Мое лето, вернее, та часть из него, которая достойна описания, началась в июле месяце, девятого числа, около десяти часов утра. Однако прежде чем рассказать о событиях, которые взбудоражили мою жизнь, начну с самого начала лета, а именно с конца экзаменов.
1. Дзержинск.
Более-менее прилично сдав экзамены, я поехал на свою Родину - в Дзержинск. Там было много занятий: целый день мы с братом валяли дурака и искали Макара с телятами среди улиц города. Макара мы нашли, это оказался дородный мужчина лет 55, с выеденным от оспы лицом, вечно веселый и добродушный. На вопрос: "Где же телята?" он отвечал, что продал их Иуде, чтобы тот не расстраивался, а занялся делом. Мы сказали, что он богохульник, и пошли по домам. В общем, спланированные две недели в городе летели быстро и весело: мы знакомились с новыми ребятами, мальчиков били, девочек приглашали погулять; ездили на трамваях, спрыгивая, когда слышали вдруг мигалку... Когда нам надоедало веселье, мы шли домой пить кофе и играть на компьютере. Время летело, и оно прилетело. Мне пора было ехать в деревню. Но все это было не важно... Я еще не знал, что меня ждет впереди...
2. Деревня.
Деревня была похожа на Дзержинск своими удручающими возможностями полезных занятий. Мои бывшие друзья, с которыми мы вместе познавали мир в счастливые годы детства, курили план и нюхали дешевый клей в гараже. Меня это немного расстроило, потому что я надеялся встретить там друзей, а встретил лишь тень прошлых приятелей... Но в общем, все было ничего. Мой дедушка иногда доверял мне поводить машину. Машина была хорошая, но старая. Я считал и считаю, что скорости меньше 100 не существует, даже на поворотах, поэтому трогался на 5 скорости, хотя в большинстве не из идейных соображений, а потому что не мог запомнить, куда надо поворачивать ручку: вправо и вверх, или влево и вниз... Иногда мне хотелось пускать "Ракету", и я смело ставил рычаг на букву "R", но машина вела себя довольно странно, и я понял, что, возможно, ракеты запрещены законом, а потому недоступны. Повороты проходил, путая две правые педали. За это дедушка на меня орал, но не сильно. Сильно он орал, когда я боролся с кочками: я думал, что я очень умный, поэтому могу их перехитрить, но кочки, видимо, думали иначе, или вообще ничего не думали, в общем, в нашей битве выиграли скорее они, а не я.
Я съездил к своему дальнему родственнику, с которым любил играть в преферанс. В этот раз дедушкин ор зашкалил все доступные измерения: я проиграл машину. Как бы ни было мне грустно, машину пришлось отдать - карточный долг священный... Папа купил мне новую в магазине детских игрушек, и, довольный, я поехал обратно в город.
3. Папа.
В городе я встретил моего папу. Папу я любил за цинизм и проницательный ум. Мы с ним долго говорили, затем я съездил с ним по делам, к депутатам в Нижегородскую Думу. Депутаты были почти все "блатные", и мне приходилось долго думать, прежде чем перевести папе их речи "по фене"... А речь их, пусть даже и облеченная в сложные формы, сводилась к тому, что они крутые и хотят много денег просто так. Еще мы с папой разговаривали про наркотики, и он мне доказал, что приготовить лизергиновую кислоту в домашних условиях - очень сложное занятие. Так я отказался от одного из своих величайших проектов... Но это все было не важно... Итак, в июле, девятого числа...
4. Волшебный росток.
А в июле девятого числа я шел к своему брату, с коим, давно, между прочим, не виделся. И по пути мое внимание привлекла одна серьезная вещь. Точнее, не вещь, а растение. Что именно было в этом растении серьезного, сразу я не понял. Но понял, что это растение было похоже на корень мандрагоры и вполне мого сказать мне что-нибудь плохое, но, поскольку растение героически молчало, я понял, что это не корень мандрагоры и, долго не думая, запихнул растение себе в рот. Растение оказалось не очень вкусным, песок хрустел на зубах, земля забивалась в горло. Прохожие, проходя мимо меня(извините за каламбур), крестились. Но я стойко доел растение. И ожидал расплаты. Расплаты за любопытство. Странно получилось, но вот бывает ждешь чего-то, а его нет и нет, а иногда - ждешь, и оно сразу же приходит. Это один из вторых случаев.
5. Расплата за любопытство.
Я вдруг ощутил, что не могу двигаться. Мои ноги онемели, мои руки не хотели меня слушаться. Мой мозг, казалось, был размягчен, будто вата. Я боялся, что он растечется, и поднимал руки, чтобы собрать его. Но руки предательски не поднимались и, наоборот, висели, как сосиски. Ноги начали расползаться, будто хотели посадить меня на шпагат. Внезапно я понял, что я съел что-то не то... Вспомнив разговор про ЛСД с папой, я понял, что в корешке было что-то оттуда... Я упал. Мне не хотелось ничего. Мне было очень, очень страшно. Я хотел провалиться сквозь землю, хотел уйти отсюда, покинуть это ничтожное тело, выйти из него, из этого жалкого убежища порока! Но тело не хотело меня отпускать, и я продолжал лежать и пускать слюни под себя. Нашел-таки силы забраться под кусты и выгнать оттуда алкоголиков, которые мастерили что-то вроде "вечного двигателя". Я хотел им сказать, что его не существует, но они поняли мое мычание по-другому, и разошлись. Итак, у меня появилась куча свободного времени для осознания самого себя и своего места в мире. Я просил ЕГО рассказать мне что-нибудь важное, и ОН рассказал. Передо мной промелькали несколько сюжетов, каждый из которых занимал не более секунды в моей памяти, однако, казалось, проходила целая вечность. Вот они, эти сюжеты.
6. Маски.
Театр. В театре много, очень много людей. Они связаны сценой. Одни играют, другие смотрят. Все хлопают. Кто-то играет плохо, кто-то хорошо. Но это неважно. Всё. Неважно. Они носят маски. Маски, грустные и веселые маски. В конце спектакля актеры идут домой и отдыхают. А маски остаются лежать в гримерке, запотевшие и никому не нужные. Представьте. Уютный, хороший дом у актеров. Старая, сгнившая наполовину гримерка у масок. Жена, дети, близкие у актеров. Одиночество и вечность впереди у масок. Ужас охватил меня, когда я почувствовал их всем своим нутром, всеми изгибами моей души. Эти маски - они не хотели быть такими! Грустная маска. Какой изверг, Ирод умудрился нарисовать ей кривую вниз полоску??? Она хочет быть веселой, вы разве не видите? А веселая маска меланхолична, она занята познанием себя, она не хочет улыбаться все время! Вы не понимаете? Неважно. Первый сюжет закончился. Надеюсь, он был смешным.
7. Мастер и Маргарита.
Мастер сидел у окна, за столом, и писал что-то о тайне жизни. Он черкал своим карандашом вдоль и поперек, разрывая мысли, уничтожая следы, убивая надежду, свою надежду. И вновь ее возрождал, создавал более крепкие связи, более основательные, могучие фразы, более сильные идеи и замыслы. В разгар работы в окно влетела Маргарита. "Пойдем со мной? Люцифер зовет нас на бал!" - пропела она. "Нет, я занят", - сказал Мастер. Маргарита хмыкнула и улетела. По пути ее догнал хитрый бес. А Мастер больше ее никогда не увидел. А я стоял и плакал. Почему? Вам этого не понять. Но и это неважно. Этот сюжет тоже был смешным, надеюсь...
8. Убийца.
Он сидел у окна и курил. Зачем? Я не знаю. Может быть, он был очень зол и снимал стресс слабейшим из наркотиков? Может быть, у него была депрессия? А может быть, он просто много курил и был зависимым от сигарет? Я не знаю. И никто не знает. Да это и не важно. Важно то, что в 12 часов ночи на проспекте Дзержинского прекратило свою жизнь еще одно существо, и он был ответственным за это. Вот что его волновало. Хотя, как я думаю, это не важно. Одним человеком больше, одним - меньше. Чего стоит одна, всего лишь одна-единственная жизнь? Бог судит и казнит как хочет. Сатана играет с нами, как с игрушками. А Убийца тоже хотел поиграть. Но его почему-то мучает совесть. Почему? Не поймете. Будете говорить общие фразы, но не поймете! Не поймете! Никогда!
9. Любовь.
Мы сидим с ней на берегу реки. Я обнимаю ее. Она прячет голову в руках. Она не будет моей! Никогда! О, Диавол! И это - моя жизнь! Мы не говорим друг другу ничего. Все уже сказано. Она тихонько всхлипывает, я поджигаю очередную сигарету. Начинается дождь. Она дрожит от него. Я говорю ей : "иди домой, тебе холодно". Она плачет. Она не хочет уходить. Это же все, все в последний раз! Все! Вся жизнь! Ведь это и было жизнью! Я повторяю свои слова. Она встает и уходит. Я достаю пистолет и стреляю в висок. Мне стало смешно, когда я вспомнил это, сидя дома на диване. Странно, что тогда мне смешно не было. Очень, очень странно.
10. Старость.
Матвею было 120 лет. Он ел, пил, спал. Больше он ничего не сделал. А вот Кудрину поменьше. Он тоже ел, пил, спал, занимался сексом. Ах, да, у него есть еще одно хобби - разрушение Страны. А больше у него ничего нет. Вы знаете, я бы не хотел быть на его месте. Я бы хотел создать. Думаю, хотя бы за одно это желание я достоин ада...
11. Дочка Князя.
Она была очень умна. Она была очень красива. Она была Его дочерью. Мы сидели с ней около горной реки и говорили о жизни. Я спрашивал у нее, она отвечала. Жаль, видение было только секунду, я не успел запомнить почти ни одного ответа, но все-таки... Я спросил: "Почему человек такой злой? Почему он предпочитает зло добру, разрушение созиданию? Почему век его проходит в войнах и в напряжении, а не в мире и благополучии?" Она подумала и сказала: "Треклятый создал нас по образу и подобию своему." Я спросил: "А для кого Он создал нас?" Она промолчала и улыбнулась. Вы поняли? Никому не говорите это. Даже себе...
12. Разговор с Князем.
Он сидел на высоком троне, сделанном из кости человека, и пил вино из чаши в форме черепа. Я появился перед Ним. Он начал мне говорить. О Величии, о Могуществе, о Власти над ВСЕМ МИРОМ. Понимаете, ВСЕМ МИРОМ??? Он мог дать это мне. Но я не взял. Не потому, что брезговал Его дарами. Не потому, что не признавал ЕГО ВЕЛИЧИЯ. Просто я видел в Его Величии деффект. Он не способен на то, на что способен я. Он - лишь груда Силы. Он способен разрушать, но не способен создать. Ничего. Понимаете? НИ-ЧЕ-ГО! Я отказался. Может, зря? А это уже был мой выбор...
13. Разговор с Богом.
Бог был просто светом. Лучом, который греет своим теплом весь мир... Но я знал его сущность. И мне она не нравилась. Я спросил его: "зачем?" И он ответил: "потому что Я так хочу" И я спросил его: "ты любишь меня?" И он ответил: "да". Мне стало грустно. Я не понимаю, как можно любить созданного. И, быть может, никогда не пойму. Я сказал ему: "я хочу идти один". Он сказал: "иди". Я сказал: "ты будешь скучать?" И он ответил: "да". Я хотел многое Ему рассказать. Я хотел о многом Его спросить. Но тогда не нашел слов. Просто не нашел слов. Он смотрел на меня с нежностью, с любовью, и я понял, что я хочу жить. Пока - но хочу...
14. Последняя
Я просто не хотел, чтобы оставалось 13 глав - плохой знак. Я написал 14-ую. Смейтесь, это все был юмор. Смейтесь надо мной, ибо из всех ныне живущих я более всего достоин смеха. Да и это все не важно. Я знаю, что получу двойку за содержание и тройку за грамматику. Но это все не важно. Я знаю, что я снова съем этот запретный плод - теперь уже наяву - и предстану пред Ними. И я хочу, чтобы Он меня отпустил. Все, теперь все.
/* 2009, был молодым и глупым, относиться к тексту - соответствующим образом. */