"Не хочу", - подумал я, но понял что не прокатит и с трудом разлепил глаза. На соседней от меня койке сидели две тощие фигуры. Когда глаза привыкли к полумраку вечерних сумерек, удалось разглядеть их получше. Мужчины неопределённого возраста, без усов и бород, оба лысые и будто нарисованные под копирку. Одинаковым было буквально всё - от черной кожаной брони, до мраморно-белых худых лиц, какие встречаются у безнадёжно больных, и абсолютно бесцветных глаз. Также сразу ударил в нос резкий запах, исходящий от обоих. От них пахло чем-то вроде дёгтя или смолы в смеси с запахом ржавчины.
- Братья Кузнецовы, как я понимаю?
- Братья, - сухим голосом отозвался один.
- Кузнецовы, - эхом ему добавил второй.
Мда, значит отвертеться от ночной вылазки не выйдет - сейчас она уже не казалась мне такой хорошей идеей.
- Собирайся, мы будем ждать у входа.
Я кивнул и, поднявшись, подошел к сундуку, братья удалились. Так, что тут у нас? К моему глубочайшему разочарованию, в сундуке был только сверток грязно-белой материи. Хотя чего я ещё ожидал: ручной пулемёт, связку гранат, бронежилет и ракету Стингер? В свёртке ожидаемо лежали ножны с мечем внутри. Я достал его и осмотрел. Такой себе обычный одноручный меч из тех, которые можно увидеть в музеях и на картинах про русское войско, хотя, примерно представляя на кого идём, скорей хотелось получить армейский дробовик "Моссберг" или на худой конец бензопилу, в лучших традициях фильмов Ромеро. Но выбирать не приходится, чем богаты - тому и рады. Я осторожно сделал пару взмахов и отметил довольно неплохой баланс. Хорошо что доводилось участвовать в играх клуба исторической реконструкции, нет, конечно, мастера боя на мечах из меня не сделали, но научили уверено держаться, довольно сносно блокировать и атаковать без угрозы случайно отрубить себе голову, а это не может не радовать.
Закрепив перевязь с ножнами на поясе я вышел из казармы. В лицо дохнул свежий, не отравленный смогом, вечерний воздух, вдалеке над окружающим город лесом багровел закат, заливая кроваво-красным светом двор между внешней и внутренней городскими стенами. Пространство было практически безлюдным - на квадрате примерно двадцать на двадцать метров стояли Кузнецовы, рядом с ними топтались беспокойные лошади, возе стены, у самых ворот, меня ждал мотоцикл. Я сел в седло и завел мотор, братья с плохо скрываемым удивлением покосились в мою сторону.
- Поехали? - спросил я.
- Езжай за нами, - в один голос отозвались они и наша троица выехала за ворота.
А до чего ж красиво тут вечером - всё кажется красивой картинкой созданной талантливым художником компьютерной графики и как-то теряется ощущение реальности. Красно-оранжевый свет заливает изумрудную траву поля, упирающегося в тёмный лес, кажущийся в сумерках несколько зловещим, а раскинувшееся насколько хватает взгляда небо, в легком переплетении невесомых облаков, разрывало восприятие сотнями оттенков красного. Красота то какая! "Даже матом ругаться не хочется..." как кто-то говорил.
Из созерцания прекрасного меня вырвал голос одного из братьев:
- До погоста недалеко, успеем как раз к заходу солнца. Как приедем, то ты подождёшь нас у камня, а мы сходим на светлячков поглядим. Запомни - что бы ни случилось, не иди за нами - голова дороже любопытства.
- Каких ещё светлячков? - не понял я, вроде бы, как я понял, про зомби договаривались или что тут у них под "ходунами" подразумевается.
- Повезёт - не узнаешь, ЕСЛИ повезёт, - сделав акцент на этом "если" второй брат.
- А что из себя представляют ходуны? - решил сменить тему я. Думать об опасности нашего предприятия было не очень приятно, а учитывая неизвестность опасности - неприятно вдвойне.
- Их ты тоже не увидишь...если повезёт.
Не понял. А куда ж тогда меня отправили? Видимо недоумение отразилось у меня на лице.
- Это мы сказали сотнику про ходунов, но там их нет, пока нет, но там есть светлячки, много светлячков.
Дальше ехали молча. Я всё больше начинал напоминать себе персонажа сказок Льюиса Кэрролла. Я тоже падал в пустоту неизвестности, но вот только насколько глубока нора и принадлежит ли она доброму и безобидному кролику.
- Стой, приехали, - тихо сказал один из братьев.
Последние лучи закатного солнца уже скрылись за горизонтом и землю освещал призрачный бледно-зелёный свет Зеницы Отцов. Я поднял голову. А ведь действительно похоже на Луну.
Мы остановились у большого валуна, братья спешились и бесшумно исчезли за густыми кустами. Ловко у них это выходит, заметил я, даже трава под ногами не зашелестела.
И вот я остался один на тропинке петлявшей между кустами, вдалеке, метрах в трёхстах горело оранжевым пятном окно избы, самого здания видно не было, как и чего-либо рядом с ней - слишком густо росли кроны деревьев. Кажется, братья пошли туда.
Я достал сигарету и закурил. Чем дальше, тем интереснее развивались события: странный, какой-то "неисторичный" как говорят ролевики, начальник ополчения, ещё более странные братья разведчики этого начальника дезинформировавшие, опасное задание, а я нутром чуял, если не сказать прямее, что оно именно такое, какие-то загадочные светлячки о которых мне не захотели рассказать. Плюс ко всему, я нахожусь в лесу, на узкой дороге, стою и смотрю на тропу, ведущую в лес, и огонёк во тьме на который пошла разведка в поисках этих самых светлячков и меня распирает подогреваемое адреналином любопытство. Именно это чувство во все времена являлось неиссякаемым источником неприятностей и потому я с ним боролся как мог. Особенно учитывая рассказы Митрофана про количество местной нечисти. Возможно, он и преувеличил их численность, но за неимением других данных, буду считать это основными мерами предосторожности и не соваться куда не просят.
С противоположной стороны дороги зашуршал кусты, я отправил окурок на землю и выхватил светом фары заросли. Из них, на уровне земли торчала рука. По коже пробежался неприятный холодок. Меч покинул ножны и я осторожно, выставив остриё вперёд, пошел к кустам. Подойдя поближе, направил луч карманного фонарика на руку и выше. В листве было пусто, никто не стоял и не смотрел, не готовился напасть или что-то в этом роде. Набравшись смелости, я наклонился и потянул за лежащую на земле руку. Уверенность как-то незаметно улетучилась - из кустов я вытянул только руку. Всмысле больше там ничего не было, кроме оторванной, судя по свисающим кускам мяса и сухожилий именно оторванной, на уровне плеча конечности. Но я слышал как шуршали кусты, не забросили же её сюда. Хотя почему нет? Судя по тому, что именно в эту сторону ушли Кузнецовы, то может это их рука и братьев уже кто-то нашел, раньше чем они нашли их. Я вернулся к байку и боком сел на седло, не сводя глаз с руки. Нет, это точно не их - они оба комплекцией были как балерины, а эта рука побольше моей будет, да и цвет кожи потемнее. Единственное, в чем не оставалось сомнений, было то, что разорвали несчастного совсем недавно - кровь не успела застыть и медленно стекала в землю.
В этот момент мне краем глаза показалось, что у конечности дернулся палец, и я вновь пристально уставился на неё. Нет, бред, невозможно. Я улыбнулся собственному разыгравшемуся воображению и, опустив взгляд, покачал головой, лечиться надо батенька, а то скоро... Последняя мысль оборвалась, стоило мне поднять глаза. Оторванная рука, загребая пальцами землю и извиваясь, медленно ползла в мою сторону. Чуть не рухнув с седла,
я покрепче сжал меч и рубанул с плеча. Брызнувшая кровь заляпала клинок и несколькими каплями попала не переднюю вилку мотоцикла. Рука замерла, сведённая судорогой. Проклятье! Что тут за чертовщина твориться!? Вопрос ушел в пустоту и ответом на него стал душераздирающий крик со стороны жилища. Лошади братьев встали на дыбы, заржали и в страхе побежали назад.
Я сел на байк и, ломая кусты, поехал на свет. За кустами действительно было кладбище: земляные холмики и деревянные кресты заполняли собой всю площадь небольшой поляны, чуть дальше, в чаще, стояла изба, по всей видимости - изба сторожа. Заглушив движок и откатив транспорт в кусты, я толкнул дверь...
Открывшееся зрелище определённо заставило б слабонервных людей потерять сознание. Даже привыкший ко многому я ощутил слабость в ногах. Это было похоже на обложки альбомов группы "Cannibal Corpse": стены густо забрызганы кровью и ошмётками плоти, с потолка свисал крюк, пробивший через затылок голову подростку, теперь больше похожему на изодранный, бесформенный кусок мяса. Оторванные ноги и руки горели в печи, наполняя помещение тошнотворным запахом горящей плоти, внутренности свисали из разодранного от горла до середины живота тела. Глаз не было, вместо них в пустых глазницах чернели два куска угля, один из которых всё ещё был красным от накала. На столе лежал мужчина, разделанный маньяками-садистами - конечности лежали отдельно, внутренние органы кровавой кашей выпирали из живота, а мозг из раздробленной головы покоился в миске. Теперь я понял, почему братья не хотели моей компании - он оба стояли над трупом и жрали человеческое мясо.
Видимо меня услышали. В мою сторону повернулись две пары пустых, молочно белых выпученных глаз на опухших как у утопленников лицах. Зомби двинулись ко мне.
-Не повезло, - в два голоса прохрипели они и с их скаженных в безумном оскале губ заструилась кровавая пена.
Забыв, что у меня есть меч, я одним прыжком сократил расстояние и двинул правому кулаком в челюсть. Хрустнула тонкая кость. Второй получил с разворота локтем в переносицу. Нос с чавкающим звуком ушел в череп.
Конечно, на них это не подействовало, зомби ударил меня кулаком в грудь и я вылетел в дверь. Двойной слой дубленой до деревянной прочности кожи на косухе и жилете не дал сломаться ребрам, но они всё равно болели.
Братья вышли следом. Тут я вспомнил о мече и, превозмогая боль, обнажил сталь, спрятал под себя и притворился бревном. Первый зомби подошел и, наклонившись, замер. Это стало его ошибкой: клинок серебристой молнией взметнулся и, располосовав первого, выскользнул из рук в траву. Второй шел следом и уже тянулся ко мне. "Это конец" - уже промелькнуло в голове холодным спокойствием осознание скорой смерти, как вдруг ночь разорвал рев мотора и зомби сбил в полёте мой мотоцикл.
- Интересно, кто ещё умеет им управлять, - вслух подумал я и поднял голову.
Кажется, у меня отвисла челюсть: в трех метрах от меня стоял Урал БЕЗ СЕДОКА и, включив задних ход, колесом потрошил нежить. Внутренности летели на двигатель, где с шипением исчезали, а цвет фары медленно краснел.
Спустя пару минут он остановился, я встал и осторожно подошел. Один из братьев Кузнецовых лежал под колёсами размолотый в кашу, на мотоцикле же не замечалось ни пятнышка. Но куда всё исчезло? Я отвинтил крышку бензобака и направил внутрь луч фонарика. В густом красном месиве не было ничего общего с бензином, а на дне сиял красным светом положенный мной непонятный камешек. Сам мотоцикл казалось тоже изменился, будто стал чуть обтекаемее и на деталях ясно виднелись, похожие на сетку вен, красные прожилки на блестящем хроме.