Аннотация: Мое неумолимое стремление домой было остановлено ударом по голове (из протокола) Посвящается Schramme. Удивительным образом совпадают наши мысли...
Загнав остатки общественности на сплав, Талеон занял руководящее место в самой передней точке и пнул моллюска куда-то под закрученный край раковины. Внизу раздалось гудение. Речной троллейбус заработал.
- Бавуха, помоги тем, кто не умеет плавать, - пробормотал я себе под нос.
Путешествие проходило в мирной и спокойной обстановке. Кто-то спал, кто-то давился заначкой из съедобного, кто-то негромко жаловался на затекшую задницу, кто-то резался в азартные игры.
Чиндан по какой-то загадочной причине выбрал в качестве объекта привязанности Маячка, и ныл у него над ухом, жалуясь, что он, чиндан, боится утонуть, так никого не убив и не расчленив во славу хозяина. Судя по всему, пакостный заяц прекрасно мог общаться индивидуально с кем угодно, однако в данный момент слышал его не только Маячок, но и я. Ройна уже пару раз бросал на меня затравленные взгляды, а я только молча пожимал плечами, внутренне злорадствуя. Нечего было на заячий гуляш зариться.
Затем у меня начался исследовательский зуд, я развернулся на месте и начал доставать попавшегося под руку Дюгержу вопросами о местном государственном и политическом устройстве. Больше всего меня интересовало, как то при такой разветвленной транспортной системе деревни и города ухитряются быть отрезанными друг от друга. Почему при наличии спиралей-переговорников никто не спешит изобретать всемирную сеть. Наконец, вообще с какой стати технический прогресс застрял где-то в полной заднице и выбираться из нее не намерен? Телохранитель вяло отбрыкивался, изображал иностранца, приехавшего сюда с культурными целями и не понимающего современного языка.
- Какое это для тебя иметь значение? - наконец не выдержал допрашиваемый. - Ты задаваешь слишком много вопросов. Чтобы знать, как все устроено, ты надо жить здесь и обучаться в университеты. Твое дело не вникать в политика, а охранять одного человека, который влиятельно на эта... эту политику.
- А как же иначе я переделаю мировой порядок и стану Властелином Вселенной? - пробурчал я себе под нос.
В несколько более оживленном ключе прошли третий и четвертый часы пугающе быстрого скольжения над водой: реку обрамляли густые заросли бирюзовой травы, из которой стройными рядами фашистских истребителей поднялись упитанные и нахальные комары. Видно, двоюродные братья лесных бабочек. От них не спасала даже приличная скорость, выдерживаемая моллюском - комары держались как приклеенные, и отстали только когда сплав сделал неожиданный поворот.
- О Бавуха, как же я хочу принять ванну! - яростно прошептала Иррлихт, не менее яростно расчесывая комариные укусы. - Где эта проклятая цивилизация?! Я хочу домой!
- Еще никто и никогда просто так домой не добирался, - начал каркать я со своего места. - Всегда на последних трехстах метрах вылезает какой-нибудь неучтенный летописцами Всемирный Злодей или, на худой конец, Страшное Чудовище...
- Опять я слышу чей-то голос из-под лавки, - активизировался Талеон, до сих пор удачно притворявшийся спящим и даже на комариные провокации не поддававшийся. - У меня уже есть советник по неприятностям, но ей до тебя, как до Ар Узгин пешком.
- Чего? Какой советник? - неподдельно удивился я.
- Она мой советник, - Талеон бесцеремонно ткнул пальцем в дремлющую по соседству девушку.
Хилкка тут же приоткрыла один внимательный глаз.
- Почему она? - я пристально разглядывал телохранительницу.
- Странный ты, - Хилкка убрала пепельный локон, лезущий в рот. - Я же унр.
- Ээ... - мудро ответил я, тоскливо вспомнив об утраченном листочке с краткими характеристиками.
- Создающая запахи, - дипломатично подсказал Дюгержа. Иррлихт еще раз злобно почесалась.
Я резко вспомнил и смущенно кашлянул. Проклятая слабая память, сколько в себя воды не заливай, все равно толку мало. А я ведь даже читал о таких мастерах в библиотеке поместья - сразу, как только узнал, что в отряде есть унр. Создатели запахов не отличались феерической мощью, позволяющей разить врагов с широким размахом в блеске молний и грохоте взрывов. Их искусство было тонким и ненавязчивым, к тому же требовало отдельного обучения. На исходе трехгодичных курсов унр превращались в аналитиков, которым позавидовали бы создатели лучших духов мира. Оказавшись рядом с незнакомым существом, унр в считанные мгновения проводили молниеносные расчеты и всего через секунду-другую могли убить его, создав персональный запах, уничтожающий нервную систему конкретного индивидуума. Но против других опасностей они ничего не могли сделать, и поэтому развивали в себе замечательное чувство предсказаний: они всегда учитывали как минимум пять наиболее кошмарных вариантов развитий каждого события.
Короче говоря, в этом маленьком отряде не было ни одного просто-так-кого-попало. И я мучительно не мог понять - почему же все они не скооперируются в мощный ударный кулак и не начнут завоевывать этот мир? Ну или на худой конец почему никто из них упорно не желал проявлять свою крутизну в тысяче подходящих случаев. Да будь я на их месте, наше путешествие проходило бы с таким комфортом, с каким арабские шейхи не путешествуют. Я бы тут всех построил вдоль стенки, я бы живо всем показал, как копать от забора до обеда...
- Просто я из техногенной цивилизации, - мрачно сказал я. - У меня каждый день по телевизору реалити-шоу "ваши кишки на асфальте". Поэтому я вам точно говорю, рухнет этот мост, причем на самом подъезде к причалу, когда все расслабятся. Там еще обязательно какой-нибудь водоворот окажется. А еще...
Талеон глянул на меня таким бешеным взглядом, что следующим вариантом я попросту подавился. Хилкка нервно хихикнула, махнула рукой и снова откинулась на спинку кресла, будто отключилась.
- Если там действительно окажется водоворот... - страшным шепотом произнес Райаль. - Впрочем, о последствиях я уже говорил.
- Но по крайней мере я предупреждал, - буркнул я. - О! Эй, гляньте! Деревня по правому борту!
Деревня там действительно была, окруженная все тем же густым лесом с трех сторон, но выглядела она как-то подозрительно. Я еще даже не успел понять - как именно, а Талеон уже снова отвесил моллюску решительного пинка. Раковина тихонько засвистела и остановилась точно напротив типовых мостков, ведущих от сплава к длинному причалу. Возле него на воде покачивалось несколько агрегатов, подозрительно смахивающих на скутеры, и я в который раз подивился невероятной смеси современности и архаики в Шолым. Потом самый крайней скутер свернул рули, выпустил два глаза на стебельках и широко зевнул, обнажив тускло-розовую пасть. Я почувствовал острое желание остаться в раковине и никуда из нее не вылезать.
Райаль тоже присмотрелся к псевдоскутерам, цыкнул зубом и буквально перемахнул бортик. Мостки взвизгнули, однако с честью выдержали скачущий по ним вес. Телохранители, не выходя из полусонного состояния, посыпались следом за Котла горохом. Чиндан же видимо решил, что все совсем серьезно и прыгнул с места на тридцать метров, с могучим шлепком приземлившись на берег далеко впереди Талеона. Я спустился по мосткам, отчаянно балансируя руками и крайне опасаясь навернуться в воду. Последним из раковины выбрался Урша, сдавленно ругаясь в адрес строителей сплава, не озаботившихся о тех, чье телосложение несколько крупнее "рахитичных задохликов, да пожрет их Улм-Бальчг".
При ближайшем рассмотрении неправильность деревни стала понятнее - поселение выглядело остекленевшим. Разваленные и частично спекшиеся от какого-то чудовищного жара дома; начисто сглаженные, точно старательно зализанные улицы, и тут же рядом - глубокие выжженные рвы. А самое главное - кое-где я увидел отпечатавшиеся на камнях и стенах тени.
Гарью несло так, что даже я это чувствовал.
- Я, наверное, рискну предположить, что здесь были кемерны, - совершенно безэмоционально произнес Стас, нарушив абсолютное молчание, установившееся среди телохранителей.
Слитное бормотание было ему согласным аккомпанементом. Оружейник-сыщик сказал то, что другие явно осознавали, но не желали озвучивать. Я мысленно поежился, представив себе двух-трех кемернов, которые решили развлечения ради подышать на деревню.
- Но почему? - я взял на себя роль задавальщика неприятных вопросов. - Разве у вас не заключен мир?
- Ты меня спрашиваешь? - изумился Стас, кося взглядом на Талеона.
Райаль внимательно рассматривал застывшую лужу из вроде бы расплавленного стекла. Еловые волки толкались рядом, шумно обнюхивая лужу и фыркая. Посреди лужи отпечатался след огромного копыта.
- Похоже, заключенный мир теперь можно закопать, - дипломатично высказался Йольке
- Да еще и малынцы вплотную подобрались... - добавила Читс.
- Это те, которые у причала, - любезно пояснила... я несколько секунд тупо смотрел на нее, однако потом вспомнил, что это Танечка-Танюша, имевшая честь вкручивать мне антенны-приемники. - Их сюда остатки кемернового дыхания притягивают.
- Это что же, - я аж понизил голос. - А мы? Мы что, стоим и травимся излучением?
Танечка-Танюша засмеялась, ткнула пальцем в Сенно, замершего чуть в стороне с сосредоточенным видом, и пояснила, что прямо сейчас он держит защиту, распространяющуюся на всех без исключения.
"Я, чиндан, не нуждаюсь в защите", - сообщил заяц, ковыряя длинным пальцем кучу спекшегося шлака.
- А почему он никого не предупредил, что здесь зараженная территория? - возмутился я.
- Если бы он не мог поставить защиту, он бы предупредил. Зачем тратить время на лишние звуки, когда нужно просто молча делать свою работу?
Я задумался, машинально почесывая затылок. Запутавшись пальцами в колтуне, я пришел к выводу, что возразить ничего не могу. Действительно, если тебя наняли... точнее, заставили работать телохранителем, то афиширование твоих эпических стараний явно не заинтересует владельца.
- Все на борт, - наконец-то определился Талеон.
Я молчал до последнего, но когда телохранители упорядоченной цепочкой начали подниматься на мостки, глас гуманизма во мне не выдержал.
- А что, никто не хочет поискать пострадавших? - громко сказал я.
- Нет не хочет, - парировал Талеон.
- То есть пускай люди дохнут где-то под обломками? - так же громко продолжил я. - Прямо как в Вороньем?
Подъем на борт застопорился.
- Да никого здесь нет, волки бы почуяли, - раздраженно произнесла Хилкка, одной ногой все еще стоя на земле.
- Я тоже могу сказать, что здесь даже трупов нет, - поддержал ее Огой.
- Ага, - ткнул я пальцем в его сторону. - Ну и куда же они подевались?
- Съедены? - предположил тот из Сиянов, который с бородой.
- Сожжены? - чуть менее кровожадно предположил с мостков его кусачий тезка.
- Н-нет, - слегка заикнулся Огой. - То есть не всех... сожгли. По теням видно. Их мало.
- Может быть у них есть ешуха? - продолжил я допрос.
- Нет, - на этот раз ответил Сухон, предварительно подергав какой-то чудом уцелевший лопух. - Ни следа.
"И чего ж он еще в той деревне так быстро тропу не разыскал?" - возопил мой внутренний параноик, а я продолжил вслух:
- Какой же отсюда вывод?
- Что они ушли по трещине, - автоматически ответила Хилкка.
- Вот, - торжественно сообщил я. - Именно.
- А вы все ее чувствуете? - вкрадчиво осведомился Талеон.
Судя по приглушенному бормотанию и опущенным взглядам, никто из телохранителей не мог утвердительно ответить на вопрос.
- Ну вообще-то... - Стас кашлянул. - Я что-то чувствую.
Талеон посмотрел на него с неподдельным интересом. Похоже, он все-таки не слишком жаждал сплавляться по реке в раковине, где не предусмотрены лежачие места и обогрев. Оружейник под этим взглядом сначала покраснел, потом расправил плечи и выкатил грудь колесом.
- Это все, конечно, очень хорошо, - Талеон потер переносицу. - Но кое-кто, кажется, забыл, что имеет дурную привычку закрывать за собой все трещины.
Я покосился на него. Рядом с Райалем стоял чиндан, и Талеон между делом чесал ему подбородок. Заяц довольно щурился и шевелил ушами. Жуткое зрелище.
- Ну и что? - хором возразили близнецы, злобно посмотрели друг на друга и хором же продолжили: - Зато...
Чон хлестнул Люция хвостом по колену, гнумий подпрыгнул и сбился, а его брат продолжил:
- Зато мы можем сократить огромное расстояние. Она закроется уже за нами. Раз уж здесь никого нет, то о чем беспокоиться? О малынцах что ли?
- Оружейник, что скажешь? - Котла заложил руки за спину.
- Я буду искать, - решительно ответил Стас.
- Но я его не потяну, - внезапно произнес Сенно. - Здесь повсюду зараза, сил у меня не хватит.
"Я, чиндан, могу защитить одного", - вновь активизировался заяц по "громкой" связи.
Стас немного подергался, в завуалированной форме высказывая свое недоверие к зайцам вообще и чинданам в частности, но Талеон неотрывно смотрел на него, словно богомол на кузнечика, и сыщик-оружейник-следопыт быстро сдался. Заяц расправил уши, мотнул головой и сообщил, что вокруг него защита стоит на полный чиндановский рост.
Угрюмый Стас под охраной безумного зайца потопал куда-то вдаль по улице.
В ожидании вестей телохранители вновь принялись набивать желудки содержимым разномастых рюкзаков. Малынцы у берега задергались, зашевелили глазами и рулями, беззвучно открывая жадные пасти. В воду полетели кости, огрызки и корки. В девяноста девяти процентах все эти объедки до воды даже не долетали, находя свое последнее пристанище в желудках водных падальщиков. Я чуть не лопнул от черной зависти и тоже полез в воду. Загадочным образом мой гардероб моментально превращался в грязные лохмотья - и если шить я не умел, то хотя бы побултыхаться в воде была возможность. Попутно я занялся раздиранием колтунов на голове и даже забыл про зависть на некоторое время. Пару раз ко мне подруливали малынцы, но быстро отставали, видимо, определив, что такую мертвечину жрать нельзя.
Но домыться и достираться мне все-таки не дали. На берегу произошло некое шевеление, и лениво растянувшиеся на зараженной траве телохранители быстро начали подниматься. Повесив рубашку на шею, я форсировал сушу и присоединился к коллективу.
К нам пожаловали гости.
В быстро сгустившихся сумерках кемерны светились ослепительно-белым, и я сразу же вспомнил незамысловатое объяснение: черный - чтобы привлекать внимание днем, белый - чтобы был виден ночью. Телохранительские ряды сдвинулись с отчетливым лязганьем железа, отгораживая Талеона от лошадиной делегации.
- Никогда не вид такую хренову прорву этих лошадей, - сказал Юрик, склоняя голову под каким-то немыслимым углом и глядя на белые силуэты одним глазом.
- Я к ним пробиться не могу, - выдохнул Сухон, вытирая лоб. - Не слышат или игнорируют.
- Значит, мы им не нравимся, - нервно сообщил Юрик, делая руками какие-то странные движения. Я умудрился догадаться, что он пытается погладить отсутствующую клюваху.
Самый здоровенный кемерн медленно выступил вперед и так же медленно выдохнул. Красно-черные дымные клубы поднялись вверх и элегантно растворились в атмосфере.
- Они дышат, - сказала Иррлихт и прикусила ноготь. - Чтоб мне облысеть, они дышат!
В первое мгновение я подумал, что они изысканно ругаются по-английски. В следующее мгновение Сенно прыгнул в воздух с такой энергией, словно решил внезапно выйти на геостационарную орбиту, раз и навсегда избавившись таким образом от необходимости шляться по совершенно диким лесам и рекам.
Маячок стартовал следом с полусекундным отрывом, явно имея свои виды на пользование треклятой геостационарной орбитой, втемяшившейся мне в голову. Он догнал Сенно в середине полета и отбросил ступень... нет, полинял... нет, разорвался. Татуированная кожа разлетелась лохматым плащом, тут же окутавшим Сенно с ног до головы, и я инстинктивно прикрыл голову руками, ожидая кровавого града. Вместо этого сверху донесся гул и самый настоящий замогильный хохот. Я глянул одним глазом и передернулся. Парящий в воздухе Сенно был плотно упакован в стильный костюм из человечьей кожи. Мне стало нехорошо. Не переставая захлебываться Очень Злодейским Хохотом, Сенно начал крутить какие-то фиги в воздухе. И одновременно с тем, как в его руках засветились призрачно-зеленые полотнища, кемерны дружно выдохнули.
- Ложись! - гаркнул кто-то.
Я опять стормозил - видимо, зомбификация тела все-таки сильно влияла на мозги - и потому собственными вытаращенными глазами увидел, как в нашу сторону со огромной скоростью устремляется клубящееся пламя. Буквально в последний миг пред ним обрушивается зеленая полупрозрачная стена. Ядерный выдох плавно обтек стену, вернее, купол, и воздух внутри буквально засветился оранжевым. Все еще пребывая в ступоре, я перевел взгляд на легших вповалку людей и нелюдей. Потряс головой, выбивая засевший в ушах страшный рев, но ничего не добился. Посмотрел вверх и увидел клокочущий зеленый сгусток, из которого по стенам купола стекали длинные ветвистые разряды. Снова посмотрел по сторонам и обнаружил, что кемерны деловито взяли нас в кольцо, и снова открывают пасти. Красно-оранжевое сияние снова залило купол, и на этот раз мне стоило большого труда не рухнуть наземь, прикрываясь обеими руками. Непроизвольно щурясь я скользил взглядом по телохранителям, пытаясь выискать признаки того, что сейчас кто-нибудь активизируется и всех нас немедленно спасет красивым жестом. Поднявшиеся на ноги телохранители размахивали руками и беззвучно что-то орали. Судя по тому, какие жесты сопровождали этот ор, никто друг друга не слышал. Это слегка утешало - во всяком случае, глухим приятнее быть в компании таких же глухих. Некоторые вроде бы даже пробовали колдунствовать, например, Читс бешено вертела в пальцах странное оружие, которое я для себя давно уже именовал зонтиком смерти. Разноцветные искры таки сыпались с острых спиц, но толку от этого было как от козла молока.
Талеон сидел в геометрическом центре этого раздрая, и на его лице было написано спокойствие человека, который знает, что все вокруг костьми лягут, но его из неприятностей вытащат. Я не удержался от нескольких матерных слов, но их все равно никто не услышал. Затем мое внимание привлекли Поль и Валия, стоявшие друг напротив друга и претендовавшие на Оскара за самое экспрессивное изображение ругающихся возлюбленных. Казалось, замаши они руками чуть-чуть посильнее - и оба взлетят в воздухе, присоединившись к Сенно и самоуничтожившемуся Маячку. В конце концов Поль по-самодурски топнул ногой оземь и яростно сорвал галстук. Я понял, что сейчас произойдет что-то страшное, не предусмотренное законами Мироздания. Потому что одним из столпов Мироздания был галстук Поля. Никогда не снимаемый, всегда удивительно чистый и респектабельный, даже если сам Поль только что вылез из мусорной ямы. Галстук был нерушим и неуничтожим, и вот сейчас Поль его снял. Мироздание пошатнулось.
Яростно раздувая ноздри, крючкотвор и правовед направился в мою сторону. Я попятился. Чеканя шаг, Поль подошел вплотную, просверлил взглядом во мне дырку вплоть до задней стенки черепа, и схватил меня за руки. Тут же в неком странном пируэте поднырнул, развернулся, и оказался стоящим ко мне спиной. Я почувствовал себя кем-то вроде Рабочего из широко известной скульптурной композиции. С грехом пополам заставив меня взяться за узур, Поль воздел руки, заставляя меня поднять холодное оружие против озверевших кемернов.
- Я буду их высушивать, а ты поможешь! - пробился надсадный крик сквозь давящий грохот. Поль стиснул пальцы с такой силой, что будь я немного поживее, немедленно заорал бы. - Все, что я вытяну, скидывай остальным!
- Как? Куда? Кому? - беззвучно каркнул я и добавил уже громче: - Я не умею! Я не подписывался!
- Научишься!
Прежде чем я успел заявить о нарушении своих прав, Поль начал творить черное дело. Узур заплясали у меня в руках как живые, я инстинктивно попытался бросить их, но крючкотвор вцепился в меня как капкан в медвежью лапу. В последующие мгновения я резко вспомнил, как меня било током в троллейбусе, но на этот раз троллейбусов было пять... нет, десять... нет, целое стадо озверевших троллейбусов, бьющихся током. Зеленое полотно лопнуло с многодецибельным треском чудовищного мыльного пузыря.
Кемерны ревели хором, совершенно утратив всяческие животные интонации. Они звучали как стадо грузовиков, находящихся на грани взрыва двигателя. Вид у ядерных лошадей был такой, будто они пытаются сорваться с незримой привязи. В этот момент я вдруг снова начал видеть Сеть. Нить, принадлежащая Полю, раздваивалась и цеплялась за оба узур, а потом устремлялась к кемернам, разветвившись по их числу. Правда, назвать ее нитью было сложно, впрочем, как и канатом. Я бы сказал, что это трубопровод, причем, явно не рассчитанный на то, что в него пытаются залить. Там и сям начали появляться трещины, сквозь которые пробивалось режущее глаз изжелта-белое сияние. В реальности это выглядело как вспышки молний, берущиеся невесть откуда. Одно видение накладывалось на другое, и в итоге перед глазами у меня образовалась чудовищная каша, приправой к которой выступил запах паленной кожи. Кое-как сосредоточившись, я разглядел, что узур горят холодным электрическим пламенем. А вместе с ними горят мои руки и, естественно, руки Поля. Непонятно колдунствующий телохранитель взвыл.
- Сбрасывай! - облек он вой в слова. - Ты меня убьешь! Сбрасывай ее!
Мысль о том, что из-за меня кто-то опять пострадает, была просто невыносимой. В этот момент Поль дернулся со страшной силой и резко откинул голову назад, врезавшись затылком прямо мне в лицо. Несмотря на то, что мне уже очень давно отказали все болевые и прочие нервные окончания, я заорал, ожидая немедленного перелома носа, и что-то сотворил. Проклятая сеть снова заслонила весь взор, и я узрел, как трубопровод начинает работать. Не сеть, а канализация какая-то.
- Всех высушу! - заорал оживившийся Поль с таким маниакальным ликованием, что мне стало страшно. - Сдохните, твари копытные!
Четкие лошадиные силуэты начали размазываться, оплывать, как оставленное на солнце мороженое. И глядя на это псевдомороженое я вдруг с такой неожиданной силой затосковал по человеческой еде, что аж скулы свело. Даже прямая угроза жизням окружающих отошла на задний план. Кемерны уже перестали издавать какие-либо звуки, потому что кемернами их назвать было сложно. Я пялился сквозь них, а перед глазами у меня кружились сосиски копченые охотничьи, виноград узбекский, шашлык осетинский, плов казахский, блины русские, икра заморская баклажанная... Я. Хочу. Жрать.
Кемерны растворились в сгущающейся темноте. Вместе с ними исчезли заманчивые съедобные галлюцинации, а Поль судорожно выдохнул, наваливаясь на меня всем весом. Тишина рухнула следом.
- Все... Не могу поверить, - пробормотал крючкотвор, разжимая пальцы. - Мне срочно нужна медпомо...
Не договорив, Поль начал съезжать наземь. Подхватив его подмышки я развернулся к телохранителям. Застывшие фигуры внезапно оживились и задвигались. К юристу-супермену ринулось сразу четверо, едва не столкнувшись лбами над телом пациента. Я потребовал не затаптывать меня и хотя бы позволить уложить пациента на землю. Последнего у меня тут же отняли, и я отошел в сторону.
Талеон, покинутый телохранителями, скрестил руки на груди и улыбался.
Из воздуха важно спланировал Сенно, при взгляде на которого мне стало нехорошо. По совести говоря, спускалось двое - Сенно и Маячок. Они дружески обхватывали друг друга за плечи, но вся эта идиллия простиралась ровно до пояса, где непостижимым образом Маячок истончался и превращался в кожаный костюм оригинального покроя, все еще надетый на Сенно. По сравнению с этой картиной сиамские близнецы казались забавной шалостью матери-природы.
От феерического зрелища в груди что-то дернулось, и я с недоумением прислушался к собственному организму. Дернулось еще раз, уже чуть повыше. В голове тут же замельтешили страшные сцены из щедро производимых Голливудом фильмов: вот я хватаюсь за горло и вытаращиваю глаза в предсмертной муке, а из моей груди с торжествующим ревом вылезает маленькая, но уже мерзкая харя, плюющаяся кислотой... Дернулось еще выше, подбираясь к самому кадыку.
- Ты что это, с перепугу икать вздумал? - недовольно спросила Тали, хозяйственно пряча в сумку обрывки бинтов.
Я нервно захохотал и тут же снова подавился икотой.
- Только одного не пойму - куда все делось в итоге? - задумчиво сказал Поль, рассматривая аккуратно перебинтованные руки. - Там же много должно было выплеснуться, я посчитал... Нас всех еле хватило бы на отряд кемернов, хоть все резервы закачай до лопанья.
Какая-то мысль робко постучалась мне в голову, но очередной "ик" спугнул ее.
В это время к болезному подошел Талеон, и телохранители быстренько разошлись, как бы вспомнив, что у кого-то из них стоит чайник на плите, а у кого-то утюг сладострастно дожигает любимые брюки. Я остался стоять на месте, заинтригованный таким интересным поведением. Однако меня почти сразу же похлопали по плечу. Я обернулся и увидел Аарук, укоризненно грозящую пальцем.
- Нехорошо подслушивать, когда шидха говорит с отличившимся темной.
- Скажите пожалуйста, - вяло удивился я. - Хорошо, хорошо.
Но своим пояснением телохранительница только плеснула бензина в костер любопытства, и я не успокоился, даже отойдя на три десятка шагов. Страстно жалея об отсутствии острого слуха или телепатии, я воспользовался единственным средством шпионажа - собственным дальнобойным зрением. После некоторых усилий я увидел лицо Поля крупным планом, а уж попавшее в кадр ухо Талеона - сверхкрупным. Вообще-то я надеялся прочитать что-нибудь по губам крючкотвора, если у них со спасителем миров завяжется плодотворный диалог. Однако вместо этого у Поля сделалось такое выражение лица, будто он только что выиграл в лотерею десять миллионов и при этом ему не придется платить с них налоги. Я как-то сразу понял, что у Талеона в запасе есть не только запугивание и непререкаемый авторитет, а еще и что-то особенное. Я никогда не видел такой искренней радости на лицах людей, которых нахваливает начальство. Обычно во взорах нахваливаемых читается "не надо болтать, лучше помогите деньгами", а тут... Создавалось впечатление, что Поль готов еще раз выступить против отряда кемернов и порвать их голыми пальцами ног.
В это мгновение прямо в лицо мне бросилось что-то стремное и страшное, вроде огромного бревна с таранным костяным наконечником. Я инстинктивно присел, выдернул оба многострадальных узур и выставил их перед собой, собираясь рубить и кромсать все, что под руку попадется.
- Кхе... - раздалось справа. - Ты чего?
На секунду опустив веки я повернулся, а когда открыл их, то смог лицезреть чона уже в нормальном формате, а не в виде полотна "глаз обыкновенный, холст, 4х4 м".
- От меня воняет или у меня ногти нечищеные? - продолжил Вертиго, недоуменно разглядывая палец.
- Нечищеные-нечищеные, - мстительно сказал я, вставая. - А вдобаво-о...
Голос подскочил в какие-то неприличные выси, и вокруг меня неожиданно заклубился дым, быстро заволакивая обзор.
- Хрень зеленая! - почти взвизгнул чон, прыгая в сторону с заячьей ловкостью.
Я внезапно почувствовал, что мне чудовищно жарко, как не было жарко ни в одной бане на самой верхней полке, и если я немедленно что-нибудь сейчас не сделаю... В бронхах засел нефиговый кол, явно вбитый туда профессиональной десницей охотника на вампиров и не позволяющий даже наклониться. Я едва успел закрыть глаза и открыть рот. Треск и шипение почти оглушили меня, лицо обдало плотным потоком раскаленного воздуха, и даже сквозь закрытые веки яростно полыхнула багровая зарница. При этом меня жутко, нестерпимо выворачивало наизнанку.
Тошнота и какофония прекратились одновременно, и я начал медленно падать вперед, даже не озаботившись выставить руки. Шлепнувшись мешком, я некоторое время полежал, прислушиваясь к окружающей тишине и пытаясь избавиться от настойчивого привкуса дыма. После чего поднял гудящую голову, рискнул открыть один глаз и тут же его закрыл. Открыл другой глаз - лучше не стало. Тогда я открыл оба глаза и посмотрел прямо в лицо фактам. Меня стошнило чем-то сильно горючим.
И ладно бы стошнило, но я сжег этот хренов сплав!
Длинная полоса выжженной травы и спекшегося прибрежного шлака протянулась к воде. Причал вообще исчез, только закопченные сваи торчали. Посередке реки красиво догорали рельсы и плавал наполовину затопленный моллюск. Компанию ему составляли малынцы, медленно и элегантно вращающиеся вокруг него в хороводе смерти кверху пузами. За спиной диким лаем заходились еловые волки.
Осторожно оглянувшись я узрел толпу телохранителей разной степени бледности и одного очень красного Талеона Райаль Котла.
- Сплав! - страшным голосом произнес спаситель мира. - Сплав!
И достал откуда-то из-за спины свой феерических размеров топор. Я стартовал прямо из положения лежа, одним махом преодолев всю прибрежную полосу и приземлившись в реку по колено.
На берегу Талеон сипел невнятные угрозы на каком-то иностранном языке и вращал своим топром как потомственный гном-драконоборец. В сумерках лезвие блестело нехорошим, призрачным полумесяцем. Телохранители старались держаться в стороне, но Клиц и Танечка намертво вцепились ему в плечи, удерживая своими хрупкими ручками. Волки отчаянно прыгали рядом.
- Между прочим, именно благодаря мне мы спаслись! - так же громко ответил я, отступив еще на два шага. До меня наконец-то дошло, какая существует связь между моим нестерпимым желанием сожрать хоть что-нибудь и невесть куда девшейся силищей кемернов, из-за которой так удивлялся Поль.
- Спаслись? - Талеон воткнул топор в землю и выставил растопыренную пятерню. - Сплава нет! - загнул первый палец. - Всех вещей нет! - второй палец. - Жрать нечего! - третий. - Связи нет! - четвертый. - И до сих пор не найденная трещина! Исследователь хренов!
Загнув последний палец Талеон потряс получившимся кулаком, смачно харкнул и выдернул топор.
- Да знаете, где я вас всех вид-ик...
Очередное предвестие не осталось незамеченным. Народ на берегу дисциплинированно посыпался наземь плашмя, а я на этот раз успел повернуться в нужную сторону и моментально вскипятил молчаливые воды безымянной реки. Будучи чуть более подготовленным, я уже не стал падать, а только сел в воду, тряся головой.
- Во-во! - дал знать о себе Талеон с берега. - Еще и телохранитель с кемерновыми повадками!
- Именно! - ответил я, выдыхая сизый клуб дыма. - Я их, можно сказать, сожрал, а то от вас тоже бы одни тени остались на песочке!
Талеон открыл было рот, но тут к нему протиснулся Поль и начал быстро и тихо говорить. Я не слышал ни слова, потому что в ушах до сих пор звенело, словно там поселился комар, которому в детстве наступил на зуделку медведь. То есть два комара, да.
Наконец с берега мне приветственно замахали и предложили присоединиться к коллективу. В качестве встречной делегации вышел Сенно, благополучно рассоединившийся со своим защитным костюмом, и тут же попробовал ухватить меня под руку. Наверное, к славе примазаться хотел.
- Вот только целовать меня троекратно не надо, - подстраховался я.
- Чего-чего? - переспросил Сенно. - Впрочем, неважно. Я теперь с тобой повсюду буду.
- Зачем это? - поинтересовался я, подходя к телохранителям и с изумлением отмечая, как они слаженно пятятся. Даже Талеон медленно отступил.
- Ну ты же все излучение к себе прибрал, даже то, которое тут до нашего приезда было, - разъяснил телохранитель. - Рядом с тобой находиться опасно, если меня рядом не будет.
- Еще и сплав наш сжег, - добавил Талеон, видимо, не в силах успокоиться. - Не мог в другую сторону подышать? Ты о моих людях подумал при этом? Им, в отличие от тебя, надо спать, есть и...
Я глубоко вдохнул, надувая щеки, и Талеон резко замолчал. Я посмотрел на остальных телохранителей, лица которых выражали примерно те же претензии. Какая неблагодарность! Судорожно подыскивая слова для наиболее ядовитого ответа, я еще раз окинул взглядом телохранителей и внезапно разглядел над их головами что-то вроде длинных и серых острых ушей...
- Ага! - рявкнул я.
Телохранители шарахнулись, будто я им гадюку кинул с просьбой подержать.
"Я, чиндан, видеть разруху" - медным звоном отдалось в голове.
Судя по тому, как начали один за другим оборачиваться люди и прочие мыслящие существа, заяц перешел на широкополосное вещание.
- Мы воевать с некоторое кличество кемерны, - охотно пояснил Дюгержа вслух. - И еще иметь некоторое расхождение во мнение. А у тебя успехи каковы?
Разумеется, обращался он не к чиндану, а к Стасу. Я пробился сквозь толпу, нещадно толкаясь локтями. Сенно неотрывно следовал за мной, для надежности ухватив за плечо. Если оружейник скажет, что ничего не нашел, то меня съедят. Нет, конечно, я просто так не дамся, но выдержать свару с тридцатью озлобленными личностями будет сложно.
- А я нашел трещину, - несколько рассеянно сообщил Стас, медленно опустив взгляд.
- Ну? Где?
- Здесь...
И земля под ногами рухнула.
Здесь царила жара. Окружающий мир был цвета сепии - высушенного, пергамента столетней давности. Я ожидал, что на уровне хал в мире Алтта будет пустыня с унылыми песчаными барханами, но вместо этого на многие километры во все стороны простиралась глиняная потрескавшаяся корка. Твердая, как камень. По-моему, у нее тоже было свое название, но я упорно не мог его вспомнить. Воздух дрожал над этой поверхностью, небо отливало цветом пресловутого пергамента, а солнце висело эдаким темно-бурым кругом, почему-то живо напоминая глаз мумии, решившей поподглядывать за нами сквозь бинты.
- Ну если вся деревня ушла сюда по трещине... - прохрипел Урша, загораживаясь от солнца обеими руками, - я им могу только... хха... посочувствовать!
- Хорошо, отлично, просто замечательно, - голосом людоеда-насильника сказал Талеон. - Станислав-как-там-тебя-дальше, а ну-ка быстро начинай оправдываться. Я жду!
- Что тут оправдываться, тут даже недоумку видно, что это не та трещина, которой пользуются, - моментально ответил прославленный сыщик и следопыт. - Это аномалия какая-то, на которую вы всем скопом встали. Вы б еще на ней попрыгали. Я даже предупредить не успел!
"Я, чиндан, плохо себя чувствую, - на всю округу пожаловался заяц. - Мне, чиндану, тут не нравится".
- А кому тут хорошо, - вздохнула Иррлихт и тут же поперхнулась сухим воздухом.
Даже я при всей своей дубовой нечувствительности ощущал жуткую непригодность этого мира для здоровой и долгой жизни. Меня словно в ватное сухое одеяло обернули.
- Охрана упокоенная, - с непередаваемым выражением сказал Талеон. - Эксклюзив!
- Что вас во мне опять не устраивает? - закаркал я. - Это я что ли преступно вырыл подкоп в иной мир?
- А кто предложил вообще в этой деревне искать трещину? - уставил на меня палец Талеон.
- А кто согласился? - ушел в глухую оборону я.
Котла только плюнул. Плевок шлепнулся на глину и моментально испарился.
- Да о чем вы вообще спорите? - не выдержал крылан, уже сложивший крылья шалашиком. - Нам выбираться отсюда как-то надо, причем быстро. У меня крылья скоро трескаться начнут!
- А ты полетай и трещину нам найди, - предложил чон, вывалил язык и помахал хвостом.
- Я при первом же усилии изнутри вскипячусь, - недовольно сказал Фэдди. - Да и эфира тут эрмис наплакал.
После вялых и недолгих переругиваний было решено идти туда, куда указывало чутье оружейника, тем более, что Лакай его авторитетно поддержал. Наша маленькая и уже изнемогающая от жары армия тоскливо потащилась к призрачной надежде на светлое... нет, лучше прохладное будущее.
Меня начала грызть совесть - в конце концов, если бы я не дышал на сплав, то у нас остались бы вещи, которыми можно было прикрыться от солнца... Нет, с какой стати телохранители полезли бы за багажом? Но опять же, если б я не икал в драконовом масштабе, они бы все не столпились на берегу... С другой стороны, если б не я, кемерны бы нас всех изжарили, э? И все-таки, если б не мой проклятый гуманизм мы бы просто не остались в этой трижды клятой деревне, а мирно сплавлялись бы по реке и дальше.
Куда ни кинь, всюду виноватым оказывался я.
Однако меня не спрашивали, когда травили медведем и продавали на аукционе!
Вдохновенно озлобившись на все миры, начиная с шолым, я зорко посмотрел по сторонам. Оптимизма мне это не прибавило, поскольку унылый караван варящихся в собственном соку путников явно не тянул на звание самого веселого зрелища года.
- А ночь здесь бывает? - поинтересовался я у Сенно, который уже давно отказался сам перебирать ногами и практически сел мне на шею.
- Нет, - буркнул владелец изысканных, но мокрых мехов, - не верти головой, на меня солнце попадает.
- А стену ты поставить можешь? Как от кемернов.
- Не могу.
- А...
- Я. Ничего. Не могу, - раздельно произнес Сенно. - Все. Нам здесь долго не продержаться.
Я всегда полагал, что людям, находящимся на грани гибели, такое самурайское спокойствие несвойственно. Сохранять невозмутимость в таких условиях можно только если ты точно знаешь, что спасение ждет тебя впереди... или... Я приставил ладонь ко лбу, выглядывая впереди Талеона. Белая рубаха отражала тусклый и в то же время въедливый свет, изливающийся с желтушного неба. А я-то думал, что чем глубже - тем фиолетовей... Думал, что здесь будет багрово-фиолетовая бездна, как тщательно вырисовываемый художниками ад. Вместо этого мы угодили в такое место, где понятие "желтая тоска" обретало глубокий материальный смысл.
Покончив с многоцветными измышлениями, я ускорил шаг, догоняя Котла, и когда наконец-то обогнал тяжело идущих телохранителей, то сразу нашел подтверждение смутной догадке. Во-первых, Талеон смотрел прямо перед собой, почти не мигая, а во-вторых, зрачки у него опять сделались разного размера. Какое-то время я шел прямо перед ним спиной вперед, но не удостоился ни малейшего внимания.
Волоча за собой Сенно, я догнал Стаса и присмотрелся к нему. Взгляд у оружейника тоже был остекленевший, но все же не совсем. Я даже почувствовал некоторую гордость - все-таки Талеон не сумел подцепить его на крючок телохранительства. Стас покосился на меня и вымученно улыбнулся.
- Далеко? - спросил я.
- Очень, - ответил оружейник и скорбно вздохнул.
Не став задавать неприятных вопросов из серии "а дойдем ли мы вообще", я отстал. Еще раз оглядевшись, я засек Вассэля и Ару, трогательно укрывавшихся под оригинальным зонтом, который гнумий сотворил из собственных волос. Ну хорошо, еще два километра мы, допустим, пройдем. А дальше-то что?
Терзаемый этим депрессивным вопросом, я тащился где-то посередине цепочки, как вдруг движение начало замедляться. Стас и Котла остановились, а телохранители уже неторопливо подтягивались к этой точке. Наконец, когда все сбились в молчаливую кучку, Талеон хрипло каркнул что-то на старословесном, и все начали садиться прямо на раскаленную поверхность. Лавируя между неподвижными строгими фигурами, я пробрался к Талеону и навис над ним дамокловым мечом.
- Ну? Что такое? - мне до боли хотелось услышать хорошие новости. - Дошли уже?
- Нет, перерыв, - Талеон прикрыл глаза и махнул на меня рукой. - Прекрати трещать.
Я оскорбленно хмыкнул и поглядел на Сенно, которого уже совершенно машинально тащил подмышкой. Телохранитель, кажется, задремал, во всяком случае развесился до лапшеобразного состояния и даже глаза прикрыл. А между тем где-то на задворказ сознания проснулся вредительский инстинкт, шепчущий об одном - дескать, спасай, спасай Талеона Райаль Котла, которого обещал оберегать и охранять аж после собственной смерти.
- Кто там у вас отвечает за дуновение прохладного ветерка? Или за масштабные наводнения? - я помахал рукой, разгоняя неподвижный воздух. - Срочно выручайте нас всех. Я же здесь ошашлычусь.
Телохранители несколько оживились, вышли из гипнотического ступора и начали переглядываться, будто затеяли телепатический консилиум. Итоги его явно были неутешительными.
- Нет среди нас подходящих, - вздохнул Лакай, утирая обильно выступивший пот. - Ради Бавухи, Зох, ты не знаешь о чем говоришь. Думаешь, это так просто?
- Конечно, - я нервно оглянулся. - Вам тут пока что просто жарко, а я воды уже не пил хрен знает сколько и по нижним уровням ходить не приспособлен!
- Как это не пил? - включился в спор Веймо, успевший обзавестись легким покраснением кожи. - Только-только в деревне целый стакан выпил!
- Один жалкий стакан, - указал я.
Дискуссия не состоялась. Люди и нелюди один за другим ложились на пышущий жаром такыр (вот и вспомнилось слово), закрывали глаза и начинали дышать с присвистом. Сенно дернулся, пробормотав что-то невнятное про холод и на секунду заставив меня вспомнить анекдот о теще-покойнице. Чиндан расселся на ровном месте, развесил уши, растопырил верхние лапы, и образовавшейся тенью накрыл Талеона. Котла неверными движениями стащил с себя рубаху. Железные полосы тускло замерцали под нездоровым светом местного солнца. Я потряс головой, изгоняя примерещившееся было шипение наподобие того, какое издает мясо на сковородке.
С большим трудом я вспомнил, что здесь вроде бы должно быть плюс шестьдесят, но вполне могло оказаться еще больше. А там и до температуры закипания воды недалеко. Если уж я в своем трупном состоянии чувствовал себя очень нехорошо, то о живых говорить вовсе не приходилось. Урша, как представитель сырого мира, кажется, вообще помирать собрался, свернувшись в клубок и встопорщив чешую. С другой стороны, в бане вообще стоят драконовы температуры, но почему-то никто там не помирает... в первые двадцать минут не помирает, это верно.
"Помоги мне", - тихо-тихо прозвучало в голове.
- Не-ет, - протянул я вслух, отказываясь верить в свинский шантаж.
"Помоги мне", - раздалось уже громче. Талеон приоткрыл один глаз, и я шкурой почувствовал, как он внимательно наблюдает за мной.
- Здесь тридцать телохранителей, у которых куча сверхъестественных способностей, - безнадежно сказал я. - Не будь такой скотиной, Котла.
"Помоги!"
Я почти взвыл. В данный момент я готов был не только выкопать колодец голыми руками, но и перерезать ради этого всё население всех миров, утопив оные миры в крови невинных младенцев и беспомощных старушек. Райаль, чтоб ему сдохнуть... нет-нет, не надо сдохнуть... мать его за ногу Райаль твердо вознамерился умереть, тем самым причиняя мне жуткие нравственные страдания.
"Помоги!!!"
От громкости беззвучного вопля захотелось упасть навзничь и начать биться головой об землю. Я обвел безумным взором разлегшихся телохранителей. Тридцать сволочей, у которых припасены неизвестные мне бонусы, и ни одна из этих сволочей не может мне помочь!
- Всем встать! - неожиданно для себя самого заорал я, содрогаясь от внезапной злости. - Живо восстали из мертвых и вывели нас отсюда! Иваны Сусанины хреновы! Иначе я за себя не отвечаю!
Набрав в грудь сухого воздуха, чтобы выдать очередную угрозу, я внезапно подавился и почувствовал, как к горлу подкатывает знакомая тошнота. Выронив Сенно, я схватился обеими руками за горло, пытаясь удавить рвущиеся наружу кемерновы останки. Усилия оказались тщетными, и замутило меня с такой страшной силой, что я даже не смог отвернуться. Хватило сил только задрать голову повыше и изобразить неэстетичный фонтан.
Печально знакомая напалмовая струя ушла в небо, потускнела и вдруг возомнила себя жидкостью, в честь чего устремилась вниз по красивой параболе. В итоге чего с неумолимостью падающего пианино рухнула на ямана.
Рогатый телохранитель мигом утратил всю покорность судьбе и возопил дурным голосом. Моментально избавившись от тошноты - видимо, с перепугу - я кинулся к нему, прыгая через разлегшиеся в трагических позах тела, и наверняка сея при этом вокруг себя кучу микрорентген. Натуральным образом дымящийся яман тоже не сидел на месте. Одним чудовищным прыжком он перемахнул молчаливое сборище и горным козлом поскакал куда-то в сторону, выбивая из такыра столбики пыли. В дрожащем от жары воздухе мне почудилось, что вместо запакованных в ботинки ступней у него отчетливо просматриваются копыта.
Пустыня загрохотала. Я затормозил, потряс головой, не выдержал и протер глаза, отказываясь верить в происходящее - от выдаваемой яманом чечетки пустыня начала раскачиваться. Жесткие глиняные многоугольники задергались на своих местах, словно норовили вырваться из опостылевших гнезд и полететь куда-нибудь в прекрасное далеко. Яман доскакал до какой-то ему одному ведомой точки, закрутился на месте и помчался обратно, вопя что-то нечленораздельное. И с каждым его прыжком, с каждым ударом подошв (или все-таки копыт?) оземь, окружающий мир изменялся. Небо потемнело и налилось той самой зловещей фиолетовостью, которую я подсознательно ожидал увидеть. Дунул классический зловещий шквал, по небу шваркнула не менее классическая разветвленная молния. Густро-лиловые сумерки, опустились на нашу изжаренную компанию, солнце в небе струсило и торопливо втянуло протуберанцы. Пустыню окончательно заволокло темнотой - пусть и душной, но хотя бы не раскаленной.
- Что это было? - умирающим голосом спросил яман где-то совсем близко, и в следующее мгновение я услышал тяжелый шлепок, сопровождаемый костяным стуком. Явный обморок с ударом рогами об землю.
- Есть кто живой? - гаркнул я в непроглядную тьму, совершенно забыв о том, что могу посмотреть через Сеть.
- Сеть включена, - гулко прозвучало-отозвалось со всех сторон.
На мгновение я страшно пожалел, что у меня нет длинных ушей, которые можно было бы прижать к голове.
"Пароль подтвержден. Доступ к уровню хал открыт. Транспортный модуль активирован"
Глаза у меня медленно, но верно полезли на лоб.
Прямо под ногами вспыхнули трещины. Они множились, змеились и наливались слепящим радужным сиянием. Кое-где в этом многоцветье пролегали черные зигзаги. В конце концов вся бывшая пустыня до самого горизонта, куда ни оглянись, превратилась в огромную паутину.
"Выберите станцию назначения"
- Что? - практически по буквам выговорил я и на всякий случай оглянулся туда, где должны были находиться телохранители. Ну во всяком случае они уже не лежали, а значит это мерещится не только мне.
"Станция отсутствует в базах данных. Повторите запрос"
Да, и с ума поодиночке не сходят, это только гриппом коллективно болеют. Копирайт к цитате прилагается.
"Повторите запрос"
Голос из ниоткуда изменился, теперь это было красивое женское сопрано. Таким обычно предупреждают, мол, до самоликвидации космического корабля осталось пять минут.
- Мир Шолым, - просипел я, прощаясь с остатками разума. - Столица!
"Доступ в столицу заблокирован. Линии переброса закрыты. Выберите иной пункт назначения"
Мысленно я заметался. До сих пор я как-то не удосужился разузнать подробности местной географии, на память приходила только Шаазха, благополучно разваленная выбросом из хазр-доорка, да недоброй памяти Ар Узгин. Вроде еще какое-то там село... Балиха? Не помню. А спрашивать кого-нибудь вслух я не рисковал, опасаясь, что замаячившая надежда на чудесное спасение развеется от неосторожного слова.
- Что ей нужно? - прошелестели у меня над ухом. Кто-то из лысых близнецов подкрался со спины.
О счастье! Значит не только я слышу женский голос! Как бы кто не бравировал своими психозами и общей сумасшедшинкой, но вряд ли кто-то действительно хочет окончить свои дни в казенной рубашке с завязками на спине. Во всяком случае я не хотел.
- Город, - прошипел я так тихо, что сам себя еле услышал. - Любой подходящий. Быстро!
- Кайерка, - без раздумий произнес лысый благодетель.
- Кайерка! - повторил я громко и с выражением.
"Пункт назначения - Кайерка. Подтверждено. Переход открыт"
Темнота разбавилась до лилового тумана, трещины разом погасли и осталась только одна, заманчиво переливающаяся синими искрами. Мне даже не понадобилось оповещать всех и призывать воспользоваться плодами своего труда. Телохранители молча рванули к спасительной трещине, словно не они только что готовились отойти в мир иной, не оставив даже завещания. Ямана и Уршу тащили на руках, а внезапно воскресший Сенно тенью промчался мимо, выдохнув "ты больше не излучашь".
Я традиционно дождался, пока все попрыгают навстречу неизвестности - хотя и очень надеялся, что на этот раз мы попадем куда надо - и поднял руки собираясь прыгать.
"Запомнить последнего пользователя?" - прошелестело мне в спину.
- А? Да! - резко оживился я, чувствуя, что дела становятся все интереснее.
"Подтверждено"
Прямо до загадочной Кайерки нас все-таки не добросило, но мы хотя бы угодили на дорогу, вернее, колею, пролегавшую по симпатичной рощице вроде березовой. Трещина, ведущая в загадочный хал, затянулась секунду спустя после моего появления на плоском камне. Талеон буркнул что-то вроде "так я и думал", после чего откашлялся и потребовал всеобщего внимания.
- Никогда не говорите о том, что видели там, - торжественно произнес он. - Под страхом собственной смерти не говорите.
- Но почему? - восстал я, как уже переживший одну смерть и потому мало чего опасающийся. - Это же... да это же сплошной огромный полигон! Это высочайшие технологии!
- Да, да, да, - утомленно сказал Талеон. - Целый уровень высочайшего искусства. Ты представляешь, что будет, когда сюда рванутся толпы желающих управлять миром?
Я мысленно ухмыльнулся, подальше закапывая воспоминание о прощальных словах Алтты.
- Но с другой стороны, - продолжил я, - если там, в Алтте компьютерная база...
- Там уровень высокого искусства, - с нажимом перебил меня Талеон.
- Нет там искусственный интеллект, - уперся я. - И я требую объяснить, кто его спроектировал.
- Магия это, магия! - почти рявкнул Талеон. - Или как там вы у себя наверху это называете? Тьфу!
- Прежде чем вы подеретесь, дайте мне сказать два слова? - в беседу вклинился Ройна, и при этом у него был такой вид, будто он сейчас бы с радостью придушил нас обоих. - Давайте все-таки дойдем до города, пожрем, выспимся, вымоемся и только потом будем разбираться в терминах? У меня ожог на всю задницу! Я не хочу стоять в лесу и участвовать в диспуте!
Талеон уставился на Маячка как на заговорившее полено, моргнул пару раз и неожиданно зашипел. Маячок тут же выдал ответное шипение, но с тремя добавочными интонациями и гораздо более красивой загогулиной в конце фразы... Да, наверное, фразы. Талеон прищурился и ответил. Причем для такого ответа у него должен был быть раздвоенный язык. Маячок неожиданно покраснел как бурак. Урша, блаженно свернувшийся в какой-то неучтенной луже, гнусно захихикал.
- Гхм, - Талеон встряхнул головой, - то есть... да ну вас, полиглоты хреновы.