Он не успел совсем немного. Уже идя от коновязи, Жилята увидел, как ладья замерла у пристани, и над её бортом появился человек в красной накидке и в шапке из выкрашенного в синий цвет сукна. Легко спрыгнув на причал, он быстро переговорил о чём-то с 'бездельником'. Потом сказал что-то гребцам, и ладья тотчас отчалила от пристани. Сошедший с неё человек, мягко ступая по доскам настила толстыми подошвами сапог из чёрной кожи, покинул причал и зашагал по берегу в сторону посада.
- Это ещё кто? - Спросил о нём Жилята 'бездельника', как только доковылял до причала.
- Купчик со своей ладьи. - Пожал тот плечами, даже не обернувшись к спросившему.
- А звать - то его как?
- А Бог его знает...
- А что же ты купчика не спросил?
- А мне оно надо?!
- А в грамоте, как про него написать?!
- А в грамоте пусть Пыря пишет! - Гневно сверкнул очами страж. - Купчишка с товаром, а значит к нему!
- А чего ты мне сразу это не сказал! - Начал было сердиться Жилята, но всё же признал правоту собеседника, понимая, что злится сейчас не на него.
'Мужа она ждёт. А хвостом чего вертела?
- Что за товар-то? - Спросил у стража, чтобы перестать думать о Пребране.
- Соль он привёз. Вот радость для Пыри, что бы он подавился...
- Твои бы слова да Богу в уши - ухмыльнулся Жилята и опять посмотрел на приезжего, в это время поравнявшегося с лодочным сараем.
- Торговец солью? То-то я гляжу купчина тороватый! Одет, как не каждый боярин оденется.
- Поди, из владимирских, или ростовских - поморщился воин - корзно на нём видал - бархат с золотом! Да на груди чудно так расшито...
Последние слова его Жилята не расслышал, вдруг потрясённый внезапной догадкой:
'Муж Пребраны хотел сюда соль привезти. Она мне о том сама говорила. Мол, купит ладью, да на ней и приедет. Так вот, наверное, он и пожаловал'.
Тем временем купец вышел на дорогу, и там остановился. Оглянувшись, посмотрел на реку, на свою ладью, потом устремил взор на стены детинца, затем какое-то время рассматривал постройки посада, снова оглянулся в сторону ладьи и опять перевёл взгляд на детинец. Какое-то время топтался на месте, озираясь по сторонам, так словно не знал, куда идти дальше, что поколебало уверенность Жиляты в точности своей догадки.
- Слышь - снова обратился к стражу - а этот, на кой спрыгнул с ладьи?
- На кой, на кой - проворчал воин - ноги размять да град посмотреть. Прежде-то ему здесь бывать не доводилось. Как есть из владимирских, али ростовских.
'Ну, стало быть, это не этот, как там его...? Не муж Пребраны'. - С некоторым облегчением выдохнул Жилята, тут же вновь окликнул 'бездельника':
- Слышь, а ты хоть сказал ему, что надо идти к Пыре? А объяснил где Пырю искать? А если нет, то куда он попёрся?' - Он ткнул пальцем в приезжего, который неожиданно направился в сторону посада.
- А мне почём знать? В двух соснах заблукал. - Хохотнул воин и тут же, уже серьёзно добавил. - Странный он какой-то...
'Что странный, то верно!' - Мысленно согласился Жилята. - 'А у нас и без него странностей хватает!' - Он вспомнил о человеке князя Ярослава, прятавшегося сейчас где-то в Низовском, и в голову пришла новая догадка:
'А может так быть, что этот к нему? Приехал гонцом от своего князя? Откуда он к нам пожаловал? Из Владимира, или Ростова? А может быть из Переяславля-Залесского? Может так быть? А может и не так... Как-бы проверить? Проследить бы за ним... глядишь, и приведёт к тому, кого мы ищем. Но как это сделать? Сам я его уже не догоню. Попросить кого-то из Жиркиных людей? Вон и Пыря, как раз, на своём месте'.
Ближник воеводы ожидал ладью, а та не спешила к нему приближаться, влекомая одним лишь течением Волги, лениво перебиравшем лопастями вёсел, безвольно лежавшими на речной глади. Взяться ха них, чтобы помочь течению, гребцы отчего-то не торопились. Они вообще никак себя не проявляли, прячась в тени высокого борта, чем явно вызывали недовольство стражников, вынужденных ждать под июньским солнцем.
Со своего места Жиляте не было слышно, но скорее всего именно поведение гребцов все четверо стражей горячо обсуждали с Перфилием, от чего на прошедшего мимо купца, никто из них даже не посмотрел. Жилята хотел было привлечь их внимание к странному гостю, отправив к ним для этого Векшу, но вдруг раздумал:
'Пока я Векше объясню, пока он добежит до Пыри, пока объяснит, да пока тот чухнется, купчишка уже будет в посаде. А там среди дворов - пойди его сыщи. Тут надо иначе...' - Жилята посмотрел на сизый дымок костра, разведённого его сыном прямо за сторожкой, и громко позвал:
- Деметрий!
Тот выглянул из-за угла сторожки.
- Вон того купчину, в красном корзне, видишь? А он тебя видел, когда сошёл на берег? - Стал спрашивать Жилята. - Нет? Вот хорошо! Тогда слушай меня!
- Я слушаю тебя отец. - Кивнул в ответ Деметрий с выражением на лице лёгкого недоумения, которое по мере того, как он слушал, усиливалось всё больше и больше.
- Сейчас догони этого, а потом ходи за ним, но так что бы незаметно. Чтобы он не понял, что ты за ним следишь. Надо узнать, куда он пойдёт. Если встретит, кого и будет общаться, запомни с кем и где. Сможешь услышать про что говорят, тоже всё как есть запомни! Нет... - Жилята сбился, пару мгновений молчал, сомневаясь, потом махнул рукой - подслушивать не надо! Ты лучше вообще к нему не приближайся! Издали посмотришь, запомнишь, что видел и сразу ко мне! Ну, ты понял-ли меня?
- Да, но это же всё... а как это я...
- Потом объясню! - Жилята пресёк поток вопросов от впавшего в изумление сына. - Теперь поспешай! Ты время теряешь. Да брось уже своё черпало!
Деметрий, должно быть по тону отца, осознал-таки важность всего что услышал, положил черпало на скамью возле сторожки, и придерживая висевший на поясе боевой нож, погнался за человеком в красной накидке.