Аннотация: Глава 5, в которой в Блессегронд прибывает таинственная путешественница.
Глава 5,
в которой в Блессегронд прибывает таинственная
путешественница
Темно и тесно в убогой каюте старенькой, обшарпанной "стрелки", держащей курс на Леону. Лишь тонкий лунный луч проникает в подслеповатое окошко, освещая почерневшую от времени кривоногую скамью, растрескавшуюся бочку вместо стола и пыльный гамак, в котором, завернувшись в плащ, спит смуглая, черноволосая девушка.
Сон её неспокоен. Она то и дело поворачивается с боку на бок, голова мечется из стороны в сторону, грудь тяжело вздымается, красивое лицо искажает страдальческая гримаса. Ей снятся солдаты.
Огромная армия стремительно несётся вперёд, круша всё на своём пути, словно горный обвал. Воинственные крики, пронзительный свист мечей, жужжание стрел, неистовое ржание единорогов, громовой топот сотен тысяч копыт, от которого в ужасе содрогается земля... И миллиарды солнечных зайчиков, играющих на начищенных до блеска доспехах, оружии и конской броне. Армия приближается, и чем она ближе, тем больше становится крошечных бликов света. Они переливаются, рассыпаются на бессчётное количество новых, до слёз колют глаза. Полуослепшей девушке кажется, что вся армия превратилась в гигантский поток ярких вспышек, острых и кровожадных, как зубы хищников. Они насквозь прошивают дома, отчего те вспыхивают, точно пучки соломы, стаями вонзаются в тела беззащитных жертв, и несчастные падают, обливаясь кровью.
Но внезапно навстречу этому войску начинает двигаться другое. Его солдаты с ног до головы одеты в чёрное. Чёрные доспехи, чёрные единороги, чёрные знамёна зловеще развеваются на ветру... Громадная волна ночной тьмы с размаху обрушивается на лавину световых игл, отбрасывая её назад. Искристый поток захлёбывается в наползающей на него грозовой туче. Она подминает его под себя и давит своей тяжестью. Победа близка... Однако вдруг откуда ни возьмись, появляются новые световые потоки. Новые отряды воинов в доспехах, усеянных ослепительными солнечными бликами, спешат на подмогу почти поверженной армии. Новые мириады жгучих иголок с удвоенной яростью жалят чёрных бойцов. Один за другим они замертво валятся на землю. Чёрная туча неуклонно редеет и растворяется под натиском прибывшего подкрепления.
Спящая видит себя маленькой девочкой, не старше семи лет. Она одета в кожаные доспехи, такие же, как у чёрных воинов. Тонкие детские пальчики крепко сжимают острый кинжал.
Почему я не могу им помочь?
Чёрные воины гибнут. Предсмертные крики и стоны бьют в уши. Кровь брызжет фонтанами из ужасных ран от топоров и мечей. От злобных солнечных зайчиков, играющих на острие...
Почему я не могу им помочь? Я ведь уже не маленькая! Я тоже могу сражаться!
Единороги в сверкающей броне резво скачут прямо по изуродованным трупам. Копыта с хрустом проламывают черепа. Рога грозно торчат вперёд, как копья.
Ну, пусти же меня! Я хочу быть там, с ними! Я должна быть там! Пусти меня! Пусти меня!
Строения вокруг охвачены пламенем. Огонь перекидывается на бойцов. Они с воплями катаются по земле, корчась в судорогах невыносимой боли.
ПУСТИ МЕНЯ!!!
Резкий запах дыма ударяет в лицо, дерёт горло, будто когтями. Девочка бежит по полю брани и размахивает кинжалом во все стороны, стараясь попасть в ненавистные вспышки, губящие чёрных воинов. Но нет... Хитрые зайчики не даются, ускользают, вьются вокруг девочки мелкими вёрткими стайками. А солдаты кругом по-прежнему оседают наземь под градом сыплющихся отовсюду ударов...
По щекам девочки катятся слёзы - не то от клубов дыма, не то от искрящихся бликов на доспехах, не то от бессильной злобы. Она продолжает неистово резать воздух вокруг себя, пока правую руку не пронзает резкая, обжигающая боль. Кинжал вываливается из пальцев. Девочка хватается за руку, чувствуя, как между пальцами струится кровь. Тотчас же боль вгрызается в лодыжку. Девочка вскрикивает и падает как подкошенная. Подняться сил уже нет. Боль прижимает к земле, капля по капле выпивая силы вместе с кровью. Перед глазами торжествующе танцуют мерзкие солнечные блики. Они коварно заманили её в ловушку и теперь смеются над ней. Хотят вдоволь поиздеваться, прежде чем убить... Девочка закрывает глаза, чтобы их не видеть.
Тут чьи-то сильные руки быстро, но в то же время бережно поднимают её с земли и кладут поперёк седла. Всадник на чёрном, будто грач, единороге уносит раненую прочь с поля битвы. Разъярённые зайчики не желают упускать добычу и бросаются в погоню. Поначалу они отстают, но потом расстояние между преследователями и беглецами начинает неумолимо сокращаться. Число белых вспышек растёт. Они прибывают и прибывают. Словно густая снежная метель окружает девочку и её спутника. Словно вся вражеская армия кинулась за ними вдогонку.
Девочке становится страшно. Самое отвратительное чувство - гнусный, противный липкий страх, медленно, как гадюка, ползущий в душу. Стоит ему заполнить её целиком, и он окончательно берёт над тобой власть, заставляя вопить и бежать сломя голову куда глаза глядят.
Всадник нещадно нахлёстывает единорога. Тот, весь в мыле, храпит, из последних сил старается вырваться вперёд. А бессчётные солнечные блёстки совсем рядом. Они сливаются в сплошную стену из белого света, кольцом обступают преследуемых со всех сторон. Девочка понимает, что единорог уже не бежит, а лишь вяло перебирает ногами на месте. Белое кольцо сжимается, и так же неумолимо сжимается от ужаса её маленькое сердечко. После того, как страх займёт душу, он сразу твердеет и сдавливает сердце железной рукой, не давая ему биться.
Тело несчастной колотит дрожь. Грудь стискивает от нехватки воздуха. Она пронзительно кричит, чувствуя, что сейчас задохнётся и... просыпается. Чёрные глаза девушки широко распахиваются, глядя в темноту.
Грязный дощатый потолок, источенный червями... Паутина по углам... Пол внизу мерно раскачивается с лёгким скрипом. Сон. Просто сон. Такой же, как и множество других до него.
Девушка встала со своего незавидного ложа и подошла к окошку. "Стрелка" плыла в непроницаемом мраке. Ночь полностью вступила в свои права, разлив темноту повсюду, насколько хватало взгляда. Море нежилось в ней, словно царица на перине и с удовольствием впитывало её в себя, так что вода, лениво плескавшаяся за бортом, напоминала густую, тягучую смолу. Матово-чёрный купол небосвода увенчивал грандиозную постройку ночи, величественно поднимаясь на недосягаемую высоту. Только масляный фонарь, неуклюже болтавшийся на мачте, и жёлтый диск луны, размытым пятном просвечивавший через тучу, кое-как пытались рассеять мглу, которая подступала к "стрелке" со всех сторон и через окна лилась в трюм. Привычная и удобная, приятная и успокаивающая...
Девушка закрыла глаза, чувствуя, как тьма струится в неё, наполняет тело приятной теплотой, вытесняет последние остатки страха. Сердце постепенно выровняло стук, билось ровно, размеренно, в такт ритмичному поскрипыванию вёсел и дружным голосам гребцов, приглушённо доносившимся с палубы. Девушка села на скамью и задумчиво поправила узкий, короткий меч, висевший у бедра.
Что ж, первая часть пути завершена. А завтра должна завершиться и вторая.
Первая часть - добраться от скалы мортанитов до острова Клавс - прошла быстро и довольно легко. Лодка, защищённая заклинанием против шторма, доставила Роксану к месту меньше, чем за день. Высадиться девушка решила на безлюдной песчаной косе невдалеке от портового городка Роул, где можно было нанять судно до Блессегронда. Причаливать в самом порту она поостереглась, чтобы не вызывать лишних подозрений.
Лодка ткнулась носом в рыхлый, грязно-серый песок. Роксана, закинув на плечо вещевой мешок, сошла на берег и осмотрелась. Буря, свирепствовавшая во время её отплытия, улеглась ещё к середине пути, будто поняв, что с магией, оберегающей неказистое судёнышко, ей всё равно не справиться. Однако в небе до сих пор изредка погромыхивало, а низко нависшие над морем тучи окрашивали пейзаж в тусклые, угрюмые тона.
Девушка чуть повернула узорчатый перстень, красовавшийся на пальце - и тотчас же мортанитские доспехи с множеством разнообразных явных и потайных карманов превратились в обычный кожаный боекомплект. Нехитрая иллюзия. Меч, который Роксана, как и все мортаниты, носила за спиной, пришлось привязать к поясу. В заключение девушка туго стянула волосы и накинула чёрный дорожный плащ с капюшоном, дополнительно маскирующий фигуру и лицо - как раз кстати пришёлся крепчающий ветер и начинающий накрапывать дождь. Теперь она смотрелась худеньким, стройным юношей и могла вполне сойти за молодого солдата.
Оставалось избавиться от лодки. Роксана сложила пальцы в знак Разрушения, и на мокрой древесине проступила самоуничтожающая печать. Взломанная заклинанием девушки, она вспыхнула красным светом. Лодка вмиг занялась, а через несколько минут от неё остались одни тлеющие угольки. Их тут же без остатка слизнули набежавшие волны.
С этого началась вторая часть путешествия - попасть с Клавса на материк.
Спустя примерно час после высадки Роксана дошла до маленькой деревушки, где приобрела у одного крестьянина тощеватую, но довольно резвую лошадку. Сначала крестьянин ни за что не хотел расставаться со своей кормилицей. Но стоило появиться на свет тугому, приятно позвякивающему кошельку, как покрытое жёсткой пылью лицо расплылось в улыбке, а сгорбленный стан и вовсе согнулся коромыслом. Даже когда вдали уже стих цокот копыт, счастливец продолжал неистово отвешивать поклоны, прижимая к груди дырявую шляпу и спрятанные в потном кулаке золотые монеты.
Роул девушке не понравился. Дождь, который застиг её на косе, разошёлся и полил, как из ведра, вконец испортив и без того непрезентабельный с виду городок. Кособокие домики нахохлились, как воробьи, узкие улочки раскисли, полинялые матерчатые навесы торговых палаток, сиротливо приткнувшихся то тут, то там, уныло трепались на ветру. Сквозь полупрозрачную водяную пелену виднелись мачты и реи кораблей, похожие на кости исполинских животных.
Впрочем, по-настоящему крупных судов в роулском порту не замечалось. Штук пять лёгких "чаек" и пара-тройка длинных, тонких "стрел" скучающе покачивались на волнах в ожидании пассажиров. Роксана прошлась вдоль них, выбирая наиболее подходящее перевозочное средство, как вдруг услышала:
- Эй, сударь!
Роксана подняла голову и увидела приземистого рыжебородого мужчину, кивавшего ей с одной из "стрел".
- Вы, вы, - крикнул он. - Я так понимаю, что вы, милостивый государь, не прочь совершить небольшую морскую прогулку? В таком случае моя "Жемчужина" к вашим услугам.
"Милостивый государь" скептически оглядел видавшую виды "стрелку", никоим образом не напоминавшую прекрасное творение морских глубин, в честь которого её назвали. Однако на мачте трепыхался флажок Блессегронда, полустёртая надпись на носу была сделана на том же языке, а в речи капитана слышался явный блессегрондский выговор. Это и решило выбор. Роксана поднялась на борт.
- Вы идёте на материк? - спросила она.
- Двинемся, куда прикажете, - глаза капитана заблестели в предчувствии хорошего заработка. - Всё зависит от того, куда именно вам надо, сударь. Леона большая.
- В Блессегронд, в Ласаво.
- Что ж, в Ласаво так в Ласаво. Как вам будет угодно.
- Если только ваш корабль достаточно прочный и быстроходный.
- Обижаете, сударь! - покачал головой капитан. - Долетим с ветерком! И не заметите, как очутитесь в Блессегронде!
Роксана вручила моряку кошелёк.
- Здесь тридцать золотых. Ещё столько же по прибытии. Когда отплываем?
Капитан развёл руками.
- Сейчас не получится, сударь. Видите, какова погодка... Вот как разойдётся немного, так и тронемся. И уж тогда помчим - не извольте беспокоиться! А пока зайдите к коменданту порта, - он показал на двухэтажный домик с двускатной крышей, стоящий невдалеке у бухты. - У вас ведь должен быть выездной паспорт, подписанный губернатором?
Роксана кивнула.
- Ну вот, отметьте его у коменданта, и всё в порядке. Тут рядом постоялый двор, есть где переночевать. Как будем отчаливать - позвоним в колокол.
- Нет, я лучше сразу на корабль.
Оставаться в Роуле на ночь в планы Роксаны не входило.
- Как угодно. Я распоряжусь, чтобы вам приготовили каюту.
Губернаторский паспорт требовался при выезде с островов во все страны. Кроме Эргодса, которому принадлежали колонии - тут хватало обычной подорожной. Но в таком захолустье, как Роул, всё делалось кое-как, чиновники работали спустя рукава, чем Роксана и воспользовалась. Сонный, вялый, как тюлень, портовой комендант, без всякого интереса взглянул на восковую печать (а, между тем, сколько стараний было приложено для того, чтобы она выглядела точь-в-точь, как настоящая! Губернаторскую печать подделать не так-то легко), начеркал чего-то в своей книге и поставил на бумаге Роксаны нужную раскоряку. Ладно, в Ласаво будет кому оценить искусство мортанитов. Там служат не такие разгильдяи, и с пограничными документами дело обстоит строго.
К вечеру дождь прекратился, небо слегка прояснилось. На "Жемчужине" зашевелилась жизнь: матросы деловито забегали по палубе, начали резво карабкаться вверх-вниз по вантам. Завизжала лебёдка, вытягивая со дна тяжёлый якорь, нетерпеливо загудели канаты, чувствуя свежий бриз. Парус развернулся, словно потягиваясь после долгого сна. Заскрипели в помощь ему десятки вёсел, приводимых в движение мускулистыми руками рабов-гребцов. Низкие, натужные голоса затянули нестройную песню. Она полетела над волнами, вольная, как птица или ветер, гуляющий под парусом "стрелы". Что ж... Когда не имеешь свободы, пытаешься обрести её хотя бы в песне.
Пение изредка нарушал капитан, хрипло покрикивая на команду. Время от времени он посматривал на своего пассажира, который облокотился о перила и, хмурясь, смотрел в море. Ишь, мальчуган совсем, молоко на губах не обсохло, а какой серьёзный! Слова не скажет, всё молчком. Сразу видно - толковый парнишка, не то что родной сынок, у которого ума хватает только нарезаться в трактирах, да по девкам шастать. Нет, право, следует тоже отдать его на военную службу, чтоб ему там мозги вправили...
Когда совсем смерклось, Роксана спустилась в каюту, предупредив, чтобы никто не заходил к ней, да и сама старалась покидать свои "апартаменты" пореже. И вот позади трое суток плавания, завтра ещё до полудня "Жемчужина" должна прибыть в Блессегронд. Но до полудня уйма времени, а вновь ложиться спать девушка не собиралась. Она знала, что теперь не уснёт. Сон всегда отшибало напрочь после того, как её посещал этот кошмар.
Он приходил опять и опять, каждый раз заставляя заново пережить ужас, который Роксана испытала десять лет назад. Совсем девочкой она выбежала тогда в самую гущу боя против блессегрондских солдат, громивших мортанитскую крепость. Зарёванная, оглушённая, гонимая слепой ненавистью, она мчалась вперёд и вперёд, пока её не настигла вражеская стрела. Если бы её тогда не подобрал один из мортанитов, воспитанница Ирис Блакет вряд ли пересекала бы сейчас Трайнетское море на "стрелке" "Жемчужина". С тех пор Роксане и стали сниться сверкающие зайчики на доспехах врагов, врезавшиеся ей в память. Маленькие кусочки солнца... Будто обереги, подаренные Леонием. Солнечный бог всегда покровительствовал Блессегронду - королевство не случайно прозвали Львиной Головой.
Мортанит довёз раненую до отряда Ирис, который уже готовился отступать в горы. Так приказал Ирис Палмон Ирвал, прежний предводитель клана. Приказал, а сам остался сдерживать натиск неприятеля... "Отдадим им хвост ящерицы, а сама ящерица уцелеет" - последние слова Ирвала, часто слышимые Роксаной из уст Ирис. Она то и дело повторяла их во время вынужденного затворничества в башне.
Но это было потом, а сначала отряду пришлось попетлять по горам, ускользая от неприятельской погони. Враги загнали "несущих смерть" в пещеру и разбили вокруг неё лагерь, рассчитывая взять мортанитов измором. Тогда Ирис пошла на хитрость. Она приказала каждому поймать по одной летучей мыши. Ранним утром все собрались у входа и по сигналу майно выпустили пойманную добычу. Увидев, как из пещеры вылетает стая летучих мышей, блессегрондцы обрушили на ни в чём не повинных тварей град стрел, приняв их за превратившихся мортанитов. Пересчитав убитых мышей и убедившись, что их количество совпадает с числом бойцов в преследуемом отряде, солдаты с чувством выполненного долга удалились.
Прошло десять лет, а Роксана помнила события тех дней, как будто они произошли вчера. Проклятые воспоминания лезли в голову при каждом удобном случае. Скитания по горам Поскора, переселение в башню на скале, еле сдерживаемые слёзы на глазах Ирис. Молодая майно скрывала их ото всех, неотрывно глядя в окно башни. Ото всех, кроме Роксаны. Она ясно видела крохотные капельки в уголках глаз наставницы. Они тоже блестели, как доспехи блессегрондцев. Они тоже причиняли Ирис боль.
Боль, которую ощущает ночная тьма, когда её рассеивает восходящее солнце...
Девушка резко поднялась со скамьи. Хватит! Прошлое не изменить, хоть думай о нём по сто раз на день. Она выхватила из ножен меч и высвистела в воздухе молниеносную восьмёрку. Больше всего на свете Роксана не любила бездействие. Да, она понимала: главное - выдержка. Нетерпение способно погубить самый точный и безукоризненный план, подточить его, как ржавчина точит железо. Истинный мортанит не тот, кто способен выстоять в одиночку против целого отряда, а тот, кто способен терпеливо сидеть в засаде, выслеживая жертву настолько долго, насколько этого потребуют обстоятельства. Среди "несущих смерть" до сих пор жило предание о мортаните Патайке, пять лет прожившего под видом слуги в замке вельможи, которого ему поручили убить. Но в жилах Роксаны кипела молодая кровь, девушка не могла просто так сидеть на месте.
Палаш заискрился во мраке каюты. Тело двигалось легко и непринуждённо, подчиняясь памяти - кладезю навыков искусства ведения боя. Зачем зря терять время? Необходимо совершенствоваться в боевом мастерстве, иначе умение ускользнёт от тебя.
...Всему приходит конец. Закончилось и плавание "Жемчужины". Едва заалел рассвет, как на горизонте показалась тёмная, едва различимая полоска земли. А когда солнце полностью выплыло из-за моря и заняло полагающееся ему место в небе, "стрелка" встала на якорь в порту Ласаво. Уплатив капитану обещанные деньги, Роксана сошла на берег.
***
Погода совершенно переменилась. Тучи, ещё вчера нависшие над землёй, исчезли, как по волшебству. Словно в небесной канцелярии заблаговременно подготовили небо к тому, чтобы Леоний повесил на него свой сверкающий щит. Не видя перед собой никаких преград, солнце вовсю поливало город своим светом.
Здесь царила совершенно иная обстановка, чем в Роуле. Роксана впервые оказалась в настоящем большом городе с его пёстрой, разноголосой толпой, весело текущей по извилистым улицам. Среди подобного скопления народа девушка чувствовала себя неуютно. Ничего не поделаешь - придётся привыкать. Действовать предстоит в Амвоксе, а он намного крупнее.
Она отправилась в самое сердце шума и гомона толпы - на базарную площадь. Громкие возгласы торговцев, успевающих одновременно расхваливать свои товары и переругиваться между собой, песни бродячих музыкантов, звон монет, вынимаемых из толстых кошельков зажиточных господ, дребезжащие голоса нищих, просящих подаяние, скрип тележных колёс, ржание, блеянье, кудахтанье выставленной на продажу скотины - всё сплеталось в игру какого-то невообразимого оркестра. Воздух от неё густел и дрожал, как холодец.
Правда, у толпы есть одна хорошая сторона - там никто не обращает друг на друга внимания. Хотя некоторые прохожие с недоумением оглядывались на странного юношу, не желающего почему-то скинуть тяжёлый плащ, несмотря на то, что уже порядком припекало. Поэтому Роксана стремилась протолкнуться сквозь толчею побыстрее. Конечно, отвести глаза ничего не стоило, однако по прибытии в Блессегронд магию следует использовать осторожно.
Девушка дотронулась до амулета, который ей дала Ирис. Он обладал свойством открывать порталы. Роксана могла бы легко воспользоваться таким, чтобы проникнуть к Эддогу, сделать своё дело и тем же путём вернуться обратно. Как выяснилось, всё не так просто. По сведениям из достоверных источников, логово предателя защищено заклинанием, изолирующим от магии. К тому же с некоторых пор (разумеется, без Эддога тут тоже не обошлось), по всей границе королевства были установлены энергетические щиты, регистрирующие колебания магической энергии. Они образуются после любого магического действия - заклинания, зарядки амулета, изготовления зелий, и чем сложнее действие, тем больше их величина. Благодаря щитам колебания можно зафиксировать и установить местонахождение их источника. В Тайной службе Блессегронда даже появился специальный отдел по их регистрации. Наиболее сильные колебания образуются как раз при открытии порталов, а также при перевоплощениях. Так что если бы где-нибудь в Блессегронде открылся портал, или какое-нибудь неприметное создание вдруг превратилось в мортанита, об этом тотчас же стало бы известно. А вот чтоб возвратиться назад, лучше способа, чем портал, не найти. Тут уже всё равно, пусть даже его и обнаружат. Щиты лишь укажут, что портал появлялся тогда-то, в таком-то месте. А кто его открыл, и куда он вёл - с их помощью определить невозможно. Да и тот, кто его открыл, будет уже далеко...
Подплывая к материку, Роксана хорошо разглядела щиты - тонкие сетчатые пластины, окружавшие весь полуостров Маззолай. Они висели в воздухе и чуть-чуть подрагивали, отчего сильно напоминали паутину. Да, нужно приучаться к тому, чтобы не тратить магическую энергию, если можно обойтись без неё. Самый верный способ не угодить в эту паутину, сплетённую Эддогом.
Вскоре Роксана оказалась у конного ряда.
- Мне нужен единорог, - сказала она дюжему парню с косматой гривой до плеч, не хуже, чем у его товара. - Быстрый и выносливый.
Тот улыбнулся, обнажив большие, крепкие, тоже абсолютно лошадиные зубы.
- А у нас все такие, милостивый государь! Лучше ласавских скакунов нигде не сыщете, это вам всякий скажет! Вот, взгляните-ка, - он подошёл к серому мышастому единорогу и похлопал его по крупу. - Хорош? По Кирквитам может скакать, не то что по нашим равнинам. А вот такой? - торговец указал на статного пегого красавца, нетерпеливо постукивавшего копытом. - Когда бежит, ноги мелькают быстрее каретных спиц! Или вот кобылку не желаете? - продолжал он, подойдя к гнедой кобылке, которая стояла тихо, опустив глаза с длинными ресницами, совсем как невеста. - Только нынче подковал. Хорошая, смирная, не взбрыкивает.
Но Роксана уже не слушала его. Она увидела то, что искала. Из конюшни вывели великолепного вороного скакуна - выше остальных на целую голову (если можно так сказать о единорогах), литые мышцы туго перекатывались под лоснящейся, как шёлк, шкурой, копыта высекали из мостовой яркие искры. Он явно не хотел никуда идти: упирался, фыркал, мотал головой. Двое конюхов едва удерживали его под уздцы.
- Вот этот, - показала Роксана. - Сколько?
Парень одобрительно кивнул.
- Разбираетесь, сударь! Да вот, боюсь, он вам не подойдёт. Слишком уж норовистый. Даже я на него рукой махнул. Метис же!
Тут единорог, видимо, окончательно потерял терпение и взвился на дыбы, заглушив ржанием базарный гул.
Отряхнув с себя конюхов, вороной метнулся прямо на Роксану.
- Сомнёт! - ахнул продавец и только хотел броситься на помощь, как Роксана в мгновение ока увернулась и в следующую минуту уже сидела верхом на необыкновенном скакуне. Почувствовав твёрдую руку, единорог встал, как вкопанный.
- Так сколько? - спросила она, искусно прогарцевав мимо разинувшего рот продавца. - Мне он понравился, я его беру.
- Ай, сударь! - восхищённо вскричал торговец, сумевший наконец обрести дар речи. - Утёрли вы мне нос! Честное слово, первый раз такое вижу! Теперь этот зверь ваш, по праву! Другому я бы его меньше, чем за шестьдесят золотых, не отдал. Ну, а вам, так уж и быть, за пятьдесят уступлю!
- Сорок пять, и мы договорились, - бросила Роксана.
Вскоре вороной, полностью осёдланный и взнузданный, нёс девушку прочь из Ласаво.
Что это была за скачка! Мосластые ноги единорога едва касались земли, чёрная грива плескалась, напоминая Роксане знамя родного клана, плащ её оглушительно хлопал и раздувался парусом. Проносящиеся мимо деревья превратились в бесконечную зелёную ленту, бегущую навстречу всаднице. Уши закладывало от разбойничьего свиста ветра. Мускулы коня подрагивали, словно натянутые струны. Девушке казалось, что она летит верхом на грозовом вихре.
Громовое ржание послужило ей ответом. Имя пришлось вороному по вкусу.
Так началась третья часть пути - из Ласаво в замок Гридокс.
В своё время мортаниты оказывали помощь многим знатным дворянам, большинство из которых впоследствии забывали сделку с "несущими смерть", как страшный сон. А вот барон Гридокс решил не оставаться в долгу и сделался для клана Скорпиона весьма ценным союзником.
Барон обладал двумя полезными качествами: всегда всё про всех знать и умело этим пользоваться. Даже оставив столицу и поселившись в родовом имении, он не утратил поразительной осведомлённости. Ни одно событие, произошедшее в Амвоксе не проскальзывало мимо замка Гридокс. Не раз выручало мортанитов и баронское золото, хотя следует заметить, что его хозяин расставался с ним гораздо менее охотно, чем с нужными сведениями. Оно и понятно: сведения в любом случае оставались при нём, чего о золоте никак не скажешь.
Перед тем, как вновь попросить у барона содействия после долгого перерыва, Ирис приняла все меры предосторожности. Многое могло перемениться, пока клан Скорпиона считался уничтоженным... Будь на то воля майно, она вовсе не прибегала бы к помощи Гридокса. И всё же понимала: иначе никак. Барон был не просто осведомителем и дополнительным источником денег. Благодаря своим связям он являлся ключом от двери, ведущей к королевскому двору. Эддог стал птицей высокого полёта, чтобы до него дотянуться, следовало подняться на такую же высоту.
Поместье Гридокс находилось в полутора днях пути от Ласаво. Роксана же прибыла несколько позднее, так как выбрала окружной путь, через лес, чтобы реже попадаться на глаза дорожным патрулям, которые под видом сбора пошлин грабили проезжающих не хуже разбойников.
Замок производил довольно странное впечатление. Грозные крепостные стены, окружавшие его, напоминали о далёких временах, когда владетельные господа частенько совершали набеги на земли соседей, не в силах придумать себе другого развлечения. Между тем, главная башня, содержавшая в себе жилые помещения, выглядела вполне по-современному и никак не сочеталась со строгим обликом стен. Крепостной ров давным-давно пересох и его засыпали, так что отпала надобность и в подъёмном мосту. Его заменяли высокие дубовые ворота. Щедро украшенные резьбой, они выглядели на фоне стены так же нелепо. Казалось, старый замок изо всех сил пытался омолодиться, и у него ничего не выходило.
Сидевшие у входа привратники играли в кости. Завидев приближающегося всадника, они моментально вскочили и скрестили алебарды.
- Я к барону Гридоксу, - послышался звонкий мальчишеский голос.
- Кто такой и чего надо? - буркнул один из стражей. Гнуррова жара совсем допекла, да и посетитель не шибко солидный, чего с ним церемонии разводить.
- Передайте, что барону пришло письмо с островов. Только так и скажите!
Привратник открыл маленькое окошко и передал кому-то, кто находился за воротами, слова приезжего. Через некоторое время ворота медленно, словно нехотя, распахнулись, и Роксана очутилась во внутреннем дворе замка. Слуга, приняв единорога, провёл её в башню.
- Дождитесь барона в приёмной, сударь, - сказал он и удалился.
Во дворе каждое строение лезло в глаза, кичась своей чрезмерной и даже излишней роскошью - узорчатые двери и ставни на окнах, причудливые ограды, ярко покрашенные крыши. Та же обстановка царила и в приёмной. Лепной потолок, мебель из самого дорогого дерева, стены, увешанные картинами на тему "Деяний богов", широченный ковёр во весь пол... За короткое время глаза Роксаны устали от выставленной напоказ самодовольной пышности. Скинув надоевший плащ, она отвернулась от цветастых полотен... и увидела направленный на себя клинок.
Натренированное тело мортанита отреагировало мгновенно. Перевернувшись в воздухе, Роксана ударом ноги выбила у нападавшего палаш. Второй удар, сразу вслед за первым, отшвырнул неожиданного противника к стене. Девушка выхватила свой меч и быстрым взглядом окинула комнату.
Откуда он появился? Роксана не заметила вошедшего воина, не услышала даже малейшего скрипа двери.
Тут громадное зеркало в позолоченной раме с грохотом провалилось вниз, открыв потайную нишу. Из неё выпрыгнули ещё пять бойцов. Роксана пригнулась, и все пятеро пролетели над её головой. Она проворно отскочила в сторону.
Да, у барона Гридокса своеобразная манера принимать гостей... Что ж, ответим на гостеприимство.
Клинок замелькал, как молния, отвечая на удары. Хотя Роксана двигалась быстрее своих противников и могла заколоть каждого в любой момент, она не торопилась с расправой. Ей хотелось к ним присмотреться, попробовать понять, кто они такие. Неужели барон всё-таки выдал клан Тайной службе?
С палашей дождём сыпались искры. Бойцы подступили вплотную, окружив Роксану. Пожалуй, она подпустила их чересчур близко. Девушка отпарировала очередную атаку, так сильно ударив по клинку противника, что тот отступил назад. В глаза Роксане бросилось необычное обстоятельство.
Он не отбрасывал тени!
Так вот в чём дело! Ну, стало быть, и церемониться с ними не стоит.
Взмахнув мечом, девушка резко крутанулась на месте. Три разрубленных пополам тела повалились на пол и тотчас рассыпались на тысячи мерцающих искорок, которые вскоре погасли. Подпрыгнув высоко вверх, Роксана извернулась, как кошка, пронзила следующего прямо в воздухе, а мимо оставшихся двоих пробежала по стене и послала в них пару метательных ножей, спрятанных в рукаве. Убитые разделили печальную судьбу товарищей - рассыпались, не оставив и следа.
- И это всё, на что вы способны, барон? - громко спросила девушка у пустоты.
За её спиной раздались хлопки. Обернувшись, Роксана увидела сухонького старичка в ярко-красном, расшитом золотом костюме. Его морщинистое лицо было растянуто в улыбке, а голубые глаза блестели весело, совсем не по-стариковски. Он хлопал в ладоши и одобрительно кивал девушке.
- Браво, - произнёс он наконец. - Я восхищён. Прошу прощения за спектакль, но мне необходимо было убедиться, что это действительно вы.
- А вы ждали ещё кого-то? - бросила в ответ Роксана.
- Осторожность никогда не повредит. Может, Тайная служба вздумала подшутить надо мной таким образом - откуда мне знать? Истребили мортанитов и теперь раскапывают их связи. Мне, простите, не очень верилось, что кто-нибудь мог выжить в кровавой резне, с гордостью именуемой нашими патриотами Освободительной войной.
- По-вашему, наёмник Тайной службы не сумел бы справиться с кучкой наспех сработанных иллюзий? - усмехнулась Роксана и кивнула на догорающие искорки, оставшиеся от бойцов.
- Зря! Зря вы так! - обиделся старичок. - Иллюзии очень даже неплохие. Вы ведь тоже поверили, что перед вами настоящие воины. Ну, признайтесь, поверили, а! - он захихикал.
- Догадалась почти сразу. Они не отбрасывали тени.
- Ну, а чего вы хотите! Не мог же я подставлять вам своих настоящих слуг... Иллюзий вполне хватило, я видел, как блестяще вы с ними разделались. Почти за шесть минут! - он щёлкнул ногтем по водяным часам. - И то потому, что поддавались им. Думаете, я не заметил? А я заметил! (Хихиканье) Если бы вы не дали им фору, уложили бы всех минуты за три, если не меньше. Я прав? Ну, словом, вы окончательно развеяли мои сомнения. Я вижу, граф Сардон недооценил клан Скорпиона, и он ещё как следует попортит Тайной службе кровь... Итак, представляться, как я понимаю, мне уже необязательно. Но тем не менее: барон Ларс Гридокс, к вашим услугам. У вас имени не спрашиваю. Всё равно не скажете. Останетесь для меня таинственной незнакомкой.
- К делу, - прервала Роксана разговорившегося старичка. - Вы приготовили рекомендации?
Гридокс сразу посерьёзнел.
- Прошу в кабинет, - произнёс он.
Они поднялись по широкой винтовой лестнице, покрытой мягкой бархатистой дорожкой. Кабинет барона, битком набитый всевозможными дорогими безделушками, казался сосредоточением той надутой, показной роскоши, заполонившей замок. Роксана прищурилась от неприятного блеска, режущего глаза со всех сторон.
- Не жаль вам тратиться на всё это? - спросила она.
- Люблю, когда меня окружают красивые вещи, - улыбнулся Гридокс.
Он порылся в резном шкафу и достал несколько бумаг.
- Вы прибыли вовремя. В Амвоксе сейчас ждут из Балении юную герцогиню Чермен-Роннонскую, невесту наследника престола. Королевский штат фрейлин переходит к ней. Покойной королеве Флавиане он, согласитесь, больше ни к чему, - барон опять захихикал и протянул бумаги Роксане. - Здесь всё, чтобы среди фрейлин вас приняли как родную. Вам повезло - графиня Элбонская моя добрая знакомая и не забывает старика. Иначе вам долго пришлось бы продираться в услужение принцессе!
Роксана пробежала письма глазами.
- Отныне вы - баронесса Аделина Гридоксская, моя воспитанница, - здесь барон сдвинул брови, отчего озорно поблёскивающие глаза сделались хмурыми и колючими. - Вашей майно пришлось здорово поуговаривать меня, прежде чем я согласился на подобную авантюру.
- Можно подумать, вы соглашаетесь на неё в первый раз, - хмыкнула Роксана.
- Именно! Я, конечно, уже помогал вам в таких случаях, и мне известно не понаслышке, как вы умеете заметать следы. Но должен вас предупредить: на сей раз ваша майно затеяла по-настоящему опасную игру. Шутить, знаете ли, такие шуточки с Тайной службой... Если что, вам и вашему клану ничего не будет - прикончите своего... как вы там его называете...
- Эддога.
- Вот-вот. Просто я знаю его под другим именем... И упорхнёте обратно в Дамнаты - ищи вас там! А за горло возьмут меня!
- Жаль вас разочаровывать, только Тайной службе от вас никакого проку. Что вы можете сообщить о клане?
- Меня никто ни о чём спрашивать не будет. Просто вздёрнут, и всё! Достаточно того, что я помог вам проникнуть в Серлефф-Роэл.
- Вы же уезжаете в Эргодс. Чего вам бояться?
Барон удивлённо уставился на девушку. В следующую секунду его рот вновь разъехался до ушей, отчего глаза превратились в узенькие щёлочки, поблёскивающие из морщин.
- А вы осведомлены не хуже меня! Между прочим, мой отъезд связан именно с вашим предприятием. И должен в свою очередь вас разочаровать: Сардон, если захочет, достанет меня и оттуда. Вы его не знаете. Ваш... Эддог по сравнению с ним - образец добродетели. Впрочем, вы ещё вдоволь налюбуетесь на этого господина. Если хотите забраться с головой в Тайную службу, то придётся в первую очередь познакомиться поближе с ним, - Гридокс подмигнул. - Нет-нет, обычные женские штучки здесь не пройдут. Сардон уважает только тех, кто пляшет под его дудку.
Роксана удивилась, насколько быстро менялось настроение барона. Казалось бы, только что его лицо выражало тревогу, а в следующую секунду вновь приняло прежнее беззаботно-весёлое выражение.
- Если боитесь разоблачения, то почему решились нам помогать? - поинтересовалась девушка.
Барон рассмеялся.
- Честно? От скуки. С тех пор, как я уехал из Амвокса, почти никто при дворе обо мне не вспоминает. А вот я всех помню и присматриваю за ними не хуже, чем если бы прицепил к каждому следящее заклинание! (Хихиканье) И, должен сказать, с некоторых пор всерьёз подумываю: а не бросить ли всё это к гнуррам? От происходящего в столице меня в последнее время с души воротит. Сардон с Номесом толкаются локтями над головой принца, споря до хрипоты, кому принадлежит королевство, и по чьим правилам следует играть. Мне их грызня порядком надоела. Захотелось поиграть по своим правилам.
Роксана задумчиво кивнула. Вот он, главный зародыш предательства. Охота "играть по своим правилам", чувствовать, что ты сам себе господин... Уж не посетила ли подобная мысль и Эддога?
- Слишком велико оказалось искушение! - продолжал барон. - Сардон совсем озверел, душит кого ни попадя. Номес от него прячется за баленийскими баррикадами. (Хихиканье) А с вашей помощью им обоим можно вставить хороший штырь в одно место!
- Возможно. Только не забывайте, мы тоже не играем по чужим правилам.
- Никто и не заставляет. Вам своя выгода, мне - своя.
- Сколько дней пути до Амвокса? - спросила Роксана.
- Не торопитесь, - ухмыльнулся Гридокс. - Выехать в любом случае получится лишь завтра. Нужно приготовить карету, багаж, охрану... Разве я не должен позаботиться о своей воспитаннице? (Хихиканье) Можете позволить себе отдохнуть с дороги. Я покажу вам вашу комнату.
Роксана вздохнула. Она скорее согласилась бы провести лишнюю ночь в каюте "Жемчужины", чем в тошнотворно пышных баронских покоях.
Ничего, трудности существуют для того, чтобы их преодолевать.
- Не переживайте, - приободрил её барон. - Принцессу ждут в Амвоксе не раньше, чем через неделю. Вы на день-два опередите её.
- Хорошо, я согласна.
- Ну вот и отлично! - радостно заулыбался Гридокс. - Правда, гардероб в дорогу я вам приготовить не успел. Да и майно уверяла меня, что он не потребуется.
Вместо ответа Роксана повернула перстень. Кожаный доспех одно за другим стали сменять платья разнообразного фасона и расцветки.
- Серьёзная вещь, - уважительно покивал Гридокс. - А ещё упрекали меня в применении иллюзий! Не боитесь магией пользоваться?
- Слабой - можно.
- В таком случае, позвольте предложить вам руку... дитя моё.
Роксана абсолютно переменилась. Куда делась напряжённая, всегда готовая к прыжку девушка-воин? Её походка стала мягкой и плавной, взгляд - чуть скучающим, в жестах проскальзывала жеманная изящность.
- Вас не узнать, - восхитился барон. - Сардон упадёт в обморок! Не удивлюсь, если вскорости услышу, что из-за моей прелестной Аделины при дворе начались дуэли!
Гридокс запечатал письма, проводил Роксану в приготовленную для неё комнату, а сам вернулся в кабинет и уселся в кресло. Рассеянно барабаня пальцами по столу, он долго крутил головой и удивлённо бормотал:
- Эддог... Хм! Эддог! С ума сойти! Нет, клянусь Леонием, водить знакомство с кланом Скорпиона в тысячу раз интереснее, чем с королевским двором. Столько любопытного можно услышать...