Аннотация: Опубликован в журнале "Порог" апрель 2006
ИСКАЖЕНИЕ
***
Октябрь, 3003 г.
Объективно - кровать мягкая, удобная. Но Ник чувствует четко, как маленькие песчинки под простынею с у щ е с т в у ю т. Навязчивые и колкие, они проникают сквозь обнаженную кожу в сознание. Ощущения настолько болезненные, что каждое утро, просыпаясь, Ник испытывает отчаянье, оттого, что этот момент наступил снова. Момент пробуждения. Возвращения...
-- Так как Вы говорите? - переспрашивает Ника толстый, обаятельный доктор Бельский, недоверчиво улыбаясь. - Песчинки под простыней?
Бельский - очередное медицинское светило, присланное Центром Здоровья. На просьбу Ника -- подыскать какого-нибудь умного врача, компьютер-регистратор, долго соображая, наконец, сообщил, что умных специалистов нет - есть "компетентные в своей области".
-- Вы же взрослый человек! Вы же видите, что нет никаких песчинок! - "компетентный" доктор методично перетряхивает постель Ника, сильно подозревая, что диагноз пациента установить не удастся.
Ник сидит на стуле посредине комнаты, устало полуприкрыв глаза, и раздраженно объясняет:
-- Доктор, я знаю, что нет никаких песчинок. Я сказал, что они есть КАК БУДТО.
-- Что значит - " как будто"? - короткие мохнатые брови доктора недоуменно шевелятся, и Ник зажмуривает глаза сильнее. Так сильно, чтобы не видеть, как мохнатые брови доктора превращаются в отвратительных, многолапых пауков. Объективно, это, конечно же, брови Бельского. Но Ник видит четко, как пауки над круглыми, пусто-светлыми глазами шевелят многочисленными лапками - тонкими, черными, блестящими...
-- Что значит " как будто"? - доносится из темноты звонкий, оптимистичный голос доктора. - И откройте глаза. Я же с вами разговариваю!
Но Ник не может объяснить толстяку Бельскому, что означает это " как будто". Это надо почувствовать.
Ник сам почувствовал ЭТО только три месяца назад...
***
Июль, 3003 г.
Яхта " Эввита" чуть заметно покачивалась на волнах...А та, в честь которой она была названа, нагая и зловонная, валялась на промокшей насквозь простыне посреди палубы. Она была мертва.
-- Как это случилось? - сочувственно спросил сотрудник Организационной службы у Ника. Ник медленно повернулся и вздрогнул - у спрашивающего не было глаз - только два небольших пустых отверстия...
-- Где ваши глаза? - потирая виски, чтобы унять резкую головную боль, поинтересовался Ник.
-- Не понимаю. Повторите, пожалуйста, вопрос... -- растерялся сотрудник Организационной службы, и Ник увидел два совершенно нормальных серых глаза, тревожно устремленных на него.
-- Ничего. Все нормально. Не обращайте внимания, -- пробормотал он и попытался улыбнуться.
Возле Эввиты суетились врач, фотограф и констататор смерти.
-- Она далеко заплыла. Я отвлекся и потерял ее из виду...-- Ник удивлялся сам себе. Он говорил то, что являлось...Как же это сказать? Не тем, что было на самом деле. Да. Наверное, так. Странно. Ведь должно же быть название тому, что он сейчас делает... И тому, что он сделал...с Эввитой. Единственные слова, которые приходили в голову: " Я сделал так, чтобы она умерла". Звучало дико. Сотрудники организационной службы его бы не поняли. Его никто бы не понял. Именно поэтому Ник сказал то, что сказал.
-- Не переживайте так. Посмотрите, какая ваша жена теперь отвратительная. Меня, лично, тошнит, глядя на нее. - молодой фотограф похлопал Ника по плечу.
-- Да, конечно, -- тихо отозвался Ник и подумал, что объективно фотограф прав. Конечно, прав. Он же абсолютно нормален, в отличие от него, Ника. Ник оглянулся: на лицах всех присутствующих застыли брезгливые гримасы.
-- Вот возьмите, -- констататор смерти протянул Нику справку и широко улыбнулся. - Это документ о смерти вашей жены. Вы теперь вдовец. Советую без промедления подыскать себе невесту посимпатичнее этой.
Констататор кивнул в сторону трупа Эввиты и подмигнул Нику. Все весело рассмеялись. Нику вдруг показалось, что Эввита слегка пошевелилась, повернулась на бок и тихо, беззвучно заплакала, как делала это иногда, когда была живой и красивой...
Ник потерял сознание...
***
Октябрь, 3003 г.
-- Так были глаза у сотрудника Организационной службы, или не было?- на круглом помятом лице доктора Бельского отражается крайнее любопытство. Ник трет тыльной стороной ладони небритый подбородок:
-- Были. Объективно, они были. Но в тот момент мне показалось, что их нет.
-- А ваша жена? Неужели оказалось, что она жива?
-- Доктор, может ли разлагающийся труп оказаться живым? - Ник смотрит на Бельского недоуменным взглядом, как бы пытаясь на глаз определить степень его идиотизма.
-- Нет, -- быстро и четко отвечает Бельский - Значит, это вам тоже показалось?
Ник кивает...
***
Июль, 3003 г.
Тяжелые, серо-зеленые тучи обложили небо над морем.
-- Мрачные и вечные, как первобытные идолы. Нелепые, как человеческое "никогда",-- сказала Эввита, глядя на небо.
Последнее время она часть произносила такие странные фразы.
-- Эввита, люди так не разговаривают, -- раздраженно заметил Ник и передернув плечами направился в каюту. Но жена тонкими цепкими пальцами схватила его за руку:
-- Не уходи. Посмотри, как красиво. Неужели ты не видишь?
-- Я вижу - собирается гроза. Гроза на море очень опасна. Это не может быть красиво. Неужели ты не понимаешь? - в тон ей ответил Ник. Эввита промолчала, но ее лицо... Никогда она не была так красива, никогда ее карие, полусонные глаза так не сияли, никогда еще она не улыбалась так...Даже в самые страстные мгновенья их супружеской жизни. Все это пронеслось в голове Ника мгновенно и его охватило страшное, темное чувство, названия которому он не знал. Ник запустил руку в иссиня-черные кудри Эввиты и рванул что было сил...
-- Идиот! - низким хриплым от боли голосом закричала Эввита. Ник испугался и тут же отпустил ее. Эввита отскочила в сторону. В ее взгляде Ник уловил то самое незнакомое чувство, что охватило его мгновенье назад. Внезапно жена рассмеялась:
-- Ты почувствовал это? Почувствовал?
-- Что?
Эввита с трудом пыталась скрыть, охватившее ее возбуждение:
-- Темное и страшное - тоже бывает прекрасным...,-- ответила она глухо.
Все еще тяжело дыша, Ник оглянулся туда, куда восторженно смотрела Эввита... В бледно-лиловом море напряженно и беспорядочно носились молнии - серебряные, тонкие, они стремительно появлялись из глубины; у самой поверхности дрожали, выгибались, сплетались в электрические клубки и снова расплетались...У Ника перехватило дыхание -- так красива была гроза. Гроза на море...
***
Октябрь, 3003г.
-- Алекс, послушай, это Бельский...Не бросай трубку...Бросил - задумчиво сообщает Бельский и радостно добавляет - Алекс такой же ненормальный как и вы. Я думаю, что он поможет...
-- Он бросил трубку, -- напоминает Ник.
-- Бросил, потому что занят - объясняет Бельский и энергично набирает номер снова.
Ник пожимает плечами:
-- Если он бросил трубку один раз, то можно прогнозировать практически со стопроцентной вероятностью, что он бросит ее снова.
-- Ба! Да я смотрю, доктор вам уже не нужен - Бельский подмигивает Нику двумя глазами так активно, что Ник понимает: если бы у доктора было три глаза, он подмигнул бы сразу тремя...
-- Он сделал умнее! - почти восторженно восклицает Бельский - Он отключил телефон! Надо же... Я же вам говорю: Алекс всегда придумает что-нибудь этакое! Его выгнали с нашего курса за неординарность...
-- И что теперь? - спрашивает Ник, чувствуя, что тупая жизнерадостность толстого доктора действует успокаивающе.
-- Мы сами поедем к нему - решает Бельский, и задумавшись на мгновенье, добавляет - Глупо все-таки Алекс себя ведет. Он же знает, что если мне нужно, я его все равно достану...
Впервые за долгие месяцы Нику хочется улыбнуться, но он не может вспомнить как... Как это делается...
***
Июль, 3003г.
Вот тогда Это и началось...
Первый раз в жизни Нику приснился сон. Эввита сказала позже, что именно так и называется то, что он видел, пока спал...
Нику снилось, что Эввита умерла.
Она летела по плотному, июльскому небу медленно, тихо, без напряжения. Абсолютно нагая, тонкая, вялая... Она летела по небу и смотрела вверх - на тусклое солнце. Ветер белой шелковой лентой вился у ее ног.
Внизу, над плоской зеленой равниной, сияли молочно-розовым золотом купола с крестами, похожие на тяжелые ветви июльских созвездий...Где-то не здесь на голубой измятой простыне бредили двое...И, спрятавшись в тени, какой-то человек с глазами-серебряными монетами не думал ни о чем...Потом внезапно вспыхнуло солнце - Эвита даже не успела открыть глаза. Она судорожно выгнулась всем телом и ее темно-вишневые соски впились в небо. Небо стало твердым и холодным, как стена...И Эввита умерла.
Ее тело укутали в теплое белое облако. Но Ник хотел видеть ее. Он растерзал облако, но Эввиту не нашел. Он нашел ее потом. Совсем не там. Он прижал ее к груди и поцеловал в ярко накрашенный рот. Она ответила на поцелуй...И умерла...И потом не переставая лил дождь. Какое счастье, что Эввита...
Ник никогда не думал о том, о чем не хотел думать.
Ник проснулся рано, вышел на палубу яхты и чуть не задохнулся от свежести утреннего воздуха.
Солнце только-только взошло. Похожее на большую розовую медузу, он было влажным, прозрачным, еще почти совсем холодным. Не в силах оторваться от горизонта, солнце слегка покачивалось на волнах, и казалось, что оно хочет нырнуть в море и затеряться в фиолетовой глубине.
Небо было очень чистым. После ночной грозы - легким, почти исчезнувшим...
-- Раньше ты не задавал глупых вопросов, -- усмехнулась жена.
-- Раньше я вообще не задавал вопросов.
-- Что же случилось?
-- Когда я спал, я видел странные вещи.
-- Это сон.
--Ты тоже видишь это?
-- Да, иногда...
-- Что с нами происходит?
-- Не знаю
Ник схватил Эввиту за плечи и грубо встряхнул:
-- Нет, ты знаешь! Ты знаешь, и ты мне скажешь!
-- Не знаю я ничего! Отпусти меня! Отпусти, я сказала! Ублюдок! - прокричала Эввита ему в лицо.
Ник медленно отпустил жену.
-- Нам когда-нибудь приснятся все сны сразу, -- мрачно выдохнула Эвита.
Ник вздрогнул.
-- Это смерть?
Эввита молча кивнула.
***
Октябрь, 3003г.
Бельский пытается поудобнее расположить свое грузное тело в глубоком кожаном кресле, весело осматриваясь:
-- Да уж, Алекс Ангорин, любишь ты комфорт.
-- Что тебе нужно, Бельский? - еле шевеля тонкими губами без особого любопытства спрашивает Ангорин.
-- Зачем ты напялил на себя эти темные очки? - не отвечая на вопрос, требовательно интересуется Бельский - У тебя проблемы со зрением?
-- Нет. Это у тебя проблемы со слухом,- Алекс передергивает сутулыми плечами.
-- Я привел к тебе пациента, -- с внезапной важностью сообщает Бельский.
-- Я не практикую. И если это все, то убирайся отсюда, -- жестко обрывает бывшего сокурсника Ангорин.
-- Тебе это будет интересно, поверь мне, - продолжает невозмутимо Бельский. - Ник видит то, что не видят другие. Когда спит, и когда бодрствует.
Ник удивляется, насколько кратко и буднично толстому доктору удается характеризовать то, что является болью и мучением последних нескольких месяцев его жизни.
Алекс Ангорин резко поворачивается в сторону Ника и снимает свои темные очки...Ник на мгновенье немеет. Глаза Алекса похожи на серебряные монеты...
-- Рассказывайте все, -- повелевает Ангорин.
***
Июль, 3003г.
Эввита сошла сума от красных лун, что скользили по черному небу, как Ник и Эввита скользили по зеркальному стеклу. Нику казалось, что они любят друг друга на чьей-то холодной равнодушной ладони посреди Вселенной. Глаза Эввиты были рядом - огромные, они казались составленными из мириадов светящихся осколков...которые гасли один за другим. Но Ник знал, что Эввита хочет этого.
Луч красной луны, как кровавый хлыст упал на мутно-белое плечо Эввиты. Ник вскрикнул...
Эввита запрокинула голову. Ее лихорадило. В беспамятстве шептала она что-то о холодном ветре. Но ветра не было. Даже судорожное дыхание Эввиты не приводило воздух в движение, а горькой, прохладной пылью оседало у Ника на губах.
Было очень тихо. В леденяще чистом зеркальном стекле, как во сне, отражались четкие сплетения их тел...
***
Октябрь, 3003г.
-- Так это был сон? - перебивает Бельский и тяжело вздыхает - Так не бывает. Толстый доктор умоляюще смотрит на Ангорина. Но тот бесстрастно молчит, и Ник продолжает...
***
Июль, 3003г.
Эввита почти не дышала, прикрыв глаза. Ник, склонившись над ней, смотрел на ее снежно- белые веки - они казались бумажными...Стало безумно жаль: нежно-голубой элегии, которую он обещал Эввите, не получилось. Слишком мрачной и страстной была она. Слишком чужим и холодным - был он. Слишком тихой и значительной была эта ночь. И уже ничего нельзя было изменить.
-- Смерть сиреневого цвета. Сон сиреневого цвета. Последняя встреча-тоже сиреневого цвета. Правда, легче думается о смерти? - неуверенно спросила Эввита.
-- Не знаю,-- ответил Ник. - дышится тяжелее...
***
Октябрь, 3003г.
-- Алекс, он болен? - Бельский пытается заглянуть Ангорину в глаза.
-- Не знаю, -- получает ответ толстый доктор и разочарованно откидывается на спинку кресла.
Ник замирает в ожидании - он помнит сон. Он знает, что Алекс должен знать. Должен хоть что-нибудь знать...
-- Я называю это искажением, -- продолжает Ангорин после недолгого молчания.
-- Искажение, -- повторяет Ник вслед за Ангориным.
-- Насколько я понимаю, это определенный атавизм. Атавизм сознания. Так чувствовали и мыслили наши предки несколько веков назад, -- Ангорин раздумывает минуту и наконец решается. - Идите за мной. Я попытаюсь объяснить вам.
Ник и Бельский послушно следуют за высокой сутулой фигурой вверх по лестнице. Дальше по узкому длинному коридору к широко распахнутой двери... Огромная, сумрачная комната. Двери за спиной захлопываются с такой силой, что, видимо, навсегда...И Ник внезапно понимает, что Там, за дверью, не осталось ничего...Больше ничего.
***
Июль, 3003г.
Эввита молчала с той самой ночи. Иногда она тихо плакала, свернувшись калачиком на своей кровати. Ник продолжал видеть сны. Но хуже всего было то, что явь казалась гораздо причудливей. Ник смертельно устал. Он чувствовал, что Эввита стала ему ближе, чем когда бы то ни было. Точнее, они никогда до этих страшных и прекрасных дней не были по-настоящему близки... Но именно эта близость без пределов и была невыносима. Ник догадывался - Эввита чувствует то же...
Той ночью им обоим не спалось. Ветер усиливался. Надвигался шторм. Острые гребни волн появлялись и пропадали, похожие на крылья огромных белых птиц, пытающихся подняться из черной и густой глубины.
-- Погода портится, -- сказал Ник. -- Лучше спуститься в каюту.
-- Я останусь здесь, -- Эввита сделала нетерпеливое движение рукой.
Ник стиснул зубы, но промолчал. Шторм усиливался. Холодные брызги уже долетали до них и, казалось, что идет дождь.
-- Я не могу так больше, Ник, -- Эввита резко обернулась.
-- Я знаю, -- Ник хотел притянуть Эввиту к себе. Крепко, нежно. Но он не смог. Ник чувствовал, что не должен делать этого. Должно произойти что-то другое, более значительное. И нельзя становиться у этого на пути.
-- Нет. Ты не знаешь, -- горько и нежно улыбнулась Эввита, -- Я хочу умереть.
Ник в ужасе отшатнулся от жены. Инстинкт самосохранения - объективный и нерушимый закон природы. Смерть. Небытие навсегда. Об этом даже никто никогда не говорил. Тема - табу.
-- Если смерть - это то, что должно быть, то пусть будет смерть, -- попросила Эввита. Попросила?! Ник вздрогнул.
-- Я прошу тебя. Ты сделаешь это для меня?
И потом это произошло. Ник не помнил как. Он сделал так, что Эввита умерла. Он помнил только - она умерла не сразу. Она спросила:
-- Хочешь знать, как это?
Он покачал головой - "нет". Эввита медленно улыбнулась:
-- Я вижу там, наверху, дрожат провода...Черный металлический блеск наступающей ночи...Запутавшись в поднебесных холодных сетях бьется огненно-алая птица со слепым фиолетовым глазом. Он бьет жесткими крыльями по лунному свету, стремящемуся вниз...И кажется, что кто-то пилит трамвайные рельсы...Здесь пусто, Ник...Только тишина расходится волнами по пустым коридорам и залам...Это сон?
Эввита умерла. Она смотрела на Ника черными, матовыми без бликов глазами...Ник согнулся пополам - его тошнило. Он сбросил тело Эввиты за борт...Но и это не помогло. Ник знал - ее не должно было быть. Никогда...
***
Октябрь, 3003г.
-- Вы убили ее. Это называется убийство, -- резко и равнодушно констатирует Ангорин. - Потом вы солгали Организационной службе. Говорить не то, что было на самом деле - это называется ложь. Такие как вы, нарушают прогрессивный эволюционный процесс человечества.
--Но он не хотел этого, -- вступается за Ника Бельский.
Ангорин, ничего не отвечая, включает в комнате зеленоватое освещение. Протягивает Нику свои темные очки.
-- Вот. Оденьте их.
Ник надевает очки и оглядывается: все в кабинете - мебель, настольные принадлежности, комнатные цветы и даже Бельский с Ангориным заключены в тонкие, но, по виду, чрезвычайно жесткие каркасы - решетки.
-- Что это? - спрашивает Ник.
-- Фреймы. Фреймы сознания, -- поясняет Ангорин. - Когда-то люди считали, что эволюционирует только физический мир. Всего несколько веков назад было сделано открытие, перевернувшее науку - мир сознательного тоже эволюционирует. И ученые смогли направить это развитие именно по тому пути, о котором мечтало человечество всю свою историю - голос Алекса оживляется. - Была решена проблема Истины, как она понималась...
-- Как она понималась? - шепотом переспрашивает Ник.
-- Истина понималась так, как понимается и сейчас, -- усмехнулся Ангорин - как объективное отражение реальности. Проблема была в том, что восприятие древних людей было субъективным. То есть, как на данный момент у вас, Ник. Они видели вещи не такими, какими они являлись на самом деле. И что самое ужасное - каждый видел эти вещи по-своему. В человеческом сознании царил полный хаос из восприятий, мыслей, чувств...
-- И потом? - от любопытства Бельский приоткрывает рот.
-- Прошло не одно столетие. Были изучены причины искажений сознания, практически все они были нейтрализованы. От естественных - например, -- лунный свет, сила эмоций... до искусственных - религия, художественная литература, живопись...Но в единичных случаях жесткая гармония фрейма нарушается. Происходит искажение сознания...
-- Но можно восстановить объективность восприятия? - нерешительно спрашивает Ник
-- Вы хотите этого?
-- Да. - быстро отвечает Ник, но Ангорин задумчиво качает головой:
-- Нет.
Ник задумчиво снимает очки.
-- Тогда я хочу уйти...
-- Это единственно правильное решение, -- соглашается Ангорин, очень четко выговаривая каждое слово...
***
Ноябрь, 3003г.
Бельский, нервно потирая руки, спросит Ангорина:
-- Способ испытать такое искажение есть? У нормального, здорового человека?
-- Сила активного искажения чрезвычайно высока и этим опасна, Бельский, -- ответит Ангорин. -- При длительном, эмоциональном общении с человеком, пораженным подобным атавизмом, ты рискуешь...Разрушенные фреймы ведут себя агрессивно по отношению к фреймам других, нормальных людей.
-- Я мог уже заразиться? - паника отразится в пусто-светлых глазах толстого доктора. Ангорин усмехнется:
-- Успокойся, Бельский. У некоторых личностей, со слабыми интеллектуальными данными, фреймы настолько устойчивы, что не поддаются никаким искажениям...
Оба они рассмеются, но внезапно вспомнив о чем-то Бельский помрачнеет и скажет:
-- Но Ник...
-- Для него смерть - это всего лишь смерть, - ответит Ангорин. - Искажение...