Я роняю в костер страх и черный клен,
От луны до луны ровно тридцать дней,
Я все жду, когда рухнет гудящий стон
В сетке бритвенных лезвий черных лучей.
Льются жгучим потоком кипящих слов
Пять отравленных литров черной крови,
Из камней серо-черных поднимется волхв,
Развевая дыханием прах не наставшей зари.
Будто яд стекает, тянется каплями свет,
Заползает он прозрачными змейками внутрь,
Выжигая каленым холодным железом след
Разрывающих память невидимых черных бурь.
Вместе с пульсом шипы в грудине дрожат,
А под ними свернулся горячий темный клубок.
Повернув острия, два шипа вот-вот постучат,
Перекрошат ребра, рванув к луне на восток... 
По осколкам тропы двадцать пять шагов -
Каждый вдох превращается в хрип и крик,
На камнях тонкой стежкой петляет кровь,
И багрово-черным оскалился лунный лик.