Ещё туман стелился по ветвям,
сквозь хвойный дух заря едва вскипала,
опята жались к полусгнившим пням,
и в тишине душа торжествовала,

как издали донёсся дробный звон
и, нарастая, бил по кронам сосен,
вдруг на поляну выметнулся он - 
Король-Олень - осанист, горд и грозен.

Он молнией метнул монарший взор,
да так, что надобность отпала всякой речи:
"Кто повелел войти в лесной шатёр,
в мои владенья, жалкий человече"?

Повёл округ ветвистой головой,
узрев во мне безмолвного холопа,
умчался прочь по выстланным травой
своим оленьим изумрудным тропам.

Тот летний миг в ульяновских лесах - 
в архиве золотых воспоминаний.
Король-Олень бежит в моих часах,
запущенных на срок земных деяний.