"Не ходите, дети, в Африку гулять..." - не помню, кто это написал, но похоже на Корнея Чуковского. Не важно. Меня занимает то, как такой образ вообще мог прийти поэту в голову? Почему он обратился напрямую к детям, это они, дети, что ли решают, куда им гулять? И потом, почему в Африку гуляют, а не едут на поезде, не плывут на пароходе, не летят на самолете? Это, видимо, призыв к детям такой - не гулять, куда попало, там может быть страшно и опасно. "... Большие крокодилы ..." кругом, маньяки всякие, то есть. Помню, в моем советском детстве в школу можно было не ходить в двух случаях, когда температура воздуха опускалась ниже минус 25 градусов, и когда на районе появлялся маньяк. Я тогда жил через дорогу от старого заброшенного Смоленского кладбища, так там в старинных склепах был еще тот бомжатник, место обитания деклассированного элемента, забредали туда и маньяки, чему мы, дети, были очень рады - в школу ходить запрещают, но про гулять-то никто не говорит...
Сейчас я стою в толпе родителей и лиц, их заменяющих, встречающих своих деток из школы и злюсь. Злюсь на то, что я, как и все остальные, вынужден заниматься совершенно вредным для моих внучек делом, а во-вторых, как баран, бредущий в стаде, ничего с этим не могу поделать. Не знаю, какому "жирафу" в Правительстве, в Думе или в каких-то других "ветвях" приспичило засветиться на ниве защиты детей от опасностей жизни и крикнуть "Спасайте своих детей! Сами!" Но это еще бы ничего - всегда так было, так он же, паразит такой, прокричал, а другие бараны проголосовали, что, если вы не будете спасать, то мы вас накажем, лишим родительских прав на крайний случай. Короче, вы воспитывайте и оберегайте, а мы будет вас наказывать, если что не так. Чудаки на букву М.
Злюсь конкретно! А родители вокруг спокойно жуют травку... и промывают косточки директрисе, учителям и всем, кто на язык попадется, но при этом отважно защищают своих детушек от маньяков, шпаны и машин на дорогах. Почему так? В мое время и маньяки были, и шпана на улицах присутствовала, машины тоже ездили, путь не в таком количестве, но все же сбивали регулярно..., но почему никому даже в голову не приходило защищать от этого детей и ограничивать их самостоятельность? В Африку мы гуляли Сами, причем когда хотели. Надо было только пообедать, сделать уроки, переодеться и до 21-00 вернуться домой.
Постепенно злость трансформировалась во вспоминательность - я прислонился к дереву, замер и погрузился.
Однажды мы с мамой пошли в гости в Ольге Вячеславовне. Это мамина подруга и одновременно учительница французского языка. В тот момент я еще не видел в учителях налета потусторонности: когда все мы, ученики и их родители, с этой стороны, а учителя с другой. Пока она бала просто красивой, мягкой и вкусно пахнущей женщиной. Мне было всего шесть лет, и в школу идти только через год... Среди гостей наличествовал молодой человек, при первом же взгляде на которого сразу было понятно, что он ученый. Даже мне маленькому. Он был нескладный, с узкими плечами, впалой грудью, с черной неаккуратной бородой, в брюках, на которых пожилые стрелки прерывались растянутыми коленками. Одним словом, ученый. Присутствующие, кроме Ольги Вячеславовны, его совершенно не интересовали, а той, в свою очередь, было не до него, потому что ее как раз очень интересовали присутствующие, а он подождет, пока они останутся вдвоем.
Так или иначе, ученый (не помню его имени) предложил мне поиграть в шахматы. Я не умел этого делать абсолютно, но он терпеливо объяснял мне, как ходят фигуры и зачем. В конце он, то ли из неуважения к моему уровню игры, то ли, чтобы покрасоваться перед любимой женщиной, даже сыграл со мной партию вслепую. Ему удалось привлечь всеобщее внимание: все болели за меня, временами подсказывали и следили, чтобы ученый не подсматривал, а когда он путался, то не давали ему перехаживать. Такое внимание публики и собственная беспомощность меня изрядно злили, я даже разревелся, а потом отказался от торта, которым меня пытались успокоить. Это я, конечно, погорячился...
На следующий день я сел в трамвай и поехал в Дом Культуры записываться в шахматную секцию. Были в СССР Дворцы Культуры и Дворцы Пионеров, а были Дома Культуры - это тоже самое, но чуть попроще. Вот же были времена! Шахматы прописались в моей жизни лет на пять или шесть, я получил второй взрослый и обыграл того ученого, который к тому моменту стал мужем Ольги Вячеславовны и ходил по квартире в халате с босыми ногами. Смехота!
Но все это как бы предыстория, а история в том, что Дом Культуры находился на удалении получаса трамвайного хода от дома, плюс пятнадцать минут хода вдоль криминогенного кладбища до трамвайной остановки. Шесть с половиной лет... Я сам решил и поехал записываться, а потом два раза в неделю ездил заниматься - мама узнала об этом далеко не сразу, только когда я попросил ее купить большие шахматы. В эту Африку я загулял сам, как и во все другие, где я занимался спортом или еще чем-то. Никому и никогда не приходило в голову, что я не могу этого делать или, еще хуже, что это опасно. Так было у всех. Никто никого не провожал в школу или на другие занятия, никто не сидел дома с больным ребенком...
Каждое лето я проводил в деревне в Воронежской области. Там жили родной брат отца, а заодно и мой брат Мишка, и сестры Нинка и Надька, которые нам с Мишкой были "не товарищи", потому что "староваты" в нашем понимании. Мы жили на сеновале, и я думаю, мало кто из взрослых знал, когда мы встаем или ложимся спать. Полуночной образ жизни был вынужденным, потому как все дети так жили: походы по садам и на колхозную бахчу, всяческие пакости влюбленным парочкам, рыбалки, - требовали вечерне-ночного или раннего утреннего бдения. Ели мы в свободном графике - что найдется. У тети Поли всегда находилось, но это другая история.
Однажды мы с Мишкой решили поохотиться на головастиков. Посередине села был "господский" сад с прудом. Не знаю почему все его называли садом - фруктового там ничего не было, зато были гигантские тополя и клены. Слово у нас с Мишкой никогда не расходилось с делом, поэтому, приняв решение, мы тут же приступили к подготовке: сняли со стены ружье дяди Алеши, достали коробку с патронами, патронташ и всяческие охотничьи причиндалы - Мишка был в авторитете, потому что видел, как его папка готовится к охоте. Все остальные, то есть я, должны были помалкивать в тряпочку или выражать восхищение, но почему-то молча. Он священнодействовал.
Короче, через пятнадцать минут два охотника, вооруженные до полной невозможности утащить, двинулись через выгон к "господскому" саду. В моей голове не отложилась картинка того, как это выглядело, наверное, смешно, но зрителей не было, потому что нас никто не остановил, и мы добрались до пруда и приступили к охоте. Мы стреляли по головастикам с максимальной для нас скоростью. Вернее, стрелял в основном Мишка, как старший брат и авторитетный охотник, но главная причина была в том, что поднять ружье, приложить его к плечу и прицелиться у меня получалось с трудом - силенок не хватало, да к тому же после первого выстрела меня сбила с ног отдача. Охотничек!
Я ни за что бы не стал описывать сцену своего позора, которая преследовала меня несколько лет, пока дядя Алеша не взял нас на настоящую охоту, и я выстрелил по утке. Не попал, конечно, но и не упал. Мишка уважительно хлопнул меня по плечу: "Теперь ты охотник!" Однако, меня, сегодняшнего, пожилого, в этой истории поражает, что никто из взрослых не пришел и не надавал нам по заднице. Представляете, мы палим в середине дня в центре села из ружья, а никому до этого нет дела! Вечером дядя Алеша отругал нас за то, что мы не почистили ружье. И все!
Как понять, почему так было, и почему от этого ничего не осталось?
Говорят, что люди рождаются и живут, чтобы посадить дерево, вырастить ребенка... и что-то там еще. Не знаю насчет дерева и дома, но что касается "вырастить ребенка", меня всегда занимало. Не буду освещать весь тернистый путь моих размышлений - перейду сразу к выводам.
Долгом родителей, их обязанностью, ответственностью перед самими детьми является необходимость подготовить детей ко взрослой жизни. Конечно, как-нибудь они и сами приспособятся, все как-то устраиваются, но долг родителей состоит в том, чтобы вырастить успешных, счастливых, если хотите, детей. Если этот тезис принять (а как банальность оспорить?), то все наши действия надо рассматривать через эту призму. "Учимся" мы с детьми в школе или стимулируем заняться спортом, требуем наведения порядка в комнате или что-то еще - все имеет смысл, если все это дети делают самостоятельно. Чем отличается взрослый человек от ребенка? Все просто - взрослый сам Решает, сам Делает и сам Отвечает за результаты. Ребенку все это недоступно - ему "помогают" взрослые, учат, так сказать.
Недавно, пять месяцев назад, у меня появилась третья внучка. Теперь у меня две дочки и три внучки, с мальчиками как-то не задалось. Как-только пуповинка зажила, мы с Наташей, дочкой-мамой, приступили к обучению нашей Алисы плаванью. Каждый день, за очень редкими исключениями, мы плаваем. До недавнего времени это выглядело так. Я или Наташа встаем на колени рядом с ванной, даем Алисе два пальца в руки и "катаем" ребенка по воде. Алисе нравится, она занимается с удовольствием - много улыбается, гулит и дрыгает ногами, но самостоятельно плавать не может. То спину выгнет и окунет глаза или нос в воду, то ноги к груди начинает подтягивать... Занимаемся почти пять месяцев, а плавать не умеем. Бережем ребенка, чтобы не дай бог не хлебнула, да и мало ли чего. Если хлебнет, то сердится и занятия приходится сворачивать. Больше двадцати пяти минут не получается - устаем и мы, и ребенок.
Примерно неделю назад меня задела педагогическая шлея. Неправильно все: ребенок катается по воде, а не учится плавать. Оставим в стороне вопрос "надо ли учить грудничков плавать?", каждый на него отвечает самостоятельно в меру своей собственной обученности и воспитанности. Для меня его нет совсем, а потому надо учить плавать, а не развлекаться "на водах". Почитал книжки, "погуглил", что-то прикинул, а начать решил, когда "слабое звено" нашей педагогической команды (а по совместительству мать Алисы и моя дочь) отчалит на работу. Женщина - сгусток эмоций, а тут требуется "глубокий прагматический мозг" ... Ох, и влетит мне, когда она эти строчки прочитает, но правдой я не поступлюсь!!!
Дочка, я шучу!
Как чему-то научить ребенка, если он не понимает ни одного слова. Проблема, однако, но об этом в другой раз. Я решил начать с того, что перестал давать Алисе руки и слегка поддерживал головку и попу. Потом отпустил попу, а потом и головку. Она у нас плавает в чепчике с пенопластом, поэтому не так страшно. Дальше начался "Пир Духа" для пытливого исследователя. Выгибать голову назад Алиса перестала почти мгновенно, не чувствуя поддержки, мгновенно снизила активность - замерла до выяснения, так сказать. Хлебнув два раза, мгновенно закрыла рот. Свое негодование ей пришлось высказывать сквозь плотно сжатые губы. Получалось очень смешно и ново: бу-бу-бу, новые звукосочетания. Довольно быстро Алиса справилась и с опускающимися ногами. Короче поплыла она на первом же десятиминутном занятии. С нашей помощью у нее не получалось этого сделать в течении без малого пяти месяцев. Вот как понять, помогали мы ей или что делали?
В этом месте не надо вспоминать банальности типа: что же теперь ребенка надо бросать на середине водоема? пусть выплывает? Я говорю совсем о другом, о воспитании самостоятельности. О том, что надо давать ребенку возможность проявлять свою самостоятельность везде, всегда и по любому поводу. Разговоры о требовательности, дисциплине, послушании будем вести не в этом рассказе, потому что коротко не получится.
Когда Наташа, мать Алисы, только-только еще научилась ходить, мы с женой отправили ее на дачу к бабушке Музе, на лето, как водится. Приехав на выходные, мы застали такую картину: Наташа либо сидит в манеже, либо ходит по дому, а за ней неотрывно движется бабушка.
- Мама, а где у тебя соль лежит? Мама, картошка подгорает...
- Ой, батюшки! Бегу, бегу! - в это время Наташа преспокойно падает назад бревнышком, стукается головой и энергично выражает все, что она думает и про бабушку, и про пол, об который ударилась, и про картошку, до которой ей нет никакого дела. Веселье усилилось и повторилось еще раз, но теперь уже в связке "дочка-мама". Я понял, что надо брать дело с свои руки.
Забрал Наташу и ушел с ней на полянку, подальше от дома. Она упала два раза, пока поняла, что больше помощи не будет, и надо выкручиваться самой. Ничего сложного, надо просто складываться в пояснице и бухаться на попу, она мягкая, не больно. На все про все ушел час, когда мы с Наташей устроили показательные выступления. Проблема была снята.
Другой случай, трагический, прямо скажем. У нас в квартире был детский спортивный комплекс, но понимания того, что он не решает проблему физического развития ребенка еще не было. Оказывается, этим педагогическим инструментом еще надо уметь пользоваться.
Мне очень захотелось научить Аню, старшую дочку, делать подъем переворотом на кольцах. Подъем переворотом - это когда вы из виса на кольцах поднимаете ноги и закидываете их за голову, переворачиваясь. Мы с Аней тренировались не один день. Немного получалось: несколько раз она перевернулась сама, несколько раз срывалась, но я тут как тут - поддерживал ее. Все было ничего, пока Аня не попробовала сделать подъем переворотом самостоятельно, когда мы с женой завтракали на кухне... Она не удержалась и упала... Меня рядом не было, но и страха, чувства опасности не было тоже.
Потом была травма позвоночника, больница, слезы и горе. А причина в том, что я хотел помочь и своей помощью убил у ребенка естественное чувство страха. Результат - спорткомплекс демонтировали, а у ребенка со временем появилась межпозвоночная грыжа, которая аукается Ане до сих пор. Трудно все это вспоминать - накатывает что-то тяжелое и мрачное. Но все это часть того процесса, который принято называть канцелярским словосочетанием "семейное воспитание".
Наверное, счастливы те люди, которые о таких вещах не задумываются. Хотя задумываются, наверное, все, у кого есть дети, но зачастую эти размышления сводятся к поиску виноватого: либо среди ребенка (неудачный вырос), либо среди учителей, нередко валят на обстоятельства или "влияние плохой компании". Грустно все это. Ведь виноваты всегда родители и директора школ. В ста процентах случаев. Причем именно так, парой: родители - директор школы.
Если вернуться к тому, что я написал, то получается, что помощь, в нашем случае родительская, может либо мешать ребенку самому реализовать свои возможности, либо привести к бедам и неудачам. Как же так? Не помогать что ли? Конечно помогать, иначе контакта с ребенком не выстроить. А как не перешагнуть черту и не навредить своей помощью, решайте сами, помните, что "иногда помощь состоит в том, чтобы не помогать".