Наконец-то свершилось! Кончилась суета последних сборов. Наши три неподъемных рюка упакованы и доставлены с энтузиазмом на вокзал. Сейчас стоят рядом на вокзальной скамейке и подчеркивают антураж нашей славной компании. Так и хочется запеть о экипаже машины боевой. Рюкзак капитана конечно больше и объемнее, в нем лежит наша боевая машина - "Таймень", - древняя байдарка.
Нас провожают, двое друзей Кирилл с Мишей, у которых возникли разнообразные проблемы на работе и дома, и жена капитана Лариса, с традиционной сеткой пирожков нам в дорогу. Сколько помню наших походов, мы ни разу без этой авоськи не отправлялись. По-моему и авоська на протяжении десяти лет нашего знакомства ни сколько не изменилась. Так что ее наличие относится к хорошим приметам. Еще к хорошим приметам относится присутствие в нашей команде Шамана, - Андрюхи, который вчера принародно камлал на удачу в пути и хорошую погоду, и она пока хорошая, начало лета все-таки.
Последний опять же традиционный снимок с рюкзаками, и мы идем к вагону. Вагон Љ13, последний, но мы не какие-нибудь паршивые наглы и в приметы, конечно верим. Тем более, что наш капитан дядя Вова, - основатель клуба "Тринадцати", Он родился 13 числа, живет в 13 доме, и как вы догадались в 13 квартире, так что вагон Љ13, - это наш вагон.
- Вот везуха! - воскликнул он, когда получил свой билет, после битвы всех народов у вокзальных касс.
Загрузка прошла без особых проблем, Шаман даже паспорт свой быстро нашел, не смотря на обилие многочисленных карманов на своей импозантной жилетке. Он вообще у нас парень видный, - лицо круглое интеллигентное, огромные профессорского вида очки над опять же интеллигентными черными короткими усиками и тирольская шляпа с пером над всем этим, короче гроза проводниц и всего что в юбке. А если еще и гитару к этому виду, добавить, которая тренькнула в его руках:
- Мадмуазель пожалуйте мой билет. Ну, все встал в стойку. А проводница хороша, конечно. Черная косища, глазки карие хитрые и фигурка точеная. Пнул незаметно Вована и показал глазами на Андрюху.
- Да, девушка и наши тоже возьмите.
Все,- рюки на полках, купе пока все наше.
- Мы надеемся на тебя, достопочтенный, что ты эту Леночку очень сильно попросишь, и она к нам ни кого больше до конца не поселит. Сказал, дядя Вова, слегка улыбнувшись.
Шаман подумал и изрек, открывая с грохотом дверь купе:
- Пойду, пожалуй, помогу ей титан растопить, а то что-то так чаю хочется, аж губы пересохли.
- Ну да, даже переночевать негде.... Это я уже ему успеха пожелал напоследок, а дядя Вова добавил:
- Надеюсь, мы его до Ивделя не потеряем?
Устроившись, мы с капитаном, опять начали обсуждать маршрут, уткнувшись в планшетник.
- Давай вернемся к нашим баранам, - сказал дядя Вова, вытаскивая карту на экран, и стал водить указкой по нему.
- В Ивделе будем завтра утром, там нас ждет Николай, со своей собачьей будкой и мы едем до Ауспии, а если с дорогой повезет, то и поближе к перевалу Дятлова подберемся.
- Ага, а на Ятии дневку устроим, перед пешкой, рыбу половим и святилище поищем, - добавил я.
- Да, самое тяжелое потом, пешка до верховьев Сосьвы, а дальше сплошной кайф, сплав до протоки. Только найти ее сложно, Священное озеро, вот оно, ткнул указкой Вова в карту, а протока нигде не намечается. Сам помнишь, сколько карт перебрали в инете. Придется все самим выползать, весь левый берег в этом районе прочесать.
- Согласен. Но может еще, какая археология попадется по дороге. Будем жить, - будем видеть. А пойду-ка, покурю, - сказал я, вставая из-за столика купе.
В тамбуре не было ни кого. Я стоял и смотрел на убегающие рельсы, вспоминая, всю нашу опупею с подготовкой. Все началось полгода назад, когда Шаман приволок из буккниги старый фолиант, путевые заметки о походах по Северному Уралу. Где довольно подробно описывалось священное озеро Ялпынгват, и приводилась легенда о том, что манси после экспансии русских в Западную Сибирь перетащили свою Золотую Бабу поближе к нехоженым местам у хребта и именно на это озеро. Со всех сторон его окружали километры непроходимых болот. На озере был остров со скалой, где и было святилище. К озеру вела протока с Сосьвы, но очень узкая и ее было трудно найти, как с воды, так и с заболоченного берега. По протоке надо было плыть строго на Север 15 километров. Почему строго, а там была целая система проток и можно изрядно плутануть. Путешественник сообщал и об обилие ловушек и самострелов расставленных заботливыми мансийскими шаманами по всему маршруту.
Вот мы и собирались всю зиму на поиски легенды. Правда к мандражу и вере в то, что найдем, - примешивалось предчувствие чего-то страшного, а предчувствия меня раньше не обманывали. Тем более, странно, что так все хорошо началось.
В кармане истошно запиликал телефон. Начальник только к вечеру очнулся и стал судорожно меня вычислять.
- Ты где? - буркнула трубка. Очень хотелось ответить, что на стандартный вопрос есть не менее стандартный ответ, увы, меня бы не поняли. Я пытался уйти в отпуск в начале июня, но они уперлись. Придвинул, закрыл трубку ладошкой, и изображая полудохлого таракана после применения чуда карандаша "Машенька", прошептал:
- В больнице, в Снежинске (город закрытый, хрен найдут), попал в аварию, хорошо у дяди Вовы родственник там работает, пришлось полгода на больничный деньги собирать.
- А что это у тебя там гремит? - спросил с подозрением шеф.
- Медсестра меня на каталке в операционную везет, - сообщил я с придыханием, боясь разхихикаться.
- Ну ладно, сволочь ты хорошая, поправляйся, - и трубка отключилась.
- Все, подумал я, концы обрублены, если лопухнемся не скоро хватятся. Да и что это я о плохом.
Выкурив две сигареты, я пошел в купе, а там уже был концерт по заявкам. На столике лежали все Шамановские причиндалы, бубен с губной гармошкой, и гитара уже похоже сама играла, - "Милая моя, - солнышко лесное...", потому что рука Андрюхина нежно обнимала Леночкины плечи:
- Что билеты вместе проверяете, - съязвил я.
- Нет, встрепенулась проводница, Андрюша попросил чая принести на всех.
- Ага, и всю продукцию РЖД скупил на корню, что бы больше ни кто не отвлекал, - это я дальше продолжил издеваться с целью спасти девушку от нашего интеллигента. Дядя Вова хрюкнув на верхней полке, авторитетно заявил:
- Девушка, нас завтра ждут великие дела. Поэтому Андрей завязывай, мы спим на ходу.
- Не ценят массы поэтов, - с пафосом воскликнул он, поправляя бабочку в горошек на шее, когда прицепить-то, успел, - зараза, и отбыл с Леночкой куда-то в ее сторону.
Долго не мог заснуть, не смотря на ритмичное громыхание стыков. В голове роились мысли о дороге напополам с отрывками легенд и былей о Ермаке, Кучуме и злых мансях. Под конец откуда-то из подсознания выплыл образ Золотой Бабы, в виде молодой девушки при этом все плыло, и зазвучали мелодии шаманских плясок с заунывным горловым пением, и я уже не мог почувствовать разницу между сном и явью. Перед глазами начала плясать пелена огня и из-за пурпурно-рыжих его сполохов вылетел на меня белоснежный мотылек. Который стал танцевать в ритме этой странной музыки, выписывая замысловатые траектории, постепенно поглощая все мое внимание. Постепенно картинка стала приближаться и я увидел ослепительно красивую девушку, белоснежные волосы которой развевались за ней волной создавая эффект крыльев. На ней были надеты какие-то облачные меха, состоящие из многочисленных складок, но очень, по ощущениям, невесомые и странно воздушные. Сколько времени я наблюдал этот волнующий танец, я не знал, вдруг налетела тень, как будь-то, дверь закрыли, и я услышал шепот:
- Помоги.., спаси.., выпусти.., и что-то угукнуло. Потом закружили багряные тени, постепенно превращаясь в фигуры огромных уродливых птиц, напоминающих филинов. Я успел их пересчитать, несмотря на то, что все плыло и сливалось, их было ровно девять. Потом донесся скрежет:
- Убирайся.., умрешь.
И на последок, из тьмы, резко приблизились два красновато-янтарных злобных глаза. Я не выдержал и проснулся весь в поту. Ночник горел прямо в лицо. Полка Андрюхи была пуста, но на ней спала гитара. Сходил в тамбур подымил по быстрому и опять улегся спать.
Глава 2
Ивдель встретил нас туманом и утренней тишиной. Шаман встретил Ивдель не выспавшимся, но умиротворенным, а у дверей вагона стояла печальная фигура. И как это женщины умудряются даже форменные пилотки печально одевать?
На перроне к нам подскочил обниматься Колян, довольно крупный мужик весь в камуфляже, берцах, кожаных перчатках, со стриженной под ноль шевелюрой, этакий бравый полковник, только без погон. С первого взгляда понятно, что это местная мафия, - владелец всяких там пароходов и снегоходов, а так же пунктов их продаж. С ним был молодой парень весьма бандитской наружности, сильно похожий на своего начальника. И то, что Колян его босс читалось прямо на лице этого героя здешней тусовки.
Николай нам был знаком по форуму, и мы его позвали, потому что, во-первых, было место, во-вторых, он был местный и имел транспорт, что бы добраться хотя бы до куда-нибудь поближе к нашему началу настоящего маршрута.
- Димычь, представился спутник Коляна, и унес пару рюкзаков за небольшое здание вокзала. Подхватив оставшийся скарб, мы потянулись туда же. На площади стоял свежее крашенный, в маскировочных разводах, кунг.
- Маршрут не изменился? - деловито спросил Николай.
- Нет, - хором ответили мы.
- Ну, тогда, - по коням!
- А пива для народа, - пропищал Шаман. На что дядя Вова рявкнул:
- Обойдешься, не маленький чай.
Внутри будка была оборудована почти настоящим угловым диваном, на который мы и плюхнулись, бросив рядом поклажу.
Дорога была противной, а после развалин в очередной раз сгоревшего поселка Вижайки стала противной в квадрате. Вся будка пропиталась пылью и мы как ее антураж тоже. Вечерело, когда мы добрались до Ятии, приткнули машину в кусты и занялись лагерем. Дядя Вова как электро-лобзик успевал ставить палатку, разжигать костер и чистить картошку одновременно, при этом еще и Коле пару советов дал, какие лучше дрова заготавливать и сколько, с расчетами в уме, сколько сегодня спирта они выпьют и как завтра им будет плохо. Поэтому дров нам надо на три дня. Я бы его давно на месте Коли послал, но он терпел и методично занимался своим древокольским делом.
Наконец все успокоились, а от костра стал подниматься божественный запах жареного мяса. Как не странно для июня, темнота быстро хлопнулась на Землю. Мы сидели у костра, на сухих бревнах, пили глинтвейн и делились планами на ближайшее будущее.
- Здесь когда-то стояли юрты Бахтияровых, - сказал Колян, хорошая площадка на левом мысу и я начну звонить завтра от туда.
- Кстати Бахтияровы, по Чернецову, не манси, а пришлые пермяки или зыряне, после чумы 1906 года здесь все население вымерло, и они пришли на все готовое. Мы с Шаманом попробуем найти родовую пещеру, она где-то выше по Лозьве, и вообще здесь сильно развит карст, как бы ни мырнуть куда-нибудь, - поделился я своими сомнениями.
Дядя Вова собрался на Лозьву покидать спиннинг, в очередной раз попробовать кто круче он, и его "ошень силно" крутой немецкий инструмент для убийства рыбы или очередной таймень, а потом как пойдет, присоединиться к кому-нибудь у кого больше удачи будет, и помочь избавиться от части находок.
Пока сидели у костра, было стойкое чувство, что за нами пасут. Аж иногда мурашки по коже пробегали, и я непроизвольно ежился. Отошел в кусты по делам и налетел лбом на здоровенный пень, искры из глаз так и хлынули, приговорил пень нехорошими словами и себя то же помянул, но вдруг сверху, что-то ухнуло, и я почувствовал, как остановилось время, услышал как заструился пот между лопатками. Осторожно поднял глаза и увидел два чайных блюдца из сна. Тень расправила два самолетных крыла и сделала взмах, который опять бросил меня в объятия жути и до меня дошел шелест перьев, опять как во сне:
-Уходите... Умрете... Смерть...
Сделав второй взмах, тень исчезла где-то в вышине. Способность двигаться я обрел только утром, обнаружив себя в спальнике, что было ночью, я почти не помнил, только какие-то отрывки, тени из детства. Настроение было бодрым, его отравляла шишка на лбу с небольшой ссадиной.
Целый день мы безрезультатно лазили по кустам вдоль Лозьвы и Ятии. Нашли несколько небольших гротов, но они были пусты и заливались в паводок водой. Я нашел с десяток водочных пробок (ну как же без них) и несколько монет ранних советов. У Коляна дела были чуть получше: Николаевский рубль, серебряный полтинник и приличная кучка советов, плюс два топора явно ручной ковки и несколько разнообразных железяк. Ну и место у него было довольно посещаемым, хороший светлый мыс лопатой.
Под конец, когда все уже вымотались и грезили очередным шашлыком, я чуть не рухнул в не маленький провал колодца, скрытый по кромке колючими кустами. А самое интересное по краю его была ступенька карниз под крутым углом, по спирали спускающаяся до самого дна. Там в десяти метрах от поверхности угадывался зал, который уходил дальше под своды. Свистнул всех по рации, попросил дядю Вову веревку захватить и пару фонарей. Когда все собрались, Колян с удивлением, облизывая пересохшие губы, спросил:
- Ты что туда лезть собрался? Прямо вход в Вальхаллу какой-то. А вдруг там какая-то бабка ежка живет.
- Для ежки у меня есть вот это. Похлопал я по кобуре с любимым "Марголиным". А вообще меня мама в "Пещере спелеологов" родила.
Дядя Вова весь красный как рак с многочисленными следами обработки лица комарами, встав на сторону Коляна, добавил:
- Может не надо? Или уж тогда вдвоем, вон Шамана возьми он от тебя будет Белых спелеологов отгонять. Правда, Шаман?
Андрюха нервно пожал плечами, не переставая беленьким платочком протирать казалось распухшие от комариных укусов очки, наконец, произнес:
- Бубен в машине остался. Да и вообще сначала камлать надо. Олешку в жертву принести, крови попить, пляску с весталками исполнить, а потом можно хоть под фашистский танк и рвать гусли руками.
- Я так и понял, что ты Брутто. Давайте обвязывайте уже, а то скоро темнеть будет.
Веревку привязали к старому кедру на краю обрыва, на нем с обратной стороны обнаружилась заросшая тамга. Два круга с точками и над ними угол, как крыша. Я таких, в литературе не встречал. Ребята решили потом возле кедра пошарить.
Как не странно спустился я легко. Встал на дно провала среди камней и всякого гнилья, что сверху нападало, и опять свой страх увидел. На расстоянии метров пяти от меня вокруг стояли девять колонн, все в старых известковых натеках. На всех были вырублены ниши, в которых вырезаны реалистичные пиктограммы фигурок филинов, но везде разные, где-то крылья больше, где-то клюв длиннее, а у какой-то из птичек и руки очень мощные. Точно руки это же лишняя деталь, откуда у птиц они? А две фигурки очень отличались. Одна филин с двумя головами, а другая филин - дракон. Что-то драконов в мансийской мифологии не помню?
Слышу, по стене зацарапало, вздрогнул и задрал голову вверх. Нет, все в порядке, - это мне "Сиг" спускают. Достал рацию:
- Дядя Вова прием...
А в ответ тишина. Еще когда на тангету нажал, понял, что ни черта не получится. Связи не было, не было треска помех. И опять волна липкого страха-предчувствия окатила.
- Эй! Как вы там! - заорал я, размахивая руками. И сразу почувствовал себя букашкой в коробке, которую вредный мальчик живодер еще и закрыл. Мало того, что вместо крика у меня получается какой-то клекот. Так еще и их на верху не слышно, только губы шевелятся. Сразу вспомнилось: "Выньмите бананы из ушей!". Потрогал уши, бананов нет, бируши, что мне бабушка дала, для того чтобы спать спокойно и не реагировать на всяких там медведей, которые по ночам спать путнику в сибирской тайге не дают, я в рюкзаке оставил. Ну, нет связи и хрен с ей, будем и так немцев мочить тех, что видим.
Оставил бесполезные попытки на потом, когда мозги остынут, и стал пробираться к ближней колонне, на которой был изображен тот самый двуглавый.
Между колонн я пройти не смог. Не пропускала меня ватно-резиновая преграда. Хотя луч налобника туда и проникал, но до конца зала я увидеть не смог, так, угадывалось там какое-то квадратное образование у стены, и вроде ход был дальше.
-Ну, нет, так нет, - сам себя успокоил и, включив прибор, решил у колонн позвонить, потеряшки поискать. Под самым страшным филином услышал довольно четкий серебряный сигнал, так еще кольца звенят. И через пять минут у меня в руках было изящное кольцо из белого металла похожего на палладий. И сюжет на кольце интересный такой, два дракона вцепились зубами в тело друг друга, а между ними крупный граненый, в форме овала, и огранка, сразу видно, - старая. И один дракон темный, а другой светлый. Кольцо выглядит как новое, вчера потеряли. Сердце, правда, екнуло:
- Наверное, - брильянт? Я, правда, таких крупных ни разу не видел. Вытащил ножик свой из чехла. Провел гранью камня, со скрипом, по плоскости ножа. Камень оставил после себя глубокую риску.
- Ну, все я богат. Это первая мысль меня стебанула. А вторая накатила, - первое правило альпиниста, - прежде чем залезть, подумай, как слазить будешь.
Потер я кольцо и попробовал на палец одеть, так оно, по-моему, само по пальцу мягкой змейкой проструилось и у основания так спокойно залегло, как в спячку. От этих эволюций, а точнее от ощущения их странности я даже на колонну оперся, но рука соскользнула, и я полетел на пол пещеры Али-бабы. Мысль в голове пролетела, скоро разбойники пожалуют.
Встал, отряхнулся, руку ушибленную потер и смотрю, а я ведь уже за колоннами стою, рукой провел, точно стены волглой нет. Запалил налобник, и сразу произошло несколько событий. Первое - зажглись факелы по периметру зала, второе - в голове раздался шепот:
- Помоги... Спаси... Нет сил бороться...
И третье я понял, откуда этот шепот исходит. У стены стоял каменный алтарь в виде склоненного филина с вывернутыми назад крыльями, весь покрытый какими-то расписными багряно-золотистыми знаменами или покрывалами, а на алтаре лежала связанная Белоснежка - девушка из моего сна. Я сначала удивился и сделал шаг к ней, а потом события рухнули на меня лавиной, к которой я был не готов. Из темного прохода за алтарем показались три мощные фигуры, средняя была с двумя головами и держала в руках какой-то белый овал.
- Менквы пожаловали, - зашевелилась мысль в моей головешке.
Филины по краям несли в руках самострелы, нацеленные на меня. И еще меня парализовало волной дикого страха, даже мысли исчезли. Средний двухголовый заговорил, точнее, членораздельно заухал, вращая своими желтыми блюдцами:
- Мы тебя предупреждали, человек, что не следует совать свой нос туда, куда тебе не суждено добраться и что-то изменить, но ты нас не послушал и сейчас станешь нашей пищей. Тебя и твоих дружков нам хватит надолго.
Пока он это ухал, в голове прояснилось, и вся моя сущность искала выход. И вдруг я почувствовал, что от кольца, которое я только, что подобрал, исходит тепло и сначала рука, а потом и тело, начинает жить. Я ушел падением в сторону, выхватывая пистолет, щелкнули два болта мимо, в пол, и одновременно я три раза нажал на спуск, ловя колышущиеся фигуры.
Филины с арбалетами стали рассыпаться прямо на глазах, на кучу вонючих перьев. А вот у двухголового, пуля только выбила белое блюдце из когтистых рук. Но тут зашевелилась девушка на алтаре и этому поганцу прилетело чем-то по обоим головам, он аж начал ими трясти и тереть блюдца своими лапами. Я воспользовался паузой и вогнал две пули точно в два лба, эффект был мощный. На месте монстра мгновенно возник вихрь из перьев, факелы по периметру зала ярко вспыхнув погасли, а меня накрыла волна такого удушливого смрада, что я закашлялся и отключился.
Не знаю, сколько времени прошло, но очнулся я оттого, что мне стало холодно и сыро. Вонь ушла, рассосалась по пространству пещеры. Рядом на камне сидела Белоснежка, и держала меня за руку. От ее руки исходило тепло и волнами переливалось по мне. Ощущения были не передаваемыми, - с одной стороны моему копчику было холодно и сыро, с другой стороны, - организм пребывал в состоянии божественной благодати.
Но тут я окончательно пришел в себя от воды, которая мне лилась на лицо, просачиваясь дальше, и певучего голоса. Правда, я ни хрена не понимал, но мне было очень приятно слышать это щебетание. Наконец до незнакомки дошло, что до меня не доходят ее дивные рулады и в голове прожурчало:
- Вставай друг. Спасибо за помощь, нам пора выбираться.
- Подожди, - сказал я и прошел, еще шатаясь к вонючим перьевым кучкам, возле них я подобрал блюдце и две медные личины филинов. Блюдце, - оказалось небольшим серебряным зеркалом, на обратной стороне которого, был занятный сюжет. Борьбы огромного филина с драконьим хвостом и целой армией людей. У змея переростка было четыре лапы и в каждой было зажато, что-то убивающее. Мотылек заглянул на зеркало из-за моего плеча и голос в голове пропел.
- Это великая битва народа элаф с темным драконом. Мы потерпели поражение и вынуждены были уйти за грань.
- Куда? - спросил я.
- Тебе не понять, надо видеть.
- А что ты тут делаешь?
- Я осталась, что бы не дать свершиться. Зло могло разойтись, и моя задача была удержать, но я не всегда могла, а потом они меня поймали. Их осталось только пятеро, и мы можем их уничтожить.
- Что нужно делать? - опять вставил я один из многочисленных вопросов, которые крутились у меня в голове.
- Вы на правильном пути, нужно просто завершить ваш путь, а в конце пути будет то, что вы ищете, и я думаю это вам по силам. Она взяла меня за руку и коснулась кольца.
- Оно нашло своего хозяина и его сила поможет, когда придет время.
Тут у меня на поясе ожила рация, выдергивая меня из мира сказок и духов:
- Евгений! Прием! Как нас слышно? - орал дядя Вова, и чувствовалось, что паники в его голосе было гораздо больше чем нужно.
- Володя у меня все в порядке. А у вас? Прием.
- Что это за вундервафлю там рванули? Нас раскидало от провала и вонью какой-то чуть не отравило. Шаман вон все еще кедр чихом бодает.
- Да тут дядя Вова был небольшой блицкриг с толстыми последствиями, но об этом позже, когда на поверхность меня извлечете. Конец связи. До встречи наверху.
Потом мы с мотыльком, зажгли факелы, и обшарили все закоулки в пещере.
Ход из главного зала заканчивался небольшой комнаткой, в которой эти упыри проживали. Там я подобрал кожаный мешочек с монетами из серебра и золота. Несколько кожаных широких поясов с пряжками в виде филинов рвущих добычу. Больше всего меня поразила находка Белоснежкой двух узких коротких мечей, клинки которых, в сполохах факелов, казалось, были забрызганы текущей кровью. Они лежали в нише и были завернуты в кусок толстой кожи. Присмотревшись, я заметил мелкую насечку, которой была покрыта вся поверхность, причем блик, при изменении угла наклона, менялся по цвету, как будь-то, - это был не меч, а призма. Клинки определенно просились сразу в руку. Их хотелось схватить и рубить, кромсать чью-нибудь плоть.
- Ух, ты,- воскликнула мотылек, - это Покой и Сон.
- Ух, ты, - попытался я передать ее интонации, - а я думал, что ты немая?
- Да нет, просто в тот момент, мне так проще было до тебя достучаться, после магического удара, - сказала она.
- А что за клинки? - спросил я, выбираясь в большой зал.
- Это оружие было выковано моим народом очень давно и считалось утерянным в этом мире. В каждом из мечей заключены души вождей элаф.
Попробуй, возьми в руку Покой.
Обхватив рукоятку, почувствовал, что клинок начал вибрировать и я разобрал слова:
- Брось! Я не твой! Брось...
Пришлось уступить желанию взбесившейся железки. Я его аккуратно положил перед мотыльком.
- Возьми второй, - прошептала она.
Я схватил Сон и сразу понял, что мертвых врагов у меня будет много. Порублю просто всех на винегрет, нет в капусту, а лучше в мелкий фарш. При этом обнаружил, что уже просто продолжительное время, фехтую с воображаемым противником, как бы вспоминая то, что никогда не делал. Мотылька ни где не было видно. Наконец-то клинок решил прекратить это издевательство с моим неокрепшим организмом, и я восторженно замер вбирая в себя, вибрацию стали и ветра.
- А с Покоем я сама справлюсь, и очень рада, что вы нашли друг друга, это только укрепило меня в знании настоящего, - это Белоснежка из-за колонны вывернула с Покоем в руке.
Вид у нее был очень колоритный. Такая маленькая, воинственная девушка, вся в белоснежных мехах, переливающихся от каждого движенья, с задорным лицом, хитрыми слегка раскосыми синими глазками и небольшим хищно приподнятым носиком. Длинные белоснежные волосы ее, слегка завивающиеся на концах, так же переливались, струились от каждого движенья. И добавить еще сюда хищное жало живого клинка в ее изящной ручке. Весь ее вид говорил: "Фиг, фиг. Топ, топ. Кого из врагов увижу, всех закусаю".
Придется теперь Шамана как-нибудь терпеть, это у меня внутри что-то царапаться начало.
- Пошли к выходу, здесь больше уже ничего нет, и как нам тебя звать, о несравненная Белоснежка? - спросил я.
- Когда-то давным-давно меня звали КараНай.
- Ты не обидишься, если мы тебя будем звать Корой, так нам проще и вопросов поменьше наверху будет, когда вылезем. Хорошо?
- Да ладно, привыкну потихоньку, - сказала она.
- Дядя Вова, спустите мешок на веревке, а то столько трофеев, что карманы лопаются. Прием.
Глава 3
На следующий день утром мы уже тряслись в машине по дороге дальше на Ауспию. Кора сидела в машине рядом со мной. Вчера мы подобрали ей кой-какую одежду. Правда она в нем смотрелась мамой уткой, потому что весь камуфляж был слегка больше размером. И естественно сапог 35 размера из нас ни кто про запас не взял. Не думали же, что такие прекрасные создания нас будут преследовать в каждой пещере.
Погрузка, разгрузка и вот мы уже протащились целый час по подъему на перевал Дятлова. До горы осталось еще два часа пешки по лесистому склону, дальше до вершины должна начаться чахлая тропа в зарослях карликовой березки, ужас северного туриста. Ногу поставить можно, а вот достать можно без обуви.