Проснулась я от телефонного звонка - звонила мама. Еще полусонная я начала с ней разговор. Вадим внимательно наблюдал за мной, следя за каждым изменением в моём голосе, за каждой эмоцией, промелькнувшей на моем лице.
- Тебе не говорили, что подслушивать чужие разговоры неприлично? - спросила я у него, закончив беседу.
- Извини, - ответил он на это, без намека на раскаянье в голосе. - Почему ты уехала из дома?
- А что?
Я села на своей скрипучей софе.
- Ты так скучаешь, - пояснил Вадим.
- Но я же не могу держаться всю жизнь, за мамину юбку!
Он пожал плечами и поднялся с кресла:
- Я пойду.
Пришлось вылезти из-под теплого одеяла и пойти его провожать.
- Аккуратней с дверью, - сказал он на прощание. - На ней не просто круг нарисован, а защитное заклятье. Помни об этом.
День я решила посвятить шоппингу. Тем более что Вадим заверил - при свете дня мне ничего не угрожает. Кроме голода - в холодильнике шаром покати. Как ни крути - самое время посетить ближайший торговый центр. Благо, их сейчас строят едвали не через каждые сто метров.
Я катила перед собой тележку по отделу бакалеи, размышляя, какое оливковое масло полезнее для волос - Classico или Delicato, когда у меня зазвонил телефон. Улыбка расползлась по лицу, когда я увидела, что звонит Кит.
- Привет, - меня прямо распирало от счастья.
- Привет. Ты сейчас где?
- В торговом центре "Большой карман". Продукты покупаю.
- Будь там. Я подъеду.
И все. Никаких объяснений для чего. Никаких вопросов о том, удобно ли мне это. Впрочем, радость от предстоящей встречи быстро заглушила нотки недовольства.
Он ждал меня у входа. Буркнул "привет", забрал пакеты и направился к своей машине. Я брела за ним, уткнувшись носом в шарф. Погода сегодня была дрянь - на смену солнечным дням пришли серые тучи, полные колкого снега и пронизывающий ветер с залива.
В машине у Кита было тепло и, как мне показалось, даже уютно.
- Ох, Кит, ты даже и не представляешь, как я тебе рада! - воскликнула я, снимая варежки и растирая покрасневшие пальцы.
- Павел Викторович просил узнать не случилось ли чего... Ну, ты помнишь о его просьбе?
Он в очередной раз щелкал меня по носу, давая понять, что наша встреча продиктованная лишь "служебной необходимостью". Я в очередной раз смолчала, но делать это становилось мне все сложнее и... я не позавидую ему, когда терпение мое лопнет.
- Тебя домой?
- Да. И передай Ветрову, что ничего заслуживающего внимания, не произошло.
- Ты должна постараться, - он обернулся ко мне и смотрел прямо в глаза. - Марта, это очень важно. Нам стало известно о еще одном пропавшем ребенке. Ей всего пять, Марта.
Я скривилась, прикусив губу. Все во мне отчаянно сопротивлялось этим видениям. Пропуская через себя чужой ужас, эти кровавые, будто из жестокого триллера, картины, где сплелись боль, отчаянье и... почти сексуальное удовлетворение убийцы, я становлюсь разбитой. Это лишает меня сил. Не просто - физических сил, когда ты не в состоянии и пальцем шевельнуть. Нет. Это лишало меня жизненных сил. Самого желания жить. Потому что, если ты хоть раз заглянешь на изнанку этого мира, тебе не захочется иметь с ним ничего общего. И знаете, что бы там не говорили о продажности Ментов, я скажу так - тот, кто борется с темной, тайной жизнью города, достоин уважения лишь потому, что нашел в себе силы ввязаться в это.
Так я размышляла, пока мы ехали от торгового центра к моему дому. Воскресная дорога почти без пробок, успокаивала. Из радиоприемника лилась "Агата" образца 1992 года:
"Вольно самое крутое впереди
До него осталось полпути
И мне уже почти-почти не больно
Вольно!"
Машина въехала во двор и остановилась у степеней моего парадного.
- Позовешь в гости? - неожиданно игриво спросил Кит, улыбаясь мне стальными глазами.
- Зову, - ответила я.
Он вышел из машины и взял пакеты.
Дежавю.
Однажды мы уже шагали вот так бодро по лестнице в мою квартиру и Кит нес пакет с зеленым логотипом, а у меня от тайных предчувствий сладко сжималось в животе.
Я сунула ключ в замочную скважину и повернула два раза.
Черт! Черт! Черт! Какая же я непроходимая дура!
Я была зла на себя, потому что за этими сентиментальными мыслями о Никите я совсем забыла о охранном рисунке на моей двери. Если Кит увидит его, то мне долго придется объяснять откуда он взялся, а я ведь сама пока не разобралась что здесь к чему.
Нет, я не чувствовала себя "слугой двух господ". Нет. Я чувствовала себя всего лишь человеком, ввязавшимся в странную историю и желающим выбраться из неё с минимальными потерями. Если это вообще возможно.
- Кит! - я резко обернулась к нему, так и не распахнув дверь. - Я тут вспомнила... У меня не убрано. Понимаешь? Совсем! Мне неудобно, но, тебе придется подождать здесь, пока я все уберу!
- Хорошо, - растерянно пожал он плечами. - Я подожду. Без проблем.
- Я быстро!
Терла старый дерматин кухонной губкой, смоченной жидкостью для мытья посуды. Рисунок сходил медленно, оставляя на двери разводы серой пены. Пришлось пожертвовать желтым кухонным полотенцем, насухо вытерев им дверь.
Бросила полотенце в корзину с грязным бельем и выскочила на лестничную клетку:
- Заходи, Кит!
Он вошел. Невозмутимый и основательный, как всегда. Снял свою куртку цвета хаки, бросил на тумбочку у двери синий шарф, медленно расшнуровал желто-рыжие ботинки и аккуратно поставил на полку для обуви.
- Ты педант, да? - невольно вылетело у меня.
- Что? - он не понял. Обернулся ко мне приглаживая густые рыжеватые волосы.
- Ты педант! - вынесла я вердикт.
Он равнодушно пожал плечами:
- Никогда не замечал.
Может и в самом деле я ошибаюсь? Может быть он просто зануда?
Я ужасно не люблю педантичных людей. Особенно парней. Стремление выверять все до мелочей может не только разрушить романтику, но и затушить самый страстный пожар.
Кит нравился мне и я уже нафантазировала себе какой он. Не хотелось бы ошибиться.
Мы прошли в кухню - пить чай с бисквитным печеньем и Кит немедленно перешел к расспросам. Он старался делать это ненавязчиво, но получалось у него плохо.
- С тобой в самом деле не происходило в последнее время ничего такого... Ну, из ряда вон?..
- Конечно, происходило, - кивнула я. - Вы произошли со мной. Или это не считается?
- Я не про нас, - он отхлебнул малиновый чай из большой желтой чашки. - Марта, я... Я очень чувствую эмоции.
- Потому что ты охотник? - мне хотелось сменить тему, на какую угодно, только бы не обсуждать мои эмоции.
- Мы все охотники. Нам всем это свойственно. Мы не умеем читать мысли людей, но это и не нужно, когда можешь заглянуть в сердце... Марта, что ты скрываешь? Я же чувствую. Тебя гнетет что-то.
Ах, как я сейчас была зла! У меня просто зубы свело от злости! Он требовал от меня откровенности, не открывая своих карт! Отвергая меня! Требуя предать того, кто уже дважды спас мою жизнь!
Я поднялась из-за стола, взяла сигареты и, подпрыгнув, села на широкий подоконник. Курила с независимым видом, сбивая пепел в жестяную кофейную банку. Пауза слишком затянулась, что бы отвечать на вопрос и я ждала, когда Кит повторит его. Он же жег меня глазами и молчал.
Хорошо.
- Понимаешь, Кит, - голос от волнения у меня дрогнул, но это ничего. Это только подчеркнет мою искренность. - Кит, я не вполне понимаю во что ввязалась. Не понимаю - зачем. Зато очень хорошо чувствую на сколько тяжело мне все это.
- Ты жалеешь? - он был удивлен так, будто я только что отказалась от "полцарства".
- Я не знаю!
Кит подошел ко мне, достал из кармана джинсов небольшое цветное фото и сунул мне под нос:
- Смотри, Марта. Ей всего пять. Её зовут Соня. И помочь ей можешь только ты!
У маленькой Сони были большие синие глаза, рыжевато-русые волосы и вздернутый нос в веснушках.
Я оттолкнула от себя Никиту и заорала:
- Не смей! Ты не имеешь права мной манипулировать! Нельзя давить! Это не честно! Кто бы ты ни был, это не по правилам!
Он дал мне выкричаться, потом спустил с подоконника и распахнул окно, что бы проветрить кухню от сигаретного дыма и твердо и тихо (о, ничего хорошего не говорят таким голосом!) произнес:
- Марта, эгоистично ставить своё удобство выше жизни ребенка.
И он был прав! Тысячу раз - прав!
- Ты пьешь лекарства? - деловито поинтересовался Кит. - Ветров считает, что отсутствие видений может быть от того, что ты не принимаешь его препараты.
Я в самом деле не принимала. Проблем со сном у меня больше небыло, зато впечатлений и событий столько, что прием лекарств совершено вылетел из головы.
- Ветров же просил! - укоризненно покачал головой Кит.
Я метнулась к шкафчику, закипая от злости и, открыв дверцу, выставила на стол перед Китом две бутылочки. Отвинтила крышку с той, где была красноватая жидкость, намереваясь выпить прямо сейчас, но Кит остановил меня:
- Если там написано после 18:00, то надо принимать именно после 18:00. просто не надо о них забывать.
- Хорошо, - пообещала я, чувствуя себя виноватой.
- Но, если ты не против, то мы можем провести что-то типа сеанса гипноза. Ты войдешь в сознание Сони и мы постараемся узнать, где она.
- Чем тебе не нравится сознание похитителя? - едко поинтересовалась я.
- Боюсь, что ты к этому не готова. Ты не выдержишь.
Я спрятала ликующую улыбку, которая ползла по моему лицу - он боялся за меня! Значит, ему не все равно!
- Тогда я готова.
- Пей, - он придвинул ко мне бутылочку. - По три чайные ложки с перерывами в 15 минут и дыхательные упражнения.
После первой порции лекарства и серии вдохов-выдохов, где длинные и короткие чередовались в соответствии с командами кита, я почувствовала легкое головокружение. После второй - пол начал уходить из-под ног и мне пришлось лечь на софу. После третьей - стены моей квартиры провалились во тьму.
Что там было и сколько я пребывала в этом состоянии, я не помню. Казалось будто я на миг закрыла глаза, а когда открыла за окнами уже смеркалось. Кит сидел в кресле со скучающим видом. Увидев, что я пришла в себя, он подал мне чашку с крепким сладким кофе. Очень кстати - я чувствовала себя совершенно разбитой.
- Как все прошло? Я ничего не помню, - сказала я, отпивая из чашки. Кофе был на мой вкус немного холодноват. Хорошо бы погорячее.
- Ты и не должна помнить, - ответил Кит.
- ты что-то не слишком радостный, - заметила я.
У Никиты в самом деле было разочарованное лицо и скорбно опущенные уголки губ.
- Она почти ничего не видела. Я прошелся по её воспоминаниям и ничего не нашел. Никаких зацепок.
- Разве может быть такое?
- Конечно, когда тебе пять лет ты видишь мир иначе, чем когда тебе двадцать пять.
Я не поняла - это была шпилька или констатация факта, но сил на выяснения небыло совершенно. У меня такое состояние было после длинных пеших прогулок по Крымским горам, после дня проведенного на пляже под палящим солнцем или вечеринок до самого утра.
Кит запустил пальцы в свою рыжеватую шевелюру и с отчаяньем в голосе пожаловался:
- Я ломаю голову второй час - почему она ничего не видела?! Кто был её похититель?! Где он её прячет?! Все вертится вокруг какой-то дурацкой куклы и подвески с белым кроликом! Знаешь, кролик, как в Алисе из страны чудес. Висит в машине на зеркале.
- Это неплохая зацепка, - заметила я. - Не так много таких подвесок.
- Ты права. Но найти эту машину все равно, что найти иголку в стогу сена.
- Ты же охотник, - пожала я плечами. - Разве Ветров не говорил, что у тебя потрясающее чутье?
Он недоверчиво посмотрел на меня и поднялся:
- Мне пора. Поеду к Ветрову. Может быть он что-то придумает...
- Уже? - промямлила я.
- Да. Я и так испортил тебе весь выходной. У тебя ведь были на этот день какие-то свои планы.
Он быстро прошел в коридор и сейчас надевал там свои рыжие ботинки. Я смотрела на него и едва сдерживалась, что бы не броситься ему на шею рыдая и умоляя не уходить. Что я буду делать, когда он уйдет? Как я останусь здесь одна, если на двери больше нет защитного знака?! Как я буду в этом городе, где на меня ведется охота?!
Кит надел куртку и обернулся ко мне:
- Марта, не расстраивайся, - он, видимо расценил мое настроение по-своему. - Так бывает. Когда твой дар достаточно окрепнет, промахов будет меньше.
- Спасибо, - пропищала сдавленно я, цепляясь руками за дверной косяк, только бы не вцепиться в Никиту.
- Ну, пока, - улыбнулся он мне на прощание и ушел.