Городишко поражал затхлостью, и скукой. Мятые, скомканные кварталы, где улицы упирались, то в длинные ржавые ангары, то в помойки заросшие бурьяном. Над городком стоял запах мазута, нечистот и устоявшегося, застарелого криминала. Помотавшись по кривым замусоренным улицам, мы выехали на центральную площадь. Посреди расчищенного пятачка земли, с кое-как уложенным асфальтом, возвышалось двухэтажное строение, затмившее своей несуразностью всё виденное до этого. Коричневый коробок, весь опутанный какими-то лестницами, с тёмными стёклами окон, и обшарпанной дверью без ручки. Здание здорово смахивало на салон ритуальных услуг, если бы не слово - кафе, написанное зелёной краской над дверью, в соседстве с другими надписями мелом, непроизносимыми в приличном обществе. Название кафе тоже озадачивало, так как часть букв обвалилась, и от названия остались только три загадочные буквы - ать. Каким было первоначальное название, данное создателем, оставалось лишь гадать, причём догадки в голову лезли самые неприличные. На месте парковки простиралась, пожилая мутная лужа.
- Ну и что, а всё равно лучше, чем в машине чаем штаны поливать, за столиком посидим, пообедаем как люди - запросился Михалыч, тыкая пальцем в колумбарий.
- Ну, после полива обычно, всё в рост идёт, Так что подумай - озадачил я его.
Остановив машину посреди лужи и вброд перейдя оную, мы оказались у двери, которая открывалась просовыванием пальца в дырку, оставшеюся от ручки.
- Михалыч, я человек умственного труда, а твой палец прямо создан для этой дырки - уклонился я от подобного эксперимента. По скрипучей лестнице мы поднялись на второй этаж. Человек, стоящий за стойкой был не толст нет, он был необъятен. Стриженая голова, лишённая шеи покоилась на шарообразных плечах, кувалды кулаков упирались в стойку между подносов с закусками и супами. Маленькие свиные глазки быстро пробежались по нам, и показалось даже, пошарили в карманах.
- Эк, мужика то на просроченных продуктах распёрло - поделился я с Михалычем
Пообедав за немытым со дня творения столиком, своими продуктами и жидким столовским кофе, мы с удовольствием пошли к выходу. Ещё не успела отскрипеть за нами дверь, как перед нами открылась потрясающая картина. Здоровенный пёс, не мытый и нечесаный со дня рождения, стоял в луже, и задрав лапу, справлял нехитрую собачью нужду на двери нашей машины. По лохматой собачьей морде, растекалось блаженство. Вопль Михалыча сбросил стайку голубей с крыши на соседней улице и грубо порушил акт отправления нужды, которую пёс заканчивал уже на бегу, оставляя после себя мокрую дорожку. Кобель как нарочно, заполоскал дверь водителя. Это навеяло на меня философские мысли, что просто так ничего не бывает.
Михалыч изощрённо матерясь, подняв фонтан воды и грязи, вырулил на дорогу.
Городишко провожал нас задранной псиной лапой, свиными глазками бармена и надписью на дорожном знаке - пошел на... Далее следовала анатомическая подробность, определяющая, куда ведёт главная дорога.
Прошло уже несколько лет, со времени нашего последнего приключения. Михалыч заметно постарел, плешь на голове стала шире и заблестела ярче. Пряжка округлившихся штанов поползла вниз и затормозила на причинном месте. Во всей его фигуре появилась степенность и неторопливость, мысли тоже никуда не торопились, а иногда и вовсе отразившись от сверкающего чела, исчезали невесть где. Но матерился он всё так же, виртуозно и многогранно, здесь, как говориться, мастерства не пропьёшь. За последние годы он собрал вороха бумаги, с враньём про таинственные места, рассказанные гражданами утомлёнными палёной водкой. И теперь мы ехали по адресу одного из таких ложных доносов, что бы проверить, а действительно ли в окнах одного из разрушенных замков, по ночам виден неестественный свет и звуки, заставляющие собак поджимать хвосты. Под колёсами уже пылил просёлок, мимо проплывали перелески, сменяемые лугами с выгоревшей травой. Диск солнца, поднимаясь всё выше, раскалялся до белизны. То тут, то там встречались брошенные избы, посреди заглохших садов, провожавшие нас слепыми глазами окон. Дорога стала подниматься в гору и подробности пейзажа стали уходить вниз, оплывая в мареве наступающего дня. И на миг почудилось, что не только суета дней осталась далеко внизу, а и вся прошлая жизнь всколыхнулась и растворилась миражом без следа, сизой дымкой поднимаясь к высокому белёсому небу. Подъём стал ещё круче, жалобно с надрывом заныл мотор и наконец, мы выкатились на ровную площадку вершины холма. Метров в двухстах от нас небо воткнулись, полуразвалившиеся зубцы башен замка. Он неплохо сохранился, были видны и замковый двор и три башни соединённые стеной. Ещё недавно он был историческим памятником, сильно охраняемым государством. Но времена пришли другие, изменились и ценности, в которые замок больше не вписывался. И если бы не дурная слава этого места, его давно бы разнесли по камням местные ценители красоты и созревшей конопли.
Заматеревшее солнце палило нещадно, заставляя окружающее расплываться дрожащими цветными кляксами. Лысина Михалыча сверкала нестерпимо, и могла запросто послужить посадочным маяком, для какого- нибудь вражеского - НЛО. В целях дезориентации врага я предложил ему расположиться в тени замковой стены. Мы присели, на сохранившейся с прошлых времён, скамье для туристов. Михалыч сразу зашелестел картой, и елозя по ней потным пальцем поведал, что замок имел два этажа, несколько сохранившихся помещений и обширные подвалы, переходящие в катакомбы.
- Вот всё обследуем, замерим уровень патогенных полей, и тогда всё будет более- менее понятно, с чем мы имеем дело - объявил Михалыч программу дня, сворачивая карту и хлопая по ней пятернёй. Мы поднялись по остаткам раскрошившихся ступеней и вошли под своды замка. Длинные , совершенно пустые залы были исполосованы солнечными лучами пробивавшимися сквозь узкие проёмы окон. К запаху пыли и разогретых камней примешивался запах, который я не мог сравнить ни с каким другим, но откликнувшийся где-то в глубине сознания древним ужасом. Серые стены в нескольких местах были опалены огнём со странными смолистыми потёками. В высокие окна струился полуденный зной, Тонкая пыль и свет делили зал на колонны света и тьмы.
- Михалыч, ты запах странный не чувствуешь? - обратился я к нему.
- А я чё виноват? Жарко ведь как в аду - обиделся Михалыч, отскакивая от меня и нюхая рубашку.- Сам не лучше, а ещё к другим принюхиваешься - возмутился он.
- Да, пёс бы тебя нюхал, Михалыч я не о том тебя спрашиваю - успокоил я его.
Он пошевелил ноздрями, поворачиваясь то в одну сторону, то в другую.
- Какой-то сволочью воняет, животного происхождения - сделал он заключение.
- Ну почему сразу сволочью, это больше к людям относится, а животное оно просто животное и неведомо ему, что хорошо, а что плохо - укорил я Михалыча, доставая рамку.
Мы прошлись по этажам башен, и всюду рамка показывала завышенный патогенный фон. Я перешел на сенсорное восприятие и тут же мощная волна низкочастотных вибраций, захлестнула сознание, едва не лишив чувств. Энергия, видимо, шла откуда-то из-под основания крепости. Я окликнул Михалыча, и объяснил, что причина находится где-то внизу.
- Ну тогда это только в подземных помещениях может быть - быстро понял Михалыч.
Мы пересекли замковый зал, и вышли под палящее солнце. На самом солнцепёке, посреди двора стояло пугало. Дранная соломенная шляпа, надвинутая до зубов, давно потерявший естественные цвета плащ или халат и торчащие из-под него босые тощие ноги. И всё бы было ничего, если бы пугало не курило. Мы молча уставились на странное существо.
- Шел бы ты мимо - дружелюбно ответил Михалыч, заглядывая под курящую шляпу.
- Мужики, а не дадите денежку, старичку на пиво? - ноги пугала стали выбивать мелкую дробь на раскаленных камнях. Я никогда не видел курящих чучел, не говоря, что бы они ещё и пили. Михалыч стал в стойку и голосом пьяного старшины заорал отскочившему пугалу. - Пива тебе?! На пиво ещё заработать надо, а ну говори где здесь подземелье?- Из-под плаща моментально появилась, грязная тощая рука, указывающая за угол башни. После фетфебельского рыка Михалыча у него и вовсе отнялась речь, и он так и стоял с вытянутой в сторону рукой, ещё больше походя на старое пугало.
- Вот так и стой, ты мне так больше нравишься, вернёмся, освобожу - подло обрубил ему все надежды Михалыч. После этого спокойно повернулся спиной к оторопевшему защитнику полей и огородов, и увлекая меня в указанном направлении, пошел к башне. Зайдя за угол, мы увидели широкие раскопы, которые оставили реставраторы, обнажая основание замка. С годами замки оседают, и что бы выяснить его истинную высоту делают раскопы. Они тянулись по всей длине замковой стены, сгнившие деревянные козлы и остатки металлических лесов, валялись там же. В одной из траншей в замковой стене виднелось, что-то вроде ниши. Мы подошли ближе и обнаружили овальную дверь, забранную железной решёткой и заваленную строительным мусором.
- Надо пугало позвать пусть на пиво заработает, мусор расчистит - размечтался Михалыч.
- Да его самого от мусора не отличить, и потом ты его своим криком последнего соображения лишил - возразил я, прикидывая сколько времени нам придется откапывать дверь. Мы провозились полчаса благо, что тень от стены падала в нашу сторону. Решетка, запирающая дверь оказалась приваренной к металлическим штырям, вбитым в каменную кладку. Михалыч взялся за решетку, дрогнул спиной и спокойно отставил ее в сторону.
- Ну, ты прямо титан, я тобой любовался - выразил я ему своё восхищение.
- Бог силой не обидел не то, что некоторых - загордился он, распрямляя плечи, от чего рубашка на его животе, предательски затрещала. Некоторые скромно промолчали, хотя могли бы ответить, что природа экономна, либо сила, либо ум.
Дверь теперь темнела чёрным зрачком на заросшей мхом стене. За дверью начинался узкий туннель с гладкими стенами и полукруглым потолком уходящий в никуда.
- Михалыч, а давай мы из тебя штурмовой отряд сделаем, а я сзади пойду, чтоб тебе спину не просквозило - предложил я, кивая на темнеющий проём двери.
- Ну, умники обычно впереди не ходят, они потом мемуары пишут, где они всегда впереди - проворчал Михалыч, входя в тоннель и, закрывая его как пробка.
- Смотри и по размерчику тоннель тебе подходит, как по тебе делан - подбодрил я его.
Нехотя я последовал за ним, действительно, надо же кому-то мемуары писать. Солнечный день исчез за спиной, и каменные своды обступили нас, ведя к неизвестности. Я почувствовал, что туннель под небольшим углом уходит вниз, застоявшийся воздух отдавал камнем и запахом земли. Кое-где в свете фонаря виднелись массивные металлические кольца, вмонтированные в стену, по всей видимости, крепление для факелов. Близость каменных сводов давила на психику, вызывая приступы клаустрофобии, хотелось поскорее вырваться из каменных тисков на открытое пространство. Казалось, камень не даёт свободно вздохнуть, давя на грудь. Вспомнились узники, замурованные в каменных мешках замковых подземелий. Впереди, согнувшись, мощным паровозом пёр Михалыч, казалось, даже изредка подавая гудки. Я потерял всякий счет времени, и мне чудилось, что мы ползём по этой трубе уже долгие часы. Воздух сменился на сырой и холодный, и стало понятно, что мы уже глубоко под землёй. Громкий всплеск впереди, заглушаемый матерщиной, прервал мои мысли и дал понять, что туннель кончился. Подойдя, я увидел что, заканчивался он высокой ступенькой, под которой собралась лужа воды, которую теперь Михалыч пытался высушить матюгами.
В свете фонарей мы увидели, что туннель заканчивался идеально круглым помещением, без малейших признаков выхода. Сырой пол был усеян, мелкими и крупными обломками камней. Мы пошли по кругу, обследуя метр за метром. Вскоре обнаружилась тщательно замурованная дверь и множество мелких проёмов, тоже добросовестно заложенных.
По всей видимости, мы попали в замковые подземелье, где содержали узников. Невысокие двери были, скорее всего, камерами, а высокая дверь вела в замковые помещения. Не хотелось думать, что возможно, камеры были замурованы не пустыми. Я чувствовал, что помещение связанно с другими такими же и не только одной дверью. Я перешел на сенсорное видение, пустота обнаружилась слева от меня за монолитной стеной. Поднеся огонёк зажигалки, я нашел место, где он метнулся к стене. Соединив два фонаря, мы смогли всё-таки, найти место потаённой двери. Вопрос был, как туда попасть.
- Я так думаю, надо слегка стукнуть, а там видно будет. А вдруг кладка не такая прочная -
Предложил Михалыч, делая замысловатые движения руками.
- И кто будет стукать, и главное чем - поинтересовался я.
- Ну, уж конечно не ты, ты у нас только языком чесать горазд, а чем стукнуть так вон, сколько каменюк без дела пропадают - кивнул он на россыпь камней под ногами.
- Окошко сделаем и заглянем, что там творится, а то зачем ехали? - развёл он руками.
- Да мы вон с тобой в одном поместье окошко открыли, еле ноги унесли - напомнил я.
- Нормально ноги унесли, чё вспоминать кстати, имение это дотла выгорело, вот так - он стал подбирать камень поудобней, крутясь с фонарём по помещению. Наконец он нашел, обломок, как ему показалось, годный для дела. Я направил оба фонаря на стену.
Подняв камень на плечо, Михалыч стал напоминать Сизифа, только несколько раздавшегося в талии и вдобавок в кроссовках. Произнеся, что-то из своего богатого лексикона, Михалыч с рёвом кинулся на стену. Наверно, это напоминало столкновение носорога с паровозом. Когда осела пыль и перестали катиться камни, как по ту сторону стены, так и с этой, нашему взору, в свете фонарей, открылась здоровенная дыра в стене. Похоже, Михалыч выбил не только дверь, но и большой кусок лишнего.
- А ты на стройке не пробовал работать? Там бы тебе цены не было - посоветовал я, разглядывая Михалыча, сидящего на груде камней, серого от пыли. Он поднялся, отплёвываясь и ладонями возвращая блеск на темя.
- Я, Кир, везде работать могу потому, как руки растут, где надо, а у некоторых... - далее пошла непереводимая игра слов с анатомическими подробностями. Мы подошли к пролому. Михалыч постарался, и туда можно было не входить, а заезжать. Переступив острую кромку камней, мы оказались в туннеле гораздо более широком, чем пройденный раньше. Стены были из какого-то расплава и сверкали как стекло в свете фонаря. В нос шибанул запах, который насторожил меня ещё с наружи. Потолок был высокий и тоже отсвечивал расплавом какого-то вещества. Тоннель, по-видимому, был естественным, созданным лавовыми потоками в толще земли миллионы лет назад. Мы осторожно двинулись вперёд, под ногами был мягкий слой почвы похожий на пепел.
- Подожди немного - Михалыч достал блокнот и стал что-то в нём чертить.
- Кому-то может быть и всё равно, а я ещё домой вернуться хочу, там меня пенсия ждёт -
Пояснил он, зарисовывая наш маршрут. Дело, конечно было нужное, и какие лабиринты ждали нас впереди, сказать было трудно. Стеклянный желоб тоннеля, извивался плавными изгибами, уходя всё ниже. Скоро впереди стал пробивался тусклый свет, как от синей лампы. Дойдя до этого места, мы остановились как вкопанные, в двадцати метрах от нас посреди прохода висело в воздухе светящееся тело похожее на огромное веретено. Светясь неоновым светом, оно медленно вращалось, потрескивая мелкими искрами. Справа и слева на стене были изображены крупные знаки, семь точек по кругу и полустёртое изображение в центре, то ли птицы, то ли животного. Стало понятно, что дальше шла охраняемая зона, вот только кем, людьми здесь не пахло. Михалыч вопросительно уставился на меня. Мы слишком далеко зашли и здравый смысл, как всегда остался позади. Надеясь, что хозяева этой погранзоны ушли тысячи лет назад, я решил рискнуть. Отогнав подальше своего спутника, я стал выкрикивать заклятия разрушающие преграды, подобного рода. Я перебрал их несколько, пока световая преграда с тихим хлопком исчезла, оставив в глазах световой фантом.
- Ну, хоть какая-то от тебя польза - удовлетворительно хмыкнул Михалыч.
- Не торопись, ещё неизвестно, чем эта польза для нас обернётся - остудил я его пыл.
Перешагнув границу, мы окунулись в мягкий красноватый свет, льющийся ниоткуда. Воздух стал сухим и горячим, что-то там впереди дышало жаром и незнакомыми запахами. Своды стали ещё выше, полого уходя вверх и теряясь в темноте.
- Как, вроде, баня впереди - хихикнул Михалыч.
- Или пекло, до которого ты, наконец добрался - поправил я его.
Через несколько шагов мы попали в округлую пещеру, метров десять в диаметре заканчивающуюся высоким проёмом двери, куда не попадал свет. Темнота за проёмом, казалось одушевлённой, она двигалась и перемещалась сгустками тьмы.
- Ну, вот и перекусить местечко нашлось - произнёс Михалыч шарясь в рюкзаке.
В то же миг, упругая волна энергии отшвырнула нас к противоположной стене, сбив с ног. Темнота впереди ожила, двумя огромными желтыми глазами с вертикальным зрачком. В красном мареве, осветившегося проёма, угадывались извивы чудовищного тела. Стали вырисовываться очертания длинной головы и гребня над ней.
- Это что ещё за хрень такая, змей Горыныч, что ли? - простонал Михалыч, силясь встать.
- Это, Михалыч не хрень, а рептоид, древнейшая форма жизни, которая владела планетой до нас - прислоняясь к стене, пояснил я ему. - А насчёт перекусить, я думаю, эта мысль пришла не только тебе. - Немигающие глаза, казалось, вдавливали нас в стену.
- Вы нарушили священные границы Драков, несмотря на многочисленные предупреждения. Вы разрушили маяк, применив украденные знания, как же посмели вы осквернить эти пределы, жалкие розовые черви. - Шипящий с присвистом голос рождался у нас прямо в голове.
- На себя посмотри, красавец нашелся! Шланг забитый! - возмутился Михалыч, пытаясь отлипнуть от стены. - Ты вообще не существуешь, иди Иванушку Дурачка запугивай - не унимался он.
Жирный плевок раскалённой огненной массы, шлёпнулся у ног Михалыча, шипя и пузырясь. Я понял, что следующий ляжет прямёхонько ему на лысину. Надо было его остановить. Я сделал знак Драку, привлекая его внимание, и обратился к нему.
- Я прошу простить моего друга, он не очень хорошо разбирается в древнейших формах жизни, и не может иметь к ним должное уважение - начал я как можно учтивей.
- Маячок ваш погасил я, так что и на вопросы отвечать, придётся мне - закончил я.
- И ещё, не сочтите за неуважение, Вы бы не могли принять форму, более подходящую для общения между нашими видами - осмелился предложить я.
Что-то дрогнуло в желтых глазах, фигура Драка пошла волнами и пропала, из темноты проёма шагнул, тот самый старик, которого мы оставили во дворе.
Сняв шутовскую шляпу, он встряхнул длинными серо зелёными прядями волос, упавшими на плечи. Под рваным плащом, обнаружился блестящий комбинезон, красно коричневого цвета, собранный из крупных пластин похожих на рыбью чешую. И только желтые глаза продолжали гореть на лице, словно выточенном из тёмного дерева.
- Не думайте, что мне доставляет удовольствие, пребывать в форме низшего вида - прошелестело у меня в голове.
- Драк более высокого положения, никогда бы до этого не опустился, но я всего лишь страж предела и с меня спрос невелик. А теперь моё пожелание, заставьте замолчать своего соплеменника, его неуважение законов контакта, не пойдёт вам на пользу. Я и так еле сдерживаю себя, проявляя постыдные эмоции. Но у меня к вам вопросы и, вы обязаны на них ответить, таковы правила, прежде чем я решу, что с вами делать.
- И чё я ему морду не набил ещё наверху, надо же так промахнуться - прошипел с досадой Михалыч. Я одарил его испепеляющим взглядом, давая понять, что бы он заткнулся. К счастью, рептоид не расслышал реплику, моего озабоченного местью друга.
Драк принял официальную позу стража, и перейдя на голосовой режим человека начал.
- Что заставило вас нарушить священные границы империи, и готовы ли вы нести ответственность за нарушение договора между нашими видами - немигающие глаза уставились на нас, ни один мускул не шевельнулся у него на лице. Я стал в такую же позу.
- Существа нашего вида, живущие у подножия замкового холма, обеспокоены. Кто-то из ваших нарушает договор и выходит на поверхность, нарушая биологическое пространство людей. Неконтролируемая энергия вызывает возмущения пространства, вокруг замка и не способствует мирному сосуществованию. Мы здесь, что бы отрегулировать эту ситуацию по возможности законным путём - я особенно сделал ударение на слове законным.
Драк помолчал, затем что-то переменилось в его глазах, поза его перестала быть официальной, он устало присел на каменный выступ стены.
- Я стар и мне нужен ультрафиолет, он поддерживает мои жизненные процессы. И я не мог просчитать, что моё кратковременное появление наверху, вызовёт такое искажение.
Закон соответствия не обмануть, нарушение закона с одной стороны влечёт за собой адекватное нарушение с другой. И так как ваши действия явились, лишь проявлением закона, вашей вины нет - он опустил глаза, казалось, перед нами сидел просто старый человек, и ему было неловко за допущенные промахи.
- В качестве компенсации я готов ответить на ваши вопросы, но симпатии к вам у меня не прибавиться, мы по разные стороны - распрямившись, он вопросительно взглянул на нас.
- История человечества издавна связанна с понятием драконов. Древние книги, до сих пор имеют упоминания - знания драконов, мудрость змеи, созвездие дракона. Да и сказки людей пестрят Змеями Горынычами и прочими драконами о трёх головах. Даже заговоры магические имеются - от летучего змея. Как-то выходит, что вы всегда были рядом, но когда и при каких обстоятельствах это случилось, что бы столь разные виды соседствовали и обменивались информацией. Хотелось бы прояснить этот вопрос. - Я сел поудобней. Михалыч громогласно чихнул и отвернулся, всем видом показывая, что с врагами он не общается. Глаза рептоида презрительно прищурились, он обратился ко мне.
- Мы прибыли в эту звёздную систему очень давно - 65 миллионов лет назад,
телепортировавшись из параллельного измерения. Вселенная, как гроздь винограда, имеет много сфер соединённых между собой точкой Абсолюта. Они взаимно проникаемы, но временная и частотная составляющая порталов, крайне изменчива. И потому попав в один временной пузырь пространства, не всегда есть надежда вернуться.
С нашими кораблями случилось именно эта ситуация. Целью наших поисков была - медь.
Она крайне важна для высших цивилизаций, так как даёт сплавы и соединения, о которых вы ещё долго не узнаете. На земле этого элемента было в избытке, если бы не одно но, планета была занята. Колония рептоидов с системы Проциона, появилась раньше, и стой же целью. Они мягко вписались в местную экзосферу, и мирно сосуществовали с местными гуманоидами. Наша армада кораблей зависла над планетой, и начались долгие месяцы переговоров, где каждый пытался получить своё - лицо Драка передёрнула гримаса, толи досады, толи ненависти. - Затянувшиеся переговоры не привели ни к чему, возврата для нас быть не могло, и мы объявили войну. Наши специалисты запрограммировали снаряд таким образом, что бы воздействуя на биосферу, он вызвал волну мутаций среди рептоидов, на молекулярном уровне не совместимую с видом. Но что-то снова пошло не так, неучтенные атомарные связи вызвали взрыв водорода, и планета вспыхнула, как пучок соломы. Мы вынуждены были высадиться, на маленькой необитаемой планете, между Марсом и Землёй. Позже вы назвали её Геей, а после Фаэтоном. Там мы переждали 200 лет ядерной зимы опустившейся на вашу планету, после нашего неудачного вторжения. На другие планеты мы не посягали - на эти войны у нас не хватало ресурсов. Мы выжидали, как выжидает гиена над умирающим быком.
- Вот сволочи, я, как раз, так и думал - проснулся в своём углу Михалыч.
- И мы получили эту планету, выгоревшую до тла, безжизненную пустыню, но она была наша. - Продолжал Драк, не обращая внимания, на сжимавшего кулаки Михалыча. - Мы отстроили наземные и подземные города, снова клонировали растительные виды из найденных органических остатков и семян. Вычистили атмосферу от вредных соединений, восстановили и создали заново виды насекомых и мелких животных. Следующим этапом были опыты с генетической мутацией нашего вида, для большей адаптации к жизни на планете. Были созданы многорукие и трёхликие существа, очень похожие на гуманоидов, отличающиеся от них только синей кожей и множественностью конечностей. Появившиеся тысячелетия спустя гуманоиды, назвали их богами. Они были прекрасными воинами и обладали высоким интеллектом, это были наши руки и глаза, идеально приспособленные к условиям Земли. Были и тупиковые виды, гигантские змеи, обладающие сознанием, динозавры - существа с неразвитым детским мышлением, много было неудачных проб. Он на минуту задумался, опустив глаза и видимо уйдя мыслями в те далёкие дни. Потом, шумно вздохнув, выпустил колечки сизого дыма, растаявшие в воздухе. - Это было чудесное время, поисков и созидания, планета жила полной жизнью. Мы нашли общий язык с летающими драконами Венеры, и разрешили им иметь свои колонии на Земле. Ихтио цивилизация Сириуса, нашла пристанище в наших океанах. Сейчас они выродились в китов и дельфинов. И всем хватало места, на планете царил закон. Драки не плотоядные и потому не убивали животных и не проливали крови понапрасну.
- А, девиц молодых, не ваши Змеи Горынычи требовали а? Забыл, гад? - взвился Михалыч, тыча рукой куда-то за спину.
- Ты глупый, толстый старик и не знаешь правды, наш вид тогда затухал и нам нужен был генетический материал, никто их не ел и ваши девушки, ещё долго потом жили среди нас - парировал Драк. - Сам такой! - только и смог от обиды выдохнуть Михалыч, снова отворачиваясь, от нахамившего змея.
- Так продолжалось тысячи лет - снова зазвучал голос рептоида. - Но во вселенной нет ничего вечного, пришло и наше время испытаний. Мы засекли приближающуюся флотилию чужих кораблей, движущуюся от созвездия Плеяд. Они даже не захотели вступать с нами в переговоры. Наши корабли взвились в небо и растаяли среди звёзд, устремляясь навстречу врагу. Мы боялись причинить вред, планете с таким трудом восстановленной и, поэтому встретили их в открытом космосе. Война длилась сотни лет, и никто не хотел уступать, межзвёздное пространство полыхало беззвучными малиновыми и белыми вспышками взрывов. Горели и разлетались на куски корабли плеядинцев и Драков, гибли сотни с одной и другой стороны, силы были на исходе. Но нам было за что драться, и они наконец, бежали, растворившись в бездне космоса. И ещё долго, долго в межпланетном пространстве плавали обломки кораблей, яркими метеорами полосуя небо обжитых планет. Он снова глубоко задумался, несмотря на пропасть лет, эти события всё ещё продолжали его волновать.- Вы действительно хотите слышать, чем закончилась эта история? - неожиданно спросил он, прервав молчание.
- Ещё как хотим, а особенно узнать, кто вам намылил вашу длинную поганую шею и, загнал под землю - возбудился Михалыч, хихикая и потирая руки.
- Я прошу прощения, за излишнюю эмоциональность моего друга - вмешался я.
Драк тяжело вздохнул, снова исторгнув облачко дыма, и бросил презрительный взгляд в сторону глупого и толстого гуманоида.
- Наша спокойная жизнь продолжалась не долго, количество измерений безгранично и столкновения между видами происходят постоянно. Они телепортировались прямо у нас на орбите, из миров мрака, и как черная саранча посыпались с небес на Землю. Цивилизация Зетов не щадила ни кого и ни чего, и снова планета запылала огнём. Только теперь война шла на поверхности планеты, уничтожая наши труды. Застигнутые врасплох мы, однако, быстро исправили положение. Зеты были плохие воины, низкорослые с сине-зелёной кожей черными с медным блеском волосами, они не могли противостоять нашим асурам, в открытом бою. Они воевали подлостью и коварством, нанося удары в спину. Эта война не была долгой, Зеты гибли тысячами и вынуждены были подписать договор, обрекающий их на рабство и вечное послушание.
Мы разрешили им жить в болотистых долинах чуть севернее экватора, остальные же, предпочли полости земли. Позже мы поняли, что глубоко ошибались, в их покорности и послушании, за которыми таились коварные планы. С той поры, удача отвернула от нас свой лик. Ложь и предательство стали расти, как ядовитые грибы, отравляя всякого, кто к ним прикоснулся. И не прошло и сотни лет, как эскадра Орионцев появилась в наших пределах. Империя расширяла свои владения, и граница их владений, проходила по нашей судьбе. Бессмысленно было надеяться на победу в войне с империей, но достойная смерть, это часть жизни воина. Мы подняли в воздух всё, что осталось после последней войны, к нам присоединились и корабли Зетов, изрядно пополнив наши ряды.
Нашей эскадре не на что было надеяться и, потому мы дрались с такой ненавистью и отчаяньем, что в первом бою рассеяли боевые порядки врага и заставили их отступить.
Неожиданно наткнувшись на такое стойкое сопротивление, орионцы, щадя свои корабли и людей, избрали тактику блокады. Высадившись на Марсе, они принялись строить мегалитические сооружения, с целями нам тогда, ещё совершенно неясными. Оттуда они забрасывали нас ракетами и снарядами, производящими ужасные разрушения на Земле. Единичные корабли, наносили точечные удары по нашей эскадре и, не вступая в бой, уносились во мрак космоса. Мы теряли корабли и живую силу, Земля горела, а воевать было не с кем. Зеты предложили создать базу на Гее, так как эта планета находилась между Марсом и Землёй, что бы перехватывать корабли и ракеты орионцев. Затея удалась, и какое-то время Зеты сдерживали натиск, а мы получили долгожданную передышку. Но это длилось не долго, против нас воевала империя, и удача изначально была не на нашей стороне. Вскоре нам довелось узнать, что означают гигантские мегалиты возведённые на Марсе.
Оружие, работающее на силе резонансных частот, и не имеющее себе равных по разрушительной силе, сейчас вы только подошли к этому и называете его - скалярным резонансом. Удар оружия орионцев, был настолько сокрушительным, что планетоид Гея, в четверть секунды разлетелась на тысячи мелких астероидов, чудовищным огненным фейерверком расчертивших пространство. Второй выстрел разнёс одну из трёх лун Земли, и она дождём обломков, рухнула на Землю, превращая планету в пылающий ад. Война была окончена так и не начавшись и, орионцы спокойно ступили на нашу землю.
Он надолго замолчал, опустив голову и прикрыв глаза ладонью. Молчание затянулось.
- И как же закончилась ваша история - осторожно спросил я.
- Она ещё не закончилась - загадочно улыбнулся Драк. - Арьи вычистили Землю и построили свою империю. Возвели, свои страшные мегалиты, открыли - Ворота Внемирья, через которые хлынули все существа галактики. Построили свой мир, в котором нам не было места. Нам разрешили жить на островах Океании и, не показываться на материке. Но время безжалостно, ко всем, и даже победителям, пришёл конец и Арийской империи. В одну из неблагоприятных прецессий галактики, корабли новых захватчиков затмили звёзды над планетой. Арьям пришлось вести местные войны, с потерявшей разум Атланью, и отбиваться от внешних агрессоров. В результате неудачных военных действий, одна из двух оставшихся лун, сошла с орбиты и стала приближаться к Земле. Арьи, попытались её уничтожить оружием мегалитов, но она подошла уже слишком близко. Огромные куски луны рухнули на планету, неся чудовищные разрушения и потопы. И снова Земля содрогалась в агонии. Корабли Арьев, тучами взмыли в небо, унося всех оставшихся в живых, по пути отбиваясь от врагов встретивших их на орбите. Оставшиеся - Ворота Внемирья пропускали сотни людей, телепортировавшихся во все уголки галактики. Но и они вскоре были разрушены, и тем кто оставался, предстояло пережить ядерную зиму. Земля погрузилась в леденящий мрак.
Те, кто пережил эти времена, уже не были теми гордыми и неприступными Арьями. Люди скатились до первобытного состояния, пытаясь выжить. И когда зима кончилась, ответственность за их будущее, мы взяли на себя. Мы оставили своих кураторов во всех местах расселения людей, и в благодарность они дали им человеческие имена: Горыня, Ламия, Кетцалькоатль, огненный дракон. Пернатый Змей Юкотана, учил людей земледелию, кораблестроению, ремёслам. И посей день, все скульптурные изображения Юкатана, пестрят драконами. Мы учили вас постигать движение звёзд, магии, письму и боевым искусствам, и долго среди вас эти знания назывались - знания Драконов. Летающие Драки с Венеры завезли на Землю пшеницу, и на этом продукте, вскормилось всё последующее человечество. Хаторы с той же Венеры, научили вас музыке и пению и мантрам. Сирианцы, учили вас мореплаванию и космогонии. Мы выносили и выкормили, потомков своих врагов.
- И что же выходит человечество в долгах перед вами? - подал голос Михалыч.
Драк невесело усмехнулся. - Да уж, когда вы окрепли, то стали отдавать долги, и отдавали их в основном - Ильи Муромцы, Иваны Царевичи и всякие прочие Добрыни. Отдали долги, сполна отдали, ещё и злодеями нас на века оставили. Снова горькая усмешка, скривила его рот. Он о чём-то глубоко задумался, казалось, совсем перестав замечать нас.
- Слышь, дядя, тебе, я смотрю спешить не куда, а нам и отдохнуть и перекусить бы не мешало - засуетился Михалыч, щупая свой рюкзачок.
- Я бы то же мог перекусить, да вот беседы веду - ответил Драк в упор, глядя на Михалыча.
-Но но, ты это прекрати, Драки мяса не едят, забыл? Пищеварение испортишь, а ты старый тебе здоровье беречь надо - напомнил Михалыч, на всякий случай, отодвигаясь подальше от змея.
- Я помню, но иногда хочется отойти от правил - процедил Драк, не сводя с толстого гуманоида зловещего взгляда.
- Ладно тебе, обиделся! Так хорошо посидели, поговорили, ну извини, если что не так - пошел на попятную Михалыч, понимая, что достал рептоида не по детски.
- Ты бы лучше, любезный, отправил нас наверх, в реальность, а то я уже устал, в сказке находится - заискивающе попросил он, кивая на потолок пещеры.
- Реальность - переспросил рептоид. - А какая реальность вам нужна, их много -
- Слышь ты, я вот недавно по твоей милости головой стукнулся и потому на высокие темы думать не могу, сказано реальность, стало быть, реальность, и не умничай - отрезал Михалыч.
- Ну, как скажете, реальность так реальность - в лице змея что-то промелькнуло.
Пещера пошла рябью, как изображение на воде и пропала, за этим последовал мощнейший взрыв, бросивший нас на пол.
Сверху сыпались мелкие камни и всякий мусор. Я поднял голову и огляделся.
Мы лежали в глубокой траншее, судя по оплавленным краям почвы, сделанной термическим лучом, немыслимой силы. Над нами нависало низкое свинцовое небо, изборожденное багровыми сполохами. Вокруг сколько видит глаз, простиралась искалеченная воронками, сожженная и вздыбленная земля. В задымлённом воздухе, низко над землёй, с воем проносились дискообразные летательные аппараты, слепя ярким огнями и пропадали за горизонтом. Непрекращающийся низкочастотный гул пульсировал в воздухе, давя на перепонки.
- Вот сволочь, это ж в какую он нас реальность забросил а, гад ползучий? - Михалыч снова был в грязи и копоти.
- Ну, тебе же всё равно было какая реальность, вот и получи - ответил я выглядывая через край траншеи. Примерно, в полуторах километрах от нас, в дымных потёмках, виднелось огромное сооружение, похожее на несколько гигантских колец, разного диаметра положенных друг на друга. Кольца отсвечивали серым металлом и, всё это походило на город из фантастических фильмов. Чуть ближе из взрыхлённой земли виднелась округлая крыша, видимо подбитого наземного аппарата. Какой- то аналог нашего танка. Эхо недалёких взрывов, встряхнуло землю, заставив осыпаться край траншеи мелким крошевом камней. Налетевший ветер дохнул жаром и закружил в воздухе крупные хлопья пепла.
- Давай Михалыч вон в ту танкетку перебираться, какая никакая, а все же крыша над головой - перекрикивая вой, указал я на торчавшую из земли машину.
Помогая друг другу, мы выбрались из траншеи и побежали к танку. Удушливый воздух, пропитанный гарью, резал легкие, под ногами чавкала, то ли черная грязь, то ли мазут. Ноги постоянно скользили по камням и проваливались по щиколотки, в какую то жидкую мерзость. Добежав до подбитой машины, зияющей здоровенной пробоиной в борту, мы протиснулись внутрь. Упав на рифленый пол, Михалыч долго и натужно откашливался, размазывая слезы по грязному лицу. Я был не в лучшей форме. Неожиданно, перестав кашлять, он посмотрел на ноги.
- Кроссовки испортил, точно теперь жена убьёт - озабоченно произнёс он.
Меня стал сотрясать истерический смех, и я никак не мог остановиться.
- Михалыч, ей в очередь придётся становиться, сколько здесь желающих - всё ещё сотрясаясь от смеха, заметил я. Он непонимающе посмотрел на меня и ничего не ответил.
Отдышавшись, мы осмотрели танкетку, она состояла из трёх отсеков. Стены из матового металла, рифленые прорезиненные полы и куча разбитых в дребезги приборов и непонятного мусора. Снаряд попал в моторный отсек и в целом помещения сохранились. В рулевой рубке на полу и частично на кресле пилота были разбросаны останки обуглившихся тел, то ли людей, то ли рептоидов. Сжав зубы и отплёвываясь, мы вытащили останки в соседний отсек, освободив помещение. Рулевая рубка была накрыта прозрачным колпаком, дающим прекрасный обзор, плюс, удобные кресла.
- Нам нельзя уходить с места проникновения в этот мир, иначе мы не найдём портал через который мы могли бы вернуться - пояснил я Михалычу, тыкающему пальцем в кнопки приборной доски.
- А мы никуда и не уйдём, мы на этой тарантайке так и покатимся в преисподнюю - спокойно, и с каким-то отрешенным видом, ответил он.
- А с чего ты решил, что она катится, вдруг она летает - заинтересовался я.
- Да мне без разницы как меня туда доставят, лишь бы не пешком, бегать, у меня сил больше нет. Да, особо и не куда, как я погляжу - он устало откинулся на подголовник кресла и закрыл глаза. За окном была всё та же серая мгла, подсвечиваемая вспышками далёких взрывов. Неожиданно сквозь клубы дыма и испарений, я заметил цепочку людей бегущих по полю. Когда они показались на открытом пространстве, стало понятно по удлинённым головам, что это - рептоиды. Их комбинезоны поблёскивали зелёным металлом, головы скрывали маски со стёклами тёмных очков. Они бежали неторопливой трусцой, следуя друг за другом, видимо направляясь в город. Небо, расколовшееся над их головами, изрыгнуло четыре угольно чёрных диска, с визгом устремившихся вниз.
Рептоиды, мгновенно сгруппировавшись в круг, синхронно подняли головы к небу. Разрывающий перепонки, вой, невыносимый для человеческого уха, разрезал воздух и рванулся навстречу кораблям. Машины, летевшие первыми, подпрыгнули в воздухе, словно натолкнувшись на незримую преграду, слепо завертелись на месте и с резким треском рассыпались хлопьями черного пепла, летящего по ветру. Оставшиеся аппараты резко взмыли вверх, без следа растворяясь, в сером недобром небе.
- От этого воя чуть мозги не поплавились, ну и дают ребята - Михалыч потряс головой, пытаясь восстановить слух. Я подумал, если бы не экран кабины, то нам пришлось бы ещё хуже. Рептоиды успешно добрались до города и скрылись в его недрах.
Следующий этап кошмара привлёк наше внимание, облака над нашей головой вскипели, грязной пеной и стали расползаться в стороны. Среди облаков показалось чудовищной ширины брюхо космического корабля. Длина этого монстра, терялась за горизонтом, ширина тоже превосходила все мыслимые размеры. Сотни тон металла висели в небе, издавая негромкий пульсирующий гул. По неисчислимым выступам и переплетениям днища, проскакивали синие молнии, бесконечную ватерлинию борта, обозначали малиновые огни. Казалось, половина неба обрело устрашающую твердь.
Над кольцевым строением города, в воздух поднялись два цилиндрических корабля с яркими желтыми огнями по днищу. Они устремились к металлическому чудовищу, втыкая в него тонкие иглы лазерных лучей но, не причиняя ему видимого вреда.
Космолет моргнул огнями и оттуда долетел звук, напоминающий удар огромного колокола. Вместе с этим звуком под днищем образовалось грязно жёлтое кольцо тумана, которое стало быстро расползаться в стороны, как круги по воде. Корабли драков оказавшиеся на пути этих колец, вспыхнули и опали вниз дождём расплавленного металла. Снова сверху донёсся звон, и чудовищная махина корабля пришла в движение, продвинувшись ближе к городу. Ближе к носовой части космолёта появилась яркая капля света, она всё увеличивалась и, отделившись от корпуса, превратилась в фиолетово- розовый шар, медленно плывущий в сторону города. Город ощетинися красными иглами лазеров полосующих пространство. Невзирая на это радужный шар продолжал своё плавное движение, он напоминал мыльный пузырь, летящий по воздуху. По мере движения шар стал распускаться бутоном немыслимой красоты, раскрываясь лепестками нежнейшего розовато- фиолетового цвета. Гигантский, немыслимо красивый цветок завис над городом и плавно опустился в его центр.
Прошли бесконечно долгие секунды, и город исчез, на его месте, как в замедленном кино стал подниматься клубящийся, угольно черный столб несколько километров в диаметре. Он достиг облаков, вспыхнувших как бумага и на бесконечное мгновение замер неподвижно. Звуковая волна, последовавшая за этим, заставила нас броситься на пол, зажав уши руками. Наше убежище подлетело в воздух и опустилось дальше, на несколько десятков метров. На какое то время я, видимо, потерял сознание. Очнувшись, я взглянул в сторону города, на его месте простиралось кипящее испарениями, болото жидкой грязи. Металлическое чудовище исчезло, с неба крупными хлопьями шел черный снег.
Нашу танкетку выбросило из земли, и теперь она криво стояла на возвышенности, открытая всем ветрам. Михалыч с трудом влез на кресло, слабо матерясь.
- Кир когда же этот ад кончится, почему мы ещё живы, я так устал - он закрыл глаза и откинувшись на подголовник провалился в беспамятство. Я смотрел сквозь грязное стекло рубки на изрытую равнину, заносимую черным снегом, на небо, серым бельмом взирающее сверху. Подумалось, Создатель подарил всем существам цветок жизни, дал возможность ощутить чувство любви и счастья. Дал разум, что бы осознать себя, и как же мы распорядились его дарами? Рвём плоть созданную Им, и сокрушаем сады созданные для нас. Видит ли он нас за дымом пожарищ, которые мы устроили в его чертогах?
По чёрному полю, в нашу сторону перемещались яркие пятнышки света, они то пропадали за холмами вздыбленной земли, то появлялись снова, обретая форму человеческих тел. Вскоре они приблизились настолько, что их можно было рассмотреть. Это были люди двух метрового роста, в комбинезонах цвета ртути, они будто скользили над землёй, быстро двигаясь между воронок и рытвин. Поравнявшись с нашим убежищем, один из них приотстал, вглядываясь в стекло рубки. Его лицо было закрыто металлическим щитком, и на нём светились только два красных глазка видеокамер.
Пару минут мы смотрели друг на друга, потом он отстегнул от пояса, небольшой блестящий предмет и коротко взмахнув рукой, швырнул в нашу сторону.
И серая пустыня пропала, ослепительный шар света появился вместо неё, и поплыл ко мне, всё увеличиваясь в размерах. Времени больше не было, и я видел, как медленно плавиться стекло рубки, прозрачными каплями падая на рифленый пол, открывая дорогу лепесткам пламени и света, заполнившим весь окружающий мир.
Я лежал на острых выступах доставлявших моему телу мучительную боль. Сквозь сжатые веки просачивался мутный красноватый свет, я открыл глаза. Мы снова были в пещере залитой красноватым светом, а напротив так же сидел Драк, внимательно разглядывая нас прищуренными глазами. Рядом зашевелился Михалыч, с трудом садясь и прислоняясь спиной к стене. Его глаза, приняли осмысленное выражение и уставились на Драка.
- Чтоб ты сдох, гад ползучий - едва смог он выдавить из себя, попытавшись плюнуть пересохшими губами, в ухмыляющегося рептоида.
- Вы нас уже прокляли и давно, не будем повторяться - проскрипел змей.
- Вы увидели реальность, которую - вы принесли на цветущую планету, запомните её. А теперь последний вопрос, который решит вашу судьбу. Что есть определение - вашей реальности и в чём ее смысл? - Драк вперился в меня желтыми немигающими глазами.
- Надежда и выбор. Мы сами можем выбирать свой путь, сами! - твёрдо сказал я в лицо Драку. Его глаза ещё больше сузились, пылая ненавистью.
- Так выбирайте скорей, пока у вас есть время - он встал во весь рост, молча повернулся и исчез в тёмном проёме коридора.
Стены пещеры снова потеряли резкость, и пошли волнами и, опустилась тьма.
Я шел по узкой тропинке сквозь бескрайнее поле созревшей пшеницы. Над полем стояла радужная дымка разогретого воздуха. Запахи колосьев, и цветущей травы, наполняли душу радостью и покоем. Хотелось упасть в душистые колосья и забыть обо всём. А по высокому небу плыло лёгкое кружево облаков, создавая всё новые узоры. Я опустил глаза - на тропинке передо мной стоял Драк.
- Ты не можешь находиться здесь, это мой мир! Уходи к себе, прочь! - Я кричал ему в лицо, размахивая руками, показывая куда- то вниз. В его глазах промелькнула грусть.
- Ты спишь, на полу одной из башен замка, и никак не проснёшься, а тебе пора уходить-
Я очнулся от толчка в бок. Подо мной был пол замковой комнаты, полуденное солнце всё так же струилось в узкие окна. Рядом лежал Михалыч, лицом вниз и обхватив голову руками. Я толкнул его в плечо, он слабо шевельнулся и застонал.
- Вставай Михалыч, отбой воздушной тревоги - сказал я, тряся его за плечо.
- А? Что там? Я больше не могу бежать - он открыл глаза и сел, озираясь вокруг.
- Где мы? - глаза я его бегали по стенам и не выражали ничего.
- На Земле, Михалыч, на Земле, и дома тебя жена ждёт, что бы пенсию отобрать, жизнь прекрасна, вставай - я помог ему подняться. Взгляд его стал более осмысленным.
Мы, помогая друг другу, медленно сползли по раскрошившимся ступеням на первый этаж и вышли во двор.
Посреди двора, на самом солнцепёке, стоял высокий худой старик, в дранной соломенной шляпе, надвинутой на глаза. Из-под шляпы вились колечки сизого дыма.
Михалыч прихрамывая, подошел к нему в плотную.
- Греешься брат? - спросил он негромко.
- Эта планета прекрасна, и когда мы вернёмся - вам её не отвоевать - тихо донеслось из-под шляпы. Михалыч отступил на шаг и встряхнул головой.
- Ничего, брат, мы попробуем, нам не привыкать. А ты пока, грейся - Солнце, Светит Всем.-
Он повернулся, и тяжело опёршись на моё плечо, пошёл к машине, более не оборачиваясь.