|
|
||
Одинокий выстрел.
В Черном трутне собралась толпа народу, как всегда под вечер, и все бы ничего, если бы не заезжая компания черных эльфов. Эти не высокие темнокожие лентяи всегда наряжались как уродливая принцесса на выданье, ну а с револьверами на ремнях, они были хуже тифа в голодное время. Я никогда не был расистом, но к черным отношусь с презрением. В свое время я потрепал себе нервы об ребра некоторых из них, пытаясь навести порядок в одном маленьком городке.
Сейчас я просто отдыхал, иногда вылавливая типов с плохой репутацией перед законом. Судьи были благодарны мне, щедро выплачивали вознаграждения и приглашали заходить еще. От приглашений я никогда не отказывался, и время от времени заходил, всегда с гостинцем. Месяц назад я пристрелил одного синешлепа, так у нас называли аркейнов, голубых гигантов. Тот в одиночку грабил банковские дилижансы. И теперь я мог безвылазно сидеть в бадье с горячей водой, пуская пузыри в такт гимна Соединенных Рас Аскении.
Лошадиный эликсир был лучшим пивом в салуне, и к поэзии не располагал, но представители самых различных рас, от орков до фей, горланили что то про горячую Шерри, с чувством вставляя эпитеты, каждый на своем языке. В шумном зале, клубы дыма плавали между столами, поднимаясь под потолок. Пара гномов угорели от дыма, и мирно посапывали прямо за столом. Они всегда были слишком чувствительны к сигаретному дыму. Компания залетных фей, почтовых курьеров, весело щебетала над очередным кувшином, с нашей маман, хозяйкой заведения, тоже феей. В общем, было весело.
Только люди, я не понимаю почему, наш салун стороной обходят. Я ведь сижу и ничего. Правда не даром, маман мне за порядок платит. И живу я тут, на втором этаже.
С того момента как четверка темных эльфов, села за стол, завсегдаи украдкой посматривают на меня, видимо в ожидании потасовки. Но я не обращаю на них внимания. Эльфы пока ничего плохого не сделали, пьют себе как все остальные, и дай бог упьются совсем, тихо и спокойно.
Я тщетно пытался сделать вид, что пиво мне нравится, когда вошел мой старый знакомый, Шырь, хобгоблин с родословной грамотой. Выглядел он, скажем, не очень, огромный как паровоз, большой даже рядом с сородичами, с не шибко умными маленькими глазенками, и торчащими в стороны острыми ушами. Однако в глубине маленькой головы прятался довольно живой ум. Да что там, парень ворочал цифрами как глыбами. Работая в основном на рудниках, он не внушал уважения. Хозяева вечно пытались его обсчитать, рассчитывая на непробиваемую тупость хобгоблинов, и попадали впросак. Премиальные покрывали моральный ущерб с избытком, кататься в инвалидном кресле никому не хотелось.
Он обвел зал взглядом, приметив новичков черных, нахмурился и пошел напролом в мою сторону, сдвигая по пути не очень расторопных. Улыбался он во весь свой зубастый рот. Значит, его опять прогнали с работы. Вечно он влезал во всякие глупости. Обычно он был само добродушие, мог взять яйцо в руку и не раздавить, хоть, как правило, делал наоборот. Вместе с тем вспыльчив был без меры, запросто ломал позвоночник, а после умолял простить. Неуравновешенный тип. Хотя чего можно ожидать от гоблина не получившего нормальное воспитание.
--- Привет, Шырь. Чего это ты так рано приплелся?
--- Да так. Меня уволили, не сработался с двумя типами. Хозяин, ты его знаешь, недавно у нас, старый мистер Рупий, сказал, что я не соблюдаю технику безопасности.
--- Применительно к двум типам, так?
Шырь фальшиво засмущался и почесал затылок. Двое бедняг, наверняка забинтованные, уже были по пути к доктору. Я его не винил, дураки наверное постоянно смеялись над ним, и получили свое. А силу Шырь рассчитывать не умел. У каждого из нас свои недостатки.
--- Ну, раз ты безработный, садись, я угощаю.
Бармен, брауни, сразу поставил огромную трехлитровую кружку с пивом. Довольный Шырь сделал глоток и кружка опустела на четверть. Я тут же пожалел о своих словах. Такими темпами он меня без гроша оставит. Шырь кивнул в сторону эльфов:
--- Видел ?
Я рассеяно, с напускным спокойствием, кивнул:
--- Видел, эти типы тут уже давно сидят. Не переживай, обойдется, я вот не переживаю.
--- А стоило бы. Знаю я эту шайку. За них объявлена награда, там, далеко на севере. Сначала были охотники на деньги, а потом быстро перевелись. Статистика - наука полезная для жизни. Там, на севере, они пошумели малость, ограбили банк и хлопнули шерифа. По пути грабанули поезд. Шериф с тобой еще не разговаривал?
--- Не-а. У него перепой, тещу хоронил.
Шырь хохотнул, с потолка посыпалась сажа.
--- Везет некоторым.
--- Не знаю, не пробовал. Я урожденный холостяк. Да и про миссис Хатриг я вроде ничего не слышал.
Его кружка опустела, и довольный брауни налил новую. Я с сожалением смотрел на бармена. Тот подмигнул мне, ухмыляясь свой беззубой улыбкой. Тоже мне нашли Ротхильда, пропойцы.
--- А ее и нету. Ты знаешь, в наших краях трудно найти пару, нужно ехать в большой город. А про этих в углу, если останутся, он еще поговорит, но ты не бойся, можешь на меня рассчитывать, если что.
Он аккуратно приподнял полу своей куртки, и я с удивлением увидел винчестер. Со срезанным прикладом, сорок четвертого калибра, это была убийственная железяка. Большая для кого удобно, только не для Шыря. Видел я однажды как он управляется с ней, будто всю жизнь и делал что стрелял.
Я не очень успокоился. Шырь начнет пальбу по малейшему признаку беспорядка, и без оного. Хорошо если пострадают только мебель и посуда, но боюсь этим не кончится. Полетят яйца, в смысле головы.
--- Знаешь, Джеки, я слышал к нам кто то завтра приедет. Какие то гастроли. Это что, связано с желудком, да? Кормить нас будут, или как?
Издевался, ей богу издевался. Строил простачка. Или меня поверял? Я по столицам не ездил, но кое что знаю. Я посмотрел на Шыря и не понял до конца, смеется он или серьезно не слышал про театр.
--- Шырь, ты и вправду не знаешь что такое гастроли, или притворяешься?
--- Откуда. Я все больше по камням мастер, читать и писать не наученный.
Он на меня намекал, обиделся что ли.
--- Нет, Шырь, кормить нас не будут, не надейся. Это театральная труппа у нас будет. Может, прольют на тебя темного свет искусства.
--- Трупа, говоришь. Совсем хреново, значится. Скажи шерифу, пусть не впускает их в город. У нас тут своих трупов некуда девать.
--- Дурак ты, Шырь.
Мы еще поболтали немного. Шырь, большой любитель посплетничать, рассказал мне последние новости нашего городка. Я не разносчик сплетен, и хоть я постоянно нахожусь в городе, я знаю очень мало.
Рассказал о том что миссис Коули, женщина в летах, жена банкира, переспала с каким то франтом, и довольная жизнью спокойно уснула. Проснувшись утром , открыла глаза и обнаружила рядом с собой в постели мимика, по другому переверта. Бедная женщина перепугалась до смерти, ясное дело. Крику было столько, что говорят пришлось заменять стекла в доме. Не очень интеллигентная, скажем мягко, женщина чуть не сожгла весь дом, пытаясь выгнать его из спальни.
Еще на днях один вампир, упившись до золотых драконов, не совладал с восходящим потоком воздуха над салуном и врезался в нужник. У бармена как раз случился легкий запор на несколько дней, и бедняга очень страдал. В тот момент он как раз был на месте аварии. Запор моментально прошел, но пропустил нормальную фазу здоровья, тут же превратился в понос. А на крик сбежалась толпа, вся не в трезвом виде, и с энтузиазмом принялась гонять вампира. Так они, сбиваясь и падая на поворотах, пробегали довольно долго, по пути проклиная брауни по причине нестерпимой вони. Потом, кто то немного протрезвев, хлопнул вампира, загнав девять грамм серебра тому в сердце.
Вокруг нас с Штырем собралась большая компания, ржущих, хихикавших, хрюкавших и квакавших созданий. Шнырь умел рассказывать, и многие были готовы слушать его байки сутки напролет. Именно поэтому я никогда не понимал людей сторонившихся общества чужих. В такой компании все смеялись над всеми и не думая обижаться.
Чей то грязный зеленый палец проплыл у меня над плечом и указал на противоположную сторону зала. Похоже я прозевал момент, когда должен был отрабатывать свои кровные. Черные эльфы не удержались перед соблазном и разобрали на доски не разбирающийся стол. На полу получилась не большая кучка палочек, кои разлетались в разные стороны и особливо в сторону квартета фей. Можно, я думаю, понять что мое настроение от этого не улучшилось. Видимо понять это можно было по моему лицу, потому что Шырь посмотрев на меня, проследил мой взгляд и нахмурился. Брови у него при этом заехали одна на другую, а уши поднялись торчком. Кто то, кто не знает Шыря, может посмеется над подобной мимикой, но мне было не до смеха. Если я сам по себе могу уладить дело полюбовно, то с ним шансы на какой либо сентиментализм пропадали совсем.
Маман, сидящая на люстре, грозно смотрела на меня. Могла бы этого не делать, я сам прекрасно понимаю свою промашку. Но она любит давить на мое чувство вины, как и все остальные впрочем тоже. Голоса вокруг меня стихли и я находился в центре полного штиля. Даже карлик, вечный бормотун, не умолкавший при моей памяти ни разу, смолк. Все поняли ,что кто то сейчас получит по шее, только надеюсь это буду не я.
Я медленно встал и направился к эльфам. Все расступались передо мной, будто я Иисус Христос, явился вторично. Позади меня доски стонали от шагов Шыря. Он считает что помогает мне. Боже упаси меня еще от одного такого помощника.
Я сглотнул в надежде что никто этого не заметил. Остановился я в шаге от обломков стола, тихо кашлянул. Посмотрел на каждого из нарушителей порядка, которые видимо не совсем понимали что происходит. Шырь, сзади, зафыркал как кот. Он все время говорил мне, что вежливость несовместима с жизнью, и влечет за собой язву желудка. Не стоит, - слышал я, - тратить нервы на каждого встречного - поперечного. Лучше сразу ткнуть дубинкой в зубы, без вежливого предупреждения.
Не знаю, может он и прав, но я всегда старался держать осанку. По моему, люди больше тебя уважают и слушают, если видят твое уважение к ним.
Вся пятерка обернулась. Они с любопытством посмотрели на меня. Их большие темные как и кожа глаза пробежали по мне и уставились на гоблина. От этого их ухмылки стали еще шире. Они не знали Шыря. Можно сказать им не повезло. Я просто слышал как кожа на его лице расходится в улыбке. У него между прочим зубов там в два раза больше чем у меня, а я всегда хвастался здоровыми зубами. Просто мне их никто не выбивал. Все кто пытались мертвы.
Мелодичный женский голос прозвучал прямо рядом со мной. Оказывается среди них была девушка. Я не знаю сколько лет ей. С эльфами, с их долголетием, я постоянно ошибался, но выглядела она очень молодой.
--- Да, ты прав. Мы хотим еще пива, только не разбавленного. Большой кувшин.
Теперь фыркнула маман. Если так дальше пойдет, то скоро это место превратится в сборище котов, фыркающих друг на друга. Пора прекращать веселье.
--- Нет, мисс. Я не официант. Я представляю здесь закон. Помощник шерифа, Джек из Найло. Боюсь, мисс, вы немного увлеклись с весельем и игрой в конструктор. Вы понимаете меня, мисс?
Я смотрел на всех сразу. Эльфы не предсказуемы, тем более черные. Они могли спокойно спорить с тобой по поводу жаркого лета, а через секунду выхватить пистолет, и ты понимаешь что день неисправимо испорчен.
Самые осторожные потихоньку, без лишнего шума, выползали на улицу. Я их не виню, с удовольствием сделал бы тоже самое, но не могу. Краем глаза я уловил движение сбоку. Тот самый зеленый жук пристроился справа от меня. Выглядел он как огромный муравей, только в шляпе и с поясом. Уж не знаю как пояс с револьверами удерживался на нем, вроде бы не на чем, но три пистолета в кобурах внушали уважение.
--- Не очень, вообще то. Звезды я на тебе не вижу, да и людям в этом здесь не место.
--- Во первых, звезды я не ношу, меня и так все знают. Во вторых...
Шырь не дал договорить. Не очень вежливо с его стороны, зато очень громко:
--- Вам бы уйти из города... пока можете.
В следующую секунду воздух взорвался движением. Мой кольт сам выпрыгнул из кобуры, и лег мне в руку. Автоматическое знакомое с детства движение протекало само по себе. Оно оттачивалось годами, из него убиралось все лишнее, и я уже не контролировал свою руку. В этот единственный опасный момент, я полагался на опыт.
Слева поднялся ствол винчестера. Шырь не зевал, и говоря о прикрытии, именно это он и имел в виду. Справа щелкнули бойки муравья переростка. Пять стволов. Мы перекрыли всех черных.
Кто то всхлипнул, кто то свалился со стула, кто то сдержал готовый вырваться крик. Тишина наступила такая что любой мертвяк в гробу позавидует.
Черные сидели с ладонями на рукоятях пистолетов. Они их даже вытащить не успели. Только один направил свой смитт на меня, и теперь смотрел то на нас, то на своих. Кроме того он единственный, кто выглядел испуганно. Все остальные даже не стерли ухмылки с лица.
Они не боялись, спокойно смотрели в черные дыры стволов, и если бы меня кто то спросил, я бы сказал, что они не верят в смерть. Подобная мысль приходит с возрастом, когда лежишь на зеленой траве с дырою в груди. Когда приходится бороться за каждый глоток воздуха, когда видишь что остался один и никто не поможет. А молодые бессмертны, они ЗНАЮТ это.
--- Теперь осторожно и медленно пушки на пол. Шутки в сторону, и не забывайте что у меня слабое сердце.
Медленно все сняли пояса. Продолжая улыбаться они бросили их на пол. Стук падающих поясов прозвучал как выстрел. Напряжение спадало. Кто то начал ворчать по поводу не нормального поведения нынешней молодежи. Истеричный смех пролетел над залом.
--- Убирайтесь. Садитесь на лошадей и убирайтесь из города.
Мой голос звучал хрипло, будто я заново учился разговаривать. Только сейчас я заметил что вспотел. И самое плохое было то, что говорил я холодно. Ведь в конце концов это всего лишь дети. Пусть физически не младше меня, но реально они еще не взрослые.
Также медленно вся пятерка встала, и направилась к выходу. Последней шла девушка, и перед тем как выйти она обернулась. Долго смотрела на меня. Я не знаю о чем она думала, ее черные глаза ничего не говорили, но боюсь что эта встреча будет не последней.
Когда она вышла я покосился на гоблина. Тот все еще сжимал ружье. Его то я знал, знал о чем он думал. Судя по выражению глаз, о чем то не очень хорошем. Скорее всего он думал, что черные эльфы очень злопамятный народ. Что в ближайшем будущем встреча обязательно состоится. И что она плохо кончится.
Я поблагодарил муравья, и тот ответил мне кивком своей огромной головы. После чего, довольно резво засеменил на выход. Хорошо ему на шести ногах. Мы с гоблином и еще несколькими парнями ударились в грусть, а грусть, как известно, влечет за собой тяжелые последствия.
Утро сверкало солнечным светом. Хотя впрочем, это сверкало у меня в глазах, и не надо говорить мне, мол пить меньше надо, я и сам знаю. Кто то очень добрый зашторил окна в моей спальне, и посему в комнате царил полумрак. На столике, рядом с кроватью и пистолетом, стоял стакан воды в котором плавал ясень - корень. Спасибо. А вот сигарет у меня не было, это плохо. Я выпил воду и с усердием принялся жевать корешок.
В кой то день, один колдун, вставший после знатной попойки, сильно мучался всеми известными науке горестями похмелья. Колдун посмотрел на себя в зеркале и увидел что это плохо. Настолько плохо, что в тот же момент у него зародилась идея. От такой идеи у любого человека проступят слезы счастья. Пропотев над пробирками и растениями, заработав радикулит, туберкулез и еще бог знает что, после удачных и не очень, экспериментов, он нашел философский камень, то бишь корешок, который я сейчас жевал. Я не знаю как звали того древнего колдуна, но спустя века я благодарю его за подарок человечеству. В голове прояснялось, и я был рад что не придется стыдится тупым выражением лица перед людьми.
Кое как умывшись, и после бритья, я оделся. Вспомнил про театр, что должен заглянуть к нам на огонек. Не то что бы я большой ценитель искусства, но событие это само по себе знаменательное. К нам редко кто приезжал, я имею ввиду приличных людей. Надо будет одеться поприличней. Единственный парадный костюм, который у меня был, я носил только на похоронах. Боюсь меня не поймут, если я выйду в нем, но ничего получше у меня не было.
Солнце стояло уже довольно высоко и жара наползала на город. Народ занимался обычными делами, лишь искоса поглядывая на меня. Стоять на входе в салун, со стаканом лимонки в руке и сигаретой во рту, было хорошо. Прохлада тени и легкий мягкий ветер не позволяли вспотеть.
Прямо ко мне, с довольным видом и в очень интересном одеянии, топал наш банкир, Шинерт Бахендвит. Он помахал мне рукой и я ответил тем же. Значит театр все таки приехал, просто я проспал торжественную встречу. Другой причины хорошего настроения банкира я найти не мог. Он вечно был не в духах. Этот низенький круглый гном мог найти плохое даже в бочке с медом, а если ничего плохого не было, он сам добавлял ложку дегтя и тогда от его стенаний плохо становилось всем. Говорят, как то даже статуя на высохшем фонтане не выдержала и убежала, чего впрочем тот и не заметил.
--- Добрый день, мистер Лест, добрый день. Очень рад вас видеть. Вы слышали новость?
Гном протянул мне свою большую ладонь. Я пожал ее и глотнув лимонад спросил.
--- Какую именно, мистер Бахендвит?
--- Как же, как же. Сегодня вечером нас ждет представление театра. Сама мисс Фильнер играет роль. Неужели вы не знаете?
--- О приезде театра я слышал еще вчера, мне сказал об этом Шырь.
--- Кто? Этот грубиян и тупица? Да что он знает о театре.
Не любил я этот тон. Почему то чужие грызлись между собой постоянно. Хотя со стороны, им было легче найти общий язык друг с другом, чем с людьми.
--- Боюсь, что как раз он знает.
Интонация этих слов предупреждала всякое продолжение упреков. Банкир хорошо знал меня, и знал что Шырь мой приятель. Пытаясь замять не очень удобную ситуацию, а заодно утолить жажду любопытства, я спросил:
--- Скажите, мистер Бахендвит, а кто такая мисс Фильнер? Прошу простить мое невежество.
Самым верным способом помириться с этим нытиком, была вежливость и лесть.
--- Как же, как же. Мисс Фильнер замечательная актриса и очень красивая женщина. Она сирена. Я как раз иду посмотреть что у них происходит, может помочь надо.
Стоять у дверей салуна мне изрядно надоело, к тому же мне по штату полагается сходить с банкиром и поглазеть на новоприбывших. Заодно посмотрим на сирен, русалок и прочий привлекательный народ женского персоналу.
--- Знаете, мистер Бахендвит, схожу ка я с вами. Театр театром, а мало ли кто там приплелся. Надо бы узнать что к чему, проследить за порядком.
--- Как же, как же. И я говорю, красивейшая женщина, мисс Фильнер. Надо, так сказать, нанести визит вежливости от интеллигентной части населения. Сами понимаете, положение обязывает.
--- Да, да, - согласился я с ним. Что я, псих что ли, с ним спорить. Как то, на дверях его дома повесили табличку, Осторожно! Злой хозяин!. Жаль, что я ее снял.
Солнце висело где то над моей шляпой, потому как моя собственная тень испугалась жары, как у нас говорят, находилась под ногами в пыльной земле. Пустыня летом - не лучшее место для прогулок, должен признаться. Ночью холодно, так что глаза от трясучки выпадают, а днем ищешь тень, спрятаться от солнца. Кроме того, сильный горячий ветер загонял песок во все щели, и пыль быстро облепляла мокрое тело. Буквально за несколько минут ходьбы я взмок так, что в сапогах чавкало.
Однако хорошо, что моя конура находится не в центре, а ближе к краю города. Идти пришлось недолго, слава Богу, и я сразу увидел развернувшуюся деятельность. Первое что бросилось в глаза, был шатер. Еще не натянут и не поставлен, он лежал разложенный, ярко разукрашенный цветными полосами, четко выделяясь на желтом фоне песка. Это был полу - шатер, будто обычный цирковой разрезанный на пополам. Таких, признаться, я никогда не видел. Рядом с шатром, здоровенные мужики, колотили деревянные подмостки. По сторонам расставлялись невысокие шесты с фонарями. Всю эту стройку окружали телеги и фургоны. В общем, работа здесь кипела, и не прекратилась бы, если бы я не пришел.
Оставив гнома восторгаться происходящим, я сел в тень дома, восхваляя предусмотрительных хозяев, положивших крышу так, что она выступала над стеной как навес. Стало немного легче и надвинув шляпу на лоб стал наблюдать за работой.
--- Добрый день, мистер Лест!
Я задрал голову и увидел миссис Рубершильт, вернее только ее нос. Она тоже, как и банкир, принадлежала к расе гномов. Поэтому, когда она выглядывала в окно, снизу был виден только нос.
--- Добрый день, миссис Рубершильт.
Сил на разговор у меня уже не осталось, но следовало оставаться вежливым:
--- Давно они приехали, миссис?
--- А как же. С рассветом и приехали. И сразу застучали молотками. Я думала вздремнуть немного, но разве здесь уснешь?
Банкир бегал между рабочими, пока его, видимо, не послали подальше, откуда не возвращаются. Он сразу поник, и поспешил к фургону стоящему в стороне. То был не совсем фургон. Он больше напоминал железнодорожный вагон на колесах. Там наверное и обитала пресловутая мисс Фильнер, звезда большого театра, спасаясь от жары и пыли. В руках у банкира, непонятно откуда, возник букет цветов, наверняка тех самых, над которыми тряслась его жена. Это он зря, следующая его встреча с женой может закончиться летальным исходом. И за цветы, и за то что не ей.
После продолжительного стука дверь открылась. Я не слышал что там происходило, но букет цветов исчез в недрах вагона. Банкир стоял так, что когда из двери вышла женщина, я ее почти не видел. А потом они подошли ко мне. Я встал и мы поздоровались.
После спектакля, как и ожидалось, толпа ввалилась в салун. И естественно забрали с собой актеров. Все веселились и мне оставалось только следить что бы ничего не сломали.
Все мои силы кончились, когда я пытался ухватить суть постановки, как оказалось комедии. Поистине, пути искусства неисповедимы. Лично я ничего не понял, хотя признаться, и не очень пытался. Все таки я далекий от культурной жизни человек.
Зато мисс Фильнер, как и ожидалось, была на высоте. Не знаю как она играет, зато я в полной мере оценил ее внешность. Как и всякая сирена она была ослепительно красива. Сейчас она кружилась в кругу новоявленных почитателей, раздавая улыбки направо и налево.
Мне почему то было тяжело. Наверное после вчерашнего происшествия с эльфами. Даже усиленное лечение пивом не помогало. Я посидел немного, и предупредив маман, сославшись на самочувствие, ушел к себе.
Заснул моментально, едва голова коснулась подушки.
Два дня прошли в тяжком ожидании. Шериф постоянно пилил меня за разборку с черными эльфами. Он стенал и бурчал не хуже банкира, от чего на душе становилось еще тяжелее.
Настроение разумеется не собиралось улучшаться, да и с чего бы. Говорят, что ожидание праздника это половина праздника, а что же ожидание беды? Половина беды? Не знаю, но боюсь что больше. И не то что бы я уж сильно боялся. Даст бог, выкручусь. Жалко только спокойной жизни пришел конец. Снова погони, поиски. Игры в полицейского и вора. Наверное я старею, если рисую все в таких мрачных тонах, но уж больно я не хочу запрягать своего коня.
Когда началась стрельба, я был готов. Наверное готов, потому что едва заслышав первый выстрел, меня просто вынесло на улицу. Мгновенье назад я стоял у стойки бара, потягивая пиво, а сейчас стоял посреди улицы, озираясь по сторонам в поисках мишени. Темнота мешала малость, но не очень. Я слишком много работал по ночам, что бы чувствовать себя беспомощным.
Бог помог, слава ему. Всех кто были на улице в этот момент, смыло по домам, до лучших времен. Бухнула дверь парикмахерской и из нее вывалился шериф, на ходу застегивая ремни. Он сразу увидел меня и послал такой взгляд, что я понял, если выберемся из этой передряги живыми, милости я не дождусь. Что ж, согласен. Только эту ночь еще пережить надо.
--- Ну все доигрались. Черт! С тобой я еще поговорю, я тебе обещаю.
--- Не сомневаюсь.
Нисколько. За шерифа я переживал меньше всего. Если кто и выйдет сухим из воды, то это будет шериф. Несмотря на солидный возраст, остротой зрения он мог сравниться с орлом.
--- Не волнуйся так, Кринт, это вредно для здоровья. Знаешь где они ?
--- Наверняка рассеялись. Начинается охота, Джек. Будь осторожен.
Он раскурил любимую сигару и пошел вниз по улице.
Я продолжал стоять пока не понял, что лучше мишени, чем человек стоящий посреди улицы, не найдешь. Я скользнул в тень парикмахерской. Тень не очень помогала мне, темные эльфы прекрасно видят в темноте, но чувство собственной безопасности было важнее. Мне нужно было успокоиться.
Я крался между домами, пытаясь высмотреть силуэты противников.
Они были молоды, эти эльфы, а значит не опытны. Я пытался угадать их действия, вспоминал как сам когда то охотился, когда мне было едва за двадцать.
И надеялся что они оправдают мои надежды.
И не разочаровался.
Один лежал на крыше. В темноте и с такого расстояния я не видел кто именно, но это был эльф бесспорно. Он не видел меня, зато я видел его прекрасно. Я прицелился. Он все еще не видел меня, только ствол моего револьвера выглядывал из-за угла.
Боек щелкнул едва слышно, откатываясь назад.
Я затаил дыхание.
И не выстрелил. Я не знаю почему. Они пришли убить меня, ну может еще кого, кто попадется по руку.
Они пришли убить меня, а я не могу выстрелить в одного из них! Может я и вправду чересчур вежлив, может Шырь прав. В таком случае мне осталось совсем немного. Жаль.
Где то, недалеко внизу по улице, прогремел выстрел. Один, второй. Послышался крик. Крик баньши.
Крик смерти.
Никому бы не пожелал этот крик услышать.
Голова эльфа дернулась в сторону выстрелов. Он явно нервничал. Я был уверен что это его первый бой.
Я не мог не использовать этот шанс. Не мог не дать этот шанс. Оттолкнувшись от земли я выбежал из-за угла.
Медленно, очень медленно голова повернулась ко мне.
Медленно, очень медленно я поднял револьвер.
Глаза эльфа сверкнули в темноте. Я увидел черную дыру ружья.
Я бежал к нему навстречу и в голову пришла мысль. Что если еще один сидит за углом ближайшего из домов, ожидая меня. Что если сейчас он целится в меня, бегущего по улице.
Грохнул выстрел. Руку вывернуло отдачей.
Пламя, вырвавшееся из пистолета, затмило цель.
Барабан прокрутился. Боек стал на место, готовый снова ударить.
Мимо.
Грохнул выстрел. Щеку обожгло, но я не обратил внимания, на почти хороший выстрел.
Очень трудно попасть в бегущего человека. Я знаю, парень, на то и расчет.
Палец нажал на курок.
Рядом с эльфом доска разлетелась в щепки.
Мне было не легче, чем ему. Даже тяжелее.
Барабан снова прокрутился.
Уши заложило.
У меня было время, пока эльф перезарядит свой винчестер. Я использовал это время.
Снова выстрел. И снова мимо.
Сполох пламени.
Удар в правое плечо. Меня развернуло. Револьвер вылетел из рук.
В левой руке оказался второй револьвер. Я не знаю когда я успел его вытащить.
Я не был левшой и поэтому шансов попасть у меня было не много.
Прицеливаться времени нет. Я выстрелил.
Голова парня откинулась назад. Послышался явный хруст сломанной шеи. Спустя мгновенье лоб столкнулся с деревянной крышей.
Я добежал до стены дома и оперся на нее. Теплая влага моментально намочила одежду. В ушах звенело, кровь стучала в висках. Было ясно что я пережил еще одно чудо. Сохрани меня бог от таких чудес.
Краем газа я уловил движение. Моя рука моментально вытянулась в направлении.
Крик ярости, именно ярости, наполнил воздух.
Эльф выскочил из-за угла точно также, как я минуту назад. Он быстро стрелял, на огромной скорости приближаясь ко мне. Огромный револьвер раз за разом выплевывал свинец. В ушах уже не звенело, наверное я оглох.
У него в руках было хорошее грозное оружие, но, к сожалению для него, он был гораздо менее хорошим стрелком.
Я долго целился, чувствуя удары разлетавшихся вокруг меня щепок.
Я выстрелил один раз. Больше не потребовалось.
У меня тоже был не дамский пистолет. Парня отбросило назад, и в свете луны черное пятно расплылось на груди.
Я не убил его. Выпустив из рук пистолет и хватаясь за песок пустыни, он со стоном перевернулся на бок. Одна рука, прижатая к руке, окрасилась кровью.
Он заплакал. Я слышал это, или быть может видел.
Мои ноги подкашивались, но я нашел в себе сила подойти к умирающему и хлюпнуться на задницу рядом с ним. Теперь и мой пистолет лежал в песке.
Мальчишка был тем единственным, кто испугался тогда в салуне.
Не зная почему я сказал:
--- Держись, парень, скоро лекарь подойдет. Он залатает тебя.
Ему оставалось не больше двух минут, он захлебывался кровью. Пуля попала в легкое. Такое не лечат, но что я мог сказать ему. Что?
Я видел много умирающих. На широких улицах городов. В пустыне. Под палящим знойным солнцем. В бледном свете луны. Кающихся в чем то. Проклинающих. Плакавших. Умирающих с улыбкой. Друзей. И конечно врагов.
Говорят к виду смерти привыкаешь со временем, становишься равнодушным, безразличным к смерти. Привыкаешь оставлять за спиной поверженных врагов, или еще хуже друзей. Слезы высыхают в жаркий летний день. Забываешь лица, имена тех кого оставил. И если повезет, Бог смилуется над грешной душой, в следующий раз не останешься лежать на сухом песке. Продолжишь свой путь, вставляя новые патроны в барабан револьвера. Просто привыкаешь. Ко всему.
Я не знаю. Вряд ли к подобному можно привыкнуть. Я не привык. Хотя пытался. Ждал того момента когда слезы высохнут, когда я спокойно встану на ноги и продолжу свой путь. Когда забуду лица тех кого оставил. Не могу. Слезы катятся по щеке и ноги подгибаются. Я не могу встать.
Мы убиваем друг друга по многим причинам. Всласть и женщины. Кто убивает из-за денег, из-за собственной жадности, а кто то по глупости. По тем же причинам мы погибаем, оказавшись слабее противника.
И Бог жесток. Жестоки люди, сотворенные по Его образу и подобию.
Я сидел и смотрел как силы покидают умирающее тело. Смотрел в глаза полные страха. В собственные глаза. Мне было страшно.
Моя рука сжимала ладонь паренька до тех пор пока тепло жизни не покинуло его. Разжать руку не было сил.
Я выпустил ладонь из руки, но этого я уже не помню.
Я лежал неделю. Слабый, не способный встать от потери крови.
Люди по очереди заходили ко мне и рассказывали последние новости. Зашла даже мисс Фильнер, хоть и была здесь чужой. Не пришел только шериф, но я понимал его. У него тоже есть предел сил.
В ту ночь многие погибли. Я слушал их имена, и они становились рядом с моей кроватью. Четверо эльфов. Муравей - переросток с тремя пистолетами, ему оторвали голову выстрелом. Мистер Бахендвит, вечно хнычущий банкир, убитый шальной пулей. Шырь, с кинжалом в сердце.
Я не знаю по кому я плакал, по врагам или по друзьям с которыми я жил. Мне было очень тяжело уснуть. Я не хотел, потому что во сне видел всех, разговаривал с ними.
На похороны Шыря я пришел своим ходом. Старейший муж лично привел меня к месту. Дюжина хобгоблинов стояли вокруг пирамиды из хвороста и веток, на котором покоился Шырь. Они долго пели. А может молились своим богам. Я ведь даже не знаю верят ли они в богов, а ведь я был знаком с Шырем три года.
Высокое пламя костра долго гудело, поднимая дым высоко ввысь.
В тот же вечер я напился.
Рано утром, когда солнце только показалось из-за горизонта, привычной процедурой, конюх вошел в конюшню, здороваясь и разговаривая с каждой лошадью. Лошади фыркали и привычно тянулись к ладони, в ожидании ласки. Только дойдя до конца, конюх понял что одной лошади не хватает. Там где она всегда стояла, было пустое место.
|