У меня закончились права. Причем, как будет ясно из последующего текста, во всех смыслах слова. Остались одни обязанности.
На медкомиссию я пришла, сверкая своим семимесячным пузом, быстренько прошла "ШБМНК" и прочие глупости. Виртуозно ткнула себя пальцем в нос. Самый главный дядька, вычеркивающий из заключения лишние категории, стандартно поинтересовался, не собираюсь ли я в ближайшие три года работать водителем. Я расхохоталась ему в лицо. Застрелись, несчастный! В ближайшие три года я вообще не собираюсь работать!
Однако, как гласит народная мудрость, хорошо смеется тот, у кого белые зубы. "Быть матерью грудного ребеночка" и "не работать" - это, мягко говоря, не совсем синонимичные выражения.
Кризис среднего возраста каждый переживает по-своему. Вернее, раньше мы не знали, что это за зверь и чудесно обходились без него. Мы заканчивали институты, уезжали по распределению в Усть-Тридесятоцарск и всю жизнь работали на одной работе. Мы женились на однокурсниках, заводили двоих детей (обязательно мальчика и девочку), вместе уходили на пенсию, осваивали сад-огород, недоумевали, почему дети (девочка и мальчик) не хотят туда ездить и счастливо умирали в один день.
Но тут пришли британские ученые и все разъяснили нам про кризис. Они сказали, ай-яй-яй, стыдно жить до тридцати-сорока лет, сохраняя душевное спокойствие, а также верность половому партнеру и работодателю. И мы поняли их буквально. Кто-то незамедлительно ушел из семьи к подружке младшей дочери и спился. Кто-то задолбался пиликать десятой скрипочкой в филармонии и начал торговать окорочками. А кто-то, напротив, продал бизнес и улетел разлагаться на Гоа.
Британские учены во втором поколении научили нас умному заграничному слову "дауншифтинг". Я тоже не осталась в стороне от веяний прогресса. Чем я хуже других? Я организовала себе свой собственный дауншифтинг, променяв красивую должность принца-администратора на роль "принеси-подай" для одного крошечного существа и его многочисленных родственников.
Быть женщиной хорошо. Можно легко справляться с кризисом самоопределения. Чувствуешь, занудился, "аллергия на ананасы" и "икра не лезет в рот". Хлобысь - и рожаешь ребенка на старости лет. Все, проблема решена. На ближайшие годы уж точно огражден от экзистенциальных вопросов. Своеобразная армия для девочек. Голову можно снять и поставить проветриваться на балкон. Все давно за тебя подумано. Расписание кормлений, строгий режим дня. Перчинку в нехитрый быт привносят добрые врачи. Это лекарство давайте месяц, это - полтора. Это за двадцать минут до еды, это - после. И жизнь сразу обретает смысл. Появляется некая конечная цель. И это только со стороны кажется, что ритуальные действия неизменны. Отнюдь. Скучать не приходится. Не успеешь победить дисбактериоз, как начинают пробиваться наружу зубы. И конечная цель сразу превращается в бесконечную.
Возможно, бегство от реальности в материнство - не мое оригинальное изобретение. Миллионы женщин вокруг уже пережили это, и многие не один раз. Но то ж они, а то - я! У меня ж все по-другому! У меня - Шекспир, Бомарше. Война и мир. У них - чепуха. Заметка в "Вечернем Ростове". Ни в какое сравнение ставить нельзя. Моя радость самая радостная, моя трагедия - самая трагичная. Мои слезы оттого, что ребенок отказался от груди (Я ЕЙ БОЛЬШЕ НЕ НУЖНА!) - самые соленые. Конечно, теперь КАЖДЫЙ может покормить ее из бутылочки!
Конечно, каждый может. Но что-то я не вижу очереди из желающих...
Каждый может. Каждый может прийти, потюлюлюкать, а потом со словами "ойкажетсяонапокакала" развернуться и убежать. Каждый может. Только я не могу. Я не могу ни развернуться, ни убежать. Я не могу заболеть, взять отгул или отпуск за свой счет. Я не могу дрыхнуть до одиннадцати. У меня не бывает выходных дней. У меня каждый день - праздник. И я впервые в жизни полюбила понедельники.
Мне вдруг открылась истина, почему моя собственная мама со мной в детстве почти не играла. Тут за сутки так наиграешься с удовлетворением элементарных потребностей ребеночка, что на сферы духовные не остается никаких моральных сил. Порою хочется просто лечь и умереть перед телевизором. И я себе в этом не отказываю.
Другое посетившее меня откровение заставило устыдиться, что прежде я смеялась над прочими юными мамашками, злоупотребляющими местоимением "мы". "Мы покушали", "мы поспали", "мы потянулись за погремушкой". Теперь-то я понимаю, что любой совершенный ребенком акт, это, действительно, исключительно совместное с родителем достижение. "МЫ" заметно подросли. Тут иначе и не скажешь.
Если кто думает, что я пачкаю бумагу с целью пожаловаться на свою тяжкую долю, то это не так. Напротив, я спешу похвалиться, какие витальные, эссенциальные навыки я приобрела.
Я научилась выковыривать из носа сопли скрученными из ватки жгутиками, я научилась делить таблетку на пять частей, я научилась оперативно вынимать изо рта руки, впихнутые в него чуть ли не по локоть. А ночью - накрывать голову подушкой и крайне правдоподобно изображать, будто не слышу, что руки опять во рту.
И кто сейчас посмеет утверждать, что это дауншифтинг?