Сквозь весенний обман бытия, в вечном поиске райских холмов
Журавлиным углом твоих судеб плывут облака.
Завтра я ухожу, чтобы сниться тебе, а пока
Незаметно с туманом сольюсь я у Чистых прудов.
Я растаю, сольюсь, растворюсь. Я заполню пустоты твои,
В первом звоне трамвая Бульварным кольцом отзовусь.
Но в соитии этом я счастья искать не берусь.
Я хочу лишь объять, что делили с тобой на двоих.
Что делили с тобой, город мой? Распиная Христа под ура,
В фaрисействе своем, достигая высоких пределов,
На руинах церквей, диалогом тузов и прицелов,
Созидали мы завтра, продав свою душу вчера.
А на месте, на лобном твоем, крыльям сломанным нету числа -
Слез не хватит на то, чтоб вести этот скорбный подсчет.
Память все не вместит, даже если повинный не в счет,
Убиенных тобою, безвинных святые чела.
Ты торопишься жить город мой, убегая от памяти прочь.
Переделав историю вновь, утверждая свое лицедейство.
В мaвзoлеях твоих все еще усыхает злодейство.
Покаяние, город, тебе лишь сумеет помочь.
Ты торопишься жить, ты бежишь. Будни мчат скорым - дальним вперед,
Полустанками праздников, не замедляя движенья.
В спешке улиц, вокзалов, метро, суеты наважденья
Может выдержишь ты, если сдуру тебе повезет.
Город мой, город мой, не спеши подгонять паровозным гудком,
Ведь вокзалы на нас зодиака имеют влиянье,
Даже старый Арбат, в Монпарнас поиграв на прощанье,
Не спешит намекнуть про Париж мне прозрачным мазком.
Ты забудешь меня навсегда, как забыл своих многих детей.
Так живя, словно кот, никогда ни о ком не скучая,
Жмурясь сотнями глаз, в сердце тайной мечтой проникая,
Ты запомнишься мне стройным рядом ночных фонарей.
Сквозь осенний обман бытия, в вечном поиске райских долин,
Журавлиным углом твоих судеб плывут облака.
Завтра я ухожу, чтобы сниться тебе, а пока,
Из тумана соткусь и останусь сегодня один.
Завтра я покидаю тебя, за собою сжигая мосты.
Может быть никогда мы уже не увидимся снова.
Я молю, чтоб простил тебя бог, и взошла твоя нова.
Я покаялся, город. Покайся, мой город, и ты.
1988