Утром, умывшись в бадье с водой, я сел на железного коня и, провожаемый всей деревней, отбыл в дорогу. Как там? Прямо до деревни, не сворачивать, за деревней холм, дальше город и монастырь, местным на глаза не попадаться, мутантов обходить десятой дорогой. Кажись всё. Жаль забыл уточнить, мутированные животные таковые, как и ходуны, только ночью или и днём шастают в изменённом виде? Ладно, увидим - разберёмся. Странно, что у сел как-то нет названий, Ярослав в разговоре постоянно запинался на местах, когда явно хотел назвать населённый пункт, но просто говорил "село" или "город". С недавних пор начало приходить осознание определённой странности некоторых моментов. К примеру: у местных жителей какая-то "не историчная" манера общения, несмотря на сильную перегрузку фраз архаизмами, встречаются и вполне современные слова, да и сама "архаичность" речи порой теряется, как я мог заметить на примере Ярослава. Хотя, я определённо находился в древней Руси - это очевидно по стилю одежды, архитектуры и прочим мелким деталям, просто картинно сочетающимися с учебниками истории. Вспомнились слова Отца об истории создания этого мира. Возможно, это всё же некое подобие того отрезка времени, созданное людьми не совсем знающими историю. Но как тогда с названиями, как жители составляют карты? Стоп, а это идея.
Я притормозил у берёзы и достал карту. Так и есть, надпись "Смерноград" гордо красуется под схематичным изображением крепости и является единственным словом, написанным на карте. Другие поселения, не поленился посчитать - их было 37, не имели названий, также как пара рек и озёра. Неужели эти самые таинственные создатели делали тут ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ВСЁ и упустили такую мелочь? Если так, то местные запросто могли сами дать им названия - у них присутствовало креативное мышление. Или мир создан совсем недавно, и все жители оперируют созданной для них памятью про многовековое существование? Хотя, это просто мои домыслы. Из всех кого я встречал, пока никто либо не мог мне объяснить что тут и как, либо не хотел. Обязательно набью морду тому придурку, что меня сюда засунул.
Я тронулся дальше. Вопросов становилось всё больше, а ответов кот наплакал. Про это думать не хотелось и мозг переключился на другие потребности: судя по карте, впереди будет озеро в котором наконец удастся искупаться. Последние дни выдались достаточно напряженными, чтоб временно забыть про такую деталь как гигиена. В воздухе уже витал характерный запах близкой воды, а через несколько минут я уже, припарковав байк, стоял на песчаном берегу и смотрел на играющую бликами водную гладь большого круглого озера, заросшего по берегам камышом и осокой. Кажется, старик говорил, что мутирует тут и рыба. Купание при таких перспективах теряло привлекательность, но я понимал - надо. Путь не близкий и озер, судя по карте, больше не предвидится.
Я подобрал с земли камень и бросил в воду. Ничего. Хотя, что я ожидал - пробуждения какого-нибудь кракена или вивернийской гидры? Стянув с себя одежду и повесив её на ближайший к воде куст, осторожно зашел по колено в прохладу мелководья и, убедившись в отсутствии живности в поле зрения, опустил голову под воду. Кажется, тут безопасно, может и в самом деле всё движение начинается ночью. Из соображений безопасности и терзающих сомнений, заходить дальше, чем мог видеть дно я не стал. Вода была удивительно чистая и возможность держать его в поле видимости сохранялась до момента захода в озеро по шею.
До чего же приятно смыть с себя дорожную пыль и подумать о вечном и прекрасном: о недосягаемом небе, о безмятежности озёрной глади, со спокойным пофигизмом понаблюдать за летящем по небу подобием птеродактиля размером с ворону и просто расслабиться. Я снова нырнул. Ничего кроме стаек маленьких рыб, расплывающихся в стороны при моём приближении и обломков рыбацких лодок в пяти-шести метрах от меня. Последнее обстоятельство насторожило: на дне, около скопления водорослей и странного, большого конусообразного камня, лежало около дюжины разнообразных плавсредств и ясно белели кости их неудачливых бывших обладателей. Виновник этих катастроф не заставил себя долго ждать. Водоросли зашевелись и буквально взорвались десятками длинных черных щупалец, их дна поднялся их владелец. То, что я поначалу принял за камень, оказалось раковиной монстра, видимо, бывшего в нормальном состоянии безобидной улиткой-прудовиком. Скорость, с которой я покинул воду, пожалуй, в спокойном состоянии не повторю, но это точно продемонстрировало сравнение "как пробка из бутылки". Секунду спустя, я уже стоял рядом с вещам и смотрел с берега, как нечто, перебирая черными отростками, показывается из воды и с приличной скоростью ползёт на меня. В голове варианты по ликвидации улитки перебирались довольно быстро. Появившуюся над водой раковину встретила картечь, которая просто отскочила от крепкой защиты моллюска, едва её оцарапав. Плохо дело, с мечом я на это явно не пойду, хотя, у меня ведь ещё кое-что есть. Бесполезное ружьё сменила цилиндрическая железная банка с пластиной кнопки на крышке. Как не жаль было расходовать ценный боеприпас, убить монстра было очень важной задачей, в противном случае пришлось бы бежать, оставив тут часть вещей, которых я б не успел собрать впопыхах. Громкое шипение подтвердило активацию запала и граната полетела в клубок щупалец, концы которых уже показывались над поверхностью. Матово блестящий металл скрылся в их переплетении. Взрыв взметнул столб воды вперемежку с ошметками монстра. Расколотая взрывом, раковина завалилась набок, распространяя вокруг себя пятно угольно-черной жидкости.
Тем временем, не упуская возможности и не ожидая появления ещё кого-нибудь, я собрался и, прыгнув в седло, поспешил удалиться из этого стрёмного места.
Значит мутанты активны и днём и ночью, что ж, эти сведения стоили потраченной гранаты. Кажется Ярослав в своих рассказах упоминал об этом существе, но я не думал что оно будет настолько большим, трехметровая хищная улитка это уже явно перебор, хотя, учитывая факт о абсолютной ненормальности всего и вся в этом мире, то мне стоит привыкать. Наверняка это не самое страшное, что придётся тут увидеть, нутром чую, что есть вещи и похуже.
Примерно через два часа пути, лес расступился и явил взору небольшую поляну с отмеченной на карте деревней. Эта не имела частокола, как предыдущая и я мог разглядеть небольшие одноэтажные дома, плетёные ограды дворов с горшками на кольях и людей, снующих вокруг. Как там говорил Ярослав, жители окрестностей либо мертвы, либо превратились в психов-садистов-людоедов? Я остановился, заглушил двигатель и с безопасного расстояния начал наблюдение.
Похоже, старик был прав. То, что я поначалу принял за горшки, при более пристальном взгляде оказалось человеческими черепами, а одежда людей была вся в бурых разводах, очевидно, крови. Да, задерживаться тут явно не стоило, равно, как и привлекать излишнее внимание. Но это у меня всё же получилось. За моей спиной хрустнула ветка и я резко обернулся. В двадцати шагах от меня, в тени деревьев стояли четверо, мужчины, трое с дубинами, один с двумя крюками. Последний волочил за собой труп с разбитой до неузнаваемости головой. Они тупо смотрели на меня, я на них. Немая сцена продолжалась пару секунд, за которые оружие успело покинуть чехол. Я нажал на курок. Трупоносец упал с развороченным лицом, а трое других с ревом бросились в атаку. Я успел перезарядиться и вот ещё один упал, схватив заряд свинца в живот. Замах первого был принят мечом и отведён в сторону, второй попытался ударить сбоку, но нарвался на подсечку и растянулся на земле, его оружие улетело в кусты. Из нижней стойки, второму была подрублена нога в районе колена. Я вскочил и от плеча ударил падающего противника поперек спины. Коротко хрустнули позвонки, раскалываемые острой сталью лезвия. Сбитого на землю я заколол ударом в горло. Подстреленный в живот всё ещё корчился в траве, пытаясь собрать в себя разорванные внутренности, но удар сапога сломал ему шею, прервав бесполезное занятие. Это ж надо, психи совсем не умеют драться. Будь эти двое хоть немного образованы в элементарном владении палкой - волокли б два трупа, но мне везет. "Потому что дурак, вот и везёт. Кто тебя просил останавливаться? Полетел бы мимо, они и понять ничего б не успели". Здравый смысл как всегда располагал железной логикой, спорить с которой бессмысленно. Промелькнула мысль, что я первый раз в жизни убил человека, да ещё и сразу четверых. Никакой жалости или угрызения совести не последовало, хотя, на самом деле, кого тут жалеть - сумасшедших маньяков пытавшихся меня убить? Наверняка я сейчас мог бы выслушать гневную тираду от каких-нибудь гуманистов о неэтичности поступка и суждений, но пускай эти умники сначала окажутся на моём месте.
Размышление прервал звук шагов, я обернулся. Едрён-батон! Шум боя привлёк-таки внимание и сейчас в мою сторону шла уже вся деревня. Вооруженные вилами, косами, серпами, топорами и прочими подручными средствами, мужчины и женщины, старики и дети, со злорадными ухмылками, окружали место недавней битвы плотным кольцом.
Я даже не прыгнул, я влетел в седло и мысленно попросил у своего механического друга помочь прорвать оцепление. Удивительно, но это сработало: колёса зазубрились, а рама ощетинилась множеством длинных и тонких воронёных лезвий, превращая мотоцикл в подобие морского ежа, в центре которого удобно уселся, окруженный этим игольчаты коконом, наездник. Люди удивленно замерли и прекратили наступление. Движок взревел так, будто его накачали нитрометаном, байк рванул, разбрасывая вокруг землю с кусками травы, и врезался в кольцо. Окровавленные тела полетели в разные стороны, а мы даже не сбавили скорость. Стоит отметить, ни единой капли крови тогда на меня не попало, лезвия, мгновение назад резавшие тела как масло, изгибались и ловили кровавые брызги на лету. Наступавшие в ужасе разбежались, дав нам беспрепятственно отъехать от деревни в нужном направлении. Лезвия медленно втянулись в раму не оставив следов своего существования и вот мы уже были на холме, тут кончался лес. Да, теперь именно "мы", так как у меня пропали все сомнения в том, что Урал ожил. К тому же, кажется, он меня понимает и не желает мне зла. Желай он моей смерти, то мог бы уже меня убить, возможностей это сделать у него была масса.
С высокого холма открывался вид на окрестности и располагавшийся примерно в паре километрах от нас безымянный город. Путь лежал мимо него и дальше в поле. Отрезок пути между монастырём и городом являлся самым длинным и, если карта вена, то на нём не было ничего настолько примечательного, чтобы это на неё нанесли.
В этот раз я поступил умнее и не проявил ненужного любопытства, а просто выкрутил акселератор, пролетел на всех парах мимо стен и уехал в поле.
Пока карта действительно не ошиблась - до самого вечера не встретилось абсолютно ничего.
С заходом солнца ребром встал вопрос об организации ночлега. Ночи тут оказались на удивление тёплыми и риска отморозить себе что-нибудь, валяясь на голой земле, не было. Но что делать с возможными визитами незваных гостей? Хотя на этот счёт была кое-какая идея. Я подошел к мотоциклу.
- Ты меня понимаешь? Если да - дай знать, - я очень на это надеялся, это избавило бы от многих трудностей.
Урал зарычал. Ура! Он меня понимает. Осталось объяснить ему задачу.
- Если придут враги, пока я буду спать, ты сможешь меня защитить?
Байк снова зарычал, на секунду по хромированым деталям прошла короткая волна острых шипов и блеснула красной вспышкой фара. Значит, можно спать спокойно.
Я привалился спиной к одиноко стоящему сухому дереву и, смотря на незнакомые мне созвездия, медленно засыпал, успев подумать о словах Ярослава, относительно ночного образа жизни кровавых големов, к которым он причислил и мой мотоцикл. Эх, старик, как же я рад, что на этот раз ты ошибся.