"Убогий гений" Д. Папеты. Рецензия

Среди самиздатовской шумной братии Дмитрий Папета -- один из самых видных и вездесущих "поэтов". Его комментаторские "10+" и "Храни тебя Бог" щедро унавозили ленты друзей.

Признаться, по простоте душевной я думал сначала, что Папета несет людям добро иронической инсталляции, как это делает несравнимая Бэлла Слесарченко. Но если в стихах и речах Бэллы авторская позиция -- трон демиурга сатирического поэтического пространства -- ясна и непротиворечива, то Папета при чтении его стихов предстает типичным и наиболее ярким последователем аланизма-эбботизма. Иногда кажется, что перед нами чей-то неряшливый клон, иногда склоняешься к мнению, что это все же реальный человек, только очень... своеобразно образованный.

Дмитрий Папета пишет много, в его послужном списке два десятка стихов с названием, начинающимся словом "Камасутра". То есть, аттеншн, пипл, тут будет эротика! Чисто эбботовский тип привлечения тусовки и читателей подтверждается публикациями Д. Папеты "Эротический аперитив", "Танец блудных простыней", "Желанье". Чувствуется желание автора сыграть на всеобщей озабоченности СИ-тусовки.

Другой пласт творчества Дмитрия Папеты -- сугубая лермановщина, то есть философствование в столбик: "Вершина мудрости", "Мир идей", "Шаги вечности...", "Дорога к истине", "Поэт и Логос" и другие. Тянется автор к мудрости, значит.

То есть, стихотворец Папета как бы балансирует меж двух полюсов. На одном -- неряшливое письмо ни о чем, на другом -- грузное мнимое философствование в опрятной форме.

Фактически, отбросив какие-то случайные публикации к датам и т.д., в лице Дмитрия Папеты мы имеем тематический индикатор самиздатовской "поэт-тусовки". Есть две-три темы, которые являются фундаментом графоманьего дворца, все эти годы возводимого трудолюбивыми "поэтами". Это

- отношения полов, то есть любовь во всех проявлениях от перепевов пасторальных сюжетиков и подростковых обид до изображения физиологии акта на фоне реального недотраха,

- попытки философского осмысления мира (бог, марксизм, сила вещей, ницшеанство, воля вселенной, постиндустриальные концепции и прочее) на фоне дефицита образованности,

- поэт (читай "Я") и... (родина, народ, слово, поэзия, критика, матанализ и т.д.) на фоне отсутствия всяких прав называться поэтом.

Средний самиздатовский "поэт", этот творческий Котопес, мечется между мейнстримовыми темами или выбирает одну, но рано или поздно начинает гонять одно и то же по кругу, причем это "одно и то же" было прогнано мильен раз до него, гоняется здесь и сейчас соседями, и будет гоняться после нас.

Творчество есть открывание новых дверей в прекрасное или хотя бы непознанное. Самиздатовская "поэзия" -- послушная ходьба за скрипучей дверью-вертушкой, установленной в проходной заброшенного тапочко-подтяжечного заводика.

Но вернусь от общей катастрофы к частной трагедии. Что получится, если неподготовленный и не чувствующий слова автор попробует написать сюр ли абсурд?

Получится "Убогий гений" Дмитрия Папеты:

Молитва каплями стенаний

Спадала в чашу добрых дел, -

И в этот час исток страданий,

Как факел брошенный коптил.

Мне показалось, что минуты

Растяжкой брошены к ногам,

Секунды вечностью раздуты

И даром отданы врагам.

О, нет! Вершина и Начало,

Откройтесь пеплом новых дней!

Моя душа, открыв забрало,

Сойдёт в пристанище теней...

И там, у берега сомнений,

Под свист убогих палачей,

Усохнет мой убогий гений

Ножом, торчащим из плечей.

Растяжка - имеется в виду бомба.

Абсурд -- это тотальное разрушение привычного. Но и у абсурда есть законы. И роспись в авторском бессилии, в авторской неосведомленности не есть признак абсурда.

Разбираемся.

Молитва каплями стенаний

Спадала в чашу добрых дел, -

И в этот час исток страданий,

Как факел брошенный коптил.

Стенания -- это нечто поточное, громкое и неудержимое. Не капли, нет. Специальный оксиморон? Ну, допустим.

Молитва спадала каплями. Нет, не по-русски. И не абсурдно. Просто никак.

Исток страданий коптил, как факел. Какой исток? Почему коптил?

А рифма к слову "дел" -- не "коптил", а "смердел".

Да, после слова "брошенный" надо бы запятую поставить.

Далее.

Мне показалось, что минуты

Растяжкой брошены к ногам,

Секунды вечностью раздуты

И даром отданы врагам.

Автор, видимо, не в курсе, что растяжки не бомбы (см. его пояснение после стихотворения), их не бросают, а устанавливают.

Минуты брошены к ногам, а секунды отданы врагам... Значит, килограмм упакован в мешок, а граммы раскиданы по территории. Это не абсурд, это бред.

О, нет! Вершина и Начало,

Откройтесь пеплом новых дней!

Моя душа, открыв забрало,

Сойдёт в пристанище теней...

Пафосное "О, нет!" ни из чего не выросло и ни к чему не ведет. Так, ритм держит и патетики нагоняет.

Вершина и Начало -- некие абстрактные ценности, ясные автору. Причем это очень пафосные, очень серьезные Ценности, Достойные Самых Заглавных БУКВ!!!

"Откройтесь пеплом новых дней" несомненная находка, я серьезно. Вот все бы так написано было!

Душа поэта сложна, у души поэта есть, оказывается, забрало... Но не будем его стебать, ибо она сойдет в царство Аида...

И там, у берега сомнений,

Под свист убогих палачей,

Усохнет мой убогий гений

Ножом, торчащим из плечей.

Значит, в царстве мрачного Аида свистят убогие палачи, что приводит к усушке убогого гения... ТА-А-АК!..

"Нож, торчащий из плечей". Полный алес. Во-первых, плеч. Во-вторых, нож, торчащий из обоих плеч -- это не нож, это нечто пошире и поболе.

Хотя, конечно, это мог бы быть нож гильотины. Но когда в царстве теней устанавливают гильотину, начинается не абсурд, а нездоровая эклектика. Ну и палачи слишком уж убогие, если не могут правильно зарядить казнимого. Точнее, душу казнимого... Да...

Настала пора собрать раскиданные автором слова в некое подобие смысла.

В стихотворении нет настоящего времени. Первая часть посвящена тому, что (якобы) было, вторая тому, что будет (возможно, хотя поэт уверен, что будет). Это неслучайно. Отсутствие настоящего есть сигнал о том, что автор и/или лирический герой потерян.

Поэт рисует лирического героя рыцарем. С кем воюет этот душа-человек с опущенным забралом? Отчего он шлялся там, где бросали растяжки? Врага нет. Единственное, что КАЖЕТСЯ герою, так это то, что время взорвалось и превратилось в вечность, принадлежащую "врагам". Враги есть?..

Даром отданы врагам... Без боя. Рыцарь жжот.

А что у нас с глаголами, с действием?

Спадала, брошенный, коптил...

Показалось, брошены, раздуты, отданы...

Откройтесь, открыв, сойдет...

Усохнет...

Помимо отчетливо видных повторов абсолютно точно можно отметить упадническое настроение стихотворения. Позитивная окраска лишь у призыва к Вершине и Началу и у открытого забрала.

Автор попал в систему умирания, упадка, нисхождения. На один повелительный глагол приходятся три страдательных залога. Пассивное принятие судьбы. Прямо-таки заклание агнца.

Итак, попытка зарифмовать нечто глубокомысленное обернулась рыхлой чредой псевдогероических констатаций, которыми выложено слово "БЕСЦЕЛЬНОСТЬ", она же "растерянность", она же "много шума из ничего".

Почему так?

Потому что Дмитрий Папета отлично знает, что не тянет на гения, тем более, на убогого, то есть того, кто У БОГА.

Потому-то и вниз, вниз, вниз стремится его стихотворение. Туда, где темная энергия, где подпол всякой жизни.

Неудачи влекут за собой новые неудачи. Неудачное стихотворение о тотальном жизненном фиаско... Двое неудачников -- несчастливый союз... Поэтическая тусовка, в первых рядах которой топчутся певцы неудач, обречена на прозябание в нытье и взаимном успокоении: "+10", "замечательно", "очень хорошие стихи", "очень красиво"...

Храни вас Бог, Дмитрий.

28 марта 2008.