Аннотация: Название говорит само за себя. Все указанное здесь является авторским личным мнением, никому не навязываемым. При наличии конструктивных доказательств данное мнение может попытаться оспорить любой желающий. Все примеры взяты из головы и придуманы при участии больной фантазии автора.
О мате народном замолвите слово...
Некоторое время назад меня заинтересовала тема грубой речи и ругательств в художественной литературе. Как человек, категорически неприемлющий мат и на протяжении двух лет жестко карающий детей в школе за произнесенные в моем присутствии нецензурные выражения, я, разумеется, всеми руками и ногами "против". Свою позицию я не скрываю и готова объяснить, если попросят. В связи с чем недавно и завязалась довольно любопытная дискуссия с товарищем. Товарищ, к слову, без мата себя не мыслит и употребляет его к месту и не к месту. За что периодически получает от меня по ушам. Но это детали.
Суть же в том, что в ходе дискуссии в данном вопросе удалось выделить три основных момента.
***
Первый - это бранная речь в целом.
Позиция моего оппонента была такова: если повествование в книге посвящено тюрьме, армии или просто чисто мужскому коллективу, не принадлежащему к аристократии, элите или знати, то мат, как говорится, "не только вреден, но и полезен". В какой-то степени я с ним согласна - трудно представить себе коллектив заключенных, которые изъясняются фразами типа: "Уважаемый! Да-да, вы, на третьей полке! Не соблаговолите ли вы одолжить мне на неопределенный срок сигареты в количестве двух штук? Что? У вас кто-то недавно похитил пачку? Что за негодяи!". Это смешно, недостоверно и попросту глупо. Разумеется, такие персонажи будут ругаться на чем свет стоит, не стесняясь и не краснея. И это будет выглядеть естественно.
Но! Ведь далеко не всегда необходимо четко прописывать все-все нецензурные слова, которые употребил персонаж. Великий и могучий русский язык дает достаточно простора для полета фантазии. Одно и то же можно сказать совершенно разными словами. Можно написать:
- Б****, - сказал солдат. //в данном случае подразумевается матерное слово, которым автор даже под дулом пистолета не собирается засорять свою страничку. Но все мы люди разносторонне развитые, так что, скорее всего, большинство догадается, о чем идет речь. А кто не догадается - оно и к лучшему.//
А можно:
Солдат грязно выругался.
Или:
Солдат чертыхнулся.
Или даже:
Солдат завернул трехэтажный нецензурный оборот, в общем и целом характеризующий противоестественность данной ситуации и его негативное к ней отношение.
При этом в последних трех случаях солдат, несомненно, выругался, но читатель при этом не чувствует себя оскорбленным.
Есть еще другой путь: если речь идет о фентези и фантастике, вполне допустимо придумать свои ругательства. Например:
- Сайд марн! - помянул нечистую силу гном - и тут же покраснел, заметив повернувшихся к нему возмущенных дам.
Ну, сайд. Ну, марн. Ни для кого из читателей эти слова - ни вместе, ни по отдельности, - не являются табуированными, нецензурными или даже грубыми. В связи с чем они оскорбляют слух только тех самых упомянутых возмущенных дам. И в итоге и овцы целы, и волки сыты.
Вторым моментом столь многогранной темы, как нецензурщина в литературе, является приемлемость и применимость тех или иных выражений в ту или иную эпоху или в том или ином мире.
Если мы имеем стандартный классический гномо-эльфийский фентезийный мир, наличие в нем пришедших из американского кино "задниц", "дерьма" и прочих упоминаний выделительной системы человека заставляет по меньшей мере задуматься. Это иной мир, иные реалии и иные правила, там и оскорбляют иначе, нежели у нас, и обидными являются совершенно другие слова, выражения и жесты. Почему некоторые авторы не удосуживается хотя бы банально задействовать "Гугл" и поискать информацию о вербальных и невербальных оскорблениях в других странах? К примеру, поднятый большой палец руки (жест "Все хорошо" в России) в некоторых странах Южной Америки недвусмысленно намекает на то, что вы посылаете собеседника далеким лесом, а если вы покрутите пальцем у виска в Италии, то тем самым покажете, что ваш собеседник - замечательнейший человек.
К чему все это? К тому, что при подобном разнообразии в пределах одного-единственного мира нельзя - я бы даже сказала, преступно! - рассчитывать на то, что какие-нибудь гномы Фентеземья будут воспринимать оскорбления попаданца так, как воспринимают их его соотечественники. Это же совершенно другая культура, другие ценности, другая психология поведения и мотивация. Поэтому лично для меня остается загадкой, каким образом попаданец Вася Пупкин, попытавшийся оскорбить аристократа-эльфа словами его, пупкинского, мира - добивается своего. Почему этот самый эльф должен обижаться? Ну, подойдет к прохожему на улице какой-нибудь абориген с далекого острова и назовет ушастым баобабом. Человеку и в голову не придет обижаться. Максимум - покрутит пальцем у виска и пойдет дальше, а на следующий день на работе расскажет сослуживцам о такой курьезной истории. Все. Никто не будет "смертельно бледнеть", "хвататься за воротник" или "нервно тыкать пальцем" в обидчика. Так почему тогда вышеуказанный эльф (гном/тролль/карлик/дописать свое) в ряде произведений покрывается пятнами и от обиды проглатывает собственный язык? Почему он вообще реагирует на слова героя? Очередная загадка.
Третий момент - это соответствие употребляемых бранных выражений персонажу.
Я могу понять, почему ругаются наемники, солдаты, грузчики и боцманы - это профессиональный стереотип, идти против которого себе дороже. Я не удивляюсь, почему ругаются герои-подростки - бранная речь как элемент возрастного протеста, попытка показаться взрослее и так далее, по этой же причине многие современные подростки курят, распивают спиртные напитки на лавочке и через слово матерятся. Я вполне готова принять ругань бывших заключенных или выросших на улице героев-бродяг - жизненные обстоятельства тоже накладывают свой отпечаток. Но ответьте мне, с какого перепугу эльфийка-аристократка, росшая в тепличных условиях, с младых ногтей крутящаяся в высшем обществе, не общавшаяся ни с солдатами, ни с наемниками, ни с заключенными, ни с конюхами, грузчиками или боцманами - может выдать девятиэтажный матерный оборот на пять минут и ни разу не повториться? Откуда у нее подобные знания? И почему родители не удивляются тому, что их дочь - особа голубых кровей, - употребляет слова, столь несоответствующие ее высокому положению? Я готова принять даже такого персонажа - несмотря на всю его фантастичность, - но пусть мне объяснят, откуда госпожа принцесса понабралась таких выражений. Пусть мне обрисуют те жизненные реалии, при которых она приобрела столь бесценный опыт - и я поверю. Пусть мне поведают историю того, как она два года ходила вместе с компанией наемников, делила с ними дорогу и пищу, вращалась в соответствующих кругах, а потом вернулась к светской жизни - и я соглашусь. Только аргументируйте!.. Но нет. В большинстве случаев высокородная эльфийка просто выдает оборот за оборотом, а читателю предлагается принять это как данность.
***
В качестве заключения хотелось бы сказать, что этими тремя факторами употребление бранной речи в литературе не ограничивается. Разумеется, я категорически против применения оной в детской литературе. Естественно, не стоит всовывать нецензурщину везде где только можно. Конечно, на нее тоже следует накладывать определенные ограничения. Но вместе с тем я признаю - честно и открыто, - что она все-таки имеет право на существование. Не везде, не всегда, зачастую завуалированная и замаскированная, но в некоторых произведениях она должна присутствовать. Кто-то может возразить мне на все вышеуказанное, что даже господин Пушкин писал "Стихи не для дам". Да, писал. Но ключевая фраза в названии сборника - "не для дам", в связи с чем можно сделать вывод, что Александр Сергеевич, в отличие от многих современников, понимал, когда, где и в чьем присутствии стоит эти стихи декламировать. Так может, имеет смысл взять пример с великого поэта хотя бы в подобной мелочи?..