затем поцеловала в губы, - Я ведь вижу КАК трудно тебе справляться с кошмарами в одиночестве.

Она была права в том плане, что в каждом своем сне я оставался с неприятностями один на один.

-Кошмары снятся мне с того дня как я вдохнул газ одетой на лицо маски. Что интересно, я не припомню, чтобы они доставали меня в Академии. Не припомню, чтобы просыпался ночью со слезами на глазах и сердцем, готовым выпрыгнуть из груди.

-В Академии некогда об этом думать, - предположила она, - Я вообще могла не спать по несколько суток. А когда засыпала, то всего на пару часов, если не меньше. Как правило, в таких случаях просто проваливалась в какую-то яму где не было никаких видений

Затем Кайла резко вскочила на ноги, с задорным блеском в глазах протянула руки:

-Я хочу в воду. Прямо в одежде, прямо сейчас, вместе с тобой.

Мы плескались как дети, оказавшись на самой середине, куда смертные не могли бы добраться вплавь. Сила накрыла нас, мы даже не замечали, что вволю расходуем ее на такие глупости. Устав брызгаться, я повалился на спину, распластавшись на холодной речной глади, чувствуя под спиной мягкое ложе. Утонуть я не мог чисто физически. Кайла тут же оказалась сверху, прижала мои руки к воде.

-Как видишь, я уже привязана к тебе, лисенок, - заявила Кайла, переводя дух, - Ты нужен мне с самой первой минуты нашего знакомства. Я не хочу тебя терять, я не знаю, что буду делать если однажды останусь одна. Говорят, сердце Воина способно выдержать всего две любви, потом - сплошная физиология. Ты второй и последний мой шанс, каких уже не представится. Я благодарна человеку, указавшему на тебя, лисенок.

В следующий миг вода накрыла нас обоих, потянула на дно, но прежде чем я успел опомниться, ее толща разверзлась и уронила меня и Кайлу на кровать спальни уже ставшего для нее своим дома. Во время этого внезапного перехода у меня сердце оборвалось, жизнь, что называется, промелькнула перед глазами. Кайла вновь оказалась на мне.

-Больше не делай так, договорились? заикнувшись несколько раз на первом слове, промямлил я и перевел дух.

Кайла рассмеялась, звонко, откровенно забавно, как может смеяться человек, окрыленный светлыми чувствами. Потом перевернулась на бок, потянув меня за собой. Ее смех расслаблял. Она вовсе не насмехалась над моим испугом, признаться, такая мысль промелькнула в моей голове, пусть и на какие-то доли секунды.

-Какой же ты у меня, все-таки, хороший, лисенок, - и она нежно потрепала мои волосы, - Твое сердечко подобно тому прекрасному розово-золотому закату: чисто как лазурь, нежно как заходящее солнце, бесценно как золотой оттенок облаков. Я люблю тебя, мой лисенок. Ты мой, ты не можешь быть ничьим другим. Я никому тебя не отдам. А все эти сны, которые мучают тебя, не более чем сны. Пока я с тобой, тебе не следует их бояться

С того дня кошмары на какое-то время (пусть на совсем непродолжительное местный месяц-два-три) меня оставили. Я не сомневался в их возвращении, потому что это был рок, проклятье. Потому что произошел какой-то сбой в мозгу когда к нему подселили имплант. Других объяснений я не находил.

Но Кайла отвлекала от этих мыслей. Если можно так выразиться, не позволяла расслабиться. Вдвоем мы исколесили практически всю Реальность вдоль и поперек. Это было круто играть роль смертной молодой парочки, ввязываться в различные передряги, периодически перевоплощаться из плохих в хороших, быть в центре внимания как криминала, так и структур ему противостоящих да и просто общественности. Нас убивали, а мы воскресали, чтобы нести возмездие и справедливость. Там, где появлялись я и Кайла, всегда бурлила жизнь, перипетии безоговорочно доминировали, интриги нарушали привычный ход времени. Что ж, я не собираюсь отрицать тот факт, что я откровенно занимался вторжением в ход истории Реальности, нарушал Закон и подгонял под уголовщину человека, которого любил и обожал. В тот период времени мне было не до здравого смысла и страха быть привлеченным к ответственности. Хотя с другой стороны, должно было быть и возмущение по поводу каких-либо ограничений в моем собственном доме. Повторюсь, это было время ДЛЯ МЕНЯ И КАЙЛЫ. Мы не устраивали широкомасштабных войн или конфликтов, не вызывали глобальных катастроф, не объявляли себя мессиями, приводя тому в доказательство сотни фокусов вроде смены дня и ночи щелчком пальцев. Нам хватало оказаться в той же банде головорезов, промышлявших разбоями и грабежами, или в качестве влюбленных голубков поступить на службу в какую-нибудь шпионскую организацию, выведать секретов побольше, и, превратившись в стариков, не имеющих никакого сходства с прежними обличьями, в один миг переместиться за десять тысяч километров в глухие джунгли какого-нибудь необитаемого острова и вести переговоры с той самой шпионской организацией. А можно было помочь силам правопорядка и заманить в их страстные объятья какого-нибудь маньяка, став одной из его жертв.

Да, это было просто здорово. Все, что мы делали, только крепило наши чувства друг к другу. Кайла вновь попала в чью-то сказку, однако, в отличие от моего брата, обратившего ее в иллюзию, едва оказавшись с Кайлой наедине, я не мог поставить точку. Я видел живой огонь в ее глазах, рвущийся из самого ее сердца. Теодор Рейнальдс совершил, наверное, самую глупую ошибку в своей жизни, возжелав покорить этот яркий блеск Кайлы, не дав ему даже набрать всей мощи, подчинить, одеть на него Ошейник. Чем и разрушил собственное счастье. А вот я видел ту Кайлу, я был рядом с ней, чувствовал ее каждой своей клеточкой, дышал ей, ее огнем, принял ее сердце в свое тело - эпитетов и ассоциаций у кого сколько, но общий их смысл пояснять, я думаю, не стоит. Рядом со мной Кайла обрела максимально возможное для нее очарование. А самое важное, Кайла мне его ДАРИЛА. Дарила безвозмездно, искренне, без страха вновь оказаться обманутой. И конечно она уже знала о нашем с тем Воином из клана Тигров родстве.  Однако, Нюх, унаследованный от Владимира Волка, безоговорочно указывал на полную противоположность кровных братьев, волей судьбы оказавшихся на ее дороге. Пока мы вдвоем куролесили по Реальности, Кайла и я явно потерялись во времени и пространстве.

А однажды ночью (это произошло незадолго до создания Босстона) она вдруг не на шутку расплакалась во сне. Это была одна из тех ночей, когда в своем собственном сне я переживал захватывающий боевик или забавные приключения, обрывавшиеся, как правило, на самом интересном месте при естественном спокойном пробуждении. Обычно, я в такие ночи практически не просыпался, отключив от реального мира все чувства. Можно было смело устраивать ядерный взрыв у самого уха, не рискуя схлопотать по носу за грубое вмешательство в цепь иллюзорных страстей. Сейчас мне уже не вспомнить, что снилось в ту ночь. Но посторонних всхлипываний там просто не должно было быть. Меня в мгновение ока выбросило в реальный мир, образы сна не успели даже вовремя погаснуть, проглоченные полумраком комнаты. Я практически не понимал, что проснулся, оттого потерял контроль даже над собственным именем.

Кайла часто всхлипывала, слезы катились ручьями. Это был первый и единственный за все время нашего знакомства подобный случай. Любой другой человек на моем месте так же бы растерялся и просто отупело смотрел на происходящее. Кроме того, ее явно знобило.

-Карла, девочка, - громко позвал я, прикоснувшись к ней, - Проснись. Проснись, слышишь?

Я попытался ее растормошить, но она всего лишь разревелась пуще прежнего. Дрожь усилилась так, будто Кайла подцепила самую настоящую лихорадку. В моей голове промелькнула скверная мысль, что так оно и обстоит на самом деле. Только когда я прижал ладони к ее сырым от пота вискам, здравый смысл все же возобладал над зародышем паники. Мои пальцы в одно мгновение нагрелись, чтобы их окутало ярким голубым облаком. А еще через миг Кайла стала задыхаться. Вот теперь я испугался не на шутку и напряг каждый мускул тела, запуская облако света в ее голову. Я увидел ее сон; увидел ее сон ее же глазами. Увидел как огромные короткие пальцы опустились на хрупкие детские плечи. Почувствовал как сжали их, вдавились в плоть. И тут же обхватили тонкую шейку. А потом мои ладони вспыхнули золотым пламенем с розовыми проблесками. В действительности же яркое голубое облако уже накрыло меня целиком, настолько сложным оказался для меня этот прием. Жар сушил меня миллиметр за миллиметром в наказание за такое использование Силы. Но я уже разглядел какое-то колебание тьмы вокруг. Я не видел лица монстра, алчущего смерти маленького ребенка, не чувствовал его ослабшую хватку, не слышал его учащенного дыхания, отвернувшегося от детского личика, когда он обернулся на странное движение за спиной. Может быть он никого и не видел, хотя и чувствовал что что-то не так, но Я (И КАЙЛА) отчетливо видел человеческий силуэт, сгусток черноты во тьме.

В этот момент Кайла проснулась. Мои пальцы отбросило в стороны. Я смотрел на ее заплаканное лицо, на ее жадное дыхание, смотрел в ее широко распахнутые удивленные глаза. Могу поклясться, что видел в них розово-голубое и золотое сияние. Я не знаю как это передать словами, но в тот момент Кайла была идеально прекрасна! Я видел какие-то изменения контура ее лица, другие глаза, все было совсем не таким к чему я уже успел привыкнуть. Я не могу и не хочу словами описывать эти изменения и чувства, захватившие меня, не буду этого делать, чтобы не исказить достоверности. Но я никогда не видел Кайлу такой раньше. Словно ЭЛЬФИЙКА заняла ее место, вселилась в ее тело.

-Кеми? как-то растянуто и почти беззвучно прошептала Кайла.

-Тебе приснился кошмар, - сказал я, неотрывно наблюдая за преобразившем ее блеском в глазах, боясь отвлечься и потерять его навсегда, - Ты сильно плакала и не могла проснуться, а потом едва не задохнулась. Я разбудил тебя в самый последний момент.

-Я очень благодарна тебе за это, лисенок. Спасибо, - Кайла так же неотрывно смотрела прямо в мои глаза, не решаясь что-либо сказать еще, будто так же боялась что-то потерять, - У тебя очень красивые глаза, Кеми. И взгляд, какого я раньше не видела.

Ее замечание сбило меня с толку. Из уст человека без ума от меня, оно звучало как-то особенно, более тонко, более чувствительней. Я никогда не поощрял лесть, но в ту минуту мне она показалась самой лучшей формой ласки.

-Тебе я хочу сказать то же самое, Карлита, - ответствовал я из самых благих намерений, - Сейчас ты похожа на эльфа. Черты лица, глаза, цвет кожи.

-А я вижу в твоих глазах тот закат во всей его полноте, - в ответ на мою смущенную улыбку Кайла улыбнулась вполне миролюбиво, - Я не шучу: они действительно переливаются всеми необходимыми для него красками. Воздушный розовый, бархатный лазурный, яркий золотой. Я даже не могу отвести глаз. Твой взгляд успокаивает, притягивает Когда я проснулась сердце так и стучало, а теперь я будто и не чувствую его.

-Я видел твой сон. Видел то существо за спиной безумца, пытавшегося тебя убить. Скорее всего, сейчас мы ощущаем последствия моей деятельности. Мой страх почему-то перевоплотил тебя в эльфа - я не имел никакого права отдать твою красоту на милость убийце. В то же время, неожиданное появление долгожданного спасителя (теперь ты знаешь кто он и чувствуешь в нем все самое лучшее), отразилось у тебя в голове причудливой галлюцинацией. Как-никак, а я воздействовал на твой мозг излишней нагрузкой на собственное тело.

Меня такое объяснение более-менее устраивало.

-Не надо пытаться сейчас искать никаких ответов, - мягко отвергла Кайла, - Даже если они кого-то устраивают, то мне они не нужны. Происходящее с нами лишний раз доказывает, что мы вместе не случайно.

Она судорожно вздохнула. Лицо Кайлы все еще оставалось сырым. Я бережно вытер его ладонями. Мое прикосновение вызвало у Кайлы волну подлинного наслаждения, смака, если здесь можно употребить данное слово. Она должна была забыть свой сон как можно скорее.

-Моя маленькая девочка, - заботливо прошептал я, - Сейчас ты должна уснуть до самого утра.

-Только, не отпускай ладоней, - прошептала Кайла, прикрыв глаза в удовольствии.

Я вновь провел пальцами по белоснежной гладкой ее коже, прямо по опущенным векам, оставляя ими бледные оранжевые искры множество быстро гаснущих точек. Я и сам испытывал приятное волнение в груди. Полутьма вокруг померкла окончательно, погрузив нас обоих во мрак__

__ В конце концов, мы сбежали из Нейтральной зоны уже на третье утро после моей свободы из добровольного коровского заточения. Я был только рад: пара дней тет-а-тет с любящим человеком добавила мне уверенности, позволила сделать полноценный вдох. Нам было уютно вместе (нам всегда было уютно вместе), без стороннего вмешательства. Если камера у Алексиса Волка и пошла мне на пользу, то только в обострении тоски одиночества. Я вновь поспешил, на сей раз с выводами, обвиняя Кайлу в легкомыслии, пытаясь представить ее главным звеном в цепи, приведшей к выстрелу в собственную сестру. И логично к ней охладел. Как оказалось, зря. Как оказалось, я просто обязан был перед ней извиниться

Я отдался ее решению посетить один уголок, дорогу к которому, похоже, забыли уже невесть когда. Реальность вмещала в себя всего одну планетку, мизерную настолько, что, при желании, ее можно было обойти пешком. Кроха двигалась вокруг солнца по довольно своеобразной орбите, благодаря чему утро сразу переходило в вечер, минуя день, а вечер, плавно перетекал в рассвет, проскакивая ночь. На планете ничего не росло и она оказалась совершенно необитаемой. Даже океан, для которого нашлось-таки место, был полон странной сине-зеленоватой жидкостью, непригодной как для питья так и для купания. Каменистый ландшафт не предусматривал каких-либо гор или впадин. Идеально высчитанная равнина, нарушаемая только песчаным берегом океана. Это место могло бы вызвать уныние или какую-нибудь манию если бы не одно-единственное строение, возвышавшееся над скучным однообразным пейзажем подобно гигантскому маяку, с вершины которого, казалось, была открыта панорама всего небесного тела. Сооружение представляло собой узкую в своем основании пирамиду без видимого входа и каких-либо окон. По сути, пирамида была единым монолитом из идеально гладкого темного материала, отнимавшего физическую силу при соприкосновении с его холодной поверхностью. Высоченный шпиль будто насквозь пронзал вечно сырой воздух, угрожающе возвышаясь мертвым перстом над еще более мертвой твердью земли.

-Насколько я знаю, это место построили задолго до образования Первой Империи, - сообщила Кайла по дороге к подножию монолита, - Реальность не помнит имя своего создателя, зато помнит всех гостей.

-Странно, что ее никто не закрыл или вообще не разрушил, - я выдавил из себя усмешку, - Я боюсь это место.

-А я знаю, что это место отдыха, лисенок, - попыталась успокоить мое волнение Кайла, - Я уже была здесь однажды, а Владимир Волк позаимствовал принцип Реальности для создания ее аналога.

Мы остановились шагах в ста от основания пирамиды.

-Я так понимаю, нам необходимо войти внутрь, - угадал я с усмешкой, вспомнив прозрачный конус во владениях Барона, там оказалось все намного проще.

-Подобных Реальностей много, и все они разнятся уровнем Силы, какую приходиться отдать взамен на их услуги. Чтобы войти внутрь этого портала Силы нужно много. Но обмен получится равноценным.

-Может, лучше

-Не может, Кеми, - в ее голосе ласки и мягкости было поровну с твердым намерением оказаться внутри черного шпиля, - Это место запечатано не просто так. Это место только для нас двоих. Пусть мы побываем там всего раз, но сейчас это место для нас двоих, лисенок. Я обещаю, что тебе понравится. А кроме того, ты сказал, что не будешь возражать против моего выбора.

Да, на свою голову я обещал, что последую с Кайлой без возражений в любом направлении кроме владений Барона и собственной Реальности (это было уже обещание Кайлы). Не хватало только каких-то обид после двух прекрасных дней назад. К тому же, Кайла умела делать большие грустные глаза в довесок к своим просьбам.

-Что я должен делать? вздохнул я в ответ на очередной душещипательный взгляд.

Она взяла меня за руку, а я закрыл глаза, не желая больше ничего видеть. Секундой позже сырой воздух пришел в движение. Сначала легкий приятный ветер словно ощупывал нас, стараясь понять мотивацию нашего появления. Я чувствовал как особенно тщательно он изучал наши с Кайлой сцепленные руки, определяя в них слабое место непрошенных гостей. Но по мере того как Кайла негромко говорила с ним, читая тарабарщину на неведомом мне языке, ветер набирал злобы. Совсем скоро на меня посыпался град воздушных толчков, молот старался разбить хватку пальцев, сплетшихся друг с другом. И вроде бы ему что-то удавалось. Удар за ударом приводил мои пальцы в движение, высвобождая их из пальцев Кайлы. Я чувствовал их скольжение. В какой-то момент один из ударов получился особенно мощным, заставил меня попятиться на несколько шагов назад. Я едва не выпустил ладонь Кайлы и вцепился в нее второй рукой.

-Открой глаза, Кеми. Портал должен прочесть тебя, - вдруг услышал я ее спасительный голос, - Будет очень неприятно, лисенок.

Я сделал это резко, желая, чтобы все побыстрее закончилось. Толчок, чуть не отбросивший меня на землю, оказался последним грубым прикосновением. Куда уж еще неприятней. Едва я открыл глаза в них тут же потемнело от жуткой физической слабости. У меня закружилась голова, разноцветные точки превратились в целую иллюминацию, сквозь которую я видел черно-белую полупрозрачную Кайлу, протянувшую ладонь к монолиту, но не касавшуюся его. Меня повело сначала в одну сторону потом в другую. Ноги подогнулись не в силах нести тяжесть тела. Огромная лапа вошла в мое тело, схватила внутренности и теперь старалась растянуть их к низу. Не было никакой боли, вместо нее немели все мышцы, просто исчезали, отказываясь выполнять какую бы то ни было работу. Даже сердце будто хотело объявить перекур на неопределенный срок. Невыносимая тяжесть клонила меня к земле, поставила на колени. Время растягивалось, сбавляло движение, каменело, разглаживалось в идеальную равнину, подобную той, на которой была возведена пирамида. А потом мне стало все равно

По сути, Реальность состояла из множества слоев идентичных Реальностей, наложенных друг на друга. Сам портал мог выбирать их по своему усмотрению. Тот кто построил это место, без сомнения, обладал неплохим Силовым потенциалом.

Снаружи изменений хватало. Во-первых, место мертвой и холодной пирамиды устрашающих габаритов занимала небольшая, вполне уютная хижина, утопавшая в местном разноцветье растительности. Заросли причудливых кустарников и стеблей растений взрезала широкая тропа, тянувшаяся от самого порога хижины к песчаному пляжу. Воздух был, кажется, перенасыщен свежестью и приятными, слегка сладкими запахами. Розовый, с ярко золотой каймой, диск солнца висел над самой линией идеально гладкого горизонта, и подобно какому-то прожектору светил прямо в это место. Со стороны я мог бы увидеть этот луч, предназначенный только для нас двоих, гаснущий при обоюдном отходе ко сну. Солнце не поднималось выше; плавно вырастая из-за линии горизонта, и не набрав всей силы яркости, оно еще медленнее скрывалось обратно. Легкий бриз не прерывался ни на секунду, лаская кожу чуть мягкими прикосновениями. Словно отражал все великолепие до сего момента сокрытой жизни в толщах ожившего океана. Я вдыхал этот бриз со сладостным восторгом на лице и отсутствием каких-либо мыслей в голове, едва перешагнув порог хижины. Да и нужны ли были мысли под воздействием такой дух захватывающей силы? Я набрал полную грудь утреннего воздуха, но выпускать его обратно не спешил. Какое-то мгновение просто стоял, приподняв голову и закрыв глаза, и чувствуя как сильно стучит сердце.

-Я знала, что ты будешь в восторге, - с улыбкой, оправдавшей ее ожидания, негромко выдохнула Кайла

Я находился в восторге все последующие утра и вечера, что провел там. Ощущение домашнего очага не покидало меня ни на минуту, ни на секунду. Удивительно, что эта нега так и не приелась, навевая тоску где-нибудь на третье-четвертое утро. Кайла старалась как могла обо мне заботиться, не утаивая от меня ни капельки тепла, хранившегося в ее сердце. Это было так здорово! Мы много говорили и откровенничали на самые разнообразные темы, не испытывая какого-либо стеснения друг перед другом. В один миг я забыл обо всем постороннем, что могло сидеть занозой в рассудке, противно и невыносимо ныть в надежде отвлечь меня от этого наслаждения обществом любимого человека. 

Глава 9

Нашу идиллию прервал Теодор, назначивший встречу, на которую, по его словам, не явиться я не мог.

-Это в твоих же интересах, - заявил майор и заставил меня проснуться полным смятения. Мой брат использовал огромный Силовой потенциал, вычислив наше местонахождение и выйдя со мной на связь подобным образом. Мне вовсе не хотелось говорить с ним, однако, странным образом на этой встрече настояла и Кайла.

Теодор ждал меня во Внутреннем Охранном Секторе Нейтральной зоны. В свое время мне пришлось провести в этих краях семь местных суток, чтобы получить беспрепятственный допуск к корам при любых обстоятельствах. Я уже говорил, что корам плевать на возможности и статус Воинов в Реальностях. Тест на вшивость обязателен для каждого Воина, пожелавшего влиться в коровский хаос. Многие Воины ненавидят данную процедуру, в ходе которой им приходиться выворачивать все свои достоинства и недостатки напоказ. На мое счастье, мне достался вполне сносный куратор, в итоге, давший положительную характеристику в своем отчете.

Майор стоял, облокотившись спиной о дверцу темного гравимобиля, специально взятого им напрокат для этой встречи. Едва я сошел с трапа челнока, Теодор  жестом пригласил меня в салон и сам сел следом. Только оказавшись внутри, я обнаружил, что мой брат прибыл на встречу не один. Мало того, я знал и женщину, составившую ему компанию, и ожидавшую нас в задней части салона.

-Здравствуйте, капитан Афтер, - приятно улыбнулась Альбина, как будто была рада встретиться со старым знакомым.

Еще бы, я провел так оправданно ненавистные сто тридцать местных часов экзамена на профпригодность в общении именно с этой мадам. Альбина прошлась по всем закоулкам моей натуры, бодро экспериментируя с моими увлечениями, убеждениями и страхами. Она следила даже за моими снами, отмечая каждое мое пробуждение в холодном поту и заплаканным лицом. Альбина всего лишь выполняла свою работу, но я был готов грохнуть ее уже на второй-третий час нашего диалога. Как говорится, ей сильно повезло, что я, все-таки, получил этот допуск после моих откровений и явного бессилия сопротивляться ее мастерству дергать нужные струнки моего характера. Я пожелал Альбине больше никогда не пересекаться со мной в этой жизни, несмотря на то, что был обоснованно восхищен как и проведением этого экзамена так и самим куратором.

Впрочем, сейчас мне было не до симпатий или чего-то хотя бы отдаленно на них похожего.

-Что все это значит? потребовал я от майора объяснений, недоуменно переводя взгляд с него на Альбину и обратно.

-Я хочу предложить тебе сделку, - хладнокровно заявил Теодор, разгоняя гравимобиль вдоль оживленного ночного шоссе, - Твое согласие на Воскрешение нашей сестры в обмен на информацию о ней.

Я даже опешил от неожиданности.

-Ты и сам знаешь, что Воскресить Оксану тебе не удастся, - давил майор, - Тебе потребуется пройти уйму Лабиринтов, и не факт, что какой-нибудь из них тебя не проглотит. С другой стороны, не имеет смысла идти на такие жертвы, когда у меня есть возможность их избежать. Кроме того, Оксана почти недоступна для Базы Данных. Информация о ней представляет определенный интерес. Я считаю, ты вправе обладать этими сведениями. 

-Нет, - выдавил я, про себя согласившись с доводами майора насчет Лабиринтов, - Если я и обращусь к кому-то со стороны с просьбой о Воскрешении Оксаны, то явно не к тебе. Ты не получишь ее  только из принципа.

-Вы не понимаете, капитан, - в гнетущей паузе подала негромкий голос Альбина, - Ваша сестра представляет собой огромную проблему для большинства участников всей этой катавасии, но ее смерть сделала проблему неразрешимой.

Мне было в новость услышать такое из уст, казалось бы, постороннего человека. Я воззрился в ее  умиротворенное личико, стараясь найти уже подавшую сигнал догадку во взгляде. С меня уже хватало Чужаков в обличьях знакомых мне Воинов. С Альбиной был перебор. Потому что я не хотел думать, что они проникли и к корам.

-Да, капитан Афтер, Оксана проблема, - повторила она, выдержав мой изучающий взгляд, - Но если выбирать из двух зол, то живая Оксана была бы предпочтительнее мертвой.

-Облегчи всем жизнь, Афтер, - настаивал Теодор, воодушевившись после слов Альбины, - Облегчи жизнь и себе.

Это был какой-то аналог чувства растерянности, если пытаться определить то состояние, в котором я оказался. Самое худшее заключалось в том, что я практически ничего не знал, чтобы понять сути предложенного Теодором размена. Оксана хотела умереть, мой брат не желал ее смерти, но я был склонен поверить сестре, поверить в оправданность ее стремления оказаться подальше от окружающего мира. Но при этом я не получил от нее никаких пояснений.

-Я должен знать причины такого беспокойства за судьбу Оксаны прежде чем что-то решать.

-Если вкратце, то в голове у нашей сестры хранятся важные имена, - пожал плечами Теодор, - Кэсс важный свидетель для всех сторон назревающего конфликта. Ее смерть обязательно потянет за собой лишние светлые головы. Чем быстрее Оксана воскреснет, тем больше шансов сохранить их в целости и сохранности.

-Эти жизни удерживают Врата до поры до времени запертыми, - добавила Альбина, - Если Врата откроются раньше чем ожидается (а Реальности к этому не готовы)

-Так какими сведениями ты владеешь? прямо спросил я, глядя на майора.

-Я охотно поговорю с вами на эту тему, капитан, - неожиданно улыбнулась Альбина, - Но сначала дайте Теодору право вернуть Оксане жизнь.

-Хорошо, - после минутного раздумья и с сомнениями на душе согласился я, - Но ко всему прочему, я оставляю за собой право аннулировать наше соглашение если часть информации будет утаена или окажется ложью

Альбина решила остановиться на Этаже Д. Мы заняли номер в гостинице для транзитников, желающих сменить уже приевшиеся кабины грузовиков и салоны легковушек на более просторные игорные залы и комнаты отдыха. Там же находился шикарный, по ее словам, ресторан, где мы непременно должны были поужинать. Но никаким флиртом здесь не пахло.

-Считайте это приглашение моим обязательным условием, капитан, - предупредила Альбина.

-Зачем вы помогаете моему брату? с упреком спросил я, надеясь отвлечься от чувства стеснения рядом с этой женщиной, - Кто вы?

-Не переживайте, я не Чужак, - успокоила Альбина, - Мы с Теодором любим друг друга, как бы противно для вас это не звучало.

Оставив меня в сильном недоумении, она заперлась в ванной комнате. Я долго стоял на одном месте, глядя ей вслед, и пытаясь проанализировать ее признание. У майора Т есть возлюбленная? Настоящая возлюбленная? Кто-то, кто ему по-настоящему дорог? Совсем как Кайла Рабауль для меня?

-Мы уже довольно долго поддерживаем наши отношения, - ответила Альбина из-за двери, - Теодор, правда, не хочет закреплять их брачными обязательствами, а я не намерена его переубеждать Я знаю, о чем вы хотите меня спросить, капитан Афтер. Да, я в курсе всех его темных историй. Я знаю о вашей жене, о том, как Теодор поступил с ней. Если хотите, я готова просить прощения перед Кайлой за все зло, что он причинил ей. Тем не менее, ваш брат очень дорог мне.

-А вы ему? не мог не улыбнуться я.

-Это была моя идея устроить вам встречу, капитан, - через паузу сказала она, - Если Теодор и был против, то я оказалась упрямее.

Выйдя из ванной, Альбина предстала перед мной совсем уж по-домашнему. Совсем как в последний день моего экзамена. На ней был черный тонкий, но непрозрачный халат, застегнутый на три или четыре пуговицы, слившиеся с материей. Густые каштановые и абсолютно высохшие локоны прямыми прядями спадали Альбине на плечи, перехваченные на голове тонким голубым ободком. Когда я увидел ее в таком виде впервые, у меня аж дыхание перехватило от восхищения (или возбуждения, что в данном случае я считаю одним и тем же). Если бы я овладел ей тогда, то овладел бы совершенно оправданно. В нынешних обстоятельствах весь ее эффект получился процентов на семьдесят, если не ниже: да, хорошо, но чуть старовато.

Тем не менее я чувствовал себя как-то неуютно, увидев ее метаморфозу.

-Теодор дорог мне со всеми его ошибками, капитан Афтер

-Для меня он непримиримый враг, остановил я, понимая, что Альбина собирается читать мне лекции на тему недопустимости моей агрессии по отношению к ее возлюбленному, - Просто потому, что пытался влезть в наши с Кайлой отношения после того как упустил свой шанс. Если вы хотите настроить между нами дружескую частоту, зря стараетесь. Давайте лучше поговорим о Кэсс.

Альбина мило улыбнулась и впрыгнула в мягкое серое кресло, поджав под себя ноги. Спустя несколько мгновений в ее пальцах уже находился бокал на длинной тонкой ножке, наполненный прозрачной вязкой жидкостью.

-Ваша сестра была рождена с той стороны Врат, но не в результате естественной половой близости. Это один из самых удачных экспериментов Эйкоба Граусса в сотрудничестве с Чужаками. Можно так сказать, Оксана смесь двух ДНК. При определенных условиях тело вашей сестры может поменять привычную структуру на характерную для тела Чужака со всеми его параметрами, и обратно. Этакий перевертыш. Процесс перевоплощения необратим и проходит по своим правилам, которые, без помощи разработчиков эксперимента, не поддаются никакой расшифровке. Не обошлось, конечно, и без импланта. Когда Эйкоб Граусс разрабатывал источник мощной разрушительной энергии, спрятанный у вас в голове, капитан Афтер, вполне естественно, что его волновал вопрос защиты от этих волн. Данная защита находится в теле Оксаны, под височной костью. Устройство срабатывает на высокую концентрацию электромагнитного излучения, характерного для вашего чипа, и выбрасывает навстречу идентичную энергию. В итоге происходит взаимное поглощение одних волн другими.

Альбина замолчала, выжидающе меня рассматривая. Безусловно, она уже знала какой вопрос я задам. А не задать его я не мог. Я стоял перед ней со скрещенными на груди руками, ожидая услышать что-нибудь вроде ваша сестра избрана для свершения великой миссии во имя великого Добра, а услышав первые новости, растерялся. Настолько они не совпадали со сказками про жертвенного агнца. Мне пришлось опустить взгляд в узор на полу.

-Я знаю об этом из уст генерала Райвэ Шоннтора, - помогла Альбина, поняв, видимо, мое смятение.

Прозвучавшее имя стало для меня еще одной неожиданностью.

-Нет, капитан, я не говорила с ним лично, - пояснила она, по-видимому, решив, что сболтнула что-то лишнее, поскольку исчезновение генерала Шоннтора напрягало коровское руководство, - Есть целая голотека где содержатся откровения генерала на самую разнообразную тематику. В одном из таких кино он излагает целый доклад о наиболее значимых фактах в биографии Оксаны Виенны. До Академии ваша сестра воспитывалась в одной из мертвых Реальностей клонами Эйкоба Граусса и Файхе Таро. Там же, кстати, Оксана обучалась искусству фехтования. Рапирой она владеет безупречно. После Академии Оксана не раз вступала в контакт с агентами Чужаков, пытаясь навести о вас справки, капитан Афтер. Она получила о вас всю доступную информацию, касающуюся проекта Эйкоба Граусса с вашим участием. После этого Оксана стала копать, решив добраться до самого последнего корня. Ей удалось вычислить большинство имен, так или иначе связанных с мариэлем, хотя ваша сестра так и не встретилась ни с одним из них Оксана с самого рождения больше принадлежит Чужакам и она это знает. Она не прошла ни одного Лабиринта, у нее нет своего дома, у нее нет семьи. Все потому, что в Реальностях она всегда чувствовала себя дискомфортно. Единственное, что представляет для Оксаны какой-то интерес здесь вы, капитан Афтер. Она всегда хотела быть на вашей стороне. Вы родная ей кровь, единственный на все Реальности человек, с которым Оксане хотелось соединиться. Но она Чужак, ее принадлежность миру по ту сторону Врат перевешивает чувства

Кэсс принадлежит мне. Ни Грауссу, ни Чужакам, ни Теодору, пусть он и вернет ей жизнь (вернет с МОЕГО разрешения), НИКОМУ ДРУГОМУ. ТОЛЬКО МНЕ. Хер с ним: моя сестра Чужак, и вообще сестрой зовется с огромной натяжкой. Оксана МОЯ. За нее я готов драться с кем угодно.

-Понимаю ваши переживания, капитан Афтер, - сочувственно улыбнулась Альбина, - Ваша встреча с Оксаной получилась совсем короткой и лишенной теплых слов после отвратительного расставания и долгой разлуки.

-Нет, не понимаете, - нервно покачал я головой, стараясь сконцентрировать свой взгляд в пределах нашего с ней столика, - Она хотела смерти от моей руки. Хотела быть стертой этой штукой. Теперь, правда, я знаю, что у Оксаны есть надежная блокировка против нее. Но это ничего не меняет, потому что я выстрелил в человека, по особому мне дорогого.

Я старался не смотреть на Альбину, вместо этого разглядывал белую скатерть. Я не стал себе ничего заказывать. Альбина же попросила белого безалкогольного вина, к которому почти не прикоснулась, сделав всего один незаметный глоток. Я не хотел идти сюда; даже рядом с Кайлой я так и не привык к подобным заведениям. Меня словно загнали в угол и теперь наблюдали за вполне обоснованной реакцией самосохранения. И моя злость на Альбину имела неопровержимые основания. Хотя, я всего лишь пошел на поводу собственного слабоволия, добитый лестью человека, перед которым однажды обнажил весь свой норов. Альбина, конечно, запомнила все мои слабые места, и теперь кольнула в одно из них. Она играла со мной. А я даже не знал как защищаться против ее выпадов. Еще раз повторю, собственное слабоволие не позволяло мне железной упертости после приятных слов из уст Альбины. Отсюда и лишние нервы.

-А если у вашей сестры появился предлог смело покушаться на вашу жизнь? вдруг предположила она.

-Как это?

-Вы только не подумайте, что я пытаюсь как-то опорочить имя Оксаны в ваших глазах, капитан Афтер, но это же очевидно, - Альбина сразу постаралась сгладить мой острый взгляд, - Она просит о смерти под воздействием волн, прекрасно понимая, что убить ее они не смогут. Быть может, Оксана ожидала именно выстрела - сказала она, видя мое замешательство, - Поймите, капитан Афтер, ваша сестра провела очень много времени вне Реальностей

-Я уже это слышал от вас: Оксана больше Чужак, нежели Воин. Если она развела меня на этот выстрел, значит я еще большая гадина чем думал до сих пор

Альбина хмыкнула, опершись локтями в крышку столика, опустила подбородок на сцепленные ладони. В этот момент выглядела она чертовски привлекательно. Я даже и забыл, что всего несколько секунд назад был просто жалок от собственной стесненности и растерянности после довольно неожиданного упоминания о злополучном выстреле в сестру. Однако именно растерянность скоординировала мой разбитый рассудок, заставив его, наконец-то, работать.

-Тогда я не понимаю смысла. Попытка проверить чип в действии?

-Все очень просто, капитан Афтер Оксана воскресит Граусса. Если мариэль останется жив после встречи с вами, он уже не будет представлять прежней разрушительной мощи. Ваша сестра станет для него противовесом. Расправиться с ним Оксане не составит труда. В любом случае Граусс планировал оставить к полному открытию Врат только Оксану: в ней течет его кровь. До определенного момента жизнь вашей сестры будет вне опасности. До Воскрешения Граусса она будет контролировать спасенные Судьей Реальности.

-Промежуточный Император, - улыбнулся я, - Вы же и сами понимаете, что это чистый бред.

-Который, оказывается, вполне легко воплотить в жизнь, было бы желание. Вашему отцу очень нужна эта Империя. Потому что, цитируя Граусса, это чистой воды эксперимент, начало новой эры. Вполне возможно, основа для чего-то большего чем просто очередная расстановка сил.

-Вас послушать, так Граусс, прямо-таки, всесильный гений. Все предусмотрел, все просчитал на тысячу шагов вперед. И все идет точно по графику.

-В планы Граусса и его союзников входит только сохранение всех основных фигурантов до моментов с их участием. Ваш отец был профессионалом двигать фигуры в нужном направлении, стараясь уводить самые важные из них из-под удара под конец партии.

-Где их ожидала героическая смерть во имя его спасенной жопы, - не сдержался я, - Это стиль Граусса: больше жертв, больше крови. Ведь на доске всего лишь бездушные куколки. Но с Оксаной он действительно чуть обсчитался. Черт с ним, пускай Чужаки заберут ее тело, но сердце Кэсс принадлежит только мне. Я никому не позволю причинить ему боль. Вы поняли меня? Что вы так на меня смотрите? внезапно осекся я, заметив, как Альбина неотрывно наблюдала за моей набиравшей обороты яростью, опасаясь даже моргнуть.

Нет, меня она не боялась. Альбина была свидетелем моих приступов самой настоящей психопатии, когда я мог буквально колотить головой в стену. А сейчас я готов был вот-вот взорваться и учинить максимальный погром в этой вшивой забегаловке. Нет, Альбина знала о пределах моих возможностей во время подобных припадков. И уж конечно она знала как следует обороняться от их непредсказуемости.

-Так какая Оксана вам нужнее, капитан Афтер? негромко спросила Альбина...

Оказавшись, наконец, в кровати номера, я долго не мог уснуть. Едва я закрывал глаза, меня тут же переносило в ту, уже изрядно опостылевшую комнату. Этот взгляд, обреченный и вполне разумный. С трудом верилось, что Оксана играла так натурально. А может быть это у зрителя оказались плохие глаза? Если да, значит я еще большая гадина чем думал до сих пор. Или, если так проще, простофиля. Лох последний. Я сделал свой выбор. Только не стал ли он чистой воды фарсом? Еще одна небольшая партия со мной в главной роли. Если это ее месть, то красиво вплетенная в большую головоломку Граусса, комар носа не подточит. Да только никакого выяснения отношений Оксана не затевала. У нее в руках была Кайла, которую моя сестра едва не заморозила. И Оксана не собиралась отступать от своих угроз. Что, еще один спектакль? Как насчет целого сговора между Оксаной, Кайлой, Владимиром Волком? Давайте, мы немножко поиграем в заложников, пусть наш доблестный Лис адреналинчиком побалуется. Тебя, Кэсси, он, к примеру, пристрелит, потому что высокие технологии в его тупой кочерыжке для тебя совершенно безвредны. А для пущей убедительности, чтобы, как говорится, сразить наповал, запри его ненаглядную в морозилке. Он же для тебя, Кэсси, единственная радость в Реальностях. Ты же о нем справки наводила, можно сказать, собирала его по крупицам. Вот и войди в роль как можно ярче.

Как ни странно, я отказывался винить ее в чем-либо. Если уж кого и винить, то лучше себя самого. Когда она сказала, что привела в действие взрыватель с креогеновой начинкой в комнате с Кайлой, я ничуть не сомневался в правдивости этих слов. Я направил на нее пистолет, прекрасно понимая, что время не повернется вспять и Оксана все равно подстегнет меня к ожидаемым ею действиям. И любой другой на моем месте сделал бы то же самое. А вот выстрел получился совсем непредсказуемым. Я до сей поры, спустя столько лет после тех событий, не устану повторять, что не хотел выстрела. Как получилось, что мой палец надавил на спусковой крючок, приведя в действие необратимую механическую реакцию? Не знаю и теперь. Мне проще все списать на нервы. Однако я знаю, что стрелять в сестру я не собирался

Во сне я слышал довольно любопытный разговор и не сразу понял, что происходил он наяву. Кажется, я только-только впал в дремоту, хотя и видел все тот же номер отеля. Постепенно он погружался во тьму, заставляя меня лежать в черной пустоте. Какие-то мгновения я не слышал даже собственного дыхания, оставшись с глухой тишиной наедине. Будто оказался по ту сторону бытия. А потом, где-то совсем рядом, заговорила Альбина. И каждое ее слово разрывало тьму вокруг целой иллюминацией.

-Черт, я едва не наговорила лишнего.

-Ты о Райвэ? спросила Кайла, я мог поклясться, что это был ее голос.

Альбина:

-В следующий раз просвещай своего мужа самостоятельно, без меня.

Кайла:

-Моего мужа сейчас волнуют другие вопросы, и имя генерала Шоннтора наверняка где-то в самом конце этого списка. Как он воспринял информацию о Кэсс?

Альбина (через секундную паузу):

-Это его слабое место. Столько огня в глазах, столько ненависти, столько переживания. Я думаю, даже у тебя не хватит сил остановить его, если Афтер ринется спасать сестру, ради нее он готов на все. Вам с Владимиром следует постараться, чтобы твой муж вел себя более сдержанно.

Кайла:

-Мы постараемся, не беспокойся Владимир считает, что Кэсс Индиго нет места в Реальностях. Чем раньше она окажется за Вратами, тем быстрее их захлопнут с той стороны.

Альбина:

-Мы обязательно учтем мнение Владимира, так и передай ему. Но последнее слово останется за нами.

Кайла:

-Не сомневаюсь.

После этого светомузыка перестала быть простым цветным хаосом и преобразилась в более осмысленный сюжет

-Райвэ Шоннтор одно из моих заданий, - наконец сдалась Кайла, - Одно из тех, где мои интересы важнее планов Владимира. Поверь, лисенок, Райвэ Шоннтор очень опасный Воин. Но я дала ему шанс уйти; я прекрасно понимаю, что совершила ошибку, сохранив ему жизнь. И, честно говоря, не хочу, чтобы ваши с ним пути пересеклись.

-Он знает об Оксане гораздо больше чем оставил в своих рукописях, - напомнил я, убежденный, что мне просто необходимо отыскать Шоннтора как можно скорее, - Мне нужна максимально полная картина, со всеми самыми мелкими деталями, которых нет ни у кого другого.

Прогремел очередной грозовой раскат, в воду, в сотне метрах от берега, упала яркая молния. Лило как из ведра. На реке разбушевался нешуточный шторм.  Мы с Кайлой сидели на песке друг против друга, взявшись за руки, накрытые Силовой пленкой, капли дождя по которой стекали будто по стеклу, сохраняя нас абсолютно сухими. Можно было, правда, прорвать тонкий ее слой, чтобы в один миг промокнуть до нитки. Ливень выдался просто жуткий. А, ведь, с самого утра свинцовые, почти черные, тучи обложили большую половину мегаполиса. Циклон обрушился вполне ожидаемо и тем не менее яростно. Только самые отчаянные смертные решились бы высунуть носы за пределы домашних стен. Для этих мест подобная непогода не являлась редкостью, но, все же, я с трудом (и опаской) переносил эту игру двух стихий воды и ветра. Особенно ветра.

-Между прочим, мне хотелось бы знать причины, побудившие тебя отказаться его грохнуть.

-От Райвэ я узнала про твой чип, - спокойно пояснила она, - Эта информация была единственным тормозом для меня.

-Генерал исчез после встречи с тобой, вдруг догадался я с улыбкой, - Владимир, хотя бы, знает?

-Знает, - невозмутимо пожала плечами Кайла, - Правда, я сказала ему, что Райвэ меня вычислил в самый последний момент, что позволило  ему избежать пули.

-А на самом деле между вами имела место договоренность: жизнь в обмен на сведения об импланте в моей голове, - подхватил я.

-Райвэ сам предложил мне эту сделку. Что самое смешное, он взаправду сообразил, что я намеревалась застрелить его.

Она говорила с неохотой. Ну еще бы, ее отец наверняка был в гневе, узнав о провальном исходе поставленной перед Кайлой задачи. Небось, всыпал дочери по-полной. Но тут мне пришла в голову не очень приятная мысль, смысл которой заключался в том, что Кайла получала возможность черпать самую разнообразную информацию совершенно бесплатно. О важности всех этих сведений приходилось только догадываться. Кайла вела свою игру, и игру опасную для ее жизни.

-И скольким ты еще сохранила жизнь, если не секрет?

-Не бойся за меня, лисенок, - как можно мягче улыбнулась она и чуть сжала мои ладони, - Владимир Волк, все-таки, не чужой мне человек. Он научил меня грамотно обороняться.

Я ничего не сказал вслух, но, кажется, Кайла, все поняла по моим глазам.

-Что касается Кэсс, то она стала для меня полной неожиданностью, если тебя устроит такой ответ.

Нет, меня он не устраивал. И, по-моему, Кайла пришла к аналогичному выводу.

-Послушай, лисенок, я знаю, что ты сейчас собираешься сказать, - она чуть помедлила прежде чем продолжить, - Она Чужак, Кеми. Она угроза для всех нас, пойми.

-Она моя сестра, - как ни странно, сейчас я воспринял это напоминание совершенно спокойно, - Я верю ей.

Кайла мягко обняла меня. Приятное тепло ее тела влилось в меня придающим силы источником. Расслабило. В ее руках мне уже ни до чего не было дела.

-Ты боишься за нее? Ты боишься за нее как за меня?

-Да, - охотно подтвердил я и сомкнул руки за ее спиной. 

Обняв друг друга, мы повалились на сырой песок.

-Да, боюсь, - повторил я, глядя прямо в ее глаза, и в тот момент не было ничего главнее, - Мне не нравятся твои игры с Владимиром Волком; однажды его интересы окажутся ущемлены настолько, что он забудет чья ты дочь. Я уже не говорю о тех людях, которые переходят ему дорогу.

-А если однажды ты получишь пулю в голову, гоняясь за Оксаной? улыбнулась Кайла и чмокнула меня в губы, - Если я играю с полковником Волком, то ты пытаешься играть с огнем, лисенок. И меня это настораживает не меньше твоих опасений. И именно по этой причине я хочу, чтобы ты забыл о Райвэ Шоннторе

Глава 10

Получив приглашение от Барона посетить его владения, я не зна, что и думать. Это имя как-то незаметно выскочило из моей памяти, и вновь услышать его было все равно, что получить неожиданный удар под дых. Несмотря на то, что у Барона осталось приятное впечатление от нашей первой встречи, мысль посетить его дом еще раз меня совсем не прельщала. Рукописные откровения Оксаны, необычная оружейная Барона, ночь с Кайлой смысл и эмоции от тех событий просыпались только сейчас, после предложения Барона погостить у него вновь.

Раздетый до пояса, он был полностью погружен в тренировку в небольшом, огороженном деревянной изгородью дворике, напитанном запахами свежескошенной травы. Все эти запахи и привкусы сразу же пропадали стоило только покинуть дворик прочь.

Барон неустанно взмахивал широким, по внешнему виду просто мощным клинком, рубя и протыкая видимых только им одним противников. Но накачанное тело Барона было совсем сухим, несмотря на его физические усилия. По всему пространству дворика из сырой земли возвышались деревянные столбики в половину моего роста. Барон аккуратно маневрировал между ними, практически не касаясь их как телом так и клинком. Столбиков насчитывалось достаточно много, чтобы так искусно вести это сражение. Мне даже показалось, что во дворике тренировался отнюдь не Барон. Тем не менее я был восхищен еще и той пластикой, которой он владел. В какое-то мгновение мне даже захотелось самому взять в руки клинок покрупнее и выдать что-нибудь этакое, чтобы у Барона от зависти потекли слюни.

-Я могу это устроить, - предложил он, с легкостью разгадав мои впечатления, не покидавшие меня весь оставшийся день, - Если честно, это одна из причин, подвигнувших меня встретиться с тобой еще раз. Я бы хотел посмотреть на твое умение обращаться с холодным оружием, - пояснил Барон в ответ на мой недоуменный взгляд.

-Вы хотите сразиться со мной? уточнил я, понимая, что его предложение будет чревато проблемами со здоровьем.

В свое время Владимир Волк как-то предложил мне небольшой спарринг, в ходе которого мне удалось продержаться что-то около минуты, после чего полковник довершил свое избиение ошеломляющим ударом куском металлической арматуры, отправив меня на некоторое время в койку с десятком переломов. Не единожды мне приходилось принимать вызовы один на один в Круге Силы, а уж там-то в ход пускаются все приобретенные навыки и умения, вплоть до Хранителя Знака Воина и его животной сути. Несколько раз только чудо помогало мне избежать смерти, а то и Ошейника. Не стану скрывать, иногда приходилось пускаться на хитрость, чтобы сбить противника с толка. В случае с Владимиром даже она не помогла. Так что вкус физической боли был мне знаком, но я многое отдал бы за то, чтобы ощущать его как можно реже. Барон несомненно уловил этот страх, казалось исходивший из всего моего тела и неспособный прятаться как можно дальше.

-Да, Кемаль Афтер, в том числе и небольшой поединок, - настаивал он, - Думаю, он пойдет впрок нам обоим

Мы скрестили клинки на следующее утро в специально подготовленной для подобных действий зале, залитой мягким солнечным светом, нисходящим через пару огромных окон. К моему изумлению Барон продемонстрировал абсолютно идентичную копию моей личной рапиры, откованной, по его словам, специальным заказом. Меня его приобретение скорее расстроило, поскольку я воспринял его как плагиат, пусть даже Барон пообещал, что клинок не покинет стен оружейной, а новых копий не последует. Обида только подхлестнула мое стремление разбить Барона в пух и прах и доказать, что мой клинок намного лучше его жалкой копии. Однако мое стремление так и осталось всего лишь стремлением: Барон не оставил мне ни малейшего шанса. Я практически не успевал уследить за его выпадами и финтами, и каждый раз лезвие его клинка возникало прямо из воздуха, минуя мои блоки и контратаки. И каждое новое касание его клинком моего тела, означавшее тяжелое, а то и вовсе смертельное ранение в реальном бою, приводила меня в еще большее бешенство.

В какой-то момент я с силой откинул свою рапиру в сторону, не желая больше этой, на мой взгляд бессмысленной тренировки, чем немало повеселил Барона. Клинок зазвенел об пол, видимо, изрыгая в мой адрес самые страшные проклятия в ответ на такое грубое к нему отношение. Барон невозмутимо поднял его с тем, чтобы вернуть мне в руки.

-Для начала неплохо, Кемаль Афтер. Зерно безусловно есть.

-Я вас даже ни разу не зацепил, - буркнул я, забирая рапиру из его рук.

-Ты избежал быстрой смерти, это главное. Первый же мой выпад был направлен на устранение противника, - наставлял Барон, - Если у тебя еще осталось такое желание, ближе к вечеру можешь потренироваться на тех деревяшках

Заставить меня забыть фиаско в этом поединке не смогла даже Кайла, настолько глубоко было уязвлено мое самолюбие. Я просто не мог не оказаться в тренировочном дворике Барона, железно намереваясь взять реванш. Чуть позже до меня дошло, что в том и состоял замысел всего поединка, чтобы Барон дал мне возможность лицом к лицу встретиться с моей слабостью.

Это была не просто тренировочная площадка с бездушными деревянными столбиками, как казалось на первый взгляд. Я, конечно, видел подобные трюки и раньше, но в этот момент совсем не ожидал встретить нечто подобное и у Барона. Его маскировка оказалась настолько натуральной, что я действительно поверил, что шагнул в телепорт. (А может так оно и было на самом деле?) Когда я открыл калитку во дворик первым моим ощущением был запах свежести и сырости, какой бывает после проливного дождя. Я увидел багровый шар солнца, в то же самое время ослепительно сиявший диск которого находился у меня за спиной. Я на всякий случай обернулся, чтобы это проверить. Потом закрыл калитку и запах и заходящее солнце напротив исчезли. Вместо них недвижимо стояли деревянные столбики, врытые в голую землю. В мыслях я даже похлопал Барону за его изобретательность. Обычно маскировка представляет собой совмещение двух пространств действительное и искусственное в одно, дабы оградиться от любопытных носов. Прием несложный, требует совсем небольшого мастерства, хотя сам я им никогда не пользовался.

Шагнув в калитку, я встал лицом к настоящему полю битвы. Местность была та же самая, что и в прошлый раз, даже уходившее на закат солнце, казалось, застыло на месте, беспристрастно наблюдая за ходом сражения. Мертвые воины с пустыми черными глазницами, закованные в железные доспехи, в бешеной атаке обрушивались на солдат, оборонявших крепостные стены. Звон мечей смешался с яростными криками и предсмертными стонами живых людей в то время как мертвецы больше напоминали груду запрограммированного на уничтожение металлолома. Кровь брызгала во все стороны, в раскаленном месивом воздухе витал ее соленый привкус, смешиваясь с вонью затхлости и железа. Возглавляла мертвецов, кажется, не знавших усталости и страха, чуть повисшая над землей высокая человеческая фигура в огненном балахоне до самого пола, с опущенным на голову капюшоном, в черной глубине которого ярко горели красные треугольники глаз и ледяной пар струился непрерывными клубами. Некромант сжимал в черных когтях рук меч, залитый кровью. Демон лез в самую гущу сражения, срывая с плеч головы как чужим так и собственным воинам без разбора. Я уже видел эту резню, в свое первое пребывание у Барона в гостях. Теперь все было по-другому. Тогда тем демоном был я, размахивая тем же самым мечом; сейчас я сжимал в руках свою личную рапиру. И когда предводитель мертвой армии на мгновение обернулся, и огненно красные глаза вперились прямо мне в лицо, а по телу пробежал крепкий морозец, моей первой реакцией стала попытка к бегству. Однако калитки за спиной, на удивление, не оказалось; я обнаружил, что стою посреди зеленого поля совсем рядом с местом сражения. Впереди были только холмы, рассеченные грязной после дождя колеей, ведущей к воротам крепости.

Грозное рычание демона быстро привело меня в чувство. Он выпрыгнул из гущи сражения, занеся меч над головой. Мне оставалось только отскочить в сторону, чтобы через секунду пропитанный кровью массивный клинок вонзился в землю. А еще через миг демон рубанул мечом перед собой, выиграв время чтобы подняться на ноги. Его следующий рубящий удар встретила моя рапира. Узкое ее лезвие переломилось, не выдержав той силы, которую демон вложил в этот удар. Он был достаточно высок ростом и плотен в телосложении. И не более того, даже невзирая на ледяной холод, распространявшийся от его тела, касавшийся моего лица. Единственным оружием его была дикая неистовость, питавшая его силу. Каждый его взмах мечом был наполнен жуткой агрессией, ненавистью и страстью к разрушению. Мощнейшие атаки обрушивались на меня одна за одной, я успевал только уклоняться, быстро теряя драгоценные силы. Зазевайся я хоть на секунду, демон просто располовинил бы меня либо вдоль либо поперек. Но в какой-то момент он подарил-таки мне шанс, промахнувшись с очередным замахом в результате чего загнал клинок в изрядно расковырянную землю чуть глубже. Не медля ни секунды я вонзил обрубок рапиры демону прямо в капюшон, накинутый на бездонную черноту головы. В тот же самый миг я обнаружил себя возле одного из столбиков, сжимающим рукоятку рапиры, едва ли не полностью вошедшей в дерево и вылезшей с противоположной стороны.

Барон наблюдал снаружи, скрестив руки на груди. Он, несомненно, наблюдал за моей сноровкой.

-В свое время тебе придется стать тем воином, который тебя сейчас гонял, - чуть заметно улыбнулся Барон, не сумев сдержать беспристрастное выражение лица.

После его щелчка пальцами клинок рапиры сам выскочил из столбика. Я засунул ее под плащ, проглотивший рапиру как недостающий кусок материи.

-Как это?

-Он рвется наружу, Кемаль Афтер, и он сильнее чем ты, - охотно поделился Барон, - Хочешь того или нет, но тебе необходимо дать ему волю. Помнишь: иногда слабости полезно проявлять на людях

На следующий день я сам попросил Барона о тренировке, аналогичной вчерашней, не утаивая подлинный смысл своего пожелания: я хотел встретиться с тем воином еще раз. Барон только сказал, что ожидал этой просьбы, что ж, он был прав. Демон снился мне прошедшей ночью. Он был мной, он сражался против меня, сменяя одну Реальность за другой, заволакивая их серым туманом, вытесняя меня из моей жизни. Но я побеждал его, рассекая туман своей рапирой, чтобы демон вновь ускользал в самый последний момент. Я знал, что смогу одолеть его во второй раз. Барон не стал меня отговаривать, в конце концов, для того он и пригласил меня. 

Однако, схлестнуться с воином Тьмы в этот день мне не удалось. Уже собираясь переступить через калитку на знакомое поле сражения, я ощутил как тонкие ручонки в клетчатой рубашке захватывают меня в объятья.

-Вот мы снова вместе, мой Хороший Черный Лис, - пропищала Оми.

Ее появление получилось более чем неожиданным, фактически я просто потерялся, не зная как следует среагировать. Первым логичным чувством был страх. Нас могла увидеть Кайла, что наверняка бы ее задело.

-Драная кошка вместе с Бароном отправились в небольшое путешествие, - сообщила узкоглазая, - Тебе некого бояться.

Меня это известие отнюдь не обрадовало. Хотя бы заранее предупредили, что ли.

-Ты откуда здесь взялась? раздраженно спросил я.

-Владимир Волк сказал, что ты здесь Пойдем, - вдруг сказала Оми и потянула меня за собой.

Без особого желания я последовал за ней через внутренний двор замка мимо каких-то построек, предназначение которых оставалось для меня загадкой. Остановившись, вдруг, в одном месте возле шероховатой каменной стены, узкоглазая коротышка Оми-ко извлекла из кармана бессменных потертых джинсов новенький хромированный ключ, по форме подходящий больше к навесным замкам, и сунула его прямо в стену. Я услышал тихий щелчок сработавшего запорного механизма. Следующим своим движением Оми погрузила обе свои хрупкие ладошки в фальшивую каменную кладку, чтобы раздвинуть створки входной двери. За ними находилась еще одна дверь, судя по количеству паутины и пыли, давно забывшая о цели своего существования. Чуть выше середины на двери была приколочена стальная пластина; Оми-ко стерла пальцами слой пыли, обнажая рунические иероглифы. Вслух узкоглазая зачитала текст; пискнул вмонтированный сканер голоса, раздался еще один щелчок. Оми-ко толкнула толстенную дверь внутрь, затаскивая меня в просторную, хорошо проветриваемую комнату. Солнечный свет наполовину заливал ее через большую арку окна, невидимого снаружи.

-Здесь мой дом в выходные, - просто описала Оми свой уголок, - Даже Барону запрещено входить сюда.

Правда милое местечко?

Да, здесь действительно было уютно. Уютно и как-то спокойно. В первую очередь из-за глухой тишины, накопленной за время длительного отсутствия единственной жилички. Кроме того, Оми-ко (или же сам полковник Волк, создавший этот кусочек особого мира) сэкономила на мебели. Но и те элементы самой первой необходимости были декорированы с особой фантазией, под вкусы хозяйки комнаты. Еще я помню приятный запах, нахлынувший на меня, едва переступившего порог с улицы внутрь. Это определенно не были искусственные благовонии. Этот запах заменял сам воздух, привычный для подавляющего большинства остальных Реальностей. Забегая вперед скажу, что уже после Тумана мы с Кайлой заняли не менее уютный уголок в одной закрытой Реальности с заменяющим воздух радиоактивным излучением. И все же для меня было приятной неожиданностью вдохнуть этот аромат, навевавший что-то родное и далекое. С первой же секунды мне не хотелось отсюда уходить.

-Значит Барон знает о твоем гнездышке? спросил я.

Оми согласно кивнула.

-Только у него нет возможности войти, - с довольной улыбкой добавила узкоглазая, - Свободный выход, но нет входа. Здорово, да?

Мое внимание привлек низкий деревянный столик, стоявший у изголовья кровати. Он был пуст если не считать рамки с черно-белой фотографией внутри, прикрепленной к его матовой крышке. Снимок запечатлел мое сосредоточенное лицо крупным планом. И сделали его, скорее всего, на коровской территории.

-Да, здорово, - вздохнул я, разглядывая свою физиономию, - А будет совсем замечательно если ты расскажешь об истории этого снимка.

-Пожалуйста, не сердись, мой хороший Черный Лис, - она взяла меня за руки, - Фотография была сделана по личному заказу Владимира Волка для меня. Мне недостаточно моего любимого только в собственной памяти.

Ну что еще я мог услышать в ответ от Оми-ко?

-Если ты привела меня сюда, чтобы затащить в постель, не получится, и ты это знаешь, - прямо заявил я.

-Более того, я знаю и кое-что еще, - улыбнулась она, все еще не отпуская моих рук, - Поэтому мой хороший Черный лис зря так волнуется.

Я быстро смекнул что она имела ввиду и вновь неприятно напрягся.

-Тебе необходимо расслабиться, - сказала Оми, - Эта штука у тебя в голове намного хитрее чем твоя драная кошка, одурманившая твой рассудок.

-Не говори так

-Мой добрый Черный лис, - хихикнула Оми, пресекая мою попытку расцепить ее хватку, - Ты просто недостаточно осведомлен о происходящем вокруг.

Оми усадила меня на аккуратно застеленную кровать, сама же остановилась посреди комнаты и прочертила перед собой квадрат.

-Барон думает, что только он умеет надежно прятать всякие мелочевки, - похвасталась она с нескрываемой гордостью в голосе, - Ну и пусть думает.

Из получившегося пространства узкоглазая извлекла  папку с документацией. По цвету обложки я определил принадлежность папки к одной из коровских служб.

-Думаю, ее хватятся очень нескоро, - невинно пожала плечами Оми-ко.

-Что это? с неприятными предчувствиями под сердцем спросил я.

В другой раз она бы непременно постаралась потянуть время, потребовать от меня какой-нибудь награды в духе телячьих нежностей. Однако сейчас многие вопросы были сняты для нас обоих, впрочем, Оми всегда оставалось стервой, чтобы найти нужные ей слова. Но нет, вместо этого она без лишних вопросов бросила папку мне на колени и грациозно впрыгнула на кровать, чтобы обхватить меня за сзади и уткнуться носом в плечо.

Внутри папки я обнаружил пластинку аудио кодера и запаянные в тонкую прозрачную пленку листы стенограмм, приложенных к звуковому сопровождению содержимого записывающего устройства.

-Здесь записаны обе встречи твоей драной кошки с одним человеком, имя которого тебе очень хорошо знакомо, - сообщила Оми-ко

Она не лгала: я держал в руках откровения генерала Райвэ Шоннтора, сохранившие ему жизнь при встрече с Кайлой. Их существование меня не на шутку насторожило, поскольку разоблачало Кайлу, сорвавшую задание. Было вполне вероятным, что Владимир решил проследить за ходом его выполнения и подсадить какое-нибудь крохотное устройство, к примеру, в волосы дочери. Сразу же возникал вопрос: только ли в случае с устранением генерала Волк прибегнул к необходимости слежки? Если да, значит хотел лично проконтролировать процесс ликвидации неугодного генерала, значит основания устранения Райвэ были очень и очень весомые, я бы сказал жизненно необходимые. Если же нет, то полковник знал о всех возможных провалах дочери и об ее интригах. Так что мог принять меры

Первый контакт получился для Кайлы неожиданным, раз она была искренне напугана внезапным появлением объекта. Это произошло на стройке, куда Кайла пришла для изучения обстановки, поскольку отсюда открывалась обширная панорама, что служило почти идеальным местом для наблюдения. Генерал Шоннтор, оказывается, ждал своего палача, решив, таким образом, сразу раскрыть все карты. Он спокойно воспринял признание Кайлы о цели ее визита в Реальность, а затем предложил альтернативу информация в обмен на жизнь. -Кое-что о твоем возлюбленном, о чем знает очень и очень узкий круг лиц, - уточнил он. Кайла приняла предложение, и генерал назначил ей встречу на том же самом месте через сутки.

Он рассказал ей про наличие электронного устройства в моей голове и о последствиях его работы, как Кайла и говорила. До упоминания о Судье я ничего нового не услышал. Шоннтор заявил, что Судья, состоящий из одного только генератора волн, невозможен чисто физически. Без источника бесперебойного питания и соединителя его с генератором никакого Судьи не получится. Генерал не назвал никаких имен, поскольку, по его словам, данная информация была ему недоступна. Я воспринял услышанное открытие без лишних эмоций, хотя оно явилось для меня неожиданностью. Меня больше взволновало приглашение Райвэ провести с Кайлой несколько приятных минут в каком-нибудь ресторане, на которое она почему-то ответила согласием. Что происходило между ними далее осталось, видимо, только в воспоминаниях как самой Кайлы, так и генерала Шоннтора, ибо никаких записей на эту тему декодер не хранил.

-Я нашла эту папку совершенно случайно, - откровенно сказала Оми, - Ума не приложу как она попала в архив.

-Всякое может быть, - кисло усмехнулся я, - Разумеется это копия?

-Не знаю, мой хороший Черный Лис, - сочувственно вздохнула она, - Ты расстроен?

-Тем, что Райвэ Шоннтор и Кайла в пообедали в ресторане? Я не верю в нечто большее между ними

-Ну конечно ты расстроен, - настаивала узкоглазая коротышка, - Что я могу для тебя сделать?

-Ты хотела показать мне эту папку, - резко подытожил я, - Я ознакомился с ее содержимым. Что с того? Теперь я знаю, что чип в моей голове для создания Судьи недостаточен.

Оми-ко хмыкнула, а затем проворно спрыгнула на пол и встала у окна, чтобы распахнуть его одним толчком рук. Умиротворенный пейзаж зеленых травянистых холмов, будто прыгнул на меня, впитал в свое бытие. Я и глазом моргнуть не успел как оказался снаружи, мгновенно потеряв опору под задницей, в результате чего плюхнулся на траву. Оми-ко противно захихикала, настолько смешным был для нее этот эпизод. Могу сказать точно: портал переместил нас в параллельную Реальность, существующую одновременно с Реальностью Барона, и о которой он понятия не имел. Место громадины замка занимал угловатый каменный конус (Владимир Волк определенно питал слабость к треугольникам), издалека напоминающий поднятый колпак. Только один вход и никаких окон. Строение было огорожено целым поясом из тысяч односторонних красных квадратов Силы, подобных тому, что перекрыл нам с Теодором дорогу на выходе из пирамиды в момент моего бегства.

К конусу вела чуть видимая тропа, начинавшаяся из ниоткуда.

-Это обманка, - сразу предупредила Оми, - Если пойдешь по тропе, сойти живым не удастся.

Она взяла меня за руку, и мы чуть оторвались от земли. Под ногами словно было что-то очень мягкое, на чем нельзя было стоять. К левитации я всегда относился равнодушно: когда была возможность ее применять применял, когда такой необходимости не возникало, даже не вспоминал. В данном случае, это по воле Оми-ко мы оба поднялись в воздух. Я только успел предположить об еще одной, невидимой глазу тропе, проложенной по воздуху, как конус, возвышавшийся вроде бы не очень далеко, двинулся на нас. Пейзаж вокруг слился в бесформенное смешение цветов от набранной нами скорости, кожа на лице противно защипала, под конец она какое-то время просто горела огнем. Мы промчались прямо сквозь красный защитный пояс, окольцевавший убежище Оми-ко. В момент прохода через него я почувствовал будто погружаюсь в кипяток. Боль была просто дикой, она продолжалась еще какое-то время после этого перелета. Оми-ко, похоже, ничего такого не ощущала. Слезы так и брызнули из моих глаз; я упал на землю, скрючившись от жжения на всем теле. Может я и хотел сдержаться, и дело обошлось бы только жесткой матерщиной, но та реакция получилась сама собой. Оми опустилась рядом со мной на колени. Прикоснувшись ладонями к моему мокрому лицу, она словно открыла канал, по которому прошла целительная прохладная энергия. Я уже говорил(?) (или просто перефразирую Барона), что Совет, еще до того как отправить меня в пирамиды, совершенно справедливо запретил мне пользоваться какой-либо магией и всеми подобными ей приемами, поскольку в моих руках это было и остается неконтролируемым оружием, способным обернуться и против меня самого. Кроме того (что стало для Барона полной неожиданностью), я с рождения обладаю иммунитетом против магических и рунических заклятий. Однако я отчетливо слышал какое-то бормотание, полушепот из уст Оми-ко пока чувствовал ладони на лице. Несомненно это было заклинание, речитатив на незнакомом мне языке, в ходе которого мне действительно становилось лучше, и только с лица боль отступала не так быстро.

Вход внутрь конуса преграждала массивная дверь с огромными металлическими петлями, исписанными все теми же закорючками рунического алфавита. Узкоглазая без труда прочла всю эту тарабарщину, а затем шагнула прямо через дверь, проведя следом и меня.

Мы оказались в очень просторном зале, мягкий свет в котором лился прямо из гладких каменных стен. В самом центре зала была собрана конструкция, предназначение которой я понял сразу. Там стояла пара кресел, повернутых лицом друг к другу, между которыми возвышалась стеклянная капсула. Венчал ее длинный металлический стержень, под самым потолком соединенный с такой же блестящей хромированной сферой. Все это было установлено на толстенной стальной пластине в полу. В креслах, несомненно, должны были сидеть люди, питающие своими жизнями меня, запертого в капсуле, и отдающего свою силу через стержень (мне страсть как хотелось знать, из какого он был материала) в сферический резонатор волн. Вся конструкция, по сути, являла собой большой передатчик, направлявший разрушительную энергию в каждую Реальность. В том числе и в мою. От этой мысли меня покоробило. Своего рода жертвоприношение, через которое мне скоро предстояло пройти. Но это означало так же, что Владимир Волк заранее подготовил это место, и, наверняка, в сотрудничестве с Чужаками

-В одном из этих кресел буду сидеть я, - вдруг сказала Оми-ко, прерывая все те образы масштабов (и их последствий) предстоящей процедуры, какие в деталях лихорадочно рисовало мое воображение.

-Что? не понял я.

-Мне предстоит стать источником бесперебойного питания, твоим и.б.п., - с печальной улыбкой пояснила она, - У меня хватит сил на то, чтобы поддерживать твою жизнь, мой хороший Черный Лис.

Я воспринял ее слова совершенно спокойно, так, будто знал об этом сам. И вообще, на меня в тот момент нахлынула какая-то приятная отрешенность. Я стоял на одном месте, разглядывая передатчик, в то время как в голове царил настоящий хаос. В тот момент я видел Судью в действии: серый туман подобно дыму расползался через отворенные Врата по всей Сфере Реальностей, проникая на каждый ее уровень, стирая все возможные границы, объединяя Реальности в один общий хаос. Воины против Чужаков, бессмысленное самоубийство, кровь и боль. Туман проглатывал Воинов сотнями, тысячами, безнадежно бросавшихся на неведомого и страшного врага, и умиравших от одного удара. Кто-то просто растворялся в плотной серой мгле, так и не встретившись лицом к лицу со смертью. Но в какой-то момент Туман пронзала яркая вспышка света, залившая Сферу подобно бесконечному количеству солнц. И из него выходила эта огромная человекоподобная фигура, каждым шагом своим пронзая все уровни, существуя во всех жизнях одновременно, не подчиняясь, но подчиняя. ОН шел во всех направлениях сразу, ОН ОДИН, не разделяясь на множество. Сфера была внутри НЕГО. И туман ничего не мог противопоставить ЕГО движению. Туман подчинялся ЕМУ. ОН впитал Туман в этот свет, из которого вышел, и свет пронзил Реальности, забирая их Силу. Когда свет иссяк Сфера была наполовину опустошена, наполовину жива

-Почему ты молчишь, мой Черный Лис? с волнением спросила Оми-ко.

-А что ты хочешь услышать? спросил я в ответ, наконец переведя взгляд в ее глаза, - Кто бы не сидел в этих креслах, это я буду играть решающую роль. От меня будет зависеть сохранение Реальностей.

Даже меня насторожил собственный голос, чересчур властный, но излишне мягкий. Таким голосом обычно вершат чьи-то судьбы, потягивая вино в запивку сытному обеду, и, даже не задумываясь о последствиях своих решений.

-Почему ты так говоришь со мной? на лице узкоглазой появился страх, - Что с тобой? Что с твоими глазами?

Я на миг зажмурился и протер руками лицо. На секунду мне послышался какой-то звук, доносившийся со стороны конструкции, он исходил прямо из стеклянной капсулы. Низкий, сверлящий левую часть головы над самым виском, там где находился чип.

-Пойдем отсюда, - сказала Оми-ко и потянула меня на выход.

Это было тяжелое место. МОЕ место. Я это чувствовал каждой клеточкой тела. МОЕ предназначение, задуманное моим отцом.

Свежий приятный аромат снаружи прочистил мне мозги.

-Судья изобретение Чужаков, - заявил я, - Во мне часть их. Прости меня.

Оми-ко прижалась к моему телу и долго не отпускала.

-Значит ты и.б.п.? переспросил я, - А кто соединитель?

-Рю-ко, - пробубнила она, уткнувшись носом мне в грудь.

Это имя всегда приводило меня в некий трепет. Рю-ко была физиологической копией Оми-ко (нет, не ее клон, скорее сестра-близнец), но с более диким характером. Это Оми могла на месте сделать большие грустные глаза сразу же после очередной пакости. Рю такое поведение считала унизительным. И неудивительно, что между обеими узкоглазыми нередко случались боевые действия. Одно время и Оми и Рю жили в моем доме бок о бок, выполняя обязанности прислуги. Для Кайлы это была взрывоопасная смесь, как, впрочем, и для меня. Если между ними назревал конфликт я старался отойти как можно дальше, чтобы ненароком не зацепило. Несколько раз обе коротышки втягивали в свои разборки и Кайлу, причем Рю умудрялась настраивать последнюю против меня, и тогда я оставался лицом к лицу сразу с тремя фуриями. Это было время разодранных ногтями лиц, укусов, синяков, и полного домашнего погрома. А так же бесконечного психоза  всех сторон.

-Почему именно вы?

-Я думаю, тебе стоит спросить об этом Владимира Волка, - посоветовала Оми, - Это была его идея. Но ты зря волнуешься, мой хороший Черный Лис: мы не умрем после всей этой процедуры.

-Так сказал Владимир Волк, - уверенно заметил я.

-Нет, мой Черный Лис, я знаю это сама. Я буду жить благодаря тебе, твоему существованию на свете. Потому что я тебя люблю

Оми-ко исчезла так же быстро как и появилась, еще до возвращения Барона и Кайлы. К вечеру узкоглазой уже не было в Реальности; впрочем, она обещала вернуться как можно скорее. Однако, меня больше интересовали знания, полученные от Оми в ее убежище, нежели она сама. В частности, конечно, встречи Кайлы и Райвэ Шоннтора. Думаю, узкоглазая это понимала лучше меня, дав мне возможность спокойно разрешить этот вопрос.

Оставшись, наконец, с Кайлой наедине, я сразу же перешел к делу. Мы вновь встречали ночь на том памятном балконе, что и в прошлый раз, перед тем как Кайла привела в действие свою хитрость с поцелуем. (А меж тем, я пока не видел никаких внешних признаков результата той ночи, что, естественно, не могло не нервировать.) Сегодня она предложила поужинать при свечах. Я возражать не стал, прекрасно понимая, что Кайла наверняка разгадала причину нервозности, не покидавшую меня после общения с Оми-ко.

-Между нами ничего не было и быть не могло, - успокоила она, - Райвэ больше думал об ошибках, приведших к нему наемника. Владимир Волк не единственный для кого существование генерала Шоннтора является проблемой.

Я хотел ей верить. И я верил ей. По большому счету, даже если бы я стопроцентно знал, что Кайла кувыркалась в постелях со своими объектами или с кем-то еще, привязанность к ней все равно бы не ослабла. Дело было во мне. Владимир Волк как-то раз очень точно подметил основу моих взаимоотношений с Кайлой. -Ты, ведь, так настроен, что женщина в качестве дырки между ног тебя не интересует, - без стеснения сказал он. В этом я был полностью согласен с полковником. Может быть это прозвучит цинично, но наверняка бурная сексуальная развлекаловка между Кайлой и Теодором в первое время их знакомства, не шла ни в какое сравнение с сюсюканьями и детскими поцелуйчиками, на какие был способен я. Да, Кайлу устраивали наши с ней отношения, она не хотела от них отказываться, в них она находила подлинную романтику. Но еще была физиология. Это у меня тело оказалось испорченным благодаря чуждой Реальностям технологии, и все естественные процессы в моем организме происходили не как было положено изначально (неплохая отмазка). Конечно существует множество возможностей замены половому контакту при сексуальном возбуждении. Кто-то испытывает оргазм в виртуальных мясорубках, кто-то предпочитает кончать, проходя Лабиринты, побеждая в Кругах Силы, употребляя специальные коктейли и напитки, вдыхая особые запахи в подготовленном для таких целей куреве Вполне вероятно, что Кайла прибегала к подобным способам замены, во что мне верилось с трудом, не настолько отчаянной она казалась, чтобы лишний раз лезть на рожон в том же Круге Силы.

Тем не менее, даже думая о ее изменах, на которые смотрел сквозь пальцы, я боялся ее потерять. Я знаю, что я не самый идеальный муж, но измениться у меня никогда не получалось. Я никогда не смел поднять на Кайлу руку, у меня и мыслей таких не возникало. Даже если я чувствовал ее ложь, то верил, что эта ложь оправданна и направлена во благо наших отношений. А чаще всего я просто не задумывался об этом

-Между нами приятная, но не менее важная ночь, - с  улыбкой напомнила она, - Важная для нас обоих. Все остальные ночи до нее не имеют в моей жизни ТАКОЙ ценности. Без тебя она была бы невозможна. Ты главный человек в моей жизни, Кеми Давай забудем обо всех райвэ шоннторах, хорошо?...

Через пару дней Владимир Волк объявился сам. Барон предупредил меня об этом заранее в ответ на мою просьбу связаться с полковником. Давно наученный ожидать от Владимира всяких неприятных известий, которые тот всегда приносил с собой с каждым своим появлением в моей жизни, я не особо обрадовался такому повороту событий.

Он застал меня за очередной схваткой с собственным темным эго, пятой или шестой по счету за последние два дня. Между прочим, у меня уже получалось более-менее достойно противостоять его мощным атакам. Как мне казалось, я даже мог рассчитать очередной удар демона, чтобы не только вовремя увернуться, но и самому постараться нанести фатальное ранение. В тот день я чувствовал, что контролирую весь ход нашей схватки. И так оно и было на самом деле, когда в самом ее разгаре между нами встал полковник Волк. Одним взмахом руки он откинул демона назад, с пальцев Владимира даже сорвался сноп ярких голубых искр. И не давая демону (равно как и мне) опомниться, полковник метнул в него что-то ярко белое, после чего первый просто застыл в недвижимой позе.

-Вот так, - во всю ширину рта улыбнулся Владимир, - Добрых дней тебе, Лис.

-И тебе того же, - проворчал я, возмущенный его наглым вмешательством в наш с демоном поединок.

У меня просто не хватило смелости отчитать Волка как я умел это делать. Это была не моя Реальность, я не имел никакого права вольничать.

-Извини, - коротко сказал Владимир.

-От этого что-то изменится?

-Не думаю, - цокнул он, - Ты мне нужен.

В следующее мгновенье мы уже топали по обочине широкого двух ярусного автобана, петлявшего где-то на дне ущелья. Настолько глубокого, что здесь было достаточно холодно, а солнечный свет заменяли бесчисленные неоновые и голограммные вывески баров, игорных и публичных домов, располагавшихся прямо в каменных монолитах с обеих сторон дороги.

Нас ожидал черный гравимобиль, припаркованный в нескольких десятках метров от того места где Владимир Волк вырвал меня из Реальности Барона.

-Куда мы едем? допытывался я, едва поспевая за семимильными шажищами полковника.

-Тебя тестировать, - ответил он, остановившись рядом с машиной.

Глава 11

Мы ехали достаточно долго, проскакивая Реальность за Реальностью, ныряя в пространственные тоннели важнейших магистральных развязок, прыгая с одной трассы на другую. Так что я уже скоро потерял ориентацию в пространстве, после чего мысленно махнул рукой, полагаясь только на совесть Владимира Волка. Заодно рассказал о визите узкоглазой и о нашем путешествии к резонатору.

-Да, это я ее послал, - не стал отрицать полковник, - Послал именно для того, чтобы ты оказался в том месте.

-У меня было видение, - с неохотой поделился я, - Я видел Туман, прошедший через Врата; видел как Туман захватил Реальности. А потом появился Судья Черт, все это напоминает жертвоприношение во имя избавления от темных сил.

-Именно так, Лис. Но не тебе одному придется через это пройти. И в отличии от тебя я не уверен в силах Оми и Рю.

-Ты создал их только для этой миссии? догадался я, и мои соображения были наполнены горечью.

-И для этой тоже, - невозмутимо признал Владимир, - Я уже говорил тебе, что меня вербовали. И у меня хватило ума принять их предложение. Резонатор наш совместный проект. Но только резонатор, - поспешил добавить он, - Пустая конструкция, без некоторых элементов не представляющая никакой значимости. Мне пришлось внести в нее некоторые изменения на случай страховки.

Нет, я зря спешил усомниться в благоразумии полковника. И все же у меня оставались определенные опасения в том, что существование Оми-ко и Рю-ко как носителей ключевых элементов резонатора уже не было известно нашим врагам по ту сторону Врат.