Жили-были в одном лесу грибы. Всё как полагается: под осинами - подосиновики-красноголовики, под берёзами - подберёзовики, в соснячке маслята, на пеньках опята. Мухоморы иногда попадались, как без них. А уж всяких груздей, рыжиков, лисичек, сыроежек и прочих сморчков - без счёту.
Хорошо жили, дружно: в гости друг к другу ходили, слизней да червяков всем миром отгоняли, сообща дела делали. А если что не ладилось, шли в самое сердце леса, на укромную поляну. Там белые грибы росли - старые, мудрые. Все их привыкли слушаться и совета спрашивать.
Долго ли, коротко ли, да только выдалось как-то лето засушливое, осень гнилая, зима суровая, а за ней снова жара. Всем грибам несладко пришлось, а белым - пуще всех. Мало их осталось, да и те старые, трухлявые. Кого черви изнутри съели, кто сам засох. Глядишь, только один белый и уцелел.
Вот собрались к нему от всех грибов представители за советом: как засуху пережить, до дождей грибных дотянуть. А белый гриб им вместо совета: я, мол, стар, я червив, живите сами по себе, а меня в покое оставьте. Шляпкой накрылся, да и отвернулся.
Оторопели грибы. Как же так? Сколько лес стоит, никогда такого не было. Стали думать, как дальше жить.
- Теперь, стало быть, мы самые белые! - сказали подберёзовики, - Будем теперь главными, а вы все нас будете слушаться.
- Да с чего это? - возмутились подосиновики, - Мы и покрепче вас, и черви в нас реже заводятся. Нам и быть главными.
- А нас зато много и плодимся мы побыстрее вашего, - закричали опята, - большинству виднее! Мы главными будем!
Так и не договорились. Решили - пусть каждый своим умом живёт, как может спасается.
Был лес общий - стал поделенный. Подберёзовики в березняке, красноголовики - в осиннике, маслята - в соснячке на опушке, грузди в ельнике.
Да только разве живой лес так просто делится? Вот ручей: в ельнике начинается, по сосняку петляет, через березняк протекает, в осиннике в болотце впадает. Чей ручей, кому воду пить? Вот корни древесные - далеко под землёй тянутся, границ не признают, а по корням - грибница, что все грибы воедино связывает. Вот в березняке осинка прижилась, а в осиннике - берёзка. Кому под ними расти?
Нашлись среди подберёзовиков горячие головы (в смысле, шляпки) - подговорили бобров ручей запрудить. Болотце пересыхать начало - стало плохо подосиновикам. Начали подосиновики подберёзовикам грибницу рвать да рубить, через границу не пускать, из осинника гнать - стало плохо подберёзовикам. К маслятам на опушку червяки с луга поползли. Просят маслята помощи - да никто не отзывается, все своими проблемами заняты. Опята на пнях повылезли - кто в березняке, кто в осиннике. Раньше со всеми нормально уживались, а тут вдруг началось: "Березняк для подберёзовиков!" "Опята - вон из осинника!" Шум да дрязги. Грузди в ельнике окопались, лапником отгородились, к себе никого не пускают, а сами в березняк всё время прорасти пытаются - с подберёзовиками чуть не до драки. Сморчки и вовсе вид делают, что по грибному не разговаривают - очень уж им хочется думать, что они совсем и не грибы, а с огорода овощи, типа спаржи.
Стали грибы порознь хиреть да чахнуть. Черви их едят, засуха гнетёт, соседи последние соки вытянуть норовят - а ведь когда-то выручали друг друга, последним делились. Только поганкам хорошо: разрастайся как хочешь, никто отпора не даст - всяк за свою шляпку держится. Да ещё шампиньоны иноземные невесть откуда высадились - с виду тоже поганки поганками, только говорят не по-нашему. Чуть где землица пожирнее - там их и ищи.
Долго ли, коротко ли - кончилась засуха. Прошли грибные дожди, а за ними и грибники пожаловали. Походили, поискали - удивились: всегда был лес грибной, урожайный, а тут - одни поганки да синявки. Только на центральной поляне давно засохший белый торчит, да и тот - червивый.