Дядя Володя - мой сосед. Мы живём на одной лестничной площадке - дверь в дверь. Помню его в форме прапорщика - когда я был подростком. "Маленький генерал-лейтенант". Внешность у дяди Володи и сейчас, на пенсии, генеральская: усы, выправка, живот. Работает он у нас в институте - охранником. По знакомству - я устраивал.
На работу добираемся вместе - только я каждый день, а дядя Володя - сутки через двое. И обратно иногда вместе - потом что он ещё разнорабочим подрабатывает. На полставки.
Ездить с дядей Володей хорошо. Потому что всё время приходит тридцать второй. Такой уж у нас район: на отшибе, за болотом. Только самолётом можно долететь. В смысле, тридцать вторым трамваем. А он ходит нечасто. Да и нерегулярно, без особого расписания. Ждать - замучаешься. Но не тогда, когда на остановке дядя Володя.
Я его спрашиваю:
- Дядь Володь, какой там идёт?
Он вглядится - далеко ещё, номера не рассмотреть - и говорит:
- Наш.
Подходит - и точно, наш. Тридцать второй.
И так каждый раз. Ни осечки. В какое время ни выйди.
Вот я как-то раз и пристал:
- Дядь Володь, в чём секрет?
Он вдаль глянул - не идёт ли трамвай. Потом на меня посмотрел. Подумал.
- Сам не знаю, - говорит. - В желании, наверное. Я, когда трамвай подходит, на номер смотрю. И всегда представляю, что тридцать второй.
Тут трамвай показался. Номер не разглядеть - только, кажется, цифра одна. Пятый или седьмой - здесь другие с короткими номерами не ходят. Дядя Володя глядит - даже прищурился. Нет, две цифры - вроде, двадцать какой-то. Нет, не двадцать - точно, тридцать второй!
Дядя Володя - к двери, а я его за рукав. Взыграло. Зря я, что ли, научный сотрудник?
- Дядь Володь, а сможете - ещё раз?
- Не знаю. Не пробовал. Нужды не было.
- Слушайте, давайте попробуем? Ну пожалуйста!
Посмотрел он на меня, конечно, как на придурка. Но на остановке остался. Время было: домой ехали.
Второй трамвай почти сразу пришёл. Тридцать второй.
Я говорю:
- Давайте ещё!
Тут дядя Володя сказал, что меня вместо института в армию надо было отдавать. Чтобы глупостями не занимался. Может, уже был бы прапорщиком. И вообще - сам, мол, попробуй, раз такой умный.
- И попробую, - говорю. - Что, просто на номер смотреть?
- Не просто, а... как тебе объяснить-то... будто рисуешь его, этот номер. Сначала как бы слегка, потом всё яснее. Ну, понял?
Ждали изрядно. Ещё немного - дядя Володя бы меня насквозь проворчал. Трамвай спас - мелкая красная букашка в конце улицы, на пригорке. Я на неё так уставился - бабки на остановке шарахнулись. Глаза выпучил. А дядя Володя к трамваю спиной повернулся. Принципиально. И для чистоты эксперимента. Зря, что ли, при науке работает - пусть и охранником.
Зрение у меня, конечно, не идеальное. Очки дома лежат - телевизор смотреть. Номер за километр не увижу. Но знаю - он есть.
"Тридцать второй. Тридцать второй. Тридцать второй" - про себя. Вот уже что-то видно. Как он там говорил: рисовать? Что за чёрт - одна цифра! Семёрка!
Трамвай подошёл. Я сконфузился.
- Будем попутку ловить? Или ждать?
Трамвай открыл двери.
- Ехать будем, - сказал дядя Володя решительно.
"По тридцать второму. Движение по Космонавтов закрыто. Вагон следует по тридцать второму маршруту", - объявили динамики.
- По тридцать второму! - подтвердила кондукторша.
Стоя на задней площадке, я спросил тихонечко:
- Дядь Володя, а вы не пробовали... ну, с чем-то другим? Если, допустим, биржевые котировки...
- Не собираюсь, и не проси. Не понимаю я в них. А ну как наворочу?
Ещё подумав, неохотно добавил:
- Да и не получится. В "Спортлото", по молодости, пробовал. И ещё в лотерею. "Спринт" - помнишь такую?
- И как?
- Без выигрыша.
Дядя Володя отвернулся к стеклу и замолчал, давая понять: тема исчерпана.
На другой день, и в прочие дни, кроме как во время футбольных чемпионатов, говорили мы исключительно о рыбалке.
И всегда, по первому зову, являлся к остановке наш верный тридцать второй.