Приехав домой, я в первую очередь отправилась в магазин. Завтра вечером должен был приехать Макс, и завтра же у него должно было быть день рождения. Готовилась я к этому с таким энтузиазмом, что просто сама себе поражалась: и откуда во мне столько лицемерия?
Во - первых, торт. Рецепт этого совершенства я нашла в интернете и называлось это чудо Максимка. Так - то, - Максимка для Максимки... Потянуло меня что - то на чудачества. Коржи для этого торта надо было выпекать в казане. Никогда не слышала ничего подобного, но когда попробовала, - осталась довольна сверх меры. Тесто не содержало в себе ничего, кроме яиц, муки и шоколада и должно было быть густым, как сметана. Выливалось все это дело в казан, накрывалось крышкой, и - в духовку. Когда я это сделала, то, честно говоря, приготовилась вытащить чего - то такое вареное - тушеное, сама не знаю, на что похожее. Однако оказалось, что у меня получился отменный бисквит: пышный, пористый, высокий. Прослоив его персиками и сливами, сгущенкой и взбитыми сливками, я приготовилась почивать на лаврах, - такого чуда из - под моих рук еще не выходило.
Отправив торт в холодильник для того, чтобы он отстоялся, заодно еще и основательнее пропитался, я взялась за мясо. О, мясо! Замаринованному по моему рецепту мясу Макс готов был петь дифирамбы! А что, - я не против! Потому что действительно умею готовить его хорошо.
- Колдуй, бабка, колдуй, дед! - приговаривала я, помещая в казан большие и ровные куски свинины, приправляя их для начала головкой лука, корешком петрушки и горошками перца. Позже, уже ближе к концу отваривания, я добавила туда же по щепотке разных трав и кореньев, - аромат по кухне разлился божественный.
Когда готовое мяско остыло, я красиво нарезала его тонкими ломтиками и не удержалась от того, чтобы не съесть все, что оказалось "не кондицией", а попросту, - кривым и порезанным неровно.
М - м - м, божественно! Однако завтра это станет еще вкуснее. Для этого ломтики мяса необходимо было прослоить тонко порезанным репчатым лучком и аджикой. Слой мяса, слой лука, а сверху - аджика. Так несколько раз, а дальше - под гнет, и мариноваться. На ночь - в холодильник. Завтра, когда я подам мясо к столу, серые ломтики уже приобретут красивый красный оттенок, горечь из лука уйдет и своим присутствием он не только обогатит маринад из аджики, но и придаст мяску озорную хрустинку.
Ну что ж, из заготовок оставалась только утка с ананасами, а остальное я могу приготовить и завтра.
Натерев тушку утки солью, перцем и чесноком, я отложила ее в сторонку, а сама приготовила маринад. Для этого взбила в блендере банку ананасов, вылила туда бутылочку соевого соуса, пол стакана красного сухого вина, щепотку имбиря и капельку горчицы. Подумав, добавила еще и карри, а потом залила мою уточку с верхом.
Завтра я выну ее из маринада, слега обсушу полотенцем и, нашпиговав тушку кольцами консервированных ананасов, отправлю запекаться в рукаве. М - м - м, какая же получится нямка! Румяная корочка, нежное мясо, - уточка будет просто таять на языке...
Усталая, но страшно довольная, ближе к ночи я завалилась в постель. Шею ломило, ноги гудели, но гордилась я собой страшно. А уж как доволен будет Макс! Надо будет обязательно сказать ему, что я его люблю.
И пусть не думает, что я отдам его какой - то крашеной кобыле. Пусть даже она и окажется моей самой лучшей подругой... Я вообще ей скоро всю гриву повырываю... Или, на худой конец, копыта пообломаю. Козе этой драной... Или кобыле лохматой? Неважно, парнокопытной, короче...
Кажется, именно с такими вот мыслями я и проваливалась вчера в сон. Потому, наверное, и утром я проснулась в прескверном настроении.
За ночь я нисколько не отдохнула, а к больной шее добавилась еще и спина. И вообще, мне казалось, что я бедная и несчастная, а пожалеть меня некому.
- Вань? - с тоской начала я, набрав номер телефона Ивана.
- А? Привет! Как ты?
- Плохо, как! На работу не хочу...
- Ну и не ходи! Делов - то, как говорит твоя Оторва. - При воспоминании о Ксеньке, лицо мое просветлело. Что я не преминула заметить, поскольку сидела прямо напротив зеркала и, разговаривая с Иваном, старательно выделывала печальную физиономию.
- Да? - высоко подняла я брови, - а как же там ты? Ты же работаешь...
- Да я - то работаю! А от тебя не дождешься! И вообще, тебе не привыкать, - вечно в разъездах.
- Э! - возмутилась я уже натурально. Глаза при этом расширились раза в два, не меньше. - Я вообще - то с заказчиками встречаюсь! И в Ветольске, между прочим, загоралось не очень!
- Ну и в чем тогда проблема? - Иван усмехнулся. - Раз работаешь, значит, имеешь право на отдых. Вот, сиди и отдыхай.
- Да? Ты не против? А то у меня еще сегодня у мужа день рожденья...
- О! Чем не повод? Тем более, не парься. Сиди дома, мужа празднуй.
- Ага. Ладно, тогда. Я завтра, если что, приду. Звони, - добавила я и отключилась. Положив трубку на полочку, я оглядела фронт работ, - сегодня мне предстояла грандиозная уборка.
Если Макс пригласит родителей, то свекровь по - любому явится с лупой. И высмотрит - таки под диванами пыль, а на зеркале разводы. А если, не дай Бог, где - то под потолком в уголочке примостится паутина, все, конец! Жди беды и Армагедона.
- Анастасия, - скажет она, выглядывая на меня поверх очков, - а не пора бы вам прибегнуть к профессиональным услугам?
- Спасибо, - в очередной раз проблею я, - но мне не нравится, когда моих вещей касаются посторонние.
Алевтина Максимовна опять не догадается об истинном смысле этой фразы и, поправив очки, скажет:
- Нет ничего зазорного в том, чтобы воспользоваться услугами домработницы, если самой на дом времени постоянно не хватает. А до твоих вещей ей дела никакого нет. Ее дело - это уборка, а не копание в частной жизни хозяев.
Да - да, моя свекровь искренне не понимает, что домработница - это, прежде всего, человек. Как правило, женщина среднего возраста, еще как интересующаяся всем и вся, а, в первую очередь, частной жизнью хозяев.
В нашем доме живет одна такая домработница. Чудо, а не человек. Не знаю, что конкретно привлекло ее во мне, но уже года два я выступаю в качестве поверенного всех ее историй.
- Настенька, вы не спешите? - осведомляется она, сталкиваясь со мной в подъезде. - Постойте минутку, мне надо вам что - то сказать. Вы не поверите, что я узнала недавно! Кошмар, - таинственно понижала она голос. - Оказывается наш мэр - нетрадиционный, представляете? Об этом я узнала у Светланы Ивановны, - это моя хозяйка, я сейчас у нее работаю. К ней недавно приходила Заплавская, ну, вы знаете, - директриса Дома Пионеров. Так вот она рассказывала, что ее муж (это который хлебозавод выкупил) бросил ее ради Ивановского, ну, этого, нашего избранника, так называемого.
- Да что вы говорите? - проникновенно вглядываясь в ее глаза, со всей серьезностью обычно спрашиваю я. - Это прямо она так сказала? Про своего мужа?
- Да - да, деточка! Я своими ушами слышала. Они с хозяйкой чаевничали, а я рядом была. Тут же, на кухне, вот и услышала...
Что бы, интересно, сказала моя свекровь на такие откровения прислуги? Удивилась бы, наверное, как из ряда вон выходящему. А шкафчик - то с глазками, как говорится...
В общем, полдня я провела в уборке. Не скажу, что у меня было уж слишком грязно, просто понятия о чистоте у нас с Алевтиной Максимовной несколько разнятся. Там, где я считаю возможным обойтись пылесосом, она обязательно сделает влажную уборку. А там, где у меня непременно скопится кипа журналов, она непременно проведет стерильную обработку, а всю макулатуру отправит в мусоропровод.
Закончив с грязным делом, загрузив стиральную машину кое - каким бельем я принялась за праздничный ужин.
Уточку - в духовочку, кальмары - в кипяточек. Сейчас сварю и начиню их рисом. Коричневым. С креветками. Возможно, Алевтина Максимовна сочтет их даже вкусными. По крайней мере, от утки она точно не откажется. Да и мясо в аджике промариновалось на отлично, я попробовала, - объеденье.
На гарнир - картошечку, пюре, Максим его очень любит. Салат - свежие овощи. С оливковым маслом. Так любит Алевтина Максимовна. Ну и немножко бутербродов с черной икрой, - по особым случаям и в умеренных количествах их предпочитает Александр Матвеевич. Ну, и, наверное, можно соленых огурчиков поставить, их люблю я. Хотя Алевтина Максимовна и скажет, опять, что от этого блюда веет духом крестьянства ...
Пока готовила, я время от времени поглядывая на часы и безумно радовалась, что к приезду мужа все успеваю. Поздравив его с утра по телефону, я знала, что он приедет где - то к пяти часам. Сейчас четыре, значит, принять душ и привести себя в порядок время есть.
На всякий случай захватив с собой трубку домашнего телефона, я отправилась в ванную. Включив тепленькую водичку, я встала под щекочущие струйки и улыбнулась, - как же все - таки хорошо, устав и намаявшись, принять такую бодрящую процедуру.
Особенно, если она контрастная, - подумалось мне и я, кряхтя и ахая, занялась переключением воды с просто горячей на просто холодную, а потом - с противно холодной на приятно горячую. Целиком сосредоточившись на своих разнополярных ощущениях, я не сразу услышала трель звонка телефонной трубки.
Выключив воду и наскоро обматываясь полотенцем, я начала выбираться из ванной. Вода капала на пол, безжалостно заливала все, что только что было до блеска отмыто и я, чудом не растянувшись на скользком кафеле, успела все - таки схватить трубку как раз в тот момент,... когда она замолчала.
Не решаясь ответить "але", я на всякий случай поднесла ее к уху.
- Да, мам, - раздался из нее голос Макса. Значит, он уже прилетел! И даже успел пройти в спальню, - вторая трубка была как раз там.
- Сынок, ты уже прилетел? - услышала я голос Алевтины Максимовны и, конечно же, уже собиралась отключиться,... но вместо этого, вдруг, плотно закрыла нижнюю часть трубки ладонью.
- Да, только что зашел...
- Дорогой! У нас для тебя сюрприз. Папа заказал столик в ресторане. На семь часов, ведь ты же успеешь?
- Но, мам, Настя уже что - то приготовила... Я хотел вас к себе позвать...
- Это не обсуждается, дорогой. Папа лично договаривался с директором ресторана. И это наш подарок тебе. Папа обидится, знаешь... И, в конце концов, что твоя Настя вообще может приготовить?
- Я не знаю, это как - то... здесь уже, наверно, все готово... Настя в ванной... Мама, человек готовил, старался... это как - то не очень...
- Там тоже старались! - рявкнула Алевтина Максимовна, - и, между прочим, побольше Анастасии. В общем, сынок, решай сам!... Но мы с отцом будем ждать тебя в Пассаже к семи часам. - Алевтина Максимовна отключилась, и Максим, сказав "черт побери", сделал то же самое. И я сделала так же, только молча.
Взяв тряпку, я опять протерла пол, ополоснула ванну, сняла с себя полотенце и облачилась в любимый халат. Максим подарил мне его на годовщину свадьбы. Поскольку пользовалась я им только для того, чтобы выйти из ванны, выглядел он все еще как новенький. Белый, махровый, он имел забавный капюшон с заячьими ушками.
Натянув сейчас его на голову, я вышла из ванны.
- Ой! А что это за зайчик такой чистенький? - поприветствовал меня муж, когда я влетела в спальню.
- Это я! Твоя жена. Настенька.
- Заяц ты, а не Настенька! Беленький, - обнимая и уткнувшись носом в капюшон, привычно начал перечислять он, - пушистенький, мякенький и тепленький. Сладенький, - развязывая пояс на халате, добавил Макс, - вкусненький... и чистенький!
- Чистенький - уже было! - убрала я его руки и полезла в шифоньер. Там, на верхней полке был приготовлен мой подарок. - Вот! С днем рождения! - на вытянутых руках я поднесла мужу сверток в шелестящей бумаге.
- Спасибо! А что это?
- Ну... посмотри!
- Тяжеленькое, - зашелестел Максим оберткой, - увесистое... Там не кирпич, нет? О! да это же!... Вот это спасибо! Как ты догадалась? Настя, вот это ты молодчина, я тебя люблю! - Максим, зажимая одной рукой книгу, другой потянулся ко мне. Прильнув к нему, я ответила:
- Я тоже люблю тебя, поэтому и догадалась!
Максим начал лихорадочно листать книжку. Это было подарочное издание сборника фраз и фразеологизмов, цитат и афоризмов лучших умов человечества. Лично мне подобные книжки тоже нравились, но Максиму особенно импонировала роскошь оформления. Он без ума от золотистого тиснения букв, от мелованной бумаги и кожаного переплета. Для него было важно не только содержание книги, но и ее нарочито броский внешний вид, а потому с подарком я явно попала в точку.
Оставив мужа любоваться золотыми завитушками, я подошла к зеркалу, чтобы намазаться кремом.
- Что у тебя с настроением? Праздничное? Чувствуешь запах, - у меня уже все готово. Ты кого - нибудь пригласил?
- М - м - м, - оторвался Макс от книги. - А ты уже что - то приготовила?
- А что не должна была?
- Э - э - э, просто родители закали столик в Пассаже...
- Да? Интересно...
- И ждут нас к семи часам...
- Вот как?...
- Насть, - сел Максим возле меня на пол и, обняв колени, уткнулся в них лицом, - ну что ты, в самом деле? Я тоже не знал. Это подарок. Отец сам звонил в ресторан, заказывал столик... как - то нехорошо получится, если мы не пойдем...
- Ну да...
- Ну, хочешь, правда, не пойдем? Останемся, побудем дома?
- Да нет, почему не пойдем? Это же подарок. Так нельзя.
- Серьезно? - поднял он голову, - ты не против?
- А с чего бы мне быть против? - обхватив его лицо руками, улыбнулась я. - Это твой праздник и ты волен праздновать его так, как тебе хочется.
- Больше всего на свете мне хочется побыть с тобой вдвоем, - поцеловал он мои ладони. - Но ты же знаешь маму? Обидится еще.
- Не обидится, - щелкнула я его по кончику носа. - Мы не станем обижать твою маму. Это... как - то нехорошо...
Максим встал, чмокнул меня в щеку и, стягивая на ходу брюки, сказал:
- Тогда я быстренько в душ и собираемся. Времени не так уж много. Ты успеешь?
- Угу.
- Тогда я пошел, - уже выходя из комнаты, пробормотал Макс.
Убрав с кровати брюки, подобрав с пола носки и рубашку, я прошла в кухню.
Источая божественные ароматы, в духовке шкварчала уточка, готовиться ей надо было еще пару часиков. Чтобы протомилась, прожарилась она на медленном огне; и чтобы долго - долго, как в русской печке; и чтобы пропиталась она при этом всеми пряностями и ароматами. И чтобы стала она в итоге вкусной - вкусной, да что там вкусной - божественной по ощущениям... и сверхъестественной по содержанию.
Достав мусорную корзину, я вложила в нее сразу три плотных пакета. Открыла духовку, достала форму с уткой и вывалила ее в корзину. Постояла немного, - нет, кажется, ничего, - рукав не порвался, жир с утки не пролился и мусорные пакеты не проплавились.
Открыла холодильник. На блюде, выложенными листьями салата, возвышалась горка кальмаров, фаршированных креветками с рисом. Красиво. Вкусно. В корзину.
Мясо. Его любимое маринованное мясо... Туда же.
Тортик! Какой он все - таки получился красивый. Я надеялась что и вкусный... До свиданья...
А больше я ничего не приготовила. Бутерброды не намазала, салатик не накрошила, пюре не сварила и огурчики не открыла. Хотела, чтобы свеженькое... чтобы непосредственно к столу...
Плотно завязав мешки, я крепко зажала их в кулак и, выйдя из квартиры, подошла к мусоропроводу. Открыла крышку, разжала пальцы...
- С днем рождения, - проглотив комок в горле, прошептала я и, поднявшись в квартиру, пошла собираться в Пассаж.